Маккефри Энн. Поиски Акорны (Акорна - 2)

   Это решение вызывало такую бурю негодования, что усмирить ее сумела одна Акорна. По мере того, как она брела по луже, обмениваясь парой фраз вполголоса с каждой кучкой поселенцев на груженом драгоценными пожитками плоту, гневные крики смолкали и рушимские фермеры неохотно отгоняли плоты к размокшему "берегу", где Джошуа Флауз демонстрировал талант, позволивший ему занять место здешнего мэра, быстро и четко разделяя каждую груду вещей не то, что может перенести эксперименты доктора Хоа над здешним климатом, если бережно сложить в ангаре, и те вещи, что из-за хрупкости придется брать с собой.
   Несмотря даже на этот строгий отбор, и то, что каждому колонисту приходилось самому тащить вещи, Калуму и Акорне хватило дел. Детям, старикам, инвалидам надо было помочь забраться на борт "Акадецки", и помощники уже не могли нести свой груз. Калум лично отволок по трапу чайный сервиз, с большими трудами, чашечка за чашечкой привезенный кем-то из самой федерации Шенджеми, и тут же проклял себя за то, что тратит время на ерунду, когда увидал, что Акорна бредет по бабки в мутной воде, а двое малышей сидят у нее на плечах и нежно поглаживают рог. К тому времени, когда трюм "Акадецки" заполнился беженцами, Калум и Акорна, равно как самые крепкие и здоровые колонисты, решившие вначале вывезти детей и стариков, вымотались вконец, да вдобавок промокли от пота и измазались в грязи. И все же физический труд, казалось, хорошо повлиял на Акорну. А может, глаза ее засияли вновь оттого, что вокруг девушки крутилась, воркуя, малышня, завороженная ее рогом и серебряной гривой.
   Нестойкое спокойствие поселенцев едва не рассыпалось, впрочем, когда Калум приказал Акорне подниматься на борт, заявив, что больше пассажиров "Акадецки" за один рейс не примет.
   - Откуда нам знать, что вы вернетесь? - кричал широкоплечий мужчина, едва не падая от усталости - он заносил ослабевших по трапу на руках.
   - Никуда вы с моими детьми не улетите без меня! - яростно вскрикнула молодая мамаша.
   Угроза бунта отступила, только когда Акорна, прежде чем Калум успел ее остановить, сбежала по трапу.
   - Я останусь с вами, - провозгласила она мягко и ясно, и недовольство тотчас улеглось.
   - Ну, если она...
   - Придурок ты, Касс, - бросил кто-то начавшему возмущаться здоровяку. Мог бы догадаться, что такие, как она, нас дурить не станут.
   - А мне откуда знать-то? - запротестовал несчастный Касс. - Я таких, как она, и не видывал никогда.
   - А ты глаза разуй... Забыл, что ли, кто нам воду очистил?
   Акорна вежливо оттеснила фермеров от корабля и помахала высунувшемуся в люк Калуму.
   - Давай! - подбодрила она его. - Все будет в порядке.
   Калум поднял корабль, как только поселенцы отошли достаточно далеко, хотя дурные предчувствия и обуревали его. Что скажут Рафик и Гилл, если узнают, что он оставил Акорну в подобной ситуации одну, хоть и ненадолго? Хотя выбора не было... и если повезет, никто не узнает.
   Акорна не опасалась за себя; у нее не было времени бояться. Слишком много промокших, грязных, озлобленных фермеров надо было организовать, слишком много брошенных в последнюю минуту пожитков, слишком много весточек в последнюю минуту: "Только мое все не разбрасывайте, а главное, тетушку Нагу не подпускайте близко.... Тут мои кубики с записями - не намочите только, это единственная на Рушиме библиотека... Вот этот стол не разворачивайте, видите, у него тогда ножка отваливается, а так вообще крепкий стол, хороший".
   Стол и правда был крепкий: чтобы доволочь его до размокшего берега, Акорне потребовалась помощь широкоплечих Флауза и Касса.
   - Тут и бросим, - распорядился Флауз. - Я вызову мотовоз из районов засухи - наши-то все от сырости посдыхали. - Он утер пот со лба. - Прах меня побери, если я знаю, как старик Лабриш его сюда дотащил, с его-то ревматизмом.
   Акорна потерла поясницу, молчаливо соглашаясь с мэром. Как ни была сильна девушка, утомление начинало сказываться. Ей пришлось отнести на борт корабля почти всех детей - у нее на руках они вели себя спокойней даже, чем с родителями.
   Одна из матерей сидела у воды и тихо плакала, не замечая, что грязь пачкает рукава ее комбинезона. Слезы струились нескончаемым потоком по лицу и капали в озеро, смешиваясь с грязными водами разлившейся до горизонта лужи. Акорна узнала ту юную женщину, что не хотела отпускать своих детей.
   - С ними все будет в порядке, - промолвила девушка тихо, присаживаясь рядом, прямо в грязь. - Обещаю. Калум вернется очень скоро, и вы снова будете с детьми, на сухом месте, где нет грязи, где можно выспаться в тепле и сухости...
   - Они без меня напугаются!
   - Скоро вы будете с ними, - повторила Акорна, - а покуда за ними присмотрят ваши старики, да и Калум неплохо с детьми обходится.
   Молодая женщина фыркнула.
   - По нему и не скажешь, что он их вообще терпит.
   - Внешность обманчива, - улыбнулась Акорна. - Калум меня вырастил с пеленок, и терпения у него куда больше, чем можно подумать.
   - Вас? Ну да! - Женщина окинула Акорну взглядом. - Годами не вышел!
   - Внешность, - повторила девушка, - обманчива.
   Она не стала уточнять, что обманчива в данном случае ее собственная внешность. Поселенцы восприняли ее странный облик с неожиданным безразличием, но Акорна все же не собиралась напоминать им о своем чужепланетном происхождении, или объяснять, что ее раса, по-видимому, достигает зрелости за каких-то четыре года.
   Акорне удалось немного успокоить рыдающую мать, обещав ей вполголоса, что она отправится со следующей же партией переселенцев, и это спокойствие каким-то образом охватило всю толпу, чтобы нарушиться, только когда рев корабельных двигателей сотряс воздух, заглушая голоса.
   - Замечательно, - радостно воскликнула Акорна, - вот и "Акадецки" возвра...
   Но двигатели ее любимого кораблика звучали иначе; собственно говоря, она вообще не могла определить тип корабля по звуку. Гром нарастал слишком быстро, и прервался слишком поспешно. Девушка едва успела разглядеть ало-золотую вспышку, прежде чем корабль опустился. Зашипел пар, и над мелкой лужей повисло густое облако.
   Когда мгла рассеялась, глазам Акорны предстал звездолет, весьма напоминавший обводами корабли U-класса, составлявшие торговый флот Дельзаки Ли. Но обшивку его сплошь покрывали кричаще-яркие алые и золотые разводы. Девушка сморгнула, протерла глаза. Как это им удается? Никакая краска не переживет повторяющихся раз за разом входов в атмосферу, опаляющих броню... Никакая краска, известная человечеству, с ужасом поправилась Акорна, и внезапно корабль показался ей совершенно, предельно чуждым.
   Вокруг уже слышались крики ужаса; сидевшая рядом с Акорной молодая мать вскочила, явно собравшись спасаться бегством. Акорна тоже поднялась, хотя бы ради того, чтобы не отпускать от себя хрупкую молодую женщину. Если колонисты запаникуют, многие будут затоптаны... Но кто прибыл на этом корабле? Ответ мог быть только один - линьяри... ее народ.
   "Мой народ - чужие, чужие, чужие - нет, мои родные".
   Сердце девушки заколотилось неровно, и молодая женщина с отчаянной силой вырвала руку из ее пальцев. Акорна поняла вдруг, что ужас толпы питается ее собственным страхом. Возможно, если она сама успокоится, подаст пример...
   - Бояться нечего, - крикнула она, с трудом контролируя голос. - Вы не знаете, кто прилетел на этом корабле, но я - знаю. Это мои сородичи. Вы же не боитесь меня? Вот видите! Они прилетели помочь, а не губить вас.
   По мере того, как ее рассудительные слова просачивались сквозь толпу, угроза панического бегства сходила на нет. Поселенцы еще нервничали - Акорна читала это в их напряженных движениях, в их позах. Они стояли, готовые не то вступать в бой, не то спасаться бегством, но были уже готовы прислушаться к голосу разума.
   Если то был голос разума... Она ведь не может быть уверена, что на этом корабле и вправду прибыли ее сородичи? И все же девушка была убеждена в этом еще прежде, чем распахнулся люк, слишком высоко помещенный на корпусе, и опустился трап, слишком крутой для людских ног, прежде, чем накатило жуткое ощущение, будто девушка смотрится в далекое зеркало - когда по трапу неторопливо спустились чередой рослые, стройные, среброгривые существа. Руки их были широко раскинуты в знак мира, и золотые рога сверкали под ясным солнцем Рушимы.
   Глава 13
   Рушима, 334.05.25 по единому федеративному календарю
   "Вот она... моя 'Кхорнья... наша 'Кхорнья!"
   "Мы должны сообщить ей... им... немедля. Нехорошо держать их в невежестве, Нева, а нас здесь достаточно, чтобы подавить панику".
   "Позволь мне вначале приветствовать мою 'Кхорнью. Неужели мы не можем насладиться мгновением покоя, без напоминаний о..."
   Акорна уловила смутный образ чего-то чуждого и ужасающего, словно стальной муравейник, кишащий ненавистью и разрушением.
   "Как пожелаешь. Но она должна узнать, и скоро".
   Линьяри подошли уже так близко, что их можно было окликнуть. На каждом шаге они высоко поднимали длинные, изящные ноги из грязной воды. За ними шла женщина - Акорна узнала ее. Надари Кандо, личная телохранительница Дельзаки Ли. Сил догадываться, что делает здесь Надари, у девушки не оставалось. Все внимание ее приковывали существа, так похожие на нее саму, и все ж иные, существа, столь грубо обсуждавшие ее в глаза. Акорна, правда, никак не могла понять - почему их так хорошо слышно было даже издалека, - но это показалось ей неважным.
   - Что вам от меня нужно? - спросила она резко.
   Возглавлявшая маленькую группу женщина-единорог сморгнула удивленно и проговорила что-то. Поток текучих, назальных звуков ничего не значил для Акорны. Девушка покачала головой, чувствуя себя глупой и непонятливой, и вспомнила вдруг, что одета в пропотевший комбинезон, покрытый разводами грязи.
   "Нева, ты, кажется, говорила, что она уже подросла достаточно, чтобы говорить, когда Ванье и Ферила взяли ее с собой! Что с ней? Может, она умственно отсталая?"
   "Скорее выросла в неподходящей среде. Эти существа не могли знать, как растить наше дитя".
   Что?! Сколько Акорна ни мечтала в детстве о том, как встретит своих сородичей, ничего подобного ей в голову не могло прийти! Девушка раздраженно фыркнула, вскинув голову, и разом забыла и про грязь на комбинезоне, и про свои сомнения.
   - Со мной, - проговорила она медленно и внятно, - все в порядке, за исключение того, что мне не повезло с родственниками. Всякими я представляла своих сородичей, но даже подумать не могла, что они окажутся настолько грубы! Я не идиотка. Калум, Гилл и Рафик заботились обо мне лучше, чем вы в силах вообразить, и я горжусь, что меня вырастили они!
   Стоявшая рядом с ней молодая женщина неловко переступила с ноги на ногу.
   - О чем речь-то? - поинтересовалась она. - Они еще пока ни слова не сказали, кроме той невнятицы, а вы их тогда не лучше моего вроде бы поняли?
   Акорна недоуменно нахмурилась. Верно, единственной прозвучавшей вслух фразы она как раз и не поняла; и все же гости говорили и другое... разве нет?
   "Ох, милая моя 'Кхорнья! Ты никогда прежде не слышала мысленной речи?"
   "Разумеется, не слышала, Нева. Вспомни, ее вырастили дикари".
   "Не обращай внимания на Таринье, дорогая моя. Он неисправимо груб... едва линьяри!"
   Непереводимое слово в мысленной речи несло целый спектр значений: "настоящий-человек-как-мы", "цивилизованный", "разумный" и "моральный".
   Девушка хотела было заговорить, но вместо того нарочно стиснула зубы и потянулась к гостям мысль.
   "Может... я... тоже... не... линьяри... Меня... вырастили... эти люди... которых вы зовете "дикарями".... правда... И Я ЛЮБЛЮ ИХ!", закончила она отчаянным, несдерживаемым импульсом.
   Женщина, стоявшая за спиной старшей, поморщилась.
   "Нева, постарайся научить ее не орать, а?".
   А потом Нева стиснула Акорну в объятьях, рога их соприкоснулись, и в рассудок девушки хлынул поток непередаваемых словами чувств: радость, и скорбь по родителям, которых Акорна не помнила, и полное, безоговорочное приятие.
   "Ты, без сомненья, линьяри и линьяр, ты наша кровь", с абсолютной убежденностью мыслила Нева. "Я Нева из клана Реньилаге, визедханье ферили в этой экспедиции, а ты - 'Кхорнья из клана Реньилаге, дитя сестры моей. Твоими родителями были Ферила и Ванье из клана Реньилаге. У тебя глаза Ферилы". Разум Акорны затопили общие воспоминания клана Невы: мир иссиня-зеленых степей, пологих холмов и чистых ручьев. Рослый мужчина с глазами цвета седой травы с улыбкой подбрасывает смеющегося младенца; женщина с ласковым лицом, чьи глаза отливают серебром, как у Акорны; праздник, цветы и песни, и щебечут в кронах мелкие мохнатые зверюшки...
   - Мой сон! - воскликнула Акорна вслух.
   Нева чуть отодвинулась, не отпуская плеч Акорны.
   - Твой... сонн? - переспросила она на всеобщем языке с легким акцентом.
   Этот драгоценный сон навещал порою Акорну в смутные мгновения между явью и дремой. Порой этого не случалось месяцами, порой - два-три раза в неделю, сколько она себя помнила, но в памяти запечатлелось еще раньше. Гилл и Рафик рассказывали, что, едва освоив пару слов на всеобщем, она порой просыпалась с рассказом о странноцветных небесах, и сердито вопрошая, как зовут невиданных ими никогда зверей.
   Акорна сбивчиво пересказала Неве, что могла припомнить из своих снов, в которых девушка всегда ощущала себя любимой и лелеемой.
   - Там был сад, и трава была мягкая и почти синяя, а кто-то держал меня на руках, чтобы показать поющих-мохнатых на ветке...
   - Это не сон, - проговорила Нева, и серебряные зрачки ее стянулись в черточки. - Это был сад при чертогах клана Реньилаге. Ванье, твой отец, приводил тебя туда, чтобы показать древесных тилири; он говорил, что ты не кричишь, как все младенцы, а поешь, точно тилир, А мы с Ферилой болтали, покуда Ванье возился с тобой... ты правда не помнишь?
   Акорна покачала головой, чувствуя, как ее собственные зрачки сужаются от горя.
   - Ничего, ничего... - Нева вновь коснулась на миг рога Акорна своим, передавая безмерное утешение. - Ты одна из нас. Наша память - твоя память. Ты разделишь ее со всеми нами. - Но за устной речью девушка уловила безмолвный крик жалости и горя: "Как сумела ты выжить, совсем одна?!".
   "Я была не одна", промыслила она, и в разум Невы потекли ее собственные воспоминания - о Гилле, и Рафике, и Калуме.
   "Понимаю", отозвалась Нева совсем другим тоном. "Мы не ожидали, что может возникнуть связь..."
   - Не "связь", не в этом смысле, - поправила Акорна, поскольку Нева воспринимала связь как физическую, чувственную. "Они вскармливали меня по очереди..." Она снова коснулась тетиного рога, и выплеснула мириады воспоминаний: как ее, маленькую, моют в умывальнике, как она пробует по очереди все растения в гидропонных кюветах, как учится понимать "нет", а потом - читать и писать, а потом - делать вещи более важные, например, искать рений, где его никто не видит, и решать уравнения, и делать верные ставки, а главное - как ее защищают от тех, кто считал уродом маленькую девочку...
   "Уродом?", потрясенным хором откликнулись остальные линьяри. Громче других прозвучал голос самого высокого. Тот стоял чуть поодаль, и от него исходила мужественность, и гордыня, и что-то еще. Если так выглядел взрослый самец линьяри.... ну... Акорна поспешно сменила тему размышлений.
   "Да, уродом. Его едва не отрезали..."
   "Едва не - что?!"
   Все четверо линьяри шарахнулись, а мужчина даже прикрыл рог ладонью, будто защищаясь, от одной этой мысли.
   "Так что видите - я многим обязана Гиллу, Рафику и Калуму. С ними я никогда не оставалась в одиночестве".
   "Да, милое мое дитя, и мы еще выразим им свою благодарность".
   Нева отвела Акорну в сторону от кучки поселенцев, которых происходящее явно заинтересовало.
   - Я что-то не слышу, чтобы они говорили, - пожаловалась из-за спины девушки молодая мама. - Только рогами бодаются, ну, как олени у нас на Шенджеми. А они же не олени какие.
   Нева поманила Кхари, приглашая присоединиться к трехстороннему контакту, чтобы та помогла сгладить потрясение девушки.
   Вот тогда Акорна и узнала о кхлеви, и о том, почему родители отправили ее в полет без цели, чтобы девочка не попала в лапы мучителей. Обе взрослых линьяри, как могли, приглушили воспоминания об ужасных сценах пыток, которым кхлеви подвергали их беспомощных соплеменников, но это не помешало Акорне испытать жалость к несчастным жертвам, и понять родителей, мечтавших избавить девочку от страшной гибели и дать ей хоть малый шанс на спасение.
   "Мы прибыли, чтобы предупредить этот сектор галактики о приближении флота кхлеви", закончила Кхари, поглаживая чело Акорны своим рогом, чтобы немного сгладить шок, сотрясший тело девушки при этом известии.
   Акорна отшатнулась, в ужасе глядя на толпу измученных, грязных поселенцев.
   "Акорна, спокойней!", резко предупредила Кхари. "Ты излучаешь страх, а они его улавливают. Мелиренья, помоги мне погасить... Тари, ты тоже! Я уже сказала, что помощь близка. Твой Рафик призвал армию..."
   - Поэтому Надари здесь?
   Акорна глянула на терявшуюся рядом с могучими пришельцами невысокую женщину. Надари Кандо стояла по стойке "вольно", взгляд ее блуждал обманчиво-вяло, но, сколько знала ее Акорна, ничто не ускользало от внимания телохранительницы. Но что могла сделать Надари, при всей ее отваге и опыте, против тварей, устрашавших даже рослых, изящных линьяри?
   "Сюда летят многие. Эти люди будут в безопасности. Но ты нуждаешься в ней больше", промыслила Нева, обнимая Акорну за хрупкие плечи. "Мы не можем потерять тебя снова. Пойдем к нам на корабль".
   - Нет. Я обещала, что останусь здесь, покуда "Акадецки" не вернется за очередной партией поселенцев. И они не единственные, кто нуждается в защите. - Акорна отступила от четверых сородичей. - Если эти твари кхлеви - летят сюда, я никуда не сдвинусь, покуда вся планета не будет эвакуирована.
   - Мы можем забрать часть на своем корабле, - заметила Нева, оглядываясь и мысленно пересчитывая колонистов. - Но не всех.
   - Всех, или я никуда не полечу.
   "Очевидно, что она линьяри", тоскливо пробормотал Таринье. "Только женщина может поддерживать гиблое дело".
   "Тари, прекрати болтать ерунду. Мы должны вывезти ее в безопасное место. А времени у нас, похоже, немного".
   "Армии движутся сюда. В этом мы уверены".
   "Но когда они прибудут? И не будет ли поздно?"
   - Я никуда не полечу без этих людей, и всех, кого мы сможем отыскать, заявила Акорна, и внезапно рядом с ней очутилась Надари Кандо.
   - Так их, госпожа Лукия! - прохрипела телохранительница.
   Тем временем Рафик поднялся на борт "Прибежища" в полной уверенности, что встретит Акорну там. Первым же кораблем в огромном ангаре звездолета Странников, на который упал его взгляд, оказался "Акадецки". Но пестрой яхты линьяри там не было, в то время, как приборы уверяли, что их звездолет обогнал даже сверхбыстрый "Ухуру" достаточно, чтобы приземлиться, забрать Акорну и вернуться на орбиту до его прибытия. Калум вышел встречать друга, и Рафик ринулся на вид единственного привычного лица в толпе, чтобы потребовать ответа - только чтобы застыть, сообразив, что стоящий рядом с пилотом здоровяк ему тоже знаком.
   - Джонни Грин, во имя всех ублюдочных бесов, джиннов и шайтанов - что ты здесь делаешь?!
   Рафик хлопнул старого приятеля по спине - с большей, как мрачно отметил Калум, радостью, чем проявлял он при встречах с бывшими партнерам-горняками.
   - Что, Акорна в рубке? Где эта линьярская разукрашенная банка? Я же знаю, они прежде меня добрались до Рушимы.
   - Ждем с минуты на минуту, Рафик, - рассеянно ответил Калум. Внимание его было приковано к спускающимся по трапу "Ухуру" старым знакомым: Джудит, Пал, Гилл...
   - Мерси? - с надеждой поинтересовался он.
   - Она решила, что ее долг - остаться с мистером Ли. Он что-то слег... нет, ничего страшного, - уточнил Рафик. - Мы связывались с Маганосом; несколько дней он пролежал в больнице, но сейчас оправился, и с ним дядя Хафиз. Он, видимо, решил поднять Щит, и... - Бывший горняк беспомощно разве руками, - долгая, в общем, история. Так где Акорна?
   - На Рушиме.
   - Ты ее оставил одну? На Рушиме?! - Смуглая физиономия Рафика посерела.
   Калум нехорошо покосился на старого друга.
   - Ты бы, конечно, справился куда лучше, если бы это тебя похитили паломелльские космические пираты! Извини, но я сумел всего-навсего спасти нас, - вообще-то эта честь принадлежала Маркелю, но Калума уже несло, помочь законным владельцам вернуть "Прибежище", и сделать все расчеты для доктора Хоа, чтобы тот смог исправить испорченный климат на Рушиме. Акорна нужна внизу, чтобы помочь колонистам переселиться на высоты, и я - тоже. Я завернул сюда, только чтобы забрать с корабля команду рабочих.
   Пилот с некоторым удовлетворением заметил, как расширились газа Рафика.
   - Ты верно заметил, - небрежно бросил он, - история получается долгая. Так что, если ты не против, я помогу им с переездом. Надо перебросить всех колонистов на высоты, а лучше - бы на другую планету - прежде чем доктор Хоа сможет...
   - Забудь про высоты, - придушенно выдавил Рафик. - Другая планета - вот самое то. Желательно в другой системе.
   Пришла очередь Калума таращить глаза. Рафик поспешно поведал ему о грядущем вторжении, из-за которого "Ухуру" и корабль линьяри наперегонки мчались к Рушиме.
   Интерком на поясе у Джонни Грина внезапно пискнул.
   - Приближаются военные корабли...
   - Это, должно быть, Красные Браслеты, - заметил Рафик, и добавил: Очень надеюсь...
   По пути в рубку он подробнее обрисовал ситуацию Калуму и Джонни, а последний передавал информацию юному экипажу "Прибежища", так что, когда они добрались до цели, времени на объяснения тратить не пришлось. На экране во всю стену виднелись надвигающиеся корабли: дредноут, два крейсера и шесть эсминцев, все - способные нести на борту эскадрильи легких истребителей. Флот медленно выходил на орбиту "Прибежища".
   Рафик облегченно вздохнул.
   - Да, это наши... так сказать. Мы наняли их для этого сражения, верней сказать, Ли и дядя Хафиз наняли.
   - Весь флот Красных Браслетов? - выпучил глаза Калум. - Сколько же им нам - пришлось выложить?!
   - Это весь флот ваших приятелей? - резко поинтересовался мальчишка, занимавший место радариста. - А там тогда кто?
   Сцена на экране изменилась, и хотя масштаб оставался прежним, очевидно было, что с планетой быстро сближается еще одна девятка кораблей, на сей раз - неведомой Рафику конструкции..
   - Кхлеви? - спросил Калум.
   - Должно быть, - отозвался Рафик. - Я... в общем, у меня в голове застряло воспоминание Невы, она сестра матери Акорны...
   - Тетушка?..
   - По-моему, у них другая система родства. Она называет себя матери-сестрой Акорне, но меня преследует чувство, что она выполняла скорее роль второй матери, чем тети.
   - А при чем тут конструкция кораблей кхлеви?
   - Не при чем. Но это они. - Рафик ткнул пальцем в экран. - И они еще далеко, потому что Мелиренья говорила, что самый маленький из них больше "Прибежища" примерно вдвое.
   Калум выругался так замысловато и энергично, что впечатлил даже Маркеля.
   - А я оставил Акорну на Рушиме, куда направляются эти гады? Почему вам, непризнанным гениям, не пришло в голову упомянуть о вторжении, когда вы посылали пакет с радостными вестями о воссоединении семейства?
   Пылающий взгляд пилота по очереди обжег Рафика и его спутников. Гилл покраснел. Пал уставился в стену. Джудит опустила глаза.
   - Рафик подумал, что не стоит раньше времени пугать рушимцев, объяснил Гилл.
   - Это была вообще-то твоя идея, - огрызнулся тот.
   - Неважно. Теперь все мы все знаем, и как нам защитить этих людей от вторжения?
   - Первым делом, - решил Калум, - вытащить сюда Акорну и этих ваших линьяри, выяснить, что им известно о противнике. Мыслеобразы, о которых вы толкуете, не заменят хорошей дискуссии по вопросам тактики и стратегии. И как только Красные Браслеты войдут в зону слышимости, надо подключить их босса. Джонни, ты останься, попробуй наладить связь с килумбембезцами. А я полетел за Акорной.
   - Я с тобой, - непререкаемым тоном заявил Пал.
   Когда "Акадецки" вновь опустился посреди обширной мелкой лужи, в которую погодные контроллеры "Прибежища" превратили несколько гектаров полей в низинк, Пал Кендоро высунулся из люка первым, и замер на полушаге, изумленный видом пестрого ало-золотого звездолета невдалеке, и еще больше зрелищем посланцев линьяри, свободно мешающихся с толпой рушимских поселенцев. Собственно, покоробило юношу не это. Его оскорбило, что Акорна стояла не в одиночестве, но и не вместе с посланцами. Рядом с ней крутился рослый, властный единорог, которого на Маганосе арестовала охрана, и поминутно склонялся к ней с таким вниманием, что Палу немедля захотелось врезать наглецу от души. А за ними стояла Надари Кандо, вроде бы расслабившись... пока не заметишь, как она покачивается с пятки на носок, опустив руки, и обшаривает все вокруг взглядом в поисках возможной угрозы драгоценной Акорне.
   - Ты глянь на этого... жеребца-переростка, - буркнул Пал с омерзением, когда Калум присоединился к нему. - Ухлестывает за моей девушкой, когда у нас катастрофа на носу!
   - Она, похоже, уже не твоя девушка, Пал, - грустно ответил пилот. - Она даже не наша девушка.
   - Да, но...
   - Потом, - посоветовал Калум. - Пока лучше помоги мне придумать, как вытащить отсюда Акорну и остальных так, чтобы фермеры нас не линчевали.
   Пал Кендоро служил личным помощником Дельзаки Ли на протяжении нескольких лет. Он превосходно научился блефовать, и, что еще важнее, с ходу изобретать убедительную ложь. Покуда он пробирался сквозь толпу, с широкой улыбкой повторяя раз за разом свою байку - дескать, в процессе переселения возникли незначительные временные трудности, но, чтобы подготовить место для всех колонистов, потребуется помощь вот этих чужаков - Калум сам едва ему не поверил. Во всяком случае, никому из рушимцев в голову не пришло усомниться, хотя Калум готов был поклясться, что по физиономии Джошуа Флауза промелькнуло лукавое выражение - мэр, надо полагать, и сам был мастером убедительного вранья.