Страница:
Седеющие брови герцогини сошлись на переносице. Было ясно, что обаяние Адриана на нее не действует.
— В другое время дерзость незваного гостя вызвала бы мое осуждение, однако при нынешних обстоятельствах я рада вашему приходу.
В душе Адриана шевельнулось беспокойство. Чутье заставило его насторожиться.
— В другое время я не позволила бы себе такой резкости, но сейчас у меня нет иного выбора, — продолжала герцогиня. — Откровенно говоря, полковник, поведение леди фон Ланген вызывает у меня тревогу.
У Адриана пересохли губы.
— Отчего же, ваша светлость?
— Несколько часов назад графиня получила приглашение генерала Стейглера прокатиться с ним в карете. По словам горничной, Элисса собиралась вернуться до наступления темноты.
— Может быть, им так хорошо вместе, что они забыли о времени? — Адриан не верил собственным словам, и беспокойство все сильнее терзало его.
— Была бы рада согласиться с вами, полковник. Но, видите ли, я отправила человека следить за Элиссой. Генерал Стейглер весьма скрытен в своих поступках, однако слухи о его необычных… похождениях… все же просочились. Мне известна его репутация, известно и то, что графиня внушает ему всевозрастающий интерес. Я также знаю, что он собирается послезавтра покинуть Вену. Когда я услышала, что Элисса согласилась составить ему компанию, у меня возникли опасения: а вдруг генерал задумает добиться исполнения своих желаний.
— Куда он увез графиню? — Руки Адриана невольно сжались в кулаки, сердце яростно забилось. Он ведь предупреждал ее, черт побери! Ну почему она не послушалась?
— Генерал Стейглер состоит членом одного мужского клуба на Колмаркте. У этого заведения… дурная слава.
— Да, я слышал о нем.
— Мой слуга проследил за Стейглером до черного входа из аллеи. Он поднимался по лестнице с огромным тюком в руках. Мне сообщили об этом за несколько минут до вашего прибытия. Я растерялась, не зная, что предпринять, но теперь, когда вы здесь…
Адриан не стал слушать дальше. Он повернулся и бросился к двери.
— Привезите ее домой, полковник! — крикнула вслед герцогиня. — Не позвольте ему причинить Элиссе вред!
Адриан бежал, не останавливаясь. Он привезет Элиссу домой — тут у него не было ни малейших сомнений. Вопрос лишь в том, успеет ли он вовремя? И если нет, в каком состоянии он застанет девушку?
Элисса очнулась от тусклого света масляной лампы, стоявшей подле кровати. Ее губы пересохли, мучительно хотелось пить. Дюйм за дюймом она приподнялась и села, чувствуя легкий звон в ушах, пытаясь вспомнить, кто она, стараясь понять, что произошло.
Последнее, что она помнила, была чашка кофе со взбитыми сливками, которую Стейглер предложил ей перед тем, как они въехали в парк.
— Ага, наконец-то вы проснулись. — Элисса повернулась, услышав знакомый голос. Генерал протягивал ей стакан воды. — Выпейте. Это поможет вам прийти в себя.
Элисса приняла стакан чуть дрогнувшей рукой.
— Что случилось?
— Вы потеряли сознание, дорогая. Может быть, воздух был слишком прохладен, а может, вы немного переутомились. Одному Богу известно, отчего дамы падают в обморок.
Нахмурившись, девушка сделал большой глоток, и голова у нее начала проясняться, — Погода просто прекрасная, и я не помню, чтобы мне стало дурно. — Она оглядела помещение — маленькую безликую спальню, чистую, но меблированную по-спартански. Обстановку комнаты составляли шифоньер, стоявший у стены, кресло, на котором был разложен ее плащ, дубовый комод и, конечно, железная кровать, на которой она сидела.
Элисса приподнялась на перине, спустила ноги на пол и встала. Она пошатнулась, но сумела взять себя в руки.
— Где мы?
— В одном месте неподалеку от парка. Я иногда бываю здесь. Ближе ничего не нашлось, а я был встревожен вашим состоянием.
Почему она ему не верит?
— Я благодарна вам за заботу, генерал, но мне уже лучше. Герцогиня, верно, беспокоится. Я должна немедленно вернуться домой.
Стейглер лишь усмехнулся. Его губы сжались, превратившись в тонкую красную линию на грубом некрасивом лице.
— У меня иные планы на сегодняшний вечер, Элисса. Ваше немедленное возвращение в особняк герцогини в них не входит.
В груди у девушки возникло давящее чувство, но она вздернула подбородок, борясь со страхом, проникшим в душу.
— Я хочу домой, генерал Стейглер, и прошу вас как мужчину и офицера доставить меня туда.
Стейглер приблизился, взял стакан из ее дрожащих пальцев и поставил его на столик возле кровати.
— Вам нечего бояться, моя дорогая. Мы оба знали, что это мгновение рано или поздно наступит. И наконец время пришло. — Он наклонился и прильнул к ее рту губами, которые показались Элиссе сухими и слегка шероховатыми. У его губ был привкус кофе, который они недавно пили.
Элисса отпрянула.
— Вы чем-то опоили меня!
Тонкий рот генерала искривился.
— Вы не оставили мне другого выхода. Я предупреждал, что может произойти, если вздумаете играть со мной.
Элисса пыталась заставить себя думать, а генерал тем временем заключил ее в объятия и вновь поцеловал, на сей раз влажным липким отвратительным поцелуем. Она принудила себя вытерпеть это и позволила его языку проскользнуть в ее рот.
Она знала, что когда-нибудь это случится, знала с самого начала и готовилась выдержать это испытание — отдаться Стейглеру, если будет необходимо. Готовилась сделать все, что угодно, лишь бы заручиться его доверием, лишь бы сдержать свою клятву и найти убийцу Карла. Она вспомнила о брате, представила Карла мертвым в канаве, подумала о секретах, которые ему, должно быть, удалось раскрыть, о том, зачем она приехала в Вену. Если она оттолкнет Стейглера, все усилия пойдут прахом.
Элисса взяла себя в руки, борясь с омерзением, обвила шею генерала руками и поцеловала его в ответ, чувствуя, как его губы растягиваются в удовлетворенной улыбке.
— Очень хорошо, моя дорогая. Весьма, весьма похвально. — Он вновь припал к ее губам, раздвинув их языком. Элисса покачнулась и подумала, что ей сейчас станет дурно. Его холодные влажные руки скользнули по ее груди, забираясь под лиф платья. Стейглер ущипнул ее за соски и начал поглаживать груди, дыша с присвистом. Потом провел одной рукой по ее телу сверху вниз. Достигнув треугольника между ног Элиссы, он накрыл его ладонью и принялся мять и стискивать. Ощущение было столь отвратительным и мерзким, что девушка отскочила.
— Я… я не могу. Я не готова. Я совсем недавно овдовела… — Элисса отчаянно сдерживала слезы, готовые покатиться из глаз.
— Чепуха. Прошло почти три года.
— Мне очень жаль, генерал. Я понимаю…
— Франц, — поправил он. — Меня зовут Франц, и я хочу услышать свое имя из ваших уст.
Элисса попыталась улыбнуться, но не смогла.
— Я понимаю ваше разочарование… Франц… но не могу. По крайней мере сейчас.
Стейглер искривил губы в быстрой жесткой улыбке, в которой угадывалось нетерпение.
— Неужели вы думаете, что у вас есть выбор?
При этих словах Элисса отступила назад на несколько шагов, пока ее ноги не уперлись в край кровати.
— Что… что вы имеете в виду?
— Я привез вас в уединенное место, и здесь никто не придет вам на помощь. Здесь решаю я, не вы. Вы сделаете все, что я прикажу. — Он повернулся к стенной панели, на которую Элисса до сих пор не обращала внимания. — Входите, майор. Теперь вы можете к нам присоединиться. — Панель распахнулась, и из-за нее выступил Холдорф.
— Добрый вечер, леди. — Холдорф отвесил преувеличенно церемонный поклон. — Я рад, что вы согласились приехать.
Элиссу пронзил холодный ужас: она оказалась в ловушке.
— Я… меня ждет герцогиня. Ее светлость будет тревожиться. — Она бросила взгляд на входную дверь, но генерал преградил путь к бегству. Глаза Элиссы вернулись к худощавому светловолосому мужчине, только что появившемуся в комнате: — Майор Холдорф, ваш долг повелевает…
Откуда-то из темноты метнулась ладонь Стейглера, отвесив Элиссе тяжелую жгучую пощечину. Ее голова дернулась, от безжалостной оплеухи на лице загорелось ярко-красное пятно.
— Майор Холдорф повинуется только мне, а не ветреной дамочке, которая и без того слишком долго водила меня за нос!
— Но я…
— Молчать! — Стейглер еще раз ударил ее, на сей раз крепче, рассекая губу Элиссы. Из уголка ее рта потекла струйка крови. — Я дал вам возможность выбирать, и вы сделали выбор. Мы могли договориться полюбовно, но вы отказались. Первым вас возьмет майор Холдорф, а я позабавлюсь, наблюдая за вами. Когда вы закончите, наступит моя очередь.
Элиссу охватил приступ дурноты, перед глазами поплыли темные круги.
— Прошу вас, умоляю…
Не дав Элиссе договорить, генерал схватил ее за руки и заломил их за спину. Плечи девушки пронзила острая боль.
— Заткните ей глотку, майор. Я устал слушать ее стенания.
В бледных ладонях Холдорфа появилась белая лента. Он обмотал ею рот Элиссы, завязал тугой узел на затылке, а Стейглер тем временем крепко держал ее за руки. Девушка стояла, словно оцепенев. Она сознавала бессмысленность сопротивления, понимала, что у нее нет ни малейшей возможности бежать, и все же не хотела уступать.
На мгновение Элисса поддалась ошеломляющему страху; еще ни разу в жизни она не была так испугана.
— Нет! — еле слышно шепнула она. — Я не позволю! Только не это!
Собравшись с силами, она вырвалась из рук генерала и бросилась на мужчин, лягаясь, царапаясь и кусаясь. Она полоснула ногтями по лицу Холдорфа, и при виде тонкой кровавой полоски на его щеке почувствовала прилив торжества. Стейглер вновь влепил ей пощечину. Потом Элисса почувствовала еще две обжигающие оплеухи, но продолжала драться. Затем тяжелый удар в челюсть отбросил ее в темноту, и она повалилась на пол.
Элисса очнулась, распятая на кровати и обнаженная, если не считать подаренной матерью тонкой золотой цепочки на шее. Господи, как она хотела сейчас очутиться дома, с мамой. Разбитый подбородок болезненно пульсировал и уже начинал распухать. Все мышцы болели, а сердце билось в груди быстрыми резкими толчками. Она потянула веревку, которой ее запястья были прикручены к железной решетке изголовья, но узел затянулся еще крепче. Лодыжки тоже были привязаны к углам кровати двумя веревками.
Она попыталась закричать, но звук заглушал кляп, к тому же Элисса не сомневалась, что, если даже ее услышат, никто не придет на выручку. Глаза девушки с тоской воззрились на мужчин, которые стояли в нескольких футах от нее.
Генерал потягивал белое вино; его губы красной щелью выделялись на лице, на котором не было и следа сочувствия или жалости. Казалось, черные глаза Стейглера сверкают, освещенные изнутри злобным блеском. Таким Элисса его еще не видела.
Она заметила, что мундир генерала разорван, но прическа приведена в порядок. Холдорф смыл кровь со щеки, но след царапины все же остался, и Элисса на секунду испытала удовлетворение. В бледно-голубых глазах майора сверкал гнев. Он разделся до пояса, обнажив узкую грудь; его светлую кожу тонкой паутиной покрывали завитки белесых волосков.
Майор шагнул к кровати, опуская руку к пуговицам брюк, и Элисса смежила веки. Слезы обжигали глаза и скатывались по щекам. Господи, ей и в голову не приходило, что все может вот так закончиться…
Адриан вошел в дверь частного мужского клуба «Нойе бург», расположенного на улице Кольмаркт. Внутри было тихо, лишь из-за двери одного из залов доносился негромкий женский смех. В воздухе витал легкий аромат сигарного дыма, а из помещения, расположенного дальше по коридору, слышались звуки фортепианной музыки.
Как только Адриан ступил на лестницу, ему преградил путь лакей в золотисто-малиновой ливрее. Он был вдвое крупнее полковника.
— Куда это вы собрались?
Адриан подавил гнев, пытаясь сосредоточиться и не обращать внимания на снедающее его беспокойство за судьбу Элиссы. Он должен найти девушку, но это возможно, только если он сохранит спокойствие.
— У меня срочное известие для генерала Стейглера. Мне сказали, он находится здесь. — Адриан окинул взглядом ряд помещений, расположенных на втором этаже. — В какой он комнате?
Мужчина поднял огромные мясистые руки и скрестил их на широкой груди.
— Вам сюда нельзя. Это частный клуб, он открыт только для членов заведения. Вы таковым не являетесь.
Адриан стиснул зубы, с трудом сдерживаясь, чтобы не ударить толстяка.
— Я уже сказал, что у меня срочные известия для Стейглера. Я полковник британской армии, и мне нужно с ним встретиться. — Лакей молчал. Адриан двинулся вперед, подойдя к нему почти вплотную — теперь их разделяло всего несколько дюймов. — Неужели вам хочется Доложить генералу, что к нему приезжал полковник с важным донесением, а вы его не пропустили?
Несколько секунд здоровяк не шевелился, потом его руки соскользнули с груди, он отступил на шаг, освобождая проход.
— Комната номер четырнадцать. Последняя дверь по коридору направо. Не забудьте постучать, прежде чем войти, иначе вам придется распрощаться с полковничьим чином.
Адриан не отвечая поднялся по лестнице, перепрыгивая через две ступени, и стремительно двинулся по коридору. Страх за Элиссу сжимал его сердце все сильнее.
Наконец он остановился перед нужной дверью, чувствуя, как в каком-то темном уголке сознания зарождается непрошеная мысль: а если она сама этого хотела? Что, если все это время она добивалась любви Стейглера?
Ему оставалось лишь надеяться, что это не так, ибо в противном случае он выглядел бы набитым болваном. Отогнав неприятную мысль, он повернул ручку и распахнул дверь. При виде женщины на кровати все сомнения разом исчезли. Элисса — его Элисса! — лежала избитая, окровавленная, распластанная, словно кусок мяса, которым собрались полакомиться Стейглер и Холдорф.
Из горла полковника вырвался хриплый угрожающий рык. Он ринулся вперед, обхватил майора за шею и оторвал его от кровати. Нанеся Холдорфу сокрушительный удар в живот, Адриан развернул его и новым ударом в челюсть заставил майора отлететь в угол комнаты.
Тяжелое дыхание обжигало грудь. Он повернулся к Стейглеру, невозмутимо стоявшему рядом.
Губы генерала чуть искривились.
— Я бы советовал вам умерить пыл, полковник Кингсленд, пока кое-кто не пострадал. — В его ладони блеснул маленький пистолет с перламутровой рукояткой. — Точнее говоря, — продолжал он, — я весьма настойчиво советую вам сию же минуту удалиться.
За его спиной что-то промычал Холдорф. Адриан услышал стон Элиссы, и внезапно стал совершенно спокоен. Это было то самое спокойствие, та ледяная решимость, которую он обычно ощущал перед началом боя.
— Вы ведь знаете, что я этого не сделаю. Я не уйду без девушки.
Стейглер приподнял черную бровь:
— Рискнете подвергнуть ее опасности получить пулю?
— Отпустите ее, — велел Адриан, подступая ближе и не сводя взгляда с грубого лица Стейглера. — Разрежьте веревки или, клянусь, я убью вас.
— Кажется, вы забыли, полковник, что оружие не у вас, а у меня.
«Ненадолго», — подумал Адриан, переместившись еще на несколько дюймов вперед. Он опустил глаза на руку Стейглера, увидел, как палец генерала напрягся на спусковом крючке и в тот же миг выбросил вперед ногу, нанеся сильный удар по запястью противника. Пистолет упал и скользнул по полу.
Стейглер метнулся следом, но Адриан поймал его за руку, развернул, ударил кулаком в живот, потом в лицо, отшвырнув генерала к кровати и ковру. Из носа негодяя потекла кровь, забрызгивая алыми каплями его безупречно белый мундир.
Адриан заметил, что мундир генерала разорван; еще прежде он увидел царапину на лице Холдорфа и теперь с гневным торжеством подумал, что Элисса до последнего сопротивлялась им.
Он нагнулся и поднял пистолет.
— Отойдите от кровати, — распорядился он, нацелив дуло в сердце Стейглеру, а сам наклонился и вынул из-за голенища тонкий острый нож.
— Вы заплатите за это, полковник. Я позабочусь о том, чтобы вас разжаловали. Уже к завтрашнему утру вы станете простым солдатом.
— Вряд ли, — отозвался Адриан, склоняясь над кроватью и разрезая путы на руках и ногах Элиссы. — Я думаю, вы будете держать язык за зубами по тем же причинам, которые, как вы надеялись, заставят молчать графиню. Если нет, ваша репутация будет погублена. Вся Вена узнает о ваших низменных страстишках.
Куча рваного муслина на полу подсказала ему, какая судьба постигла нижнее белье Элиссы. Он сорвал с кресла плащ и накинул на девушку, прикрывая ее наготу. Элисса неуверенно приподнялась и спустила ноги с кровати.
У Стейглера затряслись кулаки, черные глаза налились такой ненавистью, что засверкали в свете лампы.
— Вы пожалеете об этом, полковник. Вы оба пожалеете — помяните мое слово.
Адриан не обращал на него внимания. Он повернулся к Элиссе, которая к этому времени вынула кляп изо рта и закуталась в плащ.
— Справитесь? — Адриан пытался не думать о том, что ей довелось пережить, однако сцена, которую он застал, войдя в комнату, — Стейглер полностью одетый, майор только начинавший расстегивать штаны — позволяла надеяться, что они не успели ее изнасиловать.
Элисса кивнула, облизнула сухие припухшие губы, в уголке которых запеклась темная кровь.
— Справлюсь. — Но стоило подняться, как ее повело вбок, и она рухнула в объятия полковника, едва добравшись до него. Адриан положил руку на талию Элиссы и почувствовал, как она трепещет. Его палец на курке непроизвольно напрягся.
Еще никогда ему так не хотелось убить человека.
— Советую вам обоим оставаться на месте, пока мы не уйдем. Я пристрелю первого, кто попытается нас преследовать. — Адриан повернулся к девушке: — Обопритесь о меня. Пора уходить отсюда.
Двигаясь спиной вперед и по-прежнему крепко обнимая рукой Элиссу, полковник вышел в коридор и захлопнул дверь. Засовывая пистолет в карман, он заметил, как подгибаются колени Элиссы. Проклиная Стейглера и жалея, что так и не спустил курок, Адриан повернулся и подхватил девушку на руки. Размашистым шагом он спустился по черной лестнице и вскоре оказался на улице. Элисса крепко обняла его за шею, ему бросились в глаза следы слез на ее щеках.
Обогнув угол здания, Адриан взглядом отыскал карету, поджидавшую их в переулке, торопливо приблизился к ней и, бросив кучеру благодарный взгляд, открыл дверцу и уселся в экипаж.
Колеса кареты тут же заскрипели, кучер щелкнул кнутом над головами лошадей. Набирая ход, карета уносила их прочь от Стейглера, от улицы Кольмаркт, и Элисса обмякла в руках Адриана. Он усадил ее себе на колени, девушка положила голову ему на плечо, всем телом прижимаясь к нему, ища тепла и защиты.
— Теперь вам нечего бояться, — шепнул Адриан, целуя ее в затылок. — Обещаю, Стейглер больше не коснется вас даже пальцем.
Элисса подняла голову. Ее мокрые от слез глаза остановились на лице Адриана.
— Я сама подтолкнула его к этому. Я не хотела, но иначе не могла. Сегодня, прежде чем появился майор Холдорф, я разрешила ему себя поцеловать и даже собиралась отдаться Стейглеру. Я говорила себе, что, хотя он чем-то опоил меня, я смогу вытерпеть все. Я должна была сделать это ради Карла, но не смогла. — Она всхлипнула, потрясла головой, и по ее щекам покатились слезы. — Я не смогла себя перебороть, Адриан. Я не оправдала надежд брата и, что еще хуже, нарушила клятву.
Элисса расплакалась. Ее тяжелые, надрывные рыдания заставили сердце Адриана мучительно сжаться. Он привлек девушку к себе, баюкая словно младенца, гладя Элиссу по голове и целуя в лоб.
— Мне очень жаль, милая. Очень, очень жаль. Я бы не хотел, чтобы с вами это произошло, но теперь ничего не поделаешь. — Он приподнял подбородок Элиссы. — Думаю, теперь вы понимаете, что можете мне доверять. Не кажется ли вам, что настало время рассказать правду?
Элисса посмотрела на него сквозь мокрые, слипшиеся от слез ресницы. Ее бледное, покрытое синяками лицо стало лишь еще привлекательнее от чувства, которым оно осветилось.
— Да, — негромко отозвалась она. — Настало время рассказать вам правду.
Глава 14
— В другое время дерзость незваного гостя вызвала бы мое осуждение, однако при нынешних обстоятельствах я рада вашему приходу.
В душе Адриана шевельнулось беспокойство. Чутье заставило его насторожиться.
— В другое время я не позволила бы себе такой резкости, но сейчас у меня нет иного выбора, — продолжала герцогиня. — Откровенно говоря, полковник, поведение леди фон Ланген вызывает у меня тревогу.
У Адриана пересохли губы.
— Отчего же, ваша светлость?
— Несколько часов назад графиня получила приглашение генерала Стейглера прокатиться с ним в карете. По словам горничной, Элисса собиралась вернуться до наступления темноты.
— Может быть, им так хорошо вместе, что они забыли о времени? — Адриан не верил собственным словам, и беспокойство все сильнее терзало его.
— Была бы рада согласиться с вами, полковник. Но, видите ли, я отправила человека следить за Элиссой. Генерал Стейглер весьма скрытен в своих поступках, однако слухи о его необычных… похождениях… все же просочились. Мне известна его репутация, известно и то, что графиня внушает ему всевозрастающий интерес. Я также знаю, что он собирается послезавтра покинуть Вену. Когда я услышала, что Элисса согласилась составить ему компанию, у меня возникли опасения: а вдруг генерал задумает добиться исполнения своих желаний.
— Куда он увез графиню? — Руки Адриана невольно сжались в кулаки, сердце яростно забилось. Он ведь предупреждал ее, черт побери! Ну почему она не послушалась?
— Генерал Стейглер состоит членом одного мужского клуба на Колмаркте. У этого заведения… дурная слава.
— Да, я слышал о нем.
— Мой слуга проследил за Стейглером до черного входа из аллеи. Он поднимался по лестнице с огромным тюком в руках. Мне сообщили об этом за несколько минут до вашего прибытия. Я растерялась, не зная, что предпринять, но теперь, когда вы здесь…
Адриан не стал слушать дальше. Он повернулся и бросился к двери.
— Привезите ее домой, полковник! — крикнула вслед герцогиня. — Не позвольте ему причинить Элиссе вред!
Адриан бежал, не останавливаясь. Он привезет Элиссу домой — тут у него не было ни малейших сомнений. Вопрос лишь в том, успеет ли он вовремя? И если нет, в каком состоянии он застанет девушку?
Элисса очнулась от тусклого света масляной лампы, стоявшей подле кровати. Ее губы пересохли, мучительно хотелось пить. Дюйм за дюймом она приподнялась и села, чувствуя легкий звон в ушах, пытаясь вспомнить, кто она, стараясь понять, что произошло.
Последнее, что она помнила, была чашка кофе со взбитыми сливками, которую Стейглер предложил ей перед тем, как они въехали в парк.
— Ага, наконец-то вы проснулись. — Элисса повернулась, услышав знакомый голос. Генерал протягивал ей стакан воды. — Выпейте. Это поможет вам прийти в себя.
Элисса приняла стакан чуть дрогнувшей рукой.
— Что случилось?
— Вы потеряли сознание, дорогая. Может быть, воздух был слишком прохладен, а может, вы немного переутомились. Одному Богу известно, отчего дамы падают в обморок.
Нахмурившись, девушка сделал большой глоток, и голова у нее начала проясняться, — Погода просто прекрасная, и я не помню, чтобы мне стало дурно. — Она оглядела помещение — маленькую безликую спальню, чистую, но меблированную по-спартански. Обстановку комнаты составляли шифоньер, стоявший у стены, кресло, на котором был разложен ее плащ, дубовый комод и, конечно, железная кровать, на которой она сидела.
Элисса приподнялась на перине, спустила ноги на пол и встала. Она пошатнулась, но сумела взять себя в руки.
— Где мы?
— В одном месте неподалеку от парка. Я иногда бываю здесь. Ближе ничего не нашлось, а я был встревожен вашим состоянием.
Почему она ему не верит?
— Я благодарна вам за заботу, генерал, но мне уже лучше. Герцогиня, верно, беспокоится. Я должна немедленно вернуться домой.
Стейглер лишь усмехнулся. Его губы сжались, превратившись в тонкую красную линию на грубом некрасивом лице.
— У меня иные планы на сегодняшний вечер, Элисса. Ваше немедленное возвращение в особняк герцогини в них не входит.
В груди у девушки возникло давящее чувство, но она вздернула подбородок, борясь со страхом, проникшим в душу.
— Я хочу домой, генерал Стейглер, и прошу вас как мужчину и офицера доставить меня туда.
Стейглер приблизился, взял стакан из ее дрожащих пальцев и поставил его на столик возле кровати.
— Вам нечего бояться, моя дорогая. Мы оба знали, что это мгновение рано или поздно наступит. И наконец время пришло. — Он наклонился и прильнул к ее рту губами, которые показались Элиссе сухими и слегка шероховатыми. У его губ был привкус кофе, который они недавно пили.
Элисса отпрянула.
— Вы чем-то опоили меня!
Тонкий рот генерала искривился.
— Вы не оставили мне другого выхода. Я предупреждал, что может произойти, если вздумаете играть со мной.
Элисса пыталась заставить себя думать, а генерал тем временем заключил ее в объятия и вновь поцеловал, на сей раз влажным липким отвратительным поцелуем. Она принудила себя вытерпеть это и позволила его языку проскользнуть в ее рот.
Она знала, что когда-нибудь это случится, знала с самого начала и готовилась выдержать это испытание — отдаться Стейглеру, если будет необходимо. Готовилась сделать все, что угодно, лишь бы заручиться его доверием, лишь бы сдержать свою клятву и найти убийцу Карла. Она вспомнила о брате, представила Карла мертвым в канаве, подумала о секретах, которые ему, должно быть, удалось раскрыть, о том, зачем она приехала в Вену. Если она оттолкнет Стейглера, все усилия пойдут прахом.
Элисса взяла себя в руки, борясь с омерзением, обвила шею генерала руками и поцеловала его в ответ, чувствуя, как его губы растягиваются в удовлетворенной улыбке.
— Очень хорошо, моя дорогая. Весьма, весьма похвально. — Он вновь припал к ее губам, раздвинув их языком. Элисса покачнулась и подумала, что ей сейчас станет дурно. Его холодные влажные руки скользнули по ее груди, забираясь под лиф платья. Стейглер ущипнул ее за соски и начал поглаживать груди, дыша с присвистом. Потом провел одной рукой по ее телу сверху вниз. Достигнув треугольника между ног Элиссы, он накрыл его ладонью и принялся мять и стискивать. Ощущение было столь отвратительным и мерзким, что девушка отскочила.
— Я… я не могу. Я не готова. Я совсем недавно овдовела… — Элисса отчаянно сдерживала слезы, готовые покатиться из глаз.
— Чепуха. Прошло почти три года.
— Мне очень жаль, генерал. Я понимаю…
— Франц, — поправил он. — Меня зовут Франц, и я хочу услышать свое имя из ваших уст.
Элисса попыталась улыбнуться, но не смогла.
— Я понимаю ваше разочарование… Франц… но не могу. По крайней мере сейчас.
Стейглер искривил губы в быстрой жесткой улыбке, в которой угадывалось нетерпение.
— Неужели вы думаете, что у вас есть выбор?
При этих словах Элисса отступила назад на несколько шагов, пока ее ноги не уперлись в край кровати.
— Что… что вы имеете в виду?
— Я привез вас в уединенное место, и здесь никто не придет вам на помощь. Здесь решаю я, не вы. Вы сделаете все, что я прикажу. — Он повернулся к стенной панели, на которую Элисса до сих пор не обращала внимания. — Входите, майор. Теперь вы можете к нам присоединиться. — Панель распахнулась, и из-за нее выступил Холдорф.
— Добрый вечер, леди. — Холдорф отвесил преувеличенно церемонный поклон. — Я рад, что вы согласились приехать.
Элиссу пронзил холодный ужас: она оказалась в ловушке.
— Я… меня ждет герцогиня. Ее светлость будет тревожиться. — Она бросила взгляд на входную дверь, но генерал преградил путь к бегству. Глаза Элиссы вернулись к худощавому светловолосому мужчине, только что появившемуся в комнате: — Майор Холдорф, ваш долг повелевает…
Откуда-то из темноты метнулась ладонь Стейглера, отвесив Элиссе тяжелую жгучую пощечину. Ее голова дернулась, от безжалостной оплеухи на лице загорелось ярко-красное пятно.
— Майор Холдорф повинуется только мне, а не ветреной дамочке, которая и без того слишком долго водила меня за нос!
— Но я…
— Молчать! — Стейглер еще раз ударил ее, на сей раз крепче, рассекая губу Элиссы. Из уголка ее рта потекла струйка крови. — Я дал вам возможность выбирать, и вы сделали выбор. Мы могли договориться полюбовно, но вы отказались. Первым вас возьмет майор Холдорф, а я позабавлюсь, наблюдая за вами. Когда вы закончите, наступит моя очередь.
Элиссу охватил приступ дурноты, перед глазами поплыли темные круги.
— Прошу вас, умоляю…
Не дав Элиссе договорить, генерал схватил ее за руки и заломил их за спину. Плечи девушки пронзила острая боль.
— Заткните ей глотку, майор. Я устал слушать ее стенания.
В бледных ладонях Холдорфа появилась белая лента. Он обмотал ею рот Элиссы, завязал тугой узел на затылке, а Стейглер тем временем крепко держал ее за руки. Девушка стояла, словно оцепенев. Она сознавала бессмысленность сопротивления, понимала, что у нее нет ни малейшей возможности бежать, и все же не хотела уступать.
На мгновение Элисса поддалась ошеломляющему страху; еще ни разу в жизни она не была так испугана.
— Нет! — еле слышно шепнула она. — Я не позволю! Только не это!
Собравшись с силами, она вырвалась из рук генерала и бросилась на мужчин, лягаясь, царапаясь и кусаясь. Она полоснула ногтями по лицу Холдорфа, и при виде тонкой кровавой полоски на его щеке почувствовала прилив торжества. Стейглер вновь влепил ей пощечину. Потом Элисса почувствовала еще две обжигающие оплеухи, но продолжала драться. Затем тяжелый удар в челюсть отбросил ее в темноту, и она повалилась на пол.
Элисса очнулась, распятая на кровати и обнаженная, если не считать подаренной матерью тонкой золотой цепочки на шее. Господи, как она хотела сейчас очутиться дома, с мамой. Разбитый подбородок болезненно пульсировал и уже начинал распухать. Все мышцы болели, а сердце билось в груди быстрыми резкими толчками. Она потянула веревку, которой ее запястья были прикручены к железной решетке изголовья, но узел затянулся еще крепче. Лодыжки тоже были привязаны к углам кровати двумя веревками.
Она попыталась закричать, но звук заглушал кляп, к тому же Элисса не сомневалась, что, если даже ее услышат, никто не придет на выручку. Глаза девушки с тоской воззрились на мужчин, которые стояли в нескольких футах от нее.
Генерал потягивал белое вино; его губы красной щелью выделялись на лице, на котором не было и следа сочувствия или жалости. Казалось, черные глаза Стейглера сверкают, освещенные изнутри злобным блеском. Таким Элисса его еще не видела.
Она заметила, что мундир генерала разорван, но прическа приведена в порядок. Холдорф смыл кровь со щеки, но след царапины все же остался, и Элисса на секунду испытала удовлетворение. В бледно-голубых глазах майора сверкал гнев. Он разделся до пояса, обнажив узкую грудь; его светлую кожу тонкой паутиной покрывали завитки белесых волосков.
Майор шагнул к кровати, опуская руку к пуговицам брюк, и Элисса смежила веки. Слезы обжигали глаза и скатывались по щекам. Господи, ей и в голову не приходило, что все может вот так закончиться…
Адриан вошел в дверь частного мужского клуба «Нойе бург», расположенного на улице Кольмаркт. Внутри было тихо, лишь из-за двери одного из залов доносился негромкий женский смех. В воздухе витал легкий аромат сигарного дыма, а из помещения, расположенного дальше по коридору, слышались звуки фортепианной музыки.
Как только Адриан ступил на лестницу, ему преградил путь лакей в золотисто-малиновой ливрее. Он был вдвое крупнее полковника.
— Куда это вы собрались?
Адриан подавил гнев, пытаясь сосредоточиться и не обращать внимания на снедающее его беспокойство за судьбу Элиссы. Он должен найти девушку, но это возможно, только если он сохранит спокойствие.
— У меня срочное известие для генерала Стейглера. Мне сказали, он находится здесь. — Адриан окинул взглядом ряд помещений, расположенных на втором этаже. — В какой он комнате?
Мужчина поднял огромные мясистые руки и скрестил их на широкой груди.
— Вам сюда нельзя. Это частный клуб, он открыт только для членов заведения. Вы таковым не являетесь.
Адриан стиснул зубы, с трудом сдерживаясь, чтобы не ударить толстяка.
— Я уже сказал, что у меня срочные известия для Стейглера. Я полковник британской армии, и мне нужно с ним встретиться. — Лакей молчал. Адриан двинулся вперед, подойдя к нему почти вплотную — теперь их разделяло всего несколько дюймов. — Неужели вам хочется Доложить генералу, что к нему приезжал полковник с важным донесением, а вы его не пропустили?
Несколько секунд здоровяк не шевелился, потом его руки соскользнули с груди, он отступил на шаг, освобождая проход.
— Комната номер четырнадцать. Последняя дверь по коридору направо. Не забудьте постучать, прежде чем войти, иначе вам придется распрощаться с полковничьим чином.
Адриан не отвечая поднялся по лестнице, перепрыгивая через две ступени, и стремительно двинулся по коридору. Страх за Элиссу сжимал его сердце все сильнее.
Наконец он остановился перед нужной дверью, чувствуя, как в каком-то темном уголке сознания зарождается непрошеная мысль: а если она сама этого хотела? Что, если все это время она добивалась любви Стейглера?
Ему оставалось лишь надеяться, что это не так, ибо в противном случае он выглядел бы набитым болваном. Отогнав неприятную мысль, он повернул ручку и распахнул дверь. При виде женщины на кровати все сомнения разом исчезли. Элисса — его Элисса! — лежала избитая, окровавленная, распластанная, словно кусок мяса, которым собрались полакомиться Стейглер и Холдорф.
Из горла полковника вырвался хриплый угрожающий рык. Он ринулся вперед, обхватил майора за шею и оторвал его от кровати. Нанеся Холдорфу сокрушительный удар в живот, Адриан развернул его и новым ударом в челюсть заставил майора отлететь в угол комнаты.
Тяжелое дыхание обжигало грудь. Он повернулся к Стейглеру, невозмутимо стоявшему рядом.
Губы генерала чуть искривились.
— Я бы советовал вам умерить пыл, полковник Кингсленд, пока кое-кто не пострадал. — В его ладони блеснул маленький пистолет с перламутровой рукояткой. — Точнее говоря, — продолжал он, — я весьма настойчиво советую вам сию же минуту удалиться.
За его спиной что-то промычал Холдорф. Адриан услышал стон Элиссы, и внезапно стал совершенно спокоен. Это было то самое спокойствие, та ледяная решимость, которую он обычно ощущал перед началом боя.
— Вы ведь знаете, что я этого не сделаю. Я не уйду без девушки.
Стейглер приподнял черную бровь:
— Рискнете подвергнуть ее опасности получить пулю?
— Отпустите ее, — велел Адриан, подступая ближе и не сводя взгляда с грубого лица Стейглера. — Разрежьте веревки или, клянусь, я убью вас.
— Кажется, вы забыли, полковник, что оружие не у вас, а у меня.
«Ненадолго», — подумал Адриан, переместившись еще на несколько дюймов вперед. Он опустил глаза на руку Стейглера, увидел, как палец генерала напрягся на спусковом крючке и в тот же миг выбросил вперед ногу, нанеся сильный удар по запястью противника. Пистолет упал и скользнул по полу.
Стейглер метнулся следом, но Адриан поймал его за руку, развернул, ударил кулаком в живот, потом в лицо, отшвырнув генерала к кровати и ковру. Из носа негодяя потекла кровь, забрызгивая алыми каплями его безупречно белый мундир.
Адриан заметил, что мундир генерала разорван; еще прежде он увидел царапину на лице Холдорфа и теперь с гневным торжеством подумал, что Элисса до последнего сопротивлялась им.
Он нагнулся и поднял пистолет.
— Отойдите от кровати, — распорядился он, нацелив дуло в сердце Стейглеру, а сам наклонился и вынул из-за голенища тонкий острый нож.
— Вы заплатите за это, полковник. Я позабочусь о том, чтобы вас разжаловали. Уже к завтрашнему утру вы станете простым солдатом.
— Вряд ли, — отозвался Адриан, склоняясь над кроватью и разрезая путы на руках и ногах Элиссы. — Я думаю, вы будете держать язык за зубами по тем же причинам, которые, как вы надеялись, заставят молчать графиню. Если нет, ваша репутация будет погублена. Вся Вена узнает о ваших низменных страстишках.
Куча рваного муслина на полу подсказала ему, какая судьба постигла нижнее белье Элиссы. Он сорвал с кресла плащ и накинул на девушку, прикрывая ее наготу. Элисса неуверенно приподнялась и спустила ноги с кровати.
У Стейглера затряслись кулаки, черные глаза налились такой ненавистью, что засверкали в свете лампы.
— Вы пожалеете об этом, полковник. Вы оба пожалеете — помяните мое слово.
Адриан не обращал на него внимания. Он повернулся к Элиссе, которая к этому времени вынула кляп изо рта и закуталась в плащ.
— Справитесь? — Адриан пытался не думать о том, что ей довелось пережить, однако сцена, которую он застал, войдя в комнату, — Стейглер полностью одетый, майор только начинавший расстегивать штаны — позволяла надеяться, что они не успели ее изнасиловать.
Элисса кивнула, облизнула сухие припухшие губы, в уголке которых запеклась темная кровь.
— Справлюсь. — Но стоило подняться, как ее повело вбок, и она рухнула в объятия полковника, едва добравшись до него. Адриан положил руку на талию Элиссы и почувствовал, как она трепещет. Его палец на курке непроизвольно напрягся.
Еще никогда ему так не хотелось убить человека.
— Советую вам обоим оставаться на месте, пока мы не уйдем. Я пристрелю первого, кто попытается нас преследовать. — Адриан повернулся к девушке: — Обопритесь о меня. Пора уходить отсюда.
Двигаясь спиной вперед и по-прежнему крепко обнимая рукой Элиссу, полковник вышел в коридор и захлопнул дверь. Засовывая пистолет в карман, он заметил, как подгибаются колени Элиссы. Проклиная Стейглера и жалея, что так и не спустил курок, Адриан повернулся и подхватил девушку на руки. Размашистым шагом он спустился по черной лестнице и вскоре оказался на улице. Элисса крепко обняла его за шею, ему бросились в глаза следы слез на ее щеках.
Обогнув угол здания, Адриан взглядом отыскал карету, поджидавшую их в переулке, торопливо приблизился к ней и, бросив кучеру благодарный взгляд, открыл дверцу и уселся в экипаж.
Колеса кареты тут же заскрипели, кучер щелкнул кнутом над головами лошадей. Набирая ход, карета уносила их прочь от Стейглера, от улицы Кольмаркт, и Элисса обмякла в руках Адриана. Он усадил ее себе на колени, девушка положила голову ему на плечо, всем телом прижимаясь к нему, ища тепла и защиты.
— Теперь вам нечего бояться, — шепнул Адриан, целуя ее в затылок. — Обещаю, Стейглер больше не коснется вас даже пальцем.
Элисса подняла голову. Ее мокрые от слез глаза остановились на лице Адриана.
— Я сама подтолкнула его к этому. Я не хотела, но иначе не могла. Сегодня, прежде чем появился майор Холдорф, я разрешила ему себя поцеловать и даже собиралась отдаться Стейглеру. Я говорила себе, что, хотя он чем-то опоил меня, я смогу вытерпеть все. Я должна была сделать это ради Карла, но не смогла. — Она всхлипнула, потрясла головой, и по ее щекам покатились слезы. — Я не смогла себя перебороть, Адриан. Я не оправдала надежд брата и, что еще хуже, нарушила клятву.
Элисса расплакалась. Ее тяжелые, надрывные рыдания заставили сердце Адриана мучительно сжаться. Он привлек девушку к себе, баюкая словно младенца, гладя Элиссу по голове и целуя в лоб.
— Мне очень жаль, милая. Очень, очень жаль. Я бы не хотел, чтобы с вами это произошло, но теперь ничего не поделаешь. — Он приподнял подбородок Элиссы. — Думаю, теперь вы понимаете, что можете мне доверять. Не кажется ли вам, что настало время рассказать правду?
Элисса посмотрела на него сквозь мокрые, слипшиеся от слез ресницы. Ее бледное, покрытое синяками лицо стало лишь еще привлекательнее от чувства, которым оно осветилось.
— Да, — негромко отозвалась она. — Настало время рассказать вам правду.
Глава 14
Колеса кареты гулко стучали по мостовой. Сквозь окошко Элисса услышала далекий бой колоколов кафедрального собора Святого Стефания. В прохладном весеннем воздухе плыли звуки оркестра, игравшего в парке. Устроившись в объятиях Адриана, Элисса чувствовала щекой успокаивающее прикосновение грубой шерсти его мундира. Под рукой девушки ровно билось его сердце.
Элиссе не хотелось будоражить себя воспоминаниями о том, что произошло с ней сегодня вечером. Ей хотелось одного — оставаться там, где она была сейчас, в тепле, покое, уюте. Она повернула голову, рассматривая профиль Адриана, четкие черты его лица, прямой патрицианский нос, твердую линию подбородка.
— Откуда… откуда вы узнали, где меня искать?
Адриан пересадил ее поудобнее, непроизвольно еще крепче сжимая объятия.
— Герцогиню обеспокоил ваш отъезд со Стейглером. Судя по всему, она знает его куда лучше, чем вы. Она велела проследить за вами. К счастью, я успел вовремя.
— Куда вы меня везете? Домой?
Адриан мягко улыбнулся:
— Да, домой. Ко мне. Нам нужно поговорить, к тому же я не уверен, что вы готовы предстать перед герцогиней.
Избитая и окровавленная, почти голая, если не считать плаща. Нет, сейчас Элисса не хотела никого видеть.
— Спасибо. Похоже, вы всегда знаете, как следует поступить.
Грудь Адриана чуть колыхнулась.
— Не всегда, ангелочек. Уверяю вас.
Больше они не произнесли ни слова, пока не подъехали к дому полковника на Наглерштрассе. Тщательно закутав Элиссу в плащ, Адриан поднял ее на руки и внес в дом. На верхней лестничной площадке стоял мужчина, в котором она узнала майора Сент-Джайлза. Майор был одет в небесно-голубой туго подпоясанный халат и держал в руке книгу. Как только Адриан внес Элиссу в дверь и начал подниматься по лестнице, в его глазах мелькнуло удивление.
— Господи, что случилось? — Капюшон скрывал лицо Элиссы почти полностью, но запекшаяся кровь в уголке рта, багровые синяки на опухшем подбородке свидетельствовали о том, что произошло нечто страшное.
— Это дело рук Стейглера, — мрачно отозвался Адриан. — Благодаря герцогине я появился в самый раз, чтобы успеть нарушить его планы на вечер. — Он двинулся к комнате для гостей, майор поспешил открыть перед ним дверь. Адриан прямиком направился к кровати с четырьмя столбиками, сдернул фиолетовое атласное покрывало и устроил Элиссу на безупречно свежих простынях. — Ей нечего надеть, — сказал он майору. — Будь добр, принеси один из моих халатов.
— Сейчас, — ответил Джейми и отправился исполнять просьбу. Адриан вновь повернулся к Элиссе. — Боюсь, вам придется удовлетвориться халатом. Я бы одолжил вам ночную рубашку, но у меня их нет, потому что я привык спать голышом. — Он лукаво улыбнулся: — Уж в этом-то мы с вами наверняка сходимся.
Вспомнив их первую встречу, Элисса почувствовала, что краснеет, радуясь возможности отвлечься от мыслей о Стейглере.
— Вы улыбаетесь, — сказал Адриан. — Это хороший признак.
Элисса посмотрела ему в лицо, такое красивое, невероятно мужественное и вместе с тем волнующе привлекательное.
— Когда вы улыбаетесь, у вас появляются ямочки, — сказала она. — Но не всегда. Только когда вас посещают порочные мысли.
Губы полковника слегка изогнулись. Он протянул руку, взял ладонь девушки, поднес к губам и ласково поцеловал.
— На самом деле мне совсем не хочется улыбаться. Особенно когда я вспоминаю о том, что этот мерзавец сделал с вами. Элиссу пронзила дрожь, ей снова стало дурно.
— Он не успел… изнасиловать меня. Вы появились прежде, чем они с Холдорфом смогли это сделать. — Она отвела взгляд и добавила прерывающимся голосом: — Если бы вы опоздали…
— Это сейчас не имеет значения. — Адриан стиснул ее руку. — Я успел, и вы в безопасности. Важно иное. Я хочу услышать, из-за чего все это произошло.
Элисса устремила взгляд в пространство, чувствуя, как слезы обжигают глаза. Перед ее мысленным взором промелькнули неясные образы Карла и Стейглера, события нескольких последних месяцев.
— Я не знаю, с чего начать.
— Лучше всего с самого начала. Быть может, вы сообщите мне свое имя?
От удивления глаза Элиссы широко распахнулись.
— Меня зовут Элисса Таубер. В этом я не солгала. — Она вздохнула. — Но графиня не я, а моя мать. Граф фон Ланген — мой отец.
Темные брови полковника разом взлетели кверху. «Кем же он меня считал?» — подумала Элисса.
— Граф ваш отец?
— Да.
В ту же секунду послышался стук, и Адриан торопливо подошел к двери. Он взял из рук майора сверток, что-то негромко сказал, закрыл дверь и вернулся к кровати.
— Джейми, как всегда, предусмотрителен. Он принес вместе с моим халатом ночную рубашку. Вы в силах одеться сами, или вам помочь?
Щеки Элиссы загорелись от смущения.
— Я сама.
Лицо Адриана было непроницаемым. Он кивнул, протянул Элиссе одежду и отвернулся, давая ей возможность сбросить плащ и надеть рубашку из мягкого хлопка. Элисса увидела, что рубашка мужская, судя по всему, принадлежащая майору, и на несколько размеров больше, чем требовалось. Но она была мягкая, теплая, и Элисса послала Джейми мысленную благодарность.
— Вы говорили о своем отце, — осторожно напомнил Адриан. Он по-прежнему стоял, повернувшись к Элиссе широкой спиной.
Элиссе не хотелось будоражить себя воспоминаниями о том, что произошло с ней сегодня вечером. Ей хотелось одного — оставаться там, где она была сейчас, в тепле, покое, уюте. Она повернула голову, рассматривая профиль Адриана, четкие черты его лица, прямой патрицианский нос, твердую линию подбородка.
— Откуда… откуда вы узнали, где меня искать?
Адриан пересадил ее поудобнее, непроизвольно еще крепче сжимая объятия.
— Герцогиню обеспокоил ваш отъезд со Стейглером. Судя по всему, она знает его куда лучше, чем вы. Она велела проследить за вами. К счастью, я успел вовремя.
— Куда вы меня везете? Домой?
Адриан мягко улыбнулся:
— Да, домой. Ко мне. Нам нужно поговорить, к тому же я не уверен, что вы готовы предстать перед герцогиней.
Избитая и окровавленная, почти голая, если не считать плаща. Нет, сейчас Элисса не хотела никого видеть.
— Спасибо. Похоже, вы всегда знаете, как следует поступить.
Грудь Адриана чуть колыхнулась.
— Не всегда, ангелочек. Уверяю вас.
Больше они не произнесли ни слова, пока не подъехали к дому полковника на Наглерштрассе. Тщательно закутав Элиссу в плащ, Адриан поднял ее на руки и внес в дом. На верхней лестничной площадке стоял мужчина, в котором она узнала майора Сент-Джайлза. Майор был одет в небесно-голубой туго подпоясанный халат и держал в руке книгу. Как только Адриан внес Элиссу в дверь и начал подниматься по лестнице, в его глазах мелькнуло удивление.
— Господи, что случилось? — Капюшон скрывал лицо Элиссы почти полностью, но запекшаяся кровь в уголке рта, багровые синяки на опухшем подбородке свидетельствовали о том, что произошло нечто страшное.
— Это дело рук Стейглера, — мрачно отозвался Адриан. — Благодаря герцогине я появился в самый раз, чтобы успеть нарушить его планы на вечер. — Он двинулся к комнате для гостей, майор поспешил открыть перед ним дверь. Адриан прямиком направился к кровати с четырьмя столбиками, сдернул фиолетовое атласное покрывало и устроил Элиссу на безупречно свежих простынях. — Ей нечего надеть, — сказал он майору. — Будь добр, принеси один из моих халатов.
— Сейчас, — ответил Джейми и отправился исполнять просьбу. Адриан вновь повернулся к Элиссе. — Боюсь, вам придется удовлетвориться халатом. Я бы одолжил вам ночную рубашку, но у меня их нет, потому что я привык спать голышом. — Он лукаво улыбнулся: — Уж в этом-то мы с вами наверняка сходимся.
Вспомнив их первую встречу, Элисса почувствовала, что краснеет, радуясь возможности отвлечься от мыслей о Стейглере.
— Вы улыбаетесь, — сказал Адриан. — Это хороший признак.
Элисса посмотрела ему в лицо, такое красивое, невероятно мужественное и вместе с тем волнующе привлекательное.
— Когда вы улыбаетесь, у вас появляются ямочки, — сказала она. — Но не всегда. Только когда вас посещают порочные мысли.
Губы полковника слегка изогнулись. Он протянул руку, взял ладонь девушки, поднес к губам и ласково поцеловал.
— На самом деле мне совсем не хочется улыбаться. Особенно когда я вспоминаю о том, что этот мерзавец сделал с вами. Элиссу пронзила дрожь, ей снова стало дурно.
— Он не успел… изнасиловать меня. Вы появились прежде, чем они с Холдорфом смогли это сделать. — Она отвела взгляд и добавила прерывающимся голосом: — Если бы вы опоздали…
— Это сейчас не имеет значения. — Адриан стиснул ее руку. — Я успел, и вы в безопасности. Важно иное. Я хочу услышать, из-за чего все это произошло.
Элисса устремила взгляд в пространство, чувствуя, как слезы обжигают глаза. Перед ее мысленным взором промелькнули неясные образы Карла и Стейглера, события нескольких последних месяцев.
— Я не знаю, с чего начать.
— Лучше всего с самого начала. Быть может, вы сообщите мне свое имя?
От удивления глаза Элиссы широко распахнулись.
— Меня зовут Элисса Таубер. В этом я не солгала. — Она вздохнула. — Но графиня не я, а моя мать. Граф фон Ланген — мой отец.
Темные брови полковника разом взлетели кверху. «Кем же он меня считал?» — подумала Элисса.
— Граф ваш отец?
— Да.
В ту же секунду послышался стук, и Адриан торопливо подошел к двери. Он взял из рук майора сверток, что-то негромко сказал, закрыл дверь и вернулся к кровати.
— Джейми, как всегда, предусмотрителен. Он принес вместе с моим халатом ночную рубашку. Вы в силах одеться сами, или вам помочь?
Щеки Элиссы загорелись от смущения.
— Я сама.
Лицо Адриана было непроницаемым. Он кивнул, протянул Элиссе одежду и отвернулся, давая ей возможность сбросить плащ и надеть рубашку из мягкого хлопка. Элисса увидела, что рубашка мужская, судя по всему, принадлежащая майору, и на несколько размеров больше, чем требовалось. Но она была мягкая, теплая, и Элисса послала Джейми мысленную благодарность.
— Вы говорили о своем отце, — осторожно напомнил Адриан. Он по-прежнему стоял, повернувшись к Элиссе широкой спиной.