МакКенна Джульет Энн. Клятва воина

   – Ты говоришь скорее как твой дядя Арвил, чем как твой отец. – Кухарка сморгнула непрошеное воспоминание.
   – Что сделал бы отец, как ты думаешь? – Эсквайр не сводил с нее глаз.
   – Он сделал бы то, что считал лучшим для Дома. – Джетта стиснула руку юноши. – Но он был бы достаточно честен, дабы понимать: это должно быть то, что он считает правильным и для самого себя.
   – Уверен, я тоже так делаю, – вздохнул Темар. – Но иногда спрашиваю себя, не ищу ли я повод просто куда-то сбежать, уйти от всех этих обязанностей и долга.
   – Трудно быть единственным наследником Имени, – сочувственно покивала женщина. – Знаешь, когда твой дед перейдет в Иной мир, не Сэдрин будет задавать вопросы, прежде чем отпереть дверь. Сьер сам потребует ответа на вопрос, для чего была послана та проклятая чума. Ему придется быть убедительным!
   Темар улыбнулся.
   – Думаешь, старик и у Полдриона потребует бесплатного проезда? За то, что наш Дом и так уж слишком много ему уплатил?
   – Я бы и не заикалась об этом после него! – засмеялась Джетта. – Ну, коли ты остаешься на обед, то нечего бездельничать. Поди принеси уголь со двора, а потом можешь браться за овощи.
   Юноша отвесил ей комичный поклон.
   – Слушаюсь, госпожа.
   Физическая работа помогла Темару расслабиться. Он даже ухитрился отложить до поры до времени все мысли о будущем, долге и конфликте, когда вдруг наверху, в доме, резко зазвенел колокольчик. Юноша жалобно посмотрел на Джетту.
   – Думаю, это меня.
   Кухарка обошла стол и вытерла Темару руки тряпкой, словно он все еще был ребенком.
   – Постарайся не поддаваться, ты же знаешь, что за человек твой дед. Если ты уверен в своем желании, ему придется с этим смириться.
   Джетте легко говорить, сумрачно думал Темар, взбираясь по узкой лестнице к парадным покоям. Когда такое бывало, чтобы человек, носящий имя Д'Алсеннен, так просто сдавался? Скорее сука ощенится котятами, чем дед уступит.
   Перед кабинетом юноша вспомнил, что надо собрать волосы. Вытащив из кармана заколку, он помедлил, глядя на блестящее серебро. Потребовалась уйма времени, чтобы устранить тусклость из глубоко вырезанных листьев. Темар вздохнул: о, как они блестели в свете свечей, когда отец, пожелав детям спокойного сна, поворачивался к двери! Ну что ж, раз нельзя спросить совета у отца, остается быть верным себе и своему Имени.
   Собравшись с духом, эсквайр постучал в черную дверь.
   – Входи, – послышался твердый голос деда.
   Лицо старика было решительным, но уже не столь сердитым.
   Темар закрыл дверь и с бесстрастным видом сел напротив, гадая, какую роль все эти книги и свитки на столе будут играть в их дискуссии.
   – Я обдумал твое прошение, – официальным тоном произнес сьер. – Поскольку ты – единственный наследник Дома, то первым моим соображением должна быть забота о будущем Имени. Однако я понимаю, что обязан считаться и с твоими собственными желаниями и нуждами.
   Он помолчал. Темар сидел тихо, изображая внимание и почтительность.
   – Я не вижу никакой пользы в том, что ты один присоединишься к Ден Феллэмиону и пересечешь океан.
   С вызовом глядя на Темара, старик отпил вина, но эсквайр не клюнул на эту наживку, даже не шелохнулся.
   Сьер фыркнул, возвращая бокал на серебряную подставку.
   – Однако вполне возможно, что те заморские земли предложат нам поместья и положение взамен всего, что мы потеряли за последние годы. Я не могу это игнорировать. Я решил позволить тебе примкнуть к сей затее, но на определенных условиях. Если согласишься с ними, то, возможно, поплывешь с моим благословением.
   – И каковы ваши условия, мессир? – вежливо осведомился Темар, изо всех сил стараясь не выдать ликования.
   – Многие наши арендаторы лишились дома, а те, что остаются на наших землях, испытывают нужду в теперешних напряженных условиях. – Старик принялся раскладывать перед внуком пергамента. – Тебе нужно увидеть цифры, чтобы понять всю картину.
   Юношу так и подмывало напомнить деду, что именно он, Темар, и составлял большинство этих гроссбухов и отчетов, но он вовремя прикусил язык и посмотрел на указательный палец сьера.
   – Видишь тут и тут? Сравни цифры хотя бы с прошлогодними. – Старик откинулся в кресле. – Это хорошие люди, страдающие без всякой своей вины, и если ты намерен любым путем исполнить свои обязательства перед арендаторами, то должен предоставить им шанс присоединиться к тебе.
   Темар во все глаза глядел на деда. Он и представить себе не мог, что старик способен такое придумать.
   – Мы можем собрать капитал на покупку двух кораблей и, проявив небольшую изобретательность, снарядить их из собственных наших запасов. – Сьер извлек свежий список. – Хочу, чтобы ты посмотрел его, вдруг я что-нибудь пропустил?
   Эсквайр ошарашено взял пергамент, но, начав читать, невольно ухмыльнулся.
   Ответная улыбка сняла целое поколение лет со старика, в его глазах блеснуло озорство.
   – Нечего сказать, мой мальчик? Должен заметить, на тебя это не похоже.
   Юноша оторвал взгляд от списка.
   – Ты предлагаешь нам играть главную роль в этом походе. А как же Ден Реннион и Ден Феллэмион?
   – Это уж твоя забота, мой мальчик. Если ты хочешь сделать это, то сделаешь так, чтобы принести выгоду своему Дому, или вообще ничего не сделаешь.
   Забыв про заколку, Темар запустил пальцы в волосы и поморщился, когда она больно царапнула кожу.
   – Я принимаю твои условия, – вымолвил наконец эсквайр, внутренне содрогаясь от мысли, какую ношу он на себя взвалил.
   – Вот и умница. Я знал, что ты меня поймешь.
   Сьер встал и налил обоим вина. Юноша рассеянно пригубил, все еще пытаясь осмыслить новую ситуацию. Потом слегка отстранил бокал и посмотрел на него внимательнее.
   – Калиферийское вино?
   – Урожай последнего года перед оспой, – кивнул дед, смакуя ярко-рубиновую жидкость. – Последний графин, и как нельзя кстати.
   Темар не нашелся, что ответить, поэтому молча допил вино.
   – У меня есть еще кое-что, и пора тебе его получить.
   Поставив свой бокал, старик заторопился к длинному сундуку. Снял с шеи цепочку, на которой висело кольцо с маленькими ключами, и, отперев замок, вытащил длинный полотняный сверток. Вернулся с ним к столу и смахнул документы на пол, освобождая место.
   – Это меч, который я заказал для твоего дяди Арвила. Я был уверен, что он станет следующим сьером Д'Алсенненом, когда мне придет время отойти от дел. – Негнущимися пальцами старик начал развязывать льняные тесемки, но отмахнулся от помощи внука. – Сам справлюсь.
   Он развернул ткань. Внутри лежал меч в темно-зеленых ножнах с замысловато резной гардой. Но это был не просто парадный меч. Рукоять удобно лежала в ладони, и, когда сьер вытащил клинок, он заблестел, яркий и безупречный, с узором из листьев, вьющимся по всей его длине.
   – Держи.
   Темар взял меч и проверил его великолепный баланс, в радостном восхищении открыв рот.
   – Это просто чудо, дедушка! – выдохнул он, делая несколько осторожных выпадов.
   – Надо думать, если вспомнить, во что он мне обошелся, – грубовато фыркнул старик. – Только не руби им дрова в тех заморских лесах.
   – Ну что ты! – засмеялся Темар.
   Сделав еще выпад, юноша остановился, и лицо его вдруг стало торжественным.
   – Это царский подарок, мессир. Даже не знаю, как вас благодарить.
   – Добейся успеха в этой экспедиции, дай нашим арендаторам новую жизнь, а нашему Дому – новое будущее. Вот та благодарность, которой я требую.
   Старик устремил на Темара горящий взгляд. Оба напряженно замерли, словно придавленные грузом обязательств и неуверенности в будущем.
   В коридоре зазвенел серебряный колокольчик, и чары рассеялись.
   – Не мешало бы тебе подумать и о продолжении рода. Не пора ли присмотреть какую-то девицу? Ты ведь не можешь позволить себе пристрастия твоего дяди Сайнела!
   Темар захохотал над шуткой деда и последовал за ним в столовую.

Коут-под-Холмом, владения лорда Эдрина, Каладрия, 11-е поствесны

   Проснулся я рано, весь разбитый после неясных снов о каких-то людях и спорах. Недовольно щурясь на тусклый свет, сочащийся в ставни, я решил, что нет смысла валяться в постели, когда вопросы гоняются друг за дружкой в голове, как крысы, снующие наверху, в соломе. И вновь заснуть вряд ли удастся, поскольку Шив храпел в своем углу как целая корзина поросят.
   От окна тянуло утренней сыростью. Вздрагивая от холодного прикосновения льна к голой коже, я торопливо натянул бриджи и куртку. Затем подхватил сапоги и, удивляясь мимоходом, как это я не расшиб себе лоб о балки вчерашним вечером, тихо пробрался мимо груды неподвижных одеял, под которыми покоился Вилтред.
   Сидя в одних чулках, я завтракал в пивной, когда ко мне присоединился Шив.
   – Жаль, что я до этого не додумался, терпеть не могу надевать мокрые сапоги, – с чувством вымолвил он, кивая на мою обувь, надетую на каминные железяки.
   – Каждый солдат знает, как важны сухие ноги, – пожал я плечами, в то время как маг потянулся за хлебом и мясом. – А еще ему нужна информация. Ты многого не говоришь мне, Шив.
   – Клянусь, я рассказал тебе все, что знаю наверняка. А в остальном я и сам не уверен. – Шив вздохнул. – Предполагалось, что поездка будет быстрой. Мне надо было только выяснить, не знает ли Вилтред чего полезного, и забрать любые остатки, которые Планир мог бы дать своим ученым для работы.
   Я хотел уточнить, что он имеет в виду, но вместо этого зевнул, едва не вывихнув челюсть.
   – Устал? – озабоченно спросил Шив. Я кивнул.
   – С самого Солнцестояния не спал как следует.
   – У хозяйки полно всяких трав, – робко предложил маг. – Вилтред стряпает себе какое-то зелье.
   – Нет, – отрезал я. – Нет, спасибо.
   После смерти сестры я начал жевать тассин, чтобы хоть как-то притупить ту удушающую боль. Будучи молодым, высокомерным и уверенным в себе, я и сам тогда не заметил как увяз с головой. Потребовалось два сезона ночного пота и иссушающей жажды, чтобы избавиться от этой привычки, и я не желаю вновь пристраститься к чему-нибудь подобному. Заметив обиду в глазах Шива, я перевел разговор на другое.
   – Почему Вилтред так упорно зовет тебя Шивваланом?
   Маг скривился.
   – А Сэдрин его знает! Меня так звала моя мать, и когда я слышу это имя, до сих пор чувствую себя так, будто еще не сбрил свои первые бакенбарды для алтаря Мизаена. Да, кстати о Вилтреде. Мой уважаемый и почтенный коллега просил горячей воды для настоя.
   Не знаю, что старик намешал в свое утреннее варево, но это было что-то весьма мощное, ибо он оказался в седле куда быстрее, чем я ожидал. После сухой ночи дороги стали лучше, и лошади резво бежали сквозь тающие туманы разгоравшегося дня.
   – Тут мы и должны найти Хэлис, – объявил Шив некоторое время спустя, когда мы огибали заросший лесом холм.
   Солидные каменные фермочки, каждая с участком старательно возделанной земли, раскинулись вокруг рынка и усыпальницы по другую сторону холма. Люди занимались своими делами, не обращая на нас внимания. Шив свернул в проулок к типичному длинному дому с толстыми стенами под замшелой соломенной кровлей. Во дворе крепкая женщина в суконном коричневом платье, из-под которого виднелось опрятное белье из небеленого льна, поднимала воду из колодца. Как только мы остановились, она положила мускулистые руки на ведро и с вызовом уставилась на нас. Вокруг ее костяшек и предплечий я заметил слабый узор серебристых шрамов. Мускулы – это не редкость, но сомневаюсь, что найдется много фермерш со шрамами от меча. К тому же из всех женщин, виденных нами за день, она оказалась первой с непокрытой головой, ее темно-русые волосы были коротко подстрижены.
   – Что нужно?
   Шив поклонился.
   – Ты Хэлис?
   Женщина разглядывала нас без улыбки, ее темные глаза на крупном лице были непроницаемы.
   – А кто спрашивает?
   – Шив Ралсир. Я ищу Ливак.
   Глаза под тяжелыми бровями загадочно вспыхнули.
   – Она не захочет тебя видеть, маг, – беззлобно изрекла Хэлис.
   – Я рискну, – тепло улыбнулся Шив, но на женщину его обаяние не очень-то подействовало.
   Потянувшись за спину, он вытащил из сумки бутыль.
   – Помнится, Ливак говорила, что ты неравнодушна к далазорскому вину.
   Тонкие губы Хэлис дрогнули в улыбке.
   – Что ж, оставайтесь, поешьте с нами. Могу зажарить вам курицу, которая перестала нестись. Лошадей поставьте в хлев. Ливак ушла на соседнюю ферму, скоро вернется.
   Она потянулась за костылем, который стоял, невидимый, с другой стороны колодца. Когда женщина пошла к дому, я заметил, что одна ее стопа едва выглядывает из-под нижних юбок и при этом вывернута вбок – результат серьезного перелома и неправильно сросшейся кости.
   Я спешился и бросил поводья Шиву.
   – Дай помогу.
   Хэлис остановилась, смерила меня взглядом и протянула ведро. Потом оглядела кур, бестолково кружащих по двору, и не торопясь поймала одну.
   – Как вы, чародеи, насчет того, чтобы ощипать и выпотрошить свою еду?
   Небрежным движением она скрутила птице шею и, повернувшись спиной к негодующему Вилтреду, тяжело захромала к дому, где широкий проход отделял хлев от его жилой половины.
   Я отдал ведро Шиву.
   – Неси, а я займусь лошадьми.
   В хлеву стоял застарелый, тяжелый запах скота, но чувствовался и более недавний запах и признак лошадей: в яслях лежало сено, стоял наготове ларь с зерном, а на полу была постелена солома. Видно, женщины не сидели здесь сиднем всю зиму. Я разбирал сбрую, когда появился Шив.
   – Как там Вилтред?
   – Отлично, теперь у него есть очаг, где можно погреться. А эта Хэлис – крепкий орешек, да? – Он грустно покачал головой.
   – Ага, и не признает ничьей жалости. – Я взвалил на плечо мою седельную сумку. – Она не служила раньше наемницей в Лескаре?
   – Служила, Ливак мне как-то рассказывала. – Шив подобрал свой новый ранец. – Еще она говорила о самом большом преимуществе Хэлис. И знаешь, в чем оно? Стоит людям разок взглянуть на Хэлис, и они начинают обращаться с ней, как с глупой сестрой деревенского дурачка.
   Я улыбнулся.
   – Их можно понять. Как она сломала ногу?
   – Упала вместе с лошадью на каменистой дороге. – Маг скорчил сочувственную гримасу. – Ей еще повезло, могла бы и вовсе остаться без ноги.
   Не успел я согласиться с этим, как женщина собственной персоной возникла в дверях. Мы с Шивом вздрогнули, словно ученики-прогульщики. Должен признать, для калеки она передвигалась на редкость бесшумно.
   – Ну, кто наколет дров?
   – Позволь мне, – дружелюбно улыбнулся Шив, взмахнув хорошо наточенным топором.
   Я вышел за ними на задний двор. Раздевшись до рубашки, маг сноровисто принялся за дело, и на лице Хэлис отразилось ничем не прикрытое удивление. Однако, заметив мой взгляд, наемница тотчас отвернулась, а лицо ее вновь стало безразличным. Я складывал в корзину расколотые поленья, когда услышал сзади ровные шаги.
   – Ливак! – тепло воскликнул маг, опираясь на топор. Она остановилась и долго не закрывала рот. Я позволил себе роскошь полюбоваться ее грудью, которую живописно облегала тесная куртка. Ливак похудела с тех пор, как мы виделись в последний раз. Отросшие рыжие волосы были небрежно заплетены в косу, от чего зеленые глаза казались особенно яркими на бледном лице: Лесная кровь ее бродячего отца проявлялась явственнее, чем я помнил. В руках у нее белел завернутый в муслин прессованный творог.
   – Привет, Шив. Некому больше надоедать?
   Она решительно вошла в уютное тепло выстланной плитами кухни, где Вилтред дремал у очага, положив бороду на грудь. Когда хлопнула дверь, старик тотчас проснулся и с любопытством уставился на дерзкую женщину в бриджах из буйволовой кожи. Ливак не удостоила мага даже взглядом.
   – Упаси меня Дрианон от твоей назойливости, Шив, честное слово, – проворчала она, посылая мне мгновенную улыбку, обдавшую меня теплом, как глоток спирта.
   Хэлис повернулась от очага, занимавшего всю дальнюю стену, и Ливак едва заметно подняла брови. В ответ бывшая наемница чуть поджала губы. Мне эти ужимки ни о чем не говорили, но я знаю, что моя мать со своими сестрами тоже ухитряются одним взглядом говорить друг другу больше, нежели сотней слов. Вопрос в том, насколько Ливак прислушивается к мнению подруги.
   – Так чем ты занималась всю зиму? – Шив складывал Дрова в аккуратную поленницу.
   – Чего бы ты, Шив, ни хотел, ты вытянул не те руны, – предупредила его Ливак.
   – Как я понимаю, на днях ты была за границей?
   Непринужденный тон мага не обманул меня, но Ливак подозрительно глянула на Хэлис. Та медленно покачала головой, давая понять, что ни о чем не болтала. Я промолчал. Я определю свой курс, когда узнаю, куда дует ветер.
   – Мы работали в вербовочных лагерях вдоль Рела: я, Сорград и Соргрен, два брата, наши знакомые, – медленно подтвердила Ливак. – Все наемники только и ждут, как бы напиться да покатать руны, пока не установится хорошая погода, чтобы начать сражения, и командиры корпусов не подпишут контракты. Мы стригли барашков, трусящих завербоваться на службу, чьи бестолковые головы набиты идиотскими балладами.
   Она дерзко усмехнулась Шиву, но была вознаграждена плохо скрытым фырканьем отвращения с другого конца кухни – то Вилтред заерзал на скамье. Ливак обернулась к нему, провокационный огонек вспыхнул в ее глазах.
   – Посмотри на это так, старик: если какой-то молодой дуралей, подрядившийся на чужую войну, потеряет свои деньги и амуницию прежде, чем поступит на службу, то по крайней мере он останется жив, – с нарочито грубым энсейминским акцентом процедила Ливак и ухмыльнулась.
   Вилтред воззрился на нее неожиданно стальным взглядом.
   – Барышня, наше дело гораздо…
   – Всему свое время, – мягко перебил его Шив. – Что ты думаешь о перспективах в Лескаре в этом году?
   Его поза была непринужденной и беззаботной, угловатое лицо – открытым и привлекательным. Со своим мягким говорком Кевильских болот он выглядел типичным каладрийцем в представлении всех менестрелей – крепко привязанным к земле и семье и не слишком далеким. Это было очень убедительно, вернее, было бы, если б вы никогда не видели, как он швыряет вокруг горсти силы, отправляя Ледяных Людей прямиком в Иной мир, причем так быстро и далеко, что, поди, избавляет их от переговоров с Полдрионом о цене за перевоз.
   – Герцог Парнилесский умер при весьма темных обстоятельствах, и трое его сыновей спорят о том, кто станет наследником, – в тон ему молвила Ливак, но глаза выдавали ее настороженность. – Их земли будет легко захватить, если они не наскребут денег на какой-нибудь хороший корпус.
   Это интересные сведения. Казалось бы, старший сын должен получить титул без всяких там споров и разговоров. В конце концов, именно это упрямое лескарское настояние на праве наследования по линии крови и положило начало всем их бессмысленным войнам.
   – Судя по тому, что я слышала, старого герцога наверняка отравили, – заметила Хэлис, ловко вешая над огнем уже разделанную и насаженную на вертел курицу. Затем бросила щепоть соли в чугунок, кипящий в тагане на углях. – Сорград уверен, что его сыновья развяжут свою собственную маленькую войну еще до Солнцестояния.
   Я тут же подумал, как лучше переслать отсюда письмо мессиру и нельзя ли предупредить семью Айтена.
   – Шиввалан, – рявкнул Вилтред, – дело Планира гораздо важнее, чем обыденные склоки Лескара!
   Воцарилось неловкое молчание, пока Ливак не заговорила. Ее голос сочился сарказмом.
   – Да, Шив, изложи свое дело. Только позволь дать тебе одну руну бесплатно: нет такой силы по эту сторону Иного мира, которая заставила бы меня снова связаться с Верховным магом.
   В ее тоне не было и тени компромисса. Что же за кости припрятал в руке Шив, если надеется склонить ее снова работать на магов?
   – У Вилтреда, – Шив кивнул на скамью, – украли кое-какие ценности, вот мы и хотели спросить, не поможешь ли ты нам выследить воров и вернуть его добро?
   Услышав имя старика, Ливак невольно вздрогнула, но по обыкновению бросилась в атаку.
   – Уж не тот ли это Вилтред, что якшался с полоумным Азазиром?
   Старик нахмурился.
   – Азазир, барышня, был одним из величайших умов за десять поколений магов…
   – Азазир настолько потерял рассудок, что не нашел бы его даже с подзорной трубой, и позволь тебе сказать…
   Шив торопливо вмешался.
   – Пожалуйста, Ливак, нам правда нужна твоя помощь. Эти грабители – Ледяные Люди.
   Ливак побледнела.
   – У тебя что – шляпа на ушах? Нет!
   – Ты не прогадаешь, – настаивал маг.
   – Мне не нужны твои деньги, Шив, равно как и деньги Верховного мага, – отрезала женщина.
   – Подумай, Ливак. – Шив красноречиво повел рукой. – Эти люди здесь совсем недавно, ибо весенние шторма только-только закончились. Мы напали на их ранний след – и можем выкопать мерзавцам здоровущую яму!
   Никогда еще я не видел у Шива такого напряженного лица.
   – Да? И если Планир Черный решит, что его медвежьей яме не хватает приманки, он просто сграбастает ближайшее теплое тело, а я лично не намерена болтаться поблизости, чтобы играть роль козла.
   Ливак пошла к очагу и встала рядом с подругой, всей своей позой выражая непреклонность. Но меня поразила та сосредоточенность, с какой Хэлис уставилась на Шива.
   Маг попробовал зайти с другого боку.
   – Есть обстоятельства, которые ты просто не можешь игнорировать, предсказания…
   – Жульничество чистой воды, – перебила его Ливак. – Я не желаю ничего знать. И ты меня не заставишь. В этот раз у тебя ничего на меня нет. Скорей я рискну прогуляться голой по дикому лесу.
   Шив поджал губы.
   – Неужто тебе не хочется отомстить за Джериса?
   – Я делила с ним постель, Шив, но я вовсе не обязана разделить его участь. – В тоне Ливак сквозило презрение. – Забудь об этом. Вот поедим, и можете катиться отсюда на все четыре стороны.
   С этим заявлением, еще звенящим в воздухе, она вынеслась из кухни, хлопнув дверью. Стряхнув внезапную рассеянность, Хэлис снова занялась стряпней. Шив хотел встать, но я его остановил. Маг выглядел пристыженным – и поделом. Пытаться сыграть на чувстве вины Ливак из-за гибели парня – прием, достойный лошадиного барышника. Я с горечью вспомнил об одинокой, мучительной смерти Джериса в руках эльетиммов. Я не мог осуждать Ливак за отказ, но предсказания утверждали, что без нее нам не отвести беду от Империи. Значит, я должен сделать все возможное, дабы убедить ее присоединиться к нам, не так ли? Я вышел из кухни, надеясь лишь на то, что не занимаю деньги под пустой кошелек. Стук вил привел меня в хлев.
   – Помощь не требуется?
   Ливак хмыкнула, явно не веря в мой добровольный порыв.
   – Ведра. – Она безапелляционно ткнула в угол. Прихватив ведра, я отправился за ней к колодцу.
   – Рад снова тебя видеть, – заметил я, крутя ворот. Ливак улыбнулась. От ее улыбки мое сердце взыграло, но я знал, что уговорить эту женщину разделить со мной жизнь будет еще труднее, чем убедить ее снова работать на Шива.
   – Я иногда думала, не приведут ли тебя дела когда-нибудь и к нам, сюда, – небрежно промолвила Ливак.
   – Почему ты не выслушаешь Шива? Эти его предсказания стоят внимания. – Я налил прозрачной холодной воды в подставленные ведра. – Верховный маг предупреждал, что Империи грозит серьезная опасность.
   Ливак только фыркнула.
   – Все эти блестящие когорты и Империя не смогут выгнать кучку эльетиммов, пытающихся стянуть овец из Далазора?
   – Блестящие когорты не слишком эффективны против тех проклятых заклинаний, – честно ответил я. – И вряд ли эльетиммы станут врубаться в чащобы Гидесты или захватывать пару далазорских рыбацких деревень, когда на юге – всего в нескольких неделях плавания – их ждут богатые города, приличные гавани и хороший климат. Ну же, Ливак, ты видела, где они живут: голый камень, скудная трава. Они не останутся там, раз нашли способ добраться до материка.
   Ливак схватила ведро, расплескивая воду на утоптанную землю двора.
   – Меня это не касается, – сурово бросила она через плечо.
   – Зато касается меня. – Я взял второе ведро и пошел за ней. – Многие из старых принцев не желают признавать это, но дни, когда тормалинские когорты держали под своей пятой шесть провинций, давным-давно прошли. А если добавить угрозу эльетиммской магии, то было бы глупо для нас не принять помощь, когда ее предлагает Верховный маг.
   – И у вашего императора хватит духу это признать? – с вызовом спросила Ливак.
   – Может, Тадриол и молод, но он знает, когда принимать совет, да благослови его Дастеннин. – Я придвинулся ближе к Ливак, чтобы таинственно прошептать ей на ухо, вдыхая лавандовый аромат ее белья. – Ходит слух, что на Летнее Солнцестояние должно состояться его провозглашение. Мессир выступает за «Тадриола Предусмотрительного», но держит это при себе.
   У Ливак сверкнули глаза.
   – Сделайте подходящие ставки на этот титул, пока Собрание его не утвердило, тогда Шив сможет купить своему Вилтреду любые безделушки, какие тот захочет, и пусть забудет о возвращении тех, что он украл.
   – Ну, ему их точно нипочем не вернуть, если ты не поможешь. – Я хотел обнять ее за плечи, но Ливак отошла, бормоча что-то на незнакомом мне энсейминском диалекте.
   – Верховный маг не скупится и платит надежной монетой, – попробовал я другую гирю, чтобы склонить чашу весов.
   – Почему все думают, что меня можно купить? – набычилась Ливак. – А этот самый Планир так щедр лишь потому, что выплачивать обещанное ему приходится всего один раз из десяти. Остальные кончают тем, что любуются внутренним глянцем в своей урне.