Малков Семен. Голубая кровь (Две судьбы - 3)

   Вспомнив, что по сценарию следовало загрустить, перестал улыбаться, изобразил на лице душевную муку.
   - Хотя она к этому времени, наверно, выйдет замуж за Петю Юсупова. Ведь вы этого хотите, Анна Федоровна?
   Та смущенно опустила глаза.
   - Остается смириться, - такова, видно, судьба!
   "А ведь я была права - он влюблен и ревнует. - Она испытывала радостное волнение. - Ну что ж, на Пете свет клином не сошелся. Кирилл тоже парень видный, а богатство еще никому не мешало!"
   - Положим, свою судьбу никто не знает. - Анна Федоровна изучающе смотрела на гостя. - Отдадим ли мы за него дочь - это еще вопрос! Не очень-то прилично, - голос ее дрогнул от обиды, - повели себя Петины родители.
   - Да уж, я в курсе, - поддакнул Кирилл, обрадованный, что его план срабатывает. - И что они из себя корчат? Кичатся своим происхождением, будто это имеет какое-то значение! Я еще понимаю моего отца, когда он нос задирает: не каждый у нас достиг того, что он. А кто они такие, - повысил он тон, искусно разыгрывая возмущение, - чтобы так задаваться?
   - Нехорошо так говорить об отсутствующих, - попыталась остановить эти пересуды Даша. - Зазнайства их я не оправдываю, - если оно есть на самом деле. Но пока это только слова...
   - Ну положим, я своими ушами слышал, - поддал жару Кирилл. - Мне папаша Юсупов все высказал. Неужели вам так уж хочется породниться с потомком каких-то князей? Какой от этого толк?
   Видно, пламенная речь Кирилла подействовала, - во всяком случае, на Анну Федоровну уж точно. Она оскорбленно поджала губы и, взглянув на него, как на единомышленника, заявила:
   - Пусть только попробуют перед нами нос задирать! Мы тогда сами их знать не захотим! Ты ведь, Дашенька, никому не позволишь нас унизить? - И строго посмотрела на дочь. - Ты гордая, я знаю!
   - Конечно, мама, о чем речь? - опустив глаза, глухо отозвалась Даша.
   - Ну а Василий Савельевич вообще им такого не спустит! - воинственно заключила Анна Федоровна. - Хорошо еще, что он ничего не знает!
   "Ничего, скоро узнает! - уж он, Кирилл, об этом позаботится... "
   - Пятерка, мамочка! - Петр сразу позвонил в театр Светлане Ивановне, как только сдал первый экзамен летней сессии. - Почин есть! Постараюсь так и дальше. Надо же заработать себе степуху!
   - Ты у нас молодчина! Заслуживаешь поощрения! - от души похвалила его мать. - Я уже освободилась, сейчас домой еду. У тебя нет других планов?
   - Никаких, разве что хорошо поесть! - рассмеялся Петр. - На нервной почве зверский аппетит.
   - Будь спокоен: пока доедешь, я все успею приготовить. Только попрошу тебя... - Светлана Ивановна сделала паузу, - у меня нет времени...
   - Говори быстрее, тут уже очередь собралась! - поторопил ее Петр. - Все сделаю, что нужно.
   - Позвони, обрадуй отца и передай: я прошу его приехать домой. Нужно спрыснуть твой успех, чтобы и дальше так! А не застанешь на месте - пусть разыщут по мобильной связи. Это приказ, сын!
   Совместный обед Петра устраивал - надо бы поговорить с родителями о своих личных делах.
   В вестибюле института у таксофонов оказалось много народу, и отцу он позвонил уже из метро. Михаила Юрьевича на месте нет, сообщила секретарша, пообещала разыскать и все передать. Чтобы дать матери время приготовиться к их приходу, Петр поехал в книжный магазин на Мясницкой - купить дополнительную литературу к следующему экзамену. Когда прибыл домой, отец уже был, вышел его встретить.
   - Поздравляю, сын, с удачным началом сессии. - И крепко пожал ему руку. - Очень хотелось, чтобы первый курс ты закончил отличником. Авторитет завоевываем с самого начала!
   - Будем стараться, босс! - Петр шутливо сделал под козырек. - Не посрамим заветы отцов!
   - Я в этом не сомневаюсь, - серьезно ответил Михаил Юрьевич. - Мой руки и приходи в столовую! Мама там стол накрыла. Сегодня не грешно нам немного расслабиться.
   В уютной столовой, со старым, красивым гарнитуром полированного кавказского ореха, уселись втроем за большой обеденный стол: Михаил Юрьевич - во главе, Светлана Ивановна и Петр - по бокам. Несмотря на ограниченное время, хозяйка успела достойно сервировать стол: тут и салаты, и печеночный паштет, и еще всякие деликатесы. Выпили за успехи сына, за науку геологию, пожелали здоровья; разговор сам собой перешел на отношения Петра с Дашей.
   - Мне пока недостает времени как следует разобраться, где правда, а где ложь, - извиняющимся тоном признался Михаил Юрьевич, - но я обязательно все выясню! Чем больше над этим думаю, тем сильнее подозреваю, что здесь дело нечисто.
   - А что ты намерен предпринять? - вопросительно взглянул на него Петр. - Если это не тайна следствия, папа, - пошутил он.
   - Думаю хорошенько тряхнуть этого наркомана Алика, - улыбнулся ему отец. - Похоже, затеянная интрига - его рук дело.
   - Только уж не бей больше. - Петр окончательно настроился на шутливый лад. - А то девушки его больно жалеют.
   - Вряд ли потребуется, - презрительно произнес Михаил Юрьевич. - Этот мозгляк не забыл урока, который я ему преподал. Сразу расколется!
   - Я почему-то уверена, что Дашеньку оговорили, из ревности, - высказала свое мнение Светлана Ивановна. - Или к ней, или к Пете. Сердце подсказывает!
   - Твой источник информации не очень-то надежный, - улыбнулся ей муж. Слишком нежное и доброе у тебя сердечко!
   "Пожалуй, удобный момент, чтобы нам договориться, - мелькнуло в голове у Петра. - Получить отцовское "добро".
   - Мне кажется, папа, - осторожно начал он, - пока ты найдешь время разобраться в этой истории, у меня с Дашей все рухнет. Сам посуди, посмотрел он на него с упреком, - что сейчас чувствует она и ее родители, если они уже знают о твоем расследовании?
   Петр подождал, что ответит отец, но тот угрюмо молчал. - Если это клевета, а я уверен, что так оно и есть, то они будут оскорблены твоим недоверием. Это уже чувствуется!
   - Ну и что с того! - вспыхнул Михаил Юрьевич. - Не мы же выдумали все эти гадости! Пока не установлю, что это ложь, не может быть и речи о твоей женитьбе на Даше! Нужно дорожить фамильной честью!
   Зная, что муж в этом вопросе непреклонен и спорить с ним бесполезно, Светлана Ивановна поспешила вмешаться:
   - Не торопись, Петенька! Не надо давить на папу. Он безотлагательно во всем разберется, - на этот раз она уже требовательно посмотрела на мужа, - и я уверена, наши отношения с Дашенькой и ее родителями обязательно наладятся.
   Однако настроение было испорчено, и семейный обед завершился не так легко и весело, как начинался.
   Кирилл, как и ожидал, получил на первом экзамене свою заветную тройку. Он, конечно, не готовился, естественно, почти ничего не знал, и потому, чтобы не ставить в неловкое положение экзаменатора, сдавал одним из последних. Из аудитории вышел, когда Петр уже уехал.
   Освободившись от учебных забот, его неуемная фантазия, привыкшая придумывать всякие пакости, заработала с новой силой. "Надо сделать что-то еще, чтобы окончательно рассорить Петю с Дашей! Что-нибудь придумать на почве ревности... " Кирилл начал изобретать еще в машине, по дороге из института, размышлял весь день, перебирая все новые варианты задуманной провокации, но лишь к вечеру у него созрел четкий план. Не теряя времени, он тут же набрал телефон Даши, но дома ее не застал. Тогда он позвонил Петру, и здесь его ждала удача.
   - Петя, у меня есть для тебя важная новость! Ты ведь хочешь знать, кто наговаривает на Дашу? Я еще вчера узнал.
   - А ты как считаешь? - рассердился Петр. - Почему мне утром не сказал?
   - Думал, после экзамена поговорим, да ты слишком быстро смылся, находчиво соврал Кирилл. - Так рассказать или предъявить "источник" живьем?
   "Где же он был раньше? - подумал Петр. - Но все равно Кирилл молодец!" Ему захотелось поскорее выяснить подробности.
   - Самое лучшее, если я сам все увижу и услышу. А ты можешь это устроить?
   - Запросто. Потому что "источник" тебе очень даже хорошо знаком.
   - Кто же это? - нетерпеливо перебил его Петр и нахмурился. - Алик, что ли?
   - А вот и не отгадал! - рассмеялся Кирилл, - его позабавило, что на этот раз он не наврал.
   - Так кто же? Ты что, издеваешься?! - рассвирепел Петр.
   - Успокойся, конечно, нет! Это Марина, из ревности, - все еще по тебе сохнет.
   Петр ему не поверил.
   - Не может этого быть! Тебя ввели в заблуждение. Сам знаешь: Марина не из стеснительных. Она бы как-то это проявила.
   - А кто поймет этих сучек? Я так и знал, что ты усомнишься! - повысил голос Кирилл. - Вот и решил предъявить ее живьем - сама тебе признается.
   Поскольку Петр молчал, не зная что ответить, он предложил:
   - Вот что: приходи ко мне завтра, к часу дня. У Маринки как раз перерыв на работе, и я ее приволоку. Лады? Мы еще созвонимся.
   Ну вот, околпачил! Теперь предстоит дело потруднее! И снова набрал телефон Даши - на этот раз дома.
   - Добрый вечер, Дашенька! Ты, наверно, только с работы, устала? - Голос его источал мед. - А я беспокою тебя с не очень добрыми вестями. - Сделал он скорбную паузу. - Не знаю, право, стоит ли говорить.
   - Это касается Пети? - сердцем догадалась Даша.
   - Совсем я из-за тебя стал предателем, - как бы казнясь, изобразил он тихую грусть. - Но не могу видеть, как он тебя обманывает! Скажу, но, если Петька узнает, мне головы не сносить!
   - Ты это про что? - упавшим голосом спросила Даша, предчувствуя беду.
   - Да вот... - замялся Кирилл. - Стоило вам поругаться, как он снова сошелся с Мариной!
   От такой ужасной неожиданности Даша едва не потеряла сознание.
   - То есть как это "снова"? - еле слышно прошептала она. Он что, и раньше с ней... - Не договорив, подавленно умолкла.
   - А ты разве не знала? И он от тебя это скрывал? Да спал с ней Петька до тебя! Можешь у Инки спросить, если мне не веришь.
   - Значит, говоришь, снова? - всхлипнула Даша, не желая верить. - А откуда ты знаешь? Петя сказал?
   - Ну ты просто наивная, Дашенька, - задушевным тоном произнес Кирилл. Разве стал бы тебя расстраивать, если б не знал точно? Он ведь раньше с ней у меня встречался, а вчера опять попросил об этом. Молодой, не терпится, не выдержав тона, намекнул он.
   Совершенно убитая, Даша молчала, и Кирилл, будто ему только пришло в голову, предложил:
   - Хочешь убедиться своими глазами - приходи завтра в полвторого: застанешь парочку, - заговорщицки добавил он.
   Даша не отвечала, слышалось лишь ее тяжелое дыхание, и Кирилл, догадываясь о том, что ее смущает, предложил:
   - Ты придешь как бы за английской книгой. Я подготовлю что-нибудь подходящее и положу в прихожей. Так будет вполне прилично, - подбодрил он ее. - Надо же тебе разоблачить этого обманщика!
   - Хорошо, - после небольшой паузы согласилась Даша. Я приду.
   Положив трубку, Кирилл радостно потер руки. "Порядок! Фортуна благоволит к умным! Остается уговорить Марину, но это несложно, лишь бы не заболела". Удача и тут сопутствовала ему - дозвонился с первого раза.
   - Завтра в обед ты должна быть у меня! - объяснил он ей тоном, не допускающим возражений. - Поможешь нам с Аликом довести начатое до конца.
   - Это все насчет Петьки с Дашей? - не удивляясь, уточнила Марина. - А я не опоздаю на работу? У нас строго!
   - Доставлю тебя туда и обратно на машине, - успокоил ее Кирилл. - Ко мне придет Петька, и нужно, чтобы Даша застала вас с ним вдвоем!
   - Становится интересно! - оживилась Марина. - А он разве согласится?
   - Прибежит! Но не из-за твоих прелестей. Ты ему признаешься, что наговорила на Дашу. Мол, из ревности, чтобы его отбить. Усекла?
   - Чего тут не понять? Это можно, - охотно согласилась Марина. - А ты, Кир, оплатишь за меня то, что я задолжала Алику!
   Этот тяжелый день с самого утра начался для Даши с неприятности. Поглощенная мыслями о своих неладах с Петей, она разбила старинную чашку кузнецовского фарфора - одну из немногих дорогих вещей в семье. Даша верила и не верила тому, что рассказал ей Кирилл. Ее гордая душа протестовала против предложенной унизительной проверки и в то же время жаждала узнать правду, какой бы она ни была.
   Промучившись до полудня, Даша отложила конспекты и стала собираться. "Ну все! Если Кирилл сказал правду, - ошиблась я в Пете, - с сердечной болью думала она, настраивая себя на воинственный лад. - Знать его больше не захочу!"
   А может быть, все это - измена его - просто нелепое недоразумение и они вновь будут счастливы... "Что, если Кирилл это выдумал? - с надеждой думала она. - Давно ведь старается оттолкнуть меня от Пети. Предает друга, потому что в меня влюблен". С удивлением отметила, что не осуждает Кирилла: влюбленность его была для нее не нова и хоть не вызывала ответных эмоций, но по-женски ей была приятна. А что он, добиваясь взаимности, пошел на предательство друга, лишь подчеркивает силу его чувства.
   Тяжело вздохнув, Даша посмотрела на себя в зеркало: что ж, несмотря на переживания, выглядит она вполне... Приободрилась. Ликвидировала следы слез, сделала легкий макияж и, взяв сумочку, вышла на улицу.
   Тем временем дома у Кирилла шло бурное объяснение Петра с Мариной. Помня о своей миссии и в душе надеясь, что, рассорившись с Дашей, он обратит внимание на нее, Марина разыграла перед ним целый спектакль. В ответ на вопрос, почему оклеветала Дашу, со слезами "призналась":
   - Не могла я спокойно видеть, что она счастлива, а мне-то плохо... Все время вспоминала ту волшебную ночь, которую провела с тобой, - театрально закатила глаза. - Ну вот и решилась на это... изобразила смущение, наговорить на Дашу, когда узнала, что хочешь на ней жениться.
   - Но это же подлость! - Петр был вне себя от гнева. - Тебя убить мало!
   - Убивай! - в фальшивом экстазе подставила пышную грудь Марина. - Все равно мне без тебя жизнь не в радость!
   Искренняя и честная душа Петра не умела распознавать такого искусного обмана. Тем более, как и Даше, пламенная любовь к себе льстила. Стало жаль Марину, и гнев как-то сам собой прошел. Противно только, будто вымазался в грязи.
   - Ладно, живи, если совесть позволяет! - презрительно бросил он. Знать тебя больше не желаю!
   Кирилл, подслушивая разговор под дверью, потирал руки от удовольствия, но нервничал - пора бы уже появиться Даше. Куда запропастилась? Ей ехать всего полчаса! Но вот домофон возвестил, что она прибыла - поставленный им спектакль подошел к финалу.
   Марина, зная, что ее задача - удержать Петра до прихода Даши, с рыданием бросилась ему на шею.
   - Петенька, милый! Ну чем я плоха? - выкрикивала она, жарко дыша ему в лицо. - Я лучше! Она же соплячка!
   Петр, не способный грубо поступить с женщиной, не отвечая, с трудом оторвал ее от себя - крупная, полная Марина весила немало - и вышел в прихожую. "Ну и дурак!" - мысленно усмехнулась она, но бросилась за ним. В тот момент, когда Кирилл открывал Даше дверь, Марина вновь повисла на Петре, крепко обнимая и выкрикивая:
   - Петенька, не уходи! Я люблю тебя!
   Вновь пытаясь вырваться из ее объятий, Петр увидел вошедшую Дашу - и пришел в ужас. В свою очередь и Даша застыла в дверях как громом пораженная. Эта немая сцена длилась всего несколько секунд, - опомнившись, Даша круто повернулась и, забыв взять приготовленные Кириллом книги, выбежала вон.
   Найдя дочь в постели, с опухшим от слез лицом, Анна Федоровна перепугалась.
   - Что с тобой, родная моя? Не заболела? Опять, наверно, из-за Пети страдаешь? - без труда догадалась она. - Что на этот раз выкинул?
   - Изменил мне, мама. Теперь все, с ним покончено, - еле слышно произнесла Даша и отвернулась к стене.
   Лицо Анны Федоровны потемнело от гнева; с острой болью в сердце, без сил, она опустилась на кровать. Некоторое время сидела молча, переживая, потом глухо сказала:
   - Ну что ж, поставим на нем крест! Не повезло тебе и на этот раз доченька. Да бог троицу любит! - Голос ее окреп, и она ласково погладила Дашу по голове. - Будет и на нашей улице праздник! Не отчаивайся...
   Мать тяжело вздохнула, поднялась.
   - Ты перенервничала, тебе отдохнуть надо! Постарайся поспать! А потом все обсудим на свежую голову.
   Оставив ее наедине со своим горем, Анна Федоровна повела гулять Кузю, а когда вернулась и заглянула к дочери, облегченно вздохнула: спит, слава Богу...
   До прихода с работы мужа Анна Федоровна занималась хозяйством - помогло немного прийти в себя. Дочь она решила не беспокоить, ужинать сели вдвоем.
   - А где Дашенька? Она ведь сегодня вроде не работает, - Василий Савельевич с аппетитом уплетал спагетти. - Ушла куда-нибудь с Петей?
   - Страдает она из-за него, Васенька, - решила не скрывать от него правды жена. - Лежит у себя в комнате; целый день проплакала, а сейчас спит.
   - Что же он натворил? Хороший ведь парень. - Василий Савельевич перестал есть, нахмурился. - Или это все из-за его родителей? Они против того, чтобы Петя на ней женился?
   Решив, что эта причина разрыва дочери с Петей выглядит более благопристойно, Анна Федоровна сразу за нее ухватилась.
   - Ты угадал, дорогой. Надеясь на лучшее, я тебе не говорила - сразу они настроились против Даши, запретили сыну на ней жениться.
   - Это почему же? - В глазах Василия Савельевича вспыхнул гнев. - Чем же Дашенька им не угодила?
   - А чванливые люди! - решив сжечь мосты, сознательно преувеличила Анна Федоровна. - Мать Пети, ты знаешь, примадонна музыкального театра, а отец происходит из князей Юсуповых и очень этим гордится.
   - Значит, сочли, что мы их недостойны? Так, что ли?
   - Выходит так, Васенька, - удрученно подтвердила она. - Отец у Пети частный детектив, он успел все о нас выяснить: и что ты в тюрьме побывал, и обо мне... - Стыдясь, опустила глаза.
   Василий Савельевич резким движением отставил тарелку и, кипя от гнева, поднялся из-за стола; но взял себя в руки, снова сел.
   - Вот, значит, как. Благородные очень! Нашли чем чваниться! Кто такие дворяне? В древности, по сути, разбойники, богатство мечом и кровью добывали. Позже - слуги царские, выполняли любые, самые жестокие приказы господина. Дворня! Отсюда и название!
   - Погоди, Васенька, - справедливости ради возразила Анна Федоровна. Может, когда-то давно так и было, но потом-то - традиции благородные честь, служение отечеству...
   - Никогда не соглашусь, что благородство, как и пороки, передаются по наследству! Все идет от воспитания! Уважения достойны интеллект и высокие духовные качества человека, а не его происхождение!
   Жена благоразумно больше ему не перечила, и за чаем, немного успокоившись, Василий Савельевич рассказал эпизод, подкрепляющий его мнение.
   - Был у нас в училище курсант, по фамилии Бобринский. Из себя замухрышка, но парень компанейский. Над ним подтрунивали - все сносил. Но однажды - праздновали что-то - вспылил спьяну и знаешь что выкинул?
   - Полез драться и всех побил? - улыбнулась Анна Федоровна.
   - Почище! Грохнул свой стакан об пол и объявляет: "Как смеете вы, смерды, изгиляться над наследником российского престола? Я - граф Бобринский, потомок Екатерины Великой!" - Волошин усмехнулся, вспомнив, как это выглядело. - Все так и покатились со смеху, бахвальство глупое - и он гордо ушел.
   - Ну и что? И впрямь оказался потомком императрицы?
   - Доподлинно! Потом документы показывал. Такие вещи хранят как святыню, - иронически пояснил Василий Савельевич. - Мы его задразнили, обращались только "ваше сиятельство". А был этот мозгляк полное ничтожество. - Встал из-за стола, прошелся по кухне и заключил: - Не вижу никакой трагедии, что не состоится этот брак! Конечно, жаль Дашеньку, сочувственно вздохнул он. - Не везет ей, второй раз уже... Что за напасть?
   - Ничего, Васенька! Найдется, кто будет ее достоин! - и Анна Федоровна молитвенно добавила: - Господь сполна вознаградит Дашеньку за страдания!
   Промаявшись весь вечер и бессонную ночь, Петр всю первую половину следующего дня думал об одном - что скажет Даше в свое оправдание. Кирилл объяснил ее внезапное появление нелепой случайностью: всегда снабжал Дашу английскими книгами из отцовской библиотеки, приготовил и на этот раз, чтобы ей передать. Но никак не ожидал того, что явится за ними сама.
   Наконец Петр остановился на самом простом - решил рассказать ей все начистоту о своих прежних отношениях с Мариной и о причинах последней встречи, чего невольной свидетельницей она стала. "Нет ничего лучше правды никогда не подведет! - убеждал он себя, надеясь на удачу. - Даша поймет, я пошел на это в ее же интересах!"
   Тяжело вздохнув в предчувствии трудного объяснения, набрал номер; подошла... Прерывающимся от волнения голосом начал:
   - Дашенька! Верь мне: все не так обстоит, как ты могла подумать. Я все тебе объясню, только выслушай!
   В трубке раздались частые гудки - бросила трубку. Петр решил звонить до победного конца: набирал номер еще раз десять - нет ответа... Когда у него уже кончалось терпение, Даша не выдержала:
   - Ну чего ты хочешь? Тебе не совестно?
   Не зная за собой вины, Петр избрал методом защиты наступление:
   - Как ни странно - нисколечко! Тебе не в чем меня упрекнуть!
   - Это уже нахальство! - возмутилась Даша. - По-твоему, не верь глазам своим? Может, ты и с Мариной плохо знаком?
   - Марину знаю достаточно близко, - не стушевался Петр. - Но это было до тебя, Даша. Я же не напоминаю тебе о прошлом!
   - А я не о прошлом - о том, что видела!
   - Вот в этом и состоит недоразумение! Это была провокация Марины! Я, что ли, ее обнимал? Она, как тебя увидела, так на мне и повисла.
   Даша промолчала: то, что он сказал, ее смутило, но она не поверила.
   - Ловко выворачиваешься, - с горечью сказала после паузы - Интересно, как вы там вместе очутились?
   - Совсем не потому, о чем ты думаешь! Хотя ты права: приехал я, специально чтобы поговорить с Мариной. Так как, - повысил он голос, это она поливает тебя грязью!
   - Не может быть! - все еще не веря прошептала Даша. - Это правда?
   - Конечно же! Я как узнал, сразу решил встретиться с ней у Кирилла, чтобы заткнуть ей рот.
   Только теперь для Даши стала проясняться картина происшедшею.
   - Знаешь что, Петя... приезжай и все расскажешь! Не то я с ума сойду... - попросила его жалобно. И добавила: - Я одна дома.
   Не помня себя от радости Петр выскочил на улицу - и бегом в метро. Всю дорогу обдумывал, как короче и убедительнее, чтобы не обидеть и не вызвать ревность, рассказать о поклепе, который возвела на нее Марина. Но когда Даша открыла ему дверь - все приготовленные слова сразу вылетели из головы.
   Даша стояла перед ним опустив голову, с опухшим от слез лицом в простом домашнем халатике, но такая милая, желанная... Поскорее обнять, прижать к своей груди... Она робко подняла на него глаза - и он понял, ничего говорить не надо, прощен и любим по-прежнему... Порывисто притянул ее к себе, покрывая лицо и шею нежными поцелуями, дрожа от охватившего его желания и чувствуя - она жаждет того же, что и он.
   - После... после мне все объяснишь... - прерывисто дыша, прошептала Даша, и увлекла его к себе в комнату. Остановились у постели, долго целовались; потом, совсем потеряв голову, лихорадочно сбрасывая с себя одежду, упали на кровать, сжимая друг друга в объятиях... Раздался резкий стук в дверь, она распахнулась - на пороге возник Василий Савельевич...
   Шокированный увиденным, он все же сохранил самообладание; прикрывая дверь, сурово бросил дочери:
   - Даша! Скажи своему молодому человеку, чтобы оделся! Я жду его в гостиной.
   Обсуждать тут нечего... они обменялись лишь боязливыми взглядами. Даша, укутавшись простыней, осталась лежать, а Петр быстро оделся и пошел на встречу с ее отцом - как Иисус на Голгофу.
   Василий Савельевич вернулся домой раньше времени - забыл рукопись - и никак не ожидал от дочери такого конфуза; однако не растерялся, сидя в гостиной мрачно раскуривал трубку. "Нужно положить конец этому безобразию! твердо решил он. - Они, конечно, любят друг друга, но унижать дочь я не позволю! Ничего хорошего се не ждет. Дашенька меня поймет, подчинится". Задумавшись, он не сразу заметил, как Петр, пунцовый от смущения, нерешительно остановился в дверях гостиной - потупился как провинившийся ученик.
   - Садитесь, молодой человек! - Хозяин указал на кресло против себя; так же официально, не называя по имени, продолжал: - Пора нам поставить все точки над "i"! Итак, - он холодно посмотрел ему в глаза, - намерены вы жениться на Даше?
   - Конечно! - хрипло подтвердил Петр, хотя все в нем восставало против такого допроса. Но родители просят с этим повременить.
   - Ну что ж, иного ответа я и не ожидал, - с мрачным негодованием откликнулся Василий Савельевич. - Как я слышал, вы и ваши родные сомневаетесь, стоит ли породниться с такими безродными людьми, как мы? Разве я не прав?
   Растерявшись от этого враждебного тона, Петр промолчал, и тот продолжал, все более распаляясь:
   - Это мне понятно. Непонятно одно: почему, откладывая женитьбу, такой благородный молодой человек не желает отложить и все остальное? Или моя дочь - подстилка для вашего благородия? - Василий Савельевич хлопнул кулаком по журнальному столику, так что подпрыгнула пепельница.
   Он резко поднялся с места; невольно среагировав, встал и Петр.
   - Так вот что я вам скажу, благородный молодой человек! - изо всех сил сдерживая кипящее негодование, процедил Василий Савельевич. - Может, в отличие от вашего, в моем роду лишь несколько поколений честных тружеников, но и мне присуща фамильная гордость. - Глубоко вздохнув, и непримиримо глядя на Петра, он решительным жестом указал ему на дверь: - Уходите и чтобы я вас здесь больше не видел! О Даше можете забыть!