Малышева Анна Витальевна. Кто придет меня убить?

   – Ну да. Требует, как умеет только он, – пробормотала Лиза. – От меня он требовал, чтобы я сидела дома, чтобы не пыталась чем-то заниматься. От вас требует, чтобы вы уехали с ним. Мой вам совет – оставьте его, пока не поздно! – Она заговорила горячо, перед глазами снова возникла вчерашняя сцена в кабинете – Олег, склонившийся над мешком. – Уйдите от него!
   – Мне не нужен такой совет.
   – Да… Несколько лет назад и мне такой совет был не нужен. Но сейчас я понимаю, что он был мне необходим. Он растопчет вас, у вас не будет своей жизни, он вас уничтожит! Посмотрите на меня! Я была веселая, я была счастлива, что он меня так любит! Он вам говорил, что никогда не любил меня?
   Женщина промолчала, а Лиза горько усмехнулась:
   – Он вам врал!
   – Скажите, Лиза, вы все еще хотите быть с ним? – спросила она, глядя в сторону.
   – А, вы думаете, что я нарочно вас пугаю! Нет, я его просто ненавижу теперь… Нет, не ненавижу. Я не хочу жить его жизнью, это поганая жизнь, я знаю!
   Слушайте… Он, конечно, не рассказывал вам ни о чем… Или врал. Я скажу за него. Когда мы с ним только что познакомились, я пришла к нему в гости.
   Кроме меня, там была развеселая компания его друзей. Они сильно выпили, очень сильно. Были на машине. И он, чтобы остаться со мной наедине, услал их на Воробьевы горы. Он сказал, что мы поедем следом. Но мы никуда не поехали. А утром ему позвонили и сообщили, что эти ребята со своими девушками разбились. Погибли все, кроме одной девушки, но она попала в реанимацию и выжила ли… Не знаю.
   Они ему мешали, и он их убрал. Он знал, что подвергает их опасности, что они почти не соображают, что делают, и все же выгнал их. Он вам ничего не рассказывал? Я так и думала.
   – Они сами должны были понять, что нельзя садиться за руль, – ответила Анна, пожав плечами. – А вы обвиняете Олега?
   – Да.
   – Конечно, вам ничего не остается, как обвинять его во всех грехах.
   – А вы злая, – тихо проговорила Лиза.
   – Нет, но надо быть справедливым.
   – Вот именно. Его нельзя оправдать.
   – Он не виноват!
   – Ладно. – Лиза раздраженно фыркнула. – Я могу вам только заметить, что вам-то ничего не остается, кроме как защищать его изо всех сил!
   – Нечем крыть… – Анна развела руками. – Давайте не будем оскорблять друг друга.
   – Давайте. И изображать взаимную любовь тоже не будем. Ладно? Это просто комедия какая-то! – Лиза налила себе еще кофе и, не поворачиваясь, стоя у плиты, спросила:
   – Так, значит, он пропал. А он вам не говорил, что собирается делать в этот день?
   – Говорил, что есть срочные дела, но какие – не объяснил.
   – А вы не уточняли. Ясно. И его приятели ничего о нем не знают?
   – Все удивляются, куда он пропал.
   – Они могут врать. – Лиза присела за стол, напротив Анны. – Ну, Бог с ними. И он вам не звонил?
   – Иначе бы я не пришла к вам.
   – А меня как вы нашли?
   – В его книжке был ваш номер телефона, ваше имя напротив – Лиза. Я позвонила по этому номеру. Я знала, кому звоню, но что мне оставалось делать? Ответила какая-то женщина.
   – А, моя мама, – кивнула Лиза. – Что вы ей сказали?
   – Я не представлялась как вторая жена Олега, – грустно улыбнулась гостья. – Иначе бы со мной не стали говорить, мне кажется – Да, надо знать мою маму… Она была возмущена этой историей куда больше, чем я.
   – Я только попросила вас к телефону Сказала, что подруга. Она помолчала, потом сообщила, что вы здесь больше не живете. Я очень просила дать ваши координаты… Стыдно сказать, я думала, он у вас… Прошло всего несколько месяцев, а как раз накануне был такой тяжелый разговор… О Германии. Мы почти поругались, и он ушел в кабинет, не вышел даже поесть. Я думала, он обиделся, решил отомстить… Уйти к вам.
   Ваша мать дала мне адрес этой квартиры и телефон.
   – Это вы звонили мне вчера вечером? – припомнила Лиза. – Довольно поздно?
   – Я не стала вам звонить. Тем более вчера вечером.
   Я думала, что он еще придет. Сегодня утром потеряла всякую надежду. Наверное, я веду себя ужасно глупо Ничего не могу с собой поделать. Отправила ребенка в школу, сама пошла к вам. Звонить не захотела. Не смогла бы говорить по телефону. Вот и все И вдруг она заплакала – как-то сразу, без паузы, как только кончила говорить. Склонила остриженную русую голову, закрыла глаза ладонью и затряслась.
   Лиза не сделала ни одного движения в ее сторону.
   Она сама не любила, когда кто-то ее утешает в такие минуты, говорит пустые слова. Да и что она могла сказать этой женщине? «Олег убийца, я вчера была в вашей квартире, чтобы обворовать вас, и видела его с трупом»? Лиза сидела неподвижно, сложив руки на столе, и двигала по нему пустую кружку. Анна справилась с собой, вздохнула, открыла сумочку, быстро поглядела в пудреницу и извинилась:
   – Простите, ночь не спала. Расслабилась.
   – Ради Бога, расслабьтесь, – пожала плечами Лиза. – И погодите, не впадайте в панику. Я бы на вашем месте не стала искать его. Он либо сам вернется…
   – Либо вообще не вернется, так? – слабо улыбнулась та. – Я боюсь, с ним что-то случилось.
   – И это может быть. Скажите, у вас вчера вечером или днем не было гостей? – осторожно спросила Лиза.
   Этот вопрос вертелся у нее на языке с самого начала.
   Лицо убитого мужчины не давало ей покоя, мучило ее, и именно потому, что казалось ей знакомым. Спросить о нем просто так она не смогла бы – Анна почувствовала бы неладное: откуда Лизе знать, что у них кто-то был? А под тем предлогом, что Лиза помогает искать Олега, спрашивать было можно. Анна встрепенулась и ответила:
   – Вечером, когда все были дома, к нему пришел какой-то человек. Олег поговорил с ним у себя в кабинете, и вскоре тот ушел Больше никого не было.
   – Тот человек ушел? – Лиза так и приподнялась. – Вы сами видели?
   – Что значит – сама? – удивилась Анна. – Олег так сказал, и я слышала, как он запирает за ним дверь.
   – Значит, вы не видели, как он ушел… – Сердце у Лизы бешено заколотилось. – А ваша дочь?
   – Она играла у себя в комнате, не думаю, что она что-то видела.
   – А что вы слышали?
   – Не понимаю, какое это имеет значение. – Анна сжала руки. – Я не подслушивала.
   – Но вы что-то слышали? – настаивала Лиза. – Это имеет значение, поверьте мне!
   – Какой-то шум из кабинета. Но они не ссорились, как мне кажется. Просто что-то упало. Может, стул.
   У Лизы закружилась голова, как если бы она снова увидела труп. Все, о чем она думала вчера, оказывалось правдой.
   – Этот человек ушел примерно в девять часов, – припоминала Анна, уже не дожидаясь вопросов. – Олег запер за ним дверь, и больше к нам никто не приходил.
   – Олег не сказал вам, кто это был?
   – Нет. Я спросила, но он мне не ответил. Хотя постойте… – Анна заволновалась, припоминая. – Знаете, когда Олег впустил его в квартиру, я услышала, как тот человек сказал еще по дороге в кабинет: «Ну что, моя комната цела?»
   – Его комната?!
   – Да, так он выразился. Я не поняла, о чем шла речь, ведь квартира принадлежит Олегу.
   – А вы видели того человека? Вышли в коридор?
   – Да, конечно. Я вышла, когда в дверь позвонили, но Олег уже был там и отпирал. Это был мужчина лет под сорок, довольно приятная внешность, хотя совсем простая. Производил впечатление рабочего.
   – Как он был одет?
   – Я не обратила внимания, что-то обычное. Свитер и, кажется, джинсы… Вы знаете этого человека? Лиза, отвечайте! – Анна уже была вне себя, чего и опасалась Лиза. Она сделала невинное лицо и ответила:
   – Я не знаю, может быть, я его раньше видела с Олегом. Не уверена, вы слишком плохо его описали.
   А имени Олег не называл?
   – Они пошли вместе по коридору, а я снова вернулась в комнату. Смотрела телевизор, чтобы отвлечься… Это все было уже после нашей ссоры. По-моему, Олег как-то его назвал, но они уже были далеко, и телевизор работал… Да, какое-то имя было.
   – Ну вспомните, прошу вас!
   – Боже мой, как же там было? – Анна помахала в воздухе рукой, словно помогая себе думать. – Этот мужчина спросил: как его комната, цела? Олег ответил, что он сделал там ремонт.
   – Он называл мужчину Витей? – не выдержала Лиза. – Так?
   – Витя? Да, может быть… Или Митя, – согласилась Анна. – Что-то, что кончалось на «тя».
   – Значит, я права! – воскликнула Лиза и тут же пожалела о своих словах – Анна так и вцепилась в нее:
   – Кто это был?!
   – Ах, это… – Лиза, припертая к стенке, старалась сперва что-то придумать, но потом решилась. – Это был его бывший сосед по квартире. Когда мы с Олегом познакомились, там еще была коммуналка. Олег выкупил одну бесхозную комнату, потом переселил Витю куда-то на окраину. Я его почти не видела, только раз мы столкнулись лицом к лицу, и то в темноте…
   Но имя я помню, и раз он сказал, что комната принадлежала ему… Он имел в виду кабинет Олега. Раньше эта комната действительно принадлежала ему.
   – Значит, Витя… Но как его найти?
   Лиза испуганно посмотрела на нее. На миг ей показалось, что Анна сошла с ума. "Нет, это я уже начинаю сходить с ума, – поправила она себя. – Я все время держу в голове, что говорю о покойнике, а она ничего не знает, хотя была рядом, когда его убивали.
   Но за что, Господи, за что Олег мог убить соседа, с которым всегда ладил?! И они никогда за все эти годы не встречались, Витя не приходил, не звонил… И вдруг появился! Странно как-то. Может быть, это связано с квартирой? Пришел потребовать еще денег, квартиры-то выросли в цене, а Олег задвинул его на самую окраину… А денег у Олега не было. И он… Какая чушь!
   Он мог просто послать Витю, откуда тот пришел, и тот ничего бы с ним не поделал! Потому что юридически Олег оформил все так, что не подкопаешься! Да, такие квартирные вопросы были его стихией, он и со мной все уладил в два счета. Виктор ни на что не мог претендовать. Тогда зачем явился? Они с Олегом не общались, Витя был простой работяга, Олег таких презирал. И почему случилось так, что Олегу вдруг стало необходимо его убить – тут же, не выпуская из квартиры?! Господи, ничего не понимаю…"
   – Лиза, вы меня не слышите? – спросила Анна. – Я спрашиваю, как связаться с этим человеком?
   – Понятия не имею. И вам это не поможет, – довольно резко ответила Лиза.
   – Но почему?!
   – Они не дружили. – Объяснение было не из лучших, но другого Лиза придумать не успела. – У них не было никаких общих дел. Думаю, он просто зашел на огонек.
   – Я чувствую, вы что-то недоговариваете… – вздохнула Анна. – Ладно, если вы не хотите мне помочь…
   Она поднялась, запахнула плащ.
   – Спасибо вам за разговор. Я, наверное, пойду.
   Мне на работу надо. Извините, что так ворвалась.
   И знаете, Лиза… Это, конечно, наглая просьба, но если Олег все же явится к вам… Вы дадите мне знать?
   – Он не явится. – Лиза тоже встала. – Он не любит смотреть, как плачут его бывшие любовницы.
   Не выносит слез. Очень сердится. Когда он вас бросит, не плачьте перед ним. Этот совет вам пригодится.
   Анна остановилась, сжала в руках сумочку, повернулась к Лизе. Ее глаза стали очень светлыми и жесткими.
   – Девочка, – сказала она напряженным тоном, – почему вы так уверены, что он меня бросит?
   – Не знаю, как вас назвать в такой беседе… – Лиза пожала плечами. – Тетенька? Дамочка? Но в любом случае знайте, что этого не миновать.
   Ее трясло от злости, но она пыталась не показать этого. Больше всего на свете она ненавидела, когда с ней разговаривали снисходительным тоном. Анна позволила себе как раз такой. Она помолчала, поджала губы, повесила сумку на плечо. Взглянула на Лизу, та ответила таким же взглядом.
   – Простите, – сказала Анна. – Я виновата. Меня не должны трогать ваши слова. Нам вообще трудно нормально говорить, лучше я пойду. Держалась, держалась и сорвалась. Вы исполните мою просьбу, Лиза?
   – Да. Я вам позвоню. – Лиза подошла к двери, чтобы отпереть. – И знаете… Когда он вернется, дайте мне тоже знать. Просто позвоните и скажите, что все в порядке. Мне этого хватит.
   Анна молча склонила голову и вышла. Лиза заперла за ней дверь, машинально пригладила волосы, вернулась в кухню, зажгла сигарету и встала у открытого окна, глядя во двор. Вскоре она увидела фигурку в розовом плаще. Анна шла медленно, с высоко поднятой головой, и Лиза могла бы поклясться, что та сейчас ничего не слышит и не видит. Она почувствовала даже какую-то странную радость, что во дворе идет не она сама, что это не ей пришлось искать Олега у другой женщины. "Она его очень любит, бедная… – подумала Лиза. – Вот именно – бедная. Это она жена убийцы, а не я. Но я – свидетель. Свидетель убийства. А я молчу. Преступление совершаю я, я все-таки остаюсь сообщницей Олега. Значит,. Витя.
   Витя. Черт возьми, это невозможно понять! Он был бы последним, на кого бы я подумала! Скорее можно было предположить, что Олег пристукнет какого-нибудь кредитора. И где он сам пропал?! Он уехал прятать труп. С ним могло случиться все, что угодно. Милиция о нем пока не знает. Он им не попался. Где-то затаился? Решил вообще не возвращаться домой? Уехал навсегда с трупом в багажнике? Нет, он вернется. Он не может бросить квартиру, на Анну-то ему наплевать. Кажется, она уже начинает об этом догадываться. Влюблена в него, как кошка! Бросить мужа, взять с собой ребенка, выйти за человека младше себя, пусть ненамного, и вдруг понять, что это брак по расчету с его стороны… Нет, это слишком!
   По крайней мере, на мне он женился не из выгоды.
   А почему? Может быть, потому, что ему никогда до меня не попадались невинные девушки? Решил, что хватит трепаться по бабам, пора завести домашнее животное – жену. А, плевать мне на него! Зачем я думаю об этом?" Но она все еще стояла у окна и смотрела, как фигурка в розовом плаще скрывается из виду.

* * *

   Он больше не мог ждать. Он сидел в темноте и говорил, что больше не может. Надо было скорее выбираться отсюда, на улице было совсем светло. Он посмотрел на свои часы со светящимся циферблатом, тряхнул их, подвел. Прислушался к тому, что делалось на соседней даче. Выругался шепотом – там все еще раздавались голоса поддатых мужиков. Невозможно было вылезти из гаража у них на глазах. Он вторую ночь не спал," почти ничего не ел за прошедшие сутки и вымотался совершенно. Его мутило от запаха бензина, мучительно хотелось пить. Он прижался лбом к железной двери, облизал губы. Время от времени он впадал в какое-то оцепенение, на него находил бред, и тогда ему чудилась вода – холодная, шипучая, ледяная… Он жмурился, пытался прийти в себя, тихо ругался, снова прислушивался, снова закрывал глаза. Он никак не мог поверить, что такая глупость случилась с ним, когда все страшное осталось позади.
   Эта ночь его доконала. А прошлой ночью он был уверен в себе, полон сил, его поддерживало нервное возбуждение. Ни Анна, ни девчонка ничего не заметили, ничего не поняли. Это было невероятно, но это было так. Именно тогда у него и появилось убеждение, что все удастся. А сперва он был в ужасе… Все случилось так быстро – он даже не успел подумать, что делает. Витя отвернулся, чтобы посмотреть на часы – часы стояли на столе. В руке он держал бутылку джина – хотел угостить Витю. Бутылка была полная, он только собирался отвернуть крышку… Он даже ни о чем таком не подумал – его рука подумала за него.
   Она сама поднялась и сама опустилась – с такой силой, что даже спружинила от удара. Чмокающий глухой звук, больше ничего. Его больше всего поразило то, что бутылка не разбилась. Он помнил, как стоял, глядя на эту бутылку, как потом осторожно поставил ее на стол. Витя уже лежал на полу. Глаза у него были открыты, из раны в черепе вытекло немного крови. Все это заняло меньше минуты. Потом появились какие-то странные мысли. Нет, сперва был страх. Сначала был страх, и страх был страх… Как там в Библии…
   Мысли у него путались, он облизывал губы, язык обложила какая-то клейкая гадость. Выпить бы воды.
   Он все ждал в ту минуту – вот откроется дверь кабинета, войдет Анна, закричит, убежит… Но никто не пришел. Целая бутылка стояла на столе, донышко запачкалось кровью. Он все удивлялся, что бутылка уцелела. Потом он понял: никто ничего не слышал. Вот я все еще в его кабинете, дверь закрыта, Анна смотрит телевизор, девчонка играет у себя. Теперь он мог что-то предпринять. Распахнул шкаф, выбросил оттуда какие-то вещи, подхватил Витю под мышки, приподнял, проволок, усадил туда. Ноги не помещались, как он ни старался. Наконец и они согнулись как надо, исчезли в шкафу. Он хотел уже закидать его вещами, но подумал, что их запачкает кровь. Нашел старую майку, обмотал голову трупа, потом замаскировал его. Бутылку он вытер о маленькое красное полотенце, которое тоже валялось в шкафу – красное на красном не видно. Руки и стол – тоже полотенцем. Бросил полотенце в шкаф, закрыл дверцы плотно, как смог. Пожалел, что на дверцах нет замка – пожалел только об этом.
   Никто не пришел, никто его не окликнул, никто ничего не понял… И тут у него сильно затряслись руки.
   Он опустился в кресло, все еще осматривая комнату – пол, стены, стол, все, что попадалось на глаза. Крови больше нигде не было. Отвинтил крышку на бутылке, выпил джина прямо из горлышка. Во рту запахло хвоей, рождественский запах, его любимый… Он глотнул еще. Ему показалось, что прошло по крайней мере полчаса с тех пор, как все случилось, но по его часам получалось, что все заняло минут семь-восемь. Можно было подумать, и он велел себе не торопиться.
   Итак, никто ничего не видел. Но если кто-то сейчас войдет в кабинет – что вряд ли, – то он будет один.
   А у него гость. Значит, сперва гость должен уйти, а все остальное – потом.
   Он встал, нарочно громко топая, резко открыл дверь из кабинета, бросил взгляд в коридор – никого, все двери закрыты. У девчонки в комнате свет, в столовой темно, там Анна смотрит телевизор. Она не выйдет, он уже изучил. Обиделась. Он громко прошел по коридору, произнося всякую чушь: «Ну ладно, ты мне завтра позвони вечерком, если что… Молодец, что зашел. Ага, пока!» Отпер входную дверь, подождал секунду, закрыл ее на все замки. Обернулся – никого.
   Выругал себя, что так трясется. «Это не самое страшное, – сказал он тогда себе, – Анна все равно будет молчать». Он сразу вернулся в кабинет и в тот вечер больше не выходил оттуда, и спал там. Он не мог оставить шкаф без присмотра. И не желал никого видеть.
   Он лежал на диване, не постелив даже белья – не хотел открывать шкаф. Свет он погасил. Анна пришла, поскреблась в дверь, его так и подбросило. Он вскочил и успел-таки – не дал ей войти, встретил на пороге. Она была в голубом халате поверх ночной рубашки.
   – Ты не ложишься? – спросила она его виноватым голосом. Значит, смирилась. Он постарался ответить спокойно, хотя его трясло:
   – Я посплю здесь, надо кое-что обдумать на завтра. Ты иди, спи.
   – Ты хоть постели себе… – Она посмотрела на диван.
   – Постелю, когда буду засыпать. Иди, иди…
   Он заставил себя поцеловать ее, и она тихо ушла.
   В детской, напротив, было темно. Он возвратился и снова лег. Мысли являлись быстро, одна за другой.
   Главная трудность состояла в том, чтобы вынести его из дому. Когда выносить? Когда уйдет Анна и девчонка тоже. Значит, утром. Утром в переулке толчея, на него обратят внимание. А может, как раз наоборот, не обратят? В доме ремонтируются многие квартиры, постоянно выходят рабочие с мешками мусора, грузят у подъезда на машину… Значит, нужен мешок.
   Где его взять? Этот вопрос мучил его больше всего.
   Мешок нужен большой, непрозрачный, крепкий, непромокаемый, с завязкой. Мешки для мусора – бумажные, открытые. И они слишком малы, это исключено. Он вспомнил, что видел нечто подходящее в спортивном магазине неподалеку. Какой-то здоровенный прорезиненный чехол, то ли для байдарки, то ли для палатки. Надо будет узнать, какого он размера.
   Значит, ему с утра надо будет наведаться на Солянку, в магазин, потом вернуться. Но есть опасность, что его там запомнит продавщица – он недавно покупал в том же отделе теннисные ракетки. В конце концов он решил не думать над такими мелочами. В этот магазин он почти не ходит, и там всегда столько народу… И каждый имеет право купить себе чехол для лодки. Итак, утро. Он отвезет Алису в школу, потом заедет на Солянку, вернется. Надо будет спускаться на лифте, надо будет не попадаться соседям на глаза… Впрочем, какие туг соседи! Пять-шесть старух да работяги, которые делали ремонт. Его не заметят, утром тут тихо. И самое главное – надо будет вытащить мешок на улицу, запихать его в багажник… Плевать! Он сильный, он сделает это.
   А дальше все будет просто. Он знает, куда ехать. Вот уже три месяца он там не бывал, но ключи у него есть, и дача по-прежнему в его полном распоряжении. Димка уехал на работу в Словакию, уехал уже почти год назад, а ключи от дачи дал ему: «Пользуйся, когда захочешь от жены отдохнуть!» Он пользовался. Тогда еще была Лиза. Но она уже научилась молчать, а Анна еще нет. Лиза не спрашивала, куда он исчезает на сутки, она вообще почти ничего не спрашивала. Никто не знает, куда он ездит, кроме двух-трех девиц. Приятелей он туда не возил, таково было условие Димки. Тот сказал: «Дамы дело святое, но массовых гулянок там не устраивай!» Но ему, Олегу, было уже не до гулянок. И расслаблялся он с трудом, ничто не приносило больше радости. Потом он вообще перестал ездить туда – развод, женитьба и все остальное… И вот ключи опять пригодятся. На участке есть маленький домик и гараж. В дом он входить не будет. Приедет, поставит машину в гараж, вытащит там мешок, оставит, потом проедется по окрестностям, найдет подходящее место. Неподалеку от дач есть лес, а в нем – маленький прудок. Точнее, два пруда – один другого меньше, их соединяет перешеек. Пруды загнивают, а в перешейке, как говорят, слой ила на дне около метра. Там сроду никто не купался, а сейчас тем более, осень. Он сбросит в протоку мешок. Никто и никогда его не обнаружит. Главное, чтобы его не заметили соседи…
   Той ночью ему не удалось заснуть. Он ворочался на диване, то и дело смотрел на часы, и ему казалось, что до утра еще целая вечность. Утром, умываясь, он увидел у себя круги под глазами. Плеснул в лицо водой, наскоро побрился, плотнее запахнул халат. Вышел на кухню. Анна уже сервировала завтрак на троих.
   – Доброе утро, – сказал он и поцеловал ее в мягкую белую шею. Она как-то по-птичьи пригнула голову, посмотрела на него, счастливо улыбнулась. Конечно, она была рада, что он уже забыл вчерашний разговор. Нет, он больше его не начнет. Ни сегодня, ни завтра, ни в ближайшие дни. Во всяком случае, пока не поймет, какая сумма оказалась в его распоряжении.
   Он сел за стол, и Анна торопливо налила ему кофе, поставила перед ним тарелку с омлетом. Он посыпал омлет зеленью, положил два ломтика ветчины и принялся есть. Ел жадно – аппетит проснулся волчий.
   Анна смотрела с умилением – ей нравилось, когда мужчина ест много. Сама она сидела на диете – крохотное блюдечко с тертой морковью, стакан обезжиренного молока. Ее розовое, простое лицо было таким умиротворенным и домашним. Он подумал о ней. Что он будет делать, когда все кончится? Она еще может пригодиться, баба деловая, с ней не пропадешь в чужой стране. А нужна ли ему теперь чужая страна? Он может остаться здесь. Да, все изменилось в какие-то пять минут. Он не знает, сколько там денег, но думает, что с долгами расплатится. Только бы не продавать квартиру! Квартиру он любил нежно, как, пожалуй, никого и ничего на свете не любил. Это его прошлое, его детство, отец и мать, все его воспоминания…
   – Еще кофе? – встрепенулась Анна, увидев, что его чашка пуста. Он кивнул, она налила ему полную чашку, как-то замялась – хотела что-то сказать.
   – Знаешь, – решилась наконец она, – если ты всерьез решил выучить немецкий, тебе надо пойти на курсы. Я плохой учитель.
   Он удивленно поднял брови. До сих пор немецкий, Германия и все, что было с нею связано, – все это было запретной темой. Стоило заговорить об этом, как Анна гасла, замыкалась, начинала отчаянно возражать и сопротивляться. И это она, которая была влюблена в него безумно уже второй год! Он никогда не думал, что эта женщина сможет в чем-то ему отказать.
   Они познакомились случайно, как он вообще знакомился со всеми своими будущими любовницами. Тогда, полтора года назад, дела у него шли совсем неплохо, никаких кредитов он не брал. Привозил из Эмиратов заказы для одной фирмы, где работали сплошь его приятели. Сам он в той фирме не числился, вообще не любил состоять у кого-то на службе, привык к свободе. Да, как-то он одним ударом заработал кругленькую сумму и решил поменять машину, «вольво» надоела.
   Он спланировал поездку в Германию, разумеется, без Лизы. У него была другая кандидатка на место в машине рядом. Он уже представлял себе веселое маленькое путешествие, остановки в придорожных мотелях, ресторанчики, ощущение податливой, послушной силы, которое он просто обожал в новых машинах… Лиза, узнав, что она не едет, закатила скандал. Он только отмахивался, и ей не удалось испортить ему настроение.
   И вот в один из чудесных весенних дней, совсем незадолго перед поездкой, он встретил в центре города Наташу. Узнал ее сзади – ее крохотный рост, вызывающую походку, безвкусную манеру одеваться. Обогнал, заглянул ей в лицо.
   – Вот мистика! – воскликнула та. – Какой ты стал солидный! Даже поседел или нет?
   И привстала на цыпочки, чтобы разглядеть его макушку. Он засмеялся, взял ее под руку, и они вместе пошли по Тверской. Наташа щебетала какую-то чепуху насчет своих планов на лето и вдруг спросила:
   – А ты никуда не собираешься?
   – В Германию за машиной, – ответил он, – поменяю «ВОЛЬВО».
   – Класс! – восхитилась она. – Дела идут хорошо, да? А как там Лиза?