Маллен Патриция. Повелители камней

   — Слушаюсь и повинуюсь, ваше магическое величество. — Мати низко склонился перед ним, и даже темнота не скрыла насмешливого блеска в его зеленых глазах. — Мы просто скажем тем убийцам: «Мы передумали, уходим, большое вам спасибо».
   — Слушайте чародея, — укоризненно проговорила Сина. — Без него мы бы не добрались сюда.
   — Это верно, — проворчал тролль, но от мысли об уходе из форта его настроение явно улучшилось. — Похоже, во всяком случае, Черные Щиты не хотят, чтобы кто-нибудь сегодня спал. Если мы не будем шуметь, нам, возможно, удастся проскользнуть мимо них в темноте вдоль берега под прикрытием вон тех деревьев.
   Вместе с Синой Мати обошел всех троллей и сказал им, что делать. Прежде всего разожгли костер и установили факелы на стене по обе стороны от ворот. Мати спросил имя у молодого гнома, который нес черный дубовый барабан своего предка.
   — Гарт Олем, — ответил гном.
   — Ты храбр? — торжественно спросил Мати.
   — Я был Наерлангом, прежде чем опозорил свой дом и стал троллем, — решительно ответил гном. — Поручи это дело мне, пока не найдешь никого храбрее.
   — Тогда встань так, чтобы свет факелов не падал на тебя, и бей в барабан. Бей громко, пока все наши не перейдут открытый участок между фортом и лагерем Черных Щитов. Но бей с перерывами, не позволяй им привыкнуть к звуку. Так они не сразу заметят, когда ты перестанешь барабанить и поспешишь за нами.
   — Тебе придется идти одному, в тишине, после того как все уйдут, — добавила Сина, дабы убедиться, что гном понимает всю опасность.
   Лицо гнома побледнело, но он не колебался, и голос его звучал уверенно.
   — Будет сделано!
   — Ты знаком с Руфом Набом? — спросила Сина.
   — Он мой дядя. Он бы сломал топорище, если бы знал, кем я стал.
   — Если бы он знал, на что ты решился, думаю, он бы гордился тобой, — сказала Сина.
   Когда Гарт Олем начал отбивать воинственный ритм марша, Сина, Бихан и тролли собрались в том месте, где стена была пониже, на некотором расстоянии от ворот. Костры Черных Щитов горели, и вверх по склону тянулись к форту длинные тени. У костров стояли одетые в черное часовые, не спуская глаз с форта.
   — Каждый перелезает через стену, идет вдоль нее, — объяснял Мати. — Затем обходит угол ближе к перешейку, направляясь к лугу. По лугу, низко пригнувшись, до берега. Не разговаривать, даже шепотом. Не останавливаться ни из-за чего, ни из-за кого.
   — Как быть с Биханом? — спросила Сина.
   — Как вы предполагаете спуститься со стены? — спросил Мати у пони. — Летать умеете?
   — Изловчусь как-нибудь, — резко ответил Бихан.
   — Мы, тролли, прекрасно умеем поднимать и опускать лошадей на кручах. Мы были бы рады помочь.
   Бихан повеселел.
   — Я был бы признателен.
   — Тогда готовьтесь, — сказал Мати. — Всем сразу уходить нельзя. Вратскир, пойдешь первым, возьми группу из двадцати пяти троллей, чтобы проложить путь и разведать берег. Гарт и все мы тут как следует пошумим, чтобы прикрыть ваш уход. Когда пройдет столько времени, чтобы вы успели дойти до деревьев, Сина и пони пойдут со следующей группой из двадцати пяти троллей. Я пойду с последней группой. Если вас заметят, решайте сами, бежать дальше или возвращаться в форт. Если на вас нападут и вам придется отступать, я вас поддержу. Но все, кто останется в форте, с наступлением утра обречены. Мой совет: рассыпаться и бежать как можно быстрее к горам. Дайте знать Другим, что здесь случилось. Может, еще удастся что-то спасти. Гарт, бей громче в барабан. Вендель, Квиберон, помогите мне сделать канат, чтобы спустить со стены магическую лошадь.
   Ни веревок, ни крепких палок не было, но тролли сняли свои пояса и ремни, и скоро шлейка охватила круглый живот Бихана. Сопя от натуги, тролли опускали пони по стене, пока его копыта не коснулись земли по ту сторону.
   — Теперь вы, госпожа! — прошептал Мати.
   — Я бы предпочла слезть сама, — прошептала Сина в ответ.
   — Я видел, как вы ползали в горах. Невпечатляющее зрелище, — резко сказал Мати. — Темно, и к тому же мы спешим. — Видя, что она все еще колеблется, Мати добавил: — Вы слушаетесь пони в том, что касается Магии, потому что он в этом понимает. Слушайтесь же меня насчет спуска в темноте, потому что я понимаю в этом.
   Сидя в связанных ремнях, будто в кресле, Сина чувствовала себя так, будто опускается в яму. Свет факелов не добирался сюда, и Сине показалось, что она ослепла, — так, наверное, чувствует себя сокол, покрытый колпачком. Ощутив под ногами землю, Сина вылезла из веревочного «кресла» и услышала, как связку быстро потащили вверх. Протянув руку, она нащупала что-то округлое и мягкое. По резкому вдоху она узнала Бихана и похлопала его по крестцу. Пони шагнул в сторону, и Сина шагнула вперед. Она вела рукой по спине Бихана, пока не добралась до его головы.
   Сверху один за другим спускались тролли, издавая звуки, по громкости не превышающие тихого шепота. Ровный ритм барабана скрадывал и эти звуки. Прижавшись спиной к стене, Сина постаралась сжаться, Бихан дышал ей в ухо.
   Оставшиеся в форте тролли запели «Молот Монтика» — походный марш гномов. После ряда куплетов и припевов барабан умолк. В форте все стихло, слышен теперь был лишь пульсирующий гул выкриков Черных Щитов. Потом раздался чей-то резкий крик, словно птицу потревожили в гнезде.
   — Они у реки! — услышала Сина со стены ликующий шепот. Новость шепотом передавалась внутри форта, пока все не узнали об удаче и не обменялись объятиями и рукопожатиями.
   Следующая группа троллей молча спустилась со стены. Разбойники встали по обе стороны от Сины и Бихана. Гарт снова забил в барабан, но этот ритм Сине показался незнакомым.
   — Следуйте за нами. Ни слова! — прошипел какой-то пикси.
   Сина встала, размяла ноги. Ее глаза привыкли к темноте, и она узнала Венделя.
   Сначала они шли вдоль стены. Руки Сины касались замшелых камней. У ворот, где горели факелы, было светлее, но узкую тропу укрывали черные тени. Немного не доходя до ворот, тролли сошли с тропы на обрывистый берег.
   Настала очередь Сины. Она села, свесила ноги, а когда два тролля ухватили ее за запястья, скользнула вниз.
   От чувства высоты у девушки закружилась голова, но вот ее ноги нащупали опору. Цепляясь за камни, прижимаясь к крутому склону, Сина пошла вслед за троллями под уступом, в обход узкой, освещенной факелами дорожки перед воротами. Сзади она слышала сопение и шелест осыпающихся камней, но не осмеливалась обернуться и посмотреть, как передвигается Бихан. Она надеялась, что тролли помогают пони.
   Рука тролля, идущего впереди, остановила Сину.
   — Здесь будьте особенно осторожны, — предостерегающе прошептал Вендель. — Впереди обрыв, поэтому нам придется снова забраться наверх, а там мы окажемся в поле зрения дозорных. Смотрите под ноги, чтобы не соскользнул камень и не треснула ветка. Берем под гору через двести шагов.
   Сина кивнула. Подобрав юбку, она заткнула подол за широкий кожаный пояс, чтобы свисающие складки не задели отдельные камешки или ветку и не выдали бы ее. Она услышала, как где-то рядом еле слышно ступают копытца Бихана. Нащупав выступ, Сина вскарабкалась на тропу.
   Низко пригнувшись, она перебежала в тень невысокого камня и присела там, обозревая дальнейший путь. Мимо нее, перебегая оттени к тени, бесшумно пронеслись тролли. Сина подавила страстное желание броситься за ними, чтобы не отстать. Она уговаривала себя: нужно найти свой шаг, молчать и осторожно идти вперед.
   На полпути по каменистому лугу она замерла от того, что сзади кто-то коротко шикнул. Впереди, совсем близко, шел вражеский часовой. Затаив дыхание, Сина прижалась к большому камню и зажмурилась. Ее сердце так колотилось, что его стук заглушал песнопения Черных Щитов. Высоко подняв факел, часовой всмотрелся в темное поле.
   Внезапно раздался крик. Часовой повернулся на звук.
   — Приссии моря! — проревел чей-то голос, и почти тотчас же Сина услышала лязг мечей.
   Впереди притаившийся в кустах Вендель привстал посмотреть, откуда шум. Проследив за его взглядом, Сина увидела человека-всадника, отбивающегося от нескольких пеших дозорных. Стало светло от факелов — Черные Щиты побежали к окруженному человеку.
   — Бегите! — крикнул Вендель, давая своей группе знак воспользоваться суматохой как прикрытием для бегства к реке.
   — Подождите! — крикнула Сина. Крик получился громче, чем ей хотелось, и несколько часовых обернулись на ее голос и стали обшаривать глазами темный луг.
   — Это Тим! — воскликнула Сина и встала, пренебрегая опасностью. Вендель и тролли в ужасе смотрели на нее. — Помогите ему! Пожалуйста!
   Второй всадник галопом ворвался в круг света, чтобы занять место рядом с первым.
   — Это Ньял! — крикнул Бихан, скакнув вперед, к Сине. — Делайте, как говорит чародейка! Спасите их!
   У Венделя и его группы выбор был теперь невелик: высоко подняв факелы, несколько часовых принялись обшаривать кусты утесника, для верности ударяя по ним мечами.
   — Ко мне, тролли! — призвал Вендель. Тролли выхватили оружие и ринулись на врагов.
   — Сина, беги к форту! — крикнул Бихан. — Нас обнаружили, теперь не уйти! Беги!
   Он бросился в атаку, отдавая приказы бегущим впереди троллям, которые на ходу выдергивали стрелы из колчанов.
   Лязг оружия ужасал, слышались вопли ужаса и боли.
   — Держитесь! Держитесь! — услышала Сина крик Бихана. — Ньял, сюда!
   Послушная словам Фаллона, Сина бежала, удивленная тем, что успела уйти так далеко от форта. Страх придал ей сил, и она птицей взлетела по крутой тропе, по которой так боязливо спускалась.
   — Мати! — закричала она. — Мати, на помощь! На Ньяла напали! Нас заметили!
   Размахивая кинжалом, Мати бегом бросился мимо девушки к месту схватки. Его тролли, выкрикивая угрозы и воинственные кличи, поспешили за ним.

Глава 41

   Сина добежала до ворот и схватилась за разбитые створки, пытаясь открыть их пошире. Кожаные петли оказались тугими, рассохшиеся бревна задевали землю.
   — Дракониха раздери! — вслух выругалась Сина и потянула что есть силы. Ей удалось настолько приоткрыть ворота, чтобы первый всадник проехал, не задев створок.
   — Синфайр! — крикнула ему Сина. — Помоги мне!
   Тролль-эльф спрыгнул с лошади и подскочил к Сине, чтобы помочь ей открыть ворота настежь. Следующим был Фастро, а за ним, весь в крови, проехал Тим, качаясь в седле из стороны в сторону.
   — Тпру! — крикнула Сина его испуганной лошади.
   Фастро ухватил поводья взбешенного коня, не обращая внимания на грозящую ему опасность. Конь протащил его за собой несколько шагов, прежде чем успокоился.
   — Тим, ты тяжело ранен? — спросила Сина.
   Конюх закачался в седле, как пьяный, и рухнул на землю у ног девушки. В тусклом свете казалось, что его лицо перепачкано чем-то черным, но, когда Сина дотронулась до головы Тима, ее пальцы ощутили липкое тепло крови. Она быстро раздвинула волосы Тима и увидела рану у него на виске. Кровь хлынула сильнее, и очертание черепа конюха внезапно изменилось, он стал похож на треснувшее яйцо.
   Пронзительный крик заставил Сину резко обернуться. Гарт Олем ввалился в ворота, сжимая раненую руку. Из предплечья и носа у него текла кровь. Черный дубовый барабан висел у него на шее на ремне, разбитый в щепы.
   — А-а-а! — выл от боли гном. — А-а-а-а-а!
   Казалось, он ослеп от муки. Сина протянула руку, чтобы помочь ему, попыталась удержать, но гном отчаянно вырывался.
   — Фастро! — закричала Сина, но эльф уже бежал на помощь. Вместе они успокоили истекающего кровью гнома. Сина с первого взгляда поняла, что у него перелом, и снова пожалела о заглушающих боль травах, потерянных в Троллевых горах.
   Но предаваться сожалениям времени не было. Отступающие тролли хлынули в ворота, в страхе спотыкаясь, волоча на себе раненых и погибших. Кто мог, поднялся на стену и пускал стрелы в ряды атакующих Черных Щитов. Те, что еще сражались снаружи, медленно отступали, держась вместе и защищая друг друга, и по одному проходили в ворота. Бихан, Мати и Ньял были самыми последними.
   — Закройте ворота! — крикнул пони, но тролли уже и сами налегали на створки, мыча от натуги. Наконец, уступив их стараниям, ворота захлопнулись.
   — Стреляйте! — крикнул Мати, но лучники на стене уже выпускали дружные залпы по рядам нападавших.
   — Эй, они рядом! — крикнул Бихан, когда старое дерево ворот расщепилось под ударом снаружи. Всадник на тяжелом моерском жеребце пробился в ворота, второй скакал по пятам за ним.
   Ньял встретил первого в лоб. Огненный Удар со свистом распорол воздух. Вражеский воин отразил удар, сделал обманное движение и удивленно охнул, когда меч Ньяла обошел его щит и угодил прямо в сердце. Ньял развернул жеребца, занес меч, но стрела тролля нашла второго всадника, и тот мешком упал с седла.
   — Клянусь Драконихой! — крикнул Ньял, когда Авелаэр, встав на дыбы, скакнул вперед и загородил собой прореху в воротах.
   Под натиском стрел передовой отряд Черных Щитов отступил по узкому перешейку. Негромкое «ура» прозвучало со стен.
   — Приветствуем тебя, Ньял! — крикнул Мати. — Я принц троллей. Добро пожаловать в Форт Безнадежности!
   Бихан легким галопом поднялся по дряхлой лестнице на стену.
   — Мужайтесь! — крикнул он. — Они перестраиваются!
   — Всем на стены! — приказал Мати.
   — Я буду охранять ворота! — откликнулся Ньял. — Синфайр, Фастро! Верхом на коней! Встанете сразу за мной. Тим!
   — Тим ранен, — сказал запыхавшийся Фастро.
   Ньял недолго колебался.
   — Кто-нибудь, возьмите его коня, и к нам, к воротам.
   — Зажгите факелы! Чем они будут ярче, тем сильнее мы будем выглядеть! — крикнул Бихан, вставая на дыбы.
   Уловка сработала: Черные Щиты снова отошли по лугу к своему лагерю. Они оставили верховых дозорных, которые легким галопом носились туда-сюда, насмехаясь над троллями, но не приближаясь, чтобы не попасть под стрелы. Мати выставил на стены двойную стражу, пока тролли ходили по темному лугу, подбирая стрелы и прочее оружие, какое удалось найти, и шептали посмертные молитвы рядом с телами своих товарищей, павших при отступлении.
 
   — Тим? Кто-нибудь видел моего конюха? — спросил Ньял, когда отряд троллей — гномов и пикси — сменил его в воротах.
   — Сюда.
   Вслед за Мати Ньял прошел мимо костров у ворот в темный двор форта. Мертвые и раненые лежали на траве у стены. Сина выпрямилась, когда Ньял и Мати подошли к ней.
   — Сина!
   Там, на глазах у Мати и раненых троллей, Сина не обняла Ньяла, а просто с минуту стояла и смотрела на него. Потом взяла за руку и повела через ряды раненых. Молодые эльфы, гномы и пикси лежали на земле: одни смирно, другие метались и стонали от боли. А некоторые лежали слишком уж смирно. Тим лежал без сознания у стены. Лицо залила кровь, и даже воротник куртки промок от крови.
   — Он принял удар с непокрытой головой, — прошептал Ньял.
   — У него очень тяжелая рана. С тех пор как упал с лошади, он лежит, будто мертвый, — сказала Сина. — А ты ранен?
   Ньял молча покачал головой.
   — Тогда дай мне твой плащ.
   Ньял едва успел скинуть плащ, когда Сина начала рвать его на полосы. Но тяжелая вышивка из зеленых листьев не поддавалась ей, и Ньял забрал плащ назад и рвал его, чтобы Сина получила полосы для перевязки ран. Сина пошла к раненым, оставив Ньяла в темноте рядом с Мати.
   — Вы пытались убежать из форта? — спросил Ньял.
   — Да. Здесь нам ничего не светит. Черным Щитам надо только дождаться голода, чтобы победить нас. Половина наших уже успела уйти, когда началась суматоха. Что случилось?
   — Мы ехали, чтобы присоединиться к вам. Одна из лошадей заржала, и на нас напали дозорные. Мы были бы уже покойниками, не выйди вы спасти нас.
   — Многие наши уже мертвы, а остальные скоро умрут. Нам теперь не уйти. Возможно, на нас нападут утром.
   — Возможно, возможно! — прервал его Бихан, подскакав к ним от ворот. — Мы не знаем, что случится дальше, и именно это нам предстоит выяснить.
   Ньял протянул руку к морде Бихана.
   — Как он разговаривает? — удивленно спросил он, гладя уши пони.
   — Это великий чародей, — сказал Мати. — Фаллон Дважды-испытанный.
   — Трижды-испытанный, — уточнил Бихан.
   — Господин Фаллон! — Ньял отдернул руку и отвесил вежливый полупоклон. — Простите, я не знал…
   — Конечно, не знал, — сказал Бихан. — Как я пытаюсь объяснить каждому: все мы мало что знаем, но всем нам воздается по вере.
   — Но мы знаем, что у нас не осталось и по стреле на каждого, — возразил Мати. — Мы знаем, что нам не удержать форт.
   — Нед с лордами гонится за мной, — сказал Ньял. — Когда он увидит, что тут творится, он присоединится к нам…
   — Боюсь, что нет, — покачал головой Бихан. — Нед — предатель. Он пытался убить Сину и меня с тем же бездушием, с каким убил Телерхайда и Брэндона.
   — Нед! — Ньял был словно оглушен.
   Бихан прижал уши, его глаза сверкнули.
   — Сильно он отстал от тебя?
   — Не больше чем на два часа, — ответил Ньял.
   — О боги… — выдохнул пони.
 
   Всю ночь напролет в форте кипела работа. Жарили последнюю конину, заново оттачивали использованные стрелы до смертоносной остроты.
   Во дворе форта, рядом с привязанными лошадьми, Сина выхаживала Тима и раненых троллей. Небо окрасилось в предрассветный, синевато-серый цвет, когда Сина наконец закончила работу и пошла искать уединения, необходимого после целительства. На глаза ей попался Авелаэр, и она остановилась, чтобы потрепать его по шее. Жеребец изменился. Несмотря на колеблющийся свет факелов и бурлящую кругом работу, он опустил свою большую, гордую голову, смирно, словно пони, принимая ласку. Не прискачи Ньял на нем в форт, Сина ни за что бы не догадалась, что это тот самый конь, который носился, как дикий, по двору в Кровелле. Она обхватила руками шею жеребца и зарылась лицом в его спутанную гриву. Ни в одном из своих пророчеств она не заглядывала дальше этого дня, ни разу не видела того, к чему теперь все готовились.
   — Сина!
   Она обернулась на окрик.
   Ньял вышел из тени. Сина потянулась к нему, и он взял ее руку, держась со странной торжественностью.
   — Мне так и не представилось случая поздравить тебя с обретением Дара. Ты сказала, это Дар Пророчества?
   — Да.
   — Я счастлив за тебя.
   — Мне так жаль, Ньял. Я пыталась отвергнуть Дар ради нас с тобой, но я не могу. Больше не могу. Я не хотела Дара. Я хотела только быть с тобой.
   Ньял сжал ее руку.
   — Мне надо было убежать с тобой, когда ты просила об этом.
   Сина улыбнулась:
   — Тебе не судьба была убежать.
   — Тем хуже для тебя и Морбихана.
   — Ньял, это неправда!
   — Я убил нас всех, Сина. Если бы я не опростоволосился на лугу, вы бы спаслись.
   — Ньял…
   В слабом предрассветном свете было видно, что он тоже изменился. Похудел, оброс бородой. Его серые глаза потускнели от горя. Но главное, он был жив, и это придало Сине сил.
   — Ты не понимаешь, любимый. — Сина забрала у него руку и попыталась его обнять.
   Ньял отвернулся, страдание изменило его голос.
   — Гном, который выковал мой меч, сказал, что Магия и предательство станут светом и тенью моей жизни. Сина, ты мой свет, но я навлек предательство на всех нас.
   — Неправда, — резко ответила она.
   Ньял коротко и резко рассмеялся.
   — Я думал, что предадут меня, и я был готов к этому. Но преданы все, кого я любил. Предательство накрыло своей тенью всех и вся: Телерхайда, Брэндона, Морбихан. И теперь Черные Щиты собираются покончить с нами. Они собираются уничтожить Морбихан, и не осталось никого, чтобы остановить их.
   — Ш-ш-ш. — Сина прижалась к Ньялу и прервала его речь легкими поцелуями. — Не говори так, — нежно проговорила она. — Не думай так.
   Она чувствовала, как Ньял ускользает от нее. Такое уже было однажды, но в этот раз казалось, что он страшно далеко от нее и падает в темную яму.
   Ньял взял ее руки, прижал к своей груди.
   — Ты слышала, что сказал Мати: мы ничего не сможем сделать! Из-за меня умирает Тим, многие тролли уже мертвы. Кто бы ни был мой отец, я проклинаю его. Он породил ублюдка, который губит все кругом!
   — Ньял, прекрати! — резко сказала Сина. — Не говори так. Не думай так!
   Бихан заржал около стены:
   — Спокойнее, Сина, спокойнее. Он не способен сейчас слышать тебя.
   Пони подбежал к ним. Насторожив уши, он пристально посмотрел на измученного человека.
   — Ньял, если бы ты мог иметь все, что захочешь, чего бы ты пожелал?
   — Умереть! — крикнул Ньял с мукой в голосе. Сина попятилась.
   — Нападение! Нападение! — закричал на стене какой-то тролль.
   Мати побежал к стене, на ходу натягивая лук.
   — К стенам! — крикнул он. — Ворота взяты!
   Отряд Черных Щитов пешком перешел луг и, воспользовавшись неожиданностью, взял ворота. Двух троллей убили, остальные в страхе бежали. Вражеский полководец шагал вперед, его отряд за ним.
   Еще на середине двора выхватив из ножен Огненный Удар, Ньял с разгона налетел на полководца. Не готовый к столь яростной атаке, полководец отступил, защищаясь. Ньял колол и рубил короткими сильными взмахами, на лезвии Огненного Удара вспышками драгоценных камней заблестела кровь.
   Взревев, еще один вражеский воин присоединился к схватке. Его меч искал горло Ньяла. Остальные окружили сражающихся. Ньял взмахивал Огненным Ударом, расчищая пространство вокруг себя, рубя Черных Щитов справа и слева. Ярость ослепила его, и он даже не почувствовал, как чей-то меч рассек его бедро. Он продолжал сражаться, пока его не настиг второй удар. Ньял пошатнулся, а через минуту уже лежал на земле, пытаясь отбиться от ударов.
   — Мати! Быстрее! — заржал Бихан и бросился к воротам.
   Первый Черный Щит едва ли был готов к атаке взбешенного пони и закричал от боли, когда копыта Бихана вбили его в землю. Лягаясь и кусаясь, маленький пони пробился в самую середину схватки. Ньял по-прежнему лежал на земле, сражаясь уже голыми руками. Ухватив Ньяла за воротник, Бихан поволок его назад, к середине двора.
   — Стреляйте! — крикнул Мати, как только пони вырвался из круга. Град стрел обрушился на захватчиков. Никто из них не уцелел. — Снимите с трупов оружие и доспехи, — кратко приказал вождь троллей. — Потом свалите тела перед воротами. Устройте заграждение для их товарищей, чтобы они хорошенько подумали, прежде чем снова наступать.
   Бихан волочил Ньяла по земле, направляясь прямо к Сине. Ньял ухватил пони за ноги и старался остановить его, но тут их догнал Мати.
   — Никогда не видел никого более храброго или более глупого и даже не думал, что человек на такое способен! — воскликнул Мати, передавая Ньялу его меч. — С тобой все в порядке?
   Отцепившись от Бихана, Ньял, пошатываясь, встал.
   — В порядке, — сказал он.
   Путаясь в юбке, Сина подбежала к ним.
   — Ньял, что случилось?
   — Черные Щиты напали, — объяснил Мати.
   — А потом Ньял напал на них, — хихикнул Бихан. (Ньял подумал, что смеяться тут вовсе не над чем.) — На двадцать сразу!
   — Ты ранен! — воскликнула Сина. — Ты нужен нам, Ньял. Ты должен быть осторожнее!
   — Я здоров, — настаивал он.
   — Тогда почему у тебя идет кровь?
   Сина встала на колени, чтобы осмотреть его рану. Кровь текла по ноге, и ботинок был мокрый.
   — Со мной все в порядке! — взорвался Ньял.
   Сина удивленно отдернула руку.
   — Ньял, у тебя рана от меча…
   — Какая разница? Оставь меня в покое! — Он вырвался от нее и зашагал по двору, подальше от любопытных глаз.
   — Клянусь Законом! — Сина изумленно провожала его взглядом, сжав кулаки. Потом резко повернулась и зашагала в противоположном направлении. — Доверься Магии, доверься Магии, доверься Магии… — повторяла она вполголоса.
   С ночи убийства Фаллона эти слова стали ее единственным заклинанием. Они приносили ей чудесную ясность ума, помогли сосредоточить ее магическую силу на похоронах Фаллона и у троллей в лагере. Но сейчас гнев сжимал ее грудь и сдавливал горло. Та же ярость, что заставила Ньяла напасть на двадцать воинов, вызвала гнев в ней. Сина остановилась посреди раненых, плотно закрыла глаза и попыталась очистить ум.
   — Доверься Магии, доверься Магии…
   Тим издал тихий, булькающий звук. Сина наклонилась к нему, ощупывая его внезапно похолодевшие конечности и чудовищную опухоль над виском. Его правая рука задрожала, он начал задыхаться.
   — О нет! — взмолилась Сина. — Тим, нет.
   Ярость по-прежнему клокотала в ней.
   — Живи! — прошептала она в отчаянии. — Не умирай, Тим!
   Она держала ладони около его лба, достаточно близко, чтобы ощущать слабое тепло его жизни.
   — Тим! — громко позвала она и почувствовала медленный прилив магической силы к своим рукам и ладоням. — Тим! — потребовала она, будто вызывая его. Энергия и жар потекли через нее радостной болью. Что-то внутри Тима затрепетало, потом успокоилось. — Тим! — крикнула Сина еще раз, будто окликала его через большое расстояние.
 
   Бихан, как надоедливая мошка, не отходил от Ньяла.
   — Если бы ты мог иметь все, что захочешь, чего бы ты пожелал? — снова спросил он, догнав Ньяла у внутренней стены, вдали от всех.
   — Сейчас не время шутить! — отрезал Ньял. Он остановился, снял пояс и туго перевязал им бедро, чтобы остановить кровотечение.