Майклз Кейси. Мэгги по книжке

   Мэгги не нравилось общаться с поклонниками. Не то чтобы она их не любила, она просто не знала, о чем с ними говорить. Особенно с теми, кто чуть не наделал в штаны.
   — Спасибо, Митци, очень мило с вашей стороны.
   — Нет, это с вашей стороны мило! Вы не представляете, с каким удовольствием я читаю ваши книги. Я даже прочла их в твердой обложке, чего никогда не делала. Библиотечные, конечно. Не могли бы… подписать это для меня?
   — С радостью, — Мэгги расслабилась. Она достала ручку и написала на титульной странице: «Митци, другу в нужде… и в лифте. С наилучшими пожеланиями, Клео Дули».
   — Какая прелесть… — выдохнула Митци, прочитав надпись.
   И тут началось. Хотя Мэгги ждала чего-то подобного, учитывая, что Митци еще не публиковалась.
   — Я тоже пишу детективы, — Митци подошла почти вплотную к Мэгги. — Дело происходит в эпоху Регентства, мой герой — дворянин, который вместе с другом раскрывает преступления.
   — Вот как? Где-то я уже такое читала.
   — Нет-нет, что вы, совсем не похоже на вашу серию, Клео. Этим я не занимаюсь. Ну, может, совсем чуть-чуть. Но не слишком. Я очень хочу опубликовать свою серию, поэтому должна придумать что-то свое, нечто смелое. Мой герой — дантист.
   Берни, которая пила скотч, прыснула и поперхнулась.
   Мэгги похлопала ее по спине.
   — Нас ведь учат: пишите о том, что хорошо знаете. Я работаю у дантиста, так что хорошо с этим знакома. Так что все просто.
   — Итак, ваш английский пэр или граф — дантист?
   — На самом деле у него нет практики. Он лечит зубы друзьям.
   — Лечит зубы друзьям? Потрясающе, — Берни взяла Мэгги за руку. — Извини нас, дорогая, но Клео нужно пообщаться с каждым. Ты ведь понимаешь?
   Митци кивнула, открыла сумочку и достала две упаковки зубной нити со вкусом корицы, на упаковке стояло ее имя и адрес сайта.
   — Прошу вас, возьмите это, мне будет очень приятно.
   — Хватай, — шепнула Берни. Мэгги быстро взяла пакетики, и подруга уволокла ее в соседнюю комнату, в которой, к счастью, никого не было. — Дантист! — Берни рухнула в кресло, наслаждаясь тишиной. — Теперь ты представляешь, каково мне, Мэгги. Каждый день нам присылают горы подобной чепухи. А ты еще удивляешься, почему я тебя люблю. Я люблю даже Венеру, которая хотя бы не придумывает графов-дантистов.
   Мэгги посмотрела на закрытую дверь.
   — Ей, наверно, нужно сказать, что…
   — Ни в коем случае. Лучше с ней не связываться. Тебя слишком легко разжалобить.
   — Ты права, — Мэгги села. — Если не считать разграбления книг, как проходит вечеринка? Разве тебе не нужно быть там?
   — Ты что! — Берни похлопала по толстенной рукописи. — И лишить себя счастья изучить опус Банни Уилкинсон? Она прислала мне копию перед тем, как уехать. Я и правда немножко почитала. Она постоянно пишет «он эякулировал» в самых неожиданных местах. Например: «Я люблю тебя, эякулировал он».
   — Да ты что!
   — Честное слово, Мэгги. Ты не поверишь, каким мусором меня заваливают, даже члены ГиТЛЭРа. Они что, на семинары не ходят? «Она прошла сквозь дверь».
   — Вошла в дверь, — машинально поправила Мэгги.
   — «Его глаза приклеились к ее груди».
   — Это, наверное, больно и неудобно, — Мэгги захихикала.
   — «В его блестящем мозгу всегда что-то вскипало».
   — Это перл из моей первой книги, — сказала Мэгги. — Что и требовалось доказать. Среди тех, кто сейчас за дверью, наверняка есть хорошие писатели, которые делают глупые ошибки. Вроде Митци. Но только не Банни Уилкинсон. Я слышала ее выступление в лифте. Она безнадежна, потому что каждое свое слово считает гениальным.
   — Я знаю, на что ты намекаешь. Хочешь попросить меня почитать рукопись Митци, но я не собираюсь этого делать. И пусть она хоть сто раз помогла тебе в лифте. Дантист не может быть героем. По крайней мере, для того, кто лечил кариес.
   — Ну, я хотя бы попыталась, — Мэгги наклонилась и поставила локти на колени. — Мы тут кое-что узнали, Берни. Рассказать?
   В дверь громко постучали, и в комнату ввалился Стерлинг, весь зеленый, руками он закрывал лицо.
   — Где туалет? — спросил он, глядя сквозь пальцы.
   — Там, — Берни показала за спину. — Что случилось?
   — Все заболели, — Стерлинг скрылся в туалете.
   — Черт, — Берни встала. — Надо пойти посмотреть!
   Они с Мэгги вернулись в гостиную. Там все изменилось. Большинство гостей разошлись, а те, кто остался, сидели на полу и стонали. Двоих рвало в чаши для пунша.
   К ним подошел Сен-Жюст, старательно обходя сидящую на полу женщину, которая жадно смотрела на миску из-под чипсов.
   — Всех поразила внезапная болезнь. — Сен-Жюст провел их в комнату, из которой они только что вышли, и закрыл за собой дверь. — Я предлагаю позвонить администрации, попросить несколько ведер и вызвать уборщиков, не меньше десяти человек.
   — Пищевое отравление? — предположила Мэгги, радуясь, что опоздала на вечеринку.
   — Не знаю. Я хорошо себя чувствую. Но я ничего не ела, — сказала Берни. — Остальные наворачивали так, что за ушами трещало. Как ты думаешь, что это?
   В этот момент из туалета вышел Стерлинг, бледный как полотно, и рухнул в кресло.
   — Простите меня, и все такое. Я нездоров.
   — Стерлинг, — Сен-Жюст направился в ванную. — Ты не мог бы рассказать нам, что ты ел?
   — А нужно? — простонал Стерлинг, держась за живот.
   Сен-Жюст вернулся с мокрым махровым полотенцем, которое аккуратно положил на лоб Стерлингу.
   — К сожалению, нужно.
   — Хорошо, — ответил Стерлинг. Мэгги села рядом и взяла его холодную руку. — Кажется, я ел все.
   Берни позвонила администрации и попросила прислать уборщиков и врача.
   — Подробно, пожалуйста, — попросил Сен-Жюст.
   Стерлинг посмотрел на Мэгги жалобно, как щенок, который намочил новый ковер и просит прощения.
   — Я даже думать о еде не могу… Ну ладно, — он закрыл глаза, наверно, чтобы сосредоточиться. — Чипсы. Соленые крендельки. Креветочный соус. Бекон под сладким соусом. Все, что было на подносах. Все эти чудесные сырные булочки и жареный цыпленок. Пунш. Эти маленькие рыбные яйца. Я намазывал их на крекеры.
   — Икру, что ли? — фыркнула Берни, вешая трубку. — Я не заказывала. Можно подумать, «Книги Толанда» будут тратиться на икру для этих стервятников.
   Мэгги и Сен-Жюст переглянулись. Виконт вышел из комнаты и принес почти пустую вазу с икрой.
   — Эта чаша отличается от остальной посуды, на которой доставили еду для вечеринки, — заметил он. — Там две такие же.
   — Она из водорослей? — предположила Мэгги.
   — Нет, Мэгги. Это рыбные яйца, а не водоросли, — ответил Стерлинг, в животе у него забурчало, и он снова помчался в туалет.
   — Это уже совсем не смешно, — Берни села в кресло. — Но похоже на очередную «шутку».
   — Совсем необязательно, — Сен-Жюст многозначительно посмотрел на Мэгги.
   — Ты думаешь, это сделал Убийца?
   — Я знаю только, что у сержанта Деккера слишком длинный язык. Я уже не говорю о Венере, которая считает себя членом отряда гениальных сыщиков и жаждет поведать об этом всему миру. Вполне возможно, что до Убийцы дошли слухи о нашем расследовании, и он решил обезвредить всех сразу: просто уложить нас в постель с несварением желудка. Мы все друзья Берни, и ожидалось, что мы все будем на вечеринке. Возможно, мы, сами того не зная, слишком близко подобрались к истине.
   — Алекс, отравился только Стерлинг, — сказала Мэгги.
   — А также мисс Симмонс и наша дорогая Табби, — уточнил Сен-Жюст. — И если мне будет позволено заметить, ни одной из них не идет этот оттенок зеленого.
   — Боже мой, Табби! Пойду к ней. — Мэгги вышла в гостиную. Там никого не осталось, кроме Табби и Венеры, которые, скрючившись, лежали на диванах.
   Их команда только что лишилась троих, во всяком случае до тех пор, пока икра не покинет их организмы.

Глава 16

   — Я принес новость, которая озарит наше субботнее утро, — Сен-Жюст вошел в номер. Он только что наведался на этаж, где проходила конференция. — Наш друг Деккер пополнил ряды пострадавших на ядовитой вечеринке Берни.
   Мэгги подняла взгляд от карточек с заметками, разбросанных по столу. Примерно так же она сочиняла детективы о Сен-Жюсте: записывала идеи на карточки, перемешивала их и тянула по одной, пока они не кончались. Но таким способом не отыскать Шутника и Убийцу.
   — Разве Деккер был на вечеринке?
   — Наш бравый сержант, Мэгги, появляется везде, где его могут увидеть. Например, на конкурсе.
   — А еще он расследует убийство Розы, — добавила Мэгги, и Сен-Жюст рассмеялся, черт его возьми. — Ладно, согласна, от него толку — как от козла молока.
   — К тому же он весьма утомительный тип. — Сен-Жюст налил себе чаю из электрического чайника, который раздобыл неизвестно где. И Мэгги подумала, что лучше ей не знать, где именно.
   — Мари-Луиза ненадолго поехала домой, проверить почту, — сообщила Мэгги. — Но мне показалось, что Стерлинг уже встал.
   Словно в подтверждение этих слов, в комнату вошел Стерлинг и направился к диванам. Он сел, потом завалился на бок, зажав коленями ладони, и простонал:
   — Ужасное утро…
   — Неужели ты наконец осознал, что утро — это ужасно, Стерлинг? Замечательно, — поддразнил его Сен-Жюст, налил чаю в чашку, щедро сдобрил его сахаром и молоком и протянул другу. — Тебе скоро выходить. Помнишь, о чем мы говорили?
   Стерлинг заставил себя сесть и взял чашку с блюдцем, которые заметно дрожали в его руках.
   — Я слаб, как младенец, и все такое. Мне правда нужно идти? Мэгги сказала, что нельзя. Да и ты об этом говорил весьма решительно.
   — Сегодня я сделаю исключение. Представления нравятся всем, Стерлинг. Сегодня, друг мой, у тебя есть возможность блеснуть. Я вызвал Носокса тебе на помощь, он скоро прибудет. Его друг Джей, увы, сегодня занят. Что-то связанное с переодеванием. Мари-Луиза поехала отнюдь не домой — это дитя лжет, не задумываясь. Она добывает все остальное, что нам необходимо.
   Мэгги, пропустив мимо ушей невинное замечание Сен-Жюста о любви Джея к переодеваниям, подняла руку.
   . — Прошу прощения. Эй, да послушайте меня. Что это вы обсуждаете?
   — Небольшой сюрприз, дорогая, не стоит об этом беспокоиться. Теперь что касается вечера. Тебе, конечно, хочется надеть новое платье, но сегодня вход только в костюмах.
   — Я знаю. И надену платье. Эту проблему я решу.
   — Каким образом?
   Мэгги искоса посмотрела на него.
   — Что затеяли Стерлинг, Носокс и Мари-Луиза?
   — Ну хорошо, пусть у тебя тоже будет маленький сюрприз. Довольна?
   — Нет, у меня все равно ничего не получилось, — она вернулась к карточкам. — Кстати, пока тебя не было, звонил Стив. Ничего хорошего. Похоже, у «Света Для Всех» больше двухсот контор по стране. Так что понадобится много времени, чтобы сопоставить имена сотрудников со списком участников конференции.
   — Ты ему рассказала? — Сен-Жюст сел рядом с ней и взял карточку.
   — Нет, не рассказала, — Мэгги показала ему язык. — Он же полицейский и не поймет, как ты собираешься получить одно с помощью другого. Он может только арестовать. Я поняла это, когда ты рассказывал. Но мне показалось, что это нечестно.
   — Так и есть, — улыбнулся Сен-Жюст. — Что это?
   Мэгги забрала у него карточку и прочла:
   — Марта. Микрофон. Вступительное слово. Не прикасалась. — Она положила карточку на стол. — По-моему, все понятно.
   — Конечно. В настоящий момент в твоих действиях нет необходимости. Почему ты этим занимаешься?
   — Потому что забыла дома свой кубик Руби-ка, — проворчала Мэгги, собирая карточки. — Уходи.
   — Нет-нет, Мэгги, продолжай. Просто пойди в другом направлении. Например, к Убийце.
   — Зачем? Я знаю, кто Убийца. — Мэгги порылась в карточках и вытащила три. — Во-первых, ни на одном из лифтов не проедешь в одиночку больше нескольких этажей. Во-вторых, в лифте с Розой была только Лиза Лэнг. В-третьих, голубые презервативы, — она положила карточки. — И это еще не все. Можно продолжать, но зачем? Лиза и есть наш… наша Убийца.
   — Ты уверена?
   — На сто десять процентов.
   —  — Хорошо. Где орудие убийства? Полиция его не нашла.
   — Это просто. Оно было в Розином кейсе, который Джанкарло взял с каталки. Лиза попросила спрятать кейс, пока она в больнице. Доверчивый болван. Ведь Лиза ходила с папкой, помнишь?
   — Не тот ли это кейс, который полиция конфисковала буквально через десять секунд после того, как Джанкарло его взял? Вместе с сумочкой Лизы. Мне рассказал Венделл. Странно, что ты упустила это. Впрочем, я понимаю — ты спешила увидеть труп. Попробуешь еще?
   Мэгги потянулась к сумочке за сигаретами, но сдержалась.
   — Стив проверил этот кейс? Блин!
   — Лиза утверждает, что некто убил Розу и унес окровавленный нож.
   — Ну да, злодей в маске, — кивнула Мэгги. — Думаешь, я поверю?
   — Нет, конечно, ты ведь не настолько глупа. В отеле полно народу, так что вряд ли можно бегать по коридорам в маске и с окровавленным ножом, — улыбнулся Сен-Жюст. — Я думал об этом. Если бы мы точно знали, на каком этаже Роза и Лиза вошли в лифт, то могли бы найти орудие убийства.
   — Если только убийца его не спрятал. Или не взял с собой, уверенный, что его не схватят. А если он спрятал нож, то уже наверняка вернулся и перепрятал.
   — Я буду тебе крайне признателен, если ты перестанешь усложнять ситуацию своими дедуктивными изысканиями. Не хочешь ли прогуляться в моей компании?
   — Куда?
   — Как же, мы покатаемся на седьмом лифте, на котором ехали Роза и Лиза, и пройдемся по каждому этажу отеля.
   — С ума сошел? Ты хоть знаешь, сколько здесь этажей? Плюс подвал. Или даже два.
   — У тебя есть более важное занятие? Например, заполнить еще несколько карточек?
   — Терпеть не могу, когда ты такой язвительный. Подожди, я возьму сумочку. Стерлинг, ничего, что мы тебя оставим?
   Стерлинг, скрючившийся на диване, слабо помахал рукой.
   — Бедняжка, — Мэгги наклонилась и поцеловала его в щеку. — Если придет Стив, скажи, что мы с Алексом охотимся на лис.
   — В отеле водятся лисы?
   — Просто передай ему, что мы вернемся через час, — Мэгги взглянула на Сен-Жюста и пожала плечами. — Я все время забываю, — она вышла за дверь.
   — Я тебя догоню, — произнес Сен-Жюст. — Хочу взять что-нибудь, чтобы завернуть нож.
   — Напыщенный зануда.
   — Доверься мне, Мэгги, и не сквернословь. Временами ты выказываешь прискорбный недостаток веры в меня, твое собственное творение, и — как ты однажды предположила, широко раскрыв испуганные глаза, — немножко твое альтер-эго.
   Думаю, дело в том, что у тебя сложный период в жизни и ты никому не веришь. А теперь ты можешь сказать «ну, укуси меня».
   Мэгги захлопнула дверь у него перед носом и зашагала по коридору. Альтер-эго? Возможно. Разум? Определенно. Все, чем она является, и все, чем она хотела быть, но не смогла. Может, именно поэтому она испытывает к Сен-Жюсту смешанные чувства — любовь и ненависть?
   Ладно, она подумает об этом потом. Слава богу, сейчас есть чем заняться.
   Сен-Жюст присоединился к ней у лифта, в руке у него был пакет, позаимствованный в мусорной корзине.
   — Ну что, Алекс, где лифт номер семь? Ты же наверняка хочешь начать с лифта, где убили Розу?
   — Вот он, — ответил Сен-Жюст. Открылись двери соседнего лифта. — Я вижу, ожидание может затянуться. Давай просто ездить с этажа на этаж на любом лифте, вдруг нам повезет и мы поймаем лифт номер семь. Согласна?
   — Согласна. А то мы успеем состариться, пока дождемся.
   — Ты успеешь состариться, — сказал Сен-Жюст, придерживая тростью открытую дверь и пропуская Мэгги в кабину лифта.
   — Не выношу, когда ты об этом напоминаешь.
   — Я знаю. Прости, дорогая. В следующих книгах ты сделаешь нас со Стерлингом постарше. А иначе Берни будет постоянно выпытывать, кто мне делает косметические операции.
   — Верно, — ответила Мэгги, немного расслабляясь, и тут двери лифта открылись на сороковом этаже. — Почему здесь?
   — Методом исключения. Все лифты стеклянные — а значит, прозрачные. Так что если смотреть с первого этажа и с этажей, где проходит конференция, лифты видно насквозь, а из фойе их видно на добрых десять этажей вверх. В зависимости от того, где стоит пассажир, а также угла зрения наблюдателя, можно разглядеть, кто именно едет в лифте. Будь я убийцей, которым в действительности не являюсь, я позаботился бы о том, чтобы совершить злодеяние на том этаже, где меня не увидят. Поэтому мы начинаем отсюда. Сорок — хорошее число, круглое. И двинемся вниз, до седьмого, поскольку я не думаю, что лифт поднимался выше сорокового. Теперь понятно?
   — Да. Хорошо соображаешь, Алекс. А сейчас что?
   — Сейчас я думаю, где бы стремился припрятать — подходящее слово — нож, очень быстро и так, чтобы его было легко перепрятать, скажем, часа в три утра, когда никого нет. Помни, лифты остановились случайно. Убийцу, застрявшего в лифте более чем на час, могли обнаружить. Время у него было ограничено.
   — А если убийца — Лиза? Она могла шагнуть наружу, выбросить нож и войти обратно до того, как двери закроются. Так что моя версия пока еще в силе.
   Сен-Жюст осматривал одну пепельницу за другой, поднимая крышки и изучая содержимое.
   — Тебе повезло, что это пепельницы, а не мусорки. Мусорные пакеты выносят как минимум раз в день, — заметила Мэгги, когда он закончил осмотр и отряхнул руки.
   — Да, согласен. Хочешь подождать лифт или спустимся пешком?
   — Пешком, — сказала Мэгги. — У меня уши закладывает, когда я слишком много езжу в лифте.
   И они пошли. На каждом этаже Сен-Жюст изучал цилиндрические пепельницы, но безуспешно… пока они не добрались до служебного этажа.
   Мэгги помогала Сен-Жюсту и когда подняла крышку пепельницы слева от лифта номер семь, то на дне сверкающего контейнера из нержавеющей стали заметила нечто интересное.
   — Алекс, пойди сюда на минуту, — она забрала у Сен-Жюста пластиковый пакет, надела его на руку, как перчатку, и поднесла пепельницу к свету. — Жаль, что нет фонарика, но, кажется, и так видно. Смотри. Может, это оно?
   Мэгги стояла, пытаясь справиться с волнением, и при этом сверлила взглядом двоих мужчин, которые смотрели на них так, будто они сумасшедшие и могут в любой момент напасть.
   — Ну что?
   — Кровь. Несомненно, засохшая кровь. Ты заметила, слегка попахивает ржавчиной? Она вполне могла капнуть с ножа, когда его сюда положили. Превосходно, Мэгги. На каком мы этаже?
   — На служебном. Здесь получают бесплатные завтраки, сдобные булочки и прочую ерунду. Но ведь номер Лизы и Розы на другом этаже. Я же его обыскивала. Надо попросить Стива взять список постояльцев и проверить, кто из участников конференции живет на служебном этаже. Может, весь оргкомитет. Они любят, когда все поблизости, чтобы удобнее было работать.
   Двери лифта открылись. Сен-Жюст пригласил Мэгги внутрь. Она держала крышку от пепельницы с несколькими окурками, а он нес металлический цилиндр.
   — Это нельзя брать! — крикнул мужчина.
   — Любезнейший, но я уже забрал, — Сен-Жюст помахал ему, и двери лифта закрылись.
   — Знаешь, мне очень жаль Розу. Правда жаль. Но то, что мы сейчас делаем… это даже весело. Но если проболтаешься кому-нибудь о том, что я сейчас сказала, я тебя прибью. Потому что мне кажется, я говорила в точности как Вера. Фу, как же воняют эти окурки. Я что, пахну так же?
   — Конечно, нет, дорогая, — успокоил ее Сен-Жюст. Они вышли из лифта и направились к своему номеру. — Все курильщики мира, но только не ты. И если ты веришь в это, Мэгги, то поверишь чему угодно.
   — И зачем я спросила? — Мэгги передернуло. Она опустила голову и вошла в номер.
   Сен-Жюст в это время жал кнопки телефона — звонил Стиву.
   — Думаю, Стив обрадуется, — сказал он, когда Мэгги остановилась на пороге своей спальни.
   — Не знаю. Теперь ты все ему расскажешь?
   — Скорее всего да. Часов через восемь-десять мы непременно задержим и Шутника, и Убийцу. То есть если Венделл раздобудет еще информацию о Шутнике вроде той, которую он передал мне сегодня утром.
   — Он передал тебе сегодня информацию? Когда? Как?
   — По факсу, дорогая, который стоит в фойе. Очень интересное чтиво. И Венделл мне весьма признателен. Возможно, следствие ведет он, зато я показал ему, где искать.
   — Список имен, — поняла Мэгги, решив, что душ подождет. В конце концов, сегодня она уже мылась. А после этого выкурила всего две сигареты.
   — Да, список имен. Наши подозреваемые. И моя интуиция. Порою меня самого пугает, сколь блистателен мой ум.
   — Теперь мне точно нужен душ, — процедила сквозь зубы Мэгги. — А когда я вернусь, покажешь мне факс. Ясно?
   Сен-Жюст промычал что-то неопределенное, но она не обратила внимания. А это чревато — не обращать внимания на то, что говорит Сен-Жюст… И на то, что он не говорит.
   — Мэгги выглядит немного расстроенной, — сказал Стерлинг, когда они с Сен-Жюстом сидели в ресторане отеля. Он допил куриный бульон и съел тост без масла. — Ты все ей показал?
   — Да. Все, что посчитал нужным, — Сен-Жюст пригубил вино. В Англии эпохи Регентства пить воду было гораздо рискованнее, чем вино, поскольку никто не знал, что в ней раньше плавало. И виконт, как герой того времени, так и не смог полюбить этот напиток. Вино пить безопаснее.
   — Но не все? — нахмурился Стерлинг. — Когда она все выяснит, ей это не понравится.
   — Я знаю. Но мы с Венделлом договорились, что Мэгги нужно держать в блаженном неведении, когда речь идет об убийстве. Так что я пожертвовал ее расположением ко мне, вызвав ее гнев как минимум трижды за утро. Она так поглощена изобретением способа, которым собирается изжарить меня в кипящем масле, распять на дыбе и так далее, что у нас есть возможность завершить свои дела без ее вмешательства и не подвергнув ее опасности. Венделл настаивал, и я с ним согласился. Кажется, нам хорошо удается работать вместе. Я только не уверен, нравится мне это или нет.
   — Потому что ты очень похож на Мэгги, а Венделлу нравится Мэгги. И если тебе нравится Венделл, это значит, что Мэгги нравится Венделл? Возможно, больше, чем ты, потому что она все-таки женщина, и все такое.
   Сен-Жюст пристально посмотрел на друга.
   — Иногда, Стерлинг, меня изумляет твоя проницательность. Но, действительно, у Мэгги на мой счет есть кое-какие сомнения, которые смогут рассеяться лишь со временем. В данный же момент я не стану возражать, если у нее возникнет душевная привязанность к нашему доблестному лев-тенанту. Но хватит об этом, он идет к нам. И выглядит очень самодовольно.
   — С ним Деккер, — Стерлинг обернулся и увидел обоих полицейских по ту сторону низкой перегородки, отделяющей ресторан от фойе. — О боже. Я выгляжу настолько же плохо?
   — Да, вы оба выглядите примерно одинаково, — Сен-Жюст положил на столик деньги и жестом пригласил Стерлинга идти с ним. — Я, пожалуй, подыскал бы для нашей беседы более укромное место, Стерлинг. Ты не возражаешь?
   — Вовсе нет, — ответил Стерлинг, заворачивая в салфетку недоеденный тост. — Можно, я чай тоже возьму?
   — Что ж, поскольку мы просто перейдем из ресторана в холл, полагаю, тебя никто не остановит. Иди вперед, Стерлинг, — он помахал Венделлу и Деккеру, чтобы те оставались в фойе.
   — Добрый день, сержант Деккер, — приветствовал его Сен-Жюст, когда все четверо устроились в углу, подальше от всех. — Вы выглядите, как… Сожалею, но вежливость не позволяет описать это хоть сколько-нибудь правдиво. Но вы похожи на выпотрошенную рыбу.
   — Катитесь вы к черту со своим пижонским английским акцентом. И помолчите насчет рыбы, ладно? — Деккер отхлебнул что-то розовое из бутылочки, которую достал из кармана. — Ну, в чем дело? У меня сегодня конкурс, и я должен отдохнуть.
   Сен-Жюст и Венделл одновременно вздохнули. Между ними действительно много общего.
   — Я тут подумал, сержант… Если у вас есть хотя бы унция гордости, вам стоит выйти из конкурса. Зачем унижаться на этом рынке человеческой плоти?
   Весьма выдающаяся челюсть Деккера отпала.
   — Почему? Ведь сами-то вы участвуете?
   — Но это совсем другое. Я-то собираюсь выиграть, любезнейший. А вы себя выставите на посмешище. Не так ли, Стерлинг?
   Тут щеки Стерлинга наконец-то порозовели.
   — Вы хотите, чтобы я… М-м-м, сержант, если можете, простите Сен-Жюста. Порою он бывает крайне резок.
   — Резок? Да он просто воню…
   — О, сержант, я понял, в чем дело. В этих ваших уродливых туфлях. Из-за них вы такой раздражительный, — протянул Сен-Жюст и поболтал вино в бокале. — И еще, возможно, потому, что ложно обвинили дражайшую Мари-Луизу. Если помните, когда вы впервые заподозрили Мари-Луизу, я просил вас не совершать подобной глупости. Они вам жмут? Туфли, сержант, туфли.
   — На самом деле у него очень доброе сердце, — быстро вставил Стерлинг, хотя и не надеялся, что ему поверят.
   Деккер выпрямился и злобно посмотрел сверху вниз на Сен-Жюста. Тот продолжал преспокойно сидеть, скрестив ноги.
   — У этой девушки был нож, и она прирожденная преступница. Это было логичное предположение.
   — Это было поразительно бессмысленное предположение, Вилли, даже для вас. Опять же, виною тому могли быть туфли.
   Деккер резко отодвинул кресло, чуть не уронив его. Он был сильным парнем, хотя это, по мнению Сен-Жюста, не компенсировало его непроходимую тупость.
   — С меня хватит, Венделл. Если вам есть что сказать, расскажете потом. И помните, здесь командую я.
   Сержант потопал прочь в своих «уродливых туфлях», и Сен-Жюст наконец-то вздохнул с нескрываемым облегчением.
   — Я справился быстрее, чем думал. Вы не могли отвязаться от него раньше, Венделл?