Джон понял, что она не шутит. О Господи, внутренне простонал он. И закрыл глаза. Открыл их снова. Она по-прежнему ждала ответа.
- Это больно?
- Конечно! В этом все и дело! - Потом шлепнула его по животу. - Ну что ты, дурачок! От льда мочка занемеет, а иголку я прокалю на огне. Она вскочила и побежала на кухню. Джон слышал, как она гремит там кусками льда. На полу около кровати, ближе к углу комнаты, сидел Единорог. Проклятый краб выглядел так, словно расплылся в улыбке в предвкушении интересного зрелища.
Дебби вернулась с пластиковой мисочкой, полной кубиков льда, влажным полотенцем и иголкой. Чиркнув спичкой, она подержала иглу над, огнем. Джон в это время зажимал мочку уха двумя льдышками. Потом она уселась на него верхом.
- Отлично. Поверни голову вот так. Чувствуешь? - ущипнула она мочку.
- Да, - ответил он. - Нет. Погоди. Нет, ничего не чувствую.
- Хорошо. Лежи смирно. Это одна секунда. - Она наклонилась с иглой наготове.
Он вспомнил, что именно так говорил ему дантист за мгновение до того, как боль в дупле коренного зуба чуть не помутила рассудок.
Острие иглы коснулось кожи. Бедра Дебби крепко стискивали ему грудь, мешая дышать.
- Будет немножко больно, - предупредила она, и игла вошла в плоть.
Это, должно быть, и есть любовь.
Слезы покатились из-под зажмуренных век. Он крепко прикусил нижнюю губу.
- Тихо, тихо, - г прошептала она. - Уже почти все. Игла прошла насквозь. Она вытащила ее с другой стороны и приложила к уху холодную влажную ткань, чтобы промокнуть капельки крови.
- Теперь еще раз, - предупредила она. Игла опять вошла в свежесозданное отверстие и осталась в ухе. - Я знаю парня, у которого пять серег в одном ухе. Ты не хочешь парочку?
- Нет! - воскликнул он прежде, чем эта идея могла укрепиться в ее сознании. - Одной вполне достаточно!
- По-моему, ты будешь просто замечательно выглядеть.
Наклонившись так, что волосы стали щекотать его лицо, она аккуратно принялась водить иглой в дырке - туда-сюда.
- Это чтобы отверстие не затянулось. Понимаешь, если оставить так, дырка быстро зарастает. - Она вытащила иглу и откинула волосы за спину. Джон увидел в каждой мочке ее уха по три сережки-гвоздика. Она вынула одну - слева. - Будешь носить эту. Это настоящий алмаз. Сырой алмаз, понимаешь? Но он тоже сверкает, видишь? - Она повертела серьгу перед глазами. Алмаз вспыхнул ярким блеском. Потом воткнула сережку в ухо - еще один уровень боли - и закрепила изнутри маленьким зажимом. Вот и все.
О Пресвятая Дева Мария, подумал Джон. Кажется, я не кричал.
Она подхватила пальцем слезинку с его щеки и слизнула ее языком. Потом отложила в сторону инструмент пыток и прилегла ему на плечо. Пальцы продолжали поглаживать грудь.
Где-то посреди ночи, когда дождь барабанил в стекло, Джон проснулся и услышал сдавленные, страшные звуки. Она рыдала, повернувшись к нему спиной и уткнувшись в подушку. Он чуть-чуть шевельнулся, и плач тут же оборвался на странной ноте.
Он лежал, ощущая жжение под прикрытыми веками. Дебби Стоун выплакивала свою душу.
Глава 18
Стук в дверь. Очень настойчивый, нетерпеливый. Джон пошел открывать.
На пороге стоял отец Стаффорд.
- Вернулся наконец, блудный сын! Джон, ради Бога, где ты пропадал вчера? Отец Макдауэлл обыскался тебя! - Взгляд Дэррила вдруг замер, и Джон знал почему. - Джон! Скажи мне, что у тебя в ухе?
- Сырой алмаз, - ответил он и вернулся в ванную продолжать прерванное умывание ледяной водой.
Пятница. Восемь утра. Не прошло и получаса, как он вернулся к себе от Дебби.
- О-о, - протянул Дэррил, стоя в дверях. - Отлично. Теперь все ясно. Ты пропадаешь на весь день - и на всю ночь, никого даже не удосужившись предупредить, и вдруг возвращаешься с серьгой в ухе. Не мог бы ты объяснить... - Он запнулся и быстро обернулся через левое плечо. Джон ощутил приступ ужаса, потому что Дэррил неотрывно смотрел в коридор, откуда слышались шаги.
- Отец Ланкастер, - тихо проговорил монсеньер, отстраняя Дэррила. - Вы пропустили нашу встречу, назначенную вчера на десять утра. Я стучал вам в дверь, но не получил ответа, поэтому пришлась просить Гарсию вскрыть ее. Странно сказать, но вас тут не оказалось. Равно как и во всех иных местах, которые я смог проверить. Не могли бы вы просветить меня о том, где вы были?
- Я... - Сердце ухало как паровой молот. Что сказать, когда нет никакого оправдания? Или по крайней мере такого, что могло бы удовлетворить монсеньера. - Я.., был у больного друга.
- О-о! - воскликнул Макдауэлл и бросил на Дэррила взгляд, полный издевательского сочувствия. - Джон, оказывается, был у больного друга! Весь день и всю ночь, не сказав ни слова и даже не оставив номера телефона, по которому мы могли бы найти его в случае необходимости. Разве не блестящий образец ответственности? - Он опять уставился Джону в лицо. За его спиной Стаффорд чиркнул пальцем по горлу.
- Мой друг очень нуждался во мне. - Джон почувствовал, как от злости кровь приливает к щекам. Сердце колотилось все так же громко.
- А если мы нуждаемся в вас? Вам известно, что у вас есть обязанности... Что это?!
- Что именно?
- Это! Это! Вот здесь! У вас в ухе! Что у вас в ухе?! От крика Макдауэлла, казалось, могли отвалиться кафельные плитки в ванной. Джон прикоснулся к своей серьге с алмазом. Разумеется, скрыть это не было никакой возможности.
- Снимите! - потребовал Макдауэлл. - Снимите немедленно!
Резкий крик бил по барабанным перепонкам. За этим криком не стояло ни крупицы здравого смысла; это был просто рев быка, увидевшего перед носом красную тряпку. Джон почувствовал, что краснеет еще гуще, от чего выпученные глаза старого быка разгорелись еще ярче. И, глядя в эти холодные, бесчувственные как камень глаза, Джон все с большей отчетливостью понимал, что в житейском потоке его беспрекословного послушания произошел слом, как будто бы упавший в воду кусок скалы закрутил за собой водоворот и нарушил плавное течение дотоле спокойной и безопасной реки.
- Нет, сэр, - удивившись собственному спокойствию, ответил он. - Я не стану это снимать.
Макдауэлл задохнулся: В буквальном смысле задохнулся. Джон видел, как его выпученные глаза просто полезли из орбит, на мясистом носу набухли красные прожилки - винные прожилки, как всегда казалось ему.
- Снимете! - громогласно возопил монсеньер. - Или я выдерну это собственными руками!
- Если прокол в ухе мешает мне быть священником, можете спустить себя в туалет, а я ухожу отсюда!
Теперь уже и Дэррил внешне был на грани сердечного приступа.
Макдауэлл взвыл сквозь зубы, передернулся и затрясся, как готовый взорваться паровой котел.
- Это мое жилище. Вы не имеете права врываться сюда в мое отсутствие. - Он уже сам хотел остановиться, но душа сама выплескивала все, что накопилось за многие годы. - Я провел с моим друга весь вчерашний день и всю ночь. Сожалею, что не мог известить вас о собственном местонахождении, но я действительно не имел такой возможности. Это тоже мешает мне продолжать быть священником? Разве я не имею права иметь друзей? Разве я не имею права.., на свободу?
- Вы сошли с ума, - вымолвил Макдауэлл.
- Нет, сэр. Наоборот, я прозрел. Взгляните на нас. Кто мы? Три черных птицы в золотой клетке! Мы сидим тут, погруженные в свои книги и штудии, не имея никакого отношения к этому - Он наконец вышел из ванной, миновал Макдауэлла и широкими шагами подошел к окну. - К реальному миру! В котором никто не свят, сэр! О, мы все поляны замечательных советов и банальностей. Мы говорим, и средневековое железо выпадает из наших уст! - Мы обязаны идти на тесный контакт с этим миром, сэр! С реальными людьми! Из плоти и крови, а не.., со статуями из мрамора, с бирками проклятой инвентарной описи!
- Боже милостивый, - выдохнул Макдауэлл, ретируясь. - Кажется, нам нужен экзорцист <заклинатель, изгоняющий беса.>.
- Именно это я и имею в виду! - подхватил Джон. - Мы должны прекратить сваливать все грехи на дьявола и попробовать понять, почему существует зло в людях. И когда мы оказываемся с глазу на глаз с самим дьяволом, мы не должны закрывать глаза и бегом бежать обратно под прикрытие церкви! Нет! Мы должны иметь достаточно мужества, чтобы преследовать дьявола до самого его логова и победить его на его собственной территории! - Пылающим взором он окинул сначала Дэррила, потом Макдауэлла. - Если не мы, то кто же?
Дэррил низко опустил голову и прикрыл лицо ладонью. Он уже понял, что послужило причиной этой тирады - визит Джона в ночные бордели на Бродвее.
- Прошу прощения, - произнес Джон. Потом поправился:
- Нет, я не прошу прощения. Именно так я думаю. И совершенно не сожалею об этом.
- Я сожалею, - ответил монсеньер, успевший восстановить свое обычное ледяное спокойствие. - Вам требуется серьезная помощь, Джон. Очень серьезная. К десяти утра я составлю для вас список необходимых дел и встреч на то время, пока мы с отцом Стаффордом будем отсутствовать. После возвращения мне придется очень серьезно побеседовать с вами на тему вашего дальнейшего пребывания в стенах собора Святого Франциска. - Он уже собрался уходить, но передумал. Могу ли я быть уверен, что вы в состоянии в должной мере исполнять свои обязанности как священник этого прихода, или мне следует связаться с епископом Хаганом?
- Можете быть уверены, - ответил Джон, и Макдауэлл быстро покинул комнату.
- Дело труба, - вздохнул Дэррил. - С чего ты так распсиховался? Сам на себя не похож.
- Я стал другим, - ответил Джон. - И слава Богу. Я был глух, туп и слеп.
- А теперь, полагаешь, прозрел?
- Теперь я не боюсь смотреть.
Дэррил хотел что-то возразить, но все аргументы превращались в прах прежде, чем он успевал их сформулировав. От этого во рту появился неприятный привкус.
- Не знаю, - наконец выдавил он, опустив руки - Просто не знаю. Он двинулся прочь, одурманенный и отчаянно пытающийся собраться с мыслями Джон запер дверь и вернулся в ванную комнату, где принял таблетку мультивитаминов и таблетку железа. Глаза были красные как вареные раки. После того, как проснулся от ее плача, он практически так и не смог заснуть, пролежал неподвижно всю долгую дождливую ночь. Он понимал, что ей не хотелось, чтобы он видел ее в таком состоянии беззащитной, подавленной, рыдающей в подушку. Сегодня он не предполагал, что сможет увидеться с ней. Ни сегодня, ни завтра - и так до самой среды. Его подмывало сказать ей, кто он есть на самом деле, но для этого надо было оказаться с ней рядом. Она будет в шоке, и это как минимум. Нет, нет. Она еще к этому не готова. И он тоже.
Подойдя к окну, он выглянул на мокрую от дождя улицу. Каким образом он собирается поддерживать контакты с Дебби, заботиться о ней и при этом исполнять свои обязанности здесь? Это же невозможно! Главная его обязанность - здесь, разумеется и тем не менее.., кто знает, что она способна предпринять, если его не окажется рядом?
Конечно. Она взрослый человек, болван, одернул он себя. Прожила же она без тебя двадцать шесть лет каким-то образом, не так ли? Да, конечно, но посмотри, во что это вылилось! А что, если она совершит какой-нибудь опрометчивый поступок, поскольку слишком переживает неудачу с тем фильмом; что, если случайно примет чрезмерную дозу кокаина, что, если... Хватит! Перечень "что, если" слишком страшен и может длиться до бесконечности. Я должен находиться в двух местах одновременно, подумал Джон. Или хотя бы приобрести лишнюю пару глаз.
Лишняя пара глаз. Вот именно.
Джон ринулся к справочнику "Желтые страницы". "Детективные агентства" он нашел после "дамских парикмахерских" и "декоративных ателье". Он пробежал глазами список в поисках того, которое было бы ближе к церкви. Адрес агентства "Инвестигейшнз Анлимитед" вполне подходил - в четырех кварталах отсюда. Реклама сообщала, что агентство специализируется на поиске пропавших личностей и беглецов, на супружеских и деловых изменах, слежке и фотографировании, оказывает услуги телохранителей и охраны. Над рекламным текстом красовался, видимо, девиз агентства - "Хосс - всему босс".
Ну что ж, подумал Джон, хуже не будет. Особенно ему понравилась возможность заказа телохранителей и охраны. И он набрал номер.
В трубке послышался хриплый, гортанный голос:
- "Инвестигейшнз Анлимитед". Хосс - всему босс.
- Я хотел бы договориться о встрече. Желательно сегодня.
- Минутку. Сверюсь у моего секретаря. - После паузы:
- Как насчет через тридцать минут?
- Нет, я могу только после полудня. Скажем, в час или половине второго.
- Значит, в час ровно, дружище. Записываю вас крупными буквами. Как ваше имя?
- Отец Джон Ланкастер.
- О-о, понятно, - осторожно протянул мужчина. - Я Хосс Тигартен. Вы приходите в час, и я займусь вами немедленно.
Джон положил трубку и сидел некоторое время, размышляя, каким образом он собирается за это расплачиваться. Да, у него осталось триста шестьдесят два доллара из денег Джо Синклера. Можно сказать, они будут потрачены на доброе дело. Затем он полистал справочник дальше, среди "цветочных магазинов" нашел с адресом на Норт-Бич и сделал заказ на доставку дюжины красных роз в квартиру мисс Дебби Стоун.
Глава 19
Оказавшись на Гринвич-стрит, Джон поднялся на лифте на пятый этаж здания, которое, судя по внешнему виду, пережило такое количество землетрясений, что было просто непонятно, как оно до сих про не развалилось на части, как карточный домик.
Офис "Инвестигейшнз Анлимитед" располагался за стеклянной матовой дверью, как в "Мальтийском Соколе" <намек на детективный роман Д. Хэммета "Мальтийский Сокол" и его персонажей.>, и Джон, стуча по стеклу костяшками пальцев, почувствовал себя настоящим Питером Лорри. И был готов услышать в ответ рык Богарта.
Но из-за двери доносились странные глухие звуки. "Тумп.., тумп..." Пауза. Еще один "тумп". Сразу за ним следующий. Он постучал еще раз, погромче. По прежнему "тумп". Тишина. "Тумп.., тумп". И скрип пружин то ли дивана, то ли кресла.
Джон повернул ручку и отворил дверь.
Ему открылась единственная маленькая комната со столом, каталожным шкафом, кипами газет, пачками писем и прочими бумагами в картонных папках. Никакой секретарши и в помине не было; сквозь давно не мытое окно пробивался мутный свет. На столе - чашка из-под кофе и пепельница, полная окурков. Одна сигарета еще дымилась. Джон повертел головой в поисках признаков жизни.
Толстый мужчина в комбинезоне и красной полосатой рубахе занимался метанием дротиков. Перед ним на стене висела потрепанная, проколотая во многих местах фотография Джима я Тамми Бэккеров. На голове у него были наушники от аудиоплейера, включенного на полную мощность, потому что Джон даже со своего места мог слышать грохот рок-музыки. Мужчина резко обернулся в сторону двери, выставив вперед кудрявую, давно не чесанную рыжую бороду. Ярко-синие глаза широко распахнулись. Взгляд его метнулся в сторону доски для дартса и вернулся обратно.
- Ваши друзья? - спросил он.
- Нет, конечно, - ответил Джон, подумывая, не лучше ли уйти сразу.
- Ну проходите же! - с широкой улыбкой провозгласил рыжебородый и попал стрелой точно промеж глаз Тамми. Потом снял наушники, в которых звучала мелодия "Всадники в Бурю" группы "Дорз", и выключил плейер. Присаживайтесь, святой отец! - Он радушно повел рукой в сторону пыльного зеленого кресла. - Вот сюда, поближе к моему столу.
Джон не без сомнения повиновался. Местечко больше всего напоминало нору бешеной крысы. Тигартен сгреб со стола кучу бумаг и, не разбираясь, запихнул их в какую-то картонную коробку. У него было три подбородка; круглое как луна лицо и нос, напоминающий бутон тюльпана.
- Садитесь! Прошу вас, - настойчиво повторил он. Джон опустился в кресло, которым явно почти никто не пользовался.
- Вы пришли немного раньше, не так ли? Я не ждал вас раньше часу, - сообщил Тигартен и сел напротив. Кресло под ним жалобно скрипнуло.
- Сейчас шесть минут второго, - терпеливо напомнил Джон.
- Неужели? - Тигартен яростно встряхнул свои часы и виновато улыбнулся. - Дешевка!
- Кажется, я ошибся адресом, - произнес Джон, делая попытку встать.
- Нет, погодите, отец! Одну минутку, ладно? - Толстяк живо обернулся. За спиной у него стояла вешалка с огромным количеством шляп. Сняв одну из них - широкополую ковбойскую, он напялил ее себе на голову. - Скажите, на кого я похож?
Вылитый Пончик Пилсбюри, подумал Джон, но, разумеется, ничего не сказал.
- Хосс! - воскликнул Тигартен. - Вспомнили? Из "Бонанзы"! Все говорят, я на него ужасно похож. Дэн Блокер. Он умер, но он был Хоссом. Вот и я тоже.
- Пожалуй, мне пора возвращаться в церковь. - Джон встал и направился к двери.
- В собор Святого Франциска, имеете в виду? Где вы служите священником уже четыре года? А перед этим три года были священником в маленькой церкви в Сан-Матео? А до того служили во Фресно, в католической церкви Святого Франциска? Я не ошибся?
Джон остановился, держась за ручку двери, и медленно обернулся в сторону Хосса Тигартена.
Толстяк с угрозой для собственной жизни откинулся в кресле и закинул руки за голову, украшенную "хоссовской" шляпой.
- Вы родились в Медфорде, штат Орегон, ваши родители переехали во Фресно, когда вам было двенадцать лет от роду. Нил и Элен Ланкастеры. Они до сих пор живы, не так ли?
- Да, - кивнул Джон.
- И вашему отцу принадлежит часть местного отделения компании Форда. Надо ли мне знать что-нибудь еще? - усмехнулся он.
- Как... Каким образом вы получили эту информацию?
- Удивительно, что можно сделать с помощью телефона, если подходить к этому с душой. Я позвонил епископу. Хаган, верно? Поговорил с его секретаршей, миссис Уивер. Могу побиться об заклад, вы и не представляете, что говорите сейчас с эксцентричным богатым стариком, который решил пожертвовать кругленькую сумму наличными одному молодому священнику, который помог его жене, нагруженной продуктовыми сумками, перейти оживленную улицу. - Его брови несколько раз поднялись и опустились.
- Зачем создавать такие сложности? Хосс хрипловато расхохотался, снял шляпу и сел прямо.
- У меня не такой уж крупный офис, как вы можете заметить. Да и клиентов, скажем, не пруд пруди. Так что я просто хотел показать вам: вы заказываете мне работу, я стараюсь, как могу, черт бы ее.., хм , aудь она неладна.
Джон все еще размышлял.
- Вы, не хотите сказать, чем я мог бы быть вам полезен? - напомнил Тигартен.
Джон вернулся в кресло. От чашки водянистого кофе, предложенного Тигартеном, он отказался.
- Я хотел бы установить кое за кем наблюдение. Точнее, охрану. У вас же есть услуги телохранителей, верно?
- Сколько угодно, - кивнул Тигартен, закуривая новую сигарету.
Почему-то Джон ему не очень поверил, и тем не менее продолжил:
- Девушка. Зовут Дебби Стоун. - Он назвал адрес. - Она.., э-э.., актриса.
- Правда? А где она играла? Джон повозил по столу пальцем.
- Она... - Ну давай, давай! - подтолкнул он себя. - Она в эротических фильмах снимается.
- Точнее сказать - порно, - заметил Тигартен и выпустил колечко синеватого дыма.
- Я хочу, чтобы вы последили за ней. Защитили ее... На самом деле я не очень знаю, чего я хочу, но...
- Вы хотите, чтобы у нее появился ангел-хранитель, - улыбнулся Тигартен.
Они договорились. Тигартен согласился не спускать глаз с Дебби начиная с сегодняшнего вечера и вплоть до утра среды. Он должен следовать за ней по пятам - на определенном расстоянии, разумеется - и сообщать Джону обо всем: куда она направляется, с кем встречается, кто к ней приходит и уходит от нее. Кроме того, если она соберется в какой-нибудь клуб или на дискотеку типа "Небесной мили", он тоже должен находиться там в непосредственной близости и не выпускать из виду ни на минуту.
- А если ей будут грозить какие-нибудь неприятности?
- У меня же не зря коричневый пояс, - заявил Тигартен.
Тигартен радостно принял триста шестьдесят два доллара в качестве предоплаты и напялил войлочную охотничью шляпу в стиле Шерлока Холмса.
Джоя поспешил уйти, пока его лучшие намерения не пошли прахом перед желанием увидеться с Дебби, даже под наблюдением Хосса Тигартена.
В то время как Джон вошел в разваливающийся лифт и начал спускаться вниз, в магазинчике Джиро его жена Анна сняла со стенда победителей ежемесячных конкурсов фотографию Дебби Стоун.
- Вот она - сияя, заявила она высокому темноволосому молодому человеку, стоящему перед ней. - А теперь скажи мне - видел ли ты когда-нибудь более прекрасное лицо, чем это?
- Пожалуй, да. Просто красотка!
Джиро заржал и хлопнул парня по спине:
- И давно ты стал разбираться в красотках, а? Весь В меня, Анна! Ты следи за ним - Ну что вы, дядя Джиро, - смутился Джулиус. Два месяца, с тех пор как отец провел предварительные переговоры с родственниками, он с содроганием ждал этого визита. У дядюшки Джиро и тетушки Анны была замечательная квартирка - на втором этаже, над магазином, но дядя Джиро храпел по ночам, а тетя Анна забалтывала его до умопомрачения и не давала возможности вырваться на волю и просто прошвырнуться по улицам Сан-Франциско. Он уже слышал эту историю. Считалось, что канаты моста "Золотые ворота" лопнут в тот момент, когда по нему пройдет первая девственница, но, на его взгляд, подобная опасность сей знаменитости совершенно не угрожала.
- Она очень милая девушка, - говорила Анна. - Ты должен благодарить звезды, что тебе повезло встретить такую милую девушку Она живет по соседству?
- Анна, ты погляди, как у него глаза заблестели! - завопил Джиро Кажется, он что-то задумал!
- Действительно мила, - согласился Джулиус. У него был наметанный взгляд на лица, и это действительно ему весьма приглянулось. Может, действительно не зря он приехал в Сан-Франциско.
- Пусть она пока повисит рядом с остальными победителями, сказала тетушка Анна, возвращая фотографию на место. Тут появился покупатель, желающий приобрести маринованные грибы, и Джиро пошел их искать. Анна вернулась за кассу, чтобы обслужить подроста, решившего приобрести "Роллинг Стоунз" и пачку презервативов. Джулиус потел бродить между прилавками.
Размышляя о возможных перспективах, он машинально взял с полки журнал "Кавалер", перелистал его и, не обнаружив для себя ничего интересного, отложил в сторону. Рядом оказался еще одни, под названием "Ревю - Фильмы для взрослых". Джулиус негромко присвистнул.
Этот журнал он начал просматривать более внимательно, вникая в детали.
Симпатичные девки. Откуда они только берутся? Такие красотки! Может, разводят в специальных питомниках в Лос-Анджелесе? Этакие фермы по производству блядей Он пожирал глазами загорелые, сильные, источающие страсть тела. А имена-то какие! Синда Фанн, Паула Энджел, Тиффани Глоув, Дебра Рокс, Хитер...
Погоди-ка минутку. Постой. Одну. Минутку.
Это лицо он уже где-то видел. Точно? Кажется...
Джулиус протер глаза. Должно быть, это мираж. Конечно. А как же иначе?
Но не тут-то было. Взяв журнал, он подошел с ним к стенду с фотографиями победителей.
И принялся сравнивать две фотографии - "поляроид" и порноид.
Сердце ухнуло куда-то в мошонку.
- Тетушка Анна, - негромко позвал он. Потом повторил погромче:
- Тетя Анна! Вы не могли бы подойти на минутку?
Глава 20
В четыре часа сорок девять минут Дебби Стоун подрулила к дому на своем зеленом "фиате", выключила двигатель и поставила машину на ручной тормоз. Потом вышла на тротуар. Ноги были немного одеревеневшие. Для такого костлявого парня он оказался.., ну, скажем, весьма интересным.
Тело, казалось, еще не остыло от жара киношных софитов. Ломаться под их слепящими лучами и при этом сохранять на лице улыбку, в то время как режиссер командует повернуться то так, то эдак, гример норовит убрать какое-то пятнышко, а звукорежиссер считает, что кто-то присвистнул в тот момент, когда они особенно страстно дышали, особого удовольствия не доставляло. Но она заставила себя пройти через все это с неукротимой энергией, поскольку изрыта общения со студией "Брайт стар" усвоила одну вещь: это все, на что она годится.
Вечером должен появиться Лаки. Конечно, он не обещал прийти наверняка, но ведь и не говорил, что не придет. Сегодня она решила сводить его в другой ночной клуб, под названием "Золотая шпилька", на Полк-стрит. Если Лаки понравилось в "Небесной миле", то от "Шпильки" он наверняка должен тащиться еще больше.
Она начала подниматься по ступенькам, но быстро остановилась. А как же ужин? Мороженые полуфабрикаты закончились. И было бы неплохо заодно прикупить белого вина. Лаки нравится белое сухое. С этой мыслью она развернулась и направилась к Джиро - симпатичная молодая женщина в джинсах, башмаках и белом вязаном свитере.
- Привет, Анна! - воскликнула Дебби, переступая порог. Анна за кассой рассчитывалась с пожилой парой, и Дебби прошла мимо прежде, чем та успела как-то отреагировать. Она направилась к винному стеллажу, выбрала бутылку не самого дорогого белого вина и за кондитерским прилавком заметила Джиро. - Джиро, привет! - окликнула она хозяина. Он смотрел мимо, словно не узнавая. Должно быть, неудачный день выдался, решила Дебби. - Привет! Это я! Дебби Стоун! Победительница вашего конкурса!
Джиро повернулся спиной.
Дебби почувствовала за спиной какое-то движение и оглянулась. Это была Анна.
Женщина смотрела на нее так, словно хотела испепелить взглядом; кожа на вытянувшемся лице висела дряблым, морщинистым мешком. Отсутствие какой бы то ни было улыбки усугубляло тяжелое впечатление.
- Это больно?
- Конечно! В этом все и дело! - Потом шлепнула его по животу. - Ну что ты, дурачок! От льда мочка занемеет, а иголку я прокалю на огне. Она вскочила и побежала на кухню. Джон слышал, как она гремит там кусками льда. На полу около кровати, ближе к углу комнаты, сидел Единорог. Проклятый краб выглядел так, словно расплылся в улыбке в предвкушении интересного зрелища.
Дебби вернулась с пластиковой мисочкой, полной кубиков льда, влажным полотенцем и иголкой. Чиркнув спичкой, она подержала иглу над, огнем. Джон в это время зажимал мочку уха двумя льдышками. Потом она уселась на него верхом.
- Отлично. Поверни голову вот так. Чувствуешь? - ущипнула она мочку.
- Да, - ответил он. - Нет. Погоди. Нет, ничего не чувствую.
- Хорошо. Лежи смирно. Это одна секунда. - Она наклонилась с иглой наготове.
Он вспомнил, что именно так говорил ему дантист за мгновение до того, как боль в дупле коренного зуба чуть не помутила рассудок.
Острие иглы коснулось кожи. Бедра Дебби крепко стискивали ему грудь, мешая дышать.
- Будет немножко больно, - предупредила она, и игла вошла в плоть.
Это, должно быть, и есть любовь.
Слезы покатились из-под зажмуренных век. Он крепко прикусил нижнюю губу.
- Тихо, тихо, - г прошептала она. - Уже почти все. Игла прошла насквозь. Она вытащила ее с другой стороны и приложила к уху холодную влажную ткань, чтобы промокнуть капельки крови.
- Теперь еще раз, - предупредила она. Игла опять вошла в свежесозданное отверстие и осталась в ухе. - Я знаю парня, у которого пять серег в одном ухе. Ты не хочешь парочку?
- Нет! - воскликнул он прежде, чем эта идея могла укрепиться в ее сознании. - Одной вполне достаточно!
- По-моему, ты будешь просто замечательно выглядеть.
Наклонившись так, что волосы стали щекотать его лицо, она аккуратно принялась водить иглой в дырке - туда-сюда.
- Это чтобы отверстие не затянулось. Понимаешь, если оставить так, дырка быстро зарастает. - Она вытащила иглу и откинула волосы за спину. Джон увидел в каждой мочке ее уха по три сережки-гвоздика. Она вынула одну - слева. - Будешь носить эту. Это настоящий алмаз. Сырой алмаз, понимаешь? Но он тоже сверкает, видишь? - Она повертела серьгу перед глазами. Алмаз вспыхнул ярким блеском. Потом воткнула сережку в ухо - еще один уровень боли - и закрепила изнутри маленьким зажимом. Вот и все.
О Пресвятая Дева Мария, подумал Джон. Кажется, я не кричал.
Она подхватила пальцем слезинку с его щеки и слизнула ее языком. Потом отложила в сторону инструмент пыток и прилегла ему на плечо. Пальцы продолжали поглаживать грудь.
Где-то посреди ночи, когда дождь барабанил в стекло, Джон проснулся и услышал сдавленные, страшные звуки. Она рыдала, повернувшись к нему спиной и уткнувшись в подушку. Он чуть-чуть шевельнулся, и плач тут же оборвался на странной ноте.
Он лежал, ощущая жжение под прикрытыми веками. Дебби Стоун выплакивала свою душу.
Глава 18
Стук в дверь. Очень настойчивый, нетерпеливый. Джон пошел открывать.
На пороге стоял отец Стаффорд.
- Вернулся наконец, блудный сын! Джон, ради Бога, где ты пропадал вчера? Отец Макдауэлл обыскался тебя! - Взгляд Дэррила вдруг замер, и Джон знал почему. - Джон! Скажи мне, что у тебя в ухе?
- Сырой алмаз, - ответил он и вернулся в ванную продолжать прерванное умывание ледяной водой.
Пятница. Восемь утра. Не прошло и получаса, как он вернулся к себе от Дебби.
- О-о, - протянул Дэррил, стоя в дверях. - Отлично. Теперь все ясно. Ты пропадаешь на весь день - и на всю ночь, никого даже не удосужившись предупредить, и вдруг возвращаешься с серьгой в ухе. Не мог бы ты объяснить... - Он запнулся и быстро обернулся через левое плечо. Джон ощутил приступ ужаса, потому что Дэррил неотрывно смотрел в коридор, откуда слышались шаги.
- Отец Ланкастер, - тихо проговорил монсеньер, отстраняя Дэррила. - Вы пропустили нашу встречу, назначенную вчера на десять утра. Я стучал вам в дверь, но не получил ответа, поэтому пришлась просить Гарсию вскрыть ее. Странно сказать, но вас тут не оказалось. Равно как и во всех иных местах, которые я смог проверить. Не могли бы вы просветить меня о том, где вы были?
- Я... - Сердце ухало как паровой молот. Что сказать, когда нет никакого оправдания? Или по крайней мере такого, что могло бы удовлетворить монсеньера. - Я.., был у больного друга.
- О-о! - воскликнул Макдауэлл и бросил на Дэррила взгляд, полный издевательского сочувствия. - Джон, оказывается, был у больного друга! Весь день и всю ночь, не сказав ни слова и даже не оставив номера телефона, по которому мы могли бы найти его в случае необходимости. Разве не блестящий образец ответственности? - Он опять уставился Джону в лицо. За его спиной Стаффорд чиркнул пальцем по горлу.
- Мой друг очень нуждался во мне. - Джон почувствовал, как от злости кровь приливает к щекам. Сердце колотилось все так же громко.
- А если мы нуждаемся в вас? Вам известно, что у вас есть обязанности... Что это?!
- Что именно?
- Это! Это! Вот здесь! У вас в ухе! Что у вас в ухе?! От крика Макдауэлла, казалось, могли отвалиться кафельные плитки в ванной. Джон прикоснулся к своей серьге с алмазом. Разумеется, скрыть это не было никакой возможности.
- Снимите! - потребовал Макдауэлл. - Снимите немедленно!
Резкий крик бил по барабанным перепонкам. За этим криком не стояло ни крупицы здравого смысла; это был просто рев быка, увидевшего перед носом красную тряпку. Джон почувствовал, что краснеет еще гуще, от чего выпученные глаза старого быка разгорелись еще ярче. И, глядя в эти холодные, бесчувственные как камень глаза, Джон все с большей отчетливостью понимал, что в житейском потоке его беспрекословного послушания произошел слом, как будто бы упавший в воду кусок скалы закрутил за собой водоворот и нарушил плавное течение дотоле спокойной и безопасной реки.
- Нет, сэр, - удивившись собственному спокойствию, ответил он. - Я не стану это снимать.
Макдауэлл задохнулся: В буквальном смысле задохнулся. Джон видел, как его выпученные глаза просто полезли из орбит, на мясистом носу набухли красные прожилки - винные прожилки, как всегда казалось ему.
- Снимете! - громогласно возопил монсеньер. - Или я выдерну это собственными руками!
- Если прокол в ухе мешает мне быть священником, можете спустить себя в туалет, а я ухожу отсюда!
Теперь уже и Дэррил внешне был на грани сердечного приступа.
Макдауэлл взвыл сквозь зубы, передернулся и затрясся, как готовый взорваться паровой котел.
- Это мое жилище. Вы не имеете права врываться сюда в мое отсутствие. - Он уже сам хотел остановиться, но душа сама выплескивала все, что накопилось за многие годы. - Я провел с моим друга весь вчерашний день и всю ночь. Сожалею, что не мог известить вас о собственном местонахождении, но я действительно не имел такой возможности. Это тоже мешает мне продолжать быть священником? Разве я не имею права иметь друзей? Разве я не имею права.., на свободу?
- Вы сошли с ума, - вымолвил Макдауэлл.
- Нет, сэр. Наоборот, я прозрел. Взгляните на нас. Кто мы? Три черных птицы в золотой клетке! Мы сидим тут, погруженные в свои книги и штудии, не имея никакого отношения к этому - Он наконец вышел из ванной, миновал Макдауэлла и широкими шагами подошел к окну. - К реальному миру! В котором никто не свят, сэр! О, мы все поляны замечательных советов и банальностей. Мы говорим, и средневековое железо выпадает из наших уст! - Мы обязаны идти на тесный контакт с этим миром, сэр! С реальными людьми! Из плоти и крови, а не.., со статуями из мрамора, с бирками проклятой инвентарной описи!
- Боже милостивый, - выдохнул Макдауэлл, ретируясь. - Кажется, нам нужен экзорцист <заклинатель, изгоняющий беса.>.
- Именно это я и имею в виду! - подхватил Джон. - Мы должны прекратить сваливать все грехи на дьявола и попробовать понять, почему существует зло в людях. И когда мы оказываемся с глазу на глаз с самим дьяволом, мы не должны закрывать глаза и бегом бежать обратно под прикрытие церкви! Нет! Мы должны иметь достаточно мужества, чтобы преследовать дьявола до самого его логова и победить его на его собственной территории! - Пылающим взором он окинул сначала Дэррила, потом Макдауэлла. - Если не мы, то кто же?
Дэррил низко опустил голову и прикрыл лицо ладонью. Он уже понял, что послужило причиной этой тирады - визит Джона в ночные бордели на Бродвее.
- Прошу прощения, - произнес Джон. Потом поправился:
- Нет, я не прошу прощения. Именно так я думаю. И совершенно не сожалею об этом.
- Я сожалею, - ответил монсеньер, успевший восстановить свое обычное ледяное спокойствие. - Вам требуется серьезная помощь, Джон. Очень серьезная. К десяти утра я составлю для вас список необходимых дел и встреч на то время, пока мы с отцом Стаффордом будем отсутствовать. После возвращения мне придется очень серьезно побеседовать с вами на тему вашего дальнейшего пребывания в стенах собора Святого Франциска. - Он уже собрался уходить, но передумал. Могу ли я быть уверен, что вы в состоянии в должной мере исполнять свои обязанности как священник этого прихода, или мне следует связаться с епископом Хаганом?
- Можете быть уверены, - ответил Джон, и Макдауэлл быстро покинул комнату.
- Дело труба, - вздохнул Дэррил. - С чего ты так распсиховался? Сам на себя не похож.
- Я стал другим, - ответил Джон. - И слава Богу. Я был глух, туп и слеп.
- А теперь, полагаешь, прозрел?
- Теперь я не боюсь смотреть.
Дэррил хотел что-то возразить, но все аргументы превращались в прах прежде, чем он успевал их сформулировав. От этого во рту появился неприятный привкус.
- Не знаю, - наконец выдавил он, опустив руки - Просто не знаю. Он двинулся прочь, одурманенный и отчаянно пытающийся собраться с мыслями Джон запер дверь и вернулся в ванную комнату, где принял таблетку мультивитаминов и таблетку железа. Глаза были красные как вареные раки. После того, как проснулся от ее плача, он практически так и не смог заснуть, пролежал неподвижно всю долгую дождливую ночь. Он понимал, что ей не хотелось, чтобы он видел ее в таком состоянии беззащитной, подавленной, рыдающей в подушку. Сегодня он не предполагал, что сможет увидеться с ней. Ни сегодня, ни завтра - и так до самой среды. Его подмывало сказать ей, кто он есть на самом деле, но для этого надо было оказаться с ней рядом. Она будет в шоке, и это как минимум. Нет, нет. Она еще к этому не готова. И он тоже.
Подойдя к окну, он выглянул на мокрую от дождя улицу. Каким образом он собирается поддерживать контакты с Дебби, заботиться о ней и при этом исполнять свои обязанности здесь? Это же невозможно! Главная его обязанность - здесь, разумеется и тем не менее.., кто знает, что она способна предпринять, если его не окажется рядом?
Конечно. Она взрослый человек, болван, одернул он себя. Прожила же она без тебя двадцать шесть лет каким-то образом, не так ли? Да, конечно, но посмотри, во что это вылилось! А что, если она совершит какой-нибудь опрометчивый поступок, поскольку слишком переживает неудачу с тем фильмом; что, если случайно примет чрезмерную дозу кокаина, что, если... Хватит! Перечень "что, если" слишком страшен и может длиться до бесконечности. Я должен находиться в двух местах одновременно, подумал Джон. Или хотя бы приобрести лишнюю пару глаз.
Лишняя пара глаз. Вот именно.
Джон ринулся к справочнику "Желтые страницы". "Детективные агентства" он нашел после "дамских парикмахерских" и "декоративных ателье". Он пробежал глазами список в поисках того, которое было бы ближе к церкви. Адрес агентства "Инвестигейшнз Анлимитед" вполне подходил - в четырех кварталах отсюда. Реклама сообщала, что агентство специализируется на поиске пропавших личностей и беглецов, на супружеских и деловых изменах, слежке и фотографировании, оказывает услуги телохранителей и охраны. Над рекламным текстом красовался, видимо, девиз агентства - "Хосс - всему босс".
Ну что ж, подумал Джон, хуже не будет. Особенно ему понравилась возможность заказа телохранителей и охраны. И он набрал номер.
В трубке послышался хриплый, гортанный голос:
- "Инвестигейшнз Анлимитед". Хосс - всему босс.
- Я хотел бы договориться о встрече. Желательно сегодня.
- Минутку. Сверюсь у моего секретаря. - После паузы:
- Как насчет через тридцать минут?
- Нет, я могу только после полудня. Скажем, в час или половине второго.
- Значит, в час ровно, дружище. Записываю вас крупными буквами. Как ваше имя?
- Отец Джон Ланкастер.
- О-о, понятно, - осторожно протянул мужчина. - Я Хосс Тигартен. Вы приходите в час, и я займусь вами немедленно.
Джон положил трубку и сидел некоторое время, размышляя, каким образом он собирается за это расплачиваться. Да, у него осталось триста шестьдесят два доллара из денег Джо Синклера. Можно сказать, они будут потрачены на доброе дело. Затем он полистал справочник дальше, среди "цветочных магазинов" нашел с адресом на Норт-Бич и сделал заказ на доставку дюжины красных роз в квартиру мисс Дебби Стоун.
Глава 19
Оказавшись на Гринвич-стрит, Джон поднялся на лифте на пятый этаж здания, которое, судя по внешнему виду, пережило такое количество землетрясений, что было просто непонятно, как оно до сих про не развалилось на части, как карточный домик.
Офис "Инвестигейшнз Анлимитед" располагался за стеклянной матовой дверью, как в "Мальтийском Соколе" <намек на детективный роман Д. Хэммета "Мальтийский Сокол" и его персонажей.>, и Джон, стуча по стеклу костяшками пальцев, почувствовал себя настоящим Питером Лорри. И был готов услышать в ответ рык Богарта.
Но из-за двери доносились странные глухие звуки. "Тумп.., тумп..." Пауза. Еще один "тумп". Сразу за ним следующий. Он постучал еще раз, погромче. По прежнему "тумп". Тишина. "Тумп.., тумп". И скрип пружин то ли дивана, то ли кресла.
Джон повернул ручку и отворил дверь.
Ему открылась единственная маленькая комната со столом, каталожным шкафом, кипами газет, пачками писем и прочими бумагами в картонных папках. Никакой секретарши и в помине не было; сквозь давно не мытое окно пробивался мутный свет. На столе - чашка из-под кофе и пепельница, полная окурков. Одна сигарета еще дымилась. Джон повертел головой в поисках признаков жизни.
Толстый мужчина в комбинезоне и красной полосатой рубахе занимался метанием дротиков. Перед ним на стене висела потрепанная, проколотая во многих местах фотография Джима я Тамми Бэккеров. На голове у него были наушники от аудиоплейера, включенного на полную мощность, потому что Джон даже со своего места мог слышать грохот рок-музыки. Мужчина резко обернулся в сторону двери, выставив вперед кудрявую, давно не чесанную рыжую бороду. Ярко-синие глаза широко распахнулись. Взгляд его метнулся в сторону доски для дартса и вернулся обратно.
- Ваши друзья? - спросил он.
- Нет, конечно, - ответил Джон, подумывая, не лучше ли уйти сразу.
- Ну проходите же! - с широкой улыбкой провозгласил рыжебородый и попал стрелой точно промеж глаз Тамми. Потом снял наушники, в которых звучала мелодия "Всадники в Бурю" группы "Дорз", и выключил плейер. Присаживайтесь, святой отец! - Он радушно повел рукой в сторону пыльного зеленого кресла. - Вот сюда, поближе к моему столу.
Джон не без сомнения повиновался. Местечко больше всего напоминало нору бешеной крысы. Тигартен сгреб со стола кучу бумаг и, не разбираясь, запихнул их в какую-то картонную коробку. У него было три подбородка; круглое как луна лицо и нос, напоминающий бутон тюльпана.
- Садитесь! Прошу вас, - настойчиво повторил он. Джон опустился в кресло, которым явно почти никто не пользовался.
- Вы пришли немного раньше, не так ли? Я не ждал вас раньше часу, - сообщил Тигартен и сел напротив. Кресло под ним жалобно скрипнуло.
- Сейчас шесть минут второго, - терпеливо напомнил Джон.
- Неужели? - Тигартен яростно встряхнул свои часы и виновато улыбнулся. - Дешевка!
- Кажется, я ошибся адресом, - произнес Джон, делая попытку встать.
- Нет, погодите, отец! Одну минутку, ладно? - Толстяк живо обернулся. За спиной у него стояла вешалка с огромным количеством шляп. Сняв одну из них - широкополую ковбойскую, он напялил ее себе на голову. - Скажите, на кого я похож?
Вылитый Пончик Пилсбюри, подумал Джон, но, разумеется, ничего не сказал.
- Хосс! - воскликнул Тигартен. - Вспомнили? Из "Бонанзы"! Все говорят, я на него ужасно похож. Дэн Блокер. Он умер, но он был Хоссом. Вот и я тоже.
- Пожалуй, мне пора возвращаться в церковь. - Джон встал и направился к двери.
- В собор Святого Франциска, имеете в виду? Где вы служите священником уже четыре года? А перед этим три года были священником в маленькой церкви в Сан-Матео? А до того служили во Фресно, в католической церкви Святого Франциска? Я не ошибся?
Джон остановился, держась за ручку двери, и медленно обернулся в сторону Хосса Тигартена.
Толстяк с угрозой для собственной жизни откинулся в кресле и закинул руки за голову, украшенную "хоссовской" шляпой.
- Вы родились в Медфорде, штат Орегон, ваши родители переехали во Фресно, когда вам было двенадцать лет от роду. Нил и Элен Ланкастеры. Они до сих пор живы, не так ли?
- Да, - кивнул Джон.
- И вашему отцу принадлежит часть местного отделения компании Форда. Надо ли мне знать что-нибудь еще? - усмехнулся он.
- Как... Каким образом вы получили эту информацию?
- Удивительно, что можно сделать с помощью телефона, если подходить к этому с душой. Я позвонил епископу. Хаган, верно? Поговорил с его секретаршей, миссис Уивер. Могу побиться об заклад, вы и не представляете, что говорите сейчас с эксцентричным богатым стариком, который решил пожертвовать кругленькую сумму наличными одному молодому священнику, который помог его жене, нагруженной продуктовыми сумками, перейти оживленную улицу. - Его брови несколько раз поднялись и опустились.
- Зачем создавать такие сложности? Хосс хрипловато расхохотался, снял шляпу и сел прямо.
- У меня не такой уж крупный офис, как вы можете заметить. Да и клиентов, скажем, не пруд пруди. Так что я просто хотел показать вам: вы заказываете мне работу, я стараюсь, как могу, черт бы ее.., хм , aудь она неладна.
Джон все еще размышлял.
- Вы, не хотите сказать, чем я мог бы быть вам полезен? - напомнил Тигартен.
Джон вернулся в кресло. От чашки водянистого кофе, предложенного Тигартеном, он отказался.
- Я хотел бы установить кое за кем наблюдение. Точнее, охрану. У вас же есть услуги телохранителей, верно?
- Сколько угодно, - кивнул Тигартен, закуривая новую сигарету.
Почему-то Джон ему не очень поверил, и тем не менее продолжил:
- Девушка. Зовут Дебби Стоун. - Он назвал адрес. - Она.., э-э.., актриса.
- Правда? А где она играла? Джон повозил по столу пальцем.
- Она... - Ну давай, давай! - подтолкнул он себя. - Она в эротических фильмах снимается.
- Точнее сказать - порно, - заметил Тигартен и выпустил колечко синеватого дыма.
- Я хочу, чтобы вы последили за ней. Защитили ее... На самом деле я не очень знаю, чего я хочу, но...
- Вы хотите, чтобы у нее появился ангел-хранитель, - улыбнулся Тигартен.
Они договорились. Тигартен согласился не спускать глаз с Дебби начиная с сегодняшнего вечера и вплоть до утра среды. Он должен следовать за ней по пятам - на определенном расстоянии, разумеется - и сообщать Джону обо всем: куда она направляется, с кем встречается, кто к ней приходит и уходит от нее. Кроме того, если она соберется в какой-нибудь клуб или на дискотеку типа "Небесной мили", он тоже должен находиться там в непосредственной близости и не выпускать из виду ни на минуту.
- А если ей будут грозить какие-нибудь неприятности?
- У меня же не зря коричневый пояс, - заявил Тигартен.
Тигартен радостно принял триста шестьдесят два доллара в качестве предоплаты и напялил войлочную охотничью шляпу в стиле Шерлока Холмса.
Джоя поспешил уйти, пока его лучшие намерения не пошли прахом перед желанием увидеться с Дебби, даже под наблюдением Хосса Тигартена.
В то время как Джон вошел в разваливающийся лифт и начал спускаться вниз, в магазинчике Джиро его жена Анна сняла со стенда победителей ежемесячных конкурсов фотографию Дебби Стоун.
- Вот она - сияя, заявила она высокому темноволосому молодому человеку, стоящему перед ней. - А теперь скажи мне - видел ли ты когда-нибудь более прекрасное лицо, чем это?
- Пожалуй, да. Просто красотка!
Джиро заржал и хлопнул парня по спине:
- И давно ты стал разбираться в красотках, а? Весь В меня, Анна! Ты следи за ним - Ну что вы, дядя Джиро, - смутился Джулиус. Два месяца, с тех пор как отец провел предварительные переговоры с родственниками, он с содроганием ждал этого визита. У дядюшки Джиро и тетушки Анны была замечательная квартирка - на втором этаже, над магазином, но дядя Джиро храпел по ночам, а тетя Анна забалтывала его до умопомрачения и не давала возможности вырваться на волю и просто прошвырнуться по улицам Сан-Франциско. Он уже слышал эту историю. Считалось, что канаты моста "Золотые ворота" лопнут в тот момент, когда по нему пройдет первая девственница, но, на его взгляд, подобная опасность сей знаменитости совершенно не угрожала.
- Она очень милая девушка, - говорила Анна. - Ты должен благодарить звезды, что тебе повезло встретить такую милую девушку Она живет по соседству?
- Анна, ты погляди, как у него глаза заблестели! - завопил Джиро Кажется, он что-то задумал!
- Действительно мила, - согласился Джулиус. У него был наметанный взгляд на лица, и это действительно ему весьма приглянулось. Может, действительно не зря он приехал в Сан-Франциско.
- Пусть она пока повисит рядом с остальными победителями, сказала тетушка Анна, возвращая фотографию на место. Тут появился покупатель, желающий приобрести маринованные грибы, и Джиро пошел их искать. Анна вернулась за кассу, чтобы обслужить подроста, решившего приобрести "Роллинг Стоунз" и пачку презервативов. Джулиус потел бродить между прилавками.
Размышляя о возможных перспективах, он машинально взял с полки журнал "Кавалер", перелистал его и, не обнаружив для себя ничего интересного, отложил в сторону. Рядом оказался еще одни, под названием "Ревю - Фильмы для взрослых". Джулиус негромко присвистнул.
Этот журнал он начал просматривать более внимательно, вникая в детали.
Симпатичные девки. Откуда они только берутся? Такие красотки! Может, разводят в специальных питомниках в Лос-Анджелесе? Этакие фермы по производству блядей Он пожирал глазами загорелые, сильные, источающие страсть тела. А имена-то какие! Синда Фанн, Паула Энджел, Тиффани Глоув, Дебра Рокс, Хитер...
Погоди-ка минутку. Постой. Одну. Минутку.
Это лицо он уже где-то видел. Точно? Кажется...
Джулиус протер глаза. Должно быть, это мираж. Конечно. А как же иначе?
Но не тут-то было. Взяв журнал, он подошел с ним к стенду с фотографиями победителей.
И принялся сравнивать две фотографии - "поляроид" и порноид.
Сердце ухнуло куда-то в мошонку.
- Тетушка Анна, - негромко позвал он. Потом повторил погромче:
- Тетя Анна! Вы не могли бы подойти на минутку?
Глава 20
В четыре часа сорок девять минут Дебби Стоун подрулила к дому на своем зеленом "фиате", выключила двигатель и поставила машину на ручной тормоз. Потом вышла на тротуар. Ноги были немного одеревеневшие. Для такого костлявого парня он оказался.., ну, скажем, весьма интересным.
Тело, казалось, еще не остыло от жара киношных софитов. Ломаться под их слепящими лучами и при этом сохранять на лице улыбку, в то время как режиссер командует повернуться то так, то эдак, гример норовит убрать какое-то пятнышко, а звукорежиссер считает, что кто-то присвистнул в тот момент, когда они особенно страстно дышали, особого удовольствия не доставляло. Но она заставила себя пройти через все это с неукротимой энергией, поскольку изрыта общения со студией "Брайт стар" усвоила одну вещь: это все, на что она годится.
Вечером должен появиться Лаки. Конечно, он не обещал прийти наверняка, но ведь и не говорил, что не придет. Сегодня она решила сводить его в другой ночной клуб, под названием "Золотая шпилька", на Полк-стрит. Если Лаки понравилось в "Небесной миле", то от "Шпильки" он наверняка должен тащиться еще больше.
Она начала подниматься по ступенькам, но быстро остановилась. А как же ужин? Мороженые полуфабрикаты закончились. И было бы неплохо заодно прикупить белого вина. Лаки нравится белое сухое. С этой мыслью она развернулась и направилась к Джиро - симпатичная молодая женщина в джинсах, башмаках и белом вязаном свитере.
- Привет, Анна! - воскликнула Дебби, переступая порог. Анна за кассой рассчитывалась с пожилой парой, и Дебби прошла мимо прежде, чем та успела как-то отреагировать. Она направилась к винному стеллажу, выбрала бутылку не самого дорогого белого вина и за кондитерским прилавком заметила Джиро. - Джиро, привет! - окликнула она хозяина. Он смотрел мимо, словно не узнавая. Должно быть, неудачный день выдался, решила Дебби. - Привет! Это я! Дебби Стоун! Победительница вашего конкурса!
Джиро повернулся спиной.
Дебби почувствовала за спиной какое-то движение и оглянулась. Это была Анна.
Женщина смотрела на нее так, словно хотела испепелить взглядом; кожа на вытянувшемся лице висела дряблым, морщинистым мешком. Отсутствие какой бы то ни было улыбки усугубляло тяжелое впечатление.