Мартин Кэт. Остров любви

   – Простите, сэр, но произошла ошибка, – спокойным голосом заявил Николас священнику. – Вы проводите церемонию не с тем новобрачным.
   – Кто вы? – изумленно спросил священник.
   – Как ты узнал, что мы здесь? – Девушка ничего не видела перед собой, кроме Николаса Блэкуэлла, высокого и стройного, с серыми глазами и улыбкой, предназначенной ей одной. Глори охватила такая радость, что стало стыдно, и она разозлилась на себя за то, что не смогла устоять перед обаянием Николаса.
   – Преподобный Маркхам, – обратилась Девушка к священнику, безуспешно стараясь казаться спокойной, – пожалуйста, продолжайте церемонию.
   – Нет, прежде поговорим. – Схватив Глори за руку, Николас осторожно, но настойчиво подтащил ее к ближайшей скамье, чтобы никто не слышал их разговора.
   – Не трогайте ее, – вспыхнул Макмиллан, бросаясь за ними.
   Внезапно Глори стало смешно: еще вчера она никому не была нужна, а сегодня двое мужчин готовы из-за нее убить друг друга. Тетушка Флоу чему-то радостно улыбалась, сидя на скамье вблизи алтаря.
   – Дайте нам поговорить, Джордж, это займет не больше минуты.
   Джордж отпустил руку молодой женщины, и Николас помог ей опуститься на скамью.
   – Я хочу взять тебя в жены, – сказал Николас.
   – Нет.
   – Ты ждешь ребенка от меня, Глори. Если тебе безразличны другие причины, то эта должна помочь сделать правильный выбор.
   – Джордж будет хорошим отцом. И у него, и у меня предостаточно денег, чтобы ребенок ни в чем не нуждался.
   Николас начал сердиться.
   – Значит, у тебя готов ответ и на это? Пойми, Глори, мне нужна ты и наш ребенок, даже если в это трудно поверить. Ты выйдешь замуж за меня и покончим с этим.
   – И как, интересно, ты заставишь меня сделать это?
   Капитан надеялся, что когда-нибудь любимая поймет его, обязательно поймет. Но Макмиллан не даст ей времени.
   – Если ты сию же минуту не выйдешь за меня замуж, твое имя опять появится в скандальной хронике. Весь Бостон узнает, что ребенок от меня, и ты никогда не сможешь стать счастливой.
   От полного отчаяния взгляда Глори у Блэкуэлла защемило сердце.
   – Ты будешь мстить собственному ребенку?
   –А что мне остается? – желчно спросил Николас, но когда девушка ответила, ему стало нестерпимо больно.
   – Конечно, ты не остановишься. Сделаешь все, чтобы получить, что хочется. Ты всегда был таким.
   Николасу хотелось сказать, что Глори ошибается, он никогда больше не причинит зла ни ей, ни их ребенку. Ему хотелось пообещать сделать все, чтобы загладить свою вину. Но слова так и не прозвучали – слишком многое решалось в эти минуты. Его любовь к Глори, любовь, которую он надеялся завоевать вновь, и ребенок, что так скоро появится на свет…
   – В таком случае, пора продолжить церемонию, – только и сказал Блэкуэлл.
   Не решаясь поднять глаза на Джорджа, Глори нетвердой походкой направилась к алтарю.
   – Капитан прав, святой отец. Меня венчали не с тем человеком. Пожалуйста, начните сначала. Мой жених – Николас Блэкуэлл.
   Макмиллан подскочил к девушке.
   – Глори, что вы говорите? Этот безумец запугал вас?
   – Это его ребенок, Джордж. Я ничего не могу поделать.
   – Дорогая, прошу вас. Ведь должен быть какой-то выход!
   – Нет, Джордж. Я не хотела сделать вам больно. Пожалуйста, простите меня и не думайте обо мне слишком плохо.
   – Я люблю вас, Глори. Как могу я думать о вас плохо?
   – Наверное, будет лучше, если вы уйдете. Пройдет время, и вам встретится другая.
   Джордж Макмиллан кипел от негодования. Воинственно подняв голову, он подошел к Николасу.
   – Капитан Блэкуэлл, я вызываю вас на дуэль.
   – О, Боже, нет, – прошептала Глори. – Только не это! Пожалуйста, Джордж, не делайте этого! Он убьет вас! Не сражайтесь с ним, умоляю!
   – Послушайте, что говорит леди, мистер Макмиллан, – сказал капитан без тени самодовольства. – Вы, как мне кажется, хороший человек, и мне не хочется вашей смерти.
   – Я вызываю вас на дуэль. Или вы не только невежа, но и трус?
   Николас с трудом подавил ярость. Еще месяц назад он не стал бы колебаться. Но теперь, видя реакцию Глори, готовую вот-вот заплакать, капитан думал, как поступить, чтобы не причинить ей еще больше горя. Макмиллан застыл с гордо поднятой головой в ожидании ответа. Было ясно, что своего решения он не изменит.
   – Надеюсь, вы подождете до завтра? – стараясь казаться беззаботным, спросил Николас. – Сегодня, как-никак, день моей свадьбы.
   Красивое лицо Макмиллана побагровело от ярости.
   – Завтра на рассвете. Рядом с Бридз Хилл есть небольшая рощица. Встретимся там.
   – Как скажете.
   Джордж повернулся и, пронесшись по проходу между рядами, захлопнул за собой двойные двери с такой силой, что они едва не сорвались с петель.
   – Прошу тебя, Николас, – взмолилась девушка, – не делай этого.
   – Сейчас единственное, чего я по-настоящему хочу, это обвенчаться с тобой. – Взяв холодную руку Глори, капитан подвел ее к алтарю. Она была напугана и с трудом заставляла себя оставаться на месте.
   – Ну что, начнем? – спросил Николас священника, прежде чем Глори успела открыть рот. В глазах мужчины светилась нежность, которую девушка видела лишь несколько раз. Этот взгляд и крепкая рука капитана помогли ей справиться со страхом.
   – Верь мне, любимая. Все будет хорошо.
   – Когда-то я поверила тебе, – сказала Глори, заставив Николаса вздрогнуть, как от удара.
   Церемония прошла гладко. Блэкуэлл сжимал ледяные пальцы Глори своей теплой рукой, и она чувствовала, как ей передается его сила и энергия. Тетушка Флоу сидела на скамье, то и дело поднося к глазам платок.
   Когда священник спросил о кольце, Николас, к удивлению Глори, достал из кармана обтянутую бархатом коробочку.
   – Я собирался сделать предложение еще вчера, но… надеюсь, оно тебе понравится.
   Он надел кольцо, украшенное изумрудами и бриллиантами, на палец девушки, и камни заиграли радугой красок.
   Глори удержалась от того, чтобы сказать, как ей нравится кольцо, такое простое и в то же время изысканное.
   Церемония окончилась, и новобрачные вместе с тетушкой Флоу вернулись в особняк, где их ожидал роскошный рождественский обед, состоящий из жареного гуся, устриц, домашнего клюквенного соуса и сладкого пирога с начинкой из миндаля и изюма. Никто, казалось, не замечал, что рядом с Глори другой мужчина.
   С Николасом Глори не разговаривала. Она кипела от злости.
   В ее жизнь, как и раньше, вмешалась чужая сила, и все, к чему она так стремилась: независимость, спокойная жизнь в Бостоне – казалось, снова подвергается угрозе из-за этого человека.
   Глори больше не любила его, в этом она была уверена. Давным-давно угасли все чувства к нему, но все равно при виде капитана словно что-то оборвалось в груди. Но это всего лишь призрак былой любви. Глори успела свыкнуться с мыслью, что обладает страстной натурой, унаследовав эту особенность от отца. Но в одном девушка не хотела себе признаться: Джордж Макмиллан не пробудил в ней желания.
   Куда бы ни направлялась Глори, Николас провожал ее теплым и нежным взглядом. Снова и снова он спорил с тетушкой Флоу, и, хотя не удалось отговорить его от поединка, Глори боялась, как бы и она не стала жертвой удивительного обаяния этого мужчины.
   После обеда Николас разыскал дворецкого.
   – Джереми, можно тебя на минуточку?
   Слуга сдержанно кивнул. Весь вечер он пребывал в мрачном настроении, явно казня себя за то, что раскрыл свадебные планы Глори.
   – Я знаю, ты думаешь, что оказал своей хозяйке плохую услугу, – сказал Николас.– Считаешь, что замужем за Макмилланом она была бы более счастлива?
   Дворецкий стоял, не двигаясь и глядя куда-то поверх плеча Блэкуэлла.
   – Могу сказать одно: я люблю Глори, хочу сделать ее счастливой, и если бы не был уверен в том, что это в моих силах, не стал бы настаивать. Когда-нибудь ты поверишь мне. Твоя совесть чиста. Обещаю, тебе не придется жалеть о том, что сделал.
   Джереми Уиггинс был ошеломлен. Ни разу за долгие годы службы джентльмен не говорил с ним, как с равным. Никогда представитель высшего класса не снисходил до объяснения своих действий ему, простому слуге. Такого не сделал бы даже Джордж Макмиллан. И, глядя на высокого морского капитана, вновь нашедшего свою женщину, Джереми почувствовал восхищение.
 
   День неумолимо катился к вечеру, и на душе у Глори становилось все тревожнее. Николас же, напротив, чувствовал себя совершенно спокойным, сидя на диване в гостиной. Так и не сделав попытки вовлечь в разговор молодую жену, капитан беседовал с Флоренс. Со стороны могло показаться, что именно они счастливые молодожены. Глори с трудом удерживала себя от того, чтобы не уйти наверх. Да как он может быть таким самодовольным! Господи, этот человек лишил ее девственности, испортил ей репутацию и заставил выйти за себя замуж! Кто знает, что еще на уме у этого злодея.
   Каждые несколько минут взгляд девушки с беспокойством устремлялся на лестницу. Конечно, даже такой, как он, не посмеет требовать выполнения супружеских обязанностей, ведь ей совсем скоро рожать. Если ребенок, действительно, так слаб, как говорит доктор, об этом не может быть и речи. Может быть, Николас поймет, если сказать ему? Ведь это и его ребенок.
   Но, взглянув в серые глаза Николаса, она увидела там прежнее ненасытное желание. Сможет ли остановить этого человека тетушка Флоу и горстка слуг? Или он увезет ее из этого дома, потребовав спать с ним в каюте на корабле? Глори уже приходилось испытывать на себе жестокость капитана.
   Сидя, как на иголках, новобрачная нервно теребила подол платья, пока не ощутила на своей щеке тепло руки Николаса. Мужчина повернул лицо Глори к себе, заставив посмотреть ему в глаза.
   – Скажи, чего ты так боишься? – спросил он мягко.
   – Чего мне бояться? – девушка вздернула подбородок, но ее взгляд неизменно продолжал возвращаться к лестнице, и серые глаза Николаса потеплели.
   – Тебе нравилось быть со мной в постели, – напомнил капитан.
   – Я… боюсь за малыша.
   – За малыша? – Блэкуэлл недоверчиво посмотрел на Глори.
   Она напряглась, внезапно осознав, какой смешной должна сейчас казаться.
   – Прости. Должно быть, ты считаешь меня идиоткой. Кого может заинтересовать женщина с талией наподобие пивной бочки?
   Николас тихо засмеялся.
   –Тебе, конечно, может показаться что угодно, но уверяю, дело вовсе не в этом. Ты женственна и привлекательна, и я хочу тебя так же сильно, как раньше, но принуждать не собираюсь.
   – Это случилось бы не в первый раз, – саркастически заметила Глори.
   – Я был неправ. – Николас положил руку на живот Глори, и от его прикосновения по всему ее телу разлилось приятное тепло.
   – Не бойся, я не стану неволить тебя, пока сама не захочешь. Не сомневайся, мне хочется ребенка так же, как и тебе. Я не сделаю ничего, что может причинить ему вред. К вечеру меня ждут на судне. В конце недели мы отправимся в Тэрритаун и через несколько дней будем там. Я хочу, чтобы ты уютно устроилась в новом доме.
   – Но я…
   – Ты… что?
   – Это не так уж важно.
   – Скажи мне.
   – Нет.
   – Прошу тебя.
   Было так непривычно слышать просьбу из уст Николаса, что Глори сдалась.
   – Ты сочтешь меня трусливой.
   – Никогда.
   – Я просто подумала о том… о том времени, когда родится ребенок. Сможет ли тетя Флоу навещать меня?
   – Конечно. И твоя мать тоже, если ты этого захочешь.
   Ее мать. Смешно, но она почти не вспоминала о матери с того дня, как бежала из поместья Саммерфилд. Значит, на самом деле, они были друг другу чужими. Глори написала ей несколько писем, но ни разу не упомянула ни о ребенке, ни об обстоятельствах, занесших ее в такую даль от дома. Это были пустые, ни о чем не говорящие письма.
   Мать же требовала ее немедленного возвращения в поместье, причем вместе с Натаном. Между строк можно было прочитать, что миссис Саммерфилд ожидает возобновления отношений дочери с Эриком Диксоном, чтобы объединить плантации.
   Но после всего, что случилось с Глори за это время, домашние проблемы казались ей пустыми и лишенными всякого смысла. Но, тем не менее, приятно, что Николас помнит о ее родственниках.
   – Спасибо.
   – У тебя был трудный день. Как бы мне ни хотелось остаться, я ухожу и желаю тебе спокойной ночи. – Николас улыбнулся. – Ты проводишь меня до двери, как подобает молодой жене?
   Глори подняла голову.
   – Если ты пообещаешь мне не драться с Джорджем Макмилланом.
   Взгляд Николаса посуровел.
   – Он не оставил мне никакого выбора. Я не хочу, чтобы меж нами кто-нибудь вставал, и не стану давать тебе повод считать мужа трусом.
   – Николас, прошу тебя!
   – Нет.
   – Ты должен меня выслушать. Я никогда и ни о чем не просила тебя, так сделай для меня это.
   Николас легонько коснулся щеки девушки и тяжело вздохнул.
   –Увидимся завтра.
   –После того, как ты убьешь Джорджа? – вспылила Глори, – если это случится, я никогда не прощу тебя.
   – Спокойной ночи, милая. – Николас вышел из гостиной.
   Глори поднялась в свою комнату, вне себя от гнева и отчаяния. Если состоится эта дуэль, Джордж будет или убит или ранен. Ведь он джентльмен, а не дуэлянт. Удивительно, что он вообще умеет стрелять. Конечно, Блэкуэллу наплевать на ее желания. Джордж тысячу раз прав, говоря, что Николас невоспитанный и грубый, и все же… снова увидев капитана, она потянулась к нему так же, как и раньше. Что же такое в этом человеке заставляло ее забыть ненависть?
   Не в силах дать ответ на этот вопрос, Глори стала укладываться спать. Забравшись под тяжелое одеяло, молодая женщина, наконец, приняла решение. Нельзя позволить Блэкуэллу убить Джорджа Макмиллана – честного и порядочного человека, который ее любит. Не беда, что она беременна, завтра на рассвете нужно быть у Бридз Хилла.

Глава 17

   – Вы готовы, джентльмены? – Секундант Макмиллана, худощавый, болезненно бледный молодой человек, остановился перед дуэлянтами.
   – Еще не поздно отменить поединок, – обратился Николас к мужчине, стоящему перед ним с пистолетом в руках с выражением холодной решимости на красивом лице. – Ваша забота о чести женщины достойна похвалы, но умирать за это, мне кажется, глупо.
   – А вам не приходило в голову, капитан, что именно вы умрете сегодня? Муж Глори считается мертвым. Я просто-напросто женюсь на вдове Блэкуэлл, а не Хаттерас.
   Николас кивнул.
   – Если это ваше окончательное решение, мы можем начинать.
   Мужчины повернулись спинами друг к другу, их следы четко отпечатались на снегу. Хмурое небо затянули тучи, предвещая близкую непогоду. Сильные порывы этого декабрьского ветра трепали брюки Николаса.
   – Поднимите пистолеты, – скомандовал худощавый молодой человек. В роли секунданта Блэкуэлла выступал Мак, который, нервничая, стоял рядом. На холодном ветре его лицо стало еще краснее обычного. Секунданты отошли в сторону и остановились под лишенным листьев платаном.
   – Я начинаю считать. – Голос секунданта нарушил безмолвие покрытой снегом поляны. – Раз. Два…
   – Стойте! Замрите на месте, вы оба! – Из-за дерева с противоположной стороны по ляны вышла Глори, сжимая в руке старинный пистолет. – Если кто-нибудь из вас сделает еще хоть один шаг, я буду стрелять и мне абсолютно все равно, в кого из вас я попаду!
   Николас улыбнулся. Насколько ему было известно, Глория не имела ни малейшего представления о том, как пользоваться оружием. Но девушка уже не раз поражала его и Николас на собственном опыте убедился что ни в коем случае нельзя ее недооценивать.
   – Возвращайтесь домой, Глори, – обратился к девушке Макмиллан. – Когда все закончится, я приеду за вами.
   – Неужели вы не понимаете, Джордж? – Глори направилась к мужчинам, все также держа перед собой пистолет. – Он убьет вас. Вы не знаете этого человека.
   – А ты знаешь? – спросил Николас достаточно громко для того, чтобы молодая женщина услышала вопрос.
   – Того, что я знаю, достаточно, чтобы опасаться за жизнь твоих противников. Я не хочу, чтобы Джордж пострадал.
   – Это касается только меня и капитана Блэкуэлла, Глори, – заявил Джордж. – Прошу вас, возвращайтесь домой.
   Мужчины замерли на месте. Боковым зрением Николас заметил Мака, обходящего поляну кругом.
   – Делай, как сказали, милая, – прибавил капитан, стараясь отвлечь внимание. – Подумай о ребенке.
   – Последний раз предупреждаю! Или вы бросаете оружие, или я выстрелю.
   Николас усмехнулся.
   – В кого из нас, интересно, ты собираешься стрелять? Хотя у меня нет сомнений на этот счет.
   – Если принять во внимание все то, что я пережила по твоей милости, твой вывод правилен. А теперь бросьте оружие и отойдите друг от друга.
   Мак тихо приближался к Глори сзади скрип снега под его тяжелыми башмаками заглушали завывания ветра. Подойдя к ней вплотную, старый моряк схватил ее за запястье, и пистолет выстрелил в воздух, никого не задев.
   – Мак, вы тоже!.. – воскликнула Глори, ни в ком не находя сочувствия. – Неужели ни один из вас не понимает, что Джордж Макмиллан – хороший человек? Он мой друг, и я не допущу чтобы его убили.
   – Послушайте меня, детка. Капитан тоже хороший человек, и желает всем только добра. Даже если вам удастся остановить дуэль сейчас, никто не помешает им встретиться вновь. Пойдемте, я провожу вас к экипажу. Ждите мужа дома.
   Внезапно почувствовав страшную усталость, Глори поняла, что слова Мака не лишены доли правды, и протянула ему пистолет. Макдугал проводил девушку до экипажа, помог ей забраться внутрь и что-то сказал кучеру. Экипаж тронулся.
   Немного отъехав, Глори приказала кучеру остановиться. Завернувшись в отороченную мехом накидку и надев на голову капюшон, она вышла из экипажа и направилась назад, к поляне. Уехать, не узнав, чем кончилась дуэль, было выше ее сил.
   – Теперь, думаю, мы можем продолжить? – В голосе Макмиллана прозвучали нотки раздражения. – Чем скорее закончим, тем скорее я смогу вернуться к невесте.
   Николас не ответил. Мужчины вновь подняли пистолеты, повернулись спинами друг к другу и принялись отсчитывать шаги.
   – Один. Два. Три, – громко считал секундант. – Четыре. Пять. Шесть.
   Николас сжимал пистолет, ощущая гладкую поверхность оружия.
   – Семь. Восемь. Девять. Десять.
   Повернувшись к противнику, капитан увидел, как тот поднял пистолет, и, прикинув траекторию полета пули, слегка качнулся в сторону. Почувствовав, как обожгло его левую руку, Блэкуэлл с досады выругался, осознав, что не учел силу ветра.
   Теперь была его очередь.
   Джордж Макмиллан застыл в неестественной позе. Если он сейчас побежит, о его трусости узнает весь Бостон. Николас поднял пистолет и прицелился прямо в сердце противнику. Тот стоял, не двигаясь, глядя прямо перед собой. Капитан не мог не восхищаться мужеством этого человека. Тишину раннего утра нарушил резкий звук взводимого курка. Николас поднял пистолет выше головы Макмиллана и выстрелил в воздух. Уловив краем глаза движение рядом с одним из близстоящих деревьев, капитан повернулся как раз в тот момент, когда Глори упала на землю. Вне себя от волнения, Блэкуэлл бросился к жене, за ним – Мак, Джордж и его секундант. Кровь сочилась сквозь рукав пальто Николаса и капала на снег. Он опустился на колени и коснулся лицом лба Глори.
   – Она просто упала в обморок, парень, – успокоил его Мак.
   – Позвольте мне отнести ее, – робко предложил Джордж. – Вы можете отвезти Глори домой в моем экипаже.
   Взяв молодую женщину на руки, Макмиллан направился к экипажу. Мак осмотрел рану друга и пришел к выводу, что пуля не задела кость. Добравшись до экипажа и открыв дверцу, Николас увидел, что жена сидит, откинувшись на спинку обитого бархатом сиденья, и наблюдает за ним.
   Джордж отозвал капитана в сторону.
   – Я поеду вместе с секундантом. Вернете экипаж, когда он больше не понадобится.
   – Благодарю.
   – Берегите Глори.
   – Даю вам слово.
   Джордж тяжело дышал, глаза стали печальными. Не сказав ни слова, он повернулся, чтобы уйти, но Николас остановил его.
   – Вы должны знать: в иной ситуации я предпочел бы видеть мужем Глори вас и никого другого.
   – Спасибо, капитан. – Макмиллан с достоинством повернулся и ушел.
   Блэкуэлл забрался в экипаж и сел рядом с Глори. Она даже не взглянула на мужа. Коляска тронулась, ее мерное покачивание успокаивало взвинченные нервы молодой женщины.
   – Почему ты не застрелил его?
   – Тебе пора усвоить, что я не убиваю людей ради развлечения. Этот человек хотел защитить тебя, а это не причина для убийства.
   Глори посмотрела на капитана. Николас не мог поступить иначе! Только сейчас она заметила кровь на рукаве.
   –Ты ранен?
   – Неужели моя жена за меня беспокоится? – мужчина хотел было улыбнуться, но сморщился от боли.
   – Меня беспокоил бы любой раненый, даже такой негодяй, как ты. А теперь, пожалуйста, сиди смирно и не шевелись, пока мы не вызовем врача.
   – Меня больше беспокоишь ты. Все в порядке?
   – Да, спасибо.
   – Уверена?
   Глори было приятно участие Николаса, но не хотелось сознаваться в этом.
   – Уверена.
   – Отныне, мадам, вместо того, чтобы бегать по холоду, вы будете отдыхать и беречь себя. – Николас коснулся ладонью щеки Глори. – Я прослежу за этим.
   Глори невольно улыбнулась.
   – Лучше всего вы умеете отдавать приказы, капитан.
   – Николас, – поправил он. – А вот ты не слишком-то старательно их выполняешь.
   – Наверное, так будет всегда.
   – Да. Но, может быть, именно поэтому я и люблю тебя.
   Глори широко раскрыла глаза, уставившись на мужа. Ее бледное лицо вдруг стало пунцовым.
   – Не смей произносить это слово!
   – Какое слово? – спросил Николас, совершенно сбитый с толку.
   – Любовь. Ты не знаешь его значения.
   Мужчина вспылил.
   – А Джордж Макмиллан, значит, знает?
   – Да. Джордж – настоящий джентльмен.
   – Если этот Макмиллан так чертовски хорош, почему же ты в него не влюбилась?
   Глори стиснула зубы и, не желая больше спорить, уставилась в окошко, рассматривая дома, мимо которых они проезжали. Дверь одного из них открылась, на крыльцо выскочил маленький мальчик, схватил бутылку молока, стоящую у двери, и поспешил назад.
   Николас повернул жену к себе.
   – Этого не случилось потому, что ты любишь меня?
   Глори еще больше разозлилась.
   – Капитан Блэкуэлл! Когда мы впервые встретились, я была молодой и глупой, но теперь изменилась.
   Мужчина едва заметно улыбнулся.
   – Время покажет, милая, а нам остается только ждать.
 
   Неделя пролетела в волнении и суматохе.; Глори пересказала тетушке Флоренс историю дуэли, и та еще раз повторила, что племянница не ошиблась в выборе мужа.
   В день отъезда все чувствовали себя не в своей тарелке.
   – Успокойся, дорогая, не надо плакать, – срывающимся голосом утешала Флоренс. – Ребенок появится не раньше, чем через два месяца, и я обязательно приеду в Тэрритаун.
   – Прости меня, тетя Флоу.
   – Дай ему шанс, дорогая. Все мы совершаем ошибки.
   Глори тяжело опустилась на обтянутый гобеленом диван.
   – Я не понимаю его, не верю и уж, конечно, больше не люблю.
   Флоренс похлопала племянницу по руке.
   – Сердце подсказывает мне: капитан Блэкуэлл хороший человек.
   – Хотелось бы в это верить.
   – Пора ехать, милая. – В дверях показался Николас. – Экипаж ждет.
   Глори поцеловала тетушку и вышла в прихожую, где муж закутал ее в меховую накидку. Через несколько минут коляска остановилась у верфи. Взяв жену на руки, капитан поднялся на палубу «Черной ведьмы».
   Глори открыла дверь кают-компании, и ее ослепило сияние медных канделябров. Мак выдвинул стул и усадил молодую женщину рядом с собой за длинным резным столом красного дерева. Воспоминания, связанные с тем днем, когда их подобрали на острове, и несчастным временем, проведенным на борту этого судна, захлестнули Глори. Даже общество обходительного Мака не уменьшило тоски, хотя «Черная ведьма» еще не успела отплыть от гавани.
   – Время все расставит по своим местам, – проговорил Макдугал. – Николас любит вас. Дайте ему возможность доказать это.
   – Мне ни к чему его любовь, Мак. И я уже не могу любить. Он принудил меня выйти за него замуж, я согласилась только ради ребенка.
   – Впереди долгая жизнь, Глори.
   Молодая женщина ничего не ответила, и старый моряк решил сменить тему разговора. Они заговорили об общих знакомых.
   – А что случилось с Джошем? – поинтересовалась Глори. – Мне кажется, его не было, когда мы поднялись на борт.
   – Парень стал капитаном и командует «Черным алмазом».
   – А Джаго?
   – Додд – второй помощник у Джоша.
   – Так много всего произошло, – вздохнув, сказала Глори. Она отпила глоток чаю и поставила чашку на тонкое фарфоровое блюдце.
   – Да. И плохого, и хорошего. – Взгляд Мака остановился на животе собеседницы. – Вы стали взрослой. Возможно, это произошло слишком быстро.
   Глори печально улыбнулась.
   – Да, это так.
   Когда судно вышло в море, Мак отвел ее в богато убранную каюту капитана. Немного вздремнув, она поела вместе с Николасом. После ужина молодожены вернулись в каюту. Глори в нерешительности остановилась на пороге.
   – Где ты будешь спать? – спросила она Николаса, вошедшего следом, стараясь говорить спокойно. Слова эти всколыхнули в памяти неприятные воспоминания о первой ночи, проведенной здесь, в этой каюте, о борьбе желаний и унижении, которое испытала тогда.