Маккарти Сюзанна. Магия чувств

   Но опасаться или раздумывать было слишком поздно. Он лег рядом, и она тут же оказалась наполовину под ним; их губы слились в глубоком, страстном поцелуе. Теперь у нее не осталось сомнений, что ее просьба будет непременно исполнена. Она встретила его жадными объятиями, старательно хватая легкими воздух, лишь бы он не догадался о ее неопытности и не разочаровался в ней после всего, что она из себя перед ним строила.
   Ох, как он ее целовал! Жаркие объятия, потрясающее мускулистое тело и головокружительный мужской запах - от этого можно было сойти с ума. Охваченная его страстным порывом, она даже не заметила, как он расстегнул дюжину пуговок на ее бумажной кофточке, пока не почувствовала его руку на своих обнаженных грудях.
   - Опять без лифчика, - прорычал он ей в ухо, как будто она сделала это нарочно для него.
   Ей открылась бездна новых ощущений, когда его длинные, ласковые пальцы обхватили ее изнывающие от желания груди и стали играть с нежными сморщенными бутончиками, приведя ее в такое неописуемое возбуждение, что она застонала, выгнувшись ему навстречу, вспоминая, как недавно трудился там его жадный рот.
   Он ей улыбнулся. В его серых глазах, когда он наслаждался созерцанием ее обнаженных прелестей, вспыхивал голубой огонек.
   - Они чудо, - тихо произнес он. - Маленькие и изящные, а соски точь-в-точь как спелая малина. Так и хочется съесть.
   Склонив голову, он слегка укусил их своими сильными белоснежными зубами. Она взвизгнула от восторга.
   - Ммм.., как вкусно. Я готов съесть тебя целиком.
   Слегка ее приподняв, он припал к ее телу и принялся нежно, страстно и жадно причмокивая, покусывать плечи и груди; она хохотала, откинув голову на подушку. Однако эта игра продолжалась недолго, и он опять прильнул губами к ее соскам, искушая их алчущим языком.
   Ей все было ново в этих восхитительных ощущениях. Откинувшись на подушку, она взирала на него, немножко испуганная той силой, которую она пробудила в нем. Любопытно, был бы Пит более осторожен, зная, что для нее это в первый раз? Но если она скажет, не остановит ли его это? А она желала всей полноты ощущений, желала дать ему все, что можно, желала принадлежать ему целиком.
   На нем до сих пор был серый деловой костюм. Напустив на себя искушенный вид, она низким, с хрипотцой голосом произнесла:
   - Может, ты снимешь хотя бы галстук? Он глухо засмеялся и сел. Глаза его светились торжеством победителя. Одной рукой он развязал галстук; ей невольно вспомнилось, как он проделал это в вечер их первой встречи. Тогда ей показалось, что вслед за галстуком он может снять и все остальное. На этот раз она точно завороженная следила за тем, как, освободившись от пиджака, он принялся расстегивать пуговицы сорочки.
   В колледже она не раз рисовала мужчин на уроках натуры, поэтому вид обнаженного мужского тела был ей знаком. На тех мужчин она смотрела беспристрастно. Для нее они представляли собой лишь отвлеченное сочетание линий и теней, которое с помощью карандаша она старалась перенести на бумагу. Теперь же сердце ее готово было выскочить наружу.
   У него было очень красивое тело. Она знала все мускулы человека и их научные названия, однако, когда они заиграли под его золотистой кожей, во рту у нее пересохло. В нем было столько силы... Островок золотистых волос на его широкой груди переливался под солнечными лучами. Погрузив туда кончики пальцев, она ощутила тепло его тела и сильные удары сердца.
   С улыбкой, свидетельствовавшей о его решительном намерении, он взялся за пояс брюк и расстегнул его. От неожиданно нахлынувшей волны смущения она закрыла глаза, чувствуя, что лицо ее заливается краской. Еще несколько движений, и вот он вновь в ее объятиях, и на нем уже ничего нет.
   Теперь он стал нетерпеливо срывать с нее все, что на ней еще оставалось. Она не знала, помогать ему или нет, но не хотела показаться слишком торопливой. И вообще было страшновато. Она лежала крепко зажмурившись, а он, расстегнув молнию у нее на юбке, сдернул ее вниз, потом слегка задержался, снимая с нее босоножки и белые кружевные трусики.
   Ощущение собственной наготы рядом с сильным мужским телом вызывало трепет и волнение. Она живо ощущала себя женщиной, хрупкой, покорной и совершенно беззащитной; и едва его рука по-хозяйски прошлась по ее стройному телу, как она инстинктивно откликнулась, сознавая, что пути назад нет.
   Она целиком отдалась магии его прикосновений. Казалось, он хотел попробовать на вкус каждый участок ее тела; по его безмолвному приказу она перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку, извиваясь от восторга, когда он обхватил руками ей груди и они распластались под весом их тел, а его горячий рот нащупал чувствительную ямочку в основании шеи.
   - Ммм.., можно мне войти к тебе отсюда? - весело промурлыкал он. Сзади, как любят профессионалки?
   От возмущения у нее перехватило дыхание, она попыталась выскользнуть из-под него, на что он только рассмеялся.
   - Ты никогда не пробовала? - продолжал он дразнить ее. - Ты даже не представляешь, что потеряла. Ладно, экзотикой мы займемся позже. - И он перевернул ее опять на спину. - Для начала я хочу взять тебя так.
   Ее груди вновь оказались в плену его упоительных ласк. Соски набухли и пылали, а он продолжал медленно и нежно колдовать над ними языком и зубами, распаляя ее все сильнее и заставляя извиваться в такт его ритмичным движениям.
   Она знала, что это еще не все. Его рука медленно направилась вверх по ее бедрам, слегка раздвигая их; трепеща, она уступила. Сердце у нее, казалось, остановилось. Он прижал ее к себе еще крепче, и его чуткие пальцы нащупали в ее сокровенных тайнах самый отзывчивый нерв. Она судорожно глотнула воздуха: теплая, сладостная волна захлестнула ее целиком. Это превзошло все ее ожидания. Она как будто оказалась во власти волшебных чар, которым могла лишь повиноваться.
   Вдруг Пит в нерешительности остановился.
   - Чарли? - в его голосе звучало недоумение.
   Она перепуганно распахнула глаза: неужели она сделала что-то не так?
   - Чарли, в чем дело? - мягко осведомился он. - Если бы я тебя не знал, то, пожалуй, решил бы... - Он запнулся, продолжая прощупывать ее взглядом; наконец его осенила догадка. - По-моему, ты не так опытна, как хочешь казаться, не так ли?
   Она опустила глаза, в которых блестели слезы.
   - Да, - убито прошептала она.
   - Но зачем тогда ты несла всю эту чушь;? Чарли, объясни? - Он обнял ее, как ребенка, и стал гладить по волосам. - Зачем заставила меня думать, что ты неразборчива в партнерах?
   - Я.., я не знаю. Возможно, потому, что я боялась. Потому, что влюбилась в тебя.
   - О, Чарли... - И его горячие поцелуи принялись вновь осушать ее слезы.
   - Пит, пожалуйста. - Она наконец решилась поднять на него глаза. Возьми меня. Я.., я этого хочу.
   Он улыбнулся, нежно поглаживая кончиками пальцев ее щеку.
   - Чарли, ты девственница?
   Она лишь кивнула в ответ; все, что она была не в силах сказать словами, выражали глаза. Пауза затянулась, и в ней зашевелился страх, что он откажется и эти чудные мгновения закончатся ничем.
   Наконец он криво усмехнулся, как будто признал свое поражение. И нежно раздвинул ей бедра.
   - Надеюсь, ты понимаешь, что теперь должна выйти за меня замуж? пробормотал он каким-то непонятным, возможно, даже насмешливым тоном.
   Она в изумлении заморгала, стараясь поймать его взгляд.
   - Но.., почему? - едва слышно прошептала она.
   Лицо его осветилось странной улыбкой, значение которой она не могла постичь.
   - Уж не думаешь ли ты, что я когда-нибудь позволю тебе уйти? - спросил он, приподнявшись над ней. - Отныне ты принадлежишь мне, и я хочу получить на тебя исключительные права - за всеми подписями и печатями. Я возненавидел всех мужчин, которые, как я думал, были с тобой в постели, а теперь, когда знаю, что таковых не было, хочу застраховать себя от них в будущем.
   От смятения в голове у нее была полная неразбериха. Она не знала, можно ли всерьез отнестись к его словам. Но разве может она ему отказать, когда так отчаянно его любит? Какие бы ни были у него причины, выйти за него замуж для нее было пределом мечтаний.
   Уставившись в его бездонные серые глаза, пронзающие ее магнетическим взглядом, она, собрав в себе все силы, прошептала:
   - Да. О да, Пит, я выйду за тебя замуж, если ты действительно этого хочешь.
   Удовлетворенный, он кивнул и одним плавным и сильным движением прижался к ней.
   И она приняла его в себя. Боли она не почувствовала, хотя из груди ее вырвался прерывистый вздох. Пит дал ей время немного опомниться, после чего начал медленные и глубокие движения, уносившие ее в сладостный до боли мир.
   - Нравится? - подтрунивая над ней, спросил он.
   - О да...
   - Это еще не все. - Его хрипловатый и чувственный голос звучал многообещающе. - Больше ты не будешь бунтовать, юная леди. Отныне, если вздумаешь мне перечить, я знаю, как тебя усмирить.
   - И как же? - лукаво осведомилась она.
   - А вот так.
   Их словно подхватила штормовая волна, опасная и неукротимая. Подчиняясь ритму его движений, она с радостью предоставляла свое тело его силе и воле.
   Что-то глубинное, животное пробудилось и все росло в ней, отвечая его страсти, и она стонала от счастья. Они жадно глотали воздух, их тела покрылись испариной. Изгибаясь, она льнула к нему, скользя ногтями по его спине.
   Он, казалось, забыл о ее невинности, но это уже не имело значения. В ее сердце распускался цветок любви, будто сотворенный руками мастера из чистейшего и твердейшего алмаза. Наконец волна экстаза взорвалась и жарким потоком разлилась по их телам. С последним криком Чарли растворилась в его объятиях. Возродились к жизни они в спокойном солнечном мире, где белые муслиновые занавески развевал летний ветерок.
   Глава 9
   На пальце Чарли сверкал огромный бриллиант. Она подвигала рукой, ловя солнечные лучи, и драгоценный камень заиграл восхитительным блеском. Рядом с ней за рулем роскошного "мерседеса", слегка посмеиваясь, сидел Пит.
   - Нравится?
   - Он великолепен. - Она озарила его счастливой улыбкой. - Просто не верится, что это произошло на самом деле.
   - Это произошло, - с улыбкой заверил он ее. - Пожалуй, моя мама будет удивлена еще больше, чем твой отец.
   - О, отец уже предвкушал это с великим удовольствием. Он всегда прочил мне в мужья кого-нибудь вроде тебя, - с ехидцей заметила она. - По крайней мере мне впервые в жизни удастся ему угодить.
   Они ехали по прямой и пустынной дороге. Оторвав руку от руля, Пит стиснул ее кисть.
   - Надеюсь, это послужит лучшему взаимопониманию между вами, - сказал он. - Жаль, когда в отношениях между отцом и дочерью такая пропасть.
   - Да. - На ее лице отразилось мрачное предчувствие. - Хочется верить, что твоя мама также одобрит твой выбор, - как-то натянуто добавила она. Она, наверное, решит, что тебя ловко обставили.
   - Это исключено: она слишком хорошо меня знает. - В его серых глазах плясали веселые искорки. - Возможно, ей потребуется какое-то время, чтобы привыкнуть, но я уверен, ты непременно придешься ей по душе.
   - Надеюсь. - Чарли повернулась и стала смотреть на пробегающий мимо окон пейзаж. По обеим сторонам дороги до самого горизонта простирались равнинные поля; время от времени попадались дома с островерхой крышей и редкие деревья; тут и там виднелись белые подъемные мосты, перекинутые через канавы с водой, которые делили поля на ровные прямоугольники.
   Они ехали в гости к матери Пита. После смерти отца Пита она переехала жить в деревню в окрестностях Амстердама, где прошло ее детство. Пит сообщил ей по телефону о своем намерении жениться, и она пригласила будущих молодоженов на воскресный обед.
   Судя по всему, эта новость немало ее удивила, с грустью отметила про себя Чарли. Она ни сном ни духом не ведала о юной англичанке, и вдруг сын на ней женится! Что она может подумать? Одобрит ли выбор Пита?
   На Чарли было то же шелковое темно-синее с белым узором платье, которое она купила для встречи с отцом. Пришлось немало потрудиться над непокорными вьющимися волосами: она до блеска разгладила их щеткой, после чего зачесала назад и повязала темно-синим, в тон платью, шарфиком. Во всяком случае, этот цвет был ей к лицу: он подчеркивал ее голубые глаза.
   Неужели она и впрямь выходит замуж за Пита? Просто не верится! Может, потому, что прошло еще так мало времени - он сделал ей предложение всего три дня назад? И она еще не успела это как следует переварить?
   Но что толкнуло его сделать столь решительный шаг? Хоть этот вопрос и возникал у нее, но не слишком ей докучал. Уж наверняка он делает это не из чувства долга после того, как лишил ее девственности. Если, конечно, он не настолько старомоден. Но в то же время.., он так и не признался ей в любви. И все же предстоящее замужество переполняло ее сердце радостью, и ей было не до того, чтоб задумываться над столь пустяковым упущением с его стороны. Хотя, возможно, задуматься все-таки следовало бы, а?
   Украдкой она кинула на него взгляд из-под ресниц. Казалось, он целиком сосредоточился на дороге, как будто ее здесь и нет. Точно так же прошли и последние три дня - рассчитывать, что после помолвки он забудет о своих деловых обязанностях, означало заведомо обречь себя на жестокое разочарование.
   Но зато минуты, проведенные с ним вместе, были сущим блаженством. Они занимались любовью с такой алчностью, будто впервые отведали ее вкус, впрочем, для нее это так и было. Что же касается его.., тут сомневаться не приходится: он применил весь свой опыт, все свое искусство... Сколько же женщин у него было в жизни? Если не считать ту, рыжеволосую... Жанину?
   Вспомнив красавицу француженку, она слегка нахмурилась. Что-то тут все-таки не так. Хоть Чарли была вовсе не дурнушка, но, по правде говоря, ей было далеко до этой эффектной и элегантной особы, которая гораздо больше подходила Питу.
   Но почему же он все-таки предпочел ее рыжеволосой красавице? И, казалось, не слишком расстроился, когда француженка с ним внезапно порвала? Что он тогда сказал? Дескать, у них совсем не те отношения, какие Чарли себе вообразила. Что он имел в виду?
   Ее продолжали глодать сомнения, когда машина свернула с шоссе на узкий проселок. Он тянулся вдоль канала; впереди показались красные крутые крыши домов; это было небольшое селение, утопавшее в тени деревьев.
   Но, не доезжая до него. Пит свернул с дороги и, преодолев мост, поехал вдоль противоположного берега. Вскоре они подкатили к невысокому каменному забору, за которым возвышался красивый особняк из светло-красного кирпича, построенный в типично голландском стиле: крутая островерхая крыша, ступенчатый фронтон. За железными воротами открывался ухоженный цветущий сад.
   - Вот мы и прибыли. - Пит припарковался на аккуратной, усыпанной гравием стоянке, выбрался из машины и, обойдя вокруг, с присущей ему благовоспитанностью открыл даме дверцу. Чарли вышла и с любопытством посмотрела на дом.
   Вблизи он оказался гораздо старше, чем ей показалось вначале. При нем было несколько пристроек, сооруженных в разное время, но выполненных в едином стиле. Эти пристройки придавали крыше причудливые изгибы. Окна двух нижних этажей были весьма необычного вида: вверху свинцовая решетка, внизу деревянные лакированные ставни, распахнутые навстречу летнему солнцу. Входная дверь, довольно внушительного вида, была из старого полированного дуба.
   Едва они поднялись по трем каменным ступенькам на крыльцо, как дверь резко распахнулась и на пороге показалась полная дама средних лет с пушистыми светло-каштановыми волосами. Она встретила их лучезарной улыбкой и затараторила на голландском языке, так что Чарли, не слишком хорошо им владевшая, ничего не могла разобрать.
   Пит поблагодарил ее по-английски:
   - Спасибо, Ханни. У меня все отлично. А это Чарли. Чарли - моя тетя Ханни. Она живет с мамой и помогает ей.
   - О-о... - В какой-то момент Чарли уже решила, что это мать Пита, но тут же сообразила, что этого не может быть: дама слишком молода.
   - Goedemorgen, - вежливо поздоровалась Чарли.
   Ханни в свою очередь одарила девушку удивленным взглядом. Чарли догадалась: тетушка Пита то же самое подумала и о ней. Дама тепло ей улыбнулась.
   - Очень рада вас видеть. Пожалуйста, заходите. Госпожа ден Ауден в саду. Проходите, а я принесу кофе, ja?
   - Спасибо, Ханни.
   Изнутри дом был со вкусом обставлен старинной голландской мебелью, несколько громоздкой и тяжеловатой, но прекрасно гармонирующей с деревянными панелями просторной квадратной комнаты. Над камином висел подлинный Вермеер - Чарли сразу узнала его.
   Через распахнутую стеклянную дверь открывался вид на внутренний сад. Покрытая каменными плитами терраса завершалась ступеньками, ведущими к ухоженной лужайке, окаймленной очаровательными цветущими клумбами. Под тенистой липой стояло несколько шезлонгов, в одном из которых сидела и читала дама.
   Пожилая женщина, но довольно моложавая. Одета она была скорее из соображений комфорта, нежели в угоду моде, однако достаточно элегантно. Услышав их голоса, она оторвалась от чтения и подняла на них глаза. Чарли готова была поспорить, что в ее взгляде промелькнуло недовольство.
   Однако сына дама встретила тепло.
   - О, милый, наконец-то. - Она протянула к нему руки, и он, взяв их, наклонился и поцеловал мать в щеку.
   - Мама, я хочу представить тебе мою невесту, - сказал он, подтолкнув Чарли немного вперед.
   - О да.
   Чарли почувствовала себя объектом критического изучения и не могла отделаться от неприятного ощущения, что в этом доме ей не слишком рады.
   - Доброе утро, дорогая, - несколько скованно произнесла дама. - Рада с вами познакомиться.
   - Здравствуйте, - робко улыбнувшись, ответила Чарли.
   - Пожалуйста, садитесь.
   Пробормотав слова благодарности, Чарли села в шезлонг, прямая как палка, судорожно сцепив руки на коленях. Встреча была столь натянутой и официальной, что обе женщины почувствовали облегчение, когда Ханни принесла кофе.
   - О, Ханни, прекрасно. Питер, принеси тот маленький столик, чтобы поставить поднос.
   За суетой приготовлений обстановка стала более непринужденной. Ханни протянула Чарли чашечку кофе и кусок сладкого темного фрисландского торта к счастью, теперь ей хоть было чем занять руки. Когда все расселись по местам, госпожа ден Ауден, как хозяйка дома, вновь обратившись к невесте сына, начала разговор.
   - Сын мне говорил, что вы художник, - вежливо произнесла она.
   - Да, - ответила Чарли с некоторой опаской: вряд ли ее будущей свекрови эта профессия внушает доверие.
   - Я мечтаю взглянуть на вашу роспись, когда она будет закончена. По описанию Питера мне трудно ее представить. К тому же я практически не знаю современного искусства.
   - О, там нет никакой абстракции, - поспешила разуверить ее Чарли. Просто.., просто я предпочитаю яркие краски.
   - Понятно.
   Наступила неловкая пауза. Чарли отхлебнула кофе и откусила кусочек торта. Только бы ей сегодня окончательно не потерять способность к светской беседе, вести которую обычно для нее не представляло труда.
   - Я... Очень вкусный торт, - начала было она. - Вы сами пекли?
   - Нет, дорогая. Я купила его в маленькой кондитерской у нас в деревне, - пояснила Ханни с добродушной улыбкой. - Их выпекают прямо на месте. Я покупаю там не первый год. У них всегда вкусная выпечка.
   - Да, очень. - Чарли благодарно улыбнулась ей.
   Опять воцарилась тишина. Наконец мать Пита предложила:
   - Не желаете ли осмотреть наш сад, дорогая? Пит вас проводит.
   - Спасибо, с удовольствием. - Чарли действительно с радостью ухватилась за предложение, лишь бы как-то скоротать время.
   - Обед будет через полчаса. Счастливей вам прогулки.
   По ее улыбке Чарли поняла, что старшая дама тоже чувствовала себя не в своей тарелке.
   Сад был великолепен. Широкие, поросшие травой дорожки вились между клумбами с цветами, спускались к берегам канала, над которым тихо шелестел сухой камыш. Яркие пестрые бабочки порхали над сиреневыми лепестками хризантем. На плакучей иве, свесившей свои ветви в тихо текущие воды канала, распевала песню зеленушка.
   - Как здесь прекрасно! - от души воскликнула Чарли.
   В ответ Пит улыбнулся.
   - Рад, что тебе нравится. Я частенько приезжаю сюда на уик-энд отдохнуть от городской суеты.
   - О... - Не иначе как теперь он рассчитывает появляться здесь вместе с ней. - Твоя мама.., кажется, она от меня не в восторге, - пробормотала Чарли, безотчетно провожая глазами маленькую стаю куропаток, скользящих по водной глади меж камышей.
   - Я же говорил, что ей потребуется время, чтобы к тебе привыкнуть,. спокойно напомнил он. - В конце концов, ей почти семьдесят, и последние годы ей не приходилось знакомиться с новыми людьми.
   Все же его мать, скорее всего, разочарована, с горечью подумала Чарли. Она ожидала увидеть радом с сыном женщину постарше и более ему подходящую...
   Взяв ее за подбородок, Пит приподнял ее лицо.
   - Потерпи, - серьезно сказал он. - Уверен, она тебя полюбит, когда лучше узнает.
   Ее дрожащие губы растянулись в улыбке. Стоит ему так на нее посмотреть, как меркнут все проблемы.
   - Ну, конечно, потерплю, - шепнула она. - Я хочу ей понравиться.
   - Вот и хорошо. - Едва его рот скользнул по ее губам, как они растворились, слившись с ним в глубоком нежном поцелуе. Он притянул ее к себе, и они надолго позабыли обо всем на свете.
   Наконец Пит поднял голову и взглянул на часы.
   - Кажется, пора возвращаться в дом, - сказал он. - Обед будет с минуты на минуту.
   Чарли сделала медленный глубокий вдох, стараясь унять биение сердца. И как только ему удается сохранять хладнокровный вид, когда даже обычный поцелуй приводит ее чувства в полный разброд, с завистью думала Чарли.
   Пит взял ее за руку, и они пошли к дому. Пройдя через террасу в гостиную, где было сравнительно прохладно и шаги их не были слышны из-за толстого ковра, они услышали голос матери Пита.
   Она говорила по-голландски, и хоть Чарли толком не разобрала, о чем речь, зато отчетливо услышала имя Жанины. Похолодев, она тайком бросила взгляд на Пита.
   Он слегка нахмурился и громко прокашлялся, чтобы предупредить о своем присутствии. Его мать тотчас отозвалась:
   - О, Питер, это вы? Обед готов. Госпожа ден Ауден вышла из столовой. Вид у нее был слегка виноватый. Безусловно, она догадалась, что ее разговор слышали. Но что из него поняла Чарли?
   - Вам понравился сад, дорогая? - с подчеркнутым радушием осведомилась она.
   - Да, очень, - пробормотала Чарли, которой больше всего хотелось испариться. Можно было не сомневаться, что госпожа ден Ауден предпочла бы увидеть на ее месте Жанину, считая ту куда более подходящей парой для своего сына. Чарли и сама была бы не прочь узнать, почему все-таки он не женился на француженке.
   В той же атмосфере неловкости прошел остаток дня. Разговор за столом не клеился, и все облегченно вздохнули, когда при первом же удобном случае Пит объявил, что им пора ехать.
   Визит к матери Пита оставил неприятный осадок, и по дороге в Амстердам им еще долго не удавалось от него избавиться. Чарли не терпелось спросить Пита о Жанине, но она не могла собраться с духом, а потому сидела тихо, погрузившись в свои страхи и сомнения. Интересно, о чем он думает, так ловко ведя машину?
   Почему он сделал ей предложение? Трудно представить себе более непохожих друг на друга людей, чем они, да и нельзя так просто вычеркнуть тринадцать лет разницы. Любопытно, были ли у него с Жаниной размолвки до того, как они окончательно разбежались? Может, его некоторым образом "отшили"? Возможно, Жанину не устраивало, что он уделяет ей мало внимания и времени; если он всегда работал так, как в последние недели, то у них вполне могли возникать стычки.
   Или он счел, что молоденькую девушку, которая от него без ума, будет легче укоротить в требованиях? Особенно если хватает одного поцелуя, одного прикосновения, чтобы привести ее в состояние совершенной беззащитности. Она сочтет за счастье согреть ему постель и будет этим вполне довольна.
   Неужели он все себе так представляет? Ее сердце сдавила щемящая грусть. Не желает она мириться с отведенным ей закутком его жизни. Она хочет разделить с ним ее всю, разобраться во всех его деловых проблемах и помочь, где сможет. А ведь Чарли всегда воротило от разговоров о бизнесе и финансах. Вот что значит любовь.
   Однако стоит ей сунуть свой нос, куда ее не просят, как она рискует потерять все, что имеет. Если она будет ему мешать, вполне возможно, он решит от нее отделаться. Следует проявлять осторожность и прежде всего постараться убедить его уделять ей больше времени. В конце концов, ему самому порой требуется отдых. Для начала она могла бы ему в этом помочь.
   Мало-помалу она принялась приводить свой план в исполнение. В Музее Ван Юга проходила выставка картин из фонда одного из музеев Парижа, и Пит охотно согласился ее посетить, но вскоре оказалось, что выкроить для этого время ему не так-то просто.
   - В четверг днем. Обещаю, - поклялся он, однако в последний момент выяснилось, что у него горит важный контракт с итальянским правительством. - В пятницу в девять утра у меня важная встреча, но к одиннадцати я непременно освобожусь, и все остальное время мы проведем вместе.
   Но встреча затянулась, за ней последовали срочные переговоры с банком, после чего ему пришлось ожидать жизненно важного звонка из Японии. Чарли не могла скрыть своего разочарования.