Майклс Ли. Любовь, проверенная временем

   У Калеба изумленно взметнулись брови.
   — Ты имеешь в виду новые замки и охранников вокруг здания?
   — И кое-что еще. Если пока не было утечки информации, так это дело случая.
   — У меня надежные люди.
   — Что говорить об этом, когда посторонний может свободно бродить по коридорам, пока офис не опустеет, а потом изучит спецификации, все еще оставшиеся на экране компьютера.
   — Речь идет о промышленном шпионаже? Не преувеличивай! Постороннего здесь мигом вычислят.
   — Однако я уже пару часов брожу по коридорам, и никто не остановил меня или хотя бы спросил, куда я направляюсь.
   Калеб пожал плечами.
   — Может, знают, что ты свой.
   — Скорее, меня просто не замечают.
   Остин уловил легкое движение в приемной и, заподозрив неладное, пошел выяснять. Если в комнате никого нет, то кто же подслушивает под дверью?
   Он выскочил в приемную и остановился как вкопанный при виде Пейдж, пристраивающей тарелку на место промокательной бумаги.
   — Что ты здесь делаешь? — прозвучало резче, чем Остину того хотелось.
   — Выполняю свою работу, — отрывисто бросила она. — Принесла Калебу заказанное печенье. Я принесла бы тарелку прямо в его кабинет, потому что он любит, когда оно еще теплое, но, услышав голоса, решила не мешать. — Ее взгляд скользнул по нему без видимого интереса. — А ты не теряешь времени, вживаясь в роль, Остин.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Начальствуешь. Мне бы и в голову не пришло, что ты так быстро займешь кабинет Калеба, но раз уж так — не скажешь ли мне, куда отнести печенье?
   Калеб, все так же удобно восседая в своем кресле, крикнул:
   — Входи, Пейдж. Я еще не перебрался, а печенье придаст мне сил, которых явно потребует переезд.
   Она подхватила тарелку.
   Остин, несколько смущенный, пошел следом и, не зная, чем заняться, изучал колыхание ее юбки.
   Она была длинной, чуть открывающей изящные икры и лодыжки, и он знал наверняка, что Пейдж она показалась скромной и слегка старомодной, иначе бы бывшая жена не купила ее. Но она явно не потрудилась присмотреться, как выглядит сзади. Тонкая шерсть приятно обхватывала фигуру, подчеркивая изящные бедра.
   Память услужливо напомнила ему, какое у Пейдж гибкое тело…
   Он резко оборвал себя, подумав, что ему некогда, да и неинтересно вспоминать о том, как выглядит теперь Пейдж Макдермот без одежды.
   Но едва ли она так уж изменилась…
   Калеб взял тарелку и с удовольствием вдохнул аромат еще теплого шоколада.
   — На следующей неделе принести с орешками, — спросила Пейдж, — или глазированное в честь Рождества?
   — Мне сгодится и это, только побольше.
   Остин заметил, что Пейдж улыбнулась.
   — Ты раб привычек, Калеб. Какая жалость, что Сабрина не отличит духовку от посудомоечной машины, иначе бы ты лакомился печеньем, когда душа пожелает.
   — А вот и нет, — довольно заметил Калеб. — В том-то и прелесть «Жены напрокат», что я получаю от каждой из трех лучшее, на что они способны.
   Она рассмеялась и, не удостоив Остина взглядом, ушла. Остин присел и постучал пальцами по подлокотнику кресла.
   Калеб протянул ему тарелку.
   — Надо было увеличить заказ на следующую неделю вдвое.
   Остин покачал головой.
   — Не хочешь печенье? Пожалеешь. Надеюсь, ты не против, — осторожно начал Калеб, — принять мой совет не доводить до бешенства одну из трех «Жен напрокат», обвинив ее в промышленном шпионаже.
   — Я и не думал.
   — Что ж, надеюсь, тебе вовсе не хочется попасть в черный список, а потому лучше найти Пейдж и объяснить, что у тебя и в мыслях этого не было.
   Потребность в услугах «Жены напрокат» может возникнуть в любой момент, — он со смаком откусил кусочек. — Скажи мне кто-нибудь всего несколько месяцев назад, что я стану так разглагольствовать, я бы…
   — Калеб, дело в том, что в комнату может войти кто угодно и подслушать частные разговоры.
   — Когда разговор носит частный характер, — пояснил Калеб, — я всегда закрываю дверь.
   — Хороший ход, — сухо заметил Остин. — Но нужно позаботиться о безопасности по всему зданию: пропуска для посетителей, именные значки для персонала, контрольные пункты в вестибюле, чтобы нельзя было свободно разгуливать повсюду.
   — Сотрудникам это не понравится, — заметил Калеб и взял еще одно печенье.
   — Придется привыкать.
   — Что ж, надо подумать.
   Остин хотел было сказать, что это теперь в его компетенции, но вовремя остановился, решив не давить и отложить дело на завтра. Как бы Калеб ни мечтал вновь всецело отдаться проектированию, долгие годы окончательные решения в «Тэннер электроникс» принимал он, тут уж ничего не попишешь, и не так-то просто выйти из этой роли и передать кому-то большую часть своих полномочий.
   Не удивительно, если на это уйдет какое-то время Остину не трудно проявить гибкость.
   Ведь для того он и пришел работать в «Тэннер», чтобы трезво оценить ситуацию и приноровиться к ней.
   То, что в «Тэннер» именовалось кафетерием, представляло собой на деле ряд автоматов, микроволновую печь и несколько пластиковых кабинок.
   Выбор не вызвал у Пейдж энтузиазма: леденцы, чипсы и замороженные «хот-доги» и бутерброды, напоминающие на вкус промокашку.
   Не ее, конечно, дело, что едят на завтрак сотрудники «Тэннер», и не для того она здесь. Ома подыскивала место для праздничной вечеринки, которую ей предстояло организовать: первый рождественский праздник, устраиваемый «Женой напрокат» после того, как эта фирма стала отвечать за подобные мероприятия в «Тэннер электроникс», — и было ясно без слов, что о кафетерии не может быть и речи. В нем и тесно, и атмосфера гнетущая.
   Выбирать было не из чего: остался только атриум, а чтобы придать мероприятию соответствующий вид, придется заказать столы, стулья, скатерти и прочее… А на дворе уже декабрь, и до вечеринки остается меньше трех недель!
   Пейдж остановилась на лестнице, выходящей в вестибюль, достала блокнот и начала составлять список. Атриум достаточно просторный, можно разместить не только столы для служащих «Тэннер» с семьями, но и огромную елку, а также выделить место, откуда Санта-Клаус будет беседовать с детишками…
   Дверь за ее спиной распахнулась, и она сделала шаг в сторону, чтобы освободить проход. Но вместо того, чтобы проскользнуть мимо, вошедший остановился.
   — Калеб полагает, что я должен извиниться, — произнес Остин.
   Пейдж изумленно вскинула голову.
   — За что?
   — На его взгляд, я косвенно обвинил тебя в подслушивании. Мне кажется, тебе хватит здравого смысла не думать так и не обижаться.
   — Естественно, — ответила Пейдж.
   — Вот и отлично. Рад, что ты не видишь необходимости в извинениях. — Остин сделал шаг, чтобы пройти.
   — Не совсем так, — задумчиво произнесла Пейдж. — Как только ты увидел меня в прихожей, твоя настороженность исчезла. Не знаю, чувствовать ли мне себя польщенной твоим доверием или злиться на то, что мне, по-твоему, не понять услышанного.
   — О, ради всего святого… — раздраженно протянул он. — Ты всегда была такой обидчивой — или я просто не замечал?
   — Да с какой вообще стати мне тратить попусту время, выискивая нелепые обиды, когда и без того есть на что обижаться?
   — На что, например?
   Он будто и вправду ждал ответа, и Пейдж призадумалась, прежде чем пуститься в объяснения.
   Неужели ей так хочется, чтобы он подумал, будто ей доставляет удовольствие ворошить прошлое?
   — Явно ничего нового. — Она вновь склонила голову над блокнотом. — И я не была обидчивой, пока не получила от тебя урок держать ухо востро.
   — Неужели ты все еще злишься на меня за то, что я согласился работать в Филадельфии, а не остался здесь, потому что у тебя больна мама?
   — О нет, — все так же беззаботно отозвалась Пейдж. — Тебе просто подвернулся верный шанс добиться успеха. Я бы не простила себе, если бы ты упустил его — неважно, чем бы пришлось пожертвовать.
   — Я ведь звал тебя с собой.
   — И вздохнул с облегчением, когда я отказалась. Она оторвала глаза от блокнота. — Признайся, Остин, ты уже был знаком с той женщиной, когда уезжал из Денвера?
   — Если речь идет о матери Дженнифер — да.
   — Ну вот, видишь. Все к лучшему — для всех нас.
   — Ты, безусловно, права, — ответил он. — Похоже, тебе куда больше нравится быть женой только на словах. Можно уйти с головой в работу и мелочи жизни — притвориться, что ведешь нормальную семейную жизнь, оставаясь в стороне от чужих переживаний и не связывая себя обязательствами.
   Пейдж хлопнула блокнотом по перилам.
   — Да это прямо-таки обвинение!
   — Но ведь это правда? Тебя бы не хватило надолго, Пейдж. Когда бы настал черед выбирать…
   — Как смеешь ты говорить о выборе, обязательствах и о том, на сколько бы меня хватило, когда у тебя была другая?
   Остин посмотрел на нее сверху вниз долгим взглядом.
   — Благодарю за напоминание, — проговорил он тихо. — Я обещал дочери, что заеду за ней после уроков, и не хотелось бы опаздывать в первый же день. А потому, если позволишь…
   Пейдж старалась не смотреть ему вслед, но взгляд словно приклеился к нему, пока он шел по просторному атриуму к парадным дверям.
   Ну отчего, беспомощно спрашивала она себя, ее будто что-то подталкивает действовать во вред себе, стоит только появиться Остину? Почему было просто не сказать, что извинения ни к чему?
   Она захлопнула блокнот, чувствуя, что нужно прийти в себя, прежде чем продолжить работу, и пошла вниз.
   Ей и в голову не приходило, что Остин все еще здесь, пока она не сняла свое тяжелое зимнее пальто с крючка в вестибюле и не подошла к двери. Но он не успел выйти на студеный ветер, а остановился в дверях, беседуя с миниатюрной рыжеволосой Кэсси. Пейдж заметила его, когда сворачивать было уже поздно, а потому решила кивнуть ему и поздороваться со своей партнершей, даже не остановившись.
   Однако Остин не стал дожидаться, чтобы к нему отнеслись свысока. Когда она была уже в двадцати футах, он пробормотал что-то, поднял повыше шарф и вышел.
   Кэсси, расстегивая на ходу пальто, направилась к Пейдж.
   — Как хорошо, что поймала тебя, — проговорила она. — Сабрина хотела попросить тебя об одолжении.
   Пейдж почуяла недоброе. Обычно Сабрина не стесняется просить; она, пожалуй, самая непосредственная и словоохотливая из них троих, и раз уж она перелает просьбу вместо того, чтобы сказать напрямую…
   — Чую неладное, — честно призналась Пейдж.
   — Ах, ничего страшного. Просто она устраивает небольшую вечеринку в субботу…
   — Разве ей нечем заняться, когда до свадьбы осталось всего две недели?
   — И я так думаю, но ты же знаешь Сабрину. По ее словам, раз уж Остин приступил к работе, никак нельзя откладывать дружескую вечеринку до свадьбы, а потому она решила пригласить всего несколько человек… — Кэсси пожала плечами. — Она хотела, чтобы я позвала тебя.
   Вот и верь после этого ее вчерашним обещаниям не подстраивать свиданий! Она, конечно же, станет оправдываться, что, дескать, вечеринку, устраиваемую из деловых соображений, свиданием не назовешь, но Пейдж легко разгадала ее замысел.
   Начать с того, что эти «несколько человек» придут парами. Может оказаться, что только Пейдж с Остином придут без спутников.
   Одна лишь мысль о том, чтобы появиться на дружеском приеме в честь Остина — особенно в кругу немногих и близких знакомых, — показалась ей куда менее привлекательной, чем визит к дантисту. Но нельзя же сказать Кэсси правду, и не так-то просто выдумать на ходу благовидный предлог. Не в ее правилах было прибегать ко лжи в отношениях с партнерами — вдобавок увиливать было не только неприлично, но и бесполезно: Кэсси без труда распознает любую ее увертку.
   — Как мило, что Сабрина думает обо мне, — начала Пейдж, — по не стоит приглашать меня повсюду только потому, что мы вместе работаем. Я думаю, будет гораздо лучше, если она выберет кого-нибудь из сотрудников «Тэннер», кто и вправду рад будет встретиться с боссом в неформальной обстановке. — Она мысленно поздравила себя: не пришлось выкручиваться, оправдываться. Нужно держаться своего, как бы Кэсси ни уговаривала. — Сабрина же знает, что мне больше по душе хлопотать на кухне, чем вращаться среди гостей.
   Кэсси понимающе улыбнулась, и Пейдж стало совсем не по себе. Что-то здесь не так, подумала она.
   — Она этого и ждала, — пробормотала Кэсси. — И потому — раз уж на кухне ты не понадобишься — она предупредила Остина, что не надо беспокоиться о том, с кем бы оставить Дженнифер, потому что у нее есть свободный человек на примете.
   Пейдж чуть не выругалась. Она не заподозрила ловушки, пока та не захлопнулась. Что теперь скажешь?
   — У нас ведь нет таких услуг, как приходящие няни, — пыталась робко возразить она. — Это оговорено в правилах «Жены напрокат». Ни бэби-ситтеров, ни мытья окон, ни…
   — Но она же не совсем маленький ребенок, урезонила Кэсси. — Конечно, если тебе не хочется…
   — А в противном случае? — осторожно спросила Пейдж.
   Кэсси пожала плечами.
   — Мне не довелось познакомиться с юной леди, и я сказала Сабрине, что охотно посижу с ней вечерок. У бедной Сабрины, конечно же, окажется на одного гостя меньше — но раз уж я берусь за твою работу, Пейдж, ты же не станешь возражать, чтобы пойти вместо меня?
   Пейдж вздохнула. Отступать было некуда. Уж Кэсси с Сабриной об этом позаботились.
   — Сабрина знала, что на тебя можно рассчитывать — либо в том, либо в другом. Так что ты выбираешь, Пейдж?

Глава 4

   Пейдж позвонила в дверь квартиры Остина.
   Она не была уверена, что поступила правильно, но нисколько не жалела о вечеринке у Сабрины. В тесной компании куда проще проговориться. Пейдж не столь эгоцентрична, чтобы думать, будто окружающим только и дела, что смотреть на нее; однако всеобщее внимание будет явно приковано к Остину — новому человеку, «темной лошадке». Подмечаться будет то, как он ведет себя с каждым из гостей. Прояви он холодность к Пейдж — и все заинтересуются, с чего бы. А если — упаси господи наоборот… Пейдж и думать не хотелось о том, на что способна Сабрина, если переусердствует в своем стремлении сосватать пару.
   Но с другой стороны, у нее ведь нет навыков общения с маленькими детьми. Ей не раз приходилось развозить детей клиентов по школам, занятиям и к врачам, но это не то, что развлекать пятилетнюю девочку весь вечер.
   Пейдж подняла руку, чтобы позвонить еще раз.
   Но не успела она нажать на кнопку, как дверь открылась, и пред ней предстал Остин в безупречно сшитом смокинге. Он слегка приподнял брови, оглядывая ее.
   Это разозлило Пейдж.
   — Разве Сабрина не предупредила, кто присмотрит за ребенком?
   — Да, конечно, — ответил он. — Я не удивился, увидев тебя, Пейдж. Просто не ожидал, что ты собираешься остаться так надолго.
   Пейдж почувствовала, что краснеет. Она скинула набитую кожаную сумку с плеча; ей хотелось со стуком бросить ее посреди прихожей.
   — Как раз наоборот, — решительно заявила она, мне хотелось повесить крючки и полки для Дженнифер сегодня, чтобы не приходить еще раз.
   — Разумно, — пробормотал Остин.
   — Спасибо, что оценил, — Пейдж порылась в боковом кармашке сумки и извлекла ключ.
   Остин и шагу не сделал, чтобы взять его.
   — Что это?
   — Я забыла вернуть его управдому в тот вечер, когда закончила работу, а сегодня ее не было. Может, вам пригодится лишний.
   — Лучше оставь его сегодня себе, вдруг понадобится выйти.
   — Зачем? Едва ли Дженнифер захочется гулять на дворе мороз.
   Она скинула пальто, и Остин повесил его в шкаф.
   По коридору прошлепали маленькие ножки, и детский возбужденный голосок воскликнул:
   — Она пришла?
   Дженнифер с разбегу бросилась к отцу. Остин подхватил ее, поставил и положил руки на плечи, чтобы утихомирить.
   — Только не говори, что я нашла почитателя, пробормотала Пейдж. Ей стало неловко. Чем, скажите на милость — помимо того, что не стала трепать девочку по головке, заслужила она такой радостный прием?
   — В данном случае — воздержусь, — сухо заметил Остин.
   Пейдж прислушивалась к его советам поужинать и вовремя лечь спать, но они, казалось, неслись издалека, потому что ей все не давала покоя прозвучавшая в его голосе насмешка. Он досадовал на то, что его дочь привязалась именно к ней?
   Может, опасается, что бывшая жена использует это в каких-то своих целях?
   Наконец Остин надел пальто и поцеловал Дженнифер на прощание. После его ухода девочка целую минуту молча стояла посреди прихожей, разглядывая Пейдж. Наконец спросила серьезно:
   — А что должны делать бэби-ситтеры?
   Что бы это значило? Ребенок просто выведывает, что ей сулит совместное времяпрепровождение, или клонит к тому, чтобы заняться чем-то рискованным?
   — Думаю, это зависит от самого бэби-ситтера, ответила Пейдж. — И от ребенка, естественно. Сегодня мы будет переделывать шкаф, как ты и просила, — так что, если ты откроешь мою хозяйственную сумку и выберешь крючки, я начну крепить их.
   Дженнифер плюхнулась на пол и потянула на колени тяжелую сумку.
   — У меня не было раньше бэби-ситтеров, — призналась она. — А почему их так называют? Я уже не маленькая.
   "
   У Пейдж от неожиданности отвисла челюсть.
   Как же может ребенок главы корпорации, загруженного работой, — вдобавок отца-одиночки — и понятия не иметь о бэбби-ситтерах?
   Ты забыла о ее матери, одернула себя Пейдж. И если жена Остина умерла совсем недавно…
   Но и это не дает ответа на вопрос. Безусловно, мама Дженнифер частенько сопровождала его в командировках, на приемах. Так кто же оставался с Дженнифер?
   Пейдж достала из сумки дрель и вынула из шкафа вещи, чтобы определить, где лучше разместить крючки.
   Наконец ее осенило. Как же она не подумала о няне!
   — Бьюсь об заклад, у тебя была няня. Это то, же, что и бэби-ситтер, только постоянная.
   — А, — в голосе Дженнифер чувствовалось разочарование.
   Пейдж пыталась подавить улыбку.
   — А почему твоей няни нет здесь?
   — Она не поехала с нами, — неопределенно ответила Дженнифер. — Папа сказал, что она устала, потому что не отлучалась от меня после смерти мамы.
   — Ее можно понять. Только вот она ушла навсегда или просто взяла отпуск?
   — Ее звали Марлис Говард, — продолжила Дженнифер.
   — Няню?
   — Нет, маму.
   Марлис, повторила про себя Пейдж, Марлис Говард. Это ни о чем ей не говорило; она не могла припомнить, чтобы за время их недолгого брака Остин хоть раз упоминал это имя.
   Конечно, в те полные смятения две недели до того, как он покинул Денвер и ее саму, все мысли Пейдж были заняты внезапно обострившейся болезнью матери. Он мог бы приводить в дом целые полчища танцовщиц — она и этого бы не заметила.
   Даже если бы и говорило — что она могла поделать? Было уже поздно. Никакая волшебная палочка не могла поставить па ноги Эйлин, да и оставь она мать и отправься с Остином — это была бы только видимость брака. Так не могло бы длиться долго; он ведь сам признал, что уже был знаком с Марлис Говард, когда ушел от Пейдж.
   И так близко, что взял ее с собой.. Так близко, что она стала матерью его ребенка.
   Пейдж тщетно пыталась подавить горькую обиду. Все уже в прошлом, твердила она, мысли об этом только бередят душу.
   Она вновь подумала о Дженнифер. Не странно ли, что девочка назвала девичью фамилию матери?
   Хотя, может, та слишком ценила независимость. Не потому ли Остин мрачно упомянул о перемене фамилии, не без злорадства подумала Пейдж, что первая жена потребовала вернуть прежнюю фамилию при разводе, а вторая вообще не стала менять свою?
   Отбрось пустые домыслы. Ты ничего этим не добьешься.
   — Красивое имя, — отозвалась Пейдж. — Подай мне, пожалуйста, черную коробочку из бокового "кармана.
   Дженнифер принялась копаться в сумке.
   — Ты имеешь в виду телефон?
   Сотовый телефон был старой модели и слишком тяжел для маленьких ручек. Он выскользнул и упал на пол с глухим стуком.
   Пейдж чуть не выругалась, но вовремя спохватилась.
   Дженнифер готова была расплакаться.
   — Я не нарочно.
   — Знаю, дорогая. Но эта проклятая штука побывала в ремонте всего две недели назад, потому что я уронила ее в банку с краской. Услышав, что Остин возвращается в Денвер.
   — Он испачкался? — Дженнифер нажала кнопку, и телефон запищал и засветился.
   — Положи его в сумку. А мне достань коробку со сверлами, чтобы проделать дырку в стене для крючков. Посмотри, может, я положила ее в другой карман.
   Дженнифер наконец-то нашла коробку, и Пейдж прикрепила первый крючок. Когда она протянула руку за вторым, Дженнифер спросила:
   — А нам вправду надо делать крючки?
   — Ведь ты сама просила.
   — Да, но сейчас мне хочется почитать, — решительно заявила девочка. — Мне уже надоело, и на полу сидеть холодно.
   — Возьми подушку. Почитаем позже, а сейчас надо доделать это.
   — Вот и папа мой такой же, — пожаловалась Дженнифер.
   Пейдж не удивило, что для Остина главное — работа. Природу не изменишь, подумала она, но сердце сжалось от печали в голосе ребенка.
   И что это ей непременно захотелось прикрепить крючки и полки сегодня? У нее и вправду полно дел: до конца праздников ей никак не втиснуть в свой расписанный график дополнительную работу, а потому имеет смысл с пользой провести время.
   Но так ли уж ей хочется закончить обязательно сегодня, или за этим скрывается что-то еще?
   Не старается ли она найти себе занятие, чтобы поменьше общаться с Дженнифер? И если это так, то почему ей не хочется узнать ребенка поближе?
   Дженнифер нельзя винить в том, что произошло у них с Остином. Не ее вина и в том, что Пейдж уловкой заставили присматривать за ней.
   Уж не боюсь ли я, спрашивала себя Пейдж, что Дженнифер может мне не понравиться, узнай я ее поближе? А может, наоборот, опасаюсь, что дочь Остина придется мне по душе?
   Пейдж убрала дрель в сумку и стряхнула пыль.
   — Вставай сейчас же, — с наигранной суровостью сказала она. — Как же мы будем читать, когда ты расселась здесь, дожидаясь, пока примерзнешь к полу!
   Дженнифер радостно заулыбалась, а у Пейдж при виде ее осветившихся радостью глаз все перевернулось в душе. И во что только она ввязывается? Предчувствие подсказывало, что дело куда серьезнее, чем чтение двух незамысловатых книжечек.
   Но отступать поздно. Поздно раскаиваться. Поздно спасаться от ненужных переживаний.
   В тишине апартаментов звук дрели напоминал вой бензопилы, но Дженнифер спала так крепко, что и не слышала. Она свернулась калачиком на постели в обнимку с игрушечным дельфином, темные волосы разметались по подушке, рот был приоткрыт.
   Из-за шума Пейдж не заметила, как открылась входная дверь, и уронила медный шуруп от неожиданности, когда Остин произнес:
   — Я думал, ты уже все закончила., — Наверняка закончила бы, если бы не пришлось прочесть семьдесят девять рассказиков. По крайней мере, мне так показалось.
   — Я забыл предупредить: Дженнифер уже начинает читать сама, но не упустит случая перечитать всю свою библиотеку, если найдет… — он замешкался, подбирая слово.
   — Козла отпущения? — подсказала Пейдж. — Подай мне, пожалуйста, дрель.
   Она прижала сверло к отметке на стене и взглянула на него через плечо.
   — Спасибо, что не расхохотался, когда я решила, будто ей хотелось увидеть именно меня. У Дженнифер и вправду не было приходящих нянь?
   Остин пожал плечами.
   — Думаю, нет. Видишь ли, у нас была няня, на которую можно было всегда рассчитывать.
   — А на кого же ты рассчитываешь теперь? Или няня просто взяла заслуженный отпуск?
   Остин бросил пальто на спинку стула.
   — Если ты любезно даешь понять, что было мало радости сидеть с ребенком…
   — И не думаю. Я не очень-то уверенно чувствую себя с детьми, но по правде сказать…
   — Она не такая, как другие.
   — Ты записал ее в школу Лэрримера?
   Остин кивнул.
   — Мне ее очень рекомендовали.
   — Пожалуй, она лучшая в городе. Дети некоторых наших клиентов учатся там, и нам нередко приходится забирать их после уроков.
   — Буду иметь в виду — Я и не думала навязываться, Остин. Нам бы справиться с уже имеющимися заказами.
   — Ваш бизнес, видно, процветает. Как-то не представлял тебя в роли предпринимателя, Пейдж.
   — Не было стимула, — задумчиво произнесла она, — или не ставила работу превыше всего. «Жена напрокат» устраивает меня. Можно выбрать подходящую работу, гибкий график, и я сама определяю нагрузку…
   — Потому ты и крепишь крючки в субботнюю ночь?
   Она пожала плечами.
   — Мне так удобно. Может, возьму свободные часы на следующей неделе. Как прошел вечер?
   — Провокационный вопрос.
   — Думаешь, я передам Сабрине? И не собираюсь. По-моему, ты побывал на стольких вечеринках, что танцовщицам осталось разве что выпрыгнуть из торта, чтобы привлечь твое внимание.
   — Все эти танцовщицы на одно лицо, — рассеянно ответил он — Пейдж, я размышлял над твоими словами, что мне есть за что извиниться перед тобой.
   Не взглянув на него, она подняла одежду, сваленную па стул, и принялась развешивать в шкафу.
   — Забудь. Я была раздосадована, и это просто вырвалось…
   — Может, объяснишь?
   — Нечего объяснять. Это дело прошлое.
   — Ты привыкла к мысли, что я в долгу перед тобой, Пейдж. Ты так и сказала, добиваясь при помощи шантажа, чтобы я остался в Денвере из-за твоей больной мамы.
   — Это не было шантажом. Ты клялся, что будешь любить…