Маккефри Энн. Дэймия

   Когда спустя довольно долгое время они проснулись, в комнате было еще темно. Афра стыдливо спросил Каму, ограничено ли ее внимание временем или определенным набором действий.
   – Только не с тобой, мой дорогой, – ответила Кама и быстро притянула его к себе. – Только не с тобой.
   Когда Афра вернулся на Каллисто, он чувствовал себя одновременно отдохнувшим и истощенным. Весь пол в его гостиной и спальне был уставлен многочисленными коробками и пакетами. Часовое устройство предупреждало, что у него осталось всего пять часов до начала дежурства. Афра приказал себе проснуться в определенный час, чтобы у него еще осталось время принять душ и переодеться в будничную одежду. Свой праздничный наряд он сбрасывал по мере продвижения к кровати. Вместе с этим нарядом он освобождался от целого ряда запретов.
   В процессе работы он наконец-то узнал настоящий характер Ровены. Он был настолько потрясен, увидев Прайм в гневе, что даже не удивился. Хорошее знакомство с Башней Каллисто позволяло ему быстро реагировать на мелкие кризисные ситуации и моментально передавать Ровене необходимые транспортные документы, тем самым устраняя ее раздражение.
   Он пытался работать, как обычно, спокойно и невозмутимо. И только спустя несколько часов, когда Башня прекратила работу, он понял, что нервы у всех служащих напряжены до предела.
   – Афра, как это тебе удалось? – поинтересовался Брайан, когда Ровена удалилась в свою квартиру, оставляя за собой шлейф бурлящих эмоций.
   – Удалось что? – спросил Афра, поднимая взгляд от бумаги, из которой пытался смастерить птицу. Его пальцы, как всегда, были ловкими и быстрыми.
   – Не обращать внимания на такой поток эмоций с ее стороны.
   – Да, она заставляет всех нас ходить на цыпочках, – улыбнулся Афра. Он не хотел признаваться, что проявление такого бешеного темперамента привело его в изумление. Более того, он был восхищен им.
   – И почему она так поступает? – вздохнул Брайан.
   Афра пожал плечами:
   – Она – Прайм и может делать все, что ей заблагорассудится.
   Брайан нахмурился.
   – Именно это она и делает, – подтвердил он с горечью и отошел к своему столу, чтобы навести порядок в куче бумаг, под которыми его стол был буквально похоронен. – По крайней мере, хорошо, что все уже позади.
   Занятый распаковкой своих приобретений, Афра не услышал неуверенного стука в дверь квартиры. Скорее, он ощутил чье-то присутствие, а только потом услышал, как в дверь постучали.
   – Войдите! – крикнул он, освобождая место, чтобы дверь смогла беспрепятственно открыться.
   Когда же дверь распахнулась, Афра увидел Ровену, робко заглядывающую в комнату, как будто она не была уверена в своевременности своего визита.
   – Пожалуйста, входи, – пригласил он девушку, запихивая обрывки упаковки в коробку.
   Ровена проскользнула внутрь и, глядя на Афру расширенными от волнения глазами, закрыла за собой дверь.
   – Что случилось? – спросил он.
   Сейчас Ровена отнюдь не была похожа на ту фурию, которая час назад покинула Башню.
   – Я хочу извиниться перед тобой, – произнесла она совсем тихо.
   «Она очень, очень одинока». Вспомнив слова Рейдингера, Афра тут же отправил их в подсознание.
   – За что? За то, что я могу проводить выходной на Земле, а ты нет? – Он не стал нарушать принятый среди Талантов негласный закон, пытаясь прочесть ее мысли и установить, искренне она раскаивается или нет.
   Девушка глубоко вздохнула, опускаясь на одну из огромных диванных подушек, которую он только что распаковал. Затем ответила ему:
   – Если мы хотим работать единой командой, я должна быть честной с тобой. – Ровена пристально посмотрела в его желтые глаза. – Тебе удалось сбросить напряжение, а я этого сделать не могу. – Она предостерегающе подняла руку, останавливая его. – Рейдингер одобрил твое назначение, ты знаешь об этом?
   – Нет, не знаю.
   Она нервно передернула плечами.
   – Если бы он не одобрил твою кандидатуру, тебе не разрешили бы вернуться сюда.
   – А я-то думал, что Праймы сами подбирают себе кадры… – Афра смотрел на нее, улыбаясь.
   Все, что ей удалось, – это слабо улыбнуться ему в ответ. Ее тело почти полностью расслабилось.
   – Я не должна даже спорить с ним.
   – Ему понравился бык!
   Ровена широко улыбнулась. Она подняла голову, чтобы посмотреть на юношу. Он опустился на новый столик, который только что собрал.
   – Больше всего ему понравились квадратные яйца у быка, а это была твоя идея!
   – Но идея привлечь его внимание оригами – твоя!
   – Да, я считала, что тебе необходимо перехватить инициативу, и ты сделал это.
   Афра посмотрел на нее более внимательно.
   – Ты слушала нашу беседу?
   Ровена отрицательно замотала головой. Ее рука отбросила непокорные пряди волос назад.
   – Только не я. Если бы мне действительно потребовалось, я смогла бы проникнуть в берлогу Рейдингера. Но для этого у меня должна быть очень серьезная причина. Я вижу, ты с толком провел время внизу, – добавила она, меняя тему разговора, и с интересом посмотрела на его покупки.
   Афра едва не покраснел при мысли о том, как он провел большую часть своего выходного дня.
   – Да, неплохо. – Он поднял с пола еще не открытый пакет. – Ты же знаешь, из дома я привез совсем мало…
   – Да, знаю…
   – Тем более что я имею право на всевозможные скидки… – Одним сильным рывком он разорвал упаковку пакета и вытащил настольную лампу, выполненную в форме одного из его журавлей оригами, но из тонкой керамики. – Я не мог устоять… – Он держал лампу на вытянутой руке, пока Ровена, не скупясь, высказывала свое восхищение.
   – Что ты привез еще кроме оригами? – лукаво улыбнулась Ровена.
   Она помогла ему распаковать оставшиеся коробки и пакеты.
   – Хочешь чего-нибудь выпить или поесть? – спросил он, внезапно ощутив жажду и голод.
   – Нет, Афра, не сегодня. Если хочешь, можешь присоединиться ко мне завтра вечером, я буду очень рада твоему обществу. – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Знаешь, я неплохо готовлю.
   На следующее утро настроение Ровены было каким-то подавленным, но работала она четко и быстро. К концу смены Афра заставил себя забыть об ее приглашении на обед. И был очень удивлен, когда она поинтересовалась:
   – Шесть часов – не слишком рано?
   Афра покачал головой:
   – Нет, вовсе нет. – Его глаза благодарно засияли. – Мне принести что-нибудь с собой?
   Ровена улыбнулась.
   – Немного бумаги для оригами, надеюсь, что я тебя этим не ограблю.
   С целой охапкой бумаги разных цветов и размеров Афра подошел к двери квартиры Ровены. Глубоко вздохнув, прижал руку к пластине на двери.
   – Входи, – отозвалась Ровена, и дверь скользнула в сторону.
   Афра сделал шаг и остановился, разглядывая просторную квартиру Ровены. Он был очень доволен своими комнатами, но попасть в такие хоромы! Чуть ли не дворцовые палаты. Конечно, ведь это жилище Прайм, и меньшая роскошь была бы для нее оскорбительной. Его взгляд отмечал прекрасные скульптуры, картины, детали изысканной мебели. У Ровены оказался необыкновенно взыскательный и тонкий вкус.
   Афра глубоко вдохнул ароматы, струившиеся из кухни.
   – Как аппетитно пахнет!
   – Соблазнительно, не правда ли? – крикнула Ровена, выглядывая из кухни.
   – А на вкус это должно быть еще лучше! – Она жестом пригласила его на кухню.
   На плите пыхтели три кастрюли. Ровена зачерпнула ложкой из одной и повернулась к молодому человеку:
   – Попробуешь?
   Афра наклонился к ложке, но Ровена шутливо отвела ее. Невольно он схватил ее за запястье, но тут же отдернул руку, шокированный тем, что прикоснулся к Прайм, тем более без разрешения.
   Ровена поняла его чувства.
   – Почему ты всегда такой серьезный? Неужели молодые капеллиане не умеют веселиться?
   Афра покраснел, вспомнив свое пребывание на Земле. Улыбка исчезла с лица Ровены. Она прямо-таки впихнула ложку в его руку.
   – Я никогда не делал этого раньше! – выпалил Афра, словно прося прощения за свое тогдашнее развлечение и за воспоминание об этом в ее присутствии. – Я… это… – Он безуспешно пытался взять себя в руки. – Я обедал вместе с Голли Греном, он мой ровесник… Мне показалось, что так поступают все на Земле. Тогда я чувствовал себя неуютно, у меня был стресс. Сейчас я ощущаю себя куда менее напряженно. Надеюсь, сегодня я работал хорошо?
   Внезапно на губах Ровены появилась очаровательная улыбка.
   – Надеюсь, что ты действовал хорошо и в ту ночь?.
   Он судорожно вздохнул, пораженный ее вопросом.
   – Первый раз всегда особенный. – Она внимательно посмотрела на него. – Мне было восемнадцать, когда это произошло у меня в первый раз.
   Коротким взмахом руки она отключила подогрев и начала перекладывать содержимое кастрюль на блюда, затем передала их Афре.
   Когда они сели за стол, хозяйка объяснила, что за пища стоит перед ним:
   – Это блюда китайской кухни – говядина в имбирном соусе, цыплята кешью, цыплята кунг пао и… – При взгляде на последнее блюдо она сморщила нос и пробормотала: – Что-то замороженное…
   – И ты сделала все это так быстро? – удивился Афра предпринятым усилиям ради него, скромного Т-4.
   – Какая-то пара минут! Лузена… – Ее голос дрогнул.
   – Подруга? – спросил он, чтобы нарушить тишину, повисшую в воздухе.
   – Она была для меня матерью, даже больше… Ты терял кого-нибудь из близких?
   Афра отрицательно покачал головой, он хотел отвлечь ее от грустных мыслей.
   – Нет. Но я мучительно переживал расставание с Госвиной… – Он замолчал и робко посмотрел на Ровену. – Мне было всего шесть лет, и между нами существовала особая, удивительная связь. Но я простил тебе это похищение, когда сестра рассказала, что ты сохранишь место для меня.
   – Я помню. Госвина тоже скучала о своем очаровательном маленьком братике. Она очень беспокоилась о своей работе, боялась уронить честь своей семьи. Мне кажется, что твоим родным было бы приятно, если бы между нами установился хороший контакт. – Она лукаво улыбнулась. – Я всегда хотела иметь младшего брата. Ты идеально подходишь на эту роль!
   – Несмотря на зеленую кожу?
   Ровена рассмеялась.
   – Кожа – это лишь внешнее, Афра…
   Она наклонилась и взъерошила ему волосы. Захваченный врасплох этим дружеским жестом, Афра едва не отшатнулся, но потом покорно подчинился ее дружеской ласке.
   – Извини, Афра, что я немного помучила тебя. Капеллиане слишком строги, чтобы наслаждаться жизнью… Но сейчас ты ведь уже не такой методист, каким был раньше? – Афра вновь едва не покраснел. – Мятежный и спокойный, старательный, хорошо владеющий собой, с ловкими руками и ироничным умом, ты достоин восхищения, многоликий Афра…
   Она резко изменила настрой беседы:
   – Хорошо, что Госвина тогда упомянула о тебе. Мы хорошо работаем вместе. – Ее глаза пристально смотрели на него, а губы были сердито поджаты. Афра не мог понять, что он сделал не так. – Афра, – продолжила она, – больше всего на свете мне нужен друг. Я не могу покинуть Каллисто и никогда не смогу найти себе партнера сама. Я вынуждена ждать того, кого для меня найдет Рейдингер. – Отбросив свои длинные серебристые волосы, она добавила: – Все это из-за того, что я – Прайм, но мне действительно нужен хотя бы один друг… – Она не сводила с него глаз.
   Никогда раньше эмоции с такой силой не овладевали Афрой. Его сознание с бешеной скоростью вращалось по кругу, мысли беспорядочно цеплялись друг за друга. Он мог лишь надеяться, что Ровена не попытается прочесть их в такой момент. Она предлагала ему отношения более глубокие, чем он когда-либо имел с другим человеческим существом, даже с Госвиной. Это было больше, чем он мог рассчитывать. Прайм искала его дружбы…
   Медленно, постепенно убирая все ментальные заграждения, Афра протянул ей свою руку ладонью вверх. Ровена посмотрела на открытую ладонь, и у нее перехватило дыхание, на мгновение показалось, что она вот-вот уйдет в себя. Импульсивно он схватил ее за руку. Почувствовав его прикосновение, Ровена попыталась вырваться, но затем ее пальцы обмякли.
   «Мой друг, что я могу сделать для тебя?» – спросил Афра через тактильную связь, которая дополняла телепатическую.
   Ровена медленно расслабилась, ее чудесная улыбка озарила красивое лицо.
   Афра почтительно поклонился. Прайм и ее главный помощник в Башне должны развивать и беречь связь между собой – она должна постоянно усиливаться и углубляться. Но до какой степени? Афра вновь и вновь вспоминал слова Рейдингера. Может быть, в них – разгадка сегодняшнего поведения Ровены? Афра решил, что нельзя загадывать наперед. Ровена одинока, но это не должно касаться его, несмотря на любые намеки Рейдингера.

3

   В течение нескольких последующих лет отношения между Афрой и Ровеной действительно углубились, но никак не развивались в том направлении, которое предпочел бы Рейдингер. Их профессиональное взаимодействие достигло такой тонкости, что все члены команды в Башне поняли, что Афра и есть тот самый помощник Прайм, которого она так долго искала.
   Афра отличался и необыкновенной способностью смягчать настроение Ровены. В случае необходимости он предупреждал персонал Башни, чтобы они ограждали свое сознание и готовились перенести эмоциональную встряску. Иногда ему даже удавалось изменить настроение Прайм, умело утешая и успокаивая ее. Когда же этого не удавалось сделать, напряжение в Башне достигало такого предела, что, казалось, это могло обернуться катастрофой. Несколько раз, когда юноша чувствовал, что Прайм Ровена вышла за границы допустимого проявления эмоций, он мягко укорял ее, выражая удивление по поводу столь слабого самоконтроля. При этом ему была ненавистна сама мысль о том, что в такие моменты он ничем не лучше своих родителей-методистов. В этих немногих случаях, когда он укорял Ровену, гнев ее, как правило, стихал до уровня едва переносимой ярости.
   Будучи начальником станции, Брайан Аккерман страдал от эмоциональной неуравновешенности Прайм больше всех. Когда он впервые пригрозил своим уходом, Афра напрямую обратился к Рейдингеру. Конечно, Афра не «слышал», что Прайм Земли сказал Ровене, но на протяжении последующей недели она была на диво спокойна и уравновешенна.
   Во многих отношениях Каллисто была гораздо более сложной Башней, чем какая-либо другая, даже Земля. Поэтому Прайм и весь штат Башни беспрестанно испытывали сильное напряжение. Некоторые Таланты нижних степеней оказались недостаточно гибкими и мобильными, и их пришлось заменить. И лишь постепенно, в течение нескольких лет, были достигнуты желанные равновесие и стабильность. Но на всякий случай Афра составил график временного замещения служащих в тех случаях, когда персонал, занимающий ключевые посты, начинал ощущать перегрузки и перенапряжение. Будучи Т-4, при помощи генераторов станции он вполне мог самостоятельно посылать людей на несколько дней вниз на отдых, хотя Ровена не отказывалась делать это сама, даже если и пребывала в плохом настроении.
   Так как Афра с помощью станционных генераторов мог телепортировать и себя, он часто использовал для отлучек долгие противостояния, когда Юпитер или его спутники делали сообщение с Каллисто невозможным. Во время этих кратковременных путешествий он многое узнал о планете своих предков.
   Во время одного из посещений Земли он посетил Дамитчу в его лесном жилище. Старый капитан был действительно рад повидать своего юного друга, но сознание его уже слегка затуманилось от старости, и на протяжении короткого визита Афры он внезапно стал думать, что находится в порту Капеллы или на Бетельгейзе, удивляясь, что Афра оказался так далеко от своей родной планеты.
   Гораздо чаще Афра составлял компанию Голли Грену в его блужданиях по домам удовольствий, которыми изобиловала огромная столица Центральных миров. Эти визиты и соблазняли Афру и приносили ему облегчение. Он познакомился со многими очаровательными женщинами, невинными и опытными, но ни одна из них не смогла удержать его интерес в течение достаточно долгого времени. Чаще всего он посещал спокойную и все понимающую Каму, хотя она и подшучивала над ним, говоря, что он приходит скорее для общения с куни Амосом, а не с ней. Но девушка чувствовала, что в ее обществе он находит утешение, и поэтому старалась не отказывать ему провести несколько дней вместе.
   Возвращаясь на станцию, Афра старался развлечь Ровену всевозможными играми, которые иногда перерастали в настоящие потасовки, свойственные, скорее, мальчишкам-ровесникам. Но когда общее настроение становилось излишне интимным, Ровена поспешно пряталась за ментальным щитом, невзирая на боль, причиняемую юноше. И только суровое методистское воспитание помогало Афре справиться с собой и тщательно построенными фразами сгладить ситуацию.
   Постепенно взаимоотношения Ровены и Афры развились в нечто напоминающее любовь старшей сестры и младшего брата, но достигли такой степени близости, какой не позволяет родственная связь. Афре было легче принять эту роль, чем роль молодого любовника зрелой женщины. Поначалу в отношениях с ним Ровена немилосердно пользовалась своим правом старшинства, пока они не устали от мелких ссор и перебранок и не предпочли тишину спокойствия и взаимопонимания двух близких людей.
   Ровена стремилась проводить большую часть нерабочего времени в обществе Афры. Он же, со своей стороны, начал ощущать, что сложности в отношениях с Ровеной странным образом способствуют его успехам в связях с другими женщинами. Если Кама и догадывалась обо всем, то никогда не говорила об этом. Ровена тоже никогда не пыталась узнать побольше о подруге Афры на Земле.
   Все это только усиливало способность Афры воспринимать одиночество Ровены как данность, и это понимание буквально рвало его на части, так что иногда он даже отказывался от свиданий с Камой, чтобы остаться с Ровеной. Глубина его сочувствия привела к тому, что он постоянно находился на грани предложения ей не только ментального, но и физического утешения. Он страшился того, что, не предлагая ей физической близости, он лишает Ровену любовника, который ей был так необходим. Но еще больше он боялся последствий подобного поступка: лишить Ровену единственного человека, которому она могла излить свою душу. Помимо прочего, Афра боялся и того, что она может принять его предложение. Он не хотел быть мальчиком в любви, мечтая стать утешителем, якорем для ее души, гонимой бурями жизни.
   Однако по мере того, как следствия ее одиночества стали проявляться все чаще и чаще, Афра стал подумывать, что неплохо было бы Ровене самой обратиться к нему. Ведь он представлял собой наиболее вероятного кандидата на эту роль, даже учитывая то, что она, по-видимому, не сможет вознаградить его за верную любовь.
   Подсознательно он пытался найти компромиссное решение этой проблемы, для чего требовалось преодолеть агорафобию Ровены – заболевание, которое, казалось, было присуще всем Праймам и не позволяло им телепортироваться без крайне болезненной реакции сознания на это действие. В результате своего вынужденного космического путешествия Ровена прибыла на Каллисто почти в кататоническом состоянии. Афра знал, что и Капелла так же мучительно реагировала на космический перелет. Он начал размышлять о том, нельзя ли каким-то образом вылечить их, устранив нездоровые реакции, особенно если Прайм молода, как Ровена.
   Афра полагал, что если Ровена сможет на время исчезнуть с Каллисто, то у нее появится возможность поразвлечься без того, чтобы об этом сразу же узнали ее коллеги по работе. Для начала он предложил девушке попробовать совершить небольшие телепортации за пределы Каллисто в специальной капсуле, прекрасно амортизировавшей даже незначительное ускорение и изолированной от любых внешних источников света. Ровена последовала его совету. Начав с минимальных телепортации, она пыталась нейтрализовать свою агорафобию. Постепенно Ровена приобрела способность выносить телепортацию за пределы Каллисто на небольшие отрезки времени. Но форсировать эти опыты Афра не отваживался.
   Но тут случилось непредвиденное: восьмая планета горячего Денеба подверглась бомбардировке со стороны враждебных сил космических пришельцев и кто-то вступил в контакт с Каллисто, обратившись с просьбой предоставить им специалистов в области медицины, в которых так нуждались ее жители. Вся планета была засыпана из космоса болезнетворными бактериями чумы, а контакт осуществлял молодой и сильный неженатый мужчина.
   Для отражения нападения на Денеб Ровена предложила слияние сознаний. Афра почувствовал одновременно воодушевление и тревогу: слияние сознаний с Джеффом Рейвеном способствовало бы успешному уничтожению захватчиков, но не было бы достаточным, чтобы заставить Ровену покинуть Каллисто и присоединиться к этому сильному, молодому мужчине на его родной планете. В результате отчаяние Ровены достигло такой глубины, что Афра и Брайан стали опасаться за ее душевное здоровье.
   Гнев Афры, разузнавшего, что Рейдингер хотел использовать это знакомство Ровены для преодоления ее фобии, был таким сильным, что просто поразил всех окружающих. Особенно был удивлен сам Рейдингер, давно утвердившийся во мнении, что Афра – человек спокойный и невозмутимый. Умерив свой гнев при виде обезумевшей от горя Ровены, Афра намеревался продолжить спор с Рейдингером, как только представится возможность: в конце концов, он оценивает ситуацию вполне адекватно, черт побери!
   День, осложненный трагическим настроением Ровены, тянулся мучительно долго. И только под самый конец смены, когда Афра напряженно искал пути спасения своей Прайм, в зал управления вошел молодой человек в простой домашней одежде.
   – Вы прибыли с последним кораблем? – вежливо поинтересовался у незнакомца Аккерман.
   Ответ Афра не расслышал. Он был занят изучением внешнего вида гостя. Тот выглядел усталым, но держался с достоинством, однако от него исходило ощущение повышенной нервозности.
   – Афра, познакомься с Джеффом Рейвеном.
   Голос Аккермана вернул юношу к действительности. «Рейвен», – отметил в уме Афра. «Денеб», – холодно отозвалась другая часть его сознания. Денеб здесь? В это было трудно поверить! Ведь Праймы не путешествуют. В это мгновение Джефф Рейвен встретился с Афрой взглядом.
   – Хэлло, – приветствовал его Афра, огорченный тем, что выдал свои мысли.
   – Хэлло, – ответил Рейвен.
   Афра продолжал глазеть на него, пытаясь скрыть свои мысли. Но вскоре отвел свой взгляд в сторону, так как был не уверен, что сможет и дальше контролировать себя.
   – Что там у вас, черт побери, происходит?! – выпалила Ровена, врываясь в зал. В ее голосе слышались знакомые нотки раздражения. – Почему… – Тут она бросила взгляд на Афру, который легким движением головы показал на Джеффа Рейвена.
   Денебианец подошел к девушке и нежно коснулся ее руки.
   – Рейдингер сказал, что я нужен тебе.
   «Рейдингер сказал, что я нужен тебе». Эта фраза подобно колоколу прозвучала в голове Афры. Он внимательно наблюдал за реакцией Ровены. И, тщательно закрыв свое сознание, Афра подумал: «Дай ей ту заботу, в которой она так нуждается! Дай ей то, что она не возьмет у меня!»
   А затем два Таланта вышли из зала и поднялись в Башню Ровены. Афра нарушил повисшую в воздухе благоговейную тишину, выбрав пирожное из коробки, которую застывший как столб Аккерман держал в руке.
   В глазах Афры стояли слезы, вызванные противоборствующими эмоциями, но он смог взять себя в руки и обратиться к команде со словами:
   – Ну что ж, этой паре не нужна наша помощь, но мы могли бы придать всему происходящему дополнительный блеск!
   Несколько дней Афра привыкал к тому, что теперь ему не нужно беспокоиться о Ровене, равно как и надеяться, что однажды она придет к нему за чем-то большим, нежели словесное утешение. Но вместе с тем он со все возрастающим беспокойством осознавал, что Ровена попала в безвыходный тупик: она любит, но не имеет возможности по первому же желанию оказаться в объятиях любимого. Правда, Джефф Рейвен доказал, что Праймы могут пересекать просторы космоса, не испытывая кошмарной дезориентации, которая объяснялась всего-навсего болезнью Сиглен во время ее единственного путешествия. Но Ровена должна была еще преодолеть в себе этот предрассудок.
   Поэтому-то Афра и вздохнул с облегчением, когда однажды утром Ровена разбудила его и попросила о помощи в преодолении дорожного невроза. Но хотя он и горел желанием помочь ей немедленно, все же порекомендовал как следует отдохнуть и новую попытку предпринять только на следующее утро. За два часа до того, как Каллисто вышла бы из тени Юпитера и станция начала свою работу, Афра мягко вытолкнул капсулу Ровены со спутника и, пользуясь генераторами станции, осторожно вывел ее на орбиту Марса.
   Афра поаплодировал себе, услышав сердитое замечание Ровены:
   «Ну сколько мне еще сидеть здесь?!»
   «Ты и не сидишь, сама же знаешь, – ответил он. – Ты болтаешься где-то возле Деймоса».