Страница:
— Это хорошо, — Крамолин моментально среагировал на кодовую фразу, — отдохни, выспись. Если соскучишься, звони. У нас для тебя работа найдется.
— Спасибо, мне пока и здесь хорошо. Да, как там ребята? — Всеслав перешел на серьезный тон, — не скучают без меня?
— Нет, загружены по уши. Дел невпроворот. Но справляются.
— Это хорошо, пусть поработают, им полезно. А сам то как?
— Как обычно. Нормальная рабочая рутина. Но лучше чем перед рейдом. Проблем меньше.
— Ну ладно, будь здоров.
— Удачи, Всеслав. Будут проблемы, — звони.
Сибирцев выключил связь и легонько усмехнулся. Агенты на клиперах ни чего не обнаружили. Ратибор докладывает, что у него все нормально и предлагает помощь в случае проблем. Но это пока не ко времени. Достаточно только сообщить на флагман: «Срочно доложите по вопросу снабжения», — и в считанные минуты на «Муромце» соберутся все сотрудники СГБ и рота десантников в придачу. Но это на случай чрезвычайной ситуации.
Надо что-то делать. Всеслав нехотя извлек карманный комп и подключил его к разъему бортового комп-модуля. Потом, ругая про себя слишком умного шпиона, начал скачивать в корабельный мозг свои «исследовательские» программы. Придется вспомнить молодость и самому найти «крысу». Вызов на крейсер еще пары человек из команды Сибирцева будет слишком подозрительным. Не только шпион, но и весь экипаж заподозрят неладное. Надо будет приглашать помощников, только когда все будет ясно, и найти для этого правдоподобный повод.
10
11
— Спасибо, мне пока и здесь хорошо. Да, как там ребята? — Всеслав перешел на серьезный тон, — не скучают без меня?
— Нет, загружены по уши. Дел невпроворот. Но справляются.
— Это хорошо, пусть поработают, им полезно. А сам то как?
— Как обычно. Нормальная рабочая рутина. Но лучше чем перед рейдом. Проблем меньше.
— Ну ладно, будь здоров.
— Удачи, Всеслав. Будут проблемы, — звони.
Сибирцев выключил связь и легонько усмехнулся. Агенты на клиперах ни чего не обнаружили. Ратибор докладывает, что у него все нормально и предлагает помощь в случае проблем. Но это пока не ко времени. Достаточно только сообщить на флагман: «Срочно доложите по вопросу снабжения», — и в считанные минуты на «Муромце» соберутся все сотрудники СГБ и рота десантников в придачу. Но это на случай чрезвычайной ситуации.
Надо что-то делать. Всеслав нехотя извлек карманный комп и подключил его к разъему бортового комп-модуля. Потом, ругая про себя слишком умного шпиона, начал скачивать в корабельный мозг свои «исследовательские» программы. Придется вспомнить молодость и самому найти «крысу». Вызов на крейсер еще пары человек из команды Сибирцева будет слишком подозрительным. Не только шпион, но и весь экипаж заподозрят неладное. Надо будет приглашать помощников, только когда все будет ясно, и найти для этого правдоподобный повод.
10
— Заходи, присаживайся, — Владимир Рюрикович оторвался от заваленного бумагами и информ-кристаллами стола и приветливо кивнул посетителю, — Как дела?
— Дела, как сажа бела, — отшутился визитер высокий, жилистый, бритый налысо, мужчина, занимая кресло напротив Крамолина.
— Плохо. А что так?
— Биржевые котировки снижаются, — человек наклонился вперед и бросил на Крамолина пристальный взгляд из-под лобья, — сегодня акции «ТрансГалактики» упали на восемь пунктов.
— А остальные? Вчера рынок вроде стабилизировался, — директор СГБ прекрасно понимал, что ситуация тревожная. Последние две недели акции руссколанских компаний падали. Особенно плохо дело обстояло с активами перевозчиков и экспортеров бытовых товаров.
— Ерунда, это временное фиксирование курсов акций промышленных компаний, «ГолуньВоенМаш» даже поднялся на три пункта, но наши грузоперевозчики котируются все хуже и хуже, — констатировал посетитель.
— Что же, мало приятного. Будем надеяться на лучшее, — успокоил Крамолин, — я вчера прикупил акций «ТрансГалактики» на 170 тысяч.
— У тебя есть прогнозы? — встрепенулся посетитель.
— Естественно, Горыня Турович, поднимутся. Куда им деваться? Верно, говорю?
— Какого черта вы ввязались в эту войну! Все из-за проклятых догонов! — Горыня Анютин раздраженно хлопнул ладонью по столу, — меня жена уже третий день пилит: «Продавай, продавай. Без штанов останемся».
— А ты, послушался? — не скрывая иронии, поинтересовался Владимир Рюрикович.
— Ясный день, послушался. Я еще не совсем сумасшедший, — невесело усмехнулся Анютин, — купил акции «Русского космоса».
— А жена?
— Еще не знает, — Горыня постучал по столу, — узнает, убьет.
— Ладно, это все жутко благородно, но прибыль принесет не раньше, чем через месяц, — лицо Крамолина приняло серьезное выражение, — приступим к делу. Когда выйдешь в рейс?
— Через день. Да, погрузка почти закончена, послезавтра после обеда снимаемся с орбиты.
— Так, еще 17 дней дорога туда, 2–3 дня погрузка-разгрузка, и еще 6 суток до границы. Всего 27 суток с запасом. Устраивает, должны успеть.
— А к чему такая спешка?
— Не знаю, пока не знаю, — медленно проговорил Владимир Рюрикович. — Но послушай меня, Горыня. Ни на секунду не задерживайся в коатлианском секторе. Сделай дело, и на форсаже уходи к ближайшему пограничному посту.
— Хорошо, Владимир Рюрикович, постараюсь, — озабоченно ответил Горыня. — Ожидаются проблемы с коатлианцами?
— У нас нет, — успокоил его Крамолин, — но догоны могут напасть на наших друзей. Информация неточная, но ты главное, постарайся уложиться в 27 суток. При пересечении границы даешь обычный сигнал.
— Так, передаю гномам груз и закупаю металлы. Заказ обычный?
— Да, лантаноиды, кобальт, вольфрам. Постарайся привести висмут и осмий. Но не привередничай, если нет в наличии, набивай трюмы, тем, что дают и сматывайся.
— Владимир Рюрикович, я одного не пойму: почему вы торгуете с коатлианцами через мою компанию? — Анютин испытывающее посмотрел на директора СГБ, — Не ужели это проще, чем официальные каналы?
— Не все так просто, мой друг, все очень непросто, — покачал головой директор Крамолин. — Мы не можем официально продавать инопланетянам оружие. Ты же знаешь, что везешь танки, а не вездеходы, как написано в грузовой декларации. Именно за это ты и получаешь свой дивиденд.
— Ясно, везде свои маленькие закорючки, — процедил Горыня Анютин с мрачным видом. Он и раньше догадывался, что его наняли для не совсем законной деятельности. Радовало только то, что заказчиком выступали спецслужбы. Эти ребята своих не бросают, и расплачиваются честно. В отличие от контрабандистов, с которыми он плотно работал по молодости, пока не попался контрразведке. При разговоре с сотрудниками СГБ пришлось выбирать: либо 10 лет в исправительной колонии на забытой Богами планетке, либо сотрудничество со спецслужбами. Естественно, Горыня Турович выбрал последнее.
— Между прочем, Горыня Турович, ты тесно общаешься с коатлианцами, ведешь с ними бизнес. Что ты можешь о них рассказать? Как они думают? Как и чем живут? Чем отличаются от нас?
— Трудный вопрос, — Горыня откинулся на спинку кресла и вытянул ноги под столом, приготовившись к долгому и интересному разговору, — у них огромное значение имеет семья. Точнее говоря, семья это все, индивида вне семьи не существует. Как Вам известно, у коатлианцев нет личных имен, только имя семьи. К примеру, я сотрудничаю с семьями Гудениркс и Тречболент. При разговоре сразу с несколькими коатлианцами я ко всем обращаюсь по их групповому имени, и они ведут себя как одно существо в нескольких телах.
— А как они общаются внутри семьи?
— При мне они разговаривали друг с другом, на каком то неизвестном языке. Транслятор его не берет. По-моему, каждый семейный клан имеет свой внутренний язык.
— Интересно, — Владимир Рюрикович внимательно слушал собеседника, стараясь не пропустить ни слова.
— Похоже, все члены семьи имеют одну профессию, — космонавт рассеяно теребил лацкан пиджака, — коатлианца вне клана не существует. Для них это хуже чем смерть. О правительстве, администрации мне ни чего не интересно. Но тут Вы сами должны лучше меня разбираться. По косвенным данным, у них что-то похожее на парламентскую республику. Хотя нам они сообщают о, своего рода, президентском правлении. Все семьи достаточно суверенны, независимы друг от друга, но несколько десятков кланов имеют значительный авторитет, похоже, они и есть правительство.
— А психология? А личность? — Крамолин знал что у коатлианцев на самом деле не республика, а нечто похожее на олигархию. Правит группа наиболее влиятельных кланов. Но ему было интересно ознакомиться с личными впечатлениями человека, контактирующего с этой расой.
— У них нет понятия личности как такового. Я это уже говорил. Они с трудом поняли, что каждый человек индивидуален. Похоже, считают нас цивилизацией суперэгоистов. У них даже члены одного клана похожи друг на друга. Хотя, на самом деле гораздо эгоистичнее нас. У них отношения между семьями строятся исключительно на деловой основе, только финансовые отношения и ни чего другого.
— Я вообще не отличаю одного коатлианца от другого.
— Нет, они отличаются, совершенно разные лица. Просто надо с ними общаться, внешне они все отличаются.
— Понятно, — сухо ответил директор СГБ.
— А больше, — Горыня пожал плечами, — больше ни чего не могу сказать.
— Спасибо, Горыня Турович, Вы мне сильно помогли. В этом рейсе постарайтесь больше наблюдать за своими партнерами, — затем, выдержав паузу, Крамолин тихо добавил, — и постарайся быстрее вернуться. Если чувствуешь, что начинается волокита, рви канаты и беги полным ходом.
— Постараюсь, — Горыня поднялся с кресла, — всего доброго, Владимир Рюрикович, с вами приятно поговорить, но извините, дела.
— Чистого пространства, Горыня Турович.
— К черту! — прозвучал ответ, и космонавт закрыл за собой дверь.
Крамолин не мигая, смотрел прямо перед собой. Его ни чего не выражающий взгляд уперся в дверь кабинета. Анютин волновался не зря, война с догонами неожиданно вызвала биржевой спад. Это был первый военный конфликт с внеземной цивилизацией, и люди отреагировали самым привычным образом. Ни чего нового в реакции биржевых брокеров. До паники было еще далеко, но акции неуклонно падали. Специалисты считали, что спад продлится до первых успехов флота, а затем котировки резко пойдут вверх, разумеется, если война будет успешной и без значительных потерь. Через минуту Крамолин сбросил с себя оцепенение и набрал номер Демьянова.
— Добрый день, Игорь Ярославович, у меня к тебе маленький вопрос. Надеюсь, не потревожил.
— Здорово, Владимир Рюрикович, — пророкотал в ответ, главком армии, приветственно махнув рукой перед видеокамерой компа, — ты вовремя, ровно минуту назад закончилось совещание, Так что, время есть, говори: в чем дело?
— Игорь Ярославович, ты уверен, что «Мамонты» не представляют абсолютно ни какого военного значения?
— Будь спокоен, это просто большие самоходные мишени. Когда я пешком ходил под стол, они считались танками.
— Спасибо, ты меня успокоил. Я только что продал коатлианцам 300 «Мамонтов» с твоих складов.
— Молодец, избавил меня от этого металлолома. Ты хороший коммерсант. Случайно ни кому не нужны кремневые ружья? Я мог бы найти, на каком ни будь забытом складе пару тысяч, — Демьянов расхохотался во все горло над своей шуткой.
— Нет, таких придурков еще нет, — смеясь, ответил Крамолин, — еще раз спасибо, до встречи в Детинце.
А потом придется еще перед князем отчитываться. Бравлин Яросветович, в последнее время запретил все полуподпольные торговые контакты с Чужими. С большим трудом удалось его убедить провести эту последнюю сделку. Кажется, князь знал больше, чем говорил. Это немного тревожило Крамолина, за годы руководства СГБ он привык быть в курсе абсолютно всех вопросов.
Славомир закончил комплекс силовых упражнений и отдыхал. Тело было расслабленно, в усталых натруженных мышцах чувствовалась приятная боль. В просторном, хорошо оснащенном спортзале «Муромца» сейчас находились два десятка космофлотцев и десантников. Кто-то занимался на тренажерах, кто-то работал со штангой. Двое десантников на татами проводили учебный спарринг. Открылась дверь, и в зал вошел Сибирцев. СГБшник упругой пружинистой походкой прошел на свободное татами и, не разминаясь, включил кибернетического спаринг-партнера. Робот, подчиняясь своей программе, выпрыгнул из стенной ниши и без предупреждения ринулся в атаку. Всеслав Бравлинович с кажущейся ленцой ушел в сторону и обрушил на затылок робота молодецкий удар кулаком. Машина пролетела пару метров вперед, но быстро развернулась и снова атаковала человека. Шаг назад. Блок, уход в сторону, удар. Серия ударов и опять уход от контратаки.
Прилуков с нескрываемым интересом наблюдал за схваткой. Полковник СГБ дрался профессионально, в полную силу, в его скупых отточенных движениях чувствовался опыт многолетних тренировок и реальных схваток не на жизнь, а на смерть. Ни одного лишнего движения, и одного красивого, но неэффективного удара ногами в голову. Со стороны казалось, что Сибирцев просто топчется на месте, иногда награждая робота легкими тычками. Вот Всеслав плавно ушел с линии удара и, подскочив к роботу сбоку, нанес ему тупой удар локтем в голову. Спаринг-партнер рухнул на татами, но через секунду вскочил на ноги и замер. Самые сильные удары не причиняли роботу никакого ущерба, но будь на его месте человек, он бы давно уже был бы убит или жестоко покалечен.
Схватка привлекла к себе внимание всего зала, космофлотцы оторвались от своих тренажеров и живым кольцом окружили татами. Двое десантников оживленно обсуждали каждое движение полковника, было видно, что даже старых звездных волков впечатлила манера боя Сибирцева. Славомир сам был в молодости чемпионом по русбою и прекрасно знал, что нанести включенному на самый жесткий режим роботу, по крайней мере, четыре смертельных удара может только настоящий мастер, профессиональный боец. И самое главное, робот не смог нанести человеку ни одного сильного удара. Размявшись, Сибирцев короткой командой отправил робота обратно в стенную нишу. Спрыгнул с татами и, пройдя мимо глазевших на него людей, он направился к Славомиру.
Сегодня утром бот с флагмана привез на «Илью Муромца» еще двоих пассажиров. Сибирцев представил их как своих сотрудников. Новоприбывшие поселились по соседству с каютой с Всеслава Бравлиновича. Прилуков не понимал, почему нельзя было взять их на борт еще на «Рынде», когда «Илью» назначили флагманом княжеского представителя. Вадим Явлинов в личном разговоре сказал, что у представителя князя свои причуды, видимо, он не может обходиться без свиты. А, скорее всего, это просто его личный штаб.
— Приветствую, Славомир Владимирович, — Всеслав Сибирцев присел на скамейку рядом с Прилуковым.
— Вы хорошо деретесь, Всеслав Бравлинович, — отозвался Славомир, отвечая на рукопожатие.
— Можно просто Всеслав, — на раскрасневшемся лице Сибирцева мелькнула тень недовольства, но мгновенно сменилась привычной доброжелательной улыбкой, — мы же договорились быть на ты.
— Ладно, Всеслав, ты первый начал, — не смотря на первое негативное впечатление, возникшее еще на «Рынде», Прилуков незаметно проникся симпатией к Всеславу. Всегда вежливый, общительный, слегка ироничный полковник легко находил контакт с людьми. На языке Славомира с самого утра вертелся один вопрос, но только он открыл рот, как в зал ворвался новоприбывший СГБшник.
— Всеслав, Бравлин нашел смысл бытия, — выпалил он, подскочив к Сибирцеву.
— Хорошо, идем, Стас, — Всеслав резко вскочил на ноги и, обернувшись к Прилукову, добавил, — извини, Славомир, дела.
Оба почти бегом выскочили из зала. Славомир Прилуков озадаченно смотрел им вслед. На крейсере определенно творилось что-то не ладное. Но, в конце концов, это были не его проблемы. Пусть госбезопасность занимается своими проблемами, главное, чтоб экипаж не трогали. Немного отдохнув, старпом направился к турнику, следовало выполнить еще два подхода, а затем можно переходить на штангу.
Бравлин Генералов буквально прилип к монитору компа. Пальцы программиста бегали по клавиатуре, на голове красовался шлем виртуального кибер-контакта. Рядом с Генераловым прямо на полу валялся карманный комп-коммуникатор, на столе были раскиданы инфокристаллы.
— Шеф, смотри, — Бравлин не отвлекаясь бросил короткую фразу вошедшему Всеславу, — я ее поймал. Хитрая программка, замаскировалась в каталогах сервисных пакетов.
По экрану скакали символы и векторы многомерного языка программирования. Бравлин Владимирович, не отвлекаясь от работы, рассказывал Сибирцеву и Станиславу Левашову, как он нашел и взломал программный пакет шпиона, позволявший тому чистить бортовой журнал крейсера и беспрепятственно пользоваться корабельным передатчиком. Оба слушателя сидели молча, пытаясь понять пересыпанную специальными терминами и жаргонизмами речь Бравлина.
— Ты можешь сказать, кто это? — Всеслав бесцеремонно прервал словоизвержение, и вернул хакера на землю, или скорее на корабельную палубу.
— Пока нет, этот гад слишком умен, он стирает все следы. Надо ждать следующего сеанса связи. Только тогда я его ухвачу.
— Бравлин, ты можешь сделать так, чтобы клиент был уверен, что все работает как часы, но передача бы не ушла в пространство?
— Обижаешь, начальник, — Бравлин оторвался от компа и осуждающе посмотрел на Всеслава, — над этим и работаю. Комар носа не подточит. Как только наш приятель попытается связаться со своим заказчиком, мы сразу вычислим модуль, с которого он работает. А заодно я сейчас добавил пару примочек на пакет работы с передатчиком.
— Молодец, Бравлин Владимирович, ты самый лучший программист в мире.
— Ну, положим не самый лучший, но стараемся, — хакер смущенно улыбнулся и повернулся к своему компу. Оставалось только дожидаться очередного сеанса связи. Всеслав подумав, решил пока не докладывать об успехах Генералова. О проблеме в полном объеме знают только отец и Кромлев. Пока шпион не вычислен, нет смысла кричать об успехе.
— Дела, как сажа бела, — отшутился визитер высокий, жилистый, бритый налысо, мужчина, занимая кресло напротив Крамолина.
— Плохо. А что так?
— Биржевые котировки снижаются, — человек наклонился вперед и бросил на Крамолина пристальный взгляд из-под лобья, — сегодня акции «ТрансГалактики» упали на восемь пунктов.
— А остальные? Вчера рынок вроде стабилизировался, — директор СГБ прекрасно понимал, что ситуация тревожная. Последние две недели акции руссколанских компаний падали. Особенно плохо дело обстояло с активами перевозчиков и экспортеров бытовых товаров.
— Ерунда, это временное фиксирование курсов акций промышленных компаний, «ГолуньВоенМаш» даже поднялся на три пункта, но наши грузоперевозчики котируются все хуже и хуже, — констатировал посетитель.
— Что же, мало приятного. Будем надеяться на лучшее, — успокоил Крамолин, — я вчера прикупил акций «ТрансГалактики» на 170 тысяч.
— У тебя есть прогнозы? — встрепенулся посетитель.
— Естественно, Горыня Турович, поднимутся. Куда им деваться? Верно, говорю?
— Какого черта вы ввязались в эту войну! Все из-за проклятых догонов! — Горыня Анютин раздраженно хлопнул ладонью по столу, — меня жена уже третий день пилит: «Продавай, продавай. Без штанов останемся».
— А ты, послушался? — не скрывая иронии, поинтересовался Владимир Рюрикович.
— Ясный день, послушался. Я еще не совсем сумасшедший, — невесело усмехнулся Анютин, — купил акции «Русского космоса».
— А жена?
— Еще не знает, — Горыня постучал по столу, — узнает, убьет.
— Ладно, это все жутко благородно, но прибыль принесет не раньше, чем через месяц, — лицо Крамолина приняло серьезное выражение, — приступим к делу. Когда выйдешь в рейс?
— Через день. Да, погрузка почти закончена, послезавтра после обеда снимаемся с орбиты.
— Так, еще 17 дней дорога туда, 2–3 дня погрузка-разгрузка, и еще 6 суток до границы. Всего 27 суток с запасом. Устраивает, должны успеть.
— А к чему такая спешка?
— Не знаю, пока не знаю, — медленно проговорил Владимир Рюрикович. — Но послушай меня, Горыня. Ни на секунду не задерживайся в коатлианском секторе. Сделай дело, и на форсаже уходи к ближайшему пограничному посту.
— Хорошо, Владимир Рюрикович, постараюсь, — озабоченно ответил Горыня. — Ожидаются проблемы с коатлианцами?
— У нас нет, — успокоил его Крамолин, — но догоны могут напасть на наших друзей. Информация неточная, но ты главное, постарайся уложиться в 27 суток. При пересечении границы даешь обычный сигнал.
— Так, передаю гномам груз и закупаю металлы. Заказ обычный?
— Да, лантаноиды, кобальт, вольфрам. Постарайся привести висмут и осмий. Но не привередничай, если нет в наличии, набивай трюмы, тем, что дают и сматывайся.
— Владимир Рюрикович, я одного не пойму: почему вы торгуете с коатлианцами через мою компанию? — Анютин испытывающее посмотрел на директора СГБ, — Не ужели это проще, чем официальные каналы?
— Не все так просто, мой друг, все очень непросто, — покачал головой директор Крамолин. — Мы не можем официально продавать инопланетянам оружие. Ты же знаешь, что везешь танки, а не вездеходы, как написано в грузовой декларации. Именно за это ты и получаешь свой дивиденд.
— Ясно, везде свои маленькие закорючки, — процедил Горыня Анютин с мрачным видом. Он и раньше догадывался, что его наняли для не совсем законной деятельности. Радовало только то, что заказчиком выступали спецслужбы. Эти ребята своих не бросают, и расплачиваются честно. В отличие от контрабандистов, с которыми он плотно работал по молодости, пока не попался контрразведке. При разговоре с сотрудниками СГБ пришлось выбирать: либо 10 лет в исправительной колонии на забытой Богами планетке, либо сотрудничество со спецслужбами. Естественно, Горыня Турович выбрал последнее.
— Между прочем, Горыня Турович, ты тесно общаешься с коатлианцами, ведешь с ними бизнес. Что ты можешь о них рассказать? Как они думают? Как и чем живут? Чем отличаются от нас?
— Трудный вопрос, — Горыня откинулся на спинку кресла и вытянул ноги под столом, приготовившись к долгому и интересному разговору, — у них огромное значение имеет семья. Точнее говоря, семья это все, индивида вне семьи не существует. Как Вам известно, у коатлианцев нет личных имен, только имя семьи. К примеру, я сотрудничаю с семьями Гудениркс и Тречболент. При разговоре сразу с несколькими коатлианцами я ко всем обращаюсь по их групповому имени, и они ведут себя как одно существо в нескольких телах.
— А как они общаются внутри семьи?
— При мне они разговаривали друг с другом, на каком то неизвестном языке. Транслятор его не берет. По-моему, каждый семейный клан имеет свой внутренний язык.
— Интересно, — Владимир Рюрикович внимательно слушал собеседника, стараясь не пропустить ни слова.
— Похоже, все члены семьи имеют одну профессию, — космонавт рассеяно теребил лацкан пиджака, — коатлианца вне клана не существует. Для них это хуже чем смерть. О правительстве, администрации мне ни чего не интересно. Но тут Вы сами должны лучше меня разбираться. По косвенным данным, у них что-то похожее на парламентскую республику. Хотя нам они сообщают о, своего рода, президентском правлении. Все семьи достаточно суверенны, независимы друг от друга, но несколько десятков кланов имеют значительный авторитет, похоже, они и есть правительство.
— А психология? А личность? — Крамолин знал что у коатлианцев на самом деле не республика, а нечто похожее на олигархию. Правит группа наиболее влиятельных кланов. Но ему было интересно ознакомиться с личными впечатлениями человека, контактирующего с этой расой.
— У них нет понятия личности как такового. Я это уже говорил. Они с трудом поняли, что каждый человек индивидуален. Похоже, считают нас цивилизацией суперэгоистов. У них даже члены одного клана похожи друг на друга. Хотя, на самом деле гораздо эгоистичнее нас. У них отношения между семьями строятся исключительно на деловой основе, только финансовые отношения и ни чего другого.
— Я вообще не отличаю одного коатлианца от другого.
— Нет, они отличаются, совершенно разные лица. Просто надо с ними общаться, внешне они все отличаются.
— Понятно, — сухо ответил директор СГБ.
— А больше, — Горыня пожал плечами, — больше ни чего не могу сказать.
— Спасибо, Горыня Турович, Вы мне сильно помогли. В этом рейсе постарайтесь больше наблюдать за своими партнерами, — затем, выдержав паузу, Крамолин тихо добавил, — и постарайся быстрее вернуться. Если чувствуешь, что начинается волокита, рви канаты и беги полным ходом.
— Постараюсь, — Горыня поднялся с кресла, — всего доброго, Владимир Рюрикович, с вами приятно поговорить, но извините, дела.
— Чистого пространства, Горыня Турович.
— К черту! — прозвучал ответ, и космонавт закрыл за собой дверь.
Крамолин не мигая, смотрел прямо перед собой. Его ни чего не выражающий взгляд уперся в дверь кабинета. Анютин волновался не зря, война с догонами неожиданно вызвала биржевой спад. Это был первый военный конфликт с внеземной цивилизацией, и люди отреагировали самым привычным образом. Ни чего нового в реакции биржевых брокеров. До паники было еще далеко, но акции неуклонно падали. Специалисты считали, что спад продлится до первых успехов флота, а затем котировки резко пойдут вверх, разумеется, если война будет успешной и без значительных потерь. Через минуту Крамолин сбросил с себя оцепенение и набрал номер Демьянова.
— Добрый день, Игорь Ярославович, у меня к тебе маленький вопрос. Надеюсь, не потревожил.
— Здорово, Владимир Рюрикович, — пророкотал в ответ, главком армии, приветственно махнув рукой перед видеокамерой компа, — ты вовремя, ровно минуту назад закончилось совещание, Так что, время есть, говори: в чем дело?
— Игорь Ярославович, ты уверен, что «Мамонты» не представляют абсолютно ни какого военного значения?
— Будь спокоен, это просто большие самоходные мишени. Когда я пешком ходил под стол, они считались танками.
— Спасибо, ты меня успокоил. Я только что продал коатлианцам 300 «Мамонтов» с твоих складов.
— Молодец, избавил меня от этого металлолома. Ты хороший коммерсант. Случайно ни кому не нужны кремневые ружья? Я мог бы найти, на каком ни будь забытом складе пару тысяч, — Демьянов расхохотался во все горло над своей шуткой.
— Нет, таких придурков еще нет, — смеясь, ответил Крамолин, — еще раз спасибо, до встречи в Детинце.
А потом придется еще перед князем отчитываться. Бравлин Яросветович, в последнее время запретил все полуподпольные торговые контакты с Чужими. С большим трудом удалось его убедить провести эту последнюю сделку. Кажется, князь знал больше, чем говорил. Это немного тревожило Крамолина, за годы руководства СГБ он привык быть в курсе абсолютно всех вопросов.
Славомир закончил комплекс силовых упражнений и отдыхал. Тело было расслабленно, в усталых натруженных мышцах чувствовалась приятная боль. В просторном, хорошо оснащенном спортзале «Муромца» сейчас находились два десятка космофлотцев и десантников. Кто-то занимался на тренажерах, кто-то работал со штангой. Двое десантников на татами проводили учебный спарринг. Открылась дверь, и в зал вошел Сибирцев. СГБшник упругой пружинистой походкой прошел на свободное татами и, не разминаясь, включил кибернетического спаринг-партнера. Робот, подчиняясь своей программе, выпрыгнул из стенной ниши и без предупреждения ринулся в атаку. Всеслав Бравлинович с кажущейся ленцой ушел в сторону и обрушил на затылок робота молодецкий удар кулаком. Машина пролетела пару метров вперед, но быстро развернулась и снова атаковала человека. Шаг назад. Блок, уход в сторону, удар. Серия ударов и опять уход от контратаки.
Прилуков с нескрываемым интересом наблюдал за схваткой. Полковник СГБ дрался профессионально, в полную силу, в его скупых отточенных движениях чувствовался опыт многолетних тренировок и реальных схваток не на жизнь, а на смерть. Ни одного лишнего движения, и одного красивого, но неэффективного удара ногами в голову. Со стороны казалось, что Сибирцев просто топчется на месте, иногда награждая робота легкими тычками. Вот Всеслав плавно ушел с линии удара и, подскочив к роботу сбоку, нанес ему тупой удар локтем в голову. Спаринг-партнер рухнул на татами, но через секунду вскочил на ноги и замер. Самые сильные удары не причиняли роботу никакого ущерба, но будь на его месте человек, он бы давно уже был бы убит или жестоко покалечен.
Схватка привлекла к себе внимание всего зала, космофлотцы оторвались от своих тренажеров и живым кольцом окружили татами. Двое десантников оживленно обсуждали каждое движение полковника, было видно, что даже старых звездных волков впечатлила манера боя Сибирцева. Славомир сам был в молодости чемпионом по русбою и прекрасно знал, что нанести включенному на самый жесткий режим роботу, по крайней мере, четыре смертельных удара может только настоящий мастер, профессиональный боец. И самое главное, робот не смог нанести человеку ни одного сильного удара. Размявшись, Сибирцев короткой командой отправил робота обратно в стенную нишу. Спрыгнул с татами и, пройдя мимо глазевших на него людей, он направился к Славомиру.
Сегодня утром бот с флагмана привез на «Илью Муромца» еще двоих пассажиров. Сибирцев представил их как своих сотрудников. Новоприбывшие поселились по соседству с каютой с Всеслава Бравлиновича. Прилуков не понимал, почему нельзя было взять их на борт еще на «Рынде», когда «Илью» назначили флагманом княжеского представителя. Вадим Явлинов в личном разговоре сказал, что у представителя князя свои причуды, видимо, он не может обходиться без свиты. А, скорее всего, это просто его личный штаб.
— Приветствую, Славомир Владимирович, — Всеслав Сибирцев присел на скамейку рядом с Прилуковым.
— Вы хорошо деретесь, Всеслав Бравлинович, — отозвался Славомир, отвечая на рукопожатие.
— Можно просто Всеслав, — на раскрасневшемся лице Сибирцева мелькнула тень недовольства, но мгновенно сменилась привычной доброжелательной улыбкой, — мы же договорились быть на ты.
— Ладно, Всеслав, ты первый начал, — не смотря на первое негативное впечатление, возникшее еще на «Рынде», Прилуков незаметно проникся симпатией к Всеславу. Всегда вежливый, общительный, слегка ироничный полковник легко находил контакт с людьми. На языке Славомира с самого утра вертелся один вопрос, но только он открыл рот, как в зал ворвался новоприбывший СГБшник.
— Всеслав, Бравлин нашел смысл бытия, — выпалил он, подскочив к Сибирцеву.
— Хорошо, идем, Стас, — Всеслав резко вскочил на ноги и, обернувшись к Прилукову, добавил, — извини, Славомир, дела.
Оба почти бегом выскочили из зала. Славомир Прилуков озадаченно смотрел им вслед. На крейсере определенно творилось что-то не ладное. Но, в конце концов, это были не его проблемы. Пусть госбезопасность занимается своими проблемами, главное, чтоб экипаж не трогали. Немного отдохнув, старпом направился к турнику, следовало выполнить еще два подхода, а затем можно переходить на штангу.
Бравлин Генералов буквально прилип к монитору компа. Пальцы программиста бегали по клавиатуре, на голове красовался шлем виртуального кибер-контакта. Рядом с Генераловым прямо на полу валялся карманный комп-коммуникатор, на столе были раскиданы инфокристаллы.
— Шеф, смотри, — Бравлин не отвлекаясь бросил короткую фразу вошедшему Всеславу, — я ее поймал. Хитрая программка, замаскировалась в каталогах сервисных пакетов.
По экрану скакали символы и векторы многомерного языка программирования. Бравлин Владимирович, не отвлекаясь от работы, рассказывал Сибирцеву и Станиславу Левашову, как он нашел и взломал программный пакет шпиона, позволявший тому чистить бортовой журнал крейсера и беспрепятственно пользоваться корабельным передатчиком. Оба слушателя сидели молча, пытаясь понять пересыпанную специальными терминами и жаргонизмами речь Бравлина.
— Ты можешь сказать, кто это? — Всеслав бесцеремонно прервал словоизвержение, и вернул хакера на землю, или скорее на корабельную палубу.
— Пока нет, этот гад слишком умен, он стирает все следы. Надо ждать следующего сеанса связи. Только тогда я его ухвачу.
— Бравлин, ты можешь сделать так, чтобы клиент был уверен, что все работает как часы, но передача бы не ушла в пространство?
— Обижаешь, начальник, — Бравлин оторвался от компа и осуждающе посмотрел на Всеслава, — над этим и работаю. Комар носа не подточит. Как только наш приятель попытается связаться со своим заказчиком, мы сразу вычислим модуль, с которого он работает. А заодно я сейчас добавил пару примочек на пакет работы с передатчиком.
— Молодец, Бравлин Владимирович, ты самый лучший программист в мире.
— Ну, положим не самый лучший, но стараемся, — хакер смущенно улыбнулся и повернулся к своему компу. Оставалось только дожидаться очередного сеанса связи. Всеслав подумав, решил пока не докладывать об успехах Генералова. О проблеме в полном объеме знают только отец и Кромлев. Пока шпион не вычислен, нет смысла кричать об успехе.
11
Дробный стук копыт отзывался в голове барабанной дробью. Пыль, взлетавшая из-под тысяч конских копыт, забивалась в нос, лезла в рот, пробивалась под одежду и, смешиваясь с потом покрывала темной липкой массой лица и руки воинов. Могучий конь нес Славомира в переднем ряду неукротимой лавины всадников. Дружина на полном скаку пронеслась через редкий перелесок и выскочила к низенькой гряде холмов. Враг поджидал дружинников, заняв позиции на холмах. Молниями сверкнули копья, качнувшись над ровной стеной тяжелой пехоты преградившей путь конной лавине.
Дружинники пришпорили коней и нацелили пики. Волна горячей обжигающей ярости захлестнула Славомира. «Вперед! Руби! Бей! Ура-а-а! Коли!»
Солнечное, безоблачное небо в миг заволокло тучами. Сверкнула молния. Раскаты грома потонули в грохоте стали, криках бойцов, ржании коней. Славомир отбил щитом направленное в грудь копье и, привстав на стременах, с размаху рубанул противника мечом. Справа мелькнул знакомый всадник в малиновом плаще и исчез в водовороте битвы. Удар, отбив, еще отбив, финт мечом, удар, еще удар, и булатный клинок легко отсек руку, сжимавшую боевой топор. Перекошенное побелевшее лицо врага исчезло заслоненное конем. Славомир услышал сочный чавкающий звук и легкий треск черепа ломаемого лошадиным копытом. Пришпорить коня, и вперед. Вражеский строй был быстро проломлен ударом тяжелой конной дружины. Теперь, путь свободен. Поредевшая дружина в горячей схватке взлетела на вершину холма. Но дорогу им преградила плотная пелена тумана.
— Ты той дорогой идешь? — прогремело из тумана.
— Да! Сварог, да! — прокричал Славомир, — я иду своей дорогой!
— Иди, воин.
На Славомира обрушилась тяжелая, давящая, мертвая тишина. Пропали все звуки, за спиной стихли стоны раненых, исчез шелест травы. Ни звона кольчуг, ни стука копыт. Мертвое каменное безмолвие поглотило дружину. Славомир тронул поводья, верный конь, послушно рванув вперед, внезапно споткнулся и всадник вылетел из седла головой вперед прямо в туман.
Славомир стоял в пещере, он и еще двое спутников. Знакомый воин в малиновом плаще держал обеими руками тяжелый меч. Из-под его кустистых бесцветных бровей светились холодным пламенем серо-стальные глаза. Чешуйчатая броня плотно облегала богатырский торс, стальной шлем почти касался потолка пещеры своим гребнем. Рядом, опираясь на овальный щит, стоял второй спутник. Длинные русые волосы выбивались из-под шлема, кольчуга двойного плетения носила следы свежих ударов, в правой руке воин держал боевой топор.
— Пошли, что ли, — тихо прошептал первый спутник и двинулся в глубь пещеры.
Стены незаметно расступились, и воины оказались в громадном подземном зале. На полу лежал мелкий речной песок, с потолка струился мягкий зеленоватый свет. В самом центре пещеры возвышался древний алтарь. Гранитные плиты сооружения покрывала причудливая вязь незнакомой письменности. На алтаре сидел, задумчиво перебирая передними лапами четки, гигантский величиной со среднего носорога скорпион. Насекомое молча смотрело на пришельцев своими блестящими фасеточными глазами, копьеподобное жало покачивалось на длинном хвосте, нависая над головой чудища.
Богатырь с мечом толкнул Славомира в бок, выводя из оцепенения, и молча бросился на скорпиона. Молниеносный удар хвостом и воин отлетел в сторону, двуручный меч оставил только царапину на хитиновой броне чудища. Славомир бросился вперед, занося меч для удара. Третий воин зашел справа, ловким ударом отсек лапу насекомого и отскочил назад, растерянно глядя на круглую дырку в своем щите пробитом скорпионьим жалом. Щит дымился от стекавших по нему капель яда. Славомир увернулся от шипастой лапы скорпиона, длинные хитиновые когти с тихим скрежетом скользнули по кольчужному рукаву. Удар - и верный меч вонзился в глаз чудища. В этот момент Славомир поскользнулся, падая на спину, он заметил мелькнувшее над головой жало, капли яда обожгли руку. Нога скорпиона выбила из руки щит и обрушилась на грудь воина. Резкая боль сдавила грудную клетку, Славомир, собрав последние силы, ударил мечом. Но тут скорпион качнулся, освобождая воина, и рухнул на землю. Славомир перекатился и вскочил на ноги, в глазах потемнело от боли. Малиновый воин стоял на спине скорпиона, погрузив свой меч наполовину в хитиновый панцирь. Чудище еще скребло лапами, оставляя на камнях глубокие борозды, но смертоносный хвост, отрубленный точным ударом, безвольно лежал на земле.
Славомир поднялся на алтарь. В выемке верхней плиты лежало яйцо. Обычное яйцо, только светящееся изнутри. Славомир бережно взял его, повертел в руках и, решившись, раздавил. Внутри был песок. Обычный песок струйками сыпался между пальцев… Вой сирены громкого боя сбросил Славомира с кровати.
«Боевая тревога! Экипажу занять посты! Боевая тревога!», — гремел механический голос всеобщего оповещения. Прилуков схватил комбинезон и, натягивая его на ходу, бросился к выходу. Транспортная система подхватила его и, пронеся по своим лабиринтам, через пару секунд выбросила в рубку почти одновременно с Глебом Ливановым. Еще полсекунды и Славомира приняли дружеские объятия кокона управления. Включился контакт с корабельным мозгом. В голове вспыхнула объемная карта. Флот подходил к системе Рионы. Впереди тускло светила звезда, обычный желтый карлик, висели на своих орбитах планеты. Славомиру это было знакомо. Он уже один раз проходил через эту систему. То, что было в тот раз, не забывается ни когда. Будем стараться, чтобы сегодня все было иначе. Корабли флота неторопливо разворачивались в боевой ордер. Авангардные корветы замедлили свой бег, позволяя догнать себя ударным крейсерам.
— Боевой ордер РА-9, — прозвучал уверенный голос Сибирцева, — принимаю командование маневровой группой на себя.
«Вот это да! Штатский, земляная крыса командует эскадрой», — удивился Славомир.
— Вас понял, — ответ Явлинова прервал размышления старпома.
— Есть! Курс 386-15 на солнце, — отрапортовал командир «Рарога». Почти одновременно последовали доклады «Святогора» и «Громобоя».
Флот перестраивался в боевые порядки. Три ударные эскадры разворачивались лепестками гигантского цветка, восьмерка клиперов держалась в авангарде, готовая в любой момент отойти к тыловым эскадрам. Пока эти хрупкие кораблики были нужны в передовой плоскости. Их чуткие антенны следили за обстановкой, позволяли видеть все маневры вражеских кораблей. Пока дистанция не сократиться, до двух прицельных выстрелов, тогда ударные корабли будут ориентироваться только по своим сенсорам, несколько худшим, чем на клиперах. Катероносцы перестроившись оборонительный колесом, держались за ударными силами. Транспортная и десантная эскадры отстали от боевых кораблей, их эскорт растянул свой строй, стараясь создать плотную завесу на возможном векторе прорыва вражеских эскадр. Четверка тяжелых крейсеров полным ходом отходила в сторону почти по нормали к курсу флота, стремясь зайти противнику в спину.
До входа в систему оставались считанные минуты. Космофлотцы давно заняли свои посты по боевому расписанию и ждали, когда же начнется? Флагманский крейсер «Каменец» пожирая пространство, мчался вперед. Сигнал боевой тревоги давно смолк, и тишину в корабельных отсеках нарушало только тихое монотонное гудение реакторов. В самой сердцевине гигантского диска, покрытого метровыми слоями брони, в адмиральской рубке, спеленатый в кокон управления Ратибор Кромлев буквально впитывал каскады и водопады информации, стекавшейся с кораблей флота. Рядом с ним в таких же коконах сидели офицеры штаба, все были готовы к бою. Сейчас от адмирала Кромлева зависело все и в тоже время ни чего. Планы разработаны и доведены до сведения офицеров. Эскадры построились, катероносцы готовы к бою, конвой откатился назад. Сибирцев докладывает, что вышел на позицию. Сейчас роль адмирала сводилась только к наблюдению, основную работу по управлению боем возьмут на себя штабисты. Но если что-то пойдет не так, вся ответственность падет на адмирала, и только на него одного.
Почти в центре экрана горел желтоватый шарик звезды ЕН-8243, чуть в стороне почти не заметный дрейфовал в вакууме каменный шар Рионы, цель рейда. Четкими силуэтами светились остальные планеты и тела системы: астероиды, кометы, спутники планет. Прямо по курсу россыпь зеленых точек догонских кораблей. Сверхмощный мозг крейсера захлебывается, обрабатывая данные сенсоров. «Крейсер класса «Коралл», координаты, скорость, вектор перемещения, отдельный фрегат, дивизион фрегатов, курс, скорость. Крейсер класса «Баобаб»… Восемнадцать крейсеров и 56 фрегатов идут встречным курсом.
Дружинники пришпорили коней и нацелили пики. Волна горячей обжигающей ярости захлестнула Славомира. «Вперед! Руби! Бей! Ура-а-а! Коли!»
Солнечное, безоблачное небо в миг заволокло тучами. Сверкнула молния. Раскаты грома потонули в грохоте стали, криках бойцов, ржании коней. Славомир отбил щитом направленное в грудь копье и, привстав на стременах, с размаху рубанул противника мечом. Справа мелькнул знакомый всадник в малиновом плаще и исчез в водовороте битвы. Удар, отбив, еще отбив, финт мечом, удар, еще удар, и булатный клинок легко отсек руку, сжимавшую боевой топор. Перекошенное побелевшее лицо врага исчезло заслоненное конем. Славомир услышал сочный чавкающий звук и легкий треск черепа ломаемого лошадиным копытом. Пришпорить коня, и вперед. Вражеский строй был быстро проломлен ударом тяжелой конной дружины. Теперь, путь свободен. Поредевшая дружина в горячей схватке взлетела на вершину холма. Но дорогу им преградила плотная пелена тумана.
— Ты той дорогой идешь? — прогремело из тумана.
— Да! Сварог, да! — прокричал Славомир, — я иду своей дорогой!
— Иди, воин.
На Славомира обрушилась тяжелая, давящая, мертвая тишина. Пропали все звуки, за спиной стихли стоны раненых, исчез шелест травы. Ни звона кольчуг, ни стука копыт. Мертвое каменное безмолвие поглотило дружину. Славомир тронул поводья, верный конь, послушно рванув вперед, внезапно споткнулся и всадник вылетел из седла головой вперед прямо в туман.
Славомир стоял в пещере, он и еще двое спутников. Знакомый воин в малиновом плаще держал обеими руками тяжелый меч. Из-под его кустистых бесцветных бровей светились холодным пламенем серо-стальные глаза. Чешуйчатая броня плотно облегала богатырский торс, стальной шлем почти касался потолка пещеры своим гребнем. Рядом, опираясь на овальный щит, стоял второй спутник. Длинные русые волосы выбивались из-под шлема, кольчуга двойного плетения носила следы свежих ударов, в правой руке воин держал боевой топор.
— Пошли, что ли, — тихо прошептал первый спутник и двинулся в глубь пещеры.
Стены незаметно расступились, и воины оказались в громадном подземном зале. На полу лежал мелкий речной песок, с потолка струился мягкий зеленоватый свет. В самом центре пещеры возвышался древний алтарь. Гранитные плиты сооружения покрывала причудливая вязь незнакомой письменности. На алтаре сидел, задумчиво перебирая передними лапами четки, гигантский величиной со среднего носорога скорпион. Насекомое молча смотрело на пришельцев своими блестящими фасеточными глазами, копьеподобное жало покачивалось на длинном хвосте, нависая над головой чудища.
Богатырь с мечом толкнул Славомира в бок, выводя из оцепенения, и молча бросился на скорпиона. Молниеносный удар хвостом и воин отлетел в сторону, двуручный меч оставил только царапину на хитиновой броне чудища. Славомир бросился вперед, занося меч для удара. Третий воин зашел справа, ловким ударом отсек лапу насекомого и отскочил назад, растерянно глядя на круглую дырку в своем щите пробитом скорпионьим жалом. Щит дымился от стекавших по нему капель яда. Славомир увернулся от шипастой лапы скорпиона, длинные хитиновые когти с тихим скрежетом скользнули по кольчужному рукаву. Удар - и верный меч вонзился в глаз чудища. В этот момент Славомир поскользнулся, падая на спину, он заметил мелькнувшее над головой жало, капли яда обожгли руку. Нога скорпиона выбила из руки щит и обрушилась на грудь воина. Резкая боль сдавила грудную клетку, Славомир, собрав последние силы, ударил мечом. Но тут скорпион качнулся, освобождая воина, и рухнул на землю. Славомир перекатился и вскочил на ноги, в глазах потемнело от боли. Малиновый воин стоял на спине скорпиона, погрузив свой меч наполовину в хитиновый панцирь. Чудище еще скребло лапами, оставляя на камнях глубокие борозды, но смертоносный хвост, отрубленный точным ударом, безвольно лежал на земле.
Славомир поднялся на алтарь. В выемке верхней плиты лежало яйцо. Обычное яйцо, только светящееся изнутри. Славомир бережно взял его, повертел в руках и, решившись, раздавил. Внутри был песок. Обычный песок струйками сыпался между пальцев… Вой сирены громкого боя сбросил Славомира с кровати.
«Боевая тревога! Экипажу занять посты! Боевая тревога!», — гремел механический голос всеобщего оповещения. Прилуков схватил комбинезон и, натягивая его на ходу, бросился к выходу. Транспортная система подхватила его и, пронеся по своим лабиринтам, через пару секунд выбросила в рубку почти одновременно с Глебом Ливановым. Еще полсекунды и Славомира приняли дружеские объятия кокона управления. Включился контакт с корабельным мозгом. В голове вспыхнула объемная карта. Флот подходил к системе Рионы. Впереди тускло светила звезда, обычный желтый карлик, висели на своих орбитах планеты. Славомиру это было знакомо. Он уже один раз проходил через эту систему. То, что было в тот раз, не забывается ни когда. Будем стараться, чтобы сегодня все было иначе. Корабли флота неторопливо разворачивались в боевой ордер. Авангардные корветы замедлили свой бег, позволяя догнать себя ударным крейсерам.
— Боевой ордер РА-9, — прозвучал уверенный голос Сибирцева, — принимаю командование маневровой группой на себя.
«Вот это да! Штатский, земляная крыса командует эскадрой», — удивился Славомир.
— Вас понял, — ответ Явлинова прервал размышления старпома.
— Есть! Курс 386-15 на солнце, — отрапортовал командир «Рарога». Почти одновременно последовали доклады «Святогора» и «Громобоя».
Флот перестраивался в боевые порядки. Три ударные эскадры разворачивались лепестками гигантского цветка, восьмерка клиперов держалась в авангарде, готовая в любой момент отойти к тыловым эскадрам. Пока эти хрупкие кораблики были нужны в передовой плоскости. Их чуткие антенны следили за обстановкой, позволяли видеть все маневры вражеских кораблей. Пока дистанция не сократиться, до двух прицельных выстрелов, тогда ударные корабли будут ориентироваться только по своим сенсорам, несколько худшим, чем на клиперах. Катероносцы перестроившись оборонительный колесом, держались за ударными силами. Транспортная и десантная эскадры отстали от боевых кораблей, их эскорт растянул свой строй, стараясь создать плотную завесу на возможном векторе прорыва вражеских эскадр. Четверка тяжелых крейсеров полным ходом отходила в сторону почти по нормали к курсу флота, стремясь зайти противнику в спину.
До входа в систему оставались считанные минуты. Космофлотцы давно заняли свои посты по боевому расписанию и ждали, когда же начнется? Флагманский крейсер «Каменец» пожирая пространство, мчался вперед. Сигнал боевой тревоги давно смолк, и тишину в корабельных отсеках нарушало только тихое монотонное гудение реакторов. В самой сердцевине гигантского диска, покрытого метровыми слоями брони, в адмиральской рубке, спеленатый в кокон управления Ратибор Кромлев буквально впитывал каскады и водопады информации, стекавшейся с кораблей флота. Рядом с ним в таких же коконах сидели офицеры штаба, все были готовы к бою. Сейчас от адмирала Кромлева зависело все и в тоже время ни чего. Планы разработаны и доведены до сведения офицеров. Эскадры построились, катероносцы готовы к бою, конвой откатился назад. Сибирцев докладывает, что вышел на позицию. Сейчас роль адмирала сводилась только к наблюдению, основную работу по управлению боем возьмут на себя штабисты. Но если что-то пойдет не так, вся ответственность падет на адмирала, и только на него одного.
Почти в центре экрана горел желтоватый шарик звезды ЕН-8243, чуть в стороне почти не заметный дрейфовал в вакууме каменный шар Рионы, цель рейда. Четкими силуэтами светились остальные планеты и тела системы: астероиды, кометы, спутники планет. Прямо по курсу россыпь зеленых точек догонских кораблей. Сверхмощный мозг крейсера захлебывается, обрабатывая данные сенсоров. «Крейсер класса «Коралл», координаты, скорость, вектор перемещения, отдельный фрегат, дивизион фрегатов, курс, скорость. Крейсер класса «Баобаб»… Восемнадцать крейсеров и 56 фрегатов идут встречным курсом.