– Чтобы высказать какую-нибудь гадость? – Я не смогла сдержаться.
Тетя Вика вскинула на меня удивленные глаза. Огонь потух.
– Почему? – вырвалось у нее. – А… Тебе звонили и оскорбляли? – внезапно дошло до нее.
Я лишь горестно усмехнулась.
– Негодяи, – сказала она.
Теперь настал мой черед удивляться.
– Нет, Ксения, я хотела перед тобой извиниться…
– За что?!
– За похороны… За то, как мой муж, то есть бывший муж… и остальные… Значит, до сих пор не оставили тебя в покое?
Я покачала головой.
– Вы поменялись? – поинтересовалась тетя Вика.
Я сообщила, что отец купил мне квартиру и я теперь живу в другом месте.
– А твои родители? Ведь к телефону подходила не твоя мама. Мы же с Анной Петровной…
Она говорила что-то еще, а я тем временем поняла, что ведь тетя Вика ничего не знает про маму. Никто не знает. Всем моим знакомым было наплевать на то, что происходило со мной. Я никому ничего не сказала, не оправдывалась, а никто и не интересовался.
– Ксения, что с тобой?! – словно издалека донесся голос тети Вики, явно заметившей мое выражение лица. – Ксения? – робко спросила тетя Вика. – Что-то?.. Ксения, я же вижу, что у тебя что-то случилось! Не только тут… – Она кивнула назад, в сторону строительной площадки, на которой продолжала бурлить деятельность.
– Мамы больше нет, – тихо произнесла я, утирая рукавичкой катившиеся по щекам слезы. – Она… наглоталась таблеток. Как раз в ту ночь… Ну, когда Алена… И все… А отец…
И тут из меня полился поток – слов, не слез. Слезы больше не текли. Наверное, мне нужно было кому-то высказаться. Может быть, даже накричать. За то, что меня никто не пожалел. За то, что меня все бросили. За то, что всем было плевать на мои чувства. Я говорила и об отце, и о тех, кого еще недавно считала своими приятелями, о наших преподавателях и так называемых друзьях семьи. О том, что мне пришлось пережить за последние дни…
Тетя Вика очень внимательно меня слушала, ни разу не перебив. Потом обняла и прижала к себе.
– Бедная девочка, – тихо произнесла она. – Бедная девочка. Прости меня. Прости, если можешь… Прости, что я…
Теперь мы ревели уже вместе.
– Поедем ко мне, – предложила тетя Вика. – Поедем, Ксюша. Наверное, вдвоем будет легче.
Я сказала, что моя машина стоит на соседней улице. Тетя Вика засомневалась, смогу ли я в таком состоянии сесть за руль. Сяду, сказала я, за рулем я всегда мобилизуюсь.
В общем, мы, поливая асфальт слезами, добрались до моей «Оки», и я порулила к тети-Викиному – и еще недавно Алениному – дому.
Аленина мать заварила крепкого чаю, потом достала бутылку водки (которую я раньше никогда не пила), мы с ней выпили, не чокаясь, потом еще выпили, еще поревели друг у друга на плечах, а затем тетя Вика отодвинула бутылку в сторону и заявила:
– Я намерена найти убийц своей дочери. И наказать их, – и со всей силы грохнула кулаком по столу – так, что подпрыгнули бутылка, рюмки и чашки. В ее глазах снова загорелся огонь. – Пусть я потом сяду в тюрьму, пусть меня расстреляют. Мне плевать. Мне эта жизнь опостылела. Я ведь жила только ради Алены… Я должна отомстить, Ксения. Понимаешь? Отомстить! Чего бы мне это ни стоило. Это теперь смысл моей жизни.
Я кивнула. И призналась тете Вике в том, что планировала делать сама. А потом рассказала ей все… Про тот вечер в «Сфинксе», про Сашу, отца и даже дедка, которого видела два раза и за которым хотела сегодня бежать.
Тетя Вика опять меня очень внимательно выслушала, а потом заявила, что теперь, по крайней мере, у нас есть информация, с которой можно начинать (у нее-то самой ничего не было), и спросила, что я знаю о бизнесе своего отца. К сожалению, я им раньше никогда не интересовалась…
– Давай уточним один момент, Ксения, – заявила тетя Вика, подливая мне чаю. – Насчет твоего отца. И твоего к нему отношения. Я ведь – признаюсь тебе честно – его пристрелю, если узнаю, что это он постарался…
– Стреляйте. Я вам помогу контрольный в голову сделать.
Мы с пониманием встретились взглядами и улыбнулись друг другу. Не знаю, как там насчет огня в моих глазах, но в тети-Викиных он разгорался все сильнее и сильнее с каждой минутой.
– Только из чего стрелять будем? – Мне стало весело, заодно я порадовалась, что могу теперь даже смеяться: после того, как я всем поделилась с тетей Викой, мне стало легче. Я нашла родственную душу. Только я хотела оправдаться в глазах всех знакомых (хотя зачем мне это надо? – думала я теперь), а тетя Вика намерена мстить за дочь. У нее благая цель, считала я. Если преступников не наказывает закон, то родственникам приходится самим брать на себя возмездие. А как же иначе? Око за око, зуб за зуб… Теперь я прекрасно понимала смысл народной мудрости. И тетю Вику, которой должна помочь. И наказать виновных. Просто потому, что они должны быть наказаны. Справедливость на нашей стороне.
Тетя Вика полностью разделяла ход моих мыслей, заявила мне, что все наши с Аленой бывшие сокурсницы, их родители и наши преподаватели – редкостные сволочи, к тому же мнящие из себя неизвестно что. Виктория Александровна призналась, что ей очень не нравилось, что Алена училась в нашем коммерческом вузе и мечтала стать такой, как основная масса его учениц, выйти замуж не по любви, а за деньги, разбогатеть любой ценой. Чувства отошли у нее на другой план.
– Я ненавижу этот выпендреж, Ксения! Этих ваших стерв, носы воротящих… И подружек ваших с Аленой… Ненавижу! Всегда мне хотелось их убить! За то, что все им досталось, а не мне! Чем моя Аленка была хуже? Ну скажи: чем? Чтоб они все сдохли! Чтоб еще взорвались в каком-нибудь клубе! Да я бы сама тому киллеру заплатила! Только Аленку мою за что? Скажи мне: за что?
Виктория Александровна вдруг выскочила из-за стола, резко выдвинула один из ящиков, схватила нож для разделки мяса и, крепко сжимая его в руках, с горящими глазами и пеной у рта поклялась собственноручно зарезать убийц своей дочери. Глядя на тетю Вику в таком состоянии, я вся сжалась внутри – мне стало страшно. Но приступ вскоре прошел, тетя Вика бросила нож в раковину, разрыдалась, потом высморкалась и разлила нам еще водки, мы снова выпили. Вот эта рюмка была мне очень нужна.
Мы еще немного поговорили про несправедливость в мире, про дерьмо, вылезшее в последнее время из всех щелей, а затем тетя Вика перешла к конкретному плану действий.
– Итак, – сказала она (в эту минуту она казалась совершенно нормальной), – мы должны выяснить, почему «Сфинкс» взорвали, кто – и с ним разобраться. Как – придумаем после, когда будем знать конкретного виновника. Ох, как я хочу его убить… – и тетя Вика заулыбалась нехорошей улыбкой. Видимо, представляла, как будет это делать.
– У вас пистолет есть? – уточнила я. – Или хоть какое-то оружие?
– Яд достану, – заявила она. – Я же медик как-никак. Хотя и клятву давала… Но подонков надо сживать со света. Любыми способами и средствами. Уничтожать, как паразитов. Хотя почему «как». Паразиты они и есть.
Я считала точно так же.
У тети Вики в доме также имелись всевозможные медицинские инструменты, которыми она (или я) сможем воспользоваться. Виктория Александровна мне их с гордостью продемонстрировала, объясняя предназначение каждого. Хирургические перчатки помогут нам не оставлять отпечатки пальцев. Мы, конечно, были дилетантами, но детективы читали, фильмы смотрели, отечественную криминальную хронику тоже, кое про что слышали, да и рассчитывали на собственные головы.
– Так с кого мы начинаем? – посмотрела я на старшую сообщницу. – С дедка?
– Дедок никуда не денется, – заявила тетя Вика. – И к бомжам мы тоже всегда успеем. Я думаю, что мы должны проехать к твоему Саше. Он ведь в любом случае знает больше всех.
– Вы уверены, что он нам что-то скажет?
– А я, Ксения, не намерена с ним цацкаться. Как и со всеми остальными.
И, бросив взгляд в раковину, где так и лежал нож, тетя Вика рассказала мне, что намерена предпринять. По ходу дела я предложила кое-что изменить…
– Ну вот видишь, – улыбнулась тетя Вика. – Одна голова – хорошо, а две – лучше. Итак, когда мы к нему?
Мы взглянули на часы: уже перевалило за полночь, да и мы сегодня изрядно выпили, за руль я сесть не могла. И кое-что следовало подготовить.
Завтра поближе к вечеру, решили мы. В глазах тети Вики разгорелся настоящий костер. Я же очень сильно опьянела, меня клонило в сон, и я рухнула на Аленин диван, даже не подумав, что с тетей Викой желательно не оставаться на ночь в одной квартире. Но, слава богу, все обошлось.
Глава 6
Тетя Вика вскинула на меня удивленные глаза. Огонь потух.
– Почему? – вырвалось у нее. – А… Тебе звонили и оскорбляли? – внезапно дошло до нее.
Я лишь горестно усмехнулась.
– Негодяи, – сказала она.
Теперь настал мой черед удивляться.
– Нет, Ксения, я хотела перед тобой извиниться…
– За что?!
– За похороны… За то, как мой муж, то есть бывший муж… и остальные… Значит, до сих пор не оставили тебя в покое?
Я покачала головой.
– Вы поменялись? – поинтересовалась тетя Вика.
Я сообщила, что отец купил мне квартиру и я теперь живу в другом месте.
– А твои родители? Ведь к телефону подходила не твоя мама. Мы же с Анной Петровной…
Она говорила что-то еще, а я тем временем поняла, что ведь тетя Вика ничего не знает про маму. Никто не знает. Всем моим знакомым было наплевать на то, что происходило со мной. Я никому ничего не сказала, не оправдывалась, а никто и не интересовался.
– Ксения, что с тобой?! – словно издалека донесся голос тети Вики, явно заметившей мое выражение лица. – Ксения? – робко спросила тетя Вика. – Что-то?.. Ксения, я же вижу, что у тебя что-то случилось! Не только тут… – Она кивнула назад, в сторону строительной площадки, на которой продолжала бурлить деятельность.
– Мамы больше нет, – тихо произнесла я, утирая рукавичкой катившиеся по щекам слезы. – Она… наглоталась таблеток. Как раз в ту ночь… Ну, когда Алена… И все… А отец…
И тут из меня полился поток – слов, не слез. Слезы больше не текли. Наверное, мне нужно было кому-то высказаться. Может быть, даже накричать. За то, что меня никто не пожалел. За то, что меня все бросили. За то, что всем было плевать на мои чувства. Я говорила и об отце, и о тех, кого еще недавно считала своими приятелями, о наших преподавателях и так называемых друзьях семьи. О том, что мне пришлось пережить за последние дни…
Тетя Вика очень внимательно меня слушала, ни разу не перебив. Потом обняла и прижала к себе.
– Бедная девочка, – тихо произнесла она. – Бедная девочка. Прости меня. Прости, если можешь… Прости, что я…
Теперь мы ревели уже вместе.
– Поедем ко мне, – предложила тетя Вика. – Поедем, Ксюша. Наверное, вдвоем будет легче.
Я сказала, что моя машина стоит на соседней улице. Тетя Вика засомневалась, смогу ли я в таком состоянии сесть за руль. Сяду, сказала я, за рулем я всегда мобилизуюсь.
В общем, мы, поливая асфальт слезами, добрались до моей «Оки», и я порулила к тети-Викиному – и еще недавно Алениному – дому.
Аленина мать заварила крепкого чаю, потом достала бутылку водки (которую я раньше никогда не пила), мы с ней выпили, не чокаясь, потом еще выпили, еще поревели друг у друга на плечах, а затем тетя Вика отодвинула бутылку в сторону и заявила:
– Я намерена найти убийц своей дочери. И наказать их, – и со всей силы грохнула кулаком по столу – так, что подпрыгнули бутылка, рюмки и чашки. В ее глазах снова загорелся огонь. – Пусть я потом сяду в тюрьму, пусть меня расстреляют. Мне плевать. Мне эта жизнь опостылела. Я ведь жила только ради Алены… Я должна отомстить, Ксения. Понимаешь? Отомстить! Чего бы мне это ни стоило. Это теперь смысл моей жизни.
Я кивнула. И призналась тете Вике в том, что планировала делать сама. А потом рассказала ей все… Про тот вечер в «Сфинксе», про Сашу, отца и даже дедка, которого видела два раза и за которым хотела сегодня бежать.
Тетя Вика опять меня очень внимательно выслушала, а потом заявила, что теперь, по крайней мере, у нас есть информация, с которой можно начинать (у нее-то самой ничего не было), и спросила, что я знаю о бизнесе своего отца. К сожалению, я им раньше никогда не интересовалась…
– Давай уточним один момент, Ксения, – заявила тетя Вика, подливая мне чаю. – Насчет твоего отца. И твоего к нему отношения. Я ведь – признаюсь тебе честно – его пристрелю, если узнаю, что это он постарался…
– Стреляйте. Я вам помогу контрольный в голову сделать.
Мы с пониманием встретились взглядами и улыбнулись друг другу. Не знаю, как там насчет огня в моих глазах, но в тети-Викиных он разгорался все сильнее и сильнее с каждой минутой.
– Только из чего стрелять будем? – Мне стало весело, заодно я порадовалась, что могу теперь даже смеяться: после того, как я всем поделилась с тетей Викой, мне стало легче. Я нашла родственную душу. Только я хотела оправдаться в глазах всех знакомых (хотя зачем мне это надо? – думала я теперь), а тетя Вика намерена мстить за дочь. У нее благая цель, считала я. Если преступников не наказывает закон, то родственникам приходится самим брать на себя возмездие. А как же иначе? Око за око, зуб за зуб… Теперь я прекрасно понимала смысл народной мудрости. И тетю Вику, которой должна помочь. И наказать виновных. Просто потому, что они должны быть наказаны. Справедливость на нашей стороне.
Тетя Вика полностью разделяла ход моих мыслей, заявила мне, что все наши с Аленой бывшие сокурсницы, их родители и наши преподаватели – редкостные сволочи, к тому же мнящие из себя неизвестно что. Виктория Александровна призналась, что ей очень не нравилось, что Алена училась в нашем коммерческом вузе и мечтала стать такой, как основная масса его учениц, выйти замуж не по любви, а за деньги, разбогатеть любой ценой. Чувства отошли у нее на другой план.
– Я ненавижу этот выпендреж, Ксения! Этих ваших стерв, носы воротящих… И подружек ваших с Аленой… Ненавижу! Всегда мне хотелось их убить! За то, что все им досталось, а не мне! Чем моя Аленка была хуже? Ну скажи: чем? Чтоб они все сдохли! Чтоб еще взорвались в каком-нибудь клубе! Да я бы сама тому киллеру заплатила! Только Аленку мою за что? Скажи мне: за что?
Виктория Александровна вдруг выскочила из-за стола, резко выдвинула один из ящиков, схватила нож для разделки мяса и, крепко сжимая его в руках, с горящими глазами и пеной у рта поклялась собственноручно зарезать убийц своей дочери. Глядя на тетю Вику в таком состоянии, я вся сжалась внутри – мне стало страшно. Но приступ вскоре прошел, тетя Вика бросила нож в раковину, разрыдалась, потом высморкалась и разлила нам еще водки, мы снова выпили. Вот эта рюмка была мне очень нужна.
Мы еще немного поговорили про несправедливость в мире, про дерьмо, вылезшее в последнее время из всех щелей, а затем тетя Вика перешла к конкретному плану действий.
– Итак, – сказала она (в эту минуту она казалась совершенно нормальной), – мы должны выяснить, почему «Сфинкс» взорвали, кто – и с ним разобраться. Как – придумаем после, когда будем знать конкретного виновника. Ох, как я хочу его убить… – и тетя Вика заулыбалась нехорошей улыбкой. Видимо, представляла, как будет это делать.
– У вас пистолет есть? – уточнила я. – Или хоть какое-то оружие?
– Яд достану, – заявила она. – Я же медик как-никак. Хотя и клятву давала… Но подонков надо сживать со света. Любыми способами и средствами. Уничтожать, как паразитов. Хотя почему «как». Паразиты они и есть.
Я считала точно так же.
У тети Вики в доме также имелись всевозможные медицинские инструменты, которыми она (или я) сможем воспользоваться. Виктория Александровна мне их с гордостью продемонстрировала, объясняя предназначение каждого. Хирургические перчатки помогут нам не оставлять отпечатки пальцев. Мы, конечно, были дилетантами, но детективы читали, фильмы смотрели, отечественную криминальную хронику тоже, кое про что слышали, да и рассчитывали на собственные головы.
– Так с кого мы начинаем? – посмотрела я на старшую сообщницу. – С дедка?
– Дедок никуда не денется, – заявила тетя Вика. – И к бомжам мы тоже всегда успеем. Я думаю, что мы должны проехать к твоему Саше. Он ведь в любом случае знает больше всех.
– Вы уверены, что он нам что-то скажет?
– А я, Ксения, не намерена с ним цацкаться. Как и со всеми остальными.
И, бросив взгляд в раковину, где так и лежал нож, тетя Вика рассказала мне, что намерена предпринять. По ходу дела я предложила кое-что изменить…
– Ну вот видишь, – улыбнулась тетя Вика. – Одна голова – хорошо, а две – лучше. Итак, когда мы к нему?
Мы взглянули на часы: уже перевалило за полночь, да и мы сегодня изрядно выпили, за руль я сесть не могла. И кое-что следовало подготовить.
Завтра поближе к вечеру, решили мы. В глазах тети Вики разгорелся настоящий костер. Я же очень сильно опьянела, меня клонило в сон, и я рухнула на Аленин диван, даже не подумав, что с тетей Викой желательно не оставаться на ночь в одной квартире. Но, слава богу, все обошлось.
Глава 6
После смерти дочери Виктория Александровна брала две недели за свой счет, теперь она уже вышла на работу, но в больнице скользящий график, и она работала сутки через трое. Я пока оставалась абсолютно свободна и решила до окончания нашего расследования никуда не устраиваться. Про пятьсот долларов, которые обещал мне выдавать каждый месяц отец, тете Вике я рассказала, так что кое на какие средства мы рассчитывать могли, хотя Виктория Александровна и планировала бесплатно прихватить большую часть необходимого арсенала у себя в больнице и договориться с друзьями, на которых могла положиться.
– Вы уверены, что они нас не выдадут? – уточнила я.
– Васька с Колей? Никогда. Они хоть и алкаши, но мужики надежные. Порядочные. По-своему. А про Алену они знают… И «новых русских» ненавидят лютой ненавистью. За радость посчитают нам помочь. А если еще и бутылку поставим… Они навеки наши.
С утра пораньше мы выскочили в ближайший магазин, купили пару бутылок «Русской» и на моей «Оке» поехали в больницу, где работала тетя Вика, только не в ее отделение хирургии, а к совсем другому входу – в морг.
Я, конечно, была непривычна к тамошнему запаху. Когда я нашла маму, она еще… Нет, об этом не буду.
– Ничего, Ксения, придется потерпеть, – глянула на меня через плечо тетя Вика, устремляясь в дальний конец помещения, к почти незаметной двери.
Я пошла за ней, зажимая нос, и вскоре мы уже здоровались с двумя личностями непонятного возраста, дня три небритыми. Тетя Вика хлопнула на стол одну из бутылок и заявила, что в скором времени Вася с Колей получат еще. Те расплылись в широчайших улыбках. А тетя Вика стала давать им указания: выпить сейчас, но к вечеру быть трезвыми. Работать будем.
– Как скажешь, Александровна. Для тебя – что угодно, любовь моя. – Вася осклабился, во рту недоставало нескольких зубов.
– Ждите нас часов в десять, – сказала тетя Вика. – И чтоб были в форме. Иначе больше никогда не поставлю.
Вася с Колей изобразили некое подобие стойки «смирно», только несколько кривоватой, потому что стоять прямо они были не в состоянии.
Когда мы вышли из маленькой комнатки, то практически лицом к лицу столкнулись с чисто выбритым мужчиной, из-под ворота белого халата которого выглядывали белоснежная рубашка с галстуком и свитер. Они с тетей Викой отошли в сторону и заговорили на какие-то медицинские темы, в которых я ничего не смыслила. Мне, конечно, хотелось поскорее покинуть морг, но я не могла уйти без тети Вики, а поэтому осматривала сотрудников (мною абсолютно не интересовавшихся), орудующих в двух помещениях, открывавшихся мне с того места, где я стояла. Честно говоря, я ожидала, что все тут будут выглядеть примерно так, как Вася с Колей. Но ошиблась. В одном зале покойников одевали женщины вполне приличного вида, некоторым из них я вообще не дала бы больше двадцати пяти. В другом, где стояли холодильные камеры, двое молодых мужчин – лет по тридцать, в данный момент абсолютно трезвые, – то выдвигали носилки с трупами и куда-то отвозили, то привозили новые и задвигали в пустые дыры свободных камер. Движение было довольно активным – по крайней мере, мужчины без дела не стояли. Неужели у нас столько покойников только в одном морге? Хотя больница-то большая…
Тетя Вика вскоре освободилась. Я поинтересовалась у нее сотрудниками данного заведения. Она пояснила, что Вася с Колей постоянно проживают в подсобке, где мы с ними встречались. В общем-то, держат их из жалости. Но и работу они кое-какую выполняют. Самую грязную и неблагодарную. Моют полы и столы, можно сказать, несут охрану, ну и выполняют еще ряд функций, которые другие работники с радостью перекладывают на их кривые плечи. Мне обо всех деталях знать не следует, так как нормальному человеку, не связанному с этой стороной жизни (жизни?), говорить на подобные темы неприятно. Я согласилась с тетей Викой.
В девять мы позвонили Саше, выяснив номер телефона по адресу, чтобы проверить, дома ли он. В противном случае все теряло смысл. Говорила тетя Вика, спрашивая Лену. Естественно, Саша ответил, что она не туда попала. Голос Саши я узнала.
– Только бы не умотал никуда, – заметила тетя Вика.
– По-моему, он немного навеселе, – заметила я.
Тетя Вика кивнула и сказала, что мы должны молиться, чтобы он был в квартире один. Хотя…
Затем мы приступили к процедуре преображения нашей внешности. Я очень порадовалась познаниям тети Вики и через полчаса, глядя на себя в зеркало, узнать себя не могла: казалось, что мне теперь лет тридцать пять и о красоте я всегда могла только мечтать. Себя тетя Вика тоже изменила до неузнаваемости.
В десять вечера мы на «Оке» снова приехали к моргу. Во второй раз мне внутрь было заходить гораздо легче, и я поняла, почему тетя Вика настояла на моем утреннем визите, хотя тогда это было необязательно.
Вася с Колей были почти трезвы и побрились. Тетя Вика их внимательно оглядела, кивнула, и мы вчетвером покинули морг. Вася запер дверь на ключ. Казалось, он не замечает никаких перемен в Виктории Александровне. По крайней мере, он ничуть не удивился, увидев ее преображенной, и сразу же узнал. Она что, часто занимается подобным? Или Васе с Колей уже все равно?
Я поразилась, что в морге не остается дежурных: ночью что, трупы не привозят?
– А тут никто?.. – шепотом спросила я тетю Вику.
– Отсюда, Ксения, уже не сбежишь, – хохотнула та. В ее глазах опять горел огонь.
– Но никому не понадобится?..
– Уже нет, не беспокойся. Я знаю, что делаю.
Мы вчетвером загрузились в спецмашину, припаркованную недалеко от входа, Вася сел за руль, Коля – рядом с ним. Мы с тетей Викой надели грязно-белые халаты, поверх накинули пальто: тетя Вика – свое, а я – старомодное мамино, которое она уже не носила много лет. Я порадовалась, что перевезла к себе в квартиру старые вещи. Не в моей же «норке» выполнять роль медсестры?
Следуя моим указаниям, Вася в скором времени добрался до нужного нам двора. При виде спецмашины гаишники как-то сразу отворачивались, что бросалось в глаза. Я поинтересовалась, останавливают ли Васю когда-нибудь стражи правопорядка.
В ответ рассмеялись все, собравшиеся в машине.
– Как ты думаешь, почему я захотела на этой ехать? – спросила у меня тетя Вика. – Да кто ж тут внутрь полезет? Менты наши точно знают, что тут возят. А те, кто не знает, тому и не положено.
Я, честно говоря, раньше если и видела такие машины в городе, то внимания на них не обращала. А вон ведь даже внутри пришлось прокатиться.
– А на скольких покойников она рассчитана? – поинтересовалась я, оглядывая заднюю часть.
– Сколько надо – столько и уместим, – ответил Коля.
Вася припарковал машину рядом с Сашиным джипом, мы выгрузились, Коля прихватил носилки и мы втроем сели в лифт, поднялись на нужный этаж и позвонили в знакомую мне дверь.
– Вы кто? – послышался из-за двери Сашин голос. Он явно увидел в глазок двух женщин в белых халатах, торчащих из-под пальто. Коля стоял чуть поодаль, спустившись на две ступеньки.
– Спецтранспорт вызывали? – спросила равнодушным голосом тетя Вика.
– Какой еще спецтранспорт? – рявкнул из-за двери Саша.
– Ну то есть как какой? Вон у меня путевка, – и тетя Вика извлекла из кармана какой-то исписанный бланк и приложила к глазку.
Саша дверь распахнул. И это было его ошибкой. Тетя Вика тут же направила ему в лицо струю газа, мы все трое мгновенно натянули на лица противогазы, прихваченные с собой из больницы (там они, к моему удивлению, хранились в большом количестве, причем в комнатке рядом с моргом) и влетели в квартиру, прикрыв за собой дверь.
Саша уже лежал на полу. Он был в спортивных штанах и футболке.
Я рванула в спальню к комоду (расположение квартиры и мебели в ней знала лучше других), вытащила оттуда простыню, по ходу схватила свитер и вернулась в прихожую, где тетя Вика с Колей уже загрузили Сашу на носилки.
– Свитер на него наденьте, – сказала я. – А то еще простудится.
– Где ты видела покойников в свитерах? – поднял на меня глаза Коля.
– Ну… – промычала я.
– Возьми, возьми свитер, – кивнула тетя Вика. – А то в самом деле еще окочурится. Кидай его ему на брюхо. Так. И ключи не забудь. А то как он потом сюда попадет? Газ проверь. Имущество ему мы портить не будем. Пока.
Через пару минут мы покинули квартиру с «трупом» на носилках. Сашино лицо было накрыто простыней.
Поскольку Вася сидел в машине, не выключая двигателя, а я была крупнее и сильнее тети Вики, носилки пришлось нести нам с Колей. К сожалению, в лифт не поместились, так что рванули вниз по лестнице.
– Он не свалится? – уточнила я, когда носилки резко накренились вправо.
– Пристегнут, – бросил через плечо Коля, возглавлявший шествие. Тетя Вика его замыкала.
При виде нас Вася открыл заднюю дверцу. В этот момент во двор въехало такси и притормозило прямо перед Сашиным парадным. Из такси выпорхнула юная леди (правда, меня она была постарше года на два), благоухающая «Опиумом». При виде нашей компании с соответствующими носилками таксист сразу же дал по газам и двор покинул. А девица застыла с открытым ртом.
– Чего глядишь? Покойников, что ли, никогда не видела? – осклабился Коля беззубым ртом.
Тут как раз дунул ветерок и простыню с Сашиного лица скинул. Девица глянула – и стала оседать на обледенелый асфальт. Тетя Вика с трудом успела ее подхватить.
– Быстро все в машину! – прошипела на нас.
Сама оттащила девицу в парадное и посадила там между дверьми, быстро выскочила, заняла место рядом со мной, и мы рванули с места.
– Очень некстати, – заметила Виктория Александровна.
– А может, наоборот? – посмотрела на нее я. – Всем расскажет, что он мертв, – и я кивнула назад. – А там они пусть сами разбираются.
Кто такие «они», я не уточняла. Но хотелось бы взглянуть на лица Сашиных друзей, когда они его снова увидят. Я хихикнула, представив картину. Мы с тетей Викой переглянулись и друг другу подмигнули.
Вскоре Вася уже тормозил у морга, они с Колей перетащили еще не очухавшегося Сашу на стол в комнате с холодильниками и тут же стали открывать камеры, вытаскивая имевшихся в наличии покойников, которых при помощи тети Вики разложили по всем соседним столам. Для психологического эффекта, пояснила Виктория Александровна. Чтобы клиент созрел сразу, и мы не теряли времени зря.
Первые пять минут у меня было желание грохнуться в обморок, но сообщники меня подбадривали, тетя Вика напоминала, зачем мы все это делаем, а также давила на то, что негодяй не только мог спасти множество людей, погибших в «Сфинксе», но и бросил меня, как использованный презерватив.
– Я точно вижу – «новый русский», – тем временем говорил Вася, уже Сашу раздевший. – Эх, его бы скальпелем…
– Успеется, – сказала тетя Вика, сама тем временем прошла к шкафчику с инструментами, вынула несколько, протянула каждому из нас, остановилась у ближайшего к Саше трупа, вонзила скальпель в ямочку на шее между ключицами и рванула его вниз, распоров тело. Меня вытошнило. На голого Сашу.
– А ты, Ксения, подумай, как девчонки на воздух взлетали, – тем временем говорила тетя Вика, и в глазах у нее опять горел огонь безумия.
– Вы уверены, что они нас не выдадут? – уточнила я.
– Васька с Колей? Никогда. Они хоть и алкаши, но мужики надежные. Порядочные. По-своему. А про Алену они знают… И «новых русских» ненавидят лютой ненавистью. За радость посчитают нам помочь. А если еще и бутылку поставим… Они навеки наши.
С утра пораньше мы выскочили в ближайший магазин, купили пару бутылок «Русской» и на моей «Оке» поехали в больницу, где работала тетя Вика, только не в ее отделение хирургии, а к совсем другому входу – в морг.
Я, конечно, была непривычна к тамошнему запаху. Когда я нашла маму, она еще… Нет, об этом не буду.
– Ничего, Ксения, придется потерпеть, – глянула на меня через плечо тетя Вика, устремляясь в дальний конец помещения, к почти незаметной двери.
Я пошла за ней, зажимая нос, и вскоре мы уже здоровались с двумя личностями непонятного возраста, дня три небритыми. Тетя Вика хлопнула на стол одну из бутылок и заявила, что в скором времени Вася с Колей получат еще. Те расплылись в широчайших улыбках. А тетя Вика стала давать им указания: выпить сейчас, но к вечеру быть трезвыми. Работать будем.
– Как скажешь, Александровна. Для тебя – что угодно, любовь моя. – Вася осклабился, во рту недоставало нескольких зубов.
– Ждите нас часов в десять, – сказала тетя Вика. – И чтоб были в форме. Иначе больше никогда не поставлю.
Вася с Колей изобразили некое подобие стойки «смирно», только несколько кривоватой, потому что стоять прямо они были не в состоянии.
Когда мы вышли из маленькой комнатки, то практически лицом к лицу столкнулись с чисто выбритым мужчиной, из-под ворота белого халата которого выглядывали белоснежная рубашка с галстуком и свитер. Они с тетей Викой отошли в сторону и заговорили на какие-то медицинские темы, в которых я ничего не смыслила. Мне, конечно, хотелось поскорее покинуть морг, но я не могла уйти без тети Вики, а поэтому осматривала сотрудников (мною абсолютно не интересовавшихся), орудующих в двух помещениях, открывавшихся мне с того места, где я стояла. Честно говоря, я ожидала, что все тут будут выглядеть примерно так, как Вася с Колей. Но ошиблась. В одном зале покойников одевали женщины вполне приличного вида, некоторым из них я вообще не дала бы больше двадцати пяти. В другом, где стояли холодильные камеры, двое молодых мужчин – лет по тридцать, в данный момент абсолютно трезвые, – то выдвигали носилки с трупами и куда-то отвозили, то привозили новые и задвигали в пустые дыры свободных камер. Движение было довольно активным – по крайней мере, мужчины без дела не стояли. Неужели у нас столько покойников только в одном морге? Хотя больница-то большая…
Тетя Вика вскоре освободилась. Я поинтересовалась у нее сотрудниками данного заведения. Она пояснила, что Вася с Колей постоянно проживают в подсобке, где мы с ними встречались. В общем-то, держат их из жалости. Но и работу они кое-какую выполняют. Самую грязную и неблагодарную. Моют полы и столы, можно сказать, несут охрану, ну и выполняют еще ряд функций, которые другие работники с радостью перекладывают на их кривые плечи. Мне обо всех деталях знать не следует, так как нормальному человеку, не связанному с этой стороной жизни (жизни?), говорить на подобные темы неприятно. Я согласилась с тетей Викой.
В девять мы позвонили Саше, выяснив номер телефона по адресу, чтобы проверить, дома ли он. В противном случае все теряло смысл. Говорила тетя Вика, спрашивая Лену. Естественно, Саша ответил, что она не туда попала. Голос Саши я узнала.
– Только бы не умотал никуда, – заметила тетя Вика.
– По-моему, он немного навеселе, – заметила я.
Тетя Вика кивнула и сказала, что мы должны молиться, чтобы он был в квартире один. Хотя…
Затем мы приступили к процедуре преображения нашей внешности. Я очень порадовалась познаниям тети Вики и через полчаса, глядя на себя в зеркало, узнать себя не могла: казалось, что мне теперь лет тридцать пять и о красоте я всегда могла только мечтать. Себя тетя Вика тоже изменила до неузнаваемости.
В десять вечера мы на «Оке» снова приехали к моргу. Во второй раз мне внутрь было заходить гораздо легче, и я поняла, почему тетя Вика настояла на моем утреннем визите, хотя тогда это было необязательно.
Вася с Колей были почти трезвы и побрились. Тетя Вика их внимательно оглядела, кивнула, и мы вчетвером покинули морг. Вася запер дверь на ключ. Казалось, он не замечает никаких перемен в Виктории Александровне. По крайней мере, он ничуть не удивился, увидев ее преображенной, и сразу же узнал. Она что, часто занимается подобным? Или Васе с Колей уже все равно?
Я поразилась, что в морге не остается дежурных: ночью что, трупы не привозят?
– А тут никто?.. – шепотом спросила я тетю Вику.
– Отсюда, Ксения, уже не сбежишь, – хохотнула та. В ее глазах опять горел огонь.
– Но никому не понадобится?..
– Уже нет, не беспокойся. Я знаю, что делаю.
Мы вчетвером загрузились в спецмашину, припаркованную недалеко от входа, Вася сел за руль, Коля – рядом с ним. Мы с тетей Викой надели грязно-белые халаты, поверх накинули пальто: тетя Вика – свое, а я – старомодное мамино, которое она уже не носила много лет. Я порадовалась, что перевезла к себе в квартиру старые вещи. Не в моей же «норке» выполнять роль медсестры?
Следуя моим указаниям, Вася в скором времени добрался до нужного нам двора. При виде спецмашины гаишники как-то сразу отворачивались, что бросалось в глаза. Я поинтересовалась, останавливают ли Васю когда-нибудь стражи правопорядка.
В ответ рассмеялись все, собравшиеся в машине.
– Как ты думаешь, почему я захотела на этой ехать? – спросила у меня тетя Вика. – Да кто ж тут внутрь полезет? Менты наши точно знают, что тут возят. А те, кто не знает, тому и не положено.
Я, честно говоря, раньше если и видела такие машины в городе, то внимания на них не обращала. А вон ведь даже внутри пришлось прокатиться.
– А на скольких покойников она рассчитана? – поинтересовалась я, оглядывая заднюю часть.
– Сколько надо – столько и уместим, – ответил Коля.
Вася припарковал машину рядом с Сашиным джипом, мы выгрузились, Коля прихватил носилки и мы втроем сели в лифт, поднялись на нужный этаж и позвонили в знакомую мне дверь.
– Вы кто? – послышался из-за двери Сашин голос. Он явно увидел в глазок двух женщин в белых халатах, торчащих из-под пальто. Коля стоял чуть поодаль, спустившись на две ступеньки.
– Спецтранспорт вызывали? – спросила равнодушным голосом тетя Вика.
– Какой еще спецтранспорт? – рявкнул из-за двери Саша.
– Ну то есть как какой? Вон у меня путевка, – и тетя Вика извлекла из кармана какой-то исписанный бланк и приложила к глазку.
Саша дверь распахнул. И это было его ошибкой. Тетя Вика тут же направила ему в лицо струю газа, мы все трое мгновенно натянули на лица противогазы, прихваченные с собой из больницы (там они, к моему удивлению, хранились в большом количестве, причем в комнатке рядом с моргом) и влетели в квартиру, прикрыв за собой дверь.
Саша уже лежал на полу. Он был в спортивных штанах и футболке.
Я рванула в спальню к комоду (расположение квартиры и мебели в ней знала лучше других), вытащила оттуда простыню, по ходу схватила свитер и вернулась в прихожую, где тетя Вика с Колей уже загрузили Сашу на носилки.
– Свитер на него наденьте, – сказала я. – А то еще простудится.
– Где ты видела покойников в свитерах? – поднял на меня глаза Коля.
– Ну… – промычала я.
– Возьми, возьми свитер, – кивнула тетя Вика. – А то в самом деле еще окочурится. Кидай его ему на брюхо. Так. И ключи не забудь. А то как он потом сюда попадет? Газ проверь. Имущество ему мы портить не будем. Пока.
Через пару минут мы покинули квартиру с «трупом» на носилках. Сашино лицо было накрыто простыней.
Поскольку Вася сидел в машине, не выключая двигателя, а я была крупнее и сильнее тети Вики, носилки пришлось нести нам с Колей. К сожалению, в лифт не поместились, так что рванули вниз по лестнице.
– Он не свалится? – уточнила я, когда носилки резко накренились вправо.
– Пристегнут, – бросил через плечо Коля, возглавлявший шествие. Тетя Вика его замыкала.
При виде нас Вася открыл заднюю дверцу. В этот момент во двор въехало такси и притормозило прямо перед Сашиным парадным. Из такси выпорхнула юная леди (правда, меня она была постарше года на два), благоухающая «Опиумом». При виде нашей компании с соответствующими носилками таксист сразу же дал по газам и двор покинул. А девица застыла с открытым ртом.
– Чего глядишь? Покойников, что ли, никогда не видела? – осклабился Коля беззубым ртом.
Тут как раз дунул ветерок и простыню с Сашиного лица скинул. Девица глянула – и стала оседать на обледенелый асфальт. Тетя Вика с трудом успела ее подхватить.
– Быстро все в машину! – прошипела на нас.
Сама оттащила девицу в парадное и посадила там между дверьми, быстро выскочила, заняла место рядом со мной, и мы рванули с места.
– Очень некстати, – заметила Виктория Александровна.
– А может, наоборот? – посмотрела на нее я. – Всем расскажет, что он мертв, – и я кивнула назад. – А там они пусть сами разбираются.
Кто такие «они», я не уточняла. Но хотелось бы взглянуть на лица Сашиных друзей, когда они его снова увидят. Я хихикнула, представив картину. Мы с тетей Викой переглянулись и друг другу подмигнули.
Вскоре Вася уже тормозил у морга, они с Колей перетащили еще не очухавшегося Сашу на стол в комнате с холодильниками и тут же стали открывать камеры, вытаскивая имевшихся в наличии покойников, которых при помощи тети Вики разложили по всем соседним столам. Для психологического эффекта, пояснила Виктория Александровна. Чтобы клиент созрел сразу, и мы не теряли времени зря.
Первые пять минут у меня было желание грохнуться в обморок, но сообщники меня подбадривали, тетя Вика напоминала, зачем мы все это делаем, а также давила на то, что негодяй не только мог спасти множество людей, погибших в «Сфинксе», но и бросил меня, как использованный презерватив.
– Я точно вижу – «новый русский», – тем временем говорил Вася, уже Сашу раздевший. – Эх, его бы скальпелем…
– Успеется, – сказала тетя Вика, сама тем временем прошла к шкафчику с инструментами, вынула несколько, протянула каждому из нас, остановилась у ближайшего к Саше трупа, вонзила скальпель в ямочку на шее между ключицами и рванула его вниз, распоров тело. Меня вытошнило. На голого Сашу.
– А ты, Ксения, подумай, как девчонки на воздух взлетали, – тем временем говорила тетя Вика, и в глазах у нее опять горел огонь безумия.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента