Он открыл глаза, но не поднял головы.
- Дебра. - Она помолчала. Прошло секунд пять. - Рокс, - добавила она, словно спохватившись. - Улавливаешь? Дебби Стоун - Дебра Рокс.
- Улавливаю, - тихо сказал Джон.
- Это я сама себе такое придумала, - продолжала она. Пальцы ее продолжали свое дело, но плечам Джона в этот момент стало все равно. Ты.., такое имя... Никогда не слышал?
- Нет, - ответил Джон. Сердце сжало, словно клещами. Она громко выдохнула, не сумев скрыть облегчения.
Она положила ему на колени фотоальбом, развернулась и ушла в кухню. Он слышал, как она достает бокал, открывает холодильник и наливает вино.
Он смотрел на кожаную обложку как на страшную дверь, за которой должны прятаться монстры.
Влажными от пота пальцами он открыл альбом.
На первой странице под тонким слоем пластика помещалась фотография киноафиши - размером с обычную почтовую карточку.
Фильм назывался "Бродячие артистки"; плакат изображал страстно целующихся мужчин и женщин на фоне залитой неоновыми огнями празднично украшенной карнавальной площади. И ниже, в строчку: В главных ролях Тауни Вест, Дебра Рокс, Синда Фанн.
Джон перевернул страницу.
Следующий факсимильный плакат. Афиша фильма "Теснейшие контакты". В главных ролях Пола Энджел, Хитер Скотт и Дебра Рокс.
Дальше.
"Горячие и страстные". В главных ролях Шери Дэйн и Джина Алварадо. Специально приглашенная звезда - Дебра Рокс.
Следующий разворот.
"Чернейшая Африка". В ролях Дебра Рокс и Блэк Венус.
О Боже, вздохнул Джон. Было такое ощущение, что воздух сгустился и становится нечем дышать.
Дальше была афиша "Суперплута". В главных ролях Шери Дэйн, Дебра Рокс и Изи Бризи.
Ни на одном из плакатов не было даже и намека на какие-нибудь сексуальные акты, но и сами позы и манящие взоры, и припухлости красных губ смотрелись невероятно соблазнительно. Женские тела были холеными, загорелыми, лица и прически - совершенными. Но во всем, что они изображали, просматривалось нечто механическое, словно они смотрели не в камеру, а на свои собственные зеркальные отражения, и зрелище это их просто завораживало. Даже лицо Дебры Рокс сохраняло ту же самую странную пустоту, полное отсутствие какой бы то ни было чувственности.
Следующая страничка - "Лисички-сестрички". В ролях Рэйвен Ксавьера и Дебра Рокс.
Сердце словно споткнулось. Дебра Рокс - Дебби Стоун - вошла в комнату и остановилась около кресла. Он боялся взглянуть на нее. И продолжал перелистывать страницы альбома. "Она хочет", "Золото Акапулько", "Сладкая, страстная, милая", "Любительницы серфинга из Калифорнии"...
- Ты... Ты, должно быть, очень устала, - проскрипел Джон пересохшим горлом.
- Я занимаюсь этим не более чем с тремя парнями одновременно, произнесла она спокойно, словно восстанавливала в памяти условия трудового контракта. - Не занимаюсь садомазохизмом. Скотоложеством. Групповухой. "Золотыми струйками". "Шоколадным цехом". Не стану делать клизмы, не стану втроем с бисексуалами или втроем с телевизором, Кроме того, предпочитаю сама определять место. Никаких грязных гаражей и лесов. Он добрался до последнего плаката. Двадцать пятого или тридцатого по счету. Фильм назывался "Животная страсть".
- Это самый последний. Только выходит в прокат. Он закрыл альбом и некоторое время сидел, не в силах вымолвить ни слова.
Ее руки - о Господи, где только не побывали эти прекрасные руки! осторожно сняли альбом у него с колен. Он услышал, как она пошла в спальню.
Услышал, как открылась и закрылась дверца шкафа. Он чувствовал себя безжизненной куклой, марионеткой, у которой оборвали струны.
- Что ты предпочитаешь на ужин? - через некоторое время послышался ее голос. Голос звучал ровно, может, с едва уловимым напряжением. Ветчину или индейку?
Он встал. Самое время и ему развеять некоторые, недоразумения.
Но когда повернулся к ней, то увидел не актрису порнофильмов, не секс-королеву, а простую девушку, которая продает иллюзии поддельной похоти ничтожным незнакомцам - чтобы выжить. Может, ему хотелось ее так видеть, и вполне было возможно повернуться к ней спиной раз и навсегда, чтобы снова ухватиться за свою собственную лестницу в небо и продолжать мучительный путь от подножия к вечному блаженству. Может, и так... Но он не смог. Перед ним стояла Дебби Стоун - с печатью усталости на лице и гривой волос, бесхитростно убранных в конский хвост. И со страхом в глазах.
- Ты же останешься поужинать, правда. Лаки? - спросила она.
Я тебя люблю, мысленно произнес он. О Боже... Я тебя люблю.
- Ветчину. Очень даже неплохо. -Она быстро повернулась и вынула из холодильника замороженные продукты.
- Кое-кто мог бы очень неплохо на этом заработать, - заговорила она, когда они уже сидели за кухонным столом и ужинали. Она зажгла свечи. Воздух наполнился запахами ванили. - Сам понимаешь. На том, что я тебе показала и рассказала. - Лаки с тех пор, как все это обнаружил, не произнес и десятка слов. Она не была уверена, весь ли он в данный момент с ней, но большая его часть присутствовала безусловно. - Видишь ли... Это работа. Как любая другая.
Только. - Она передернула плечами. - Я не так уж много чего умею делать. - Отрезав кусочек мяса, она тщательно прожевала, а потом продолжила:
- Кстати, о "Небесной миле". Она становится несколько чокнутой, как только ощущает на себе луч софитов. - Она? - Лаки поднял голову от безвкусной ветчины - Кто?
- Дебра Рокс. Мое актерское "я". Понимаешь, иногда у меня появляется такое чувство, что я способна ее включать и выключать. Будто у меня в мозгах есть какой-то переключатель. Когда режиссер командует "начали!", ты должен быть готов к действию немедленно, потому что время - деньги и.., ну... - Еще одно пожатие плечами. - Я же звезда.
- Как ты попала... - Он приостановился, пытаясь изменить интонацию так, чтобы вопрос не прозвучал как обвинение. - Как ты попала на съемки?
- Прежде всего, я люблю секс. Разумеется не по двадцать раз в сутки, как ты мог бы подумать. Но ничего страшного. Мне бы это больше понравилось. Ага?
Он не смог подавить мимолетной улыбки.
- Замечательно! Улыбка тебе очень к лицу! - Она присмотрелась к нему в профиль. - У тебя красивая мочка.
- Прошу прощения?
- Красивые мочки ушей. Очень сексуальные. Тебе нужно проколоть ухо. Могу сделать, если захочешь.
- Нет, пожалуй, не стоит. - Пожалуй, это единственное, чего еще не хватает увидеть монсеньеру.
- Как я попала на съемки, спрашиваешь? - вспомнила Дебби. - Думаю, мне всегда нравилось быть в центре внимания. Просто тащилась от этого. Привыкла быть в главных. Средняя школа в Дериддере. Когда мне удалось от нее избавиться, я поняла, насколько все вокруг глухо. Особенно парни. Я понимала, что фигурка у меня неплохая. Хотя мордашка не очень.
- Ну, с этим я не согласен, - вставил Джон - По-моему, ты очень красивая.
- Пластическая операция. Я поменяла форму носа. Плюс к тому я носила короткие волосы и не умела делать прическу. Плюс остатки детского жирка. Но тело все-таки было вполне. Человек, жаждущий внимания так, как я, совершает дурацкие поступки. - Она потыкала вилкой в свою ветчину, но есть не стала. - В семнадцать лет я вышла замуж. У меня были две неудачные беременности. - Дебби немного помолчала. - Он меня избивал. Сломал мне нос и три ребра. Этот ублюдок был водителем-дальнобойщиком. Как-то под Рождество он отправился в рейс. Перед этим здорово выпил плюс кокаину нанюхался. И где-то на трассе проломил разделительный барьер. Одним дальнобойщиком стало меньше. И после этого я вдруг оказалась "плохой девчонкой".
- А что твои родители?
- Я жила с мамой и бабушкой. Отца я в глаза не видела, а мать.., хм, мать, судя по всему, тоже очень любила знаки внимания. Она и сейчас там живет. Постарела, наверное. Я ездила домой на похороны бабушки, но меня никто не узнал. Я пробыла там один день. - Дебби сдвинула на край стола мисочки из жесткой фольги. - Я любила бабушку. Она была доброй. Она всегда говорила: "Дебби, лучше бы ты перестала читать эти киножурналы! Если мечтаешь смыться в Калифорнию, то даже не заикайся об этом!" Но... Мне всегда казалось, что Калифорния - это то место, где очень легко стать любимой. Понимаешь? В Калифорнии все всегда улыбаются, красиво одеты и выглядят так, словно у каждого туча денег и туча друзей - Она отхлебнула глоток вина. - Я ошиблась.
- Не каждому дано стать звездой, - заметил Джон. Дебби рассмеялась. Но смех был горьким.
- Попробуй сказать такое девятнадцатилетней девчонке из Луизианы, которая вышла на автобусную остановку с десятью долларами в кармане! Дело в том...Я - звезда! - резко, словно убеждая самое себя, произнесла Дебби. Потом глаза ее опять затуманились. - Я умела танцевать. А вот петь совершенно не умела. И выглядела совершенно по-деревенски. Понимаешь? Клянусь Богом, мне прошлось буквально зубами вырывать самые малюсенькие роли. Но потом.., входить в экстаз - это так возбуждающе! Да еще получать за это деньги. Не очень большие, но это дело времени... - Она покачала головой. - Это - сумасшедший мир.
- Ты помогала деньгами матери?
- Еще чего! - фыркнула Дебби. - Она бы их все на пьянку спустила! И уж не на белое "Галло", уверяю тебя! Она предпочитает дешевое виски. - Дебби посмотрела ему в глаза: Джон увидел в ее глазах боль. От чего бы это? - Как ты думаешь, сколько мне лет?
Он призадумался и покачал головой, отказываясь определить.
- Двадцать шесть. Через месяц исполнится двадцать семь. Много для этого бизнеса. Более молодые садятся в другие автобусы. Ежедневно. Их начинают снимать в восемнадцать. Все эти девчонки такие же, как я. К тому времени, когда начинаешь трахаться перед камерой, тебе уже ничего не страшно. - Она поиграла бокалом. - Порой я чувствую себя действительно старой. Старой в душе. Ты стареешь, набираешь лишний вес. Тебе выбирают в напарники всякую дрянь, и съемки становятся в тягость. Вот почему я так хочу получить эту роль, для которой меня вызывают в Лос-Анджелес в четверг. Я должна ее получить, - решительно заявила она, сверкнув глазами.
- Джо Синклер рассказал мне о прослушивании, - признался Джон. - И заодно рассказал.., о том, чем ты занимаешься.
Фраза подействовала на нее как удар хлыста.
- Хочешь сказать, ты до этого уже узнал про меня? Дядя Джо тебе все рассказал?
- Да. Не вдаваясь в детали. В основном - что это прослушивание имеет для тебя огромное значение.
Она не знала, сердиться на него за то, что солгал, будто не знает о существовании Дебры Рокс и тем самым вынудил ее вывернуться наизнанку, или благодарить, потому что дал возможность самой рассказать об этом. Поколебавшись, она склонилась к второму.
- Стало быть, ты едешь со мной в Лос-Анджелес? Принести мне удачу?
- Я поеду с тобой. Насчет удачи сказать ничего не могу.
- Отлично! - всплеснула она руками. - Если ты будешь со мной, я обязательно получу роль! Я уверена!
Так он и предполагал. Все ясно. Все к этому и шло. Дебби решила, что он приносит ей удачу, и его присутствие каким-то образом должно придать ей дополнительную уверенность в получении роли в, нормальном художественном фильме.
- Не хочешь принять ванну? - спросила она.
- Э-э... - Шестеренки в мозгу опять заело. - Э-э.. Не уверен...
- У меня замечательная просторная ванна. Вставай, пойдем покажу. Дебби, не выпуская его руки, поднялась из-за ,стола. Слегка посопротивлявшись, скорее для виду, Джон последовал за ней.
Ванна оказалась старинной, белой, потрескавшейся на днище. Дебби включила горячую воду и плеснула специальной жидкости для пены. В помещении поплыли уже знакомые ему ароматы корицы. Сильный напор взбивал высокую белоснежную пену. Она помяла его напрягшиеся плечи.
- Ты полон каких-то предрассудков, - заметила она. - Давай залезай и расслабься. - Хорошая ванна творит чудеса, не пожалеешь.
- Пожалуй, нет, - сказал он, глядя, как быстро наполняется ванна. Он не мог припомнить, когда последний раз расслаблялся в настоящей ванне. В его собственном жилище был только стоячий душ. Дебби сунула руку в воду и взбила пену.
- Пойду пока помою бокалы, - сказала она. - А ты раздевайся и ложись. - Чмокнув в щеку, она ласково провела пальцами по подбородку и оставила его одного, прикрыв за собой дверь. Одного, да, если не считать Единорога. Краб сидел в углу, в коробке из-под стирального порошка, наполненной песком.
Джон вздохнул с облегчением. Она захотела, чтобы он принял ванну один. Что ж, может, это действительно неплохая идея. Хотя и ее прикосновения, и мысль о том, чтобы принять ванну в ее доме, опять вызвали нестерпимую ломоту и пульсацию в паху. Аромат сводил с ума; глубоко в душе он страстно? мечтал окунуться в ее запахи. Лицо повлажнело от пара. Он стянул свитер. Прекрати! - одернул он себя. Начал расстегивать рубашку. Нет! Не смен! Снял рубашку. Густая высокая пена на поверхности воды искрилась и переливалась на свету. Он расстегнул пояс и понял, что в этот момент переступает черту.
Он медленно опустился в ванну, поморщившись, когда мошонка пришла в соприкосновение с горячей жидкостью. Потом вытянулся, оперся затылком на фаянсовый подголовник и расслабился, наслаждаясь влажным ароматом корицы.
Спустя некоторое время дверь отворилась и на пороге появилась она - абсолютно голая.
Он резко сел, расплескав воду. Дебби распустила волосы, и они густыми волнами покрывали ее грудь и плечи. Ее с ног до головы загорелое тело было просто великолепным. В одной руке она держала опасную бритву, в другой - крем для бритья.
- Я хочу тебя побрить, - сказала она.
- Нет!. - вскрикнул он. - Ради Бога, не надо!
- Тебе пора побриться, - несколько опешив, повторила Дебби. Когда я тебя целую, то чувствую твою щетину.
- А? О-о... Побриться... - Проведя рукой по подбородку, он действительно ощутил заметную колкость. Должно быть, нынче утром он забыл побриться. Расписание его обычных дел пошло прахом, и привычки тоже.
- Ты сумасшедший, - нежно сказала Дебби и, глядя ему в глаза, забралась в ванну.
Глава 14
Она погрузилась в воду и стиснула его с обеих сторон гладкими бедрами.
- Я тебя не съем, - сообщила она, потому что Джон всем своим видом показывал, что готов взлететь под потолок и повиснуть на стенке, как кошка на дереве. - Стесняешься меня, что ли? - Она встряхнула стаканчик с кремом и плеснула немного на раскрытую ладонь. - Действует очень освежающе. - Нежными, внимательными движениями она принялась втирать ему крем в кожу лица и шеи. - Не бойся, - сказала она, потому что он опять дернулся. - Я работала парикмахершей. Кроме шуток. Одна из профессий, которые я освоила в Лос-Анджелесе. - Она слегка подалась вперед, с бритвой наготове. Ее груди притронулись к волосам на его груди.
Она плотнее прижалась к нему, но он боялся пошевельнуться, потому что в этот момент острая бритва начала неторопливо и уверенно снимать щетину с левой щеки.
- Ты женат, Лаки? - спросила она, обрабатывая его верхнюю губу.
- Нет, - осторожно произнес он.
- Есть подружка?
- Нет. - Он поймал ее странный взгляд и решил поправиться:
- Ну, то есть... Была. Я хочу сказать, нам скорее всего придется расстаться.
- Так я и думала. У тебя должна быть подружка. Если ты не голубой и не бисексуал, и я знаю наверняка, что ты не кастрат, то значит, у тебя есть подружка. - Сосредоточившись на подбородке, она слегка подвинулась, устраиваясь поудобнее. Тело было скользким от пены. Хорошенькая?
- Кто?
- Твоя подружка. Слушай, у тебя явно проблемы с вниманием. Впрочем, сиди спокойно.
Он старался, как мог. Лезвие скользило по горлу, как легкое перышко.
- Да, - сказал Джон. - Очень.
- А как она выглядит?
- Она... Чем-то похожа на тебя. Лезвие замерло.
- Ты просто прелесть, - сказала Дебби, глядя ему в глаза. Господи, ну почему Ты не встретился мне раньше?
- Полагаю... Мы вращаемся в разных кругах. Теми же плавными, медленными движениями она начала брить правую щеку.
- Ну что ж, и все-таки встретились. Лучше позже, чем никогда, верно? Согласен?
Он постарался сосредоточиться на ее глазах и не обращать внимания на жар влажных грудей, прижимающихся к его телу, и на плотно обхватившие его бедра. В глубине ее глаз по-прежнему горело пламя, но оно было маленьким, мирным. Дебра Рокс спала.
Дебби закончила бритье и сполоснула лезвие. Потом отложила бритву в сторону и обеими руками обвила Джона за шею.
- Можешь трахнуть меня прямо сейчас, - негромко сказала она.
- Пожалуйста... Не употребляй это слово.
- Какое слово? - чуть нахмурила брови Дебби.
- Сама знаешь. Это слово.
- А-а! Ты имеешь в виду - тра... - Он прикоснулся пальцами к ее губам. Она их поцеловала. - Хорошо, как вам будет угодно, мистер Скромность. - Рука ее скользнула вниз, под воду. И застыла там.
Она медленно несколько раз моргнула и уставилась на него, широко раскрыв глаза.
- Ты не можешь мне объяснить, почему ты до сих пор в трусах?
- Кажется, купание закончено, - заявил Джон, с усилием высвобождаясь из ее объятий и ступая на пол. Вода потоком текла с длинных мужских трусов. Он схватил полотенце и обмотался им вокруг талии.
- Погоди минутку. - Она подняла палец и начала водить им воздухе, словно формулируя вопрос, который постоянно ускользал от нее. - Тебя я не устраиваю?
- Нет, просто... - Думай быстрее, кретин! - Я тебе уже говорил, мы еще окончательно не расстались с моей подружкой.
- Погоди, погоди! Хочешь сказать, что не собираешься трах.., не хочешь быть со мной из-за твоей подружки?
- Совершенно верно. - Подхватив джинсы, он торопливо влез в них, не обращая внимания на мокрые трусы. И изо всех сил старался отвести глаза от ее тела.
Дебби расхохоталась и звучно шлепнула по воде ладонью:
- Ну ты даешь! Я подаю тебе на блюдечке то, ради чего тысячи парней готовы помереть на месте, а ты говоришь "нет"! Слушай, я была права! Ты просто из другого мира!
- Я не тысячи парней, - тихо сказал он, застегивая рубашку. - Я это я.
- Кажется, ты говорил, что я очень красивая.
- Так оно и есть. Но... - Он уже натягивал свитер. - Это нехорошо.
- Кто сказал? - с едва заметной едкостью полюбопытствовала Дебби.
- Когда ты сегодня вернулась после.., хм, после работы, то сказала, что неважно себя чувствуешь, у тебя все болит. Значит, единственная причина, из-за которой ты хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью, - твое опасение, что в ином случае я могу не прийти в четверг и не поехать с тобой. - Ее лицо напряглось, словно он затронул больной нерв. - Я сказал, - что поеду с тобой в Лос-Анджелес, значит, поеду. Можешь на меня положиться.
.Некоторое время она молчала, потом тоже вылезла из ванны. Джон протянул ей полотенце. Она обернулась им с такой грациозностью, словно это тоже было предметом сексуального облачения.
- Извини, - негромко сказала она. - Дебра чуть не проснулась. - Он присел на край ванны, натягивая носки и обуваясь. Разглядывая его, она продолжила:
- Никогда не встречала никого даже отдаленно на тебя похожего. Ты знаешь, чего я хочу. А чего хочешь ты?
Простой этот вопрос ударил по мозгам Джону почище бейсбольной биты.
- Не знаю, - признался он. И это тоже было правдой. Завязывая шнурки, он сказал:
- Пожалуй, мне лучше идти. Спасибо за ужин. И за бритье тоже. - И провел пальцами по гладкому подбородку.
Дебби прошла за ним в гостиную.
- Послушай... Ты не мог бы как минимум оставить мне свой телефон, а? Ну... На всякий случай... Вдруг мне захочется позвонить?
Джон заколебался. Разумеется, у него был свой личный телефон, но проблема была в другом. Если Дебби услышит его, не видя лица, не вспомнит ли она голос священника, который беседовал с ней на исповеди?
- Мне приходится много ездить, - запинаясь, произнес он. - Меня трудно застать дома.
- Ну что ж. - Снова эта искорка боли или обиды в глазах. Она не привыкла, чтобы мужчины ей в чем-то отказывали. Это задело ее до глубины души. - Тогда возьми мой. Можешь звонить в любое время, когда.., когда будет нужда. - Она прошла к секретеру, выдвинула ящик и достала из него маленькую картонную карточку, на которой значилось просто - Д. Стоун, и телефонный номер. Он спрятал карточку в карман джинсов. И направился к двери. Она поймала его за руку.
- Лаки! Я тебе.., хоть чуть-чуть нравлюсь, а? Джон посмотрел ей, в лицо - в это прекрасное лицо с такими большими дымчато-серыми глазами, и подумал: ты проста не понимаешь.
- Ты очень мне нравишься, - ответил он. Она улыбнулась и позволила ему уйти.
На половине пути вниз он сообразил проверить, на месте ли ключ от велосипедной цепи. На этот раз он находился там, где и должен был. Спустившись в холл, он отомкнул замок, а цепь намотал на руль велосипеда. Потом вывел двухколесную машину на темную улицу, сел в седло - мокрое нижнее белье не сулило особого удовольствия от это прогулки - и начал крутить педали в сторону Вальехо-стрит.
Помятый "фольксваген"-фургон, притулившийся у тротуара через несколько домов, неторопливо тронулся следом.
На город с залива натаскивало полосы тумана. Джон в это время поднялся на холм, откуда были видны расплывающиеся в тумане огни моста "Золотые ворота", и покатил вниз, не сильно нажимая на педали. Теперь его беспокоила одна мысль: как в четверг на целый день исчезнуть из церкви?
Мимо в опасной близости промчался фургон; Джон от неожиданности резко вильнул в сторону, и выскочил на тротуар между двух стоящих автомобилей.
- Осторожней! - крикнул он вслед машине, уже исчезнувшей за углом.
Пьяница за рулем, подумал он. Машина пронеслась в считанных сантиметрах! Дальше он поехал по тротуару - мимо разноцветных домов викторианского стиля. Спустя некоторое время опять вырулил на проезжую часть.
Фургон, скрывшись за углом, развернулся и, как только Джон двинулся дальше в южном направлении, последовал за ним.
Монсеньер Макдауэлл просто с ума сойдет, если каким-то образом узнает о том, что случилось этим вечером, думал Джон. Точнее сказать что едва не случилось. Ладно, монсеньеру и без этого вполне хватит, чтобы сойти с ума. Он лавировал между крышками канализационных люков. Дороги в этом районе города были не в самом лучшем состоянии; вдобавок на витиеватых столбах горели далеко не все фонари. По мостовой тянулись полосы тумана, как дыхание призраков. Он почувствовал жар в затылке.
Резко повернув голову, он увидел, что тот самый фургон несется прямо на него.
С воплем он резко вывернул руль вправо и едва не врезался в борт стоящей у тротуара "тойоты". Фургон проскользнул рядом в считанных дюймах. Джон вылетел на тротуар, при этом переднее колесо стукнулось о бордюр так, что клацнули зубы, и затормозил, едва не уткнувшись головой в тяжелую чугунную ограду.
Фургон промчался примерно двадцать ярдов. Затем вспыхнули рубиновые огни стоп-сигналов и взвизгнули тормоза. Машина замерла посреди улицы.
Джон чувствовал, как гулко колотится сердце; волосы на загривке поднялись дыбом, словно наэлектризованные. Опять этот фургон. Его водитель либо пьян, либо не в своем уме. В любом случае лучше убраться поскорее. Увидев прямо перед собой темную щель узкого переулка, Джон направил велосипед туда.
В темноте фургона Трэвис воткнул три патрона в магазин "кольта" и со щелчком провернул цилиндр. Потом положил оружие рядом с собой на грязное, с потеками, сиденье и погнал дальше. У ближайшего поворота он резко свернул направо и прибавил скорость.
Джон выскочил из проулка и сразу услышал шум двигателя, а затем увидел и сам фургон, появившийся из-за угла.
О Боже, ужаснулся Джон. Не покидая тротуара, он быстро развернулся и приналег на педали Быстрее, Еще быстрее.
Колеса фургона прогрохотали по выступающим крышкам люка, потом зашуршали на ровном асфальте. Мотор ревел, фыркал и кашлял, как голодный, исходящий слюной и злобой хищник.
Джон яростно крутил педали, он весь подался вперед и почти лег грудью на руль. Широко распахнутые глаза блестели. Он внезапно понял, что находится слишком далеко от дома.
Фургон почти поравнялся с ним. В кабине сверкнула вспышка Послышался негромкий хлопок.
Джону показалось, что над ухом зазвенела оса; в воздухе запахло раскаленным металлом. Волосы встали дыбом. Впереди со звоном разлетелось стекло витрины. Спустя три секунды он понял, что по нему стреляли Не исключено, что он намочил штаны; трудно было судить об этом наверняка, потому что джинсы и так были мокрыми, но мочевой пузырь явно сжался в непроизвольном спазме. Показался очередной узенький проулок; не раздумывая, он на полной скорости направил велосипед туда. Заднее колесо занесло. Уже влетев в тесное темное пространство, он услышал еще один выстрел. Пуля с визгом отрикошетила от краснокирпичных стен.
Джон выскочил у противоположного конца проулка, свернул вправо и быстро пересек улицу. Лицо было покрыто холодным потом. Господи, в изумлении подумал Джон, кому могло понадобиться убивать меня?
Послышался рокот мотора. Фургон выскочил из-за угла и в полосах низко стелющегося тумана помчался ему навстречу.
Нога Джона слетела с педали. Он потерял контроль над велосипедом и лихорадочно завилял, пытаясь нащупать опору. На пути оказалось скопление мусорных баков. Их зачем-то собрали вокруг уличного фонаря с перегоревшей лампой. В следующее мгновение он уже летел головой вперед - прямо в объятия этих здоровенных железок.
Трэвис сбросил газ, поднял "кольт" и для дополнительной опоры положил руку на край опущенного окна водительской дверцы. Ствол сверкнул стальной синевой. Он хорошо видел мужчину - этого сукина сына, дьявола, вознамерившегося отнять у него его суженую. Тот как раз пытался встать с четверенек и дотянуться до своего велосипеда. Велосипедист обернулся, и Трэвис расплылся в улыбке. Ему все было отлично видно. Он прицелился точно промеж глаз.
- Дебра. - Она помолчала. Прошло секунд пять. - Рокс, - добавила она, словно спохватившись. - Улавливаешь? Дебби Стоун - Дебра Рокс.
- Улавливаю, - тихо сказал Джон.
- Это я сама себе такое придумала, - продолжала она. Пальцы ее продолжали свое дело, но плечам Джона в этот момент стало все равно. Ты.., такое имя... Никогда не слышал?
- Нет, - ответил Джон. Сердце сжало, словно клещами. Она громко выдохнула, не сумев скрыть облегчения.
Она положила ему на колени фотоальбом, развернулась и ушла в кухню. Он слышал, как она достает бокал, открывает холодильник и наливает вино.
Он смотрел на кожаную обложку как на страшную дверь, за которой должны прятаться монстры.
Влажными от пота пальцами он открыл альбом.
На первой странице под тонким слоем пластика помещалась фотография киноафиши - размером с обычную почтовую карточку.
Фильм назывался "Бродячие артистки"; плакат изображал страстно целующихся мужчин и женщин на фоне залитой неоновыми огнями празднично украшенной карнавальной площади. И ниже, в строчку: В главных ролях Тауни Вест, Дебра Рокс, Синда Фанн.
Джон перевернул страницу.
Следующий факсимильный плакат. Афиша фильма "Теснейшие контакты". В главных ролях Пола Энджел, Хитер Скотт и Дебра Рокс.
Дальше.
"Горячие и страстные". В главных ролях Шери Дэйн и Джина Алварадо. Специально приглашенная звезда - Дебра Рокс.
Следующий разворот.
"Чернейшая Африка". В ролях Дебра Рокс и Блэк Венус.
О Боже, вздохнул Джон. Было такое ощущение, что воздух сгустился и становится нечем дышать.
Дальше была афиша "Суперплута". В главных ролях Шери Дэйн, Дебра Рокс и Изи Бризи.
Ни на одном из плакатов не было даже и намека на какие-нибудь сексуальные акты, но и сами позы и манящие взоры, и припухлости красных губ смотрелись невероятно соблазнительно. Женские тела были холеными, загорелыми, лица и прически - совершенными. Но во всем, что они изображали, просматривалось нечто механическое, словно они смотрели не в камеру, а на свои собственные зеркальные отражения, и зрелище это их просто завораживало. Даже лицо Дебры Рокс сохраняло ту же самую странную пустоту, полное отсутствие какой бы то ни было чувственности.
Следующая страничка - "Лисички-сестрички". В ролях Рэйвен Ксавьера и Дебра Рокс.
Сердце словно споткнулось. Дебра Рокс - Дебби Стоун - вошла в комнату и остановилась около кресла. Он боялся взглянуть на нее. И продолжал перелистывать страницы альбома. "Она хочет", "Золото Акапулько", "Сладкая, страстная, милая", "Любительницы серфинга из Калифорнии"...
- Ты... Ты, должно быть, очень устала, - проскрипел Джон пересохшим горлом.
- Я занимаюсь этим не более чем с тремя парнями одновременно, произнесла она спокойно, словно восстанавливала в памяти условия трудового контракта. - Не занимаюсь садомазохизмом. Скотоложеством. Групповухой. "Золотыми струйками". "Шоколадным цехом". Не стану делать клизмы, не стану втроем с бисексуалами или втроем с телевизором, Кроме того, предпочитаю сама определять место. Никаких грязных гаражей и лесов. Он добрался до последнего плаката. Двадцать пятого или тридцатого по счету. Фильм назывался "Животная страсть".
- Это самый последний. Только выходит в прокат. Он закрыл альбом и некоторое время сидел, не в силах вымолвить ни слова.
Ее руки - о Господи, где только не побывали эти прекрасные руки! осторожно сняли альбом у него с колен. Он услышал, как она пошла в спальню.
Услышал, как открылась и закрылась дверца шкафа. Он чувствовал себя безжизненной куклой, марионеткой, у которой оборвали струны.
- Что ты предпочитаешь на ужин? - через некоторое время послышался ее голос. Голос звучал ровно, может, с едва уловимым напряжением. Ветчину или индейку?
Он встал. Самое время и ему развеять некоторые, недоразумения.
Но когда повернулся к ней, то увидел не актрису порнофильмов, не секс-королеву, а простую девушку, которая продает иллюзии поддельной похоти ничтожным незнакомцам - чтобы выжить. Может, ему хотелось ее так видеть, и вполне было возможно повернуться к ней спиной раз и навсегда, чтобы снова ухватиться за свою собственную лестницу в небо и продолжать мучительный путь от подножия к вечному блаженству. Может, и так... Но он не смог. Перед ним стояла Дебби Стоун - с печатью усталости на лице и гривой волос, бесхитростно убранных в конский хвост. И со страхом в глазах.
- Ты же останешься поужинать, правда. Лаки? - спросила она.
Я тебя люблю, мысленно произнес он. О Боже... Я тебя люблю.
- Ветчину. Очень даже неплохо. -Она быстро повернулась и вынула из холодильника замороженные продукты.
- Кое-кто мог бы очень неплохо на этом заработать, - заговорила она, когда они уже сидели за кухонным столом и ужинали. Она зажгла свечи. Воздух наполнился запахами ванили. - Сам понимаешь. На том, что я тебе показала и рассказала. - Лаки с тех пор, как все это обнаружил, не произнес и десятка слов. Она не была уверена, весь ли он в данный момент с ней, но большая его часть присутствовала безусловно. - Видишь ли... Это работа. Как любая другая.
Только. - Она передернула плечами. - Я не так уж много чего умею делать. - Отрезав кусочек мяса, она тщательно прожевала, а потом продолжила:
- Кстати, о "Небесной миле". Она становится несколько чокнутой, как только ощущает на себе луч софитов. - Она? - Лаки поднял голову от безвкусной ветчины - Кто?
- Дебра Рокс. Мое актерское "я". Понимаешь, иногда у меня появляется такое чувство, что я способна ее включать и выключать. Будто у меня в мозгах есть какой-то переключатель. Когда режиссер командует "начали!", ты должен быть готов к действию немедленно, потому что время - деньги и.., ну... - Еще одно пожатие плечами. - Я же звезда.
- Как ты попала... - Он приостановился, пытаясь изменить интонацию так, чтобы вопрос не прозвучал как обвинение. - Как ты попала на съемки?
- Прежде всего, я люблю секс. Разумеется не по двадцать раз в сутки, как ты мог бы подумать. Но ничего страшного. Мне бы это больше понравилось. Ага?
Он не смог подавить мимолетной улыбки.
- Замечательно! Улыбка тебе очень к лицу! - Она присмотрелась к нему в профиль. - У тебя красивая мочка.
- Прошу прощения?
- Красивые мочки ушей. Очень сексуальные. Тебе нужно проколоть ухо. Могу сделать, если захочешь.
- Нет, пожалуй, не стоит. - Пожалуй, это единственное, чего еще не хватает увидеть монсеньеру.
- Как я попала на съемки, спрашиваешь? - вспомнила Дебби. - Думаю, мне всегда нравилось быть в центре внимания. Просто тащилась от этого. Привыкла быть в главных. Средняя школа в Дериддере. Когда мне удалось от нее избавиться, я поняла, насколько все вокруг глухо. Особенно парни. Я понимала, что фигурка у меня неплохая. Хотя мордашка не очень.
- Ну, с этим я не согласен, - вставил Джон - По-моему, ты очень красивая.
- Пластическая операция. Я поменяла форму носа. Плюс к тому я носила короткие волосы и не умела делать прическу. Плюс остатки детского жирка. Но тело все-таки было вполне. Человек, жаждущий внимания так, как я, совершает дурацкие поступки. - Она потыкала вилкой в свою ветчину, но есть не стала. - В семнадцать лет я вышла замуж. У меня были две неудачные беременности. - Дебби немного помолчала. - Он меня избивал. Сломал мне нос и три ребра. Этот ублюдок был водителем-дальнобойщиком. Как-то под Рождество он отправился в рейс. Перед этим здорово выпил плюс кокаину нанюхался. И где-то на трассе проломил разделительный барьер. Одним дальнобойщиком стало меньше. И после этого я вдруг оказалась "плохой девчонкой".
- А что твои родители?
- Я жила с мамой и бабушкой. Отца я в глаза не видела, а мать.., хм, мать, судя по всему, тоже очень любила знаки внимания. Она и сейчас там живет. Постарела, наверное. Я ездила домой на похороны бабушки, но меня никто не узнал. Я пробыла там один день. - Дебби сдвинула на край стола мисочки из жесткой фольги. - Я любила бабушку. Она была доброй. Она всегда говорила: "Дебби, лучше бы ты перестала читать эти киножурналы! Если мечтаешь смыться в Калифорнию, то даже не заикайся об этом!" Но... Мне всегда казалось, что Калифорния - это то место, где очень легко стать любимой. Понимаешь? В Калифорнии все всегда улыбаются, красиво одеты и выглядят так, словно у каждого туча денег и туча друзей - Она отхлебнула глоток вина. - Я ошиблась.
- Не каждому дано стать звездой, - заметил Джон. Дебби рассмеялась. Но смех был горьким.
- Попробуй сказать такое девятнадцатилетней девчонке из Луизианы, которая вышла на автобусную остановку с десятью долларами в кармане! Дело в том...Я - звезда! - резко, словно убеждая самое себя, произнесла Дебби. Потом глаза ее опять затуманились. - Я умела танцевать. А вот петь совершенно не умела. И выглядела совершенно по-деревенски. Понимаешь? Клянусь Богом, мне прошлось буквально зубами вырывать самые малюсенькие роли. Но потом.., входить в экстаз - это так возбуждающе! Да еще получать за это деньги. Не очень большие, но это дело времени... - Она покачала головой. - Это - сумасшедший мир.
- Ты помогала деньгами матери?
- Еще чего! - фыркнула Дебби. - Она бы их все на пьянку спустила! И уж не на белое "Галло", уверяю тебя! Она предпочитает дешевое виски. - Дебби посмотрела ему в глаза: Джон увидел в ее глазах боль. От чего бы это? - Как ты думаешь, сколько мне лет?
Он призадумался и покачал головой, отказываясь определить.
- Двадцать шесть. Через месяц исполнится двадцать семь. Много для этого бизнеса. Более молодые садятся в другие автобусы. Ежедневно. Их начинают снимать в восемнадцать. Все эти девчонки такие же, как я. К тому времени, когда начинаешь трахаться перед камерой, тебе уже ничего не страшно. - Она поиграла бокалом. - Порой я чувствую себя действительно старой. Старой в душе. Ты стареешь, набираешь лишний вес. Тебе выбирают в напарники всякую дрянь, и съемки становятся в тягость. Вот почему я так хочу получить эту роль, для которой меня вызывают в Лос-Анджелес в четверг. Я должна ее получить, - решительно заявила она, сверкнув глазами.
- Джо Синклер рассказал мне о прослушивании, - признался Джон. - И заодно рассказал.., о том, чем ты занимаешься.
Фраза подействовала на нее как удар хлыста.
- Хочешь сказать, ты до этого уже узнал про меня? Дядя Джо тебе все рассказал?
- Да. Не вдаваясь в детали. В основном - что это прослушивание имеет для тебя огромное значение.
Она не знала, сердиться на него за то, что солгал, будто не знает о существовании Дебры Рокс и тем самым вынудил ее вывернуться наизнанку, или благодарить, потому что дал возможность самой рассказать об этом. Поколебавшись, она склонилась к второму.
- Стало быть, ты едешь со мной в Лос-Анджелес? Принести мне удачу?
- Я поеду с тобой. Насчет удачи сказать ничего не могу.
- Отлично! - всплеснула она руками. - Если ты будешь со мной, я обязательно получу роль! Я уверена!
Так он и предполагал. Все ясно. Все к этому и шло. Дебби решила, что он приносит ей удачу, и его присутствие каким-то образом должно придать ей дополнительную уверенность в получении роли в, нормальном художественном фильме.
- Не хочешь принять ванну? - спросила она.
- Э-э... - Шестеренки в мозгу опять заело. - Э-э.. Не уверен...
- У меня замечательная просторная ванна. Вставай, пойдем покажу. Дебби, не выпуская его руки, поднялась из-за ,стола. Слегка посопротивлявшись, скорее для виду, Джон последовал за ней.
Ванна оказалась старинной, белой, потрескавшейся на днище. Дебби включила горячую воду и плеснула специальной жидкости для пены. В помещении поплыли уже знакомые ему ароматы корицы. Сильный напор взбивал высокую белоснежную пену. Она помяла его напрягшиеся плечи.
- Ты полон каких-то предрассудков, - заметила она. - Давай залезай и расслабься. - Хорошая ванна творит чудеса, не пожалеешь.
- Пожалуй, нет, - сказал он, глядя, как быстро наполняется ванна. Он не мог припомнить, когда последний раз расслаблялся в настоящей ванне. В его собственном жилище был только стоячий душ. Дебби сунула руку в воду и взбила пену.
- Пойду пока помою бокалы, - сказала она. - А ты раздевайся и ложись. - Чмокнув в щеку, она ласково провела пальцами по подбородку и оставила его одного, прикрыв за собой дверь. Одного, да, если не считать Единорога. Краб сидел в углу, в коробке из-под стирального порошка, наполненной песком.
Джон вздохнул с облегчением. Она захотела, чтобы он принял ванну один. Что ж, может, это действительно неплохая идея. Хотя и ее прикосновения, и мысль о том, чтобы принять ванну в ее доме, опять вызвали нестерпимую ломоту и пульсацию в паху. Аромат сводил с ума; глубоко в душе он страстно? мечтал окунуться в ее запахи. Лицо повлажнело от пара. Он стянул свитер. Прекрати! - одернул он себя. Начал расстегивать рубашку. Нет! Не смен! Снял рубашку. Густая высокая пена на поверхности воды искрилась и переливалась на свету. Он расстегнул пояс и понял, что в этот момент переступает черту.
Он медленно опустился в ванну, поморщившись, когда мошонка пришла в соприкосновение с горячей жидкостью. Потом вытянулся, оперся затылком на фаянсовый подголовник и расслабился, наслаждаясь влажным ароматом корицы.
Спустя некоторое время дверь отворилась и на пороге появилась она - абсолютно голая.
Он резко сел, расплескав воду. Дебби распустила волосы, и они густыми волнами покрывали ее грудь и плечи. Ее с ног до головы загорелое тело было просто великолепным. В одной руке она держала опасную бритву, в другой - крем для бритья.
- Я хочу тебя побрить, - сказала она.
- Нет!. - вскрикнул он. - Ради Бога, не надо!
- Тебе пора побриться, - несколько опешив, повторила Дебби. Когда я тебя целую, то чувствую твою щетину.
- А? О-о... Побриться... - Проведя рукой по подбородку, он действительно ощутил заметную колкость. Должно быть, нынче утром он забыл побриться. Расписание его обычных дел пошло прахом, и привычки тоже.
- Ты сумасшедший, - нежно сказала Дебби и, глядя ему в глаза, забралась в ванну.
Глава 14
Она погрузилась в воду и стиснула его с обеих сторон гладкими бедрами.
- Я тебя не съем, - сообщила она, потому что Джон всем своим видом показывал, что готов взлететь под потолок и повиснуть на стенке, как кошка на дереве. - Стесняешься меня, что ли? - Она встряхнула стаканчик с кремом и плеснула немного на раскрытую ладонь. - Действует очень освежающе. - Нежными, внимательными движениями она принялась втирать ему крем в кожу лица и шеи. - Не бойся, - сказала она, потому что он опять дернулся. - Я работала парикмахершей. Кроме шуток. Одна из профессий, которые я освоила в Лос-Анджелесе. - Она слегка подалась вперед, с бритвой наготове. Ее груди притронулись к волосам на его груди.
Она плотнее прижалась к нему, но он боялся пошевельнуться, потому что в этот момент острая бритва начала неторопливо и уверенно снимать щетину с левой щеки.
- Ты женат, Лаки? - спросила она, обрабатывая его верхнюю губу.
- Нет, - осторожно произнес он.
- Есть подружка?
- Нет. - Он поймал ее странный взгляд и решил поправиться:
- Ну, то есть... Была. Я хочу сказать, нам скорее всего придется расстаться.
- Так я и думала. У тебя должна быть подружка. Если ты не голубой и не бисексуал, и я знаю наверняка, что ты не кастрат, то значит, у тебя есть подружка. - Сосредоточившись на подбородке, она слегка подвинулась, устраиваясь поудобнее. Тело было скользким от пены. Хорошенькая?
- Кто?
- Твоя подружка. Слушай, у тебя явно проблемы с вниманием. Впрочем, сиди спокойно.
Он старался, как мог. Лезвие скользило по горлу, как легкое перышко.
- Да, - сказал Джон. - Очень.
- А как она выглядит?
- Она... Чем-то похожа на тебя. Лезвие замерло.
- Ты просто прелесть, - сказала Дебби, глядя ему в глаза. Господи, ну почему Ты не встретился мне раньше?
- Полагаю... Мы вращаемся в разных кругах. Теми же плавными, медленными движениями она начала брить правую щеку.
- Ну что ж, и все-таки встретились. Лучше позже, чем никогда, верно? Согласен?
Он постарался сосредоточиться на ее глазах и не обращать внимания на жар влажных грудей, прижимающихся к его телу, и на плотно обхватившие его бедра. В глубине ее глаз по-прежнему горело пламя, но оно было маленьким, мирным. Дебра Рокс спала.
Дебби закончила бритье и сполоснула лезвие. Потом отложила бритву в сторону и обеими руками обвила Джона за шею.
- Можешь трахнуть меня прямо сейчас, - негромко сказала она.
- Пожалуйста... Не употребляй это слово.
- Какое слово? - чуть нахмурила брови Дебби.
- Сама знаешь. Это слово.
- А-а! Ты имеешь в виду - тра... - Он прикоснулся пальцами к ее губам. Она их поцеловала. - Хорошо, как вам будет угодно, мистер Скромность. - Рука ее скользнула вниз, под воду. И застыла там.
Она медленно несколько раз моргнула и уставилась на него, широко раскрыв глаза.
- Ты не можешь мне объяснить, почему ты до сих пор в трусах?
- Кажется, купание закончено, - заявил Джон, с усилием высвобождаясь из ее объятий и ступая на пол. Вода потоком текла с длинных мужских трусов. Он схватил полотенце и обмотался им вокруг талии.
- Погоди минутку. - Она подняла палец и начала водить им воздухе, словно формулируя вопрос, который постоянно ускользал от нее. - Тебя я не устраиваю?
- Нет, просто... - Думай быстрее, кретин! - Я тебе уже говорил, мы еще окончательно не расстались с моей подружкой.
- Погоди, погоди! Хочешь сказать, что не собираешься трах.., не хочешь быть со мной из-за твоей подружки?
- Совершенно верно. - Подхватив джинсы, он торопливо влез в них, не обращая внимания на мокрые трусы. И изо всех сил старался отвести глаза от ее тела.
Дебби расхохоталась и звучно шлепнула по воде ладонью:
- Ну ты даешь! Я подаю тебе на блюдечке то, ради чего тысячи парней готовы помереть на месте, а ты говоришь "нет"! Слушай, я была права! Ты просто из другого мира!
- Я не тысячи парней, - тихо сказал он, застегивая рубашку. - Я это я.
- Кажется, ты говорил, что я очень красивая.
- Так оно и есть. Но... - Он уже натягивал свитер. - Это нехорошо.
- Кто сказал? - с едва заметной едкостью полюбопытствовала Дебби.
- Когда ты сегодня вернулась после.., хм, после работы, то сказала, что неважно себя чувствуешь, у тебя все болит. Значит, единственная причина, из-за которой ты хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью, - твое опасение, что в ином случае я могу не прийти в четверг и не поехать с тобой. - Ее лицо напряглось, словно он затронул больной нерв. - Я сказал, - что поеду с тобой в Лос-Анджелес, значит, поеду. Можешь на меня положиться.
.Некоторое время она молчала, потом тоже вылезла из ванны. Джон протянул ей полотенце. Она обернулась им с такой грациозностью, словно это тоже было предметом сексуального облачения.
- Извини, - негромко сказала она. - Дебра чуть не проснулась. - Он присел на край ванны, натягивая носки и обуваясь. Разглядывая его, она продолжила:
- Никогда не встречала никого даже отдаленно на тебя похожего. Ты знаешь, чего я хочу. А чего хочешь ты?
Простой этот вопрос ударил по мозгам Джону почище бейсбольной биты.
- Не знаю, - признался он. И это тоже было правдой. Завязывая шнурки, он сказал:
- Пожалуй, мне лучше идти. Спасибо за ужин. И за бритье тоже. - И провел пальцами по гладкому подбородку.
Дебби прошла за ним в гостиную.
- Послушай... Ты не мог бы как минимум оставить мне свой телефон, а? Ну... На всякий случай... Вдруг мне захочется позвонить?
Джон заколебался. Разумеется, у него был свой личный телефон, но проблема была в другом. Если Дебби услышит его, не видя лица, не вспомнит ли она голос священника, который беседовал с ней на исповеди?
- Мне приходится много ездить, - запинаясь, произнес он. - Меня трудно застать дома.
- Ну что ж. - Снова эта искорка боли или обиды в глазах. Она не привыкла, чтобы мужчины ей в чем-то отказывали. Это задело ее до глубины души. - Тогда возьми мой. Можешь звонить в любое время, когда.., когда будет нужда. - Она прошла к секретеру, выдвинула ящик и достала из него маленькую картонную карточку, на которой значилось просто - Д. Стоун, и телефонный номер. Он спрятал карточку в карман джинсов. И направился к двери. Она поймала его за руку.
- Лаки! Я тебе.., хоть чуть-чуть нравлюсь, а? Джон посмотрел ей, в лицо - в это прекрасное лицо с такими большими дымчато-серыми глазами, и подумал: ты проста не понимаешь.
- Ты очень мне нравишься, - ответил он. Она улыбнулась и позволила ему уйти.
На половине пути вниз он сообразил проверить, на месте ли ключ от велосипедной цепи. На этот раз он находился там, где и должен был. Спустившись в холл, он отомкнул замок, а цепь намотал на руль велосипеда. Потом вывел двухколесную машину на темную улицу, сел в седло - мокрое нижнее белье не сулило особого удовольствия от это прогулки - и начал крутить педали в сторону Вальехо-стрит.
Помятый "фольксваген"-фургон, притулившийся у тротуара через несколько домов, неторопливо тронулся следом.
На город с залива натаскивало полосы тумана. Джон в это время поднялся на холм, откуда были видны расплывающиеся в тумане огни моста "Золотые ворота", и покатил вниз, не сильно нажимая на педали. Теперь его беспокоила одна мысль: как в четверг на целый день исчезнуть из церкви?
Мимо в опасной близости промчался фургон; Джон от неожиданности резко вильнул в сторону, и выскочил на тротуар между двух стоящих автомобилей.
- Осторожней! - крикнул он вслед машине, уже исчезнувшей за углом.
Пьяница за рулем, подумал он. Машина пронеслась в считанных сантиметрах! Дальше он поехал по тротуару - мимо разноцветных домов викторианского стиля. Спустя некоторое время опять вырулил на проезжую часть.
Фургон, скрывшись за углом, развернулся и, как только Джон двинулся дальше в южном направлении, последовал за ним.
Монсеньер Макдауэлл просто с ума сойдет, если каким-то образом узнает о том, что случилось этим вечером, думал Джон. Точнее сказать что едва не случилось. Ладно, монсеньеру и без этого вполне хватит, чтобы сойти с ума. Он лавировал между крышками канализационных люков. Дороги в этом районе города были не в самом лучшем состоянии; вдобавок на витиеватых столбах горели далеко не все фонари. По мостовой тянулись полосы тумана, как дыхание призраков. Он почувствовал жар в затылке.
Резко повернув голову, он увидел, что тот самый фургон несется прямо на него.
С воплем он резко вывернул руль вправо и едва не врезался в борт стоящей у тротуара "тойоты". Фургон проскользнул рядом в считанных дюймах. Джон вылетел на тротуар, при этом переднее колесо стукнулось о бордюр так, что клацнули зубы, и затормозил, едва не уткнувшись головой в тяжелую чугунную ограду.
Фургон промчался примерно двадцать ярдов. Затем вспыхнули рубиновые огни стоп-сигналов и взвизгнули тормоза. Машина замерла посреди улицы.
Джон чувствовал, как гулко колотится сердце; волосы на загривке поднялись дыбом, словно наэлектризованные. Опять этот фургон. Его водитель либо пьян, либо не в своем уме. В любом случае лучше убраться поскорее. Увидев прямо перед собой темную щель узкого переулка, Джон направил велосипед туда.
В темноте фургона Трэвис воткнул три патрона в магазин "кольта" и со щелчком провернул цилиндр. Потом положил оружие рядом с собой на грязное, с потеками, сиденье и погнал дальше. У ближайшего поворота он резко свернул направо и прибавил скорость.
Джон выскочил из проулка и сразу услышал шум двигателя, а затем увидел и сам фургон, появившийся из-за угла.
О Боже, ужаснулся Джон. Не покидая тротуара, он быстро развернулся и приналег на педали Быстрее, Еще быстрее.
Колеса фургона прогрохотали по выступающим крышкам люка, потом зашуршали на ровном асфальте. Мотор ревел, фыркал и кашлял, как голодный, исходящий слюной и злобой хищник.
Джон яростно крутил педали, он весь подался вперед и почти лег грудью на руль. Широко распахнутые глаза блестели. Он внезапно понял, что находится слишком далеко от дома.
Фургон почти поравнялся с ним. В кабине сверкнула вспышка Послышался негромкий хлопок.
Джону показалось, что над ухом зазвенела оса; в воздухе запахло раскаленным металлом. Волосы встали дыбом. Впереди со звоном разлетелось стекло витрины. Спустя три секунды он понял, что по нему стреляли Не исключено, что он намочил штаны; трудно было судить об этом наверняка, потому что джинсы и так были мокрыми, но мочевой пузырь явно сжался в непроизвольном спазме. Показался очередной узенький проулок; не раздумывая, он на полной скорости направил велосипед туда. Заднее колесо занесло. Уже влетев в тесное темное пространство, он услышал еще один выстрел. Пуля с визгом отрикошетила от краснокирпичных стен.
Джон выскочил у противоположного конца проулка, свернул вправо и быстро пересек улицу. Лицо было покрыто холодным потом. Господи, в изумлении подумал Джон, кому могло понадобиться убивать меня?
Послышался рокот мотора. Фургон выскочил из-за угла и в полосах низко стелющегося тумана помчался ему навстречу.
Нога Джона слетела с педали. Он потерял контроль над велосипедом и лихорадочно завилял, пытаясь нащупать опору. На пути оказалось скопление мусорных баков. Их зачем-то собрали вокруг уличного фонаря с перегоревшей лампой. В следующее мгновение он уже летел головой вперед - прямо в объятия этих здоровенных железок.
Трэвис сбросил газ, поднял "кольт" и для дополнительной опоры положил руку на край опущенного окна водительской дверцы. Ствол сверкнул стальной синевой. Он хорошо видел мужчину - этого сукина сына, дьявола, вознамерившегося отнять у него его суженую. Тот как раз пытался встать с четверенек и дотянуться до своего велосипеда. Велосипедист обернулся, и Трэвис расплылся в улыбке. Ему все было отлично видно. Он прицелился точно промеж глаз.