Мартон Сандра. Пленница пустыни

   То, как он выглядел – суровое лицо и крепкое тело, щетина на подбородке, выцветшие джинсы и кожаные ботинки, – было настоящим олицетворением мужественности. Такой мужчина не пропустит оскорбление мимо ушей.
   Поэтому она намеренно сделала язвительное замечание. Это был хороший ход.
   Но она перестаралась. Он порвал ее одежду и обращался с ней с такой ледяной яростью, которая пугала Леанну больше, чем все, случившееся с ней. Но пока еще не все было потеряно. Все же он был ее соотечественником…
   Пройдя мимо ухмыляющихся охранников, Кэм миновал несколько дверей и вошел в огромную комнату.
   В которой стояла кровать размером со сцену.
   Он бросил женщину на это ложе, подошел к двери и задвинул медные засовы.
   – Наконец-то мы одни, – холодно сказал он. Леанна отползла подальше, к спинке кровати.
   – Мистер Найт, – отчаянно произнесла она, – я знаю, что вы думаете…
   Он издал глухой смешок, словно предупреждающий об опасности.
   – Бьюсь об заклад, что знаешь.
   – Но вы ошибаетесь. Я не такая, как говорил… – Ее глаза расширились, когда он начал расстегивать свою рубашку. – Подождите, пожалуйста. Вы не понимаете…
   Он откровенно рассматривал ее грудь, едва прикрытую разорванным лифом, за который она цеплялась, как за спасательный круг.
   – Опусти его. – Что?
   – Опусти вот это. – Он посмотрел ей в лицо с такой хищной улыбкой, что ей стало не по себе. – Мне понравилось то, что я увидел во дворе, Лейла. Я хочу увидеть это снова.
   – Меня зовут не Лейла, а…
   – Мне плевать, как тебя зовут. Мы не будем пить вино и обмениваться телефонными номерами. Мы сразу перейдем к главному. – Его голос стал резким. – Сними лифчик.
   – Я не шлюха, – отчаянно сказала она. – Все, что говорил про меня Асаад, – ложь!
   Лицо Найта стало суровым.
   – Ну, хватит, крошка. Если ты думаешь, что я в настроении поиграть в варвара и девственницу, то очень ошибаешься.
   – Я не играю. Я просто пытаюсь…
   – Как ты хочешь это сделать?
   – Я… я не понимаю…
   – По-хорошему? – Его голос смягчился и стал бархатистым. – Тогда я сделаю так, что тебе будет приятно.
   – Никак и ничего со мной делать не надо. Послушайте же, я американка, как и вы…
   – Как и я? Нет, милая. – Он холодно усмехнулся. – Если бы ты была похожа на меня, я не захотел бы лечь с тобой в постель.
   – Дайте мне минуту. Всего одну минуту. Я могу все объяснить.
   – Неправда.
   – Да! – Она почти кричала от волнения. – Слава богу! Вы все-таки понимаете. Вы… что вы делаете?
   Увы, то, что он делал, было слишком очевидно. Он раздевался. Стягивал ботинки. Снял рубашку и бросил на пол.
   Душа Леанны ушла в пятки.
   Она почувствовала, как он силен, когда он нес ее на плече. И сейчас, глядя на его мускулистую грудь и широкие плечи, она поняла, что у нее нет ни единого шанса против него. Он сказал, что не в настроении играть в игры, и тем не менее вел собственную игру, позволяя ей обращаться к нему и молить о пощаде.
   – Я знаю, что вы на меня злитесь, но…
   – Я совсем не злюсь на тебя, Лейла. Вот только устал от твоей болтовни.
   Говоря это, он расстегнул ремень. Затем – пуговицу над молнией, обнажив полоску шелковистых волос, которые спускались все ниже, ниже, ниже…
   У Леанны по спине побежали мурашки, но она не подала виду. Она понимала, что от этого он может возбудиться еще больше.
   – Мне нужна ваша помощь! Просто выслушайте меня и…
   – Ты не ответила на мой вопрос. – Он приближался к ней, жадно глядя на ее грудь, живот, бедра. – Я могу сделать это с тобой медленно. Или могу это сделать без всякой прелюдии. Выбирай сама.
   Когда он подошел к кровати, Леанна попыталась откатиться от него, но он схватил ее за лодыжку и перетащил на середину ложа.
   – По-плохому, – прорычал он. – Что ж, отлично!
   – Нет, – простонала она, оставляя дальнейшие попытки убедить его. В этот момент он нависал над нею, и она стала отчаянно сопротивляться – извиваться, царапаться, лягаться, пытаясь ударить его в пах, но вместо этого попала ему коленом в живот.
   – Так, – мрачно сказал он. – Хватит.
   Он быстро развязал веревку у нее на запястьях, затем завел ее руки ей за голову и привязал их к спинке кровати. Когда она начала лягаться еще сильнее, он вытащил из своих джинсов ремень и, обхватив им ее правую лодыжку, прикрепил его к высокой ножке в основании кровати. Затем он встал и через несколько секунд вернулся с чем-то блестящим и шелковистым – шарфом или галстуком – и привязал ее левую лодыжку к другой ножке кровати.
   Ужас накрыл ее пушистыми черными крыльями. Она пронзительно закричала.
   – Кричи, – сказал он. – Я не возражаю. Можешь не сомневаться – за дверью нас подслушивает целая толпа. Повесели их, детка!
   – Не надо, – прошептала она, потому что кричать уже не было сил, – пожалуйста, не надо.
   Все, что Леанна могла сделать теперь, – постараться выжить.
   Ну и спектакль она ему устроила, подумал Кэм. Сначала сексуальная соблазнительница, затем испуганная жертва – и все это за каких-то двадцать минут. Но к чему ломать такую комедию? Кэм был уверен, что эта женщина отличная актриса. Наверное, в постели она еще лучше. Интересно, сколько мужчин пользовалось ее услугами? Он обвел взглядом распростертое на ложе тело – восхитительную грудь, золотистые, широко разведенные бедра.
   И почувствовал, что если не войдет в нее прямо сейчас, то эрекция, от которой ныло все тело, просто убьет его.
   То, что она привязана, может сделать его ощущения острее. Она не оставила ему выбора: у игры, в которую она играла, мог быть только один конец.
   Ведь это была игра, не так ли?
   Возможно ли, что она говорит правду? И не хочет, чтобы он занимался с ней сексом? Если бы это было так, она добилась бы своего, не прикладывая никаких усилий, когда он сказал султану, что она его не интересует. Глаза Кэма сузились. Видимо, все, что случилось тогда, должно было спровоцировать глупого американца думать не головой, а гормонами? Что ж, если все было так, то план сработал.
   Но Кэмерон уже остыл. Он снова начал думать. А думал он о том, что дверь была на засове. Окна также были заперты. Он позаботился об этом перед тем, как встретиться с султаном. Под матрасом у него была спрятана «беретта», а в постели лежала красивая женщина.
   Его тело напряглось.
   Да, он займется с ней любовью.
   Стресс обязательно надо было снимать. Служба в спецназе и разведке научила его этому. Медитации тоже находилось место, но иногда было нужно что-то иное.
   Некоторые пили спиртное, другие принимали наркотики. Кэм понял давным-давно, что ему подходил жаркий, первобытный секс. Секс с женщиной, которая была достаточно красива и опытна, чтобы он забыл о тонкостях цивилизованного поведения.
   Лейла была как раз такой.
   Несколько долгих минут внутри ее тела, ощущение ее сладкого тепла, несколько поцелуев в эти мягкие губы – и он будет в полном порядке. Ему станет лучше, когда она бросит ломаться и признается, что хочет этого не меньше, чем он. Она притворялась мастерски, но все же выдала себя несколько минут назад, когда он снимал рубашку. Тогда на ее лице отразилось что-то еще, кроме испуга. Возможно, он ошибался, но это было желание. А заниматься любовью стоило только с той женщиной, которая получала удовольствие от секса.
   Кэм вновь посмотрел на женщину, лежавшую рядом с ним. Она была красива, с бледно-золотистой кожей и чуть более темными волосами. Асаад сказал, что она танцовщица. Что ж, именно так он и будет теперь о ней думать – как о своей партнерше по эротическому танцу, от которого они оба получат удовольствие.
   – Посмотри на меня, – сказал он. Когда она не подчинилась, он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.
   Она медленно выполнила его команду. Ее глаза были темно-синими, как летнее небо. Ресницы, длинные и густые, слиплись от слез. Слезы? Она определенно была мастером своего дела. Мастером разжигать в мужчинах желание, которое он испытывал сейчас каждой клеточкой своего тела.
   Он вытянул руку и провел пальцем по ее пухлым губам, почувствовав, как она дрожит. Он наклонился к ней и легонько коснулся ее губ.
   – Все время, что мы стояли во внутреннем дворе, – прошептал он, – я думал о твоих губах. Обо всем, для чего они созданы. Хватит притворяться, что тебе этого не хочется, поцелуй меня. Дай мне почувствовать твой вкус. Дай мне сделать это как следует.
   Женщина издала слабый стон и попыталась отвернуться. Он запустил руку в ее волосы, чувствуя, как золотистые локоны обвивают пальцы.
   Игра продолжалась.
   Он поцеловал ее. Ее губы были мягкими и податливыми. Кэм застонал и стал легонько покрывать их поцелуями, пока она не издала тот же звук и не приоткрыла губы.
   – Вот так, – произнес он и просунул язык в ее рот, почувствовав, как по ее телу пробежала дрожь, когда он коснулся ее языка.
   Боже, она сводит его с ума!
   Вкус ее губ. Запах ее кожи. Ее упругая грудь, которая прижимается к его телу…
   Он приподнялся и обхватил ладонями холмики идеальной формы. Ее глаза распахнулись, по щекам разлился румянец.
   – У тебя удивительная грудь, – сказал он хрипло.
   – Пожалуйста, – прошептала она, – пожалуйста, прошу…
   – Что? – Он посмотрел ей в глаза, одновременно поглаживая большим пальцем сосок, увидел, как черные зрачки расширились почти до размеров голубой радужки, услышал, как замерло ее дыхание.
   – Тебе это нравится? Скажи мне. Скажи мне, что тебе это нравится.
   Он наклонился и провел языком по ее соску. Она застонала, и он снова нагнулся, тихонько подув на похожую на жемчужину плоть, а затем втянул ее в рот.
   Это было все равно что поднести зажженную спичку к груде хвороста.
   Она выгнулась дугой, и из ее груди вырвался звук, интонацию которого он не смог определить точно.
   Неужели это было удивление?
   Как же ему хотелось, чтобы это было правдой! Как он хотел быть первым, кто удостоился такого вскрика этой женщины.
   Она дышала неровно, слегка постанывая, извивалась под его руками, пока он ее ласкал. Гладил соски. Целовал теплую плоть. Она сказала что-то, чего Кэм не разобрал, прошептала это, когда он дотронулся до нее.
   – Скажи мне, – попросил он. – Скажи мне, что я заставляю тебя чувствовать.
   Кэм просунул руку между их телами. Провел пальцами вверх по ее ноге. Ощутил жар ее кожи. Его ноздри расширились, когда он внезапно уловил безошибочный запах ее желания.
   – Боже, – прошептала она, – боже…
   Она подняла голову с подушек, вздохнула и потянулась к нему.
   Глухо зарычав, он набросился на ее губы. Впился в них. Почувствовал первое, пробное прикосновение ее языка к своему, услышал, как она вздохнула, и понял, что уносит ее с собой в темный бархатистый водоворот желания.
   Он почувствовал, как ее тело стала бить крупная дрожь.
   Остановись, прошептал голос глубоко внутри. Это ошибка. Ради бога, остановись, приятель!
   Но было уже слишком поздно. Все его тело ныло, ожидая, когда она сдастся ему в последний раз и когда наступит долгожданное освобождение.
   Она пошевелилась, сделав легкое движение бедрами, от которого он застонал. Все это – заниматься с ней любовью, чувствовать, как она немедленно отвечает взаимностью, знать, что ее связанные руки и ноги делают ее полностью беззащитной перед ним, – это невероятно его возбуждало.
   Но ему хотелось большего.
   Он хотел, чтобы она обхватила руками его шею, а ногами – его бедра, когда он войдет в нее.
   Кэм провел рукой выше и почувствовал, как она прерывисто вздохнула, когда его рука оказалась на ее бедре. Ее кожа была горячей. Пылающей, как и у него. Он поцеловал ее в шею и услышал, как она издала тихий звук, который издают женщины, когда они балансируют на краю вечности в объятиях мужчины.
   – Признайся, что тебе нравится. – сказал он. – Чего ты хочешь. Я сделаю это, обещаю.
   – Развяжи меня, – прошептала она, – и я покажу тебе.
   Он колебался лишь мгновение. Затем он развязал веревку на ее запястьях, вздрогнув, когда она провела руками по его плечам и груди. Он поцеловал ее, и она слегка укусила его за губу.
   – Пожалуйста, – сказала она, не отрывая губ от его рта.
   Она слегка отодвинулась от него. Ее глаза сверкали.
   – Ты сказала, что покажешь мне, чего ты хочешь, – прошептал он.
   – Да, – ответила она, – покажу.
   Позже, когда он вспоминал ее ответ, он понимал, что услышал в этих простых словах что-то, что должно было выдать ее. Но в тот момент… Черт возьми, в тот момент он был способен лишь на то, чтобы следовать за стрелкой компаса, которой была его плоть.
   – Покажи мне, – сказал он, и в следующую секунду окаменел, чувствуя, что ему в живот упирается холодная сталь.
   Он резко вдохнул, инстинктивно пытаясь втянуть живот как можно глубже, но это ощущение никуда не пропало.
   Женщина в его объятиях улыбнулась. Затем она приложила губы к его уху.
   – Это нож, – сказала она нежно. – и если вы сделаете неосторожное движение, мистер Найт, клянусь, я пушу его в ход.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   Она рассчитывала только на то, что застанет его врасплох.
   То, что у нее оказалась с собой маленькая пилочка для ногтей, было счастливой случайностью. Она украдкой стянула ее, когда ее одевали перед встречей с султаном, и сунула себе под ремешок, чтобы воспользоваться, если потребуют обстоятельства. Сейчас был как раз такой случай.
   Когда Найт втянул живот, словно это могло его обезопасить, она чуть не закричала от радости. Наконец-то что-то вышло так, как она задумывала.
   Она раз за разом ошибалась, недооценив Асаа-да, недооценив его ужасного гостя…
   И недооценив собственную реакцию на то, что только что происходило в этой постели.
   Найт привязал ее. Трогал ее. Целовал ее. Она боролась, сражалась, сделала все, чтобы он не дотронулся до нее…
   А затем что-то поменялось. Ее страх растворился в поднявшейся волне тепла. Его руки, ласкавшие ее грудь, его губы, касавшиеся ее губ…
   Надо прогнать эти мысли.
   Они поменялись ролями. У нее было оружие, которое упиралось острием ему в живот. Баланс сил изменился. Таким он и останется, подумала она.
   Леанна почувствовала, что мужчина едва заметно шевельнулся. В ответ она чуть сильнее нажала на пилку.
   – Без глупостей, мистер Найт, – прошептала она. – Не дайте мне повода воспользоваться ножом.
   – Только спокойно, ладно? Будь хорошей девочкой и скажи мне, чего ты от меня хочешь.
   – Здесь есть какое-нибудь место, где мы могли бы поговорить без чужих ушей?
   – Да. – Где?
   – В ванной. Там мраморные стены и пол. Если мы зайдем туда, закроем дверь и включим воду, наших голосов почти не будет слышно. Тогда у нас будет минут пять до того, как они начнут волноваться. Знаешь, чего я хочу? – спросил он неожиданно громким голосом. – Принять ванну. Ароматизированное масло, свечи…
   Она удивленно смотрела на него.
   – Скажи что-нибудь, – прошипел он.
   – Принять ванну? Это звучит… звучит…
   – Вот именно. Это действительно звучит! Прижав Леанну к себе, он поднялся и осторожно отнес ее в ванную.
   Когда он локтем захлопнул за собой дверь, она открыла рот и начала что-то говорить, но он сделал ей знак замолчать и замер. Ничего не произошло. В дверь спальни никто не колотил, в коридоре не было слышно криков или торопливых шагов. Все еще держа ее на руках, он подошел к кранам и открыл их.
   Вода гулко забарабанила по мрамору.
   – Я сейчас опущу тебя на пол, – сказал Кэм. – Просто не делай ничего, о чем потом можешь пожалеть.
   – Если кому и придется жалеть, то тебе.
   Он аккуратно поставил ее на ноги. Нож исчез – по крайней мере, на секунду.
   – Хорошо, – сказал он, – расскажи мне, что тебе известно.
   – Асаад что-то замышляет.
   – И?
   – Я должна тебя отвлекать.
   – И это все?
   – А разве этого недостаточно? Кэм взъерошил волосы.
   – Прекрасно, – пробормотал он. – Саломея.
   – Что?
   – Саломея. Помнишь? Та крошка, которая так распалила одного парня, что он согласился отрубить голову Иоанну Крестителю.
   – Пока ты тут язвишь, Асаад, вероятно, готовится нас убить. Что мы будем с этим делать?
   Мы? Он чуть не рассмеялся. Не существовало никаких «мы». Эта женщина интересовала его лишь потому, что в заведенной за спину руке она держала какое-то оружие, которое надо было забрать. Как только Кэм это сделает, то сразу скажет ей «прощай» и исчезнет, потому что, если он возьмет ее с собой, она будет ему обузой.
   – Они ожидают бурного финала. Проще говоря, момента, когда я испытаю оргазм.
   У нее на щеках снова выступил румянец.
   – Ты думаешь, это смешно? – Она подошла к нему ближе, и он вновь почувствовал, как сталь прижалась к его животу.
   Он внезапно оттолкнул ее назад, к стене, обхватил одной рукой, поцеловал… и резко надавил большим пальцем на горло чуть повыше ключиц.
   Она обмякла в его руках. Оружие, которым она ему угрожала, упало ему в руку. Это был не перочинный нож. Не нож для разделки мяса, а пилочка для ногтей, длиной не больше трех дюймов.
   Он посмотрел на лежащую на полу женщину. Кровь постепенно приливала к ее щекам, окрашивая их в нежно-розовый цвет.
   – Что… что ты со мной сделал, мерзавец? – прошептала она.
   – Неважно, – тихо сказал он. – Вот как мы поступим. Ты оставайся здесь. Я вернусь в спальню и…
   – Нет. Мы останемся вместе.
   – У меня там пистолет. Мне нужно его взять.
   – Ты собираешься сбежать через одно из окон спальни.
   – Не говори глупостей.
   – Ты лжешь. Нет никакого пистолета. Ты просто хочешь удрать без меня.
   – С какой стати мне это делать? Она широко улыбнулась.
   – Посмотри, какое замечательное большое окно есть здесь.
   – Отлично. – Кэм закрыл краны. – Отлично.
   – И ты сейчас откроешь его, – сказала Леанна и издала душераздирающий крик.
   Глаза Кзма расширились от удивления. Он выругался и поспешно закрыл ей рот рукой, но было уже поздно. Что-то тяжело бухнуло в дверь соседней комнаты.
   Кэм выругался, оттолкнул Леанну в сторону и ударил по оконному затвору кулаком.
   Звуки в коридоре становились все громче. Дверь спальни могла распахнуться в любую секунду.
   – Они идут, – шептала Леанна в панике. – Они идут!
   – Неужели? – пробормотал Кэм и, подтянувшись на руках, взобрался на широкий подоконник.
   – Пожалуйста! Не оставляй меня! Он обернулся и посмотрел на нее.
   Ее золотистые волосы струились по обнаженной груди, голубые глаза были наполнены надеждой и страхом. Она угодила в эту передрягу по своей воле, приехав в этот ад, чтобы получить что-нибудь от Асаада, а теперь вынуждала Кэма совершить побег неподготовленным. «Беретта», его единственная защита, была теперь вне досягаемости.
   – Пожалуйста, – повторила она, – не оставляй меня.
   Звуки по ту сторону спальни стали такими громкими, словно дверь выбивали тараном.
   Тихо выругавшись, Кэм наклонился к ней.
   – Если будешь путаться у меня под ногами, я тебя сразу брошу. Понятно?
   – Да, о да!
   Он протянул руку. Она схватила его за запястье, и он рывком втащил ее на подоконник.
   – Мы спрыгнем вниз, – сказал он, – а потом побежим.
   Она кивнула.
   Он видел, что женщина напугана до смерти. Хорошо, мрачно подумал он. Раз она боится, значит, будет слушаться.
   – Раз, – начал он считать. – Два…
   Взявшись за руки, они прыгнули. Кэм быстро огляделся. Они находились в узком проходе между высоких стен. Желтый серп луны слабо освещал двор, где несколько часов назад Кэм впервые увидел Саломею.
   – Ты бегаешь так же хорошо, как разыгрываешь спектакли в постели?
   Она молчала. Впрочем, он и не ждал ответа.
   – Тогда беги за мной, беги так, словно за тобой гонятся все черти преисподней.
   Когда они добежали до края стены, Кэм осторожно выглянул из-за угла.
   Машины «почетного эскорта» по-прежнему стояли на подъездной дороге.
   Приказав женщине оставаться на месте, он сделал глубокий вдох, пригнулся к земле и побежал к машинам.
   Удача сопутствовала ему. Все водители оставили ключи в замках зажигания. Кэм вытащил их и сунул себе в карман. Он как раз добежал до «хаммера», стоявшего во главе колонны, когда тишину ночи разорвал яростный рев разозленной шайки.
   Отряд головорезов султана выбил дверь, но за ней никого не оказалось.
   Кэм обернулся.
   – Саломея! – Закричал он. – Беги!
   Она запрыгнула в «хаммер», когда он повернул ключ. Двигатель взревел, и машина с визгом сорвалась с места как раз в тот момент, когда первый из людей Асаада выскочил из-за угла.
   – Я выронила пилку, – сказала Леанна, с трудом переводя дыхание.
   – Какой ужас, – прорычал он, переключая передачу.
   Он прекрасно понимал, что она говорила о пилке как о потерянном оружии, но у них сейчас были проблемы посерьезнее, и все из-за нее.
   В ночи разнесся треск автоматной очереди, но «хаммер» уже набрал приличную скорость. Совсем скоро и люди и пули остались далеко позади.
   Впереди лежала бескрайняя пустыня.
   И призрачная, как мираж, надежда на спасение.

ГЛАВА ПЯТАЯ

   Машина мчалась по песку. Кэм выбросил в окно все ключи, которые он забрал, в то время как Леанна возилась с тем, что осталось от ее лифа. Каким-то непостижимым образом ей удалось скрепить его. В голове у нее был сумбур. Неужели еще несколько дней назад она действительно танцевала в Анкаре, оттачивая аттитюды и арабески? Сейчас она находилась в стране, которой правили психопаты, а ее жизнь была в руках незнакомца с холодным взглядом, который вел «хаммер» так, словно это была гоночная машина.
   Песок, с горечью подумала она. Вот что было впереди. Песок и ее жизнь. Ее жизнь в руках этого человека.
   Его руки не показались ей грубыми, когда он касался ее. Ее тело… оно все еще помнило его прикосновения.
   Леанна почувствовала, что краснеет, и отвернулась к боковому окну. Зачем думать об этом? Будучи профессиональной танцовщицей, она отлично умела войти в роль. Именно это она и сделала в его объятиях, причем бессознательно…
   – …полезное.
   Леанна недоуменно уставилась на него.
   – Что?
   – Я сказал: как насчет того, чтобы сделать что-нибудь полезное?
   – Например?
   Например найти способ прикрыться, подумал Кэм.
   – Посмотри, что тут есть, что мы можем взять с собой, когда избавимся от машины.
   – А зачем нам это делать?
   – Потому что ее слишком легко обнаружить. Она бросила на него сердитый взгляд, но потом, повернувшись, встала на кресле на колени и принялась изучать заднее сиденье «хаммера».
   Теперь ее ягодицы были совсем рядом. Кэм приказал себе смотреть только вперед. Ее бедро задело его плечо. Несколько золотистых лент упали ему на ногу, и он внезапно представил, как эти ленты будут свисать с его коленей, когда он притянет ее к себе.
   Если он будет продолжать думать только об этом, он врежется на этом чертовом «хаммере» прямо в дюну.
   – Я кое-что нашла!
   – Что?
   – Рюкзак. Он чем-то набит. Вода. Кусок халвы. Спички. Рубашка. Футболка. Какое-то электронное устройство. И…
   – И что?
   – Э-э… ничего. Мне показалось, что там еще что-то есть, но… нет. Это все.
   Меня не проведешь, подумал он. Она снова ему лжет, но почему?
   – Отлично. Себе бери рубашку, а мне кинь футболку.
   Она перебралась на заднее сиденье.
   – Дай-ка мне взглянуть на это устройство. – Кэм на мгновение оторвал глаза от дороги. – Это GPS, система определения местонахождения. Если она еще не разрядилась, мы сможем определить, где находимся.
   – А что потом?
   – Потом я дам координаты людям, которые смогут нам помочь.
   – Но как?
   – У меня есть мобильный телефон.
   – Мобильный телефон? Тогда почему ты не…
   – Я пытался, но здесь нет сети.
   Быстрым движением он натянул на себя футболку.
   Леанна просунула руки в рукава рубашки. Так было гораздо, гораздо лучше. Стало теплее, и теперь можно было не бояться его взглядов, из-за которых она чувствовала себя порнозвездой.
   К тому же теперь у нее был…
   Пистолет.
   Автоматический. Она видела такие в боевиках. С ним она больше не была беззащитна.
   Леанна бросила взгляд на Кэма. Хоть он, конечно, и черствый мерзавец, но все же настоящий лакомый кусочек для любой женщины. Она не доверяла ему, но невольно залюбовалась его идеальным телосложением и мужественным лицом.
   Она помнила тяжесть его тела, когда он буквально пригвоздил ее к постели.
   Его тело, такое мощное и твердое.
   Ее тело, такое женственное и мягкое.
   А когда он положил руку между ее ног… если бы она пошевелилась, совсем чуть-чуть. Если бы приподняла и приоткрыла бедра…
   – Они у нас на хвосте.
   Леанна оглянулась и увидела цепочку огоньков. У нее екнуло сердце.
   – А мы не можем ехать быстрее?
   – Я и так вжал педаль до самого пола.
   – Что же делать?
   – Нам нужно отвлечь их внимание. Не могу разобрать – что это виднеется вдали? – прищурился Кэм. – Это скалы! Холм. Если я уведу погоню в сторону от него, у нас появится шанс.
   Леанна прижала к себе рюкзак. Дуло пистолета больно надавило ей на руку. Может быть, пора рассказать о нем Кэму? Может быть, ему можно доверять? Или…
   Кэм на полном ходу прижал машину к обочине.
   – Открой свою дверь.
   Она пристально посмотрела на него, затем выполнила его команду.
   – Хорошо. Сейчас я сброшу ход. Как только я это сделаю, прыгай. Попытайся оттолкнуться подальше от машины. Затем катись. Если сделаешь все как надо, не ушибешься.
   У нее учащенно забилось сердце. Ее подозрения насчет него оправдались. Бездушная скотина! Он решил спастись, отдав ее Асааду.