Маккефри Энн. Корабль, который пел

   Итак, первым исчез ФТ-687. Они тоже работали на наркорейсах, правда собирали сырье, а не доставляли готовые препараты. То же самое можно было сказать и про РД-751 и ПФ-699. Такая закономерность наводила на размышления.
   Наркотики, которые доставила она, можно было получить только с разрешения Центральных Миров. Их перевозили специальные команды, причем в очень малых количествах. Одной стокубиковой ампулы менкалита с избытком хватило бы, чтобы отравить воду на целой планете и превратить ее жителей в рабов, бездумно и послушно выполняющих любые приказы. В то же время, одна гранула этого вещества, растворенная в большом количестве белковой основы, могла предохранить обитателей нескольких звездных систем от эпидемии вирусного энцефалита. Туканит, психоделическое вещество, давал блестящие результаты при психотерапевтическом лечении кататонического ступора и аутизма, ибо повышал восприимчивость пациента к окружающему миру. С его помощью немощные туканские старейшины восстанавливали угасающие психические силы. И, как ни опасны были эти наркотики при неосторожном или злонамеренном использовании, в виде лекарственных препаратов они несли жизнь и надежду миллионам людей, и потому их было необходимо доставлять в разные уголки Центральных Миров. Таким образом, дамоклов меч вреда и пользы постоянной угрозой висел над головой человечества.
   И, как оказалось, даже капсульники не были застрахованы от козней безумцев.
   Безумцев? - Хельва мысленно скрипнула зубами. - Интересно, где же этот чертов идиот, ее напарничек? Сейчас он сам и его неандертальские мускулы весьма пригодились бы. Она ощутила явное удовлетворение, вспомнив, как третий захватчик сильным ударом отправил его в нокаут, и понадеялась, что Терон заработал достаточно синяков, ссадин и шишек. И все же он может видеть и слышать без всяких механических приспособлений.
   Хельва чувствовала, как каждая клеточка ее мозга, лишившись внешних ощущений, сжимается и трепещет от ужаса. Сколько еще она сможет удерживать разум от...
   В двух семьях, равных знатностью и славой...
   .................................
   Я пытаюсь бежать от любовной напасти...
   Бежать? Как бы не так - ведь я ничего не вижу.
   Не действует по принужденья милость.
   Как теплый дождь, она спадает...
   Нет, небо здесь не при чем. И Порция мне не поможет. Старина Шекспир покинул меня в беде, а ведь я отстаивала его авторитет в чужих мирах.
   Под небом Индии прекрасной,
   Где время тратил я напрасно...
   Время... сколько его у меня осталось - бесконечность или совсем чуть-чуть? Неужели я пожизненно осуждена балансировать между вечностью и безумием?
   Ох и крут был епископ из Блиша
   Все святые тряслись в своих нишах...
   Вот и у меня тоже когда-то была своя ниша, только выдворил меня из нее не епископ, а Зиксон.
   Что мне делать с Зиксонами - придушить их кальсонами, оглушить их клаксонами или...
   Но я ничего не могу - ни двигаться, ни видеть, ни слышать...
   Сколько можно сколькоможносколькоможносколько можно? СКОЛЬКО МОЖНО?
   Когда под давлением критической ситуации государство испытывает необходимость разорвать... Это мой мозг сейчас разорвется! Господи, неужели во всей вселенной нет ничего, о чем бы я могла подумать, не возвращаясь мыслями к...
   ЗВУК!
   Резкий, царапающий, металлический. Но в ее слуховых цепях раздался ЗВУК. Он, словно каленым железом обжег ее мозг, погруженный в плотное, непроницаемое, бесконечное, сводящее с ума безмолвие, вернув ей способность нормально мыслить. Она вскрикнула, но беззвучно: все цепи, кроме слуховой, по-прежнему бездействовали.
   Хельва поспешно убавила силу звука до терпимого уровня. Голос, который она услышала, звучал резко, гнусаво и совсем не приятно, но долгожданное ощущение, которое он принес с собой, было божественно прекрасным.
   - Тебя отсоединили от всех судовых систем.
   Сейчас слова не имели для нее никакого смысла - она вслушивалась в великолепие звука, любой резкий шум доставлял ей невероятные страдания. Потребовалось несколько мгновений, чтобы слоги превратились в значащие слова.
   - Чтоб ты не потеряла рассудок, мы присоединили тебя к ограниченной, замкнутой аудио-визуальной цепи. Учти: любое злоупотребление этой милостью приведет к очередному... - угрозу сопровождал мерзкий смешок, - ...если не постоянному отключению.
   Внезапно зрение вернулось, но оно не принесло желанного облегчения - уж больно страшная картина предстала перед ее линзами. Хельва не удержалась и вскрикнула.
   - Так вот как ты отвечаешь на наше предложение о сотрудничестве? осведомился скрипучий голос, и прямо перед ней разверзлось красное, пузырящееся белой пеной отверстие огромной пещеры, утыканное устрашающими желтоватыми зубьями.
   Она поспешно настроила зрительную систему, и перед ней предстало человеческое лицо. Даже при нормальном увеличении его нельзя было назвать привлекательным. Оно принадлежало человеку, который отрекомендовался Зиксоном Антиолатанским, только теперь он вовсе не выглядел старцем.
   - Сотрудничество? - переспросила озадаченная Хельва.
   - Вот именно. Выбирай: или сотрудничество, или небытие. - Зиксон протянул руку к краю ее ограниченного поля зрения и сжал в пальцах подводящие провода.
   - Не надо! Я сойду с ума! - в ужасе крикнула Хельва.
   - Сойдешь с ума? - ее мучитель грустно расхохотался. - Ну что ж, в этом ты будешь не одинока. Но ты не сойдешь с ума... во всяком случае, сейчас. У меня есть для тебя одно дельце. - Перед ее объективом, как ракета, повис вытянутый палец.
   - Да нет, дурень, не так! - вдруг взвизгнул ее тюремщик и бросился в сторону.
   Отчаянно стараясь собраться с мыслями, Хельва настроила акустическую систему, увеличила резкость зрения. Перед ней находилась небольшая аудио-визуальная усилительная панель, к которой были подключены ее вводы и... да, она насчитывала еще двенадцать подводящих проводов. Смотреть она могла только вперед. Перед самой панелью были установлены две капсулы, из их закругленных верхушек, словно кукольные волосы, торчали тонкие проводки. В этих капсулах заключены двое ее собратьев. Где-то поблизости должны быть еще двое. Но где? Сбоку? Скосив взгляд, она увидела еще несколько проводов. Да, сбоку.
   Она осторожно попробовала мощность усилителя. Его емкость оказалась очень ограниченной. Слева, куда ушел Зиксон, виднелся край пульта межпланетной связи - она поняла это по нескольким шкалам и индикаторам.
   Тут снова появился Зиксон, по лицу его бродила самодовольная, издевательская ухмылка.
   - Так, значит, это ты - Корабль, который поет, уродина Хельва? Разреши мне представить тебе твоих приятелей-уродов. К сожалению, Форо теперь способен только выть и стонать: мы слишком долго продержали его в темноте. - Зиксон злобно заухал. - Делия тоже немногим лучше, но может отвечать, когда с ней разговаривают. Таги и Мерль научились не болтать, если я к ним не обращаюсь. И ты тоже научишься. Мне всегда хотелось завести свой зверинец уродов, и теперь он у меня есть. А ты, мое последнее приобретение, будешь скрашивать мне часы досуга своим неподражаемым голосом. Договорились?
   Хельва ничего не ответила. И сразу же очутилась в полной тьме и тишине.
   "Он сумасшедший. И поступает так, чтобы меня запугать. Но я не стану бояться сумасшедшего. Я подожду. Буду сохранять спокойствие. Я ему нужна, значит, он не будет слишком тянуть и скоро вернет мне зрение и слух, иначе он не получит от меня того, что хочет. Я подожду. Буду сохранять спокойствие. Скоро я опять смогу видеть и слышать. Я подожду. Буду сохранять спокойствие, и скоро, совсем скоро..."
   - Ну что, мое прелестное страшилище, тебе хватило времени, чтобы оценить мою доброту?
   Хельве хватило с избытком, но она ограничилась односложным ответом. Блаженство, которое принесли зрение и слух, все же не могли полностью изгладить из памяти бесконечные часы ужаса, хотя хронометр на пульте подсказывал, что ее отключили всего на несколько минут. Как ужасно целиком зависеть от этой злобной твари!
   Хельва еще больше увеличила резкость изображения и стала пристально разглядывать его лицо. Так и есть, кожа отливает той едва заметной, но характерной синевой, которая позволяет предположить, что он либо уроженец одной из трех обитаемых планет Ро Папписа, либо наркоман, употребляющий туканит. Последнее казалось более вероятным. А она доставляла именно туканит и знала, что РД занималась тем же.
   - Ну что, не хочешь ли спеть? - зловеще загоготал он.
   - Сэр, - произнес где-то слева робкий, подобострастный голос.
   Зиксон обернулся, недовольный тем, что его перебили.
   - Ну, что тебе?
   - На борту 834 нет менкалита.
   - Как это нет? - угонщик устремил на Хельву горящий злобой взгляд. Куда же ты его девала?
   - Оставила на Таниа Аустралис, - намеренно тихо ответила она.
   - Громче! - рявкнул он.
   - Я использую всю мощность, которую вы мне предоставили. Из этого усилителя больше не выжмешь.
   - Он на большее и не рассчитан, - резко бросил Зиксон, шаря взглядом по комнате. Вдруг его палец снова уперся ей в объектив, заслонив все прочие предметы. - Отвечай, какой корабль повезет следующую партию менкалита?
   - Не знаю.
   - Громче!
   - Я и так уже кричу во весь голос.
   - Ничего подобного. Ты еле шепчешь.
   - Так лучше?
   - Во всяком случае, так я тебя слышу. Так какой корабль повезет менкалит?
   - Не знаю.
   - Может быть, в темноте узнаешь? - Его хохот еще долго гулким эхом отдавался у нее в мозгу, когда он вновь погрузил ее во мрак небытия.
   Она заставила себя медленно отсчитывать секунды, чтобы иметь хоть какое-то представление о времени.
   На этот раз он продержал ее в темноте не очень долго. Хельве хотелось закричать, просто чтобы насытиться ощущением звука, но она заставила себя говорить еле слышно.
   - Ну что, так лучше? - спросил он, подозрительно щурясь. - Я совсем отключил этого урода Форо.
   Усилием воли Хельва справилась с волной острого сострадания. "Все равно Форо уже не поможешь", - утешала она себя.
   - Для речи более или менее достаточно, - сказала она, чуть прибавив громкость. Еще раз прибегнуть к этой же уловке она не могла: это стоило бы Мерлю, Таги или Делли той хрупкой опоры, которая помогала им бороться с подступающим безумием.
   - Гм, посмотрим, что еще можно сделать... - он исчез из вида.
   Хельва повысила уровень слышимости. За пределами своего ограниченного поля зрения она смогла различить с десяток разных шумов. Судя по реверберации звука, она находилась в просторной, но низкой каменной пещере. Значит, если главная панель связи, часть которой ей видна, обычная стандартная модель, и если к этой пещере примыкает не слишком много других, куда может рассеиваться звук, и если подручные этого психопата находятся поблизости, можно попытаться что-то предпринять.
   Кажется, он хотел, чтобы она спела?
   Собрав всю волю в кулак, она принялась ждать.
   Скоро он вернулся, с отсутствующим видом потирая предплечье. Хельва увеличила изображение и заметила, что синева под кожей проступила ярче. Значит, он действительно колется туканитом.
   Откуда-то появился стул, и Зиксон уселся. Чья-то рука придвинули стол, на котором возникло блюдо с изысканными закусками.
   - А теперь, мое прелестное страшилище, пой, - приказал безумец и неверной рукой потянулся к подводящим проводам.
   Хельва повиновалась. Начав с середины диапазона, она стала мурлыкать самые чувственные мелодии из тех, что могла припомнить, слегка оттеняя их басовым аккомпанементом, но намеренно приглушая звук, так чтобы ему приходилось наклоняться к ней, чтобы расслышать.
   Его это несказанно бесило, и он уже протянул было руку, чтобы вырвать из гнезд все провода, кроме ее, но Хельва смиренно попросила не лишать ее несчастных собратьев последнего утешения.
   - Прошу вас, сэр, не надо - ведь вам стоит всего лишь чуть-чуть добавить мощность от главного пульта. Все равно они потребляют такую малость, что это вряд ли позволит мне исполнить что-нибудь интересное, вроде ретикулийских напевов.
   Он резко выпрямился, в глазах блеснул жгучий интерес.
   - Так ты можешь имитировать брачные песни ретикулийцев?
   - Разумеется, - с легким недоумением ответила она.
   Зиксон нахмурился: в нем явно боролись желание услышать эти хваленые экзотические напевы и вполне реальное опасение дать ей слишком большую свободу. Но туканит уже обволакивал его дурманом, и организму требовались все более сильные возбудители. В таком состоянии он не смог противиться столь сильному искушению.
   Однако на всякий случай он призвал на консультацию инженера - тот то и дело льстиво поддакивал, щека его дергалась от сильного тика. Завороженная этим зрелищем, Хельва увеличила изображение, пока не смогла различить мельчайшие сокращения мышечных волокон.
   Вдруг она снова погрузилась в безмолвную тьму и почти сразу вынырнула, мгновенно ощутив прилив новых сил, - ей вернули полную мощность.
   - Теперь, певунья, можешь заливаться во весь голос, - зловеще посмеиваясь, нетерпеливо заявил Зиксон. Начинай, или ты очень пожалеешь. И не пытайся морочить меня своими капсульными штучками: все остальные цепи усилителя заблокированы. Пой же, уродина, пой, если тебе дороги зрение и слух!
   Хельва выждала, пока его смех не замер. На фоне такого жуткого гогота даже ретикулийские напевы не будут слышны... и могут не подействовать...
   Она выбрала относительно простую мелодию и запела ее на два голоса, сопрано и альт, проверяя какая сила звука ей теперь доступна. Пожалуй, этого хватит. Звенящий напев гулким эхом отдавался от стен, и она еще раз убедилась: они находятся в каменной пещере. Отлично...
   Теперь добавим обертоны, постепенно усиливая басовые частоты, но очень осторожно, чтобы, они казались частью ретикулийского напева. Несмотря на обостренное наркотиком восприятие, Зиксон не сможет понять, что она замышляет. А теперь усилим неслышные частоты.
   Хельва умышленно остановилась на особо призывной мелодии и, продолжая петь, услышала, как к ней крадучись приближаются рабы и приспешники Зиксона, которых неодолимо притягивали звуки музыки, чарующие, как пение сирен.
   Она приготовилась и в следующем трезвучии обрушила на них звуковой удар чудовищной силы.
   Первым он сразил Зиксона, возбужденного дозой туканита. Сразил насмерть, безнадежно повредив и без того больной мозг. Не поздоровилось и остальным. Она слышала, как они отчаянно кричали, прежде чем потерять сознание.
   От перегрузки закоротило несколько панелей на главном пульте, и на лежащие в беспамятстве тела посыпался дождь ослепительных искр. Хельва поспешно включила все прерыватели, чтобы спасти свою и без того куцую цепь. Даже она сама почувствовала ответный удар сверхзвукового взрыва - в "ушах" зазвенело, нервные окончания болезненно напряглись, ее охватила внезапная слабость.
   "Даю голову на отсечение, моя питательная среда чуть не скисла", мрачно пошутила она.
   В огромной пещере стояла тишина, которую нарушало только хриплое дыхание и потрескивание проводов.
   - Делия, ответь! Это Хельва.
   - Хельва? Кто такая Хельва? У меня нет доступа к банкам памяти.
   - Таги? Ты меня слышишь?
   - Да, - безжизненный механический голос.
   - Мерль, ты меня слышишь?
   - Не так громко.
   Хельва бросила взгляд на труп человека, который подвергал их таким жестоким мучениям. Ох, ей бы сейчас пару рук... Но мстить мертвой оболочке - разве это разумно?
   Что же теперь делать? - размышляла она. И вдруг вспомнила, что решила расстаться с Тероном. И оставила канал экстренной связи открытым! А Паролан не тот человек, который будет сидеть сложа руки. ГДЕ ЖЕ ОН?!!!
   - Ну вот, Хельва, ты и вернулась к себе, - капитан СТ-1 отечески похлопал по ее пилону. Отключающая система настроена на новые ритмические слоги, и знает их только шеф Рейли.
   - А вы не забыли присоединить к свободным синапсам автономные акустические и зрительные подсистемы?
   - Отличная идея, Хельва. Было бы неплохо ввести это в правило.
   - Так вы уверены, что подключение сделано?
   - Да, абсолютно. Не стоит так волноваться Хельва, это все дело прошлое, и твоя предосторожность несколько запоздала...
   - Скажите, капитан, вас когда-нибудь лишали зрения и слуха?
   Он содрогнулся, глаза потемнели от боли. Навряд ли кто-нибудь из сотрудников спасательной службы сектора мозговых кораблей скоро забудет плачевную картину, которая предстала перед ними в логове Зиксона на безымянном астероиде, - капсульники, дотоле считавшиеся неуязвимыми, оказались на грани гибели.
   - Таги, Мерль и Делия оправятся. Делия через годик-другой сможет вернуться на службу, - тихо проговорил капитан. Потом вздохнул и помолчал: он тоже не мог заставить себя произнести имя Форо. - Ты же знаешь, вы незаменимы, - он так резко подался вперед, к ее защитной панели, что Хельва судорожно вздохнула. - Спокойно, Хельва. - Он провел рукой по пилону. - Все в порядке, даже я не могу найти шва. Ты в полной безопасности.
   Он бережно собрал свои тонкие инструменты, тщательно переложив их мягкими: прокладками из синтетической пены.
   - А как "тела"? - рассеянно спросила она, опробуя свои только что присоединенные системы, как будто примеряла новое платье.
   - Райф, напарник Делии, должен скоро отойти от наркотиков: ему ввели всего одну дозу. С другими двумя кораблями дело обстоит похуже, но можно надеяться, что оба "тела" выживут. - Внезапно на лице капитана появилось странное выражение, как будто он почуял какой-то неприятный запах. Скажи, Хельва, почему ты тогда оставила экстренную связи включенной? Когда мы извлекли твоего напарника из камеры, он пришел в бешенство, узнав, что ты допустила такое серьезное нарушение инструкций. - Капитан явно передразнивал Терона, - будто он не знает, что если бы ты этого не сделала и Ценком не услышал, что за чертовщина с вами стряслась... И все же, как вышло, что ты не выключила связь?
   - Мне не хотелось бы об этом говорить. Но если вы встречались с Тероном, попробуйте догадаться.
   - Гм... Ладно, как бы там ни было, это спасло тебе жизнь.
   - Правда спасение заставило себя ждать довольно долго.
   Услышав ее недовольно замечание, капитан рассмеялся. - Не забывай: вам уже дали старт, поэтому угонщикам удалось покинуть Даррел прежде, чем твой инспектор смог их остановить. Но Паролан послал за вами в погоню все корабли Флота, которые смог достать, - от диспетчеров только пар валил. Пришлось прочесать весь сектор: кто же мог предположить, что захватчики сделали своим пристанищем астероид вблизи Таниа Бореалис, - а на это ушло немало времени.
   - А этот Зиксон, хоть и психопат, а хитер: ловко придумал - прятаться под самым носом у всех.
   - Да, у него был высокий показатель интеллекта, - согласился капитан. Не зря он прошел пилотскую подготовку лет двадцать тому назад.
   "Малоутешительное открытие, - размышляла Хельва. - Значит, он получил диплом, а потом у него развилось психическое отклонение... А большие дозы туканита привели к разрушению запрограммированных запретов - вот еще одна проблема, которую Центральным Мирам придется пересмотреть в результате этого происшествия. Потом ему удалось проникнуть в эксплуатационную бригаду базы Регул. Там он подготовил почву для своих последующих операций, приохотив к наркотикам нужных ему специалистов. А дальше, имея в своем распоряжении мозговые корабли с одурманенными "телами", он мог совершить посадку где угодно, вплоть до базы Регул".
   - Ну, я пошел, - сказал капитан, учтиво отсалютовав Хельве. - Пусть твой напарник принимается за дело.
   - Другого выхода пока нет, - ответила Хельва.
   Вся верность, которую она когда-то питала к Терону, исчезла вместе с тем чувством безопасности, которого ее так внезапно и грубо лишили. Итак, ее дражайший напарник решил, что сопротивление бесполезно, и со спокойным достоинством приготовился ждать самого худшего... как, по его мнению, и подобает поступать каждому разумному человеку.
   Вот только по мнению всех остальных - включая и капитана, если судить по выражению его лица, - такое достоинство равнозначно трусости, и сама Хельва была в этом твердо убеждена. А от Терона она ничего другого и не ожидала: он просто не мог поступить иначе.
   Зато Райф, напарник Делии боролся до конца. Он в кровь изодрал руки, но умудрился проделать в плотной обивке своей камеры ступеньки и добраться до люка в потолке. Одурманенный менкалитом, ослабевший от голода - он отказался от пищи, чтобы скорее вывести наркотик из организма, - Райф дополз до воздушного шлюза, где его и нашли подоспевшие спасатели.
   Хельва подождала, Пока капитан СТ-1 спустится на лифте, а потом провела быструю, но полную проверку всех наружных и внутренних камер, сенсорных датчиков, реакторной установки, бортовых запасов. У нее было такое чувство, будто она перебирает вновь обретенные волшебные сокровища. Наверное, раньше она просто не умела ценить все разнообразие инженерной мысли, вложенной в ее создание, всю техническую мощь, которая была ей подвластна, всю изобретательность своих творцов. Как же это все-таки здорово - снова вернуться к себе!
   - Хельва, - раздался из приемника экстренной связи чей-то тихий, настороженный голос. - Ты одна?
   - Да, капитан СТ-1 только что ушел. Но я думаю, его еще можно вернуть...
   - Пусть катится на все четыре стороны. - Только теперь Хельва поняла, что этот хриплый голос принадлежит Найалу Паролану. - Я просто хотел убедиться, что ты вернулась на свое законное место. С тобой все в порядке, Хельва?
   Что это - неужто Найал Паролан охрип от волнения? Хельва была польщена и приятно удивлена, особенно если вспомнить те нелицеприятные эпитеты, которыми он наградил ее при последнем расставании.
   - Я снова цела и невредима, если вас интересует это, инспектор, - чуть насмешливо, но вполне добродушно ответила она. И могла бы поклясться, что из приемника донесся вздох облегчения.
   - Вот и умница, моя девочка, - рассмеялся Паролан. Значит, она не ошиблась: он и вправду взволнован. - Конечно, - он откашлялся, - если бы ты не устроила своим синапсам такую встряску на Бете Корви, то наверняка послушалась бы моего совета. Разве я тебе не говорил, что твой незатейливый человекообразный актионец - помешанный на инструкциях, меднолобый...
   - Он совсем не меднолобый, Найал, - резко перебила его Хельва. Медь все-таки металл, а в Тероне металла не оказалось ни на грамм.
   - Ага, значит, ты все-таки признаешь, что я был прав?
   - Человеку свойственно ошибаться...
   - Слава тебе, Господи!
   И тут Терон попросил разрешения подняться на борт.
   - Пока, Хельва, поговорим потом. Я просто не вынесу...
   - Нет, Паролан, останьтесь...
   - Хельва, любовь моя, ради тебя я трое суток не слезал со связи, и стимулятор больше не действует. Я просто отрубаюсь!
   - Не закрывай глаза еще пару минут, Найал. Это официальная просьба, сказала она, опуская Терону лифт. И почувствовала, как ее веселое дружелюбие улетучивается, уступая место холодной неприязни.
   Громоздкий, как шкаф, и отвратительно напоминающий неандертальца, ее напарник вошел в главную рубку и небрежно отсалютовал в сторону панели. "Вошел? Не вошел, а ввалился, - раздраженно подумала она. Что-то невзгоды заточения не оставили на нем особого следа".
   Терон потер руки, уселся в пилотское кресло и, как всегда, размяв пальцы, с деловым видом положил их на клавиши компьютера.
   - Хочу провести полную проверку: необходимо убедиться, что не осталось никаких повреждений, - изрек он так, что было трудно понять, просьба это или простая констатация факта.
   - Вот как? - произнесла Хельва безмятежным тоном, который, однако, не сулил ничего хорошего.
   Терон нахмурился и, повернувшись в кресле, обратил взгляд к ее панели.
   - Наш график и так нарушен из-за того досадного происшествия.
   - И, ты смеешь называть это досадным происшествием?
   - Сбавь тон, Хельва. Не надейся, со мной твои шуточки не пройдут.
   - Не поняла - на что я не должна надеяться?
   - Послушай, - примирительным тоном начал он и даже, убрал свой подбородок. - Я принимаю во внимание, что совсем недавно ты подверглась тяжелому испытанию. И все же ты должна была настоять, чтобы капитан СТ-1 выполнял установочные работы под моим наблюдением. Пойми, в схемах могли остаться мелкие неполадки.
   - Как это любезно с твоей стороны - подумать о такой возможности, ехидно заметила она. - Право, не ожидала!
   - Ты сама навряд ли могла получить телесные повреждения, поскольку со всех сторон запаяна в чистый титан, - ответил он, снова поворачиваясь к своему пульту.
   - Вот что тебе на это скажу, Терон с Актиона: тебе чертовски повезло, что я со всех сторон запаяна в чистый титан. Потому что, имей я возможность двигаться, ты бы вылетел отсюда с такой скоростью...
   - Что это на тебя нашло?
   Наконец-то она увидела на лице своего напарника обычное, человеческое, совсем не логичное изумление!
   - Убирайся, катись отсюда, чтобы духу твоего здесь не было, чтобы глаза мои тебя не видели! УБИРАЙСЯ!!! - взревела Хельва, с каждым словом все прибавляя громкость и нисколько не заботясь о нежном устройстве человеческого уха.
   И этого хватило, чтобы прогнать его навсегда - зажав уши, он позорно бежал со всех ног и вскочил в лифт, как только она подняла кабину.
   - Он вообразил, что раскусил меня! Что я ненадежное создание! Неразумное, безответственное и нечеловечное... - ревела Хельва ему вслед, и, казалось, голос ее разносится по всей планете. Наконец она не выдержала и расхохоталась: только таким взрывом эмоций и можно было пронять чересчур разумного Терона с Актиона.