Страница:
– Я постараюсь научить Гарри вести себя по-джентльменски, – тем временем говорил Стивен. – Поскольку я все время был в Лондоне, а леди Энн – в деревне, у меня не было возможности заняться его воспитанием. Кроме того, в деревне собакам предоставляется больше свободы.
– Это я уже заметила, – заявила леди Данли, хмуро глядя на мужчину, – там свободно себя ведут не только собаки. Но даже в деревне не одобрили бы такого поведения, как то, чему я только что была свидетельницей. Вы же знаете, что лондонское общество не потерпит ничего подобного.
– Я…
Стивен не позволил Энн продолжить.
– Мне остается только еще раз извиниться за столь грубое нарушение приличий. Вероятно, всему виной временное безумие. Ведь я так давно не видел любимую. – Мистер Паркер-Рот выглядел искренне раскаивающимся – вероятно, долго практиковался перед зеркалом, будучи ребенком.
Боже правый, леди Данли ему улыбнулась!
– Конечно, я вас прощаю, мой мальчик. Тем более что вы обещали впредь сдерживать свои эмоции. Я понимаю, что такое любовная страсть молодости.
Энн едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Леди Данли уже давно перевалило за сорок, если не за пятьдесят. Должно быть, любовная страсть молодости превратилась в очень смутное воспоминание.
– Но я проявила бы непозволительную беспечность, – продолжила леди Данли, – если бы не сказала, что общество будет удивлено столь внезапной помолвкой. Вы же не хотите усложнить жизнь леди Энн и ее семьи.
– Конечно, нет.
Энн почти не слышала, о чем шла речь дальше. «Общество не поймет?» Какая ужасная мысль!
Должно быть, она издала какой-то звук, потому что леди Данли обратила на нее покровительственный взгляд:
– Вы счастливица, леди Энн. Множество юных девушек будут по ночам плакать в подушку, когда узнают, что Червовый Король больше не свободен.
У Энн сердце провалилось в пятки. Это, должно быть, просто ночной кошмар, утешила она себя. Такое не может случиться в жизни. Скоро она проснется и убедится, что спокойно лежит в своей кровати в Крейн-Хаусе и происшествие в парке ей просто приснилось.
– Да, известие о вашей помолвке наделает много шума в обществе. – И леди Данли наконец избавила их от своего присутствия, устремившись через площадь, причем ее походка подозрительно напоминала бег вприпрыжку. Из-под куста к ней метнулась большая серая кошка и пошла рядом.
– Ну, по крайней мере с Мисс Уискерс все в порядке, – сказал мистер Паркер-Рот, закрывая дверь.
Энн непонимающе уставилась на мужчину:
– Мне плевать на состояние здоровья этой глупой кошки. Куда пошла леди Данли?
– К Мелинде Фолуэлл. Она живет в доме номер сорок пять.
– Кто эта Мелинда Фолуэлл, и почему вы тоже не уходите?
Стивен взял ее за руку.
– Мелинда Фолуэлл – вторая по значимости лондонская сплетница. Вторая после леди Данли. А не ухожу я, потому что нам надо обсудить нашу помолвку. – Он пошел по коридору, открывая двери и заглядывая в них. – Вот, эта комната прекрасно подойдет.
Стивен потянул Энн за собой в комнату, которую Хоббс, днем раньше показывавший дом, назвал восточной. Она же называла ее гаремом. Комната была обставлена низкими изящными кушетками и изобиловала огромными подушками. Тонкие полосатые занавески свисали с потолка вдоль стен, и создавалось впечатление, что находишься в гигантском шатре.
Мистер Паркер-Рот взял с каминной полки бронзовую статуэтку и принялся ее внимательно рассматривать.
– Интересные у вас украшения, леди Энн.
– Здесь все так было, когда мы приехали, – буркнула она и взяла у него из рук статуэтку. Раньше она не обратила на нее внимания. Статуэтка изображала мужчину и трех женщин, и они… – Боже правый! – Она быстро засунула бронзовое непотребство за одну из кушеток. Как только ей удастся избавиться от новоявленного жениха, она немедленно тщательно изучит все безделушки и уберет неприличные, пока их не обнаружили близнецы. Эта комната должна была понравиться десятилетним сорванцам. – Очевидно, в семье моего отца увлекаются коллекционированием эротичных – я хотела сказать «экзотичных» – вещиц.
– Вероятно. – Настырный жених успел найти еще одну неприличную статуэтку на полке.
– Поставьте на место!
– Ну, не знаю. Пожалуй, она выглядит… возбуждающе, вы не находите? – Мистер Паркер-Рот обжег ее горячим взглядом и стал поглаживать большим пальцем выдающихся размеров грудь бронзовой женщины.
– Конечно же, нет! – Большую грудь ему придется поискать где-нибудь в другом месте.
Да и какое ей дело до большой или маленькой груди?! Как будто ей больше не о чем думать. Это же неприлично.
Но ее тело не считало подобные мысли неприличными. Маленькая грудь обрела почти болезненную чувствительность, словно мистер Паркер-Рот ласкал ее, а не бронзовую фигурку.
– Вы, по-моему, хотели что-то обсудить?
Он поставил статуэтку на полку и улыбнулся:
– Да, хотел. – Его голос звучал как грех. Да и выглядел этот мужчина живым воплощением греха.
«Он же Червовый Король, дурочка. Соблазнение – его второе имя».
Энн оглянулась в поисках массивного прочного дивана, за которым можно было бы спрятаться, но в этой чертовой комнате не было традиционной мебели. Тогда она схватила пухлую подушку и выставила перед собой, словно щит.
Стивен остановился в добрых двух футах от невесты и нахмурился:
– Ты же не боишься меня, Энн.
– Конечно, нет! – Господи, помоги ей! Беспокойство сделало его еще более привлекательным.
Она нисколько не боялась его. Она боялась себя.
Что с ней? Неужели она забыла, что бывает, когда тело одерживает верх над разумом? Десять лет назад она отправилась с лордом Брентвудом в сад барона Геддинга и вернулась обратно уже не девственницей. Разумные люди не повторяют подобных ошибок.
Хотя… Однажды утраченной девственности все равно нельзя лишиться еще раз.
– Я не причиню тебе боли. – На лице Стивена была искренняя тревога. – Я думал, ты знаешь об этом.
– Ты пьян.
Он покачал головой и поморщился:
– Уже нет. Протрезвел. Но даже пьяный я никогда бы не применил силу к женщине.
Понятно, что ему не приходилось этого делать. Женщины сами на него бросаются.
Энн уронила подушку на кушетку, чувствуя непонятное смущение.
– Ты хотел поговорить о фальшивой помолвке?
Стивен всмотрелся в ее лицо, потом пожал плечами и взъерошил волосы.
– Я действительно считаю, что это единственный способ спасти твою репутацию и не лишить твою сестру лондонского сезона.
У Энн появилось пренеприятнейшее чувство, что он прав. Ей было в общем-то наплевать на свою репутацию – чтобы что-то спасать, надо это иметь. Но она была готова драться когтями и зубами за право Эви выйти в свет, насладиться сезоном и, возможно, найти подходящего мужа.
– Если леди Данли будет держать язык за зубами, все обойдется.
Стивен закатил глаза:
– Да, если я обзаведусь крыльями, то буду летать над Темзой.
– Но…
– Но я уверен, что леди Данли и Мелинда Фолуэлл в этот самый момент рассказывают нашу историю – разумеется, под большим секретом – десятку-другому своих ближайших подруг. К вечеру о ней узнает весь Лондон.
– Нет.
– Да. Не надо хорошо знать Лондон, чтобы знать, как распространяются слухи. Их и в деревне хватает.
– Вы правы. – Хотя историю с Брентвудом удалось сохранить в тайне – вероятно потому, что о ней знали только два человека – он и она. Энн никому и никогда не рассказывала о своем падении, а Брентвуд скорее всего забыл о ней в тот самый момент, когда опустил ее задранное платье. Позднее она поняла, что является лишь одной из многих его побед.
Проклятие! Они только вчера приехали в Лондон, а она уже все испортила. Не слишком ли быстро?
– Эй! – Стивен похлопал Энн по плечу. – Не надо грустить. Прорвемся.
Энн вымученно улыбнулась.
Он погладил ее по щеке.
– Будет легче, если все будут считать, что мы любим друг друга. Поскольку леди Данли стала свидетельницей довольно-таки пылкой сцены, нам стоит намекнуть на существующую между нами страсть. Сдержанность, конечно, необходима, но все же надо постараться создать впечатление, что как только окружающие нас люди отвернутся, мы сразу окажемся в объятиях друг друга.
– Как, по-твоему, этого добиться?
Стивен усмехнулся:
– Ну, для начала, не стоит постоянно бросать на меня такие хмурые взгляды. Как считаешь, ты справишься?
– Постараюсь. – Помимо воли Энн опустила глаза и уставилась на его губы. Внутренний голос сразу же завопил, что так не подобает себя вести, но глаза жили своей жизнью.
Его губы были такими приятными.
– Вот так. У тебя здорово получается. – Его голос неожиданно охрип, а руки обвились вокруг ее талии.
Его губы теперь были очень близко и неуклонно приближались. Он коснулся губами ее губ и отстранился. Этого Энн показалось недостаточно. Должно быть, она издала какой-то недовольный звук, потому что его губы сразу вернулись. Он не впивался в ее рот, не старался просунуть язык прямо в горло и не прижимал к себе так сильно, что было трудно дышать. Он не делал ничего из того, что нравилось Брентвуду.
Стивен держал ее крепко, но нежно и очень медленно, даже как-то лениво исследовал ее рот, наполняя все ее существо жарким жидким теплом, разливавшимся внутри.
Энн знала, что происходит между мужчиной и женщиной. Это было стыдно и болезненно… по ее мнению. Но у многих замужних женщин, судя по всему, мнение было другим. Говоря о своих супружеских обязанностях, они краснели и довольно улыбались.
Может быть, половой акт бывает разным с разными мужчинами. Ведь поцелуи, выходит, тоже могут быть совершенно разными.
Ее тело подсказывало, что со Стивеном все будет иначе, намного лучше.
– Энн, – хрипло сказал Стивен, – здесь некого обманывать. Тебе полагается отталкивать меня и одаривать сердитыми взглядами. – Он легко поцеловал уголок ее рта. – Тебе полагается сердиться и требовать, чтобы я немедленно остановился.
Он снова поцеловал ее и привлек ближе к себе, так что она ощутила его эрекцию.
По спине пробежала нервная дрожь. Брентвуд делал то же самое.
Но его руки были грубыми. С ним она чувствовала себя в ловушке.
А с этим же мужчиной Энн чувствовала себя свободной. И желанной.
Червовый Король Сердец получил свой титул по праву. С этим не поспоришь.
Стивен потянул Энн к одной из кушеток, но та оказалась слишком низкой. Энн потеряла равновесие и рухнула на нее, запутавшись в собственных ногах и юбках и увлекая за собой Стивена. В этот момент плотно закрытая дверь распахнулась и в комнату ворвался Гарри.
Глава 3
– Это я уже заметила, – заявила леди Данли, хмуро глядя на мужчину, – там свободно себя ведут не только собаки. Но даже в деревне не одобрили бы такого поведения, как то, чему я только что была свидетельницей. Вы же знаете, что лондонское общество не потерпит ничего подобного.
– Я…
Стивен не позволил Энн продолжить.
– Мне остается только еще раз извиниться за столь грубое нарушение приличий. Вероятно, всему виной временное безумие. Ведь я так давно не видел любимую. – Мистер Паркер-Рот выглядел искренне раскаивающимся – вероятно, долго практиковался перед зеркалом, будучи ребенком.
Боже правый, леди Данли ему улыбнулась!
– Конечно, я вас прощаю, мой мальчик. Тем более что вы обещали впредь сдерживать свои эмоции. Я понимаю, что такое любовная страсть молодости.
Энн едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Леди Данли уже давно перевалило за сорок, если не за пятьдесят. Должно быть, любовная страсть молодости превратилась в очень смутное воспоминание.
– Но я проявила бы непозволительную беспечность, – продолжила леди Данли, – если бы не сказала, что общество будет удивлено столь внезапной помолвкой. Вы же не хотите усложнить жизнь леди Энн и ее семьи.
– Конечно, нет.
Энн почти не слышала, о чем шла речь дальше. «Общество не поймет?» Какая ужасная мысль!
Должно быть, она издала какой-то звук, потому что леди Данли обратила на нее покровительственный взгляд:
– Вы счастливица, леди Энн. Множество юных девушек будут по ночам плакать в подушку, когда узнают, что Червовый Король больше не свободен.
У Энн сердце провалилось в пятки. Это, должно быть, просто ночной кошмар, утешила она себя. Такое не может случиться в жизни. Скоро она проснется и убедится, что спокойно лежит в своей кровати в Крейн-Хаусе и происшествие в парке ей просто приснилось.
– Да, известие о вашей помолвке наделает много шума в обществе. – И леди Данли наконец избавила их от своего присутствия, устремившись через площадь, причем ее походка подозрительно напоминала бег вприпрыжку. Из-под куста к ней метнулась большая серая кошка и пошла рядом.
– Ну, по крайней мере с Мисс Уискерс все в порядке, – сказал мистер Паркер-Рот, закрывая дверь.
Энн непонимающе уставилась на мужчину:
– Мне плевать на состояние здоровья этой глупой кошки. Куда пошла леди Данли?
– К Мелинде Фолуэлл. Она живет в доме номер сорок пять.
– Кто эта Мелинда Фолуэлл, и почему вы тоже не уходите?
Стивен взял ее за руку.
– Мелинда Фолуэлл – вторая по значимости лондонская сплетница. Вторая после леди Данли. А не ухожу я, потому что нам надо обсудить нашу помолвку. – Он пошел по коридору, открывая двери и заглядывая в них. – Вот, эта комната прекрасно подойдет.
Стивен потянул Энн за собой в комнату, которую Хоббс, днем раньше показывавший дом, назвал восточной. Она же называла ее гаремом. Комната была обставлена низкими изящными кушетками и изобиловала огромными подушками. Тонкие полосатые занавески свисали с потолка вдоль стен, и создавалось впечатление, что находишься в гигантском шатре.
Мистер Паркер-Рот взял с каминной полки бронзовую статуэтку и принялся ее внимательно рассматривать.
– Интересные у вас украшения, леди Энн.
– Здесь все так было, когда мы приехали, – буркнула она и взяла у него из рук статуэтку. Раньше она не обратила на нее внимания. Статуэтка изображала мужчину и трех женщин, и они… – Боже правый! – Она быстро засунула бронзовое непотребство за одну из кушеток. Как только ей удастся избавиться от новоявленного жениха, она немедленно тщательно изучит все безделушки и уберет неприличные, пока их не обнаружили близнецы. Эта комната должна была понравиться десятилетним сорванцам. – Очевидно, в семье моего отца увлекаются коллекционированием эротичных – я хотела сказать «экзотичных» – вещиц.
– Вероятно. – Настырный жених успел найти еще одну неприличную статуэтку на полке.
– Поставьте на место!
– Ну, не знаю. Пожалуй, она выглядит… возбуждающе, вы не находите? – Мистер Паркер-Рот обжег ее горячим взглядом и стал поглаживать большим пальцем выдающихся размеров грудь бронзовой женщины.
– Конечно же, нет! – Большую грудь ему придется поискать где-нибудь в другом месте.
Да и какое ей дело до большой или маленькой груди?! Как будто ей больше не о чем думать. Это же неприлично.
Но ее тело не считало подобные мысли неприличными. Маленькая грудь обрела почти болезненную чувствительность, словно мистер Паркер-Рот ласкал ее, а не бронзовую фигурку.
– Вы, по-моему, хотели что-то обсудить?
Он поставил статуэтку на полку и улыбнулся:
– Да, хотел. – Его голос звучал как грех. Да и выглядел этот мужчина живым воплощением греха.
«Он же Червовый Король, дурочка. Соблазнение – его второе имя».
Энн оглянулась в поисках массивного прочного дивана, за которым можно было бы спрятаться, но в этой чертовой комнате не было традиционной мебели. Тогда она схватила пухлую подушку и выставила перед собой, словно щит.
Стивен остановился в добрых двух футах от невесты и нахмурился:
– Ты же не боишься меня, Энн.
– Конечно, нет! – Господи, помоги ей! Беспокойство сделало его еще более привлекательным.
Она нисколько не боялась его. Она боялась себя.
Что с ней? Неужели она забыла, что бывает, когда тело одерживает верх над разумом? Десять лет назад она отправилась с лордом Брентвудом в сад барона Геддинга и вернулась обратно уже не девственницей. Разумные люди не повторяют подобных ошибок.
Хотя… Однажды утраченной девственности все равно нельзя лишиться еще раз.
– Я не причиню тебе боли. – На лице Стивена была искренняя тревога. – Я думал, ты знаешь об этом.
– Ты пьян.
Он покачал головой и поморщился:
– Уже нет. Протрезвел. Но даже пьяный я никогда бы не применил силу к женщине.
Понятно, что ему не приходилось этого делать. Женщины сами на него бросаются.
Энн уронила подушку на кушетку, чувствуя непонятное смущение.
– Ты хотел поговорить о фальшивой помолвке?
Стивен всмотрелся в ее лицо, потом пожал плечами и взъерошил волосы.
– Я действительно считаю, что это единственный способ спасти твою репутацию и не лишить твою сестру лондонского сезона.
У Энн появилось пренеприятнейшее чувство, что он прав. Ей было в общем-то наплевать на свою репутацию – чтобы что-то спасать, надо это иметь. Но она была готова драться когтями и зубами за право Эви выйти в свет, насладиться сезоном и, возможно, найти подходящего мужа.
– Если леди Данли будет держать язык за зубами, все обойдется.
Стивен закатил глаза:
– Да, если я обзаведусь крыльями, то буду летать над Темзой.
– Но…
– Но я уверен, что леди Данли и Мелинда Фолуэлл в этот самый момент рассказывают нашу историю – разумеется, под большим секретом – десятку-другому своих ближайших подруг. К вечеру о ней узнает весь Лондон.
– Нет.
– Да. Не надо хорошо знать Лондон, чтобы знать, как распространяются слухи. Их и в деревне хватает.
– Вы правы. – Хотя историю с Брентвудом удалось сохранить в тайне – вероятно потому, что о ней знали только два человека – он и она. Энн никому и никогда не рассказывала о своем падении, а Брентвуд скорее всего забыл о ней в тот самый момент, когда опустил ее задранное платье. Позднее она поняла, что является лишь одной из многих его побед.
Проклятие! Они только вчера приехали в Лондон, а она уже все испортила. Не слишком ли быстро?
– Эй! – Стивен похлопал Энн по плечу. – Не надо грустить. Прорвемся.
Энн вымученно улыбнулась.
Он погладил ее по щеке.
– Будет легче, если все будут считать, что мы любим друг друга. Поскольку леди Данли стала свидетельницей довольно-таки пылкой сцены, нам стоит намекнуть на существующую между нами страсть. Сдержанность, конечно, необходима, но все же надо постараться создать впечатление, что как только окружающие нас люди отвернутся, мы сразу окажемся в объятиях друг друга.
– Как, по-твоему, этого добиться?
Стивен усмехнулся:
– Ну, для начала, не стоит постоянно бросать на меня такие хмурые взгляды. Как считаешь, ты справишься?
– Постараюсь. – Помимо воли Энн опустила глаза и уставилась на его губы. Внутренний голос сразу же завопил, что так не подобает себя вести, но глаза жили своей жизнью.
Его губы были такими приятными.
– Вот так. У тебя здорово получается. – Его голос неожиданно охрип, а руки обвились вокруг ее талии.
Его губы теперь были очень близко и неуклонно приближались. Он коснулся губами ее губ и отстранился. Этого Энн показалось недостаточно. Должно быть, она издала какой-то недовольный звук, потому что его губы сразу вернулись. Он не впивался в ее рот, не старался просунуть язык прямо в горло и не прижимал к себе так сильно, что было трудно дышать. Он не делал ничего из того, что нравилось Брентвуду.
Стивен держал ее крепко, но нежно и очень медленно, даже как-то лениво исследовал ее рот, наполняя все ее существо жарким жидким теплом, разливавшимся внутри.
Энн знала, что происходит между мужчиной и женщиной. Это было стыдно и болезненно… по ее мнению. Но у многих замужних женщин, судя по всему, мнение было другим. Говоря о своих супружеских обязанностях, они краснели и довольно улыбались.
Может быть, половой акт бывает разным с разными мужчинами. Ведь поцелуи, выходит, тоже могут быть совершенно разными.
Ее тело подсказывало, что со Стивеном все будет иначе, намного лучше.
– Энн, – хрипло сказал Стивен, – здесь некого обманывать. Тебе полагается отталкивать меня и одаривать сердитыми взглядами. – Он легко поцеловал уголок ее рта. – Тебе полагается сердиться и требовать, чтобы я немедленно остановился.
Он снова поцеловал ее и привлек ближе к себе, так что она ощутила его эрекцию.
По спине пробежала нервная дрожь. Брентвуд делал то же самое.
Но его руки были грубыми. С ним она чувствовала себя в ловушке.
А с этим же мужчиной Энн чувствовала себя свободной. И желанной.
Червовый Король Сердец получил свой титул по праву. С этим не поспоришь.
Стивен потянул Энн к одной из кушеток, но та оказалась слишком низкой. Энн потеряла равновесие и рухнула на нее, запутавшись в собственных ногах и юбках и увлекая за собой Стивена. В этот момент плотно закрытая дверь распахнулась и в комнату ворвался Гарри.
Глава 3
Пес, конечно, не мог открыть дверь самостоятельно, и Стивен попытался разглядеть, кто еще находится в комнате. На пороге стоял мальчик лет десяти и с откровенным любопытством их разглядывал.
– Энн, что ты здесь делаешь с этим джентльменом?
Энн, издавая смущенные возгласы, отчаянно барахталась, пытаясь встать. Ее колено снова оказалось в опасной близости от мужского достоинства Стивена, угрожая положить конец его надеждам на будущее отцовство. Решив, что надо действовать, он взял ее за локти и сдвинул с себя, потом встал и помог подняться.
– Филипп, – проговорила Энн, нервно поправляя очки на носу. Ее волосы рассыпались по плечам, а лиф платья был в некотором беспорядке. – Когда ты хочешь войти в комнату, прежде всего следует постучать. – Она хмуро взглянула на возбужденно лаявшего Гарри: – Замолчи, глупый пес. От твоего лая звенит в ушах. – Она поправила платье и раздраженно спросила у Стивена: – Ты видишь где-нибудь хотя бы одну мою заколку?
Очевидно, Филипп был неплохо воспитан и не сказал Энн, что она находится не в том положении, чтобы читать ему лекцию о хорошем поведении. Но в его воспитании все же имелись некоторые пробелы, потому что он просто заметил:
– Не думаю, что папа это одобрит, Энн.
Лицо и шея Энн стали темно-красными.
– Э-э-э… ну… это не то… – Она закашлялась. – Ты еще недостаточно взрослый, Филипп, чтобы все понимать, – в конце концов заявила она классическим тоном старшей сестры.
Разыскивая заколки, Стивен улыбнулся. Его сестра Джейн пыталась использовать такой же тон с Ником, но поскольку между ними была разница всего лишь в четыре года, эффект не был достигнут.
Ах вот они! Стивен просунул пальцы между подушками и вытащил две заколки. Интересно, как они туда попали? Впрочем, не важно. Главное, что они нашлись. Он не был экспертом в женских прическах, но достаточно часто помогал сестрам – не Джейн, а двум младшим – и мог сделать внешность Энн более презентабельной.
Он выпрямился. Филипп, сохраняя очень серьезное выражение лица, следил за ним. Прекрасно. Этот парнишка и должен наблюдать за каждым мужчиной, уделяющим внимание сестре.
– Вот, позволь мне… Эй, сэр! – Стивен хмуро взглянул на Гарри, который в порыве энтузиазма вскочил и поставил передние лапы ему на бедро. – Только вас мне и не хватало. Сидеть!
Гарри подчинился, свесив язык и колотя хвостом по полу. Он взирал на Стивена с чисто собачей преданностью.
Брат Энн расслабился. Очевидно, он считал, что Гарри хорошо разбирается в людях.
Энн протянула руку за заколками.
– Спасибо, давай их мне.
– О нет! – заявил Стивен и убрал руку с заколками за спину. – Я тебе помогу.
Энн нахмурилась:
– Я справлюсь сама.
– Ты не справишься без горничной и зеркала.
Она возмущенно фыркнула:
– Ошибаешься. Я не беспомощная лондонская леди, которая ничего не в состоянии сделать сама.
Стивен расхохотался:
– Не шуми. Я не собираюсь втыкать заколки тебе в голову. – Он запустил пятерню в ее волосы и пришел в восторг. – Чистый шелк.
– Ты собираешься заколоть их? – возмущенно пропыхтела Энн. – Или будешь держать целый день?
– Ну… – усмехнулся Стивен.
– Энн! – В комнату ворвались еще два человека: молодая женщина и мальчик – точная копия Филиппа. От брата его отличал только пластырь на лбу. Гарри прыгал вокруг, радостно тявкая.
Женщина, миниатюрное видение с золотистыми кудрями и сияющими синими глазами, закричала:
– Что вы делаете с моей сестрой, сэр? Немедленно отойдите от нее. – Она ухватилась за бронзовую фигуру, стоявшую на столе, но не сумела ее сдвинуть и закричала: – Джордж, зови Хоббса, Филипп, помоги мне!
– Эви, – подала голос Энн, но на нее никто не обратил внимания.
Филипп нахмурился:
– Что ты собираешься делать с этим, Эви?
– Вышибу разбойнику мозги, конечно, – воинственно сообщила она и покосилась на брата: – Ты не хочешь мне помочь? Эта штуковина тяжелая.
А тем временем Джордж, сжав кулаки, подошел к Стивену:
– Отойдите от Энн, сэр, или сильно пожалеете.
– На полтона ниже, дружок! – Стивен изо всех сил старался не смеяться. Он быстро привел волосы Энн в некое подобие порядка и убрал от нее руки. Его невеста, вероятно, была слишком смущена, чтобы говорить, а Эви все еще пыталась сдвинуть с места тяжеленную бронзовую фигуру.
– Я не понимаю, почему мы должны вышибать мозги гостю, – рассудительно проговорил Филипп и почесал Гарри за ухом.
– Ради Бога! – К Энн наконец вернулся дар речи. – Будь же благоразумна, Эви.
Джордж выбрал именно этот момент для нападения, но Стивен, имевший пять братьев и сестер и бывший вторым по старшинству в семье, легко поймал мальчика и теперь твердо, но аккуратно держал его, позволяя тому верещать и размахивать руками и ногами.
– Джордж, что за манеры?
– Я не позволю ему тебя обидеть, Энн.
– С чего ты взял, что он меня обижает?
Джордж перестал вырываться и внимательно посмотрел на Энн:
– Не обижает?
– Конечно, у меня и в мыслях не было обидеть твою сестру, Джордж, – сказал Стивен и осторожно выпустил мальчика из рук. – С моей стороны было бы глупо обижать собственную невесту.
За этим объявлением последовало ошеломленное молчание, после чего три изумленных голоса хором повторили:
– Невесту?
Энн издала звук, подозрительно похожий на стон, и закрыла лицо руками.
– Вы собираетесь жениться на Энн? – Джордж, растерянно моргая, с размаху плюхнулся на кушетку, которую только что освободили Стивен и Энн. – Вы ничего не перепутали? Может быть, вы имели в виду Эви? Ведь это она у нас красивая.
– Конечно, он ничего не перепутал, дурья твоя башка! – Эви прекратила сражение со статуэткой и сложила руки на груди. – Это замечательно, Энн. Я так за тебя рада. Я уже и не надеялась, что ты когда-нибудь выйдешь замуж.
Энн вскинула голову и с откровенной неприязнью уставилась на сестру:
– Ты считаешь меня совершенной уродиной, Эви?
– Что ты, конечно, нет. Просто ты никогда не выказывала ни малейшего интереса к мужчинам. – Она покраснела. – Мама думала, что ты… другая.
– В каком смысле другая? – живо заинтересовался Филипп. Он и Гарри сели на кушетку рядом с Джорджем.
– Не важно. Она ничего особенного не имеет в виду, – сказала Энн. От унижения она готова была немедленно провалиться сквозь землю. Что подумает мистер Паркер-Рот? Она не осмеливалась даже взглянуть на него.
Джордж закатил глаза:
– Нет, она определенно что-то имела в виду, иначе она не сказала бы «другая» таким тоном.
– Папа все объяснит тебе, когда повзрослеешь, – порозовев, сказала Эви.
Ну наконец сестренка сначала думает, а уж потом говорит. Надо будет ей еще раз объяснить, что слова не должны опережать мысли. Лондон – не деревня. Если здесь не следить за языком, несдержанность может обернуться катастрофой. Слухи…
Господи, о чем она думает?! Упрекает Эви за несдержанность в словах, а сама проявила несдержанность в поступках, да еще на людях. Если позволяешь себе обниматься с Червовым Королем и тебя видит за этим занятием Королева Сплетен… любой проступок Эви по сравнению с этим – детская шалость.
А если еще выплывет на свет ее скандальное поведение с Брентвудом…
Энн потерла переносицу. У нее начиналась головная боль.
– А папа знает, что Энн помолвлена? – спросил Филипп. – Он что-нибудь говорил об этом перед отъездом?
– Конечно, знает, Филипп, – вмешалась Эви. – Просто ему надо было уладить много дел, поэтому он был слишком занят и забыл нам сказать.
Филипп кивнул:
– Понятно. Совсем как в тот раз, когда он купил библиотеку барона Редлауна. Мы были очень удивлены, когда первый экипаж, нагруженный книгами, подъехал к дому?
– И, как обычно, наших родителей не было дома, – вздохнула Эви, – и тебе пришлось разбирать эту уйму книг, помнишь, Энн?
– Скукотища! – воскликнул Джордж. – Ну сколько можно говорить о книгах? – Он с подозрением уставился на Стивена: – Вы тоже дьявольски помешаны на книгах, сэр?
Стивен улыбнулся:
– Нет, не дьявольски.
– Джордж, не приставай к мистеру… мистеру… – На лице Эви проступила растерянность. Обернувшись к Энн, она спросила: – Ты назвала нам имя своего жениха, Энн?
– Ты же не дала мне и рта раскрыть, – устало вздохнула леди Энн. Взглянув на Стивена, она проговорила: – Сэр, как вы уже, наверное, поняли, это моя сестра Эванджелина и мои братья – Филипп, виконт Ратледж, и Джордж. – Потом она повернулась к юным родственникам: – А это мистер Паркер-Рот.
Эви протянула руку:
– Очень рада познакомиться, мистер… ой! – Она отдернула руку раньше, чем Стивен успел коснуться ее пальцев. – Но… – Она прикусила губу. – Я думала, что вы уже женаты.
– Это его брат, Эви, – вздохнула Энн.
– Да, вы, наверное, имеете в виду моего старшего брата Джона, – улыбнулся Стивен. – А я второй сын, Стивен Паркер-Рот.
Глаза Эви расширились.
– Червовый Король? – Она метнула на Энн странный взгляд.
– Э-э-э… да, – сказал он. Ему никогда особенно не нравилось это прозвище, но теперь он им был сыт по горло. – Мне, видите ли, везет в карты.
– В карты? Но…
Энн решила положить конец опасному разговору.
– В карты, – внушительно проговорила она и окинула сестру и братьев многозначительным взглядом.
– Мы обязательно как-нибудь с вами сыграем, – встрепенулся Филипп.
– Осторожно! – предупредил Джордж. – Филипп надувает всех, даже папу.
– Помолчи! – угрожающе прошипел Филипп, после чего обратился к Стивену: – Мы же играем не на деньги, а на интерес. Я, конечно, не рассчитываю обыграть вас, но просто в нашем доме никто не умеет играть в карты. Как же можно не запоминать, какие карты уже вышли?
– Весьма распространенная ошибка, – улыбнулся Стивен. – Я с удовольствием сыграю с тобой, когда не буду занят сопровождением твоих сестер на светские мероприятия.
– Это правда? – обрадовалась Эви. – Вы будете ходить с нами на все балы и вечеринки?
Энн встревожилась.
– Не глупи, Эви. Конечно, он не будет этим заниматься. Мистер Паркер-Рот – слишком занятой человек для этого.
– Конечно, буду, – сказал Стивен и взял Энн за руку. Ему показалось, что сначала она хотела вырваться, но, должно быть, в последний момент сообразила, что это будет выглядеть странно – мальчики, может быть, и не заметят, но сестра определенно заподозрит неладное, – и сдержалась. – Что может быть важнее, чем посещение светских мероприятий с невестой?
– Прекрасно! – Эви едва не запрыгала от радости. – Признаюсь честно, я беспокоилась относительно моего первого выхода в свет. Моя лучшая подруга Констанс Донбартон предупредила, что будет нелегко, причем тогда мы еще думали, что мама будет здесь, чтобы сопровождать меня. Понимаете, мама – дочь приходского священника, а папа, хотя и граф, приезжает в Лондон только если без этого нельзя обойтись. Констанс говорит, что его считают странным, и это вовсе не удивительно, потому что он действительно очень странный.
– Папа вовсе не странный, – вяло возразила Энн и сделала попытку высвободить руку. Стивен ее не отпустил.
– Ты отлично знаешь, что он странный, Энн. Он не думает ни о чем, кроме древних артефактов.
Энн что-то тихо проворчала себе под нос. Отрицать столь очевидный факт было бы нелепо.
Эви серьезно посмотрела на Стивена:
– Папина мама, к сожалению, умерла, его единственная сестра тоже, так что меня некому ввести в общество. Было бы легче, если бы у Энн уже был сезон и она была бы замужем за каким-нибудь важным человеком. Но к сожалению, об этом я могу только мечтать.
– Мы уже все поняли, Эви, – сказала Энн таким тоном, словно ее единственным желанием было заткнуть сестре рот.
– Но ведь ты не можешь не согласиться, Энн, что кузина Клоринда в этом деле не помощница. Скорее наоборот. Она даже в большей степени «синий чулок», чем ты.
– Вовсе нет. – Глаза Энн уже метали молнии. – Я имею в виду, что она не в большей степени «синий чулок», чем я.
Эви не обратила внимания на гнев сестры, продолжая с надеждой взирать на Стивена.
– У вас ведь есть сестра, не правда ли? Полагаю, вашего влияния, особенно как жениха Энн, будет достаточно, но помощь женщины никогда не помешает.
– У меня три сестры, но, полагаю, вы имеете в виду Джейн, потому что Джулиана и Люси еще не выезжали, – сказал Стивен. – Если вы читаете колонку светских сплетен, как ваша сестра, – он метнул на Энн многозначительный взгляд, который она предпочла проигнорировать, – то, наверное, помните: о ней довольно часто писали в позапрошлом году.
У Эви вытянулось лицо.
– Ах да, теперь я припоминаю… Скандал с виконтом Моттоном. Но ведь они, кажется, поженились.
– Да, и даже без особого ущерба для своей репутации. Но Джейн никогда не была любительницей мероприятий сезона. Она твердо верит, что деревенский воздух гораздо полезнее для ее сына, чем лондонская копоть, и в ближайшее время не планирует сюда приезжать. – Стивен подозревал, что сестра снова находится в интересном положении, но ни она, ни ее муж ничего об этом не сказали. – Так что единственный Паркер-Рот, с которым вы можете встретиться в этом сезоне, кроме меня, – это мой брат Николас, который заканчивает учебу в Оксфорде.
– Ну что ж, уверена, вы всех знаете. – Эви выглядела обнадеженной, но явно нервничала. – С вами мне будет намного легче, чем если бы со мной были только Энн и кузина Клоринда.
– Спасибо за доверие, – сухо сказала Энн. Хотя мысленно признала, что Эви была абсолютно права.
Энн ровным счетом ничего не знала о лондонском обществе. Этим утром она проснулась в холодном поту – собственно, поэтому она и отправилась гулять с Гарри, – боясь сделать неверный шаг и загубить шансы Эви. И она уже его успешно сделала. Но если мистер Паркер-Рот действительно будет на их стороне, это поможет.
Она не может погубить сезон Эви: кто знает, догадается ли папа дать ей еще один шанс. Эви слишком красива и жизнерадостна, чтобы остаться старой девой или от отчаяния выйти замуж за жирного старика, пожелавшего иметь дома молодую жену.
– У меня есть пара-тройка приятелей, не сумевших избежать похода к алтарю, – сказал Стивен. – Уверен, их жены будут рады посодействовать. Они помогут вам благополучно миновать все опасные мели и рифы светского общества.
Эви захлопала в ладоши:
– Как чудесно!
– Вы сказали, что ваш младший брат заканчивает Оксфорд, сэр? – спросил Джордж.
Стивен улыбнулся:
– Да. Ты тоже планируешь учиться в Оксфорде, Джордж?
– Нет. Может быть. Я пока не знаю. Это Филипп ученый, а не я. Я только подумал…
– …что ваш брат, или если не он, то его друг, может быть нашим наставником? – договорил Филипп.
– Энн, что ты здесь делаешь с этим джентльменом?
Энн, издавая смущенные возгласы, отчаянно барахталась, пытаясь встать. Ее колено снова оказалось в опасной близости от мужского достоинства Стивена, угрожая положить конец его надеждам на будущее отцовство. Решив, что надо действовать, он взял ее за локти и сдвинул с себя, потом встал и помог подняться.
– Филипп, – проговорила Энн, нервно поправляя очки на носу. Ее волосы рассыпались по плечам, а лиф платья был в некотором беспорядке. – Когда ты хочешь войти в комнату, прежде всего следует постучать. – Она хмуро взглянула на возбужденно лаявшего Гарри: – Замолчи, глупый пес. От твоего лая звенит в ушах. – Она поправила платье и раздраженно спросила у Стивена: – Ты видишь где-нибудь хотя бы одну мою заколку?
Очевидно, Филипп был неплохо воспитан и не сказал Энн, что она находится не в том положении, чтобы читать ему лекцию о хорошем поведении. Но в его воспитании все же имелись некоторые пробелы, потому что он просто заметил:
– Не думаю, что папа это одобрит, Энн.
Лицо и шея Энн стали темно-красными.
– Э-э-э… ну… это не то… – Она закашлялась. – Ты еще недостаточно взрослый, Филипп, чтобы все понимать, – в конце концов заявила она классическим тоном старшей сестры.
Разыскивая заколки, Стивен улыбнулся. Его сестра Джейн пыталась использовать такой же тон с Ником, но поскольку между ними была разница всего лишь в четыре года, эффект не был достигнут.
Ах вот они! Стивен просунул пальцы между подушками и вытащил две заколки. Интересно, как они туда попали? Впрочем, не важно. Главное, что они нашлись. Он не был экспертом в женских прическах, но достаточно часто помогал сестрам – не Джейн, а двум младшим – и мог сделать внешность Энн более презентабельной.
Он выпрямился. Филипп, сохраняя очень серьезное выражение лица, следил за ним. Прекрасно. Этот парнишка и должен наблюдать за каждым мужчиной, уделяющим внимание сестре.
– Вот, позволь мне… Эй, сэр! – Стивен хмуро взглянул на Гарри, который в порыве энтузиазма вскочил и поставил передние лапы ему на бедро. – Только вас мне и не хватало. Сидеть!
Гарри подчинился, свесив язык и колотя хвостом по полу. Он взирал на Стивена с чисто собачей преданностью.
Брат Энн расслабился. Очевидно, он считал, что Гарри хорошо разбирается в людях.
Энн протянула руку за заколками.
– Спасибо, давай их мне.
– О нет! – заявил Стивен и убрал руку с заколками за спину. – Я тебе помогу.
Энн нахмурилась:
– Я справлюсь сама.
– Ты не справишься без горничной и зеркала.
Она возмущенно фыркнула:
– Ошибаешься. Я не беспомощная лондонская леди, которая ничего не в состоянии сделать сама.
Стивен расхохотался:
– Не шуми. Я не собираюсь втыкать заколки тебе в голову. – Он запустил пятерню в ее волосы и пришел в восторг. – Чистый шелк.
– Ты собираешься заколоть их? – возмущенно пропыхтела Энн. – Или будешь держать целый день?
– Ну… – усмехнулся Стивен.
– Энн! – В комнату ворвались еще два человека: молодая женщина и мальчик – точная копия Филиппа. От брата его отличал только пластырь на лбу. Гарри прыгал вокруг, радостно тявкая.
Женщина, миниатюрное видение с золотистыми кудрями и сияющими синими глазами, закричала:
– Что вы делаете с моей сестрой, сэр? Немедленно отойдите от нее. – Она ухватилась за бронзовую фигуру, стоявшую на столе, но не сумела ее сдвинуть и закричала: – Джордж, зови Хоббса, Филипп, помоги мне!
– Эви, – подала голос Энн, но на нее никто не обратил внимания.
Филипп нахмурился:
– Что ты собираешься делать с этим, Эви?
– Вышибу разбойнику мозги, конечно, – воинственно сообщила она и покосилась на брата: – Ты не хочешь мне помочь? Эта штуковина тяжелая.
А тем временем Джордж, сжав кулаки, подошел к Стивену:
– Отойдите от Энн, сэр, или сильно пожалеете.
– На полтона ниже, дружок! – Стивен изо всех сил старался не смеяться. Он быстро привел волосы Энн в некое подобие порядка и убрал от нее руки. Его невеста, вероятно, была слишком смущена, чтобы говорить, а Эви все еще пыталась сдвинуть с места тяжеленную бронзовую фигуру.
– Я не понимаю, почему мы должны вышибать мозги гостю, – рассудительно проговорил Филипп и почесал Гарри за ухом.
– Ради Бога! – К Энн наконец вернулся дар речи. – Будь же благоразумна, Эви.
Джордж выбрал именно этот момент для нападения, но Стивен, имевший пять братьев и сестер и бывший вторым по старшинству в семье, легко поймал мальчика и теперь твердо, но аккуратно держал его, позволяя тому верещать и размахивать руками и ногами.
– Джордж, что за манеры?
– Я не позволю ему тебя обидеть, Энн.
– С чего ты взял, что он меня обижает?
Джордж перестал вырываться и внимательно посмотрел на Энн:
– Не обижает?
– Конечно, у меня и в мыслях не было обидеть твою сестру, Джордж, – сказал Стивен и осторожно выпустил мальчика из рук. – С моей стороны было бы глупо обижать собственную невесту.
За этим объявлением последовало ошеломленное молчание, после чего три изумленных голоса хором повторили:
– Невесту?
Энн издала звук, подозрительно похожий на стон, и закрыла лицо руками.
– Вы собираетесь жениться на Энн? – Джордж, растерянно моргая, с размаху плюхнулся на кушетку, которую только что освободили Стивен и Энн. – Вы ничего не перепутали? Может быть, вы имели в виду Эви? Ведь это она у нас красивая.
– Конечно, он ничего не перепутал, дурья твоя башка! – Эви прекратила сражение со статуэткой и сложила руки на груди. – Это замечательно, Энн. Я так за тебя рада. Я уже и не надеялась, что ты когда-нибудь выйдешь замуж.
Энн вскинула голову и с откровенной неприязнью уставилась на сестру:
– Ты считаешь меня совершенной уродиной, Эви?
– Что ты, конечно, нет. Просто ты никогда не выказывала ни малейшего интереса к мужчинам. – Она покраснела. – Мама думала, что ты… другая.
– В каком смысле другая? – живо заинтересовался Филипп. Он и Гарри сели на кушетку рядом с Джорджем.
– Не важно. Она ничего особенного не имеет в виду, – сказала Энн. От унижения она готова была немедленно провалиться сквозь землю. Что подумает мистер Паркер-Рот? Она не осмеливалась даже взглянуть на него.
Джордж закатил глаза:
– Нет, она определенно что-то имела в виду, иначе она не сказала бы «другая» таким тоном.
– Папа все объяснит тебе, когда повзрослеешь, – порозовев, сказала Эви.
Ну наконец сестренка сначала думает, а уж потом говорит. Надо будет ей еще раз объяснить, что слова не должны опережать мысли. Лондон – не деревня. Если здесь не следить за языком, несдержанность может обернуться катастрофой. Слухи…
Господи, о чем она думает?! Упрекает Эви за несдержанность в словах, а сама проявила несдержанность в поступках, да еще на людях. Если позволяешь себе обниматься с Червовым Королем и тебя видит за этим занятием Королева Сплетен… любой проступок Эви по сравнению с этим – детская шалость.
А если еще выплывет на свет ее скандальное поведение с Брентвудом…
Энн потерла переносицу. У нее начиналась головная боль.
– А папа знает, что Энн помолвлена? – спросил Филипп. – Он что-нибудь говорил об этом перед отъездом?
– Конечно, знает, Филипп, – вмешалась Эви. – Просто ему надо было уладить много дел, поэтому он был слишком занят и забыл нам сказать.
Филипп кивнул:
– Понятно. Совсем как в тот раз, когда он купил библиотеку барона Редлауна. Мы были очень удивлены, когда первый экипаж, нагруженный книгами, подъехал к дому?
– И, как обычно, наших родителей не было дома, – вздохнула Эви, – и тебе пришлось разбирать эту уйму книг, помнишь, Энн?
– Скукотища! – воскликнул Джордж. – Ну сколько можно говорить о книгах? – Он с подозрением уставился на Стивена: – Вы тоже дьявольски помешаны на книгах, сэр?
Стивен улыбнулся:
– Нет, не дьявольски.
– Джордж, не приставай к мистеру… мистеру… – На лице Эви проступила растерянность. Обернувшись к Энн, она спросила: – Ты назвала нам имя своего жениха, Энн?
– Ты же не дала мне и рта раскрыть, – устало вздохнула леди Энн. Взглянув на Стивена, она проговорила: – Сэр, как вы уже, наверное, поняли, это моя сестра Эванджелина и мои братья – Филипп, виконт Ратледж, и Джордж. – Потом она повернулась к юным родственникам: – А это мистер Паркер-Рот.
Эви протянула руку:
– Очень рада познакомиться, мистер… ой! – Она отдернула руку раньше, чем Стивен успел коснуться ее пальцев. – Но… – Она прикусила губу. – Я думала, что вы уже женаты.
– Это его брат, Эви, – вздохнула Энн.
– Да, вы, наверное, имеете в виду моего старшего брата Джона, – улыбнулся Стивен. – А я второй сын, Стивен Паркер-Рот.
Глаза Эви расширились.
– Червовый Король? – Она метнула на Энн странный взгляд.
– Э-э-э… да, – сказал он. Ему никогда особенно не нравилось это прозвище, но теперь он им был сыт по горло. – Мне, видите ли, везет в карты.
– В карты? Но…
Энн решила положить конец опасному разговору.
– В карты, – внушительно проговорила она и окинула сестру и братьев многозначительным взглядом.
– Мы обязательно как-нибудь с вами сыграем, – встрепенулся Филипп.
– Осторожно! – предупредил Джордж. – Филипп надувает всех, даже папу.
– Помолчи! – угрожающе прошипел Филипп, после чего обратился к Стивену: – Мы же играем не на деньги, а на интерес. Я, конечно, не рассчитываю обыграть вас, но просто в нашем доме никто не умеет играть в карты. Как же можно не запоминать, какие карты уже вышли?
– Весьма распространенная ошибка, – улыбнулся Стивен. – Я с удовольствием сыграю с тобой, когда не буду занят сопровождением твоих сестер на светские мероприятия.
– Это правда? – обрадовалась Эви. – Вы будете ходить с нами на все балы и вечеринки?
Энн встревожилась.
– Не глупи, Эви. Конечно, он не будет этим заниматься. Мистер Паркер-Рот – слишком занятой человек для этого.
– Конечно, буду, – сказал Стивен и взял Энн за руку. Ему показалось, что сначала она хотела вырваться, но, должно быть, в последний момент сообразила, что это будет выглядеть странно – мальчики, может быть, и не заметят, но сестра определенно заподозрит неладное, – и сдержалась. – Что может быть важнее, чем посещение светских мероприятий с невестой?
– Прекрасно! – Эви едва не запрыгала от радости. – Признаюсь честно, я беспокоилась относительно моего первого выхода в свет. Моя лучшая подруга Констанс Донбартон предупредила, что будет нелегко, причем тогда мы еще думали, что мама будет здесь, чтобы сопровождать меня. Понимаете, мама – дочь приходского священника, а папа, хотя и граф, приезжает в Лондон только если без этого нельзя обойтись. Констанс говорит, что его считают странным, и это вовсе не удивительно, потому что он действительно очень странный.
– Папа вовсе не странный, – вяло возразила Энн и сделала попытку высвободить руку. Стивен ее не отпустил.
– Ты отлично знаешь, что он странный, Энн. Он не думает ни о чем, кроме древних артефактов.
Энн что-то тихо проворчала себе под нос. Отрицать столь очевидный факт было бы нелепо.
Эви серьезно посмотрела на Стивена:
– Папина мама, к сожалению, умерла, его единственная сестра тоже, так что меня некому ввести в общество. Было бы легче, если бы у Энн уже был сезон и она была бы замужем за каким-нибудь важным человеком. Но к сожалению, об этом я могу только мечтать.
– Мы уже все поняли, Эви, – сказала Энн таким тоном, словно ее единственным желанием было заткнуть сестре рот.
– Но ведь ты не можешь не согласиться, Энн, что кузина Клоринда в этом деле не помощница. Скорее наоборот. Она даже в большей степени «синий чулок», чем ты.
– Вовсе нет. – Глаза Энн уже метали молнии. – Я имею в виду, что она не в большей степени «синий чулок», чем я.
Эви не обратила внимания на гнев сестры, продолжая с надеждой взирать на Стивена.
– У вас ведь есть сестра, не правда ли? Полагаю, вашего влияния, особенно как жениха Энн, будет достаточно, но помощь женщины никогда не помешает.
– У меня три сестры, но, полагаю, вы имеете в виду Джейн, потому что Джулиана и Люси еще не выезжали, – сказал Стивен. – Если вы читаете колонку светских сплетен, как ваша сестра, – он метнул на Энн многозначительный взгляд, который она предпочла проигнорировать, – то, наверное, помните: о ней довольно часто писали в позапрошлом году.
У Эви вытянулось лицо.
– Ах да, теперь я припоминаю… Скандал с виконтом Моттоном. Но ведь они, кажется, поженились.
– Да, и даже без особого ущерба для своей репутации. Но Джейн никогда не была любительницей мероприятий сезона. Она твердо верит, что деревенский воздух гораздо полезнее для ее сына, чем лондонская копоть, и в ближайшее время не планирует сюда приезжать. – Стивен подозревал, что сестра снова находится в интересном положении, но ни она, ни ее муж ничего об этом не сказали. – Так что единственный Паркер-Рот, с которым вы можете встретиться в этом сезоне, кроме меня, – это мой брат Николас, который заканчивает учебу в Оксфорде.
– Ну что ж, уверена, вы всех знаете. – Эви выглядела обнадеженной, но явно нервничала. – С вами мне будет намного легче, чем если бы со мной были только Энн и кузина Клоринда.
– Спасибо за доверие, – сухо сказала Энн. Хотя мысленно признала, что Эви была абсолютно права.
Энн ровным счетом ничего не знала о лондонском обществе. Этим утром она проснулась в холодном поту – собственно, поэтому она и отправилась гулять с Гарри, – боясь сделать неверный шаг и загубить шансы Эви. И она уже его успешно сделала. Но если мистер Паркер-Рот действительно будет на их стороне, это поможет.
Она не может погубить сезон Эви: кто знает, догадается ли папа дать ей еще один шанс. Эви слишком красива и жизнерадостна, чтобы остаться старой девой или от отчаяния выйти замуж за жирного старика, пожелавшего иметь дома молодую жену.
– У меня есть пара-тройка приятелей, не сумевших избежать похода к алтарю, – сказал Стивен. – Уверен, их жены будут рады посодействовать. Они помогут вам благополучно миновать все опасные мели и рифы светского общества.
Эви захлопала в ладоши:
– Как чудесно!
– Вы сказали, что ваш младший брат заканчивает Оксфорд, сэр? – спросил Джордж.
Стивен улыбнулся:
– Да. Ты тоже планируешь учиться в Оксфорде, Джордж?
– Нет. Может быть. Я пока не знаю. Это Филипп ученый, а не я. Я только подумал…
– …что ваш брат, или если не он, то его друг, может быть нашим наставником? – договорил Филипп.