Маршалл Алан. Шепот на ветру

   - Ну, - начал Питер, - если говорить о твоем замечательном приветствии, то оно показалось мне несколько путанным.
   - Твоя правда, - согласился Буньип. - Такой уж я путаник. Что дальше?
   - Ты стережешь Прекрасную Принцессу?
   - Да. А в чем дело?
   - Я пришел спасти ее!
   - Вот как! Жаль. Очень, очень жаль... Не люблю и никогда не любил убивать дружелюбных юношей. Но это моя работа. Я убиваю рыцарей на черных конях и на белых конях, убиваю любых принцев, - для меня нет разницы - убиваю без малейшего снисхождения. Прекрасная Принцесса должна быть защищена от всякого, кто захочет ее спасти.
   Она - если можно употребить такое словцо, - неспасабельна. И не забудьте, - поспешил он добавить, - что принцы и рыцари все равно погибнут, ведь самым настойчивым из них король дает три задания, и ни одно из них невыполнимо. А ваша смерть будет совершенно безболезненной. Гарантирую, вы ничего не почувствуете. Надеюсь, у вас не останется ко мне дурных чувств. Я вас опрысну, и все. Чистая, здоровая смерть, и никакого беспорядка.
   - Что значит - "опрыснешь"? Что это ты задумал? - возмутилась Серая Шкурка. - Ни я, ни Питер не дадим себя опрыскивать. И вообще будь поосторожнее, если решил угрожать нам... Кое-кто из моих знакомых за это уже получил по носу.
   - Нет, вы только ее послушайте! - презрительно воскликнул Буньип. - Одна струя из моей ноздри, и ты отлетишь по этой дороге на сотню ярдов. О, женщина! Я в своем деле - чемпион мира, а ты говоришь, что я получу щелчок по носу. Ха-ха-ха-ха-а! - Буньип запрокинул голову и затрясся от смеха.
   - Я думала, ты выдыхаешь огонь, - сказала Серая Шкурка смущенно. Как же ты можешь сторожить Прекрасную Принцессу, если ты не огнедышащий?
   - Что ж, сделаем так, - сказал Буньип. - Садитесь сюда и отдыхайте. Я вас не трону, пока не позавтракаю, так что можете расслабиться и чувствовать себя как дома. Я же пока обегу вокруг замка и прогоню людей и зверей, если кто-нибудь подошел слишком близко. Я вернусь быстро - минут через двадцать, а потом мы вместе позавтракаем. У меня приготовлены печеные лягушки - пальчики оближете. - Он облизнулся. - Когда вернусь, я расскажу вам о себе, а затем вы сможете бежать. Терпеть не могу убивать людей, которые не пытаются убежать. Я даю каждому фору в пятьдесят ярдов, прежде чем пускаю воду. Нельзя требовать от меня большего.
   Буньип поднялся и принялся подпрыгивать, чтобы разогреть мускулы. Выглядел он действительно очень необычно. Длинная шея поднимала его голову на высоту двадцать футов над землей. Он мог вертеть ею по сторонам, и ему не составляло труда даже так развернуть ее, чтобы посмотреть назад. Тело его было громоздким и тяжелым. Свой кенгуруподобный хвост при ходьбе он держал на весу, а во время бега покачивался и переваливался с ноги на ногу, как перегруженный корабль во время сильного шторма.
   Сейчас он пустился галопом по той широкой дороге, что огибала замок. Когда он поднимался в воздух, его шея подавалась вперед, а когда лапы снова касались земли, шея возвращалась в прежнее положение. Он бежал подобно жирафу, хотя ноги у него были короткими, как у медведя. На бегу Буньип выстреливал из ноздрей водяные струи и громко ревел. Эти струи сверкающими дугами вылетали из его ноздрей и подбрасывали в воздух случайно забредших сюда коров. При желании Буньип был способен посылать струи из любой ноздри, причем с такой силой, что коров по несколько раз переворачивало, прежде чем они, чихая и отплевываясь, могли подняться на дрожащие ноги.
   Если бы он продолжал выпускать свои струи еще некоторое время, животные бы просто утонули, но он удовлетворялся тем, что только валил их с ног. Когда же против него выходили рыцари и принцы, он делал вдох поглубже и посылал более длинную струю, которая ударяла во всадника, и тот с грохотом и лязганьем падал на землю. После этого можно было разглядеть только копья, мечи и дергающиеся ноги - все это торчало из воды, которая быстро спадала и растекалась. Мало кто из рыцарей выдерживал такие водяные удары. Они тонули вместе со всем своим снаряжением.
   Но в этот пригожий день ни принцев, ни рыцарей Буньипу не встретилось, и вскоре он тяжело подбежал к Питеру и Серой Шкурке. На его лице играла самодовольная ухмылка, а где-то сзади отфыркивались несколько коров.
   - Ну, как я? - крикнул он, едва остановившись. - Видели, как я подбросил вон ту корову одной несильной струей из правой ноздри?
   - По-моему, это жестоко, - сказал Питер. - Та корова не представляла ни для кого никакой опасности.
   - Опасность представляет всякий, кто приближается к замку, заявил Буньип. - Если бы вы знали, сколько рыцарей и принцев мечтают жениться на Прекрасной Принцессе, вы бы ужаснулись. Сегодня еще спокойно. Лишь вы двое и подвернулись. А то этих спасителей набегает со всего света! Прекрасные Принцессы ныне - редкость. Наши могильщики копают для убитых могилы все дни напролет, кроме субботнего вечера и воскресенья, когда они ходят в церковь.
   Буньип уселся под деревом и развернул свой завтрак.
   - Нет ли у тебя перца и соли? - спросил он Серую Шкурку. Королевская кухарка так невнимательна. А печеные лягушки без соли просто в горло не лезут.
   Серая Шкурка достала из сумки солонку и перечницу и передала Буньипу.
   - Удобная у тебя сумка, - похвалил он и продолжал: - Нет смысла предлагать вам разделить со мной трапезу, потому что я убью вас примерно через час. Если же у вас есть свой завтрак, то оставьте его мне: я съем его с чаем в три часа. А теперь я буду завтракать и рассказывать вам о своей жизни.
   Глава 11
   РАССКАЗ БУНЬИПА
   - Вы удивляетесь, почему я не выдыхаю дым и огонь, - начал Буньип, проглотив порцию лягушачьих лапок. - Потому что это не нравится, вот и все.
   Понимаете, дело вот в чем. Я родился в болоте - там рождаются все буньипы. Мои родители были обычными буньипами без каких-либо особых талантов. Папа любил реветь по ночам, пугая людей до смерти. В остальное время он ловил рыбу и охотился на животных, спускавшихся к водопою. Мы жили хорошо. Но папу волновало наше общественное положение. Другие буньипы жили в просторных пещерах, пол которых от стены до стены был покрыт болотной травой. А мы жили в норе, где на полу всегда стояла слякоть. Папа и мама считали, что единственный способ поднять наше общественное положение - эхо добиться для меня должности охранника Прекрасной Принцессы. Это была ответственная работа, и отец смог бы этим хвастаться.
   И вот он послал меня в Школу Драконов, где драконят обучали охранять Прекрасных Принцесс. Директором школы был старый рыцарь по имени Святой Георгий. Вы случайно не слыхали о таком? Когда-то он здорово сразился с драконом и якобы прикончил его. Я не верил ни одному его слову начиная с того момента, как он в первый же раз бросил нам "Привет".
   - Я о нем слышал, - сказал Питер. - Он действительно убил дракона. Есть такой рассказ - "Святой Георгий и Дракон". Это был замечательный человек.
   - Да, именно так он себя и называет, - презрительно бросил Буньип.
   Питер решил с ним не спорить. Не потому, что боялся, - ведь в руке он держал Волшебный Лист, - просто не любил спорить.
   - Нашими учителями были рыцари, которые прежде сражались с драконами, - продолжал Буньип. - Они должны были обучить нас бороться с рыцарями так, чтоб никто из них спасти Прекрасную Принцессу не мог.
   Это была не школа, а чистый ужас. Нас поднимали ни свет ни заря, выстраивали колонной и вели на завтрак. Подавали нам расплавленную лаву и горящие угли. Считалось, что это самая подходящая еда для драконят, которым предстоит научиться пускать на врагов пламя с дымом. Но у меня от такой еды было только несварение желудка.
   После завтрака нас выстраивали на площадке в шеренгу, напротив становились рыцари на конях. Они были закованы в лучшие доспехи, которые так сияли на солнце, что слепили нам глаза. Их кони радостно ржали, задирали морды и били копытами. Рыцари наставляли свои копья и мчались на нас с криками: "Ату их, ату! Защищайтесь, сэр! Иду на вас, мошенник! Руки вверх!" - и тому подобными. Конечно, мы старались. Мы выдыхали пламя и страшно много дыма. Но мы ведь были еще дети и могли дохнуть пламенем только футов на десять. После хорошего завтрака коекому из учеников удавалось достичь и двенадцати, но у меня дальше шести никогда не выходило. Так что оставалось просто увертываться от коней. О, боже! Как мы вертелись! Мы путались у них под ногами, хлестали их хвостами и рычали, скалили зубы, кусались и даже делали сальто, лишь бы увернуться от копья. Из-за моего меха мне доставалось больше всех. Драконята целиком покрыты чешуйками, и копья с них просто соскальзывали. Иногда им удавалось даже перекусить копье пополам. Мне было хуже. Острие копья вырывало у меня шерсть клочьями и продирало между ребрами целые борозды. Я ревел как бык, опустивший голову под воду - такой боевой клич буньипов - но на рыцарей он не производил ни малейшего впечатления.
   Если мы ломали им копья, они лупили нас мечом плашмя. От нашего огня их спасали доспехи. А чтобы в них не изжариться, они с нами подолгу не возились и в конце концов прогоняли с площадки.
   Рыцари любили греть походный котелок и, поливая чай из жестяных кружек, хвастаться друг перед дружкой тем, по скольку драконов они уничтожили, прежде чем стали учителями. Они сидели на траве и потешались, а нам приходилось выслушивать эти россказни из-за забора.
   Меня они просто бесили. И однажды ночью, наслушавшись стонов и тяжелых вздохов драконят в нашей спальне, я кое-что придумал. На следующее утро, когда мы собрались на площадке, я бросился к озеру перед нашей школой и втянул в себя столько воды, что уровень озера упал на два фута. Знаете, как иногда булькает в животе? Вот так булькало и у меня. Это шипели раскаленные угли, когда вода гасила во мне огонь. Я ничего не сказал, а вернулся и встал в строй вместе с другими драконятами. Когда же рыцари на нас поскакали, я послал в них такую струю воды из каждой ноздри, что всех их повалило в одну кучу. Дело в том, что я сумел пустить одну длинную струю. Они решили, что прорвалась плотина. Они вопили, бранились, пытались снова взобраться на коней, но вода сбивала их с ног и они снова падали, растеряв в конце концов все свое оружие.
   Драконята ликовали. Все хотели научиться пускать воду вместо огня, но я не мог их этому научить. У драконов желудки изнутри выложены железом, чтобы там мог гореть огонь. От воды оно бы стало ржаветь, и у них образовалась бы язва. А согласитесь, что дракон с язвой от воды жалкое зрелище...
   Как бы то ни было, один из учителей кинулся в школу и привел Святого Георгия. Как же! Ученики посмели бросать вызов установленному порядку. Это же бунт! Если бы драконы переделали свои желудки и стали извергать воду вместо дыма и огня, Святой Георгий остался бы без работы. Поэтому он надел новый шлем с таким огромным забралом, что когда оно было опущено, он уже ничего ни видел, ни слышал... Он надел новые латы со специальным приспособлением для закрепления конца копья и сел на боевого коня, на котором было навешано столько доспехов, что он скакал с превеликим трудом.
   Святой Георгий опустил забрало и крикнул нам:
   - Отправляйтесь по своим комнатам и выдыхайте дым два часа.
   Никто не шелохнулся.
   У меня в желудке еще оставалась тысяча галлонов воды, так что я молчал и ждал, когда он нападет, но он не спешил. Он повторил свое требование: всем разойтись по комнатам и выдыхать дым. Но драконята сгрудились вокруг меня. Они были напуганы, и один из них признался: "Во мне не осталось ни одной искорки. Я не смогу дохнуть огнем. Он же убьет нас всех, чтоб другим было неповадно. Ты точно сможешь его остановить?"
   - Увидишь, - ответил я.
   И вот Святой Георгий двинулся на меня. Его могучий конь медленно разгонялся и, подгоняемый шпорами, громыхнул галопом. Святой Георгий выпрямил в стременах ноги и подался вперед в седле. Привстав на стременах и закрепив копье, он медленно опускал его до тех пор, пока оно не оказалось направленным прямо в меня. Все рыцари его подбадривали. "Берегись! Это сам Святой Георгий, победитель Дракона!"
   Когда между нами оставалось пятьдесят ярдов, я попробовал дальний удар и пустил ему в наколенники две струи из каждой ноздри. Потом я немного поднял голову и пустил несколько струй ему в набедренники, наручники, грудной панцирь, оплечье и забрало. Он покачнулся. В конце концов я выпустил ему в нагрудник все полтораста галлонов. О, видели бы вы это зрелище! Он отлетел к лошадиному хвосту, раскорячив ноги и молотя по воде руками, затем с треском и грохотом бухнулся наземь. Гром раздался такой, будто я перевернул повозку с жестяными котелками. Конь же его продолжал приближаться. Я ударил из правой ноздри прямой наводкой ему в грудь, он встал на дыбы и понесся прочь.
   {whisp08.gif}
   Видели бы вы Святого Георгия! Он поднимался по частям, словно складной метр, и грозил мне железным кулаком. "Ты исключен!" - крикнул он. Его так и подмывало броситься на меня даже без коня, но он был трусоват. "Пошел вон из моих владений!" - продолжал он вопить.
   Так я и сделал и отправился к тому месту, где забор шел вплотную к дороге. Но я не мог не думать о папе с мамой. Родители, которые надеются улучшить свое положение с помощью успехов детей, очень сердятся, когда с детьми происходит нечто подобное. Ты просто не имеешь права их разочаровывать, вот в чем беда. Я никогда об этом не забывал. Понятно, что мне было невесело, и я загрустил.
   Буньип и в самом деле загрустил даже при воспоминании об этом.
   - Теперь все позади, - сказал Питер. - Сейчас мы с Серой Шкуркой вскипятим котелок. Чай пить будешь?
   - Буду что? - поразился Буньип.
   Глава 12
   СЕРАЯ ШКУРКА СРАЖАЕТСЯ С БУНЬИПОМ
   Они вскипятили котелок, и Буньип продолжил рассказ.
   "- Случилось так, что в тот день, когда я, изгнанный из школы, шел по дороге, Король выехал на охоту. Люди из его свиты окружили меня. Это были королевские придворные, они постоянно раскланивались и расшаркивались. Одеты они были богато - в длинные бархатные плащи и узкие в обтяжку брюки. Ехали все на прекрасных конях, но лучше всех был вороной жеребец короля, - он ни секунды не мог стоять спокойно. Когда король натягивал поводья, тот начинал гарцевать кругами.
   - Эй, малыш! - окликнул меня король, когда конь повернул головой в мою сторону. - Кто ты такой?
   Но конь уже встал ко мне боком, и мне пришлось ждать, прежде чем ответить.
   - Буньип, Ваше Величество.
   - Не слыхал о таких.
   Конь продолжал гарцевать и поворачивал короля то туда, то сюда, так что я снова ловил момент, когда он окажется ко мне лицом.
   - Мы живем в болоте возле дворца.
   - О боже! - воскликнул король. - Придется мне это место продезинфицировать.
   Тут жеребец снова отвернул короля в сторону. Ему это явно надоело, и он крикнул одному из придворных:
   - Остановите эту чертову лошадь!
   Человек, к которому он обращался, спрыгнул со своего коня и схватил под уздцы королевского жеребца. Было видно, что придворный здорово напуган, и не без оснований - король нагнулся и хлестнул его кнутом.
   - Как ты смел подавать королю такого коня? - набросился он на несчастного.
   - Но вы же сами просили гарцующего, - запинаясь, пробормотал придворный.
   - Гарцующего - да. Но я не просил, чтобы меня непрестанно кружили в вальсе.
   Король соскочил на землю и поправил корону, которая во время всей этой кутерьмы успела сползти набок.
   - Итак, - обратился он ко мне, - ты говорить, что ты Буньип. Я видел, как ты расправился с рыцарями. Я как раз находился у забора и видел твой оригинальный метод... Несомненно, ты мастерски выбросил всю эту банду учителей со Святым Георгием во главе с их коней.
   - Сбросил с коней, - поправил я его. Король изумленно уставился на меня.
   - Да ты интеллектуал, - презрительно бросил он. - Но ничего, эту дурь мы из тебя выбьем.
   Король мне не понравился. Мой отец говорил, что тот - чистейший деляга. Я не мог этого понять. Деньги для него значили все. И все же именно он был отцом Прекрасной Принцессы, которую держал в заточении в башне, и это знали все.
   - Послушай, малыш, - обратился ко мне король. - Хочешь получить работу? За сколько ты согласился бы потрудиться на меня?
   - А что я должен делать? - спросил я.
   - У меня есть дочь, Прекрасная Принцесса, - отвечал король. - Ее надо надежно сторожить от всяких рыцарей и принцев из других земель, которые придут просить ее руки. Она еще слишком молода для этого, и, естественно, я желаю, чтобы все ее поклонники тут же уничтожались, причем умело и эффективно. Если ты будешь набирать в себя побольше воды, я думаю, ты сможешь ликвидировать их вполне успешно. Вода, разумеется, бесплатно. Итак, - продолжал он, - какова наименьшая цена?
   - Десять долларов в неделю плюс содержание.
   Я знал, что всякий настоящий деляга обязательно сбавляет запрашиваемую сумму, и поэтому запросил больше, чем рассчитывал получить.
   - Хм, - задумался король. - Я сделаю вот что. Я дам тебе пять долларов в неделю плюс содержание.
   - Подходит, - сказал я. - Согласен.
   Я ответил мгновенно, потому что увидел, как он тут же пожалел, что не предложил мне четыре. Он был хорошим дельцом и без нужды деньгами не сорил.
   - Это очень солидная плата, - внушал он мне. - Надеюсь, ты не обжора.
   - Нет, я не обжора, - заверил я его.
   Когда доходит до дела, я тоже умею поторговаться. Как бы то ни было, я получил работу и несу здесь службу уже многие годы".
   - Ну как, интересная история? - добавил он.
   - О да, - согласилась Серая Шкурка. - А хотел бы ты услышать историю моей жизни?
   - Нет, - ответил Буньип, поднимаясь на лапы. - Я слишком занят. После того как я вас убью, мне надо будет организовать могильщиков, чтобы вас похоронили. Так что давайте не будем терять времени.
   Он осмотрел Питера и Серую Шкурку с головы до ног, потом перевел взгляд на Мунлайт, которая паслась неподалеку.
   - Лошадку я сохраню для Прекрасной Принцессы, - сказал Буньип. Она сможет ездить на ней во время наших ежедневных прогулок вокруг замка. Да! Как вы предпочитаете быть убитыми - вместе или порознь? Гораздо более зрелищно, если вы вдвоем броситесь на меня с расстояния в сто ярдов. Тебе я дам копье, - обратился он к Питеру. - Только будь с ним осторожен. Оно принадлежало одному известному рыцарю, который умер в высшей степени благородно. Он сумел выбраться из доспехов, когда еще был жив, и потонул в одном белье. Эх, бедняга! Я потом не мог ужинать.
   - Вот что я тебе скажу, - ответила Серая Шкурка. - Разберись сначала со мной. Я нападу на тебя одна, такая, какая я есть. Мне не нужно ни копья, ни лошади. Я попробую только смеха ради.
   Питер остолбенел.
   - Ты же утонешь! - воскликнул он. - Не делай этого. - Он подбежал и горячо зашептал Серой Шкурке на ухо:
   - Я сейчас дам ему Волшебный Лист. Подожди, пока я не заведу разговор о подарках. Нам пока ничто не грозит.
   - Хочется его проучить, - шепотом ответила Серая Шкурка. - Он зазнался. Я видела, как он сбивал тех коров. Я запросто увернусь от его струй, вот увидишь.
   Одним прыжком она очутилась рядом с Буньипом.
   - Где мне встать?
   - Встань вон там на дороге, около большого дерева, и оттуда нападай на меня.
   - Согласна, - ответила Серая Шкурка.
   Она отошла туда, где росло большое дерево, и на несколько мгновений задержалась, плотно закрывая сумку, чтобы в нее не попала вода. Потом крикнула Буньипу, который в это время делал глубокие вдохи:
   - Я готова! Когда захочешь начать, крикни "Давай!"
   - Хорошо! - ответил Буньип. И, подождав, крикнул: - Давай!
   Сразу он выбросил из правой ноздри струю воды почти в фут толщиной. Он целился кенгуру в грудь, но она так быстро отпрянула в сторону, что он промахнулся. Тогда Буньип повернул голову, чтобы изменить направление струи, но Серая Шкурка вновь отпрыгнула. Буньип мотал головой из стороны в сторону, но Серая Шкурка все время увертывалась. С каждым прыжком она приближалась к извергающему воду Буньипу. Она отпрыгивала и проскальзывала под струями с такой скоростью, что Буньип подключил и вторую ноздрю, послав в кенгуру две струи сразу. Она впрыгнула между ними, потом отпрыгнула назад, перепрыгнула сразу через обе, проскользнула снизу и снова подскочила вверх между струями. Буньипу никак не удавалось попасть в нее. Он свел оба потока вместе, так что образовалась могучая струя толщиной в два фута, от которой Серой Шкурке пришлось увертываться чудовищными прыжками.
   Буньип выдохся. Он остановился, чтобы набрать побольше воздуха в легкие - без этого он не мог выдувать воду. Серая Шкурка воспользовалась моментом и бросилась к нему напрямик. Сделав последний мощный прыжок, она опустилась прямо на спину Буньипа.
   Эффект был потрясающий. Буньип закачался, закинул голову и издал такой рев, что деревья задрожали и в страхе сбросили листья. По склону холма прокатился сорвавшийся камень, а страшный порыв ветра всколыхнул воды рва.
   Огромные зубы Буньипа клацали, словно мечи, когда он рвал мнимых нападавших справа и слева. Тут Серая Шкурка с силой вонзила острые когти задних лап в бока Буньипа, и тот взревел уже от боли.
   Буньип запрыгал по дороге, и хотя он ничуть не походил на норовистую лошадь, но, как и она, изо всех сил старался сбросить с себя кенгуру, неуклюже подпрыгивая и виляя туловищем из стороны в сторону. Но кенгуру крепко сжимала лапами его бока, представляя себя на родео верхом на быке, и даже, помахав передней ланкой, закричала "Но! Но!", настолько унизив этим Буньипа, что он чуть не вывернулся наизнанку в попытках сбросить ее. Он развернул свою голову назад и вниз и набрал побольше воздуху с явным намерением смыть кенгуру со спины. Но Серая Шкурка скользнула вперед, уселась на его шее, где она соединялась с плечами, и, схватив его голову, повернула ее так, что выброшенная Буньипом струя попала в его собственный хвост. Омываемый водой, хвост дрожал, как тростинка в несущемся потоке.
   Буньип споткнулся. Теперь на него нападали и спереди, и сзади. В отчаянии он громко взревел, сделал еще один глубокий вздох, но Серая Шкурка набросила ему на шею петлю и перекрыла воду. Буньип задыхался. Он опустился на землю и успел только прохрипеть: "Сдаюсь".
   Серая Шкурка спрыгнула с его спины, и они с Питером стали ждать, когда он придет в себя.
   - Пожалуй, ты обошлась с ним слишком грубо, - сказал Питер, с беспокойством глядя на тяжело дышащего Буньипа.
   - Это он хотел обойтись с нами грубо, - ответила Серая Шкурка. - Я же только преподала ему урок. Кенгуру дерутся лучше, чем многие воображают. В конце концов он ведь хотел нас убить.
   - Это совершенно неважно. Ты нанесла удар по его гордости, ты его унизила, а это ужасно. Я собирался дать ему Волшебный Лист, и он стал бы добрым. А погляди на него теперь.
   Буньип действительно выглядел удрученным, но он быстро пришел в себя и начал упрекать Серую Шкурку за неспортивное поведение.
   - Ты не должна была использовать всякие там штучки с увертываниями, когда пошла на меня, - недовольно выговаривал ей Буньип. - Все рыцари настолько хорошо воспитаны, что они несутся прямо на тебя, издавая боевой клич. А вспрыгивать мне на спину! Им бы и в голову не пришло такое ребячество. Никто так не поступает, - ни рыцари, ни принцы.
   - Но я кенгуру.
   - Ты права, - согласился Буньип. - Сражаться с кенгуру меня не учили. Если бы я использовал вместо воды огонь, я бы, пожалуй, с тобой справился.
   Серая Шкурка хотела возразить, но Питер не дал ей открыть рот.
   - Возьми у меня подарок, - предложил он Буньипу. - Мне бы хотелось подарить тебе кое-что, прежде чем ты нас убьешь.
   Буньип колебался.
   - Дело в том, что когда я был маленьким, моя мама часто говорила мне: "Никогда не бери подарков от незнакомых людей на велосипедах". Да, именно так. И я не уверен, стоит ли мне брать подарок.
   - Но ведь у меня нет велосипеда, - возразил Питер.
   - Да, действительно. Хорошо, я возьму. Но это не значит, что я вас пощажу. Мне ведь платят пять долларов в неделю, чтобы я убивал всех принцев и рыцарей. Я не должен допустить, чтобы принцессу спасли. И что же это за подарок, который ты хочешь мне дать? Так и быть, я убью вас после того, как поблагодарю за него.
   - Это всего только лист, но Лист Волшебный, - сказал Питер, Возьми, и ты почувствуешь себя хорошим и добрым.
   И Питер протянул Лист Буньипу.
   Тот взял ого и стал с удивлением рассматривать. Подарок показался ему пустяковым. Но потом он задумался. Он уже не выглядел таким свирепым, злобные глазки смягчились. Было видно, что внутри его нелепой головы происходили какие-то изменения, и он озирался, как будто в окружающем мире что-то изменилось.
   - Ты счастлив? - спросил Питер.
   - Таким счастливым я еще никогда не был. - Он с удивлением посмотрел на Питера. - Ты самый замечательный принц из всех, кого я когда-либо видел. И с чего это я хотел тебя убить? Да я бы просто не смог! Мне даже жаль, что я пытался убить Серую Шкурку. Я ее очень люблю.
   - Правда? - Серая Шкурка достала из сумки зеркальце и погляделась в него. Она подняла лапу и отбросила назад мех, закрывавший ей ухо. Очень может быть. По-моему, я всегда была хорошенькой.
   - Ты знаешь, каким делает тебя этот лист? - спросил Питер, не обращая внимания на Серую Шкурку.
   - Нет, не знаю.
   - Теперь люди будут тебя любить, а не бояться.
   - Меня никто никогда не любил, - задумчиво произнес Буньип.
   - А теперь будут.
   - Я бы тоже хотел сделать вам подарок, но у меня ничего нет, сказал Буньип. - Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь?
   - Да, - ответил Питер. - Я хочу узнать, почему Прекрасная Принцесса сидит в заточении. Я хочу с ней поговорить. Помоги нам это устроить.