— Мистер Эрскин, — начал он, протискиваясь ближе. Пять или шесть репортеров собрались вокруг нас, вытягивая блокноты, а телевизионщики настроили свои камеры. — Я хотел бы узнать от вас некоторые подробности.
— Можем ли мы поговорить один на один? — спросил я. — Я не думаю, что здесь наилучшее место.
Марино пожал плечами.
— Раньше или позже, но пресса все узнает. Я прошу только сказать: что творится? Доктор Уинсон уведомил нас, что имеется опасный пациент. Как я понимаю, он уже убил одного человека, ранил врача и не собирается на этом остановиться.
Я кивнул головой.
— Это правда. В определенном смысле.
— В определенном смысле? Что это должно значить?
— Собственно, он не является пациентом. И он не убивал этого человека так, как понимает закон, определяя убийство. Не, я не могу здесь вам все объяснить. Давайте поищем какой-то пустой кабинет или что-то такое.
Марино посмотрел на репортеров, камеры телевидения, полицейских и санитаров.
— Хорошо, — согласился он. — Если так вам будет легче… Доктор Уинсон, есть ли здесь пустая комната?
Журналисты застонали от разочарования и начали вопить о беззаконном утаивании фактов, но лейтенант не уступил. Я кивнул Поющей Скале и вместе с Марино и его заместителем, детективом Нарро, заперлись в кабинете санитарки отделения. Репортеры столпились у дверей, но мы разговаривали быстро и тихо, чтобы они не могли нас подслушать.
— Лейтенант, — начал я. — Это очень трудное дело и я не знаю, как лучше его объяснить.
Марино выставил ноги на стол и вынул пачку сигарет.
— Попробуйте, — сказал он закуривая сигарету.
— Так вот: человек на десятом этаже — это безумец, обуянный жаждой убийства. Это индеец и он желает мстить белым.
Лейтенант Марино кашлянул.
— Продолжайте, — терпеливо сказал он.
— Проблема в том, что он не является обыкновенным человеком. Он обладает определенными способностями и умениями, которых не имеют обыкновенные люди.
— Он может одним прыжком перескакивать через небоскребы? — спросил Марино. — Бежать быстрее, чем пистолетная пуля?
Поющая Скала хмуро рассмеялся.
— Вы намного ближе к правде, чем вам кажется, лейтенант.
— Я должен это понять так, что внизу у вас Супермен? Или скорее Супер— краснокожий?
Я выпрямился в кресле, стараясь выглядеть человеком серьезным и достойным доверия.
— Это звучит смешно, лейтенант, но это почти полностью соответствует правде. Индеец внизу — это шаман, который использует свои магические силы, чтобы отомстить. Присутствующий здесь Поющая Скала сам является шаманом из племени сиуксов. Он помогает нам. Он уже несколько раз спас человеческую жизнь. Думаю, что вы должны выслушать то, что он может об этом сказать.
Марино снял ноги со стола и посмотрел на Поющую Скалу. Он несколько раз затянулся сигаретой, потом заявил:
— Некоторые детективы любят сумасшедшие дела. Они вылезают из шкуры, чтобы разгадать какую-нибудь безумную загадку или что-то подобное. А что люблю я? Я люблю простые, ясные убийства. Жертва, мотив, оружие, приговор. А знаете, что мне чаще всего попадается? Сумасшедшие дела. Вот что мне попадается.
Поющая Скала повернул свою разорванную щеку.
— Разве это выглядит безумно? — спокойно спросил он.
Лейтенант Марино пожал плечами.
— Скажу прямо, — сказал шаман. — У нас не слишком много времени, и если даже вы сейчас мне не поверите, то поверите, когда все это настанет. Мой друг прав. Этот человек внизу — это индейский шаман. Я не буду испытывать ваше воображение, объясняя, откуда он тут появился и что он делает на десятом этаже частного госпиталя. Однако, уверяю вас, что его сила как можно более реальна и крайне опасна.
— Вооружен ли он? — спросил детектив Нарро, молодой полицейский, одетый в элегантный голубой костюм и такую же рубашку в клеточку.
— Не револьвером, — ответил Поющая Скала. — Он не нуждается в нем. Его магическая сила намного более эффективна, чем огнестрельное оружие. Более того, ваше оружие бесполезно против него и потенциально опасно для вас самих. Если вы даже не дадите себя в этом убедить, то хотя бы поверьте этому. Прошу вас, никаких револьверов.
— Так что мы должны использовать вместо них? — поднял брови лейтенант Марино. — Луки со стрелами?
Поющая Скала нахмурился.
— Ваши шутки немного не к месту, лейтенант. Нет ничего смешного в том, что творится внизу. Вам же пригодится любая помощь, любой совет, который вам могут предоставить.
— Хорошо, — согласился Марино. — Так все же, что творится внизу?
— Это нелегко объяснить, — сказал Поющая Скала. — Я сам до конца не уверен. Но я считаю, что Мисквамакус, этот шаман, готовит магические ворота, чтобы вызвать индейских демонов и духов с противоположной стороны.
— Противоположной стороны чего?
— Противоположной стороны физического бытия. Из мира духов. Ему уже удалось вызвать Звездную Бестию, слугу и посланца наивысших в индейской иерархии демонов. Мистер Эрскин… что же, он сам видел Звездную Бестию и еле выжил.
— Правда ли это, мистер Эрскин? — заинтересовался Марино.
— Правда, — я кивнул головой. — Я могу поклясться на библии. Посмотрите на мои руки.
Детектив молча осмотрел синие пятна отморожений.
— Любому шаману нелегко вызывать существа из иного мира, — продолжал Поющая Скала. — Они безжалостны и могучи. Для самых грозных из них наш мир был закрыт чарами и заклятиями, брошенными еще до того, как первый белый человек поставил свою ногу на этом континенте. Шаманы, которые сделали это, были великими в своем искусстве. Но сегодня не остался в живых ни один из тех, кто смог бы с ними справиться. Именно поэтому эти маниту теперь настолько грозны. Если Мисквамакус освободит их, никто не сможет отослать их назад. Я даже не уверен, может ли он сам быть способен на это.
Детектив Нарро ничего не понимал.
— Эти существа… — спросил он. — Вы хотите сказать, что они скрываются где-то здесь в здании?
Поющая Скала покачал головой.
— Они есть везде вокруг нас. В воздухе, которым мы дышим. В лесах, в скалах, в деревьях. Каждая вещь имеет своего маниту, своего духа. Существуют естественные маниту неба, земли и дождя, существуют также маниту всех предметов, созданных человеком.
Каждый индейский вигвам имеет своего маниту, любое индейское оружие тоже. Почему из одного лука нельзя промахнуться, а другой все время стреляет мимо? Это зависит от веры человека, который его держит и симпатии к нему от маниту оружия.
Почему именно револьверы могут быть опасны? Револьвер тоже имеет своего маниту, сила которого зависит от желания и умения, вложенных в продукцию, но ваши люди в это же не верят. Именно потому и легко обратить против них духов их собственного оружия.
Лейтенант Марино терпеливо слушал, но с каждым словом Поющей Скалы выглядел все более и более несчастным. Детектив Нарро пытался понять, о чем идет речь, но понял, видимо, лишь то, что Мисквамакус является психопатологическим убийцей, имеющим в здании банду где-то прячущихся сообщников. В его мире духи и нематериальные тени из прошлого обычно не существовали. Я хотел бы, чтобы они не существовали и в моем.
— А самый грозный и опасный из них, — продолжил Поющая Скала, — это Великий Старец. Я подозреваю, что именно его он сейчас и вызывает.
— Великий Старец? — переспросил его Марино. — А кто такой этот Великий Старец?
— Это аналог вашего Сатаны или Люцифера. Гиче Маниту — это великий дух жизни и создатель индейцев, а Великий Старец — его извечный враг. В древних заметках индейцев есть много ссылок на эту тему, но их авторы не согласны друг с другом на тему того, как он выглядит и как его можно вызвать. Некоторые твердят, что он напоминает огромную жабу, величиной в несколько свиней, другие — что на тучу с лицом, состоящим из змей.
— Тяжко было бы выслать объявление о розыске на основании такого описания, — фыркнул Марино.
Поющая Скала покивал головой.
— У вас и не будет для этого случая, лейтенант. Великий Старец — это наиболее прожорливый и наиболее ужасный из демонов. Я уже сказал, что он как ваш Сатана, но Сатана рядом с ним показался бы джентльменом. Великий Старец есть существо бесконечно злое и жестокое.
Наступила долгая тишина. Наконец, лейтенант встал и поправил револьвер у пояса. Детектив Нарро закрыл записную книжку и застегнул пиджак.
— Благодарю вас за информацию и помощь, — сказал Марино. — Теперь, как я считаю, нужно идти и схватить убийцу.
— Лейтенант, — заговорил Поющая Скала. — Вы, конечно, не возьмете с собой пистолета?
Марино только улыбнулся.
— Ваш рассказ о демонах и духах был очень интересен, мистер Поющая Скала, но я являюсь офицером отдела убийств. Госпиталь просил нас, чтобы мы обезвредили ошалевшего пациента, который уже убил одного из санитаров и ранил врача. Моим долгом является то, что я должен спуститься вниз и вытащить его оттуда. Живым или мертвым, это как он предпочитает. Вы мне назвали его имя, Микки… как там еще?
— Мисквамакус, — спокойно поправил его Поющая Скала. — Лейтенант, предупреждаю вас…
— Вы не должны меня предупреждать. Я работаю с такими делами больше, чем вы можете себе вообразить и я знаю, как следует поступать в таких случаях. Не будет никаких хлопот и никакого замешательства. Вы должны только сидеть тихо, пока все не кончится.
Он открыл двери и газетчики тут же ринулись внутрь. Поющая Скала и я, мы стояли среди них, молчаливые, сломленные, перепуганные, в то время как Марино провозгласил короткое, двухминутное резюме о своих планах.
— Мы заблокируем весь этаж, — проинформировал он, — Затем обыщем все коридоры. В случае необходимости введем в действие снайперов и используем слезоточивые газы. Обделаем все дело систематически. Будем регулярно передавать этому типу предупреждения, что если он выйдет спокойно, то у него не будет настоящих хлопот. Я посылаю трех человек лифтом, чтобы отрезать ему путь для бегства.
Репортеры старательно записали его слова, чтобы немедленно забросать его градом вопросов. Марино поднял руки прося тишины.
— Пока я ничего не могу больше сказать, — заявил он. — Можете смотреть, как мы его выкурим. Потом поговорим о всех подробностях. Все ли готовы?
— Готовы, сэр, — проблеял Нарро.
Мы смотрели, угнетенные, как восемь вооруженных людей исчезают, спускаясь по ступеням. Лейтенант с переносным интеркомом остановился напротив лифта, ожидая, когда его боевая группа добежит до десятого этажа. Трое полицейских — двое в мундирах и детектив Нарро — застыли рядом с ним, с оружием в руках, готовые спуститься вниз и несколькими выстрелами закончить дело. Спустя девять или десять минут напряженного ожидания интерком затрещал.
— Вы уже внизу? — спросил лейтенант.
Динамик трещал. Потом зазвучал чей-то голос.
— Здесь темно. Мы не можем зажечь света. Вынуждены применять фонари.
— Дошли ли вы до коридора? — вещал Марино. — Видите ли что-то подозрительное?
— Мы как раз миновали двери. Мы готовы начать розыски. Пока никаких проблем.
Марино посмотрел на Нарро, поднимая руку с торчащим вверх указательным пальцем. Трое полицейских вошли в лифт. Детектив нажал на кнопку десятого этажа. Поющая Скала и я, мы не смотрели друг на друга, когда двери захлопывались и на табло зажигались по очереди цифры: 18 — 17 — 16 — 15 — 14 — 13 и ниже. Последней цифрой была 10.
— Как дела, ребята? — спросил Марино.
— Все в порядке, — донесся голос командира боевой группы. — Пока даже докладывать не о чем. Мы проверяем каждую комнату очень тщательно.
— Будьте там поосторожнее, — попросил Марино.
— Здесь действительно очень темно, — услышали мы искаженный шумами голос детектива Нарро. — Фонари не действуют здесь так, как им положено. Не мог ли кто-нибудь проверить, что творится с освещением?
— Уже проверяли, — просопел Уинсом. — Не нашли никаких повреждений.
— Говорят, что проверяли и что ничем не могут помочь, — передал лейтенант. — Будьте бдительны и держите фонари подальше от себя. Ведь вы не хотите быть слишком уж легкой целью.
— Иисусе! — шепнул я Поющей Скале, крутя головой. — Они все еще думают, что против них всего лишь псих с пистолетом.
— Есть затруднения, сэр, — через интерком донесся голос командира боевой группы. — Расположение коридоров не совпадает с планами. Мы уже дважды описали круг и выглядит так, что будем делать и третий.
— Иллюзии, — тихо прошипел Поющая Скала.
Какой-то репортер из газеты с интересом поднял голову.
— Что? — переспросил он.
— Сообщи о своем положении, — говорил Марино. — Рядом с какой комнатой вы стоите?
— Номер 1005, сэр.
Лейтенант поспешно проверил план этажа.
— В таком случае, — сказал он, — перед вами должен быть поворот влево, потом вправо и вы попадете в следующий сектор.
С минуту царила тишина.
— Сэр… — наконец отозвался голос. — Тут же нет никакого поворота. Не может быть. Мы стоим перед глухой стеной.
— Вздор, Петерсон. Поворот есть, он перед тобой.
— Поворота нет, сэр. Этаж, наверное, перестроили после вычерчивания плана.
Марино посмотрел на доктора Уинсома, но тот покачал головой.
— Люди из госпиталя утверждают, что нет, — передал он по интеркому. — Ты уверен, что рядом номер 1005?
— Абсолютно, сэр.
— Иди дальше. Наверно, произошла какая-то ошибка. Может, подозреваемый заменил номер комнаты.
— Сэр?
— Точно не скажу! Ищите дальше!
Тут же отозвался детектив Нарро. Его голос удивительным образом казался хриплым и полным напряжения.
— И у вас есть проблемы? — проворчал Марино. — Вы локализовали подозреваемого?
— Сэр… тут есть что-то, вроде…
— Нарро! Что в роде чего?
— Сэр… мы…
Интерком трещал еще с минуту, потом замолк. Всю эту минуту я слышал жалобный, монотонный стон несуществующего ветра.
Лейтенант Марино нервничая нажимал на клавиши интеркома.
— Нарро! Детектив Нарро! Вы слышите меня? Нарро, что там творится?
Отозвалась боевая группа.
— Слушаю, ответил лейтенант.
— Сэр, кажется, мы что-то нашли. Здесь страшно холодно. Мне никогда в жизни еще не было так холодно.
— Холодно? О чем это ты говоришь?
— Здесь холодно, сэр. Здесь так ужасно холодно. Мы, наверное, будем вынуждены вернуться. Фонари уже не действуют. Здесь очень темно и очень холодно, сэр. Мы не выдерживаем больше.
Лейтенант Марино ударил по кнопке вызова.
— Оставайтесь, где находитесь! — проревел он. — Ко всем чертям, ребята, что с вами творится? К дьяволу, что творится у вас внизу?
Наступила тишина. Впервые в комнате, полной репортеров, операторов и санитаров стало абсолютно тихо. Мы заметили, как почти незаметно приподнялся и упал пол, будто сдвинутый проплывающей волной. Замигало освещение.
Лейтенант с трудом сохранял спокойствие.
— Вызови его сюда, — зарычал он стоящему рядом с лифтом полицейскому.
— Я спускаюсь вниз. Я сам посмотрю, что там творится.
Полицейский нажал на кнопку и сигнализация начала зажигать номера этажей в обратном порядке: 10 — 11 — 12 — 13 — 14… Марино вытащил из кобуры полицейский револьвер с коротким дулом и стал перед дверью лифта, готовый прыгнуть внутрь, как только откроются двери.
Загорелась лампочка с цифрой «18». Зашумел двигатель и двери раскрылись. Все в комнате перестали дышать, застыв от ужаса.
Внутренность кабины лифта выглядела как холодильник в лавке мясника. Порванные, разодранные останки всех посланных вниз полицейских лежали кровавыми, покрытыми инеем кучами. Грудные клетки, руки, ноги, разорванные головы — и все было покрыто толстым слоем белых кристаллов.
Поющая Скала отвернулся, а я смотрел на него и чувствовал, так же как и он, беспомощность и муку.
Глава 9. Под тучей
— Можем ли мы поговорить один на один? — спросил я. — Я не думаю, что здесь наилучшее место.
Марино пожал плечами.
— Раньше или позже, но пресса все узнает. Я прошу только сказать: что творится? Доктор Уинсон уведомил нас, что имеется опасный пациент. Как я понимаю, он уже убил одного человека, ранил врача и не собирается на этом остановиться.
Я кивнул головой.
— Это правда. В определенном смысле.
— В определенном смысле? Что это должно значить?
— Собственно, он не является пациентом. И он не убивал этого человека так, как понимает закон, определяя убийство. Не, я не могу здесь вам все объяснить. Давайте поищем какой-то пустой кабинет или что-то такое.
Марино посмотрел на репортеров, камеры телевидения, полицейских и санитаров.
— Хорошо, — согласился он. — Если так вам будет легче… Доктор Уинсон, есть ли здесь пустая комната?
Журналисты застонали от разочарования и начали вопить о беззаконном утаивании фактов, но лейтенант не уступил. Я кивнул Поющей Скале и вместе с Марино и его заместителем, детективом Нарро, заперлись в кабинете санитарки отделения. Репортеры столпились у дверей, но мы разговаривали быстро и тихо, чтобы они не могли нас подслушать.
— Лейтенант, — начал я. — Это очень трудное дело и я не знаю, как лучше его объяснить.
Марино выставил ноги на стол и вынул пачку сигарет.
— Попробуйте, — сказал он закуривая сигарету.
— Так вот: человек на десятом этаже — это безумец, обуянный жаждой убийства. Это индеец и он желает мстить белым.
Лейтенант Марино кашлянул.
— Продолжайте, — терпеливо сказал он.
— Проблема в том, что он не является обыкновенным человеком. Он обладает определенными способностями и умениями, которых не имеют обыкновенные люди.
— Он может одним прыжком перескакивать через небоскребы? — спросил Марино. — Бежать быстрее, чем пистолетная пуля?
Поющая Скала хмуро рассмеялся.
— Вы намного ближе к правде, чем вам кажется, лейтенант.
— Я должен это понять так, что внизу у вас Супермен? Или скорее Супер— краснокожий?
Я выпрямился в кресле, стараясь выглядеть человеком серьезным и достойным доверия.
— Это звучит смешно, лейтенант, но это почти полностью соответствует правде. Индеец внизу — это шаман, который использует свои магические силы, чтобы отомстить. Присутствующий здесь Поющая Скала сам является шаманом из племени сиуксов. Он помогает нам. Он уже несколько раз спас человеческую жизнь. Думаю, что вы должны выслушать то, что он может об этом сказать.
Марино снял ноги со стола и посмотрел на Поющую Скалу. Он несколько раз затянулся сигаретой, потом заявил:
— Некоторые детективы любят сумасшедшие дела. Они вылезают из шкуры, чтобы разгадать какую-нибудь безумную загадку или что-то подобное. А что люблю я? Я люблю простые, ясные убийства. Жертва, мотив, оружие, приговор. А знаете, что мне чаще всего попадается? Сумасшедшие дела. Вот что мне попадается.
Поющая Скала повернул свою разорванную щеку.
— Разве это выглядит безумно? — спокойно спросил он.
Лейтенант Марино пожал плечами.
— Скажу прямо, — сказал шаман. — У нас не слишком много времени, и если даже вы сейчас мне не поверите, то поверите, когда все это настанет. Мой друг прав. Этот человек внизу — это индейский шаман. Я не буду испытывать ваше воображение, объясняя, откуда он тут появился и что он делает на десятом этаже частного госпиталя. Однако, уверяю вас, что его сила как можно более реальна и крайне опасна.
— Вооружен ли он? — спросил детектив Нарро, молодой полицейский, одетый в элегантный голубой костюм и такую же рубашку в клеточку.
— Не револьвером, — ответил Поющая Скала. — Он не нуждается в нем. Его магическая сила намного более эффективна, чем огнестрельное оружие. Более того, ваше оружие бесполезно против него и потенциально опасно для вас самих. Если вы даже не дадите себя в этом убедить, то хотя бы поверьте этому. Прошу вас, никаких револьверов.
— Так что мы должны использовать вместо них? — поднял брови лейтенант Марино. — Луки со стрелами?
Поющая Скала нахмурился.
— Ваши шутки немного не к месту, лейтенант. Нет ничего смешного в том, что творится внизу. Вам же пригодится любая помощь, любой совет, который вам могут предоставить.
— Хорошо, — согласился Марино. — Так все же, что творится внизу?
— Это нелегко объяснить, — сказал Поющая Скала. — Я сам до конца не уверен. Но я считаю, что Мисквамакус, этот шаман, готовит магические ворота, чтобы вызвать индейских демонов и духов с противоположной стороны.
— Противоположной стороны чего?
— Противоположной стороны физического бытия. Из мира духов. Ему уже удалось вызвать Звездную Бестию, слугу и посланца наивысших в индейской иерархии демонов. Мистер Эрскин… что же, он сам видел Звездную Бестию и еле выжил.
— Правда ли это, мистер Эрскин? — заинтересовался Марино.
— Правда, — я кивнул головой. — Я могу поклясться на библии. Посмотрите на мои руки.
Детектив молча осмотрел синие пятна отморожений.
— Любому шаману нелегко вызывать существа из иного мира, — продолжал Поющая Скала. — Они безжалостны и могучи. Для самых грозных из них наш мир был закрыт чарами и заклятиями, брошенными еще до того, как первый белый человек поставил свою ногу на этом континенте. Шаманы, которые сделали это, были великими в своем искусстве. Но сегодня не остался в живых ни один из тех, кто смог бы с ними справиться. Именно поэтому эти маниту теперь настолько грозны. Если Мисквамакус освободит их, никто не сможет отослать их назад. Я даже не уверен, может ли он сам быть способен на это.
Детектив Нарро ничего не понимал.
— Эти существа… — спросил он. — Вы хотите сказать, что они скрываются где-то здесь в здании?
Поющая Скала покачал головой.
— Они есть везде вокруг нас. В воздухе, которым мы дышим. В лесах, в скалах, в деревьях. Каждая вещь имеет своего маниту, своего духа. Существуют естественные маниту неба, земли и дождя, существуют также маниту всех предметов, созданных человеком.
Каждый индейский вигвам имеет своего маниту, любое индейское оружие тоже. Почему из одного лука нельзя промахнуться, а другой все время стреляет мимо? Это зависит от веры человека, который его держит и симпатии к нему от маниту оружия.
Почему именно револьверы могут быть опасны? Револьвер тоже имеет своего маниту, сила которого зависит от желания и умения, вложенных в продукцию, но ваши люди в это же не верят. Именно потому и легко обратить против них духов их собственного оружия.
Лейтенант Марино терпеливо слушал, но с каждым словом Поющей Скалы выглядел все более и более несчастным. Детектив Нарро пытался понять, о чем идет речь, но понял, видимо, лишь то, что Мисквамакус является психопатологическим убийцей, имеющим в здании банду где-то прячущихся сообщников. В его мире духи и нематериальные тени из прошлого обычно не существовали. Я хотел бы, чтобы они не существовали и в моем.
— А самый грозный и опасный из них, — продолжил Поющая Скала, — это Великий Старец. Я подозреваю, что именно его он сейчас и вызывает.
— Великий Старец? — переспросил его Марино. — А кто такой этот Великий Старец?
— Это аналог вашего Сатаны или Люцифера. Гиче Маниту — это великий дух жизни и создатель индейцев, а Великий Старец — его извечный враг. В древних заметках индейцев есть много ссылок на эту тему, но их авторы не согласны друг с другом на тему того, как он выглядит и как его можно вызвать. Некоторые твердят, что он напоминает огромную жабу, величиной в несколько свиней, другие — что на тучу с лицом, состоящим из змей.
— Тяжко было бы выслать объявление о розыске на основании такого описания, — фыркнул Марино.
Поющая Скала покивал головой.
— У вас и не будет для этого случая, лейтенант. Великий Старец — это наиболее прожорливый и наиболее ужасный из демонов. Я уже сказал, что он как ваш Сатана, но Сатана рядом с ним показался бы джентльменом. Великий Старец есть существо бесконечно злое и жестокое.
Наступила долгая тишина. Наконец, лейтенант встал и поправил револьвер у пояса. Детектив Нарро закрыл записную книжку и застегнул пиджак.
— Благодарю вас за информацию и помощь, — сказал Марино. — Теперь, как я считаю, нужно идти и схватить убийцу.
— Лейтенант, — заговорил Поющая Скала. — Вы, конечно, не возьмете с собой пистолета?
Марино только улыбнулся.
— Ваш рассказ о демонах и духах был очень интересен, мистер Поющая Скала, но я являюсь офицером отдела убийств. Госпиталь просил нас, чтобы мы обезвредили ошалевшего пациента, который уже убил одного из санитаров и ранил врача. Моим долгом является то, что я должен спуститься вниз и вытащить его оттуда. Живым или мертвым, это как он предпочитает. Вы мне назвали его имя, Микки… как там еще?
— Мисквамакус, — спокойно поправил его Поющая Скала. — Лейтенант, предупреждаю вас…
— Вы не должны меня предупреждать. Я работаю с такими делами больше, чем вы можете себе вообразить и я знаю, как следует поступать в таких случаях. Не будет никаких хлопот и никакого замешательства. Вы должны только сидеть тихо, пока все не кончится.
Он открыл двери и газетчики тут же ринулись внутрь. Поющая Скала и я, мы стояли среди них, молчаливые, сломленные, перепуганные, в то время как Марино провозгласил короткое, двухминутное резюме о своих планах.
— Мы заблокируем весь этаж, — проинформировал он, — Затем обыщем все коридоры. В случае необходимости введем в действие снайперов и используем слезоточивые газы. Обделаем все дело систематически. Будем регулярно передавать этому типу предупреждения, что если он выйдет спокойно, то у него не будет настоящих хлопот. Я посылаю трех человек лифтом, чтобы отрезать ему путь для бегства.
Репортеры старательно записали его слова, чтобы немедленно забросать его градом вопросов. Марино поднял руки прося тишины.
— Пока я ничего не могу больше сказать, — заявил он. — Можете смотреть, как мы его выкурим. Потом поговорим о всех подробностях. Все ли готовы?
— Готовы, сэр, — проблеял Нарро.
Мы смотрели, угнетенные, как восемь вооруженных людей исчезают, спускаясь по ступеням. Лейтенант с переносным интеркомом остановился напротив лифта, ожидая, когда его боевая группа добежит до десятого этажа. Трое полицейских — двое в мундирах и детектив Нарро — застыли рядом с ним, с оружием в руках, готовые спуститься вниз и несколькими выстрелами закончить дело. Спустя девять или десять минут напряженного ожидания интерком затрещал.
— Вы уже внизу? — спросил лейтенант.
Динамик трещал. Потом зазвучал чей-то голос.
— Здесь темно. Мы не можем зажечь света. Вынуждены применять фонари.
— Дошли ли вы до коридора? — вещал Марино. — Видите ли что-то подозрительное?
— Мы как раз миновали двери. Мы готовы начать розыски. Пока никаких проблем.
Марино посмотрел на Нарро, поднимая руку с торчащим вверх указательным пальцем. Трое полицейских вошли в лифт. Детектив нажал на кнопку десятого этажа. Поющая Скала и я, мы не смотрели друг на друга, когда двери захлопывались и на табло зажигались по очереди цифры: 18 — 17 — 16 — 15 — 14 — 13 и ниже. Последней цифрой была 10.
— Как дела, ребята? — спросил Марино.
— Все в порядке, — донесся голос командира боевой группы. — Пока даже докладывать не о чем. Мы проверяем каждую комнату очень тщательно.
— Будьте там поосторожнее, — попросил Марино.
— Здесь действительно очень темно, — услышали мы искаженный шумами голос детектива Нарро. — Фонари не действуют здесь так, как им положено. Не мог ли кто-нибудь проверить, что творится с освещением?
— Уже проверяли, — просопел Уинсом. — Не нашли никаких повреждений.
— Говорят, что проверяли и что ничем не могут помочь, — передал лейтенант. — Будьте бдительны и держите фонари подальше от себя. Ведь вы не хотите быть слишком уж легкой целью.
— Иисусе! — шепнул я Поющей Скале, крутя головой. — Они все еще думают, что против них всего лишь псих с пистолетом.
— Есть затруднения, сэр, — через интерком донесся голос командира боевой группы. — Расположение коридоров не совпадает с планами. Мы уже дважды описали круг и выглядит так, что будем делать и третий.
— Иллюзии, — тихо прошипел Поющая Скала.
Какой-то репортер из газеты с интересом поднял голову.
— Что? — переспросил он.
— Сообщи о своем положении, — говорил Марино. — Рядом с какой комнатой вы стоите?
— Номер 1005, сэр.
Лейтенант поспешно проверил план этажа.
— В таком случае, — сказал он, — перед вами должен быть поворот влево, потом вправо и вы попадете в следующий сектор.
С минуту царила тишина.
— Сэр… — наконец отозвался голос. — Тут же нет никакого поворота. Не может быть. Мы стоим перед глухой стеной.
— Вздор, Петерсон. Поворот есть, он перед тобой.
— Поворота нет, сэр. Этаж, наверное, перестроили после вычерчивания плана.
Марино посмотрел на доктора Уинсома, но тот покачал головой.
— Люди из госпиталя утверждают, что нет, — передал он по интеркому. — Ты уверен, что рядом номер 1005?
— Абсолютно, сэр.
— Иди дальше. Наверно, произошла какая-то ошибка. Может, подозреваемый заменил номер комнаты.
— Сэр?
— Точно не скажу! Ищите дальше!
Тут же отозвался детектив Нарро. Его голос удивительным образом казался хриплым и полным напряжения.
— И у вас есть проблемы? — проворчал Марино. — Вы локализовали подозреваемого?
— Сэр… тут есть что-то, вроде…
— Нарро! Что в роде чего?
— Сэр… мы…
Интерком трещал еще с минуту, потом замолк. Всю эту минуту я слышал жалобный, монотонный стон несуществующего ветра.
Лейтенант Марино нервничая нажимал на клавиши интеркома.
— Нарро! Детектив Нарро! Вы слышите меня? Нарро, что там творится?
Отозвалась боевая группа.
— Слушаю, ответил лейтенант.
— Сэр, кажется, мы что-то нашли. Здесь страшно холодно. Мне никогда в жизни еще не было так холодно.
— Холодно? О чем это ты говоришь?
— Здесь холодно, сэр. Здесь так ужасно холодно. Мы, наверное, будем вынуждены вернуться. Фонари уже не действуют. Здесь очень темно и очень холодно, сэр. Мы не выдерживаем больше.
Лейтенант Марино ударил по кнопке вызова.
— Оставайтесь, где находитесь! — проревел он. — Ко всем чертям, ребята, что с вами творится? К дьяволу, что творится у вас внизу?
Наступила тишина. Впервые в комнате, полной репортеров, операторов и санитаров стало абсолютно тихо. Мы заметили, как почти незаметно приподнялся и упал пол, будто сдвинутый проплывающей волной. Замигало освещение.
Лейтенант с трудом сохранял спокойствие.
— Вызови его сюда, — зарычал он стоящему рядом с лифтом полицейскому.
— Я спускаюсь вниз. Я сам посмотрю, что там творится.
Полицейский нажал на кнопку и сигнализация начала зажигать номера этажей в обратном порядке: 10 — 11 — 12 — 13 — 14… Марино вытащил из кобуры полицейский револьвер с коротким дулом и стал перед дверью лифта, готовый прыгнуть внутрь, как только откроются двери.
Загорелась лампочка с цифрой «18». Зашумел двигатель и двери раскрылись. Все в комнате перестали дышать, застыв от ужаса.
Внутренность кабины лифта выглядела как холодильник в лавке мясника. Порванные, разодранные останки всех посланных вниз полицейских лежали кровавыми, покрытыми инеем кучами. Грудные клетки, руки, ноги, разорванные головы — и все было покрыто толстым слоем белых кристаллов.
Поющая Скала отвернулся, а я смотрел на него и чувствовал, так же как и он, беспомощность и муку.
Глава 9. Под тучей
Полчаса спустя мы сидели в кабинете Джека Хьюза с лейтенантом Марино и с доктором Уинсоном. Мы быстро курили и пили еще быстрее, пытаясь найти какой-то выход из ситуации. На этот раз Поющая Скала, Джек и я, мы дождались чего-то большего, чем скептического равнодушия. Мы рассказали все, что нам было известно о Мисквамакусе и необычных снах Карен Тэнди. Я до сих пор не уверен, поверил ли нам лейтенант Марино или нет, но на его шее висел разорванный на куски отряд полиции, так что его положение не благоприятствовало ссорам.
Какое-то время освещение мигало регулярно, удивительная дрожь пола повторялась все чаще. Марино вызвал подкрепление, но откуда бы они сюда ни направлялись, они явно излишне не спешили. Интерком лейтенанта действовал все хуже, а по телефону постоянно был слышен треск помех. Молодой полицейский в мундире пошел за подкреплением пешком, но и он также не проявил затем признаков жизни.
— Ну, хорошо, — кисло проскрипел лейтенант Марино. — Предположим, все это магия. Предположим, что весь этот вздор — истина. Что мы можем сделать? Как нам можно арестовать маниту?
Поющая Скала закашлялся. Он выглядел приконченным физически и психически. Я не знал, сколько он еще выдержит. Пол поднимался и опускался, а свет мигал удивительным голубым оттенком. Далекий монотонный вой Звездной Бестии еще более усиливал впечатление одинокого морского путешествия в неведомое.
— Не знаю, как бы мы смогли сейчас сдержать Мисквамакуса, — наконец выдавил Поющая Скала. — Чувствуете эти судороги? Это предисловие, объявляющее о прибытии Великого Старца. Согласно легендам, перед появлением Великого Старца всегда бывают бури, появляются его омерзительные слуги. Доктор Хьюз может вам о них рассказать.
Джек молча подал нам черно-белый рентгеновский снимок своей искалеченной руки. Мы разбудили лаборантов госпиталя, чтобы они специально для нас сделали эти снимки. Лейтенант посмотрел на снимки без эмоций и молча отдал их назад.
— Как вы думаете, что могло нанести такие раны? — спросил Джек. — Это следы узких, острых зубов. Лев? Леопард? Аллигатор?
Марино посмотрел в потолок.
— Это мог бы быть любой из этих зверей, — продолжал Джек. — А сколько львов и аллигаторов вы можете найти в центре Манхэттена?
Лейтенант покачал головой.
— Не знаю, доктор и не особо меня это интересует. Мне неприятно из-за вашей руки. Поверьте мне. Но намного больше мне неприятно из-за одиннадцати мертвых полицейских, и я хочу с этим делом что-то сделать. Редферн!
Невысокий молодой полицейский с быстрыми глазами просунул голову, приоткрыв дверь.
— Так точно, сэр.
— Есть известия от группы подкрепления?
— Я разговаривал с ними по рации, сэр. Они твердят, что как-то не очень могут проникнуть в здание.
— Что-что?
— С ними лейтенант Джергехан, сэр, из Семнадцатого. Он сказал, что, наверное, им придется выбить двери. Они не могут их открыть.
Я многозначительно посмотрен на Поющую Скалу. Казалось, что Мисквамакус изолировал госпиталь от внешнего мира. Если я еще чего-то на самом деле боялся, то именно заключения в этом здании, когда появится Великий Старец. По мере возможности я желал бы очутиться либо в Орегоне, либо в Калифорнии. Я вытащил из пачки последнюю сигарету и закурил ее дрожащими пальцами. Пол заколебался снова, а освещение потускнело так, что на мгновение наступила полная темнота.
— Вызови их еще раз, — гаркнул Марино. — Скажи, что мы в отчаянном положении и что для них же будет лучше, если они скорее притащат сюда свои задницы, пока не началась стрельба.
— Так точно, сэр.
Лейтенант отвернулся. Ему не нравилось это дело и он не пытался притворяться, что это не так. Он потянулся за бутылкой бурбона, налил себе солидную порцию и выпил одним глотком, ища взглядом храбреца, который усомнился бы, что это сделано в лечебных целях. Не найдя такового, он вытер губы краем ладони и заявил:
— Ну, хорошо. Я хочу знать все известные способы уничтожения Великого Старца. Все легенды, весь вздор, все все.
— Я не могу вам их рассказать, лейтенант, — Поющая Скала покачал головой.
— Почему это?
— Потому что рассказывать нечего. Нет способа для уничтожения Великого Старца. Если бы он был, то уже сотни лет назад его бы уничтожили старые шаманы, которые умели намного больше, чем мы. А тем временем они сумели только закрыть ворота, которыми он выбирался до физического мира.
— И вы твердите, что этот тип, этот Мисквамакус открывает их заново?
Поющая Скала пожал плечами.
— Вы чувствуете эту дрожь? Знаете, что это?
— Землетрясение? — предположил Марино.
— Нет, лейтенант. Это не землетрясение. Это начало аккумуляции огромного количества астральной энергии. Как я предполагал, Звездная Бестия уже провела переговоры между Мисквамакусом и Великим Старцем и теперь готовит проход, врата. Такие врата требуют колоссального количества энергии и остаются открытыми лишь краткое время. Такое же количество энергии нужно для отсылки Великого Старца туда, откуда он появился. Даже больше, поскольку он не будет пылать желанием вернуться.
— Милая перспектива, — заметил с едким сарказмом Марино.
— Мы не можем терять надежды, — утешил нас Поющая Скала. — Ведь должен же быть какой-то способ овладения положением, даже если мы не сможем полностью уничтожить Мисквамакуса.
Я загасил сигарету. У меня в голове как раз появилась определенная мысль.
— Эта пишущая машинка, которую я швырнул в Звездную Бестию, — сказал я. — Ты видел ее, Поющая Скала?
— Конечно. — Она же спасла нам жизнь.
— Вот именно. Когда она взорвалась, скорее когда коснулась Звездной Бестии, то я уверен, что я что-то видел. Это было не лицо и не что-то материальное. Скорее как будто выражение лица, без тела.
Поющая Скала покивал головой.
— То, что тебе казалось, что ты видишь, было духом, маниту пишущей машинки. В стычке с маниту Звездной Бестии он стал видимым, когда моментально использовал всю свою накопленную энергию. Ты можешь за него не переживать. Звездная Бестия уничтожила его полностью.
Я наморщил брови.
— Пишущая машинка имеет маниту?
— Естественно. Все имеет маниту. Ручка, рюмка, кусок бумаги. Во всем есть дух, более сильный или более слабый.
— Мы, наверное, отвлекаемся от темы? — прервал нас взбешенный Марино.
— Мы же хотим узнать, как можно избавиться от Великого Старца.
— Минутку, — не уступал я. — Это может быть очень важным. Почему маниту машинки столкнулся с Звездной Бестией? За что они могли драться?
— Не имею понятия, — пожал плечами Поющая Скала. — Духи бьются между собой так же, как и человеческие существа. Например, духи скал бьются с духами ветра и деревьев. Допускаю, что в нашем случае речь может идти о конфликте между древней магией и техникой.
— Что ты имеешь в виду? — Джек Хьюз склонился чтобы лучше слышать.
— Просто Звездная Бестия — это очень старый маниту, из незапамятных времен, — объяснил шаман. — Маниту же машинки — это часть великого маниту человеческой техники. У них неизбежен конфликт. Мир духов является поразительно точным отражением нашего мира.
— Допустим, что все технические маниту будут на нашей стороне, — сказал я после раздумий. — Но захотят ли они нам помочь? Вы считаете, что они предпочтут скорее поддержать нас, чем Мисквамакуса?
— Наверное, так, — признал Поющая Скала. — Но к чему ты клонишь?
— Подумай, если в каждой машинке, в каждом создании человеческой техники есть маниту, то ведь должен существовать и такой, который может нам помочь. Маниту пишущей машинки был мал и слаб, а если мы найдем другого, большого и могучего? Разве не сможет он победить самого Великого Старца?
Лейтенант Марино потер глаза.
— Для меня это уже чересчур много, — сказал он измученным голосом. — Если бы я своими глазами не видел своих одиннадцать ребят разорванных и замороженных, то я тут же отвел бы вас в психиатричку.
— Но мы будем нуждаться в машине огромной мощности. — раздумывал вслух Джек Хьюз. — В чем-то ошеломительном.
— Гидроэлектростанция? — предположил я.
Поющая Скала покачал головой.
— Слишком рискованно. Духи воды поддадутся приказам Великого Старца и отберут у нас энергию.
— Может, самолет или корабль?
— Та же проблема.
Так мы обсуждали вопрос несколько минут. Пол опять начал колебаться и так резко, что скрепки и бумаги слетели со стола. Освещение потемнело, погасло и зажглось снова. Пол подпрыгнул еще раз, и единственная карточка на стене, валентинка, полученная Джеком, слетела со стены и упала под кресло лейтенанта Марино. Все более выразительно я слышал монотонный вой ветра, а воздух стал настолько густым и спертым, как будто нас собирались убить удушьем. Может, отопление в госпитале перестало функционировать нормально, поскольку нам стало казаться в кабинете неимоверно жарко.
Двери открылись и в них появился Редфери.
— Они постоянно пытаются войти, сэр, — сказал он голосом, полным напряжения. — У нас была радиосвязь и они говорят, что они не прекращают пробовать. Лейтенант Джергехан утверждает, что здание ему кажется шатающимся и что ему виден какой-то удивительный голубой свет в окнах девятого и десятого этажей. Должен ли я приказать людям, чтобы они занялись эвакуацией?
Какое-то время освещение мигало регулярно, удивительная дрожь пола повторялась все чаще. Марино вызвал подкрепление, но откуда бы они сюда ни направлялись, они явно излишне не спешили. Интерком лейтенанта действовал все хуже, а по телефону постоянно был слышен треск помех. Молодой полицейский в мундире пошел за подкреплением пешком, но и он также не проявил затем признаков жизни.
— Ну, хорошо, — кисло проскрипел лейтенант Марино. — Предположим, все это магия. Предположим, что весь этот вздор — истина. Что мы можем сделать? Как нам можно арестовать маниту?
Поющая Скала закашлялся. Он выглядел приконченным физически и психически. Я не знал, сколько он еще выдержит. Пол поднимался и опускался, а свет мигал удивительным голубым оттенком. Далекий монотонный вой Звездной Бестии еще более усиливал впечатление одинокого морского путешествия в неведомое.
— Не знаю, как бы мы смогли сейчас сдержать Мисквамакуса, — наконец выдавил Поющая Скала. — Чувствуете эти судороги? Это предисловие, объявляющее о прибытии Великого Старца. Согласно легендам, перед появлением Великого Старца всегда бывают бури, появляются его омерзительные слуги. Доктор Хьюз может вам о них рассказать.
Джек молча подал нам черно-белый рентгеновский снимок своей искалеченной руки. Мы разбудили лаборантов госпиталя, чтобы они специально для нас сделали эти снимки. Лейтенант посмотрел на снимки без эмоций и молча отдал их назад.
— Как вы думаете, что могло нанести такие раны? — спросил Джек. — Это следы узких, острых зубов. Лев? Леопард? Аллигатор?
Марино посмотрел в потолок.
— Это мог бы быть любой из этих зверей, — продолжал Джек. — А сколько львов и аллигаторов вы можете найти в центре Манхэттена?
Лейтенант покачал головой.
— Не знаю, доктор и не особо меня это интересует. Мне неприятно из-за вашей руки. Поверьте мне. Но намного больше мне неприятно из-за одиннадцати мертвых полицейских, и я хочу с этим делом что-то сделать. Редферн!
Невысокий молодой полицейский с быстрыми глазами просунул голову, приоткрыв дверь.
— Так точно, сэр.
— Есть известия от группы подкрепления?
— Я разговаривал с ними по рации, сэр. Они твердят, что как-то не очень могут проникнуть в здание.
— Что-что?
— С ними лейтенант Джергехан, сэр, из Семнадцатого. Он сказал, что, наверное, им придется выбить двери. Они не могут их открыть.
Я многозначительно посмотрен на Поющую Скалу. Казалось, что Мисквамакус изолировал госпиталь от внешнего мира. Если я еще чего-то на самом деле боялся, то именно заключения в этом здании, когда появится Великий Старец. По мере возможности я желал бы очутиться либо в Орегоне, либо в Калифорнии. Я вытащил из пачки последнюю сигарету и закурил ее дрожащими пальцами. Пол заколебался снова, а освещение потускнело так, что на мгновение наступила полная темнота.
— Вызови их еще раз, — гаркнул Марино. — Скажи, что мы в отчаянном положении и что для них же будет лучше, если они скорее притащат сюда свои задницы, пока не началась стрельба.
— Так точно, сэр.
Лейтенант отвернулся. Ему не нравилось это дело и он не пытался притворяться, что это не так. Он потянулся за бутылкой бурбона, налил себе солидную порцию и выпил одним глотком, ища взглядом храбреца, который усомнился бы, что это сделано в лечебных целях. Не найдя такового, он вытер губы краем ладони и заявил:
— Ну, хорошо. Я хочу знать все известные способы уничтожения Великого Старца. Все легенды, весь вздор, все все.
— Я не могу вам их рассказать, лейтенант, — Поющая Скала покачал головой.
— Почему это?
— Потому что рассказывать нечего. Нет способа для уничтожения Великого Старца. Если бы он был, то уже сотни лет назад его бы уничтожили старые шаманы, которые умели намного больше, чем мы. А тем временем они сумели только закрыть ворота, которыми он выбирался до физического мира.
— И вы твердите, что этот тип, этот Мисквамакус открывает их заново?
Поющая Скала пожал плечами.
— Вы чувствуете эту дрожь? Знаете, что это?
— Землетрясение? — предположил Марино.
— Нет, лейтенант. Это не землетрясение. Это начало аккумуляции огромного количества астральной энергии. Как я предполагал, Звездная Бестия уже провела переговоры между Мисквамакусом и Великим Старцем и теперь готовит проход, врата. Такие врата требуют колоссального количества энергии и остаются открытыми лишь краткое время. Такое же количество энергии нужно для отсылки Великого Старца туда, откуда он появился. Даже больше, поскольку он не будет пылать желанием вернуться.
— Милая перспектива, — заметил с едким сарказмом Марино.
— Мы не можем терять надежды, — утешил нас Поющая Скала. — Ведь должен же быть какой-то способ овладения положением, даже если мы не сможем полностью уничтожить Мисквамакуса.
Я загасил сигарету. У меня в голове как раз появилась определенная мысль.
— Эта пишущая машинка, которую я швырнул в Звездную Бестию, — сказал я. — Ты видел ее, Поющая Скала?
— Конечно. — Она же спасла нам жизнь.
— Вот именно. Когда она взорвалась, скорее когда коснулась Звездной Бестии, то я уверен, что я что-то видел. Это было не лицо и не что-то материальное. Скорее как будто выражение лица, без тела.
Поющая Скала покивал головой.
— То, что тебе казалось, что ты видишь, было духом, маниту пишущей машинки. В стычке с маниту Звездной Бестии он стал видимым, когда моментально использовал всю свою накопленную энергию. Ты можешь за него не переживать. Звездная Бестия уничтожила его полностью.
Я наморщил брови.
— Пишущая машинка имеет маниту?
— Естественно. Все имеет маниту. Ручка, рюмка, кусок бумаги. Во всем есть дух, более сильный или более слабый.
— Мы, наверное, отвлекаемся от темы? — прервал нас взбешенный Марино.
— Мы же хотим узнать, как можно избавиться от Великого Старца.
— Минутку, — не уступал я. — Это может быть очень важным. Почему маниту машинки столкнулся с Звездной Бестией? За что они могли драться?
— Не имею понятия, — пожал плечами Поющая Скала. — Духи бьются между собой так же, как и человеческие существа. Например, духи скал бьются с духами ветра и деревьев. Допускаю, что в нашем случае речь может идти о конфликте между древней магией и техникой.
— Что ты имеешь в виду? — Джек Хьюз склонился чтобы лучше слышать.
— Просто Звездная Бестия — это очень старый маниту, из незапамятных времен, — объяснил шаман. — Маниту же машинки — это часть великого маниту человеческой техники. У них неизбежен конфликт. Мир духов является поразительно точным отражением нашего мира.
— Допустим, что все технические маниту будут на нашей стороне, — сказал я после раздумий. — Но захотят ли они нам помочь? Вы считаете, что они предпочтут скорее поддержать нас, чем Мисквамакуса?
— Наверное, так, — признал Поющая Скала. — Но к чему ты клонишь?
— Подумай, если в каждой машинке, в каждом создании человеческой техники есть маниту, то ведь должен существовать и такой, который может нам помочь. Маниту пишущей машинки был мал и слаб, а если мы найдем другого, большого и могучего? Разве не сможет он победить самого Великого Старца?
Лейтенант Марино потер глаза.
— Для меня это уже чересчур много, — сказал он измученным голосом. — Если бы я своими глазами не видел своих одиннадцать ребят разорванных и замороженных, то я тут же отвел бы вас в психиатричку.
— Но мы будем нуждаться в машине огромной мощности. — раздумывал вслух Джек Хьюз. — В чем-то ошеломительном.
— Гидроэлектростанция? — предположил я.
Поющая Скала покачал головой.
— Слишком рискованно. Духи воды поддадутся приказам Великого Старца и отберут у нас энергию.
— Может, самолет или корабль?
— Та же проблема.
Так мы обсуждали вопрос несколько минут. Пол опять начал колебаться и так резко, что скрепки и бумаги слетели со стола. Освещение потемнело, погасло и зажглось снова. Пол подпрыгнул еще раз, и единственная карточка на стене, валентинка, полученная Джеком, слетела со стены и упала под кресло лейтенанта Марино. Все более выразительно я слышал монотонный вой ветра, а воздух стал настолько густым и спертым, как будто нас собирались убить удушьем. Может, отопление в госпитале перестало функционировать нормально, поскольку нам стало казаться в кабинете неимоверно жарко.
Двери открылись и в них появился Редфери.
— Они постоянно пытаются войти, сэр, — сказал он голосом, полным напряжения. — У нас была радиосвязь и они говорят, что они не прекращают пробовать. Лейтенант Джергехан утверждает, что здание ему кажется шатающимся и что ему виден какой-то удивительный голубой свет в окнах девятого и десятого этажей. Должен ли я приказать людям, чтобы они занялись эвакуацией?