Малков Семен. Расплата (Две судьбы - 1)

   - Слушай, друг, отправь это письмо так, чтобы дошло, - мой кореш из афганского плена вернулся. Понимаешь, какое чудо? Спустя столько лет после войны! Сделай доброе дело - на том свете зачтется.
   - Невероятно! Кто бы другой сказал - не поверил! - изумился медбрат и пообещал: - Не боись! Отправлю чин чином.
   Письмо Сальникова он отправил без задержки, не пожалев конверта и марки, но Михаил его так и не прочитал. В тот день, когда оно пришло, занимался отправкой багажа в За-падносибирск малой скоростью. Домой забежал только перед отъездом на аэровокзал - забрать чемодан и опечатать комнату. Убегая утром по делам, проверил содержимое почтового ящика и потом уже в него не заглядывал.
   Письмо Виктора доставили в полдень, и оно пролежало в ожидании адресата еще несколько месяцев, пока не сгорело в огне вместе с домом и всем оставшимся имуществом Михаила. Какие-то бомжи, ночевавшие на чердаке, устроили пожар и превратили старую московскую двухэтажку в пылающий костер. Деревянные перекрытия горели, как сухие дрова, и к прибытию пожарных от дома остались лишь кирпичные стены.
   Но Михаил тогда еще этого знать не мог; его мучила другая проблема. Расхаживая по залу аэропорта в ожидании регистрации, он никак не мог преодолеть страстного желания проститься со Светланой, позвонить... Сердце разрывалось от тоски, душа страдала. До боли хотелось еще раз, напоследок, услышать ее голос. Что-то подсказывало - не все потеряно, между ними сохранилась живая нить... Но ожесточило его пережитое разочарование, сознание краха многолетних надежд; он подавил свои чувства и укротил свой порыв. "Нет, все кончено! Пусть живут своей семьей! - сказал он себе с мрачной решимостью. - Разбитый вдребезги кувшин не склеишь. Начну новую жизнь!"
   Видно, сама судьба предрешила, чтобы вернувшийся после долгих лет страданий на чужбине урожденный князь Михаил Юсупов не узнал о том, что у него есть сын и их древний род продолжается.
   Глава 25
   ГРИМАСЫ СУДЬБЫ
   В гостиной своей парижской квартиры Надежда, сидя в мягком кресле и потягивая через соломинку джин с тоником, смотрела по телевизору веселое шоу, когда вошел разъяренный Олег.
   - Ну вот и рухнула моя карьера! Теперь наверняка загонят в какую-нибудь Кытманду! - с горечью выпалил он, тяжело опускаясь в стоящее рядом кресло.
   - Как же ты и твой вонючий кобель допустили, чтобы вас застукала его квочка? Совсем потеряли голову? Ведь и ему в их "конторе" теперь врежут по первое число! Тоже мне Штирлиц!
   - Полегче в выражениях, он - не тебе чета! - не отрываясь от телевизора, презрительно бросила Надя. - Такой мужик не пропадет. А тебе самое место в этом Кытманду. Чего ты стоишь без своего покойного дядюшки?
   - А ты-то чего стоишь? - не остался в долгу Олег. - Даже этого невзрачного атташе от жены отбить не смогла. Он сразу от тебя отказался, покаялся...
   Сказанное им больно ударило по самолюбию Нади. Вскочив на ноги, бросила ему с вызовом:
   - Ну и что с того? И мне он такой не очень-то нужен. Вот вернусь домой и получше себе найду. Лишь бы поскорее нас развели!
   Несмотря на скандал в посольстве - позорящий его и угрожающий поломать карьеру, - Олег не желал развода: все еще любил Надю и не хотел ее потерять. Он сразу сник и, запинаясь, униженно попросил:
   - Может... все же... передумаешь? Я бы... не возражал... чтобы у нас... был ребенок... даже не от меня... Заботился бы... как о своем! Встречайся... с кем хочешь... люби, если... мной недовольна... Лишь бы ты была... в хорошем настроении...
   - Ишь ты, какой... заботливый. - Надя уже остыла и, взяв в руки бокал с коктейлем, снова уселась в кресло. - Надеешься, что останусь с тобой, если будешь покрывать мои грехи? Напрасно!
   - Но почему же?
   - По кочану! - непримиримо взглянула она на мужа, сделав выразительный жест. - Потому, что сыта тобой по горло. Все! Возвращаюсь домой и начну заниматься разводом! Без меня, думаю, тебе легче будет замять этот скандал в посольстве. Пойду собирать вещи.
   Олег мрачно покачал головой.
   - Скандал уже не замять. Но если развода не будет, отец поможет получить приличное назначение в соцстрану. Не успел тебе сказать: меня вызвали в Москву, и ты можешь не спешить со сборами - улечу раньше тебя. Думаю, что удастся даже поехать вторым секретарем в Венгрию - так мне сказал посол. Будапешт - красивейший город!
   - А я с тобой и в Соединенные Штаты не поеду, не то что к нищим венграм, - отрезала Надя, допивая коктейль и поднимаясь. - Считай, Олежек, что наше с тобой супружество кончилось!
   Лидия Сергеевна проснулась поздно, но продолжала лежать в постели, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой. Самочувствие отвратительное: сильно болит голова, подташнивает... Окинув мутным взором комнату - кругом беспорядок - и увидев, что настольные часы показывают почти одиннадцать, она обеспокоенно пробормотала:
   - Опять заведующая устроит выволочку... Что же на этот-то раз придумать? Ведь выгонят, как пить дать!
   Минувшие годы очень ее состарили. Немногим больше пятидесяти, но выглядит она старухой. Прекрасная некогда фигура расплылась; в волосах полно седины - подкрашивать неохота; лицо опухло, под правым глазом здоровенный синяк. Новый друг и сожитель - слесарь-сантехник поставил: здоровенный детина, заросший рыжими волосами; моложе ее лет на десять. Приехал он на заработки с обнищавшей Украины, там у него семья.
   Полежав пластом еще полчаса, Лидия Сергеевна, кряхтя и постанывая от головной боли, встала и принялась искать остатки портвейна - опохмелиться. В таком состоянии она просто не сможет работать.
   - Вот козел, все до капли выхлебал! - ворчала она на сожителя, не в силах найти в доме ничего подходящего. - Даже одеколон в ванной, который от него спрятала, и то нашел! А вчера принес бутылку таких чернил, что голова просто разламывается на части! Да еще всю ночь спать не давал... Нет, гнать его к черту! - решила она. - Грязный, скупой... Да и стара я для таких жеребцов.
   Ничего ее вокруг не интересовало. Потребности она свела к минимуму; одевалась плохо, за собой не следила. Красивые тряпки, что присылала или привозила ей дочь во время редких визитов в Москву, тут же продавала или пропивала с приятелями. Жила лишь чувствами и пристрастием к выпивке. Но и могучий ее темперамент, видимо, иссяк. Временами, особенно с похмелья, нападала депрессия.
   - Зачем я живу? Что хорошего нахожу в своем жалком существовании? Чего достигла в жизни? - И заливалась слезами обиды на несправедливую судьбу. Одно утешение - хоть дочь в люди вывела, хоть ее счастливой сделала... шептала она, ощущая, как эта единственная радость жизни поддерживает ее дух и самоуважение.
   За минувшие годы Надежда прилетала в Москву всего два раза: очередные отпуска они с Олегом проводили, как правило, за границей.
   - А что тут хорошего? Что у нас есть для отдыха? - с презрительной миной объясняла она их непатриотическое поведение. - Только Крым и Кавказ. Природа - да, но какой ужасный сервис! Грязь, хамство... Нет уж! За те же деньги лучше отдохнуть на Лазурном берегу или в круизе.
   Мать она не забывала, присылая небольшие переводы и вещи с оказией, но не баловала. Никогда они не были особенно близки, а теперь, когда Лидия Сергеевна опустилась, - тем более.
   Переписывалась Надежда в основном с отцом - тот у нее даже погостил в Париже. Матери она об этом не сказала ни слова, отделывалась редкими открытками, обычно к какому-нибудь празднику. Зная ее пристрастие к алкоголю, Надя ее - стеснялась и не решалась показывать окружающим.
   Прибрав кое-как в квартире, Лидия Сергеевна только в первом часу добралась до службы. Взяла ведро и швабру и принялась как ни в чем не бывало за работу, поругивая за неаккуратность детишек и сотрудников.
   - Что-нибудь опять стряслось, Лидочка? - участливо спросил ее старый поклонник, косясь на фонарь под глазом. - С кем это ты подралась?
   - Почему надо всегда думать худшее! - соврала она своему бывшему другу. - Просто в чулане наткнулась на полку - темно там, - чуть нос не расшибла. Стыдно на людях показаться.
   Старик был не глуп и все понял, тем более что от нее разило перегаром как из пивной бочки, но, как всегда, пожалел ее:
   - Ладно, трудись, станки у тебя не простаивают. Но пока все не сделаешь - домой не отпущу.
   Пришлось ей заниматься уборкой до семи вечера, а когда в девятом часу добралась она к себе на ВДНХ, приятель уже топтался у запертых дверей: в руках очередная бутылка "чернил", ухмыляется, будто не он ей глаз испортил... Характер у Лидии Сергеевны остался прежним: поравнявшись с ним и доставая ключи, она смерила его взглядом и презрительно бросила:
   - А тебе чего здесь надо? Разве не поставил печать на своем выселении? - И показала рукой на синяк. - Или забыл чего у меня? Так твоего там ничего нет. А мое пропивать я тебе больше не дам! Кредит закрыт.
   - Лидушка, зачем же так? - попытался он уладить конфликт и, указывая на бутылку, добавил: - Пойдем выпьем мировую! Я же тебя люблю. Не могу терпеть, когда бабы кочевряжутся. Самой же потом понравилось!
   - С чего это ты взял, что кому-то нравишься? После тебя отмыться невозможно! - в свойственной ей манере отбрила она его и, уловив угрожающее движение, предупредила:
   - Ты и впрямь решил, что я позволю тебе руки распускать? Ублюдок! Только тронь - такой скандал устрою!.. Под конвоем в Хохляндию отправят! Раз отделились - там и сидите, что к нам понаехали?! - завопила она во весь голос.
   Такое развитие событий гостя не устраивало, и он молча ретировался.
   Потеря "чернил" не беспокоила Лидию Сергеевну - у нее в хозяйственной сумке своя собственная бутылка. Чтобы напиться и заглушить тоску, ей давно уже не требовалась компания.
   На следующее утро Лидию Сергеевну разбудил телефонный звонок.
   - Олег? Когда прилетел? - обрадовалась она ему. - Сколько пробудешь в Москве?
   - Нам нужно повидаться. У меня к вам, Лидия Сергеевна, серьезный разговор. Можно сегодня вечером заехать? И Надежда просила вам кое-что передать.
   "Надежда", - мысленно отметила, удивившись, Лидия Сергеевна: так он ее дочь никогда раньше при ней не называл, и вообще говорит каким-то не своим, сухим тоном...
   - Слушай, выкладывай сразу, случилось что между вами? - встревоженно спросила она со своей обычной прямотой. - Поссорились, что ли?
   Она ничего не знала о их отношениях. Надя с ней о своих интимных делах никогда не говорила. Во время приездов в Москву они держались по отношению друг к другу без особой нежности, но корректно.
   - Ладно, конечно, приезжай, что за вопрос? Часов в восемь я буду дома. Только не ешь нигде - покормлю тебя ужином. И не забудь бутылку коньяка, полушутя добавила она, - для теплоты встречи и откровенной беседы.
   "Что-то у них не так, - поняла Лидия Сергеевна, прислушиваясь к тому, что подсказывало ее материнское сердце. - Чую - положение серьезное. Знаю я Олега. Он добрый парень и если говорит со мной таким тоном, значит, его припекло".
   Весь день она думала только об этом, с нетерпением ожидая встречи. Когда он пришел и сердечно, но как-то грустно с ней поздоровался, Лидия Сергеевна поняла, что недалека от истины.
   - Садись, зятек! Отдыхай, пока я на стол накрою. Только дай-ка я на тебя посмотрю - давненько не видела. Что-то выглядишь ты неважно...
   "Неважно" - это, пожалуй, мягко сказано. Вид у Олега был просто ужасный. Вот уж кому блестящая карьера не пошла впрок! Уезжал он всего несколько лет назад статным красавцем, златокудрым былинным богатырем. А сейчас - совсем другой человек. Раньше Лидия Сергеевна глаз от него не могла оторвать, так он ей нравился; теперь его внешность вызывала у нее лишь жалость и недоумение.
   Голова у Олега совершенно облысела - голая, как колено. Зато аппетит был отменный, всегда он любил вкусно и много поесть. Поэтому, бросив занятия тяжелой атлетикой и ничем не заменив привычные нагрузки, ужасно раздулся и располнел. В толстых щеках буквально утонули глаза, а в двойном подбородке - шея. Но самой досадной метаморфозе подверглась молодецкая фигура: превратилась в бесформенную тушу, а огромный зад едва помещался в кресле. Был такой представительный, а теперь громоздкий и неповоротливый; но сам, кажется, всех этих перемен не замечает.
   "Наденьку можно понять, что охладела к нему", - чисто по-женски рассудила Лидия Сергеевна, хлопотливо накрывая на стол. Настроение у нее упало; предчувствие подсказывало, что ничего хорошего от этого визита ждать не приходится.
   В этот вечер Лидия Сергеевна постаралась привести себя в порядок и выглядела неплохо. Приняла душ, тщательно причесалась, подкрасилась, оделась; особенно много потрудилась, гримируя синяк под глазом. Усевшись напротив Олега и стараясь не показывать, как ее шокирует его изменившаяся внешность, предложила:
   - Давай сначала выпьем за встречу по одной-другой, а потом и поговорим по-свойски, откровенно. Чувствую, есть о чем.
   - Что верно, то верно. - Олег напугал ее своей серьезностью. - Сколько я ни старался избежать этого разговора, но придется. Никуда не денешься! И наполнил рюмки.
   Чокнулись, выпили, закусили. Олег вытер губы салфеткой и, тяжело вздохнув, расстегнул ворот рубашки - он душил его.
   - Так вот, дорогая моя теща! Похоже, не избежать нам развода. Хотя для меня это - зарез! - прямо заявил он, сурово глядя на нее заплывшими глазками. - Я и приехал к вам, чтобы использовать последний шанс. Может, повлияете на дочь? Раньше вы это могли.
   - Сначала расскажи, что между вами происходит и почему не заводите детей. Надя против? - спросила не церемонясь Лидия Сергеевна. - А может, со здоровьем что?
   - Надя говорит, что у нее все в порядке, обвиняет меня, - уткнувшись глазами в скатерть и стесняясь, признался Олег, - но врачи говорят, что я могу - при определенных условиях. В общем, не в этом дело, - объяснил он более решительно, - видно, самолюбие взяло верх над объективностью. - Не любит меня жена, у нас почти нет близости. Откуда же детям взяться?
   "Ну вот, пошла по моим стопам", - тоскливо подумала Лидия Сергеевна. Правда, у меня-то все наоборот было.
   - А что, Надя... на женские болезни ссылается?
   - Если бы! - процедил Олег, не скрывая обиды и злости. - Прямо заявляет, что не хочет и что я ей противен. Зачем замуж тогда шла?
   "Это катастрофа! - мысленно ужаснулась Лидия Сергеевна. - Я свою дочь знаю: теперь жизни у них не будет". Но все же попробовала сделать, что могла:
   - А не зря паникуешь? У женщин такое бывает. И у нее пройдет. Будь с ней поласковее, потерпеливее... - И умолкла, сознавая бесполезность слов; потом удивленно подняла брови. - А как же вы с ней столько лет - вроде бы ладили?
   Олег потемнел лицом, и на глазах у этого гиганта навернулись слезы.
   - У нее все это время любовник был... военный атташе... прерывающимся голосом объяснил он. - Недавно раскрылось. Скандальная история... Она от него аборт делала - тайком, конечно. Его уже выслали. - И не стесняясь заплакал, уронив голову на руки, сопя и всхлипывая.
   "Вот что жизнь с человеком делает... - грустно размышляла Лидия Сергеевна, вспоминая прежнего Олега - веселого, самоуверенного богатыря. Разве это мужчина? Слизняк! Я бы тоже разлюбила". Но вслух довольно сухо сказала:
   - Возьми-ка себя в руки, Олег! Ты же не баба. Не думала, что Надя так сглупит. Чего раскис? Другую найдешь!
   - Нельзя мне другую и не нужно! - Он взглянул на нее с мрачной решимостью. Уже овладел собой, выпрямился, отдуваясь и вытирая лицо носовым платком. - Я дипломат, а это крест на моей карьере. Отец сообщил, что меня должны назначить первым секретарем в Венгрию. Все полетит кувырком. Отдышался и добавил: - И потом... люблю я Надю и не хочу с ней расставаться.
   Видя, что теща растерянно молчит, не зная, как его утешить, Олег поднялся и, стараясь казаться спокойным и уверенным в себе, заявил:
   - Надя привыкла к красивой жизни и к своему положению. Детей у нас не будет, я это точно выяснил. Ей уже за тридцать. Какого еще рожна ей надо? Потупил глаза и как бы нехотя, сквозь зубы проговорил: - Я здоровый мужчина. А если ей меня мало, то я готов многое не замечать, но только чтобы не видели и другие. Пусть сколько хочет отдыхает и путешествует, лишь бы считалась со мной и нашим положением! Так ей и передайте, - добавил он уже в дверях и, пригнувшись, чтобы не стукнуться о притолоку, вышел в прихожую.
   Лидия Сергеевна молча поднялась и пошла его проводить.
   Надев на голый череп красивое вельветовое кепи и приосанившись, Олег заключил:
   - Я, собственно, почему поспешил к вам заехать: на следующей неделе прилетает Надя - она задержалась из-за отправки вещей. Вот я и рассчитываю, что вы с ней серьезно поговорите. Удержите ее от роковой ошибки!
   Лидия Сергеевна закрыла за ним дверь, так и не сказав ничего в утешение.
   Встречать Надю в аэропорт Шереметьево Олег и Лидия Сергеевна поехали вместе, чего раньше не бывало. Обычно она сидела дома, а встречать ездили Хлебниковы. Стремясь укрепить шаткие семейные узы, будущий посол счел необходимым, чтобы жена лишний раз убедилась в их единении и добром отношении его к матери: рассчитывал, что это будет способствовать примирению.
   Надежда прилетела из Парижа в отличном настроении. Несмотря на недавний дипломатический скандал и сопровождавшие его сплетни - а они и достоинство унижали, и задевали самолюбие, - она полна была счастьем от предвкушения свободы, ожидавшей ее на родине. "Наконец-то я смогу делать все что захочу, сброшу оковы! - радостно думала она, летя домой. - К черту проклятые условности! Освобожусь от своего постылого урода!"
   Хорошего настроения и уверенности в себе добавляло и то, что за годы жизни в Париже она приобрела и везла с собой богатый гардероб, уйму всякой импортной бытовой техники и солидный валютный счет в банке.
   Заботило ее лишь то, что первое время придется мириться с жизнью в семье Хлебниковых. Уйти жить к матери она и не помышляла. Непрестижно это; столько лет терпела Олега, можно и еще немного. Разведутся они как культурные люди, а за это время она купит кооперативное жилье.
   Завидев встречающих - Олега со своей матушкой, - Надежда мысленно усмехнулась: "Ну и хитер, бегемот! Сколачивает семью! Думает, что меня этим купит". В отношении перспектив своей семейной жизни она была непреклонна: ее устраивала только личная свобода.
   Пройдя таможенный контроль, получив свои вещи и передав их Олегу, Надежда расцеловала мать и удивленно спросила:
   - А тебя зачем он сюда притащил? Случилось что-нибудь?
   - У меня все по-старому, доченька. Это у тебя непорядок! - без обиняков, напрямую заявила Лидия Сергеевна. - Нам нужно серьезно поговорить, и немедля. Вот я и приехала, чтобы с тобой об этом условиться. - Она помолчала и добавила: - Я тебя знаю. Займешься своими делами, о матери и не вспомнишь.
   - Ладно, что с тобой поделаешь. Мать все-таки... - проворчала Надежда, неохотно соглашаясь. - Что у нас завтра? Суббота? Ну вот и отлично! Днем заеду.
   По дороге домой она оживленно рассказывала о своих баталиях в аэропорту Орли с таможенниками, проверявшими перед отлетом багаж.
   - Ну и чудаки там! - смеялась она над их тупостью. - Полчаса терзали жену дипломата! Уж пора бы им знать: то, что они ищут, отправляется - по другим каналам, куда доступа нет! Уж я им и задала шороху - жалобу настрочила. Долго будут помнить!
   Когда подъехали к дому на Котельнической набережной, Олег проводил Надю, перенес все вещи к себе, оставив только подарки, и повез тещу на ВДНХ.
   - Не беспокойся, завтра я ее возьму в оборот! - заверила Лидия Сергеевна зятя с воинственным блеском в глазах, отвечая на его немой вопрос.
   И не обманула: на следующий день настроилась по-боевому - на решительный разговор с дочерью. Когда Надя, разрумянившаяся от ходьбы, пришла, устроилась на диване и собралась рассказывать о заграничной жизни, мать решительно остановила ее резким жестом руки и сурово посмотрела в глаза.
   - Погоди! Я и так знаю, что там хорошо, где нас нет. Давай поговорим о вас с Олегом. Ты что же, бросить его решила?
   С лица Нади мгновенно исчезло оживленное выражение.
   - А ты откуда знаешь? Это Олег тебе все доложил и, конечно, привлек на свою сторону? Так?
   - Допустим, так. А что это меняет? Неужели хочешь загубить себя, лишиться такой шикарной жизни?
   - Не могу я больше видеть Олега, физически его не переношу! - тяжело вздохнув, призналась Надя матери. - Хочу еще раз попытать счастья!
   - Столько лет могла, а теперь вдруг почему-то не выдержала? недоверчиво покачала головой Лидия Сергеевна. - Выглядишь ты прекрасно. Ради такой интересной судьбы можно выдержать! Ведь его чуть ли не послом в Венгрию посылают...
   - А хрен с ней, с Венгрией! Я и Парижем сыта во как! - в сердцах воскликнула Надя, сделав выразительный жест рукой. - Хочу настоящего мужика!
   - Так у тебя был такой и еще найдешь! - вполне серьезно напомнила ей мать.
   - "Чужую беду - руками разведу". Сама бы так сохраняла свой брак с отцом, как меня учишь! Что ж ты бежала от него без оглядки?
   - Ты меня с собой не равняй! - угрожающе подняла голос Лидия Сергеевна, закипая гневом. - Или забыла?.. Ты с жиру бесишься, а я от нищеты бежала. Если бы Степан меня любил! Хотя бы чуточку так, как тебя Олег! А то он только о Верке и тосковал... Лежа на мне шептал ее имя!.. - И бурно зарыдала, захлебываясь слезами, бессильно уронив голову на руки.
   Надежда никогда не видела мать такой. Только сейчас, через много лет, поняла истинную причину презрения и ненависти матери к мужу.
   Разбередив незаживающую рану, Лидия Сергеевна долго не могла успокоиться, а когда наконец овладела собой, взглянула на дочь все еще прекрасными черными глазами и разочарованно произнесла:
   - А я-то надеялась, что ты у меня умная! Посмотришь, что со мной судьба сделала, и на ус намотаешь. А ты по моим стопам пошла! - Вновь гневно сверкнула на нее взором и повысила голос: - Ну чего ты добиваешься? Детей у тебя нет и не будет. Ты уже не молоденькая - напрасно столько о себе мнишь! Побалуются с тобой и бросят. Плохо кончишь!
   Лидия Сергеевна говорила с такой мрачной уверенностью, что Надежду охватил страх, какой-то внутренний трепет; она задумалась, опечалилась.
   Видя, что урок ее вроде возымел действие, мать усилила натиск:
   - Опомнись, Надя, пока не поздно! Мать плохого не посоветует. Олег любит тебя, все прощает. Побегаешь задрав хвост еще десяток лет и угомонишься. А жить с ним будешь как у Христа за пазухой до конца дней. Не все в жизни получаешь, что хочется!
   Однако Надежда была не из тех, кто отступает от задуманного. Слушая мать, она глядела на нее и видела перед собой опустившееся существо, не вызывающее к себе ни малейшего уважения. "Да что я ее слушаю, маразматичка она уже! - закипая злостью, думала она. - К себе бы применяла свои теории".
   - Вот что, дорогая мамочка! Сыта я твоими советами по горло! - Голос ее звенел от гнева. - И чтобы впредь я твоих поучений не слышала! А то у тебя будет на одну дочь меньше. Уверяю! - добавила она жестко, угрожающе глядя в глаза матери. - Это ты мне жизнь разрушила, судьбу искалечила! А ведь она мне посылала огромное счастье... Костя, милый мой Костик! Где ты теперь? С кем? - возопила она, и слезы градом хлынули из ее глаз. - Нет, никогда я не прощу тебе этого! Все у меня было бы - и дети, и счастье! Ну что дало мне богатство и заграница? Много барахла? Точно! Много впечатлений? И это верно. Но счастья-то нет! - И забилась в истерике.
   Лидия Сергеевна, не шелохнувшись и не пытаясь помочь, тупо наблюдала за страданиями дочери, не в силах возразить ни слова.
   Наконец, выплакавшись, Надежда утерла слезы, успокоилась. Ушла в ванную, вернулась; достала изящную пудреницу, косметичку, привела себя в порядок.
   - Вот что, - презрительно и холодно произнесла она, ожесточившись на мать, - скажу тебе, уж коль на то пошло. Опустилась ты, мама, стала полным ничтожеством. Мне тут, на лестнице, Раиса Павловна поведала, что ты настоящая алкоголичка. Со слесарями путаешься... Просила меры принять. Тяжело вздохнула и с горькой иронией добавила: - Поняла я, почему ты так за Олега цепляешься, предаешь меня. Боишься, на выпивку не хватит? Напрасно! На бутылку я тебе всегда подброшу, как бы мне туго ни пришлось! - С этими словами Надежда вскочила и стремительно выбежала вон, забыв взять свои пакеты, с которыми пришла к матери.
   Выйдя из дома, Надежда хотела поехать на Котельническую набережную, но передумала. Ее всю трясло. Она чувствует свою правоту, это так, но в то же время ей жаль мать, стыдно, что так с ней говорила...
   "Через край я хватила! Напрасно не сдержалась... Ей, наверное, очень тяжело сейчас... - упрекала она себя. - Вряд ли до нее дойдет. Зря только ей и себе нервы треплю... Хотя... встряска ей не повредит - сделает выводы! Кто у нее есть, кроме меня? Не захочет ссориться. - И неожиданно решила: По-еду-ка я к отцу! Повидаемся и заодно нервы успокою".
   К ее счастью, Розанов оказался дома; приезду ее очень обрадовался. Он ждал ее возвращения, но не знал, когда прилетает.
   - Моя дорогая доченька! Какая же ты стала элегантная, интересная дама! - Он любовался, как она прихорашивается в прихожей перед зеркалом. Ну как, получил Олег новое назначение? - И тут заметил, что она очень расстроена. - Да ты никак плакала? А ну, выкладывай, что случилось?
   - Я только что от мамы. Поссорились мы с ней крупно, - призналась Надя. - Вот решила поскорее с тобой повидаться, отогреться душой.
   - С твоей матерью поссориться нетрудно. Тут требуется мое ангельское терпение, - постарался он отшутиться. - Хотя ты знаешь, я тоже оказался не на высоте.
   Когда уселись рядышком на диване, Надежда рассказала, что весь сыр-бор произошел из-за ее решения разойтись с Олегом. Постаралась как можно деликатнее объяснить отцу причину, побудившую ее принять такое крутое решение.