Сандра Мартон
Невеста сказала «нет»
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Дэмиан Скурас не любил брачных церемоний.
Мужчина и женщина перед алтарем, вокруг родичи и друзья, обещания любви и верности, которые не в состоянии сдержать ни один человек, – все это словно сошло со страниц слезливого женского романа или детской сказки. Слишком далеко от реальности. Но, тем не менее, вот и он собственной персоной стоит напротив украшенного цветами алтаря, слушая, как марш Мендельсона сотрясает своды церкви, как сотни человек охают и ахают при виде краснеющей невесты, идущей по проходу.
Впрочем, девушка очень недурна собой, хотя, как говорится, в невестах все они прекрасны. Но она и вправду походила на принцессу в старинного покроя платье из белого атласа и кружева, с букетиком крошечных пурпурных и белых орхидей в дрожащих руках. Еле заметная сквозь фату улыбка освещала лицо и делала ее более чем просто красивой.
Невесту поцеловал отец. Она улыбнулась, отпустила его руку, с любовью посмотрела в глаза ожидавшего ее жениха, а Дэмиан послал богам молчаливую молитву благодарности за то, что жених не он.
Но, черт побери, так жаль Николаса!
Стоящий рядом с ним Николас вдруг покачнулся. Дэмиан взглянул на молодого человека, чьим опекуном он был еще три года тому назад, и заметил, как побледнело его лицо.
Дэмиан нахмурился.
– Все в порядке? – тихо спросил он. Николас кивнул и судорожно глотнул, его кадык задергался вверх и вниз.
Что ж, слишком поздно, мальчик, хотелось сказать Дэмиану, но он промолчал. Николасу минул двадцать один, и он больше мальчиком не считается. К тому же он вообразил, что к нему пришла настоящая любовь.
Именно это Николас и заявил Дэмиану в ту ночь, когда пришел сказать, что он и девушка, которую он встретил два месяца тому назад, собираются пожениться.
Дэмиан был терпелив. Осторожно выбирая слова, он привел Николасу дюжину причин, почему такой ранний и быстрый брак неизбежно окажется ошибкой. Но у Ника на все был готов ответ, и, в конце концов, Дэмиан сорвался.
– Ты, сопливый дурак! – рявкнул он. – Что, черт побери, случилось? Она залетела от тебя?
И тогда Ник его ударил. При воспоминании об этом Дэмиан невольно улыбнулся.
При росте почти метр девяносто Дэмиан был не только выше мальчишки, но и гораздо проворнее, к тому же уроки выживания, выученные на улицах Афин в детстве, никогда не забывались.
– Она не беременна, – в ярости закричал Ник. – Я говорю тебе – мы любим друг друга!
– Любовь, – презрительно произнес Дэмиан, и лицо Ника потемнело от злости.
– Да, любовь. Черт бы тебя побрал, Дэмиан, ты что, не можешь этого понять?
Ну почему же, он прекрасно понимал: спор только заставит мальчика добиваться своего еще сильней.
Поэтому он принялся убеждать его – спокойно, по-отечески, как сказали бы родители Ника, будь они в живых. Дэмиан вещал об Ответственности и Зрелости, о Смысле Подождать Несколько Лет, но, когда он закончил, Ник ухмыльнулся и сказал:
– Ага, я уже это слышал от родителей Дэун. Совет, может быть, и неплох для большинства, но совершенно неприемлем для нас с Дэун.
Дэмиан Скурас не стал бы повелителем империи, если бы не умение вовремя отступать. Сжав зубы, он смирился с неизбежным и пожелал Нику всего наилучшего.
Он все-таки надеялся, что либо Ник, либо Дэун образумятся. Но этого не случилось, и вот пожалуйста, все они прислушиваются к сентиментальному лепету священника о любви и жизни, в то время как куча глупых баб, в том числе и мамаша Дэун, тихонько рыдают в платки. С какой стати? Она же в разводе. Черт, он и сам в разводе. У большинства собравшихся здесь людей семейная жизнь не заладилась, в том числе и у этого сладкоголосого священника, руководящего стандартной церемонией.
И вся эта помпа – ради чего? Чушь!
Слава Богу, его собственное, к счастью, такое короткое участие в матримониальной войне десять лет назад никогда не ощущалось им как настоящий брак. Не было ни огромной толпы гостей, ни органной музыки, ни переполненных цветами корзин. He было пения на греческом языке, не было даже такого вот глупо воздыхающего священника.
Его свадьба была, как выражается пресса, «скоростной» – внезапный перелет в Лас-Вегас после праздничного уик-энда, устроенного им в честь вступления во владение первой крупной корпорацией. Избыток шампанского и секса оказал плохую услугу здравому смыслу. К сожалению, он понял это с опозданием ровно на двадцать четыре часа. «Скоростная» свадьба закончилась не очень скоростным разводом – его жадная до денег женушка со свитой чересчур дорогих адвокатов затягивала дело.
Дэмиан нахмурился. Все-таки сейчас не самое подходящее время думать о таких вещах. Может, произойдет чудо, и этот брак избежит крушения. Может, через много лет он оглянется назад и согласится, что был не прав. Дай-то Бог.
Он любил Ника, как свое собственное дитя. Мальчик заменил ему сына, которого у него самого никогда не было и, вероятно, никогда уже не будет, принимая во внимание скептическое отношение к семейной жизни. Только поэтому он согласился стоять здесь сегодня и принимать участие в этой дурацкой церемонии, согласился улыбаться Нику и даже танцевать с толстой подружкой невесты и вообще любезничать с ней, ведь она же лучшая подруга Дэун и ужасно боится оказаться всеми забытой на приеме после венчания.
О да, он проделает все, что ожидается от него как от приемного отца. А когда этот день закончится, он уедет в отель на озере и ляжет с Габриэллой в постель. Да, отель над озером поможет забыть это сентиментальное представление.
Дэмиан взглянул на свою любовницу, сидящую в третьем ряду. Как и Дэмиан, она уже попробовала себя в браке и поняла, что это не для нее. Брак – это всего лишь разновидность рабства, сказала она в начале их отношений… Хотя с недавнего времени он почувствовал, что ее мнение меняется. Она стала менее любящей, но более требовательной. «Где ты был, Дэмиан?» – спрашивает она, если он не позвонит ей хотя бы один день. И его переезд в новую квартиру она восприняла слишком уж лично; он едва успел остановить ее от покупки мебели в качестве «сюрприза».
Габриэлле это не понравилось. Ее реакция была злой и резкой; такие качества Дэмиан обнаружил в ней впервые. Впрочем, сегодня она так и светилась благостью. Еще вчера вечером, накануне этой дурацкой свадьбы, он заметил подозрительный блеск в ее темных глазах. Многозначительно глянув на него, Габриэлла улыбнулась трепетной улыбкой и поднесла к глазам кружевной платочек.
Дэмиан почувствовал укол сожаления. Пора с ней заканчивать. Они вместе уже шесть месяцев, но как только у женщины появляется в глазах этот блеск…
– Дэмиан!
Дэмиан очнулся. Ник что-то шипел ему краем рта.
– Кольцо, Дэмиан!
Ну да, конечно, кольцо. Ник попросил отдать кольцо для гравировки, и он сделал это, но позабыл передать кольцо свидетелю.
Порывшись в карманах, Дэмиан вынул золотое кольцо и положил в раскрытую ладонь Ника. На другой стороне узкого алтаря первая подружка невесты всхлипнула; мамаша невесты, со слезами, струящимися по щекам, схватила руку своего бывшего мужа, крепко сжала ее и уронила, словно горячую картофелину.
Ах, прелести семейной жизни! Дэмиан буквально заставил себя сосредоточиться на словах священника.
– А сейчас, – изрек тот нарочито строгим голосом, – если кто-либо из присутствующих знает причину, по которой Николас Скурас Бэббит и Дэун Элизабет Купер не могут быть повенчаны, прошу ее огласить, иначе…
Баммм!
Створки входной двери распахнулись и с силой ударились о беленые стены. По церкви пронесся шорох одежды – гости дружно повернулись посмотреть, что произошло. Даже новобрачные в удивлении оглянулись.
В дверях стояла женщина, четким силуэтом выделяясь на фоне солнечного весеннего дня. Ветер, вырвавший из ее рук двери, трепал ее волосы и крутил юбку вокруг бедер.
В церкви послышался восхищенный шепот, а священник откашлялся. Женщина вошла в полумрак церкви, оставив позади яркость солнечного света. Возбужденный шепот, начавший было стихать, поднялся снова.
Неудивительно, подумал Дэмиан. Опоздавшая была очень хороша собой.
Ее лицо показалось ему знакомым, но он никогда не встречал ее до этого. Такую женщину, как она, забыть невозможно.
Каштановые с золотым отблеском кудри красиво обрамляют овальное лицо с высокими скулами.
Огромные, широко поставленные глаза цвета… Наверно, серые или голубые – с такого расстояния трудно определить. На ней никаких украшений, тем лучше – побрякушки только бы отвлекли внимание от ее красоты. Даже платье цвета неба перед грозой выглядит простым. Дэмиан всегда считал этот оттенок фиолетовым, но на языке моды он наверняка называется как-то иначе. Покрой тоже скромный – круглый вырез, длинные широкие рукава и короткая широкая юбка. Но под этим платьем угадывается очень и очень неординарное тело!
Его взгляд внимательно скользил по женщине, вбирая в себя высокую грудь, тонкую талию, мягкие изгибы бедер. Странное сочетание чувственности и невинности, хотя невинность наверняка поддельная – красавица знает себе цену.
Еще один порыв ветра ворвался в церковь через открытые двери. Женщина подхватила подол юбки, но Дэмиан успел заметить длинные стройные ноги и черные кружевные краешки чулок.
Шепот толпы в церкви усилился. Серебристо засмеялась какая-то дама. Дэмиан был уверен, что незнакомка слышала шушуканье и смешки, но, вместо того чтобы выказать смущение от такого внимания, она только расправила плечи. На лицо ее набежала легкая тень презрения.
Я мог бы стереть это выражение с твоего лица, внезапно подумал Дэмиан, и желание, горячее и стремительное, как вулканическая лава, наполнило его тело.
Да, мог бы. Стоит только отойти от алтаря, взять ее на руки и вынести наружу, на поляну, которая зеленым ковром стелется между небольшими холмами за церковью. Взбежать на эти холмы, положить ее на мягкую траву, попробовать сладость ее рта, расстегивая молнию на этом бледно-фиолетовом платье, а затем… Он представил, как входит в нее – словно в пламя, разжигающее ответную страсть.
Дэмиан почувствовал внезапную сухость во рту. Что это с ним происходит? Он же не сексуально озабоченный подросток. Не в его привычках грезить о женщине, с которой он даже не знаком! Такого не случалось с тех пор, как ему исполнилось пятнадцать лет, и он перестал интересоваться журнальчиками с голыми девицами.
Бред, подумал он, и в то же мгновение женщина подняла голову. Она смотрела на стоящих около алтаря, и ее взгляд не дрогнул, встретившись с его глазами, устремленными на нее. Задержав на нем непроницаемый взор, незнакомка усмехнулась.
Я знаю, о чем ты думаешь, говорила ее усмешка, и нахожу это ужасно забавным.
У Дэмиана зашумело в голове. Его руки сжались в кулаки, и он шагнул к ней.
– Дэмиан! – снова шепнул Ник, и в ту же секунду ветер снова поймал двери и снова грохнул ими о стены церкви.
Этот звук, казалось, разбил наваждение, сковавшее публику. Кто-то прокашлялся, кто-то зашептал, а мужчина в последнем ряду поднялся, подошел к дверям и плотно закрыл их. Он любезно улыбнулся незнакомке, но она полностью проигнорировала и мужчину и его улыбку и огляделась, выискивая свободное место. Усевшись, она положила ногу на ногу, сложила руки на коленях и напустила на лицо выражение вежливой скуки. Почему же вы прервались? – словно говорила она всем своим видом.
Священник снова откашлялся, и все присутствующие медленно, словно нехотя, наконец, обратили на него взоры.
– Итак, если не имеется причин, препятствующих браку Николаса и Дэун, – быстро, словно боясь еще одного вторжения, продолжал священник, – то, согласно законам Господа и штата Коннектикут, я объявляю их мужем и женой.
Ник повернулся к своей невесте, обнял ее и поцеловал. Органист выдал триумфальную мелодию, гости начали подниматься со своих мест, и Дэмиан потерял женщину в неразберихе лиц и фигур.
Какое кошмарное появление на свадьбе! Мало того, что она здорово опоздала на венчание Дэун, так еще и прервала его, обратив на себя всеобщее внимание…
Лорел подавила стон досады. Еще на прошлой неделе, за обедом, Дэун предсказала это.
Энни привезла дочку в Нью-Йорк для последней примерки свадебного платья, и они все встретились за обедом в «Зеленой таверне». Дэун взглянула на Лорел и вздохнула с романтичностью и чувствительностью восемнадцатилетней девушки.
– О, тетя Лорел, – сказала она, – вы такая красивая! Как бы я хотела быть такой же!
– Ты будешь самой красивой невестой в мире, – сказала Лорел, и девушка покраснела, улыбнулась и заявила, что, конечно, она ожидает от Ника того же мнения, но самой красивой женщиной на свадьбе, бесспорно, будет ее тетя Лорел.
И Лорел решила сделать все возможное, чтобы не привлекать к себе внимания. Когда ты знаменитость, достаточно просто войти в комнату, чтобы взгляды всех присутствующих обратились на тебя. А ей меньше всего хотелось этого на свадьбе любимой племянницы.
Так что этим утром она оделась с особой тщательностью. Вместо бледно-розового костюма от Шанель, специально купленного для этого случая, она надела голубовато-лиловое платье двухлетней давности. Вместо того чтобы причесаться в стиле, сделавшем ее знаменитой моделью, – высоко поднятые волосы, заколотые на макушке, с соблазнительными маленькими кудряшками на шее, – она просто расчесала их и распустила по плечам. Она не надела никаких драгоценностей и даже не притронулась к блеску для губ и туши для ресниц.
Она выехала заранее, сев на поезд на станции Пени, который должен был доставить ее в Стрэтем почти за час до начала церемонии. Но поезд задержался из-за поломки в Нью-Хейвене, и Лорел принялась уже было искать такси, когда по радио объявили, что дополнительный состав подадут через несколько минут. Служащий станции подтвердил это сообщение, и она прождала почти полчаса, прежде чем сообразила, что никакого поезда не будет. Затем она села на автобус, который еле тащился. Последний удар был ей нанесен в Стрэтеме, когда в течение бесконечно долгих минут она не могла найти ни одного такси.
– Тетя Лорел!
Лорел подняла голову. Дэун и ее красивый молодой муж поравнялись со скамьей, на которой она сидела.
– Милая! – Улыбаясь, Лорел протянула руки и крепко обняла племянницу.
– Ну и выход на сцену! – сказала Дэун и засмеялась.
– О, Дэун, прости…
Запоздалое извинение. Она знала, что девушка ее поддразнивает, но, Господи, если бы она только могла повернуть время вспять и изменить свое появление на свадьбе!
Она долго колебалась перед входом в церковь: что лучше – явиться с опозданием или пропустить венчание вообще, – но потом решила, что пропустить церемонию совсем – никуда не годится. Лорел очень осторожно открыла тяжелые двери, но ветер вырвал их у нее из рук, и она оказалась в самом центре внимания.
Включая его. Этого мужчину. Этого ужасного, самонадеянного, самовлюбленного мужчину.
Неужели это опекун Николаса? Ну, во всяком случае, в прошлом. Как там его… Дэмиан Скурас? Судя по тому, где он стоял, должно быть, это он и есть.
Одного взгляда было достаточно, чтобы узнать о Дэмиане Скурасе все. К сожалению, этот тип мужчин ей хорошо знаком. Он обладает той внешностью, от которой женщины сходят с ума: широкие плечи, сильное тело и красивое смугло-оливковое лицо с полыхающими синим огнем глазами. Волосы зачесаны назад, словно волны полночного моря, и в одном ухе поблескивает крошечная золотая сережка.
Внешность и деньги, горько подумала Лорел. Она поняла это не только по смокингу от Армани, но и по тому, как он себя держал: самоуверенно, если не сказать – властно. И как он смотрел на нее – как на новую игрушку, завернутую в подарочную бумагу и преподнесенную ему для забавы. Его улыбка была вежливой, но достаточно было взглянуть ему в глаза, чтобы все понять.
Беби, говорили эти глаза, мне хочется сорвать с тебя это платье и посмотреть, что под ним.
Да никогда в жизни, холодно подумала Лорел. Воистину мир переполнен наглыми мужиками, которым ударили в голову власть и деньги.
Не она ли потратила почти год своей жизни, играя дурочку для одного из таких?
К тому времени почти все свадебные гости уже прошли мимо нее – хихикающие подружки невесты в голубых и розовых платьях, друзья жениха в смокингах – очень юные и неотразимо привлекательные, несмотря на дурацкие ухмылки. Энни прошла мимо со своим бывшим мужем и задержалась, чтобы быстро обнять сестру. Лорел поспешила присоединиться к толпе, так как знала, что следующим будет тот негодяй, что раздевал ее взглядом… ага, вот и он, почти замыкающий процессию с одной из подружек невесты, пиявкой вцепившейся в его руку.
Девушка уставилась на него широко распахнутыми, круглыми, как блюдечки, глазами, а он, включив на полную мощность свое обаяние, одарил ее улыбкой – слишком белозубой на слишком загорелом лице. Лорел нахмурилась. Малышка была явно загипнотизирована этим мистером Тело-спортивный клуб, Загар-ультрафиолетовая лампа и Характер-банковский счет. Мистер Мужественность также явно наслаждался ее восхищением.
Свинья, холодно подумала Лорел, наблюдая за ним сквозь толпу. И вдруг, не соображая, что делает, встала прямо перед ним.
Девчонка, висящая на его руке, была так ослеплена своим кавалером, что ей пришлось резко притормозить, когда спутник остановился.
– Что случилось? – пискнула она.
– Ничего, – ответил мужчина, глядя на Лорел.
Девчонка тоже глянула на возникшее перед ними препятствие, и в ее глазах блеснула чисто женская подозрительность.
– Пойдем, Дэмиан. Нужно догнать остальных.
Он кивнул:
– Иди, Эйлин. Я сейчас.
– Вообще-то меня зовут Айлин.
– Айлин, – повторил он, все еще не отрывая взгляда от Лорел. – Иди, я сейчас тебя догоню.
Девушка кинула на Лорел кислый взгляд и, подобрав юбки, кинулась за уходящими гостями.
С близкого расстояния глаза его показались Лорел совсем другими – холодные и светлые, с радужными оболочками, обведенными темными кругами. Лед, подумала она, лед арктического моря.
Она почувствовала, как на шее забилась жилка. Дернуло же меня высунуться, с досадой подумала она.
– Да? – сказал он.
Его голос с легким акцентом идеально подходил к прохладной отстраненности синих глаз.
Церковь была пуста. В нескольких метрах, за дверьми, раздавались голоса и смех, но здесь, среди удлиняющихся теней скорого вечера, она слышала только стук собственного сердца.
– Вы хотели мне что-то сказать?
Он говорил вежливо, но так холодно, что какое-то мгновение ей хотелось повернуться и убежать. Однако Лорел никогда не убегала – никогда и ни от кого. Она не позволит взять над собой верх.
Да и чего тут бояться?
Она выпрямилась во весь свой рост, откинула назад волосы и посмотрела на него взглядом, сделавшим ее знаменитой от Нью-Йорка до Милана.
– Именно, – подтвердила она величественно. – Вы выглядите слишком театрально, играя с этой маленькой девочкой.
– Играя?
– Вам не кажется, – продолжала она со слегка насмешливым удивлением в голосе, – что для своих игр вам лучше подобрать кого-нибудь позврослее? Малышкам трудно угадать, что вы собой представляете.
Мужчина посмотрел на нее долгим взглядом, внушившим ей глупую надежду, что счет один – ноль в ее пользу. Но он вдруг улыбнулся так, что ее сердце застучало где-то в горле, и подошел поближе, всего на расстояние вытянутой руки.
– Как вас зовут?
– Лорел, – сказала она. – Лорел Беннет, но я не понимаю, какое…
– Я полностью согласен с вами, мисс Беннет. В такие игры гораздо приятнее играть с равным тебе партнером.
По его глазам она поняла, что сейчас произойдет, но не успела ни отпрянуть, ни отвернуться. Он вытянул руку, дернул ее к себе, обнял и поцеловал.
Мужчина и женщина перед алтарем, вокруг родичи и друзья, обещания любви и верности, которые не в состоянии сдержать ни один человек, – все это словно сошло со страниц слезливого женского романа или детской сказки. Слишком далеко от реальности. Но, тем не менее, вот и он собственной персоной стоит напротив украшенного цветами алтаря, слушая, как марш Мендельсона сотрясает своды церкви, как сотни человек охают и ахают при виде краснеющей невесты, идущей по проходу.
Впрочем, девушка очень недурна собой, хотя, как говорится, в невестах все они прекрасны. Но она и вправду походила на принцессу в старинного покроя платье из белого атласа и кружева, с букетиком крошечных пурпурных и белых орхидей в дрожащих руках. Еле заметная сквозь фату улыбка освещала лицо и делала ее более чем просто красивой.
Невесту поцеловал отец. Она улыбнулась, отпустила его руку, с любовью посмотрела в глаза ожидавшего ее жениха, а Дэмиан послал богам молчаливую молитву благодарности за то, что жених не он.
Но, черт побери, так жаль Николаса!
Стоящий рядом с ним Николас вдруг покачнулся. Дэмиан взглянул на молодого человека, чьим опекуном он был еще три года тому назад, и заметил, как побледнело его лицо.
Дэмиан нахмурился.
– Все в порядке? – тихо спросил он. Николас кивнул и судорожно глотнул, его кадык задергался вверх и вниз.
Что ж, слишком поздно, мальчик, хотелось сказать Дэмиану, но он промолчал. Николасу минул двадцать один, и он больше мальчиком не считается. К тому же он вообразил, что к нему пришла настоящая любовь.
Именно это Николас и заявил Дэмиану в ту ночь, когда пришел сказать, что он и девушка, которую он встретил два месяца тому назад, собираются пожениться.
Дэмиан был терпелив. Осторожно выбирая слова, он привел Николасу дюжину причин, почему такой ранний и быстрый брак неизбежно окажется ошибкой. Но у Ника на все был готов ответ, и, в конце концов, Дэмиан сорвался.
– Ты, сопливый дурак! – рявкнул он. – Что, черт побери, случилось? Она залетела от тебя?
И тогда Ник его ударил. При воспоминании об этом Дэмиан невольно улыбнулся.
При росте почти метр девяносто Дэмиан был не только выше мальчишки, но и гораздо проворнее, к тому же уроки выживания, выученные на улицах Афин в детстве, никогда не забывались.
– Она не беременна, – в ярости закричал Ник. – Я говорю тебе – мы любим друг друга!
– Любовь, – презрительно произнес Дэмиан, и лицо Ника потемнело от злости.
– Да, любовь. Черт бы тебя побрал, Дэмиан, ты что, не можешь этого понять?
Ну почему же, он прекрасно понимал: спор только заставит мальчика добиваться своего еще сильней.
Поэтому он принялся убеждать его – спокойно, по-отечески, как сказали бы родители Ника, будь они в живых. Дэмиан вещал об Ответственности и Зрелости, о Смысле Подождать Несколько Лет, но, когда он закончил, Ник ухмыльнулся и сказал:
– Ага, я уже это слышал от родителей Дэун. Совет, может быть, и неплох для большинства, но совершенно неприемлем для нас с Дэун.
Дэмиан Скурас не стал бы повелителем империи, если бы не умение вовремя отступать. Сжав зубы, он смирился с неизбежным и пожелал Нику всего наилучшего.
Он все-таки надеялся, что либо Ник, либо Дэун образумятся. Но этого не случилось, и вот пожалуйста, все они прислушиваются к сентиментальному лепету священника о любви и жизни, в то время как куча глупых баб, в том числе и мамаша Дэун, тихонько рыдают в платки. С какой стати? Она же в разводе. Черт, он и сам в разводе. У большинства собравшихся здесь людей семейная жизнь не заладилась, в том числе и у этого сладкоголосого священника, руководящего стандартной церемонией.
И вся эта помпа – ради чего? Чушь!
Слава Богу, его собственное, к счастью, такое короткое участие в матримониальной войне десять лет назад никогда не ощущалось им как настоящий брак. Не было ни огромной толпы гостей, ни органной музыки, ни переполненных цветами корзин. He было пения на греческом языке, не было даже такого вот глупо воздыхающего священника.
Его свадьба была, как выражается пресса, «скоростной» – внезапный перелет в Лас-Вегас после праздничного уик-энда, устроенного им в честь вступления во владение первой крупной корпорацией. Избыток шампанского и секса оказал плохую услугу здравому смыслу. К сожалению, он понял это с опозданием ровно на двадцать четыре часа. «Скоростная» свадьба закончилась не очень скоростным разводом – его жадная до денег женушка со свитой чересчур дорогих адвокатов затягивала дело.
Дэмиан нахмурился. Все-таки сейчас не самое подходящее время думать о таких вещах. Может, произойдет чудо, и этот брак избежит крушения. Может, через много лет он оглянется назад и согласится, что был не прав. Дай-то Бог.
Он любил Ника, как свое собственное дитя. Мальчик заменил ему сына, которого у него самого никогда не было и, вероятно, никогда уже не будет, принимая во внимание скептическое отношение к семейной жизни. Только поэтому он согласился стоять здесь сегодня и принимать участие в этой дурацкой церемонии, согласился улыбаться Нику и даже танцевать с толстой подружкой невесты и вообще любезничать с ней, ведь она же лучшая подруга Дэун и ужасно боится оказаться всеми забытой на приеме после венчания.
О да, он проделает все, что ожидается от него как от приемного отца. А когда этот день закончится, он уедет в отель на озере и ляжет с Габриэллой в постель. Да, отель над озером поможет забыть это сентиментальное представление.
Дэмиан взглянул на свою любовницу, сидящую в третьем ряду. Как и Дэмиан, она уже попробовала себя в браке и поняла, что это не для нее. Брак – это всего лишь разновидность рабства, сказала она в начале их отношений… Хотя с недавнего времени он почувствовал, что ее мнение меняется. Она стала менее любящей, но более требовательной. «Где ты был, Дэмиан?» – спрашивает она, если он не позвонит ей хотя бы один день. И его переезд в новую квартиру она восприняла слишком уж лично; он едва успел остановить ее от покупки мебели в качестве «сюрприза».
Габриэлле это не понравилось. Ее реакция была злой и резкой; такие качества Дэмиан обнаружил в ней впервые. Впрочем, сегодня она так и светилась благостью. Еще вчера вечером, накануне этой дурацкой свадьбы, он заметил подозрительный блеск в ее темных глазах. Многозначительно глянув на него, Габриэлла улыбнулась трепетной улыбкой и поднесла к глазам кружевной платочек.
Дэмиан почувствовал укол сожаления. Пора с ней заканчивать. Они вместе уже шесть месяцев, но как только у женщины появляется в глазах этот блеск…
– Дэмиан!
Дэмиан очнулся. Ник что-то шипел ему краем рта.
– Кольцо, Дэмиан!
Ну да, конечно, кольцо. Ник попросил отдать кольцо для гравировки, и он сделал это, но позабыл передать кольцо свидетелю.
Порывшись в карманах, Дэмиан вынул золотое кольцо и положил в раскрытую ладонь Ника. На другой стороне узкого алтаря первая подружка невесты всхлипнула; мамаша невесты, со слезами, струящимися по щекам, схватила руку своего бывшего мужа, крепко сжала ее и уронила, словно горячую картофелину.
Ах, прелести семейной жизни! Дэмиан буквально заставил себя сосредоточиться на словах священника.
– А сейчас, – изрек тот нарочито строгим голосом, – если кто-либо из присутствующих знает причину, по которой Николас Скурас Бэббит и Дэун Элизабет Купер не могут быть повенчаны, прошу ее огласить, иначе…
Баммм!
Створки входной двери распахнулись и с силой ударились о беленые стены. По церкви пронесся шорох одежды – гости дружно повернулись посмотреть, что произошло. Даже новобрачные в удивлении оглянулись.
В дверях стояла женщина, четким силуэтом выделяясь на фоне солнечного весеннего дня. Ветер, вырвавший из ее рук двери, трепал ее волосы и крутил юбку вокруг бедер.
В церкви послышался восхищенный шепот, а священник откашлялся. Женщина вошла в полумрак церкви, оставив позади яркость солнечного света. Возбужденный шепот, начавший было стихать, поднялся снова.
Неудивительно, подумал Дэмиан. Опоздавшая была очень хороша собой.
Ее лицо показалось ему знакомым, но он никогда не встречал ее до этого. Такую женщину, как она, забыть невозможно.
Каштановые с золотым отблеском кудри красиво обрамляют овальное лицо с высокими скулами.
Огромные, широко поставленные глаза цвета… Наверно, серые или голубые – с такого расстояния трудно определить. На ней никаких украшений, тем лучше – побрякушки только бы отвлекли внимание от ее красоты. Даже платье цвета неба перед грозой выглядит простым. Дэмиан всегда считал этот оттенок фиолетовым, но на языке моды он наверняка называется как-то иначе. Покрой тоже скромный – круглый вырез, длинные широкие рукава и короткая широкая юбка. Но под этим платьем угадывается очень и очень неординарное тело!
Его взгляд внимательно скользил по женщине, вбирая в себя высокую грудь, тонкую талию, мягкие изгибы бедер. Странное сочетание чувственности и невинности, хотя невинность наверняка поддельная – красавица знает себе цену.
Еще один порыв ветра ворвался в церковь через открытые двери. Женщина подхватила подол юбки, но Дэмиан успел заметить длинные стройные ноги и черные кружевные краешки чулок.
Шепот толпы в церкви усилился. Серебристо засмеялась какая-то дама. Дэмиан был уверен, что незнакомка слышала шушуканье и смешки, но, вместо того чтобы выказать смущение от такого внимания, она только расправила плечи. На лицо ее набежала легкая тень презрения.
Я мог бы стереть это выражение с твоего лица, внезапно подумал Дэмиан, и желание, горячее и стремительное, как вулканическая лава, наполнило его тело.
Да, мог бы. Стоит только отойти от алтаря, взять ее на руки и вынести наружу, на поляну, которая зеленым ковром стелется между небольшими холмами за церковью. Взбежать на эти холмы, положить ее на мягкую траву, попробовать сладость ее рта, расстегивая молнию на этом бледно-фиолетовом платье, а затем… Он представил, как входит в нее – словно в пламя, разжигающее ответную страсть.
Дэмиан почувствовал внезапную сухость во рту. Что это с ним происходит? Он же не сексуально озабоченный подросток. Не в его привычках грезить о женщине, с которой он даже не знаком! Такого не случалось с тех пор, как ему исполнилось пятнадцать лет, и он перестал интересоваться журнальчиками с голыми девицами.
Бред, подумал он, и в то же мгновение женщина подняла голову. Она смотрела на стоящих около алтаря, и ее взгляд не дрогнул, встретившись с его глазами, устремленными на нее. Задержав на нем непроницаемый взор, незнакомка усмехнулась.
Я знаю, о чем ты думаешь, говорила ее усмешка, и нахожу это ужасно забавным.
У Дэмиана зашумело в голове. Его руки сжались в кулаки, и он шагнул к ней.
– Дэмиан! – снова шепнул Ник, и в ту же секунду ветер снова поймал двери и снова грохнул ими о стены церкви.
Этот звук, казалось, разбил наваждение, сковавшее публику. Кто-то прокашлялся, кто-то зашептал, а мужчина в последнем ряду поднялся, подошел к дверям и плотно закрыл их. Он любезно улыбнулся незнакомке, но она полностью проигнорировала и мужчину и его улыбку и огляделась, выискивая свободное место. Усевшись, она положила ногу на ногу, сложила руки на коленях и напустила на лицо выражение вежливой скуки. Почему же вы прервались? – словно говорила она всем своим видом.
Священник снова откашлялся, и все присутствующие медленно, словно нехотя, наконец, обратили на него взоры.
– Итак, если не имеется причин, препятствующих браку Николаса и Дэун, – быстро, словно боясь еще одного вторжения, продолжал священник, – то, согласно законам Господа и штата Коннектикут, я объявляю их мужем и женой.
Ник повернулся к своей невесте, обнял ее и поцеловал. Органист выдал триумфальную мелодию, гости начали подниматься со своих мест, и Дэмиан потерял женщину в неразберихе лиц и фигур.
Какое кошмарное появление на свадьбе! Мало того, что она здорово опоздала на венчание Дэун, так еще и прервала его, обратив на себя всеобщее внимание…
Лорел подавила стон досады. Еще на прошлой неделе, за обедом, Дэун предсказала это.
Энни привезла дочку в Нью-Йорк для последней примерки свадебного платья, и они все встретились за обедом в «Зеленой таверне». Дэун взглянула на Лорел и вздохнула с романтичностью и чувствительностью восемнадцатилетней девушки.
– О, тетя Лорел, – сказала она, – вы такая красивая! Как бы я хотела быть такой же!
– Ты будешь самой красивой невестой в мире, – сказала Лорел, и девушка покраснела, улыбнулась и заявила, что, конечно, она ожидает от Ника того же мнения, но самой красивой женщиной на свадьбе, бесспорно, будет ее тетя Лорел.
И Лорел решила сделать все возможное, чтобы не привлекать к себе внимания. Когда ты знаменитость, достаточно просто войти в комнату, чтобы взгляды всех присутствующих обратились на тебя. А ей меньше всего хотелось этого на свадьбе любимой племянницы.
Так что этим утром она оделась с особой тщательностью. Вместо бледно-розового костюма от Шанель, специально купленного для этого случая, она надела голубовато-лиловое платье двухлетней давности. Вместо того чтобы причесаться в стиле, сделавшем ее знаменитой моделью, – высоко поднятые волосы, заколотые на макушке, с соблазнительными маленькими кудряшками на шее, – она просто расчесала их и распустила по плечам. Она не надела никаких драгоценностей и даже не притронулась к блеску для губ и туши для ресниц.
Она выехала заранее, сев на поезд на станции Пени, который должен был доставить ее в Стрэтем почти за час до начала церемонии. Но поезд задержался из-за поломки в Нью-Хейвене, и Лорел принялась уже было искать такси, когда по радио объявили, что дополнительный состав подадут через несколько минут. Служащий станции подтвердил это сообщение, и она прождала почти полчаса, прежде чем сообразила, что никакого поезда не будет. Затем она села на автобус, который еле тащился. Последний удар был ей нанесен в Стрэтеме, когда в течение бесконечно долгих минут она не могла найти ни одного такси.
– Тетя Лорел!
Лорел подняла голову. Дэун и ее красивый молодой муж поравнялись со скамьей, на которой она сидела.
– Милая! – Улыбаясь, Лорел протянула руки и крепко обняла племянницу.
– Ну и выход на сцену! – сказала Дэун и засмеялась.
– О, Дэун, прости…
Запоздалое извинение. Она знала, что девушка ее поддразнивает, но, Господи, если бы она только могла повернуть время вспять и изменить свое появление на свадьбе!
Она долго колебалась перед входом в церковь: что лучше – явиться с опозданием или пропустить венчание вообще, – но потом решила, что пропустить церемонию совсем – никуда не годится. Лорел очень осторожно открыла тяжелые двери, но ветер вырвал их у нее из рук, и она оказалась в самом центре внимания.
Включая его. Этого мужчину. Этого ужасного, самонадеянного, самовлюбленного мужчину.
Неужели это опекун Николаса? Ну, во всяком случае, в прошлом. Как там его… Дэмиан Скурас? Судя по тому, где он стоял, должно быть, это он и есть.
Одного взгляда было достаточно, чтобы узнать о Дэмиане Скурасе все. К сожалению, этот тип мужчин ей хорошо знаком. Он обладает той внешностью, от которой женщины сходят с ума: широкие плечи, сильное тело и красивое смугло-оливковое лицо с полыхающими синим огнем глазами. Волосы зачесаны назад, словно волны полночного моря, и в одном ухе поблескивает крошечная золотая сережка.
Внешность и деньги, горько подумала Лорел. Она поняла это не только по смокингу от Армани, но и по тому, как он себя держал: самоуверенно, если не сказать – властно. И как он смотрел на нее – как на новую игрушку, завернутую в подарочную бумагу и преподнесенную ему для забавы. Его улыбка была вежливой, но достаточно было взглянуть ему в глаза, чтобы все понять.
Беби, говорили эти глаза, мне хочется сорвать с тебя это платье и посмотреть, что под ним.
Да никогда в жизни, холодно подумала Лорел. Воистину мир переполнен наглыми мужиками, которым ударили в голову власть и деньги.
Не она ли потратила почти год своей жизни, играя дурочку для одного из таких?
К тому времени почти все свадебные гости уже прошли мимо нее – хихикающие подружки невесты в голубых и розовых платьях, друзья жениха в смокингах – очень юные и неотразимо привлекательные, несмотря на дурацкие ухмылки. Энни прошла мимо со своим бывшим мужем и задержалась, чтобы быстро обнять сестру. Лорел поспешила присоединиться к толпе, так как знала, что следующим будет тот негодяй, что раздевал ее взглядом… ага, вот и он, почти замыкающий процессию с одной из подружек невесты, пиявкой вцепившейся в его руку.
Девушка уставилась на него широко распахнутыми, круглыми, как блюдечки, глазами, а он, включив на полную мощность свое обаяние, одарил ее улыбкой – слишком белозубой на слишком загорелом лице. Лорел нахмурилась. Малышка была явно загипнотизирована этим мистером Тело-спортивный клуб, Загар-ультрафиолетовая лампа и Характер-банковский счет. Мистер Мужественность также явно наслаждался ее восхищением.
Свинья, холодно подумала Лорел, наблюдая за ним сквозь толпу. И вдруг, не соображая, что делает, встала прямо перед ним.
Девчонка, висящая на его руке, была так ослеплена своим кавалером, что ей пришлось резко притормозить, когда спутник остановился.
– Что случилось? – пискнула она.
– Ничего, – ответил мужчина, глядя на Лорел.
Девчонка тоже глянула на возникшее перед ними препятствие, и в ее глазах блеснула чисто женская подозрительность.
– Пойдем, Дэмиан. Нужно догнать остальных.
Он кивнул:
– Иди, Эйлин. Я сейчас.
– Вообще-то меня зовут Айлин.
– Айлин, – повторил он, все еще не отрывая взгляда от Лорел. – Иди, я сейчас тебя догоню.
Девушка кинула на Лорел кислый взгляд и, подобрав юбки, кинулась за уходящими гостями.
С близкого расстояния глаза его показались Лорел совсем другими – холодные и светлые, с радужными оболочками, обведенными темными кругами. Лед, подумала она, лед арктического моря.
Она почувствовала, как на шее забилась жилка. Дернуло же меня высунуться, с досадой подумала она.
– Да? – сказал он.
Его голос с легким акцентом идеально подходил к прохладной отстраненности синих глаз.
Церковь была пуста. В нескольких метрах, за дверьми, раздавались голоса и смех, но здесь, среди удлиняющихся теней скорого вечера, она слышала только стук собственного сердца.
– Вы хотели мне что-то сказать?
Он говорил вежливо, но так холодно, что какое-то мгновение ей хотелось повернуться и убежать. Однако Лорел никогда не убегала – никогда и ни от кого. Она не позволит взять над собой верх.
Да и чего тут бояться?
Она выпрямилась во весь свой рост, откинула назад волосы и посмотрела на него взглядом, сделавшим ее знаменитой от Нью-Йорка до Милана.
– Именно, – подтвердила она величественно. – Вы выглядите слишком театрально, играя с этой маленькой девочкой.
– Играя?
– Вам не кажется, – продолжала она со слегка насмешливым удивлением в голосе, – что для своих игр вам лучше подобрать кого-нибудь позврослее? Малышкам трудно угадать, что вы собой представляете.
Мужчина посмотрел на нее долгим взглядом, внушившим ей глупую надежду, что счет один – ноль в ее пользу. Но он вдруг улыбнулся так, что ее сердце застучало где-то в горле, и подошел поближе, всего на расстояние вытянутой руки.
– Как вас зовут?
– Лорел, – сказала она. – Лорел Беннет, но я не понимаю, какое…
– Я полностью согласен с вами, мисс Беннет. В такие игры гораздо приятнее играть с равным тебе партнером.
По его глазам она поняла, что сейчас произойдет, но не успела ни отпрянуть, ни отвернуться. Он вытянул руку, дернул ее к себе, обнял и поцеловал.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Лорел исподтишка взглянула на часы.
Еще час – и можно будет улизнуть, не привлекая к себе внимания. Всего лишь один час – только бы его пережить.
Мужчина, сидящий рядом с ней за бело-розовым столом на шестерых, – Эван Как-Там-Его – рассказывал анекдот. Доктор Эван – значительно подчеркнула Энни, когда подошла к их столу поздороваться с гостями.
Он был вполне ничего, этот доктор, хотя нос с розовым кончиком и чересчур развитая верхняя челюсть делали его похожим на кролика. Просто это был уже энный анекдот за сегодняшний вечер, Лорел потеряла им счет где-то между креветочным ассорти и мясом по-французски.
Хотя не в этом, конечно, дело. Просто она не могла сосредоточиться ни на чем. Все ее мысли вертелись вокруг Дэмиана Скураса, сидящего сейчас за столом новобрачных рядом с шикарно одетой белокурой заводной куклой; впрочем, присутствие этой женщины не мешало ему наблюдать за Лорел.
Она чувствовала это, хотя и не обернулась ни разу, чтобы убедиться в правоте своих ощущений. Его взгляд буквально жег ей плечи.
Единственное, в чем она успела убедиться, так это в том, что он действительно Дэмиан Скурас, бывший опекун Ника. Лорел знала, что Энни поначалу была против этой свадьбы, она говорила, что Ник и Дэун слишком молоды для семейной жизни. Лорел ни разу не высказала своего мнения на этот счет, но теперь, встретив мужчину, вырастившего Ника, она удивлялась, почему Энни, в конце концов, уступила.
Кому нужен зять с таким самонадеянным эгоистом вместо отца?
Именно так она и думала о нем – как о самонадеянном эгоисте. Так она ему и заявила, когда они снова столкнулись лицом к лицу в очереди гостей, поздравляющих жениха и невесту. Она попыталась пройти мимо него, но он схватил ее за руку и представился, точно они виделись в первый раз.
Вспыхнув от негодования, Лорел попыталась высвободить руку, и мужчина засмеялся.
– Расслабьтесь, мисс Беннет, – сказал он негромко и насмешливо. – Вы же не хотите устроить еще одну сцену, не так ли? Одного спектакля в день достаточно даже для вас.
– Комедию ломаете вы, а не я. Вы…
– Мое имя Дэмиан, можете называть меня так. Вероятно, вам нравится привлекать внимание, – продолжал он. – Если это так, то, ради Бога, продолжайте. Но если вы, подобно мне, считаете, что этот день целиком принадлежит Нику и его невесте, то мило улыбайтесь и делайте вид, что прекрасно проводите время.
Он был прав, и Лорел это понимала. Очередь смешалась за ней, и гости уже начали с любопытством вытягивать шеи, чтобы посмотреть, кто и почему их задерживает. Поэтому Лорел улыбнулась не просто мило, а ослепительно, словно была на съемке, а не на свадьбе, и тихо, только для ушей Дэмиана Скураса, заявила, что проводила бы время еще лучше, если бы он вообще сгинул с лица земли.
Скурас, покрепче сжав пальцы, державшие ее руку, угрожающе сверкнул на нее глазами, и Лорел пожалела, что не заткнулась вовремя.
– Притворщица из вас никудышная, да и меня не проведешь, – еще тише сказал он. – Или вы забыли, что случилось, когда я вас поцеловал?
Ее щеки запылали. Мужчина улыбнулся, отпустил ее руку, и Лорел отскочила от него.
Нет, она не забыла. Не забыла, как нахлынувшая на нее волна ярости внезапно сменилась ошеломляющим сознанием того, что она почему-то уже цепляется за его плечи, что ее рот послушно раскрывается под его поцелуем, а тело все крепче прижимается к нему…
– …ну вот, – продолжал Эван Как-Там-Его, – а курица и говорит: «В таком случае не вижу смысла переходить на другую сторону!»
Сидящие за столом засмеялись. Лорел тоже, но несколько припоздав.
– Отличный анекдот, – похвалил кто-то.
Эван улыбнулся, взял свой бокал вина и повернулся к Лорел.
– Вы, наверно, уже слышали его раньше, – словно извиняясь, сказал он ей.
– Нет, – быстро ответила она, – не слышала. Вероятно, это от перелета. Я только что из Парижа и еще не освоилась с разницей во времени.
– Из Парижа? Ах, чудесный город! Я был там в прошлом году. На конференции. А вы тоже по делам, или так, отдых?
– О нет, по делам.
– Ну да, дефиле, наверное… так их, кажется, называют?
– Да, но как вы…
– О, я сразу узнал вас! – Эван просиял. – Когда Энни была последний раз на приеме – я, между прочим, дантист, – то сказала, что ее младшая сестра – самая великолепная модель в мире и что я увижу вас на свадьбе. – Тут его улыбка стала еще шире. – Но я с ней не согласен.
– Неужели? – сказала Лорел, пытаясь выглядеть заинтересованной. Она прекрасно знала, что последует за этим. Если бедный доктор пытается выглядеть оригинальным, то это ему не удается.
– Да, не согласен. Вы не просто самая великолепная модель, но и самая великолепная женщина в мире, это точно!
Фанфары, аплодисменты, подумала Лорел и вежливо улыбнулась.
– Простите Энни, она неисправимая сваха.
Эван Как-Там-Его смешался, и Лорел кольнуло сожаление. Не стоит вымещать на нем свое плохое настроение.
– Но ведь Энни не ошибалась? То есть вы и в самом деле не замужем и ни с кем не встречаетесь?
Энни, подумала устало Лорел, ну что мне с тобой делать? Сестра пыталась выдать ее замуж уже много лет, но особенно ее усердие возросло с тех пор, как Лорел рассталась с Кёрком.
– Окей, – сказала тогда Энни. – Сначала ты не хотела замуж из-за своей карьеры. Потом ты убедила себя, что эта скотина все-таки сделает тебе предложение, а он – вот сюрприз! – уклонился.
– Я не желаю об этом говорить, – ответила Лорел, но Энни не отстала, расписывая ей радости семейной жизни до тех пор, пока, наконец, Лорел не сочла за благо заявить, что если ей встретится подходящий мужчина, то не исключено и замужество…
Еще час – и можно будет улизнуть, не привлекая к себе внимания. Всего лишь один час – только бы его пережить.
Мужчина, сидящий рядом с ней за бело-розовым столом на шестерых, – Эван Как-Там-Его – рассказывал анекдот. Доктор Эван – значительно подчеркнула Энни, когда подошла к их столу поздороваться с гостями.
Он был вполне ничего, этот доктор, хотя нос с розовым кончиком и чересчур развитая верхняя челюсть делали его похожим на кролика. Просто это был уже энный анекдот за сегодняшний вечер, Лорел потеряла им счет где-то между креветочным ассорти и мясом по-французски.
Хотя не в этом, конечно, дело. Просто она не могла сосредоточиться ни на чем. Все ее мысли вертелись вокруг Дэмиана Скураса, сидящего сейчас за столом новобрачных рядом с шикарно одетой белокурой заводной куклой; впрочем, присутствие этой женщины не мешало ему наблюдать за Лорел.
Она чувствовала это, хотя и не обернулась ни разу, чтобы убедиться в правоте своих ощущений. Его взгляд буквально жег ей плечи.
Единственное, в чем она успела убедиться, так это в том, что он действительно Дэмиан Скурас, бывший опекун Ника. Лорел знала, что Энни поначалу была против этой свадьбы, она говорила, что Ник и Дэун слишком молоды для семейной жизни. Лорел ни разу не высказала своего мнения на этот счет, но теперь, встретив мужчину, вырастившего Ника, она удивлялась, почему Энни, в конце концов, уступила.
Кому нужен зять с таким самонадеянным эгоистом вместо отца?
Именно так она и думала о нем – как о самонадеянном эгоисте. Так она ему и заявила, когда они снова столкнулись лицом к лицу в очереди гостей, поздравляющих жениха и невесту. Она попыталась пройти мимо него, но он схватил ее за руку и представился, точно они виделись в первый раз.
Вспыхнув от негодования, Лорел попыталась высвободить руку, и мужчина засмеялся.
– Расслабьтесь, мисс Беннет, – сказал он негромко и насмешливо. – Вы же не хотите устроить еще одну сцену, не так ли? Одного спектакля в день достаточно даже для вас.
– Комедию ломаете вы, а не я. Вы…
– Мое имя Дэмиан, можете называть меня так. Вероятно, вам нравится привлекать внимание, – продолжал он. – Если это так, то, ради Бога, продолжайте. Но если вы, подобно мне, считаете, что этот день целиком принадлежит Нику и его невесте, то мило улыбайтесь и делайте вид, что прекрасно проводите время.
Он был прав, и Лорел это понимала. Очередь смешалась за ней, и гости уже начали с любопытством вытягивать шеи, чтобы посмотреть, кто и почему их задерживает. Поэтому Лорел улыбнулась не просто мило, а ослепительно, словно была на съемке, а не на свадьбе, и тихо, только для ушей Дэмиана Скураса, заявила, что проводила бы время еще лучше, если бы он вообще сгинул с лица земли.
Скурас, покрепче сжав пальцы, державшие ее руку, угрожающе сверкнул на нее глазами, и Лорел пожалела, что не заткнулась вовремя.
– Притворщица из вас никудышная, да и меня не проведешь, – еще тише сказал он. – Или вы забыли, что случилось, когда я вас поцеловал?
Ее щеки запылали. Мужчина улыбнулся, отпустил ее руку, и Лорел отскочила от него.
Нет, она не забыла. Не забыла, как нахлынувшая на нее волна ярости внезапно сменилась ошеломляющим сознанием того, что она почему-то уже цепляется за его плечи, что ее рот послушно раскрывается под его поцелуем, а тело все крепче прижимается к нему…
– …ну вот, – продолжал Эван Как-Там-Его, – а курица и говорит: «В таком случае не вижу смысла переходить на другую сторону!»
Сидящие за столом засмеялись. Лорел тоже, но несколько припоздав.
– Отличный анекдот, – похвалил кто-то.
Эван улыбнулся, взял свой бокал вина и повернулся к Лорел.
– Вы, наверно, уже слышали его раньше, – словно извиняясь, сказал он ей.
– Нет, – быстро ответила она, – не слышала. Вероятно, это от перелета. Я только что из Парижа и еще не освоилась с разницей во времени.
– Из Парижа? Ах, чудесный город! Я был там в прошлом году. На конференции. А вы тоже по делам, или так, отдых?
– О нет, по делам.
– Ну да, дефиле, наверное… так их, кажется, называют?
– Да, но как вы…
– О, я сразу узнал вас! – Эван просиял. – Когда Энни была последний раз на приеме – я, между прочим, дантист, – то сказала, что ее младшая сестра – самая великолепная модель в мире и что я увижу вас на свадьбе. – Тут его улыбка стала еще шире. – Но я с ней не согласен.
– Неужели? – сказала Лорел, пытаясь выглядеть заинтересованной. Она прекрасно знала, что последует за этим. Если бедный доктор пытается выглядеть оригинальным, то это ему не удается.
– Да, не согласен. Вы не просто самая великолепная модель, но и самая великолепная женщина в мире, это точно!
Фанфары, аплодисменты, подумала Лорел и вежливо улыбнулась.
– Простите Энни, она неисправимая сваха.
Эван Как-Там-Его смешался, и Лорел кольнуло сожаление. Не стоит вымещать на нем свое плохое настроение.
– Но ведь Энни не ошибалась? То есть вы и в самом деле не замужем и ни с кем не встречаетесь?
Энни, подумала устало Лорел, ну что мне с тобой делать? Сестра пыталась выдать ее замуж уже много лет, но особенно ее усердие возросло с тех пор, как Лорел рассталась с Кёрком.
– Окей, – сказала тогда Энни. – Сначала ты не хотела замуж из-за своей карьеры. Потом ты убедила себя, что эта скотина все-таки сделает тебе предложение, а он – вот сюрприз! – уклонился.
– Я не желаю об этом говорить, – ответила Лорел, но Энни не отстала, расписывая ей радости семейной жизни до тех пор, пока, наконец, Лорел не сочла за благо заявить, что если ей встретится подходящий мужчина, то не исключено и замужество…