Майер Стефани. Рассвет

   – Не догонишь, кретин! – прошипела она и рванула вперед. Я выпустил когти, оттолкнулся от земли и помчался следом.
   Сэму, похоже, было не до наших разборок.
   – Ли, Джейк, угомонитесь.
   Ни она, ни я скорость не сбавили.
   Сэм зарычал, но решил оставить нас в покое.
   – Сет?
   – Чарли обзвонил всех, пока не нашел Билли у меня дома.
   – Да, я тоже с ним разговаривал, – добавил Пол.
   Когда я услышал имя Чарли, меня пробила дрожь. Вот оно! Моему ожиданию конец. Я побежал еще быстрее, заставляя себя дышать, хотя мои легкие словно одеревенели.
   Так какую же историю придумал Эдвард?
   – Он страшно взволнован. На прошлой неделе Белла с Эдвардом вернулись домой, и…
   Дышать сразу стало легче.
   Она жива. Ну, по крайней мере, не умерла в прямом смысле этого слова.
   Я и не догадывался, как много будет значить для меня эта разница. До сих пор я считал, что она умерла, и даже мысли не допускал, что Эдвард привезет ее живой. Но толку-то? Всем ясно, чем дело закончится.
   – Да, брат, а теперь плохая новость: Чарли с ней разговаривал, и у нее был ужасный голос. Она заболела. Карлайл сказал, что в Южной Америке Белла подхватила какую-то редкую болезнь, и велел ее изолировать. Чарли сходит с ума, его к ней не пускают. Он все твердит, что ему плевать на заразу, но Карлайл стоит на своем: никаких посетителей. Состояние у Беллы тяжелое, однако он делает все, что может. Чарли трясется из-за этого уже несколько дней, а Билли позвонил только сегодня. Говорит, Белла совсем ослабла.
   После его слов надолго воцарилась мысленная тишина. Мы все поняли.
   Итак, Чарли боится, что она умрет. Дадут ли ему посмотреть на труп? Бледный, неподвижный, бездыханный труп дочери? Наверняка ему не разрешат притронуться к холодной коже – он может заметить, какая она твердая. Им придется ждать, пока Белла научится сдерживать себя, иначе она убьет и Чарли, и всех остальных, кто придет на похороны. Сколько времени это займет?
   И похоронят ли ее? А потом она сама выберется из могилы или ей помогут кровопийцы?
   Стая молча слушала мои разглагольствования. Я думал об этом куда больше, чем они.
   Мы с Ли вбежали на поляну почти одновременно, хотя она считала, что пришла первой. Она села рядом с братом, а я встал справа от Сэма. Пол покружил на месте и тоже сел.
   – Я первая! – подумала Ли, но сейчас мне было не до нее.
   Почему они сидят? От нетерпения я весь ощетинился.
   – Ну, и чего ждем? – не выдержал я.
   Никто не ответил. В их молчании чувствовалась неуверенность.
   – Что с вами?! Договор нарушен!
   – У нас нет доказательств, может, она действительно заболела…
   – ЧУШЬ!
   – Да, косвенные улики довольно убедительны, но… Джейкоб… – прозвучала нерешительная мысль Сэма. – Ты уверен? Думаешь, так будет правильно? Мы все знаем, чего хочет Белла…
   – В договоре ничего не сказано о желаниях жертвы, Сэм!
   – А по-твоему, она жертва? Ее можно так назвать?
   – Да!
   – Джейк, – подумал Сет, – они нам не враги.
   – Заткнись! Оттого что вас с этим кровопийцей связывает какое-то больное геройство, законы не меняются! Они наши враги. Они на нашей земле. Мы их уничтожим. И плевать, что когда-то вы с Эдвардом Калленом сражались заодно!
   – Джейк, а что ты будешь делать, если Белла тоже вступит в битву, а? – вопросил Сет.
   – Она больше не Белла.
   – Ты сам ее убьешь?
   Я не выдержал и нахмурился.
   – Нет, не убьешь. Попросишь кого-нибудь из нас? А потом навсегда затаишь на него зло?
   – Я не…
   – Еще как затаишь. Ты не готов к этой битве, Джейкоб.
   Мной завладел инстинкт, и я пригнулся к земле, рыча на волка со светлым мехом.
   – Джейкоб! – осадил меня Сэм. – Сет, помолчи минутку.
   Тот кивнул.
   – Черт, я что-то пропустил?– прозвучала мысль Квила. Он на всех парах мчался к поляне. – Мне рассказали про звонок…
   – Скоро выступаем, – перебил его я. – Заскочи к Ким и притащи сюда Джареда. Нам нужны все до единого.
   – Беги сюда, Квил, – приказал Сэм. – Мы еще ничего не решили.
   Я зарычал.
   – Джейкоб, я должен помнить о благе стаи и принимать благоразумные решения. С тех пор как был заключен договор, многое изменилось. Я… честно говоря, сомневаюсь, что Каллены опасны. К тому же долго они здесь не пробудут. Как только все уляжется, они исчезнут. А мы вернемся к нормальной жизни.
   – К нормальной?
   – Если мы бросим им вызов, Джейкоб, они будут защищаться до последнего.
   – Ты боишься?
   – А ты готов потерять брата? – Сэм помолчал и добавил: – Или сестру?
   – Я не боюсь умереть.
   – Знаю, Джейкоб. Поэтому я и усомнился в твоем благоразумии.
   Я посмотрел в его черные глаза.
   – Ты не чтишь договор наших предков?
   – Я забочусь о стае. Ваши жизни – превыше всего.
   – Трус!
   Сэм напрягся и оскалил зубы.
   – Довольно, Джейкоб. Твое предложение отклоняется. – Мысленный голос Сэма изменился, в нем зазвучали странные двойные ноты, которым мы не могли противиться. Голос альфы. Он по очереди заглянул в глаза всем волкам на поляне. – Мы не станем беспричинно нападать на Калленов. Мы чтим дух договора. Каллены не опасны ни для нашей стаи, ни для жителей Форкса. Белла Свон сделала сознательный выбор, и мы не должны наказывать за это своих былых союзников.
   – Верно, верно! – оживленно подумал Сет.
   – Я, кажется, велел тебе молчать.
   – Ой, прости, Сэм.
   – Джейкоб, куда ты направился?
   Я вышел из круга и пошел на запад, чтобы они не видели моей морды.
   – Пойду попрощаюсь с отцом. Я и так задержался тут слишком надолго.
   – Ох, Джейк, опять ты за свое!
   – Молчи, Сет! – перебили его несколько голосов.
   – Мы не хотим, чтобы ты уходил, – уже мягче подумал Сэм.
   – Так вынуди меня остаться. Отдай приказ. Сделай из меня раба.
   – Ты хорошо знаешь, что я так не поступлю.
   – Тогда мне больше нечего сказать.
   Я побежал прочь, изо всех сил стараясь не думать о своих планах. Вместо этого я вспоминал долгие волчьи месяцы, когда мало-помалу меня покидала человечность, и в конце концов я стал больше похож на зверя. Жил настоящим днем, ел, когда был голоден, спал, когда уставал, пил, когда испытывал жажду, и все время бежал – ради того, чтобы бежать. Простые вопросы, простые ответы. Боль тоже была простой: от голода, от мерзлой земли, от чужих когтей – если ужин попадался несговорчивый. От каждой боли имелось простое средство, ясное и понятное действие, которое могло положить ей конец.
   Когда ты человек, все иначе.
   И все-таки, подбежав ближе к дому, я принял человеческий облик. Надо было подумать без свидетелей.
   Прямо на бегу я отвязал и нацепил шорты.
   Итак, теперь мои мысли никому не слышны, и Сэму уже не под силу меня остановить.
   Он отдал недвусмысленное распоряжение: стая не нападет на Калленов. Хорошо, пусть так.
   Но он ничего не сказал про одиночек.
   Верно, стая не нападет.
   Нападу я.

9. Черт, такого я точно не ожидал

   На самом деле, прощаться с отцом я не собирался.
   Один звонок Сэму – и все пропало. Они меня остановят, возможно, попытаются разозлить или даже ранят, чтобы я перевоплотился в волка и Сэм мог отдать новый приказ.
   Однако Билли догадался, в каком я буду состоянии, и поджидал меня во дворе. Он сидел в инвалидном кресле и, как только я вышел из леса, попытался определить, куда я направляюсь. Я зашагал прямиком к своему гаражу.
   – Минута найдется, Джейк?
   Я остановился и перевел взгляд с него на гараж.
   – Ну же, сынок. Помоги хоть домой зайти.
   Я скрипнул зубами, но потом решил, что у меня будет больше проблем с Сэмом, если я не уделю отцу пару минут.
   – С каких пор тебе нужна для этого помощь, старик?
   Он громко расхохотался.
   – Руки устали! Я только что от Сью.
   – От нее вся дорога под гору. Еще небось с ветерком проехался.
   Я закатил его коляску на небольшой пандус, который соорудил сам, а затем в гостиную.
   – Ну ладно, твоя правда! Я несся под тридцатник, не меньше. Эх, хорошо!
   – Когда-нибудь ты убьешь коляску, придется тебе ползать на локтях.
   – Вот еще! Меня будешь носить ты.
   – Ну, всюду я тебя носить не стану. Посидишь дома.
   Билли поставил руки на колеса и подъехал к холодильнику.
   – Пожевать найдется?
   – У нас весь день торчал Пол, так что вряд ли.
   Билли вздохнул.
   – Пора прятать от него еду, а то мы тут с голоду помрем.
   – Скажи Рейчел, чтобы переехала к нему.
   Билли посерьезнел и смягчился.
   – Она дома всего несколько недель, мы давным-давно ее не видели. Ей нелегко – девочки были старше тебя, когда умерла ваша матушка. Им тяжело находиться в этом доме.
   – Знаю.
   Ребекка не приезжала с тех пор, как вышла замуж, хотя у нее была уважительная причина: летать домой с Гавайских островов – недешевое удовольствие. Вашингтонский университет был куда ближе, так что Рейчел училась все летние семестры напролет и еще подрабатывала по выходным в студенческом кафе.
   Если бы не Пол, она бы не осталась здесь надолго. Может, поэтому Билли его и не прогонял.
   – Ну ладно, мне еще поработать кое над чем надо… – Я направился к задней двери.
   – Погоди, Джейк. Ты не расскажешь, что стряслось? Или я обязательно должен звонить Сэму?
   Я стоял к нему спиной, пряча лицо.
   – Ничего не случилось. Сэм решил их простить. Похоже, мы все теперь души не чаем в пиявках.
   – Джейк…
   – Не хочу об этом говорить.
   – Ты уходишь, сын?
   Воцарилась долгая тишина, пока я обдумывал ответ.
   – Зато Рейчел сможет поселиться в своей прежней комнате. Я-то знаю, как она ненавидит надувные кровати.
   – Ради тебя она будет спать и на полу, Джейк. Я тоже.
   Я фыркнул.
   – Прошу… Если тебе нужна передышка… Только не пропадай надолго. Возвращайся.
   – Может, и вернусь. Моим коньком станут свадьбы. Эффектно появлюсь на свадьбе у Сэма, потом у Рейчел. Хотя первыми наверняка будут Ким с Джаредом. Надо костюм прикупить, а то неприлично…
   – Джейк, посмотри на меня.
   Я медленно обернулся.
   – Что?
   Билли долго глядел мне в глаза.
   – Куда ты пойдешь?
   – Еще не решил.
   Он склонил голову набок и прищурился.
   – Правда?
   Мы не сводили друг с друга глаз. Шли секунды.
   – Джейкоб, – натужно выговорил Билли, – Джейкоб, не надо. Оно того не стоит.
   – Не понимаю, о чем ты.
   – Оставь Беллу и Калленов в покое. Сэм прав.
   Я смотрел на него ровно секунду. Потом в два прыжка одолел комнату, отсоединил телефонный шнур от розетки и аппарата и с ним метнулся к двери.
   – Пока, пап.
   – Стой, Джейкоб! – окликнул он, но я уже был на улице.
   Мотоцикл ехал не так быстро, как я мог бы бежать, зато я не привлекал к себе лишнего внимания. Интересно, сколько времени потребуется Билли, чтобы добраться до магазина и позвонить кому-нибудь, кто передаст весть Сэму. Сэм еще наверняка не перевоплотился. С другой стороны, в любую минуту домой может вернуться Пол. Он вмиг перевоплотится обратно и доложит Сэму, что произошло…
   Ну и плевать. Поеду на предельной скорости, а если меня догонят, тогда и придумаю что-нибудь.
   Я завел мотоцикл и в следующий миг уже мчался по грунтовой дороге. На свой дом я даже не оглянулся.
   Движение на шоссе было оживленное. Я лавировал между машинами, заслужив несколько злобных гудков и неприличных жестов в спину. Потом на скорости семьдесят миль в час повернул на Сто первое шоссе. Какое-то время ехал медленно, чтобы не угодить под мини-фургон. Конечно, я бы не умер, но заминка мне была ни к чему: сломанные кости – большие, по крайней мере – заживают несколько дней. Я испытал это на собственной шкуре.
   Когда машин стало меньше, я выжал восемьдесят и ни разу не притормозил, пока не добрался до узкой подъездной дороги. Сюда Сэм не прибежит, слишком поздно.
   Только тогда – убедившись, что за мной нет погони, – я начал обдумывать план действий. Сбавил скорость до двадцати и лавировал между деревьями куда осторожнее, чем требовалось.
   Конечно, вампиры сразу меня услышат – неважно, на мотоцикле я или нет. Врасплох их не застанешь. Эдвард поймет, что у меня на уме, как только я приближусь к дому. Или он уже понял? Впрочем, его раздутое эго сыграет мне на руку: он наверняка захочет драться один на один.
   Стало быть, я войду, получу столь необходимые Сэму доказательства и вызову Эдварда на дуэль.
   Я фыркнул: паразит еще словит кайф!
   Убив его, я прикончу как можно больше пиявок. Ха! Интересно, моя смерть обеспечит повод для битвы? Или Сэм скажет, что я это заслужил, и не захочет обижать своих закадычных друзей?
   Подъездная дорога вывела меня на открытую лужайку, и в нос ударил мощный смрад. Фу, вонючие вампиры! Раньше, когда эта вонь смешивалась с человеческими запахами, выносить ее было легче. С другой стороны, волчий нос ее бы вовсе не стерпел.
   Никаких признаков жизни вокруг белого склепа я не увидел. Разумеется, вампиры меня уже почуяли.
   Я вырубил двигатель и прислушался. За широкими двойными дверями раздавались сердитые голоса. Стало быть, кто-то дома. Я услышал свое имя и улыбнулся: приятно быть причиной их недовольства!
   Сделав глубокий вдох – внутри вонь будет нестерпимой, – я вскочил на крыльцо.
   Дверь отворилась, не успел я до нее дотронуться, и в проеме возник Карлайл. Вид у него был мрачный.
   – Привет, Джейкоб, – сказал он спокойнее, чем я ожидал. – Как дела?
   Я втянул воздух ртом, чтобы не чувствовать омерзительного смрада, шедшего изнутри.
   Жаль, что меня встретил Карлайл. Лучше бы на крыльцо, оскалив клыки, вышел разъяренный Эдвард. А Карлайл… ну, слишком похож на человека. Может, мое отношение к нему изменилось еще и потому, что прошлой весной он отлично меня подлатал. Словом, мне было неловко смотреть ему в лицо, зная, что скоро я попытаюсь его убить.
   – Слышал, Белла вернулась живой, – сказал я.
   – Э-э, Джейкоб, сейчас не время… – Он тоже растерялся, но не так, как я ожидал. – Может, заглянешь потом?
   Я опешил и молча уставился на него. Он что, просит отложить смертельную битву до лучших времен?
   И тут я услышал голос Беллы, надтреснутый и грубый. Больше я ни о чем не мог думать.
   – А почему нет? – спросила она кого-то. – Мы что, и от Джейкоба будем скрываться? Какой смысл?
   К такому я был не готов. Попытался вспомнить голоса новорожденных вампиров, которых мы нашли весной, но те только рычали. Может, у них тоже были не такие звонкие и пронзительные голоса, как у взрослых? Может, все новорожденные хрипят?
   – Заходи, Джейкоб! – уже громче каркнула Белла.
   Карлайл прищурился.
   Интересно, Белла хочет пить? Я тоже сощурил глаза.
   – Извините, – сказал я врачу, обходя его. Это было нелегко: инстинкты не позволяли мне повернуться спиной к кровопийце. Впрочем, с инстинктами я справился. Если и существует на свете безобидный вампир, то это на удивление учтивый вожак Калленов.
   Надо держаться от него подальше, когда начнется битва. Жертв и так будет предостаточно, зачем убивать Карлайла?
   Прижимаясь спиной к стене, я вошел в дом. Окинул взглядом комнату – обстановка была незнакомая. Когда я приходил сюда последний раз, гостиную украсили к свадьбе, а теперь все было холодное и бледное. Включая шестерых вампиров, столпившихся у белого дивана.
   Они собрались все вместе, но не из-за этого я замер на пороге с открытым ртом.
   Дело было в Эдварде.
   Я не раз видел его гнев и однажды видел его муки. Однако теперь… нет, то была не просто боль. В глазах Эдварда читалось безумие. На меня он даже не взглянул, и лицо у него было такое, словно он горел живьем; руки деревянными клешнями застыли по бокам.
   Я даже не смог насладиться его страданием. Меня терзала единственная мысль: отчего он так мучается? Я проследил за его взглядом и… как только увидел ее, тут же учуял запах.
   Теплый чистый человеческий запах.
   Беллу, свернувшуюся клубочком, наполовину скрывал подлокотник дивана. Она сидела, обхватив колени, и на какой-то миг я увидел перед собой прежнюю Беллу, ту, которую любил: мягкая персиковая кожа, глаза шоколадного цвета. Мое сердце забилось в странном неровном ритме, и я подумал, уж не снится ли мне все это.
   А потом увидел ее по-настоящему.
   Под глазами – темные круги, выделяющиеся на изможденном лице. Она что, похудела? Кожа туго натянута на скулы, еще чуть-чуть – и порвется. Темные волосы убраны в растрепанный узел на затылке, но несколько прядей налипло на взмокший лоб и шею. Пальцы и запястья такие хрупкие, что смотреть страшно.
   Она действительно больна. Серьезно больна.
   Эдвард не солгал. Чарли рассказал Билли правду.
   Пока я смотрел на Беллу во все глаза, она позеленела.
   Белобрысая кровопийца – та, что вечно выпендривалась, Розали – склонилась над Беллой, как бы загораживая ее от меня.
   Это она напрасно. Я почти всегда знал, что думает и чувствует Белла – ее мысли были так очевидны; порой казалось, они написаны у нее на лбу. Белле не нужно было подробно расписывать ситуацию, чтобы я все понял. Она недолюбливала Розали. Рассказывая о ней, она особым образом кривила губы. Белла ее боялась. По крайней мере, раньше.
   Теперь в ее глазах страха не было. Она словно чувствовала себя… виноватой.
   Розали быстро подставила тазик, в который Беллу тут же с шумом вырвало.
   Эдвард упал на колени – взгляд по-прежнему страдальческий, – и Розали жестом велела ему не подходить слишком близко.
   Ерунда какая-то.
   С трудом подняв голову, Белла смущенно улыбнулась.
   – Извини, – шепнула она мне.
   Эдвард едва слышно застонал и прислонился головой к ее коленям. Она положила ладонь на его щеку. Как будто утешала.
   Я сам не заметил, что ноги несут меня к Белле, пока Розали не зашипела, встав у меня на пути. Я ее почти не видел – как будто она в телевизоре, ненастоящая какая-то.
   – Роуз, не надо, – прошептала Белла. – Все хорошо.
   Белобрысая неохотно ушла с дороги и присела на пол в изголовье дивана, готовясь к прыжку. Не обращать на нее внимания оказалось совсем просто, я даже не ожидал.
   – Белла, что случилось? – шепнул я, невольно упав на колени по другую сторону дивана, напротив ее… мужа. Он словно не замечал меня, я тоже на него не смотрел. Я взял вторую Беллину ладонь в обе руки – кожа была ледяная. – Все хорошо?
   Идиотский вопрос, конечно. Она не ответила.
   – Я так рада, что ты пришел меня навестить, Джейкоб…
   Пусть Эдвард не умел читать ее мысли, он уловил в этих словах какое-то скрытое от меня значение. И вновь застонал в одеяло, которым укрыли Беллу, а она погладила его по щеке.
   – Что такое, Белла? – вновь спросил я, крепко стиснув ее холодные хрупкие пальцы.
   Вместо ответа она окинула комнату взглядом, в котором была мольба и предупреждение. Шесть пар беспокойных желтых глаз сосредоточились на ней. Наконец Белла обратилась к Розали:
   – Поможешь?
   Та поджала губы и смерила меня таким злобным взглядом, словно хотела разорвать мне глотку. Не сомневаюсь, так оно и было.
   – Прошу тебя, Роуз.
   Белобрысая скорчила недовольную мину, но потом все же наклонилась к Белле рядом с Эдвардом, который даже не пошевелился. Она осторожно просунула руки под Беллины плечи.
   – Нет, – прошептал я, – не вставай…
   Она выглядела такой слабой.
   – Я отвечаю на твой вопрос, – отрезала Белла. Наконец-то в ее голосе прозвучали знакомые нотки.
   Розали подняла Беллу с дивана, а Эдвард остался на месте и уронил голову на подушки. Одеяло упало к Беллиным ногам.
   Ее тело отекло, живот неестественно раздулся: его плотно обтягивала огромная серая футболка. Ноги и руки, наоборот, похудели, словно огромный пузырь образовался из того, что высосал из Беллы. Я не сразу понял, что это такое – пока Белла не обхватила свой раздувшийся живот, ласково положив одну руку сверху, а одну снизу. Как будто укачивала ребенка.
   Тогда до меня дошло, что случилось, хотя поверить в это я не мог. Мы же виделись месяц назад! Белла еще не была беременна, по крайней мере не настолько)
   По всей видимости, была.
   Я не хотел на это смотреть, не хотел об этом думать. Не хотел представлять его в ней. Сама мысль о том, что мерзкая тварь пустила корни в теле моей любимой, была отвратительна. Я сглотнул, едва подавив тошноту.
   Все оказалось еще хуже, намного хуже. Меня потрясла страшная догадка: Белла так быстро раздулась и выглядела такой изможденной, потому что ребенок питался ее жизненными силами.
   То было чудовище. Как и его отец.
   Я всегда знал, что он убьет Беллу.
   Эдвард вскинул голову, уловив мою последнюю мысль. В следующее мгновение он вскочил на ноги и замер надо мной: глаза черные, как уголь, под ними бордовые круги.
   – Выйдем, Джейкоб!
   Я тоже вскочил и теперь сам смотрел на Эдварда сверху вниз. Как раз за этим я и пришел.
   – Выйдем, – кивнул я.
   К Эдварду тут же подбежал здоровяк Эмметт, а следом и Джаспер – вид у него был голодный. Плевать! Может, моя стая тут все подчистит, когда меня убьют. А может, и нет. Какая разница?
   Мои глаза остановились на тех, кто стоял сзади. Эсми. Элис. Невысокие и обманчиво хрупкие. Впрочем, остальные прикончат меня куда раньше, чем я доберусь до женщин. Не хочется их трогать… пусть они и вампиры.
   Впрочем, для блондинки я бы сделал исключение.
   – Нет! – выдохнула Белла и дернулась вперед, чуть не упав, чтобы схватить Эдварда за руку. Розали подалась за ней, как будто их связывала незримая нить.
   – Мы только поговорим, – тихо сказал Эдвард Белле и коснулся ее лица. У меня перед глазами заплясало пламя, гостиную будто залило красным светом. После всего, что он натворил, ему еще позволено так к ней прикасаться?! – Не трать силы, прошу тебя. Отдыхай. Через несколько минут мы оба вернемся.
   Она внимательно всмотрелась в его лицо, кивнула и опустилась на диван. Розали помогла ей улечься. Белла испытующе заглянула в мои глаза.
   – Веди себя хорошо, – промолвила она. – И возвращайся.
   Я не ответил: сегодня с меня никаких обещаний. Я отвернулся и вслед за Эдвардом вышел на улицу.
   Мой внутренний голос случайно подметил, что отделить его от остальных оказалось очень просто.
   Эдвард как ни в чем не бывало шагал, подставив мне спину. Нуда, ему не нужно оглядываться, чтобы разгадать мои намерения. Если я захочу застать его врасплох, соображать надо очень быстро.
   – Я пока не готов умирать, Джейкоб Блэк, – прошептал Эдвард, когда мы быстро шли прочь от дома. – Обождешь немного. Имей терпение.
   Ха! Можно подумать, мне есть дело до его планов! Я глухо зарычал.
   – Терпение не мой конек.
   Он двинулся дальше. Мы прошли метров двести по подъездной дороге, все это время я шел за Эдвардом по пятам. Меня била дрожь, я сгорал от ярости и ждал подходящего момента.
   Эдвард резко встал и повернулся ко мне лицом. Его взгляд вновь меня обескуражил.
   На мгновение я превратился в обычного ребенка – ребенка, который провел всю жизнь в захолустном городишке. Мне придется прожить еще очень много лет и испытать много боли, чтобы хоть отчасти понять муки Эдварда.
   Он поднял руку, словно хотел вытереть пот со лба, но его пальцы вцепились в кожу так, словно пытались ее содрать. Черные глаза горели в глазницах, слепо глядя в пустоту. Или они видели то, чего не было? Рот Эдварда открылся в беззвучном крике.
   Это было лицо человека, горевшего живьем.
   На минуту я лишился дара речи, осознав, что все по-настоящему. Там, в гостиной, в глазах Беллы и Эдварда я видел только намек на это, но теперь сомнений не осталось. Последний гвоздь в крышку ее гроба забит.
   – Ребенок ее убивает, да? Она умрет. – Произнося эти слова, я понимал, что горе на моем лице – лишь жалкое подобие горя Эдварда. И оно другое. Я все еще был потрясен и попросту не успел сообразить, что происходит, а Эдварду хватило времени дойти до такого состояния. Мое горе было другим еще и потому, что я множество раз терял Беллу в своих мыслях. Другим, потому что она никогда мне не принадлежала, а значит, я и потерять ее не мог.
   И потому что в этом не было моей вины.
   – Виноват я, – прошептал Эдвард, и у него подкосились колени. Он опустился на землю прямо передо мной – уязвимый, беспомощный. Идеальная жертва.
   Увы, огонь во мне погас. Я был холоден, как лед.
   – Да! – простонал он в грязь, будто признавался земле в своем преступлении. – Да, ребенок ее убивает!
   Беспомощность Эдварда меня раздражала. Я хотел битвы, а не казни. Ну, и где теперь его вечное самодовольство?
   – Почему Карлайл ничего не делает? – прорычал я. – Он же врач. Пусть вытащит из нее эту тварь!
   Эдвард поднял глаза и ответил усталым голосом, как будто в десятый раз объяснял очевидное:
   – Она не разрешает!
   Я не сразу переварил услышанное. Господи, ну конечно, Белла в своем репертуаре – готова умереть ради вампирова отродья. Это так на нее похоже.
   – Ты хорошо ее знаешь, – прошептал Эдвард. – Как быстро ты все понял… А я понял слишком поздно. По дороге домой она со мной не разговаривала. Я думал, она злится на меня за то, что я подверг ее жизнь опасности. В который раз. Я даже вообразить не мог, на что она решается) И только потом, когда мои родные встретили нас в аэропорту, и Белла кинулась обнимать Розали – Розали! – я услышал, что та думает. А ты все сразу понял… – Он застонал.
   – Погоди-ка. Она тебе не разрешает. – От сарказма у меня стало кисло во рту. – А ты никогда не замечал, что силенок у нее – как у обычной девушки весом в пятьдесят килограммов? Или вы, пиявки, совсем отупели? Поймайте ее да усыпите!