Страница:
– Ты поговоришь с ней? – переспросил Марчетти.
– Эндрю, paisano[5], я обо всем позабочусь.
Марчетти благодарно кивнул.
Вскоре вернулась жена Марчетти, за ней явился Тоби.
Киллиан выполнил обещание: он все объяснил Сьюзан.
Длинные тени.
Фонари на шоссе.
Закат солнца.
Темнота обрушилась, будто на солнце набросили саван.
Когда-нибудь и он умрет, когда умрет весь мир, погаснут все звезды и во Вселенной наступит тьма. Да, так и случится, но не сегодня.
Киллиан был жив, правда, устал смертельно.
Он снял куртку и аккуратно положил ее поверх сумки.
Они миновали какой-то новый мост, раньше Киллиан его не видел. Белое бетонное сооружение, подвешенное на тросах, закрепленных на опорах в виде перевернутых вилок. Ему не понравилось: сооружение было современным, показушным, слишком вычурным. И вообще, окружающий мир, по мнению Киллиана, должен изменяться медленно, постепенно. Увы, дух времени диктует радикальные перемены.
Люк высадил его рядом с «Фермонтом».
– Спасибо, – сказал Киллиан и протянул Люку пять сотен в качестве чаевых.
Люк взял деньги, но не поблагодарил:
– Слушай… можно задать тебе один вопрос?
– Разумеется.
Люк некоторое время собирался с духом, а потом выдохнул:
– Эта история… ну, про Уругвай. Тебе действительно нужно было… перерезать горло этой несчастной девушке?
Киллиан перекинул сумку через плечо, подтянул лямку, повесил на руку куртку.
– Парень, когда я увидел твой пистолет, я решил, что ты, вероятно, бандит, подосланный Майклом либо следить за мной, либо меня убить.
– Я не бандит, – промямлил Люк.
– И впрямь не бандит. Шофер.
Киллиан вошел в отель. Навел справки в регистратуре. Разумеется, люди Форсайта уже заказали ему номер. Большой сьют на верхнем уровне. Когда Киллиан направился к лифту, к нему, тяжело дыша, подбежал Люк. Он что-то сжимал в кулаке. Пятьсот баксов. Честность парня произвела впечатление на Киллиана. Да Люк и сам казался удивленным.
– Возьми деньги. Мне они не нужны, – выпалил Люк.
Киллиан нажал кнопку вызова лифта, схватил пять сотен, крепко перехватил руку Люка и засунул деньги глубоко в карман его брюк.
Тренькнул сигнал лифта. Двери открылись. Киллиан вошел внутрь и нажал кнопку «6».
– Не хочу я этих денег! – почти выкрикнул Люк, пытаясь выгрести смятые купюры из кармана. Он был так молод, так взбудоражен – того и гляди расплачется как дитя.
– Вот что я скажу тебе, дурья башка… – начал Киллиан.
– Что?
– Я никогда в жизни не был в Уругвае!
3. Ричард Коултер
4. Устрица в зеркальном море
– Эндрю, paisano[5], я обо всем позабочусь.
Марчетти благодарно кивнул.
Вскоре вернулась жена Марчетти, за ней явился Тоби.
Киллиан выполнил обещание: он все объяснил Сьюзан.
Длинные тени.
Фонари на шоссе.
Закат солнца.
Темнота обрушилась, будто на солнце набросили саван.
Когда-нибудь и он умрет, когда умрет весь мир, погаснут все звезды и во Вселенной наступит тьма. Да, так и случится, но не сегодня.
Киллиан был жив, правда, устал смертельно.
Он снял куртку и аккуратно положил ее поверх сумки.
Они миновали какой-то новый мост, раньше Киллиан его не видел. Белое бетонное сооружение, подвешенное на тросах, закрепленных на опорах в виде перевернутых вилок. Ему не понравилось: сооружение было современным, показушным, слишком вычурным. И вообще, окружающий мир, по мнению Киллиана, должен изменяться медленно, постепенно. Увы, дух времени диктует радикальные перемены.
Люк высадил его рядом с «Фермонтом».
– Спасибо, – сказал Киллиан и протянул Люку пять сотен в качестве чаевых.
Люк взял деньги, но не поблагодарил:
– Слушай… можно задать тебе один вопрос?
– Разумеется.
Люк некоторое время собирался с духом, а потом выдохнул:
– Эта история… ну, про Уругвай. Тебе действительно нужно было… перерезать горло этой несчастной девушке?
Киллиан перекинул сумку через плечо, подтянул лямку, повесил на руку куртку.
– Парень, когда я увидел твой пистолет, я решил, что ты, вероятно, бандит, подосланный Майклом либо следить за мной, либо меня убить.
– Я не бандит, – промямлил Люк.
– И впрямь не бандит. Шофер.
Киллиан вошел в отель. Навел справки в регистратуре. Разумеется, люди Форсайта уже заказали ему номер. Большой сьют на верхнем уровне. Когда Киллиан направился к лифту, к нему, тяжело дыша, подбежал Люк. Он что-то сжимал в кулаке. Пятьсот баксов. Честность парня произвела впечатление на Киллиана. Да Люк и сам казался удивленным.
– Возьми деньги. Мне они не нужны, – выпалил Люк.
Киллиан нажал кнопку вызова лифта, схватил пять сотен, крепко перехватил руку Люка и засунул деньги глубоко в карман его брюк.
Тренькнул сигнал лифта. Двери открылись. Киллиан вошел внутрь и нажал кнопку «6».
– Не хочу я этих денег! – почти выкрикнул Люк, пытаясь выгрести смятые купюры из кармана. Он был так молод, так взбудоражен – того и гляди расплачется как дитя.
– Вот что я скажу тебе, дурья башка… – начал Киллиан.
– Что?
– Я никогда в жизни не был в Уругвае!
3. Ричард Коултер
Ключ. Комната – такая же, как многие другие. За последние несколько лет он сменил тысячи подобных номеров в отелях. Этот был оформлен в новоорлеанском стиле: картины в пастельных тонах, относящиеся ко времени до начала Гражданской войны в США, псевдовикторианские лампы, неудобные стулья с высокими спинками, осветительные плафоны, стилизованные под газовые рожки, четырехспальная кровать. Он прошел в ванную. Изучил свое отражение в зеркале. Рот, сжатый в тонкую линию. Зеленовато-серые глаза. Тяжелые густые черные брови. Копна черных волос.
Широкие плечи.
Вытянутое лицо.
Из зеркала на него смотрел уставший человек. Что бы там Шон ни говорил, этот мужчина не выглядел старым. Пока еще не выглядел. Сорок лет – это старость для собаки или бродяги, но не для прочих людей.
Ну а если и постарел? Ничего страшного. Он походил на студента-переростка или даже на счастливого в семейной жизни профессора средних лет, что еще лучше. Короче, он выглядел нормальным человеком.
Киллиан включил телевизор. Выпуск новостей был от начала до конца посвящен празднованию Дня святого Патрика: показывали парад, толпы детишек в зеленых костюмчиках лепреконов, звонко выкрикивающих: «Доброго утречка тебе!», «А где мое золотишко?» Глаза корреспондента сочились абсолютным счастьем. «Потрясающие дети!» – восклицала она.
Затрезвонил телефон. Нехотя Киллиан поднял трубку:
– Да?
– Отличная работа, – раздался голос Майкла – фоном звучала музыка, раздавался чей-то смех.
– Спасибо.
– Ну так что, ты официально вернулся к делам? – поинтересовался Майкл.
– С чего ты взял? – насторожился Киллиан.
– Интересуюсь… Мало ли, вдруг станем конкурентами…
– Ха! Да чтобы я перешел тебе дорогу?! Нет уж, увольте! Завтра же возвращаюсь в Белфаст дешевым авиарейсом.
– Хе-хе… ты был великолепен, дружище. У нас с тобой разные стили работы.
– Как это?
– Я просто плохой парень, а ты – хитрый и изворотливый проныра.
– Если ты так говоришь…
– А так и есть. Жаль, что мы с тобой не встретились. Ладно, мне пора к столу возвращаться. Приятно провести время в Бостоне. И спасибо еще раз!
Телефон отключился. Киллиан задумчиво глядел на трубку, пока не началось раздражающее бибиканье, типичное для американских телефонов.
Киллиан пристроил трубку на базу и вернулся в ванную, которая находилась в другой части сьюта. Оглядел блестящее титановое покрытие и шкафчики в стиле «Звездный Путь: Новое поколение».
Справив нужду, он по привычке прихватил зубную щетку, швейный набор, увлажняющий крем, полотенце для рук – что вряд ли сразу заметят, когда он съедет. Уложил в сумку, удовлетворенный, устроился перед большим телевизором. В окно увидел, что дождевые тучи переместились на север от Нью-Йорка.
Киллиан включил телевизор. Просмотрел все каналы. Новости и кино. Вооруженные люди… взрывы… крики…
Он вспомнил подробности сегодняшнего дня.
Хорошо бы навсегда забыть об этом. Полузабытый мир аферистов-ловкачей вновь втянул его в свою орбиту, потому все решения начать новую жизнь, учеба в университете уже не казались ему чем-то окончательным, надежным.
Киллиан зевнул. За окном была уже ночь.
Ночь в Америке. Ночь без любви. Ночь торговых центров, автостоянок, дешевых забегаловок, домов – как будто стираное белье неловко наброшено на веревку для просушки, натянутую между вечностями тьмы.
Он отрезал кусок пиццы, принесенной службой доставки.
Томатный соус был подкрашен чем-то зеленым.
После полуночи он вышел во внутренний дворик на первом этаже. Музыкальный бар был закрыт. Не работал и ночной бар. Накопившийся за день мусор напомнил Киллиану о том, который час. Он взял раскладной стул и присел около фонтана, вынул пачку сигарет. Холодно. Все окружающие предметы пытались притвориться не тем, что они есть на самом деле. Даже звезды прикидывались походными кострами, а облако – обнаженной женщиной. Стояла удивительная для столь большого города тишина. Он закрыл глаза, вслушиваясь в безмолвие. Чуть слышно поцвиркивал сверчок, тихо капала вода… Как бы он хотел, чтобы эти редкие капли слились в бурный поток, который смыл бы его, унес далекодалеко от этого места, от этих людей, от всех проблем. И даже неважно, куда именно. Куда угодно! Лечь бы на спину, раскинуть руки, и пусть поток несет тебя, несет…
Вернувшись в номер, Киллиан задремал и проснулся от холода.
На телефоне, стоявшем в комнате, мигал огонек автоответчика.
Четыре утра, стало быть, в Белфасте сейчас девять.
Киллиан включил запись: «Киллиан, кое-что наклевывается. Позвони мне!»
Киллиан набрал номер Шона:
– Что случилось?
– Звонил Ричард Коултер.
– Ну и что?
– Он позвонил сам, обошелся без Тома. Спрашивал лично тебя, просил найти его дочерей.
– Что случилось?
– Дети были с его бывшей женой. При определенных условиях ей разрешали навещать детей, но в этот раз она скрылась вместе с девочками. Его адвокаты пытались до нее дозвониться, но она как сквозь землю провалилась!
– Думаю, это проделки НЛО. По нынешним временам это не редкость.
– Что с тобой? Напиваешься?
– Бары закрыты. В Бостоне День святого Патрика, если ты не знаешь…
– Брось ты свои шуточки! Дело серьезное!
– Что за дело-то?
– Дело о похищении детей.
– Шон, ну вот с какого хрена ты мне все это рассказываешь, а? Я все дела свои закончил. Дик Коултер, говоришь? Да пошел он куда подальше! Летел я когда-то рейсом «Коултер Эйр»… Эти ублюдки содрали с меня целых два фунта за чертов туалет!
– Опять твои страшные сказки для бедных!
– Не-е, в тот раз все по-настоящему было. Да они более паршивая контора, чем «Райанэйр»! По три шкуры с тебя сдирают за воду, сортир, скоро заставят людей за гребаный кислород платить!
– Забавная история! Мне понравилось. Но, приятель, намечается хороший куш!
– Ладно, теперь ты что-нибудь расскажи…
– Пятьдесят тысяч как гонорар за первый месяц, если возьмешься за дело. А если ты ее найдешь, получишь остальные четыреста пятьдесят.
– Итого полмиллиона фунтов?
– Полмиллиона.
Киллиан от удивления рухнул на стул. Имея на счету такие деньги, он сможет погасить все долги, продать квартиры, заплатить всю сумму за дом с тремя спальнями в Каррике.
– Шон, но почему именно я?
– Он кое-где от кое-кого кое-что слышал…
– Хватит заливать!
– Хорошо-хорошо. Твой приятель нашептал ему о тебе.
– Майкл Форсайт?
– А кто еще-то?
– Когда?
– Не далее как четыре часа тому назад. На Майкла твоя работа произвела неизгладимое впечатление.
– Значит, Майкл звонит Коултеру, Коултер звонит Тому, Том звонит тебе, а ты звонишь мне?
– Нет, мистер К. позвонил мне лично.
– Я так понял, нужно найти пропавших детей?
– Коултер еще раз женился. Жена беременна. Ему нужно, чтобы дети от предыдущего брака вернулись в семью до того, как народятся новые. Такая вот – мать ее растак! – счастливая, понимаешь ли, семейка…
– Сколько детей?
– Двое. Пойми, мы выступаем в роли хороших парней. Женщина попала в жесткую переделку, она в бегах. Дети в серьезной опасности. Все это чистая правда. У нее проблемы с наркотиками. Ты разве не читал о ней в прошлогодней «Санди уорлд»?
– Я такую макулатуру не читаю.
– А надо бы – чтобы держать руку на пульсе современности. Ты в курсе, что президент Америки – чернокожий?
– Почему так много?
– О чем ты? А! У него слишком много денег – избавляется от части…
– А все-таки?
– Да не будь ты параноиком! Они не теряют надежды сделать все по-тихому, прежде чем пойдут к пилерам на поклон.
– Насчет пилеров идея хорошая.
– Не все так просто. Коултер не хочет светиться. Тем более теперь, когда его дела пошатнулись.
– Да ты что? Я думал, он деньги лопатой гребет. Мне казалось, вот-вот он станет первым, черт побери, ирландцем в космосе.
– Тебе только казалось. В прошлом квартале «Коултер Эйр» погорела на сто пятьдесят миллионов евро. А из-за этого исландского вулкана они практически на нуле. Отменили половину своих рейсов в Лутон. Вот почему он сейчас находится в Макао.
– Макао?
– Бывшая португальская колония в Китае, рядом с Гон…
– Шон, я прекрасно знаю, где это. И что он там делает?
– Открывает казино.
– М-да, видать, и вправду под откос покатился. А если еще расстаться с целым полумиллионом за розыск бывшей жены…
– Вообще-то это как бы и не его деньги. Это сумма страховки от похищения. Имей в виду, ответ нужно дать немедленно. Так что, я звоню, чтобы назначить встречу или нет?
– А когда пропала женщина?
– Пять недель назад.
– Шон, это дело дурно пахнет. Прошло пять недель, и только сейчас они спохватились?! Они, вообще, думали сообщить в полицию?!
– Да успокойся ты. Мы не первые, к кому они обращались. У тех не получилось, теперь им нужны лучшие. Поверь, на сей раз мы хорошие парни. Ну что, возьмешься? Ведь правда же заманчивое предложение, а?
– Да, заманчивое, – нехотя признался Киллиан.
– Что мне ему сказать? Он хочет встретиться с тобой как можно быстрее.
Киллиан подумал и произнес:
– А почему бы и нет?
– Отлично! Я уже заказал тебе билеты.
– Какие билеты?
– На самолет из Бостона в Лос-Анджелес, а оттуда в Гонконг. Коултер хочет переговорить с тобой лично.
Киллиан удивленно нахмурился. Ему бы сейчас разозлиться: Шон решил все за него и заранее заказал билеты? Неужели Киллиан настолько предсказуем?!
– В котором часу мне нужно быть в Логане?
– В одиннадцать. Рейс «Ю-эй триста двадцать три».
– Сегодня в одиннадцать?
– Да.
– Значит, у меня есть время подремать.
– Приятных сновидений!
Широкие плечи.
Вытянутое лицо.
Из зеркала на него смотрел уставший человек. Что бы там Шон ни говорил, этот мужчина не выглядел старым. Пока еще не выглядел. Сорок лет – это старость для собаки или бродяги, но не для прочих людей.
Ну а если и постарел? Ничего страшного. Он походил на студента-переростка или даже на счастливого в семейной жизни профессора средних лет, что еще лучше. Короче, он выглядел нормальным человеком.
Киллиан включил телевизор. Выпуск новостей был от начала до конца посвящен празднованию Дня святого Патрика: показывали парад, толпы детишек в зеленых костюмчиках лепреконов, звонко выкрикивающих: «Доброго утречка тебе!», «А где мое золотишко?» Глаза корреспондента сочились абсолютным счастьем. «Потрясающие дети!» – восклицала она.
Затрезвонил телефон. Нехотя Киллиан поднял трубку:
– Да?
– Отличная работа, – раздался голос Майкла – фоном звучала музыка, раздавался чей-то смех.
– Спасибо.
– Ну так что, ты официально вернулся к делам? – поинтересовался Майкл.
– С чего ты взял? – насторожился Киллиан.
– Интересуюсь… Мало ли, вдруг станем конкурентами…
– Ха! Да чтобы я перешел тебе дорогу?! Нет уж, увольте! Завтра же возвращаюсь в Белфаст дешевым авиарейсом.
– Хе-хе… ты был великолепен, дружище. У нас с тобой разные стили работы.
– Как это?
– Я просто плохой парень, а ты – хитрый и изворотливый проныра.
– Если ты так говоришь…
– А так и есть. Жаль, что мы с тобой не встретились. Ладно, мне пора к столу возвращаться. Приятно провести время в Бостоне. И спасибо еще раз!
Телефон отключился. Киллиан задумчиво глядел на трубку, пока не началось раздражающее бибиканье, типичное для американских телефонов.
Киллиан пристроил трубку на базу и вернулся в ванную, которая находилась в другой части сьюта. Оглядел блестящее титановое покрытие и шкафчики в стиле «Звездный Путь: Новое поколение».
Справив нужду, он по привычке прихватил зубную щетку, швейный набор, увлажняющий крем, полотенце для рук – что вряд ли сразу заметят, когда он съедет. Уложил в сумку, удовлетворенный, устроился перед большим телевизором. В окно увидел, что дождевые тучи переместились на север от Нью-Йорка.
Киллиан включил телевизор. Просмотрел все каналы. Новости и кино. Вооруженные люди… взрывы… крики…
Он вспомнил подробности сегодняшнего дня.
Хорошо бы навсегда забыть об этом. Полузабытый мир аферистов-ловкачей вновь втянул его в свою орбиту, потому все решения начать новую жизнь, учеба в университете уже не казались ему чем-то окончательным, надежным.
Киллиан зевнул. За окном была уже ночь.
Ночь в Америке. Ночь без любви. Ночь торговых центров, автостоянок, дешевых забегаловок, домов – как будто стираное белье неловко наброшено на веревку для просушки, натянутую между вечностями тьмы.
Он отрезал кусок пиццы, принесенной службой доставки.
Томатный соус был подкрашен чем-то зеленым.
После полуночи он вышел во внутренний дворик на первом этаже. Музыкальный бар был закрыт. Не работал и ночной бар. Накопившийся за день мусор напомнил Киллиану о том, который час. Он взял раскладной стул и присел около фонтана, вынул пачку сигарет. Холодно. Все окружающие предметы пытались притвориться не тем, что они есть на самом деле. Даже звезды прикидывались походными кострами, а облако – обнаженной женщиной. Стояла удивительная для столь большого города тишина. Он закрыл глаза, вслушиваясь в безмолвие. Чуть слышно поцвиркивал сверчок, тихо капала вода… Как бы он хотел, чтобы эти редкие капли слились в бурный поток, который смыл бы его, унес далекодалеко от этого места, от этих людей, от всех проблем. И даже неважно, куда именно. Куда угодно! Лечь бы на спину, раскинуть руки, и пусть поток несет тебя, несет…
Вернувшись в номер, Киллиан задремал и проснулся от холода.
На телефоне, стоявшем в комнате, мигал огонек автоответчика.
Четыре утра, стало быть, в Белфасте сейчас девять.
Киллиан включил запись: «Киллиан, кое-что наклевывается. Позвони мне!»
Киллиан набрал номер Шона:
– Что случилось?
– Звонил Ричард Коултер.
– Ну и что?
– Он позвонил сам, обошелся без Тома. Спрашивал лично тебя, просил найти его дочерей.
– Что случилось?
– Дети были с его бывшей женой. При определенных условиях ей разрешали навещать детей, но в этот раз она скрылась вместе с девочками. Его адвокаты пытались до нее дозвониться, но она как сквозь землю провалилась!
– Думаю, это проделки НЛО. По нынешним временам это не редкость.
– Что с тобой? Напиваешься?
– Бары закрыты. В Бостоне День святого Патрика, если ты не знаешь…
– Брось ты свои шуточки! Дело серьезное!
– Что за дело-то?
– Дело о похищении детей.
– Шон, ну вот с какого хрена ты мне все это рассказываешь, а? Я все дела свои закончил. Дик Коултер, говоришь? Да пошел он куда подальше! Летел я когда-то рейсом «Коултер Эйр»… Эти ублюдки содрали с меня целых два фунта за чертов туалет!
– Опять твои страшные сказки для бедных!
– Не-е, в тот раз все по-настоящему было. Да они более паршивая контора, чем «Райанэйр»! По три шкуры с тебя сдирают за воду, сортир, скоро заставят людей за гребаный кислород платить!
– Забавная история! Мне понравилось. Но, приятель, намечается хороший куш!
– Ладно, теперь ты что-нибудь расскажи…
– Пятьдесят тысяч как гонорар за первый месяц, если возьмешься за дело. А если ты ее найдешь, получишь остальные четыреста пятьдесят.
– Итого полмиллиона фунтов?
– Полмиллиона.
Киллиан от удивления рухнул на стул. Имея на счету такие деньги, он сможет погасить все долги, продать квартиры, заплатить всю сумму за дом с тремя спальнями в Каррике.
– Шон, но почему именно я?
– Он кое-где от кое-кого кое-что слышал…
– Хватит заливать!
– Хорошо-хорошо. Твой приятель нашептал ему о тебе.
– Майкл Форсайт?
– А кто еще-то?
– Когда?
– Не далее как четыре часа тому назад. На Майкла твоя работа произвела неизгладимое впечатление.
– Значит, Майкл звонит Коултеру, Коултер звонит Тому, Том звонит тебе, а ты звонишь мне?
– Нет, мистер К. позвонил мне лично.
– Я так понял, нужно найти пропавших детей?
– Коултер еще раз женился. Жена беременна. Ему нужно, чтобы дети от предыдущего брака вернулись в семью до того, как народятся новые. Такая вот – мать ее растак! – счастливая, понимаешь ли, семейка…
– Сколько детей?
– Двое. Пойми, мы выступаем в роли хороших парней. Женщина попала в жесткую переделку, она в бегах. Дети в серьезной опасности. Все это чистая правда. У нее проблемы с наркотиками. Ты разве не читал о ней в прошлогодней «Санди уорлд»?
– Я такую макулатуру не читаю.
– А надо бы – чтобы держать руку на пульсе современности. Ты в курсе, что президент Америки – чернокожий?
– Почему так много?
– О чем ты? А! У него слишком много денег – избавляется от части…
– А все-таки?
– Да не будь ты параноиком! Они не теряют надежды сделать все по-тихому, прежде чем пойдут к пилерам на поклон.
– Насчет пилеров идея хорошая.
– Не все так просто. Коултер не хочет светиться. Тем более теперь, когда его дела пошатнулись.
– Да ты что? Я думал, он деньги лопатой гребет. Мне казалось, вот-вот он станет первым, черт побери, ирландцем в космосе.
– Тебе только казалось. В прошлом квартале «Коултер Эйр» погорела на сто пятьдесят миллионов евро. А из-за этого исландского вулкана они практически на нуле. Отменили половину своих рейсов в Лутон. Вот почему он сейчас находится в Макао.
– Макао?
– Бывшая португальская колония в Китае, рядом с Гон…
– Шон, я прекрасно знаю, где это. И что он там делает?
– Открывает казино.
– М-да, видать, и вправду под откос покатился. А если еще расстаться с целым полумиллионом за розыск бывшей жены…
– Вообще-то это как бы и не его деньги. Это сумма страховки от похищения. Имей в виду, ответ нужно дать немедленно. Так что, я звоню, чтобы назначить встречу или нет?
– А когда пропала женщина?
– Пять недель назад.
– Шон, это дело дурно пахнет. Прошло пять недель, и только сейчас они спохватились?! Они, вообще, думали сообщить в полицию?!
– Да успокойся ты. Мы не первые, к кому они обращались. У тех не получилось, теперь им нужны лучшие. Поверь, на сей раз мы хорошие парни. Ну что, возьмешься? Ведь правда же заманчивое предложение, а?
– Да, заманчивое, – нехотя признался Киллиан.
– Что мне ему сказать? Он хочет встретиться с тобой как можно быстрее.
Киллиан подумал и произнес:
– А почему бы и нет?
– Отлично! Я уже заказал тебе билеты.
– Какие билеты?
– На самолет из Бостона в Лос-Анджелес, а оттуда в Гонконг. Коултер хочет переговорить с тобой лично.
Киллиан удивленно нахмурился. Ему бы сейчас разозлиться: Шон решил все за него и заранее заказал билеты? Неужели Киллиан настолько предсказуем?!
– В котором часу мне нужно быть в Логане?
– В одиннадцать. Рейс «Ю-эй триста двадцать три».
– Сегодня в одиннадцать?
– Да.
– Значит, у меня есть время подремать.
– Приятных сновидений!
4. Устрица в зеркальном море
Спроектированный сэром Норманом Фостером аэропорт поднимался над поверхностью океана, разделенный на гигантские прямоугольники, с которых постоянно откачивалась вода. Это была новейшая и самая ровная часть особой административной зоны Гонконг.
Рядом с самолетом, за оградой, стояла группа наблюдателей, следивших за очередью. Хорошие наблюдатели, внимательные такие.
– Цель прибытия в Гонконг?
– Туризм.
– Сколько дней вы будете здесь находиться?
– Два дня.
– Благодарю, сэр.
– Спасибо.
Он прошел по залитому светом, белому, чистому до стерильности «зеленому коридору» и кивнул невысокому молодому человеку, державшему в руках табличку с надписью «Киллиан».
За спиной встречающего высились высокие, покрытые дымкой горы.
– Вы ждете меня? – спросил Киллиан.
– Мистер Киллиан?
– Это я.
Молодой человек слегка кивнул и попытался снять с плеча Киллиана сумку Киллиан не позволил.
– Сюда, пожалуйста, – повел рукой молодой человек.
– Хорошо.
– Вы не возражаете, если мы доберемся до места на катере?
– Нет… вообще-то… – Киллиан занервничал.
– Очень хорошо, пройдемте.
Молодой человек не повел Киллиана ни к причалу, ни к автостоянке. В город они отправились на поезде. Киллиан успокоился и всю оставшуюся дорогу наблюдал за смазливыми китаяночками, которые на плоских экранах телевизоров расписывали многообразные удовольствия и развлечения «Дисней Уорлд Гонконг».
Киллиан и сопровождающий вышли на Центральном вокзале Гонконга и встали на эскалатор, ведущий на первый этаж.
– Теперь уже недалеко, – произнес проводник.
Другой бы разразился гневными тирадами, потребовал автомобиль, а не метро, пешую прогулку или катер, но Киллиану было все равно. После четырнадцати часов в самолете прогулка была даже кстати.
Они прошли по прозрачному туннелю к причалу паромной переправы Коулун. Киллиану были видны офисные здания, жилые дома, находящиеся на головокружительной высоты террасах, вырубленных в склонах гор. По улицам передвигались тысячи маленьких китайских такси и дорогих немецких автомобилей, а вот людей было почти не видно. Ближе к выходу на причал коридор заполнила толпа потных китайцев, маленьких, задиристых, толкающихся. Киллиан – его рост шесть футов четыре дюйма – казался среди них Гулливером.
Человек Коултера вывел Киллиана на улицу через несколько раздвижных дверей.
Жара, влажность… В Испании было еще жарче, но Киллиан уже стал забывать, каково это – существовать при девяностопроцентной относительной влажности. Было уже далеко за полдень, часов пять, но жара, казалось, не собиралась сдаваться.
– Господи… – пробормотал Киллиан и снял куртку.
– Сюда, – сообщил его молодой проводник, так и не представившийся, и повел его к причалу.
Бетонное покрытие сменилось дощатым настилом, стеклянные стены – лотками с едой, газетными киосками и билетными кассами. Внимание Киллиана привлекла девушка-европейка, стоящая за стойкой в большом баре с кондиционером. Светлые волосы, короткая стрижка. Бледная, усталая. Бар был пуст. Он улыбнулся девушке, и она улыбнулась ему в ответ.
– Сюда, пожалуйста, – напомнил о себе человек Коултера.
– Куда?
– Вот сюда, – ответил проводник и указал на деревянную лестницу, ведущую к причалу.
Киллиан обернулся на девушку Она по-прежнему улыбалась ему Он кивнул ей и шагнул на шаткую, как ему показалось, лестницу.
У причала был пришвартован скоростной катер, в котором их ожидал рулевой в спасательном жилете и непромокаемых брюках.
Проводник начал отвязывать катер от причала:
– Вы готовы?
Киллиан запаниковал, но постарался скрыть это.
– Покурить-то можно? – ответил он вопросом на вопрос.
– Хорошо.
Он раскурил маленькую сигару и поднялся по лестнице обратно. Вошел в бар и присел за стойку перед девушкой. Руки у него дрожали. Шон не говорил про катер.
– Что желаете? – спросила девушка.
– Кружку холодного пива и твое имя.
– Я Пегги, а вот ваше пиво, – ответила она с псевдоамериканским акцентом.
Киллиан рассматривал ее: лет двадцать пять, гибкая, стройная, красивые зеленые глаза. На ней была рубашка-поло с надписью «Паб «Причал № 11».
– Пегги… редкое теперь имя. Мне нравится.
– Это сокращенное от Маргарет.
– Да знаю… – произнес Киллиан, прикидывая, в каком году она родилась. В восемьдесят пятом? В восемьдесят шестом?
В 1986 году отец Киллиана упился до смерти, мать зарезала своего любовника в драке, четверо из девяти братьев Киллиана оказались в тюрьме, младшая сестра Кира была беременна, а Киллиан, которому едва исполнилось шестнадцать, уже угнал полсотни автомобилей, не раз сидел за рулем машины, на которой скрывались грабители после очередного серьезного дела, не умел читать и писать и был влюблен в девочку по имени Кейти.
– А кем вы работаете? – спросила девушка.
– Подбираю персонал. Ищу людей, распределяю их… Да знаешь, наверное.
– Охотник за головами – так, кажется, это называется? – кивнула девушка.
– Ну да. – Киллиан выпил полкружки «Карлсберга» и улыбнулся ей, но она не ответила: ее мысли блуждали где-то далеко-далеко.
– Ты кажешься такой беззащитной, – подумал вслух Киллиан и запнулся: фраза прозвучала почти интимно, будто он предлагал ей помощь.
– Все в порядке, просто задумалась немного. Все хорошо.
Он длинным глотком допил оставшееся пиво и протянул ей двадцатидолларовую купюру:
– Американские доллары принимаете?
Девушка кивнула.
– Послушай, меня ждет катер. Мне пора идти, но, может, ты пообедаешь со мной сегодня или… Я знаю, это неожиданное предложение…
– Да, – неожиданно быстро согласилась девушка.
– Когда ты заканчиваешь работать?
– В полночь.
– Значит, встретимся с тобой здесь же в полночь, – сказал он, подхватил куртку с барного стула и направился к выходу.
– Подождите секундочку! – окликнула Пегги.
– Что?
– Как вас зовут?
– Киллиан.
– До встречи в полночь, Киллиан!
– До встречи, Золушка!
Рядом с катером высокий лысеющий человек с легкой сединой, загорелый, в солнечных очках разговаривал по мобильному.
У мужчины был длинный галльский нос, а под темными очками, как помнил Киллиан, скрывались серые глаза.
– Ну наконец-то! Я уже думал, что потерял вас, – произнес мужчина, протягивая Киллиану руку.
– Рад снова видеть вас, мистер Эйкел, – ответил Киллиан.
– Мы знакомы? – удивленно спросил Том Эйкел.
– Да, но расстались довольно давно.
Эйкел вздрогнул. Он совершенно забыл ту встречу Было это на вечеринке в дублинском отеле «Гришем», еще до того как Киллиан переехал в Нью-Йорк. Должно быть, в 1989-м или 1990 году В то время он был еще подростком и воровал кошельки в гардеробе, а Эйкел, вместе с двумя телохранителями Коултера, поймал его и, пока молодчики ногами учили Киллиана уму-разуму, смеялся над ним, называя «маленьким ублюдком и ирландским воришкой».
Эйкелу тогда было лет тридцать пять, да и сейчас он выглядел не старше. Либо над ним пошаманили врачи-профессионалы, либо повезло с наследственностью. А может, и то и другое.
– Я со столькими людьми за свою жизнь встречался… – извиняющимся тоном произнес Эйкел.
– Ничего, бывает… – успокоил его Киллиан.
– Разумеется, с Шоном мы контакты восстановили, – добавил Эйкел.
– Я знаю.
Эйкел взглянул на часы и обратился к Киллиану уже как к старому знакомому:
– Я рассчитывал поговорить с тобой, но, увы, время вышло… и сегодня встретиться уже не получится. Если ты Ричарду понравишься, я попрошу кого-нибудь передать тебе все необходимые бумаги, хорошо?
– Отлично.
– Договорились. Ричард завтра лично открывает заведение, но, как всегда, ничего не готово. Ты не представляешь, как я рад снова встретиться с тобой… Увидимся в Белфасте, вот тогда и побеседуем. – Эйкел извинился и пошел к белому БМВ, вдруг остановился, обернулся и, сдвинув очки на лоб, посмотрел в глаза Киллиану. – Ты хорошенько все обдумал? Шон говорит, ты собирался завязать с подобной работой.
– Ну… подумываю о смене… м-м-м… вектора деятельности. Шон уверяет, что в данном случае мы, если можно так выразиться, на стороне добра.
– Он безусловно прав. Она сумасшедшая, черт побери! Наркоманка. Если найдешь ее, ты уж там как-нибудь поаккуратней… Избавь девочек от общества этой помешанной, ее надо закрыть в какой-нибудь клинике, – посоветовал Эйкел.
Киллиан кивнул, спустился в катер и изо всех сил старался держать себя в руках, когда катер на полной скорости вышел в дельту Жемчужной реки. Окружающее напоминало полотна Каналетто, где дворцы и соборы Венеции вырастают прямо из воды, и панораму Лос-Анджелеса 2019 года из фильма «Бегущий по лезвию» Ридли Скотта: в районе гавани Коулун-Гонконг дома громоздились друг на друге, как в уменьшенном Манхэттене. Город устремлялся ввысь на головокружительную высоту, не оставляя клочка свободного пространства, а на Жемчужной реке темным пятном разлилось скопище джонок, грузовых судов, паромов, нефтевозов, траулеров и яхт.
Сколько же здесь жителей? Пять миллионов? Может быть, десять?
Стараясь не смотреть на воду, Киллиан переключился на мысли о Коултере. Шон нисколько не преувеличивал, говоря о черной полосе в жизни владельца авиакомпании. «Коултер Эйр» спешно, один за другим отменяла рейсы, из Дерри и Глазго самолеты не вылетали. В интервью таблоидам Коултер заявлял, что компания ВАА (Британское управление аэропортов) своими налогами душит его бизнес. Отмена рейсов, связанная с извержением исландского вулкана, принесла «Коултер Эйр» убыток почти в пятнадцать миллионов долларов, а мировой кризис только усугубил положение дел. И ничего, ни слова в прессе о пропавших бывшей жене и детях. Это не могло не настораживать. Все это очень странно.
Катер давно миновал центр Гонконга, когда Киллиан заметил новые жилые здания на материке, взбиравшиеся по склонам гор. Картинка напомнила ему Рио, правда, в Рио под бедняцкие трущобы вырубали джунгли, а здесь все было рукотворным. В Гонконге даже горы, море и земля вынуждены были считаться с волей человека.
Киллиан решил, что на эту тему можно написать диссертацию, но додумать не успел: рулевой Коултера разогнал большой скоростной катер до двадцати, а затем и до тридцати узлов. Катер, подпрыгивая на волнах, устремился куда-то за горизонт.
Киллиан отчаянно боролся с тошнотой, судорожно вцепившись в металлический поручень.
– Долго еще?! – прохрипел он, но слова потонули в реве двигателя.
Киллиан закрыл глаза, но стало только хуже. Попробовал глубоко и часто дышать. С его точки зрения происходящее было куда страшнее заряженного дробовика, приставленного ко лбу.
Как и многие ирландцы, Киллиан не умел плавать, но дело было не только в этом, вода вселяла в него ужас. Когда ему было тринадцать, он, чтобы показать свою храбрость, поспорил, что переберется на лошади через реку Банн. Лошадь сбросила его прямо на середине реки.
Тогда его спасла только удача. Кошмары ему снятся до сих пор.
– Далеко до Макао? – выкрикнул Киллиан.
– Уже видно! – выкрикнул в ответ один из его спутников.
Киллиан присмотрелся и увидел что-то вроде Лас-Вегас-Стрип, перенесенной из штата Невада на берег Южно-Китайского моря. На узкой полоске суши параллельными рядами выстроились умопомрачительной высоты здания. Эта иллюзия охватывала всю гавань, для полноты картины не хватало только пустыни. Но сгущающиеся сумерки и темнеющее море отлично восполняли ее отсутствие, а все остальное доделывали деньги и географическое положение.
Тяжелый день, фобия, множество впечатлений добили Киллиана: он наклонился и его вырвало.
Один из двух спутников Киллиана рассмеялся, а второй отпустил какую-то остроту на кантонском диалекте китайского, от которой его приятель сложился пополам от хохота.
«Сукины дети», – с обидой подумал Киллиан.
Катер причалил к деревянному пирсу, увешанному старыми автомобильными покрышками, выполнявшими роль отбойников. Киллиана и его спутников ожидал человек европейской внешности, одетый в водительскую униформу, он что-то доложил по мобильнику Киллиан вытер рот и позволил своим сопровождающим помочь ему выбраться из катера. Голова кружилась, смена часовых поясов и недостаток сна только усугубляли плохое самочувствие.
К счастью, автомобиль был в двух шагах. Киллиан подошел к открытой двери лимузина и забрался на заднее сиденье.
Иллюзия пребывания на Стрипе не пропала, правда, здесь было теснее, чем в Вегасе, так как земли было намного меньше. Толпа состояла только из китайцев, а вот вывески были знакомыми: «Метро-Голдвин-Мейер», «Венеция», «Дворец Цезаря».
Лимузин въехал в подземный гараж. Водитель подвел Киллиана к лифту, приложил карту-ключ и нажал на кнопку. Двери открылись, водитель пропустил Киллиана, сам в лифт не зашел.
Рядом с самолетом, за оградой, стояла группа наблюдателей, следивших за очередью. Хорошие наблюдатели, внимательные такие.
– Цель прибытия в Гонконг?
– Туризм.
– Сколько дней вы будете здесь находиться?
– Два дня.
– Благодарю, сэр.
– Спасибо.
Он прошел по залитому светом, белому, чистому до стерильности «зеленому коридору» и кивнул невысокому молодому человеку, державшему в руках табличку с надписью «Киллиан».
За спиной встречающего высились высокие, покрытые дымкой горы.
– Вы ждете меня? – спросил Киллиан.
– Мистер Киллиан?
– Это я.
Молодой человек слегка кивнул и попытался снять с плеча Киллиана сумку Киллиан не позволил.
– Сюда, пожалуйста, – повел рукой молодой человек.
– Хорошо.
– Вы не возражаете, если мы доберемся до места на катере?
– Нет… вообще-то… – Киллиан занервничал.
– Очень хорошо, пройдемте.
Молодой человек не повел Киллиана ни к причалу, ни к автостоянке. В город они отправились на поезде. Киллиан успокоился и всю оставшуюся дорогу наблюдал за смазливыми китаяночками, которые на плоских экранах телевизоров расписывали многообразные удовольствия и развлечения «Дисней Уорлд Гонконг».
Киллиан и сопровождающий вышли на Центральном вокзале Гонконга и встали на эскалатор, ведущий на первый этаж.
– Теперь уже недалеко, – произнес проводник.
Другой бы разразился гневными тирадами, потребовал автомобиль, а не метро, пешую прогулку или катер, но Киллиану было все равно. После четырнадцати часов в самолете прогулка была даже кстати.
Они прошли по прозрачному туннелю к причалу паромной переправы Коулун. Киллиану были видны офисные здания, жилые дома, находящиеся на головокружительной высоты террасах, вырубленных в склонах гор. По улицам передвигались тысячи маленьких китайских такси и дорогих немецких автомобилей, а вот людей было почти не видно. Ближе к выходу на причал коридор заполнила толпа потных китайцев, маленьких, задиристых, толкающихся. Киллиан – его рост шесть футов четыре дюйма – казался среди них Гулливером.
Человек Коултера вывел Киллиана на улицу через несколько раздвижных дверей.
Жара, влажность… В Испании было еще жарче, но Киллиан уже стал забывать, каково это – существовать при девяностопроцентной относительной влажности. Было уже далеко за полдень, часов пять, но жара, казалось, не собиралась сдаваться.
– Господи… – пробормотал Киллиан и снял куртку.
– Сюда, – сообщил его молодой проводник, так и не представившийся, и повел его к причалу.
Бетонное покрытие сменилось дощатым настилом, стеклянные стены – лотками с едой, газетными киосками и билетными кассами. Внимание Киллиана привлекла девушка-европейка, стоящая за стойкой в большом баре с кондиционером. Светлые волосы, короткая стрижка. Бледная, усталая. Бар был пуст. Он улыбнулся девушке, и она улыбнулась ему в ответ.
– Сюда, пожалуйста, – напомнил о себе человек Коултера.
– Куда?
– Вот сюда, – ответил проводник и указал на деревянную лестницу, ведущую к причалу.
Киллиан обернулся на девушку Она по-прежнему улыбалась ему Он кивнул ей и шагнул на шаткую, как ему показалось, лестницу.
У причала был пришвартован скоростной катер, в котором их ожидал рулевой в спасательном жилете и непромокаемых брюках.
Проводник начал отвязывать катер от причала:
– Вы готовы?
Киллиан запаниковал, но постарался скрыть это.
– Покурить-то можно? – ответил он вопросом на вопрос.
– Хорошо.
Он раскурил маленькую сигару и поднялся по лестнице обратно. Вошел в бар и присел за стойку перед девушкой. Руки у него дрожали. Шон не говорил про катер.
– Что желаете? – спросила девушка.
– Кружку холодного пива и твое имя.
– Я Пегги, а вот ваше пиво, – ответила она с псевдоамериканским акцентом.
Киллиан рассматривал ее: лет двадцать пять, гибкая, стройная, красивые зеленые глаза. На ней была рубашка-поло с надписью «Паб «Причал № 11».
– Пегги… редкое теперь имя. Мне нравится.
– Это сокращенное от Маргарет.
– Да знаю… – произнес Киллиан, прикидывая, в каком году она родилась. В восемьдесят пятом? В восемьдесят шестом?
В 1986 году отец Киллиана упился до смерти, мать зарезала своего любовника в драке, четверо из девяти братьев Киллиана оказались в тюрьме, младшая сестра Кира была беременна, а Киллиан, которому едва исполнилось шестнадцать, уже угнал полсотни автомобилей, не раз сидел за рулем машины, на которой скрывались грабители после очередного серьезного дела, не умел читать и писать и был влюблен в девочку по имени Кейти.
– А кем вы работаете? – спросила девушка.
– Подбираю персонал. Ищу людей, распределяю их… Да знаешь, наверное.
– Охотник за головами – так, кажется, это называется? – кивнула девушка.
– Ну да. – Киллиан выпил полкружки «Карлсберга» и улыбнулся ей, но она не ответила: ее мысли блуждали где-то далеко-далеко.
– Ты кажешься такой беззащитной, – подумал вслух Киллиан и запнулся: фраза прозвучала почти интимно, будто он предлагал ей помощь.
– Все в порядке, просто задумалась немного. Все хорошо.
Он длинным глотком допил оставшееся пиво и протянул ей двадцатидолларовую купюру:
– Американские доллары принимаете?
Девушка кивнула.
– Послушай, меня ждет катер. Мне пора идти, но, может, ты пообедаешь со мной сегодня или… Я знаю, это неожиданное предложение…
– Да, – неожиданно быстро согласилась девушка.
– Когда ты заканчиваешь работать?
– В полночь.
– Значит, встретимся с тобой здесь же в полночь, – сказал он, подхватил куртку с барного стула и направился к выходу.
– Подождите секундочку! – окликнула Пегги.
– Что?
– Как вас зовут?
– Киллиан.
– До встречи в полночь, Киллиан!
– До встречи, Золушка!
Рядом с катером высокий лысеющий человек с легкой сединой, загорелый, в солнечных очках разговаривал по мобильному.
У мужчины был длинный галльский нос, а под темными очками, как помнил Киллиан, скрывались серые глаза.
– Ну наконец-то! Я уже думал, что потерял вас, – произнес мужчина, протягивая Киллиану руку.
– Рад снова видеть вас, мистер Эйкел, – ответил Киллиан.
– Мы знакомы? – удивленно спросил Том Эйкел.
– Да, но расстались довольно давно.
Эйкел вздрогнул. Он совершенно забыл ту встречу Было это на вечеринке в дублинском отеле «Гришем», еще до того как Киллиан переехал в Нью-Йорк. Должно быть, в 1989-м или 1990 году В то время он был еще подростком и воровал кошельки в гардеробе, а Эйкел, вместе с двумя телохранителями Коултера, поймал его и, пока молодчики ногами учили Киллиана уму-разуму, смеялся над ним, называя «маленьким ублюдком и ирландским воришкой».
Эйкелу тогда было лет тридцать пять, да и сейчас он выглядел не старше. Либо над ним пошаманили врачи-профессионалы, либо повезло с наследственностью. А может, и то и другое.
– Я со столькими людьми за свою жизнь встречался… – извиняющимся тоном произнес Эйкел.
– Ничего, бывает… – успокоил его Киллиан.
– Разумеется, с Шоном мы контакты восстановили, – добавил Эйкел.
– Я знаю.
Эйкел взглянул на часы и обратился к Киллиану уже как к старому знакомому:
– Я рассчитывал поговорить с тобой, но, увы, время вышло… и сегодня встретиться уже не получится. Если ты Ричарду понравишься, я попрошу кого-нибудь передать тебе все необходимые бумаги, хорошо?
– Отлично.
– Договорились. Ричард завтра лично открывает заведение, но, как всегда, ничего не готово. Ты не представляешь, как я рад снова встретиться с тобой… Увидимся в Белфасте, вот тогда и побеседуем. – Эйкел извинился и пошел к белому БМВ, вдруг остановился, обернулся и, сдвинув очки на лоб, посмотрел в глаза Киллиану. – Ты хорошенько все обдумал? Шон говорит, ты собирался завязать с подобной работой.
– Ну… подумываю о смене… м-м-м… вектора деятельности. Шон уверяет, что в данном случае мы, если можно так выразиться, на стороне добра.
– Он безусловно прав. Она сумасшедшая, черт побери! Наркоманка. Если найдешь ее, ты уж там как-нибудь поаккуратней… Избавь девочек от общества этой помешанной, ее надо закрыть в какой-нибудь клинике, – посоветовал Эйкел.
Киллиан кивнул, спустился в катер и изо всех сил старался держать себя в руках, когда катер на полной скорости вышел в дельту Жемчужной реки. Окружающее напоминало полотна Каналетто, где дворцы и соборы Венеции вырастают прямо из воды, и панораму Лос-Анджелеса 2019 года из фильма «Бегущий по лезвию» Ридли Скотта: в районе гавани Коулун-Гонконг дома громоздились друг на друге, как в уменьшенном Манхэттене. Город устремлялся ввысь на головокружительную высоту, не оставляя клочка свободного пространства, а на Жемчужной реке темным пятном разлилось скопище джонок, грузовых судов, паромов, нефтевозов, траулеров и яхт.
Сколько же здесь жителей? Пять миллионов? Может быть, десять?
Стараясь не смотреть на воду, Киллиан переключился на мысли о Коултере. Шон нисколько не преувеличивал, говоря о черной полосе в жизни владельца авиакомпании. «Коултер Эйр» спешно, один за другим отменяла рейсы, из Дерри и Глазго самолеты не вылетали. В интервью таблоидам Коултер заявлял, что компания ВАА (Британское управление аэропортов) своими налогами душит его бизнес. Отмена рейсов, связанная с извержением исландского вулкана, принесла «Коултер Эйр» убыток почти в пятнадцать миллионов долларов, а мировой кризис только усугубил положение дел. И ничего, ни слова в прессе о пропавших бывшей жене и детях. Это не могло не настораживать. Все это очень странно.
Катер давно миновал центр Гонконга, когда Киллиан заметил новые жилые здания на материке, взбиравшиеся по склонам гор. Картинка напомнила ему Рио, правда, в Рио под бедняцкие трущобы вырубали джунгли, а здесь все было рукотворным. В Гонконге даже горы, море и земля вынуждены были считаться с волей человека.
Киллиан решил, что на эту тему можно написать диссертацию, но додумать не успел: рулевой Коултера разогнал большой скоростной катер до двадцати, а затем и до тридцати узлов. Катер, подпрыгивая на волнах, устремился куда-то за горизонт.
Киллиан отчаянно боролся с тошнотой, судорожно вцепившись в металлический поручень.
– Долго еще?! – прохрипел он, но слова потонули в реве двигателя.
Киллиан закрыл глаза, но стало только хуже. Попробовал глубоко и часто дышать. С его точки зрения происходящее было куда страшнее заряженного дробовика, приставленного ко лбу.
Как и многие ирландцы, Киллиан не умел плавать, но дело было не только в этом, вода вселяла в него ужас. Когда ему было тринадцать, он, чтобы показать свою храбрость, поспорил, что переберется на лошади через реку Банн. Лошадь сбросила его прямо на середине реки.
Тогда его спасла только удача. Кошмары ему снятся до сих пор.
– Далеко до Макао? – выкрикнул Киллиан.
– Уже видно! – выкрикнул в ответ один из его спутников.
Киллиан присмотрелся и увидел что-то вроде Лас-Вегас-Стрип, перенесенной из штата Невада на берег Южно-Китайского моря. На узкой полоске суши параллельными рядами выстроились умопомрачительной высоты здания. Эта иллюзия охватывала всю гавань, для полноты картины не хватало только пустыни. Но сгущающиеся сумерки и темнеющее море отлично восполняли ее отсутствие, а все остальное доделывали деньги и географическое положение.
Тяжелый день, фобия, множество впечатлений добили Киллиана: он наклонился и его вырвало.
Один из двух спутников Киллиана рассмеялся, а второй отпустил какую-то остроту на кантонском диалекте китайского, от которой его приятель сложился пополам от хохота.
«Сукины дети», – с обидой подумал Киллиан.
Катер причалил к деревянному пирсу, увешанному старыми автомобильными покрышками, выполнявшими роль отбойников. Киллиана и его спутников ожидал человек европейской внешности, одетый в водительскую униформу, он что-то доложил по мобильнику Киллиан вытер рот и позволил своим сопровождающим помочь ему выбраться из катера. Голова кружилась, смена часовых поясов и недостаток сна только усугубляли плохое самочувствие.
К счастью, автомобиль был в двух шагах. Киллиан подошел к открытой двери лимузина и забрался на заднее сиденье.
Иллюзия пребывания на Стрипе не пропала, правда, здесь было теснее, чем в Вегасе, так как земли было намного меньше. Толпа состояла только из китайцев, а вот вывески были знакомыми: «Метро-Голдвин-Мейер», «Венеция», «Дворец Цезаря».
Лимузин въехал в подземный гараж. Водитель подвел Киллиана к лифту, приложил карту-ключ и нажал на кнопку. Двери открылись, водитель пропустил Киллиана, сам в лифт не зашел.