Страница:
Он снова принялся изучать берег реки, бормоча себе под нос:
– Кораблекрушение? Да, скорее всего… Торику это не понравится… еще как не понравится!
Парочка огненных ящериц повисла в воздухе – слишком высоко, чтобы рассмотреть их как следует. Фарли тут же полетела знакомиться, и все трое закружились в обычном стремительном танце. Затем ящерка спланировала на плечо Пьемура и обняла его хвостом за шею, передавая что-то неразборчивое насчет людей и множества пещер, выросших на речном берегу.
– Дома не растут, они стоят, – твердо заявил Пьемур своему файру. Однако инцидент с кражей золотого яйца из Бендена научил его прислушиваться к непонятным заявлениям Фарли. Уже несколько дней подряд она пыталась сообщить ему какие-то новости – возможно, важные только для нее, а возможно – и для них обоих. Во всяком случае, недавно она предупредила Пьемура о реке Черных Скал, плавание по которой обернулось для них великими трудностями. Этот огромный поток вывел его во внутреннее континентальное море, с многочисленными островами, терявшимися в безбрежной дали.
Инстинктивная осторожность Пьемура еще больше обострилась во время этого долгого и одинокого путешествия на восток. Хотя он тосковал по общению с людьми, но проявлять поспешной инициативы не собирался.
Не спеша он начал преодолевать путь вдоль берега залива, что вел к устью реки. Он перебирался через песчаные дюны, пересекал ровные участки, заросшие травой, раздвигая стебли посохом в поисках змей. Маленький скакун следовал на шаг сзади, Фарли прыгала туда-сюда, то улетая вперед, то вновь возвращаясь. Наконец, она сообщила, что в поселке есть люди – и не только мужчины.
На закате Пьемур подошел к границе поселка достаточно близко, чтобы заметить царившее в нем запустение. Дома на окраине были покинуты, из окон и в трещинах на крышах торчали пучки травы и лианы. Некоторые здания казались довольно крупными – больше, чем Торик разрешал строить до сих пор; они были открыты воздуху и солнцу. Подобной архитектуры север не знал – там такие широченные окна несли смертельную опасность для обитателей. Хотя дома покрывали облицовочные плитки, казавшиеся каменными, на традиционный холд селение явно не походило. Насчет материала Пьемур тоже испытывал сомнения. Он вспомнил подпорки в древних шахтах, найденных Хэмианом, – они выглядели как новые, хотя со времени легендарных предков миновала не одна сотня Оборотов. Да, тут были люди! Пьемур упал на вершину песчаного холма, набрав полный рот песка, когда увидел мужчину, поднимавшегося с берега к ступеням широкой веранды. За домом раздался лай собак – судя по басовитым голосам, псы были крупные.
– Ри! – на зов мужчины из дома выбежала тоненькая женщина, за ней ковылял малыш. Они обнялись, потом мужчина подхватил ребенка на руку и, ласково положив другую на плечо своей подруги, вошел в дом.
– Это семья, Дуралей, – сообщил Пьемур о виденном мохнатому жеребчику. – Тут живет семья, в огромном доме, где полно комнат – куда больше, чем нужно для трех человек. Зачем они построили такой? Или внутри есть еще кто-то? А может, они просто выбрали лучшее из того, что было?
Четыре файра – две золотых, бронзовый и коричневый – внезапно возникли над ними прямо из воздуха, чтобы исчезнуть через несколько секунд. Пьемур встревожился, хотя Фарли оставалась спокойной.
– Так, нас засекли! Правда, друзья огненных ящериц не могут быть плохими людьми – верно, Дуралей? Ну, проявим смелость и пойдем знакомиться! – он вскочил и направился к дому, крича во всю глотку: – Привет вам и мир! Мир и привет!
Потом, запустив пальцы в косматую гриву Дуралея, Пьемур пробормотал:
– Надеюсь, там хватит обеда на четверых… да и тебе, приятель, не помешал бы клок сена…
Путников встретили с радостным изумлением. После теплых и несколько смущенных приветствий со стороны потерпевшей кораблекрушение парочки, Пьемура усадили за стол. Мужчина, Джейд, был постарше его на несколько Оборотов, мускулистый и крепкий, на добрую ладонь выше молодого арфиста. Его лицо, открытое, со светлыми зрачками и твердым взглядом, казалось чуть ассиметричным из-за носа, слегка пострадавшего во время какой-то давней драки. Он носил безрукавку и шорты из грубой хлопковой ткани; тонкую талию стягивал прекрасной работы кожаный пояс, с которого свисал нож с костяной рукоятью. Его легкие сандалии выглядели куда удобней тяжелых башмаков Пьемура.
Ри, подруга Джейда, была моложе, с нервным очаровательным личиком, казавшимся то детски невинным, то странно зрелым. Коса черных волос падала на спину, их темные завитки обрамляли лицо юной женщины. Она была одета в свободное красное платье без рукавов, стянутое узким ремешком; на маленьких ногах – в тон платью – красные сандалии. Выглядела она прелестно, и от Пьемура не укрылись гордые и любящие взгляды, которые Джейд бросал на жену.
Пока арфист поглощал жаркое, лучше которого он не пробовал с тех пор, как покинул Южный, Джейд и Ри рассказывали ему о своих приключениях. Иногда он вставлял вопросы или разнообразил беседу невнятным мычанием, чтобы поощрить разговорчивых хозяев. – Мы нанялись в Керуне к одному скотоводу больше двух Оборотов назад, – рассказывал Джейд. – Не могу сказать точнее – мы потеряли счет времени, когда буря выбросила нас на этот берег. Нам было поручено следить за скотом, довольно ценной породы, который предназначался для отправки в Южный на одном из кораблей мастера Рамнези…
– А, вспоминаю! – Бедняка Рамнези чуть не сошел с ума от горя, когда узнал, что это судно затонуло. Вам еще здорово повезло!. Уцелеть в такой буре!
– Мы были на краю гибели, – Джейд искоса посмотрел на Ри и обнял ее за плечи; лицо его было одновременно и веселым, и печальным. – Ри говорит, что нас доставили к берегу морские спутники, но я ничего не помню.
– Вполне возможно, – заверил его Пьемур, улыбаясь удивлению Джейда и победному возгласу Ри. – Любой мореход знает о таких случаях. Вот почему они так любят, когда эти рыбы сопровождают корабли. Это сулит удачу.
– Но шторм был жуткий, – возразил Джейд.
– Им любая буря нипочем, – заметил арфист. – Спаслись только вы?
Ри печально опустила голову, и Джейд быстро ответил:
– Нет. Но один парень умер, так и не приходя в сознание… Мы даже не знаем, как его звали. Фесте и Скаллаку переломало руки и ноги, у меня треснуло запястье и несколько ребер, но Ри вылечила нас всех. – Он покрутил рукой, улыбаясь жене. – Стоило поглядеть на нас тогда – три здоровые руки и четыре ноги на всех, кроме Ри, которой пришлось нянчиться с инвалидами…
Он послал своей юной подруге взгляд, исполненный такой нежной гордости, что циник Пьемур лишь горько вздохнул про себя.
– Мы прекрасно тут устроились и даже приручили несколько диких зверей – у Ри талант в общении с животными – но тут заболела Феста, а за ней – Скаллак. Подхватили какую-то лихорадку… со страшными головными болями… – а потом… потом – ослепли… – Джейд смолк, нахмурившись.
– Да, этой болезни на севере не знают, – сказал Пьемур, нарушив тягостное молчание. – Если не знать лекарства, то неизбежным либо слепота, либо смерть.
– А лекарство существует? – глаза Ри вдруг расширились. – Я перепробовала все, о чем знала. Бесполезно… И с тех пор я боюсь… боюсь, что…
Она едва не плакала, и Пьемур, покопавшись в мешке, вытащил маленький пузырек и протянул ей.
– Не стоит так себя мучать. Смотри – на бутылке наклеена инструкция.
И еще одно – старайтесь в конце весны не подходить к пляжам. Целители говорят, что в это время возбудитель лихорадки особенно активен. Ну, теперь мы знаем о вас, и я думаю, что Шарра – а она проходила обучение в Форте, в главной мастерской, – пришлет вам лекарства от всех южных недугов. – Боюсь, мы уже знакомы с большинством из них, – заметил Джейд, потирая плечо, на котором розовел шрам. Царапина от ядовитой колючки, сообразил Пьемур.
– Тем не менее, вы тут совсем неплохо устроились, – арфист обвел рукой поселок, дремавший под вечерним солнцем.
– Мы нашли все это, – сказал Джейд.
– Нашли? – Да. – Джейд повернулся к широкому окну, на его лице играла улыбка, прозрачно-зеленоватые глаза блестели. – Нашли целый поселок. И это спасло нас. После того, как мы очутились на этом берегу, неделями бушевали страшные штормы… – Он нерешительно замолчал, потом вскинул взгляд на Пьемура: – Я слышал, что не всем разрешено селиться в Южном холде… но у нас просто не было выхода.
Молодой арфист колебался лишь одно мгновение. В конце концов, не может ведь Торик претендовать на целый материк.
– Сказать по правде, вы находитесь совсем не на территории Южного…
– Заметив воодушевление, охватившее молодую чету, Пьемур решил высказаться до конца. – Отсюда очень далеко до тех мест, куда вы везли свою скотинку… очень, очень далеко. И любой холд, что южный, что Северный, трудно сравнить с этим поселком… с тем, что вы тут имеете… – он обвел восхищенным взглядом просторную светлую комнату. В отличие от наружной облицовки, похожей на камень, внутри стены покрывал неизвестный, напоминающий плотную ткань материал приятного зеленовато-голубого цвета. Джейд вырезал подсвечники, а Ри сделала свечи из растительного воска, и теперь комнату освещало ровное пламя десятка светильников. – Дом, кажется, очень велик, – заметил Пьемур.
– Да, много больше, чем нам сейчас нужно, – кивнула Ри, шлепнув Джейда по руке, когда он весело подмигнул арфисту. Ее фигурка оставалась точеной, но, вполне возможно, новая жизнь уже расцветала в ней. В глазах юной женщины мерцал тот особенный таинственный свет, который, как утверждала Шарра, красит лица ожидающих материнства.
– Тут двенадцать комнат, – уточнил Джейд, – но некоторые слишком малы для семьи. Нам пришлось выгрести песок с пола – намело чуть ли не по пояс… Стены были в грязи, в пятнах, и я думал, что придется сдирать это странное покрытие, – он погладил зеленовато-голубую ткань. – Но нет, оказалось, что достаточно их вымыть. Крыша кое-где обвалилась, и я снял кровельные плитки с других домов. Правда, мы не смогли их прибить, пока Ри не нашла ящик с гвоздями.
Его жена кивнула и, после минутного колебания, призналась, чуть понизив голос:
– Этот дом так необычен… полон тайн… Стены сохраняют прохладу в жаркий день и согревают в холодный… Мы нашли что-то похожее на сундуки и полки… большей частью – пустые… Джейд смеется надо мной, но я верю – мы найдем еще что-нибудь… дом расскажет нам о своих прошлых хозяевах…
– Я хотел бы посмотреть на ваши находки, – глаза Пьемура заблестели от любопытства. – Скажите, откуда тут разноцветные сети?
Джейд и Ри, усмехнувшись, переглянулись, потом мужчина объяснил:
– Мы обнаружили массу таких сетей, сложенных в углу огромного строения. В нем нет ни окон, ни дверей – только широкие ворота и прорезь для освещения под потолком. Думаю, это склад или амбар. Змеи и насекомые попортили много ящиков и бочонков, но сети оказались им не по зубам. Вечные сети…
– Пожалуй, я задержусь здесь, – небрежно произнес Пьемур, стараясь не показать всю меру своего восхищения этим древним поселком. Да, предки жили, как подобает людям, а не пещерным змеям! И мастер Робинтон должен узнать про эту находку. Он подумывал, не послать ли Фарли в главную мастерскую, но решил отложить это дело до утра.
– Завтра я познакомлю тебя с собаками, – сказала Ри. – Мы держим их для защиты от больших пятнистых кошек.
– Они и тут водятся? – Пьемур удивленно приподнял брови. Шарра считала кошек местным видом, специфичным для Южного холда; ей будет интересно узнать, что они водятся и в других частях материка.
– Их тут полно, – подтвердил Джейд. – Мы не рискуем охотиться без собак и всегда держим под руками копье и лук со стрелами.
– Но рядом есть дикий рис и овощи, – с энтузиазмом перебила мужа Ри.
– И даже роща лунных деревьев, таких огромных, что на севере не видели даже в Нерате! – она махнула рукой на восток. – Мы нашли брошенные лодки, и у нас даже есть скакун… А в речной долине пасется одичавший скот – в дне хода отсюда. Джейд часто наведывается туда с копьем.
– А Ри никогда не расстается с луком и стрелами, – с гордостью сказал Джейд. – А еще, – он подмигнул арфисту, – у нас есть превосходный напиток…
Он подошел к стенному шкафу, сделанному из ящиков, и открыл его. Пьемур с удивлением воззрился на два бочонка, точное подобие которых – только гораздо больших размеров – он видел в Бендене у мастера виноделия.
– Вот результаты наших опытов, – продолжал Джейд, наполняя три кружки. – Попробуй! Мне кажется, для бывшего торговца я справился неплохо.
Пьемур пригубил н, закатив глаза, воскликнул:
– Потрясающе! – он поднял свою кружку, глядя в улыбающиеся лица Джейда и Ри: – Выпьем же за друзей, далеких и близких!
Они долго беседовали в тот вечер – пока усталость и обильная еда не сделали вопросы и ответы почти неразборчивыми. Пьемур представился полным своим титулом – подмастерье Цеха арфистов, находящийся на службе в Южном холде. Не скрывал он и цели своих странствий – обследование восточного побережья и составление карт. Джейд, по его словам, был торговцем; его жена, Ри – уроженкой Айгена. Молодой арфист довольно скоро почувствовал, что с ней связана какая-то тайна. Что-то его гостеприимные хозяева недоговаривали и путь их на юг мог оказаться непростым… Впрочем, он тоже не сказал им всей правды – например, о своих намерениях послать Фарли к мастеру Робинтону.
Пьемур оставался с Джейдом и Ри дольше, чем следовало. Их мужество и трудолюбие восхищало его – наверно, даже Торик поставил бы им высшую оценку в науке выживания. Кроме симпатии к молодой чете, арфиста с необоримой силой влекли секреты древнего поселения, раскинувшегося здесь, за чертой обитаемого мира. В секретных Архивах Цеха арфистов были неясные отрывки, с которыми ему, ученику мастера Робинтона, дозволили познакомиться. Один из них начинался так: «Когда люди пришли в Перн, они основали большой холд на юге, но потом, гонимые бедствиями, перебрались на север».
Пьемур, как и сам Робинтон, его учитель, всегда удивлялся, почему предки покинули прекрасный и плодородный южный материк и ушли на север, в гораздо более суровые места. Но так случилось. И люди, несомненно, жили на юге – древние рудники, открытые Хэмианом, служили тому бесспорным доказательством. А эти невероятные строения на берегу реки! Пьемур не мог представить, каким образом они сохранились так долго. Видимо, многое забыто на Перне с тех давних времен, и недаром мастер Фандарел старается восстановить секреты древнего мастерства. Утром Джейд и Ри вместе с маленьким Райдисом, который то ковылял рядом со взрослыми, то сидел на плече у отца, показали Пьемуру все обширное поселение.
– Мы вырубили тут подлесок и лианы, убрали песок, – говорил Джейд, шагая впереди. Два огромных пса следовали за хозяевами – черный, которого звали Чинк, и полосатый Гири. – Смотри, что нам удалось найти, – Джейд показал на прислоненную к стене полосу металла шириной в ладонь и длиною в руку.
– О, да на ней что-то написано! – Пьемур схватил пластинку и, наклоняя то в одну, то в другую сторону, попытался разобрать буквы. – Так… РА… неразборчиво… КАЯ… а здесь – РЕКА! Видно совсем отчетливо! Но первое слово? Что оно значит?
– Мы думаем, – Райская, – застенчиво сказала Ри.
Пьемур бросил взгляд на мирный пейзаж, на плодородную рощу, цветы у стен древних, зданий, и кивнул головой.
– Пожалуй, справедливое название… Райская Река, – задумчиво повторил он.
– А тут, – Ри кивнула в сторону низкого просторного строения с широкими окнами, – место, где учили детей. Зайдем – тут есть на что посмотреть.
Они поднялись по невысоким ступенькам, и Ри поманила арфиста в угол комнаты, где стоял ящик, сделанный, казалось, из того же несокрушимого материала, что и внутренняя обшивка стен. Сняв крышку, молодая женщина вынула довольно толстый том и протянула Пьемуру.
Книга! Но какая странная! Она раскрылась в руках арфиста. Листы, несмотря на пятна, оставленные временем, казались гладкими и походили на бумагу – новый материал для письма, изобретенный Бендареком, лесным мастером из холда Асгенара. В ней было множество цветных картинок, очень смешных, а под ними – короткие надписи. Но пустого места тоже хватало. Пьемур припомнил, как его учили писать – мелкими, но разборчивыми буквами, плотным текстом, экономя каждый клочок пергамента… У предков, судя по всему, бумаги хватало.
– Это детская книжка, – сказал он, – по ней учили читать… Но она совсем не похожа на наши лотки с песком…
– А погляди на еще одну, – Ри вытянула из ящика вторую книгу, раскрыла ее, и Пьемур ощутил легкое головокружение. Цифры, формулы, уравнения… И гораздо более сложные, чем те, которые ухитрился вколотить в его голову Вансор! Он усмехнулся, представив себе выражение лица «мастера дальновидения», когда ему в руки попадет эта книжка. С ее помощью, наверное, удастся сконструировать не только подзорные трубы…
– Я знаю кое-кого, кто променяет всю цеховую казну на эту книгу, – сказал он в ответ на вопросительный взгляд Ри.
– Возьми их с собой, – Джейд протягивал ему книги. – Нам ведь они не нужны.
Пьемур с сожалением покачал головой.
– Пусть лежат здесь. Они ждали столько Оборотов… подождут еще немного. Я могу потерять их или испортить в пути.
Потом осмотрел ящик – цельный, без швов и заклепок. Как это сделано? Фандарел сойдет с ума!
– Вы исследовали здешний берег? – Он снова повернулся к Джейду. – Далеко ли? Что там?
– Три дня пути на запад и два – на восток, – Джейд пожал плечами. – Там – все те же бухты, пляжи, лес… До того, как Скаллак заболел, мы ходили с ним вверх по реке – на пять-шесть дней. Там есть резкий изгиб русла… И мы видели вдали горы, огромные… Но долина реки такая же, как здесь.
– И никого… ни одного человека! – добавила Ри.
– Вам повезло, что я сюда добрался! – Пьемур, озорно улыбаясь, протянул к ним руки, стараясь прогнать мрачность с лиц невольных отшельников. На второй вечер он достал из мешка свою тростниковую флейту, и нежная мелодия поплыла в теплом, напоенном ароматом цветов воздухе. Джейд и Ри застыли, очарованные. Потом губы их разомкнулись; Джейд замурлыкал что-то приятным баритоном, и чистое сопрано Ри вторило ему. Следующие дни Пьемур занимался обследованием поселка, отмечая расположение каждого дома на плане. Зная путь, который его отряд покрывал за день, он смог вычислить расстояние от Южного до Райской реки. Оно было огромным, но Торик имел длинные руки. И Пьемур положил план и листочки со своими расчетами отдельно от прочих карт и записей; когда придет время, он обсудит их с мастером Робинтоном.
Пьемур велел Фарли запечатлеть несколько характерных примет долины Райской реки и возился с ней до тех пор, пока не понял, что ящерка сможет найти дорогу сюда. Понаблюдав за этими многотрудными занятиями, Джейд с Ри стали расспрашивать арфиста о файрах. У них было целых восемь штук – две королевы, три бронзовых и три коричневых, но Ри не знала, чему можно обучить этих непосед. В основном, они приглядывали за маленьким Райдисом, сообщая возбужденным чириканьем, когда он плакал. На четвертый день молодой арфист ознакомил своих новых друзей с основами тренировки файров; их поразила восприимчивость крохотных созданий, а самого Пьемура – способности, проявленные Ри. Казалось, она понимала ящерок с такой легкостью, словно они владели человеческим языком.
На пятое утро, когда Пьемур отправился в просторную конюшню, чтобы покормить Дуралея, его ожидал сюрприз. На косматой спине его скакуна восседали Мийр и Талла; к лапке бронзового был прикреплен маленький свиток.
– Они даже могут доставлять письма? – удивленно спросила Ри.
– Да… Только файр должен знать место, куда его посылают… – ответ Пьемура был несколько рассеянным, ибо в записке сообщалось, что Джексом подхватил южную лихорадку и лежит в убежище, выстроенном в открытой Менолли бухте, дальше к востоку. Молодой арфист не мог понять, как Шарра нашла его. Но письмо пришло вовремя; он много слышал об этой бухте и горел желанием наконец до нее добраться.
Пьемур повернулся к своим хозяевам.
– Мне надо уходить… опасно болен друг, он нуждается в моей помощи.
– Заметив, как опечалились их лица, арфист добавил: – Ничего, теперь Фарли знает, где вас искать и я отправлю с ней весточку, как только доберусь до места. Вы снимете свиток, а потом просто прикажете ей возвращаться туда, где мы с Дуралеем.
Он дружески хлопнул Джейда по спине, осмелился обнять Ри, ущипнул Райдиса за тугую щечку. Малыш разулыбался.
Затем Пьемур двинулся на восток, размышляя, с какими новыми неожиданностями ему придется встретиться по пути.
Глава 11
Очередное таинственное исчезновение из Южного Вейра добавило новый пункт к списку неприятностей!. На этот раз пропали Т'кул на Салте и Б'зон на Ранильте. Оставшиеся драконы, несмотря на свою дряхлость, ревели не переставая; эти звуки нервировали всех в холде, а Торика буквально вгоняли в ярость. Более того, огненные ящерицы в холде моментально исчезали – причем именно в тот момент, когда владетелю Южного требовалось куда-нибудь их послать.
– Как, – вопрошал Торик, пиная мебель в своем кабинете, – я могу передать сообщение в Бенден Вейр. когда нет ни одного файра? Куда подевались эти дармоеды?
– Они никогда не улетают надолго, – предположил Санетер голосом, полным надежды.
– Да, но именно сейчас они улетели, и именно сейчас мне надо информировать Бенден о том, что происходит! Возможно, случилось нечто важное! Это-то ты должен понимать! – с мрачным видом Торик отшвырнул с дороги стул. Он стремительно обернулся к пожилому арфисту и ткнул в его сторону толстым указательным пальцем. – Ты должен быть свидетелем, Санетер! У меня нет возможности послать срочное сообщение, а этот лентяй и бродяга, этот наш великий путешественник отсутствует как раз тогда, когда я больше всего нуждаюсь в нем! Существование моего холда зависит от того, сумею ли я вовремя информировать Бенден! Но как, Санетер? Как? – прорычал Торик.
В это ужасное мгновение Санетер услышал эхо произведенного холдером рева. Но в следующий миг он понял, что эти звуки не были откликом на вопли Торика. Этот тоскливый крик, заставлявший волосы встать дыбом, был слишком хорошо знаком арфисту: драконы возвещали о смерти одного из их рода.
– Кто? – вопросил Торик, резко разворачиваясь у стены. Он уставился на Санетера, потом, очевидно, вспомнил, что старый арфист – не мальчик на посылках, и выбежал из комнаты в поисках ответа.
Торик был на полпути вниз на дороге между холдом и Вейром, когда бронзовый дракон, издавая пронзительный клич, внезапно спикировал с небес и приземлился перед входом в главный зал Вейра. Холдер не узнал всадника; тот, стянув шлем, стоял во дворе, оглядываясь по сторонам. Вопли местных драконов, однако, перешли во вполне терпимый стон, когда незнакомый бронзовый просвистел им нечто успокоительное. По крайней мере, для Торика это прозвучало именно так.
Он подскочил к гостю.
– Господин мой, я Торик, холдер Южного. Что случилось? Погиб дракон?
– Южанин бросил оценивающий взгляд на пожилого всадника. Несмотря на бешенство и снедавшее его нетерпение, Торик начал успокаиваться; этот бронзовый всадник выглядел уверенным и спокойным.
– Д'рам, всадник Тирота, бывший Предводитель Вейра Иста, – с достоинством представился он. – Ф'лар попросил меня взять на себя руководство Южным. Многие молодые всадники вызвались помочь добровольно. Скоро они прибудут.
– Но кто умер? – опять спросил Торик, нетерпение которого пересилило учтивость.
– Салт. А Ранильт сильно истощен… но, может, еще оправится. Он остался в Исте вместе с Б'зоном. – Д'рам говорил с такой глубокой печалью, что Торик ощутил безмолвный упрек.
– Что случилось? – спросил он более спокойно. – Мы знали, что исчезли два бронзовых… Однако, – сквозь сжатые зубы добавил он, – то же самое случилось со всеми огненными ящерицами, которых мы могли бы послать в Бенден с предупреждением.
Д'рам кивнул, показывая, что представляет затруднительное положение Торика.
– Т'кул и Б'зон отправили своих бронзовых в брачный полет Кайлиты – открытый полет, который должен был дать Исте нового вождя. У Салта разорвалось сердце, когда он попробовал угнаться за молодой королевой… – Д'рам умолк, сильно взволнованный, затем тяжело вздохнул и продолжал, не глядя в глаза Торику. – Тогда Т'кул бросил вызов Ф'лару.
– И Ф'лар мертв? – Торик побледнел, предчувствуя, что все, над чем он так долго трудился, потеряно из-за глупости Т'кула.
– Кораблекрушение? Да, скорее всего… Торику это не понравится… еще как не понравится!
Парочка огненных ящериц повисла в воздухе – слишком высоко, чтобы рассмотреть их как следует. Фарли тут же полетела знакомиться, и все трое закружились в обычном стремительном танце. Затем ящерка спланировала на плечо Пьемура и обняла его хвостом за шею, передавая что-то неразборчивое насчет людей и множества пещер, выросших на речном берегу.
– Дома не растут, они стоят, – твердо заявил Пьемур своему файру. Однако инцидент с кражей золотого яйца из Бендена научил его прислушиваться к непонятным заявлениям Фарли. Уже несколько дней подряд она пыталась сообщить ему какие-то новости – возможно, важные только для нее, а возможно – и для них обоих. Во всяком случае, недавно она предупредила Пьемура о реке Черных Скал, плавание по которой обернулось для них великими трудностями. Этот огромный поток вывел его во внутреннее континентальное море, с многочисленными островами, терявшимися в безбрежной дали.
Инстинктивная осторожность Пьемура еще больше обострилась во время этого долгого и одинокого путешествия на восток. Хотя он тосковал по общению с людьми, но проявлять поспешной инициативы не собирался.
Не спеша он начал преодолевать путь вдоль берега залива, что вел к устью реки. Он перебирался через песчаные дюны, пересекал ровные участки, заросшие травой, раздвигая стебли посохом в поисках змей. Маленький скакун следовал на шаг сзади, Фарли прыгала туда-сюда, то улетая вперед, то вновь возвращаясь. Наконец, она сообщила, что в поселке есть люди – и не только мужчины.
На закате Пьемур подошел к границе поселка достаточно близко, чтобы заметить царившее в нем запустение. Дома на окраине были покинуты, из окон и в трещинах на крышах торчали пучки травы и лианы. Некоторые здания казались довольно крупными – больше, чем Торик разрешал строить до сих пор; они были открыты воздуху и солнцу. Подобной архитектуры север не знал – там такие широченные окна несли смертельную опасность для обитателей. Хотя дома покрывали облицовочные плитки, казавшиеся каменными, на традиционный холд селение явно не походило. Насчет материала Пьемур тоже испытывал сомнения. Он вспомнил подпорки в древних шахтах, найденных Хэмианом, – они выглядели как новые, хотя со времени легендарных предков миновала не одна сотня Оборотов. Да, тут были люди! Пьемур упал на вершину песчаного холма, набрав полный рот песка, когда увидел мужчину, поднимавшегося с берега к ступеням широкой веранды. За домом раздался лай собак – судя по басовитым голосам, псы были крупные.
– Ри! – на зов мужчины из дома выбежала тоненькая женщина, за ней ковылял малыш. Они обнялись, потом мужчина подхватил ребенка на руку и, ласково положив другую на плечо своей подруги, вошел в дом.
– Это семья, Дуралей, – сообщил Пьемур о виденном мохнатому жеребчику. – Тут живет семья, в огромном доме, где полно комнат – куда больше, чем нужно для трех человек. Зачем они построили такой? Или внутри есть еще кто-то? А может, они просто выбрали лучшее из того, что было?
Четыре файра – две золотых, бронзовый и коричневый – внезапно возникли над ними прямо из воздуха, чтобы исчезнуть через несколько секунд. Пьемур встревожился, хотя Фарли оставалась спокойной.
– Так, нас засекли! Правда, друзья огненных ящериц не могут быть плохими людьми – верно, Дуралей? Ну, проявим смелость и пойдем знакомиться! – он вскочил и направился к дому, крича во всю глотку: – Привет вам и мир! Мир и привет!
Потом, запустив пальцы в косматую гриву Дуралея, Пьемур пробормотал:
– Надеюсь, там хватит обеда на четверых… да и тебе, приятель, не помешал бы клок сена…
Путников встретили с радостным изумлением. После теплых и несколько смущенных приветствий со стороны потерпевшей кораблекрушение парочки, Пьемура усадили за стол. Мужчина, Джейд, был постарше его на несколько Оборотов, мускулистый и крепкий, на добрую ладонь выше молодого арфиста. Его лицо, открытое, со светлыми зрачками и твердым взглядом, казалось чуть ассиметричным из-за носа, слегка пострадавшего во время какой-то давней драки. Он носил безрукавку и шорты из грубой хлопковой ткани; тонкую талию стягивал прекрасной работы кожаный пояс, с которого свисал нож с костяной рукоятью. Его легкие сандалии выглядели куда удобней тяжелых башмаков Пьемура.
Ри, подруга Джейда, была моложе, с нервным очаровательным личиком, казавшимся то детски невинным, то странно зрелым. Коса черных волос падала на спину, их темные завитки обрамляли лицо юной женщины. Она была одета в свободное красное платье без рукавов, стянутое узким ремешком; на маленьких ногах – в тон платью – красные сандалии. Выглядела она прелестно, и от Пьемура не укрылись гордые и любящие взгляды, которые Джейд бросал на жену.
Пока арфист поглощал жаркое, лучше которого он не пробовал с тех пор, как покинул Южный, Джейд и Ри рассказывали ему о своих приключениях. Иногда он вставлял вопросы или разнообразил беседу невнятным мычанием, чтобы поощрить разговорчивых хозяев. – Мы нанялись в Керуне к одному скотоводу больше двух Оборотов назад, – рассказывал Джейд. – Не могу сказать точнее – мы потеряли счет времени, когда буря выбросила нас на этот берег. Нам было поручено следить за скотом, довольно ценной породы, который предназначался для отправки в Южный на одном из кораблей мастера Рамнези…
– А, вспоминаю! – Бедняка Рамнези чуть не сошел с ума от горя, когда узнал, что это судно затонуло. Вам еще здорово повезло!. Уцелеть в такой буре!
– Мы были на краю гибели, – Джейд искоса посмотрел на Ри и обнял ее за плечи; лицо его было одновременно и веселым, и печальным. – Ри говорит, что нас доставили к берегу морские спутники, но я ничего не помню.
– Вполне возможно, – заверил его Пьемур, улыбаясь удивлению Джейда и победному возгласу Ри. – Любой мореход знает о таких случаях. Вот почему они так любят, когда эти рыбы сопровождают корабли. Это сулит удачу.
– Но шторм был жуткий, – возразил Джейд.
– Им любая буря нипочем, – заметил арфист. – Спаслись только вы?
Ри печально опустила голову, и Джейд быстро ответил:
– Нет. Но один парень умер, так и не приходя в сознание… Мы даже не знаем, как его звали. Фесте и Скаллаку переломало руки и ноги, у меня треснуло запястье и несколько ребер, но Ри вылечила нас всех. – Он покрутил рукой, улыбаясь жене. – Стоило поглядеть на нас тогда – три здоровые руки и четыре ноги на всех, кроме Ри, которой пришлось нянчиться с инвалидами…
Он послал своей юной подруге взгляд, исполненный такой нежной гордости, что циник Пьемур лишь горько вздохнул про себя.
– Мы прекрасно тут устроились и даже приручили несколько диких зверей – у Ри талант в общении с животными – но тут заболела Феста, а за ней – Скаллак. Подхватили какую-то лихорадку… со страшными головными болями… – а потом… потом – ослепли… – Джейд смолк, нахмурившись.
– Да, этой болезни на севере не знают, – сказал Пьемур, нарушив тягостное молчание. – Если не знать лекарства, то неизбежным либо слепота, либо смерть.
– А лекарство существует? – глаза Ри вдруг расширились. – Я перепробовала все, о чем знала. Бесполезно… И с тех пор я боюсь… боюсь, что…
Она едва не плакала, и Пьемур, покопавшись в мешке, вытащил маленький пузырек и протянул ей.
– Не стоит так себя мучать. Смотри – на бутылке наклеена инструкция.
И еще одно – старайтесь в конце весны не подходить к пляжам. Целители говорят, что в это время возбудитель лихорадки особенно активен. Ну, теперь мы знаем о вас, и я думаю, что Шарра – а она проходила обучение в Форте, в главной мастерской, – пришлет вам лекарства от всех южных недугов. – Боюсь, мы уже знакомы с большинством из них, – заметил Джейд, потирая плечо, на котором розовел шрам. Царапина от ядовитой колючки, сообразил Пьемур.
– Тем не менее, вы тут совсем неплохо устроились, – арфист обвел рукой поселок, дремавший под вечерним солнцем.
– Мы нашли все это, – сказал Джейд.
– Нашли? – Да. – Джейд повернулся к широкому окну, на его лице играла улыбка, прозрачно-зеленоватые глаза блестели. – Нашли целый поселок. И это спасло нас. После того, как мы очутились на этом берегу, неделями бушевали страшные штормы… – Он нерешительно замолчал, потом вскинул взгляд на Пьемура: – Я слышал, что не всем разрешено селиться в Южном холде… но у нас просто не было выхода.
Молодой арфист колебался лишь одно мгновение. В конце концов, не может ведь Торик претендовать на целый материк.
– Сказать по правде, вы находитесь совсем не на территории Южного…
– Заметив воодушевление, охватившее молодую чету, Пьемур решил высказаться до конца. – Отсюда очень далеко до тех мест, куда вы везли свою скотинку… очень, очень далеко. И любой холд, что южный, что Северный, трудно сравнить с этим поселком… с тем, что вы тут имеете… – он обвел восхищенным взглядом просторную светлую комнату. В отличие от наружной облицовки, похожей на камень, внутри стены покрывал неизвестный, напоминающий плотную ткань материал приятного зеленовато-голубого цвета. Джейд вырезал подсвечники, а Ри сделала свечи из растительного воска, и теперь комнату освещало ровное пламя десятка светильников. – Дом, кажется, очень велик, – заметил Пьемур.
– Да, много больше, чем нам сейчас нужно, – кивнула Ри, шлепнув Джейда по руке, когда он весело подмигнул арфисту. Ее фигурка оставалась точеной, но, вполне возможно, новая жизнь уже расцветала в ней. В глазах юной женщины мерцал тот особенный таинственный свет, который, как утверждала Шарра, красит лица ожидающих материнства.
– Тут двенадцать комнат, – уточнил Джейд, – но некоторые слишком малы для семьи. Нам пришлось выгрести песок с пола – намело чуть ли не по пояс… Стены были в грязи, в пятнах, и я думал, что придется сдирать это странное покрытие, – он погладил зеленовато-голубую ткань. – Но нет, оказалось, что достаточно их вымыть. Крыша кое-где обвалилась, и я снял кровельные плитки с других домов. Правда, мы не смогли их прибить, пока Ри не нашла ящик с гвоздями.
Его жена кивнула и, после минутного колебания, призналась, чуть понизив голос:
– Этот дом так необычен… полон тайн… Стены сохраняют прохладу в жаркий день и согревают в холодный… Мы нашли что-то похожее на сундуки и полки… большей частью – пустые… Джейд смеется надо мной, но я верю – мы найдем еще что-нибудь… дом расскажет нам о своих прошлых хозяевах…
– Я хотел бы посмотреть на ваши находки, – глаза Пьемура заблестели от любопытства. – Скажите, откуда тут разноцветные сети?
Джейд и Ри, усмехнувшись, переглянулись, потом мужчина объяснил:
– Мы обнаружили массу таких сетей, сложенных в углу огромного строения. В нем нет ни окон, ни дверей – только широкие ворота и прорезь для освещения под потолком. Думаю, это склад или амбар. Змеи и насекомые попортили много ящиков и бочонков, но сети оказались им не по зубам. Вечные сети…
– Пожалуй, я задержусь здесь, – небрежно произнес Пьемур, стараясь не показать всю меру своего восхищения этим древним поселком. Да, предки жили, как подобает людям, а не пещерным змеям! И мастер Робинтон должен узнать про эту находку. Он подумывал, не послать ли Фарли в главную мастерскую, но решил отложить это дело до утра.
– Завтра я познакомлю тебя с собаками, – сказала Ри. – Мы держим их для защиты от больших пятнистых кошек.
– Они и тут водятся? – Пьемур удивленно приподнял брови. Шарра считала кошек местным видом, специфичным для Южного холда; ей будет интересно узнать, что они водятся и в других частях материка.
– Их тут полно, – подтвердил Джейд. – Мы не рискуем охотиться без собак и всегда держим под руками копье и лук со стрелами.
– Но рядом есть дикий рис и овощи, – с энтузиазмом перебила мужа Ри.
– И даже роща лунных деревьев, таких огромных, что на севере не видели даже в Нерате! – она махнула рукой на восток. – Мы нашли брошенные лодки, и у нас даже есть скакун… А в речной долине пасется одичавший скот – в дне хода отсюда. Джейд часто наведывается туда с копьем.
– А Ри никогда не расстается с луком и стрелами, – с гордостью сказал Джейд. – А еще, – он подмигнул арфисту, – у нас есть превосходный напиток…
Он подошел к стенному шкафу, сделанному из ящиков, и открыл его. Пьемур с удивлением воззрился на два бочонка, точное подобие которых – только гораздо больших размеров – он видел в Бендене у мастера виноделия.
– Вот результаты наших опытов, – продолжал Джейд, наполняя три кружки. – Попробуй! Мне кажется, для бывшего торговца я справился неплохо.
Пьемур пригубил н, закатив глаза, воскликнул:
– Потрясающе! – он поднял свою кружку, глядя в улыбающиеся лица Джейда и Ри: – Выпьем же за друзей, далеких и близких!
Они долго беседовали в тот вечер – пока усталость и обильная еда не сделали вопросы и ответы почти неразборчивыми. Пьемур представился полным своим титулом – подмастерье Цеха арфистов, находящийся на службе в Южном холде. Не скрывал он и цели своих странствий – обследование восточного побережья и составление карт. Джейд, по его словам, был торговцем; его жена, Ри – уроженкой Айгена. Молодой арфист довольно скоро почувствовал, что с ней связана какая-то тайна. Что-то его гостеприимные хозяева недоговаривали и путь их на юг мог оказаться непростым… Впрочем, он тоже не сказал им всей правды – например, о своих намерениях послать Фарли к мастеру Робинтону.
Пьемур оставался с Джейдом и Ри дольше, чем следовало. Их мужество и трудолюбие восхищало его – наверно, даже Торик поставил бы им высшую оценку в науке выживания. Кроме симпатии к молодой чете, арфиста с необоримой силой влекли секреты древнего поселения, раскинувшегося здесь, за чертой обитаемого мира. В секретных Архивах Цеха арфистов были неясные отрывки, с которыми ему, ученику мастера Робинтона, дозволили познакомиться. Один из них начинался так: «Когда люди пришли в Перн, они основали большой холд на юге, но потом, гонимые бедствиями, перебрались на север».
Пьемур, как и сам Робинтон, его учитель, всегда удивлялся, почему предки покинули прекрасный и плодородный южный материк и ушли на север, в гораздо более суровые места. Но так случилось. И люди, несомненно, жили на юге – древние рудники, открытые Хэмианом, служили тому бесспорным доказательством. А эти невероятные строения на берегу реки! Пьемур не мог представить, каким образом они сохранились так долго. Видимо, многое забыто на Перне с тех давних времен, и недаром мастер Фандарел старается восстановить секреты древнего мастерства. Утром Джейд и Ри вместе с маленьким Райдисом, который то ковылял рядом со взрослыми, то сидел на плече у отца, показали Пьемуру все обширное поселение.
– Мы вырубили тут подлесок и лианы, убрали песок, – говорил Джейд, шагая впереди. Два огромных пса следовали за хозяевами – черный, которого звали Чинк, и полосатый Гири. – Смотри, что нам удалось найти, – Джейд показал на прислоненную к стене полосу металла шириной в ладонь и длиною в руку.
– О, да на ней что-то написано! – Пьемур схватил пластинку и, наклоняя то в одну, то в другую сторону, попытался разобрать буквы. – Так… РА… неразборчиво… КАЯ… а здесь – РЕКА! Видно совсем отчетливо! Но первое слово? Что оно значит?
– Мы думаем, – Райская, – застенчиво сказала Ри.
Пьемур бросил взгляд на мирный пейзаж, на плодородную рощу, цветы у стен древних, зданий, и кивнул головой.
– Пожалуй, справедливое название… Райская Река, – задумчиво повторил он.
– А тут, – Ри кивнула в сторону низкого просторного строения с широкими окнами, – место, где учили детей. Зайдем – тут есть на что посмотреть.
Они поднялись по невысоким ступенькам, и Ри поманила арфиста в угол комнаты, где стоял ящик, сделанный, казалось, из того же несокрушимого материала, что и внутренняя обшивка стен. Сняв крышку, молодая женщина вынула довольно толстый том и протянула Пьемуру.
Книга! Но какая странная! Она раскрылась в руках арфиста. Листы, несмотря на пятна, оставленные временем, казались гладкими и походили на бумагу – новый материал для письма, изобретенный Бендареком, лесным мастером из холда Асгенара. В ней было множество цветных картинок, очень смешных, а под ними – короткие надписи. Но пустого места тоже хватало. Пьемур припомнил, как его учили писать – мелкими, но разборчивыми буквами, плотным текстом, экономя каждый клочок пергамента… У предков, судя по всему, бумаги хватало.
– Это детская книжка, – сказал он, – по ней учили читать… Но она совсем не похожа на наши лотки с песком…
– А погляди на еще одну, – Ри вытянула из ящика вторую книгу, раскрыла ее, и Пьемур ощутил легкое головокружение. Цифры, формулы, уравнения… И гораздо более сложные, чем те, которые ухитрился вколотить в его голову Вансор! Он усмехнулся, представив себе выражение лица «мастера дальновидения», когда ему в руки попадет эта книжка. С ее помощью, наверное, удастся сконструировать не только подзорные трубы…
– Я знаю кое-кого, кто променяет всю цеховую казну на эту книгу, – сказал он в ответ на вопросительный взгляд Ри.
– Возьми их с собой, – Джейд протягивал ему книги. – Нам ведь они не нужны.
Пьемур с сожалением покачал головой.
– Пусть лежат здесь. Они ждали столько Оборотов… подождут еще немного. Я могу потерять их или испортить в пути.
Потом осмотрел ящик – цельный, без швов и заклепок. Как это сделано? Фандарел сойдет с ума!
– Вы исследовали здешний берег? – Он снова повернулся к Джейду. – Далеко ли? Что там?
– Три дня пути на запад и два – на восток, – Джейд пожал плечами. – Там – все те же бухты, пляжи, лес… До того, как Скаллак заболел, мы ходили с ним вверх по реке – на пять-шесть дней. Там есть резкий изгиб русла… И мы видели вдали горы, огромные… Но долина реки такая же, как здесь.
– И никого… ни одного человека! – добавила Ри.
– Вам повезло, что я сюда добрался! – Пьемур, озорно улыбаясь, протянул к ним руки, стараясь прогнать мрачность с лиц невольных отшельников. На второй вечер он достал из мешка свою тростниковую флейту, и нежная мелодия поплыла в теплом, напоенном ароматом цветов воздухе. Джейд и Ри застыли, очарованные. Потом губы их разомкнулись; Джейд замурлыкал что-то приятным баритоном, и чистое сопрано Ри вторило ему. Следующие дни Пьемур занимался обследованием поселка, отмечая расположение каждого дома на плане. Зная путь, который его отряд покрывал за день, он смог вычислить расстояние от Южного до Райской реки. Оно было огромным, но Торик имел длинные руки. И Пьемур положил план и листочки со своими расчетами отдельно от прочих карт и записей; когда придет время, он обсудит их с мастером Робинтоном.
Пьемур велел Фарли запечатлеть несколько характерных примет долины Райской реки и возился с ней до тех пор, пока не понял, что ящерка сможет найти дорогу сюда. Понаблюдав за этими многотрудными занятиями, Джейд с Ри стали расспрашивать арфиста о файрах. У них было целых восемь штук – две королевы, три бронзовых и три коричневых, но Ри не знала, чему можно обучить этих непосед. В основном, они приглядывали за маленьким Райдисом, сообщая возбужденным чириканьем, когда он плакал. На четвертый день молодой арфист ознакомил своих новых друзей с основами тренировки файров; их поразила восприимчивость крохотных созданий, а самого Пьемура – способности, проявленные Ри. Казалось, она понимала ящерок с такой легкостью, словно они владели человеческим языком.
На пятое утро, когда Пьемур отправился в просторную конюшню, чтобы покормить Дуралея, его ожидал сюрприз. На косматой спине его скакуна восседали Мийр и Талла; к лапке бронзового был прикреплен маленький свиток.
– Они даже могут доставлять письма? – удивленно спросила Ри.
– Да… Только файр должен знать место, куда его посылают… – ответ Пьемура был несколько рассеянным, ибо в записке сообщалось, что Джексом подхватил южную лихорадку и лежит в убежище, выстроенном в открытой Менолли бухте, дальше к востоку. Молодой арфист не мог понять, как Шарра нашла его. Но письмо пришло вовремя; он много слышал об этой бухте и горел желанием наконец до нее добраться.
Пьемур повернулся к своим хозяевам.
– Мне надо уходить… опасно болен друг, он нуждается в моей помощи.
– Заметив, как опечалились их лица, арфист добавил: – Ничего, теперь Фарли знает, где вас искать и я отправлю с ней весточку, как только доберусь до места. Вы снимете свиток, а потом просто прикажете ей возвращаться туда, где мы с Дуралеем.
Он дружески хлопнул Джейда по спине, осмелился обнять Ри, ущипнул Райдиса за тугую щечку. Малыш разулыбался.
Затем Пьемур двинулся на восток, размышляя, с какими новыми неожиданностями ему придется встретиться по пути.
Глава 11
Южный материк; восьмой – десятый месяцы пятнадцатого Оборота
Санетер никогда не ощущал себя таким беспомощным, хотя его опыт в общении с Ториком измерялся уже не одним Оборотом. Как ему хотелось сейчас, чтобы Пьемур не странствовал неизвестно где в восточных землях, а был рядом! Шарра, которая умела успокоить своего старшего брата, тоже отсутствовала в Южном; в неведомой бухте на неведомом побережье она ухаживала за молодым Джексомом, лордом Руата, подцепившем лихорадку. Только вчера ее бронзовый прибыл с сообщением, что она еще не может покинуть пациента. Торик раздраженно заметил, что руатанский лорд болеет подозрительно долго.Очередное таинственное исчезновение из Южного Вейра добавило новый пункт к списку неприятностей!. На этот раз пропали Т'кул на Салте и Б'зон на Ранильте. Оставшиеся драконы, несмотря на свою дряхлость, ревели не переставая; эти звуки нервировали всех в холде, а Торика буквально вгоняли в ярость. Более того, огненные ящерицы в холде моментально исчезали – причем именно в тот момент, когда владетелю Южного требовалось куда-нибудь их послать.
– Как, – вопрошал Торик, пиная мебель в своем кабинете, – я могу передать сообщение в Бенден Вейр. когда нет ни одного файра? Куда подевались эти дармоеды?
– Они никогда не улетают надолго, – предположил Санетер голосом, полным надежды.
– Да, но именно сейчас они улетели, и именно сейчас мне надо информировать Бенден о том, что происходит! Возможно, случилось нечто важное! Это-то ты должен понимать! – с мрачным видом Торик отшвырнул с дороги стул. Он стремительно обернулся к пожилому арфисту и ткнул в его сторону толстым указательным пальцем. – Ты должен быть свидетелем, Санетер! У меня нет возможности послать срочное сообщение, а этот лентяй и бродяга, этот наш великий путешественник отсутствует как раз тогда, когда я больше всего нуждаюсь в нем! Существование моего холда зависит от того, сумею ли я вовремя информировать Бенден! Но как, Санетер? Как? – прорычал Торик.
В это ужасное мгновение Санетер услышал эхо произведенного холдером рева. Но в следующий миг он понял, что эти звуки не были откликом на вопли Торика. Этот тоскливый крик, заставлявший волосы встать дыбом, был слишком хорошо знаком арфисту: драконы возвещали о смерти одного из их рода.
– Кто? – вопросил Торик, резко разворачиваясь у стены. Он уставился на Санетера, потом, очевидно, вспомнил, что старый арфист – не мальчик на посылках, и выбежал из комнаты в поисках ответа.
Торик был на полпути вниз на дороге между холдом и Вейром, когда бронзовый дракон, издавая пронзительный клич, внезапно спикировал с небес и приземлился перед входом в главный зал Вейра. Холдер не узнал всадника; тот, стянув шлем, стоял во дворе, оглядываясь по сторонам. Вопли местных драконов, однако, перешли во вполне терпимый стон, когда незнакомый бронзовый просвистел им нечто успокоительное. По крайней мере, для Торика это прозвучало именно так.
Он подскочил к гостю.
– Господин мой, я Торик, холдер Южного. Что случилось? Погиб дракон?
– Южанин бросил оценивающий взгляд на пожилого всадника. Несмотря на бешенство и снедавшее его нетерпение, Торик начал успокаиваться; этот бронзовый всадник выглядел уверенным и спокойным.
– Д'рам, всадник Тирота, бывший Предводитель Вейра Иста, – с достоинством представился он. – Ф'лар попросил меня взять на себя руководство Южным. Многие молодые всадники вызвались помочь добровольно. Скоро они прибудут.
– Но кто умер? – опять спросил Торик, нетерпение которого пересилило учтивость.
– Салт. А Ранильт сильно истощен… но, может, еще оправится. Он остался в Исте вместе с Б'зоном. – Д'рам говорил с такой глубокой печалью, что Торик ощутил безмолвный упрек.
– Что случилось? – спросил он более спокойно. – Мы знали, что исчезли два бронзовых… Однако, – сквозь сжатые зубы добавил он, – то же самое случилось со всеми огненными ящерицами, которых мы могли бы послать в Бенден с предупреждением.
Д'рам кивнул, показывая, что представляет затруднительное положение Торика.
– Т'кул и Б'зон отправили своих бронзовых в брачный полет Кайлиты – открытый полет, который должен был дать Исте нового вождя. У Салта разорвалось сердце, когда он попробовал угнаться за молодой королевой… – Д'рам умолк, сильно взволнованный, затем тяжело вздохнул и продолжал, не глядя в глаза Торику. – Тогда Т'кул бросил вызов Ф'лару.
– И Ф'лар мертв? – Торик побледнел, предчувствуя, что все, над чем он так долго трудился, потеряно из-за глупости Т'кула.