Маккефри Энн. Ровена

   Жалобный визг генераторов замер в тишине – в тишине, которая вначале была даже приятна: оба Прайма наконец-то позволили спасть напряжению от работы.
   Джефф Рейвен нарушил тишину, потянувшись. Он сидел на крутящемся стуле без спинки, поэтому у него не было опоры для всего тела, как у Ровены, расположившейся на диванчике. Он повернулся так, чтобы видеть её лицо.
   – Я знаю тебя, – застенчиво проговорила Ровена, расслабившись: он был рядом, рабочий день закончился, – и не знаю.
   И девушка сразу почувствовала, как сознание мужчины, нежное и мягкое, прикоснулось к её и так же нежно отодвинулось, оставив сладостное и живое ощущение. Такого с Ровеной прежде не случалось, и ей понадобилось целое мгновение, чтобы осознать это ощущение.
   – Еще многое нам предстоит узнать друг о друге. – Джефф Рейвен улыбнулся. Улыбка его тоже казалась застенчивой. Он провел ладонью по своим пышным Черным волосам. – И Бог тому свидетель, женщина, у нас вся жизнь впереди.
   Его улыбка стала шире, и он посмотрел на неё потеплевшими от любви глазами.
   – Послушай, – сказал он совершенно другим тоном, подавшись вперед на своем стуле, положив локти на колени, – последние несколько недель выдались очень тяжелыми, и теперь, когда мы встретились, нам нет необходимости спешить. Дело в том, – он не смог сдержать зевка, – что я сейчас буду совершенно прозаичен. С тех пор как появились пришельцы, я жил на пределе. – Он обворожительно улыбнулся. – Романтично было бы перебросить нас на Денеб, но я совершенно без сил. Я умираю от голода, мне нужно принять ванну, и я проспал бы лет двадцать.
   Ровена очень тихо рассмеялась. Практические соображения преодолели минутное замешательство и сомнения. Она встала и протянула ему руки. Его руки были теплыми, мозолистыми. Физический контакт только увеличил силу воздействия ума и голоса.
   – Следует ли понимать это, как заверение, что завтра ты полетишь домой со мной?
   Джефф нежно притянул её к себе.
   «Ты такая прелесть!» – Он прислонился щекой к её голове и обнял её. Его тело было таким твердым. Ей это понравилось. «Это здорово!» Она также почувствовала, как устали его мышцы, сухожилия, кровь, кости.
   – Идем, – сказала она и перенесла их в гостиную её квартиры.
   – Очень необычно. – Джефф с одобрением оглядывал просторную комнату. – Я думаю, тебе не трудно будет не обращать внимания на другие привычки Сиглен. Послушай, здесь же кругом лестницы! – Он жестом указал на разные уровни здания, расползшегося среди каменистого ландшафта Каллисто.
   – Я сама проектировала его, – пояснила Ровена с гордостью, чувствуя одобрение в его взгляде, которым он оглядел комнаты, начиная с маленькой гостиной с древним камином и имитацией огня, столовой с видом на сад и лесок и кончая чистой и прозрачной стеной и коридором, ведущим в пристройку.
   – Отлично сделано! Отлично! И для меня теперь совершенно ясно, что твоя агорафобия – плод воображения Сиглен. Она не терпела никаких лестниц, как тебе должно быть известно. – Потом он снова зевнул. – Что за любовника ты выбрала!
   – Прими ванну. – Она подтолкнула его к туалетной комнате. – А я приготовлю что-нибудь питательное для поднятия нашей энергетики. Потом можешь спать сколько влезет.
   Она «видела», как он сбросил одежду. Не смущаясь, она сравнила его с Турианом, с атлетическим телосложением капитана, с его глубоким загаром, и решила, что ей больше нравится худощавое тело Джеффа, его мускулистая спина и узкие бедра; грузные люди раздражали её.
   «И правильно», – согласился Джефф с её мысленным сравнением, спускаясь в теплый бассейн.
   Бассейн был достаточно глубоким, и она знала, что он нырнет, и тут же услышала его смешок.
   «В другой раз, а сейчас дай мне поесть, любимая, или я умру от голода, уснув». – И он полностью расслабился.
   Она постлала ему надувную подушку под голову и почувствовала, как губы тронул его поцелуй. Она улыбнулась, доставая необходимые продукты из кладовки. Сиглен могла есть только ради удовольствия, но Ровена, изучив основы правильного и рационального питания, знала цену хорошо приготовленной и поданной пищи.
   «Что люди подумают обо мне, видя, что ты такая худая, Ровена? Ешь больше! Это действительно вкусно. Если бы ты только заставила себя есть…» – Льстивый тон Сиглен зазвучал в ушах Ровены.
   Но готовить для Джеффа Рейвена было, несомненно, более приятно. Она так увлеклась подбором питательных веществ, что с удивлением услышала ритмичное дыхание уснувшего любимого. Мгновенная досада улетучилась, стоило подумать, что впереди вся жизнь, чтобы доказать, какой она хороший повар. А теперь ей лучше позаботиться о Джеффе. Внезапно она почувствовала себя бесконечно усталой.
   Она нежно подняла возлюбленного из воды, завернула его в теплое, мягкое, душистое полотенце и перенесла на свою широкую кровать. Её телекинетические способности наконец-то нашли новое практическое применение. Она нежно вглядывалась в спящее лицо. Морщинки, появившиеся из-за стресса и усталости, разгладились, теперь Джефф Рейвен выглядел моложе.
   Лицо его нельзя было назвать красивым: лишенные живости бодрствования черты выглядели грубовато, крупный нос выступал из-под широких и высоких бровей. Тяжелые веки, казалось, давили на глаза. Массивная челюсть и хорошо очерченные, хотя и несколько тонковатые губы указывали на твердость характера. Зато он часто улыбался. В общем, его сильное живое лицо было очень привлекательно.
   Она строго подавила зов тела и крови. Восемнадцатилетняя Ровена могла себе позволить бросить вызов капитану Туриану, но она не осмелилась проделать то же самое с Джеффом Рейвеном. На столик рядом с кроватью она поставила воду, сок, «ужин», закутанный в неостывающий кокон.
   Какие у них будут дети? Она покраснела. Когда-то ей удалось убедить Туриана не страдать из-за неизбежного расставания, им просто было хорошо друг с другом. Но с тех пор у неё никого не было. Ни один из Талантов высших степеней, которых Рейдингер под разными предлогами присылал на курсы Джероламана или на Башню Каллисто, ей так и не понравился.
   Некоторое время Ровена верила, что раз долгие годы ученичества кончились, то её первое же «путешествие» решит все проблемы. Вместо этого она сменила одну одинокую Башню на другую. Предсказанный Йеграни «длинный и одинокий путь» по-прежнему простирался перед ней. Казалось, детали пророчества сбывались. Она была в центре внимания. Послужит ли Джефф Рейвен ей наградой? Будет ли она дальше «путешествовать» с ним?
   Он пошевелился, будто отвечая на её мысли, и сердце девушки ушло в пятки. Но Джефф с улыбкой ещё глубже погрузился в столь необходимый ему сон. Она прилегла рядом на широкую кровать, не ощущая потребности в общении, счастливая одним его присутствием. И усталость восторжествовала, отгородив её от новых и удивительных ощущений сегодняшнего дня.
   Проснулась Ровена от неожиданного поцелуя, и ей понадобилось время, чтобы восстановить в памяти вчерашние невероятные события.
   – Милая, прости, что разбудил тебя, но долг зовет. – И голос Джеффа и его лицо выражали сожаление, как и его мысли, коснувшиеся её мозга.
   – Почему? – Она протестовала против «долга» всей душой, каждой клеточкой своего тела.
   – Успокойся, девочка, – пристыдил её Джефф. – Когда мы разбили корабли пришельцев, в опасной близости от моей бедной планеты осталось много осколков.
   С помощью его открытого разума она увидела Денеб.
   – Некоторые скоро начнут падать на населенные районы. Мои родственники пока справляются, но им нужна моя помощь.
   – А я могу помочь? – Она быстро оделась.
   – Конечно, можешь, и я рассчитываю на это. Рейдингер собрал для нашей колонии множество припасов первой необходимости, и мне нужно, чтобы ты перебросила их мне без переупаковки. Высшее командование, в свою очередь, хотело бы получить образцы тех, кого мы порубили на кусочки.
   – Но, Джефф, а как же мы? – Страх, что вернется одиночество, прорвался в её крике.
   Он обнял девушку, прижал её голову к своей груди и медленно покачал, окутав такой глубокой, такой нежной заботой, что она поверила, что физическое расставание не будет помехой их отношениям. Потом он взял её за подбородок и поцеловал в губы. Опьяняющее ощущение поцелуя усилили его телепатические прикосновения и сцены, «нарисованные» ей, сцены их любви после выполнения долга. Её возбуждение он завершил интимным вхождением в её сознание, и Ровена прильнула к нему с удивительным облегчением. Он улыбнулся, польщенный эффектом, произведенным на неё.
   – Мы созданы друг для друга, любимая, и я жду не дождусь, когда смогу доказывать это снова и снова. Но, – он с огромным сожалением, умственным и физическим, отпустил её, – пока меня не будет, постарайся избавиться от психоза, навязанного Сиглен. Я вернусь, как только разгребу завалы. Мы должны раскидать весь этот мусор с орбиты. Любимая, внимательно следи за всем происходящим на Каллисто. Если в космосе путешествуют враги, могут они появиться и здесь. – Он отпустил её и подвел к двери. – Мы переживем это время. Будет что вспомнить.
   Она подстроилась к его шагу и, пока они шли к Башне, не замечала ничего вокруг, кроме касаний его бедра и его пальцев, державших её руку. На этот раз она даже не услышала, как взвыли генераторы.
   – Кто такая Пурза? – вдруг спросил он, взглянув на неё сверху вниз.
   От этого неожиданного вопроса девушка даже споткнулась. Она испугалась, что он может добраться до её воспоминаний о Туриане. Возможно, он уже и узнал о нем, но не хотел об этом говорить. В конце концов, Туриан принадлежит прошлому.
   – Пурза была моей пухой. – И её горло сжалось от все ещё живых в памяти горя и отчаяния. – У некоторых приходится отнимать детские игрушки.
   «Любимая, – и его нежность, пряно-сладкая и тонкая, обрушилась на неё, – не думаю, что тебе позволяли быть ребёнком. Но мы обеспечим нашим детям эту привилегию». – И с озорством в голосе он добавил:
   – Я докажу, что Рейвен – лучшая компания, чем пуха.
   Его глаза пронзительно синели, дьявольская улыбка кривила губы, и вдруг она почувствовала, как её пронзило ощущение, вызвавшее необычную реакцию: в низу живота возникло невероятное тепло с неожиданным приступом острой боли.
   «Это только начало, моя любовь. Только начало!» – Голос Джеффа был частью этого ощущения, и ей пришлось опереться на его руку, чтобы не упасть.
   В тоннеле, ведущем к ангару, она усилием воли собралась с мыслями, зная, что Джефф горд произведенным на неё столь сильным впечатлением. Она была рада отвлечься, увидев незнакомую пассажирскую капсулу на взлетной полосе. Герб Центральных миров красовался на её носу, краски которого возвещали о новой ипостаси Джеффа Рейвена.
   – Новая конструкция, да? – Она провела пальцами по корпусу.
   – Не только самая новая, но и лучшая, любимая, – ответил Джефф, слегка поддразнивая; его темно-синие глаза были печальны.
   Он обнял её и крепко поцеловал. Она ответила всей душой. Его глаза снова заблестели. Он быстро сел в капсулу. Визг генераторов возвестил о достаточной энергии для запуска.
   – Увидимся, любимая!

***

   Всем в Башне было интересно поучаствовать в запуске капсулы Джеффа. Он помогал им, хохоча, когда Ровена советовала ему поберечь силы для дневной работы, добродушно подшучивал над Афрой и Аккерманом – и вдруг резко отделился от них.
   Ровена была слишком занята, чтобы анализировать свои чувства прямо сейчас. Настоящее нашествие грузовиков и космолетов, пассажирских капсул среднего размера следовало от Прайма Земли на Денеб: специалисты всех областей науки летели исследовать останки пришельцев и собрать материалы для глубокого анализа в главных лабораториях Луны. Любую информацию об этом нападении следовало тщательно проанализировать и рассортировать для будущего, более детального изучения.
   Всякий раз, как с Каллисто отправлялся груз для Денеба, Джефф и Ровена обменивались поцелуями и прочими нежностями, и Ровена впервые порадовалась, что она работает в Башне одна. Помимо прочего, все это способствовало и её ментальной деятельности.
   Как он и просил, Ровена быстро просматривала самые необычные находки, проходившие через неё: обломки корпуса, похожие на огрызки фруктов, упаковки любопытных продуктов, лоскутки металлических пленок – одежда? – замороженные образцы частей тела пришельцев. Она еле-еле заставила себя ознакомиться с ними, помня, что это она с помощью других Праймов уничтожила существа и их корабли. Пришельцы были отнюдь не гуманоиды, а скорее жукообразные, с роговыми или хитиновыми крыльями, с множеством ног, с членистыми пальцами. Некоторые из них, застывшие за своими наблюдательными аппаратами, были под два метра ростом. Те же, что находились в трубах, пронизывавших длинные космические корабли, ростом казались меньше и бегали на шести из десяти ног. Попадались и хорошо охраняемые емкости с поразительно большим количеством яичных кладок и крупных образцов. Что это было? Корабль-матка? А может, он предназначался для межгалактических перелетов невероятной длительности?
   Содержание контейнеров, естественно, породило множество слухов и безграничное чувство облегчения, что Праймы смогли отвести такую опасность. Породило и несколько глупейших истерик со стороны слабонервных.
   Кроме внеплановых хлопот с грузами для Денеба Ровене в течение нескольких дней пришлось отправлять разведывательные эскадрильи на окраины Центральных миров. Паника, возникшая после Денебианского Инцидента, потребовала переброски огромного количества оборудования и персонала.
   Рейдингер решил усилить главные станции Талантами для непрерывного бдительного наблюдения за врагом и повысить мощность отдаленных сигнальных постов раннего предупреждения. Это стоило ему сокращения собственного штата и дополнительных нервотрепок.
   – Отчеты об Инциденте были сознательно преуменьшены, – сообщил Аккерман измученной Ровене под конец четвертого сумасшедшего дня. – Гражданские отчеты, – добавил он, когда Ровена непонимающе заморгала, глядя на него.
   Он решил, что её сознание только наполовину здесь. – Они уменьшили размер и тоннаж кораблей, вооружение и возможную опасность.
   – Судя по образцам, с которыми мы имели дело, я бы сказал, что с их стороны это благоразумное решение, – заметил Афра ядовито, быстро свертывая из бумаги модель, напоминавшую одного из пришельцев. Потом небрежно смял и выбросил оригами. Афра был совсем не похож на свою сестру, нежную Госвину.
   Ровена вдруг почувствовала, как она устала за весь этот бешеный день.
   «Я тоже, – послышался мягкий голос Джеффа. – Я потратил последнюю энергию, заползая в свою одинокую постель и вспоминая, как здорово было лежать бок о бок с тобой. И чувствовать всю ночь, что ты рядом».
   Ровена, глупо улыбаясь, проговорила:
   – Джефф.
   Мужчины понимающе кивнули.
   Лофтус взял с полки тяжелые папки с бумагами.
   – Они желают и завтра надраить нам задницы. – Он потряс пухлой кипой плановых отправлений. – Здесь даже флагман во главе с самим адмиралом. Где он был раньше?
   – Думаешь, он полетит? – спросил Аккерман, вдруг засомневавшись.
   Афра хмыкнул:
   – В одной компании со всеми этими мониторами, детекторами, дистанционными щупами и приборами связи? Вряд ли.
   – Не больно-то он крепок даже задним умом, – проворчал Лофтус.
   – Черт возьми, что ты имеешь в виду? – спросила Ровена. Выражение прозвучало, как один из афоризмов Сиглен.
   – Древняя поговорка! Промедление смерти подобно! Аккерман, ты бы лучше подумал, как нам перебросить все это!
   «Я сейчас вижу, как ты разговариваешь в Башне. – Ласковый голос Джеффа мягко прозвучал в её голове. Почему ты не идешь домой, чтобы я мог увидеть тебя в постели и уснуть, зная, где ты?» В некотором трансе Ровена извинилась и покинула мужчин; они с удивлением смотрели на место, где она только что сидела.
   – Полагаю, нам придется привыкнуть к мечтательному виду и подобным исчезновениям, – подытожил Брайан слегка завистливо.
   – Она отправилась на Денеб? – Лофтус прищурился.
   – Думаю, она ещё не готова к этому, – сказал Афра и отставил наполовину пустую чашку кофе. – Надеюсь, нам не придется долго ждать.
   Высокий капеллианин вернулся на рабочее место в глубокой депрессии. Он ни в коей мере не чувствовал себя обойденным из-за любви Ровены к Джеффу Рейвену. Афра уже давно похоронил свою терпеливую и воспрещавшую любовь к сереброволосой девушке. Он знал, что в случае нужды она обратится к нему, понимая, что он смиренно обожает её. С того дня, как он получил назначение на Каллисто, между ними установилось взаимопонимание, крепнувшее год от года, их дружба стала настолько близкой, что то чувство, которое он испытывал к Джеффу Рейвену, нельзя было назвать ревностью в полном смысле этого слова. Скорее, он беспокоился за них обоих.
   Им следовало в ту первую ночь во что бы то ни стало перенести себя на Денеб. Он удивился изрядно, когда узнал, что они остались на Каллисто. И переживал, когда почувствовал, что их союз не был заключен. Если бы он оказался на месте Джеффа Рейвена… Вообще-то каким образом денебианец добился благосклонности Ровены, не касалось Афры, капеллианина Т-4. Ровена не была в обиде, а это для него главное.
   Афра понимал необходимость переброски на помощь другим Праймам людей и оборудования, а также военных подразделений и всего того, что завтра окажется на маркировке грузов, его только удивляло, почему Рейдингер не отправит на помощь Денебу нескольких Т-2 или хорошо подобранную команду из Т-3? Почему ФТиТ не даст Ровене и Рейвену провести вместе хоть несколько дней? Или Рейдингер все ещё пытается излечить Ровену от страха перелетов в космосе? Похоже, что Рейдингер считает свою стратегию оправданной.
   Афра обладал небольшой способностью к ясновидению, и его не оставляло предчувствие, что Рейдингер поступает неверно, но тревога была так туманна, что Афра гнал её от себя. Опять же, кто осторожен – тот вооружен.
   Или как там говорится?
   Он так устал, что, вернувшись домой, выпил чашку бульона и сразу же лег спать.
   «Ровена, любимая!» – Богатый интонациями голос Джеффа нежно и мягко разбудил девушку. Бесплотные губы прижались к её губам, телепатические прикосновения ласкали её тело.
   Она так хотела видеть его рядом с собой, что даже на миг поверила в его внезапное возвращение, но когда поняла, что одна в кровати, чуть не разрыдалась.
   «О Ровена, любимая. Прости меня! Самое мое заветное желание – быть с тобой».
   И она почувствовала дрожь его сексуального напряжения, сила которого её слегка испугала.
   «Осколки все ещё падают?» Она уловила жестокость и утомление в его мозгу.
   «Как дождь! – Он чувствовал к ним отвращение. – Если бы мы знали об этом перед боем, как пить дать отправили бы все осколки прямо на Солнце».
   «Какое упущение!» «Придется поработать головой. По крайней мере, у нас теперь есть оборудование для контроля над ними. Эскадрильи круглые сутки отлавливают крупные осколки и упаковывают их в контейнеры для отправки назад. Может показаться, что мы устали, но послушай, одна корзина набита яйцами».
   «Яйцами?» Вот именно. Наши биологи считают, что существует три вида жуков: первый – для поддержания популяции во время полета; второй – рабочие особи с коротким жизненным сроком, которых необходимо периодически заменять; и третий – специально выведенная порода для быстрого расселения на нашей планете. Биологи хотят провести глубокий анализ их жизненного цикла. Так что не сделай из них омлет».
   «Только не из мороженых яиц. Джефф! Но разве не легче и дешевле провести исследования на месте?» – Уже от одной мысли о предстоящем труде Ровена почувствовала усталость. Джефф предупреждает её или жалуется?
   «Биологи говорят, что исследования должны проводиться в крупнейших лабораториях Луны, дабы предотвратить заражение или что-то в этом роде. Я думаю, они просто не хотят предоставлять Денебу такой заманчивый контракт в самом начале его развития. Мы легко оплатили бы по счетам Центральным мирам, если бы такого рода работа проводилась здесь».
   Ровена думала об этом. Вооруженные силы всегда относились к Талантам с величайшим подозрением: умы, занятые приготовлениями к войне, были слишком прозаичны, чтобы понимать умы, которые воздерживаются, от физического насилия. Исключения составляют случаи, напомнила она себе, когда Вооруженные силы нуждаются в переброске целых подразделений в какой-нибудь дальний конец галактики. Тогда они сразу вспоминают о Талантах! Ровена не доверяла и бюрократии, хотя инструкции и правила превращали хаос в простой беспорядок. Она с трудом пришла к пониманию того, что правила нужно уважать, её натуре трудно было мириться с ограничениями. Будучи щедрой по характеру, она не разбиралась в экономических вопросах и связанных с ними проблемах; у неё было все, что нужно, она могла купить все, что хотела – в пределах разумного, – и она не была завистливой.
   Джефф – совсем другое дело. И беда случилась именно с его планетой.
   «Сколько задолжала ваша колония Центральным мирам? И как ваши правители собираются расплачиваться?» «У нас богатые полезные ископаемые; мы все шахтеры и инженеры, хватает и фермеров, умеющих обеспечить нас всем необходимым».
   Ровена минуту размышляла, собирая воедино информацию, которую она получила во время слияния умов. Она знала, что Джефф – инженер из семьи фермеров, что у него шесть братьев и четыре сестры, поскольку увеличение населения Денеба было такой же необходимостью, как и другие профессии. Она знала, что его старший брат и две старшие сестры с семьями убиты пришельцами, так же как и отец с двумя младшими братьями (эти двое были медиками), что его мать скоро должна родить, и ребёнок никогда уже не увидит своего отца. У него были дяди, тети, двоюродные и троюродные братья, многие из них обладали Талантами низших степеней. Но Денеб, ещё не возведенный в статус полноправного члена Центральных миров, не мог рассчитывать на получение Прайма в ближайшие сто лет, и Таланты планеты не были организованы. Только вторжение полчищ пришельцев заставило Таланты воссоединиться.
   «Да, ты многое поняла про нас, милая». – Мягкие тона мысли не смогли скрыть от неё настоящую боль. У него судорогой свело мышцы. Ровена поспешно послала успокаивающий импульс, руки-фантомы массировали его тело и успокаивали. Конечно, она с великой радостью отдала бы ему настоящее тепло своей плоти.
   «Я тоже…» – Голос ещё долго звучал в её ушах.
   «Так не может больше продолжаться!» «Согласен, но я не могу покинуть Денеб. – Голос Джеффа задрожал от еле сдерживаемого раздражения. – У меня нет времени на личные дела, мое отсутствие может привести к ещё большим разрушениям, чем сейчас… Вот опять! Увидимся!» И он ушёл из её сознания – осталось только эхо. Она почувствовала себя ещё более обездоленной, чем всегда, ещё более одинокой. Но она должна подняться над обстоятельствами, если принимала его принципы. Навязанный Сиглен страх перед космосом до сих пор мешал их встрече. Если Джефф не может из чувства долга и чести покинуть Денеб в этот критический момент, то она должна преодолеть свой страх к космическим полетам.
   «Афра!» Разум капеллианина был всегда готов ответить. Афра был тенью, любящей её тенью, как она теперь хорошо чувствовала, поскольку её собственное восприятие чувств благодаря пришедшей любви немало усилилось. Она не подала вида, что поняла состояние души Афры, чтобы пощадить его чувства.
   «Мне нужно попрактиковаться в моём космолете».
   «Но не среди ночи, Ровена, – откликнулся он, даже не стараясь замаскировать своё беспокойство. – Поверь мне, я всей душой хочу помочь настоящей любви, но пытаться преодолеть такую давнюю психотравму, когда ты и я измучены, – неразумно. Завтра утром у нас будет несколько свободных часов, прежде чем Юпитер откроет Каллисто и начнут прибывать грузы с Земли. Один вымотанный Т-4 нуждается в полноценном отдыхе, чтобы справиться с тобой даже в лучшие дни, а сегодняшний день я не могу назвать таким. Иди спать, Ровена. И я тоже».
   Афра так редко проявлял твердость, что Ровена кротко подчинилась и отключилась. Он был прав. Было бы сумасшествием предпринимать что-либо в таком состоянии.
   Состоянии… Как смогла Сиглен так повлиять на неё? Почему никто этого не заметил? Ведь Лузена была очень чуткой: почему же и она не распознала невроза?
   Видимо, потому что Сиглен слишком часто жаловалась, причитала, разглагольствовала о проклятии Праймов, так что никто и не думал сомневаться в её словах. Тем более, что Дэвид и Капелла сильно пострадали во время своих перелетов. Кто бы посмел после этого спорить с Прайм Альтаира?
   Ровена всегда могла телепортировать себя в пределах столицы и в Башне.
   Она никогда не страдала агорафобией. Механизм телепортации на планете ничем не отличается от механизма телепортации с одной планеты на другую.
   Ровена почувствовала глубокое сожаление. Целые годы были потеряны, потому что Сиглен страдала глупейшим воспалением среднего уха!
   И все же Ровена четко помнила свой ужас, когда Лузена попыталась посадить её, ещё совсем маленькую, в космолет, чтобы отправить на Землю.
   Она была так напугана видом трапа, что мигом телепортировала себя в единственное известное ей безопасное место на планете. Это потом уже Сиглен начала нести чушь об ужасах космического перелета, оберегая, как ей казалось, бедного ребёнка от будущих страданий. Так же она причитала и во время отправки Ровены на Каллисто! Ровена даже вздрогнула от того кошмара: ну почему Таланты так хорошо помнят все события своей жизни?