Страница:
В результате Демосфен преодолел все препятствия и стал известным в Афинах оратором, а значит, властителем дум. Ораторов афиняне любили, они были известны в городе, и к их речам прислушивались, а не только слушали.
Демосфен яро выступал против завоевательной политики Филиппа Македонского. Он взял на себя роль защитника афинской свободы и, как мог, обличал агрессию македонского царства, призывал сограждан жертвовать всем для создания сильного флота и войска. Эти пафосные речи, осуждавшие царя Филиппа, сам Демосфен называл филиппиками. Впоследствии так стали называть любые гневные и обличительные речи.
Филиппики Демосфена возымели действие. Он сумел поднять всю Грецию против Филиппа, и тому пришлось временно отступить. Но в 338 году до н. э. произошло решающее сражение, в котором войска антимакедонской коалиции были разбиты. Царь Филипп вел себя очень мягко, понимая, что излишняя жестокость только возбудит афинян против него. К тому же на взятие Афин был пущен пресловутый осел, груженный золотом. В стане побежденных становилось все больше сторонников Филиппа, и все меньше людей возбуждались от пламенных речей Демосфена.
Царь Филипп Македонский был убит своим телохранителем в 336 году до н. э. Но его сын Александр крепкой рукой перехватил бразды правления. Он подавил вспыхнувшие было восстания. Александр потребовал от афинян выдать ему Демосфена, но потом отказался от пленения любимца народа, рассчитывая, видимо, разобраться с ним позже. Опять же осел, груженный золотом, свое дело делал. Враги засудили Демосфена, и ему надо было выплатить разорительный штраф. Демосфен бежал из Афин, а возвратился туда только после смерти Александра Македонского, в 323 году до н. э. Он продолжал призывать к защите афинских свобод и к борьбе с македонцами. Ораторские способности Демосфена в изгнании не потускнели, его речи снова стали возбуждать афинян. Но время уже было упущено. Македонский правитель Антипатр осадил Афины. Демосфен бежал на остров Калаврию, где укрылся в храме Посейдона. Не желая отдаваться живым в руки воинов Антипатра, он принял яд.
В Карии правил царь Мавсол (умер в 353 году до н. э.). Кария находится в Малой Азии – сейчас это Турция, а в то время эта земля была под персидским владычеством. Мавсол, будучи царем, носил еще и персидский титул сатрапа. Сатрап – правитель области, по-нынешнему говоря, губернатор. Губернаторствовал (или лучше сказать, сатрапствовал) Мавсол вполне успешно: подвластный ему народ в подчинении держал, подати выжимал, так что и на дань царю Артаксерксу II хватало, и себе оставалось. Мавсол создал сильный флот и перенес столицу Карии из глубины полуострова в прибрежный Галикарнас. Сейчас это городок Бодрум, славящийся как курорт. Даже из туристского автобуса можно оценить все достоинства бывшего Галикарнаса, как военного порта и как столицы. Во-первых, от нападения со стороны моря город прикрывал природный бастион – большой остров, на котором можно было разместить и дозор, и защитников. Вовторых, в Галикарнасе имелись две удобные для стоянки кораблей бухты. Мавсол мечтал со временем стать владыкой всего восточного Средиземноморья, однако смерть прервала его планы.
Именно со смерти началась долгая слава Мавсола. Не случайно дата рождения царя историкам известна предположительно, а вот в дате его смерти никто не сомневается. Артемизия, безутешная жена Мавсола, решила увековечить память мужа роскошной гробницей. Кстати, Артемизия приходилась Мавсолу не только женой, но и сестрой. Дикий для нас и убийственный для их потомков обычай родственных браков был весьма распространен среди правителей Древнего мира и вел свое начало от египетских фараонов.
Скорее всего, гробницу себе начал строить сам Мавсол, Артемизия же попросту завершила начатое. Недалеко от Галикарнаса, в городе Эфесе, в это время строился храм Артемиды, прослывший позже как одно из чудес света. Артемизия пригласила для постройки гробницы архитекторов и скульпторов, возводивших этот храм. Те, конечно, согласились – вознаграждение было обещано немалое. Приехали – и возвели еще одно чудо античного мира.
Галикарнас спускался к морю по склонам холма. Усыпальница Мавсола стояла в центре города и была как бы окаймлена прочими городскими храмами. Ее высота составляла около 45 метров (по другим сведениям – 60 метров), а длина и ширина – 35 и 25 метров соответственно. Это бросалось в глаза грекам, которые привыкли к другим пропорциям, – высота греческих храмов никогда не превышала их горизонтальных размеров.
Гробница была построена из кирпича и облицована белым мрамором. Была она трехэтажная. Первый этаж, где находилась урна с прахом, представлял собой куб высотой 20 метров. Это помещение сторожили каменные львы. По верху первого этажа шел мраморный фриз, на котором изображалась битва греков с амазонками. Гробница должна была выполнять также функции храма, чему служил второй этаж, обнесенный прекрасной колоннадой. Здесь должны были производиться жертвоприношения. Третий этаж был выполнен в виде многоступенчатой пирамиды, на вершине которой находилась квадрига – статуя четверки коней, запряженных в колесницу, которой управляли Артемизия и Мавсол.
Гигантская царская усыпальница стала так знаменита, что вслед за древними римлянами мы называем мавзолеями (mausoleum) все крупные и величественные гробницы.
Галикарнасское надгробие, как и другие грандиозные памятники древнегреческой архитектуры, строили неспешно. Строительство было завершено только при внуках Мавсола и Артемизии. И буквально сразу же по окончании «долгостроя» воины Александра Македонского захватили и разграбили Галикарнас настолько, что буквально стерли и город, и даже название его с лица земли. Но мавзолей оказался на удивление прочным. В XIII веке землетрясение только немного повредило его. Так бы, пожалуй, он дожил и до наших времен, если бы не военная необходимость.
В XV веке в Галикарнас, который тогда был, по существу, деревней и назывался Мезиной, прибыли рыцари-госпитальеры. Этот рыцарский орден до конца XIII века пытался контролировать Палестину, пока не был окончательно изгнан из последней своей крепости в Святой земле, Аккры (Акко), в 1291 году. Вскоре госпитальеры захватили остров Родос, где построили укрепленный замок для защиты от турок. В Галикарнасе госпитальеры начали строить второй свой замок, названный именем святого Петра, Петрум. Для строительства они охотно использовали мрамор и камни находящегося неподалеку языческого строения. Таким образом, одно из чудес света было разобрано. А крепость святого Петра, строившаяся достаточно долго и построенная очень основательно, была сдана в 1523 году. Сдана без боя вслед за сдачей острова Родос тем самым туркам, от которых она и должна была защищать. Турки в очередной раз переименовали это место – стали называть не Петрум, а Бодрум (поскольку звук [п] в турецком языке отсутствует, он, как обычно в подобных случаях, был заменен на [б]).
Уже в XIX веке в бывшей крепости святого Петра хорошенько поработали британские археологи. Среди камней они отыскали самые большие фрагменты Галикарнасского мавзолея и вывезли их в Лондон. Так что реконструкцией одного из чудес света сейчас можно полюбоваться в Британском музее. Там находятся знаменитый фриз и статуя царя Мавсола, размещавшаяся в квадриге на крыше гробницы.
В нашей стране слово мавзолей люди узнают с детства при упоминании о гробнице В. И. Ленина на Красной площади в Москве. Я помню разрезную азбуку, где буква М сопровождалась изображением Мавзолея Ленина. Позже фотография мавзолея Тадж-Махал в учебнике по географии вызывает у детей удивление: разве это мавзолей? Совсем не похож.
Борис Годунов, которому после смерти сына Ивана Грозного, Федора, досталось царство и который на редкость умело начал выводить страну из кризиса, никогда не станет в русском сознании «хорошим царем». Потому что припечатан (и, как говорят историки, совершенно несправедливо) прозвищем царя Ирода.
Слово ирод в русском языке – символ царя-убийцы, злодея на троне. Произведено оно от имени царя Иудеи Ирода Великого (умер в 4 году до н. э.). Ирод – это греческая транскрипция его семитского имени Гордус.
В правление Гордуса Иудея расширилась до пределов, которые она занимала только при царе Давиде, то есть за семь столетий до того. Страна процветала. Ирод построил несколько городов, украсил роскошными зданиями свою столицу, Иерусалим, и – что жизненно важно в жарком климате – снабдил его в достатке водой, проведя водовод с далекого хевронского нагорья. При нем была реконструирована главная святыня евреев, Храм. Только этих деяний иному царю, наверное, хватило бы, чтобы прослыть великим…
Однако снискать любовь подданных Гордусу не удалось. Тому было достаточно причин. Во-первых, царь был узурпатором. Правителем Иудеи его назначил римский сенат. Пользуясь этим, Ирод захватил в 37 году до н. э. Иерусалим и уничтожил правившую тогда династию Хашмонаим (в греческой транскрипции Хасмонеев). Во-вторых, хотя Гордус и принял иудаизм, евреи не без основания считали его чужеземцем. Ведь он происходил из племени идумеев, с которыми у евреев издавна были, мягко говоря, напряженные отношения. Чужеродность Гордуса еще более подчеркивала его склонность к греко-римской, языческой, культуре. Еврейское население Иерусалима совсем не приветствовало возведение в Святом городе таких сооружений, как театр, стадион или ипподром, которые с точки зрения правоверного иудея были капищами языческих идолов. По правде говоря, таковыми они и являлись. Все это явно перевешивало заслуги царя по перестройке и расширению Храма.
Не снискав любви народа конструктивными деяниями, Гордус начал закручивать гайки. Последние годы его царства ознаменовались дикими репрессиями. Гордус маниакально преследовал и уничтожал всех потомков и родственников прежде царствовавшей династии. Не остановился он даже перед убийством любимой жены Мириам. Волна убийств шла по стране и в тот год, который у христиан принято считать годом рождения Христа. Так что евангельский рассказ об избиении младенцев, «прославивший» Гордуса-Ирода в веках, имеет под собой реальные основания. Как и другой христианский апокриф – о том, что Гордус за свои злодеяния был заживо съеден червями. Царская могила сохранилась, и археологи, исследуя его останки, уверенно утверждают: в последние годы жизни он страдал от тяжелого урологического заболевания, у него началось гниение полового органа и мочеполового тракта. Вполне возможно, что эта неизлечимая и мучительная болезнь также была возбудителем его дикой злобы, от которой не спасся даже наследник. Известно, что среди прочих Гордус приказал казнить и своего сына Антипатра.
Впрочем, славы, хоть и худой, Гордус-Ирод удостоился только от христиан. В современном Израиле, например, его имя связывается не столько с давними злодеяниями, сколько с потрясающей роскошью царского дворца. В наше время один из фешенебельных отелей на берегу Красного моря в Эйлате был назван «Ирод» (Herod), что вызывает оторопь у туристов из России, как и название международного аэропорта монгольской столицы – «Чингисхан».
Всем на пользу
Демосфен яро выступал против завоевательной политики Филиппа Македонского. Он взял на себя роль защитника афинской свободы и, как мог, обличал агрессию македонского царства, призывал сограждан жертвовать всем для создания сильного флота и войска. Эти пафосные речи, осуждавшие царя Филиппа, сам Демосфен называл филиппиками. Впоследствии так стали называть любые гневные и обличительные речи.
Филиппики Демосфена возымели действие. Он сумел поднять всю Грецию против Филиппа, и тому пришлось временно отступить. Но в 338 году до н. э. произошло решающее сражение, в котором войска антимакедонской коалиции были разбиты. Царь Филипп вел себя очень мягко, понимая, что излишняя жестокость только возбудит афинян против него. К тому же на взятие Афин был пущен пресловутый осел, груженный золотом. В стане побежденных становилось все больше сторонников Филиппа, и все меньше людей возбуждались от пламенных речей Демосфена.
Царь Филипп Македонский был убит своим телохранителем в 336 году до н. э. Но его сын Александр крепкой рукой перехватил бразды правления. Он подавил вспыхнувшие было восстания. Александр потребовал от афинян выдать ему Демосфена, но потом отказался от пленения любимца народа, рассчитывая, видимо, разобраться с ним позже. Опять же осел, груженный золотом, свое дело делал. Враги засудили Демосфена, и ему надо было выплатить разорительный штраф. Демосфен бежал из Афин, а возвратился туда только после смерти Александра Македонского, в 323 году до н. э. Он продолжал призывать к защите афинских свобод и к борьбе с македонцами. Ораторские способности Демосфена в изгнании не потускнели, его речи снова стали возбуждать афинян. Но время уже было упущено. Македонский правитель Антипатр осадил Афины. Демосфен бежал на остров Калаврию, где укрылся в храме Посейдона. Не желая отдаваться живым в руки воинов Антипатра, он принял яд.
В Карии правил царь Мавсол (умер в 353 году до н. э.). Кария находится в Малой Азии – сейчас это Турция, а в то время эта земля была под персидским владычеством. Мавсол, будучи царем, носил еще и персидский титул сатрапа. Сатрап – правитель области, по-нынешнему говоря, губернатор. Губернаторствовал (или лучше сказать, сатрапствовал) Мавсол вполне успешно: подвластный ему народ в подчинении держал, подати выжимал, так что и на дань царю Артаксерксу II хватало, и себе оставалось. Мавсол создал сильный флот и перенес столицу Карии из глубины полуострова в прибрежный Галикарнас. Сейчас это городок Бодрум, славящийся как курорт. Даже из туристского автобуса можно оценить все достоинства бывшего Галикарнаса, как военного порта и как столицы. Во-первых, от нападения со стороны моря город прикрывал природный бастион – большой остров, на котором можно было разместить и дозор, и защитников. Вовторых, в Галикарнасе имелись две удобные для стоянки кораблей бухты. Мавсол мечтал со временем стать владыкой всего восточного Средиземноморья, однако смерть прервала его планы.
Именно со смерти началась долгая слава Мавсола. Не случайно дата рождения царя историкам известна предположительно, а вот в дате его смерти никто не сомневается. Артемизия, безутешная жена Мавсола, решила увековечить память мужа роскошной гробницей. Кстати, Артемизия приходилась Мавсолу не только женой, но и сестрой. Дикий для нас и убийственный для их потомков обычай родственных браков был весьма распространен среди правителей Древнего мира и вел свое начало от египетских фараонов.
Скорее всего, гробницу себе начал строить сам Мавсол, Артемизия же попросту завершила начатое. Недалеко от Галикарнаса, в городе Эфесе, в это время строился храм Артемиды, прослывший позже как одно из чудес света. Артемизия пригласила для постройки гробницы архитекторов и скульпторов, возводивших этот храм. Те, конечно, согласились – вознаграждение было обещано немалое. Приехали – и возвели еще одно чудо античного мира.
Галикарнас спускался к морю по склонам холма. Усыпальница Мавсола стояла в центре города и была как бы окаймлена прочими городскими храмами. Ее высота составляла около 45 метров (по другим сведениям – 60 метров), а длина и ширина – 35 и 25 метров соответственно. Это бросалось в глаза грекам, которые привыкли к другим пропорциям, – высота греческих храмов никогда не превышала их горизонтальных размеров.
Гробница была построена из кирпича и облицована белым мрамором. Была она трехэтажная. Первый этаж, где находилась урна с прахом, представлял собой куб высотой 20 метров. Это помещение сторожили каменные львы. По верху первого этажа шел мраморный фриз, на котором изображалась битва греков с амазонками. Гробница должна была выполнять также функции храма, чему служил второй этаж, обнесенный прекрасной колоннадой. Здесь должны были производиться жертвоприношения. Третий этаж был выполнен в виде многоступенчатой пирамиды, на вершине которой находилась квадрига – статуя четверки коней, запряженных в колесницу, которой управляли Артемизия и Мавсол.
Гигантская царская усыпальница стала так знаменита, что вслед за древними римлянами мы называем мавзолеями (mausoleum) все крупные и величественные гробницы.
Галикарнасское надгробие, как и другие грандиозные памятники древнегреческой архитектуры, строили неспешно. Строительство было завершено только при внуках Мавсола и Артемизии. И буквально сразу же по окончании «долгостроя» воины Александра Македонского захватили и разграбили Галикарнас настолько, что буквально стерли и город, и даже название его с лица земли. Но мавзолей оказался на удивление прочным. В XIII веке землетрясение только немного повредило его. Так бы, пожалуй, он дожил и до наших времен, если бы не военная необходимость.
В XV веке в Галикарнас, который тогда был, по существу, деревней и назывался Мезиной, прибыли рыцари-госпитальеры. Этот рыцарский орден до конца XIII века пытался контролировать Палестину, пока не был окончательно изгнан из последней своей крепости в Святой земле, Аккры (Акко), в 1291 году. Вскоре госпитальеры захватили остров Родос, где построили укрепленный замок для защиты от турок. В Галикарнасе госпитальеры начали строить второй свой замок, названный именем святого Петра, Петрум. Для строительства они охотно использовали мрамор и камни находящегося неподалеку языческого строения. Таким образом, одно из чудес света было разобрано. А крепость святого Петра, строившаяся достаточно долго и построенная очень основательно, была сдана в 1523 году. Сдана без боя вслед за сдачей острова Родос тем самым туркам, от которых она и должна была защищать. Турки в очередной раз переименовали это место – стали называть не Петрум, а Бодрум (поскольку звук [п] в турецком языке отсутствует, он, как обычно в подобных случаях, был заменен на [б]).
Уже в XIX веке в бывшей крепости святого Петра хорошенько поработали британские археологи. Среди камней они отыскали самые большие фрагменты Галикарнасского мавзолея и вывезли их в Лондон. Так что реконструкцией одного из чудес света сейчас можно полюбоваться в Британском музее. Там находятся знаменитый фриз и статуя царя Мавсола, размещавшаяся в квадриге на крыше гробницы.
В нашей стране слово мавзолей люди узнают с детства при упоминании о гробнице В. И. Ленина на Красной площади в Москве. Я помню разрезную азбуку, где буква М сопровождалась изображением Мавзолея Ленина. Позже фотография мавзолея Тадж-Махал в учебнике по географии вызывает у детей удивление: разве это мавзолей? Совсем не похож.
Борис Годунов, которому после смерти сына Ивана Грозного, Федора, досталось царство и который на редкость умело начал выводить страну из кризиса, никогда не станет в русском сознании «хорошим царем». Потому что припечатан (и, как говорят историки, совершенно несправедливо) прозвищем царя Ирода.
Ю р о д и в ы йСпасибо великому Пушкину, и великому Мусоргскому тоже спасибо!
Нет, нет! нельзя молиться за царя Ирода – богородица не велит.
Слово ирод в русском языке – символ царя-убийцы, злодея на троне. Произведено оно от имени царя Иудеи Ирода Великого (умер в 4 году до н. э.). Ирод – это греческая транскрипция его семитского имени Гордус.
В правление Гордуса Иудея расширилась до пределов, которые она занимала только при царе Давиде, то есть за семь столетий до того. Страна процветала. Ирод построил несколько городов, украсил роскошными зданиями свою столицу, Иерусалим, и – что жизненно важно в жарком климате – снабдил его в достатке водой, проведя водовод с далекого хевронского нагорья. При нем была реконструирована главная святыня евреев, Храм. Только этих деяний иному царю, наверное, хватило бы, чтобы прослыть великим…
Однако снискать любовь подданных Гордусу не удалось. Тому было достаточно причин. Во-первых, царь был узурпатором. Правителем Иудеи его назначил римский сенат. Пользуясь этим, Ирод захватил в 37 году до н. э. Иерусалим и уничтожил правившую тогда династию Хашмонаим (в греческой транскрипции Хасмонеев). Во-вторых, хотя Гордус и принял иудаизм, евреи не без основания считали его чужеземцем. Ведь он происходил из племени идумеев, с которыми у евреев издавна были, мягко говоря, напряженные отношения. Чужеродность Гордуса еще более подчеркивала его склонность к греко-римской, языческой, культуре. Еврейское население Иерусалима совсем не приветствовало возведение в Святом городе таких сооружений, как театр, стадион или ипподром, которые с точки зрения правоверного иудея были капищами языческих идолов. По правде говоря, таковыми они и являлись. Все это явно перевешивало заслуги царя по перестройке и расширению Храма.
Не снискав любви народа конструктивными деяниями, Гордус начал закручивать гайки. Последние годы его царства ознаменовались дикими репрессиями. Гордус маниакально преследовал и уничтожал всех потомков и родственников прежде царствовавшей династии. Не остановился он даже перед убийством любимой жены Мириам. Волна убийств шла по стране и в тот год, который у христиан принято считать годом рождения Христа. Так что евангельский рассказ об избиении младенцев, «прославивший» Гордуса-Ирода в веках, имеет под собой реальные основания. Как и другой христианский апокриф – о том, что Гордус за свои злодеяния был заживо съеден червями. Царская могила сохранилась, и археологи, исследуя его останки, уверенно утверждают: в последние годы жизни он страдал от тяжелого урологического заболевания, у него началось гниение полового органа и мочеполового тракта. Вполне возможно, что эта неизлечимая и мучительная болезнь также была возбудителем его дикой злобы, от которой не спасся даже наследник. Известно, что среди прочих Гордус приказал казнить и своего сына Антипатра.
Впрочем, славы, хоть и худой, Гордус-Ирод удостоился только от христиан. В современном Израиле, например, его имя связывается не столько с давними злодеяниями, сколько с потрясающей роскошью царского дворца. В наше время один из фешенебельных отелей на берегу Красного моря в Эйлате был назван «Ирод» (Herod), что вызывает оторопь у туристов из России, как и название международного аэропорта монгольской столицы – «Чингисхан».
Всем на пользу
Гай Цильний Меценат (Gaius Cilnius Maecenas; между 74 и 64 до н. э. – 8 до н. э.) происходил из древнего этрусского рода, то есть был родовитее многих римских аристократов-патрициев. Этруски являлись учителями римлян во многих отраслях. Например, они научили римлян обрабатывать металлы. Да и первые цари Рима были этрусками. Так что, вполне возможно, предки Мецената правили Римом в совершенно незапамятные времена, когда будущая столица мира была небольшой деревушкой у переправы на реке Тибр. Сам Меценат не решился бы хвастаться перед кем бы то ни было своим царским происхождением: в республиканском Риме цари считались бессовестными и бездушными тиранами.
Рим был измучен чередой гражданских войн. Юлий Цезарь по окончании военных действий оставил за собой звание императора, абсолютного повелителя. Реакция последовала довольно быстро – Цезарь был убит сторонниками республиканского способа правления.
В ходе гражданской войны, последовавшей после смерти Цезаря, Меценат безоговорочно принял сторону наследника Цезаря, Октавиана. Он был одним из главных советников будущего императора. Более того – помощником во многих важных и щепетильных делах, сопровождавших становление в Древнем Риме нового порядка управления.
Помощь опытного Мецената, обладавшего большими связями среди римской знати, оказалась очень кстати. Его дипломатические миссии имели успех, и многие потенциальные враги Октавиана даже перешли в лагерь его друзей и сторонников.
Меценат оставался самым близким другом Октавиана Августа и, самое ценное, другом честным и прямым. Он не стеснялся высказывать свое несогласие с теми или иными планами императора. Август к замечаниям друга прислушивался и часто изменял свое мнение в соответствии с возражениями Мецената. Однажды он не подписал целую серию смертных приговоров, устыдившись одной только фразы, которую произнес друг:
– Да полно тебе, мясник!
Реформы Августа затронули все стороны жизни Рима: экономику, политику, юриспруденцию и идеологию. При этом новации производились под лозунгом возврата к старым добрым временам, когда все было хорошо, мораль была крепка как никогда и в сознании народа царили римские (республиканские) добродетели.
Меценат открыл новый способ делать популярным (если говорить на нынешнем жаргоне, пиарить) Октавиана среди римских граждан. Он стал опекать и «подкармливать» римских поэтов. До Мецената статус драматургов, поэтов и певцов в Риме был невысоким: их приглашали на пиры для развлечения гостей. И вот ими заинтересовался сам император! Многих из них, в том числе великих поэтов Горация и Вергилия, стали приглашать во дворец к Августу, где он в присутствии Мецената внимал им, слушал их поэмы. И оставался очень доволен. Время становления империи считается временем расцвета классической римской поэзии. И расцвет этот произошел во многом благодаря усилиям Мецената. Именно Меценат защищал поэтов от нападок аристократов, дарил им загородные виллы, выдавал немалые денежные вознаграждения.
При этом Меценат намекал, что славить следует не его, Мецената, а императора. И намек, конечно, был понят. Мастера культуры принялись прославлять и императора, и древнеримские доблести, к которым император желал возвратить народ. Вокруг лба Октавиана, увенчанного императорским венцом, начала восходить заря всеобщей народной любви и почитания. Но не вся поэтическая хвала досталась Октавиану. Отблеск славы императора лег и на Мецената. Его имя, тоже воспетое благодарными поэтами, довольно быстро стало использоваться как нарицательное – меценат, обозначая всякого богатого человека, жертвующего часть своих средств на развитие культуры.
Не всем на ум приходит, что сказочный Санта-Клаус, занимающийся распределением среди детей рождественских подарков, носит имя реально существовавшего когда-то человека. Однако епископ Николай не был похож на улыбчивого старичка в красном колпаке и шубе. О жизни этого человека, почитаемого святым у католиков и православных, известно немного. Даже годы его жизни установлены приблизительно: родился он, наверное, в 260 году, а умер, возможно, в 345 году. Его родная провинция Ликия находилась на юго-западе нынешней Турции. А шуба и теплый колпак не нужны на побережье Средиземного моря, там, где сегодня размещается известный курорт Анталия.
Николай родился в городе Патара. В юности он совершил паломничество в Святую землю и в Египет, а по возвращении стал главой христиан города Миры. При гонениях на христиан во время правления императора Диоклетиана был посажен в тюрьму. После того как воцарился новый император – Константин, Николая из тюрьмы выпустили и даже принимали при императорском дворе, где он, в частности, просил снизить налоги. В родном городе Николай приостановил казнь трех невинно осужденных. (Этот эпизод изобразил на одной из своих картин И. Е. Репин.) Вообще христиане приписывают ему безмерную доброту и любовь к людям. Считается, что святой Николай не оставляет своим покровительством и всех людей, весьма далеких от веры, и даже язычников и иноверцев.
Среди прочих добрых дел, сотворенных Николаем, – три кошелька с золотом, подброшенных в дом, где жили три сестры. Отец не мог их прокормить и хотел отдать в проститутки (нормальный способ для женщины заработать на жизнь в те времена). Благодаря подарку святого девицы благополучно вышли замуж.
Именно от этого случая уже в более поздние времена в Германии, где Николая (Николауса – Клауса) тоже весьма почитали, пошел обычай в день этого святого, 6 декабря, делать детям подарки от его имени. Через некоторое время обычай сместился на три недели, на рождественские праздники, но ответственным за их вручение остался святой Николай, по-немецки Санта-Клаус. А красный цвет шубы и колпака Санта-Клаусу достались в наследство от святого Николая, которого на европейских иконах изображали в красной епископской мантии и в головном уборе такого же цвета.
Вот так и завершился круг. Святой Николай усердно боролся с древнегреческими богами, и по его воле был до основания разрушен храм Артемиды в Мирах, чтобы и духа не осталось от идолопоклонства. А по истечении полутора тысяч лет в головах большинства христиан – европейцев и американцев – он превратился в Санта-Клауса, который больше похож на доброго скандинавского языческого божка, чем на сурового христианского святого.
Как-то мы с друзьями заблудились в чудесном городе Праге. Но не испугались. Ведь там чуть ли не на каждом перекрестке стоят большие щиты с планом города и алфавитным указателем достопримечательностей. Мы находились где-то недалеко от Национального театра, и искать в указателе надо было на букву Д, а не на Т, потому что театр по-чешски – дивадло. У нас возник повод порассуждать, чем это не понравилось чехам слово «театр». К чему придумывать какое-то «дивадло», когда есть всем известное международное слово?
То-то и оно, что международное. В XIX веке, когда в чехах стало просыпаться национальное самосознание, они запротестовали против внедрения в родной язык международных слов. Потому что практически все эти слова приходили в чешский из немецкого, а этот язык юные и романтичные чешские националисты считали языком национального угнетения. Поэтому решено было «международные» слова в родной язык не вводить, а придумывать новые, используя для этого исконные славянские корни, приставки и суффиксы. Вот и стал театр – дивадлом (зрелищем, дивом, то есть тем, что показывают), аэроплан – летадлом (тем, что летает).
В России того времени вопрос о национальном выживании, конечно, так остро не стоял. Русский язык давно и успешно переварил огромное количество иностранных слов, которые входили в российскую жизнь, начиная с реформ Петра I. Однако европейская тенденция – древность нации показать – захватила и Россию. Интерес к фольклору, к древнему прошлому был всеобщим. Оперы Н. А. Римского-Корсакова с сюжетами по мотивам русских сказок и былин, картины на те же сюжеты, которые рисовали И. Я. Билибин и В. М. Васнецов, имели большой успех. Обсуждался вопрос о переименовании столицы империи в Петроград. Новым крейсерам российского флота давали названия «Варяг», «Аскольд», «Рюрик», «Баян».
В ходе всеобщего интереса к русским и славянским древностям баяном назвали и появившийся в 1907 году новый музыкальный инструмент. На баяне, похоже, только в России и играют; в других странах этот инструмент неизвестен, потому в иностранных языках и слова такого нет.
Строго говоря, новым его назвать трудно. Подобный инструмент, который назывался гармонью, был распространен в России еще с начала XIX века. Возможно, что завезли гармошку из Баварии, где до сих пор она весьма популярна.
Гармонь была инструментом простонародным, то есть достаточно простым, чтобы человек с музыкальным слухом, но музыке не учившийся, смог на нем подобрать одну-другую популярную мелодию. Виртуозам же гармонистам (а было таких немало) инструмент довольно скоро становился «тесен». Один такой мастер, Яков Федорович Орланский-Титаренко (1877–1941), встретился как-то с другим мастером, Петром Егоровичем Стерлиговым (1872–1959). Стерлигов был не гармонистом, а самым лучшим в России специалистом по изготовлению этих музыкальных инструментов. Рассказывали, что он знал только одну мелодию, которую играл, проверяя изготовленные гармони. Услышав жалобы Орланского на ограниченные возможности гармошки, Стерлигов вдохновился на создание роскошного концертного инструмента, настоящего ручного органа, – который и получил название в честь легендарного древнерусского певца. Пушкин в поэме «Руслан и Людмила» пишет:
Вполне возможно, что этим словом в литературных памятниках обозначено не имя, а профессия: тот кто бает, то есть рассказывает, – певец, сказитель. Но сквозь толщу лет не разглядеть, кем был упомянутый древнерусский сказитель, и был ли он вообще.
Стыдно было бы нам, читающим и пишущим по-русски, – не вспомнить еще одних святых, братьев Кирилла и Мефодия, придумавших славянскую азбуку, которую называют кириллицей в честь одного из них.
Кирилл (до принятия в 869 году монашества – Константин; 827–869) и Мефодий (815–885) были родом из богатой и знатной семьи, жившей в греческом городе Салоники, в Македонии. Став воином, Мефодий долгое время был византийским наместником в одном из соседних с Македонией южнославянских княжеств. Его брат выбрал стезю ученого, занимал должность библиотекаря патриарха в Константинополе. В 862 году братья отправились в моравские земли (ныне Чехия и Венгрия), где по просьбе тамошнего князя занялись крещением и просвещением местного населения.
До разрыва между католичеством и православием оставалось полтора века. В то время Рим и Константинополь еще сотрудничали в области миссионерства. Хотя даже в этом святом деле не обходилось без интриг. Моравию намеревались крестить немецкие монахи из Баварии и из Зальцбурга. Увидев, что сладкий кусок уплыл из рук, они пожаловались на братьев римскому папе. Поводом для жалобы было то, что братья вводили в славянских землях богослужение на славянском языке. Оба брата хорошо знали этот язык, а для его записи придумали новую азбуку, глаголицу. Глаголица была составлена на основе греческого алфавита с добавлением некоторых отсутствовавших в греческом языке звуков, в первую очередь шипящих.
Надо сказать, что греки, а вслед за ними и римляне, считали наличие шипящих звуков в языке признаком варварства. Именно из-за отсутствия в греческом языке шипящих звуков царь Шломо стал для христиан Соломоном, а герой и судья Шимшон – Самсоном. У славян же в языке шипящих звуков было достаточно. Поэтому братья-просветители ввели в свою азбуку несколько отдельных знаков для шипящих звуков, взяв за основу две буквы из еврейского алфавита: «шин» и «цади». Из «шина» получилась Ш, а чуть позже Щ. Буква «цади» – родоначальница букв Ц и Ч.
Форма букв глаголицы сильно отличается от известных нам ныне: братья специально изменили их написание, чтобы славянские книги не походили на греческие, и конкуренты (немецкие монахи) не обвинили их в распространении греческого языка на «чужой» территории, то есть в греческой экспансии в славянские земли. В 868 году по пути домой, в Константинополь, просветители оказались в Венеции. Тогда римский папа Адриан II пригласил их приехать в Рим. Он одобрил их миссионерскую деятельность и благословил молитвенники на славянском языке.
Младшему брату не удалось вернуться на родину. Находясь в Риме, он заболел и умер. Перед смертью Константин постригся в монахи, приняв при этом имя Кирилла. Так что Кириллом он пробыл совсем недолго. Да и изобретателем той азбуки, которую мы сегодня называем кириллицей, он не был.
Кириллицу ввели в обращение ученики Кирилла и Мефодия. Пока был жив Мефодий, назначенный епископом Великой Моравии, его последователям ничего не грозило. Но после того как Мефодий скончался, начались притеснения его учеников со стороны моравских князей. Этому немало способствовали происки немецких монахов. В конце концов, тех, кто вел богослужение на славянском языке, изгнали из страны. Они переселились поближе к метрополии, в Болгарию. Здесь население тоже было по преимуществу славянским. Так что славянская азбука Кирилла и Мефодия очень пригодилась в этих краях. Теперь уже не было нужды таить ее греческое происхождение. Поэтому написание славянских букв упростили и сделали их более похожими на греческие. Делалось это еще и для того, чтобы облегчить славянским грамотеям освоение языка-первоисточника. В азбуке оставили буквы, для славянского языка бесполезные, например, сугубо греческие «кси» и «пси» и пресловутую «ижицу». Кстати, приблизительно так же поступили и древние римляне. Латинский алфавит заканчивается буквами X, Y и Z. Эти буквы используются только в словах, которые были заимствованы у греков. Название буквы «игрек» говорит само за себя: «и-грек», то есть «греческое и».
Рим был измучен чередой гражданских войн. Юлий Цезарь по окончании военных действий оставил за собой звание императора, абсолютного повелителя. Реакция последовала довольно быстро – Цезарь был убит сторонниками республиканского способа правления.
В ходе гражданской войны, последовавшей после смерти Цезаря, Меценат безоговорочно принял сторону наследника Цезаря, Октавиана. Он был одним из главных советников будущего императора. Более того – помощником во многих важных и щепетильных делах, сопровождавших становление в Древнем Риме нового порядка управления.
Помощь опытного Мецената, обладавшего большими связями среди римской знати, оказалась очень кстати. Его дипломатические миссии имели успех, и многие потенциальные враги Октавиана даже перешли в лагерь его друзей и сторонников.
Меценат оставался самым близким другом Октавиана Августа и, самое ценное, другом честным и прямым. Он не стеснялся высказывать свое несогласие с теми или иными планами императора. Август к замечаниям друга прислушивался и часто изменял свое мнение в соответствии с возражениями Мецената. Однажды он не подписал целую серию смертных приговоров, устыдившись одной только фразы, которую произнес друг:
– Да полно тебе, мясник!
Реформы Августа затронули все стороны жизни Рима: экономику, политику, юриспруденцию и идеологию. При этом новации производились под лозунгом возврата к старым добрым временам, когда все было хорошо, мораль была крепка как никогда и в сознании народа царили римские (республиканские) добродетели.
Меценат открыл новый способ делать популярным (если говорить на нынешнем жаргоне, пиарить) Октавиана среди римских граждан. Он стал опекать и «подкармливать» римских поэтов. До Мецената статус драматургов, поэтов и певцов в Риме был невысоким: их приглашали на пиры для развлечения гостей. И вот ими заинтересовался сам император! Многих из них, в том числе великих поэтов Горация и Вергилия, стали приглашать во дворец к Августу, где он в присутствии Мецената внимал им, слушал их поэмы. И оставался очень доволен. Время становления империи считается временем расцвета классической римской поэзии. И расцвет этот произошел во многом благодаря усилиям Мецената. Именно Меценат защищал поэтов от нападок аристократов, дарил им загородные виллы, выдавал немалые денежные вознаграждения.
При этом Меценат намекал, что славить следует не его, Мецената, а императора. И намек, конечно, был понят. Мастера культуры принялись прославлять и императора, и древнеримские доблести, к которым император желал возвратить народ. Вокруг лба Октавиана, увенчанного императорским венцом, начала восходить заря всеобщей народной любви и почитания. Но не вся поэтическая хвала досталась Октавиану. Отблеск славы императора лег и на Мецената. Его имя, тоже воспетое благодарными поэтами, довольно быстро стало использоваться как нарицательное – меценат, обозначая всякого богатого человека, жертвующего часть своих средств на развитие культуры.
Не всем на ум приходит, что сказочный Санта-Клаус, занимающийся распределением среди детей рождественских подарков, носит имя реально существовавшего когда-то человека. Однако епископ Николай не был похож на улыбчивого старичка в красном колпаке и шубе. О жизни этого человека, почитаемого святым у католиков и православных, известно немного. Даже годы его жизни установлены приблизительно: родился он, наверное, в 260 году, а умер, возможно, в 345 году. Его родная провинция Ликия находилась на юго-западе нынешней Турции. А шуба и теплый колпак не нужны на побережье Средиземного моря, там, где сегодня размещается известный курорт Анталия.
Николай родился в городе Патара. В юности он совершил паломничество в Святую землю и в Египет, а по возвращении стал главой христиан города Миры. При гонениях на христиан во время правления императора Диоклетиана был посажен в тюрьму. После того как воцарился новый император – Константин, Николая из тюрьмы выпустили и даже принимали при императорском дворе, где он, в частности, просил снизить налоги. В родном городе Николай приостановил казнь трех невинно осужденных. (Этот эпизод изобразил на одной из своих картин И. Е. Репин.) Вообще христиане приписывают ему безмерную доброту и любовь к людям. Считается, что святой Николай не оставляет своим покровительством и всех людей, весьма далеких от веры, и даже язычников и иноверцев.
Среди прочих добрых дел, сотворенных Николаем, – три кошелька с золотом, подброшенных в дом, где жили три сестры. Отец не мог их прокормить и хотел отдать в проститутки (нормальный способ для женщины заработать на жизнь в те времена). Благодаря подарку святого девицы благополучно вышли замуж.
Именно от этого случая уже в более поздние времена в Германии, где Николая (Николауса – Клауса) тоже весьма почитали, пошел обычай в день этого святого, 6 декабря, делать детям подарки от его имени. Через некоторое время обычай сместился на три недели, на рождественские праздники, но ответственным за их вручение остался святой Николай, по-немецки Санта-Клаус. А красный цвет шубы и колпака Санта-Клаусу достались в наследство от святого Николая, которого на европейских иконах изображали в красной епископской мантии и в головном уборе такого же цвета.
Вот так и завершился круг. Святой Николай усердно боролся с древнегреческими богами, и по его воле был до основания разрушен храм Артемиды в Мирах, чтобы и духа не осталось от идолопоклонства. А по истечении полутора тысяч лет в головах большинства христиан – европейцев и американцев – он превратился в Санта-Клауса, который больше похож на доброго скандинавского языческого божка, чем на сурового христианского святого.
Как-то мы с друзьями заблудились в чудесном городе Праге. Но не испугались. Ведь там чуть ли не на каждом перекрестке стоят большие щиты с планом города и алфавитным указателем достопримечательностей. Мы находились где-то недалеко от Национального театра, и искать в указателе надо было на букву Д, а не на Т, потому что театр по-чешски – дивадло. У нас возник повод порассуждать, чем это не понравилось чехам слово «театр». К чему придумывать какое-то «дивадло», когда есть всем известное международное слово?
То-то и оно, что международное. В XIX веке, когда в чехах стало просыпаться национальное самосознание, они запротестовали против внедрения в родной язык международных слов. Потому что практически все эти слова приходили в чешский из немецкого, а этот язык юные и романтичные чешские националисты считали языком национального угнетения. Поэтому решено было «международные» слова в родной язык не вводить, а придумывать новые, используя для этого исконные славянские корни, приставки и суффиксы. Вот и стал театр – дивадлом (зрелищем, дивом, то есть тем, что показывают), аэроплан – летадлом (тем, что летает).
В России того времени вопрос о национальном выживании, конечно, так остро не стоял. Русский язык давно и успешно переварил огромное количество иностранных слов, которые входили в российскую жизнь, начиная с реформ Петра I. Однако европейская тенденция – древность нации показать – захватила и Россию. Интерес к фольклору, к древнему прошлому был всеобщим. Оперы Н. А. Римского-Корсакова с сюжетами по мотивам русских сказок и былин, картины на те же сюжеты, которые рисовали И. Я. Билибин и В. М. Васнецов, имели большой успех. Обсуждался вопрос о переименовании столицы империи в Петроград. Новым крейсерам российского флота давали названия «Варяг», «Аскольд», «Рюрик», «Баян».
В ходе всеобщего интереса к русским и славянским древностям баяном назвали и появившийся в 1907 году новый музыкальный инструмент. На баяне, похоже, только в России и играют; в других странах этот инструмент неизвестен, потому в иностранных языках и слова такого нет.
Строго говоря, новым его назвать трудно. Подобный инструмент, который назывался гармонью, был распространен в России еще с начала XIX века. Возможно, что завезли гармошку из Баварии, где до сих пор она весьма популярна.
Гармонь была инструментом простонародным, то есть достаточно простым, чтобы человек с музыкальным слухом, но музыке не учившийся, смог на нем подобрать одну-другую популярную мелодию. Виртуозам же гармонистам (а было таких немало) инструмент довольно скоро становился «тесен». Один такой мастер, Яков Федорович Орланский-Титаренко (1877–1941), встретился как-то с другим мастером, Петром Егоровичем Стерлиговым (1872–1959). Стерлигов был не гармонистом, а самым лучшим в России специалистом по изготовлению этих музыкальных инструментов. Рассказывали, что он знал только одну мелодию, которую играл, проверяя изготовленные гармони. Услышав жалобы Орланского на ограниченные возможности гармошки, Стерлигов вдохновился на создание роскошного концертного инструмента, настоящего ручного органа, – который и получил название в честь легендарного древнерусского певца. Пушкин в поэме «Руслан и Людмила» пишет:
Тот Баян жил в конце XI – начале XII века, по-видимому, в Киеве. Он слыл знаменитым песнетворцем и в своих песнях славил подвиги русских князей и их воинов. Автор «Слова о полку Игореве» называет его «соловьем старого времени», пускающим свои пальцы по гуслям, словно десять соколов на стадо лебедей. Баян упоминается и в другом древнерусском поэтическом произведении, в «Задонщине».
Но вдруг раздался глас приятный
И звонких гуслей беглый звук;
Все смолкли, слушают Баяна…
Вполне возможно, что этим словом в литературных памятниках обозначено не имя, а профессия: тот кто бает, то есть рассказывает, – певец, сказитель. Но сквозь толщу лет не разглядеть, кем был упомянутый древнерусский сказитель, и был ли он вообще.
Стыдно было бы нам, читающим и пишущим по-русски, – не вспомнить еще одних святых, братьев Кирилла и Мефодия, придумавших славянскую азбуку, которую называют кириллицей в честь одного из них.
Кирилл (до принятия в 869 году монашества – Константин; 827–869) и Мефодий (815–885) были родом из богатой и знатной семьи, жившей в греческом городе Салоники, в Македонии. Став воином, Мефодий долгое время был византийским наместником в одном из соседних с Македонией южнославянских княжеств. Его брат выбрал стезю ученого, занимал должность библиотекаря патриарха в Константинополе. В 862 году братья отправились в моравские земли (ныне Чехия и Венгрия), где по просьбе тамошнего князя занялись крещением и просвещением местного населения.
До разрыва между католичеством и православием оставалось полтора века. В то время Рим и Константинополь еще сотрудничали в области миссионерства. Хотя даже в этом святом деле не обходилось без интриг. Моравию намеревались крестить немецкие монахи из Баварии и из Зальцбурга. Увидев, что сладкий кусок уплыл из рук, они пожаловались на братьев римскому папе. Поводом для жалобы было то, что братья вводили в славянских землях богослужение на славянском языке. Оба брата хорошо знали этот язык, а для его записи придумали новую азбуку, глаголицу. Глаголица была составлена на основе греческого алфавита с добавлением некоторых отсутствовавших в греческом языке звуков, в первую очередь шипящих.
Надо сказать, что греки, а вслед за ними и римляне, считали наличие шипящих звуков в языке признаком варварства. Именно из-за отсутствия в греческом языке шипящих звуков царь Шломо стал для христиан Соломоном, а герой и судья Шимшон – Самсоном. У славян же в языке шипящих звуков было достаточно. Поэтому братья-просветители ввели в свою азбуку несколько отдельных знаков для шипящих звуков, взяв за основу две буквы из еврейского алфавита: «шин» и «цади». Из «шина» получилась Ш, а чуть позже Щ. Буква «цади» – родоначальница букв Ц и Ч.
Форма букв глаголицы сильно отличается от известных нам ныне: братья специально изменили их написание, чтобы славянские книги не походили на греческие, и конкуренты (немецкие монахи) не обвинили их в распространении греческого языка на «чужой» территории, то есть в греческой экспансии в славянские земли. В 868 году по пути домой, в Константинополь, просветители оказались в Венеции. Тогда римский папа Адриан II пригласил их приехать в Рим. Он одобрил их миссионерскую деятельность и благословил молитвенники на славянском языке.
Младшему брату не удалось вернуться на родину. Находясь в Риме, он заболел и умер. Перед смертью Константин постригся в монахи, приняв при этом имя Кирилла. Так что Кириллом он пробыл совсем недолго. Да и изобретателем той азбуки, которую мы сегодня называем кириллицей, он не был.
Кириллицу ввели в обращение ученики Кирилла и Мефодия. Пока был жив Мефодий, назначенный епископом Великой Моравии, его последователям ничего не грозило. Но после того как Мефодий скончался, начались притеснения его учеников со стороны моравских князей. Этому немало способствовали происки немецких монахов. В конце концов, тех, кто вел богослужение на славянском языке, изгнали из страны. Они переселились поближе к метрополии, в Болгарию. Здесь население тоже было по преимуществу славянским. Так что славянская азбука Кирилла и Мефодия очень пригодилась в этих краях. Теперь уже не было нужды таить ее греческое происхождение. Поэтому написание славянских букв упростили и сделали их более похожими на греческие. Делалось это еще и для того, чтобы облегчить славянским грамотеям освоение языка-первоисточника. В азбуке оставили буквы, для славянского языка бесполезные, например, сугубо греческие «кси» и «пси» и пресловутую «ижицу». Кстати, приблизительно так же поступили и древние римляне. Латинский алфавит заканчивается буквами X, Y и Z. Эти буквы используются только в словах, которые были заимствованы у греков. Название буквы «игрек» говорит само за себя: «и-грек», то есть «греческое и».