— Не надо, — попросила она. — Пожалуйста, не делай этого.
Он еще крепче прижал ее к себе.
— Почему ты не можешь просто позволить себе хотеть меня и наслаждаться?
— Хорошо, — грустно сказала Лорен. — Ты победил. Я хочу тебя… я признаюсь в этом.
Она увидела в его глазах победные искорки и гордо подняла голову.
— Когда мне было девять лет, я так же хотела обезьянку, которую увидела в зоомагазине. Его триумф угас.
— Ну и? — раздраженно спросил он, отпуская Лорен.
— Ее купили. И у меня все ноги были в синяках. Я прозвала ее Злюкой.
Ник не знал, то ли ему обижаться, то ли смеяться.
— Я думаю, за это она тебя и била, Лорен продолжала, не обращая внимания на его попытку пошутить:
— Я очень хотела иметь сестер и братьев. Когда мне было тринадцать, мой отец снова женился и у меня появились сестра, которая отбивала у меня молодых людей, и брат, который воровал карманные деньги.
— Но какое это имеет отношение к нам, черт возьми?
— Самое прямое! — Она нервно взмахнула руками, затем они безжизненно повисли. — Я хочу, чтобы ты понял: я не собираюсь давать волю своему желанию. Сбывшись, оно снова причинит мне боль.
— Я не сделаю тебе больно.
— О нет, сделаешь! — воскликнула Лорен, пытаясь сдержать слезы. — Не специально, но сделаешь. Уже сделал. Знаешь, чем я занималась, пока ты был в Палм-Спринг с одной из своих любовниц?
Ник спрятал руки в карманы и настороженно посмотрел на нее.
— Нет. И чем же?
— Я, — в голосе Лорен зазвучали истерические нотки, — я сидела около телефона, ожидая твоего звонка, и вязала серый свитер под цвет твоих глаз.
Она искала в его лице подтверждения, что он понял ее.
— Если у нас будет связь, то ты не будешь вовлечен в нее эмоционально, а я буду. Я не могу отделить свои чувства от своего тела, прыгнуть в кровать, прекрасно провести время, а потом забыть об этом. Я хочу серьезных отношений. Я буду ревновать, если заподозрю, что ты с другой женщиной. А если узнаю, что это так, то мне будет очень больно.
Если бы он попытался отшутиться или переубедить ее, она бы тут же расплакалась. Но он не сделал ни того, ни другого, и она смогла выдавить из себя улыбку:
— Ты хотел бы, чтобы мы остались друзьями, перестав быть любовниками, не так ли?
— Естественно.
— Ну так считай, что все уже кончено. Можем мы теперь быть друзьями? — Ее голос задрожал. — Я буду очень рада считать тебя своим другом.
Ник кивнул, но ничего не сказал. Он просто стоял и загадочно смотрел на нее.
Через некоторое время, направляясь к своей машине, Лорен поздравила себя с тем, что так умело справилась с ситуацией. Она говорила прямо и откровенно, она удержалась от соблазна и осталась верна своим принципам. Она сделала все правильно и от этого стала крепче и мужественнее.
Уронив руки на руль, она разрыдалась.
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Он еще крепче прижал ее к себе.
— Почему ты не можешь просто позволить себе хотеть меня и наслаждаться?
— Хорошо, — грустно сказала Лорен. — Ты победил. Я хочу тебя… я признаюсь в этом.
Она увидела в его глазах победные искорки и гордо подняла голову.
— Когда мне было девять лет, я так же хотела обезьянку, которую увидела в зоомагазине. Его триумф угас.
— Ну и? — раздраженно спросил он, отпуская Лорен.
— Ее купили. И у меня все ноги были в синяках. Я прозвала ее Злюкой.
Ник не знал, то ли ему обижаться, то ли смеяться.
— Я думаю, за это она тебя и била, Лорен продолжала, не обращая внимания на его попытку пошутить:
— Я очень хотела иметь сестер и братьев. Когда мне было тринадцать, мой отец снова женился и у меня появились сестра, которая отбивала у меня молодых людей, и брат, который воровал карманные деньги.
— Но какое это имеет отношение к нам, черт возьми?
— Самое прямое! — Она нервно взмахнула руками, затем они безжизненно повисли. — Я хочу, чтобы ты понял: я не собираюсь давать волю своему желанию. Сбывшись, оно снова причинит мне боль.
— Я не сделаю тебе больно.
— О нет, сделаешь! — воскликнула Лорен, пытаясь сдержать слезы. — Не специально, но сделаешь. Уже сделал. Знаешь, чем я занималась, пока ты был в Палм-Спринг с одной из своих любовниц?
Ник спрятал руки в карманы и настороженно посмотрел на нее.
— Нет. И чем же?
— Я, — в голосе Лорен зазвучали истерические нотки, — я сидела около телефона, ожидая твоего звонка, и вязала серый свитер под цвет твоих глаз.
Она искала в его лице подтверждения, что он понял ее.
— Если у нас будет связь, то ты не будешь вовлечен в нее эмоционально, а я буду. Я не могу отделить свои чувства от своего тела, прыгнуть в кровать, прекрасно провести время, а потом забыть об этом. Я хочу серьезных отношений. Я буду ревновать, если заподозрю, что ты с другой женщиной. А если узнаю, что это так, то мне будет очень больно.
Если бы он попытался отшутиться или переубедить ее, она бы тут же расплакалась. Но он не сделал ни того, ни другого, и она смогла выдавить из себя улыбку:
— Ты хотел бы, чтобы мы остались друзьями, перестав быть любовниками, не так ли?
— Естественно.
— Ну так считай, что все уже кончено. Можем мы теперь быть друзьями? — Ее голос задрожал. — Я буду очень рада считать тебя своим другом.
Ник кивнул, но ничего не сказал. Он просто стоял и загадочно смотрел на нее.
Через некоторое время, направляясь к своей машине, Лорен поздравила себя с тем, что так умело справилась с ситуацией. Она говорила прямо и откровенно, она удержалась от соблазна и осталась верна своим принципам. Она сделала все правильно и от этого стала крепче и мужественнее.
Уронив руки на руль, она разрыдалась.
Глава 14
Оставшуюся часть недели Лорен провела, работая в поте лица в офисе. Дома она все время думала то о Нике, то о финансовом положении своего отца. Госпиталь потребовал оплаты половины всей суммы сразу. Единственное, что она могла сделать, чтобы достать эти деньги, — продать роскошное пианино своей матери. Но даже мысль об этом разбивала ее сердце. Это было и ее пианино, и здесь, в Мичигане, она скучала о нем. Для нее было настолько естественным выражать себя с помощью клавиш, что без музыки она все время ощущала какую-то пустоту в душе. С другой стороны, отец чувствовал себя очень плохо, и если ему снова понадобится лечь в больницу, то нельзя допустить, чтобы его туда не приняли, потому что не оплачен последний счет.
В пятницу, уже под конец рабочего дня, в отделе по связям с общественностью ее остановила Сьюзен Брук.
— На следующей неделе, во вторник, — день рождения Джима. Здесь есть традиция приносить своему боссу пирог, — сообщила она и, усмехнувшись, добавила:
— Кофе и пирог — прекрасный повод, чтобы закончить работу на пятнадцать минут раньше.
— Я принесу пирог, — заверила ее Лорен. Взглянув на часы, она попрощалась со Сьюзен и заспешила к своему столу. Филип Витворт позвонил и пригласил ее на обед сегодня вечером, и ей совсем не хотелось опаздывать, как когда-то в детстве.
По дороге домой, где она собиралась переодеться, Лорен думала, говорить Филипу о Картисе или нет. Однако это было совсем не легко. Прежде чем портить чью-либо репутацию или, хуже того, лишать человека работы, она должна быть уверена на сто процентов. Внезапно ей в голову пришла мысль, что Филип, наверное, оценил бы информацию о проекте Росси как ценную и заплатил бы ей обещанные десять тысяч долларов. Но она тут же отругала себя за то, что посмела даже подумать об этом. Она решила написать в госпиталь и предложить им три тысячи. Возможно, ей удастся взять эту сумму в кредит в банке.
Во время обеда Филип спросил ее, нравится ли ей работа в «Синко». Лорен ответила, что да.
— Ты не слышала ни одного из названных мною имен?
— Нет, — ответила Лорен после секундного колебания.
Филип разочарованно вздохнул:
— Сейчас заключаются очень важные контракты. И крайний срок, когда мы можем предложить цену, наступит уже через несколько недель, До этого времени мне необходимо узнать, кто передает информацию в «Синко». Мне необходимы эти контракты.
Лорен тут же почувствовала вину за то, что не сказала ему о Картисе или Росси. Она разрывалась между жалостью к Филипу и стремлением делать «правильные» вещи.
— Я говорил, что Лорен не сможет нам помочь, — вставил Картер.
«Как только угораздило меня связаться со всем этим», — подумала Лорен. Стараясь оправдаться, она сказала:
— Прошло слишком мало времени. Меня направили работать над специальным проектом на восьмидесятый этаж, поэтому я почти и не занималась делами «Синко» до вчерашнего вечера, когда Ник — мистер Синклер — улетел в Италию, Имя Ника как током пронзило всю комнату, и Витворты застыли, внимательно слушая. Глаза Картера восхищенно заблестели.
— Лорен, ты просто чудо! Как тебе удалось попасть к нему? Черт возьми, у тебя же теперь есть доступ ко всякого рода секретной…
— Ничего особенного мне не удалось, — перебила его Лорен. — Я оказалась там только потому, что написала в анкете, что говорю по-итальянски. А мистеру Синклеру временно была нужна секретарша со знанием итальянского для работы над специальным проектом.
— А что это за проект? — в один голос спросили Филип и Картер.
Лорен взглянула на Кэрол, напряженно смотревшую на нее поверх бокала, затем перевела взгляд на мужчин.
— Филип, вы обещали мне, что если я соглашусь работать в «Синко», то все, что вы просите меня сделать, — это постараться узнать имя шпиона. Пожалуйста, не спрашивайте больше ни о чем. Если я расскажу вам о проекте, то шпионкой окажусь я.
— Конечно, ты права, моя дорогая, — мгновенно согласился он.
Но через час, когда Лорен ушла, Филип повернулся к своему сыну:
— Она сказала, что Синклер вчера улетел в Италию. У тебя есть связи, на аэродроме. Выясни, куда он направился.
— Ты думаешь, стоит стараться? Филип раздраженно посмотрел на сына.
— Лорен, несомненно, думает, что это очень важно. Иначе она не рассказала бы нам об этом, — ответил он и после паузы добавил:
— Если нам удастся его выследить, то я хочу, чтобы ты послал туда команду, которая села бы ему на хвост. У меня предчувствие, что он работает над чем-то крупным.
Лорен взглянула на маленький термометр за окном спальни и надела желтый свитер и слаксы. Несмотря на солнечный воскресный осенний день и свои шикарно обставленные апартаменты, ей было грустно и одиноко. Чтобы развлечь себя чем-то, она решила отправиться на поиски подарка Джиму. Но не успела придумать ничего подходящего, как ее мысли прервал внезапный звонок в дверь.
Она не ждала гостей и тем более не ждала того, чья высокая фигура заполнила весь дверной проем. В кремовой рубашке с открытым воротом и коричневом замшевом пиджаке, Ник был так хорош, что Лорен чуть не разрыдалась. Но она заставила свой голос звучать спокойно и слегка удивленно:
— Привет. Что ты здесь делаешь?
— Черт меня возьми, если бы я знал, — нахмурился он.
Не в силах сдержать улыбку, она сказала:
— В таких случаях обычно говорят, что случайно проезжал мимо и решил заглянуть.
— Почему я не подумал об этом? — усмехнулся Ник. — Ну а ты собираешься пригласить меня войти?
— Не знаю, — честно призналась Лорен. — А стоит ли?
Его взгляд заскользил по ее телу, затем поднялся к губам, и наконец Ник посмотрел ей в глаза:
— На твоем месте я бы этого не делал. В этом была такая откровенная чувственность, что Лорен чуть не задохнулась. Но она решила избегать личных отношений с ним. И намерена придерживаться своего решения. А причина его присутствия здесь явно очень личная.
Неохотно, но она все-таки сделала выбор.
— В таком случае я последую твоему совету. Пока, Ник, — сказала она, закрывая дверь. — Спасибо, что зашел.
Он выслушал ее, слегка нагнув голову, и Лорен заставила себя до конца захлопнуть дверь. На негнущихся ногах она отошла от двери, напоминая себе, как опасно было бы впустить его. Но, пройдя несколько шагов, она не выдержала. Крутанувшись на каблуках, она заспешила к двери и, щелкнув замком, наткнулась прямо на его грудь. Он стоял, одной рукой опираясь о дверной косяк, и смотрел вниз на ее пылающее лицо с понимающей, удовлетворенной улыбкой.
— Привет, Лорен. Я случайно проезжал мимо и решил зайти.
— Что ты хочешь, Ник? — вздохнула она.
— Тебя.
Она начала было снова закрывать дверь, но он остановил ее:
— Ты действительно хочешь, чтобы я ушел?
— Я сказала тебе в среду, что то, чего я хочу, не имеет с этим ничего общего. Но это для меня самое лучшее, и…
Он прервал ее с мальчишеской улыбкой:
— Я обещаю, что никогда не буду красть у тебя карманные деньги и молодых людей.
Лорен не могла сдержать улыбку, когда он закончил.
— И если ты поклянешься, что никогда больше не назовешь меня Ники, я не буду бить тебя, как твоя обезьянка.
Она отступила, давая ему войти, затем взяла его пиджак и повесила в шкаф. Когда она повернулась, Ник стоял прислонившись к дверце шкафа и скрестив руки на груди.
— Я только что подумал и решил взять часть своих слов обратно. Я с удовольствием буду тебя бить, — усмехнулся Ник.
— Извращенец! — сказала она шутливо. Ее сердце билось так сильно, что она не очень понимала, что говорит.
— Иди сюда, я покажу тебе высший класс извращения.
Лорен предусмотрительно отступила на шаг назад:
— И не собираюсь. Ты хочешь кофе или коку?
— Что-нибудь, с удовольствием.
— Я сделаю кофе.
— Сначала поцелуй меня. Лорен убийственно посмотрела на него через плечо и пошла в кухню. Делая кофе, она чувствовала на себе его взгляд. . — Я плачу тебе так много, что ты можешь позволить себе такие апартаменты? — небрежно спросил он.
— Нет, просто за то, что я присматриваю за домом, я живу здесь бесплатно.
Она почувствовала, что он приближается к ней, и, поспешно повернувшись к столу, стала доставать чашки и сахар, ища спасения хоть в этом.
— Ты скучала обо мне? — спросил он.
— Как ты думаешь? — Она считала, что говорит достаточно спокойно, но, видимо, он думал иначе, потому что усмехнулся:
— Хорошо, и как сильно?
— Тебе что, нужно потешить свое самолюбие?
— Да.
— Зачем?
— Затем что я убит наповал двадцатитрехлетней красавицей и не могу выбросить ее из головы.
— Да, не повезло, — произнесла Лорен, безуспешно стараясь скрыть свое веселье.
— Точно, — усмехнулся он. — Она сидит во мне как шип, как мозоль на пятке. У нее глаза ангела, тело просто божественное, словарный запас профессора, а язык как скальпель.
— Я думаю, мне надо сказать «спасибо». Его руки легли на ее плечи.
— Только характер несносный.
Его рот медленно приближался, и Лорен беспомощно ждала, когда он коснется ее губ. Но вместо этого он начал целовать ее плечи и шею, его язык ласкал чувствительную кожу, затем медленно двинулся к уху. Прижатая к кухонному столу, Лорен не могла ничего сделать и только дрожала от множества меняющихся ощущений. Его рот, проложивший по ее виску горячий путь поцелуев, начал медленно двигаться к губам. Но не дойдя до них совсем чуть-чуть, он остановился и повторил:
— Поцелуй меня, Лорен.
— Нет, — прошептала она неуверенно. Он пожал плечами и начал медленно целовать другую щеку, пошел вверх, его язык обследовал изящную ушную раковину. Он слегка укусил мочку уха, и Лорен, застонав, прильнула к нему. Между ними как будто пробежал электрический разряд, и они застыли, пораженные.
— Боже мой! — пробормотал Ник, переходя к плечам.
— Ник, пожалуйста, — слабо защищалась Лорен.
— Пожалуйста — что? — пробормотал он. — Прекратить этот кошмар?
— Нет!
— Нет, — повторил он, поднимая голову. — Ты не хочешь, чтобы я поцеловал тебя, раздел и занялся с тобой любовью?
Его губы были совсем рядом, и у Лорен почти закружилась голова от желания почувствовать их вкус.
Но он хотел не только ее тела, но и ее согласия.
— Пожалуйста, поцелуй меня, — хрипло проговорил он. — Я никогда не забуду, как ты целовала меня в Харбо-Спринг, какой сладкой и теплой ты была в моих объятиях…
Лорен сдалась. Ее ладони заскользили по его сильной груди, а губы раскрылись ему навстречу. Она почувствовала пробежавшую по его телу дрожь, затем его руки сомкнулись вокруг нее, и он жадно приник к ее губам.
К тому времени когда он наконец поднял голову, желание в ней переросло в настоящую бурю.
— Где спальня? — прошептал он хрипло.
Лорен откинулась назад и посмотрела ему в глаза. Его лицо потемнело от желания, а серые глаза приказывали отвечать. Так же он смотрел на нее в Харбо-Спринг, когда она уступила его страсти. В ее голове проносились мучительные воспоминания: он занимался с ней любовью так, как будто не мог насытиться ею до конца, а затем холодно отослал домой.
На свою беду Лорен поняла, что физическое удовольствие для него не обязательно предполагает чувство.
Сейчас он хотел ее сильнее, чем в Харбо-Спринг. Лорен это знала. Она также была наполовину убеждена в том, что он испытывает по отношению к ней больше чем просто желание. Но в этот раз она хотела быть абсолютно уверенной. Ее гордость не позволяла ей быть брошенной еще раз.
— Ник, — нервно проговорила она, — я думаю, что нам следует сначала получше узнать друг друга.
— Мы уже узнали, — напомнил он, — и довольно близко.
— Я имею в виду, что… что лучше, если мы узнаем друг друга прежде, чем… что-либо начнем.
— Мы уже начали, Лорен, — нетерпеливо прервал ее Ник. — И я хочу довести дело до конца. Кончить. Как, впрочем, и ты.
— Нет, я…
Она глубоко вздохнула, не в силах продолжить. Его руки легли ей на грудь и начали ласкать твердеющие соски.
— Я чувствую, как сильно ты хочешь меня, — проговорил он.
Обняв Лорен за бедра, он крепко прижал ее к себе, чтобы она ощутила напряженную мужскую плоть.
— И ты чувствуешь, как я хочу тебя. Что еще нам нужно знать друг о друге? Что еще имеет значение?
— Что еще имеет значение? — прошептала Лорен, освобождаясь из его рук. — Кое-что имеет. Я говорила тебе, что не могу отдаваться только телом. Что ты пытаешься сделать со мной?
Его взгляд стал тяжелым.
— Отвести тебя в спальню. И там забыть все, что мучило нас в течение нескольких недель. Я хочу заниматься любовью с тобой весь день, пока мы оба не изнеможем от страсти. Нужно еще конкретнее?
— Нужно! — горячо воскликнула Лорен. — Я хочу знать правила игры, черт возьми! Сегодня мы занимаемся любовью, а завтра только здороваемся в офисе, если случайно столкнемся, не правда ли?
— Но, Лорен…
— Завтра ты можешь, если захочешь, переспать с другой женщиной, а я не должна об этом беспокоиться, правильно? Завтра я могу заняться любовью с другим, и тебе будет все равно, да?
— Да.
Лорен получила ответ: ему так же наплевать на нее, как и раньше. Ему нужно ее тело, но не она сама.
— Кофе готов, — устало произнесла она.
— И я готов, — грубо сказал он.
— А я нет! — взбунтовалась Лорен. — Я не готова быть твоей воскресной партнершей для игр. Если тебе скучно, иди и играй в теннис с кинозвездами!
— Какого черта ты от меня хочешь? — холодно спросил он.
«Я хочу, чтобы ты любил меня», — подумала Лорен.
— Ничего я от тебя не хочу, — сказала она вслух. — Уходи и оставь меня одну.
Ник взглянул на нее с оскорбительной снисходительностью.
— Прежде чем уйти, я дам тебе один совет, — бросил он холодно. — Подрасти.
Лорен почувствовала себя так, как будто ей дали пощечину. Разъяренная, она набросилась на него:
— Ты абсолютно прав! Это то, что я собираюсь сделать. С сегодняшнего дня я буду претворять в жизнь твои взгляды! Спать со всеми мужчинами, которые попадутся под руку. Но только не с тобой, ты слишком стар и циничен. Проваливай отсюда!
Ник достал из кармана маленькую черную коробочку и положил на стол.
— Я должен тебе пару серег, — сказал он, выходя из кухни.
Лорен услышала, как за ним захлопнулась входная дверь, и, взяв дрожащими руками коробочку, открыла ее. Она ожидала увидеть маленькие золотые колечки своей матери, но вместо них там лежала пара огромных светящихся жемчужин в тонких золотых ободках. Лорен захлопнула коробку. «Какая из его любовниц потеряла их в его постели? — со злостью подумала она. — Или он привез их из Италии?»
Она побежала наверх, чтобы взять сумочку и накинуть джемпер. Она пойдет искать Джиму подарок, как и собиралась, а предыдущий час навсегда выкинет из головы. Ник Синклер больше не причинит ей вреда. Она открыла шкаф и застыла, глядя на красивый серебристо-серый свитер, который связала для… для этого негодяя!
Вот он — подарок Джиму! У него такой же размер, как у Ника, и ему, наверное, понравится вещь, связанная собственноручно Лорен. Нику бы тоже понравилась. При этой мысли она почувствовала острую боль в груди, но тряхнула головой и решила не обращать на нее внимания.
В пятницу, уже под конец рабочего дня, в отделе по связям с общественностью ее остановила Сьюзен Брук.
— На следующей неделе, во вторник, — день рождения Джима. Здесь есть традиция приносить своему боссу пирог, — сообщила она и, усмехнувшись, добавила:
— Кофе и пирог — прекрасный повод, чтобы закончить работу на пятнадцать минут раньше.
— Я принесу пирог, — заверила ее Лорен. Взглянув на часы, она попрощалась со Сьюзен и заспешила к своему столу. Филип Витворт позвонил и пригласил ее на обед сегодня вечером, и ей совсем не хотелось опаздывать, как когда-то в детстве.
По дороге домой, где она собиралась переодеться, Лорен думала, говорить Филипу о Картисе или нет. Однако это было совсем не легко. Прежде чем портить чью-либо репутацию или, хуже того, лишать человека работы, она должна быть уверена на сто процентов. Внезапно ей в голову пришла мысль, что Филип, наверное, оценил бы информацию о проекте Росси как ценную и заплатил бы ей обещанные десять тысяч долларов. Но она тут же отругала себя за то, что посмела даже подумать об этом. Она решила написать в госпиталь и предложить им три тысячи. Возможно, ей удастся взять эту сумму в кредит в банке.
Во время обеда Филип спросил ее, нравится ли ей работа в «Синко». Лорен ответила, что да.
— Ты не слышала ни одного из названных мною имен?
— Нет, — ответила Лорен после секундного колебания.
Филип разочарованно вздохнул:
— Сейчас заключаются очень важные контракты. И крайний срок, когда мы можем предложить цену, наступит уже через несколько недель, До этого времени мне необходимо узнать, кто передает информацию в «Синко». Мне необходимы эти контракты.
Лорен тут же почувствовала вину за то, что не сказала ему о Картисе или Росси. Она разрывалась между жалостью к Филипу и стремлением делать «правильные» вещи.
— Я говорил, что Лорен не сможет нам помочь, — вставил Картер.
«Как только угораздило меня связаться со всем этим», — подумала Лорен. Стараясь оправдаться, она сказала:
— Прошло слишком мало времени. Меня направили работать над специальным проектом на восьмидесятый этаж, поэтому я почти и не занималась делами «Синко» до вчерашнего вечера, когда Ник — мистер Синклер — улетел в Италию, Имя Ника как током пронзило всю комнату, и Витворты застыли, внимательно слушая. Глаза Картера восхищенно заблестели.
— Лорен, ты просто чудо! Как тебе удалось попасть к нему? Черт возьми, у тебя же теперь есть доступ ко всякого рода секретной…
— Ничего особенного мне не удалось, — перебила его Лорен. — Я оказалась там только потому, что написала в анкете, что говорю по-итальянски. А мистеру Синклеру временно была нужна секретарша со знанием итальянского для работы над специальным проектом.
— А что это за проект? — в один голос спросили Филип и Картер.
Лорен взглянула на Кэрол, напряженно смотревшую на нее поверх бокала, затем перевела взгляд на мужчин.
— Филип, вы обещали мне, что если я соглашусь работать в «Синко», то все, что вы просите меня сделать, — это постараться узнать имя шпиона. Пожалуйста, не спрашивайте больше ни о чем. Если я расскажу вам о проекте, то шпионкой окажусь я.
— Конечно, ты права, моя дорогая, — мгновенно согласился он.
Но через час, когда Лорен ушла, Филип повернулся к своему сыну:
— Она сказала, что Синклер вчера улетел в Италию. У тебя есть связи, на аэродроме. Выясни, куда он направился.
— Ты думаешь, стоит стараться? Филип раздраженно посмотрел на сына.
— Лорен, несомненно, думает, что это очень важно. Иначе она не рассказала бы нам об этом, — ответил он и после паузы добавил:
— Если нам удастся его выследить, то я хочу, чтобы ты послал туда команду, которая села бы ему на хвост. У меня предчувствие, что он работает над чем-то крупным.
Лорен взглянула на маленький термометр за окном спальни и надела желтый свитер и слаксы. Несмотря на солнечный воскресный осенний день и свои шикарно обставленные апартаменты, ей было грустно и одиноко. Чтобы развлечь себя чем-то, она решила отправиться на поиски подарка Джиму. Но не успела придумать ничего подходящего, как ее мысли прервал внезапный звонок в дверь.
Она не ждала гостей и тем более не ждала того, чья высокая фигура заполнила весь дверной проем. В кремовой рубашке с открытым воротом и коричневом замшевом пиджаке, Ник был так хорош, что Лорен чуть не разрыдалась. Но она заставила свой голос звучать спокойно и слегка удивленно:
— Привет. Что ты здесь делаешь?
— Черт меня возьми, если бы я знал, — нахмурился он.
Не в силах сдержать улыбку, она сказала:
— В таких случаях обычно говорят, что случайно проезжал мимо и решил заглянуть.
— Почему я не подумал об этом? — усмехнулся Ник. — Ну а ты собираешься пригласить меня войти?
— Не знаю, — честно призналась Лорен. — А стоит ли?
Его взгляд заскользил по ее телу, затем поднялся к губам, и наконец Ник посмотрел ей в глаза:
— На твоем месте я бы этого не делал. В этом была такая откровенная чувственность, что Лорен чуть не задохнулась. Но она решила избегать личных отношений с ним. И намерена придерживаться своего решения. А причина его присутствия здесь явно очень личная.
Неохотно, но она все-таки сделала выбор.
— В таком случае я последую твоему совету. Пока, Ник, — сказала она, закрывая дверь. — Спасибо, что зашел.
Он выслушал ее, слегка нагнув голову, и Лорен заставила себя до конца захлопнуть дверь. На негнущихся ногах она отошла от двери, напоминая себе, как опасно было бы впустить его. Но, пройдя несколько шагов, она не выдержала. Крутанувшись на каблуках, она заспешила к двери и, щелкнув замком, наткнулась прямо на его грудь. Он стоял, одной рукой опираясь о дверной косяк, и смотрел вниз на ее пылающее лицо с понимающей, удовлетворенной улыбкой.
— Привет, Лорен. Я случайно проезжал мимо и решил зайти.
— Что ты хочешь, Ник? — вздохнула она.
— Тебя.
Она начала было снова закрывать дверь, но он остановил ее:
— Ты действительно хочешь, чтобы я ушел?
— Я сказала тебе в среду, что то, чего я хочу, не имеет с этим ничего общего. Но это для меня самое лучшее, и…
Он прервал ее с мальчишеской улыбкой:
— Я обещаю, что никогда не буду красть у тебя карманные деньги и молодых людей.
Лорен не могла сдержать улыбку, когда он закончил.
— И если ты поклянешься, что никогда больше не назовешь меня Ники, я не буду бить тебя, как твоя обезьянка.
Она отступила, давая ему войти, затем взяла его пиджак и повесила в шкаф. Когда она повернулась, Ник стоял прислонившись к дверце шкафа и скрестив руки на груди.
— Я только что подумал и решил взять часть своих слов обратно. Я с удовольствием буду тебя бить, — усмехнулся Ник.
— Извращенец! — сказала она шутливо. Ее сердце билось так сильно, что она не очень понимала, что говорит.
— Иди сюда, я покажу тебе высший класс извращения.
Лорен предусмотрительно отступила на шаг назад:
— И не собираюсь. Ты хочешь кофе или коку?
— Что-нибудь, с удовольствием.
— Я сделаю кофе.
— Сначала поцелуй меня. Лорен убийственно посмотрела на него через плечо и пошла в кухню. Делая кофе, она чувствовала на себе его взгляд. . — Я плачу тебе так много, что ты можешь позволить себе такие апартаменты? — небрежно спросил он.
— Нет, просто за то, что я присматриваю за домом, я живу здесь бесплатно.
Она почувствовала, что он приближается к ней, и, поспешно повернувшись к столу, стала доставать чашки и сахар, ища спасения хоть в этом.
— Ты скучала обо мне? — спросил он.
— Как ты думаешь? — Она считала, что говорит достаточно спокойно, но, видимо, он думал иначе, потому что усмехнулся:
— Хорошо, и как сильно?
— Тебе что, нужно потешить свое самолюбие?
— Да.
— Зачем?
— Затем что я убит наповал двадцатитрехлетней красавицей и не могу выбросить ее из головы.
— Да, не повезло, — произнесла Лорен, безуспешно стараясь скрыть свое веселье.
— Точно, — усмехнулся он. — Она сидит во мне как шип, как мозоль на пятке. У нее глаза ангела, тело просто божественное, словарный запас профессора, а язык как скальпель.
— Я думаю, мне надо сказать «спасибо». Его руки легли на ее плечи.
— Только характер несносный.
Его рот медленно приближался, и Лорен беспомощно ждала, когда он коснется ее губ. Но вместо этого он начал целовать ее плечи и шею, его язык ласкал чувствительную кожу, затем медленно двинулся к уху. Прижатая к кухонному столу, Лорен не могла ничего сделать и только дрожала от множества меняющихся ощущений. Его рот, проложивший по ее виску горячий путь поцелуев, начал медленно двигаться к губам. Но не дойдя до них совсем чуть-чуть, он остановился и повторил:
— Поцелуй меня, Лорен.
— Нет, — прошептала она неуверенно. Он пожал плечами и начал медленно целовать другую щеку, пошел вверх, его язык обследовал изящную ушную раковину. Он слегка укусил мочку уха, и Лорен, застонав, прильнула к нему. Между ними как будто пробежал электрический разряд, и они застыли, пораженные.
— Боже мой! — пробормотал Ник, переходя к плечам.
— Ник, пожалуйста, — слабо защищалась Лорен.
— Пожалуйста — что? — пробормотал он. — Прекратить этот кошмар?
— Нет!
— Нет, — повторил он, поднимая голову. — Ты не хочешь, чтобы я поцеловал тебя, раздел и занялся с тобой любовью?
Его губы были совсем рядом, и у Лорен почти закружилась голова от желания почувствовать их вкус.
Но он хотел не только ее тела, но и ее согласия.
— Пожалуйста, поцелуй меня, — хрипло проговорил он. — Я никогда не забуду, как ты целовала меня в Харбо-Спринг, какой сладкой и теплой ты была в моих объятиях…
Лорен сдалась. Ее ладони заскользили по его сильной груди, а губы раскрылись ему навстречу. Она почувствовала пробежавшую по его телу дрожь, затем его руки сомкнулись вокруг нее, и он жадно приник к ее губам.
К тому времени когда он наконец поднял голову, желание в ней переросло в настоящую бурю.
— Где спальня? — прошептал он хрипло.
Лорен откинулась назад и посмотрела ему в глаза. Его лицо потемнело от желания, а серые глаза приказывали отвечать. Так же он смотрел на нее в Харбо-Спринг, когда она уступила его страсти. В ее голове проносились мучительные воспоминания: он занимался с ней любовью так, как будто не мог насытиться ею до конца, а затем холодно отослал домой.
На свою беду Лорен поняла, что физическое удовольствие для него не обязательно предполагает чувство.
Сейчас он хотел ее сильнее, чем в Харбо-Спринг. Лорен это знала. Она также была наполовину убеждена в том, что он испытывает по отношению к ней больше чем просто желание. Но в этот раз она хотела быть абсолютно уверенной. Ее гордость не позволяла ей быть брошенной еще раз.
— Ник, — нервно проговорила она, — я думаю, что нам следует сначала получше узнать друг друга.
— Мы уже узнали, — напомнил он, — и довольно близко.
— Я имею в виду, что… что лучше, если мы узнаем друг друга прежде, чем… что-либо начнем.
— Мы уже начали, Лорен, — нетерпеливо прервал ее Ник. — И я хочу довести дело до конца. Кончить. Как, впрочем, и ты.
— Нет, я…
Она глубоко вздохнула, не в силах продолжить. Его руки легли ей на грудь и начали ласкать твердеющие соски.
— Я чувствую, как сильно ты хочешь меня, — проговорил он.
Обняв Лорен за бедра, он крепко прижал ее к себе, чтобы она ощутила напряженную мужскую плоть.
— И ты чувствуешь, как я хочу тебя. Что еще нам нужно знать друг о друге? Что еще имеет значение?
— Что еще имеет значение? — прошептала Лорен, освобождаясь из его рук. — Кое-что имеет. Я говорила тебе, что не могу отдаваться только телом. Что ты пытаешься сделать со мной?
Его взгляд стал тяжелым.
— Отвести тебя в спальню. И там забыть все, что мучило нас в течение нескольких недель. Я хочу заниматься любовью с тобой весь день, пока мы оба не изнеможем от страсти. Нужно еще конкретнее?
— Нужно! — горячо воскликнула Лорен. — Я хочу знать правила игры, черт возьми! Сегодня мы занимаемся любовью, а завтра только здороваемся в офисе, если случайно столкнемся, не правда ли?
— Но, Лорен…
— Завтра ты можешь, если захочешь, переспать с другой женщиной, а я не должна об этом беспокоиться, правильно? Завтра я могу заняться любовью с другим, и тебе будет все равно, да?
— Да.
Лорен получила ответ: ему так же наплевать на нее, как и раньше. Ему нужно ее тело, но не она сама.
— Кофе готов, — устало произнесла она.
— И я готов, — грубо сказал он.
— А я нет! — взбунтовалась Лорен. — Я не готова быть твоей воскресной партнершей для игр. Если тебе скучно, иди и играй в теннис с кинозвездами!
— Какого черта ты от меня хочешь? — холодно спросил он.
«Я хочу, чтобы ты любил меня», — подумала Лорен.
— Ничего я от тебя не хочу, — сказала она вслух. — Уходи и оставь меня одну.
Ник взглянул на нее с оскорбительной снисходительностью.
— Прежде чем уйти, я дам тебе один совет, — бросил он холодно. — Подрасти.
Лорен почувствовала себя так, как будто ей дали пощечину. Разъяренная, она набросилась на него:
— Ты абсолютно прав! Это то, что я собираюсь сделать. С сегодняшнего дня я буду претворять в жизнь твои взгляды! Спать со всеми мужчинами, которые попадутся под руку. Но только не с тобой, ты слишком стар и циничен. Проваливай отсюда!
Ник достал из кармана маленькую черную коробочку и положил на стол.
— Я должен тебе пару серег, — сказал он, выходя из кухни.
Лорен услышала, как за ним захлопнулась входная дверь, и, взяв дрожащими руками коробочку, открыла ее. Она ожидала увидеть маленькие золотые колечки своей матери, но вместо них там лежала пара огромных светящихся жемчужин в тонких золотых ободках. Лорен захлопнула коробку. «Какая из его любовниц потеряла их в его постели? — со злостью подумала она. — Или он привез их из Италии?»
Она побежала наверх, чтобы взять сумочку и накинуть джемпер. Она пойдет искать Джиму подарок, как и собиралась, а предыдущий час навсегда выкинет из головы. Ник Синклер больше не причинит ей вреда. Она открыла шкаф и застыла, глядя на красивый серебристо-серый свитер, который связала для… для этого негодяя!
Вот он — подарок Джиму! У него такой же размер, как у Ника, и ему, наверное, понравится вещь, связанная собственноручно Лорен. Нику бы тоже понравилась. При этой мысли она почувствовала острую боль в груди, но тряхнула головой и решила не обращать на нее внимания.
Глава 15
На следующее утро Лорен была в пурпурном замшевом костюме, на губах ее играла ослепительная улыбка.
Джим взглянул на нее и усмехнулся:
— Лорен, ты просто сногсшибательна, но разве ты не должна быть наверху?
— Больше нет, — ответила она, передавая ему корреспонденцию. Она была убеждена, что поскольку «игра» закончена, Ник не захочет видеть ее по утрам у себя в кабинете.
Но она ошиблась. Через пять минут, когда они обсуждали доклад, над которым она сейчас работала, на столе Джима зазвонил телефон.
— Это Ник, — сказал он, передавая трубку Лорен.
Голос Ника был властен и груб:
— Поднимайся сюда! Я сказал, что хочу, чтобы ты была здесь целый день, и тебе придется выполнять. Давай пошевеливайся!
В трубке раздались гудки. Лорен посмотрела на аппарат так, как будто он был раскален. С ней никогда не разговаривали таким тоном.
— Я… я думаю, что мне все-таки лучше пойти наверх, — сказала она, поспешно вставая. Джим недоверчиво посмотрел на нее:
— Хотел бы я знать, что за бес в него вселился.
— Это не бес, это я.
На лице Джима появилась понимающая улыбка, но у Лорен не было времени размышлять над этим.
Уже через несколько минут Лорен вошла в кабинет босса, стараясь выглядеть совершенно спокойной. Две минуты она ждала, чтобы Ник обратил на нее внимание, но он продолжал что-то писать, не замечая ее присутствия. И это после того, как он почти кричал, приказывая ей подняться.
Раздраженно пожав плечами, она наконец подошла к его столу и положила перед ним маленькую бархатную коробочку.
— Это не серьги моей матери, и они мне не нужны, — обратилась она к стене за его спиной, — Серьги моей матери — простые золотые кольца без всяких жемчужин. Они, может быть, не стоят и ободка от этих серег, но это память о ней, и для меня они бесценны. Их, и только их, я хочу получить обратно. Ты можешь это понять?
— Представь себе, — холодно ответил он, не поднимая головы. Нажав кнопку, он вызвал Мэри. — Однако твои серьги потеряны. Поэтому взамен я подарил тебе то, что имеет ценность для меня. Это серьги моей бабушки.
Что-то сжалось в груди Лорен, и она спокойно, уже без злости и обиды, произнесла:
— Я все равно не могу принять их.
— Тогда оставь их здесь. — Он кивнул на угол стола.
Лорен положила коробочку и вернулась в свой временный кабинет. Через несколько минут туда вошла Мэри, Она закрыла за собой дверь и подошла к столу Лорен. Дружелюбно улыбаясь, она передала Лорен инструкции, видимо, только что полученные от Ника.
— В течение трех следующих дней он ждет звонка от синьора Росси. Он хочет, чтобы ты была на месте и в любой момент могла выступить в роли переводчика. Я буду очень благодарна тебе, если в остальное время ты поможешь мне с моей работой.
В эти дни Лорен увидела Ника с такой стороны, о которой даже не подозревала. Мужчина, который добивался ее, исчез. Вместо него явился властный, энергичный бизнесмен, говоривший с ней холодным, официальным тоном. Если он не вел переговоры по телефону или не присутствовал на какой-либо встрече, то диктовал или работал с документами. Когда она приходила, он был уже на месте, и, уходя, она видела его сидящим за письменным столом. Исполняя обязанности дополнительной секретарши, Лорен цепенела от одной мысли, что чем-нибудь не угодила ему. У нее было чувство, что он ждет только предлога, чтобы иметь полное право уволить ее.
В среду Лорен допустила ошибку, печатая продиктованный Ником контракт. Он вызвал ее по внутренней связи, и Лорен поняла, что ее время пришло. Вся дрожа, она вошла в его кабинет. Но вместо того чтобы содрать с нее три шкуры, он указал на пропущенный параграф и протянул ей документ:
— Перепечатай, и чтобы без ошибок. После этого Лорен немного расслабилась. Если Ник не уволил ее сейчас, то, возможно, и не сделает этого. Ведь она работает ответственно и внимательно, хоть ей и мешает то, что она любит его.
— Я — Вики Стюарт, — объявил томный голос в двенадцать часов того же дня.
Лорен подняла голову и увидела тоненькую манерную блондинку.
— Я случайно оказалась поблизости и решила узнать, не свободен ли Ники — мистер Синклер — на время ленча, — проинформировала она Лорен. — Не беспокойтесь, я просто пройду к нему.
Через несколько минут Вики и Ник вместе вышли из его кабинета и прошли к лифту. Ник фамильярно обнимал ее за тонкую талию и улыбался каждому ее слову.
Лорен решительно повернулась к своей пишущей машинке. Она ненавидела протяжное произношение блондинки, ненавидела то, как страстно она смотрела на Ника, ненавидела ее грудной смех. Ей незачем было обманывать себя — она знала, что ревнует Ника.
Лорен восхищало в нем буквально все: и окружавшая его атмосфера силы и власти, и энергичные большие шаги, и то, как он наклонял голову, когда задумывался о чем-нибудь. Ей нравилось, с каким достоинством и элегантностью он носит дорогие костюмы, как рассеянно вертит в руке золотую ручку, когда говорит по телефону. «Он неотразим», — мучительно думала Лорен.
— Не слишком волнуйся по этому поводу, — утешила ее Мэри Калахен, отправляясь на ленч. — В его жизни было много таких, как Вики Стюарт. Это ненадолго.
От этих слов Лорен стало еще хуже. Она подозревала, что Мэри не только знает все, что случилось между ней и Ником, но и догадывается о ее чувстве.
— Почему это должно волновать меня? Мне все равно, — гордо ответила она.
— Неужели? — с улыбкой произнесла Мэри, выходя из кабинета.
Ник не возвращался, и Лорен с бешенством думала, куда они поехали: к нему или к Вики.
К тому времени когда она собиралась уходить, ревность и горечь от того, что она любит такого беспринципного распутника, настолько переполнили ее, что у нее разболелась голова. Придя домой, она начала бесцельно бродить по гостиной.
С каждым днем ей было все тяжелее находиться рядом с Ником. Ей придется уйти из «Синко». Она больше не может все время видеть его и оставаться ему чужой. Ведь Лорен для него только предмет офисной мебели, на который обращают внимания не больше, чем на стул в приемной. Нет, это невыносимо!
Лорен почувствовала непреодолимое желание послать их обоих — и Ника Синклера и Филипа Витворта — к черту, собрать вещи и уехать домой, к родителям и друзьям. Но конечно же, она этого не сделает. Они нуждаются в…
Внезапно она остановилась — ей пришло в голову решение, о котором она раньше не думала. Ведь в Детройте есть и другие большие корпорации, где нужны хорошие секретарши, и зарплата там тоже высокая. Сегодня вечером вместе с продуктами для пирога ко дню рождения Джима она купит газету. И начнет искать себе другую работу.
Днем она позвонит Джонатану ван Стайку, учителю музыки, и предложит купить ее пианино. Он мечтал об этом инструменте с того момента, как только увидел его.
Эта мысль вызвала у Лорен тупую боль. Но во всяком случае, полученная сумма позволит ей чувствовать себя спокойно первые несколько недель. А пока она будет работать в «Синко», и если случайно услышит одно из тех имен, которые назвал Филип, то сможет сразу же забыть его. Филипу придется искать других исполнителей для своей грязной работы. Она шпионом не будет.
Джим взглянул на нее и усмехнулся:
— Лорен, ты просто сногсшибательна, но разве ты не должна быть наверху?
— Больше нет, — ответила она, передавая ему корреспонденцию. Она была убеждена, что поскольку «игра» закончена, Ник не захочет видеть ее по утрам у себя в кабинете.
Но она ошиблась. Через пять минут, когда они обсуждали доклад, над которым она сейчас работала, на столе Джима зазвонил телефон.
— Это Ник, — сказал он, передавая трубку Лорен.
Голос Ника был властен и груб:
— Поднимайся сюда! Я сказал, что хочу, чтобы ты была здесь целый день, и тебе придется выполнять. Давай пошевеливайся!
В трубке раздались гудки. Лорен посмотрела на аппарат так, как будто он был раскален. С ней никогда не разговаривали таким тоном.
— Я… я думаю, что мне все-таки лучше пойти наверх, — сказала она, поспешно вставая. Джим недоверчиво посмотрел на нее:
— Хотел бы я знать, что за бес в него вселился.
— Это не бес, это я.
На лице Джима появилась понимающая улыбка, но у Лорен не было времени размышлять над этим.
Уже через несколько минут Лорен вошла в кабинет босса, стараясь выглядеть совершенно спокойной. Две минуты она ждала, чтобы Ник обратил на нее внимание, но он продолжал что-то писать, не замечая ее присутствия. И это после того, как он почти кричал, приказывая ей подняться.
Раздраженно пожав плечами, она наконец подошла к его столу и положила перед ним маленькую бархатную коробочку.
— Это не серьги моей матери, и они мне не нужны, — обратилась она к стене за его спиной, — Серьги моей матери — простые золотые кольца без всяких жемчужин. Они, может быть, не стоят и ободка от этих серег, но это память о ней, и для меня они бесценны. Их, и только их, я хочу получить обратно. Ты можешь это понять?
— Представь себе, — холодно ответил он, не поднимая головы. Нажав кнопку, он вызвал Мэри. — Однако твои серьги потеряны. Поэтому взамен я подарил тебе то, что имеет ценность для меня. Это серьги моей бабушки.
Что-то сжалось в груди Лорен, и она спокойно, уже без злости и обиды, произнесла:
— Я все равно не могу принять их.
— Тогда оставь их здесь. — Он кивнул на угол стола.
Лорен положила коробочку и вернулась в свой временный кабинет. Через несколько минут туда вошла Мэри, Она закрыла за собой дверь и подошла к столу Лорен. Дружелюбно улыбаясь, она передала Лорен инструкции, видимо, только что полученные от Ника.
— В течение трех следующих дней он ждет звонка от синьора Росси. Он хочет, чтобы ты была на месте и в любой момент могла выступить в роли переводчика. Я буду очень благодарна тебе, если в остальное время ты поможешь мне с моей работой.
В эти дни Лорен увидела Ника с такой стороны, о которой даже не подозревала. Мужчина, который добивался ее, исчез. Вместо него явился властный, энергичный бизнесмен, говоривший с ней холодным, официальным тоном. Если он не вел переговоры по телефону или не присутствовал на какой-либо встрече, то диктовал или работал с документами. Когда она приходила, он был уже на месте, и, уходя, она видела его сидящим за письменным столом. Исполняя обязанности дополнительной секретарши, Лорен цепенела от одной мысли, что чем-нибудь не угодила ему. У нее было чувство, что он ждет только предлога, чтобы иметь полное право уволить ее.
В среду Лорен допустила ошибку, печатая продиктованный Ником контракт. Он вызвал ее по внутренней связи, и Лорен поняла, что ее время пришло. Вся дрожа, она вошла в его кабинет. Но вместо того чтобы содрать с нее три шкуры, он указал на пропущенный параграф и протянул ей документ:
— Перепечатай, и чтобы без ошибок. После этого Лорен немного расслабилась. Если Ник не уволил ее сейчас, то, возможно, и не сделает этого. Ведь она работает ответственно и внимательно, хоть ей и мешает то, что она любит его.
— Я — Вики Стюарт, — объявил томный голос в двенадцать часов того же дня.
Лорен подняла голову и увидела тоненькую манерную блондинку.
— Я случайно оказалась поблизости и решила узнать, не свободен ли Ники — мистер Синклер — на время ленча, — проинформировала она Лорен. — Не беспокойтесь, я просто пройду к нему.
Через несколько минут Вики и Ник вместе вышли из его кабинета и прошли к лифту. Ник фамильярно обнимал ее за тонкую талию и улыбался каждому ее слову.
Лорен решительно повернулась к своей пишущей машинке. Она ненавидела протяжное произношение блондинки, ненавидела то, как страстно она смотрела на Ника, ненавидела ее грудной смех. Ей незачем было обманывать себя — она знала, что ревнует Ника.
Лорен восхищало в нем буквально все: и окружавшая его атмосфера силы и власти, и энергичные большие шаги, и то, как он наклонял голову, когда задумывался о чем-нибудь. Ей нравилось, с каким достоинством и элегантностью он носит дорогие костюмы, как рассеянно вертит в руке золотую ручку, когда говорит по телефону. «Он неотразим», — мучительно думала Лорен.
— Не слишком волнуйся по этому поводу, — утешила ее Мэри Калахен, отправляясь на ленч. — В его жизни было много таких, как Вики Стюарт. Это ненадолго.
От этих слов Лорен стало еще хуже. Она подозревала, что Мэри не только знает все, что случилось между ней и Ником, но и догадывается о ее чувстве.
— Почему это должно волновать меня? Мне все равно, — гордо ответила она.
— Неужели? — с улыбкой произнесла Мэри, выходя из кабинета.
Ник не возвращался, и Лорен с бешенством думала, куда они поехали: к нему или к Вики.
К тому времени когда она собиралась уходить, ревность и горечь от того, что она любит такого беспринципного распутника, настолько переполнили ее, что у нее разболелась голова. Придя домой, она начала бесцельно бродить по гостиной.
С каждым днем ей было все тяжелее находиться рядом с Ником. Ей придется уйти из «Синко». Она больше не может все время видеть его и оставаться ему чужой. Ведь Лорен для него только предмет офисной мебели, на который обращают внимания не больше, чем на стул в приемной. Нет, это невыносимо!
Лорен почувствовала непреодолимое желание послать их обоих — и Ника Синклера и Филипа Витворта — к черту, собрать вещи и уехать домой, к родителям и друзьям. Но конечно же, она этого не сделает. Они нуждаются в…
Внезапно она остановилась — ей пришло в голову решение, о котором она раньше не думала. Ведь в Детройте есть и другие большие корпорации, где нужны хорошие секретарши, и зарплата там тоже высокая. Сегодня вечером вместе с продуктами для пирога ко дню рождения Джима она купит газету. И начнет искать себе другую работу.
Днем она позвонит Джонатану ван Стайку, учителю музыки, и предложит купить ее пианино. Он мечтал об этом инструменте с того момента, как только увидел его.
Эта мысль вызвала у Лорен тупую боль. Но во всяком случае, полученная сумма позволит ей чувствовать себя спокойно первые несколько недель. А пока она будет работать в «Синко», и если случайно услышит одно из тех имен, которые назвал Филип, то сможет сразу же забыть его. Филипу придется искать других исполнителей для своей грязной работы. Она шпионом не будет.
Глава 16
На следующее утро Лорен вошла в мраморный вестибюль, осторожно неся коробку с пирогом и аккуратный сверток с серым свитером. На сердце у нее было спокойно и легко, и она весело улыбнулась пожилому мужчине в коричневом костюме, который подвинулся, освобождая ей место в лифте.