– Воробьям не нужны деньги, – ответил септон.
Обескураженный Сир Крейгтон остолбенел: – «Воробьям?»
– Воробьи самые смиренные и обыкновенные из птиц, и мы такие же смиренные и обыкновенные среди людей. – У септона было худое лицо с острыми чертами лица и короткой темно-русой бородкой с сединой. Его тонкие волосы были зачесаны назад и завязаны в хвост на затылке, а босые ноги были черными, шишковатыми и твердыми как корень дерева. – Это мощи святых людей, погибших за веру. Они служили Семерым до самой смерти. Некоторые умерли от голода, другие были замучены. Септы разоряются, девы и матери насилуются безбожниками и слугами демонов. Пострадали даже Молчаливые Сестры. Наша общая Матерь на небесах плачет от горя. Настало время для всех помазанных рыцарей отбросить клятвы, данные своим мирским повелителям и защищать Святую Веру. Идемте с нами в город, если вам дороги Семеро.
– Они мне очень дороги, – ответил Иллифер, – но я должен что-то есть.
– Как и все дети нашей Матери.
– Мы служим Сумеречному долу, – спокойно ответил Сир Иллифер.
Один из нищих плюнул, а какая-то женщина застонала.
– Вы ненастоящие рыцари, – заявил здоровяк со звездой на груди. Рядом с ним стоящие приготовили свои палицы.
Босоногий септон принялся их увещевать словом: – Не судите сами! Оставьте суд на долю Отца. Пусть идут с миром. Они такие же бедные, потерянные люди.
Бриенна выехала немного вперед: – Моя младшая сестра тоже потерялась. Ей три-на-десять лет, у нее темно-рыжие волосы. Она заметна издалека.
– Все дети Матери видны ей сверху. Пусть Дева присмотрит за этой бедняжкой… и за тобой, как мне думается. – Септон поднял одну из лямок, привязанных к телеге, надел на плечо и начал тянуть. Нищие братья вновь затянули свою песню. Бриенна и рыцари, стоя на месте, дождались, пока процессия медленно не пройдет мимо в сторону Росби. Звук их пения медленно начал стихать, и затих совсем.
Сир Крейгтон привстал в седле, чтобы почесать зад. – Кому может взбрести в голову убить святого септона?
Бриенна знала, кому. Она вспомнила, как возле Девичьего пруда Бравые Ребята подвесили септона вверх ногами на дереве и использовали его тело вместо мишени для стрельбы из лука. Ей стало любопытно, есть ли его кости в той телеге вместе с остальными.
– И мужчина должен быть абсолютным идиотом, чтобы изнасиловать Молчаливую Сестру, – продолжил Сир Крейгтон. – И даже прикасаться… все знают, что они обручены с Неведомым, и их женские дела холодные и влажные как лед. – Он покосился на Бриенну. – Ох… прошу прощения.
Бриенна пришпорила свою кобылу вперед к Сумеречному долу. Спустя миг Сир Иллифер последовал за ней, а за ним и Сир Крейгтон.
Три часа спустя они настигли еще один отряд, следовавший в Сумеречный дол. Это был купец со слугами, и охранявший их межевой рыцарь. Купец ехал верхом на серой в яблоках кобыле, а слуги, сменяя друг друга, тащили его фургон. Четверо тянули его за оглобли, а еще двое шли возле колес, но когда они услышали стук копыт, они рассыпались кругом фургона, выхватив из него длинные ясеневые посохи, ожидая нападения. Купец достал арбалет, а межевой рыцарь свой меч. – Простите за подозрительность, – крикнул купец, – но времена нынче тревожные, а у меня из защитников только Сир Шадрик. Кто вы?
– Как же? – Обиделся Сир Крейгтон. – Я знаменитый Сир Крейгтон Длинный Сук, еду с битвы у Черноводной, а это мои товарищ. Сир Иллифер Неимущий.
– Мы не причиним вам вреда, – сказала Бриенна.
Купец с сомнением на нее посмотрел. – Миледи, вам бы следовало сидеть дома, в безопасности. Зачем вам этот не приличествующий леди наряд?
– Я ищу сестру. – Она никогда не упоминала имя Сансы из-за его связи с убийством короля. – Это дворянская девочка и хорошенькая. У нее голубые глаза и темно-рыжие волосы. Возможно, вы ее встречали с толстым рыцарем лет сорока или с пьяным дураком.
– На дорогах полно пьяных дураков и обесчещенных девиц. Что до толстых рыцарей, то скромному человеку не пристало выставлять на показ свой живот, когда кругом голодают… хотя Сир Крейгтон не похож на голодного, как я погляжу.
– У меня широкая кость, – заявил Крейгтон. – Может нам какое-то время ехать вместе? Не сомневаюсь в бесстрашии Сира Щадрика, но он один, а три меча все-таки лучше, одного.
«Четыре меча», – подумала Бриенна, но сдержалась.
Купец оглядел своих людей. – А что скажете вы, сир?
– Что ж. Тут нечего опасаться. – Сир Шадрик был жилистым мужчиной с напоминающим лисье лицом, с острым носом и ярко рыжими волосами, верхом на поджаром гнедом рысаке. И несмотря на то, что в нем было не более пяти футов роста, он имел довольно задиристые манеры: – Один старик, второй – толстяк, и с ними одна крупная женщина. Пусть едут.
– Как скажете. – Купец опустил свой арбалет.
Едва они возобновили путешествие, как наемник отстал и оглядел ее с ног до головы, словно она была добрым куском сала. – Я бы сказал, что вы чрезвычайно крепкая девица.
Колкие насмешки Сира Джейме доставали ее до глубины души, но слова маленького человечка едва ли могли ее задеть. – По сравнению с остальными, я гигант.
Он улыбнулся. – Я тоже кое в чем великан, девица.
– А купец звал вас Шадрик.
– Сир Шадрик из Тенистой долины. Кое-кто прозвал меня Безумной Мышью. – Он развернул свой щит, чтобы продемонстрировать герб, на котором красовалась огромная белая мышь с красными глазами поверх синей волны на коричневом фоне. – Коричневый цвет означает те страны, по которым я скитался, а голубой – реки, которые я пересек. А мышь – это я.
– А вы, что сумасшедший?
– О, и весьма. Обычные мыши бегут при виде сражения и крови. А безумная мышь сама их ищет.
– Похоже, что она редко их находит.
– Достаточно. По правде, я не турнирный рыцарь. Я приберегаю свою отвагу для настоящей войны, женщина.
«Женщина», куда лучше, чем «девица», решила она. – Тогда, у вас с Сиром Крейгтоном очень много общего.
Сир Шадрик рассмеялся. – О, сильно сомневаюсь, но вот у нас с вами, возможно, одна цель. Младшая сестра, не так ли? Голубые глаза, темно-рыжие волосы, а? – Он снова рассмеялся. – Вы не единственный охотник в лесу. Я тоже ищу Сансу Старк.
Бриенна постаралась не выдать на лице свои чувства, сохранив на нем маску спокойствия, скрывая свое смятение. – А кто такая Санса Старк, и для чего мне ее искать?
– Из-за любви, конечно. Ради чего еще?
Она подняла вверх бровь: – Из-за любви?
– Ну да. Из любви к золоту. В отличие от вашего доброго Сира Крейгтона, я сражался на Черноводной на стороне проигравших. Мой плен меня разорил. Вы знаете, кто такой Варис, не так ли? Этот евнух предлагает пухлый кошель с золотом за девочку, про которую вы ничего не слышали. Но я щедрый человек. Если некая крупная девица поможет мне разыскать несчастное дитя, я поделюсь с ней паучьими денежками.
– Я думала, вы нанялись в охрану к купцу.
– Только до Сумеречного дола. Хисбалд столь же скуп, сколь труслив. А он очень труслив. Ну, что скажет девица?
– Не знаю я никакой Сансы Старк, – настояла она на своем. – Я разыскиваю свою сестру, дворянскую девочку…
…с голубыми глазами и темно-рыжими волосами, да-да, я понял. А кто этот толстый рыцарь, который путешествует с твоей сестрой? Или ты называла его дураком? – Сир Шадрик не стал дожидаться ответа, и хорошо, поскольку она не нашлась, что ответить. – Единственный дурак, который исчез из Королевской Гавани в ночь убийства Короля Джоффри, это полный парень с красным носом со следами от лопнувших сосудов, и зовут его – Сир Донтос Красный, обитавший ранее в Сумеречном доле. Помолись, чтобы твою сестру и ее пьяного дурака не приняли за девочку Старков и Сира Донтоса. Это была бы трагедия. – Он дал коню шпоры и ускакал вперед.
Даже Джейме Ланнистеру лишь иногда удавалось заставлять Бриенну чувствовать себя такой дурой. – «Вы не единственный охотник в лесу», – Эта женшина Брелла рассказывала как Джоффри сорвал с Сира Донтоса шпоры, и как Леди Санса упросила Джоффри сохранить ему жизнь. – «Он помог ей бежать», – решила Бриенна, услышав эту историю. – «Разыщу Сира Донтоса, и найду Сансу». – Ей следовало догадаться, что найдутся другие, сумевшие догадаться до очевидных вещей. – «Могут найтись и менее принципиальные, чем Сир Шадрик». – Ей оставалось только надеяться, что Сир Донтос хорошо спрятал Сансу. – «Но если так, то как же мне ее разыскать?»
У нее опустились руки, и она ехала всю дорогу хмурая.
Ночь застала их возле постоялого двора – высокого бревенчатого здания, стоявшего у слияния рек возле старого каменного моста. Постоялый двор так и назывался: «Каменный мост», как поведал им Сир Крейгтон. Трактирщик был его старинным приятелем. – Тут не плохо готовят, и в комнатах блох не больше чем у всех, – поручился он. – Кто за то, чтобы провести ночь в теплой постели?
– Только не для нас, только если твой приятель не пускает к себе бесплатно, – ответил Сир Иллифер Неимущий. – У нас нет денег на ночлег.
– Я заплачу за троих, – Бриенна не испытывала недостатка в деньгах, поскольку Джейме предвидел ее расходы. В ее седельных сумках она нашла пухлый кошель с серебряными оленями и медными звездами, и поменьше с золотыми драконами, и еще свиток пергамента с указанием всем верным королю людям содействовать подателю сего Бриенне из Тарта, которая следует по делу его величества. Свиток был подписан детской рукой Томмена, первого короля сего имени, Короля Андалов, Ройнаров, и Первых Людей, Повелителя Семи Королевств.
Хисбальд тоже решил остаться, и его слуги потащили фургон к конюшне. Из окон постоялого двора, сделанных в виде кристаллов алмазов, лился теплый желтый свет, и Бриенна услышала как на конюшне заржал жеребец, почуяв ее кобылу. Она ослабляла подпругу, когда из конюшни вышел парнишка и произнес: – Оставьте ее мне, сир.
– Я не сир, – ответила она ему. – Но ты можешь принять лошадь. Да смотри, чтобы она была накормлена, напоена и вычищена.
Парнишка покраснел. – Извините, миледи. Я подумал…
– Все ошибаются. – Бриенна передала ему поводья и пошла вслед за остальными внутрь дома, повесив седельные сумки на плечо, и взяв подмышку свернутое одеяло.
Дощатый пол общего зала был засыпан опилками. В воздухе висел смешанный запах дыма, хмеля и еды. Жаркое в очаге потрескивало и плевалось жиром. В данный момент за ним никто не присматривал. Шестеро местных жителей болтали за одним столом, но моментально замолчали едва внутрь вошли незнакомцы. Бриенна почувствовала на себе их взгляды. Несмотря на кольчугу, плащ и камзол она ощущала себя точно голой. Один из сидевших сказал другому: – Ты только посмотри на это, – и она знала, что они имеют в виду отнюдь не Сира Шадрика.
Словно из-под земли возник хозяин с тремя кружками в каждой руке, расплескивая на каждом шагу эль.
– Есть ли у тебя свободные комнаты, добрый человек? – спросил купец.
– Найдутся, – ответил хозяин. – Для тех, у кого есть деньги.
Сир Крейгтон Длинный Сук являл собой образец искреннего негодования. – Наггли, так-то ты встречаешь старых друзей? Эт’ж я, Длинный Сук!
– Да уж, верно. Ты задолжал мне семь оленей. Покажи, что у тебя есть серебро и я покажу тебе твою постель. – Хозяин поставил кружки одну за другой на стол, расплескав при этом еще больше эля.
– Я заплачу за комнату для себя и за вторую для моих товарищей. – Бриенна указала на Сиров Крейгтона и Иллифера.
– Я тоже возьму комнату, – добавил купец, – для себя и доброго Сира Шадрика. Если вы не против, мои люди переночуют на конюшне.
Хозяин оглядел их с ног до головы. – Я может и против, но могу разрешить. Вы будете ужинать? У нас есть отличная козлятина.
– Я хочу оценить ее самостоятельно. – Ответил Хибальд. – А мои слуги обойдутся хлебом с картошкой.
После того как хозяин получил пару монет и показал им комнаты, в одной из которых Бриенна оставила свои вещи, на ужин она тоже заказала козлятину, впрочем, как и для Крейгтона и Иллифера, раз уж они вместе съели их форель. Межевые рыцари вместе с купцом запивали еду элем, а Бриенна попросила козьего молока. Она прислушивалась к застольным беседам, надеясь услышать что-нибудь, что могло бы навести ее на след Сансы.
– Вы едете из Королевской гавани, – уточнил один из местных жителей у Хибальда. – Это правда, что Цареубийцу покалечили?
– Правда, – кивнул тот. – Он потерял свою десницу.
– Точно, – поддакнул Сир Крейгтон. – Я слышал, ее отгрыз лютоволк. Один из тех чудищ, что пришли с севера. Как известно от севера ничего путного в жизни не было видно. Даже боги у них странные.
– Это был не волк, – услышала Бриенна собственный голос. – Сиру Джейме отсек руку один из наемников Варго Хоута.
– Теперь ему придется туго без правой руки-то. – Заключил Сир Безумная Мышь.
– Ба! – Воскликнул Сир Крейгтон Длинный Сук. – Если такое случится со мной, я с легкостью дерусь обеими руками!
– О! Я в этом и не сомневаюсь. – Отсалютовал ему кружкой Сир Шадрик.
Бриенна вспомнила как в лесу сама билась с Джейме Ланнистером. Все, что ей удавалось сделать, это держаться от его меча на расстоянии. – «Он был ослаблен заключением в темнице, и у него были скованны руки. Если б он был полностью здоров и без цепей, никто в Семи Королевствах не смог бы ему противостоять». – Джейме совершил множество чудовищных вещей, но он умел сражаться! Его увечье чудовищное несчастье. Так убивают льва – ломают ему лапы и бросают увечного и беспомощного.
Внезапно общий зал показался ей слишком шумным, невыносимым. Она буркнула пожелания доброй ночи и отправилась в свою комнату. Потолок был слишком низким, пришлось идти пригнувшись, сжимая крохотную свечу, иначе не миновать шишки на голове. Единственными предметами мебели были широкая кровать, способная вместить шестерых мужчин, и подсвечник с сальной свечой на подоконнике. Она зажгла ее от своего огарка, заложила засов на двери и повесила свой меч на кроватный столбик. Ножны были самыми обыкновенными – дерево, обернутое потертой и потрескавшейся кожей. Меч тоже был самый обычный. Она прикупила его по случаю в Королевской Гавани взамен отнятого у нее Бравыми Ребятами. – «Это был меч Ренли». – Ей все еще было больно от осознания того, что он для нее потерян навсегда.
Но теперь у нее был другой меч, притаившийся в свертке с одеялом. Она села на кровать и вынула его на свет. При свете свечи блеснуло золото, а рубины заиграли кроваво-красными тлеющими углями. Когда она вытащила Верного Клятве из покрытых узором ножен, у нее захватило дух. Черные и красные волны, переливаясь, тонули в глубине металла. – «Укрепленная заклятиями валирийская сталь». – Меч для настоящего героя. Когда она была маленькой, ее няня постоянно рассказывала ей истории про доблесть и честь, про деяния Сира Галладона из Морна, Глупого Флориана, Драконьего рыцаря принца Аэмона и других героев. У каждого из них был знаменитый меч, и конечно Верный Клятве принадлежал к их числу, даже если она не могла составить ему компанию. – Тебе предстоит защищать жизнь дочери Неда Старка его собственной сталью.
Опустившись на колено возле кровати, она взяла клинок в руки и беззвучно помолилась Старице, которая светом своей лампы освещает в темноте жизни людям путь. – «Направь меня», – молилась она. – «Освети мой путь, покажи дорогу к Сансе». – Она подвела Ренли, подвела и Леди Кейтилин. Она не может подвести Джейме. – «Он вручил мне свой меч. Он вручил мне свою честь».
После этого она как смогла разместилась на кровати. Несмотря на свою ширину она была довольно коротка, поэтому Бриенне пришлось лечь наискосок. Она слышала как внизу стучат кружки и звучат голоса. Тут как раз появились те самые блохи, о которых рассказывал Длинный Сук. Постоянное почесывание отлично помогало от сна.
Она услышала как по лестнице взобрался Хибальд, а чуть позже и межевые рыцари. – …Я так и не узнал его имя. – Рассказывал в этот момент Сир Крейгтон. – но на его щите был кроваво-красный цыпленок, а его меч был влажным от крови… – Его голос стих где-то выше, следом открылась и закрылась дверь.
Ее свеча догорела. Вокруг Старого Каменного Моста сгустилась тьма, и в постоялом дворе стало настолько тихо, что ей было слышно, как шепчет река. Только тогда Бриенна поднялась и принялась собирать свои вещи. Она слегка приоткрыла дверь и прислушалась. Затем босая, не надевая сапоги, спустилась вниз по лестнице. Снаружи она одела сапоги и бросилась на конюшню седлать свою кобылу, про себя прося прощения у Сиров Иллифера и Крейгтона. Когда она выезжала из конюшни, один из слуг Хисбальда проснулся, но не пытался ее остановить. Копыта ее кобылы звонко простучали по каменным плитам старого моста. Затем за ее спиной сомкнулись лесные деревья, как смоль черные и полные призраков и воспоминаний. – «Я иду за тобой, Санса», – думала она, пробираясь сквозь тьму. – «Не бойся. Я не буду знать отдыха, пока тебя не разыщу».
Сэмвелл
Обескураженный Сир Крейгтон остолбенел: – «Воробьям?»
– Воробьи самые смиренные и обыкновенные из птиц, и мы такие же смиренные и обыкновенные среди людей. – У септона было худое лицо с острыми чертами лица и короткой темно-русой бородкой с сединой. Его тонкие волосы были зачесаны назад и завязаны в хвост на затылке, а босые ноги были черными, шишковатыми и твердыми как корень дерева. – Это мощи святых людей, погибших за веру. Они служили Семерым до самой смерти. Некоторые умерли от голода, другие были замучены. Септы разоряются, девы и матери насилуются безбожниками и слугами демонов. Пострадали даже Молчаливые Сестры. Наша общая Матерь на небесах плачет от горя. Настало время для всех помазанных рыцарей отбросить клятвы, данные своим мирским повелителям и защищать Святую Веру. Идемте с нами в город, если вам дороги Семеро.
– Они мне очень дороги, – ответил Иллифер, – но я должен что-то есть.
– Как и все дети нашей Матери.
– Мы служим Сумеречному долу, – спокойно ответил Сир Иллифер.
Один из нищих плюнул, а какая-то женщина застонала.
– Вы ненастоящие рыцари, – заявил здоровяк со звездой на груди. Рядом с ним стоящие приготовили свои палицы.
Босоногий септон принялся их увещевать словом: – Не судите сами! Оставьте суд на долю Отца. Пусть идут с миром. Они такие же бедные, потерянные люди.
Бриенна выехала немного вперед: – Моя младшая сестра тоже потерялась. Ей три-на-десять лет, у нее темно-рыжие волосы. Она заметна издалека.
– Все дети Матери видны ей сверху. Пусть Дева присмотрит за этой бедняжкой… и за тобой, как мне думается. – Септон поднял одну из лямок, привязанных к телеге, надел на плечо и начал тянуть. Нищие братья вновь затянули свою песню. Бриенна и рыцари, стоя на месте, дождались, пока процессия медленно не пройдет мимо в сторону Росби. Звук их пения медленно начал стихать, и затих совсем.
Сир Крейгтон привстал в седле, чтобы почесать зад. – Кому может взбрести в голову убить святого септона?
Бриенна знала, кому. Она вспомнила, как возле Девичьего пруда Бравые Ребята подвесили септона вверх ногами на дереве и использовали его тело вместо мишени для стрельбы из лука. Ей стало любопытно, есть ли его кости в той телеге вместе с остальными.
– И мужчина должен быть абсолютным идиотом, чтобы изнасиловать Молчаливую Сестру, – продолжил Сир Крейгтон. – И даже прикасаться… все знают, что они обручены с Неведомым, и их женские дела холодные и влажные как лед. – Он покосился на Бриенну. – Ох… прошу прощения.
Бриенна пришпорила свою кобылу вперед к Сумеречному долу. Спустя миг Сир Иллифер последовал за ней, а за ним и Сир Крейгтон.
Три часа спустя они настигли еще один отряд, следовавший в Сумеречный дол. Это был купец со слугами, и охранявший их межевой рыцарь. Купец ехал верхом на серой в яблоках кобыле, а слуги, сменяя друг друга, тащили его фургон. Четверо тянули его за оглобли, а еще двое шли возле колес, но когда они услышали стук копыт, они рассыпались кругом фургона, выхватив из него длинные ясеневые посохи, ожидая нападения. Купец достал арбалет, а межевой рыцарь свой меч. – Простите за подозрительность, – крикнул купец, – но времена нынче тревожные, а у меня из защитников только Сир Шадрик. Кто вы?
– Как же? – Обиделся Сир Крейгтон. – Я знаменитый Сир Крейгтон Длинный Сук, еду с битвы у Черноводной, а это мои товарищ. Сир Иллифер Неимущий.
– Мы не причиним вам вреда, – сказала Бриенна.
Купец с сомнением на нее посмотрел. – Миледи, вам бы следовало сидеть дома, в безопасности. Зачем вам этот не приличествующий леди наряд?
– Я ищу сестру. – Она никогда не упоминала имя Сансы из-за его связи с убийством короля. – Это дворянская девочка и хорошенькая. У нее голубые глаза и темно-рыжие волосы. Возможно, вы ее встречали с толстым рыцарем лет сорока или с пьяным дураком.
– На дорогах полно пьяных дураков и обесчещенных девиц. Что до толстых рыцарей, то скромному человеку не пристало выставлять на показ свой живот, когда кругом голодают… хотя Сир Крейгтон не похож на голодного, как я погляжу.
– У меня широкая кость, – заявил Крейгтон. – Может нам какое-то время ехать вместе? Не сомневаюсь в бесстрашии Сира Щадрика, но он один, а три меча все-таки лучше, одного.
«Четыре меча», – подумала Бриенна, но сдержалась.
Купец оглядел своих людей. – А что скажете вы, сир?
– Что ж. Тут нечего опасаться. – Сир Шадрик был жилистым мужчиной с напоминающим лисье лицом, с острым носом и ярко рыжими волосами, верхом на поджаром гнедом рысаке. И несмотря на то, что в нем было не более пяти футов роста, он имел довольно задиристые манеры: – Один старик, второй – толстяк, и с ними одна крупная женщина. Пусть едут.
– Как скажете. – Купец опустил свой арбалет.
Едва они возобновили путешествие, как наемник отстал и оглядел ее с ног до головы, словно она была добрым куском сала. – Я бы сказал, что вы чрезвычайно крепкая девица.
Колкие насмешки Сира Джейме доставали ее до глубины души, но слова маленького человечка едва ли могли ее задеть. – По сравнению с остальными, я гигант.
Он улыбнулся. – Я тоже кое в чем великан, девица.
– А купец звал вас Шадрик.
– Сир Шадрик из Тенистой долины. Кое-кто прозвал меня Безумной Мышью. – Он развернул свой щит, чтобы продемонстрировать герб, на котором красовалась огромная белая мышь с красными глазами поверх синей волны на коричневом фоне. – Коричневый цвет означает те страны, по которым я скитался, а голубой – реки, которые я пересек. А мышь – это я.
– А вы, что сумасшедший?
– О, и весьма. Обычные мыши бегут при виде сражения и крови. А безумная мышь сама их ищет.
– Похоже, что она редко их находит.
– Достаточно. По правде, я не турнирный рыцарь. Я приберегаю свою отвагу для настоящей войны, женщина.
«Женщина», куда лучше, чем «девица», решила она. – Тогда, у вас с Сиром Крейгтоном очень много общего.
Сир Шадрик рассмеялся. – О, сильно сомневаюсь, но вот у нас с вами, возможно, одна цель. Младшая сестра, не так ли? Голубые глаза, темно-рыжие волосы, а? – Он снова рассмеялся. – Вы не единственный охотник в лесу. Я тоже ищу Сансу Старк.
Бриенна постаралась не выдать на лице свои чувства, сохранив на нем маску спокойствия, скрывая свое смятение. – А кто такая Санса Старк, и для чего мне ее искать?
– Из-за любви, конечно. Ради чего еще?
Она подняла вверх бровь: – Из-за любви?
– Ну да. Из любви к золоту. В отличие от вашего доброго Сира Крейгтона, я сражался на Черноводной на стороне проигравших. Мой плен меня разорил. Вы знаете, кто такой Варис, не так ли? Этот евнух предлагает пухлый кошель с золотом за девочку, про которую вы ничего не слышали. Но я щедрый человек. Если некая крупная девица поможет мне разыскать несчастное дитя, я поделюсь с ней паучьими денежками.
– Я думала, вы нанялись в охрану к купцу.
– Только до Сумеречного дола. Хисбалд столь же скуп, сколь труслив. А он очень труслив. Ну, что скажет девица?
– Не знаю я никакой Сансы Старк, – настояла она на своем. – Я разыскиваю свою сестру, дворянскую девочку…
…с голубыми глазами и темно-рыжими волосами, да-да, я понял. А кто этот толстый рыцарь, который путешествует с твоей сестрой? Или ты называла его дураком? – Сир Шадрик не стал дожидаться ответа, и хорошо, поскольку она не нашлась, что ответить. – Единственный дурак, который исчез из Королевской Гавани в ночь убийства Короля Джоффри, это полный парень с красным носом со следами от лопнувших сосудов, и зовут его – Сир Донтос Красный, обитавший ранее в Сумеречном доле. Помолись, чтобы твою сестру и ее пьяного дурака не приняли за девочку Старков и Сира Донтоса. Это была бы трагедия. – Он дал коню шпоры и ускакал вперед.
Даже Джейме Ланнистеру лишь иногда удавалось заставлять Бриенну чувствовать себя такой дурой. – «Вы не единственный охотник в лесу», – Эта женшина Брелла рассказывала как Джоффри сорвал с Сира Донтоса шпоры, и как Леди Санса упросила Джоффри сохранить ему жизнь. – «Он помог ей бежать», – решила Бриенна, услышав эту историю. – «Разыщу Сира Донтоса, и найду Сансу». – Ей следовало догадаться, что найдутся другие, сумевшие догадаться до очевидных вещей. – «Могут найтись и менее принципиальные, чем Сир Шадрик». – Ей оставалось только надеяться, что Сир Донтос хорошо спрятал Сансу. – «Но если так, то как же мне ее разыскать?»
У нее опустились руки, и она ехала всю дорогу хмурая.
Ночь застала их возле постоялого двора – высокого бревенчатого здания, стоявшего у слияния рек возле старого каменного моста. Постоялый двор так и назывался: «Каменный мост», как поведал им Сир Крейгтон. Трактирщик был его старинным приятелем. – Тут не плохо готовят, и в комнатах блох не больше чем у всех, – поручился он. – Кто за то, чтобы провести ночь в теплой постели?
– Только не для нас, только если твой приятель не пускает к себе бесплатно, – ответил Сир Иллифер Неимущий. – У нас нет денег на ночлег.
– Я заплачу за троих, – Бриенна не испытывала недостатка в деньгах, поскольку Джейме предвидел ее расходы. В ее седельных сумках она нашла пухлый кошель с серебряными оленями и медными звездами, и поменьше с золотыми драконами, и еще свиток пергамента с указанием всем верным королю людям содействовать подателю сего Бриенне из Тарта, которая следует по делу его величества. Свиток был подписан детской рукой Томмена, первого короля сего имени, Короля Андалов, Ройнаров, и Первых Людей, Повелителя Семи Королевств.
Хисбальд тоже решил остаться, и его слуги потащили фургон к конюшне. Из окон постоялого двора, сделанных в виде кристаллов алмазов, лился теплый желтый свет, и Бриенна услышала как на конюшне заржал жеребец, почуяв ее кобылу. Она ослабляла подпругу, когда из конюшни вышел парнишка и произнес: – Оставьте ее мне, сир.
– Я не сир, – ответила она ему. – Но ты можешь принять лошадь. Да смотри, чтобы она была накормлена, напоена и вычищена.
Парнишка покраснел. – Извините, миледи. Я подумал…
– Все ошибаются. – Бриенна передала ему поводья и пошла вслед за остальными внутрь дома, повесив седельные сумки на плечо, и взяв подмышку свернутое одеяло.
Дощатый пол общего зала был засыпан опилками. В воздухе висел смешанный запах дыма, хмеля и еды. Жаркое в очаге потрескивало и плевалось жиром. В данный момент за ним никто не присматривал. Шестеро местных жителей болтали за одним столом, но моментально замолчали едва внутрь вошли незнакомцы. Бриенна почувствовала на себе их взгляды. Несмотря на кольчугу, плащ и камзол она ощущала себя точно голой. Один из сидевших сказал другому: – Ты только посмотри на это, – и она знала, что они имеют в виду отнюдь не Сира Шадрика.
Словно из-под земли возник хозяин с тремя кружками в каждой руке, расплескивая на каждом шагу эль.
– Есть ли у тебя свободные комнаты, добрый человек? – спросил купец.
– Найдутся, – ответил хозяин. – Для тех, у кого есть деньги.
Сир Крейгтон Длинный Сук являл собой образец искреннего негодования. – Наггли, так-то ты встречаешь старых друзей? Эт’ж я, Длинный Сук!
– Да уж, верно. Ты задолжал мне семь оленей. Покажи, что у тебя есть серебро и я покажу тебе твою постель. – Хозяин поставил кружки одну за другой на стол, расплескав при этом еще больше эля.
– Я заплачу за комнату для себя и за вторую для моих товарищей. – Бриенна указала на Сиров Крейгтона и Иллифера.
– Я тоже возьму комнату, – добавил купец, – для себя и доброго Сира Шадрика. Если вы не против, мои люди переночуют на конюшне.
Хозяин оглядел их с ног до головы. – Я может и против, но могу разрешить. Вы будете ужинать? У нас есть отличная козлятина.
– Я хочу оценить ее самостоятельно. – Ответил Хибальд. – А мои слуги обойдутся хлебом с картошкой.
После того как хозяин получил пару монет и показал им комнаты, в одной из которых Бриенна оставила свои вещи, на ужин она тоже заказала козлятину, впрочем, как и для Крейгтона и Иллифера, раз уж они вместе съели их форель. Межевые рыцари вместе с купцом запивали еду элем, а Бриенна попросила козьего молока. Она прислушивалась к застольным беседам, надеясь услышать что-нибудь, что могло бы навести ее на след Сансы.
– Вы едете из Королевской гавани, – уточнил один из местных жителей у Хибальда. – Это правда, что Цареубийцу покалечили?
– Правда, – кивнул тот. – Он потерял свою десницу.
– Точно, – поддакнул Сир Крейгтон. – Я слышал, ее отгрыз лютоволк. Один из тех чудищ, что пришли с севера. Как известно от севера ничего путного в жизни не было видно. Даже боги у них странные.
– Это был не волк, – услышала Бриенна собственный голос. – Сиру Джейме отсек руку один из наемников Варго Хоута.
– Теперь ему придется туго без правой руки-то. – Заключил Сир Безумная Мышь.
– Ба! – Воскликнул Сир Крейгтон Длинный Сук. – Если такое случится со мной, я с легкостью дерусь обеими руками!
– О! Я в этом и не сомневаюсь. – Отсалютовал ему кружкой Сир Шадрик.
Бриенна вспомнила как в лесу сама билась с Джейме Ланнистером. Все, что ей удавалось сделать, это держаться от его меча на расстоянии. – «Он был ослаблен заключением в темнице, и у него были скованны руки. Если б он был полностью здоров и без цепей, никто в Семи Королевствах не смог бы ему противостоять». – Джейме совершил множество чудовищных вещей, но он умел сражаться! Его увечье чудовищное несчастье. Так убивают льва – ломают ему лапы и бросают увечного и беспомощного.
Внезапно общий зал показался ей слишком шумным, невыносимым. Она буркнула пожелания доброй ночи и отправилась в свою комнату. Потолок был слишком низким, пришлось идти пригнувшись, сжимая крохотную свечу, иначе не миновать шишки на голове. Единственными предметами мебели были широкая кровать, способная вместить шестерых мужчин, и подсвечник с сальной свечой на подоконнике. Она зажгла ее от своего огарка, заложила засов на двери и повесила свой меч на кроватный столбик. Ножны были самыми обыкновенными – дерево, обернутое потертой и потрескавшейся кожей. Меч тоже был самый обычный. Она прикупила его по случаю в Королевской Гавани взамен отнятого у нее Бравыми Ребятами. – «Это был меч Ренли». – Ей все еще было больно от осознания того, что он для нее потерян навсегда.
Но теперь у нее был другой меч, притаившийся в свертке с одеялом. Она села на кровать и вынула его на свет. При свете свечи блеснуло золото, а рубины заиграли кроваво-красными тлеющими углями. Когда она вытащила Верного Клятве из покрытых узором ножен, у нее захватило дух. Черные и красные волны, переливаясь, тонули в глубине металла. – «Укрепленная заклятиями валирийская сталь». – Меч для настоящего героя. Когда она была маленькой, ее няня постоянно рассказывала ей истории про доблесть и честь, про деяния Сира Галладона из Морна, Глупого Флориана, Драконьего рыцаря принца Аэмона и других героев. У каждого из них был знаменитый меч, и конечно Верный Клятве принадлежал к их числу, даже если она не могла составить ему компанию. – Тебе предстоит защищать жизнь дочери Неда Старка его собственной сталью.
Опустившись на колено возле кровати, она взяла клинок в руки и беззвучно помолилась Старице, которая светом своей лампы освещает в темноте жизни людям путь. – «Направь меня», – молилась она. – «Освети мой путь, покажи дорогу к Сансе». – Она подвела Ренли, подвела и Леди Кейтилин. Она не может подвести Джейме. – «Он вручил мне свой меч. Он вручил мне свою честь».
После этого она как смогла разместилась на кровати. Несмотря на свою ширину она была довольно коротка, поэтому Бриенне пришлось лечь наискосок. Она слышала как внизу стучат кружки и звучат голоса. Тут как раз появились те самые блохи, о которых рассказывал Длинный Сук. Постоянное почесывание отлично помогало от сна.
Она услышала как по лестнице взобрался Хибальд, а чуть позже и межевые рыцари. – …Я так и не узнал его имя. – Рассказывал в этот момент Сир Крейгтон. – но на его щите был кроваво-красный цыпленок, а его меч был влажным от крови… – Его голос стих где-то выше, следом открылась и закрылась дверь.
Ее свеча догорела. Вокруг Старого Каменного Моста сгустилась тьма, и в постоялом дворе стало настолько тихо, что ей было слышно, как шепчет река. Только тогда Бриенна поднялась и принялась собирать свои вещи. Она слегка приоткрыла дверь и прислушалась. Затем босая, не надевая сапоги, спустилась вниз по лестнице. Снаружи она одела сапоги и бросилась на конюшню седлать свою кобылу, про себя прося прощения у Сиров Иллифера и Крейгтона. Когда она выезжала из конюшни, один из слуг Хисбальда проснулся, но не пытался ее остановить. Копыта ее кобылы звонко простучали по каменным плитам старого моста. Затем за ее спиной сомкнулись лесные деревья, как смоль черные и полные призраков и воспоминаний. – «Я иду за тобой, Санса», – думала она, пробираясь сквозь тьму. – «Не бойся. Я не буду знать отдыха, пока тебя не разыщу».
Сэмвелл
Сэм как раз читал про Иных, когда заметил мышонка.
К этому времени у него покраснели и слезились глаза. – «Я не должен был их так часто тереть», – твердил он себе, вновь проводя по ним руками. От пыли они еще больше чесались и слезились, а здесь пыль была повсюду. Даже от легкого вздоха и переворота страницы она поднималась вверх, а при попытке посмотреть, что скрывается за очередной стопкой книг, в воздух взметалось целое серое облако.
Сэм не знал, сколько времени прошло после его последнего сна, но от толстой сальной свечи, которую он засветил как раз, когда обнаружил кучку выпавших страниц, перевязанных бечевкой, осталось меньше дюйма. Он зверски устал, но не в силах был остановиться. – «Еще одну книжечку», – обещал он сам себе. – «И все. Еще один свиток, только один. Еще одну страничку, потом иду наверх спать и чего-нибудь поесть». – Но каждый раз за одной страничкой следовала другая, а за ними следующая, а в стопке книг всегда находилась наготове еще одна. – «Я всего лишь ее пролистаю, чтобы знать, о чем в ней написано», – думал он, перед тем как осознавал, что дочитал ее до середины. Он не ел с тех пор, как перекусил гороховой похлебкой с салом вместе с Пипом и Гренном. – «Еще были хлеб с сыром, но это была всего лишь закуска», – решил он. Как раз в этот момент он поднял голову, чтобы взглянуть на пустую тарелку и увидел мышонка.
Мышонок был не больше половины его большого пальца с черными глазками и мягкой серой шерсткой. Сэм знал, что должен был его убить. Мыши любят хлеб и сыр, но с удовольствием сожрут и пергамент и бумагу. Между полок и стопок книг он обнаружил довольно много мышиного дерьма, и некоторые обложки книг были отчетливо погрызены их зубками.
«Это всего лишь маленький мышонок, и голодный», – Как не пожертвовать ему пару крошек. – «Но он грызет книги…»
От долгого сидения в кресле спина Сэма одеревенела, а уж ноги-то – едва не отнялись. Он понимал, что уже не может двигаться достаточно быстро, чтобы надеяться поймать мышь, но может ему удастся пришибить ее чем-то тяжелым. Прямо у локтя лежал массивный том в кожаном переплете, содержащий список с Анналов Черного Кентавра, принадлежавшего перу септона Джорквина, в котором очень детально описывались девять лет, которые Орберт Касвелл служил Лордом Командующим Ночной Стражей. Был описан буквально каждый день, причем почти все записи начинались одинаково: «Лорд Орберт поднялся на рассвете и сходил по нужде», возможно только за исключением последней, которая начиналась так: «Лорд Орберт умер сегодня ночью в постели».
«Ни одна мышь не справится с септоном Джорквином», – медленно Сэм поднял книгу левой рукой. Она была толстой и тяжелой, и когда он пытался поднять ее одной рукой, она начала выскальзывать из его пухлых пальцев, и с грохотом упала обратно на стол. Мышь исчезла в мгновение ока. Сэм вздохнул спокойно. Если б он и вправду насмерть зашиб малютку, его бы замучили кошмары. – Не смей грызть книги! – Во весь голос сказал он, обращаясь к мыши. Может в следующий раз нужно захватить побольше сыра.
Он изумился, каким маленьким оказался огарок свечи. Интересно, гороховая похлебка была вчера или позавчера? – «Вчера. Должна была быть вчера». – При этой мысли он зевнул. Джон станет волноваться, не стряслось ли с ним чего плохого, хотя мейстер Эйемон без сомнения Сэма бы понял. До того как он потерял зрение, мейстер любил читать книги даже больше Сэма Тарли. Он понимал, что порой ты не в силах справиться с собой, ты проваливаешься в них с головой, словно каждая страница представляет собой дверь в потусторонний мир.
С трудом встав на ноги, Сэм скривился, почувствовав, как в тело впивается тысяча шипов и иголок. Кресло было чудовищно твердое и врезалось в спину, когда он склонялся над очередной книгой. – «Нужно не забыть захватить с собой подушку», – Еще было бы неплохо устроить себе тут же постель, в полускрытой нише, которую он обнаружил за сундуками, доверху набитыми выпавшими страницами, но не мог решиться надолго покинуть мейстера Эйемона. В последнее время он сильно ослаб и ему постоянно требовалась помощь, особенно с птицами. У Эйемона конечно был еще и Клидас, но Сэм был моложе и куда лучше разбирался в птицах.
Прихватив стопку книг и свитков левой рукой, и взяв подсвечник в правую, Сэм отправился обратно наверх по туннелям, которые братья прозвали червоточинами. Из отверстия сверху падал столб неяркого света, освещая крутые каменные ступени, ведущие на поверхность. Сэму стало понятно, что наверху уже день. Он оставил свечу догорать в стенной нише и начал карабкаться по ступенькам. К пятой по счету он уже начал задыхаться. На десятой он остановился, чтобы переложить книги в другую руку.
Он выбрался на воздух под купол неба молочного цвета. – «Снежное небо», – подумал Сэм, оглядываясь. Открытое пространство его нервировало. Он вспомнил ночь, проведенную на Кулаке Первых Людей, когда мертвецы пришли одновременно со снегом. – «Не будь таким трусом». – Подбодрил он себя. – «Ты среди братьев, не говоря уже про людей и рыцарей Станниса Баратеона». – Впереди возвышались Черный Замок и башни, но рядом с ледяной громадой Стены они выглядели карликовыми. Небольшая армия ползала по льду примерно в четверти расстояния от земли, прикрепляя новую лестницу вместо разрушенной старой к оставшимся креплениям. По поверхности льда отчетливо разносился звук их пил и молотков. Джон заставил строителей работать денно и нощно. Сэм слышал, как некоторые из них жаловались за ужином, вспоминая, что Лорд Мормонт никогда не заставлял их так много трудиться. Но без главной лестницы способа попасть на Стену не было, правда, за исключением цепного подъемника. И как бы сильно Сэмвелл Тарли не ненавидел ступеньки, корзину подъемника он ненавидел еще сильнее. Находясь внутри, он всегда закрывал глаза, убежденный, что цепь вот-вот оборвется. И всякий раз, когда железная клеть с жутким скрипом задевала об лед, его сердце замирало.
«Здесь были драконы двести лет назад», – поймал себя на мысли Сэм, наблюдая за медленным подъемом корзины. – «Им ничего не стоило перелететь через Стену». – Королева Алисанна на своем драконе навестила Черный Замок, и ее король Джахаерис прибыл следом за ней на своем собственном. Могла ли Серебряннокрылая снести за стеной яйцо? Или Станнис нашел его на Драконьем Камне? – «Даже если бы у него оно было, как он надеется его высидеть?» – Бэйлор Благословенный молился над своим яйцом, а другие Таргариены пытались оживить их с помощью магии. Все, к чему это привело – это фарс и трагедия.
– Сэмвелл, – произнес мрачный голос. – Я сбился с ног, тебя разыскивая. Мне приказали доставить тебя к Лорду Командующему.
Снежинка упала Сэму прямо на нос. – Джон хочет меня видеть?
– Может и так, я не знаю. – ответил Скорбный Эдд Толлетт. – Я бы ни за что не хотел бы видеть половину тех вещей, что повидал в жизни, и не повидал и половины вещей, которые хотел повидать. И не думаю, что теперь захочу. И тебе бы тоже следовало об этом подумать. Лорд Сноу желает поговорить с тобой сразу, как только он закончить с женой Крастера.
– Джилли.
– Да, с ней. Если б моя бедная кормилица была похожа на нее, меня бы ни за что не оторвали от груди. Но у моей – росли усы.
– У коз это часто бывает, – вставил Пип, появившись вместе с Гренном из-за угла, сжимая в руках луки и с колчанами за спиной. – Где тебя носило, Смертоносный? Нам не хватало тебя за ужином. Целый хорошо прожаренный бычок остался недоеденным.
– Не называй меня Смертоносным. – Сэм не обратил внимания на их шутку про быка. Пип всегда оставался верен себе. – Я читал, а потом появилась мышь…
– Не упоминай мышей при Гренне. Он их ужасно боится.
– Вовсе нет. – С возмущением вставил Гренн.
– Ты бы слишком испугался, чтобы съесть хоть одну.
– Я съем больше тебя.
Скорбный Эдд вздохнул. – Когда я был маленьким мы ели мышей только по большим праздникам. Я был самым младшим, поэтому мне всегда доставались одни хвосты. А в хвосте – какое мясо?
– А где твой лук, Сэм? – спросил Гренн. Сир Аллисер назвал его Зубром, и с каждым днем он становился все больше подходящим этому прозвищу. На Стене он появился крупным, но медлительным, с мощной шеей, широкими плечами, красным лицом и жутко неуклюжим. И хотя он по-прежнему багровел, когда Пип обводил его вокруг пальца как какого-нибудь деревенского дурачка, долгие часы тренировок с мечом и щитом укрепили его руки и живот, и распрямили плечи. Он был сильным и косматым как настоящий зубр. – Ульмер ждет тебя на заднем дворе.
К этому времени у него покраснели и слезились глаза. – «Я не должен был их так часто тереть», – твердил он себе, вновь проводя по ним руками. От пыли они еще больше чесались и слезились, а здесь пыль была повсюду. Даже от легкого вздоха и переворота страницы она поднималась вверх, а при попытке посмотреть, что скрывается за очередной стопкой книг, в воздух взметалось целое серое облако.
Сэм не знал, сколько времени прошло после его последнего сна, но от толстой сальной свечи, которую он засветил как раз, когда обнаружил кучку выпавших страниц, перевязанных бечевкой, осталось меньше дюйма. Он зверски устал, но не в силах был остановиться. – «Еще одну книжечку», – обещал он сам себе. – «И все. Еще один свиток, только один. Еще одну страничку, потом иду наверх спать и чего-нибудь поесть». – Но каждый раз за одной страничкой следовала другая, а за ними следующая, а в стопке книг всегда находилась наготове еще одна. – «Я всего лишь ее пролистаю, чтобы знать, о чем в ней написано», – думал он, перед тем как осознавал, что дочитал ее до середины. Он не ел с тех пор, как перекусил гороховой похлебкой с салом вместе с Пипом и Гренном. – «Еще были хлеб с сыром, но это была всего лишь закуска», – решил он. Как раз в этот момент он поднял голову, чтобы взглянуть на пустую тарелку и увидел мышонка.
Мышонок был не больше половины его большого пальца с черными глазками и мягкой серой шерсткой. Сэм знал, что должен был его убить. Мыши любят хлеб и сыр, но с удовольствием сожрут и пергамент и бумагу. Между полок и стопок книг он обнаружил довольно много мышиного дерьма, и некоторые обложки книг были отчетливо погрызены их зубками.
«Это всего лишь маленький мышонок, и голодный», – Как не пожертвовать ему пару крошек. – «Но он грызет книги…»
От долгого сидения в кресле спина Сэма одеревенела, а уж ноги-то – едва не отнялись. Он понимал, что уже не может двигаться достаточно быстро, чтобы надеяться поймать мышь, но может ему удастся пришибить ее чем-то тяжелым. Прямо у локтя лежал массивный том в кожаном переплете, содержащий список с Анналов Черного Кентавра, принадлежавшего перу септона Джорквина, в котором очень детально описывались девять лет, которые Орберт Касвелл служил Лордом Командующим Ночной Стражей. Был описан буквально каждый день, причем почти все записи начинались одинаково: «Лорд Орберт поднялся на рассвете и сходил по нужде», возможно только за исключением последней, которая начиналась так: «Лорд Орберт умер сегодня ночью в постели».
«Ни одна мышь не справится с септоном Джорквином», – медленно Сэм поднял книгу левой рукой. Она была толстой и тяжелой, и когда он пытался поднять ее одной рукой, она начала выскальзывать из его пухлых пальцев, и с грохотом упала обратно на стол. Мышь исчезла в мгновение ока. Сэм вздохнул спокойно. Если б он и вправду насмерть зашиб малютку, его бы замучили кошмары. – Не смей грызть книги! – Во весь голос сказал он, обращаясь к мыши. Может в следующий раз нужно захватить побольше сыра.
Он изумился, каким маленьким оказался огарок свечи. Интересно, гороховая похлебка была вчера или позавчера? – «Вчера. Должна была быть вчера». – При этой мысли он зевнул. Джон станет волноваться, не стряслось ли с ним чего плохого, хотя мейстер Эйемон без сомнения Сэма бы понял. До того как он потерял зрение, мейстер любил читать книги даже больше Сэма Тарли. Он понимал, что порой ты не в силах справиться с собой, ты проваливаешься в них с головой, словно каждая страница представляет собой дверь в потусторонний мир.
С трудом встав на ноги, Сэм скривился, почувствовав, как в тело впивается тысяча шипов и иголок. Кресло было чудовищно твердое и врезалось в спину, когда он склонялся над очередной книгой. – «Нужно не забыть захватить с собой подушку», – Еще было бы неплохо устроить себе тут же постель, в полускрытой нише, которую он обнаружил за сундуками, доверху набитыми выпавшими страницами, но не мог решиться надолго покинуть мейстера Эйемона. В последнее время он сильно ослаб и ему постоянно требовалась помощь, особенно с птицами. У Эйемона конечно был еще и Клидас, но Сэм был моложе и куда лучше разбирался в птицах.
Прихватив стопку книг и свитков левой рукой, и взяв подсвечник в правую, Сэм отправился обратно наверх по туннелям, которые братья прозвали червоточинами. Из отверстия сверху падал столб неяркого света, освещая крутые каменные ступени, ведущие на поверхность. Сэму стало понятно, что наверху уже день. Он оставил свечу догорать в стенной нише и начал карабкаться по ступенькам. К пятой по счету он уже начал задыхаться. На десятой он остановился, чтобы переложить книги в другую руку.
Он выбрался на воздух под купол неба молочного цвета. – «Снежное небо», – подумал Сэм, оглядываясь. Открытое пространство его нервировало. Он вспомнил ночь, проведенную на Кулаке Первых Людей, когда мертвецы пришли одновременно со снегом. – «Не будь таким трусом». – Подбодрил он себя. – «Ты среди братьев, не говоря уже про людей и рыцарей Станниса Баратеона». – Впереди возвышались Черный Замок и башни, но рядом с ледяной громадой Стены они выглядели карликовыми. Небольшая армия ползала по льду примерно в четверти расстояния от земли, прикрепляя новую лестницу вместо разрушенной старой к оставшимся креплениям. По поверхности льда отчетливо разносился звук их пил и молотков. Джон заставил строителей работать денно и нощно. Сэм слышал, как некоторые из них жаловались за ужином, вспоминая, что Лорд Мормонт никогда не заставлял их так много трудиться. Но без главной лестницы способа попасть на Стену не было, правда, за исключением цепного подъемника. И как бы сильно Сэмвелл Тарли не ненавидел ступеньки, корзину подъемника он ненавидел еще сильнее. Находясь внутри, он всегда закрывал глаза, убежденный, что цепь вот-вот оборвется. И всякий раз, когда железная клеть с жутким скрипом задевала об лед, его сердце замирало.
«Здесь были драконы двести лет назад», – поймал себя на мысли Сэм, наблюдая за медленным подъемом корзины. – «Им ничего не стоило перелететь через Стену». – Королева Алисанна на своем драконе навестила Черный Замок, и ее король Джахаерис прибыл следом за ней на своем собственном. Могла ли Серебряннокрылая снести за стеной яйцо? Или Станнис нашел его на Драконьем Камне? – «Даже если бы у него оно было, как он надеется его высидеть?» – Бэйлор Благословенный молился над своим яйцом, а другие Таргариены пытались оживить их с помощью магии. Все, к чему это привело – это фарс и трагедия.
– Сэмвелл, – произнес мрачный голос. – Я сбился с ног, тебя разыскивая. Мне приказали доставить тебя к Лорду Командующему.
Снежинка упала Сэму прямо на нос. – Джон хочет меня видеть?
– Может и так, я не знаю. – ответил Скорбный Эдд Толлетт. – Я бы ни за что не хотел бы видеть половину тех вещей, что повидал в жизни, и не повидал и половины вещей, которые хотел повидать. И не думаю, что теперь захочу. И тебе бы тоже следовало об этом подумать. Лорд Сноу желает поговорить с тобой сразу, как только он закончить с женой Крастера.
– Джилли.
– Да, с ней. Если б моя бедная кормилица была похожа на нее, меня бы ни за что не оторвали от груди. Но у моей – росли усы.
– У коз это часто бывает, – вставил Пип, появившись вместе с Гренном из-за угла, сжимая в руках луки и с колчанами за спиной. – Где тебя носило, Смертоносный? Нам не хватало тебя за ужином. Целый хорошо прожаренный бычок остался недоеденным.
– Не называй меня Смертоносным. – Сэм не обратил внимания на их шутку про быка. Пип всегда оставался верен себе. – Я читал, а потом появилась мышь…
– Не упоминай мышей при Гренне. Он их ужасно боится.
– Вовсе нет. – С возмущением вставил Гренн.
– Ты бы слишком испугался, чтобы съесть хоть одну.
– Я съем больше тебя.
Скорбный Эдд вздохнул. – Когда я был маленьким мы ели мышей только по большим праздникам. Я был самым младшим, поэтому мне всегда доставались одни хвосты. А в хвосте – какое мясо?
– А где твой лук, Сэм? – спросил Гренн. Сир Аллисер назвал его Зубром, и с каждым днем он становился все больше подходящим этому прозвищу. На Стене он появился крупным, но медлительным, с мощной шеей, широкими плечами, красным лицом и жутко неуклюжим. И хотя он по-прежнему багровел, когда Пип обводил его вокруг пальца как какого-нибудь деревенского дурачка, долгие часы тренировок с мечом и щитом укрепили его руки и живот, и распрямили плечи. Он был сильным и косматым как настоящий зубр. – Ульмер ждет тебя на заднем дворе.