Страница:
Павел Марушкин
Зимние убийцы
Это была одна из тех ночей, когда тучи висят над землей очень низко, и все покрывается мглой.
Микки Спиллейн. Большое убийство
Глава 1
Розовый лёд
– Нет, ты только глянь на них, а?! – фыркнул доктор Барбудо. – Глянь, говорю, на эти заторможенные движения, на согбенные спины, обрати внимание на вялую, спотыкающуюся походку. И ведь их там целый город… Огромнейший город! Тьфу! Даже смотреть противно. Ну чем, скажи на милость, они отличаются от кишащих в луже головастиков? Да в тех самых головастиках куда больше жизни и смысла, уж ты мне поверь!
Старый Шу тяжело вздохнул и оглянулся назад. Одинокая цепочка синеватых следов исчезала вдали. Дневной переход через присыпанные снегом болота дался ему нелегко. Зима в этом году выдалась тёплой, и топкая почва не промерзла, как обычно. Хляби, скрытые под пушистым белым покрывалом, зачастую были смертельно опасны: провались он в трясину – и выручить будет некому, кричи, не кричи… Он нарочно выбрал маршрут, отстоящий одинаково далеко и от сухопутного тракта, и от реки. Здесь, среди расстилающихся во все стороны болот, можно было идти дни напролет, так и не встретив ни единой живой души. Тишина и пустота… Лишь закат красил нежным багрянцем купы заиндевелых деревьев вдали. Нет, он не боялся смерти, даже такой неприглядной. Страх – удел холодных, опустелых сердец, а в его душе горело жаркое пламя. По крайней мере, так утверждал доктор Барбудо. Сам он выразился бы осторожнее: угли, мерцающие угли под сероватым налетом пепла. Но жаркие, безусловно жаркие. К слову, горение неплохо бы поддержать. Закинуть в топку полешек…
– Чего там, кормят? – Шу прищурился. Да, похоже на то: полевая кухня и очередь бедно одетых, ссутулившихся на холодном ветру фрогов. Должно быть, Королевское благотворительное общество осчастливило уличных бродяг бесплатной похлебкой. Вот что значит – столица! Это хорошо. Голод, поутихший было за последние несколько часов, проснулся с новой силой. Правда, его спутник категорически не одобрял благотворительности…
– Поешь, поешь, – милостиво разрешил доктор Барбудо. – И отдохни, если найдёшь где. А потом мы с тобой займёмся делом. Подарим этому городишке немного живительной эвтаназии.
Живительная эвтаназия была коньком доктора. Старый Шу, впрочем, не любил всех этих заумных словечек. К чему? Убийство – оно и есть убийство.
– Накинь что-нибудь, простудишься… – проворчал я. Что поделать – нативы куда менее восприимчивы к холодам, чем мы, люди; по этой причине отопление в моём жилище оставляло желать лучшего.
– Это неизбежно, – насмешливо откликнулась рыжеволосая красотка. – Закон природы: если я остаюсь тут на зиму, то простужаюсь… Лучше покончить с этими неприятными формальностями как можно скорее.
В её словах была какая-то извращенная логика. Я лишь покачал головой, чувствуя себя немного виноватым. Собственно, наши отношения – единственное, что удерживает её здесь в холодное время года. До того, как мы встретились, Эльза всегда отправлялась на гастроли в Метрополию или по мирам спектра ван Верде – в зависимости от предложений антрепренеров. Зима в Королевстве Пацифида – мёртвый сезон. Здешние коренные обитатели, фроги, они, как бы это сказать… Земноводные. Несколько иная физиология, понимаете? По меньшей мере две трети столичных жителей впадают в криобиоз – попросту говоря, замерзают в своих бассейнах, коими оснащены практически все жилища… Весьма необычная традиция, особенно с точки зрения чужаков. Я-то, конечно, не совсем чужак. Позвольте представиться: Эдуар Монтескрипт, частный детектив и потомок иммигрантов в первом поколении. К слову сказать, неплохой знаток здешних обычаев и традиций – как говорится, положение обязывает; чем и пользуюсь без зазрения совести. Работы хватает: за эти годы я создал себе весьма недурную репутацию. Меня знают и фроги, и представители местной иммигрантской общины; так что теперь, если кому-то вдруг понадобился хороший сыщик, первым делом вспоминают моё имя. Впрочем, зимой для меня куда меньше работы, чем в тёплый сезон. Зато остаётся море времени на личную жизнь.
С Эльзой Нимитц мы познакомились во время одного из моих предыдущих дел – и как-то неожиданно для самих себя оказались в одной постели. Вопрос о том, кто из нас кого соблазнил, до сих пор остается камнем преткновения – и нашей любимой шуткой. Особую пикантность ситуации придает тот факт, что она лет на пять меня старше.
Я тихонько подошел к ней, обнял за плечи и прошептал на ушко:
– Почему бы нам не вернуться под одеяло, любимая? У меня на этот счет большие планы…
– Увы, мой друг, – тихонько пропела она. – Похоже, твоим коварным замыслам не суждено сбыться. Я вижу роскошный диномобиль у дверей Лакси – а это почти наверняка означает…
– Что кому-то потребовались мои услуги, – со вздохом согласился я. Лакси Юнгельсельги – содержатель небольшого кафе и мой партнер; его заведение уже давненько служит мне чем-то вроде офиса. Очень удобно, и вдобавок, не надо тратиться на аренду…
Диномобиль, да ещё с гербами на дверцах – не иначе, дорогая игрушка какого-нибудь аристократа. Наш район, вообще-то, считался более-менее респектабельным – но не настолько. Толстосумы предпочитают заведения другого пошиба. Так что Эльза, скорее всего, права: это по мою душу. Готов поспорить: не пройдёт и пары минут, как в дверь примется барабанить мальчишка-посыльный. А ведь день начинался так хорошо…
– Не знаю, кто это может быть, но я обдеру его, как липку! – мрачно посулил я, прыгая на одной ноге и пытаясь засунуть другую в штанину. – Просто за то, что испортил мне романтическое настроение.
– О, милый, ты такой меркантильный! Это прелестно! Так ты сводишь меня вечером в ресторан? – иронично спросила Эльза.
– Вне зависимости от того, возьмусь я за это дело или нет! – твердо пообещал я и распахнул дверь навстречу мальчишке-фрогу, уже занесшему руку, чтобы постучать.
– Ты от Лакси. Ко мне посетитель, так? – я картинно приставил палец к носу, буравя его взглядом. – Аристократ. Подвалил на роскошном дино. Очень нетерпелив. Лакси просил поторопиться. Что я упустил?
Юнец несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот.
– Да! – наконец выдавил он. – Нет! То есть… Да, всё так!
– Хорошо, сейчас буду, – я сунул ему мелкую монетку и захлопнул дверь, прежде чем он успел сформулировать вопрос.
Дешевый трюк, скажете вы. Всё верно. Но именно дешевые трюки питают людскую молву… Да и фрогскую тоже. Из подобных мелочей зачастую складывается репутация.
Он устремился навстречу, не успел я дойти до стойки – низенький, средних лет фрог в тёмном пальто и кепи. Не самая важная птица: дворецкий или водитель.
– Господин Монтескрипт? Вы должны срочно проехать со мной…
Ну конечно, их обычная ошибка. Потенциальные клиенты зачастую считают, будто я им априори что-то должен, раз уж они соизволили осчастливить меня своим вниманием. Особенно прислуга – всевозможные лакеи, секретари и тому подобная мелкая сошка. Наверное, частный детектив в их представлении – что-то вроде дрессированного зверька, который только и ждет команды, чтоб начать кувыркаться… А так и будет, если сразу не поставить их на место.
– Не спешите, любезный, – поморщился я. – Для начала неплохо бы представиться. Я, конечно, заметил герб, но…
– Да, разумеется, простите! – стушевался он. – Просто… Я Марж, дворецкий господина Ло Эддоро. Я бы хотел, чтоб вы взялись за расследование… Одного… Нашего дела.
Это «я» несколько меня озадачило.
– Так кто из вас меня нанимает, вы или ваш хозяин?
– Понимаете, он… Он ошарашен. Раздавлен. Он просто сидит, уставившись перед собой, и… Ну, в общем… Я взял на себя смелость выступить от его имени.
– Это замечательно, Марж. Но прежде, чем мы продолжим, я бы хотел уточнить одно обстоятельство. Мне, собственно, всё равно, кто будет платить – вы или господин Эддоро. Для меня важно только одно – получить деньги. Десять трито в час, не считая расходов, – тут я краем глаза заметил, как поползли вверх брови Лакси: обычно моя такса была – пять. Что поделаешь, надо выполнять данные самому себе обещания.
Марж отмахнулся, словно от назойливого насекомого.
– О деньгах не беспокойтесь…
Ну да, конечно. Старый трюк: всё хорошо, покуда дело не дойдёт до оплаты. Вот тут-то клиент частенько начинает юлить и изворачиваться… А богатеи – особенно. Прижимистая публика.
– Я всегда о них беспокоюсь, друг мой. Гонорары – это то, на что я живу.
Он с готовностью вытащил бумажник. Я не шелохнулся.
– Вы всё ещё не сказали мне, что же, собственно, произошло.
Янтарные глаза дворецкого внезапно наполнились слезами.
– Убийство… – выдавил он.
Криобиоз… Просто долгий сон – очень глубокий и без сновидений; по крайней мере, все мои друзья-фроги описывали его именно так. Отключаешь отопление, ложишься в гуттаперчевую ванну – или устанавливаешь в домашний бассейн специальный вкладыш, чтобы лед не разломал его стенки. Мало-помалу холод сковывает твои члены – должно быть, не слишком приятное ощущение, но раса амфибий воспринимает перепады температуры куда легче нас, людей. Через некоторое время его перестаёшь ощущать – и засыпаешь, а вода вокруг тебя мало-помалу превращается в лёд… Говорят, это даже полезно, по крайней мере, в финансовом отношении уж точно. Забавно, но наибольший процент впадающих в зимнюю спячку – среди бедняков и богатеев. Средний класс далеко не всегда позволяет себе роскошь отдохнуть до весны. Полиция, армия, многочисленные коммунальные службы и те, без чьего ежедневного труда город не может обойтись, вынуждены бодрствовать вне зависимости от своих предпочтений.
Миновали последние дома. Диномобиль слегка тряхнуло, движение замедлилось: мы выехали на заснеженную дорогу и теперь в ход пошли полозья. На ветровое стекло оседали снежинки. Пожалуй, для Эддоро такой транспорт – насущная необходимость, а не каприз нуворишей, как я было подумал вначале.
Архитектура усадьбы представлялась типичной для жилищ состоятельных фрогов: обилие крытых веранд, плоские крыши которых поддерживались множеством колонн, пруды, подступающие к стенам… Затейливая планировка намекала на вложенные в проект немалые средства. Я окинул взглядом сугробы.
– Похоже, летних помещений куда больше, чем зимних, а?
Марж кивнул.
– Да, отапливаются лишь несколько комнат в глубине дома… Здесь всё обустроено по старинке, и мы экономим на угле.
– А как же это? – Я кивнул на решетчатую антенну энергоприемника, возвышающуюся над крышами.
– Разумеется, мы пользуемся некоторыми благами цивилизации, – пожал плечами дворецкий. – Но легко можем обойтись без них. Главный корпус возведен более ста лет назад, всё необходимое для автономного существования у нас есть. Да и народу не так уж много. Молодые господа предпочитают квартировать в Амфитрите, поближе к деловым кварталам… Постоянно здесь живут только старый господин Ло с племянницей и мы.
– «Мы» – это кто?
– Мы, слуги. Я, моя жена – она готовит на всех. Микш и Торо – они занимаются работами по дому… Ну, и Эрхенио, наш сторож и охранник.
– Охранник? Только один? – удивился я.
– Мы живем на отшибе… – он пожал плечами.
Что ж, в этом есть резон. Чем больше народу вокруг – тем больше вероятность преступления. Хотя уединенная жизнь отнюдь не гарантирует безопасности – в чем Эддоро и убедились на собственном горьком опыте…
Повозившись с ключами, дворецкий отпер замок. Мы миновали длинный стылый коридор, прошли под кирпичной аркой и очутились в помещении с низким потолком. Большую его часть занимал бассейн или, скорее даже, маленький пруд с каменистыми берегами и песчаным дном. Снега здесь не было и в помине, а лёд оказался столь гладок, что сквозь него ясно можно было разглядеть переплетения узловатых корней кувшинок. Пол, выложенный цветной керамической плиткой, на стенах светильники, маленькие и тусклые. В общем, довольно стильно – хотя и мрачновато.
– Это зимняя спальня, – едва слышно шепнул мне Марж. – Крыша здесь раздвижная. Весной, когда сойдёт снег, солнечные лучи быстро нагревают бассейн…
– Я смотрю, он промерз до дна. У вас тут стужа посильней, чем на улице, – я поёжился.
– Скрытые хладоэлементы. Зимний сон не должна прервать случайная оттепель…
Я кивнул, с любопытством поглядывая на коленопреклоненную фигуру в центре ледяного поля. Скудное освещение скрадывало детали. Глубокий старик, лицо – воплощенная маска скорби. Должно быть, Ло Эддоро собственной персоной, кто же ещё… На что это он смотрит? Я осторожно ступил на скользкую поверхность.
– Гхм. Здравствуйте! Меня зовут Монтескрипт, Эдуар Монтескрипт…
Он не шелохнулся. Ни единого жеста, ни слова – я вообще не понял, осознаёт он моё присутствие или нет. Шаг, ещё один, ещё… И тут я наконец увидел.
Она лежала возле самого дна, вмёрзнув в лёд. Сказочная принцесса, спящая красавица, тонкорукая дева в лёгком сиреневом платье – его складки, прихваченные льдом, казались высеченными из камня.
Только лица не было видно: в том месте, где находилась её голова, от поверхности льда шла вниз мутно-белая колонна. Я не сразу понял, что это такое, а поняв – не сразу поверил… Кто-то пробурил во льду скважину, почти до самого дна. Вокруг отверстия высилась горка крошева… И оно было розовым. Розовым, а не белым.
– Господин Ло так и сидит здесь, вот уже несколько часов… – сдавленным голосом прошептал дворецкий. – Я не знаю, что с ним делать… Не могу сдвинуть с места.
– Это его племянница? – на всякий случай спросил я. Марж молча кивнул. Крупная слеза поползла по его щеке.
– Вы сообщили в полицию?
– Я послал Торо, сразу, как только увидел это… А потом вспомнил о вас, прыгнул в дино и помчался в город. Все в один голос говорят, что вы лучший… – он внезапно подался вперед и стиснул мою руку. – Господин Монтескрипт, умоляю – возьмитесь за это дело! Такое злодеяние просто нельзя оставить безнаказанным, нельзя!
– Успокойтесь, – холодно отозвался я. – Я ведь уже согласился провести предварительное расследование, верно? Так что не мешайте.
Марж шмыгнул носом и послушно отошел в сторону. Я закурил. Не могу сказать, что это убийство оставило меня равнодушным, нет. Было в нем что-то на редкость циничное. К погруженной в зимний сон девушке отнеслись, как к вещи – никчемной и бесполезной. Но мне довелось повидать немало смертей – и несколько лет назад, во время Трехдневного восстания, когда в столице царил ад кромешный, да и позже, расследуя некоторые дела. Я не имел права поддаваться эмоциям. Сейчас самое важное – взять след.
– Кто из вас обнаружил тело?
– Должно быть, господин Ло… Я нашел его тут. Понимаете, у нас существует правило… Встаём мы рано, и ещё до завтрака я получаю распоряжения по дому – относительно необходимых закупок, визитов и прочего… Когда я не застал господина Эддоро в кабинете, я немного занервничал, и…
– Занервничали? Почему? – перебил я.
– Я же говорю вам, у нас сложился определенный порядок, и он не менялся уже много лет… В общем, я пошел искать его, ну и…
– А когда вы последний раз заходили сюда? Я имею в виду, до сегодняшнего утра?
Он моргнул.
– Н-не помню, довольно давно… Дней десять, или пятнадцать…
– А поточнее? Попытайтесь вспомнить, это важно.
И полиция, друг мой, не успокоится, покуда не получит ответа на этот вопрос, добавил я про себя. Кстати, о полиции: неплохо бы поторопиться. Я обошел дворик кругом. Никаких следов. Злодей соткался из воздуха, сделал своё черное дело и испарился… Если, конечно, злодеем не был сам господин Эддоро или один из его домочадцев. А ведь похоже на то!
– Где-нибудь в вашем хозяйстве имеется ледовый бур? – поинтересовался я.
– Н-нет, откуда?
– Ну мало ли – вдруг кто-то здесь увлекается зимней рыбалкой?
Марж покачал головой. Подобное хобби никем из обитателей усадьбы не практиковалось.
– А где вообще хранится весь инвентарь? Инструменты и всё такое?
– По большей части в сторожке, Эрхенио часто возится с ремонтом…
– Так что, вспомнили, когда вы последний раз здесь были?
Глаза дворецкого неожиданно прояснились.
– Да! Четыре дня назад я заглядывал сюда, проверял, всё ли в порядке с крышей – как раз после первого сильного снегопада…
– Значит, вы последним видели девушку живой?
Он уставился на меня с обидой и недоумением.
– Не знаю, что вы имеете в виду, господин Монтескрипт; но если то, что я думаю…
– Я вынужден задавать вопросы, в том числе и неприятные, – пояснил я. – Даже и вам, моему нанимателю. Такова моя работа.
– Господин Эддоро заходит сюда почти каждый день, – сухо сказал Марж. – Он очень любит… Любил свою племянницу. Что до остальных – понятия не имею. Вам лучше спросить их самих.
– Я хотел бы поговорить с каждым из живущих здесь. И прежде всего – с охранником. Эрхенио, так его зовут? Кстати, где он?
– Должно быть, у себя, в сторожке…
– Он, вообще, в курсе произошедшего?
– Да, конечно! Я… Я всем сказал…
А увести босса от замерзшего бассейна с жутким содержимым никто даже не подумал. Любопытно… Либо господин Эддоро вышколил свой персонал так, что те и помыслить не могут сделать хоть что-то без его дозволения, либо… Либо они не больно-то стремятся облегчить его положение.
– Почему никто не увел его в тепло? – я кивнул на старика.
Дворецкий замялся.
– Мы не посмели тревожить…
– Думаю, сейчас самое время. Ну-ка, помогите мне.
Вдвоём нам удалось поднять господина Эддоро (а он был тяжел) и, поддерживая его с двух сторон, отвести в отапливаемую часть дома. Он шел, словно механическая кукла – бездумно переставляя ноги. Оставив Маржа хлопотать вокруг хозяина, я отправился на поиски Эрхенио. По словам дворецкого, единственный охранник усадьбы отличался нелюдимым характером. Отставник, бывший сержант боевых пловцов. Интересно… Бойплавы у нас – элитные войска, да к тому же находящиеся под личным патронажем Его Величества. Наверняка серьёзный парень.
Сторожка находилась на некотором отдалении от центрального корпуса – небольшой домик под согнувшимися от снега ветвями деревьев. Меж сугробами была прокопана тропинка. Я постучал. Никакого ответа. Отойдя на несколько шагов, я запрокинул голову. Над трубой вился дымок. Что ж…
Дверь оказалась незапертой. Внутри было довольно уютно – несмотря на то, что большую часть помещения занимал всевозможный хозяйственный инвентарь. Но у каждой вещи было своё место. У противоположной от входа стены пылал очаг. Как я уже говорил, фрогам не требуется столько тепла, как нам, людям – они куда менее чувствительны к холоду. Но здесь было не просто тепло – жарко. У огня восседал здоровенный тип. Надо сказать, мои соотечественники-амфибии имеют одну физиологическую особенность. Где-то после сорока все без исключения обзаводятся солидным брюшком, что, впрочем, ничуть не влияет на их ловкость и подвижность. Эрхенио было уже за шестьдесят, его обтянутое драным свитером пузо покоилось на бёдрах, словно бурдюк с вином. Могучие ручищи, каждая – едва ли не с мою ногу толщиной, широченные плечи… Фигура борца или штангиста. Внушительный дядя! Взгляд, которым он одарил меня, трудно было назвать дружелюбным.
– Ты кто такой? – буркнул он.
– Эдуар Монтескрипт, частный детектив. У меня есть к вам несколько вопросов.
Он что-то проворчал себе под нос – не слишком лестное. Я предпочел не расслышать.
– Ну? Чего вам?
– Вы охранник, не так ли?
– Я не марширую вдоль забора с мушкетом, если вы об этом, – мрачно отозвался он. – Просто присматриваю.
– Как, по-вашему, это могло произойти? – задал я главный вопрос.
– Понятия не имею! – резко оборвал он.
Я прислонился к стеллажу с инструментами.
– Давайте рассуждать логически, Эрхенио. Если это был чужак, ему потребовалось бы преодолеть забор, незамеченным добраться до усадьбы и проникнуть в дом. Вдобавок, очутившись внутри, он должен был знать, куда идти. Не многовато ли, а?
– На что это ты намекаешь, паренек?! – рявкнул сторож.
– Намекаю? Какие тут намеки! Это был либо один из вас, либо кто-то, хорошо знавший планировку дома и ваш распорядок. Ну, ничего не хотите мне сказать?!
Он вылез из своего старого, продавленного кресла возле очага и навис надо мной, сверля грозным взглядом. Меня окатило запахом перегара. Ветеран-бойплав был даже выше, чем представлялось поначалу: стоило ему встать, и грузная фигура, казалось, заполнила всё свободное пространство. Настоящий великан! Я прикинул, куда стану бить, если он не сможет удержать себя в руках. Мыском ботинка под колено. Приемчик подлый, но действенный – такого обычно не ожидают. Это поубавит ему прыти…
– Я не убивал её, ясно тебе?! – гаркнул он.
– Тогда кто?
– Не знаю! – Из могучей фигуры, казалось, разом выпустили весь воздух. – Понятия не имею!
Эрхенио поплелся назад, рухнул в кресло, жалобно заскрипевшее под его весом, нашарил бутыль, откупорил и приложился к горлышку.
– Убирайся отсюда!
Я проигнорировал эту реплику.
– Давайте с самого начала. Убийство произошло минувшей ночью, так? Попытайтесь вспомнить, что делали последние сутки; желательно, по минутам. И кого видели.
Он изрыгнул оскорбление.
– Полиция будет задавать вам этот вопрос до тех пор, покуда вы не заговорите. Послать их подальше у вас не получится.
– Вот им и отвечу, если припрет. А ты проваливай, скотина иммигрантская.
Вообще-то я не иммигрант, а местный уроженец: по здешним законам, полноправный гражданин королевства Пацифида, хоть и принадлежу к иному биологическому виду, чем коренные жители. Но просвещать на этот счет хамоватого сторожа я счел излишним. Разговор не складывался. Задав ещё несколько вопросов и не получив ответа, я ретировался. Хотелось побеседовать с остальными обитателями усадьбы, но выйдя во двор, я заметил приближающуюся к дому делегацию, облаченную в голубовато-серые шинели. Полицейские, легки на помине. Предводитель этой теплой компании при виде меня скривился, будто от кислого.
– Ну конечно, кто же ещё… Эдуар Монтескрипт, наш знаменитый любитель всюду совать свой нос!
– Инспектор Элисенварги, какая встреча… – боюсь, я проявил не больше энтузиазма, чем он. Что поделать, мы с этим типом не уживаемся. Однажды он даже засадил меня в каталажку – правда, всего лишь на сутки; но это был грязный трюк. Про себя я поклялся припомнить ему тот случай; впрочем, сейчас было не время и не место для конфронтации. Он запросто мог выставить меня из усадьбы, я же намеревался путаться у них под ногами как можно дольше – глядишь, чего и разузнаю.
– Ну, и что у нас тут? – скучающим голосом осведомился инспектор.
– Убийство… И шестеро фрогов под подозрением, включая хозяина.
– Невзирая на то, что он ваш наниматель? – ехидно вставил Элисенварги.
– Меня нанял Марж, дворецкий. Господин Ло Эддоро не в лучшем состоянии… Впрочем, покуда я не получу неопровержимых доказательств, подозреваемые все – и никто. Таков уж мой метод!
– Похвально, похвально, – едва не задев меня плечом, он двинулся к дому, всем своим видом выражая пренебрежение. А что ему оставалось? Несколько моих предыдущих дел не только получили широкую огласку в прессе, но и выставили нашу доблестную полицию не в лучшем свете. Ясное дело, инспектор жаждал реванша. Я слышал, как он отдаёт распоряжения. Элисенварги быстро сориентировался в обстановке. Я тихонько проскользнул вслед за последним стражем порядка и устроился по возможности незаметно: пропустить этот допрос чертовски не хотелось.
Инспектор, что называется, взял быка за рога. Он расположился в гостиной, за большим круглым столом. Эта комната находилась в отапливаемой части дома, но ей, похоже, не пользовались: всю мебель покрывали чехлы из грубой ткани, развешанные по стенам картины и люстру укутали в тюль.
Старый Шу тяжело вздохнул и оглянулся назад. Одинокая цепочка синеватых следов исчезала вдали. Дневной переход через присыпанные снегом болота дался ему нелегко. Зима в этом году выдалась тёплой, и топкая почва не промерзла, как обычно. Хляби, скрытые под пушистым белым покрывалом, зачастую были смертельно опасны: провались он в трясину – и выручить будет некому, кричи, не кричи… Он нарочно выбрал маршрут, отстоящий одинаково далеко и от сухопутного тракта, и от реки. Здесь, среди расстилающихся во все стороны болот, можно было идти дни напролет, так и не встретив ни единой живой души. Тишина и пустота… Лишь закат красил нежным багрянцем купы заиндевелых деревьев вдали. Нет, он не боялся смерти, даже такой неприглядной. Страх – удел холодных, опустелых сердец, а в его душе горело жаркое пламя. По крайней мере, так утверждал доктор Барбудо. Сам он выразился бы осторожнее: угли, мерцающие угли под сероватым налетом пепла. Но жаркие, безусловно жаркие. К слову, горение неплохо бы поддержать. Закинуть в топку полешек…
– Чего там, кормят? – Шу прищурился. Да, похоже на то: полевая кухня и очередь бедно одетых, ссутулившихся на холодном ветру фрогов. Должно быть, Королевское благотворительное общество осчастливило уличных бродяг бесплатной похлебкой. Вот что значит – столица! Это хорошо. Голод, поутихший было за последние несколько часов, проснулся с новой силой. Правда, его спутник категорически не одобрял благотворительности…
– Поешь, поешь, – милостиво разрешил доктор Барбудо. – И отдохни, если найдёшь где. А потом мы с тобой займёмся делом. Подарим этому городишке немного живительной эвтаназии.
Живительная эвтаназия была коньком доктора. Старый Шу, впрочем, не любил всех этих заумных словечек. К чему? Убийство – оно и есть убийство.
* * *
Эльза потянулась – всем телом, словно кошка, и, выскользнув из-под одеяла, подошла к окну. Я невольно залюбовался её грациозной фигурой. Обнаженная женщина на фоне розоватых от утреннего солнца сугробов – удивительное сочетание… Готов поспорить, она сделала это нарочно. Актриса всегда остаётся актрисой.– Накинь что-нибудь, простудишься… – проворчал я. Что поделать – нативы куда менее восприимчивы к холодам, чем мы, люди; по этой причине отопление в моём жилище оставляло желать лучшего.
– Это неизбежно, – насмешливо откликнулась рыжеволосая красотка. – Закон природы: если я остаюсь тут на зиму, то простужаюсь… Лучше покончить с этими неприятными формальностями как можно скорее.
В её словах была какая-то извращенная логика. Я лишь покачал головой, чувствуя себя немного виноватым. Собственно, наши отношения – единственное, что удерживает её здесь в холодное время года. До того, как мы встретились, Эльза всегда отправлялась на гастроли в Метрополию или по мирам спектра ван Верде – в зависимости от предложений антрепренеров. Зима в Королевстве Пацифида – мёртвый сезон. Здешние коренные обитатели, фроги, они, как бы это сказать… Земноводные. Несколько иная физиология, понимаете? По меньшей мере две трети столичных жителей впадают в криобиоз – попросту говоря, замерзают в своих бассейнах, коими оснащены практически все жилища… Весьма необычная традиция, особенно с точки зрения чужаков. Я-то, конечно, не совсем чужак. Позвольте представиться: Эдуар Монтескрипт, частный детектив и потомок иммигрантов в первом поколении. К слову сказать, неплохой знаток здешних обычаев и традиций – как говорится, положение обязывает; чем и пользуюсь без зазрения совести. Работы хватает: за эти годы я создал себе весьма недурную репутацию. Меня знают и фроги, и представители местной иммигрантской общины; так что теперь, если кому-то вдруг понадобился хороший сыщик, первым делом вспоминают моё имя. Впрочем, зимой для меня куда меньше работы, чем в тёплый сезон. Зато остаётся море времени на личную жизнь.
С Эльзой Нимитц мы познакомились во время одного из моих предыдущих дел – и как-то неожиданно для самих себя оказались в одной постели. Вопрос о том, кто из нас кого соблазнил, до сих пор остается камнем преткновения – и нашей любимой шуткой. Особую пикантность ситуации придает тот факт, что она лет на пять меня старше.
Я тихонько подошел к ней, обнял за плечи и прошептал на ушко:
– Почему бы нам не вернуться под одеяло, любимая? У меня на этот счет большие планы…
– Увы, мой друг, – тихонько пропела она. – Похоже, твоим коварным замыслам не суждено сбыться. Я вижу роскошный диномобиль у дверей Лакси – а это почти наверняка означает…
– Что кому-то потребовались мои услуги, – со вздохом согласился я. Лакси Юнгельсельги – содержатель небольшого кафе и мой партнер; его заведение уже давненько служит мне чем-то вроде офиса. Очень удобно, и вдобавок, не надо тратиться на аренду…
Диномобиль, да ещё с гербами на дверцах – не иначе, дорогая игрушка какого-нибудь аристократа. Наш район, вообще-то, считался более-менее респектабельным – но не настолько. Толстосумы предпочитают заведения другого пошиба. Так что Эльза, скорее всего, права: это по мою душу. Готов поспорить: не пройдёт и пары минут, как в дверь примется барабанить мальчишка-посыльный. А ведь день начинался так хорошо…
– Не знаю, кто это может быть, но я обдеру его, как липку! – мрачно посулил я, прыгая на одной ноге и пытаясь засунуть другую в штанину. – Просто за то, что испортил мне романтическое настроение.
– О, милый, ты такой меркантильный! Это прелестно! Так ты сводишь меня вечером в ресторан? – иронично спросила Эльза.
– Вне зависимости от того, возьмусь я за это дело или нет! – твердо пообещал я и распахнул дверь навстречу мальчишке-фрогу, уже занесшему руку, чтобы постучать.
– Ты от Лакси. Ко мне посетитель, так? – я картинно приставил палец к носу, буравя его взглядом. – Аристократ. Подвалил на роскошном дино. Очень нетерпелив. Лакси просил поторопиться. Что я упустил?
Юнец несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот.
– Да! – наконец выдавил он. – Нет! То есть… Да, всё так!
– Хорошо, сейчас буду, – я сунул ему мелкую монетку и захлопнул дверь, прежде чем он успел сформулировать вопрос.
Дешевый трюк, скажете вы. Всё верно. Но именно дешевые трюки питают людскую молву… Да и фрогскую тоже. Из подобных мелочей зачастую складывается репутация.
* * *
Диномобиль был не просто роскошным. Последняя модель – к тому же, оснащенная помимо колёс широкими полозьями, специально для зимнего времени. Штука не из дешевых. Я совершенно не разбираюсь в геральдике, но герб на дверце был мне знаком: три туго набитых мешка, и на их фоне – скрещенные молоты. Не вполне аристократы, но что-то вроде. Торговый дом Эддоро. Этот клан мог соперничать древностью с самыми известными фамилиями королевства, не говоря уж о богатстве. Мысленно увеличив обычный почасовой тариф ровно вдвое, я толкнул дверь и вошел.Он устремился навстречу, не успел я дойти до стойки – низенький, средних лет фрог в тёмном пальто и кепи. Не самая важная птица: дворецкий или водитель.
– Господин Монтескрипт? Вы должны срочно проехать со мной…
Ну конечно, их обычная ошибка. Потенциальные клиенты зачастую считают, будто я им априори что-то должен, раз уж они соизволили осчастливить меня своим вниманием. Особенно прислуга – всевозможные лакеи, секретари и тому подобная мелкая сошка. Наверное, частный детектив в их представлении – что-то вроде дрессированного зверька, который только и ждет команды, чтоб начать кувыркаться… А так и будет, если сразу не поставить их на место.
– Не спешите, любезный, – поморщился я. – Для начала неплохо бы представиться. Я, конечно, заметил герб, но…
– Да, разумеется, простите! – стушевался он. – Просто… Я Марж, дворецкий господина Ло Эддоро. Я бы хотел, чтоб вы взялись за расследование… Одного… Нашего дела.
Это «я» несколько меня озадачило.
– Так кто из вас меня нанимает, вы или ваш хозяин?
– Понимаете, он… Он ошарашен. Раздавлен. Он просто сидит, уставившись перед собой, и… Ну, в общем… Я взял на себя смелость выступить от его имени.
– Это замечательно, Марж. Но прежде, чем мы продолжим, я бы хотел уточнить одно обстоятельство. Мне, собственно, всё равно, кто будет платить – вы или господин Эддоро. Для меня важно только одно – получить деньги. Десять трито в час, не считая расходов, – тут я краем глаза заметил, как поползли вверх брови Лакси: обычно моя такса была – пять. Что поделаешь, надо выполнять данные самому себе обещания.
Марж отмахнулся, словно от назойливого насекомого.
– О деньгах не беспокойтесь…
Ну да, конечно. Старый трюк: всё хорошо, покуда дело не дойдёт до оплаты. Вот тут-то клиент частенько начинает юлить и изворачиваться… А богатеи – особенно. Прижимистая публика.
– Я всегда о них беспокоюсь, друг мой. Гонорары – это то, на что я живу.
Он с готовностью вытащил бумажник. Я не шелохнулся.
– Вы всё ещё не сказали мне, что же, собственно, произошло.
Янтарные глаза дворецкого внезапно наполнились слезами.
– Убийство… – выдавил он.
* * *
Марж вёл дино быстро, но аккуратно. Вообще-то, я предпочитаю другие виды транспорта, но своеобычные для теплого времени рикши зимой не работали, а носильщики паланкинов запрашивали за труды несуразно много. К тому же, куда приятнее ехать в тёплом салоне, чем в продуваемой всеми ветрами будке. Дорога предстояла длинная: усадьба Эддоро располагался за городской чертой. Я рассеянно поглядывал в окно. Улица словно вымерла: там, где раньше сновал народ и кипела жизнь, теперь царил покой – лишь изредка нарушаемый одинокими прохожими. Конечно, в центре публики было побольше, но и здесь ощущалось зимнее запустение.Криобиоз… Просто долгий сон – очень глубокий и без сновидений; по крайней мере, все мои друзья-фроги описывали его именно так. Отключаешь отопление, ложишься в гуттаперчевую ванну – или устанавливаешь в домашний бассейн специальный вкладыш, чтобы лед не разломал его стенки. Мало-помалу холод сковывает твои члены – должно быть, не слишком приятное ощущение, но раса амфибий воспринимает перепады температуры куда легче нас, людей. Через некоторое время его перестаёшь ощущать – и засыпаешь, а вода вокруг тебя мало-помалу превращается в лёд… Говорят, это даже полезно, по крайней мере, в финансовом отношении уж точно. Забавно, но наибольший процент впадающих в зимнюю спячку – среди бедняков и богатеев. Средний класс далеко не всегда позволяет себе роскошь отдохнуть до весны. Полиция, армия, многочисленные коммунальные службы и те, без чьего ежедневного труда город не может обойтись, вынуждены бодрствовать вне зависимости от своих предпочтений.
Миновали последние дома. Диномобиль слегка тряхнуло, движение замедлилось: мы выехали на заснеженную дорогу и теперь в ход пошли полозья. На ветровое стекло оседали снежинки. Пожалуй, для Эддоро такой транспорт – насущная необходимость, а не каприз нуворишей, как я было подумал вначале.
Архитектура усадьбы представлялась типичной для жилищ состоятельных фрогов: обилие крытых веранд, плоские крыши которых поддерживались множеством колонн, пруды, подступающие к стенам… Затейливая планировка намекала на вложенные в проект немалые средства. Я окинул взглядом сугробы.
– Похоже, летних помещений куда больше, чем зимних, а?
Марж кивнул.
– Да, отапливаются лишь несколько комнат в глубине дома… Здесь всё обустроено по старинке, и мы экономим на угле.
– А как же это? – Я кивнул на решетчатую антенну энергоприемника, возвышающуюся над крышами.
– Разумеется, мы пользуемся некоторыми благами цивилизации, – пожал плечами дворецкий. – Но легко можем обойтись без них. Главный корпус возведен более ста лет назад, всё необходимое для автономного существования у нас есть. Да и народу не так уж много. Молодые господа предпочитают квартировать в Амфитрите, поближе к деловым кварталам… Постоянно здесь живут только старый господин Ло с племянницей и мы.
– «Мы» – это кто?
– Мы, слуги. Я, моя жена – она готовит на всех. Микш и Торо – они занимаются работами по дому… Ну, и Эрхенио, наш сторож и охранник.
– Охранник? Только один? – удивился я.
– Мы живем на отшибе… – он пожал плечами.
Что ж, в этом есть резон. Чем больше народу вокруг – тем больше вероятность преступления. Хотя уединенная жизнь отнюдь не гарантирует безопасности – в чем Эддоро и убедились на собственном горьком опыте…
Повозившись с ключами, дворецкий отпер замок. Мы миновали длинный стылый коридор, прошли под кирпичной аркой и очутились в помещении с низким потолком. Большую его часть занимал бассейн или, скорее даже, маленький пруд с каменистыми берегами и песчаным дном. Снега здесь не было и в помине, а лёд оказался столь гладок, что сквозь него ясно можно было разглядеть переплетения узловатых корней кувшинок. Пол, выложенный цветной керамической плиткой, на стенах светильники, маленькие и тусклые. В общем, довольно стильно – хотя и мрачновато.
– Это зимняя спальня, – едва слышно шепнул мне Марж. – Крыша здесь раздвижная. Весной, когда сойдёт снег, солнечные лучи быстро нагревают бассейн…
– Я смотрю, он промерз до дна. У вас тут стужа посильней, чем на улице, – я поёжился.
– Скрытые хладоэлементы. Зимний сон не должна прервать случайная оттепель…
Я кивнул, с любопытством поглядывая на коленопреклоненную фигуру в центре ледяного поля. Скудное освещение скрадывало детали. Глубокий старик, лицо – воплощенная маска скорби. Должно быть, Ло Эддоро собственной персоной, кто же ещё… На что это он смотрит? Я осторожно ступил на скользкую поверхность.
– Гхм. Здравствуйте! Меня зовут Монтескрипт, Эдуар Монтескрипт…
Он не шелохнулся. Ни единого жеста, ни слова – я вообще не понял, осознаёт он моё присутствие или нет. Шаг, ещё один, ещё… И тут я наконец увидел.
Она лежала возле самого дна, вмёрзнув в лёд. Сказочная принцесса, спящая красавица, тонкорукая дева в лёгком сиреневом платье – его складки, прихваченные льдом, казались высеченными из камня.
Только лица не было видно: в том месте, где находилась её голова, от поверхности льда шла вниз мутно-белая колонна. Я не сразу понял, что это такое, а поняв – не сразу поверил… Кто-то пробурил во льду скважину, почти до самого дна. Вокруг отверстия высилась горка крошева… И оно было розовым. Розовым, а не белым.
– Господин Ло так и сидит здесь, вот уже несколько часов… – сдавленным голосом прошептал дворецкий. – Я не знаю, что с ним делать… Не могу сдвинуть с места.
– Это его племянница? – на всякий случай спросил я. Марж молча кивнул. Крупная слеза поползла по его щеке.
– Вы сообщили в полицию?
– Я послал Торо, сразу, как только увидел это… А потом вспомнил о вас, прыгнул в дино и помчался в город. Все в один голос говорят, что вы лучший… – он внезапно подался вперед и стиснул мою руку. – Господин Монтескрипт, умоляю – возьмитесь за это дело! Такое злодеяние просто нельзя оставить безнаказанным, нельзя!
– Успокойтесь, – холодно отозвался я. – Я ведь уже согласился провести предварительное расследование, верно? Так что не мешайте.
Марж шмыгнул носом и послушно отошел в сторону. Я закурил. Не могу сказать, что это убийство оставило меня равнодушным, нет. Было в нем что-то на редкость циничное. К погруженной в зимний сон девушке отнеслись, как к вещи – никчемной и бесполезной. Но мне довелось повидать немало смертей – и несколько лет назад, во время Трехдневного восстания, когда в столице царил ад кромешный, да и позже, расследуя некоторые дела. Я не имел права поддаваться эмоциям. Сейчас самое важное – взять след.
– Кто из вас обнаружил тело?
– Должно быть, господин Ло… Я нашел его тут. Понимаете, у нас существует правило… Встаём мы рано, и ещё до завтрака я получаю распоряжения по дому – относительно необходимых закупок, визитов и прочего… Когда я не застал господина Эддоро в кабинете, я немного занервничал, и…
– Занервничали? Почему? – перебил я.
– Я же говорю вам, у нас сложился определенный порядок, и он не менялся уже много лет… В общем, я пошел искать его, ну и…
– А когда вы последний раз заходили сюда? Я имею в виду, до сегодняшнего утра?
Он моргнул.
– Н-не помню, довольно давно… Дней десять, или пятнадцать…
– А поточнее? Попытайтесь вспомнить, это важно.
И полиция, друг мой, не успокоится, покуда не получит ответа на этот вопрос, добавил я про себя. Кстати, о полиции: неплохо бы поторопиться. Я обошел дворик кругом. Никаких следов. Злодей соткался из воздуха, сделал своё черное дело и испарился… Если, конечно, злодеем не был сам господин Эддоро или один из его домочадцев. А ведь похоже на то!
– Где-нибудь в вашем хозяйстве имеется ледовый бур? – поинтересовался я.
– Н-нет, откуда?
– Ну мало ли – вдруг кто-то здесь увлекается зимней рыбалкой?
Марж покачал головой. Подобное хобби никем из обитателей усадьбы не практиковалось.
– А где вообще хранится весь инвентарь? Инструменты и всё такое?
– По большей части в сторожке, Эрхенио часто возится с ремонтом…
– Так что, вспомнили, когда вы последний раз здесь были?
Глаза дворецкого неожиданно прояснились.
– Да! Четыре дня назад я заглядывал сюда, проверял, всё ли в порядке с крышей – как раз после первого сильного снегопада…
– Значит, вы последним видели девушку живой?
Он уставился на меня с обидой и недоумением.
– Не знаю, что вы имеете в виду, господин Монтескрипт; но если то, что я думаю…
– Я вынужден задавать вопросы, в том числе и неприятные, – пояснил я. – Даже и вам, моему нанимателю. Такова моя работа.
– Господин Эддоро заходит сюда почти каждый день, – сухо сказал Марж. – Он очень любит… Любил свою племянницу. Что до остальных – понятия не имею. Вам лучше спросить их самих.
– Я хотел бы поговорить с каждым из живущих здесь. И прежде всего – с охранником. Эрхенио, так его зовут? Кстати, где он?
– Должно быть, у себя, в сторожке…
– Он, вообще, в курсе произошедшего?
– Да, конечно! Я… Я всем сказал…
А увести босса от замерзшего бассейна с жутким содержимым никто даже не подумал. Любопытно… Либо господин Эддоро вышколил свой персонал так, что те и помыслить не могут сделать хоть что-то без его дозволения, либо… Либо они не больно-то стремятся облегчить его положение.
– Почему никто не увел его в тепло? – я кивнул на старика.
Дворецкий замялся.
– Мы не посмели тревожить…
– Думаю, сейчас самое время. Ну-ка, помогите мне.
Вдвоём нам удалось поднять господина Эддоро (а он был тяжел) и, поддерживая его с двух сторон, отвести в отапливаемую часть дома. Он шел, словно механическая кукла – бездумно переставляя ноги. Оставив Маржа хлопотать вокруг хозяина, я отправился на поиски Эрхенио. По словам дворецкого, единственный охранник усадьбы отличался нелюдимым характером. Отставник, бывший сержант боевых пловцов. Интересно… Бойплавы у нас – элитные войска, да к тому же находящиеся под личным патронажем Его Величества. Наверняка серьёзный парень.
Сторожка находилась на некотором отдалении от центрального корпуса – небольшой домик под согнувшимися от снега ветвями деревьев. Меж сугробами была прокопана тропинка. Я постучал. Никакого ответа. Отойдя на несколько шагов, я запрокинул голову. Над трубой вился дымок. Что ж…
Дверь оказалась незапертой. Внутри было довольно уютно – несмотря на то, что большую часть помещения занимал всевозможный хозяйственный инвентарь. Но у каждой вещи было своё место. У противоположной от входа стены пылал очаг. Как я уже говорил, фрогам не требуется столько тепла, как нам, людям – они куда менее чувствительны к холоду. Но здесь было не просто тепло – жарко. У огня восседал здоровенный тип. Надо сказать, мои соотечественники-амфибии имеют одну физиологическую особенность. Где-то после сорока все без исключения обзаводятся солидным брюшком, что, впрочем, ничуть не влияет на их ловкость и подвижность. Эрхенио было уже за шестьдесят, его обтянутое драным свитером пузо покоилось на бёдрах, словно бурдюк с вином. Могучие ручищи, каждая – едва ли не с мою ногу толщиной, широченные плечи… Фигура борца или штангиста. Внушительный дядя! Взгляд, которым он одарил меня, трудно было назвать дружелюбным.
– Ты кто такой? – буркнул он.
– Эдуар Монтескрипт, частный детектив. У меня есть к вам несколько вопросов.
Он что-то проворчал себе под нос – не слишком лестное. Я предпочел не расслышать.
– Ну? Чего вам?
– Вы охранник, не так ли?
– Я не марширую вдоль забора с мушкетом, если вы об этом, – мрачно отозвался он. – Просто присматриваю.
– Как, по-вашему, это могло произойти? – задал я главный вопрос.
– Понятия не имею! – резко оборвал он.
Я прислонился к стеллажу с инструментами.
– Давайте рассуждать логически, Эрхенио. Если это был чужак, ему потребовалось бы преодолеть забор, незамеченным добраться до усадьбы и проникнуть в дом. Вдобавок, очутившись внутри, он должен был знать, куда идти. Не многовато ли, а?
– На что это ты намекаешь, паренек?! – рявкнул сторож.
– Намекаю? Какие тут намеки! Это был либо один из вас, либо кто-то, хорошо знавший планировку дома и ваш распорядок. Ну, ничего не хотите мне сказать?!
Он вылез из своего старого, продавленного кресла возле очага и навис надо мной, сверля грозным взглядом. Меня окатило запахом перегара. Ветеран-бойплав был даже выше, чем представлялось поначалу: стоило ему встать, и грузная фигура, казалось, заполнила всё свободное пространство. Настоящий великан! Я прикинул, куда стану бить, если он не сможет удержать себя в руках. Мыском ботинка под колено. Приемчик подлый, но действенный – такого обычно не ожидают. Это поубавит ему прыти…
– Я не убивал её, ясно тебе?! – гаркнул он.
– Тогда кто?
– Не знаю! – Из могучей фигуры, казалось, разом выпустили весь воздух. – Понятия не имею!
Эрхенио поплелся назад, рухнул в кресло, жалобно заскрипевшее под его весом, нашарил бутыль, откупорил и приложился к горлышку.
– Убирайся отсюда!
Я проигнорировал эту реплику.
– Давайте с самого начала. Убийство произошло минувшей ночью, так? Попытайтесь вспомнить, что делали последние сутки; желательно, по минутам. И кого видели.
Он изрыгнул оскорбление.
– Полиция будет задавать вам этот вопрос до тех пор, покуда вы не заговорите. Послать их подальше у вас не получится.
– Вот им и отвечу, если припрет. А ты проваливай, скотина иммигрантская.
Вообще-то я не иммигрант, а местный уроженец: по здешним законам, полноправный гражданин королевства Пацифида, хоть и принадлежу к иному биологическому виду, чем коренные жители. Но просвещать на этот счет хамоватого сторожа я счел излишним. Разговор не складывался. Задав ещё несколько вопросов и не получив ответа, я ретировался. Хотелось побеседовать с остальными обитателями усадьбы, но выйдя во двор, я заметил приближающуюся к дому делегацию, облаченную в голубовато-серые шинели. Полицейские, легки на помине. Предводитель этой теплой компании при виде меня скривился, будто от кислого.
– Ну конечно, кто же ещё… Эдуар Монтескрипт, наш знаменитый любитель всюду совать свой нос!
– Инспектор Элисенварги, какая встреча… – боюсь, я проявил не больше энтузиазма, чем он. Что поделать, мы с этим типом не уживаемся. Однажды он даже засадил меня в каталажку – правда, всего лишь на сутки; но это был грязный трюк. Про себя я поклялся припомнить ему тот случай; впрочем, сейчас было не время и не место для конфронтации. Он запросто мог выставить меня из усадьбы, я же намеревался путаться у них под ногами как можно дольше – глядишь, чего и разузнаю.
– Ну, и что у нас тут? – скучающим голосом осведомился инспектор.
– Убийство… И шестеро фрогов под подозрением, включая хозяина.
– Невзирая на то, что он ваш наниматель? – ехидно вставил Элисенварги.
– Меня нанял Марж, дворецкий. Господин Ло Эддоро не в лучшем состоянии… Впрочем, покуда я не получу неопровержимых доказательств, подозреваемые все – и никто. Таков уж мой метод!
– Похвально, похвально, – едва не задев меня плечом, он двинулся к дому, всем своим видом выражая пренебрежение. А что ему оставалось? Несколько моих предыдущих дел не только получили широкую огласку в прессе, но и выставили нашу доблестную полицию не в лучшем свете. Ясное дело, инспектор жаждал реванша. Я слышал, как он отдаёт распоряжения. Элисенварги быстро сориентировался в обстановке. Я тихонько проскользнул вслед за последним стражем порядка и устроился по возможности незаметно: пропустить этот допрос чертовски не хотелось.
Инспектор, что называется, взял быка за рога. Он расположился в гостиной, за большим круглым столом. Эта комната находилась в отапливаемой части дома, но ей, похоже, не пользовались: всю мебель покрывали чехлы из грубой ткани, развешанные по стенам картины и люстру укутали в тюль.