Макнамара Кристофер Лоуренс. Горец II

   Поезд рванулся вперед, как авиалайнер на взлете…
   На табло одна за другой загорались цифры.
   100… 150… 200…
   Наконец высветилась цифра 250 — и табло зашкалило. Такая скорость просто не предусматривалась конструкторами метрополитена даже теоретически.
   — Добавь-ка еще… — сказал в пустоту Черный Воин. И послал мысленный импульс, отдавая мотору часть своей Силы.
   Люди на перроне отшатнулись, когда поезд свистящей кометой пронесся через станцию. Весь окутанный синим облаком статических разрядов, он гнал перед собой волну воздуха, способную повалить с ног.
   Лишь немногие успели заметить, что творится внутри вагонов…
   По всей системе метрополитена волнами расходилась паника. Диспетчеры срочно отводили на запасные пути все поезда, которые находились на территории движения безумного экспресса.
   Скорость росла.
   На станциях воздух сбивал с ног. Внутри вагонов он, врываясь сквозь многочисленные щели, приобрел почти осязаемую твердость. И разил, словно струя пескоструйной установки. Проламывал человеческими телами окна, размазывая их по бешено мчащимся мимо стенам тоннеля. Швырял людей на ставшие вдруг смертельно опасными стойки поручней.
   Крагер всех Крагеров, стоя на месте водителя, кричал в экстазе безумия. Он единственный из всех сохранял способность стоять.
   Волны людских мук и ужаса окутывали его — и он пил их, наслаждаясь.
   И Сила его росла… Теперь она стала куда большей, чем прежде — когда он истратил часть ее на разгон поезда.
   Апофеоз наступил, когда на скорости около шестисот километров в час головной вагон пробил бетонную стену тоннеля — и поезд почти всей длиной, словно червь из проеденного плода, выплеснулся на асфальтированную улицу.
   Остолбеневшие прохожие видели кровавое месиво изломанных вагонов, кровавое месиво на водительском месте… Или?..
   Никто из них не понял, как это получилось, — но человек на месте водителя был жив и невредим.
   — Поезд прибыл на конечную станцию! — крикнул он, обращаясь в глубь вагона. И захохотал…
   Вряд ли кто-нибудь из пассажиров еще мог слышать его. Но Черного Воина это уже не интересовало. Спрыгнув на землю, он некоторое время простоял в полной неподвижности. Потом встряхнулся и целеустремленно зашагал куда-то.
   Его тоже вел Зов…
   Как акулу — запах крови.

31

   Доктор Найман сидел за компьютером и что-то просчитывал, делая какую-то совершенно дежурную работу. С недавних пор ничего более серьезного ему не поручали. Он отхлебнул из стоявшей перед ним кружки глоток коричневой бурды и поморщился.
   («Великолепный букет! Неповторимый запах! Полный аналог бразильского кофе!» — гласила надпись на пакете).
   Тьфу… Суррогат.
   — Почему никто не может изобрести настоящий кофе? — спросил он в пространство.
   Вопрос не имел смысла: вот же, изобретают! «Полный аналог…»
   А кофейные плантации не выдержали полумрака, образованного щитом. Да и многое не выдержало… Слишком многое.
   Он снова ушел в работу и даже не сразу поднял глаза, когда скрипнула входная дверь. А когда все-таки поднял глаза — не поверил им.
   — Карл?!
   — Алан!
   — Боже мой, что с тобой произошло?! Я же видел тебя недавно!
   (Да, Мак-Лауд был похож не на того человека, которого Найман видел НЕДАВНО, а на того, которого видел ДАВНО — еще во время работы над Проектом. Иначе Найман и не узнал бы его…)
   С нарастающим изумлением он рассматривал своего давнего друга.
   — Как это возможно? Как ты добился этого, Карл?!
   — Потом, — Мак-Лауд уселся в кресло рядом с Найманом. — У меня есть к тебе ряд вопросов, Алан…
   — Ты собираешься бороться с акулой, Карл. И ждешь помощи у меня? У мелкой рыбешки?!
   — Но может быть, ты все-таки сможешь дать мне столь же «мелкую» информацию? Остальное я сделаю сам…
   Они разговаривали почти час, но Найман всячески увиливал от прямого ответа.
   — Нет, нет и нет! — сказал он громко. Даже преувеличенно громко. И Мак-Лауд понял. Трудно замаскировать телекамеры, даже портативные. Но подслушивающие устройства скрыть куда легче…
   Сказав все, что полагалось для «жучков», Найман жестом указал на дисплей. Конан тут же сообразил, что все это время пальцы друга не отрывались от клавиатуры компьютера.
   И он наконец-то бросил взгляд на экран.
   — Какой уровень радиации над щитом? — гласил вопрос.
   И медленно буква за буквой, на экране возникала фраза ответа:
   — По сравнению с последними годами до Катастрофы — норма.
   Норма! Бог знает, какой системой воспользовался Алан Найман, как он нашел доступ к сверхсекретной информации… Главное — нашел!
   — Как в этом можно удостовериться?
   — Необходимо провести замеры над энергетическим щитом, — ответил компьютер. Мак-Лауда не покидало ощущение, что он ведет разговор с человеком.
   — Способ?
   — Старый тоннель системы обслуживания. Аляскинский хребет, гора Мак-Кинли, координаты… — и компьютер выдал серию цифр.
   Пик Мак-Кинли… Высочайшая вершина Североамериканского континента. Впрочем, наверняка тоннель не выходит на самый верх. Случайно ли, что названа она в честь одного из уроженцев Хайленда? И вот теперь другой хайлендер свяжет с ней свою судьбу… Свою — и всей планеты.
   — Справишься, Карл? — прошептал Алан одними губами.
   — Конечно, — Мак-Лауд улыбнулся. — Я же — горец…
   Он тоже говорил одними губами.
   За их спинами хлопнула дверь. Оба резко обернулись. В дверном проеме стоял высокий, лощеный красавец средних лет. Мак-Лауд не узнал его — с момента его работы в корпорации сменилось практически все руководство.
   А вот Алан узнал… И, видимо, вошедший был заметной шишкой, — судя по тому, как съежился Найман.
   — Добрый день, доктор. Могу я узнать, чем вы занимаетесь в рабочее время?
   — Ко мне зашел мой старый друг… — Алан Найман потупился.
   — Ваш старый друг довольно молод. Впрочем, здравствуйте, мистер Мак-Лауд. Как дела у вашего батюшки?
   Конан удивленно вздернул брови. Но тут же сообразил, в чем дело.
   Ну конечно же… Конечно, его принимают за сына ТОГО Мак-Лауда!
   (Не было у него детей… Да и не могло быть, как он теперь понимает. Ни у него, ни у других, пришедших с Зайста. Во всяком случае от земных женщин. Разные законы наследственности действуют в разных мирах…)
   — Благодарю вас… — медленно ответил он.
   Он отвлек на себя вошедшего. Всего несколько секунд, но и этого хватило Найману.
   — …И все-таки, чем вы сейчас занимаетесь, доктор? — красавец быстро шагнул к компьютеру.
   Но увидел он не то, что ожидал. Впрочем, кто знает, что именно он ожидал увидеть…
   На экране непомерно мускулистый воин вовсю махал обоюдоострой секирой, отбиваясь от наседавших врагов.
   «Викинг»… Самая модная из компьютерных игр. Модная — среди подростков…
   — Да, доктор… Не кажется ли вам, что вы впадаете в детство?!
   Найман только руками развел. Что он мог ответить? Однако вместо него заговорил Конан.
   — А как протекают Ваши дела, мистер Как-Вас-Там?
   — Мои? — красавец был неподдельно удивлен.
   — Да нет, не ваши лично. Дела корпорации «Шилд».
   — Стараниями вашего отца — великолепно! — представитель корпорации думал уязвить Мак-Лауда, но вызвал у него лишь улыбку.
   — …Вы ведь знаете, чем мы занимаемся, мистер Мак-Лауд. Не люблю громких слов, но мы действительно спасаем человечество…
   — Ну-ну, — произнес Конан. — Спасайте, спасайте…
   Они посмотрели друг на друга — и искра абсолютного понимания проскользнула между ними. Они — враги. И борьба между ними будет вестись только на уничтожение.
   На этот счет уже не было иллюзий ни у того, ни у другого…

32

   «Необходимо произвести замеры над энергетическим щитом» — ответил компьютер.
   Щит…
   Впервые за многие годы Конан задумался о том, что название корпорации
   — "Шилд" — и означает «щит». И поле энергии, режущее атмосферу пополам — это тоже щит. Функция его та же, что и обтянутого кожей предмета с железной бляхой-умбоном в центре…
   Защищать. Принимать на себя удары. Но — не властвовать над сражающимися. «Не прячьтесь за своей старостью, как за щитом», — говорила Луиза. «…Ему понадобится в бою талисман… Вот такой, например», — и Тугл, хохоча, похлопал по собственному щиту. Гулко отозвалась натянутая кожа…
   — Со щитом или на щите! — было сказано.
   Но сказано это было в древней Спарте, которая жила ради войны, не мыслила жизни без войны, превратила жизнь в войну…
   И, выиграв все войны, потеряла жизнь…
   Примерно в это же время сказал Архилох, поэт и воин, оставивший свой щит во время неудачного сражения на острове Саис.
   …Носит теперь горделиво саисец
   Мой щит безупречный:
   Волей-неволей его бросить
   Пришлось мне в кустах.
   Сам я кончины зато избежал.
   И пускай пропадает
   Щит мой!
   Не хуже ничуть новый могу я добыть!
   Воистину: для чего и нужен щит, как не для того, чтобы «новый добыть»
   — то есть продолжать сражаться! Даже если придется ради этого бросить старый…
   Да, приходится иногда бросать щит. В Элладе седьмого века до Новой Эры, в Шотландии шестнадцатого века Новой Эры. В Америке двадцать первого… И на Зайсте — бог весть какого, ибо все века объединяет Зайст…
   Приходится бросить, чтобы захватить клеймору обеими руками для особо сильного удара. Или в тех случаях, когда отягощен щит завязшими в нем дротиками. Или когда он мешает быстро передвигаться, карабкаться по крепостной стене, биться в тесноте ближней схватки. Или…
   Или когда он — щит «Шилд» — высасывает из общества все соки ради сомнительно нужной защиты…
   Точнее — несомненно не нужной! Впрочем, в этом еще предстоит удостовериться…
   Луиза так и не узнала, каких сил стоило Конану добыть двухместный модуль — мини-самолетик с системой вертикального взлета и посадки.
   Практически вся летная техника находилась в ведении корпорации. Объяснение тому было простое — ничто не должно приближаться к полю энергетического щита…
   Может быть, дело в том, что «потолок» модуля был мизерным — от силы километр?
   Впрочем, «Спаситель человечества» официально пользовался многими правами. Да и в средствах он не был стеснен…
   То, что Мак-Лауд никогда прежде не использовал свои привилегии и свое богатство для борьбы с корпорацией (да и для чего-либо другого), усыпило ее бдительность.
   Но теперь это был уже не тот Мак-Лауд…
   Мобиль остался далеко внизу, у подножья: даже он не смог бы совершить посадку на усеянный острыми глыбами склон.
   Конан и Луиза стояли сейчас на том самом месте, где, если верить данным компьютера, находился вход в тоннель. Но — ничего похожего не было перед ними. Ничего…
   Валунная гряда. Обломки скал. Щебень. Острый холодный ветер, пронизывающий до костей…
   Луиза вздохнула:
   — Как жаль… Я так хотела всего один раз увидеть голубое небо… — сказала она дрогнувшим голосом. — Увидеть небо — и умереть…
   — Еще успеешь… — пробормотал Конан. Он пристально всматривался во что-то у себя под ногами.
   — Успеешь… Увидеть успеешь — много раз. И умереть успеешь… — Мак-Лауд наклонился, охватив двумя руками один из скальных обломков.
   — С этим вообще лучше не торопиться…
   И, застонав от напряжения, он выворотил глыбу из земли. Грохоча, она покатилась вниз.
   На том месте, где только что лежал камень, оказалось отверстие. Узкое
   — только ползком пролезть. И неправдоподобно четкой формы. Не творит природа столь ровных окружностей…
   Из дыры тянуло холодом.
   …Какое счастье, что она не возглавляла теперь группу, проникающую на территорию врага…
   Путь наверх был тяжел, очень тяжел. Не работал ни один лифт. Местами приходилось лезть, карабкаться по железным перекладинам и страшнее всего было бросить случайный взгляд вниз, в невообразимую глубину провала…
   Но теперь Луиза была не ведущей, а ведомой.
   И можно было не сдерживать крик, когда ржавая поперечина под тобой угрожающе проседала. Можно было повиснуть на миг на крепкой, словно выкованной из железа, и вместе с тем удивительно нежной руке…
   Повиснуть — и ждать, когда силы вновь вернутся к тебе.
   А потом вновь продолжать путь…
   И можно было по-детски заплакать в конце пути, обессиленно припав к могучей груди любимого человека, когда в глаза тебе ударил яркий солнечный свет…
   Он был бело-желтым, а не мутно-оранжевым. А небо было голубым. Голубым и невероятно глубоким…
   Конан нес за плечами необходимые приборы. Но еще до того, как удалось снять их показания, он уже знал результат.
   Потому что выход из тоннеля располагался ниже границы вечных снегов. И сбоку, выше, у них под ногами — зеленела растительность. Трава. Веточки невысоких кустарников. Все это — такое, как и должно быть, без следа уродливых мутаций.
   Правда, редкой и чахлой была эта растительность, но так и полагается в условиях высокогорья.
   А внизу, словно бескрайняя оранжевая трясина, зловеще раскинулась поверхность энергетического щита.
   И где-то там, под ней, ждал их возвращения модуль…

33

   …Было уже позднее утро. Пожалуй, даже день.
   Никогда еще Луиза не спала так долго. Но события двух прошлых дней — смерть друзей, погоня, битва, любовь, синее небо над головой — обессилили ее вконец.
   И чувство опасности пришло с запозданием. Не тогда, когда Луиза уловила рядом с собой резкое движение, а несколько секунд спустя…
   Мак-Лауда не было. Исчез и один из мечей, лежавших в изголовье.
   А откуда-то из соседней комнаты уже доносился высокий чистый звук, который могут издавать только перекрещивающиеся клинки…
   Набросив на себя халат, Луиза взяла оставшийся меч — единственное имевшееся здесь оружие. Он был слишком тяжел для ее рук, а главное — совершенно непривычен. Едва ли она сумеет им что-нибудь сделать…
   Но Луиза, загнав эту мысль поглубже, шагнула к двери, уже заранее отведя меч для удара. То, что она увидела, заставило ее забыть обо всем.
   Два человека бились на мечах. Один из них был Конан, а другой… Другого она никогда прежде не видела. Он был уже не молод, но по-прежнему легок в движениях. Грива седых волос, образующая сзади косицу, нездешний загар, тонкие черты умного лица…
   И тонкий гибкий меч с ажурной гардой. Пожалуй не меч, а шпага.
   Луиза сразу поняла, что незнакомец — из настоящих, не то что вчерашняя пара. Такой — добрый друг и достойный враг.
   Но сражающиеся в промежутках между выпадами и парированием перебрасывались шутками. Они были не враги друг другу…
   — Ну-ка, ну-ка, посмотрим, все ли ты помнишь из того, чему я тебя учил?
   — Теперь я знаю больше. Я многому научился сам за те пятьсот лет, что тебя не было!
   — Да? Так покажи свое умение, человек городской, человек цивилизованный!
   Смех, шутка, звон клинков…
   Отпрыгнув в сторону, Мак-Лауд левой рукой выхватил из ящика стола пистолет.
   — Стой! — он направил ствол на Рамиреса — ибо это был Рамирес. — Стрелять буду!
   Конечно, он не собирался стрелять. Да и пистолет стоял на предохранителе. Но Рамирес-то этого не знал…
   Как выяснилось, не знал ли и другого…
   — Из чего — стрелять? Не из чего стрелять тебе, сынок… Сдавайся, если на меч не надеешься!
   Тут Конан сообразил, что Рамирес привык к другим пистолетам — огромным, заражающимся с дула полуфунтом черного пороха… Изящную пятизарядную игрушку он и как оружие-то не воспринял.
   Рассмеявшись, Конан бросил пистолет и взялся за обвитую акульей шкурой рукоять обеими ладонями.
   Рамирес не зря спрашивал, насколько хорошо Мак-Лауд помнит его уроки.
   В какой-то миг меч-катана будто зажил своей жизнью. И овладел им дух убийства.
   Звякнув, отлетел клинок бутафорской шпаги, перерубленный напрочь. В следующий миг изогнутое лезвие оказалось вплотную возле горла Рамиреса.
   И замерло.
   — Помни, Горец, — проговорил Рамирес совершенно спокойно. — Помни: ты сам позвал меня…
   Конан тут же опустил свое оружие. Его лицо вдруг побледнело, на нем выступили капельки пота.
   И Рамирес легонько щелкнул его по лбу, словно учитель — нерадивого школяра.
   — Да, ты владеешь мечом лучше меня, Горец. Не позволяй же, чтобы меч владел тобой!
   И Мак-Лауд поклонился ему, как ученик учителю…
   Потом они сидели за чаем — все трое. Сидели и разговаривали.
   Луиза смотрела на Рамиреса почти таким же влюбленным взглядом, как на Конана: будучи представлен ей, он поцеловал Луизе руку.
   (Она даже не представляла о существовании такого обычая — но было бы неправдой говорить, что этот обычай ей не понравился…)
   Рамирес рассказывал, как ему удалось добраться из Лэрга в Нью-Йорк. Оказывается, все необходимое — костюм, билет и набор фальшивых документов
   — обошлось ему в стоимость одной украшенной бриллиантами серьги из левого уха и две любовных победы.
   — Подозреваю, что меня надули. Особенно последняя из дам — уж она-то и сама могла приплатить! Вы уж извините меня, юная леди, — он поклонился в сторону Луизы. — Извините меня, но та старуха — едва ли не моя ровесница! И последние полтысячелетия на нее наверняка ни один мужчина не смотрел более двух секунд…
   Луиза прыснула в кулак. Да, Рамирес явно не потерялся в этом новом мире. Впрочем, так ли нов он был?
   Жизнь под щитом имела не менее волчьи законы, чем Хайленд начало шестнадцатого века…
   Рамирес задумчиво крутнул вокруг своей оси глобус, установленный на подоконнике квартиры.
   Глобус был огромен — свыше метра в поперечнике. Поэтому на нем оказалось возможным произвести рельеф — горы, низины, возвышенности…
   Энергоразрядники, высотой соперничающие с вершинами иных гор…
   И все это окутывал панцирь прозрачного стекла. Детище корпорации «Шилд».
   Его детище…
   То есть это на глобусе он был прозрачен. В действительности темный покров окутывал планету, словно саван.
   Рамирес постучал ногтем по тонкому стеклу:
   — Это сделал — ты?
   — Тогда это было необходимо, — Мак-Лауд не отвел взгляд.
   — Тогда. А сейчас?
   — Ты знаешь ответ, Катана…
   И Конан протянул Рамиресу кривой меч, возвращая его прежнему владельцу.

34

   Черный Воин и сам не мог бы сказать, почему Зов ведет его именно туда, куда ведет. Но он даже не пытался вдуматься в это.
   Естеству известно все! Известно лучше, чем сознанию.
   И Крагер всех Крагеров знал, что, повинуясь Зову, он рано или поздно встретится с Конаном.
   А вот чем кончится эта встреча — будет зависеть уже от него…
   Хотя на этот раз нечеловеческая логика Зова была проста. При желании ее можно было постичь даже человеческим разумом.
   Черная сила — к черной силе. Тьма — к тьме…
   Во тьму же Землю погрузила корпорация «Шилд»… И того, кто встает на борьбу с ней, легче застать близ вершины пирамиды Тьмы, чем где-либо еще.
   За длинным столом расположилось одиннадцать человек. По пять с каждой из сторон, один во главе.
   Девять из десятерых — пятеро с одной стороны стола, четверо с другой
   — сидели в напряженных, подчеркнуто деловых позах. Перед каждым из них находилась стопка бумаг или калькулятор.
   Но один из них — верзила, на голову выше всех присутствующих, который сидел справа от того, что расположился во главе — вольготно откинулся на спинку стула. И перед ним не было никаких бумаг. Просто сидел себе, развалившись, поглядывая по сторонам обманчиво-сонными глазами…
   Это был телохранитель. Директор корпорации не расставался с ним никогда, ни при каких обстоятельствах. Среди сотрудников «Шилд» ходила шутка, что Директор (да, именно с заглавной буквы) берет этого громилу даже в постель к любовнице. Но перешучивались с оглядкой. Немилость Директора грозила не только увольнением…
   — Итак, переходим к делу, — Директор размеренно постукивал пальцем по столу.
   (Если бы Конан вдруг оказался в этом кабинете, он бы мгновенно узнал Директора. Это был тот самый выхолощенный красавец, который застал его во время встречи с Найманом. Тогда он как будто был один — но телохранитель ожидал его в нескольких шагах, за дверью).
   — Несколько часов назад нам стало известно, что наш «отец-основатель» Карл Мак-Лауд — предпринял ряд действий против корпорации. То, что об этом стало известно с определенным запозданием, говорит не в пользу службы «МАКС»…
   Телохранитель едва заметно усмехнулся. Служба безопасности «МАКС» и система внутренней охраны давно были «на ножах».
   — …Из этого будут сделаны соответствующие выводы. Более того — как выяснилось, служба безопасности не знает, где находится Мак-Лауд на настоящий момент! Конечно, он может себе позволить приобрести не одну и не две квартиры, однако то, что не все они зарегистрированы у нас…
   Телохранитель уже не считал необходимым скрывать усмешку. Похоже, скоро в «МАКСе» полетят головы.
   — А самое худшее — никто, оказывается, не имел данных о том, что у Мак-Лауда есть сын! Молодой человек, очень похож на своего отца времен Проекта. Видимо он тоже участвует в отцовской игре.
   На этот раз зашумели все присутствующие, впрочем, слегка демонстративно. Дескать, обленились агенты на легких хлебах!
   Директор вновь постучал по столешнице — шум утих.
   — Однако это все детали, будем надеяться — легко устранимые. Сейчас, когда нам предстоит принять решение — стала ли деятельность «Спасителя человечества» достаточно угрожающей для…
   Продолжения никто не услышал. Дверь беззвучно открылась — и в кабинет влетело, отброшенное сильным ударом, безжизненное тело охранника, стоявшего у входа снаружи. Надпись «МАКС» на его куртке пропиталась кровью.
   А затем в дверном проеме появился НЕКТО…
   — По-моему, вы ошиблись помещением, сэр, — Директор даже бровью не повел. Он видел, что телохранитель с неуловимой мягкостью вскочил, уже встав на пути незванного посетителя.
   Ростом телохранитель был не ниже пришельца. В плечах — не уже.
   Директору несколько раз до этого приходилось наблюдать его боеспособность. Поэтому для него — да и для всех остальных было полной неожиданностью то, что произошло дальше.
   Две фигуры слились на какой-то миг, затем раздался глухой удар — и один из великанов лежал на полу. Его противник, переступив через упавшего, сделал неуловимое движение — и вдруг оказался рядом с директором.
   — Мы будем работать вместе! — сказал он. Это был не вопрос, а утверждение.
   Остальные сотрудники, переглядываясь в недоумении, все же продолжали сидеть. Они попросту не знали, как им надлежит реагировать в подобной ситуации.
   Да и кто мог вообще предположить, что такая ситуация возможна?!
   — Мы будем работать вместе!
   — Да, пожалуйста… — Директор все еще пытался сохранить вежливо-независимый тон, хотя голос его заметно дрогнул.
   — Чем могу быть вам полезен?
   (Он уже видел, как телохранитель за спиной незнакомца шевельнулся, приходя в себя. А потом встал на одно колено и потянулся за кольтом, висящим у левого плеча.
   Только бы еще несколько секунд отвлечь внимание этого убийцы…)
   — Итак, я слушаю вас, сэр!
   В замкнутом помещении выстрел грянул, словно разрыв гранаты. И тот, кто сейчас разговаривал с директором, пошатнулся, хватаясь за спину. Он еще успел повернуться к смерти лицом — и следующие семь патронов телохранитель разрядил ему в грудь, почти в упор. Было видно, как пули крупного калибра с близкого расстояния в клочья рвут грудную клетку.
   Незнакомец тяжело рухнул навзничь. Кровь сочилась из огнестрельных отверстий на его груди, кровавая пена проступила в уголках рта, глаза остановились…
   — Очень хорошо, Бак… — Директор слегка дрожащими пальцами отер мокрый лоб.
   — Ты отлично поработал. Браво!
   Больше он не успел ничего сказать. А Бак даже не успел подняться с колена.
   Лежащий, который заведомо был убит наповал, шевельнулся. Распахнул свой черный плащ, словно крылья нетопыря, открывая грудь.
   Там, где должны были остаться пулевые дыры, не было ничего. Никакого следа ранений. Лишь бугрились глыбами чудовищные мышцы.
   — Видишь, парень, — сказал человек в черном плаще. — Тебе повезло. Ты уже убил меня один раз! А второго такого случая у тебя не будет…
   Телохранитель отшатнулся, нелепо выставляя перед собой разряженное оружие — но две огромные руки уже протянулись к нему и взяли его за голову неразрываемым захватом.
   …Сломать человеку шейные позвонки можно мгновенно, одним движением. Но человек в черном явно растягивал удовольствие, наслаждаясь стоном, мучениями, хрустом костей…
   Все сидели, окаменев в смертном ужасе. Даже, когда убийца шагнул к столу, никто из сотрудников корпорации не смог не то что вскочить — даже пошевелиться.
   — Убери отсюда своих холуев! — сказал он, обращаясь к Директору тоном приказа. — Мы будем говорить наедине. Я и ты, понятно?
   — Значит, мы будем работать вместе! — с нажимом произнес человек в черном, когда они остались вдвоем.
   Директор быстро кивнул несколько раз подряд.
   — Д-да, коллега, — теперь он даже не пытался скрыть дрожь в голосе.
   Директор был не просто испуган. Какой-то темный, почти мистический ужас наполнил все его существо. И дело было не в том, что он — могущественнейший человек современного мира — оказался в заложниках у кровавого безумца. И даже не в том, что этот безумец обладал невероятными способностями…