Это умение легче дается руководителям, которые страстно привержены своему делу. Мне нравится видеть руководителей, любящих свой бизнес и потому любящих приходить на работу. Успех зачастую следует за энтузиазмом.
Третий критерий лидерских качеств – уровень личностного самосознания руководителя. Высокий уровень самосознания подразумевает достижение правильного баланса между уверенностью в себе и скромностью. Уверенность в себе означает, что при наличии необходимого набора фактов руководитель способен, опираясь на свои знания, опыт и помощь сотрудников, принять хорошее решение. Скромность подразумевает понимание того, что никто из нас не совершенен – у каждого есть свои слабые стороны. Мудрый руководитель знает свои слабые стороны и компенсирует их, окружая себя талантливыми людьми.
Самосознание также предполагает наличие эмоционального интеллекта – способности вовлекать в дело сотрудников и организацию на эмоциональном уровне. Для этого необходимо не только умение разбираться в людях индивидуально, но и умение правильно оценивать корпоративные настроения и культуру.
Стимулы
Размещение капитала
Заключение
Часть II
Введение
Глава 10
Почему у зебр не бывает язвы желудка?
Почему управляющие активами страдают язвой желудка?
Третий критерий лидерских качеств – уровень личностного самосознания руководителя. Высокий уровень самосознания подразумевает достижение правильного баланса между уверенностью в себе и скромностью. Уверенность в себе означает, что при наличии необходимого набора фактов руководитель способен, опираясь на свои знания, опыт и помощь сотрудников, принять хорошее решение. Скромность подразумевает понимание того, что никто из нас не совершенен – у каждого есть свои слабые стороны. Мудрый руководитель знает свои слабые стороны и компенсирует их, окружая себя талантливыми людьми.
Самосознание также предполагает наличие эмоционального интеллекта – способности вовлекать в дело сотрудников и организацию на эмоциональном уровне. Для этого необходимо не только умение разбираться в людях индивидуально, но и умение правильно оценивать корпоративные настроения и культуру.
Стимулы
Хотя и получая свою долю справедливой критики, экономическая наука внесла значительный вклад в наше понимание взаимосвязи между стимулами и поведением. Долгосрочные инвесторы не должны довольствоваться шаблонными фразами руководства компаний, а должны пытаться понять, какие мотивы на самом деле движут топ-менеджерами. Информационный бюллетень для голосования по доверенности, возможно, является наименее читаемым, но и одним из наиболее важных документов, публикуемых компанией.
Многие инвесторы и ученые мужи приветствуют наблюдаемую сегодня тенденцию к переходу от схемы вознаграждения сотрудников на основе фондовых опционов к вознаграждению в форме акций с ограничением обращения. Я не до конца разделяю этот энтузиазм, потому что данная форма вознаграждения не дает ответа на основополагающий вопрос: «Мотивирует ли такой стимул менеджеров на поведение, которого хотят от них долгосрочные инвесторы?»
Возьмем фондовые опционы для сотрудников. Несложно доказать, что типичные опционные программы не обеспечивают сотрудников адекватными стимулами. В частности, на бычьих рынках все держатели опционов остаются в выигрыше, а на медвежьих – все терпят убыток, независимо от того, показывает ли компания превосходные результаты или нет. Добавьте к этому переоценку опционов (орел – я выигрываю, решка – вы проигрываете) да запутанную бухгалтерию, и нетрудно понять, почему опционы никогда не выполняют функцию эффективного стимула.
Акции с ограничением обращения также не дают четкого ответа на вопрос об эффективности стимула. Как определяется размер гранта на акции? Если величина гранта не связана напрямую с экономическими результатами и получатели грантов не в состоянии повлиять на цену акций (большинство сотрудников), тогда каким образом гранты на акции могут действовать как надлежащие стимулы?
Я считаю, что стимулы – чтобы они действительно влияли на повседневное поведение – должны быть напрямую связаны с тем сегментом бизнеса, который сотрудник может контролировать. Согласование стимулов на всех уровнях компании с соответствующими факторами стоимости является ключевым условием для согласования интересов топ-менеджеров компании и ее собственников7.
Менеджеры любят трубить о «культуре собственности» и широко распределять акции среди сотрудников организации. Хотя сотрудникам нравится быть акционерами, я подозреваю, что большинство из них применяют в отношении своей доли «ментальную бухгалтерию». В уме они учитывают акции отдельно от денежного дохода, не принимают в расчет при повседневных тратах и во время работы даже не вспоминают о них.
Еще один очень важный аспект – получают ли менеджеры вознаграждение на основе бухгалтерских или экономических показателей деятельности. Когда у компании имеется крупный собственник-управляющий, потенциально огромные агентские издержки возникают редко. Но если менеджерам платят за рост показателя прибыли на акцию или же менеджеры считают рост прибыли на акцию единственной мерой успеха (а таковых очень много), риск значительных агентских издержек очень высок. Короче говоря, вам должны быть по душе такие менеджеры, которые между увеличением бухгалтерской прибыли и увеличением экономической стоимости всегда выбирают стоимость.
Вот выдержка из внутрикорпоративной инструкции по управлению рисками компании Enron, что можно рассматривать как полную противоположность вышеописанному идеалу:
Многие инвесторы и ученые мужи приветствуют наблюдаемую сегодня тенденцию к переходу от схемы вознаграждения сотрудников на основе фондовых опционов к вознаграждению в форме акций с ограничением обращения. Я не до конца разделяю этот энтузиазм, потому что данная форма вознаграждения не дает ответа на основополагающий вопрос: «Мотивирует ли такой стимул менеджеров на поведение, которого хотят от них долгосрочные инвесторы?»
Возьмем фондовые опционы для сотрудников. Несложно доказать, что типичные опционные программы не обеспечивают сотрудников адекватными стимулами. В частности, на бычьих рынках все держатели опционов остаются в выигрыше, а на медвежьих – все терпят убыток, независимо от того, показывает ли компания превосходные результаты или нет. Добавьте к этому переоценку опционов (орел – я выигрываю, решка – вы проигрываете) да запутанную бухгалтерию, и нетрудно понять, почему опционы никогда не выполняют функцию эффективного стимула.
Акции с ограничением обращения также не дают четкого ответа на вопрос об эффективности стимула. Как определяется размер гранта на акции? Если величина гранта не связана напрямую с экономическими результатами и получатели грантов не в состоянии повлиять на цену акций (большинство сотрудников), тогда каким образом гранты на акции могут действовать как надлежащие стимулы?
Я считаю, что стимулы – чтобы они действительно влияли на повседневное поведение – должны быть напрямую связаны с тем сегментом бизнеса, который сотрудник может контролировать. Согласование стимулов на всех уровнях компании с соответствующими факторами стоимости является ключевым условием для согласования интересов топ-менеджеров компании и ее собственников7.
Менеджеры любят трубить о «культуре собственности» и широко распределять акции среди сотрудников организации. Хотя сотрудникам нравится быть акционерами, я подозреваю, что большинство из них применяют в отношении своей доли «ментальную бухгалтерию». В уме они учитывают акции отдельно от денежного дохода, не принимают в расчет при повседневных тратах и во время работы даже не вспоминают о них.
Еще один очень важный аспект – получают ли менеджеры вознаграждение на основе бухгалтерских или экономических показателей деятельности. Когда у компании имеется крупный собственник-управляющий, потенциально огромные агентские издержки возникают редко. Но если менеджерам платят за рост показателя прибыли на акцию или же менеджеры считают рост прибыли на акцию единственной мерой успеха (а таковых очень много), риск значительных агентских издержек очень высок. Короче говоря, вам должны быть по душе такие менеджеры, которые между увеличением бухгалтерской прибыли и увеличением экономической стоимости всегда выбирают стоимость.
Вот выдержка из внутрикорпоративной инструкции по управлению рисками компании Enron, что можно рассматривать как полную противоположность вышеописанному идеалу:
Объявленная прибыль рассчитывается на основе принципов бухгалтерского учета. При этом результаты не всегда соответствуют основным экономическим показателям. Однако эффективность деятельности руководства компании оценивается по бухгалтерской прибыли, а не по основным экономическим показателям. Следовательно, стратегии управления рисками должны быть направлены скорее на достижение высоких бухгалтерских, чем экономических показателей деятельности8.Стимулы определяют, что движет людьми. Долгосрочные акционеры должны искать правильные стимулы. А это большая редкость.
Размещение капитала
Все дороги в оценке менеджмента ведут к размещению капитала. Я определяю размещение капитала как распределение ресурсов компании с целью генерировать долгосрочную доходность выше стоимости капитала. Управляющим активами очень хорошо известно, что правильное размещение капитала – суть игры.
Как оценить искусство размещения капитала? Первым делом надо внимательно изучить размещение капитала в прошлом. Как и куда руководство вкладывало деньги компании? Принесли ли эти инвестиции адекватную доходность? Если да, то почему? Если нет, то почему? Размещение капитала в прошлом часто позволяет определить потребности бизнеса в капитале и проливает свет на цели и предпочтения руководства.
Отдельного рассмотрения заслуживает деятельность по слияниям и поглощениям. Многочисленные исследования в этой области приходят к одинаковому выводу: большинство поглощений снижают стоимость для покупателя, а те, которые добавляют стоимость, добавляют ее в очень малой степени. Это не означает, что слияния и поглощения в общей сложности не создают никакой стоимости, – разумеется, акционеры поглощаемых компаний обычно остаются в выигрыше. Проблема в том, что покупатели часто предлагают за контроль премию, которая превышает текущую стоимость объединяемых компаний.
Возврат к среднему – микроэкономический эквивалент «костлявой с косой»: все высокодоходные компании рано или поздно умирают (великие менеджеры делают так, что их компании умирают как можно позже). Активная деятельность по слияниям и поглощениям практически всегда означает, что доходность компании тяготеет к стоимости капитала9.
Второй шаг при оценке искусства размещения капитала – собеседование с менеджерами, чтобы понять их подход к этой деятельности. Как они принимают решения об инвестициях? Действительно ли распознают потенциальные изменения в отрасли? Какова их конкурентная стратегия?
Вот что говорит об этом Уоррен Баффетт, величайший инвестор в истории американского бизнеса, обладающий сверхъестественным даром размещения капитала:
Как оценить искусство размещения капитала? Первым делом надо внимательно изучить размещение капитала в прошлом. Как и куда руководство вкладывало деньги компании? Принесли ли эти инвестиции адекватную доходность? Если да, то почему? Если нет, то почему? Размещение капитала в прошлом часто позволяет определить потребности бизнеса в капитале и проливает свет на цели и предпочтения руководства.
Отдельного рассмотрения заслуживает деятельность по слияниям и поглощениям. Многочисленные исследования в этой области приходят к одинаковому выводу: большинство поглощений снижают стоимость для покупателя, а те, которые добавляют стоимость, добавляют ее в очень малой степени. Это не означает, что слияния и поглощения в общей сложности не создают никакой стоимости, – разумеется, акционеры поглощаемых компаний обычно остаются в выигрыше. Проблема в том, что покупатели часто предлагают за контроль премию, которая превышает текущую стоимость объединяемых компаний.
Возврат к среднему – микроэкономический эквивалент «костлявой с косой»: все высокодоходные компании рано или поздно умирают (великие менеджеры делают так, что их компании умирают как можно позже). Активная деятельность по слияниям и поглощениям практически всегда означает, что доходность компании тяготеет к стоимости капитала9.
Второй шаг при оценке искусства размещения капитала – собеседование с менеджерами, чтобы понять их подход к этой деятельности. Как они принимают решения об инвестициях? Действительно ли распознают потенциальные изменения в отрасли? Какова их конкурентная стратегия?
Вот что говорит об этом Уоррен Баффетт, величайший инвестор в истории американского бизнеса, обладающий сверхъестественным даром размещения капитала:
Руководители большинства компаний не умеют распределять капитал. И это неудивительно. Большинство из них попали в кресло босса, отличившись в других областях, – таких как маркетинг, производство, инжиниринг, административная деятельность или даже институциональная политика.Наконец, пара слов о человеческом факторе. Умеет ли руководство подбирать правильных людей на правильные места? Компании часто склонны продвигать руководителей с «правильным набором качеств» – обладающих хорошими коммуникативными навыками, умных и успешных в конкретных областях, – не уделяя должного внимания тому, соответствуют ли их способности и опыт требованиям новой должности. В результате эти компании неправильно распределяют человеческий капитал – с негативными последствиями как для бизнеса, так и для самих сотрудников.
Становясь генеральными директорами, они сталкиваются с новыми обязанностями. Теперь им приходится принимать решения о распределении капитала – крайне ответственный вид деятельности, которым они никогда раньше не занимались и овладеть которым довольно сложно. Это можно сравнить с тем, как если бы карьера одаренного музыканта достигла своего пика не на сцене Карнеги-холла, а в кресле председателя Федеральной резервной системы США.
Неумелое распределение капитала – не пустяк: после 10 лет пребывания в должности генеральный директор, чья компания ежегодно удерживает прибыли на уровне 10 % от чистой стоимости, несет ответственность за размещение более чем 60 % всего оборотного капитала компании. Генеральные директора, которые признают отсутствие у себя необходимых навыков (что делают далеко не все), часто стараются компенсировать их нехватку за счет штатных специалистов, внешних консультантов и инвестиционных банков. Мы с Чарли не раз наблюдали последствия такой «помощи». Как правило, она скорее усугубляет проблему распределения капитала, чем решает ее.
В результате корпоративная Америка во множестве страдает от неграмотного распределения капитала. (Недаром мы так часто слышим о «реструктуризации».)10
Заключение
Грамотная оценка менеджмента – лидерских качеств, стимулов и распределения капитала – чрезвычайно важна для долгосрочных инвесторов. Несмотря на усилившуюся концентрацию на корпоративном управлении, немногие советы директоров достаточно активно обращаются к этим проблемам. В данной главе я постарался обозначить некоторые ориентиры, которые могут дать инвестору пищу для размышлений.
Часть II
Психология инвестирования
Введение
Пагги Пирсон с его вечной сигарой в зубах – легенда в мире азартных игр. Родившийся в нищете и окончивший всего восемь классов («Сегодня это эквивалентно примерно трем классам начальной школы», – шутил он), Пирсон добился впечатляющих успехов: выиграл Мировую серию покера в 1973 г., входил в мировую десятку лучших игроков в пул и даже сумел заработать $7000 на поле для гольфа, участвуя в профессиональном турнире.
Как он это делал? Пагги объяснял: «Азартные игры требуют от вас всего три вещи: понимать, что ваши шансы составляют 60 на 40, уметь управлять деньгами и знать самого себя». И уточнял: «Это знает любой осел».
Первые две рекомендации Пирсона относятся к сфере философии инвестирования – эту тему мы осветили в предыдущей части. Третья – «знать самого себя» – к сфере психологии.
Из всех аспектов инвестирования меньше всего внимания уделяется психологии, ей не обучают и в целом ее упускают из виду в инвестиционном процессе. Между тем психология в высшей степени важна, потому что помогает понять, какие ошибки вы вероятнее всего совершите в различных ситуациях, кто будет влиять на ваши решения, как вам следует себя вести и многое другое.
За последние несколько десятилетий поведенческие финансы значительно сузили разрыв между финансовой теорией и психологией. Например, Даниэль Канеман и Амос Тверски конкретно доказали, что люди склонны действовать вопреки стандартам экономической науки. Но даже сегодня поведенческие финансы не способны обеспечить инвесторов целостным подходом к рынкам. Цель эссе, собранных во второй части книги, – подтолкнуть вас к анализу и, возможно, пересмотру процесса принятия решений.
Когда люди говорят о психологии, они почти всегда имеют в виду поведение индивидов. Однако между индивидуальными и коллективными решениями есть важное различие, которое часто упускается из виду. Хотя то и другое играет свою роль, но именно коллективное принятие решений движет рынком.
Поймите меня правильно. Совершенствовать индивидуальное принятие решений необходимо, согласно наставлению Пагги Пирсона – «знать самого себя». Поэтому во второй части книги мы углубимся в такие темы, как влияние стресса на принятие решений; приемы, которыми пользуются люди, чтобы убедить вас сделать что-либо; интуиция как палка о двух концах.
Почему коллективное суждение играет на рынках ключевую роль? Главным образом потому, что оно нейтрализует индивидуальные ошибки: например, даже если одни инвесторы считают, что нужно покупать, а другие – что нужно продавать, их верные и неверные решения все равно приводят к установлению точной или эффективной цены. Более того, разнообразие мнений кажется одним из необходимых условий хорошо функционирующего рынка.
Таким образом, наиболее приближенная к истине картина вырастает из множества независимых ошибок отдельных инвесторов. Поскольку каждый индивид является лишь малой частью целого, глупо просить индивида объяснить целое. Когда вы это осознаете, то поймете, что «говорящие головы» на телевидении всего лишь удовлетворяют человеческую потребность в экспертном мнении, которое на деле мало что значит.
Хотя индивидуальная независимость важна, она не всегда преобладает. Дело в том, что люди – как и многие другие животные – существа социальные. В социальной природе человека есть не только свои плюсы, но и минусы. Например, возьмем подражание. Оно может быть невероятно полезным, особенно когда кто-то владеет важной информацией, которой нет у вас. Но, как и со многим другим в этой жизни, слишком много хорошего – это плохо. Бездумное подражание может привести к негативным последствиям – от смешных (увлечение питомцами-булыжниками[1]) до катастрофических (крах фондового рынка в 1987 г.).
Вот почему в том, что касается рынков, недостаточно иметь собственное мнение; необходимо учитывать мнения других участников рынка. Неоклассическая экономическая теория любит рассматривать людей как дедуктивные машины, обладающие способностью переходить от общих положений к частным выводам. Проблема в том, что даже в простейших ситуациях (возьмите игру в крестики-нолики) у нас элементарно не хватает вычислительной мощности для дедуктивного мышления. Люди непревзойденны в своем умении находить закономерности – они настолько преуспевают в этом, что зачастую видят закономерности там, где их нет. Исключите рациональное принятие решений и увидите, что вещи становятся гораздо сложнее.
Инвестирование – это интерактивная, вероятностная и насыщенная помехами среда. Вот почему успешный инвестор должен быть в том числе и хорошим психологом. К сожалению, нет единого источника ответов на все вопросы, и совершенствование требует постоянных усилий. Но это единственный путь к успеху. Как однажды заметил Пагги Пирсон: «Всё в этой жизни – чистая психология».
Как он это делал? Пагги объяснял: «Азартные игры требуют от вас всего три вещи: понимать, что ваши шансы составляют 60 на 40, уметь управлять деньгами и знать самого себя». И уточнял: «Это знает любой осел».
Первые две рекомендации Пирсона относятся к сфере философии инвестирования – эту тему мы осветили в предыдущей части. Третья – «знать самого себя» – к сфере психологии.
Из всех аспектов инвестирования меньше всего внимания уделяется психологии, ей не обучают и в целом ее упускают из виду в инвестиционном процессе. Между тем психология в высшей степени важна, потому что помогает понять, какие ошибки вы вероятнее всего совершите в различных ситуациях, кто будет влиять на ваши решения, как вам следует себя вести и многое другое.
За последние несколько десятилетий поведенческие финансы значительно сузили разрыв между финансовой теорией и психологией. Например, Даниэль Канеман и Амос Тверски конкретно доказали, что люди склонны действовать вопреки стандартам экономической науки. Но даже сегодня поведенческие финансы не способны обеспечить инвесторов целостным подходом к рынкам. Цель эссе, собранных во второй части книги, – подтолкнуть вас к анализу и, возможно, пересмотру процесса принятия решений.
Когда люди говорят о психологии, они почти всегда имеют в виду поведение индивидов. Однако между индивидуальными и коллективными решениями есть важное различие, которое часто упускается из виду. Хотя то и другое играет свою роль, но именно коллективное принятие решений движет рынком.
Поймите меня правильно. Совершенствовать индивидуальное принятие решений необходимо, согласно наставлению Пагги Пирсона – «знать самого себя». Поэтому во второй части книги мы углубимся в такие темы, как влияние стресса на принятие решений; приемы, которыми пользуются люди, чтобы убедить вас сделать что-либо; интуиция как палка о двух концах.
Почему коллективное суждение играет на рынках ключевую роль? Главным образом потому, что оно нейтрализует индивидуальные ошибки: например, даже если одни инвесторы считают, что нужно покупать, а другие – что нужно продавать, их верные и неверные решения все равно приводят к установлению точной или эффективной цены. Более того, разнообразие мнений кажется одним из необходимых условий хорошо функционирующего рынка.
Таким образом, наиболее приближенная к истине картина вырастает из множества независимых ошибок отдельных инвесторов. Поскольку каждый индивид является лишь малой частью целого, глупо просить индивида объяснить целое. Когда вы это осознаете, то поймете, что «говорящие головы» на телевидении всего лишь удовлетворяют человеческую потребность в экспертном мнении, которое на деле мало что значит.
Хотя индивидуальная независимость важна, она не всегда преобладает. Дело в том, что люди – как и многие другие животные – существа социальные. В социальной природе человека есть не только свои плюсы, но и минусы. Например, возьмем подражание. Оно может быть невероятно полезным, особенно когда кто-то владеет важной информацией, которой нет у вас. Но, как и со многим другим в этой жизни, слишком много хорошего – это плохо. Бездумное подражание может привести к негативным последствиям – от смешных (увлечение питомцами-булыжниками[1]) до катастрофических (крах фондового рынка в 1987 г.).
Вот почему в том, что касается рынков, недостаточно иметь собственное мнение; необходимо учитывать мнения других участников рынка. Неоклассическая экономическая теория любит рассматривать людей как дедуктивные машины, обладающие способностью переходить от общих положений к частным выводам. Проблема в том, что даже в простейших ситуациях (возьмите игру в крестики-нолики) у нас элементарно не хватает вычислительной мощности для дедуктивного мышления. Люди непревзойденны в своем умении находить закономерности – они настолько преуспевают в этом, что зачастую видят закономерности там, где их нет. Исключите рациональное принятие решений и увидите, что вещи становятся гораздо сложнее.
Инвестирование – это интерактивная, вероятностная и насыщенная помехами среда. Вот почему успешный инвестор должен быть в том числе и хорошим психологом. К сожалению, нет единого источника ответов на все вопросы, и совершенствование требует постоянных усилий. Но это единственный путь к успеху. Как однажды заметил Пагги Пирсон: «Всё в этой жизни – чистая психология».
Глава 10
Доброе утро! Приготовьтесь к стрессу!
Стресс и неоптимальное управление портфелем
Вновь и вновь становится очевидным, что, когда условия существенно усложняются и возрастает темп изменений, как это происходит сегодня, люди перестают справляться с ситуацией.
Алан Гринспен. Структура мировой финансовой системы
Почему у зебр не бывает язвы желудка?
Что в жизни зебр служит источником стресса? Стрессоры у зебр имеют естественную природу – на зебру напал лев, ей удалось убежать, но лев все равно будет пытаться заполучить ее на обед. Благодаря эволюции, зебры, как и большинство других животных, включая людей, очень действенно реагируют на такие чрезвычайные ситуации.
Теперь составим список ситуаций, которые вызывают стресс у вас. Скорее всего, он не будет совпадать со списком зебры. По большей части наши стрессоры являются не естественными, а ментальными: сроки сдачи проектов на работе, доходность купленных на прошлой неделе акций, личные взаимоотношения. Наши источники стресса носят преимущественно психологический и социальный характер.
В своей замечательной книге «Почему у зебр не бывает язвы желудка?» видный нейрофизиолог и специалист по стрессам Роберт Сапольски высказывает ключевую мысль: физиологические реакции нашего тела хорошо приспособлены для ответа на краткосрочные физические угрозы – те, с которыми люди сталкивались на протяжении большей части своего существования. Проблема в том, что психологический стресс, с которым мы сталкиваемся сегодня, вызывает те же самые физиологические реакции. Источник стресса изменился, но реакции остались прежними. Вот почему психологический стресс, особенно хронический, выводит наш организм из равновесия и в результате может привести к серьезным заболеваниям и существенному снижению эффективности1.
Как мы реагируем на стресс? Сапольски замечает, что наши реакции чаще всего бывают «недальновидными, неэффективными, мудрыми на цент и глупыми на доллар». Тело мобилизуется для того, чтобы справиться с прямой краткосрочной угрозой. Такая реакция оправданна в кризисных ситуациях, но может обойтись очень дорого, если вся ваша жизнь – сплошной стресс2.
Теперь составим список ситуаций, которые вызывают стресс у вас. Скорее всего, он не будет совпадать со списком зебры. По большей части наши стрессоры являются не естественными, а ментальными: сроки сдачи проектов на работе, доходность купленных на прошлой неделе акций, личные взаимоотношения. Наши источники стресса носят преимущественно психологический и социальный характер.
В своей замечательной книге «Почему у зебр не бывает язвы желудка?» видный нейрофизиолог и специалист по стрессам Роберт Сапольски высказывает ключевую мысль: физиологические реакции нашего тела хорошо приспособлены для ответа на краткосрочные физические угрозы – те, с которыми люди сталкивались на протяжении большей части своего существования. Проблема в том, что психологический стресс, с которым мы сталкиваемся сегодня, вызывает те же самые физиологические реакции. Источник стресса изменился, но реакции остались прежними. Вот почему психологический стресс, особенно хронический, выводит наш организм из равновесия и в результате может привести к серьезным заболеваниям и существенному снижению эффективности1.
Как мы реагируем на стресс? Сапольски замечает, что наши реакции чаще всего бывают «недальновидными, неэффективными, мудрыми на цент и глупыми на доллар». Тело мобилизуется для того, чтобы справиться с прямой краткосрочной угрозой. Такая реакция оправданна в кризисных ситуациях, но может обойтись очень дорого, если вся ваша жизнь – сплошной стресс2.
Почему управляющие активами страдают язвой желудка?
Исследования показывают, что стресс возникает в отсутствие предсказуемости и контроля, у которых общий элемент – новизна. При этом наблюдаемые сегодня тенденции в экономике и индустрии управления активами существенно усиливают ощущение непредсказуемости и неподконтрольности.
Например, отсутствие предсказуемости проявляется в ускоряющихся темпах инновационных изменений в мировой экономике. Так, средний срок жизни компаний, входящих в индекс S&P 500, сократился с 25–35 лет в 1950-х гг. до 10–15 лет сегодня (см. приложение 10.1)3. Красочные взлеты и падения компаний в последние годы лишь подтверждают ощущение того, что сегодня бизнес стал менее предсказуемым, чем когда-либо прежде.
Об отсутствии предсказуемости говорят и данные о волатильности. Если на уровне рынка волатильность фактически не изменилась, то риски, связанные с отдельными компаниями, постоянно росли начиная с 1970-х гг. Поэтому, несмотря на в целом незначительное повышение волатильности рыночного портфеля за последние несколько десятилетий, сегодня управляющие активами сталкиваются с гораздо более высоким риском неправильного выбора акций4.
Например, отсутствие предсказуемости проявляется в ускоряющихся темпах инновационных изменений в мировой экономике. Так, средний срок жизни компаний, входящих в индекс S&P 500, сократился с 25–35 лет в 1950-х гг. до 10–15 лет сегодня (см. приложение 10.1)3. Красочные взлеты и падения компаний в последние годы лишь подтверждают ощущение того, что сегодня бизнес стал менее предсказуемым, чем когда-либо прежде.
Об отсутствии предсказуемости говорят и данные о волатильности. Если на уровне рынка волатильность фактически не изменилась, то риски, связанные с отдельными компаниями, постоянно росли начиная с 1970-х гг. Поэтому, несмотря на в целом незначительное повышение волатильности рыночного портфеля за последние несколько десятилетий, сегодня управляющие активами сталкиваются с гораздо более высоким риском неправильного выбора акций4.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента