Но Книга подождет, пока не закончится его бдение, открыта на его странице немым упреком. – «Прежде я изрублю эту проклятую книгу на куски, чем испишу ее лживыми записями». – Но… если он не станет лгать… что ему остается написать, как не чистую правду?
Перед ним стояла женщина.
«Снова пошел дождь», – подумал он, увидев, что она промокла до нитки. Вода стекала с ее плаща ей под ноги. – «Как она тут очутилась? Я даже не слышал, как она вошла». – Она была одета как служанка в таверне в тяжелый груботканый плащ, плохо выкрашенный в бурый цвет и обтрепанный внизу. Ее лицо было скрыто под капюшоном, но он заметил как свет играет в зеленых озерах ее глаз, и когда она шагнула навстречу, он уже знал, кто перед ним.
– Серсея. – Медленно выговорил он, как человек, просыпающийся от сна, и недоумевающий, где он очутился. – Который час?
– Час волка. – Сестра опустила капюшон и показала лицо. – Или возможно, утонувшего волка. – Она ему улыбнулась, очень нежно. – Ты помнишь, как я впервые пришла к тебе такой? В переулке Ласки была какая-то жуткая гостиница, и я переодевалась служанкой, чтобы прошмыгнуть мимо отцовской стражи.
– Я помню. Это был Угревый переулок. – «Ей что-то от меня надо». – Почему ты здесь в такой поздний час? Чего ты хочешь от меня? – Последнее слово эхом разлетелось по всей септе: Меня-ня-ня-ня-ня-ня! Наконец, исчезнув в шепоте. Какую-то секунду он еще надеялся, что все, что ей нужно это его объятия.
– Говори тише. – Ее голос звучал странно… беззвучно, даже испуганно. – Джейме, Киван отказался. Он не станет Десницей. Он… он знает о нас. Он это открыто показал.
– Отказал? – Это его удивило. – Откуда ему знать? Он наверняка прочел писанину Станниса, но в ней ни слова…
– Тирион тоже знал. – Напомнила она ему. – Кто поручится, какие еще сказки мог наплести этот извращенный карлик, а также кому? Дядя Киван лишь меньшая часть этого. Верховный септон… Это Тирион его возвысил, когда погиб толстяк. Он тоже может знать. – Она пододвинулась ближе. – Ты должен стать Десницей Томмена. Я не доверяю Мейсу Тиреллу. Что если он замешан в убийстве отца? Он мог сговориться с Тирионом. Бес уже может быть на полпути в Хайгарден…
– Не может.
– Стань моей Десницей. – Взмолилась она. – И мы будем вместе править Семью Королевствами, как король и королева.
– Ты была королевой Роберта. И не хотела быть моей.
– Я могла бы, если б посмела. Но наши сыновья…
– Томмен не мой сын, как и не был им Джоффри. – Его голос стал тверже. – Ты и его сделала сыном Роберта.
Сестра вздрогнула. – Ты клялся, что будешь любить меня вечно. Но заставлять меня умолять тебя, не похоже на любовь.
Джейме почти чувствовал ее страх, даже несмотря на зловоние от трупа. Он хотел взять ее ладони в свои и поцеловать ее, зарыться лицом в ее золотые волосы и пообещать, что никто на свете не посмеет ей угрожать… – «… но не здесь», – решил он. – «Не здесь, перед лицом богов и отца».
– Нет, – сказал он. – Не могу. И не буду.
– Но ты нужен мне. Мне нужна моя вторая половинка. – Он слышал как дождь барабанит по окнам высоко над головой. – Ты это я. А я – ты. Мне нужен ты рядом. Во мне. Пожалуйста, Джейме. Пожалуйста.
Джейме оглянулся, чтобы убедиться, что лорд Тайвин в гневе не восстал из гроба, но его отец все так же лежал тихий и холодный, разлагался. – Я создан для боя, не для совещаний. А сейчас, я может, даже и для этого не гожусь.
Серсея вытерла слезы коричневой полой своего плаща.
– Отлично. Хочешь сражений, у меня есть для тебя и сражения. – Она яростно натянула капюшон обратно. – Какой я была дурой, что пришла. И еще глупее было тебя любить. – Ее шаги громко раздались в тишине септы. После нее осталось только мокрое пятно на полу.
Рассвет подкрался к Джейме неожиданно. Едва стеклянный купол начал светлеть, как внезапно на стенах, полу и колоннах возникли радуги, окутав тело лорда Тайвина многоцветным светом. Королевский Десница уже откровенно разлагался. Его лицо приобрело землистый оттенок, глаза глубоко запали, превратившись в два черных колодца. На щеке появился разрыв, и сквозь сочленения позолоченных красных доспехов стала просачиваться грязно-белая жидкость, собираясь в лужу возле тела.
Первыми явились септоны, начав утреннюю службу. Они пели свои гимны, молились богам и морщили свои носы, а один особо отмеченный богом настолько побледнел, что ему потребовалась помощь септы. Спустя некоторое время внутри появились послушники с множеством кадил, и воздух внутри стал настолько насыщенным, что казалось катафалк плавает в дыму. В тумане все радуги исчезли, но зловоние никуда не делось, от сладкого запаха гниения Джейме даже захотелось завязать себе нос и рот.
Когда открылись двери, едва ли не первыми внутрь вошли Тиреллы, в качестве отличия их высокого положения. Маргери принесла огромный букет золотых роз. Она положила его в ноги катафалка, но оставила у себя одну, и поднеся к носу, отправилась на свое место на скамье. – «Умненькая девочка, и такая же красивая. Томмен мог бы получить королеву намного хуже. Как например другие». – Дамы Маргери последовали ее примеру.
Серсея дождалась пока внутрь не войдет последний человек, только после этого она вошла бок о бок с Томменом. За ней следом шел Сир Осмунд Кеттлблэк в белом шерстяном плаще и в белых покрытых эмалью доспехах.
«…она спала с Ланселем, с Осмундом Кеттлблэком, а может и с Лунатиком, почем мне знать…»
Джейме видел Кеттлблэка в банном доме, видел черные волосы, покрывавшие его грудь и грубую поросль у того между ног. Он представил себе как эта грудь сдавливает грудную клетку его сестры, эти волосы царапают нежную кожу на груди. – «Она бы не сделала этого. Бес солгал». – Клубок черных и золотистых волос перепутался, намок от пота. На худых щеках Кеттлблэка с каждым ударом проявляются желваки. Джейме услышал стон сестры. – «Нет. Ложь».
Побледневшая, с покрасневшими глазами, Серсея взошла по ступеням чтобы преклонить колени у тела их отца, потащив Томмена следом. Было очевидно, что мальчику не по себе, но его мать сжала его руку до того, как он успел вырваться: – Молись, прошептала она, и Томмен попытался. Но ему было всего лишь восемь, а лорд Тайвин был воплощением ужаса. Всего один отчаянный вдох и король зарыдал. – Прекрати! – приказала Серсея. – Томмен повернул голову и тут его вырвало. Его корона упала и покатилась по мраморному полу. Его мать отшатнулась, и король тут же убежал к дверям, как только могли бежать ноги восьмилетнего мальчишку.
– Сир Осмунд, подмените меня. – Хрипло приказал Джейме, едва Кеттлблэк повернулся чтобы найти укатившуюся корону. Он передал ему позолоченный меч и отправился за королем. Зале Свечей он его догнал на глазах у двух престарелых септ.
– Простите, – Расплакался Томмен. – Завтра я правда сумею. Мама говорит король должен показывать пример, но от этого запаха меня тошнит.
«Это надо прекратить. Слишком много глаз и ушей».
– Лучше, если мы выйдем на воздух, Ваше Величество. – Джейме вывел мальчика на свежий воздух, насколько он мог быть свежим в Королевской Гавани. Два кольца золотых плащей были выставлены вокруг площади чтобы охранять лошадей и носилки. Он отвел короля в сторонку, подальше от всех и усадил его на мраморную ступеньку.
– Я не испугался. – Настойчиво повторял мальчик. – Меня затошнило от запаха. Разве тебя не тошнит? Как ты выдержал, дядя, сир?
«Я чувствовал, как гниет моя собственная рука, когда Варго Хоат заставил меня носить ее вместо кулона».
– Человек может выдержать почти все, что угодно, если он должен. – Сказал Джейме своему сыну. – «Я чувствовал запах горелой человеческой плоти, когда король Эйерис поджаривал его в его собственных доспехах». – В мире множество ужасных вещей, Томмен. Ты можешь бороться с ними, или смеяться над ними, или смотреть на них, не видя… уйдя в себя.
Томмен понял. – Я… Я умею иногда уходить в себя, – признался он. – Когда Джоффи…
– Джоффри. – Серсея стояла на ступенях выше, ветер обмотал ее юбку вокруг ног. – Твоего брата звали Джоффри. И он бы никогда меня так не опозорил.
– Я не хотел. Я не испугался, мама. Но твой лорд отец пахнет так плохо…
– Думаешь, для меня он пахнет лучше? У меня тоже есть нос. – Она поймала его ухо и подняла на ноги. – У лорда Тирелла тоже есть нос. А ты видел чтобы он убегал из септы? Ты видел, чтобы его стошнило в стенах септы? Видел, чтобы леди Маргери плакала словно младенец?
Джейме поднялся на ноги. – Серсея, достаточно.
Ее ноздри раздулись. – Сир? А вы почему здесь? Насколько я помню, вы поклялись стоять над телом отца, пока не закончатся поминки.
– Все закончилось. Иди, посмотри на него.
– Нет. Все семь дней и семь ночей, так ты говорил. Безусловно лорд командующий должен уметь считать до семи. Это все твои пальцы на руках, плюс еще два.
На площадь из септы начали выходить люди, сопровождаемые вонью. – Серсея, говори тише. – Предупредил ее Джейме. – К нам приближается лорд Тирелл.
Это на нее подействовало. Королева прижала Томмена к себе. Подошедший Мейс Тирелл поклонился. – Я надеюсь, Его Величество в добром здравии?
– Король был вне себя от горя. – Ответила Серсея.
– Как и все мы. Если есть что-то, чем я могу помочь…
В вышине громко закричал ворон. Он уселся на статую короля Бэйлора и нагадил ему на голову. – Есть очень много чего вы можете сделать для Томмена, милорд. – Ответил Джейме. – Возможно, вы окажете честь Ее Величеству и разделите с ней ужин после сегодняшней вечерней службы?
Серсея одарила его испепеляющим взглядом, но у нее достало здравого смысла прикусить язык.
– Ужин? – Тирелл выглядел несколько растерянным. – Полагаю… конечно, мы будем польщены. Моя леди жена и я.
Королева выдавила из себя улыбку и нечто похожее на звук удовлетворения. Но едва Тирелл удалился и Томмена отправили с сиром Аддамом Марбрантом, она гневно накинулась на Джейме: – Ты пьян или сбрендил, сир? Попытайся вразумительно объяснить, с какой стати я должна ужинать с этим болваном и его недоразвитой женой? – В ее золотую прическу ворвался порыв ветра. – Я не назначу его Десницей, если ты добиваешься…
– Тебе нужен Тирелл. – Оборвал ее Джейме. – Но не здесь. Попроси его ради Томмена начать осаду Штормового Предела. Польсти ему, и скажи, что он нужен тебе на поле боя, чтобы заменить умершего отца. Мейс воображает себя великим полководцем. Он либо захватит для тебя Штормовой Предел, либо разобьет о него себе лоб и выставит себя дураком. В любом случае, ты окажешься в выигрыше.
– Штормовой Предел? – Серсея задумалась. – Да, но… Лорд Тирелл достаточно откровенно обозначил, что он не уйдет из Королевской Гавани, пока Томмен не женится на Маргери.
Джейме вздохнул. – Ну, так назначь дату их помолвки. Пройдет еще несколько лет, пока Томмен достаточно подрастет, чтобы завершить обряд. А пока он этого не может, союз всегда можно разорвать. Дай Тиреллу его помолвку и отправь его играть в войну.
Кривая улыбка рассекла лицо его сестры. – И в осадах есть засады. – Промурлыкала она. – Почему, скажем лорду Хайгардена случайно не погибнуть в этом предприятии.
– Риск существует, – подтвердил Джейме. – Особенно, если у него лопнет терпение, и он полезет штурмовать ворота.
Серсея задержала на нем внимательный взгляд.
– Знаешь, – произнесла она. – Сейчас ты говорил совсем как отец.
Бриенна
Перед ним стояла женщина.
«Снова пошел дождь», – подумал он, увидев, что она промокла до нитки. Вода стекала с ее плаща ей под ноги. – «Как она тут очутилась? Я даже не слышал, как она вошла». – Она была одета как служанка в таверне в тяжелый груботканый плащ, плохо выкрашенный в бурый цвет и обтрепанный внизу. Ее лицо было скрыто под капюшоном, но он заметил как свет играет в зеленых озерах ее глаз, и когда она шагнула навстречу, он уже знал, кто перед ним.
– Серсея. – Медленно выговорил он, как человек, просыпающийся от сна, и недоумевающий, где он очутился. – Который час?
– Час волка. – Сестра опустила капюшон и показала лицо. – Или возможно, утонувшего волка. – Она ему улыбнулась, очень нежно. – Ты помнишь, как я впервые пришла к тебе такой? В переулке Ласки была какая-то жуткая гостиница, и я переодевалась служанкой, чтобы прошмыгнуть мимо отцовской стражи.
– Я помню. Это был Угревый переулок. – «Ей что-то от меня надо». – Почему ты здесь в такой поздний час? Чего ты хочешь от меня? – Последнее слово эхом разлетелось по всей септе: Меня-ня-ня-ня-ня-ня! Наконец, исчезнув в шепоте. Какую-то секунду он еще надеялся, что все, что ей нужно это его объятия.
– Говори тише. – Ее голос звучал странно… беззвучно, даже испуганно. – Джейме, Киван отказался. Он не станет Десницей. Он… он знает о нас. Он это открыто показал.
– Отказал? – Это его удивило. – Откуда ему знать? Он наверняка прочел писанину Станниса, но в ней ни слова…
– Тирион тоже знал. – Напомнила она ему. – Кто поручится, какие еще сказки мог наплести этот извращенный карлик, а также кому? Дядя Киван лишь меньшая часть этого. Верховный септон… Это Тирион его возвысил, когда погиб толстяк. Он тоже может знать. – Она пододвинулась ближе. – Ты должен стать Десницей Томмена. Я не доверяю Мейсу Тиреллу. Что если он замешан в убийстве отца? Он мог сговориться с Тирионом. Бес уже может быть на полпути в Хайгарден…
– Не может.
– Стань моей Десницей. – Взмолилась она. – И мы будем вместе править Семью Королевствами, как король и королева.
– Ты была королевой Роберта. И не хотела быть моей.
– Я могла бы, если б посмела. Но наши сыновья…
– Томмен не мой сын, как и не был им Джоффри. – Его голос стал тверже. – Ты и его сделала сыном Роберта.
Сестра вздрогнула. – Ты клялся, что будешь любить меня вечно. Но заставлять меня умолять тебя, не похоже на любовь.
Джейме почти чувствовал ее страх, даже несмотря на зловоние от трупа. Он хотел взять ее ладони в свои и поцеловать ее, зарыться лицом в ее золотые волосы и пообещать, что никто на свете не посмеет ей угрожать… – «… но не здесь», – решил он. – «Не здесь, перед лицом богов и отца».
– Нет, – сказал он. – Не могу. И не буду.
– Но ты нужен мне. Мне нужна моя вторая половинка. – Он слышал как дождь барабанит по окнам высоко над головой. – Ты это я. А я – ты. Мне нужен ты рядом. Во мне. Пожалуйста, Джейме. Пожалуйста.
Джейме оглянулся, чтобы убедиться, что лорд Тайвин в гневе не восстал из гроба, но его отец все так же лежал тихий и холодный, разлагался. – Я создан для боя, не для совещаний. А сейчас, я может, даже и для этого не гожусь.
Серсея вытерла слезы коричневой полой своего плаща.
– Отлично. Хочешь сражений, у меня есть для тебя и сражения. – Она яростно натянула капюшон обратно. – Какой я была дурой, что пришла. И еще глупее было тебя любить. – Ее шаги громко раздались в тишине септы. После нее осталось только мокрое пятно на полу.
Рассвет подкрался к Джейме неожиданно. Едва стеклянный купол начал светлеть, как внезапно на стенах, полу и колоннах возникли радуги, окутав тело лорда Тайвина многоцветным светом. Королевский Десница уже откровенно разлагался. Его лицо приобрело землистый оттенок, глаза глубоко запали, превратившись в два черных колодца. На щеке появился разрыв, и сквозь сочленения позолоченных красных доспехов стала просачиваться грязно-белая жидкость, собираясь в лужу возле тела.
Первыми явились септоны, начав утреннюю службу. Они пели свои гимны, молились богам и морщили свои носы, а один особо отмеченный богом настолько побледнел, что ему потребовалась помощь септы. Спустя некоторое время внутри появились послушники с множеством кадил, и воздух внутри стал настолько насыщенным, что казалось катафалк плавает в дыму. В тумане все радуги исчезли, но зловоние никуда не делось, от сладкого запаха гниения Джейме даже захотелось завязать себе нос и рот.
Когда открылись двери, едва ли не первыми внутрь вошли Тиреллы, в качестве отличия их высокого положения. Маргери принесла огромный букет золотых роз. Она положила его в ноги катафалка, но оставила у себя одну, и поднеся к носу, отправилась на свое место на скамье. – «Умненькая девочка, и такая же красивая. Томмен мог бы получить королеву намного хуже. Как например другие». – Дамы Маргери последовали ее примеру.
Серсея дождалась пока внутрь не войдет последний человек, только после этого она вошла бок о бок с Томменом. За ней следом шел Сир Осмунд Кеттлблэк в белом шерстяном плаще и в белых покрытых эмалью доспехах.
«…она спала с Ланселем, с Осмундом Кеттлблэком, а может и с Лунатиком, почем мне знать…»
Джейме видел Кеттлблэка в банном доме, видел черные волосы, покрывавшие его грудь и грубую поросль у того между ног. Он представил себе как эта грудь сдавливает грудную клетку его сестры, эти волосы царапают нежную кожу на груди. – «Она бы не сделала этого. Бес солгал». – Клубок черных и золотистых волос перепутался, намок от пота. На худых щеках Кеттлблэка с каждым ударом проявляются желваки. Джейме услышал стон сестры. – «Нет. Ложь».
Побледневшая, с покрасневшими глазами, Серсея взошла по ступеням чтобы преклонить колени у тела их отца, потащив Томмена следом. Было очевидно, что мальчику не по себе, но его мать сжала его руку до того, как он успел вырваться: – Молись, прошептала она, и Томмен попытался. Но ему было всего лишь восемь, а лорд Тайвин был воплощением ужаса. Всего один отчаянный вдох и король зарыдал. – Прекрати! – приказала Серсея. – Томмен повернул голову и тут его вырвало. Его корона упала и покатилась по мраморному полу. Его мать отшатнулась, и король тут же убежал к дверям, как только могли бежать ноги восьмилетнего мальчишку.
– Сир Осмунд, подмените меня. – Хрипло приказал Джейме, едва Кеттлблэк повернулся чтобы найти укатившуюся корону. Он передал ему позолоченный меч и отправился за королем. Зале Свечей он его догнал на глазах у двух престарелых септ.
– Простите, – Расплакался Томмен. – Завтра я правда сумею. Мама говорит король должен показывать пример, но от этого запаха меня тошнит.
«Это надо прекратить. Слишком много глаз и ушей».
– Лучше, если мы выйдем на воздух, Ваше Величество. – Джейме вывел мальчика на свежий воздух, насколько он мог быть свежим в Королевской Гавани. Два кольца золотых плащей были выставлены вокруг площади чтобы охранять лошадей и носилки. Он отвел короля в сторонку, подальше от всех и усадил его на мраморную ступеньку.
– Я не испугался. – Настойчиво повторял мальчик. – Меня затошнило от запаха. Разве тебя не тошнит? Как ты выдержал, дядя, сир?
«Я чувствовал, как гниет моя собственная рука, когда Варго Хоат заставил меня носить ее вместо кулона».
– Человек может выдержать почти все, что угодно, если он должен. – Сказал Джейме своему сыну. – «Я чувствовал запах горелой человеческой плоти, когда король Эйерис поджаривал его в его собственных доспехах». – В мире множество ужасных вещей, Томмен. Ты можешь бороться с ними, или смеяться над ними, или смотреть на них, не видя… уйдя в себя.
Томмен понял. – Я… Я умею иногда уходить в себя, – признался он. – Когда Джоффи…
– Джоффри. – Серсея стояла на ступенях выше, ветер обмотал ее юбку вокруг ног. – Твоего брата звали Джоффри. И он бы никогда меня так не опозорил.
– Я не хотел. Я не испугался, мама. Но твой лорд отец пахнет так плохо…
– Думаешь, для меня он пахнет лучше? У меня тоже есть нос. – Она поймала его ухо и подняла на ноги. – У лорда Тирелла тоже есть нос. А ты видел чтобы он убегал из септы? Ты видел, чтобы его стошнило в стенах септы? Видел, чтобы леди Маргери плакала словно младенец?
Джейме поднялся на ноги. – Серсея, достаточно.
Ее ноздри раздулись. – Сир? А вы почему здесь? Насколько я помню, вы поклялись стоять над телом отца, пока не закончатся поминки.
– Все закончилось. Иди, посмотри на него.
– Нет. Все семь дней и семь ночей, так ты говорил. Безусловно лорд командующий должен уметь считать до семи. Это все твои пальцы на руках, плюс еще два.
На площадь из септы начали выходить люди, сопровождаемые вонью. – Серсея, говори тише. – Предупредил ее Джейме. – К нам приближается лорд Тирелл.
Это на нее подействовало. Королева прижала Томмена к себе. Подошедший Мейс Тирелл поклонился. – Я надеюсь, Его Величество в добром здравии?
– Король был вне себя от горя. – Ответила Серсея.
– Как и все мы. Если есть что-то, чем я могу помочь…
В вышине громко закричал ворон. Он уселся на статую короля Бэйлора и нагадил ему на голову. – Есть очень много чего вы можете сделать для Томмена, милорд. – Ответил Джейме. – Возможно, вы окажете честь Ее Величеству и разделите с ней ужин после сегодняшней вечерней службы?
Серсея одарила его испепеляющим взглядом, но у нее достало здравого смысла прикусить язык.
– Ужин? – Тирелл выглядел несколько растерянным. – Полагаю… конечно, мы будем польщены. Моя леди жена и я.
Королева выдавила из себя улыбку и нечто похожее на звук удовлетворения. Но едва Тирелл удалился и Томмена отправили с сиром Аддамом Марбрантом, она гневно накинулась на Джейме: – Ты пьян или сбрендил, сир? Попытайся вразумительно объяснить, с какой стати я должна ужинать с этим болваном и его недоразвитой женой? – В ее золотую прическу ворвался порыв ветра. – Я не назначу его Десницей, если ты добиваешься…
– Тебе нужен Тирелл. – Оборвал ее Джейме. – Но не здесь. Попроси его ради Томмена начать осаду Штормового Предела. Польсти ему, и скажи, что он нужен тебе на поле боя, чтобы заменить умершего отца. Мейс воображает себя великим полководцем. Он либо захватит для тебя Штормовой Предел, либо разобьет о него себе лоб и выставит себя дураком. В любом случае, ты окажешься в выигрыше.
– Штормовой Предел? – Серсея задумалась. – Да, но… Лорд Тирелл достаточно откровенно обозначил, что он не уйдет из Королевской Гавани, пока Томмен не женится на Маргери.
Джейме вздохнул. – Ну, так назначь дату их помолвки. Пройдет еще несколько лет, пока Томмен достаточно подрастет, чтобы завершить обряд. А пока он этого не может, союз всегда можно разорвать. Дай Тиреллу его помолвку и отправь его играть в войну.
Кривая улыбка рассекла лицо его сестры. – И в осадах есть засады. – Промурлыкала она. – Почему, скажем лорду Хайгардена случайно не погибнуть в этом предприятии.
– Риск существует, – подтвердил Джейме. – Особенно, если у него лопнет терпение, и он полезет штурмовать ворота.
Серсея задержала на нем внимательный взгляд.
– Знаешь, – произнесла она. – Сейчас ты говорил совсем как отец.
Бриенна
Врата Сумеречного дола были закрыты, и засовы задвинуты. Сквозь предрассветное марево тускло просвечивали городские стены. На башнях клубы тумана походили на прогуливавшихся призрачных часовых. Снаружи, у ворот собралось с дюжину телег и воловьих повозок, дожидаясь восхода солнца. Бриенна заняла свое место за повозкой с репой. Все тело болело, и было здорово спешиться и дать ногам отдохнуть. Впереди из леса, громыхая, появилась еще одна телега. К тому времени, когда небо стало светлеть, очередь вытянулась уже на четверть мили.
Фермеры бросали на нее недоуменные взгляды, но никто с ней не заговорил. – «Это я могу с ними заговаривать», – сказала себе Бриенна, но ей всегда было трудно начинать разговор с незнакомцами. Даже будучи маленькой девочкой она была очень застенчивой. А после долгих лет презрения она стала еще застенчивей. – «Я должна расспросить их о Сансе. Иначе, как же я ее найду?» – Она прочистила горло.
– Добрая женщина, – обратилась она к фермерше на телеге с репой. – Может вы встречали по дороге мою сестренку? Юную девочку три-на-десять лет и очень хорошенькую, с голубыми глазами и темно-рыжими волосами? Она может путешествовать с пьяницей-рыцарем.
Женщина покачала головой, а ее муж добавил:
– Могу поклясться, теперь она уже не девочка. А у бедняжки есть имя?
В голове у Бриенны была пустота. – «Мне нужно было придумать ей какое-нибудь имя». – Подошло бы любое, но, как на зло, ни одно не лезло в голову.
– Нет имени? Что ж, дороги забиты безыменными девицами.
– А кладбища и подавно. – Добавила его жена.
Едва стало светать на парапете стены появились стражники. Фермеры забрались на козла своих повозок и подобрали вожжи. Бриенна тоже поднялась в седло и оглянулась. Большей частью в очереди стояли фермеры, ожидающие, когда их пустят внутрь Сумеречного дола, где они смогут разгрузить свои овощи и фрукты для продажи. Через дюжину повозок от нее на породистых лошадях восседала пара состоятельных горожан, а еще чуть дальше она заметила костлявого парнишку на пегой кляче. Никаких признаков ни двух рыцарей, ни сира Шадрика Безумной Мыши.
Стражники почти не глядя начали пропускать под решеткой телеги, но когда Бриенна добралась до ворот, ее остановили: – Стой, там! – Закричал их капитан. Пара стражников в длинных кольчугах преградили ей путь, скрестив копья. – Назови цель прихода.
– Я разыскиваю лорда Сумеречного дола или его мейстера.
Капитан покосился на ее щит.
– Летучая мышь Лотстона. У этого герба плохая репутация.
– Щит не мой. Я как раз собиралась его перекрасить.
– Правда? – Капитан потер небритый подбородок. – Если так, то моя сестра как раз может выполнить подобную работу. Ты сможешь отыскать ее дом по расписным дверям прямо напротив Семи Мечей. – Он махнул стражникам. – Пропустите, ребята. Это – девица.
Ворота Привратной башни вели прямо на рыночную площадь, где приезжие разгружали свои телеги с репой, луком и мешки с ячменем. Здесь же продавали оружие и доспехи, и довольно дешево, если судить по выкрикиваемым торговцами ценам, когда она проезжала мимо. – «Мародеры приходят вместе с падальщиками после каждой битвы». – Бриенна ехала шагом мимо кольчуг все еще покрытых пятнами засохшей бурой крови, помятых шлемов, зазубренных мечей. Тут же была выложена и одежда. Кожаные сапоги, подбитые мехом плащи, сюрко в пятнах и с подозрительными прорехами. Она узнала многие из значков. Кольчужный кулак, Лось, Белое Солнце, Двойной Топор – все это были гербы северян. Здесь же встречалось много вещей погибших из Тарли и Штормового Предела. Она заметила красные и зеленые яблоки, щит с тремя молниями Лейгуда, конскую попону с муравьями Амброза. И даже личный герб лорда Тарли в виде шагающего охотника тоже появлялся на многих значках, дублетах и брошах. – «Воронам все равно кто это – враг или друг».
Тут за пару пенни можно было купить липовый или сосновый щит, но Бриенна проехала мимо. Она решила оставить тяжелый дубовый щит, который ей отдал Джейме, тот самый, что он нашел в Харренхоле и использовал вплоть до Королевской гавани. У соснового щита есть свои плюсы. Он легче, и им легче управлять, а в его мягкой древесине может застрять вражеский топор или меч. Но дуб прочнее, если, конечно, вы достаточно сильны, чтобы справиться с его весом.
Сумеречный дол был выстроен вокруг гавани. В северной части города возвышались известняковые утесы, к югу скалистые выступы защищали корабли в порту от штормов, налетавших с Узкого моря. Над портом возвышался замок, его квадратная цитадель и большие круглые башни были видны из любого уголка города. По узким многолюдным улицам было проще идти, чем ехать верхом, поэтому Бриенна отдала свою лошадь в конюшню и дальше пошла пешком, забросив щит за спину и взяв свернутое одеяло под мышку.
Разыскать сестру капитана оказалось минутным делом. Семь Мечей были самой крупной городской гостиницей – четырех этажное здание, которое возвышалось над всеми остальными. Прямо напротив находился дом с великолепно расписанными двойными дверями. На них был нарисован замок посреди осеннего леса, деревья переливались золотыми и красными оттенками. По стволам древних дубов полз плющ и даже желуди были выписаны с любовью. Когда Бриенна присмотрелась повнимательнее, она заметила лесную живность: хитрую рыжую лису, два воробья на ветке, и как в тени листьев притаился кабан.
– У вас просто замечательная дверь. – Похвалила она хозяйку – темноволосую женщину, которая выглянула в ответ на стук. – А что это за замок?
– Просто замок. – Ответила сестра капитана. – Единственный замок, который я знаю это Сумеречный форт у порта. Но когда я рисовала, придумала другой, как мог бы он выглядеть, если б существовал. Я никогда не видела ни драконов, ни грифонов, ни единорогов, но все равно их рисую. – Она была очень обаятельной, но едва Бриенна показала ей свой щит, как ее лицо помрачнело. – Моя старенькая мама всегда повторяла, что гигантские мыши из Харренхола вылетают на охоту в самую безлунную ночь, чтобы унести плохих детишек к Безумной Денелле на обед. Иногда я слышала, как они скребутся в ставни. – Она на мгновение закусила губу, размышляя. – Что вы хотите изобразить вместо нее?
На гербе Тарта были четверти розового и темно-лазурного цветов на которых были соответственно желтое солнце и полумесяц. Но поскольку ее считали убийцей, Бриенна не стала бы изображать собственный герб. – Ваша дверь напомнила мне об одном древнем щите, который я когда-то видела в арсенале отца. – Она как смогла описала вспомнившийся ей герб.
Женщина кивнула. – Я могу нарисовать это прямо сейчас, но краскам нужно время, чтобы высохнуть. Разместитесь в Семи Мечах, если вам будет угодно. А я принесу ваш щит утром.
Бриенна не собиралась задерживаться в городе, но это может быть было и к лучшему. Она не знала, был ли лорд Сумеречного дола в своем замке и сможет ли он ее принять. Она поблагодарила художницу и пересекла мостовую в направлении к гостинице. Прямо над дверьми под железным шипом качались семь деревянных мечей. Белая краска, некогда их покрывавшая потрескалась и облупилась, но Бриенна поняла, что они означают. Они подразумевали семь сыновей Дарклина, которые приняли клятвы и белые плащи Королевской гвардии. Ни один род в королевстве не мог похвастаться таким количеством. – «Они были гордостью всего своего рода. А теперь они всего лишь вывеска над гостиницей». – Она толкнула дверь в общий зал и спросила хозяина о свободной комнате и ванной.
Он отвел ее на второй этаж, а женщина с большим родимым пятном на лице принесла деревянный таз и воду, ведро за ведром.
– А что в Сумеречном доле остались еще Дарклины? – Спросила Бриенна, забравшись в таз.
– Ну, есть Дарки (Темный). И я одна из них. Мой муж говорит, я и до свадьбы была темной, а после стала еще темнее. – Рассмеялась она. – Куда ни плюнь в Сумеречном доле, везде попадешь или в Дарка, или Дарквуда, или в Даргуда, но лорды Дарклины все как один перевелись. Лорд Дэнис – симпатичный юный дурачок, был последним. Вы знали, что Дарклины были королями Сумеречного дола до прихода андалов? Не знали, раз так вытаращились, но и во мне есть частичка королевской крови. Видите? «Ваше Величество, тащите кружку эля», – вот, что они могли бы мне сказать. – «Ваше Величество, нужно вынести горшок и обновить солому в матрацах. Ваше проклятое величество, очаг совсем потух!» – Она снова рассмеялась и вылила последние остатки из ведра. – Ну, полный таз. Вода достаточно горячая?
– Сойдет. – Вода была едва теплой.
– Я бы притащила еще, но она станет переливаться через край. Девушка ваших размеров едва помещается в тазу.
«Только в таком крохотном как здесь». – В Харренхоле были огромные ванны, сделанные из камня. Баня была наполнена паром, поднимающимся от воды, и Джейме в день его именин ходил в этом тумане обнаженный, похожий одновременно на труп и на бога. – «Он забрался в одну ванну со мной», – вспомнила она. Она подняла твердый кусок щелочного мыла и поскребла им подмышкой, пытаясь вызвать в памяти лицо Ренли.
К тому времени как вода окончательно остыла, Бриенна была настолько чистой, насколько хотела. Она надела ту же одежду и крепко подпоясалась мечом, но кольчугу и шлем оставила в комнате, поскольку не думала, что ей что-нибудь угрожает в Сумеречном форте. Было здорово размять ноги. Стражники замка носили значки с перекрещенными боевыми молотами поверх белого поля.
– Я желаю говорить с вашим лордом. – Объявила им Бриенна.
Один рассмеялся. – Тогда тебе придется очень громко кричать.
– Лорд Риккер уехал в Девичий пруд вместе с Рэндиллом Тарли. – Пояснил второй. – Он оставил за себя кастеляном сира Руфуса Лика, чтобы приглядывать за леди Риккер с дочками.
Они проводили ее к Лиику. Сир Руфус был коренастым и с седой бородой. Вместо левой ноги у него была культя.
– Прошу простить меня, за то, что не встаю. – Сказал он. Бриенна отдала ему письмо, но Лиик не стал читать, а перенаправил ее к мейстеру – лысому мужчине с покрытой веснушками макушкой и пышными рыжими усами.
Когда он услышал имя Холларда, мейстер нахмурился: – Сколько еще мне повторять одно и тоже? – От такого выражения лица лучше было бежать сломя голову. – Думаете, вы первая, кто приехал сюда искать Донтоса? Лучше сказать двадцать первая. Золотые плащи были тут уже через день после убийства короля с приказом от лорда Тайвина. А у вас что, мольбы?
Бриенна показала ему письмо с печатью Томмена, подписанное его детской рукой. Мейстер похмыкал и покряхтел, поскреб пальцем воск и, наконец, вернул его обратно. – Похоже все в порядке. – Он сел на стул и махнул Бриенне в сторону второго. – Я никогда не был знаком с сиром Донтосом. Он был еще мальчиком, когда покинул Сумеречный Дол. Холларды некогда были знатным родом, это истинная правда. Вам знаком их герб? Красно-розовые поля, над которыми три золотых короны на голубой ленте. В Век Героев Дарклины были хорошими королями, и трое из них брали себе жен именно из Холлардов. Позднее их маленькое королевство пало под натиском больших, но Дарклины выжили и Холларды продолжали им служить… да, даже во время восстания. Вы знали об этом?
– Немного. – Ее мейстер обычно повторял, что именно из-за восстания Сумеречного дола свихнулся король Эйерис.
– В Сумеречном доле все еще любят лорда Дэниса, несмотря на все принесенные им несчастья. Они винят во всем леди Сералу, его жену из Мира. Они прозвали ее Змеюкой в Кружевах. Если б Дарклин женился на Стаунтонах или Строквортах… что ж, вы знаете, как обычно судачит народ. Змеюка наполнила уши мужа своим мирийским ядом, вот как они говорят, пока лорд Дэнис не восстал против короля и не захватил его в плен. Во время пленения, его мастер по оружию сир Саймон Холлард зарубил сира Гавейна Гаунта из Королевской гвардии. Почти полгода Эйерис был пленником в этих самых стенах, пока Королевский Десница сидел под стенами города с огромной армией. У лорда Тайвина было достаточно войск, чтобы взять город в любое время, когда захочет, но лорд Дэнис оповестил его, что при первых же признаках штурма, он убьет короля.
Бриенна помнила, что случилось потом. – Короля спасли. – Сказала она. – Барристан Смелый вызволил его из плена.
– Да. Это так. – Согласился мейстер. – Едва лорд Дэнис потерял своего заложника, он открыл ворота, и едва лорд Тайвин вошел в город, с его восстанием было покончено. Он стоял на коленях и просил о пощаде, но король ничего не забыл. Лорд Дэнис потерял голову, как и его братья и сестры, дяди, племянники и весь род Дарклинов. Змеюку сожгли заживо, бедная женщина, хотя сперва ей вырвали язык и женское естество, которыми она поработила своего господина. Половина Сумеречного дола и сейчас вам скажет, что Эйерис был к ней слишком добр.
– А Холларды?
– Лишены всех званий и казнены. – Ответил мейстер. – Когда это случилось, я как раз ковал свою цепь в Цитадели, но я читал свитки с описанием их пыток и наказаний. Сир Джон Холлард Стюард был женат на сестре лорда Дэниса и умер вместе с женой, как и их младший сын, который был наполовину Дарклин. Робин Холлард был сквайром, и когда короля взяли в плен, он плясал вокруг него и дергал за бороду. Он умер под пытками. Сир Саймон Холлард был зарублен сиром Барристаном во время освобождения короля. Земли Холлардов были конфискованы, их замки разрушены, а деревни преданы огню. Род Холлардов был уничтожен вместе с Дарклинами.
– Кроме сира Донтоса.
– Это верно. Молодой Донтос был сыном Стеффона Холларда, близнеца сира Саймона, и умер от лихорадки несколькими годами ранее, поэтому не принимал участия в восстании. Эйерис не колеблясь отрубил бы мальчишке голову, но сир Барристан заступился за него и попросил сохранить ему жизнь. Король не мог отказать своему спасителю, поэтому Донтоса забрали в Королевскую гавань сквайром. Насколько я знаю, он никогда не возвращался в Сумеречный дол, да и с какой стати? У него нет тут владений, ни родных, ни замка. Если Донтос помог этой северянке убить нашего доброго короля, то они скорее попытались бы убраться подальше от королевского правосудия, так я считаю. Ищите их в Старом городе, если вам так надо, или за морем. Поищите в Дорне или на Стене. Ищите где угодно, но не здесь. – Он встал. – Я слышу, как меня зовут мои вороны. Извините, но я с вами попрощаюсь.
Фермеры бросали на нее недоуменные взгляды, но никто с ней не заговорил. – «Это я могу с ними заговаривать», – сказала себе Бриенна, но ей всегда было трудно начинать разговор с незнакомцами. Даже будучи маленькой девочкой она была очень застенчивой. А после долгих лет презрения она стала еще застенчивей. – «Я должна расспросить их о Сансе. Иначе, как же я ее найду?» – Она прочистила горло.
– Добрая женщина, – обратилась она к фермерше на телеге с репой. – Может вы встречали по дороге мою сестренку? Юную девочку три-на-десять лет и очень хорошенькую, с голубыми глазами и темно-рыжими волосами? Она может путешествовать с пьяницей-рыцарем.
Женщина покачала головой, а ее муж добавил:
– Могу поклясться, теперь она уже не девочка. А у бедняжки есть имя?
В голове у Бриенны была пустота. – «Мне нужно было придумать ей какое-нибудь имя». – Подошло бы любое, но, как на зло, ни одно не лезло в голову.
– Нет имени? Что ж, дороги забиты безыменными девицами.
– А кладбища и подавно. – Добавила его жена.
Едва стало светать на парапете стены появились стражники. Фермеры забрались на козла своих повозок и подобрали вожжи. Бриенна тоже поднялась в седло и оглянулась. Большей частью в очереди стояли фермеры, ожидающие, когда их пустят внутрь Сумеречного дола, где они смогут разгрузить свои овощи и фрукты для продажи. Через дюжину повозок от нее на породистых лошадях восседала пара состоятельных горожан, а еще чуть дальше она заметила костлявого парнишку на пегой кляче. Никаких признаков ни двух рыцарей, ни сира Шадрика Безумной Мыши.
Стражники почти не глядя начали пропускать под решеткой телеги, но когда Бриенна добралась до ворот, ее остановили: – Стой, там! – Закричал их капитан. Пара стражников в длинных кольчугах преградили ей путь, скрестив копья. – Назови цель прихода.
– Я разыскиваю лорда Сумеречного дола или его мейстера.
Капитан покосился на ее щит.
– Летучая мышь Лотстона. У этого герба плохая репутация.
– Щит не мой. Я как раз собиралась его перекрасить.
– Правда? – Капитан потер небритый подбородок. – Если так, то моя сестра как раз может выполнить подобную работу. Ты сможешь отыскать ее дом по расписным дверям прямо напротив Семи Мечей. – Он махнул стражникам. – Пропустите, ребята. Это – девица.
Ворота Привратной башни вели прямо на рыночную площадь, где приезжие разгружали свои телеги с репой, луком и мешки с ячменем. Здесь же продавали оружие и доспехи, и довольно дешево, если судить по выкрикиваемым торговцами ценам, когда она проезжала мимо. – «Мародеры приходят вместе с падальщиками после каждой битвы». – Бриенна ехала шагом мимо кольчуг все еще покрытых пятнами засохшей бурой крови, помятых шлемов, зазубренных мечей. Тут же была выложена и одежда. Кожаные сапоги, подбитые мехом плащи, сюрко в пятнах и с подозрительными прорехами. Она узнала многие из значков. Кольчужный кулак, Лось, Белое Солнце, Двойной Топор – все это были гербы северян. Здесь же встречалось много вещей погибших из Тарли и Штормового Предела. Она заметила красные и зеленые яблоки, щит с тремя молниями Лейгуда, конскую попону с муравьями Амброза. И даже личный герб лорда Тарли в виде шагающего охотника тоже появлялся на многих значках, дублетах и брошах. – «Воронам все равно кто это – враг или друг».
Тут за пару пенни можно было купить липовый или сосновый щит, но Бриенна проехала мимо. Она решила оставить тяжелый дубовый щит, который ей отдал Джейме, тот самый, что он нашел в Харренхоле и использовал вплоть до Королевской гавани. У соснового щита есть свои плюсы. Он легче, и им легче управлять, а в его мягкой древесине может застрять вражеский топор или меч. Но дуб прочнее, если, конечно, вы достаточно сильны, чтобы справиться с его весом.
Сумеречный дол был выстроен вокруг гавани. В северной части города возвышались известняковые утесы, к югу скалистые выступы защищали корабли в порту от штормов, налетавших с Узкого моря. Над портом возвышался замок, его квадратная цитадель и большие круглые башни были видны из любого уголка города. По узким многолюдным улицам было проще идти, чем ехать верхом, поэтому Бриенна отдала свою лошадь в конюшню и дальше пошла пешком, забросив щит за спину и взяв свернутое одеяло под мышку.
Разыскать сестру капитана оказалось минутным делом. Семь Мечей были самой крупной городской гостиницей – четырех этажное здание, которое возвышалось над всеми остальными. Прямо напротив находился дом с великолепно расписанными двойными дверями. На них был нарисован замок посреди осеннего леса, деревья переливались золотыми и красными оттенками. По стволам древних дубов полз плющ и даже желуди были выписаны с любовью. Когда Бриенна присмотрелась повнимательнее, она заметила лесную живность: хитрую рыжую лису, два воробья на ветке, и как в тени листьев притаился кабан.
– У вас просто замечательная дверь. – Похвалила она хозяйку – темноволосую женщину, которая выглянула в ответ на стук. – А что это за замок?
– Просто замок. – Ответила сестра капитана. – Единственный замок, который я знаю это Сумеречный форт у порта. Но когда я рисовала, придумала другой, как мог бы он выглядеть, если б существовал. Я никогда не видела ни драконов, ни грифонов, ни единорогов, но все равно их рисую. – Она была очень обаятельной, но едва Бриенна показала ей свой щит, как ее лицо помрачнело. – Моя старенькая мама всегда повторяла, что гигантские мыши из Харренхола вылетают на охоту в самую безлунную ночь, чтобы унести плохих детишек к Безумной Денелле на обед. Иногда я слышала, как они скребутся в ставни. – Она на мгновение закусила губу, размышляя. – Что вы хотите изобразить вместо нее?
На гербе Тарта были четверти розового и темно-лазурного цветов на которых были соответственно желтое солнце и полумесяц. Но поскольку ее считали убийцей, Бриенна не стала бы изображать собственный герб. – Ваша дверь напомнила мне об одном древнем щите, который я когда-то видела в арсенале отца. – Она как смогла описала вспомнившийся ей герб.
Женщина кивнула. – Я могу нарисовать это прямо сейчас, но краскам нужно время, чтобы высохнуть. Разместитесь в Семи Мечах, если вам будет угодно. А я принесу ваш щит утром.
Бриенна не собиралась задерживаться в городе, но это может быть было и к лучшему. Она не знала, был ли лорд Сумеречного дола в своем замке и сможет ли он ее принять. Она поблагодарила художницу и пересекла мостовую в направлении к гостинице. Прямо над дверьми под железным шипом качались семь деревянных мечей. Белая краска, некогда их покрывавшая потрескалась и облупилась, но Бриенна поняла, что они означают. Они подразумевали семь сыновей Дарклина, которые приняли клятвы и белые плащи Королевской гвардии. Ни один род в королевстве не мог похвастаться таким количеством. – «Они были гордостью всего своего рода. А теперь они всего лишь вывеска над гостиницей». – Она толкнула дверь в общий зал и спросила хозяина о свободной комнате и ванной.
Он отвел ее на второй этаж, а женщина с большим родимым пятном на лице принесла деревянный таз и воду, ведро за ведром.
– А что в Сумеречном доле остались еще Дарклины? – Спросила Бриенна, забравшись в таз.
– Ну, есть Дарки (Темный). И я одна из них. Мой муж говорит, я и до свадьбы была темной, а после стала еще темнее. – Рассмеялась она. – Куда ни плюнь в Сумеречном доле, везде попадешь или в Дарка, или Дарквуда, или в Даргуда, но лорды Дарклины все как один перевелись. Лорд Дэнис – симпатичный юный дурачок, был последним. Вы знали, что Дарклины были королями Сумеречного дола до прихода андалов? Не знали, раз так вытаращились, но и во мне есть частичка королевской крови. Видите? «Ваше Величество, тащите кружку эля», – вот, что они могли бы мне сказать. – «Ваше Величество, нужно вынести горшок и обновить солому в матрацах. Ваше проклятое величество, очаг совсем потух!» – Она снова рассмеялась и вылила последние остатки из ведра. – Ну, полный таз. Вода достаточно горячая?
– Сойдет. – Вода была едва теплой.
– Я бы притащила еще, но она станет переливаться через край. Девушка ваших размеров едва помещается в тазу.
«Только в таком крохотном как здесь». – В Харренхоле были огромные ванны, сделанные из камня. Баня была наполнена паром, поднимающимся от воды, и Джейме в день его именин ходил в этом тумане обнаженный, похожий одновременно на труп и на бога. – «Он забрался в одну ванну со мной», – вспомнила она. Она подняла твердый кусок щелочного мыла и поскребла им подмышкой, пытаясь вызвать в памяти лицо Ренли.
К тому времени как вода окончательно остыла, Бриенна была настолько чистой, насколько хотела. Она надела ту же одежду и крепко подпоясалась мечом, но кольчугу и шлем оставила в комнате, поскольку не думала, что ей что-нибудь угрожает в Сумеречном форте. Было здорово размять ноги. Стражники замка носили значки с перекрещенными боевыми молотами поверх белого поля.
– Я желаю говорить с вашим лордом. – Объявила им Бриенна.
Один рассмеялся. – Тогда тебе придется очень громко кричать.
– Лорд Риккер уехал в Девичий пруд вместе с Рэндиллом Тарли. – Пояснил второй. – Он оставил за себя кастеляном сира Руфуса Лика, чтобы приглядывать за леди Риккер с дочками.
Они проводили ее к Лиику. Сир Руфус был коренастым и с седой бородой. Вместо левой ноги у него была культя.
– Прошу простить меня, за то, что не встаю. – Сказал он. Бриенна отдала ему письмо, но Лиик не стал читать, а перенаправил ее к мейстеру – лысому мужчине с покрытой веснушками макушкой и пышными рыжими усами.
Когда он услышал имя Холларда, мейстер нахмурился: – Сколько еще мне повторять одно и тоже? – От такого выражения лица лучше было бежать сломя голову. – Думаете, вы первая, кто приехал сюда искать Донтоса? Лучше сказать двадцать первая. Золотые плащи были тут уже через день после убийства короля с приказом от лорда Тайвина. А у вас что, мольбы?
Бриенна показала ему письмо с печатью Томмена, подписанное его детской рукой. Мейстер похмыкал и покряхтел, поскреб пальцем воск и, наконец, вернул его обратно. – Похоже все в порядке. – Он сел на стул и махнул Бриенне в сторону второго. – Я никогда не был знаком с сиром Донтосом. Он был еще мальчиком, когда покинул Сумеречный Дол. Холларды некогда были знатным родом, это истинная правда. Вам знаком их герб? Красно-розовые поля, над которыми три золотых короны на голубой ленте. В Век Героев Дарклины были хорошими королями, и трое из них брали себе жен именно из Холлардов. Позднее их маленькое королевство пало под натиском больших, но Дарклины выжили и Холларды продолжали им служить… да, даже во время восстания. Вы знали об этом?
– Немного. – Ее мейстер обычно повторял, что именно из-за восстания Сумеречного дола свихнулся король Эйерис.
– В Сумеречном доле все еще любят лорда Дэниса, несмотря на все принесенные им несчастья. Они винят во всем леди Сералу, его жену из Мира. Они прозвали ее Змеюкой в Кружевах. Если б Дарклин женился на Стаунтонах или Строквортах… что ж, вы знаете, как обычно судачит народ. Змеюка наполнила уши мужа своим мирийским ядом, вот как они говорят, пока лорд Дэнис не восстал против короля и не захватил его в плен. Во время пленения, его мастер по оружию сир Саймон Холлард зарубил сира Гавейна Гаунта из Королевской гвардии. Почти полгода Эйерис был пленником в этих самых стенах, пока Королевский Десница сидел под стенами города с огромной армией. У лорда Тайвина было достаточно войск, чтобы взять город в любое время, когда захочет, но лорд Дэнис оповестил его, что при первых же признаках штурма, он убьет короля.
Бриенна помнила, что случилось потом. – Короля спасли. – Сказала она. – Барристан Смелый вызволил его из плена.
– Да. Это так. – Согласился мейстер. – Едва лорд Дэнис потерял своего заложника, он открыл ворота, и едва лорд Тайвин вошел в город, с его восстанием было покончено. Он стоял на коленях и просил о пощаде, но король ничего не забыл. Лорд Дэнис потерял голову, как и его братья и сестры, дяди, племянники и весь род Дарклинов. Змеюку сожгли заживо, бедная женщина, хотя сперва ей вырвали язык и женское естество, которыми она поработила своего господина. Половина Сумеречного дола и сейчас вам скажет, что Эйерис был к ней слишком добр.
– А Холларды?
– Лишены всех званий и казнены. – Ответил мейстер. – Когда это случилось, я как раз ковал свою цепь в Цитадели, но я читал свитки с описанием их пыток и наказаний. Сир Джон Холлард Стюард был женат на сестре лорда Дэниса и умер вместе с женой, как и их младший сын, который был наполовину Дарклин. Робин Холлард был сквайром, и когда короля взяли в плен, он плясал вокруг него и дергал за бороду. Он умер под пытками. Сир Саймон Холлард был зарублен сиром Барристаном во время освобождения короля. Земли Холлардов были конфискованы, их замки разрушены, а деревни преданы огню. Род Холлардов был уничтожен вместе с Дарклинами.
– Кроме сира Донтоса.
– Это верно. Молодой Донтос был сыном Стеффона Холларда, близнеца сира Саймона, и умер от лихорадки несколькими годами ранее, поэтому не принимал участия в восстании. Эйерис не колеблясь отрубил бы мальчишке голову, но сир Барристан заступился за него и попросил сохранить ему жизнь. Король не мог отказать своему спасителю, поэтому Донтоса забрали в Королевскую гавань сквайром. Насколько я знаю, он никогда не возвращался в Сумеречный дол, да и с какой стати? У него нет тут владений, ни родных, ни замка. Если Донтос помог этой северянке убить нашего доброго короля, то они скорее попытались бы убраться подальше от королевского правосудия, так я считаю. Ищите их в Старом городе, если вам так надо, или за морем. Поищите в Дорне или на Стене. Ищите где угодно, но не здесь. – Он встал. – Я слышу, как меня зовут мои вороны. Извините, но я с вами попрощаюсь.