Страница:
– Точно, – улыбнулась Делия. Кажется, она начала понимать, чего он боится – что найдут другого и первое в жизни дело сорвется. – Обязательно, это же мне нужно. А ты идеально подходишь и достаточно ловкий.
Последняя фраза особенно понравилась начинающему воришке, он тоже заулыбался, всякие подозрения после такой похвалы сразу рассеялись.
– Хорошо, тогда давайте…
И в этот момент в переулке показалась широкоплечая мужская фигура. Может, Делия и не узнала бы Рэдла по внешнему виду, ведь на нем теперь была спортивная короткая куртка и шапка, но с походкой ошибиться она просто не могла. Легкие, сдержанные движения. Столь естественные, что ими не грех было залюбоваться. Не спортивная, тяжелая ходьба, когда человек, покинув спортзал, не знает, куда деть собственные руки и ноги. Не марш военного, где все телодвижения выражают упругость, подтянутость, дисциплину, готовность к решительным действиям. Но это и не были невесомые шаги танцовщика. Нет, Делия не могла подобрать сравнения. Просто все выглядело очень гармонично. Это тело могло убить одним стремительным ударом, оно же могло восхищать и… Странная мысль мелькнула в ее голове: интересно, а что чувствуешь в постели с таким мужчиной? Наверное, это приятно. Но сейчас увлекаться рассуждениями на подобные темы, как, впрочем, и на любые другие, абсолютно некогда. Делия толкнула Джона.
– Давай, вот он!
И мальчик побежал навстречу Рэдлу. Тот держал в руке большую спортивную сумку – по всей вероятности, только что с вокзала или из аэропорта. Вид у него был усталый. И тут Делия сообразила, что если Джон и украдет ключи, то они в любом случае не успеют их вернуть. А Рэдл хватится пропажи сразу. Но эти мысли пришли уже слишком поздно: Джон уже наскочил на него, причем очень артистично, изобразив падение. Бен даже помог ему подняться, сказав что-то утешительное. Мальчик закивал, скорее всего извиняясь, и побежал дальше. А Рэдл вошел в подъезд. Черт! Сейчас он хватится ключей. И тут, обежав дом вокруг, из переулка выскочил счастливый Джон.
– Есть! – еще издалека крикнул он. – Есть!
Видимо, это был его первый крупный успех, а осознание, что заказ сделан взрослым человеком, просто окрылило его. Делия замахала рукой: мол, быстрее, некогда восхищаться собственной находчивостью.
Подбежав, Джон извлек из кармашка куртки ключи.
– Видели? Видели, как я с ним столкнулся?! – Глаза горели, щеки раскраснелись и в свете фонаря отливали нежно-сиреневым светом. Он тяжело дышал, его била нервная дрожь.
Делия быстро вдавила в специально приготовленный кусок пластилина по очереди все три ключа, болтавшиеся на кольце. Проверила, чтобы липкая масса не осталась на металле, и сунула добычу обратно Джону. Ей в голову пришла замечательная идея.
– Так, а теперь беги к тому месту, где ты на него налетел, и просто брось ключи на асфальт. Только быстро, он должен вернуться с минуты на минуту.
Джон, оказавшийся смышленым мальчиком, не стал задавать лишних вопросов. Выхватив ключи, он бросился, куда велели, но, не добежав до места шагов двадцати, просто швырнул связку в нужном направлении и метнулся назад. Ключи жалобно звякнули об асфальт. Благо улица была не из людных. Мимо шли два парня, но они даже не посмотрели в сторону Джона.
И буквально через минуту после того, как мальчик вернулся в укрытие, дверь подъезда распахнулась и из нее вышел Бен. Включив фонарь, он сначала внимательно осмотрел крыльцо, а потом площадку рядом с подъездом. Конечно, ключи сразу попались ему на глаза.
– Нашел! – возликовал Джон. – Все получилось!
Делия тоже была охвачена радостным чувством успеха. А ведь и правда все получилось как нельзя лучше. И мальчик молодец, и она не ударила в грязь лицом, вовремя сообразив, что надо просто кинуть ключи. Рэдлу и в голову не придет, что все это неспроста. Делия достала кошелек и отсчитала девяносто долларов, но потом, вспомнив находчивость мальчика, достала стодолларовую банкноту и протянула ему.
– Молодец. Я наконец-то заберу вещи. Слава богу! Без тебя у меня, конечно, ничего бы не вышло.
Джон заулыбался.
– Да ладно, мне это ничего не стоило.
– Ну, тогда пока. – Делия очень по-взрослому пожала ему руку. – Было приятно с тобой работать.
– Мне тоже. – Джон усердно потряс протянутую руку. – До свидания. – И он, развернувшись, побежал прочь.
Как и предполагала Делия, фотография абсолютно вылетела у него из головы. Дети, дети. Внутри осталось ощущение гнусности совершенного поступка. Ну да ладно. В детстве многие воруют, а этот мальчонка далеко не из худших. Пройдет возраст, пройдет и потребность самоутверждаться через подобные вещи.
Делия поглядела на пластилин: отличные отпечатки получились, однако. Размятая незадолго до проведения операции масса теперь затвердела. Так. Самое время наведаться к ключнику. Заказ выполнят уже через час. И Делия направилась к краю тротуара, чтобы поймать такси…
Лишь в десять часов вечера она наконец переступила порог гостиничного номера. Ну и денек. С корабля на бал. Но зато и результат замечательный. Три новеньких ключа, связанные ленточкой, таинственно поблескивали на тумбочке. Класс! Лучшего и пожелать нельзя. Делия устало опустилась на кровать. Надо разобрать вещи, принять душ, подготовить камеру для съемки. Взятое напрокат оборудование еще не разбиралось, а там наверняка китайская грамота в инструкции. И не дай бог сломать, назад потом не примут.
Делия посмотрела на коробку, руки у нее так и чесались. Да ну его, этот душ. Пальцы быстрыми, ловкими движениями распечатали упаковку, глаза забегали по строчкам…
Когда Делия в следующий раз посмотрела на часы, было уже около часу ночи. Время пролетело незаметно. Но зато теперь она установила бы камеру слежения с закрытыми глазами. Все оказалось не так сложно. Выяснилось, что аппарат способен работать до недели без подзарядки, без контроля. То есть поставил – и пошел. Замечательно.
Делия приняла душ и улеглась. Хорошо засыпать с чувством выполненного долга. А ведь этот выскочка даже не подозревает об ин
Но стоило ей закрыть глаза, как в голову пришла подлая мысль. Ах он отдыхает? Бедняжечка! Нет, надо обязательно все ему испортить. Делия села на кровати и зажгла ночник. Конечно, поступок, который она задумала, в лучших традициях злой детской шалости и не достоин поведения взрослого человека. Что за мелочная мстительность? Но раз засевшая идея уже не выходила из головы Делии. Она отыскала свои записи, нашла телефон квартиры Рэдла. Так, главное теперь, чтобы у него не было определителя. А с другой стороны, что с того? Пускай. Ведь это гостиница. Решит, что человек ошибся.
Делия с заговорщицкой ухмылкой сняла трубку. Без пятнадцати три. Приятных сновидений, дорогой! Она набрала нужную комбинацию цифр. Послышались гудки… Еще и еще… Никто не отвечал. Крепко же ты спишь, чемпион. Делия даже опешила. Она уже продержала трубку не меньше минуты, но… Неужели никого нет дома? Да быть этого не может. Нет. Два настолько счастливых совпадения за один день – это нереально. Делия снова позвонила. И опять гудки. Может, конечно, они так увлечены скачками друг на друге, что не подходят? Тогда надо просто их достать. Но история повторилась и в третий раз, и в четвертый. Делия недоумевала. Если и вправду куда-то уехали, то нельзя терять ни минуты. Такой шанс! Ночь – и никого нет дома. Наличие свидетелей практически исключается. По крайней мере, уменьшается вероятность столкнуться с кем-нибудь на лестничной площадке. Делия для верности повторила свое действие еще раз десять, но результат был все тот же. Никого. Так что, ехать снова туда? Значит, ехать. Немедленно, сию же минуту. Скорее всего, они теперь не появятся до утра.
Делия встала и начала одеваться. Сон как рукой сняло. Неужели ей так повезло? Не иначе как само провидение вмешалось.
Камера была уже готова – завернута в матерчатую сумку, приготовленную еще дома на всякий случай, чтобы не шуршать пакетами. Мало ли, может, у них соседи с музыкальным слухом, а стены не слишком толстые. Делия натянула спортивный костюм, куртку. Кажется, все.
Холодный ночной воздух, однако, несколько охладил воинственное рвение. А если они на ночь просто отключают звонок? А если выносят телефон в другую комнату? Да и вообще, куда он может ехать прямо с дороги? Уставший после соревнований. Спит богатырским сном, а тренера так и совсем может не быть дома, не зря же возвращался искать ключи… Делия попыталась вспомнить поточнее. Э нет. Вышел из подъезда он уже с фонариком и без сумки.
Так или иначе, но Делия, стоя на тротуаре и пытаясь поймать такси, уже стала подумывать, не вернуться ли, пока не наделала глупостей? Проникновение в чужой дом – это уже не шутки и не детские фокусы с телефоном. За подобные вещи сажают, и сажают надолго. А попасть за решетку из-за какого-то болвана, щегольнувшего для красного словца знанием латыни, абсолютно не улыбалось. Так идти или нет? На другой чаше весов все-таки стоял его величество случай, шанс. Кто знает, может, потом камеру уже не установишь. Ни за день, ни за два, ни за тридцать два, если люди будут дома. А эта парочка, по словам Джека, не очень-то любит появляться на публике. В конце концов Делия прибегла к старому проверенному способу разрешения проблемных ситуаций: достала монетку и, загадав на орел – решку, подкинула ее вверх. Цент зазвенел, запрыгал, закрутился на асфальте. И выпало – ехать. Тут же, словно поджидало за углом, из переулка выскочило свободное такси.
Видимо, судьба. Делия чувствовала себя чуть ли не Джеймсом Бондом. А в голове уже крутилась картина поимки: она входит в спальню – Рэдл спокойно спит. Разбуженный, вскидывается и… Дальше думать на неприятную тему не хотелось. И Делия стала смотреть в окно.
Улицы опустели, вывески не радовали глаз. Небо? Небо как небо. В облаках, не предвещающих ничего, кроме дождя. Тоскливо, и только. Медленно опускался на город туман. Лондон прямо какой-то.
Но вот машина затормозила.
– Четырнадцать девяносто, – прохрипел таксист.
Делия расплатилась, и машина уехала. Черт! Стало страшно и не по себе. Что она здесь делает? Что вообще приличная девушка может делать в чужой квартире с камерой? Подняться или убраться подобру-поздорову? Глядя на черные окна четырнадцатого этажа, где предположительно находилась квартира Рэдла, она поежилась. Нет, хорошо было на словах обещать шефу, что подготовка материала не займет много времени. Но сейчас, когда дело дошло до необходимости влезть в дом к незнакомым людям, затея показалась бредом. И дался ей этот Рэдл. Пусть бы хоть на корейском отвечал.
Делия уныло посмотрела на камеру. А ведь, с другой стороны, теперь жалко собственных усилий. Такая подготовка, планы. Ну что она за репортер в самом деле, если боится риска? Вспомнилась монетка. Правильно говорят, подкинь цент и сделай наоборот.
Вокруг было тихо как в гробу. Сама улица, вероятно, не входила в Атланте в список престижных. Так, рабочий райончик. Сразу подумалось о маньяках. Не хватало еще получить нож под ребра, стоя под окнами этого придурка. Ведь камера с собой. И ни одной машины, ни одного человека. Жутко. Делия попятилась к подъезду. Там хотя бы горит свет и в случае чего можно заорать на весь дом.
Внутри было гораздо теплее, чем на улице. И спокойнее. Свет словно придал уверенности. Нет, раз уж приехала, надо идти до конца. И Делия на лифте поднялась на нужный этаж. Квартира пятьсот одиннадцать. Внутри все затряслось. Задрожали руки. Сейчас или никогда. Или собирай вещи и уезжай домой. Профессия журналиста не терпит слабых духом. Лучшие репортажи отсняты не только мастерами своего дела, но и очень отважными людьми, презиравшими трусость.
Делия вынула ключ и, взяв из трех первый попавшийся, сунула его в скважину. Удивительно, но этот точеный кусочек металла так легко вошел в отверстие, будто тут всегда и был. Дрожащие пальцы повернули его, замок податливо щелкнул. Раз, другой, третий. В голове снова возникла мысль – уйди, пока не поздно. А между тем ведь осталось только толкнуть дверь. И, если их нет дома, дело можно считать сделанным. Никто не видел. Ни одна живая душа. И Делия вошла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Если хозяева на месте, то ей уже ничто не поможет, а вот если нет, то подобная оплошность способна привлечь внимание какого-нибудь проходящего мимо полуночника.
Дальше все пошло как по маслу. Квартира оказалась не очень большой, хотя Делия не стала изучать ее досконально. Она даже побоялась включать свет и воспользовалась фонариком, встроенным в сотовый. Планировка в целом была ей знакома. Типичное среднее американское жилье.
В конце коридора, вероятно, кухня, прямо большая комната, которая обычно используется в качестве гостиной. Чуть правее спальни. Одна или две, в зависимости от метража. Делия, не задерживаясь, сразу прошла туда. В квартире царила тишина. Зловещая, предупреждающая. Но мысли крутились только вокруг одного предмета: профессия репортера, профессия репортера… Дойдя до двери спальни, Делия снова остановилась. Ну, сейчас или никогда. И она шагнула вперед.
Кровать была застелена, на ней сверху лежала сумка, еще неразобранная. Это придало некоторую уверенность, значит, куда-то торопились. Вдруг представилась картина: вот они поднимаются по лестнице, вот собираются отпереть квартиру. Рэдл лезет в карман. Тренер первым достает ключ. «Не ищи», – говорит он, подходя к двери.
Эта фраза прозвучала в сознании так отчетливо, что Делии показалось, будто она и вправду услышала ее. Страх охватил душу, все опять заколотилось, затряслось. Быстрее. Быстрее сделать задуманное и скрыться.
И снова, как в злополучный день соревнований, Делия словно увидела себя со стороны. Прямо напротив кровати располагались книжные полки. Они занимали собой всю стену, причем никакого даже слабого намека на порядок на них не было. Тут лежали какие-то карты, философские труды, спортивный инвентарь, коньки, старый баскетбольный мяч, странные деревянные статуэтки, напоминающие индейские тотемы, и даже сервиз, в котором все чашки почему-то оказались перевернуты вверх дном. Одним словом, спрятать камеру не составляло труда. Делия запихнула ее между какой-то книгой, покрытой толстым слоем пыли, и резной доской, тоже, вероятно, не пользовавшейся особой популярностью у хозяина. Потом еще прикрыла все это букетом. Проверила картинку: отличная видимость и ракурс.
Так, можно уходить. Делия еще раз окинула взглядом комнату: не забыла ли чего? Вроде бы нет. Выходя из спальни, она тихонько прикрыла дверь. Рядом располагалась еще одна комната, вероятно тренерская. Скорее всего, тоже спальня. Обидно будет, если сексом они занимаются там. Но менять что-либо теперь представлялось самоубийством чистой воды. И Делия направилась к выходу. Проходя мимо гостиной, она неожиданно заметила под плотно закрытой дверью полосу сумрачного света. Или показалось? Нет, это нормально, там окна. В коридоре всегда темнее, чем в комнатах. И вдруг на миг полоса исчезла. Снова появилась. И опять исчезла. И опять появилась. Делия едва сдержала крик. Там люди. Там, вне всяких сомнений, люди, это их тени. Она замерла, не в силах пошевелиться. Сейчас. Вот сейчас откроется дверь, он выйдет и столкнется с ней нос к носу.
Но прошло около минуты, а дверь все не открывалась, хотя полоса света продолжала моргать. Да что они там делают, черт возьми?! Телевизор смотрят? Чисто женское любопытство охватило Делию. Не помня себя от страха, она опустилась на корточки и заглянула в щель. Видны, разумеется, были одни ноги. Две пары босых ступней синхронно, бесшумно двигались по паркету, и казалось, что это какой-то очень замысловатый танец. В темноте их можно было даже принять за крохотных человечков, на редкость грациозных и пластичных.
Но инстинкт самосохранения не дал спокойно посмотреть. Болезненно в груди затрепыхалось сердце. Да что ты стоишь?! Беги! И Делия, резко выпрямившись, вышла. Ключ снова повернулся три раза.
Через час горе-сыщица уже была в гостинице. Ее трясло. Бросало то в жар, то в холод. Даже начало мерещиться завывание полицейских машин за окном. В эту ночь Делия, конечно, не спала.
Бен повалился на кровать. С его телом и вправду сделалось что-то странное.
– Как-то все иначе, – пробормотал он. – И долго это продлится?
– Каждый привыкает по-своему. – Чжан сел рядом с учеником. – Бывает, у некоторых уходят годы. Но ты не такой. К тому же я помогу. Раздевайся.
Бен удивленно повернулся.
– Что?
– Снимай одежду. – Чжан извлек из кармана спортивных штанов флакон, видимо заранее приготовленный, и, капнув из него себе на руки, стал растирать пальцы.
Бен подчинился. Хотя ему было не очень приятно, но подчинился. Чжану виднее. А если это еще поможет завтра встать на ноги, пускай делает что хочет. Бен чувствовал себя ребенком, который только учится ходить. Путь от зала до спальни отнял последние силы и показал всю оригинальность нового восприятия собственного тела. Оно не слушалось. Откровенно и бесповоротно отказывалось выполнять команды мозга. Руки беспомощно болтались, колени подгибались. Сердце бешено колотилось, болела голова. Но вместе с тем пришло ощущение какого-то нового этапа в физическом существовании. Бен инстинктивно чувствовал, что это необходимый переход от старого состояния к новому, что этот период надо просто пережить, перетерпеть. И, если Чжан знает, как сделать это рациональнее, флаг ему в руки.
Правда, легко сказать – разденься. Бен в теперешнем состоянии потратил почти пять минут на то, чтобы просто вытащить футболку из штанов. Пальцы не хотели хватать ткань и все время промахивались, как у больного или пьяного.
– Так мы тут до утра просидим, – видя состояние ученика, изрек Чжан. – Дай помогу.
И он действительно помог. Причем так ловко, что уже через минуту Бен оказался абсолютно голым. Он хотел было выразить протест по этому поводу, но потом передумал. Что толку, ведь учитель все равно сделает по-своему. А Чжан уже начал медленными, плавными движениями массировать плечи, втирая в кожу какой-то пахучий раствор.
– Что это? – поинтересовался Бен.
Но в ответ ему прозвучало лишь короткое:
– Не мешай.
Маслянистая жидкость, как ни странно, очень быстро впитывалась. Бен почти чувствовал, как она проникает в кровь и разносится по всему телу. Постепенно странный дурман навалился на сознание. Бен еще не спал, видя все происходящее как бы со стороны, но совершенно не мог пошевелиться, утратив последние навыки контроля за своими движениями. Он видел голого по пояс Чжана, уставшего, изможденного, но продолжающего выполнять задуманное. Его поджарый торс блестел, освещенный лунными лучами. Он видел самого себя то на спине, то на животе. Учитель заламывал ему руки, разминал позвоночник, выкручивал ноги. Но Бен не чувствовал этого. Действительно не чувствовал, словно парализованный.
Наконец, уже ближе к утру, Чжан последний раз намазал подопечного маслом и, укрыв одеялом, сказал:
– Спи.
И Бен уснул. Уснул, едва за тренером закрылась дверь.
6
Последняя фраза особенно понравилась начинающему воришке, он тоже заулыбался, всякие подозрения после такой похвалы сразу рассеялись.
– Хорошо, тогда давайте…
И в этот момент в переулке показалась широкоплечая мужская фигура. Может, Делия и не узнала бы Рэдла по внешнему виду, ведь на нем теперь была спортивная короткая куртка и шапка, но с походкой ошибиться она просто не могла. Легкие, сдержанные движения. Столь естественные, что ими не грех было залюбоваться. Не спортивная, тяжелая ходьба, когда человек, покинув спортзал, не знает, куда деть собственные руки и ноги. Не марш военного, где все телодвижения выражают упругость, подтянутость, дисциплину, готовность к решительным действиям. Но это и не были невесомые шаги танцовщика. Нет, Делия не могла подобрать сравнения. Просто все выглядело очень гармонично. Это тело могло убить одним стремительным ударом, оно же могло восхищать и… Странная мысль мелькнула в ее голове: интересно, а что чувствуешь в постели с таким мужчиной? Наверное, это приятно. Но сейчас увлекаться рассуждениями на подобные темы, как, впрочем, и на любые другие, абсолютно некогда. Делия толкнула Джона.
– Давай, вот он!
И мальчик побежал навстречу Рэдлу. Тот держал в руке большую спортивную сумку – по всей вероятности, только что с вокзала или из аэропорта. Вид у него был усталый. И тут Делия сообразила, что если Джон и украдет ключи, то они в любом случае не успеют их вернуть. А Рэдл хватится пропажи сразу. Но эти мысли пришли уже слишком поздно: Джон уже наскочил на него, причем очень артистично, изобразив падение. Бен даже помог ему подняться, сказав что-то утешительное. Мальчик закивал, скорее всего извиняясь, и побежал дальше. А Рэдл вошел в подъезд. Черт! Сейчас он хватится ключей. И тут, обежав дом вокруг, из переулка выскочил счастливый Джон.
– Есть! – еще издалека крикнул он. – Есть!
Видимо, это был его первый крупный успех, а осознание, что заказ сделан взрослым человеком, просто окрылило его. Делия замахала рукой: мол, быстрее, некогда восхищаться собственной находчивостью.
Подбежав, Джон извлек из кармашка куртки ключи.
– Видели? Видели, как я с ним столкнулся?! – Глаза горели, щеки раскраснелись и в свете фонаря отливали нежно-сиреневым светом. Он тяжело дышал, его била нервная дрожь.
Делия быстро вдавила в специально приготовленный кусок пластилина по очереди все три ключа, болтавшиеся на кольце. Проверила, чтобы липкая масса не осталась на металле, и сунула добычу обратно Джону. Ей в голову пришла замечательная идея.
– Так, а теперь беги к тому месту, где ты на него налетел, и просто брось ключи на асфальт. Только быстро, он должен вернуться с минуты на минуту.
Джон, оказавшийся смышленым мальчиком, не стал задавать лишних вопросов. Выхватив ключи, он бросился, куда велели, но, не добежав до места шагов двадцати, просто швырнул связку в нужном направлении и метнулся назад. Ключи жалобно звякнули об асфальт. Благо улица была не из людных. Мимо шли два парня, но они даже не посмотрели в сторону Джона.
И буквально через минуту после того, как мальчик вернулся в укрытие, дверь подъезда распахнулась и из нее вышел Бен. Включив фонарь, он сначала внимательно осмотрел крыльцо, а потом площадку рядом с подъездом. Конечно, ключи сразу попались ему на глаза.
– Нашел! – возликовал Джон. – Все получилось!
Делия тоже была охвачена радостным чувством успеха. А ведь и правда все получилось как нельзя лучше. И мальчик молодец, и она не ударила в грязь лицом, вовремя сообразив, что надо просто кинуть ключи. Рэдлу и в голову не придет, что все это неспроста. Делия достала кошелек и отсчитала девяносто долларов, но потом, вспомнив находчивость мальчика, достала стодолларовую банкноту и протянула ему.
– Молодец. Я наконец-то заберу вещи. Слава богу! Без тебя у меня, конечно, ничего бы не вышло.
Джон заулыбался.
– Да ладно, мне это ничего не стоило.
– Ну, тогда пока. – Делия очень по-взрослому пожала ему руку. – Было приятно с тобой работать.
– Мне тоже. – Джон усердно потряс протянутую руку. – До свидания. – И он, развернувшись, побежал прочь.
Как и предполагала Делия, фотография абсолютно вылетела у него из головы. Дети, дети. Внутри осталось ощущение гнусности совершенного поступка. Ну да ладно. В детстве многие воруют, а этот мальчонка далеко не из худших. Пройдет возраст, пройдет и потребность самоутверждаться через подобные вещи.
Делия поглядела на пластилин: отличные отпечатки получились, однако. Размятая незадолго до проведения операции масса теперь затвердела. Так. Самое время наведаться к ключнику. Заказ выполнят уже через час. И Делия направилась к краю тротуара, чтобы поймать такси…
Лишь в десять часов вечера она наконец переступила порог гостиничного номера. Ну и денек. С корабля на бал. Но зато и результат замечательный. Три новеньких ключа, связанные ленточкой, таинственно поблескивали на тумбочке. Класс! Лучшего и пожелать нельзя. Делия устало опустилась на кровать. Надо разобрать вещи, принять душ, подготовить камеру для съемки. Взятое напрокат оборудование еще не разбиралось, а там наверняка китайская грамота в инструкции. И не дай бог сломать, назад потом не примут.
Делия посмотрела на коробку, руки у нее так и чесались. Да ну его, этот душ. Пальцы быстрыми, ловкими движениями распечатали упаковку, глаза забегали по строчкам…
Когда Делия в следующий раз посмотрела на часы, было уже около часу ночи. Время пролетело незаметно. Но зато теперь она установила бы камеру слежения с закрытыми глазами. Все оказалось не так сложно. Выяснилось, что аппарат способен работать до недели без подзарядки, без контроля. То есть поставил – и пошел. Замечательно.
Делия приняла душ и улеглась. Хорошо засыпать с чувством выполненного долга. А ведь этот выскочка даже не подозревает об ин
Но стоило ей закрыть глаза, как в голову пришла подлая мысль. Ах он отдыхает? Бедняжечка! Нет, надо обязательно все ему испортить. Делия села на кровати и зажгла ночник. Конечно, поступок, который она задумала, в лучших традициях злой детской шалости и не достоин поведения взрослого человека. Что за мелочная мстительность? Но раз засевшая идея уже не выходила из головы Делии. Она отыскала свои записи, нашла телефон квартиры Рэдла. Так, главное теперь, чтобы у него не было определителя. А с другой стороны, что с того? Пускай. Ведь это гостиница. Решит, что человек ошибся.
Делия с заговорщицкой ухмылкой сняла трубку. Без пятнадцати три. Приятных сновидений, дорогой! Она набрала нужную комбинацию цифр. Послышались гудки… Еще и еще… Никто не отвечал. Крепко же ты спишь, чемпион. Делия даже опешила. Она уже продержала трубку не меньше минуты, но… Неужели никого нет дома? Да быть этого не может. Нет. Два настолько счастливых совпадения за один день – это нереально. Делия снова позвонила. И опять гудки. Может, конечно, они так увлечены скачками друг на друге, что не подходят? Тогда надо просто их достать. Но история повторилась и в третий раз, и в четвертый. Делия недоумевала. Если и вправду куда-то уехали, то нельзя терять ни минуты. Такой шанс! Ночь – и никого нет дома. Наличие свидетелей практически исключается. По крайней мере, уменьшается вероятность столкнуться с кем-нибудь на лестничной площадке. Делия для верности повторила свое действие еще раз десять, но результат был все тот же. Никого. Так что, ехать снова туда? Значит, ехать. Немедленно, сию же минуту. Скорее всего, они теперь не появятся до утра.
Делия встала и начала одеваться. Сон как рукой сняло. Неужели ей так повезло? Не иначе как само провидение вмешалось.
Камера была уже готова – завернута в матерчатую сумку, приготовленную еще дома на всякий случай, чтобы не шуршать пакетами. Мало ли, может, у них соседи с музыкальным слухом, а стены не слишком толстые. Делия натянула спортивный костюм, куртку. Кажется, все.
Холодный ночной воздух, однако, несколько охладил воинственное рвение. А если они на ночь просто отключают звонок? А если выносят телефон в другую комнату? Да и вообще, куда он может ехать прямо с дороги? Уставший после соревнований. Спит богатырским сном, а тренера так и совсем может не быть дома, не зря же возвращался искать ключи… Делия попыталась вспомнить поточнее. Э нет. Вышел из подъезда он уже с фонариком и без сумки.
Так или иначе, но Делия, стоя на тротуаре и пытаясь поймать такси, уже стала подумывать, не вернуться ли, пока не наделала глупостей? Проникновение в чужой дом – это уже не шутки и не детские фокусы с телефоном. За подобные вещи сажают, и сажают надолго. А попасть за решетку из-за какого-то болвана, щегольнувшего для красного словца знанием латыни, абсолютно не улыбалось. Так идти или нет? На другой чаше весов все-таки стоял его величество случай, шанс. Кто знает, может, потом камеру уже не установишь. Ни за день, ни за два, ни за тридцать два, если люди будут дома. А эта парочка, по словам Джека, не очень-то любит появляться на публике. В конце концов Делия прибегла к старому проверенному способу разрешения проблемных ситуаций: достала монетку и, загадав на орел – решку, подкинула ее вверх. Цент зазвенел, запрыгал, закрутился на асфальте. И выпало – ехать. Тут же, словно поджидало за углом, из переулка выскочило свободное такси.
Видимо, судьба. Делия чувствовала себя чуть ли не Джеймсом Бондом. А в голове уже крутилась картина поимки: она входит в спальню – Рэдл спокойно спит. Разбуженный, вскидывается и… Дальше думать на неприятную тему не хотелось. И Делия стала смотреть в окно.
Улицы опустели, вывески не радовали глаз. Небо? Небо как небо. В облаках, не предвещающих ничего, кроме дождя. Тоскливо, и только. Медленно опускался на город туман. Лондон прямо какой-то.
Но вот машина затормозила.
– Четырнадцать девяносто, – прохрипел таксист.
Делия расплатилась, и машина уехала. Черт! Стало страшно и не по себе. Что она здесь делает? Что вообще приличная девушка может делать в чужой квартире с камерой? Подняться или убраться подобру-поздорову? Глядя на черные окна четырнадцатого этажа, где предположительно находилась квартира Рэдла, она поежилась. Нет, хорошо было на словах обещать шефу, что подготовка материала не займет много времени. Но сейчас, когда дело дошло до необходимости влезть в дом к незнакомым людям, затея показалась бредом. И дался ей этот Рэдл. Пусть бы хоть на корейском отвечал.
Делия уныло посмотрела на камеру. А ведь, с другой стороны, теперь жалко собственных усилий. Такая подготовка, планы. Ну что она за репортер в самом деле, если боится риска? Вспомнилась монетка. Правильно говорят, подкинь цент и сделай наоборот.
Вокруг было тихо как в гробу. Сама улица, вероятно, не входила в Атланте в список престижных. Так, рабочий райончик. Сразу подумалось о маньяках. Не хватало еще получить нож под ребра, стоя под окнами этого придурка. Ведь камера с собой. И ни одной машины, ни одного человека. Жутко. Делия попятилась к подъезду. Там хотя бы горит свет и в случае чего можно заорать на весь дом.
Внутри было гораздо теплее, чем на улице. И спокойнее. Свет словно придал уверенности. Нет, раз уж приехала, надо идти до конца. И Делия на лифте поднялась на нужный этаж. Квартира пятьсот одиннадцать. Внутри все затряслось. Задрожали руки. Сейчас или никогда. Или собирай вещи и уезжай домой. Профессия журналиста не терпит слабых духом. Лучшие репортажи отсняты не только мастерами своего дела, но и очень отважными людьми, презиравшими трусость.
Делия вынула ключ и, взяв из трех первый попавшийся, сунула его в скважину. Удивительно, но этот точеный кусочек металла так легко вошел в отверстие, будто тут всегда и был. Дрожащие пальцы повернули его, замок податливо щелкнул. Раз, другой, третий. В голове снова возникла мысль – уйди, пока не поздно. А между тем ведь осталось только толкнуть дверь. И, если их нет дома, дело можно считать сделанным. Никто не видел. Ни одна живая душа. И Делия вошла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Если хозяева на месте, то ей уже ничто не поможет, а вот если нет, то подобная оплошность способна привлечь внимание какого-нибудь проходящего мимо полуночника.
Дальше все пошло как по маслу. Квартира оказалась не очень большой, хотя Делия не стала изучать ее досконально. Она даже побоялась включать свет и воспользовалась фонариком, встроенным в сотовый. Планировка в целом была ей знакома. Типичное среднее американское жилье.
В конце коридора, вероятно, кухня, прямо большая комната, которая обычно используется в качестве гостиной. Чуть правее спальни. Одна или две, в зависимости от метража. Делия, не задерживаясь, сразу прошла туда. В квартире царила тишина. Зловещая, предупреждающая. Но мысли крутились только вокруг одного предмета: профессия репортера, профессия репортера… Дойдя до двери спальни, Делия снова остановилась. Ну, сейчас или никогда. И она шагнула вперед.
Кровать была застелена, на ней сверху лежала сумка, еще неразобранная. Это придало некоторую уверенность, значит, куда-то торопились. Вдруг представилась картина: вот они поднимаются по лестнице, вот собираются отпереть квартиру. Рэдл лезет в карман. Тренер первым достает ключ. «Не ищи», – говорит он, подходя к двери.
Эта фраза прозвучала в сознании так отчетливо, что Делии показалось, будто она и вправду услышала ее. Страх охватил душу, все опять заколотилось, затряслось. Быстрее. Быстрее сделать задуманное и скрыться.
И снова, как в злополучный день соревнований, Делия словно увидела себя со стороны. Прямо напротив кровати располагались книжные полки. Они занимали собой всю стену, причем никакого даже слабого намека на порядок на них не было. Тут лежали какие-то карты, философские труды, спортивный инвентарь, коньки, старый баскетбольный мяч, странные деревянные статуэтки, напоминающие индейские тотемы, и даже сервиз, в котором все чашки почему-то оказались перевернуты вверх дном. Одним словом, спрятать камеру не составляло труда. Делия запихнула ее между какой-то книгой, покрытой толстым слоем пыли, и резной доской, тоже, вероятно, не пользовавшейся особой популярностью у хозяина. Потом еще прикрыла все это букетом. Проверила картинку: отличная видимость и ракурс.
Так, можно уходить. Делия еще раз окинула взглядом комнату: не забыла ли чего? Вроде бы нет. Выходя из спальни, она тихонько прикрыла дверь. Рядом располагалась еще одна комната, вероятно тренерская. Скорее всего, тоже спальня. Обидно будет, если сексом они занимаются там. Но менять что-либо теперь представлялось самоубийством чистой воды. И Делия направилась к выходу. Проходя мимо гостиной, она неожиданно заметила под плотно закрытой дверью полосу сумрачного света. Или показалось? Нет, это нормально, там окна. В коридоре всегда темнее, чем в комнатах. И вдруг на миг полоса исчезла. Снова появилась. И опять исчезла. И опять появилась. Делия едва сдержала крик. Там люди. Там, вне всяких сомнений, люди, это их тени. Она замерла, не в силах пошевелиться. Сейчас. Вот сейчас откроется дверь, он выйдет и столкнется с ней нос к носу.
Но прошло около минуты, а дверь все не открывалась, хотя полоса света продолжала моргать. Да что они там делают, черт возьми?! Телевизор смотрят? Чисто женское любопытство охватило Делию. Не помня себя от страха, она опустилась на корточки и заглянула в щель. Видны, разумеется, были одни ноги. Две пары босых ступней синхронно, бесшумно двигались по паркету, и казалось, что это какой-то очень замысловатый танец. В темноте их можно было даже принять за крохотных человечков, на редкость грациозных и пластичных.
Но инстинкт самосохранения не дал спокойно посмотреть. Болезненно в груди затрепыхалось сердце. Да что ты стоишь?! Беги! И Делия, резко выпрямившись, вышла. Ключ снова повернулся три раза.
Через час горе-сыщица уже была в гостинице. Ее трясло. Бросало то в жар, то в холод. Даже начало мерещиться завывание полицейских машин за окном. В эту ночь Делия, конечно, не спала.
Бен повалился на кровать. С его телом и вправду сделалось что-то странное.
– Как-то все иначе, – пробормотал он. – И долго это продлится?
– Каждый привыкает по-своему. – Чжан сел рядом с учеником. – Бывает, у некоторых уходят годы. Но ты не такой. К тому же я помогу. Раздевайся.
Бен удивленно повернулся.
– Что?
– Снимай одежду. – Чжан извлек из кармана спортивных штанов флакон, видимо заранее приготовленный, и, капнув из него себе на руки, стал растирать пальцы.
Бен подчинился. Хотя ему было не очень приятно, но подчинился. Чжану виднее. А если это еще поможет завтра встать на ноги, пускай делает что хочет. Бен чувствовал себя ребенком, который только учится ходить. Путь от зала до спальни отнял последние силы и показал всю оригинальность нового восприятия собственного тела. Оно не слушалось. Откровенно и бесповоротно отказывалось выполнять команды мозга. Руки беспомощно болтались, колени подгибались. Сердце бешено колотилось, болела голова. Но вместе с тем пришло ощущение какого-то нового этапа в физическом существовании. Бен инстинктивно чувствовал, что это необходимый переход от старого состояния к новому, что этот период надо просто пережить, перетерпеть. И, если Чжан знает, как сделать это рациональнее, флаг ему в руки.
Правда, легко сказать – разденься. Бен в теперешнем состоянии потратил почти пять минут на то, чтобы просто вытащить футболку из штанов. Пальцы не хотели хватать ткань и все время промахивались, как у больного или пьяного.
– Так мы тут до утра просидим, – видя состояние ученика, изрек Чжан. – Дай помогу.
И он действительно помог. Причем так ловко, что уже через минуту Бен оказался абсолютно голым. Он хотел было выразить протест по этому поводу, но потом передумал. Что толку, ведь учитель все равно сделает по-своему. А Чжан уже начал медленными, плавными движениями массировать плечи, втирая в кожу какой-то пахучий раствор.
– Что это? – поинтересовался Бен.
Но в ответ ему прозвучало лишь короткое:
– Не мешай.
Маслянистая жидкость, как ни странно, очень быстро впитывалась. Бен почти чувствовал, как она проникает в кровь и разносится по всему телу. Постепенно странный дурман навалился на сознание. Бен еще не спал, видя все происходящее как бы со стороны, но совершенно не мог пошевелиться, утратив последние навыки контроля за своими движениями. Он видел голого по пояс Чжана, уставшего, изможденного, но продолжающего выполнять задуманное. Его поджарый торс блестел, освещенный лунными лучами. Он видел самого себя то на спине, то на животе. Учитель заламывал ему руки, разминал позвоночник, выкручивал ноги. Но Бен не чувствовал этого. Действительно не чувствовал, словно парализованный.
Наконец, уже ближе к утру, Чжан последний раз намазал подопечного маслом и, укрыв одеялом, сказал:
– Спи.
И Бен уснул. Уснул, едва за тренером закрылась дверь.
6
Делия еще три дня не могла отойти после той ужасной ночи. Закрывая глаза, она видела мелькающие тени, ей начали сниться кошмары. То полицейские находили камеру, то Рэдл брал с полки ту самую запыленную книгу и аппарат вываливался вместе с ней, то в голове начинали выстраиваться какие-то жуткие сцены погонь с собаками и даже крокодилами, которых стражи порядка водили на поводках. Делия бежала, бежала по темным улицам, где не было людей, как и тогда. Пряталась в каких-то подъездах. Снились и суды. Страшные суды, где ее обвиняли в самоубийстве Рэдла и его тренера, оклеветанных ею.
Делия не выходила из номера и стала уже подумывать: не вернуться ли домой? Черт с ней с камерой, с обещаниями. Когда на душе неспокойно, не захочешь никакой известности.
Однако дни шли, а полиция не появлялась. Никто не объявлял мисс Шерри в розыск, никто не поднимал тревогу. И впечатления стали слабеть. Уже на четвертый день Делия почувствовала себя лучше, к ней вернулась прежняя бодрость, хорошее расположение духа. Она даже рискнула выйти на улицу. День был солнечный, свежий воздух взбодрил не привыкшее к заточению тело. Пробежка по магазинам посуды, которую Делия очень любила, и покупка дорогой чайной пары тонкого фарфора окончательно вернула ей ощущение полноты жизни. Затравленность, страх последних дней стали медленно отступать. И в голове снова зашевелились подогреваемые азартом мыслишки. Камера будет работать ровно неделю, а потом самопроизвольно отключится, причем беззвучно. Останется только забрать ее. А значит, надо снова затевать слежку, дожидаясь, пока никого не будет дома. Делия для себя твердо решила: если дело не выгорит с первого раза, она едет домой. Больше никаких стрессов. Не хватало еще вернуться в Чикаго седой. Это же надо было влезть в квартиру, когда там находились оба ее хозяина! Делия не знала, кого благодарить за такое везение: Бога или дьявола. Голова у нее шла кругом, стоило вспомнить, как мелькали зловещие тени. Подумать только: они все время были там, они могли выйти в любой момент!
Но теперь уже бросить все на полпути казалось как-то даже смешно. И Делия решила просто быть осторожнее. Она дождется, когда оба уйдут, причем увидит это собственными глазами, не доверяя ни телефонам, ни факсам, ни черту лысому. Потом поднимется, заберет камеру и сразу скроется. Днем, конечно, больше шансов попасться кому-нибудь на глаза, но зато кругом будет светло. А после той ночи Делия заметила у себя страх темноты. Не то чтобы она впадала в панику, оставшись в неосвещенном помещении, но… тайный ужас начинал захватывать все ее существо, жуткий холод разливался по телу. Так обычно описывают в индейских сказках приближение смерти или злых духов. Вдобавок ко всему Делии еще начали мерещиться тени. Скачущие, мелькающие, серые тени вокруг.
Однако потом и это стало затираться временем. Наконец, на исходе шестых суток, было принято решение утром отправляться на слежку. При хорошем раскладе Делия, просмотрев запись, собиралась уехать в тот же день. В сущности, ей уже было почти все равно, что на ней окажется. Конечно, самолюбие требовало репортажа. Ведь обещала шефу, ведь расхвасталась перед коллегами. Но, если взглянуть трезво, не стоит оно того. Лучше неделю-другую потерпеть пошловатые шутки, чем, пытаясь еще раз установить камеру, угодить за решетку. Нет. Не получилось – значит не получилось. Домой. Праздновать Рождество и Новый год.
Утром Делия вышла наружу и не узнала улицу – выпал снег. Легкий, белый, он подобно пуху осел на подоконниках и крышах магазинчиков, сделав все вокруг праздничным и нарядным. Неужели в этом году все-таки будет снег? Делия любила его до безумия. На душе стало радостно и спокойно. До дома Рэдла она решила дойти пешком.
Кое-где уже появились санта-клаусы. Толстые, в красных шапочках, они звенели в свои колокольчики и поздравляли с грядущим праздником счастья и добра. Магазины вывесили цены предстоящих распродаж, психологически подготавливая покупателя. Местами уже были выставлены елки и статуи ангелов.
Любуясь всем этим, Делия не заметила, как дошла до места. Улица была почти пуста, исчезла и грузовая машина, за которой они с Джоном прятались в прошлый раз. Ничего другого не оставалось, как притаиться за углом.
Долгое время из подъезда никто не выходил. Ни мужчины, ни женщины, ни даже дети. Делия уже забеспокоилась, не выселили ли жильцов. Всякое бывает. Но потом народ как будто оживился. Двери захлопали, улица наполнилась стуком каблуков. Теперь надо глядеть в оба.
И усилия Делии в итоге были вознаграждены. Ровно в двенадцать часов Рэдл, сопровождаемый каким-то низкорослым мужчиной, вероятно тренером, вышел из подъезда. Они зашагали в противоположную от Делии сторону. Она проводила их до следующего перекрестка, где они сели в такси. Отлично, значит, путь свободен.
В подъезде и на этот раз никто не встретился. Делия вошла в квартиру. При свете дня она выглядела куда менее страшной. Дверь в гостиную была распахнута. Никакой мебели здесь не было, лишь в углу лежали сложенные один на один маты, и недалеко от окна висела груша, порядком потрепанная. Так вот оно что. Здесь у них нечто вроде спортзала. Неплохо придумали. Она прошла в спальню.
Камера была на прежнем месте. На книге все так же красовался слой пыли в полпальца толщиной. Делия сунула аппаратуру в карман и собралась было уходить, но что-то мешало ей просто так покинуть комнату. Перед глазами появился образ Рэдла. Говорят, хочешь узнать человека, посмотри, как он живет. И Делия робко огляделась.
Голые стены, оклеенные серыми однотонными обоями. Окно без занавесок. Ковра на полу нет и, по всей видимости, никогда не было, иначе бы на паркете остались следы. Люстра самая обычная, без изысков, белый плафон матового стекла. Полки? Пожалуй, лишь они оживляли комнату. Делия подошла и стала читать заголовки: Ницше, Гегель, Конфуций, Томас Манн, Бальзак, Восточная медицина. Впрочем, эти ветхие томики давно уже никто не открывал. Они запылились, как и та одинокая книга, затерявшаяся среди букетов и досок.
Особый интерес вызвали статуэтки. Они не стояли на одной полке, как бывает у коллекционеров, а ютились то там, то здесь, гладкие, деревянные, шоколадного цвета. Их хотелось взять в руки, потрогать, но Делия боялась. Дело в том, что эти идолы местного масштаба тоже покрывала летучая пыль. Тронь – и сразу будет видно. Тут стоял хитрый лис, каким его обычно рисуют и вырезают индейцы, мудрый орел, чистящий перья, змея, обвившаяся вокруг камня, медведь-гризли с раскрытой свирепой пастью.
Делия не выходила из номера и стала уже подумывать: не вернуться ли домой? Черт с ней с камерой, с обещаниями. Когда на душе неспокойно, не захочешь никакой известности.
Однако дни шли, а полиция не появлялась. Никто не объявлял мисс Шерри в розыск, никто не поднимал тревогу. И впечатления стали слабеть. Уже на четвертый день Делия почувствовала себя лучше, к ней вернулась прежняя бодрость, хорошее расположение духа. Она даже рискнула выйти на улицу. День был солнечный, свежий воздух взбодрил не привыкшее к заточению тело. Пробежка по магазинам посуды, которую Делия очень любила, и покупка дорогой чайной пары тонкого фарфора окончательно вернула ей ощущение полноты жизни. Затравленность, страх последних дней стали медленно отступать. И в голове снова зашевелились подогреваемые азартом мыслишки. Камера будет работать ровно неделю, а потом самопроизвольно отключится, причем беззвучно. Останется только забрать ее. А значит, надо снова затевать слежку, дожидаясь, пока никого не будет дома. Делия для себя твердо решила: если дело не выгорит с первого раза, она едет домой. Больше никаких стрессов. Не хватало еще вернуться в Чикаго седой. Это же надо было влезть в квартиру, когда там находились оба ее хозяина! Делия не знала, кого благодарить за такое везение: Бога или дьявола. Голова у нее шла кругом, стоило вспомнить, как мелькали зловещие тени. Подумать только: они все время были там, они могли выйти в любой момент!
Но теперь уже бросить все на полпути казалось как-то даже смешно. И Делия решила просто быть осторожнее. Она дождется, когда оба уйдут, причем увидит это собственными глазами, не доверяя ни телефонам, ни факсам, ни черту лысому. Потом поднимется, заберет камеру и сразу скроется. Днем, конечно, больше шансов попасться кому-нибудь на глаза, но зато кругом будет светло. А после той ночи Делия заметила у себя страх темноты. Не то чтобы она впадала в панику, оставшись в неосвещенном помещении, но… тайный ужас начинал захватывать все ее существо, жуткий холод разливался по телу. Так обычно описывают в индейских сказках приближение смерти или злых духов. Вдобавок ко всему Делии еще начали мерещиться тени. Скачущие, мелькающие, серые тени вокруг.
Однако потом и это стало затираться временем. Наконец, на исходе шестых суток, было принято решение утром отправляться на слежку. При хорошем раскладе Делия, просмотрев запись, собиралась уехать в тот же день. В сущности, ей уже было почти все равно, что на ней окажется. Конечно, самолюбие требовало репортажа. Ведь обещала шефу, ведь расхвасталась перед коллегами. Но, если взглянуть трезво, не стоит оно того. Лучше неделю-другую потерпеть пошловатые шутки, чем, пытаясь еще раз установить камеру, угодить за решетку. Нет. Не получилось – значит не получилось. Домой. Праздновать Рождество и Новый год.
Утром Делия вышла наружу и не узнала улицу – выпал снег. Легкий, белый, он подобно пуху осел на подоконниках и крышах магазинчиков, сделав все вокруг праздничным и нарядным. Неужели в этом году все-таки будет снег? Делия любила его до безумия. На душе стало радостно и спокойно. До дома Рэдла она решила дойти пешком.
Кое-где уже появились санта-клаусы. Толстые, в красных шапочках, они звенели в свои колокольчики и поздравляли с грядущим праздником счастья и добра. Магазины вывесили цены предстоящих распродаж, психологически подготавливая покупателя. Местами уже были выставлены елки и статуи ангелов.
Любуясь всем этим, Делия не заметила, как дошла до места. Улица была почти пуста, исчезла и грузовая машина, за которой они с Джоном прятались в прошлый раз. Ничего другого не оставалось, как притаиться за углом.
Долгое время из подъезда никто не выходил. Ни мужчины, ни женщины, ни даже дети. Делия уже забеспокоилась, не выселили ли жильцов. Всякое бывает. Но потом народ как будто оживился. Двери захлопали, улица наполнилась стуком каблуков. Теперь надо глядеть в оба.
И усилия Делии в итоге были вознаграждены. Ровно в двенадцать часов Рэдл, сопровождаемый каким-то низкорослым мужчиной, вероятно тренером, вышел из подъезда. Они зашагали в противоположную от Делии сторону. Она проводила их до следующего перекрестка, где они сели в такси. Отлично, значит, путь свободен.
В подъезде и на этот раз никто не встретился. Делия вошла в квартиру. При свете дня она выглядела куда менее страшной. Дверь в гостиную была распахнута. Никакой мебели здесь не было, лишь в углу лежали сложенные один на один маты, и недалеко от окна висела груша, порядком потрепанная. Так вот оно что. Здесь у них нечто вроде спортзала. Неплохо придумали. Она прошла в спальню.
Камера была на прежнем месте. На книге все так же красовался слой пыли в полпальца толщиной. Делия сунула аппаратуру в карман и собралась было уходить, но что-то мешало ей просто так покинуть комнату. Перед глазами появился образ Рэдла. Говорят, хочешь узнать человека, посмотри, как он живет. И Делия робко огляделась.
Голые стены, оклеенные серыми однотонными обоями. Окно без занавесок. Ковра на полу нет и, по всей видимости, никогда не было, иначе бы на паркете остались следы. Люстра самая обычная, без изысков, белый плафон матового стекла. Полки? Пожалуй, лишь они оживляли комнату. Делия подошла и стала читать заголовки: Ницше, Гегель, Конфуций, Томас Манн, Бальзак, Восточная медицина. Впрочем, эти ветхие томики давно уже никто не открывал. Они запылились, как и та одинокая книга, затерявшаяся среди букетов и досок.
Особый интерес вызвали статуэтки. Они не стояли на одной полке, как бывает у коллекционеров, а ютились то там, то здесь, гладкие, деревянные, шоколадного цвета. Их хотелось взять в руки, потрогать, но Делия боялась. Дело в том, что эти идолы местного масштаба тоже покрывала летучая пыль. Тронь – и сразу будет видно. Тут стоял хитрый лис, каким его обычно рисуют и вырезают индейцы, мудрый орел, чистящий перья, змея, обвившаяся вокруг камня, медведь-гризли с раскрытой свирепой пастью.