Макмаон Барбара. На конкурсе невест

   — Могу ли я вам чем-то помочь? Перед ним стояла худенькая белокурая девушка. Костюм бордового цвета был ей к лицу. Прическа во французском стиле ей очень шла. Такой ему и представлялась будущая жена. Не потому ли Кит настаивал на встрече? Но, может быть, это и не Ренни?
   — Ренни? — Марк уже осмотрел ее всю — от хорошенького личика до стройных ног в шелковых чулочках.
   — Она в другом помещении. Готовые платья. Сейчас я ее позову.
   Марк вздохнул и с интересом огляделся вокруг. Здесь было все, что требовалось невесте. Все, о чем только можно было мечтать. Он уставился на маленькие расшитые подушечки, не в силах понять, для чего они предназначались.
   — Марк Фостер собственной персоной! Осматриваете потенциальные владения?
   Услышав знакомый волнующий голос, Марк обернулся — и очутился прямо перед парой очаровательных голубых глаз. Глаза были необыкновенные, игривые и веселые, кожа — как лепесток розы, и все это великолепие венчали роскошные светлые волосы.
   — А вы выглядите не так уж дурно. Все в вашу пользу. Но вот Кит в своем репертуаре. Надеюсь, вы тоже не одобряете его шуточек.
   — Так вы и есть Ренни Морган! — Марк протянул руку. Он не мог оторваться от этой красоты. Ее кожа притягивала, и больше всего на свете ему хотелось прижать к себе эту девушку и не отпускать от себя ни на шаг. Марк сделал над собой усилие и отошел, по-прежнему рассматривая комнату. Он пытался скрыть свое внезапное волнение. — Здесь очень мило.
   — Если вы тот, кем я вас представляю, то вы так не думаете.
   Марк поднял глаза, чтобы снова удивиться — она была босая!
   Ренни заметила этот взгляд и посчитала нужным объясниться. Она не носит обувь и держит ее в задней комнате только на случай выхода к покупателям. И чтобы не замерзнуть.
   — А еще чтобы не выглядеть как бездомная бродяга на улице.
   Марк понимал, что ее необычное поведение и одежда волнуют его. Волнуют как мужчину.
   — Я пришел по поводу нашего дела. Того, о котором мы с вами разговаривали вчера вечером. — Он сопротивлялся этому образу, который так дразнил его.
   — Очень мило с вашей стороны приехать в такую жару сюда с другого конца города, а не прислать поверенного, который мне так надоел. Однако мне непонятно, какого из сказанных мной НЕТ вы не поняли?
   — Того, которое относилось ко мне. — Марк почувствовал раздражение. — Есть два пути. Либо вы предоставляете мне свою помощь, либо я присылаю нового управляющего, и ваше дело будет закрыто. Вот и все.
   А что ему еще оставалось делать?
   Марк не был филантропом. И его будущее зависело от того, насколько он тверд и последователен. Но сейчас он колебался. Впервые.
   Конечно, она хорошенькая. Но он знал многих красивых женщин и с некоторыми даже имел тесные отношения. Ничем ей не поможешь, хоть она и кузина Кита. Это всего лишь бизнес. Простой бизнес.
   Марк видел цель и шел к ней своим путем.
   — Все предельно ясно, — сказала она, помолчав.
   Марк привык к молчанию, когда дело касалось бизнеса. Это необходимо, чтобы подумать. Но у Ренни нет выбора.
   — Наш контракт еще не расторгнут, — продолжала она. — Я могу нанять самого хорошего адвоката. Мы так не сдадимся.
   — Вы что, объявляете мне войну? — Марк опешил.
   — Это не я так решила. Вы вынуждаете меня.
   — Но мы можем вернуться к нашей сделке. Вы вводите меня в здешний цветник, а я оставляю вас в покое.
   — Это слова. Мне нужны гарантии.
   — Если я нахожу жену, то дарю вам этот магазин.
   — Вы бы лучше подумали о подарке для невесты.
   — Решайтесь, Ренни. Выбор за вами.
   — Дайте мне подумать.
   Она отошла к окну и остановилась, задумчиво глядя на улицу. Задумался и Марк, с удивлением глядя на женщину. Кит определенно что-то ей о нем сказал. Интересно, что именно?
   — Я не могу гарантировать вам невесту, — начала Ренни. — Я могу обещать, что познакомлю вас с теми, кто, по моему мнению, отвечает вашим требованиям. Но мне нужно узнать и вас — что вы из себя представляете.
   — То есть?
   — Даже и не знаю. Не думала об этом. Давайте встретимся сегодня у меня и обговорим детали. Думаю, что магазин не лучшее место для этого. И потом, здесь нам будут мешать. Я подумаю, о чем вас спросить, что я должна о вас знать. Никогда прежде этим не занималась, так что не обессудьте.
   — А как насчет вашей ассистентки? — вставил Марк, боясь, что ее монолог никогда не кончится.
   — Ева? Нет. Исключено. Она замужем уже три года, и могу сказать, довольно счастливо.
   Ренни разглядывала Марка так, словно собиралась его продать, — и его это задело.
   — Мне нужна не просто женщина, не охотничий трофей. Мне нужна мать мох детей.
   — Элегантная, утонченная и стройная...
   — Она должна быть из хорошей семьи.
   — Звучит так, как будто это часть вашего бизнеса.
   — Это, конечно, не приобретение облигаций и не игра на бирже, но, в какой-то мере, партнерство, долгое партнерство в совместной жизни.
   — Это говорит о многом. Мне кажется, что вы ищете себе робота.
   — Зачем же так? Я ищу себе жену.
   — Хорошо. Сегодня вечером обсудим это и потом, учитывая ваши пожелания, оценим мои возможности и совместим их со списком потенциальных невест. Вас порадует, если я скажу, что знаю, хотя и немного, женщин, которые соответствуют вашим требованиям. Ко всему прочему они любят тратить деньги на себя. И не любят тратить силы на такую ерунду, как чувства, как любовь. Они будут вам хорошим дополнением.
   — Ренни, вас к телефону. Это Джоанна Пембрук.
   — Извините, но я должна ответить. Дела. Вы должны понять.
   — Я понимаю. И подожду.
   Ренни хотела сказать, что ждать не надо, но сдержалась и вышла. В комнату вошла Ева и осталась с Марком.
   — Она просто неугомонная. Поначалу я с ней боролась, но потом решила, что бесполезно. — Ева улыбнулась.
   — Она одевается как-то необычно.
   Марк прикусил язык: не следует говорить плохо о хозяйке. Конечно, он знал, что одежда в бизнесе играет не последнюю роль. Это открытие он сделал давно. Одежда диктует человеку стиль его поведения. Дорогой костюм придает чувство уверенности, богатства и успеха. Он сам так начинал, именно с этих, казалось бы, мелочей.
   — Вы работаете на Ренни уже два года?
   — С самого начала ее бизнеса. Я искала для себя что-то необычное, и Ренни полностью отвечает моим запросам. — Ева опять улыбнулась.
   — Дела идут хорошо?
   — Вам лучше обсудить это с Ренни. Это не в моей компетенции.
   — Да, уж наверное. — Он прошелся вдоль висевших платьев. — И сколько стоит вот это?
   — Тысячу двести долларов.
   — За одно платье? Которое наденут только раз? — Он покачал головой, сомневаясь. Что же, этот бизнес может приносить большие деньги. — Почему оно здесь? Как сюда попало?
   — У одной покупательницы сорвалась свадьба, она и отказалась. Вот сейчас нам надо его продать.
   — Она не заплатила вам за него ни копейки?
   — Только предварительный взнос. Потому-то Ренни и выставила его на входе, чтобы кто-нибудь зашел, увидел его и просто влюбился.
   Любовь. В том-то и дело. Ренни настолько размыто представляет себе бизнес вообще, что поставила в его основу такое ненадежное чувство, как любовь.
   — Извините, что задержалась. Нужно было поговорить с покупательницей. Ее свадьба через три недели, а она в отъезде. Хотела спросить, все ли готово. Так что там еще у нас? У меня куча дел.
   Ренни стояла в дверях. Почему же так далеко? Марк мог бы поднять ее на руки и перенести через прилавок.
   Она была невысока. Едва доставала ему до плеча. У нее такие красивые губы...
   Больше всего Марк хотел бы увидеть в ее глазах те блеск и веселость, какие он видел в первый раз полчаса назад.
   — Мы же решили, — продолжала она, — что сегодня вечером мы обсудим все проблемы. Восемь часов вас устроит?
   — Пожалуй, да.
   Она дала ему адрес и проводила до двери. Его никогда так бесцеремонно не выставляли.
   — До встречи. — Она открыла двери и только что не выпихнула его на улицу.
   Звякнул колокольчик, и дверь захлопнулась. Марк с удивлением обвел глазами улицу. Так как же ему быть? Может быть, сразу дать ей отпор, поставить ее на место? Или подождать? Марк весь кипел от ярости. Давненько он не оказывался в подобной ситуации. А попадал ли он в нее когда-нибудь прежде?
   На часах Марка было восемь, когда он постучал в двери дома Ренни. Дом выглядел старым и каким-то неуютным.
   Ренни открыла дверь, и Марку показалось, что улыбнулась она насмешливо.
   — Вы очень пунктуальны. Обычно люди приходят раньше или позже. По вам можно ставить часы.
   — Я обычно рассчитываю свое время.
   Она оглядела его строгий костюм.
   — Разве я не сказала, что можно одеваться по-домашнему, не так официально?
   — Я с работы. А поскольку это серьезный бизнес, то мне кажется, что и костюм подобран правильно.
   На Ренни был домашний розово-голубой костюм, волосы она забрала в пучок. И по-прежнему была босиком.
   — Проходите, располагайтесь. Хотите что-нибудь выпить? Может быть, поесть? Вы ужинали?
   — Ренни, вы не моя мама. Ничего я не хочу. Давайте приступим непосредственно к делу. — Марк опасался попасть под очарование ее гостеприимности.
   — Все мужчины противятся заботе. И не знаю, почему, но все женщины в этом бывают настойчивы. Такими мы рождаемся и вырастаем.
   Марк оставил без внимания ее замечание и прошел в гостиную. Гостиная ему понравилась: просторная, уютная, с большими креслами и софой. Ренни обставила комнату так, что нельзя было не почувствовать радушия хозяйки. Он опустился в одно из кресел, мягкое, большое. Ему в самый раз. А другим также впору? Наверное, кресла — для ее друзей. Интересно, а много их у нее? Очень близких, таких, что могут войти без приглашения и — остаться?
   — Хорошенькое начало! Не успели войти и уже хмуритесь. Что-то не так?
   — Все хорошо. Давайте начнем. У меня завтра с утра очень важная встреча.
   — И вы не сможете задержаться надолго? — Она подошла к софе, села, поджав под себя ноги, и достала небольшой блокнот и желтый фломастер. — Желтый цвет способствует работоспособности, — заметила она.
   Сначала Ренни написала его имя.
   — Сколько вам лет, Марк?
   — Какое это может иметь значение?
   Она взглянула на него изумленно.
   — Кому-то, может быть, неважно, что муж уже дряхлеет, зато с мешком денег. Но есть и исключения. Для этого я и спрашиваю.
   — Вряд ли меня можно отнести к дряхлеющим мешкам с деньгами. Мне всего тридцать пять лет, — огрызнулся Марк. Он не хотел, чтобы она и впредь вела разговор в подобном тоне.
   — Мне самой двадцать шесть, и все мало-мальски стоящие невесты — примерно того же возраста, они могут и не захотеть встречаться с пожилым мужчиной.
   — Я не пожилой мужчина, тридцать пять лет — это самый расцвет.
   — Я не ждала иного от мужчины вашего возраста. — Она что-то быстро записала в блокнот. — Ваш любимый цвет?
   — Ренни, — Марк начал выходить из себя, — какого черта! Какое значение может иметь мой любимый цвет?
   Она отметила и это в блокноте, вздохнула, и ее лицо приняло серьезное выражение.
   — Я буду разговаривать о вас с людьми. Что я могу сказать, если не знаю, какой вы человек? Например, зеленый цвет очень любят талантливые люди. А синий...
   — Не вынуждайте меня. Иначе я назову черный.
   — Очень подходит вам. Особенно сочетается с цветом вашего сердца. — Она снова сделала пометку в блокноте.
   — А ваш любимый цвет, Ренни?
   — Мой? Розовый. А почему вы спрашиваете?
   Марк покраснел и не нашелся, что ответить. Он снял пиджак и положил его на подлокотник кресла. Ослабил узел галстука и вытянул ноги.
   — Итак, вы готовы?
   — Да. — Марк кивнул и посмотрел прямо ей в глаза.
   Он заметил, что, отвечая на его вопрос, она смутилась. Значит, не он один испытывал чувство неловкости. Да, она была привлекательная и очень женственная, именно с ней Марку хотелось бы почувствовать свою силу. Она завораживала его.
   Но она не отвечала ни единому требованию Марка к будущей жене. Никакой хрупкости, ни капли утонченности. Она была яркой, как сад в солнечный день. Интересно, а другие мужчины тоже это чувствуют? И почему эта мысль не оставляет его? Какое ему дело до того, что чувствуют другие мужчины? Ренни нужна ему для дела: найти молодую особу голубых кровей из самой хорошей семьи Сан-Франциско. Жена даст Марку твердое положение в высшем обществе и прочные связи. Она — залог того, что его дети будут с рождения принадлежать к сливкам общества.
   — Так, ваша любимая еда?
   — Тако.
   — Тако? — Она удивленно посмотрела на него.
   — А что в этом удивительного?
   — Я думала, что вы предпочитаете что-то изысканное и дорогое. Ну, икру, что ли...
   — Нет, я люблю тако. А вы?
   — Я обожаю креветки. Остуженные и с большим количеством соуса.
   — А я думал, что вы любите шоколад.
   — Я действительно люблю шоколад. И желательно после креветок. — Она уткнулась в блокнот.
   Битых два часа она расспрашивала Марка о книгах и фильмах, которые его интересовали. О том, куда он ездил и где отдыхал. Что он любит делать в выходные дни, когда остается один. И на каждый ее вопрос следовал вопрос Марка. Когда дело дошло до его происхождения, то он плавно перевел разговор на другую тему. Она спросила о его родителях напрямую, и он ответил, что оба умерли очень давно.
   — Простите, я не знала.
   — Ничего. — Марк не нуждался в сочувствии.
   — Ну и что же мне о вас говорить, чем вы привлекательны для женщин, как думаете?
   Марк не понимал, что скрывается за этими вопросами. Он знал немного о Ренни. И того, что он знал, было недостаточно. Она не взяла ни цента у отчим» и стала пробиваться сама. Хорошая школа, но не более того.
   Марк прежде не встречал таких женщин. Обычно поначалу его пытались захомутать, а потом использовали его и его деньги, чтобы обеспечить себе ту жизнь, к которой привыкли.
   И его жена будет такой. Он будет давать деньги, а она — купаться в роскоши. И будет покупать только самое лучшее. Он купит ей самые изысканные драгоценности. Это явится примером его состоятельности как бизнесмена.
   — На сегодняшний вечер вполне достаточно. — Она отбросила блокнот и сладко потянулась. Мелькнула полоска кожи на животе. Как бы ему хотелось прикоснуться к ней, почувствовать, какая она. Не только живот — какая она вся от головы до пальчиков на ногах.
   — Ваши бухгалтерские книги хранятся дома? — Марк отогнал эти мысли.
   — Вообще-то да, но не хочу вас затруднять, ведь вам завтра рано вставать. Дела есть дела.
   — Ничего страшного, несите.
   — Вы похожи на волка, который готов поиграться.
   — Волки не играются. Они выжидают и ловят подходящий момент, чтобы броситься на жертву.
   Ее глаза расширились от удивления. Повисла неловкая пауза. Марк заметил, что она колеблется. Но вот она встала, прошла в холл и принесла целую кипу бумаг, села на диван и протянула их Марку.
   Марк знал, что, как правило, ведение дел в маленьких компаниях не отличается особой аккуратностью, но чтобы бумаги были в таком беспорядке, видел впервые.
   — Как же вы разбираетесь во всем этом? — изумился он.
   — Неплохо. Но если честно, не всегда получается. Бывает, что я не свожу концы с концами. Иногда остаются наличные деньги, не внесенные в общую книгу записей. Вот Кит и решил, что привести в порядок этот гроссбух можете только вы. Но от хорошего ведения дел до наличных очень большая дистанция. Вы так не думаете?
   — Несомненно. Я просмотрю и верну вам книги.
   Он поднялся и взял пиджак. Он знал толк в документации такого рода. Он преподаст несколько уроков Ренни Морган. И если она хочет всерьез заниматься бизнесом, ей придется ответственней подходить к этому вопросу.
   — У вас есть планы на пятничный ланч? — спросила она.
   На мгновение Марк замер в изумлении.
   — Не знаю. Почему вы спрашиваете?
   Ведь она только кузина Кита и помогает ему в его деле. Вряд ли это приглашение на свидание. Да и вообще, нравится ли он ей хоть слегка? Он не был в этом уверен.
   — Я подумала, что может подойти Марселла Рендольф. Эта мысль только что пришла мне в голову. Я приглашу ее на ланч в пятнипу, а вы заглянете как бы случайно. Я приглашу вас к нашему столику — вот вам случай познакомиться с ней.
   — Какое время вас устроит и где мы встретимся?
   — Марселла любит небольшой ресторан на улице Монтгомери. Он называется «У Сабрины». В полпервого.
   — Договорились, — Марк направился к двери. Он почувствовал запах ее духов. Такой знакомый запах. Это клубника. Сладкая и душистая, как и сама Ренни Морган.
   Они остановились около двери.
   — Спокойной ночи.
   Не задумываясь, не отдавая себе отчета в своих действиях, он наклонился и коснулся ее губ. Они оказались такими, как он и ожидал. Даже еще слаще.
   Марк резко развернулся и, прежде чем она сказала хоть слово, пошел к машине.
   Он ощущал вкус победы. Она словно окаменела от удивления и молчала.
   Садясь в машину, он все еще чувствовал сладость ее губ. Но что-то мешало ему отдаться этому ощущению целиком. Их с Ренни связывают только дела. И не стоит ее больше целовать.
   Утром следующего дня Марк поднялся к себе. Он пытался обдумать новое предложение, поступившее после утренних переговоров, но не мог сосредоточиться. Он постоянно возвращался мыслями к Ренни.
   Марк направился в соседний кабинет. За столом, заваленным бумагами, сидел бухгалтер, и то, в чем Марк склонен был видеть хаос, для него — впрочем, только для него — было образцом порядка.
   — Ну что там с этим брачным салоном?
   — Большей неразберихи я никогда не видел. Все перемешано.
 
   Хозяйка ничего в этом не смыслит, просто свалила все бумаги в одну кучу и назвала это бухгалтерией. Никакой бухгалтерии тут и близко не лежало.
   — Вы можете что-то предложить?
   — Кое-что. Боюсь, этого мало. Ей не помешала бы пара уроков по бухгалтерскому учету.
   В пять часов служащий вернул бумаги. Он сделал все возможное и приложил лист вопросов, дополнений и замечаний. Марк поблагодарил его за старательность. Он посмотрел на часы — было слишком поздно, чтобы звонить ей на работу. И он решил, что единственно правильным решением будет заехать к ней и просмотреть вдвоем все еще раз, чтобы указать ей на промахи и недочеты.
   Но это займет не один час, и Марк подумал о выходных. Он позвонил ей домой. В семь никто не поднял трубку. Потом — на работу. И там никого не было. Марк снова набрал домашний номер. Вот наконец взяли трубку.
   — Ренни?
   — Да. Марк? В чем дело? Почему вы звоните мне домой?
   — Где вы были?
   — Я выходила.
   — Мы просмотрели ваши бумаги. Мой бухгалтер в шоке. — Марк откинулся на спинку стула. Он ждал, когда она заговорит, и не хотел признаваться себе в том, насколько хочет услышать ее голос.
   — По правде говоря, для меня это не открытие. Я больше времени провожу за платьями, подбором аксессуаров, чем за этой скукой. И Ева не ведет книгу... А он не сказал, как идут дела вообще?
   — Трудно говорить без вашей чековой книжки. Вы не оставили ее мне.
   — А почему я должна ее оставить? Это мои деньги. Я плачу по счетам, плачу Еве. Да и мало ли зачем она мне нужна! Я не собираюсь отдавать свою чековую книжку, чтобы кто-то проверял состояние моих дел в магазине!
   — Мы должны проанализировать ваши личные дела. От этого многое зависит.
   — Если у меня и есть сбережения, то я хочу вложить их таким образом, чтобы они приносили мне прибыль.
   — Все этого хотят.
   — Я слышала о вас как о гении инвестиций. Люди, которые приходят к вам делать дела с вами вместе, получают миллионы. Вы никогда не теряете ни цента?
   — Если я теряю цент, то приобретаю доллар.
   — Мужчины всегда хвастают своими достижениями, не так ли?
   Марк подумал, что не тем бы ему перед нею хвастаться. Не следовало ему думать о ней как о женщине, но это выходило как-то само собой. Хотя она и не подходила под представление об идеальной жене — невысокая, волосы не уложены, а утонченность для нее лишь пустой звук. Наверное, она и в церковь пошла бы босиком.
   Но забыть ее нежную кожу и веселые огоньки в глазах он не мог.
   Может быть, не стоило ей звонить? Марк поерзал в кресле.
   — Марк?
   — Да, я слушаю.
   — Когда вы хотите поговорить со мной о делах? Только не во время ланча с Марселлой! У нее уйма денег, а ваши инвестиционные возможности, конечно, ее распалят. Но я бы советовала вести такие разговоры после женитьбы. Разумеется, если Марселла вам подойдет. Свои дела я не хочу обсуждать прилюдно.
   — Я никогда не действую в ущерб клиентам, — обиженно заметил Марк. Он почему-то и не думал, что Марселла подойдет. Что-то в ней было не так. Даже имя ему не нравилось.
   — А что у вас сегодня вечером, помимо ваших миллионов? — спросила Ренни. — Вы еще на работе?
   — Да.
   — Но это же ужасно! Уже десятый час. Вредно так поздно работать. Очень вредно. А когда же вы ужинаете? Поздний ужин тоже не полезен.
   — Дозвонись я вам раньше, я давно был бы дома. Я звоню с семи часов.
   — Я выходила.
   Марк помолчал. Интересно, с кем она была, что у нее с этим человеком?
   — Даже не свидание, — заговорила Ренни. — Просто обед с другом. Впрочем, может, он и думал, что это свидание. А мне просто хотелось узнать что-то новенькое и поделиться новостями. Ну вы-то знаете, каковы мужчины. Еще бы, вы же один из них.
   — Он к вам приставал? — Марк вдруг разозлился.
   — Да нет, он хотел пойти на танцы после ужина. А я была в брюках, в слаксах. Ну и что это за зрелище, если не разберешь, кто из нас кто.
   — Как это можно, не отличить вас, Ренни, от кого бы то ни было!
   Она засмеялась. Это было похоже на маленький колокольчик. Марк постарался представить ее в этот момент.
   — Любопытно, я и не думала, что вы способны шутить! Мне казалось, что вы из тех мачо, которые прогрызают себе дорогу сквозь дебри финансов. И ведь вы очень в этом преуспели, насколько я могу судить.
   — С каких это пор вы обо мне думаете?
   — Недавно я видела вас в журнале. Как насчет субботы?
   — Для чего?
   — Чтобы обсудить ваши дела и мою бухгалтерию. Мне будет приятно говорить, что я работаю с Марком Фостером и он помогает мне. Только представьте себе, что подумают люди.
   — Суббота отпадает.
   — Почему?
   — У меня работа. А вот воскресенье подойдет.
   — Конечно. Хотя подождите, я не могу. У меня приглашение к тете на шашлык. Но вы можете поехать со мной. Это мама Кита. Вы с ней знакомы?
   — Да, знаком. — Марк вспомнил, что давно не был у Кита и его родителей. Но они всегда бывали ему рады. — Хорошо, это нам обоим удобно.
   — Только прошу вас, не надевайте костюм. Там все будет по-домашнему.
   — Я сам знаю, как мне одеваться.
   — Ну вот, успокоили! Это будет тихий семейный праздник. Будем отдыхать и угощаться. Тетя Петти хорошо готовит. Гораздо лучше, чем моя мама и бабушка. Да я и сама не очень сильна по этой части. А вы?
   — Так, слегка, только чтобы не протянуть ноги. Так во сколько?
   — Ваша машина выглядит лучше, чем моя. Вы хорошо водите?
   Марк колебался. Он любил свой «мерседес» и ездил на нем с удовольствием. Но неожиданная мысль поразила его. Он улыбнулся. Мисс Всезнайке это не повредит.
   — Да. Я заеду за вами. В котором часу?
   — Около десяти утра. У нас будет время помочь тете. А также поговорить о делах. Она живет в часе езды от меня.
   — Я знаю, где она живет, Ренни.
   — Но если ваша встреча с Марселлой примет желанный оборот, то у вас могут появиться другие планы на этот день. Я никому не буду говорить о вашем приезде. Если все сложится, это будет приятный сюрприз.
   Он почти забыл о встрече в пятницу! Нет, все равно он не упустит такой возможности. И не изменит планы на воскресенье. Ведь нужно поговорить с Ренни о ее бухгалтерских книгах. И еще увидеть ее сияющие глаза.
   — У меня ничего не изменится. — Голос Марка был решительным.

Глава ТРЕТЬЯ

   Марк помедлил у входа в ресторан. Он хотел выглядеть естественно, но чувствовал себя скованным. Ресторан был дамским. Марк уже знал, что подают здесь сладкое и салаты. В помещении, уставленном цветами, ему показалось душно, обстановку он счел вычурной, количество кружев — избыточным, и все — слишком женским. Он заметил и мужчин, но женщин было гораздо больше.
   За угловым столиком он увидел Ренни и направился туда. Она напоминала солнечный лучик. В этот раз ей удалось справиться с копной непослушных волос, и она забрала их назад. Марк попытался представить, что будет, если их распустить, — лягут ли они, послушно обрамляя ее красивое лицо, или нет.
   На ней были темные слаксы и просторная светло-розовая блузка. Он не рискнул взглянуть на ноги.
   Марк перевел взгляд на ее соседку. Коротко стриженная, чтобы ее дорогие серьги были видны всем и вся, она поигрывала большим браслетом, и он поблескивал на солнце всеми цветами радуги.
   — О, какой приятный сюрприз! Сколько лет, сколько зим! Марк? Каким ветром тебя сюда занесло?
   — Здравствуй, Ренни. — Марк не чувствовал большого воодушевления, но должен был разделить ее радость, чтобы все казалось естественным. — Так, надо было встретиться кое с кем. Увидел тебя и решил подойти. И поздороваться. — Его тон не казался наигранным, и все же что-то было не совсем так.