Маршак Самуил Яковлевич. Произведения для детей. Том 2

   СТАРИК. Исполнится! (Солдату.) А тебе чего, служивый?
   СОЛДАТ. Да чего мне! У костра погреться, и ладно будет. Замерз больно.
   СТАРИК. Погреешься. Тут костер недалеко.
   ДОЧКА. А нам обеим по шубке!
   СТАРУХА. Да погоди ты! Куда торопишься!
   ДОЧКА. А чего там ждать! Хоть какую ни на есть шубку, хоть на собачьем меху, да только сейчас, поскорее!
   СТАРИК (вытаскивает из-за пазухи две шубы на собачьем меху). Держите!
   СТАРУХА. Простите, ваша милость, не надо нам этих шубок. Она не то сказать хотела!
   СТАРИК. Что сказано, то сказано. Надевайте шубы. Носить вам их - не сносить!
   СТАРУХА (держа шубу в руках). Дура ты, дура! Уж если шубу просить, так хоть соболью!
   ДОЧКА. Сами вы дура! Говорили бы вовремя.
   СТАРУХА. Мало что себе собачью шубу раздобыла, еще и мне навязала!
   ДОЧКА. А коли не нравится, вы мне и свою отдайте, теплее будет. А сами замерзайте тут под кустом, не жалко!
   СТАРУХА. Так я и отдала, держи карман шире!
   Обе быстро одеваются, переругиваясь.
   Поторопилась! Собачью шубу выпросила!
   ДОЧКА. Вам собачья как раз к лицу! Лаетесь, как собака!
   СТАРУХА. Сама ты собака!
   Их голоса постепенно превращаются в лай, и обе они, надев шубы, превращаются в собак. Старуха - в гладкую черную с проседью, Дочка - в мохнатую рыжую.
   КОРОЛЕВА. Ой, собаки, держите их! Они нас искусают!
   СОЛДАТ (отламывая ветку). Не беспокойтесь, ваше величество. У нас говорят - собака палки боится.
   ПРОФЕССОР. Собственно говоря, на собаках можно отлично ездить. Эскимосы совершают на них дальние путешествия...
   СОЛДАТ. А и то правда! Запряжем-ка их в сани - пускай везут. Жалко, что мало их. Дюжину бы надо!
   КОРОЛЕВА. Эти собаки целой дюжины стоят. Запрягайте скорей!
   Солдат запрягает. Все садятся.
   СТАРИК. Вот вам и новогоднее катанье. Ну, счастливого пути! Трогай, служивый, правь на огонек. Там костер горит. Доедешь - погреешься!
   КАРТИНА ВТОРАЯ
   Поляна в лесу. Вокруг костра сидят все месяцы. Среди них - Падчерица. Месяцы по очереди подбрасывают в костер хворост.
   Апрель
   Ты гори, костер, гори,
   Смолы вешние вари.
   Пусть из нашего котла
   По стволам пойдет смола,
   Чтобы вся земля весной
   Пахла елкой и сосной!
   Все месяцы
   Гори, гори ясно,
   Чтобы не погасло!
   ЯНВАРЬ (Падчерице). Ну, гостья дорогая, подбрось и ты хворосту в огонь. Он еще жарче гореть будет.
   ПАДЧЕРИЦА (бросает охапку сухих веток)
   Гори, гори ясно,
   Чтобы не погасло!
   ЯНВАРЬ. Что, небось жарко тебе? Вон как щеки у тебя разгорелись!
   ФЕВРАЛЬ. Мудрено ли, прямо с мороза да к такому огню! У нас и мороз и огонь жгучие - один другого горячее, не всякий вытерпит.
   ПАДЧЕРИЦА. Ничего, я люблю, когда огонь жарко горит!
   ЯНВАРЬ. Это-то мы знаем. Потому и пустили тебя к нашему костру.
   ПАДЧЕРИЦА. Спасибо вам. Два раза вы меня от смерти спасли. А мне вам и в глаза-то смотреть совестно... Потеряла я ваш подарок.
   АПРЕЛЬ. Потеряла? А ну-ка, угадай, что у меня в руке!
   ПАДЧЕРИЦА. Колечко!
   АПРЕЛЬ. Угадала! Бери свое колечко. Хорошо, что ты его нынче не пожалела. А то и не видать бы тебе больше ни кольца, ни нас. Носи его, и всегда тебе тепло и светло будет: и в стужу, и в метель, и в осенний туман. Хоть и говорят, что Апрель-месяц обманчивый, а никогда тебя апрельское солнце не обманет!
   ПАДЧЕРИЦА. Вот и вернулось ко мне мое счастливое колечко! Было оно мне дорого, а сейчас еще дороже будет. Только страшно мне с ним домой вернуться - как бы опять не отняли...
   ЯНВАРЬ. Нет, больше не отнимут. Некому отнимать! Поедешь ты к себе домой и будешь полной хозяйкой. Теперь уж не ты у нас, а мы у тебя гостить будем.
   МАЙ. Все по очереди перегостим. Каждый со своим подарком придет.
   СЕНТЯБРЬ. Мы, месяцы, народ богатый. Умей только подарки от нас принимать.
   ОКТЯБРЬ. Будут у тебя в саду такие яблоки, такие цветы и ягоды, каких еще на свете не бывало.
   Медведь приносит большой сундук.
   ЯНВАРЬ. А пока вот тебе этот сундук. Не с пустыми же руками возвращаться тебе домой от братьев-месяцев.
   ПАДЧЕРИЦА. Не знаю уж, какими словами и благодарить вас!
   ФЕВРАЛЬ. А ты сначала открой сундук да посмотри, что в нем. Может, мы тебе и не угодили.
   АПРЕЛЬ. Вот тебе ключ от сундука. Открывай.
   Падчерица поднимает крышку и перебирает подарки. В сундуке - шубы, платья, вышитые серебром, серебряные башмачки и еще целый ворох ярких, пышных нарядов.
   ПАДЧЕРИЦА. Ох, и глаз не оторвать! Видела я сегодня королеву, а только и у нее не было ни таких платьев, ни такой шубки.
   ДЕКАБРЬ. А ну, примерь обновки!
   Месяцы обступают ее. Когда они расступаются, Падчерица оказывается в новом платье, в новой шубке, в новых башмачках.
   АПРЕЛЬ. Ну и красавица же ты! И платье тебе к лицу, и шубка. Да и башмачки впору.
   ФЕВРАЛЬ. Жаль только в таких башмачках по лесным тропинкам бегать, через бурелом перебираться. Видно, придется нам и санки тебе подарить. (Хлопает рукавицами.) Эй? работнички лесные, есть ли санки расписные, соболями крытые, серебром обитые?
   Несколько лесных зверей - Лисица, Заяц, Белка - вкатывают на сцену белые санки на серебряных полозьях.
   ВОРОН (с дерева). Хорроши санки, прраво, хороши!
   ЯНВАРЬ. Верно, старик, хороши санки! В такие не всякого коня запряжешь.
   МАЙ. За конями дело не станет. Дам я коней не хуже саней. Кони мои сыты, в золоте копыта, гривы блещут серебром, топнут оземь - грянет гром. (Ударяет в ладоши.)
   Появляются два коня.
   МАРТ. Эх, что за кони! Тпрру! Славно ты прокатишься. Только без колокольчиков и бубенчиков ездить невесело. Так и быть, подарю я тебе свои бубенчики. Звону много - веселей дорога!
   Месяцы окружают сани, запрягают коней, ставят сундук. В это время откуда-то издалека доносится хриплый лай, рычанье грызущихся собак.
   ГОЛОС СОЛДАТА. Но, но! Чего стали, собачьи дочки! Довезете - косточек дам. Да не грызитесь вы! Цыц, окаянные!
   ГОЛОС ПРОФЕССОРА. Поскорей бы! Холодно!
   ГОЛОС КОРОЛЕВЫ. Гони, что есть духу! (Жалобно.) Я совсем замерзла!
   ГОЛОС СОЛДАТА. Да не тянут!
   ПАДЧЕРИЦА. Королева! И учитель с ней, и солдат... Откуда только у них собаки взялись?
   ЯНВАРЬ. Погоди, узнаешь! А ну, братья, подбросьте в костер хворосту. Посулил я солдату этому отогреть его у нашего костра.
   ПАДЧЕРИЦА. Отогрей, дедушка! Он мне и хворост собрать помог, и плащ свой отдал, когда мне холодно было.
   ЯНВАРЬ (братьям). А вы что скажете?
   ДЕКАБРЬ. Коли посулил - так тому и быть.
   ОКТЯБРЬ. Только ведь солдат-то не один едет.
   МАРТ (глядя сквозь ветви). Да, с ним старичок, девочка и две собаки.
   ПАДЧЕРИЦА. Старичок этот тоже добрый, шубку для меня выпросил.
   ЯНВАРЬ. И вправду, почтенный старичок. Можно его пустить. А с другими как же быть? Девка-то будто злая.
   ПАДЧЕРИЦА. Злая-то злая, да, может, злость у нее на морозе уже вымерзла. Вон какой у нее голосок жалобный стал!
   ЯНВАРЬ. Ну что ж, поглядим! А чтоб дороги они к нам в другой раз не нашли, мы там для них тропу проложим, где раньше ее никогда не было, да и потом не будет! (Ударяет посохом.)
   Деревья расступаются, и на поляну выезжают королевские сани. В упряжке - две собаки. Они грызутся между собой и тянут сани в разные стороны. Солдат погоняет их. Собаки всей повадкой напоминают Старуху и Дочку. Их легко узнать. Они останавливаются, не добежав до костра, у деревьев.
   СОЛДАТ. Вот и костер. Не обманул меня тот старик. Здравия желаю всей честной компании! Разрешите погреться?
   ЯНВАРЬ. Подсаживайся да грейся!
   СОЛДАТ. А, хозяин, здорово! Веселый у тебя огонек. Только позволь мне и седоков моих к теплу пристроить. Наше солдатское правило такое: сперва начальство расквартируй, а потом и сам на постой определяйся.
   ЯНВАРЬ. Ну, если у вас такое правило, так по правилу и поступай.
   СОЛДАТ. Пожалуйте, ваше величество! (Профессору.) Пожалуйте, ваша милость!
   КОРОЛЕВА. Ох, пошевелиться не могу!
   СОЛДАТ. Ничего, ваше величество, отогреетесь. Вот я вас сейчас на ножки поставлю. (Вытаскивает ее из саней.) И учителя вашего. (Кричит Профессору.) Разомнитесь, ваша милость! Привал!
   Королева и Профессор нерешительно подходят к огню. Собаки, поджав хвосты, идут за ними.
   ПАДЧЕРИЦА (Королеве и Профессору), А вы поближе подойдите - теплее будет!
   Солдат, Королева и Профессор оборачиваются к ней и удивленно смотрят на нее. Собаки, заметив Падчерицу, так и оседают на задние лапы. Потом начинают по очереди лаять, будто спрашивая друг у друга: "Она? Неужто она?" - "Она!"
   КОРОЛЕВА. (Профессору) Смотрите, ведь это та самая девушка, что подснежники нашла... Только какая она нарядная!
   СОЛДАТ. Так точно, ваше величество, они самые. (Падчерице). Добрый вечер, сударыня! В третий раз мы с вами нынче встречаемся! Да только вас теперь и не узнаешь. Чисто королева!
   КОРОЛЕВА (стуча зубами от холода),. Что, что ты такое говоришь? Погоди у меня!
   ЯНВАРЬ. А ты не хозяйничай тут, девица. Солдат-то у нашего огня званый гость, а ты при нем состоишь.
   КОРОЛЕВА (топая ногой). Нет, он при мне!
   ФЕВРАЛЬ. Нет, ты при нем. Он без тебя куда хочет уйдет, а ты без него ни шагу.
   КОРОЛЕВА. Ах, вот как! Ну, прощайте!
   ЯНВАРЬ. И ступай себе!
   ФЕВРАЛЬ. Скатертью дорога!
   КОРОЛЕВА (Солдату). Запрягай собак, едем дальше.
   СОЛДАТ. Полноте, ваше величество, погрейтесь сначала, а то у вас зуб на зуб не попадает. Оттаем малость, а там и поедем себе потихоньку... Трюх-трюх... (Оглядывается и замечает белых коней, запряженных в сани.) Ох, и кони же знатные! Я и в королевской конюшне таких не видывал, - виноват, ваше величество!.. Чьи же это?
   ЯНВАРЬ (указывая на Падчерицу). А вон хозяйка сидит.
   СОЛДАТ. Честь имею поздравить с покупкой!
   ПАДЧЕРИЦА. Не покупка это, а подарок.
   СОЛДАТ. Оно еще и лучше. Дешевле досталось - дороже будет.
   Собаки бросаются на лошадей и лают на них.
   Цыц, зверюги! На место! Давно ли собачью шкуру надели, а уж на лошадей бросаются.
   ПАДЧЕРИЦА. Лают-то как сердито! Словно ругаются - только что слов не разобрать. И что-то кажется мне, будто я уже слышала этот лай, а где - не припомню...
   ЯНВАРЬ. Может, и слышала!
   СОЛДАТ. Как не слыхать! Ведь они с вами, кажись, в одном доме жили.
   ПАДЧЕРИЦА. У нас собак не было...
   СОЛДАТ. А вы поглядите на них получше, сударыня! Не признаете ли?
   Собаки отворачивают от Падчерицы головы.
   ПАДЧЕРИЦА (всплеснув руками). Ах! Да быть не может!..
   СОЛДАТ. Может - не может, а так оно и есть!
   Рыжая собака подходит к Падчерице и ласкается к ней. Черная пытается лизнуть руку.
   КОРОЛЕВА. Берегись, укусят!
   Собаки ложатся на землю, виляют хвостами, катаются по земле.
   ПАДЧЕРИЦА. Нет, они, видно, теперь ласковее стали. (Месяцам). Да неужто им так до смерти собаками и оставаться?
   ЯНВАРЬ. Зачем? Пусть они у тебя три года поживут, дом и двор сторожат. А через три года, если станут они посмирнее, приведи их под Новый год сюда. Снимем мы с них собачьи шубы.
   ПРОФЕССОР. Ну, а если они и через три года еще не исправятся?
   ЯНВАРЬ. Тогда через шесть лет.
   ФЕВРАЛЬ. Или через девять!
   СОЛДАТ. Да ведь собачий-то век недолог... Эх, тетки! Не носить вам, видно, больше платочков, не ходить на двух ногах!
   Собаки бросаются на Солдата с лаем.
   Сами видите! (Отгоняет собак палкой.)
   КОРОЛЕВА. А нельзя ли и мне привести сюда под Новый год своих придворных собак? Они у меня смирные, ласковые, ходят передо мной на задних лапках. Может быть, они тоже станут людьми?
   ЯНВАРЬ. Нет, уж если они на задних лапках ходят, так из них людей не сделаешь. Были собаками - собаками и останутся... А теперь, гости дорогие, пора мне своим хозяйством заняться. Без меня и мороз не по-январски трещит, и ветер не так дует, и снег не в ту сторону летит. Да и вам пора в путь-дорогу собираться - вон уж месяц высоко поднялся! Он вам посветит. Только езжайте быстрее - поторапливайтесь.
   СОЛДАТ. Мы бы и рады поторопиться, дедушка, да лошадки наши мохнатые больше лают, чем везут. На них и к будущему году до места не дотащишься. Вот если бы нас на тех, на белых конях подвезли!..
   ЯНВАРЬ. А вы попросите хозяйку - может, она вас и подвезет.
   СОЛДАТ. Прикажете попросить, ваше величество?
   КОРОЛЕВА. Не надо!
   СОЛДАТ. Ну, делать нечего... Эй вы, лошадки вислоухие, полезайте опять в хомут! Хочешь - не хочешь, а придется нам еще покататься на вас.
   Собаки жмутся к Падчерице.
   ПРОФЕССОР. Ваше величество!
   КОРОЛЕВА. Что?
   ПРОФЕССОР. Ведь до дворца еще очень далеко, а мороз, простите, январский, суровый. Не доехать мне, да и вы без шубки замерзнете!
   КОРОЛЕВА. Как же я ее просить буду? Я еще никого никогда ни о чем не просила. А вдруг она скажет - нет?
   ЯНВАРЬ. А почему бы - нет? Может, она и согласится. Сани у нее просторные - на всех места хватит.
   КОРОЛЕВА (опустив голову). Не в том дело!
   ЯНВАРЬ. А в чем же?
   КОРОЛЕВА (насупившись). Да ведь я с нее шубку сняла, утопить ее хотела, колечко ее в прорубь бросила! Да и не умею я просить, меня этому не учили. Я умею только приказывать. Ведь я королева!
   ЯНВАРЬ. Вон оно что! А мы и не знали.
   ФЕВРАЛЬ. Ты нас в глаза не видала, и нам неведомо, кто ты такая и откуда пожаловала... Королева, говоришь? Ишь ты! А это кто, учитель твой, что ли?
   КОРОЛЕВА. Да, учитель.
   ФЕВРАЛЬ (Профессору), Что ж вы ее такому простому делу не выучили? Приказывать умеет, а просить не умеет! Где же это слыхано?
   ПРОФЕССОР. Ее величество учились только тому, чему им угодно было учиться.
   КОРОЛЕВА. Ну, уж если на то пошло, так за сегодняшний день я многому научилась! Больше узнала, чем у вас за три года! (Идет к Падчерице.) Послушай-ка, милая, подвези нас, пожалуйста, в своих санях. Я тебя за это по-королевски награжу!
   ПАДЧЕРИЦА. Спасибо, ваше величество. Не надо мне ваших подарков.
   КОРОЛЕВА. Вот видите - не хочет! Я же говорила!
   ФЕВРАЛЬ. Ты, видно, не так просишь.
   КОРОЛЕВА. А как же надо просить? (Профессору.) Разве я не так сказала?
   ПРОФЕССОР. Нет, ваше величество, с точки зрения грамматики вы сказали совершенно правильно.
   СОЛДАТ. Уж вы меня простите, ваше величество. Я человек неученый солдат, в грамматиках мало смыслю. А позвольте мне на этот раз поучить вас.
   КОРОЛЕВА. Ну, говори.
   СОЛДАТ. Вы бы, ваше величество, не обещали ей больше никаких наград, довольно уже было обещано. А сказали бы попросту: "Подвези, сделай милость!" Вы ведь не извозчика, ваше величество, нанимаете!
   КОРОЛЕВА. Кажется, я поняла... Подвези нас, пожалуйста! Мы очень замерзли!
   ПАДЧЕРИЦА. Отчего же не подвезти? Конечно, подвезу. И шубу я вам сейчас дам, и учителю вашему, и солдату. У меня в сундуке их много! Берите, берите, я назад не отниму.
   КОРОЛЕВА. Ну, спасибо тебе. За эту шубку ты получишь от меня двенадцать...
   ПРОФЕССОР (испуганно). Вы - опять, ваше величество!..
   КОРОЛЕВА. Не буду, не буду!
   Падчерица достает шубы. Все, кроме Солдата, закутываются.
   (Солдату.) А ты что же не одеваешься?
   СОЛДАТ. Не смею, ваше величество, шинелка-то не по форме - не казенного образца!
   Королева. Ничего, у нас сегодня все не по форме... Одевайся!
   СОЛДАТ (одеваясь). И то правда. Какая уж тут форма! Обещали мы нынче других покатать, а сами в чужих санях катаемся. Посулили шубу со своего плеча пожаловать, а сами в чужих шубах греемся... Да уж ладно. И на том спасибо!.. Дозвольте мне, хозяева, на облучке пристроиться! С лошадками управляться - это не то что с собаками. Дело знакомое.
   ЯНВАРЬ. Садись, служивый. Вези седоков. Да смотри: шапку в дороге не потеряй. Кони у нас резвые, часы обгоняют, минутки у них из-под копыт летят. Не оглянетесь - дома будете!
   ПАДЧЕРИЦА. Прощайте, братья-месяцы! Не забуду я вашего новогоднего костра!
   КОРОЛЕВА. А я бы и рада забыть, да не забудется!
   ПРОФЕССОР. А забудется - так напомнится!
   СОЛДАТ. Желаю здравствовать, хозяева! Счастливо оставаться!
   ВЕСЕННИЕ И ЛЕТНИЕ МЕСЯЦЫ. Добрый путь!
   ЗИМНИЕ МЕСЯЦЫ. Зеркалом дорога!
   ВОРОН. Зерркалом доррога!
   Сани уносятся. Собаки с лаем бегут за ними следом.
   ПАДЧЕРИЦА (оборачиваясь). Прощай, Апрель-месяц!
   АПРЕЛЬ. Прощай, милая! Жди меня в гости!
   Долго еще звенят колокольчики. Потом стихают. В лесу светлее!
   Близится утро.
   ЯНВАРЬ (оглядываясь кругом). Что, дедушка-лес? Напугали мы тебя нынче, снега твои всколыхнули, зверье твое разбудили?.. Ну, полно, полно, спи себе, - больше не потревожим!..
   Все месяцы
   Догорай, костер, дотла,
   Будет пепел и зола.
   Разлетайся, синий дым,
   По кустарникам седым,
   До вершин окутай лес,
   Поднимайся до небес!
   Апрель
   Тает месяц молодой.
   Гаснут звезды чередой.
   Из распахнутых ворот
   Солнце красное идет.
   Солнце за руки ведет
   Новый день и Новый год!
   Все месяцы
   (повернувшись к солнцу)
   Гори, гори ясно,
   Чтобы не погасло!
   Январь
   Без коней, без колеса
   Едет вверх на небеса
   Солнце золотое,
   Золото литое.
   Не стучит, не гремит,
   Не копытом говорит!
   Все месяцы
   Гори, гори ясно,
   Чтобы не погасло!
   Занавес
   ГОРЯ БОЯТЬСЯ - СЧАСТЬЯ НЕ ВИДАТЬ
   Сказка-комедия
   ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
   Иван Тарабанов, солдат.
   Андрон Кузьмич, старый дровосек
   Настя, его племянница, сирота.
   Царь Дормидонт.
   Анфиса, царская дочка.
   Заморский королевич Жан-Филипп, ее муж.
   Генерал.
   Горе-Злосчастье.
   Силуян Капитонович Поцелуев, вдовый купец.
   Начальник царской стражи.
   Казначей.
   Сенатор Касьян Високосный, дряхлый старик.
   Амельфа Ивановна, придворная дама.
   Скороход.
   Старик с медалью.
   Его жена, старуха в чепце и в цветной шали.
   Купчик в поддевке и в сапогах с голенищами.
   Подьячий, тощий лысый человек с большим красным носом.
   Его толстая жена.
   Три разбойника.
   Пастух.
   Охотник.
   Человек, умеющий токовать.
   Соседи, парни и девушки.
   Дворцовая стража.
   Егеря.
   ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
   Лес. Старый Дровосек рубит толстое дерево.
   ДРОВОСЕК. Ох, ох! (Опускает топор и вытирает пот.) Велико ли дерево, а свалить не под силу! Мне бы в этакие годы не лес рубить, а на печи лежать, косточки греть. Ох, горе-злосчастье, горе-злосчастье...
   ГОРЕ. Ну, чего тебе, дед?
   ДРОВОСЕК. Словно кто голос подал, а никого не видать. Послышалось, верно!
   ГОЛОС НАСТИ (издали). Ау, дядя Андрон, ау!
   ДРОВОСЕК. Аи вправду кличет меня кто-то...
   ГОЛОС НАСТИ. Ау!!
   ДРОВОСЕК. Да только будто с другой стороны... Должно быть, Настя меня ищет. Обед несет. (Кричит.) Ого-го-го-го!
   ГОЛОС НАСТИ. Ау!!
   ДРОВОСЕК. Ого-го-го!
   Из-за кустов выходит Настя.
   НАСТЯ. Вот вы где, дядя Андрон! В экую даль забрались. А я-то вас ищу-ищу по всему лесу, да что-то вашего топора нынче не слыхать.
   ДРОВОСЕК. Стар я стал, слаб. Прежде-то, бывало, от моего топора весь лес гудит, а теперь что: тюк-тюк, - вот никто меня и не слышит. Да, худо в мои годы без сыновей, без внуков. Все делай сам, ни от кого помочи не жди, (Принимается за обед.)
   НАСТЯ. А разве я вам не помощница, дядя Андрон?
   ДРОВОСЕК (жуя). Помощница... хлеб есть!
   НАСТЯ. И не грех вам, дядя, так говорить? Уж я ли не работаю, я ли не стараюсь? Ложусь с первыми петухами, встаю с третьими.
   ДРОВОСЕК. А коль и вправду жалеешь ты меня, Настасья, так сделай милость, - выходи поскорее замуж за хорошего человека, вот и будет мне помощь. А ты небось все солдата своего непутевого ждешь, Ваньку Тарабанова...
   НАСТЯ. Жду, дядя Андрон. Скоро ему срок выйдет.
   ДРОВОСЕК. А и выйдет срок, что в нем проку, в твоем солдате? На службу ушел - гол как сокол, да и со службы придет с пустыми руками, с сумой за плечами.
   НАСТЯ. Ничего, были бы руки, хоть и пустые, - с голоду не помрем.
   ДРОВОСЕК. Да кто его знает, а может, он со службы-то царской и без рук, без ног придет, коли головы не потеряет. Такая уж у него должность солдатская.
   НАСТЯ. Что это вы говорите, дядя Андрон! И слушать-то не хочется.
   ДРОВОСЕК. А ты уши не затыкай, когда старые люди с тобой говорят. Послушайся меня, Настасья, - выходи за Мелентия Ивановича.
   НАСТЯ. Это за мельника, за вдовца?
   ДРОВОСЕК (жуя). За мельника, за вдовца.
   НАСТЯ. Да ведь у него дочери и сыновья старше меня, а сам-то он, почитай, не моложе вас, дядя Андрон.
   ДРОВОСЕК. Не моложе.
   НАСТЯ. Ну я и говорю. Да еще у вас-то на голове хоть кое-где волосы есть, а у него плешь во всю голову.
   ДРОВОСЕК. А что тебе плешь? Плешь-то плешь, зато сытно поешь. Выходи замуж, Настасья, а то выгоню. Ей-ей, выгоню! Хватит тебе на моей старой шее сидеть.
   НАСТЯ. Нет уж, дядя Андрон, делайте со мной что хотите, а силой меня за мельника не выдадите.
   ДРОВОСЕК. Стало быть, я даром тебя кормил-поил?
   НАСТЯ. Ну, коли вы меня дармоедкой считаете, так и впрямь отпустите на все четыре стороны. Я в люди пойду, на чужих работать стану. А то сил моих нет. Пилите вы меня, словно пила ржавая. Свой век прожили, да и мой заживаете!
   ДРОВОСЕК. Нет сладу с девкой!
   Настя
   (вытирая слезы рукавом,
   увязывает в платок миску, ложку
   и тихонько напевает)
   Сватался к Аринушке
   Первой гильдии купец.
   Давал за Аришеньку
   Полтораста кораблей...
   ДРОВОСЕК. Ишь ты! И слезы-то утереть не успела, а уж песни завела!
   Настя
   (уходя, поет)
   Уж я думаю-подумаю,
   Я за этого нейду.
   Уж я думаю-подумаю,
   Я за этого нейду.
   ДРОВОСЕК. Вон как распелась! Ну да ладно. Я тебе пилу ржавую припомню! Попоешь у меня и попляшешь... "Думаю-подумаю, я за этого нейду"! А ты думай-подумай, легкое ли это дело топором махать! (Принимается за работу.) Эх, эх, лес рубить - не сукно в лавке продавать. Ремесло неприбыльное. Вот и топорище пополам раскололось... Ох, горе-злосчастье!
   ГОРЕ. Ну чего тебе, дед?
   ДРОВОСЕК. Что за притча? Опять кто-то голос подал. Эй, кто тут?
   ГОРЕ. Я.
   ДРОВОСЕК. Экий голосок-то жалобный! Да кто же ты?
   ГОРЕ. Горе-злосчастье твое. Вот кто. Зачем зовешь?
   ДРОВОСЕК. Горе-злосчастье? Где же ты? Слышу, а не вижу. Хоть на глаза покажись!
   ГОРЕ. Тут я, в дупле сижу, тебя сторожу. Жду, пока дерево на тебя свалится.
   Из дупла, словно из окошка, высовывается старушечья голова.
   ДРОВОСЕК (отскакивает от дерева). Так вот оно, мое горе-злосчастье! Да какое же оно маленькое, щупленькое, серенькое!
   ГОРЕ. Верно, дедушка. Это радость красна, а горе серо. Что правда, то правда.
   ДРОВОСЕК. Скажи ты мне, бабушка, как же это я до сих пор тебя не примечал? Смолоду на горбу носил, а в глаза не видывал.
   ГОРЕ. А я, родимый, весь век с тобой прожила. И с отцом твоим, Кузьмой Андронычем, знакомство водила, и с матушкой твоей, Евфросиньей Евстигневной, душа в душу мы жили. И тесто с ней месили, и воду носили. Да и дедушку твоего покойного... Как бишь его звали-то?..
   ДРОВОСЕК. Андрон Потапыч...
   ГОРЕ. И Андрона Потапыча хорошо помню. Это я его телегой и придавила, царство ему небесное! Люблю я все ваше семейство - много вы обо мне говорите, частенько меня поминаете. Вот я и не расстаюсь с вами.
   ДРОВОСЕК. Ну что ж, спасибо за привет, за ласку!.. Да только скажи ты мне, голубушка, как бы это тебя... вас то есть, того... с плеч долой? Избыть, проще говоря... Хоть последние бы денечки без тебя прожить. А то веку у нас мало, а горя много!..
   ГОРЕ. Вижу-вижу, крепко тебе хочется от меня избавиться. Да, по правде сказать, и мне самой-то до смерти надоело твои охи-вздохи слушать! Хочу по свету погулять, с купцами да с господами знакомство свести. А может, еще и повыше куда заберусь! Я хоть и лыком подпоясана, а в любые хоромы дорогу найду. Ну, будь по-твоему, научу тебя, как меня с рук сбыть.
   ДРОВОСЕК. Научи, Горюшко, научи! Век тебя не забуду.
   ГОРЕ. Хорошо, дедушка, слушай. Горе-злосчастье ни сжечь, ни утопить, ни зарубить, ни удавить, ни продать, ни подарить нельзя.
   ДРОВОСЕК (вздыхая). Вот то-то и оно!.. Нельзя!..
   ГОРЕ. Зато можно в придачу дать.
   ДРОВОСЕК. Как, говоришь? Как?
   ГОРЕ. В придачу. Вот будешь что продавать - скажи: "Бери мое добро да горе-злосчастье в придачу". Я к новому хозяину и перейду.
   ДРОВОСЕК. "Бери мое добро да горе-злосчастье в придачу"... Ишь ты! И дело-то какое простое, а самому не додуматься. Шутка ли - горе с рук сбыть! Эх, лапотки бы прочь да сапоги справить козловые, топорик под лавку, самому на лавку, работничка в дом взять, а то и двух. Житье! (Озираясь.) Одна беда, никого здесь, кроме волков да медведей, не встретишь, а то бы я тебя живо сбыл...
   Слышится выстрел.
   Верно, охотничек поблизости бродит, постреливает... Так и есть.
   Появляется Охотник.
   ЗдорОво, здорОво, брат! Чай, много нынче белок настрелял?
   ОХОТНИК. Типун тебе на язык, дед. Я только на промысел иду, а ты мне этакие слова говоришь!
   ДРОВОСЕК. Ну, ни пуха тебе ни пера!
   ОХОТНИК (прислушивается к шороху в кустах, пригуливается, потом досадливо машет рукой). Ушла! Тьфу ты, пес тебя заешь!..
   ДРОВОСЕК. А не купишь ли ты у меня, милый человек, топор? Совсем хороший топорик - только вот топорище новое к нему приделать...
   ОХОТНИК. Да на что мне топор?
   ДРОВОСЕК. Как на что? Это топор-то? Да без топора мужик - что без рук. Не берешь?
   ОХОТНИК. Да отвяжись ты!
   ДРОВОСЕК. Ну так возьми у меня хоть жбан с кваском холодненьким, сделай милость, - племянница только что из погреба принесла. С легкой руки и почин дорог. Давай копеечку и пей до дна на здоровье! Бери мое добро.
   В кустах что-то шуршит,
   ОХОТНИК. Тсс... спугнешь... Замри, старый пень! (Убегает.)
   ДРОВОСЕК. Экий полоумный! Вот был, а вот и нет. Ох, горе-злосчастье!..
   ГОРЕ. Ну чего тебе от меня надо?
   ДРОВОСЕК. Сбыть тебя надо! Вот что. Да, видно, не так-то это легко. Погоди-ка, погоди, вон еще кто-то идет, в дуду дудит. Кажись, пастух.
   ГОРЕ. Может, и пастух.
   Появляется Пастух.
   ПАСТУХ. Не видал ли ты, дедушка, корову?