Я осветил первую лодку через пять секунд - не яхту, -стоящую на рейде, а резиновую лодку с гребцами, медленно двигающуюся по волнам. Я не мог узнать человека, сидящего на веслах, он сидел ко мне спиной. Но я сразу понял, кто это. Это был Квинн. Человек на носу был одет в водонепроницаемый плащ и темный берет, в руках у него было оружие. С пятидесяти ярдов трудно установить тип оружия, но походило оно на пистолет-пулемет Шмайсера. Несомненно, это был Жак-пулеметчик. Человек, скорчившийся на дне лодки, был почти невидим, зато я сразу заметил блеск пистолета в его руке. Господа Квинн, Жак и Крамер направлялись с визитом вежливости, как сказала бы Шарлотта Скурос. Но они не придерживались назначенного времени.
Шарлотта Скурос была справа от меня, в затемненной рулевой рубке. Она появилась всего три минуты назад, до этого она сидела взаперти в салоне. Дядюшка Артур стоял слева, оскверняя свежий ночной воздух дымом своей сигары. Я потянулся за фонариком, а правой рукой пощупал карман, чтобы проверить, на месте ли "Лилипут". Он был на месте.
- Я сказал Шарлотте Скурос:
- Откройте дверь рулевой рубки, выйдите, снова прикройте ее в встаньте где-нибудь а стороне.- Потом обернулся к дядюшке Артуру: - Возьмите руль, сэр. Когда я скажу, поверните резко вправо. Затем снова курс на север. Он молча встал за руль. Я услышал, как щелкнул замок правой двери. Мы делали не более трех узлов. До лодки было двадцать пять ярдов, и те двое, что сидели к нам лицом, подняли руки, чтобы защитить глаза от света прожектора. Квинн перестал грести. Если бы мы шли прежним курсом, то оставили бы их по меньшей мере в десяти футах по левому борту. Я направил луч прямо на лодку. Нас разделяли двадцать ярдов, я видел, как Жак наводит свой пистолет-пулемет на наш прожектор, и тут я резко двинул вперед сектор газа. Дизель взревел на полных оборотах, "Файркрест" вздыбился и рванул вперед.
- Теперь резко! - крикнул я. Дядюшка Артур завертел штурвал. Нас положило на правый борт. Пламя вырвалось из ствола пистолета-пулемета, беззвучное пламя - Жак пользовался глушителем. Пули срикошетили от носовой аллюминиевой мачты и прошли мимо рулевой рубки и прожектора. Квинн понял, что происходит, и глубоко погрузил весла в воду. Поздно. Я крикнул: "Теперь все ложись!", убавил газ и выпрыгнул через правую дверь.
Мы ударили как раз в том месте, где сидел Жак, пропороли винтом нос лодки, опрокинули ее, и всех троих выбросило в воду. Останки лодки и две барахтающиеся фигуры медленно двигались вдоль правого борта "Файркреста". Луч фонарика выхватил из тьмы того, кто был ближе к нам. Жак со своим пистолет-пулеметом, он держал его высоко над головой, инстинктивно стараясь уберечь от воды, хотя оружие все равно вымокло, когда шлюпка перевернулась. Я свел вместе левую руку с фонариком и правую с "лилипутом", целясь вдоль узкого яркого луча. Дважды нажал спусковой крючок "лилипута", и яркий калиновый цветок расцвел там, где было лицо Жака. Ов ушел вниз, будто его утащила акула, с автоматом в судорожно вытянутых руках. Да, шмвйсер, ор райт. Еще один оставался на поверхности, и это был не Квинн - тот, наверное, поднырнул под "Файркрест" или прятался под перевернутой шлюпкой. Я выстрелил дважды во второго, я он начал кричать. Через две или три секунды крик перешел в бульканье. Кому-то сзади меня стало плохо. Шарлотта Скурос. У меня не было времени для Шарлотты Скурос, у меня вообще не было времени. Дядюшка Артур продолжал выполнять команду "Ложись! " - он бросил штурвал, и "Файркрест" успел описать дугу в три четверти окружности. Я прыгнул в рулевую рубку, вывернул руль до отказа влево и совсем убрал газ. Потом снова выскочил наружу и оттащил от борта Шарлотту Скурос за секунду до того, как ей проломило бы голову одной из обросших ракушками свай, что торчали вокруг пирса. Задели мы пирс или нет, сказать трудно, но ракушкам на верняка пришлось плохо. Я вернулся в рулевую рубку, тащя за собой Шарлотту Скурос. Я тяжело дышал. Все эти прыжки туда-сюда сбивают дыхание. Я спросил:
- Простите, сэр, что вы хотели сделать?
- Я? - Адмирал был возбужден, как медведь, разбуженный от спячки в январе.- А что? Я сдвинул сектор газа до отметки "малый вперед", взялся за штурвал и повел "Файркрест" по кругу, пока мы не встали на курс "норд".
- Вот так и держите, пожалуйста,-сказал я и пошарил вокруг прожектором. Вода была темной я пустынной, как в первый день творения, но духа божьего не было видно. Я ожидал, что в Торбее загорятся вое огни - эти четыре выстрела, даже из "лилипута", были достаточно громкими, а уж скрежет, когда мы задели сваи, должен был всех поднять на ноги. Видимо, джину было выпито как никогда много. Я посмотрел ва компас: норд-норд-вест. Как медоносную пчелу к цветку, как железо к магниту, дядюшку Артура тяяуло прямо к берегу. Я забрал у него штурвал, спокойно, но твердо сказал:
- Вы немного отклонились назад к пирсу, сэр.
- Видимо, так и есть.- Он вынул носовой платок и протер монокль.- Проклятое стекло запотевает в самый неподходящий момент... Я уверен, Калверт, что вы не стреляли наугад. Дядюшка Артур стал очень агрессивен за последние часы: в большой степени благодаря Ханслетту.
- Мне попались Жак и Крамер. Жак был вооружен автоматом. Он убит. Думаю, что Кремер тоже. Квинн ушел...- Ну и заваруха, думал я уныло, ну и влип же я. На пару с дядюшкой Артуром в этих полуночных водах. Я всегда эаал, что зрение у него слабое, но не ожидал, что после захода солнца он слеп как летучая мышь. Так что все свои планы мне придется осуществлять в одиночку. Это требовало радикального пересмотра планов, но я никак не мог сообразить каким образом это сделать.
- Не так плохо,- бодро сказал дядюшка Артур.- Жаль, что Кввнн ушел, но в целом неплохо. Слуги дьявола получили по рогам. Как вы думаете, они будут преследовать нас? Нет. По четырем причинам. Во-первых, они еще не знают, что произошло. Во-вторых, оба их рейда сегодня кончились плохо, и им не стоит торопиться с новыми вылазками. В третьих, им понадобится катер, а не "Шангри-Ла", а если их катер пройдет хоть сотню ярдов, я потеряю веру в полезные свойства сахара. В четвертых, надвигается дымка или туман. Огни Торбея уже не видны. Они не смогут нас преследовать, потому что просто не найдут. В тот момент единственным источником света в рубке был отраженный свет лампочки нактоуза. Вдруг вспыхнул верхний свет. Рука Шарлотты Скурос лежала на выключателе. Ее лицо было изможденным, и она так пристально смотрела на меня, словно я был пришельцем из иных миров. Это не был тот знакомый всем мужчинам Европы, вызывающий восхищение взгляд великой актрисы.
- Что вы за человек, мистер Калверт? - На этот раз не "Филип". Голос звучал ниже и грубее, чем обычно, в нем слышалось потрясение.- Вы... вы не человек. Вы убили двух людей и продолжаете разговаривать спокойно и рассудительно, будто ничего не произошло. Кто же вы, скажите, ради бога? Наемный убийца? Это... это невероятно. У вас что - нет чувств, эмоций, нет жалости?
- Есть. Мне жаль, что я не убил и Квинна.
Она посмотрела на меня с каким-то ужасом в глазах, затем перевела пристальный взгляд на дядюшку Артура. Она обращалась к нему, и голос ее упал до шепота.
- Я видела этого человека, сэр Артур. Я видела, как пули пробили его лицо. Мистер Калверт - он должен был арестовать его, вытащить его из воды, и передать в руки полиции. Но он не стал делать этого. Он убил его. И второго тоже. Не спеша, преднамеренно. Почему, почему, почему?
- Здесь не возникает вопроса "почему?", моя дорогая Шарлотта.- Дядюшка Артур говорил почти раздраженно.- Здесь не требуются оправдания. Если бы Калверт не убил их, они убили бы нас. Они приплыли для того, чтобы убить нас. Вы же сами нас предупредили. Чувствуете ли вы угрызения совести, убивая ядовитую змею? Эти люди ничем не лучше. А что касается их ареста...- Дядюшка Артур сделал короткую паузу - может быть, для того, чтобы скрыть усмешку, а может, чтобы поточнее припомнить заключительную часть проповеди, которую я прочел ему сегодня вечером.- В этой игре нет промежуточных стадий. Убивай или будешь убит. Эти люди смертельно опасны, их не следует предупреждать...- Добрый, старый дядюшка Артур, он запомнил практически всю проповедь, слово в слово... Она посмотрела на него долгим взглядом, лицо ее было непроницаемо. Потом повернулась, посмотрела на меня и ушла из рубки.
- Вы теперь такой же плохой, как и я,- сказал я дядюшке Артуру. Она появилась снова ровно в полночь. И опять зажгла свет. Ее волосы были аккуратно уложены, лицо-уже не казалось изможденным, а одета она была в одно из тех платьев, что так удачно скрывают излишнюю полноту. По тому, как она даржала плечи, мне стадо ясно, что у нее болит спина. Она попыталась улыбнуться, но ответа не дождалась. Я сказал:
- Полчаса назад, огибая мыс Каррара, я чуть было не потерял маяк. Теперь я надеюсь, что мы движемся севернее Даб-Сгейра, но вполне возможно, мы врежемся прямо в середину острова. Здесь темно, как в угольной шахте глубиной в милю, туман сгущается, у меня небогатый опыт плавания в этих водах, и если у нас есть какая- нибудь надежда уцелеть, то она целиком зависит от остроты моего ночного зрения, которая так медленно возрастала за последний час. Да выключите вы этот чертов свет!
- Простите.-Свет погас.-Я не подумала.
- И остальные огни тоже не зажигайте. Даже в вашей каюте.
- Простите меня.- повторила она.- И за прошлое простите. За этим я и пришла. Чтобы сказать вам это. Простите за то, что я так резко говорила и ушла. Я не имею права судить других потому что ничего в этом не понимаю. Но я была так-так потрясена... Видеть, как два человека убиты подобным образом, нет, не убиты - убийство всегда совершается в запале, со злостью,- видеть, как два человека казнены таким образом, потому что надо убить их, чтобы не убили нас, как сказал сэр Артур... И после этого видеть человека, который сделал это и даже не беспокоится... Ее голос внезапно сорвался. Могу подбросить вам еще факты, моя дорогая, - сказал дядюшка Артур.Три человека, а не два. Он убил еще одного до того, как вы появились ва борту. У него не было выбора. Но ни один разумный человек не назовет Филипа Калверта убийцей. Да, он не может беспокоиться из-за того, что произошло - иначе он лишился бы разума от всех этих переживаний. Но он беспокоится о многом другом. И делает это не за деньги. Он получает мизерное жалованье для человека таких способностей...- Я мысленно отметил про себя, что напомню ему об этом, когда мы окажемся наедине.- Он делает это не в состоянии аффекта и не из любви к риску. Человек, отдающий свободное время музыке, астрономии и философии, не может быть любителем дешевого риска. Но он беспокоится. Он обеспокоен столкновением права и бесправия, добра к зла, и когда преимущество зла становится слишком большим, он не колеблясь вмешивается, чтобы восстановить справедливость. И может, это делает его чем-то выше нас с вами, дорогая Шарлотта.
- Это еще не все,- сказал я.- Я также широко известен своей любовью к маленьким детям.
- Простите, Калверт,-сказал дядюшка Артур.- Я надеюсь, вы не усмотрели здесь никакой обиды, и я не хотел, смутить вас. Но если Шарлотта считает необходимым прийти и извиниться, то я считаю необходимым внести полную ясность.
- Но Шарлотта пришла сюда не только за этим,- едко сказал я.- По крайней мере, это не главное для нее. Она поднялась к вам, чтобы удовлетворить женское любопытство. Она хочет знать, куда мы направляемся.
- Как вы полагаете, можно мне закурить? - спросила она.
- Только не чиркайте спичкой у меня перед глазами. Она закурила сигарету и сказала:
- Да, я хочу удовлетворить свое любопытство. Но что меня интересует, как вы думаете? О том, куда мы направляемся, я знаю. Вы сами сказали. К Лох-Гурону. Что бы я хотела знать, так это то, что же здесь происходит, что за страшная тайна за всех этим? Почему на "Шангри-Ла" появлялись эти страшные посетители пассажиры, что за фантастическая важность оправдывает гибель трех человек за один вечер, что вы здесь делаете и кого представляете? Я никогда всерьез не верила, что вы представитель ЮНЕСКО, сэр Артур. Теперь я точно энаю, что вот. Пожалуйста! Я думаю, что имею право звать.
- Не говорите ей,-посоветовал я.
- Почему же нет? - раздраженно спросил дядюшка Артур.- Как вы слышали, леди была втянута в дело без ее согласия. Она имеет право знать. Кроме того, все равно все станет известно всем через день или два.
- Вы так не думали, когда угрожали сержанту Мак-Дональду разжалованием и тюремным заключением за разглашение государственной тайны.
- Может быть, потому, что он мог повредить делу, разболтав,- возразил он веско.- А леди... то есть Шарлотта, она не в состоянии это сделать. Конечно,-быстро продолжил он,- у меня и в мыслях ничего такого не было. Это невозможно. Шарлотта мой старый и добрый друг, надежный друг, Калверт. Ова должна знать.
- Я чувствую, что ваш друг мистер Калверт не слишком высокого мнения обо мне,-спокойно сказала Шарлотта.- Или, может быть, не слишком высокого мнения о женщинах вообще.
- Я просто обеспокоен,-сказал я.- Не могу забыть высказывание адмирала: "Никогда, никогда, никогда..." Забыл, сколько было этих "никогда", но думаю, четыре илм пять. "Никогда не говорить никому, если в этом нет жизненной необходимости или особой срочности". В данном случае нет ни того, ни другого. Дядюшка Артур закурил очередную сигару и перестал обращать на меня внимание. Его предписание, видимо, не распространялось на конфиденциальные отношения между членами высшего общества.
- Вся суть в пропажах кораблей,- начал он.- Пять кораблей, дорогая Шарлотта, если быть абсолютно точным. Я уж не говорю о множестве мелких судов, которые либо пропали, либо были повреждены... Пять кораблей, как я уже сказал. Пятого апреля этого года исчез сухогруз "Холмвуд" у южного побережья Ирландии. Пиратское нападение. Экипаж арестован и высажен на берег, где его держали под охраной два или три дня, после чего освободили. О "Холмвуде" больше никто не слышал. Двадцать четвертого апреля торговое судно "Ангара" пропало в проливе Святого Георгия. Семнадцатого мая торговое судно "Хидли Пайонир" исчезло вблизи Северной Ирландии, шестого августа пропал "Харринейн Сирей", вышедший иа Клайда, я наконец в прошлую субботу судно под названием "Нантсвилл" исчезло вскоре после отплытия из Бристоля. Во всех случаях экипаж отпущен без причинения вреда. Кроме исчезновения и последующего возвращения экипажа, все эти пять кораблей имели еще кое-что общее: они перевозили особо ценные грузы, о которых никто не мог знать. "Холмвуд" имел в трюме золотые слитки ва полтора миллиона фунтов стерлингов, "Ангара" везла на два с половиной миллиона необработанных алмазов для промышленных нужд, "Хидли Пайонир" почтя два миллиона фунтов в виде обработанных и необработанных изумрудов из колумбийской шахты Мюро в Андах, "Харрикейн Спрей", который был зафрахтован в Глазго для чартерного рейса из Роттердама в Нью-Йорк, имел на борту свыше трех миллионов фунтов в бриллиантах - почти все ограненные, а последний корабль, "Нантсвилл"...-Дядюшка уже почти помешался на нем.-Он вез восемь миллионов фунтов в золотых слитках, которые были предназначены для министерства финансов США.
Мы понятия не имеем, откуда похитители получают информацию. Такие сведения держатся под огромным секретом. Они - кто бы ни были эти "они" - имеют достоверный источник информации. Калверт утверждает, что теперь знает этот источник. После исчезновения первых трех кораблей стало очевидно, что тут работает хорошо организованная банда...
- Вы хотите сказать... вы хотите скааать, что капитан Имри замешан в том? - спросила Шарлотта.
- Замешан - не то слово,- сухо ответил дядюшка Артур,-Он, возможно, является организатором всего этого.
- Не забудьте также старину Скуроса,- напомнил я.- Он достаточно глубоко залез в эту грязь - по уши, я бы сказал.
- Вы не имеете права так говорить,- быстро произнесла Шарлотта.
- Не имею права? Почему же это? Что он вам, что значит это беспокойство из-за виртуоза хлыста из бычьей кожи? Как там поживает ваша спина? Она ничего не сказала. Дядюшка Артур тоже ничего не сказал, но продолжал рассказ несколько в ином тоне.
- Это была идея Калверта - спрятать двух наших людей и передатчик на кораблях, которые везут подобные грузы. Конечно, мы не встретили никаких возражений со стороны экспортных и транспортных компаний, а также подучили согласие правительства. Наши агенты - их было три пары - обычно прятались где-нибудь среди груза или в пустой каюте, или в машинном отделении, имея при себе запас пищи. Только капитаны были посвящены в то, что они на борту. Их передатчики подавали пятнадцатисекундные сигналы с фиксированными, точно фиксированными, но нерегулярными интервалами. Эта сигналы принимались специальными станциями, расположеянымв вдоль западного побережья - именно здесь отыскивались освобожденные экипажи. Между семнадцатым мая и шестого августа ничего не произошло. Никакого пиратства. Мы полагаем, что их отпугивали белые ночи. А шестого августа исчез "Харрикейн Спрей". У нас никого не было на нем - мы не могли обеспечить все суда. Но двое наших были на борту "Нантсвилла". Дельмонт и Бейкер. Два наших лучших человека. "Наитсвнлл" был захвачен, как только он вышел из Бристольского пролива. Бейкер и Дельмонт начали подавать сигналы. При помощи пеленгаторов мы могли определять точное положение корабля по меньшей мере через каждые полчаса. Калверт и Ханслетт ждали в Дублине. Как только...
- Ах, да,-прервала ока.-Мистер Ханслетт. Где он? Я не видела...
- Минуту. "Файркрест" вышел в море, но не пошел за "Нантсвиллом", а двигался впереди него по его предполагаемому курсу. Они достигли мыса Кинтайр и собирались ждать, пока "Нантсвилл" придет туда, но усилился юго-западный ветер и "Файркресту" пришлось искать укрытие. Калверт прошел через Кринанский канал, и ночь они провели в Кринанской бухте. И в ту же ночь морская ловушка захлопнулась - ветер был западным, небольшое судно не могло пробиться к Кринану при западном ветре в девять баллов. Ночью "Нактсвилл" повернул иа запад, а Антлантику. Мы решили, что потеряли судно. Мы считали, что знаем, почему они повернули; они должны были появиться в условленном месте в определенное время - в ночные часы, при высоком уровне прилива. К вечеру погода улучшилась. Калверт покинул Кринан ва рассвете, почти в то же самое время "Нантсвилл" повернул на восток. Радиосигналы от Бейкера и Дельмонта все еще поступали точно по графику. Последнее сообщение пришло в 10.22.
Дядюшка Артур прервался, его сигара ярко вспыхнула в темноте. Он мог бы заключить выгодный контракт с пароходными компаниями на фумигацию трюмов. Затем он стал продолжать, торопливо, как это всегда бывает, когда не хочется говорить о том, что было дальше. Уверен, что ему не хотелось.
- Мы не знали, что произошло. Они могли выдать себя неосторожными действиями. Я так не думаю: они были достаточно квалифицированны. Кто-нибудь из нового экипажа мог случайно наткнуться на них. Тоже не похоже. Калверт полагает, и я с ним согласен, что был один шанс на десять тысяч, что радист будет прослушивать их диапазон в -тот самый момент. когда они пошлют свой пятнадцатисекундный сигнал. Изучив график движения судна с восхода солнца до момента подача последнего сигнала, мы предположили, что место назначения - Лох-Гурон. Расчетное время прибытия - на закате. Калверту надо было пройти расстояние втрое меньше, но он не повел "Файркрест" в Лох-Гурон, потому что любое судно, оказавшееся в устье Лох-Гурона, было бы захвачено или потоплено. Поэтому он доставил "Файркрест" в Торбее н тайком пробрался к устью Лох-Гурона на резиновой лодке с мотором, имея при себе акваланг. Когда появился корабль, он взобрался на него в темноте. Название было другое, флаг другой, одной мачты не было, а надстройки перекрашены. Но это был "Нантсвилл".
На следующий день Калверт и Ханслетт пережидали шторм в Торбее, а в среду Калверт организовал воздушный поиск "Нантсвилла" или хотя бы того места, где его могли спрятать. Он сделал ошибку. Он был уверен, что "Нантсвилл" ни в коем случае не может быть в Лох-Гуроне, потому что капитан Имри знает, что Калверт знает, что корабль там. Стало быть, Лох-Гурон последнее место в Шотландии, где следует искать пропавшее судно. К тому же после того, как Калверт ушел с "Навтсвилла", корабль снялся с якоря и двинулся в направлении Каррара-Пойнт. Поэтому Калверт главным образом искал на материке и в проливе Торбей, а также на самом острове Торбей. Теперь он уверен, что "Нантсвнлл" в Лох-Гуроне. Мы идем туда, чтобы отыскать его там...- Его сигара снова вспыхнула.- И это все, моя дорогая. Теперь, с вашего разрешения, я хотел бы часок вздремнуть в салоне. Эти ночные приключения...- Он зевнул н закончил: - Я уже далеко не мальчик. Я должен поспать.
Вот это мне нравится. Я сообразил, что я не мальчик, намного раньше, чувствую я себя так, будто не спал несколько месяцев. А дядюшка Артур регулярно укладывался спать ровно в полночь и теперь опаздывал, бедняга, на пятнадцать минут... Но бог с ним. Единственная цель, какую я перед собой поставил, это дожить до пенсии. И я доживу до нее - если не допущу, чтобы дядюшка Артур не прикасался к штурвалу сегодня ночью,
- Но это же не все,- возразила Шарлотта.- Это не все об этом. Мистер Ханслетт, где мистер Ханслетт? И еще вы сказали, что мистер Калверт был на борту "Нантсвилла". Ради всего святого, как же...
- Есть вещи, о которых вам лучше не знать, дорогая. Почему бы вам не ограничиться необходимым? А остальное предоставьте нам.
- Вы, наверное, давно не смотрели на меня внимательно, сэр Артур? - спрсила она спокойно.
- Не понимаю.
- Возможно, это ускользнуло от вашего внимания, но я ведь давно не дитя. Я даже не так молода... Пожалуйста, не третируйте меня как несмышленыша. И если вы хотите поскорее добраться до своего дивана...
- Ладно. Если вы настаиваете... Борьба, к сожалению, всегда бывает обоюдной. Колверт, как я уже говорил, побывал на борту "Нантсвилла". Он нашел обоих моих оперативных работников, Бейкера и Дельмонта.- У дядюшки Артура был безразличный, бесстрастный голос человека, проверяющего счет из прачечной.Оба они заколоты стамеской. Этим вечером пилот вертолета, на котором летел Калверт, был убит, его машину сбили над Торбейским заливом. Час опустя был убит Ханслетт. Калверт нашел его в машинном отделении со свернутой шеей.
Сигара дядюшки Артура вспыхнула и погасла по меньшей мере с полдюжину раз, прежде чем Шарлотта снова заговорила. Ее голос дрожал.
- Они звери. Звери.- Длинная пауза и потом: - Как вы можете справиться с ними? Дядюшка Артур еще раз затянулся, затеи откровенно сказал:
- Я даже не собираюсь пытаться. Разве вы не видели генерала, который сидел бы в окопах бок о бок со своими солдатами? Калверт с ними справится. Доброй ночи, моя дорогая.
Он ушел. Я не стал спорить с ним. Но я-то знал, что Калверту не справиться с ними. Калверт нуждается в помощи. С командой, состоящей из подслеповатого шефа и женщины, на которую стоит только взглянуть, услышать ее голос, коснуться ее, чтобы колокол громкого боя зазвенел в затылке,- с такой командой Калверт нуждался в помощи. И он рассчитывал ее получить.
После ухода дядюшки Артура мы с Шарлоттой молчали в темноте рулевой будки. Но это было молчание, которое объединяет. Чувствуешь, что можешь заговорить в любой момент. И дождь так уютно барабанит по крыше. Темно, как это иногда бывает на море, и клочья белого тумана все наползают и сгущаются. Из-за них мне пришлось вдвое снизить скорость и при сильном боковом ветре удерживать "Файркрест" на курсе стало еще труднее. Правда, у меня был автопилот, включив который, я сразу почувствовал себя спокойнее. Автопилот гораздо лучший рулевой, чем я. О дядюшке Артуре и говорить не приходится.
- Что вы намерены делать этой ночью? - вдруг спросила Шарлотта.
- Вы просто гурман по части информации. Вы разве не знаете, что дядюшка Артур - простите, сэр Артур,- и я выполняем особо секретную миссию? Все засекречено!
- Ну вот, теперь вы смеетесь надо мной - и забиваете, что я тоже здесь с вами выполняю секретную миссию.
- Я рад, что вы с нами, и не смеюсь над вами, потому что я собираюсь оставить судно один или два раза за ночь, и мне нужен кто-то здесь, кому я могу доверить вести его без меня.
- Но у вас есть сэр Артур.
- Да, у меня есть, как вы сказали, сэр Артур. Нет никого на свете, чье благородство и интеллект я уважал бы больше. Но сейчас я бы променял все благородство и интеллект на пару острых молодых глаз. На ночную работу сэра Артура нельзя выпускать без тросточки для слепых. А как ваши глаза?
- Ну, их уже нельзя назвать молодыми, но я думаю, они достаточно зоркие.
- Итак, я могу на вас положиться?
- На меня? Но я и понятия не имею, как управлять судном.
- Вы и сэр Артур составите отличную команду!
- Тогда я постараюсь. Где вы хотите высадиться?
- Эйлен Оран и Крэйгмор. Два самых удаленных острова в Лох-Гуроне. Если,- добавил я задумчиво,- я смогу найти их. Эти острова дышат лишь пустотой холодного ветра и каменного безлюдья. Но Эйлен Оран и Крэйгмор - ключ ко всему. На это я очень надеюсь.
Она промолчала. Я выглянул из-за ветрового обтекателя, надеясь увидеть Даб-Сгейр раньше, чем оттуда увидят меня. Минуты две спустя, я почувствовал, что ее рука легла на мою руку и она стоит рядом. Ее рука дрожала. Ее приближение я почувствовал по запаху духов, которые явно не были куплены в первом попавшемся супермаркете и не выпали из елочной хлопушки. На какое-то время я растерялся перед невозможностью понять женский разум; перед тем, как бежать, чтобы спасти свою жизнь, и пускаться в опасное плавание в водах Торбейского залива, она не забыла положить духи в свою полиэтиленовую сумку! Уж в чем можно быть уверенным, так это в том, что любые духи, какие она употребляла до этого, напрочь смыло водой, пока я выуживал ее из залива.
Шарлотта Скурос была справа от меня, в затемненной рулевой рубке. Она появилась всего три минуты назад, до этого она сидела взаперти в салоне. Дядюшка Артур стоял слева, оскверняя свежий ночной воздух дымом своей сигары. Я потянулся за фонариком, а правой рукой пощупал карман, чтобы проверить, на месте ли "Лилипут". Он был на месте.
- Я сказал Шарлотте Скурос:
- Откройте дверь рулевой рубки, выйдите, снова прикройте ее в встаньте где-нибудь а стороне.- Потом обернулся к дядюшке Артуру: - Возьмите руль, сэр. Когда я скажу, поверните резко вправо. Затем снова курс на север. Он молча встал за руль. Я услышал, как щелкнул замок правой двери. Мы делали не более трех узлов. До лодки было двадцать пять ярдов, и те двое, что сидели к нам лицом, подняли руки, чтобы защитить глаза от света прожектора. Квинн перестал грести. Если бы мы шли прежним курсом, то оставили бы их по меньшей мере в десяти футах по левому борту. Я направил луч прямо на лодку. Нас разделяли двадцать ярдов, я видел, как Жак наводит свой пистолет-пулемет на наш прожектор, и тут я резко двинул вперед сектор газа. Дизель взревел на полных оборотах, "Файркрест" вздыбился и рванул вперед.
- Теперь резко! - крикнул я. Дядюшка Артур завертел штурвал. Нас положило на правый борт. Пламя вырвалось из ствола пистолета-пулемета, беззвучное пламя - Жак пользовался глушителем. Пули срикошетили от носовой аллюминиевой мачты и прошли мимо рулевой рубки и прожектора. Квинн понял, что происходит, и глубоко погрузил весла в воду. Поздно. Я крикнул: "Теперь все ложись!", убавил газ и выпрыгнул через правую дверь.
Мы ударили как раз в том месте, где сидел Жак, пропороли винтом нос лодки, опрокинули ее, и всех троих выбросило в воду. Останки лодки и две барахтающиеся фигуры медленно двигались вдоль правого борта "Файркреста". Луч фонарика выхватил из тьмы того, кто был ближе к нам. Жак со своим пистолет-пулеметом, он держал его высоко над головой, инстинктивно стараясь уберечь от воды, хотя оружие все равно вымокло, когда шлюпка перевернулась. Я свел вместе левую руку с фонариком и правую с "лилипутом", целясь вдоль узкого яркого луча. Дважды нажал спусковой крючок "лилипута", и яркий калиновый цветок расцвел там, где было лицо Жака. Ов ушел вниз, будто его утащила акула, с автоматом в судорожно вытянутых руках. Да, шмвйсер, ор райт. Еще один оставался на поверхности, и это был не Квинн - тот, наверное, поднырнул под "Файркрест" или прятался под перевернутой шлюпкой. Я выстрелил дважды во второго, я он начал кричать. Через две или три секунды крик перешел в бульканье. Кому-то сзади меня стало плохо. Шарлотта Скурос. У меня не было времени для Шарлотты Скурос, у меня вообще не было времени. Дядюшка Артур продолжал выполнять команду "Ложись! " - он бросил штурвал, и "Файркрест" успел описать дугу в три четверти окружности. Я прыгнул в рулевую рубку, вывернул руль до отказа влево и совсем убрал газ. Потом снова выскочил наружу и оттащил от борта Шарлотту Скурос за секунду до того, как ей проломило бы голову одной из обросших ракушками свай, что торчали вокруг пирса. Задели мы пирс или нет, сказать трудно, но ракушкам на верняка пришлось плохо. Я вернулся в рулевую рубку, тащя за собой Шарлотту Скурос. Я тяжело дышал. Все эти прыжки туда-сюда сбивают дыхание. Я спросил:
- Простите, сэр, что вы хотели сделать?
- Я? - Адмирал был возбужден, как медведь, разбуженный от спячки в январе.- А что? Я сдвинул сектор газа до отметки "малый вперед", взялся за штурвал и повел "Файркрест" по кругу, пока мы не встали на курс "норд".
- Вот так и держите, пожалуйста,-сказал я и пошарил вокруг прожектором. Вода была темной я пустынной, как в первый день творения, но духа божьего не было видно. Я ожидал, что в Торбее загорятся вое огни - эти четыре выстрела, даже из "лилипута", были достаточно громкими, а уж скрежет, когда мы задели сваи, должен был всех поднять на ноги. Видимо, джину было выпито как никогда много. Я посмотрел ва компас: норд-норд-вест. Как медоносную пчелу к цветку, как железо к магниту, дядюшку Артура тяяуло прямо к берегу. Я забрал у него штурвал, спокойно, но твердо сказал:
- Вы немного отклонились назад к пирсу, сэр.
- Видимо, так и есть.- Он вынул носовой платок и протер монокль.- Проклятое стекло запотевает в самый неподходящий момент... Я уверен, Калверт, что вы не стреляли наугад. Дядюшка Артур стал очень агрессивен за последние часы: в большой степени благодаря Ханслетту.
- Мне попались Жак и Крамер. Жак был вооружен автоматом. Он убит. Думаю, что Кремер тоже. Квинн ушел...- Ну и заваруха, думал я уныло, ну и влип же я. На пару с дядюшкой Артуром в этих полуночных водах. Я всегда эаал, что зрение у него слабое, но не ожидал, что после захода солнца он слеп как летучая мышь. Так что все свои планы мне придется осуществлять в одиночку. Это требовало радикального пересмотра планов, но я никак не мог сообразить каким образом это сделать.
- Не так плохо,- бодро сказал дядюшка Артур.- Жаль, что Кввнн ушел, но в целом неплохо. Слуги дьявола получили по рогам. Как вы думаете, они будут преследовать нас? Нет. По четырем причинам. Во-первых, они еще не знают, что произошло. Во-вторых, оба их рейда сегодня кончились плохо, и им не стоит торопиться с новыми вылазками. В третьих, им понадобится катер, а не "Шангри-Ла", а если их катер пройдет хоть сотню ярдов, я потеряю веру в полезные свойства сахара. В четвертых, надвигается дымка или туман. Огни Торбея уже не видны. Они не смогут нас преследовать, потому что просто не найдут. В тот момент единственным источником света в рубке был отраженный свет лампочки нактоуза. Вдруг вспыхнул верхний свет. Рука Шарлотты Скурос лежала на выключателе. Ее лицо было изможденным, и она так пристально смотрела на меня, словно я был пришельцем из иных миров. Это не был тот знакомый всем мужчинам Европы, вызывающий восхищение взгляд великой актрисы.
- Что вы за человек, мистер Калверт? - На этот раз не "Филип". Голос звучал ниже и грубее, чем обычно, в нем слышалось потрясение.- Вы... вы не человек. Вы убили двух людей и продолжаете разговаривать спокойно и рассудительно, будто ничего не произошло. Кто же вы, скажите, ради бога? Наемный убийца? Это... это невероятно. У вас что - нет чувств, эмоций, нет жалости?
- Есть. Мне жаль, что я не убил и Квинна.
Она посмотрела на меня с каким-то ужасом в глазах, затем перевела пристальный взгляд на дядюшку Артура. Она обращалась к нему, и голос ее упал до шепота.
- Я видела этого человека, сэр Артур. Я видела, как пули пробили его лицо. Мистер Калверт - он должен был арестовать его, вытащить его из воды, и передать в руки полиции. Но он не стал делать этого. Он убил его. И второго тоже. Не спеша, преднамеренно. Почему, почему, почему?
- Здесь не возникает вопроса "почему?", моя дорогая Шарлотта.- Дядюшка Артур говорил почти раздраженно.- Здесь не требуются оправдания. Если бы Калверт не убил их, они убили бы нас. Они приплыли для того, чтобы убить нас. Вы же сами нас предупредили. Чувствуете ли вы угрызения совести, убивая ядовитую змею? Эти люди ничем не лучше. А что касается их ареста...- Дядюшка Артур сделал короткую паузу - может быть, для того, чтобы скрыть усмешку, а может, чтобы поточнее припомнить заключительную часть проповеди, которую я прочел ему сегодня вечером.- В этой игре нет промежуточных стадий. Убивай или будешь убит. Эти люди смертельно опасны, их не следует предупреждать...- Добрый, старый дядюшка Артур, он запомнил практически всю проповедь, слово в слово... Она посмотрела на него долгим взглядом, лицо ее было непроницаемо. Потом повернулась, посмотрела на меня и ушла из рубки.
- Вы теперь такой же плохой, как и я,- сказал я дядюшке Артуру. Она появилась снова ровно в полночь. И опять зажгла свет. Ее волосы были аккуратно уложены, лицо-уже не казалось изможденным, а одета она была в одно из тех платьев, что так удачно скрывают излишнюю полноту. По тому, как она даржала плечи, мне стадо ясно, что у нее болит спина. Она попыталась улыбнуться, но ответа не дождалась. Я сказал:
- Полчаса назад, огибая мыс Каррара, я чуть было не потерял маяк. Теперь я надеюсь, что мы движемся севернее Даб-Сгейра, но вполне возможно, мы врежемся прямо в середину острова. Здесь темно, как в угольной шахте глубиной в милю, туман сгущается, у меня небогатый опыт плавания в этих водах, и если у нас есть какая- нибудь надежда уцелеть, то она целиком зависит от остроты моего ночного зрения, которая так медленно возрастала за последний час. Да выключите вы этот чертов свет!
- Простите.-Свет погас.-Я не подумала.
- И остальные огни тоже не зажигайте. Даже в вашей каюте.
- Простите меня.- повторила она.- И за прошлое простите. За этим я и пришла. Чтобы сказать вам это. Простите за то, что я так резко говорила и ушла. Я не имею права судить других потому что ничего в этом не понимаю. Но я была так-так потрясена... Видеть, как два человека убиты подобным образом, нет, не убиты - убийство всегда совершается в запале, со злостью,- видеть, как два человека казнены таким образом, потому что надо убить их, чтобы не убили нас, как сказал сэр Артур... И после этого видеть человека, который сделал это и даже не беспокоится... Ее голос внезапно сорвался. Могу подбросить вам еще факты, моя дорогая, - сказал дядюшка Артур.Три человека, а не два. Он убил еще одного до того, как вы появились ва борту. У него не было выбора. Но ни один разумный человек не назовет Филипа Калверта убийцей. Да, он не может беспокоиться из-за того, что произошло - иначе он лишился бы разума от всех этих переживаний. Но он беспокоится о многом другом. И делает это не за деньги. Он получает мизерное жалованье для человека таких способностей...- Я мысленно отметил про себя, что напомню ему об этом, когда мы окажемся наедине.- Он делает это не в состоянии аффекта и не из любви к риску. Человек, отдающий свободное время музыке, астрономии и философии, не может быть любителем дешевого риска. Но он беспокоится. Он обеспокоен столкновением права и бесправия, добра к зла, и когда преимущество зла становится слишком большим, он не колеблясь вмешивается, чтобы восстановить справедливость. И может, это делает его чем-то выше нас с вами, дорогая Шарлотта.
- Это еще не все,- сказал я.- Я также широко известен своей любовью к маленьким детям.
- Простите, Калверт,-сказал дядюшка Артур.- Я надеюсь, вы не усмотрели здесь никакой обиды, и я не хотел, смутить вас. Но если Шарлотта считает необходимым прийти и извиниться, то я считаю необходимым внести полную ясность.
- Но Шарлотта пришла сюда не только за этим,- едко сказал я.- По крайней мере, это не главное для нее. Она поднялась к вам, чтобы удовлетворить женское любопытство. Она хочет знать, куда мы направляемся.
- Как вы полагаете, можно мне закурить? - спросила она.
- Только не чиркайте спичкой у меня перед глазами. Она закурила сигарету и сказала:
- Да, я хочу удовлетворить свое любопытство. Но что меня интересует, как вы думаете? О том, куда мы направляемся, я знаю. Вы сами сказали. К Лох-Гурону. Что бы я хотела знать, так это то, что же здесь происходит, что за страшная тайна за всех этим? Почему на "Шангри-Ла" появлялись эти страшные посетители пассажиры, что за фантастическая важность оправдывает гибель трех человек за один вечер, что вы здесь делаете и кого представляете? Я никогда всерьез не верила, что вы представитель ЮНЕСКО, сэр Артур. Теперь я точно энаю, что вот. Пожалуйста! Я думаю, что имею право звать.
- Не говорите ей,-посоветовал я.
- Почему же нет? - раздраженно спросил дядюшка Артур.- Как вы слышали, леди была втянута в дело без ее согласия. Она имеет право знать. Кроме того, все равно все станет известно всем через день или два.
- Вы так не думали, когда угрожали сержанту Мак-Дональду разжалованием и тюремным заключением за разглашение государственной тайны.
- Может быть, потому, что он мог повредить делу, разболтав,- возразил он веско.- А леди... то есть Шарлотта, она не в состоянии это сделать. Конечно,-быстро продолжил он,- у меня и в мыслях ничего такого не было. Это невозможно. Шарлотта мой старый и добрый друг, надежный друг, Калверт. Ова должна знать.
- Я чувствую, что ваш друг мистер Калверт не слишком высокого мнения обо мне,-спокойно сказала Шарлотта.- Или, может быть, не слишком высокого мнения о женщинах вообще.
- Я просто обеспокоен,-сказал я.- Не могу забыть высказывание адмирала: "Никогда, никогда, никогда..." Забыл, сколько было этих "никогда", но думаю, четыре илм пять. "Никогда не говорить никому, если в этом нет жизненной необходимости или особой срочности". В данном случае нет ни того, ни другого. Дядюшка Артур закурил очередную сигару и перестал обращать на меня внимание. Его предписание, видимо, не распространялось на конфиденциальные отношения между членами высшего общества.
- Вся суть в пропажах кораблей,- начал он.- Пять кораблей, дорогая Шарлотта, если быть абсолютно точным. Я уж не говорю о множестве мелких судов, которые либо пропали, либо были повреждены... Пять кораблей, как я уже сказал. Пятого апреля этого года исчез сухогруз "Холмвуд" у южного побережья Ирландии. Пиратское нападение. Экипаж арестован и высажен на берег, где его держали под охраной два или три дня, после чего освободили. О "Холмвуде" больше никто не слышал. Двадцать четвертого апреля торговое судно "Ангара" пропало в проливе Святого Георгия. Семнадцатого мая торговое судно "Хидли Пайонир" исчезло вблизи Северной Ирландии, шестого августа пропал "Харринейн Сирей", вышедший иа Клайда, я наконец в прошлую субботу судно под названием "Нантсвилл" исчезло вскоре после отплытия из Бристоля. Во всех случаях экипаж отпущен без причинения вреда. Кроме исчезновения и последующего возвращения экипажа, все эти пять кораблей имели еще кое-что общее: они перевозили особо ценные грузы, о которых никто не мог знать. "Холмвуд" имел в трюме золотые слитки ва полтора миллиона фунтов стерлингов, "Ангара" везла на два с половиной миллиона необработанных алмазов для промышленных нужд, "Хидли Пайонир" почтя два миллиона фунтов в виде обработанных и необработанных изумрудов из колумбийской шахты Мюро в Андах, "Харрикейн Спрей", который был зафрахтован в Глазго для чартерного рейса из Роттердама в Нью-Йорк, имел на борту свыше трех миллионов фунтов в бриллиантах - почти все ограненные, а последний корабль, "Нантсвилл"...-Дядюшка уже почти помешался на нем.-Он вез восемь миллионов фунтов в золотых слитках, которые были предназначены для министерства финансов США.
Мы понятия не имеем, откуда похитители получают информацию. Такие сведения держатся под огромным секретом. Они - кто бы ни были эти "они" - имеют достоверный источник информации. Калверт утверждает, что теперь знает этот источник. После исчезновения первых трех кораблей стало очевидно, что тут работает хорошо организованная банда...
- Вы хотите сказать... вы хотите скааать, что капитан Имри замешан в том? - спросила Шарлотта.
- Замешан - не то слово,- сухо ответил дядюшка Артур,-Он, возможно, является организатором всего этого.
- Не забудьте также старину Скуроса,- напомнил я.- Он достаточно глубоко залез в эту грязь - по уши, я бы сказал.
- Вы не имеете права так говорить,- быстро произнесла Шарлотта.
- Не имею права? Почему же это? Что он вам, что значит это беспокойство из-за виртуоза хлыста из бычьей кожи? Как там поживает ваша спина? Она ничего не сказала. Дядюшка Артур тоже ничего не сказал, но продолжал рассказ несколько в ином тоне.
- Это была идея Калверта - спрятать двух наших людей и передатчик на кораблях, которые везут подобные грузы. Конечно, мы не встретили никаких возражений со стороны экспортных и транспортных компаний, а также подучили согласие правительства. Наши агенты - их было три пары - обычно прятались где-нибудь среди груза или в пустой каюте, или в машинном отделении, имея при себе запас пищи. Только капитаны были посвящены в то, что они на борту. Их передатчики подавали пятнадцатисекундные сигналы с фиксированными, точно фиксированными, но нерегулярными интервалами. Эта сигналы принимались специальными станциями, расположеянымв вдоль западного побережья - именно здесь отыскивались освобожденные экипажи. Между семнадцатым мая и шестого августа ничего не произошло. Никакого пиратства. Мы полагаем, что их отпугивали белые ночи. А шестого августа исчез "Харрикейн Спрей". У нас никого не было на нем - мы не могли обеспечить все суда. Но двое наших были на борту "Нантсвилла". Дельмонт и Бейкер. Два наших лучших человека. "Наитсвнлл" был захвачен, как только он вышел из Бристольского пролива. Бейкер и Дельмонт начали подавать сигналы. При помощи пеленгаторов мы могли определять точное положение корабля по меньшей мере через каждые полчаса. Калверт и Ханслетт ждали в Дублине. Как только...
- Ах, да,-прервала ока.-Мистер Ханслетт. Где он? Я не видела...
- Минуту. "Файркрест" вышел в море, но не пошел за "Нантсвиллом", а двигался впереди него по его предполагаемому курсу. Они достигли мыса Кинтайр и собирались ждать, пока "Нантсвилл" придет туда, но усилился юго-западный ветер и "Файркресту" пришлось искать укрытие. Калверт прошел через Кринанский канал, и ночь они провели в Кринанской бухте. И в ту же ночь морская ловушка захлопнулась - ветер был западным, небольшое судно не могло пробиться к Кринану при западном ветре в девять баллов. Ночью "Нактсвилл" повернул иа запад, а Антлантику. Мы решили, что потеряли судно. Мы считали, что знаем, почему они повернули; они должны были появиться в условленном месте в определенное время - в ночные часы, при высоком уровне прилива. К вечеру погода улучшилась. Калверт покинул Кринан ва рассвете, почти в то же самое время "Нантсвилл" повернул на восток. Радиосигналы от Бейкера и Дельмонта все еще поступали точно по графику. Последнее сообщение пришло в 10.22.
Дядюшка Артур прервался, его сигара ярко вспыхнула в темноте. Он мог бы заключить выгодный контракт с пароходными компаниями на фумигацию трюмов. Затем он стал продолжать, торопливо, как это всегда бывает, когда не хочется говорить о том, что было дальше. Уверен, что ему не хотелось.
- Мы не знали, что произошло. Они могли выдать себя неосторожными действиями. Я так не думаю: они были достаточно квалифицированны. Кто-нибудь из нового экипажа мог случайно наткнуться на них. Тоже не похоже. Калверт полагает, и я с ним согласен, что был один шанс на десять тысяч, что радист будет прослушивать их диапазон в -тот самый момент. когда они пошлют свой пятнадцатисекундный сигнал. Изучив график движения судна с восхода солнца до момента подача последнего сигнала, мы предположили, что место назначения - Лох-Гурон. Расчетное время прибытия - на закате. Калверту надо было пройти расстояние втрое меньше, но он не повел "Файркрест" в Лох-Гурон, потому что любое судно, оказавшееся в устье Лох-Гурона, было бы захвачено или потоплено. Поэтому он доставил "Файркрест" в Торбее н тайком пробрался к устью Лох-Гурона на резиновой лодке с мотором, имея при себе акваланг. Когда появился корабль, он взобрался на него в темноте. Название было другое, флаг другой, одной мачты не было, а надстройки перекрашены. Но это был "Нантсвилл".
На следующий день Калверт и Ханслетт пережидали шторм в Торбее, а в среду Калверт организовал воздушный поиск "Нантсвилла" или хотя бы того места, где его могли спрятать. Он сделал ошибку. Он был уверен, что "Нантсвилл" ни в коем случае не может быть в Лох-Гуроне, потому что капитан Имри знает, что Калверт знает, что корабль там. Стало быть, Лох-Гурон последнее место в Шотландии, где следует искать пропавшее судно. К тому же после того, как Калверт ушел с "Навтсвилла", корабль снялся с якоря и двинулся в направлении Каррара-Пойнт. Поэтому Калверт главным образом искал на материке и в проливе Торбей, а также на самом острове Торбей. Теперь он уверен, что "Нантсвнлл" в Лох-Гуроне. Мы идем туда, чтобы отыскать его там...- Его сигара снова вспыхнула.- И это все, моя дорогая. Теперь, с вашего разрешения, я хотел бы часок вздремнуть в салоне. Эти ночные приключения...- Он зевнул н закончил: - Я уже далеко не мальчик. Я должен поспать.
Вот это мне нравится. Я сообразил, что я не мальчик, намного раньше, чувствую я себя так, будто не спал несколько месяцев. А дядюшка Артур регулярно укладывался спать ровно в полночь и теперь опаздывал, бедняга, на пятнадцать минут... Но бог с ним. Единственная цель, какую я перед собой поставил, это дожить до пенсии. И я доживу до нее - если не допущу, чтобы дядюшка Артур не прикасался к штурвалу сегодня ночью,
- Но это же не все,- возразила Шарлотта.- Это не все об этом. Мистер Ханслетт, где мистер Ханслетт? И еще вы сказали, что мистер Калверт был на борту "Нантсвилла". Ради всего святого, как же...
- Есть вещи, о которых вам лучше не знать, дорогая. Почему бы вам не ограничиться необходимым? А остальное предоставьте нам.
- Вы, наверное, давно не смотрели на меня внимательно, сэр Артур? - спрсила она спокойно.
- Не понимаю.
- Возможно, это ускользнуло от вашего внимания, но я ведь давно не дитя. Я даже не так молода... Пожалуйста, не третируйте меня как несмышленыша. И если вы хотите поскорее добраться до своего дивана...
- Ладно. Если вы настаиваете... Борьба, к сожалению, всегда бывает обоюдной. Колверт, как я уже говорил, побывал на борту "Нантсвилла". Он нашел обоих моих оперативных работников, Бейкера и Дельмонта.- У дядюшки Артура был безразличный, бесстрастный голос человека, проверяющего счет из прачечной.Оба они заколоты стамеской. Этим вечером пилот вертолета, на котором летел Калверт, был убит, его машину сбили над Торбейским заливом. Час опустя был убит Ханслетт. Калверт нашел его в машинном отделении со свернутой шеей.
Сигара дядюшки Артура вспыхнула и погасла по меньшей мере с полдюжину раз, прежде чем Шарлотта снова заговорила. Ее голос дрожал.
- Они звери. Звери.- Длинная пауза и потом: - Как вы можете справиться с ними? Дядюшка Артур еще раз затянулся, затеи откровенно сказал:
- Я даже не собираюсь пытаться. Разве вы не видели генерала, который сидел бы в окопах бок о бок со своими солдатами? Калверт с ними справится. Доброй ночи, моя дорогая.
Он ушел. Я не стал спорить с ним. Но я-то знал, что Калверту не справиться с ними. Калверт нуждается в помощи. С командой, состоящей из подслеповатого шефа и женщины, на которую стоит только взглянуть, услышать ее голос, коснуться ее, чтобы колокол громкого боя зазвенел в затылке,- с такой командой Калверт нуждался в помощи. И он рассчитывал ее получить.
После ухода дядюшки Артура мы с Шарлоттой молчали в темноте рулевой будки. Но это было молчание, которое объединяет. Чувствуешь, что можешь заговорить в любой момент. И дождь так уютно барабанит по крыше. Темно, как это иногда бывает на море, и клочья белого тумана все наползают и сгущаются. Из-за них мне пришлось вдвое снизить скорость и при сильном боковом ветре удерживать "Файркрест" на курсе стало еще труднее. Правда, у меня был автопилот, включив который, я сразу почувствовал себя спокойнее. Автопилот гораздо лучший рулевой, чем я. О дядюшке Артуре и говорить не приходится.
- Что вы намерены делать этой ночью? - вдруг спросила Шарлотта.
- Вы просто гурман по части информации. Вы разве не знаете, что дядюшка Артур - простите, сэр Артур,- и я выполняем особо секретную миссию? Все засекречено!
- Ну вот, теперь вы смеетесь надо мной - и забиваете, что я тоже здесь с вами выполняю секретную миссию.
- Я рад, что вы с нами, и не смеюсь над вами, потому что я собираюсь оставить судно один или два раза за ночь, и мне нужен кто-то здесь, кому я могу доверить вести его без меня.
- Но у вас есть сэр Артур.
- Да, у меня есть, как вы сказали, сэр Артур. Нет никого на свете, чье благородство и интеллект я уважал бы больше. Но сейчас я бы променял все благородство и интеллект на пару острых молодых глаз. На ночную работу сэра Артура нельзя выпускать без тросточки для слепых. А как ваши глаза?
- Ну, их уже нельзя назвать молодыми, но я думаю, они достаточно зоркие.
- Итак, я могу на вас положиться?
- На меня? Но я и понятия не имею, как управлять судном.
- Вы и сэр Артур составите отличную команду!
- Тогда я постараюсь. Где вы хотите высадиться?
- Эйлен Оран и Крэйгмор. Два самых удаленных острова в Лох-Гуроне. Если,- добавил я задумчиво,- я смогу найти их. Эти острова дышат лишь пустотой холодного ветра и каменного безлюдья. Но Эйлен Оран и Крэйгмор - ключ ко всему. На это я очень надеюсь.
Она промолчала. Я выглянул из-за ветрового обтекателя, надеясь увидеть Даб-Сгейр раньше, чем оттуда увидят меня. Минуты две спустя, я почувствовал, что ее рука легла на мою руку и она стоит рядом. Ее рука дрожала. Ее приближение я почувствовал по запаху духов, которые явно не были куплены в первом попавшемся супермаркете и не выпали из елочной хлопушки. На какое-то время я растерялся перед невозможностью понять женский разум; перед тем, как бежать, чтобы спасти свою жизнь, и пускаться в опасное плавание в водах Торбейского залива, она не забыла положить духи в свою полиэтиленовую сумку! Уж в чем можно быть уверенным, так это в том, что любые духи, какие она употребляла до этого, напрочь смыло водой, пока я выуживал ее из залива.