Страница:
За прошедшие с начала операции сутки ни чего нового найдено не было, во всяком случае, касающегося покушения. Проверки в портах ни чего не дали, ни каких провокаций или повторных попыток терактов не было. Правда «Бредень», как и все подобные незапланированные операции, позволил выявить множество правонарушений, от незаконной иммиграции и нарушений визового режима, до контрабанды. В космопорту Листвяница было найдено почти 10 килограммов героина. За одну только ночь полиция выловила почти 200 человек числившихся в розыске. Были разгромлены 76 притонов, подпольных казино и борделей. И все это, не считая сотен мелких преступлений раскрытых попутно. Топляков в разговоре с Крамолиным пошутил, что подобные авралы надо устраивать почаще. Но только основной вопрос оставался не решенным, нить оборвалась.
Сразу после разговора с директором СГБ Мухин связался с представительством Интерпола и объяснил проблему. Там обещали помочь. Ответ с Земли пришел только через сутки, с момента покушения прошло два дня. Но зато заархивированный и защищенный паролями файл хранил в себе ответы. Волосы принадлежали гражданину Евразийской Федерации Зимину Алексею Дмитриевичу, подозревавшемуся в контактах с террористической организацией «Солнечный ветер». Немедленная проверка в космопортах и визовой службе выяснила, что указанный гражданин ни когда не ступал ногой на Голунь. Еще через полчаса стало известно, вчера днем из космопорта Почайна на Землю лайнером «Гинденбург» отбыл гражданин Европейского Союза Антуан Григ, как две капли воды похожий на искомого Зимина. До этого Григ две недели провел на Голуни по делам бизнеса, хотя ни каких контрактов он заключить не успел.
Решение было принято почти мгновенно: уже через три часа фрегат «Жемчужный» сорвался с орбиты Каменца и полным ходом ушел вслед за «Гинденбургом». На борту фрегата кроме сотрудников СГБ и представителя Интерпола был сотрудник посольства Европейского Союза. МИД сработал очень быстро, послы заинтересованных держав были введены в курс дела самим Бронибоем Зубко, возражений у них не последовало. Только европеец потребовал сначала прямо на лайнере взять у подозреваемого анализ ДНК, и только если это на самом деле окажется Зимин, арестовывать. Это требование не выходило за рамки нормальной полицейской практики. Зубко прекрасно понимал, что господин Шредингер не может дать добро на арест гражданина своей страны без веских оснований, предъявляемых через суд. Но если окажется, что человек не тот за кого себя выдает, тогда ни каких претензий у посольства нет. По всем расчетам «Жемчужный» должен догнать «Гинденбурга» еще в пространстве Руссколани.
17
Сразу после разговора с директором СГБ Мухин связался с представительством Интерпола и объяснил проблему. Там обещали помочь. Ответ с Земли пришел только через сутки, с момента покушения прошло два дня. Но зато заархивированный и защищенный паролями файл хранил в себе ответы. Волосы принадлежали гражданину Евразийской Федерации Зимину Алексею Дмитриевичу, подозревавшемуся в контактах с террористической организацией «Солнечный ветер». Немедленная проверка в космопортах и визовой службе выяснила, что указанный гражданин ни когда не ступал ногой на Голунь. Еще через полчаса стало известно, вчера днем из космопорта Почайна на Землю лайнером «Гинденбург» отбыл гражданин Европейского Союза Антуан Григ, как две капли воды похожий на искомого Зимина. До этого Григ две недели провел на Голуни по делам бизнеса, хотя ни каких контрактов он заключить не успел.
Решение было принято почти мгновенно: уже через три часа фрегат «Жемчужный» сорвался с орбиты Каменца и полным ходом ушел вслед за «Гинденбургом». На борту фрегата кроме сотрудников СГБ и представителя Интерпола был сотрудник посольства Европейского Союза. МИД сработал очень быстро, послы заинтересованных держав были введены в курс дела самим Бронибоем Зубко, возражений у них не последовало. Только европеец потребовал сначала прямо на лайнере взять у подозреваемого анализ ДНК, и только если это на самом деле окажется Зимин, арестовывать. Это требование не выходило за рамки нормальной полицейской практики. Зубко прекрасно понимал, что господин Шредингер не может дать добро на арест гражданина своей страны без веских оснований, предъявляемых через суд. Но если окажется, что человек не тот за кого себя выдает, тогда ни каких претензий у посольства нет. По всем расчетам «Жемчужный» должен догнать «Гинденбурга» еще в пространстве Руссколани.
17
Над головой нависала плотная облачная пелена. Кругом царил вечный сумрак. Славомир привычным движением переключил аккумуляторы на поясе бронескафандра, вытащил из разъема подсевший и вставил на его место новый. На все ушло несколько секунд, еще десять секунд на проверку работы скафандра и уровня заряда нового аккумулятора. На Рионе и подобных безжизненных планетах все это быстро въедается в кровь, на уровне рефлексов. Если хочешь жить, надо следить за состоянием своего бронескафандра и ни когда не оставаться с разряженными батареями, или пустыми кислородными балонами.
На улице 80 градусов по Цельсию, в воздухе углекислый газ, азот и ни капли кислорода. Бронескафандр защищает своего владельца от перепадов температуры, давления до 100 атмосфер, регенерирует воздух, очищает и возвращает в питьевой баллончик всю выделившуюся из тела жидкость, даже защищает от пуль и осколков. Обеспечивает устойчивую радиосвязь в радиусе 500 километров и дает разговаривать с окружающими, при наличии атмосферы естественно. Кроме того, встроенный комп-модуль коорининирует работу сервоприводов, что позволяет тратить минимум усилий на управление скафандром, выполняет функции карты, блока памяти и персонального узла связи. Практически бронескафандр, это вторая биосфера на одного человека. А сервомоторы экзомускулатуры позволяют не чувствовать вес 300 килограммов брони и дают немыслимую силу и выносливость. Маленькое компактное чудо технической мысли. Универсальный и очень подвижный планетоход на одного человека, то без чего нельзя нормально функционировать на чужих планетах.
Славомир еще раз придирчиво осмотрел свое снаряжение, забросил отработанный аккумулятор в контейнер и направился к люку. Кроме него в пассажирском отсеке «Медузы» ни кого не было, все были заняты делом. Спрыгнув на землю Славомир направился к беседовавшим прямо посреди древней каменной площадки Сибирцеву и Генералову.
— Вот и Славомир! Что ни будь, нашел? — раздался в динамиках бодрый голос Всеслава Бравлиновича.
— Нет. Ходил батарею сменить, — отозвался Прилуков, приближаясь к СГБшникам.
— А жаль, — вздохнул Бравлин, — похоже, предшественники ни чего нам интересного здесь не оставили. Только голый камень, — после этих слов он всем корпусом повернулся в сторону песчаной дюны закрывавшей своим телом половину площадки. Дюжина солдат и инженеров геослужбы с помощью землеройной техники яростно вгрызались в дюну, очищая артефакт от песка. Размеры артефакта уже были определены приборами: 500 метров в ширину и почти два километра в длину. Сложена площадка была из монолитных плит в полтора-два метра толщиной, склеенных между собой похожим на полимерцемент веществом. Площадка не была ровной, края плавно загибались вниз, образуя подобие панциря черепахи.
Естественно весть о находке уже облетела всю планету. Ученые были в восторге, — все предварительные расчеты давали артефакту не менее 500 лет. Получалось, что его оставила неизвестная космическая раса. Прилетевший одним из первых астроархеолог профессор Тихомиров, совершенно случайно попавший в научную группу, чуть ли не голыми руками ощупывал древние камни. Планетологи подтверждали, для образования слоя песка более тридцати метров толщиной над половиной площадки требовалось несколько столетий. Исследователи привезли с собой целых три бота оборудования. Все надеялись найти на самой площадке или рядом материальные следы предшественников, но пока ни чего не нашли.
Не смотря на всеобщий ажиотаж, Славомир был недоволен. Он чувствовал, что это не то. Сибирцев и Генералов разделяли это мнение.
— Что там внизу? — при этих словах Всеслав топнул ногой.
— Слежавшийся песок, — отозвался Бравлин, — и каменные сваи до скального основания. Вибродетекторы не обнаружили ни чего интересного, ни уплотнений, ни пустот.
— А ниже?
— Думаешь разобрать эту мостовую?
— Пока не знаю. Каменная площадка, неизвестно зачем и кем положенная. Может это просто крыша бункера?
— Это космодром, — вмешался в разговор Славомир Прилуков.
— Космодром?! — повернулись к нему оба собеседника.
— Да, космодром, — повторил Славомир. — Видите, вытянутая ровная площадка, прочный настил. Даже в двух местах следы оплавлений. Видимо стартовали на ионной тяге, либо у них что-то взорвалось.
— Я думал, это с тяжелыми плазмоганами шалили, — хмыкнул Генералов.
— Но зачем космодрому такие толстые плиты? — недоверчиво поинтересовался Сибирцев, — на глазок до тысячи тонн выдержат.
— С запасом делали, на века. А может, у них тяжелые грузовые боты были. Гораздо больше наших. Надо сказать научникам, чтоб внимательно окрестности просветили приборами. Может, что интересное найдут.
— Я уже распорядился, — отозвался Бравлин, — пока ни чего не нашли. Тихомиров собирается весь песок в округе перекопать. Через десять часов привезут нейтринные зонды, и еще два эскаватора, тогда дело быстрее пойдет.
— Хорошо бы найти древний корабль, — протянул Сибирцев, — но такого везения не бывает.
— А кто его знает? Может, и найдут огромный грузовой неф, набитый древними артефактами и целой библиотекой научных откровений, — шутливо ответил Славомир. Всеслав только негромко рассмеялся на это. Он понимал, что это просто не возможно. Будь здесь корабль, его бы давно уже нашли бы догоны. Такую сильную аномалию невозможно не заметить.
— Тихомирову тут работы на два месяца, даже с командой помощников, — вернулся насущным вопросам Славомир.
— Пусть копает, профессора сейчас ничем от находки не оторвешь.
— Сколько таких артефактов уже нашли? — перебил Бравлина Сибицев.
— Не много, заброшенный город на Ксении в 34-м году, там еще Кромлев в молодости на «Светозаре» штурманом ходил. У китайцев заброшенная выработка на Цигиле и пара искусственных каньонов на Новой Гаскони.
— Получается, не много. А это все от одной расы осталось? Или от разных?
— А кто его знает, Всеслав Бравлинович, надо у Тихомирова спросить, или в библиотеке покопаться.
— У нас, кажется гости, — Всеслав повернувшись вправо, показал рукой на приближающийся небольшой грузопассажирский бот «Пони». Разговор смолк. Машина тем временем описала широкий круг вкруг раскопок и опустилась на землю рядом лагерем исследователей. На боку бота открылся люк, и на песок спрыгнул человек в темно-зеленом бронескафандре и быстрым шагом направился к СГБшникам. За ним последовали еще двое с «Турами» наперевес. Видимо, охрана.
— Приветствую. Ну и что Вы тут накопали? — раздался в динамиках шлемов характерный баритон генерала Ворона.
— Ты лучше сам взгляни, Владимир Добрынич, — поприветствовал его Всеслав.
— Ого! Это не догоны строили? — генерал остановился у края площадки и присел, внимательно разглядывая стык между плитами.
— Нет, не догоны. Видишь, уже все песком занесло, — Сибирцев двинулся навстречу Ворону. Тот, вовремя вспомнив о субординации, выпрямился и пошел вперед.
— Космодром? — догадался генерал.
— Каперанг Славомир Прилуков то же самое говорит: космодром.
— Если космонавт так говорит, значит, на самом деле космодром. Повезло нам с этой планеткой! И кто знал, что такое найдем?!
— А ни кто не знал, — прервал генерала Сибирцев, — ни кто и не догадывался, что из-за ничейной планеты получится, черт знает что.
— Ни чего страшного. Не так догоны оказались сильны. Разок получили по панцирю и больше не лезут. Вы обратили внимание: противник ни разу не попытался ударить по нашим мирам и даже не стал отбивать Риону?
— Все не так просто, — после этих слов Всеслав переключил передатчик своего скафандра на закрытый канал и неторопливо двинулся к краю площадки. Ворон последовал за ним. О чем они разговаривали, так и осталось тайной. Охрана генерала осталась рядом с ботом. Бравлин и Славомир переглянувшись, направились к полевому лагерю. Работа работой, а перекусить не мешает. На одних пищевых таблетках и безвкусной отфильтрованной из пота, мочи и дерьма воды в скафандрах долго не протянешь. Человеку надо иногда есть нормальную пищу. Правда еда в стандартных армейских пайках была исскуственного происхождения, но люди старались об этом не думать.
Сибирцев и Ворон больше часа гуляли по раскопу, затем генерал улетел. У него впереди было еще много работы. Сейчас идет штурм догонского укрепрайона. Через два часа начнется прочесывание изрезанного каньонами и оврагами плато Строгова. Там неоднократно наблюдались маневренные группы догонов, значит, есть и тайные базы, бункеры, схроны. Пока Ворон осматривал находку, ему дважды звонили из штаба группировки «Самум».
Завтра корпус «Гамаюн» и три армейские дивизии с поддержкой почти всей тяжелой артиллерии начнут штурм последнего укрепрайона противника на этой планете. Расположенная на гористом полуострове в Южном море база была хорошо укреплена. Ворон рассказал Всеславу, что у восточного берега полуострова дно пологое, без уступов и обрывов. Горячие головы в штабе предложили применить десантирование танков прямо на воду, вне зоны досягаемости вражеское ПВО. После короткого бурного обсуждения Ворон поддержал идею. «Мангусты» были способны нормально действовать под водой на глубинах до 400 метров. Естественно скорость танков на дне резко падала и затруднялась радиосвязь, но зато, можно будет выйти прямо в тыл противника. Штаб в результате утвердил план, предусматривающий два одновременных удара: по перешейку и по морскому дну. Главным были внезапность и необычность идеи. Ни кто раньше не додумывался до такого маневра, хотя машины это позволяли, сказывалась косность сухопутного мышления.
После отлета Ворона Всеслав нашел своих людей в столовой и предложил слетать на север, в район Озерной Пади. Яромил Старинов уже развернул там лагерь. Прилуков и Генералов восприняли идею с энтузиазмом, сегодняшний день бы богат на находки, может и на севере что обнаружится? Сборы много времени не заняли. Через полчаса две десантные «Медузы» с ревом оторвались от грунта, унося в своих просторных отсеках троих СГБшников и взвод охраны. В небе к ним присоединилась четверка истребителей. Всеслав, после того как его бот сбили в первый же день на Рионе, серьезно относился к воздушному сопровождению. На планете еще оставались силы догонов, а Озерная Падь не подвергалась зачистке, есть шанс нарваться на засаду.
Вокруг насколько хватало взгляда, расстилалась бескрайняя степь. Тихий ветерок легонько шевелил травы, колыхал верхушки стеблей и соцветья трав. Казалось, что вокруг раскинулось море. Безграничное, зеленое море степного раздолья. Конь под Славомиром неторопливой рысью раздвигал траву. Вокруг не было ни одного приметного ориентира, ни холма, ни дороги, ни овражка, ни деревца. Только ровная как скатерть степь от горизонта до горизонта. На небе прямо над головой висело яркое летнее солнце, чистую синеву небосклона не пятнало ни одно облачко.
Неожиданно прямо перед Славомиром возник камень. Здоровенная каменюга, достигавшая всаднику до груди. На гладком тесанном боку валуна виднелась вырубленная славянскими рунами надпись: «Мир безграничен. Проложи свою дорогу сам». Вокруг все так же колыхалось разнотравье, и прямо в зените светило солнце. Славомир оглянулся по сторонам. Его конь мирно щипал сочные верхушки невесть откуда взявшегося здесь молодого рогоза. Когда Славомир опять перевел взгляд на камень, сверху спикировал огромный белоперый ворон и уселся на валун. Когти птицы противно проскрежетали по камню.
В это мгновение мир вокруг переменился. Камень стоял посреди вытоптанной сотнями ног и копыт площадки. Конь недовольно заржал, когда у него из-под носа исчезла сочная трава. Но Славомир не обратил ни малейшего внимания на конягу, вокруг от площадки разбегалось веером во все стороны бесчисленное множество путей и дорог. Прямые и извилистые, широкие гладкие как зеркало термопластовые шестирядные шоссе и узенькие, едва заметные тропки, ровные и изрытые ямами и ухабами. Множество дорог разбегалось в стороны, пересекалось, сходилось, и опять расходились, пока не исчезали за горизонтом.
Ворон поднял голову, раскрыл крылья, и из его клюва раздался хриплый человеческий голос.
— Теперь ты понял? — миг и все исчезло. Вокруг древнего камня опять расстилалась бескрайняя степь, без каких либо следов человека.
— Я понял. Но какая из них моя?
— Ты ни чего не понял. Пути есть, и их нет. Ты должен выбрать свой.
Славомир дернулся, просыпаясь, в ушах звенела тихая трель будильника. Полет длился целых три часа и Прилуков решил немного вздремнуть, будильник он поставил так, чтоб его разбудили перед посадкой. Сидевший рядом, Всеслав Сибирцев легонько толкнул Славомира в плечо. Затем молча ткнул пальцем в иллюминатор. Внизу под брюхом бота тянулась целая озерная страна. Множество мелких озер были раскиданы по равнине, изредка пейзаж разбавляли невысокие оплывшие холмы. Все пространство покрывали россыпи камней и галечники. Единственное что осталось от древнего ледника. Скосив глаза, туда, куда показывал Всеслав, Славомир увидел два идеально правильных озера образующие прямой угол и гряду холмов между ними. Все как на карте, оставленная кем-то стрелка почти в десять километров длиной. На водоразделе между озерами, где склоны останца плавно переходили в горизонтальную площадку, стояли два тяжелых бота.
— Садись рядом с теми двумя, — передал летчику по внутренней связи Всеслав. «Медузы» пошли на снижение, а истребительное прикрытие разошлось в стороны. Стандартная схема прикрытия точки высадки. На такой местности трудно организовать засаду, все как на ладони видно с воздуха, но Устав есть Устав. В случае нападения, истребители прикроют наземную группу, прижмут противника к земле, пока к нему не подойдут подразделения бронепехоты.
— Я Вас уже как час жду. Садитесь спокойно, догонов нет, — прозвучал в динамиках голос Яромила Старинова.
— Хорошо. Садимся, — ответил Всеслав, и переключив канал передатчика добавил для Славомира и Бравлина, — не чувствуется особого энтузиазма в голосе. Видимо ни чего не нашли.
Как только боты приземлились, из-за лежащего в полусотне метров валуна в два человеческих роста выскочили две фигурки в бронескафандрах и побежали к ботам. Комп скафандра Славомира идентифицировал одного из встречающих как Старинова. Люки ботов открылись, и люди повыпрыгивали наружу. Солдаты разбежались по сторонам, усиливая периметр охраны. Командовавший ими старший лейтенант связался с военным начальником группы и быстро включил свой взвод в единый комплекс управления наземной группой. Как выяснилось, Старинов то же взял с собой взвод, но командовал им капитан. Так что вопросов с подчинением не возникло.
Сотрудники СГБ и Представитель Великого Князя неторопливо вышли из бота следом за солдатами. Окружающая местность несла несмываемый отпечаток первозданности и нетронутости. Ни каких следов разумной деятельности, только десантные боты и несколько беспилотников над головой вокруг нарушали общее впечатление. Под ногами скрипела галька, невдалеке темнело озеро. Неожиданно Славомиру пришло в голову, что он уже видел подобный пейзаж. На Южном материке Винетты. Каменистая озерная равнина на месте растаявшего ледника и полярная степь. Но в отличие от Винетты мертвый пейзаж Озерной Пади не нарушала ни одна былинка, ни травинки, даже нет водорослей в озерах. На этой планете ни когда не было жизни, и еще неизвестно, — будет ли.
Славомир нагнулся и поднял с земли камень. Угловатый обломок вулканического туфа, мягкий, крошащийся под усиленными экзомускулатурой пальцами в перчатке бронескафандра. Повертев камень в руках, Славомир зашвырнул его в ближайшую яму. Грустно здесь, тоскливо и грустно, как в сумрачном подземном царстве Сумерлы. Только мертвое безмолвье кругом, и мягкий сумрак. В этот миг Славомир понял, что ему не хватает Солнца. Хотя бы одного лучика пробившегося через ватное одеяло облаков, но это только пыстые мечты. На Рионе вообще не бывает Солнца. Облака плотно закрывают небо.
На землю падали длинные смазанные в мягком тусклом свете тени. Темнело. Скоро на планету опустится ночь. Еще час, и наступит абсолютная темень. Орбита Рионы была наклонена, как и земная. Здесь так же была смена времен года. И в северном полушарии пришло время осени. На экваторе день и ночь длились почти одинаково, по половине 26-и часовых суток, но в этих широтах в это время года день был всего в девять с половиной часов.
— Что нашли в пустыне? — первым делом поинтересовался подошедший Яромил, и только затем представил своего спутника, — доктор планетологических наук Букин Доброслав Святоборович.
— Очень рад, — шагнул навстречу Всеслав, — я читал Вашу работу по газообразным планетам, интересные нетривиальные решения, давно хотел с Вами поговорить, но лично встретиться до этого дня не получалось.
— Не знал, что мои работы интересуют сотрудников спецслужб, — уклончиво ответил Букин.
— Просто меня интересовал вопрос, при каких условиях газовые гиганты могут превращаться в звезды? И могут ли сохраняться свойства металлического водорода в нормальных условиях?
— Мы пока не имели возможности наблюдать процесс звездообразования, но кое-какие наметки и расчеты есть.
— Да Вы скромничаете, прекрасная работа, хороший подбор материалов. А по пустыне, — перевел разговор Всеслав, — капитан первого ранга Прилуков обнаружил древнюю взлетную площадку.
— Древнюю?!
— Да, еще до догонов построена.
— Поздравляю, — оживился планетолог, — это открытие века. Наверное, Тихомиров от радости в пляс пустился.
— Наш астроархеолог уже работает с артефактом. Расчищает площадку от песка. А Вы чем обрадуете?
— Пока ничем, если не считать двух необычной формы озер. Сейчас сканируем грунт в окрестностях. Утром поднимем боты и зонды, расширим зону поиска.
— А озера?
— Всеслав Бравлинович, — негромко проговорил Букин, — это явно не ледниковый рельеф. Я изучаю планетологию 30 лет, многое видел, но такие ровные формы встречаю в первый раз.
— Они искусственные? — поинтересовался Бравлин Генералов.
— Может быть. Но у меня слишком мало данных. И я еще не успел просмотреть все результаты сегодняшней работы. Одно могу сказать, абсолютно ровная береговая линия, нехарактерный для ледниковых озер трапециевидный профиль с крутыми склонами.
— Не тяни душу, Доброслав Святоборович, — перебил его Старинов, — рассказывай все как есть.
— Гранитная плита, на которой мы стоим, прокрыта ледниковыми отложениями в 5-15 метров толщиной. Местами материковая порода выходит на поверхность, как этот останец. Так вот, дно этих двух озер углублено в гранит. Глубина целых 12 метров, хотя все остальные озера в районе не глубже трех метров. Мне кажется, возможно, выемки профиля искусственного происхождения. Причем на дне слой осадочных отложений до полутора метров.
— Что значит, возможно?
— Это означает, — по слогам, как для студентов на лекции проговорил Букин, — естественное образование таких выемок правильной формы маловероятно, но следов инструмента на камне пока не обнаружено.
— Все ясно, — подвел черту под разговором Сибирцев, — разбиваем лагерь. Мы здесь задержимся.
После чего всей группой они двинулись осматривать район. Озера не произвели на Славомира никакого впечатления. Вытянутые ровные водные дорожки с крутыми склонами. Темная вода, легкая рябь на поверхности. Бравлин Генералов спустился под воду. Ни чего не нашел. Берег опускался под углом 45 градусов до глубины 12 метров, дальше было ровное дно. Вскоре пришлось возвращаться во временный лагерь. Приближалась ночь. Все работы прекращались до утра. Зато можно было спокойно обсудить ситуацию и посмотреть результаты обследования района. Систематизировать данные приборов.
Под рабочий кабинет приспособили салон одного бота. Как только помещение наполнилось земным воздухом, и над дверью загорелась зеленая лампа, все с облегчением отстегнули шлемы скафандров. Хотя атмосфера в салоне не отличалась от стерильного воздуха из баллонов скафандра, Славомиру показалось, что дышать стало легче. Видимо не мешал подсознательный страх, что кончатся кислородные баллоны и зарядка регенератора. Смешно, но сейчас космонавтам редко приходится ходить в скафандрах. Только во время обязательных тренировок и редчайших, аварийных ситуаций.
Яромил Старинов включил рабочий комп, в углу салона вспыхнуло голографическое изображение местности. Вид сверху, заснятый роботами и телекамерами ботов. Затем на голограмму наложились данные приборной разведки. Пара команд электронному мозгу, и красным цветом выделились обнаруженные аномалии. Люди с интересом следили за изменениями на рельефном изображении. Доброслав Святоборович вежливо отодвинул Яромила от компа и завладел клавиатурой. В его глазах вспыхнул огонек, говоривший, что планетолог что-то заметил необычное. Подчиняясь его командам изображение выросло в размерах, так что на голограмме остался только участок с водоразделом между прямыми озерами. Масштаб позволял разглядеть даже отдельные валуны. Покрутив картинку, так чтобы разглядеть ее со всех сторон Букин скептически усмехнулся. Затем изображение на секунду подернулось рябью, и перед глазами возник следующий участок. Под голограммой в воздухе висело изображение таблиц с данными замеров и магнитометрическими характеристиками грунта.
Все молча наблюдали за работой планетолога. В салоне бота повисла тишина, прерываемая только поскрипыванием сочленений бронескафандров. Планетолог сосредоточился на работе, остальные стараись ему не мешать. В этот момент Славомир совсем некстати вспомнил свой последний сон. По всему выходило, что он до сих пор не нашел свой путь. Странно, раньше и сомнений таких не было. Еще в школе Славомир знал, что пойдет служить на флот. Затем учеба в училище космофлота, первое назначение на фрегат. Служба шла легко, Прилуков быстро зарекомендовал себя прекрасным офицером. Последовал стремительный взлет, сопровождаемый орденами, медалями и, наконец, под его начало отдали тяжелый крейсер. Командование держало молодого перспективного офицера на хорошем счету, в штабе Особой Эскадры Дальней Разведки уже прочили ему звание контр-адмирала и командование разведывательно-ударным соединением или назначение на один из линейных флотов. Такими темпами можно было, уже через пять лет дослужиться до полного адмирала.
На улице 80 градусов по Цельсию, в воздухе углекислый газ, азот и ни капли кислорода. Бронескафандр защищает своего владельца от перепадов температуры, давления до 100 атмосфер, регенерирует воздух, очищает и возвращает в питьевой баллончик всю выделившуюся из тела жидкость, даже защищает от пуль и осколков. Обеспечивает устойчивую радиосвязь в радиусе 500 километров и дает разговаривать с окружающими, при наличии атмосферы естественно. Кроме того, встроенный комп-модуль коорининирует работу сервоприводов, что позволяет тратить минимум усилий на управление скафандром, выполняет функции карты, блока памяти и персонального узла связи. Практически бронескафандр, это вторая биосфера на одного человека. А сервомоторы экзомускулатуры позволяют не чувствовать вес 300 килограммов брони и дают немыслимую силу и выносливость. Маленькое компактное чудо технической мысли. Универсальный и очень подвижный планетоход на одного человека, то без чего нельзя нормально функционировать на чужих планетах.
Славомир еще раз придирчиво осмотрел свое снаряжение, забросил отработанный аккумулятор в контейнер и направился к люку. Кроме него в пассажирском отсеке «Медузы» ни кого не было, все были заняты делом. Спрыгнув на землю Славомир направился к беседовавшим прямо посреди древней каменной площадки Сибирцеву и Генералову.
— Вот и Славомир! Что ни будь, нашел? — раздался в динамиках бодрый голос Всеслава Бравлиновича.
— Нет. Ходил батарею сменить, — отозвался Прилуков, приближаясь к СГБшникам.
— А жаль, — вздохнул Бравлин, — похоже, предшественники ни чего нам интересного здесь не оставили. Только голый камень, — после этих слов он всем корпусом повернулся в сторону песчаной дюны закрывавшей своим телом половину площадки. Дюжина солдат и инженеров геослужбы с помощью землеройной техники яростно вгрызались в дюну, очищая артефакт от песка. Размеры артефакта уже были определены приборами: 500 метров в ширину и почти два километра в длину. Сложена площадка была из монолитных плит в полтора-два метра толщиной, склеенных между собой похожим на полимерцемент веществом. Площадка не была ровной, края плавно загибались вниз, образуя подобие панциря черепахи.
Естественно весть о находке уже облетела всю планету. Ученые были в восторге, — все предварительные расчеты давали артефакту не менее 500 лет. Получалось, что его оставила неизвестная космическая раса. Прилетевший одним из первых астроархеолог профессор Тихомиров, совершенно случайно попавший в научную группу, чуть ли не голыми руками ощупывал древние камни. Планетологи подтверждали, для образования слоя песка более тридцати метров толщиной над половиной площадки требовалось несколько столетий. Исследователи привезли с собой целых три бота оборудования. Все надеялись найти на самой площадке или рядом материальные следы предшественников, но пока ни чего не нашли.
Не смотря на всеобщий ажиотаж, Славомир был недоволен. Он чувствовал, что это не то. Сибирцев и Генералов разделяли это мнение.
— Что там внизу? — при этих словах Всеслав топнул ногой.
— Слежавшийся песок, — отозвался Бравлин, — и каменные сваи до скального основания. Вибродетекторы не обнаружили ни чего интересного, ни уплотнений, ни пустот.
— А ниже?
— Думаешь разобрать эту мостовую?
— Пока не знаю. Каменная площадка, неизвестно зачем и кем положенная. Может это просто крыша бункера?
— Это космодром, — вмешался в разговор Славомир Прилуков.
— Космодром?! — повернулись к нему оба собеседника.
— Да, космодром, — повторил Славомир. — Видите, вытянутая ровная площадка, прочный настил. Даже в двух местах следы оплавлений. Видимо стартовали на ионной тяге, либо у них что-то взорвалось.
— Я думал, это с тяжелыми плазмоганами шалили, — хмыкнул Генералов.
— Но зачем космодрому такие толстые плиты? — недоверчиво поинтересовался Сибирцев, — на глазок до тысячи тонн выдержат.
— С запасом делали, на века. А может, у них тяжелые грузовые боты были. Гораздо больше наших. Надо сказать научникам, чтоб внимательно окрестности просветили приборами. Может, что интересное найдут.
— Я уже распорядился, — отозвался Бравлин, — пока ни чего не нашли. Тихомиров собирается весь песок в округе перекопать. Через десять часов привезут нейтринные зонды, и еще два эскаватора, тогда дело быстрее пойдет.
— Хорошо бы найти древний корабль, — протянул Сибирцев, — но такого везения не бывает.
— А кто его знает? Может, и найдут огромный грузовой неф, набитый древними артефактами и целой библиотекой научных откровений, — шутливо ответил Славомир. Всеслав только негромко рассмеялся на это. Он понимал, что это просто не возможно. Будь здесь корабль, его бы давно уже нашли бы догоны. Такую сильную аномалию невозможно не заметить.
— Тихомирову тут работы на два месяца, даже с командой помощников, — вернулся насущным вопросам Славомир.
— Пусть копает, профессора сейчас ничем от находки не оторвешь.
— Сколько таких артефактов уже нашли? — перебил Бравлина Сибицев.
— Не много, заброшенный город на Ксении в 34-м году, там еще Кромлев в молодости на «Светозаре» штурманом ходил. У китайцев заброшенная выработка на Цигиле и пара искусственных каньонов на Новой Гаскони.
— Получается, не много. А это все от одной расы осталось? Или от разных?
— А кто его знает, Всеслав Бравлинович, надо у Тихомирова спросить, или в библиотеке покопаться.
— У нас, кажется гости, — Всеслав повернувшись вправо, показал рукой на приближающийся небольшой грузопассажирский бот «Пони». Разговор смолк. Машина тем временем описала широкий круг вкруг раскопок и опустилась на землю рядом лагерем исследователей. На боку бота открылся люк, и на песок спрыгнул человек в темно-зеленом бронескафандре и быстрым шагом направился к СГБшникам. За ним последовали еще двое с «Турами» наперевес. Видимо, охрана.
— Приветствую. Ну и что Вы тут накопали? — раздался в динамиках шлемов характерный баритон генерала Ворона.
— Ты лучше сам взгляни, Владимир Добрынич, — поприветствовал его Всеслав.
— Ого! Это не догоны строили? — генерал остановился у края площадки и присел, внимательно разглядывая стык между плитами.
— Нет, не догоны. Видишь, уже все песком занесло, — Сибирцев двинулся навстречу Ворону. Тот, вовремя вспомнив о субординации, выпрямился и пошел вперед.
— Космодром? — догадался генерал.
— Каперанг Славомир Прилуков то же самое говорит: космодром.
— Если космонавт так говорит, значит, на самом деле космодром. Повезло нам с этой планеткой! И кто знал, что такое найдем?!
— А ни кто не знал, — прервал генерала Сибирцев, — ни кто и не догадывался, что из-за ничейной планеты получится, черт знает что.
— Ни чего страшного. Не так догоны оказались сильны. Разок получили по панцирю и больше не лезут. Вы обратили внимание: противник ни разу не попытался ударить по нашим мирам и даже не стал отбивать Риону?
— Все не так просто, — после этих слов Всеслав переключил передатчик своего скафандра на закрытый канал и неторопливо двинулся к краю площадки. Ворон последовал за ним. О чем они разговаривали, так и осталось тайной. Охрана генерала осталась рядом с ботом. Бравлин и Славомир переглянувшись, направились к полевому лагерю. Работа работой, а перекусить не мешает. На одних пищевых таблетках и безвкусной отфильтрованной из пота, мочи и дерьма воды в скафандрах долго не протянешь. Человеку надо иногда есть нормальную пищу. Правда еда в стандартных армейских пайках была исскуственного происхождения, но люди старались об этом не думать.
Сибирцев и Ворон больше часа гуляли по раскопу, затем генерал улетел. У него впереди было еще много работы. Сейчас идет штурм догонского укрепрайона. Через два часа начнется прочесывание изрезанного каньонами и оврагами плато Строгова. Там неоднократно наблюдались маневренные группы догонов, значит, есть и тайные базы, бункеры, схроны. Пока Ворон осматривал находку, ему дважды звонили из штаба группировки «Самум».
Завтра корпус «Гамаюн» и три армейские дивизии с поддержкой почти всей тяжелой артиллерии начнут штурм последнего укрепрайона противника на этой планете. Расположенная на гористом полуострове в Южном море база была хорошо укреплена. Ворон рассказал Всеславу, что у восточного берега полуострова дно пологое, без уступов и обрывов. Горячие головы в штабе предложили применить десантирование танков прямо на воду, вне зоны досягаемости вражеское ПВО. После короткого бурного обсуждения Ворон поддержал идею. «Мангусты» были способны нормально действовать под водой на глубинах до 400 метров. Естественно скорость танков на дне резко падала и затруднялась радиосвязь, но зато, можно будет выйти прямо в тыл противника. Штаб в результате утвердил план, предусматривающий два одновременных удара: по перешейку и по морскому дну. Главным были внезапность и необычность идеи. Ни кто раньше не додумывался до такого маневра, хотя машины это позволяли, сказывалась косность сухопутного мышления.
После отлета Ворона Всеслав нашел своих людей в столовой и предложил слетать на север, в район Озерной Пади. Яромил Старинов уже развернул там лагерь. Прилуков и Генералов восприняли идею с энтузиазмом, сегодняшний день бы богат на находки, может и на севере что обнаружится? Сборы много времени не заняли. Через полчаса две десантные «Медузы» с ревом оторвались от грунта, унося в своих просторных отсеках троих СГБшников и взвод охраны. В небе к ним присоединилась четверка истребителей. Всеслав, после того как его бот сбили в первый же день на Рионе, серьезно относился к воздушному сопровождению. На планете еще оставались силы догонов, а Озерная Падь не подвергалась зачистке, есть шанс нарваться на засаду.
Вокруг насколько хватало взгляда, расстилалась бескрайняя степь. Тихий ветерок легонько шевелил травы, колыхал верхушки стеблей и соцветья трав. Казалось, что вокруг раскинулось море. Безграничное, зеленое море степного раздолья. Конь под Славомиром неторопливой рысью раздвигал траву. Вокруг не было ни одного приметного ориентира, ни холма, ни дороги, ни овражка, ни деревца. Только ровная как скатерть степь от горизонта до горизонта. На небе прямо над головой висело яркое летнее солнце, чистую синеву небосклона не пятнало ни одно облачко.
Неожиданно прямо перед Славомиром возник камень. Здоровенная каменюга, достигавшая всаднику до груди. На гладком тесанном боку валуна виднелась вырубленная славянскими рунами надпись: «Мир безграничен. Проложи свою дорогу сам». Вокруг все так же колыхалось разнотравье, и прямо в зените светило солнце. Славомир оглянулся по сторонам. Его конь мирно щипал сочные верхушки невесть откуда взявшегося здесь молодого рогоза. Когда Славомир опять перевел взгляд на камень, сверху спикировал огромный белоперый ворон и уселся на валун. Когти птицы противно проскрежетали по камню.
В это мгновение мир вокруг переменился. Камень стоял посреди вытоптанной сотнями ног и копыт площадки. Конь недовольно заржал, когда у него из-под носа исчезла сочная трава. Но Славомир не обратил ни малейшего внимания на конягу, вокруг от площадки разбегалось веером во все стороны бесчисленное множество путей и дорог. Прямые и извилистые, широкие гладкие как зеркало термопластовые шестирядные шоссе и узенькие, едва заметные тропки, ровные и изрытые ямами и ухабами. Множество дорог разбегалось в стороны, пересекалось, сходилось, и опять расходились, пока не исчезали за горизонтом.
Ворон поднял голову, раскрыл крылья, и из его клюва раздался хриплый человеческий голос.
— Теперь ты понял? — миг и все исчезло. Вокруг древнего камня опять расстилалась бескрайняя степь, без каких либо следов человека.
— Я понял. Но какая из них моя?
— Ты ни чего не понял. Пути есть, и их нет. Ты должен выбрать свой.
Славомир дернулся, просыпаясь, в ушах звенела тихая трель будильника. Полет длился целых три часа и Прилуков решил немного вздремнуть, будильник он поставил так, чтоб его разбудили перед посадкой. Сидевший рядом, Всеслав Сибирцев легонько толкнул Славомира в плечо. Затем молча ткнул пальцем в иллюминатор. Внизу под брюхом бота тянулась целая озерная страна. Множество мелких озер были раскиданы по равнине, изредка пейзаж разбавляли невысокие оплывшие холмы. Все пространство покрывали россыпи камней и галечники. Единственное что осталось от древнего ледника. Скосив глаза, туда, куда показывал Всеслав, Славомир увидел два идеально правильных озера образующие прямой угол и гряду холмов между ними. Все как на карте, оставленная кем-то стрелка почти в десять километров длиной. На водоразделе между озерами, где склоны останца плавно переходили в горизонтальную площадку, стояли два тяжелых бота.
— Садись рядом с теми двумя, — передал летчику по внутренней связи Всеслав. «Медузы» пошли на снижение, а истребительное прикрытие разошлось в стороны. Стандартная схема прикрытия точки высадки. На такой местности трудно организовать засаду, все как на ладони видно с воздуха, но Устав есть Устав. В случае нападения, истребители прикроют наземную группу, прижмут противника к земле, пока к нему не подойдут подразделения бронепехоты.
— Я Вас уже как час жду. Садитесь спокойно, догонов нет, — прозвучал в динамиках голос Яромила Старинова.
— Хорошо. Садимся, — ответил Всеслав, и переключив канал передатчика добавил для Славомира и Бравлина, — не чувствуется особого энтузиазма в голосе. Видимо ни чего не нашли.
Как только боты приземлились, из-за лежащего в полусотне метров валуна в два человеческих роста выскочили две фигурки в бронескафандрах и побежали к ботам. Комп скафандра Славомира идентифицировал одного из встречающих как Старинова. Люки ботов открылись, и люди повыпрыгивали наружу. Солдаты разбежались по сторонам, усиливая периметр охраны. Командовавший ими старший лейтенант связался с военным начальником группы и быстро включил свой взвод в единый комплекс управления наземной группой. Как выяснилось, Старинов то же взял с собой взвод, но командовал им капитан. Так что вопросов с подчинением не возникло.
Сотрудники СГБ и Представитель Великого Князя неторопливо вышли из бота следом за солдатами. Окружающая местность несла несмываемый отпечаток первозданности и нетронутости. Ни каких следов разумной деятельности, только десантные боты и несколько беспилотников над головой вокруг нарушали общее впечатление. Под ногами скрипела галька, невдалеке темнело озеро. Неожиданно Славомиру пришло в голову, что он уже видел подобный пейзаж. На Южном материке Винетты. Каменистая озерная равнина на месте растаявшего ледника и полярная степь. Но в отличие от Винетты мертвый пейзаж Озерной Пади не нарушала ни одна былинка, ни травинки, даже нет водорослей в озерах. На этой планете ни когда не было жизни, и еще неизвестно, — будет ли.
Славомир нагнулся и поднял с земли камень. Угловатый обломок вулканического туфа, мягкий, крошащийся под усиленными экзомускулатурой пальцами в перчатке бронескафандра. Повертев камень в руках, Славомир зашвырнул его в ближайшую яму. Грустно здесь, тоскливо и грустно, как в сумрачном подземном царстве Сумерлы. Только мертвое безмолвье кругом, и мягкий сумрак. В этот миг Славомир понял, что ему не хватает Солнца. Хотя бы одного лучика пробившегося через ватное одеяло облаков, но это только пыстые мечты. На Рионе вообще не бывает Солнца. Облака плотно закрывают небо.
На землю падали длинные смазанные в мягком тусклом свете тени. Темнело. Скоро на планету опустится ночь. Еще час, и наступит абсолютная темень. Орбита Рионы была наклонена, как и земная. Здесь так же была смена времен года. И в северном полушарии пришло время осени. На экваторе день и ночь длились почти одинаково, по половине 26-и часовых суток, но в этих широтах в это время года день был всего в девять с половиной часов.
— Что нашли в пустыне? — первым делом поинтересовался подошедший Яромил, и только затем представил своего спутника, — доктор планетологических наук Букин Доброслав Святоборович.
— Очень рад, — шагнул навстречу Всеслав, — я читал Вашу работу по газообразным планетам, интересные нетривиальные решения, давно хотел с Вами поговорить, но лично встретиться до этого дня не получалось.
— Не знал, что мои работы интересуют сотрудников спецслужб, — уклончиво ответил Букин.
— Просто меня интересовал вопрос, при каких условиях газовые гиганты могут превращаться в звезды? И могут ли сохраняться свойства металлического водорода в нормальных условиях?
— Мы пока не имели возможности наблюдать процесс звездообразования, но кое-какие наметки и расчеты есть.
— Да Вы скромничаете, прекрасная работа, хороший подбор материалов. А по пустыне, — перевел разговор Всеслав, — капитан первого ранга Прилуков обнаружил древнюю взлетную площадку.
— Древнюю?!
— Да, еще до догонов построена.
— Поздравляю, — оживился планетолог, — это открытие века. Наверное, Тихомиров от радости в пляс пустился.
— Наш астроархеолог уже работает с артефактом. Расчищает площадку от песка. А Вы чем обрадуете?
— Пока ничем, если не считать двух необычной формы озер. Сейчас сканируем грунт в окрестностях. Утром поднимем боты и зонды, расширим зону поиска.
— А озера?
— Всеслав Бравлинович, — негромко проговорил Букин, — это явно не ледниковый рельеф. Я изучаю планетологию 30 лет, многое видел, но такие ровные формы встречаю в первый раз.
— Они искусственные? — поинтересовался Бравлин Генералов.
— Может быть. Но у меня слишком мало данных. И я еще не успел просмотреть все результаты сегодняшней работы. Одно могу сказать, абсолютно ровная береговая линия, нехарактерный для ледниковых озер трапециевидный профиль с крутыми склонами.
— Не тяни душу, Доброслав Святоборович, — перебил его Старинов, — рассказывай все как есть.
— Гранитная плита, на которой мы стоим, прокрыта ледниковыми отложениями в 5-15 метров толщиной. Местами материковая порода выходит на поверхность, как этот останец. Так вот, дно этих двух озер углублено в гранит. Глубина целых 12 метров, хотя все остальные озера в районе не глубже трех метров. Мне кажется, возможно, выемки профиля искусственного происхождения. Причем на дне слой осадочных отложений до полутора метров.
— Что значит, возможно?
— Это означает, — по слогам, как для студентов на лекции проговорил Букин, — естественное образование таких выемок правильной формы маловероятно, но следов инструмента на камне пока не обнаружено.
— Все ясно, — подвел черту под разговором Сибирцев, — разбиваем лагерь. Мы здесь задержимся.
После чего всей группой они двинулись осматривать район. Озера не произвели на Славомира никакого впечатления. Вытянутые ровные водные дорожки с крутыми склонами. Темная вода, легкая рябь на поверхности. Бравлин Генералов спустился под воду. Ни чего не нашел. Берег опускался под углом 45 градусов до глубины 12 метров, дальше было ровное дно. Вскоре пришлось возвращаться во временный лагерь. Приближалась ночь. Все работы прекращались до утра. Зато можно было спокойно обсудить ситуацию и посмотреть результаты обследования района. Систематизировать данные приборов.
Под рабочий кабинет приспособили салон одного бота. Как только помещение наполнилось земным воздухом, и над дверью загорелась зеленая лампа, все с облегчением отстегнули шлемы скафандров. Хотя атмосфера в салоне не отличалась от стерильного воздуха из баллонов скафандра, Славомиру показалось, что дышать стало легче. Видимо не мешал подсознательный страх, что кончатся кислородные баллоны и зарядка регенератора. Смешно, но сейчас космонавтам редко приходится ходить в скафандрах. Только во время обязательных тренировок и редчайших, аварийных ситуаций.
Яромил Старинов включил рабочий комп, в углу салона вспыхнуло голографическое изображение местности. Вид сверху, заснятый роботами и телекамерами ботов. Затем на голограмму наложились данные приборной разведки. Пара команд электронному мозгу, и красным цветом выделились обнаруженные аномалии. Люди с интересом следили за изменениями на рельефном изображении. Доброслав Святоборович вежливо отодвинул Яромила от компа и завладел клавиатурой. В его глазах вспыхнул огонек, говоривший, что планетолог что-то заметил необычное. Подчиняясь его командам изображение выросло в размерах, так что на голограмме остался только участок с водоразделом между прямыми озерами. Масштаб позволял разглядеть даже отдельные валуны. Покрутив картинку, так чтобы разглядеть ее со всех сторон Букин скептически усмехнулся. Затем изображение на секунду подернулось рябью, и перед глазами возник следующий участок. Под голограммой в воздухе висело изображение таблиц с данными замеров и магнитометрическими характеристиками грунта.
Все молча наблюдали за работой планетолога. В салоне бота повисла тишина, прерываемая только поскрипыванием сочленений бронескафандров. Планетолог сосредоточился на работе, остальные стараись ему не мешать. В этот момент Славомир совсем некстати вспомнил свой последний сон. По всему выходило, что он до сих пор не нашел свой путь. Странно, раньше и сомнений таких не было. Еще в школе Славомир знал, что пойдет служить на флот. Затем учеба в училище космофлота, первое назначение на фрегат. Служба шла легко, Прилуков быстро зарекомендовал себя прекрасным офицером. Последовал стремительный взлет, сопровождаемый орденами, медалями и, наконец, под его начало отдали тяжелый крейсер. Командование держало молодого перспективного офицера на хорошем счету, в штабе Особой Эскадры Дальней Разведки уже прочили ему звание контр-адмирала и командование разведывательно-ударным соединением или назначение на один из линейных флотов. Такими темпами можно было, уже через пять лет дослужиться до полного адмирала.