Майклз Кейси. Ожидая тебя

   Джек глянул на бумаги, потом на Уолтера.
   — Ты их уже прочел? Может, расскажешь то, что мне следует знать?
   — Разреши мне, Уолтер, пожалуйста. — Алоизиус Бромли вошел в кабинет и сел рядом с Джеком. — Очень, знаешь ли, интересные два документа.
   — Два? — удивился Джек и принялся читать. Старый наставник затянул потуже шарф на тонкой шее и печально улыбнулся:
   — Я читал завещание, которое мне показал Шерлок много лет тому назад. Мне даже пришлось заверить подпись твоего отца. Завещание было очень простое: все должно было перейти к тебе. Я предположил, что кровные узы все-таки оказались крепкими и Август предпочел, чтобы поместье осталось в семье. Мне бы хотелось сказать, что он сделал это из любви к тебе, Джон, но ты взрослый человек и вряд ли этому поверишь.
   — И вот сегодня утром я нашел этот экземпляр завещания, — продолжил Уолтер. — Он был подписан за пять дней до твоего отъезда из Англии, но нашему другу Алоизиусу в этот раз не было предложено заверить подпись твоего отца, как ты сам догадываешься.
   Джек встал и подошел к столику, где стояли графины с вином. Было только восемь утра, слишком рано для того, чтобы пить, но Джек почувствовал, что ему совершенно необходимо промочить горло.
   — Продолжайте, — прохрипел он.
   — Ты никогда не отличался терпеливостью, — вздохнул Уолтер. — Я бы мог прочитать абзацы, которые разнятся, но они очень длинные и полны юридической терминологии. Если в двух словах, разница в том, что, если ты умрешь, не оставив наследника, Шерлок, помимо своей доли, наследует все поместье. Мери должна была получить небольшую пожизненную ренту и скромный домик в деревне.
   Джек поставил на место графин, так и не открыв его.
   — Если бы я… вот сукин сын! — вырвалось у Джека, но замысел Шерлока потряс его. Этот человек хотел заполучить Колтрейн-Хаус! — По всей вероятности, джентльмены, — начал Джек после долгой паузы, — Шерлок задумал все много лет тому назад. Он писал мне, что Мери в безопасности, но не хочет видеть меня и что лучшее, что я могу для нее сделать, это больше никогда не возвращаться. Он знал, знал, что я чувствовал виноватым себя в том, что случилось с отцом Мери и с ней самой. Остается удивляться, почему он не убил меня в ту ночь и не покончил со всем разом.
   — Я сам этому удивлялся, Джон, — вздохнул Алоизиус. — Но после того как Уолтер ознакомил меня с фальшивыми займами и прочим мошенничеством, я решил, что тогда это было преждевременным. Благодаря твоей женитьбе на Мери Август получил контроль над наследством Мери. Шерлоку, возможно, было необходимо время, чтобы присвоить эти деньги и составить новое завещание. Ему надо было подождать, пока умрет Август.
   — Да, ему нужно было выждать время, когда мой отец умрет, а умереть одновременно мы не могли — это было бы странно. А Шерлок помешан на порядке, — вслух размышлял Джек. — Я не умер, хотя никто в Англии не знал, что я жив, кроме него. Его это пока устраивало, ведь ему достался участок земли по завещанию. Он построил себе дом, обставил его, а мой дом все больше разрушался. Медленно, но верно он утверждался в глазах окружающих, как будущий хозяин Колтрейна. Никто и подозревать не мог его в чем-то незаконном, особенно потому, что он так долго помогал Мери. Он мог себе позволить не торопиться: несмотря на то что Мери довольно умело управляла поместьем, полученные доходы не покрывали процентов по закладной Макдугала, то есть по его закладной. Еще несколько месяцев, джентльмены, и Колтрейн-Хаус упал бы прямо в руки Шерлока, как спелая слива.
   — Мне очень жаль, Джон, — печально сказал Алоизиус. — Мне следовало бы знать… Но Шерлок всегда казался таким преданным, таким надежным. А в ту ночь он действительно спас тебе жизнь.
   — Неужели? — Джек сидел на стуле сгорбившись. — Но подумай вот о чем, Алоизиус. Шерлок всегда был готов помочь, но неизменно после того, как что-то произошло. Как только он получил то, что хотел — а он определенно задумал завладеть приданым Мери, — ему стало необходимо избавиться от меня. Тогда он воспользовался случаем и посадил меня на корабль, отплывавший в Америку.
   — Господи, Джек, ты прав! Он позволил Клэнси и Клуни остаться, но только после того, как в дом привезли Мередит. Он стал настаивать на том, чтобы тебя послали учиться, но только после того, как ты достаточно подрос, чтобы помогать управлять имением. Но когда ты вырос, ты стал помехой на его пути. В ту ночь он приказал сломать дверь и спас тебя от Августа, но только после того, как вас с Мери оженили. Да, он определенно заявил о себе как о спасителе Колтрейна. И все это время он набивал себе карманы, ожидая подходящего момента.
   Джек кивнул и, встав, бросил завещание на пол.
   — Уолтер, Алоизиус, уложите по смене белья и будьте готовы уехать отсюда через час. Мери поедет с вами.
   — Уехать? — удивленно спросил Уолтер. — Куда уехать?
   — В Лондон, в наш новый дом. Даю вам час, джентльмены, не больше.
   Ничего не объяснив, Джек вышел из кабинета, чтобы найти Мери. Она обещала быть послушной женой и не выходить из дома весь день.
   Даже если Киппу не удалось убедить сквайра Хедли, к этому моменту Генри уже был в курсе, что наемник выдал его и что его план завладеть Колтрейном рухнул.
   С этой мыслью Генри Шерлок вряд ли смирится, особенно после того, как тридцать лет планировал, терпел и надеялся. Джек мог бы предположить, что Шерлок сбежит, но представить себе, что он бросит свой великолепный дом и все то, на что он положил столько трудов, было невозможно.
   Джек был уверен, что справится с Шерлоком. Но сначала надо отослать Мери подальше от надвигающейся опасности.

Глава 28

   Мери услышала четкие шаги Джека, поднимавшегося по каменным ступеням, и мысленно помолилась о том, чтобы он прошел мимо дверей большой гостиной.
   Но ее молитва не была услышана. Двери открылись, и Джек вошел со словами:
   — Вот ты где, дорогая. Боюсь, мне придется попросить тебя…
   — Привет, Джек, — сказал сидевший на диване Генри Шерлок. — Рад тебя видеть.
   — Не надо, Джек, — быстро предупредила Мери, увидев, что Джек бросился к Шерлоку. Она показала на открытые стеклянные двери, выходившие в сад. За ними стояли двое дюжих парней с пистолетами.
   Они вошли внутрь и, встав позади Шерлока, направили пистолеты на Джека.
   — Ты в порядке, Мери, дорогая?
   — Все хорошо, — ответила Мери и улыбнулась. Все это выглядело абсурдно. Они ведь у себя дома. Ничего не может случиться с ними в их собственном доме. — А как ты, дорогой? Может, позвонить Максвеллу, чтобы он принес поднос с закусками?
   — Думаю, больше подойдет корыто. — Тон Джека был непринужденным, но взгляд — жестким. — Тебе ведь уже приходилось хлебать из корыта Колтрейна, Генри, не так ли? Ты даже залезал в него всеми четырьмя, чтобы поваляться вволю.
   — Что за шутки! — Генри встал и жестом указал Джеку на место рядом с Мери на диване напротив. — Садись, Джон. Подождем, когда подъедет сквайр Хедли.
   Мери взяла Джека за руку, чувствуя, что ее собственная рука дрожит и холодна как лед.
   — Генри приехал, потому что до него дошел слух о поимке Киппом Рыцаря Ночи. Что-то он узнал об этом слишком уж быстро, тебе не кажется, Джек? Но Генри уверен — так он сказал, — что это ты нанял разбойника грабить кареты и он хочет защитить меня от тебя, пока не приедет сквайр, чтобы тебя арестовать. Он также уверен, что это произойдет с минуты на минуту. Как он добр, правда? Хотя и посчитал нужным держать меня под прицелом, чтобы я не предупредила тебя о его визите.
   — Вижу, он прихватил двух вооруженных приятелей. Очень интересно. Но это тебе не поможет, Шерлок. Кипп заставил разбойника признаться, что это ты его нанял, а не я. Думаю, в данный момент он называет твое имя доброму сквайру. Ты, видимо, поскупился и не очень щедро его вознаградил. А ведь у тебя достаточно денег, даже если они перекочевали к тебе из чужих карманов.
   Джек встал, за ним, не отпуская его руки, Мери. — Прежде чем ты бросишься бежать, Шерлок, позволь сказать тебе, о чем мне еще известно. Ты солгал Мери, и я убил бы тебя за эту ложь, если бы не знал, что тебя повесят за другие преступления. Я знаю о завещании, которое ты заставил подписать Августа за пять дней до того, как нас с Мери поженили и я был вынужден уехать. Ты ведь помнишь это завещание, Генри? Оно провозглашает тебя наследником в случае моей смерти от болезни или несчастного случая… или если меня повесят. Некоторым образом даже забавно, ты не находишь? Петля готова, но в нее сунут твою голову, а не мою.
   Обычно бледные щеки Шерлока вдруг запылали румянцем, его самоуверенность таяла на глазах. Мери почувствовала, как Джек, крепко сжав ее руку, заставил ее сдвинуться в сторону дверей.
   Высоко над их головами зазвенела люстра, словно легкий ветерок налетел.
   — Что делать, что делать? — простонал Клуни и бросился в объятия Клэнси, дрожа от страха. — «Я отдал бы всю свою славу за кружку эля и безопасность», — процитировал он.
   Клэнси слегка оттолкнул друга.
   — Нет у тебя никакой славы, идиот.
   — Нет славы? — Клуни сник, но тут же просиял. — Может, эль есть по крайней мере? Тоже нет, — вздохнул он. — Но мы должны спасти наших детей. Мы ведь здесь поэтому, правда, Клэнси? Спасти нашу Мери и нашего Джека. Но как, Клэнси, скажи, как?
   Хотя у Мери в голове вертелась тысяча вопросов, а сердце замирало от страха, она чувствовала присутствие Клуни и Клэнси. Она подняла голову и мысленно поблагодарила своих друзей, а потом сжала руку Джека, чтобы он посмотрел на нее.
   Если существовал момент, когда Джек обязан был поверить — поверить по-настоящему — он наступил. Мери показала глазами на люстру. Когда он кивнул, у нее от радости сильнее забилось сердце.
   — Ты это видел, Клуни? Они оба посмотрели вверх! А Джек — Джек даже подмигнул мне. Ты прав, они рассчитывают на нас. — Клэнси выпятил свою впалую грудь и поднял подбородок. — Я всегда верил, что этот день придет. Настало наше время, Клуни.
   — Сдавайся, Шерлок, — сказал Джек, незаметно подталкивая Мери еще ближе к дверям. — Тебе не удастся убедить ни сквайра Хедли, ни суд, когда мы представим тридцать бухгалтерских книг, доказывающих твои махинации. Потому что теперь, Шерлок, мне известно все. Кончились времена, когда ты имел дело с пьяным Августом, или горячим юнцом, или наивной молодой девушкой.
   Мери довольно сердито глянула на мужа, хотя знала, что сейчас неподходящий момент для оспаривания заявления насчет наивной молодой девушки.
   — Я знаю о Макдугале — о деньгах, которые ты украл за все эти годы. Почему бы тебе просто не сдаться? Отошли этих парней, и мы обсудим все как цивилизованные люди. Может быть, есть еще что-то, чего я не знаю, но на самом деле я не хочу, чтобы ты был наказан. Во всяком случае, не хочу участвовать в твоем наказании напрямую. Я предпочел бы действовать твоими методами, Генри.
   Надо же, ведет себя как цивилизованная личность. Это на него совсем не похоже. Но Мери это понравилось. Она даже немного расслабилась, когда заговорил Шерлок.
   — Ты умный мальчик. А Хедли — осел, в этом ты прав. Я не очень-то верю, что он появится здесь. Я просчитался. Но ты забываешь, Джек, у кого в руках оружие. Так что садитесь — оба.
   Генри встал и, вытащив из-за ремня пистолет, направил его на Джека.
   — Ты не захотел оставаться в Америке. Тебе обязательно надо было вернуться и все разрушить. И как раз тогда, когда почти все было в моих руках, когда я получил все, ради чего работал. Это я превратил Колтрейн-Хаус в самое доходное поместье во всем Линкольншире. Ты его не получишь. Это я не дал поместью рухнуть, хотя Август делал все, чтобы стать банкротом. Неблагодарный ублюдок и алкоголик.
   Мери не сводила глаз с пистолета, которым Шерлок размахивал перед носом Джека, понимая, что ее муж может пострадать в любую минуту. Но потом Джек заговорил, и ей захотелось его убить самой. Зачем провоцировать Генри? Неужели не хватает ума не злить врага?
   — Август не был и вполовину таким ублюдком, как ты, Шерлок. Разве не ты сказал Мери, будто мы брат и сестра? Я был готов разорвать тебя на куски, но меня отговорили мои друзья и моя жена, убедив, что существует иной способ уничтожить тебя, более цивилизованный. Пару минут назад я даже был согласен дать тебе уйти. Потому что меня вдруг осенила такая ужасная мысль, что я похолодел.
   Мери увидела, как пальцы Шерлока сжали рукоятку пистолета.
   — Джек, не надо. Пожалуйста.
   — Все в порядке, Мери. У меня есть что добавить к сказанному. Моя жена ошибалась. Мои друзья ошибались. Я намерен убить тебя здесь, на этом самом месте. — Подумав мгновение, он вдруг усмехнулся: — Хотя не отказался бы от помощи парочки привидений.
   Мери закрыла глаза — Джек наверняка спровоцировал свою смерть. Но тут она услышала звон люстры и поняла, что он задумал. Открыв глаза, украдкой глянула на люстру, висевшую как раз над диваном напротив. Люстра задрожала и покачнулась.
   — Поскольку вы, возможно, уже мне аплодируете, джентльмены, — сказал Джек, оттолкнув от себя Мери, — могу я подсказать вам, что сейчас самый подходящий момент опустить занавес?
   — Мы сможем это сделать, Клэнси? — Клуни прыгал по люстре, не жалея сил, и одновременно тянул за цепь, которой люстра крепилась к потолку. — Боюсь, не сможем. Я слишком нервничаю и вот-вот начну икать.
   — Сможем, Клуни. И не смей икать, — рассердился Клэнси. — Если мы будем просто раскачивать люстру, у нас ничего не выйдет. Мы должны собрать всю свою волю в кулак и заставить люстру упасть, так же как приказывали цветам оказаться в спальне. Никогда нам не приходилось делать ничего более важного. Может, нам это и не удастся, но мы должны попытаться, Клуни. Возьмемся за руки, друг. Закрой глаза и, ради Бога, задержи дыхание! Ну, за Джека… за Мери… за все эти годы… и ради любви, Клуни. Сконцентрируйся.
   — Что происходит, черт возьми? — воскликнул один из вооруженных парней, подняв глаза на дрожащую люстру. Второй ничего не ответил, но тоже смотрел вверх, разинув рот.
   Шерлок бросил взгляд на люстру и, отодвинувшись от дивана, нацелил пистолет на Мери.
   — Проклятый дом, — процедил он сквозь зубы.
   Все произошло за три секунды. Люстра, вырвавшись из креплений на потолке, полетела вниз. Джек, защищая Мери, прикрыл ее собой. Одиночный выстрел потонул в мужском крике и невероятном грохоте, с которым тяжелая бронза и триста хрустальных подвесок рухнули на пол.
   Джек повалил Мэри на пол. Но быстро вскочил и бросился вслед за Шерлоком, который каким-то образом оказался в стороне от упавшей люстры. Двое его подручных также избежали опасности, но выронили пистолеты.
   — Джек, подожди, — закричала Мери. Она попыталась встать и запуталась в собственных юбках. Когда же, рыдая и проклиная все на свете, встала, Джек уже скрылся в саду.
   — Мери, что случилось? Что это был за шум? Черт побери, Алоизиус, посмотри на это! — воскликнул Уолтер.
   — Эти люди, Уолтер… — начала Мери. Потом увидела кровь у себя на руке и на ковре. Джека застрелили! Этот глупый человек позволил себя застрелить! — Задержите этих людей!
   — С удовольствием! — услышала Мери голос Уолтера. Она выскочила в сад, промчалась по дорожке и выбежала на большую поляну.
   Там она увидела обоих.
   Они дрались, но не так изящно, как было изображено на гравюрах, висевших в кабинете Августа. Джек и Шерлок наносили друг другу удары кулаками, падали на землю и катались по траве.
   Шерлок все время пытался убежать, но Джек настигал его и ударами снова валил на землю.
   Они дрались молча, казалось, конца этому не будет. Уолтер и Алоизиус наблюдали, стоя рядом с Мери.
   — Он ранен, — сказала Мери, но Уолтер обнял ее за плечи и прижал к себе, чтобы удержать от импульсивного желания броситься в драку. — Он ранен в левую руку. Уолтер, ты видишь? В него стреляли. Он не может поднять руку. Надо их разнять!
   — Джек нас за это не поблагодарит, Мери. Это его бой, и мы не должны вмешиваться.
   Мери с трудом подавила рыдания, увидев, как Шерлок нанес удар по левому плечу Джека. Джек упал на колени. Он пытался удержать Шерлока здоровой рукой, но не хватило сил.
   — Надо его остановить! Он убегает! — закричала Мери, вырываясь из рук Уолтера. — О! — вдруг воскликнула она. — Пусть бежит. Пойдемте поможем Джеку.
   — Вы поможете Джеку, — сказал Уолтер, снимая сюртук. Под белоснежной рубашкой обозначились довольно мускулистые руки. — Я не любитель такого рода физических упражнений, но мне не терпится догнать Шерлока и закончить начатое Джеком.
   — В этом нет необходимости, Уолтер, — остановил его Алоизиус.
   Мери поняла. Шерлок бежит прямо к ха-ха.
   Все трое подоспели к Джеку в тот момент, когда он пытался подняться на ноги. Он качался из стороны в сторону, будто пьяный матрос, и, придерживая раненую руку, смотрел вслед убегающему Шерлоку. Кровь пропитала рукав рубашки и капала с кончиков пальцев.
   — Он бежит к ха-ха, Мери. — Джек снова упал на колени. — Надеюсь, не умереть до того, как это случится.
   — А что такое ха-ха? — спросил Уолтер у Мери, которая, опустившись на колени, перевязывала руку мужа жгутом из полоски материи, оторванной от нижней юбки.
   — Довольно древнее и необычайно простое архитектурное сооружение, мой друг. Это низкая изгородь, проходящая по дну глубокой канавы, — объяснил Алоизиус, перебрасывая через плечо конец своего длинного шарфа и указывая пальцем в том направлении, куда бежал Шерлок. — Достаточно глубокий ров вдоль внутренней стороны поместья, со дна которого поднимается забор. Он предназначен для того, чтобы овцы и другие мелкие животные не приближались слишком близко к дому. Ха-ха в отличие от обычного забора не загораживает вид. Думаю, наш приятель Шерлок слишком расстроен, чтобы вспомнить о нем.
   А Шерлок все оглядывался, видимо, ожидая преследования, все бежал… бежал.
   — Он забыл о рве, Джек, он не знает, что мы починили изгородь и углубили канаву. Может быть, предупредить его?
   — Предупредить? Мы его вытащим, Мери. Это все, что мы для него сделаем.
   — Хорошо, — удовлетворенно ответила Мери. Неожиданно Шерлок исчез, провалившись в ров глубиной в шесть футов.
   — Вот и все, — сказал Уолтер, помогая Джеку подняться на ноги. — Так вот что такое ха-ха. Все, что я могу сказать по этому поводу — это ха. Ха-ха.

Глава 29

   — Как он? Худосочный слабак! Ворюга! Не стану слишком расстраиваться, если он испустит дух!
   Клуни остановился в полете и завис как раз над Шерлоком. Тот лежал на диване и после падения в ров выглядел ужасно.
   Клуни был явно доволен.
   — А вот и наш индеец. Как ты думаешь, он снимет с Шерлока скальп? Хотелось бы посмотреть.
   — Ты отослал на чужбину физически разбитого и морально униженного мальчика, — сурово начал Уолтер, глядя на распростертого на диване Шерлока, — который вернулся мужчиной. Чего ты никак не ожидал. Сын оказался непохожим на отца. Ты этого не учел, и в этом твоя ошибка. Тебе столько лет так легко все удавалось. Ты не мог себе даже представить, что удача может от тебя отвернуться. Ты забыл пословицу: «Сколько веревочке ни виться; а конец будет».
   Джек, морщась, слушал своего друга, пока Мери прикладывала мокрую салфетку то к разбитой губе, то к быстро заплывающему глазу. Она уже перевязала ему руку — рана была не очень серьезной, потому что пуля, задев мышцу, прошла навылет.
   — Жаль, что Алоизиусу пришлось лечь, — сказал Джек, — и он не слышит слов Уолтера. Но если ты думаешь, дорогая, что Уолтер хвалит меня, ты ошибаешься. Он похлопывает сам себя по плечу, хвастаясь, что сделал из меня мужчину. И это правда. Это его заслуга.
   — Помолчи. — Мери приложила мокрую салфетку к губе, на которой снова открылась рана. — Можешь говорить, но не слишком разевай рот. Его повесят, да?
   Джек кивнул:
   — Да, Мери. Генри повесят. Если бы это было возможно, его следовало бы повесить несколько раз. Вот и Кипп, а с ним и наш достопочтенный сквайр. — Джек кивнул Киппу, но тот лишь молча неодобрительно покачал головой. — Я рад, что он пришел. Сейчас мы все выясним.
   — Что выясним? — удивилась Мери, толкая Джека обратно в кресло, потому что он попытался встать. — Ты сошел с ума, Джек? Ты ничего не будешь выяснять. Мы все знаем, что Генри — негодяй. Сквайр тоже это знает, а больше ничего и не нужно. Ты сейчас пойдешь наверх и ляжешь!
   — Как это мило, не правда ли, Клэнси? Как она его любит! Так любит, что готова даже дать ему оплеуху, если понадобится. Моя мать была точно такой же.
   — Помолчи, Клуни. Здесь что-то не так. Я не понимаю что, но Джек, по-моему, не очень-то счастлив. Почему бы это?
   Джек чувствовал себя так, словно его сбросили вниз с лестницы, но наклонился и поцеловал Мери в щеку.
   — Немного позже, дорогая. Я больше не хочу видеть Генри Шерлока, поэтому уладим это сейчас. — Джек посмотрел на диван, где Шерлок, скрючившись, лежал. Его правая нога была в лубке, голова перевязана окровавленным бинтом. — Кроме того, я хочу выяснить, прав я кое в чем или нет. Будем надеяться, что нет.
   Мери хотела было возразить, но Кипп прервал ее бурным приветствием. Она отступила, давая Киппу возможность обнять Джека. Джек немного поморщился от боли, но не возражал против проявления дружеской приязни. Кипп, пользуясь объятием, что-то прошептал Джеку на ухо.
   — Ну и ну! — воскликнул Кипп, оглядывая комнату. — Кажется, я мог пропустить отличную вечеринку. Как мило с вашей стороны, что вы послали за сквайром и мной, хотя и припозднившись. Кто-нибудь хочет рассказать мне, что здесь произошло? Думаю, надо начать с люстры.
   — Да-да, Джек, расскажи ему про люстру. Расскажи, что мы сделали, — пришел в ажиотаж Клуни.
   — Он не может, идиот ты этакий! — Клэнси стукнул — не слишком больно — Клуни по макушке. — Кто ему поверит?
   — Только если Джек согласится сесть. — Мери сурово глянула на мужа. — Я не шучу, — сказала Мери и погрозила Джеку пальцем, совсем как настоящая жена. Джек улыбнулся, и губа снова треснула.
   Он сел, зная, что Мери не остановится даже перед тем, чтобы толкнуть его на место. К тому же он так ослаб, что мог и упасть, а уж тогда ему придется выслушать все, что Мери думает по этому поводу.
   — По-моему, тебе надо выпить, дружище. — Кипп наполнил несколько бокалов вина и предложил их присутствующим.
   — Ни вам, Шерлок, ни вашим подельникам вино не положено. А кто они, между прочим? Такое впечатление, что их били большими дубинами.
   — Это наемники Шерлока, — пояснил Джек, принимая у Килпа вино. — Могу предположить, что был не один Рыцарь Ночи, а целых три.
   — Три? — Брови Киппа полезли вверх. — Так вот почему способы ограбления были такие разные! Который из них поцеловал дочь сквайра, как ты думаешь? — Кипп наклонился к Джеку и тихо сказал: — Надо будет постараться, чтобы к этому парню закон был не слишком суров.
   Кипп направился в угол, где сидели связанные по рукам и ногам наемники.
   — Не спрашивай их, Кипп. В данный момент мне нужны союзники, а не враги. Нам еще предстоит во всем разобраться.
   Мери подошла к наемникам вместе с Киппом.
   — Это Уолтер их так отдубасил. За одну минуту, если верить Алоизиусу. Здорово, да?
   — Уолтер? — Кипп повернулся и отвесил поклон Уолтеру, ответившему тем же. — Джентльмены, — обратился Кипп к сидящим на полу, — позвольте вам представить прекрасного человека. Его зовут, если вы не расслышали Уолли — или вроде того, — и это имя на языке его племени означает «отличный боец». Да вы, наверное, и сами это поняли. — И Кипп улыбнулся так, как умел он один.
   — Неплохой парень, его светлость, хотя и негодник, — заметил Клэнси. — Если бы мы остались здесь, мы могли бы ему помочь.
   — В чем?
   — Найти женщину, которую он полюбил бы. «Но Боже мой, как горько видеть счастье глазами других!»
   — О! — сказал Клуни, глядя на Киппа, в глазах которого промелькнула тень печали. — Да, ты прав, друг мой. Ему нужен кто-то, кого он может полюбить.
   — Ты закончил, Кипп? — Джек услышал, как Мери хихикает над выходкой Киппа. — Сквайр Хедли! Прошу вас быть свидетелем признания Генри Шерлока в попытке убийства. Вы ведь готовы к чистосердечному признанию, Шерлок, вы блестяще, с большим успехом многие годы осуществляли свой план. И наверняка хотите сказать о том, что покушались на мою жизнь.
   Шерлок попытался сесть, но лишь со стоном снова упал на подушки.
   — Идите к дьяволу, Колтрейн, — процедил он сквозь зубы. — Вы ничего не сможете доказать.
   — Мне ничего не надо доказывать, Шерлок. Независимо оттого, признаетесь вы или нет, результат для вас будет один. Разбойников ведь вешают, не так ли, сквайр Хедли?
   — А? Что? — Сквайр быстро осушил бокал и вопросительно посмотрел на Киппа, потом вытер рукавом рот и кивнул: — Да-да. Именно таков закон. Так напугать мою Анну… да, Колтрейн. Повесить — таков закон. Но вы сказали что-то насчет убийства, Колтрейн. За это тоже виселица. А кого убили?
   — Во-первых, я думаю, моего отца, — ответил Джек, удивившись тому, что неожиданно почувствовал что-то вроде сожаления или печали, хотя никогда в жизни не уважал и не любил отца. — Вы ведь убили его, Генри.