Страница:
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- Следующая »
- Последняя >>
Майн Рид
Мальчики на севере
1. ГАРРИ И ГАРАЛЬД
Полковник Остин, долго служивший в Индии, подал в отставку и возвратился в Англию. Сделать это он был вынужден по нескольким причинам. Во-первых, в одной из стычек с индусами его сильно ранили и, по совету врачей, ему нужно было покинуть военную службу и провести год или полтора на юге Европы. Во-вторых, у него умерла жена, после которой у него остались два сына, довольно уже взрослых мальчика: Гарри 16-ти и Гаральд 15-ти лет, воспитанием которых необходимо было заняться, и, в-третьих, ему досталось после одного умершего родственника порядочное наследство, для получения которого его личное присутствие было необходимо.
На воспитание мальчиков в Индии почти не обращали внимания, и они вышли хотя сильными и здоровыми, но почти безграмотными и грубыми, как их индийские сверстники, с которыми они провели все детство, так что отец положительно стыдился показывать их порядочным людям. Полковник все время был занят службою и не имел времени заняться воспитанием мальчиков, а мать юношей, индианка, сама не обладала таким образованием, чтобы заменить в этом случае мужа. Притом полковник и его семья жили в Индии в такой местности, где не было ни хорошей школы, ни учителей.
По приезде на родину полковник с ужасом увидел, как его сыновья резко отличаются от своих европейских сверстников из порядочных семейств, и решил немедленно заняться образованием детей. Но как приступить к этому? Оба мальчика уже перешли тот возраст, в котором дети обыкновенно поступают в младшие классы школы, а в старшие классы они не могли поступить за отсутствием у них необходимых знаний. В виду этого полковник решил найти им наставника, который облагородил бы их нравственно и настолько развил бы умственно, чтобы они могли со временем поступить прямо в высшее учебное заведение.
Вскоре он нашел подходящее лицо и объявил об этом сыновьям. Последним очень не понравилась бесполезная, по их мнению, «затея» отца.
– Ведь это просто гадость, Гарри! – говорил Гаральд, сбивая хлыстом головки цветов в саду. – Ну, какие мы с тобой школьники? И что за блажь пришла в голову отцу засадить нас за школьную ерунду? Ведь мы умеем читать и писать – и ладно!
– Ох, уж не говори лучше! – отвечал Гарри, старавшийся пригнуть к земле молодую яблоню и кончивший тем, что сломал несчастное деревцо.
– Знаешь, что, Гарри, давай сделаем так, чтобы этому противному старику, которого отец откопал нам в учителя, житья у нас не было и он вскоре сбежал бы от нас, – продолжал Гаральд, взобравшийся уже на плетень и почему-то воображавший, что учитель непременно должен быть стариком.
– Отлично, Джерри! – согласился Гарри, который покончив с яблоней, принялся изо всех сил раскачивать тополь, не поддававшийся однако его усилиям.
В это время вдали показались полковник и какой-то незнакомец.
Воображаемый старик-учитель оказался красивым молодым человеком, лет 24-х, с изящными манерами и умным лицом.
Мальчики даже не обернулись, когда к ним подошли отец и незнакомец. Гаральд сидел на плетне и, болтая ногами, колотил по нему хлыстом, а Гарри изо всех сил раскачивал столбы изгороди, на которой сидел брат.
Когда отец позвал их, оба мальчика сделали вид, что не слышат, и продолжали свое занятие.
– Вы видите, мистер Стюарт, – сказал полковник, – как они невоспитаны. Вам очень нелегко будет сойтись с ними.
– Вижу, вижу, полковник, – ответил молодой человек, – но не нахожу этого и думаю – мы все-таки сойдемся… Здравствуйте, друзья мои! – приветливо обратился он к мальчикам, подходя к ним поближе и вежливо приподнимая шляпу.
Оба мальчика молча покосились на учителя. Вдруг Гаральд, все время сидевший на изгороди, перекинул ноги на противоположную сторону, спрыгнул с плетня и пустился бежать в поле. Гарри моментально последовал примеру брата. Полковник и учитель остались одни.
– Вот вам и ответ на вашу вежливость! – со вздохом сказал полковник.
– Нет, мистер Стюарт, едва ли вы сойдетесь с ними. Вы видите, что я нисколько не преувеличивал, рассказав вам о полнейшей невоспитанности моих сыновей.
– Что они грубоваты и незнакомы с простыми правилами вежливости – это, к сожалению, верно, – проговорил молодой человек. – Но это все-таки не лишает меня надежды сблизиться с ними и сделать из них порядочных людей.
– Дай Бог! – снова вздохнул полковник.
– Лица обоих мальчиков, – продолжал Стюарт, – мне нравятся, насколько я успел разглядеть их с первого взгляда. Значит, нравственно ваши сыновья не испорчены, а это – самое главное. Здоровье у них хорошее, но они родились и выросли в теплом климате. По-моему, им необходимо пожить немного в холодной стране с хорошим смолистым воздухом. Знаете что, полковник? Я давно собирался посетить Норвегию, но у меня не было средств осуществить мое желание. Позвольте мне поехать с вашими мальчиками в эту страну. Они там привыкнут к суровому климату, – это еще больше закалит их здоровье. Во время путешествия я буду знакомить их с историей и со всем, что окажется нужным, и понемногу подготовлю для серьезных занятий. Может быть, мне удастся даже внушить им любовь к труду. Раз мы достигнем этого, – все будет хорошо, будьте покойны.
– Отлично, дорогой друг! – вскричал полковник, пожимая руку своему собеседнику. – Это как раз входит в мои планы. Вы знаете, что я должен провести год и даже больше в южной Европе. Я думаю поселиться где-нибудь около Средиземного моря. Поезжайте вы на это время в Норвегию и постарайтесь сделать из моих сыновей, что будет возможным. Я вполне надеюсь на вас и очень рад, что моя дружба с вашим покойным отцом будет продолжаться и с вами… Я дам вам необходимые средства на путевые издержки. Пожалуйста, не жалейте дорогою денег, но вместе с тем не позволяйте моим сыновьям тратить их зря. Вообще не балуйте их, пусть они, по возможности, привыкают к труду и поменьше пользуются услугами других.
– О, будьте покойны, полковник: ничего лишнего я им не позволю, но и нуждаться они ни в чем не будут. Но предупреждаю вас: им придется там, вероятно, часто голодать и терпеть другие лишения.
– Тем лучше, дорогой друг, тем лучше! Они скорее возмужают и закалятся в борьбе с жизнью и окружающими условиями. Вообще ваша мысль великолепна. Вечером мы поговорим подробно обо всем, а теперь позвольте мне пойти немного отдохнуть: мои раны дают о себе знать.
Крепко пожав руку будущему наставнику своих детей, полковник простился с ним и направился в дом, а молодой человек задумчиво стал ходить по дорожкам сада.
Вечером полковник долго толковал со Стюартом о предполагаемом путешествии в Норвегию. Проводив его, старик приказал позвать к себе мальчиков, которых раньше нигде не могли найти, и объявил им о предстоявшей им поездке на север в обществе их наставника. При этом он сделал им строгий выговор за их невежливое обращение с учителем и приказал стараться изменить свой характер.
Таким строгим тоном отец никогда еще не говорил со своими сыновьями, и это произвело на них сильное впечатление. Выйдя от отца, они принялись обсуждать все слышанное ими от него.
– Как будто я не знаю, что нужно снимать шляпу, когда с кем-нибудь здороваешься, – говорил Гаральд. – Я не хотел этого сделать – вот и все.
– И вышло очень глупо! – заметил Гарри, на которого иногда находили такие минуты, когда он противоречил даже брату.
– А ты разве сделал лучше? – насмешливо спросил Гаральд.
– Это я по твоему примеру, – отвечал Гарри.
– Ну, значит, и ты такой же осел, как я.
Этот аргумент показался таким убедительным Гарри, что он сразу перешел на более миролюбивый тон и переменил разговор.
– Что ты думаешь, Гаральд, о нашей поездке в эту… как бишь ее?.. Ах, да!.. Норвегию? – спросил он брата.
– Да совсем ничего не думаю, – равнодушно ответил тот.
– А где она находится по-твоему?
– А черт ее знает!
– А тебе хочется туда ехать?
– Отчего же не ехать? Это все-таки лучше, чем киснуть над греческой и латинской ерундой, которой стращал нас отец, когда задумал нанять учителя.
– А учитель-то, кажется, славный малый?
– Ничего, так себе… франтоват только – вот что нехорошо.
– Его зовут Джон Стюарт, – продолжал после некоторого молчания Гарри.
– Знаешь что, Джерри? Давай звать его Стью. Отец говорил, что он шотландец
– это имя как раз подойдет к нему… Эй, мистер Стью! Ха-ха-ха! Ловко я выдумал, а?
– Ха-ха-ха! – расхохотался и брат. – Отлично, Гарри! Ты всегда был ловок на выдумки. Недаром тебя в Индии часто тузили за это.
– А мне все-таки хотелось бы знать, где эта Корве… или как ее там?.. Норвегия, что ли? – сказал Гарри. – Погоди! Вон идет наш повар, давай спросим у него.
– Эй, Роберт! – обратился он к проходившему мимо субъекту в белом колпаке – Не знаешь ли ты, где Норвегия?
– Нор-ве-ги-я? – протянул повар. – Право не знаю… не слыхал что-то… Наверное, где-нибудь около Индии. Там все такие чудные названия.
– Около Индии? – повторил Гаральд, покачав головой. – Не может быть. Мы сами только что оттуда, но я никогда не слыхал, чтобы там была такая страна.
– Ну, я уж, право, не знаю, господа! – отвечал сконфуженный повар. – Вот спросите у учителя: он наверное знает, недаром учителем состоит. А мое дело – кухня. Простите, спешу, боюсь – каплун пережарится.
Так мальчикам в этот день и не удалось узнать, где находится страна, в которую они собрались ехать.
На другой день к ним приехал их наставник. Мальчики были в саду и вели жаркий спор о месте, где должна находиться Норвегия. Вопрос этот их так занимал, что они в это утро, против обыкновения, не сломали ни одного дерева и ничего не попортили в саду.
– Здравствуйте, мои молодые друзья! – вдруг раздался позади них приветливый голос.
Мальчики поспешно обернулись и увидали шедшего к ним учителя. На этот раз они оба точно по команде сняли шляпы и поклонились.
Учитель улыбнулся и пожал им обоим руки.
– А где ваш отец? – спросил он.
– Кажется, в кабинете, – сказал Гаральд, вертя в руках шляпу.
– Наденьте вашу шляпу и сходите к отцу узнать, могу ли я его видеть,
– продолжил Стюарт, тон которого был немного повелителен.
Гаральд с некоторым удивлением взглянул на учителя и, прочитав на его лице подтверждение приказания, повиновался и пошел в дом.
– А вы, молодой друг, – сказал Стюарт тем же тоном Гарри – проводите меня в дом, я еще не совсем хорошо освоился с расположением комнат.
Гарри тоже не без удивления посмотрел на наставника, но, тем не менее, повиновался и пошел к дому.
Стюарт снова улыбнулся и последовал за мальчиком.
За обедом полковник и учитель говорили о каком-то общем знакомом. Оба мальчика вслушались в разговор.
– Ведь у него, кажется, двое сыновей, – говорил полковник. – Я слышал, что они уже почти взрослые.
– По летам – да, – отвечал Стюарт, – а по всему остальному они – настоящие дети.
– Да что вы! Ведь старшему уж чуть ли не двадцать лет.
– Это ничего не значит. Есть люди, которые всю жизнь остаются детьми. Возмужалость зависит не от лет, а от степени развития человека. А вы посмотрите на его сыновей: ведь стыдно глядеть на них. С ними ни о чем говорить нельзя, их ничего не интересует кроме драк и разных проделок, свойственных только дикарям да деревенским мальчишкам. Представьте: когда я вчера сообщил им, что собираюсь в Норвегию, то даже старший не посовестился спросить, где находится Норвегия. Как вам это нравится?
– Ужасно! – сказал полковник, взглянув мельком на своих сыновей.
Оба мальчика чувствовали, как они краснеют, и им казалось, что учитель рассказывал именно о них, а не о каких-то других мальчиках.
Учитель, как бы ничего не замечая, продолжал:
– Они очень удивились, когда узнали, что Норвегия одно из самых северных государств, и что главный город этого государства – Христиания.
«Наконец-то я вспомнил, где эта проклятая Норвегия, – подумал Гаральд, – это такая длинная полоса земли около Северного моря, и под нею торчит маленькая Дания. Эге! Значит, я все-таки ученее того большого болвана, о котором говорит учитель».
– Многие думают, – продолжал Стюарт, – что путешествие по Норвегии вовсе не интересно, но это неправда. Там здоровый климат, много очень красивых мест и такое множество всяких зверей, что можно целые дни охотиться.
– А там есть реки? Можно ловить в них рыбу? – спросил Гаральд.
– Конечно, есть, мой друг, – отвечал Стюарт – и даже очень много – и рек, и озер.
– Ишь ты! – радостно вскричал мальчик, взглянув на брата.
– Попросите папу подарить вам по ружью и несколько удочек, – продолжал наставник. – Мы там будем охотиться и ловить рыбу не ради одной забавы, но и для пищи. Мы можем попасть в такие места, где нет людей и не у кого купить съестных припасов, и должны будем сами доставать себе пропитание.
Оба мальчика так заинтересовались предполагаемым путешествием, что засыпали учителя разными вопросами.
– Да когда же мы отправимся? – каждый день спрашивали они то отца, то учителя.
– Скоро, скоро, потерпите немного! – говорил отец.
– Учитесь пока стрелять и вообще обращаться с огнестрельным и холодным оружием. Это вам необходимо, – советовал Стюарт.
Мальчики с удовольствием последовали его совету. Отец подарил им по хорошему легкому ружью с полным прибором, и в несколько дней они порядочно выучились владеть им под руководством учителя и самого полковника. Кроме того, последний подарил им по паре пистолетов и по охотничьему ножу. Довольные этими подарками, мальчики не расставались с ними и ходили вооруженные с головы до ног. Даже ложась спать, они клали под подушку пистолеты, а в головах ставили ружья.
Наконец сборы окончились, мальчики простились надолго с отцом и отправились со своим наставником в путь. Хотя они еще и не поняли, нравится ли им учитель или нет, но уже чувствовали, что начинают сильно привязываться к нему, не решаясь только из ложной гордости высказывать этого вслух.
На воспитание мальчиков в Индии почти не обращали внимания, и они вышли хотя сильными и здоровыми, но почти безграмотными и грубыми, как их индийские сверстники, с которыми они провели все детство, так что отец положительно стыдился показывать их порядочным людям. Полковник все время был занят службою и не имел времени заняться воспитанием мальчиков, а мать юношей, индианка, сама не обладала таким образованием, чтобы заменить в этом случае мужа. Притом полковник и его семья жили в Индии в такой местности, где не было ни хорошей школы, ни учителей.
По приезде на родину полковник с ужасом увидел, как его сыновья резко отличаются от своих европейских сверстников из порядочных семейств, и решил немедленно заняться образованием детей. Но как приступить к этому? Оба мальчика уже перешли тот возраст, в котором дети обыкновенно поступают в младшие классы школы, а в старшие классы они не могли поступить за отсутствием у них необходимых знаний. В виду этого полковник решил найти им наставника, который облагородил бы их нравственно и настолько развил бы умственно, чтобы они могли со временем поступить прямо в высшее учебное заведение.
Вскоре он нашел подходящее лицо и объявил об этом сыновьям. Последним очень не понравилась бесполезная, по их мнению, «затея» отца.
– Ведь это просто гадость, Гарри! – говорил Гаральд, сбивая хлыстом головки цветов в саду. – Ну, какие мы с тобой школьники? И что за блажь пришла в голову отцу засадить нас за школьную ерунду? Ведь мы умеем читать и писать – и ладно!
– Ох, уж не говори лучше! – отвечал Гарри, старавшийся пригнуть к земле молодую яблоню и кончивший тем, что сломал несчастное деревцо.
– Знаешь, что, Гарри, давай сделаем так, чтобы этому противному старику, которого отец откопал нам в учителя, житья у нас не было и он вскоре сбежал бы от нас, – продолжал Гаральд, взобравшийся уже на плетень и почему-то воображавший, что учитель непременно должен быть стариком.
– Отлично, Джерри! – согласился Гарри, который покончив с яблоней, принялся изо всех сил раскачивать тополь, не поддававшийся однако его усилиям.
В это время вдали показались полковник и какой-то незнакомец.
Воображаемый старик-учитель оказался красивым молодым человеком, лет 24-х, с изящными манерами и умным лицом.
Мальчики даже не обернулись, когда к ним подошли отец и незнакомец. Гаральд сидел на плетне и, болтая ногами, колотил по нему хлыстом, а Гарри изо всех сил раскачивал столбы изгороди, на которой сидел брат.
Когда отец позвал их, оба мальчика сделали вид, что не слышат, и продолжали свое занятие.
– Вы видите, мистер Стюарт, – сказал полковник, – как они невоспитаны. Вам очень нелегко будет сойтись с ними.
– Вижу, вижу, полковник, – ответил молодой человек, – но не нахожу этого и думаю – мы все-таки сойдемся… Здравствуйте, друзья мои! – приветливо обратился он к мальчикам, подходя к ним поближе и вежливо приподнимая шляпу.
Оба мальчика молча покосились на учителя. Вдруг Гаральд, все время сидевший на изгороди, перекинул ноги на противоположную сторону, спрыгнул с плетня и пустился бежать в поле. Гарри моментально последовал примеру брата. Полковник и учитель остались одни.
– Вот вам и ответ на вашу вежливость! – со вздохом сказал полковник.
– Нет, мистер Стюарт, едва ли вы сойдетесь с ними. Вы видите, что я нисколько не преувеличивал, рассказав вам о полнейшей невоспитанности моих сыновей.
– Что они грубоваты и незнакомы с простыми правилами вежливости – это, к сожалению, верно, – проговорил молодой человек. – Но это все-таки не лишает меня надежды сблизиться с ними и сделать из них порядочных людей.
– Дай Бог! – снова вздохнул полковник.
– Лица обоих мальчиков, – продолжал Стюарт, – мне нравятся, насколько я успел разглядеть их с первого взгляда. Значит, нравственно ваши сыновья не испорчены, а это – самое главное. Здоровье у них хорошее, но они родились и выросли в теплом климате. По-моему, им необходимо пожить немного в холодной стране с хорошим смолистым воздухом. Знаете что, полковник? Я давно собирался посетить Норвегию, но у меня не было средств осуществить мое желание. Позвольте мне поехать с вашими мальчиками в эту страну. Они там привыкнут к суровому климату, – это еще больше закалит их здоровье. Во время путешествия я буду знакомить их с историей и со всем, что окажется нужным, и понемногу подготовлю для серьезных занятий. Может быть, мне удастся даже внушить им любовь к труду. Раз мы достигнем этого, – все будет хорошо, будьте покойны.
– Отлично, дорогой друг! – вскричал полковник, пожимая руку своему собеседнику. – Это как раз входит в мои планы. Вы знаете, что я должен провести год и даже больше в южной Европе. Я думаю поселиться где-нибудь около Средиземного моря. Поезжайте вы на это время в Норвегию и постарайтесь сделать из моих сыновей, что будет возможным. Я вполне надеюсь на вас и очень рад, что моя дружба с вашим покойным отцом будет продолжаться и с вами… Я дам вам необходимые средства на путевые издержки. Пожалуйста, не жалейте дорогою денег, но вместе с тем не позволяйте моим сыновьям тратить их зря. Вообще не балуйте их, пусть они, по возможности, привыкают к труду и поменьше пользуются услугами других.
– О, будьте покойны, полковник: ничего лишнего я им не позволю, но и нуждаться они ни в чем не будут. Но предупреждаю вас: им придется там, вероятно, часто голодать и терпеть другие лишения.
– Тем лучше, дорогой друг, тем лучше! Они скорее возмужают и закалятся в борьбе с жизнью и окружающими условиями. Вообще ваша мысль великолепна. Вечером мы поговорим подробно обо всем, а теперь позвольте мне пойти немного отдохнуть: мои раны дают о себе знать.
Крепко пожав руку будущему наставнику своих детей, полковник простился с ним и направился в дом, а молодой человек задумчиво стал ходить по дорожкам сада.
Вечером полковник долго толковал со Стюартом о предполагаемом путешествии в Норвегию. Проводив его, старик приказал позвать к себе мальчиков, которых раньше нигде не могли найти, и объявил им о предстоявшей им поездке на север в обществе их наставника. При этом он сделал им строгий выговор за их невежливое обращение с учителем и приказал стараться изменить свой характер.
Таким строгим тоном отец никогда еще не говорил со своими сыновьями, и это произвело на них сильное впечатление. Выйдя от отца, они принялись обсуждать все слышанное ими от него.
– Как будто я не знаю, что нужно снимать шляпу, когда с кем-нибудь здороваешься, – говорил Гаральд. – Я не хотел этого сделать – вот и все.
– И вышло очень глупо! – заметил Гарри, на которого иногда находили такие минуты, когда он противоречил даже брату.
– А ты разве сделал лучше? – насмешливо спросил Гаральд.
– Это я по твоему примеру, – отвечал Гарри.
– Ну, значит, и ты такой же осел, как я.
Этот аргумент показался таким убедительным Гарри, что он сразу перешел на более миролюбивый тон и переменил разговор.
– Что ты думаешь, Гаральд, о нашей поездке в эту… как бишь ее?.. Ах, да!.. Норвегию? – спросил он брата.
– Да совсем ничего не думаю, – равнодушно ответил тот.
– А где она находится по-твоему?
– А черт ее знает!
– А тебе хочется туда ехать?
– Отчего же не ехать? Это все-таки лучше, чем киснуть над греческой и латинской ерундой, которой стращал нас отец, когда задумал нанять учителя.
– А учитель-то, кажется, славный малый?
– Ничего, так себе… франтоват только – вот что нехорошо.
– Его зовут Джон Стюарт, – продолжал после некоторого молчания Гарри.
– Знаешь что, Джерри? Давай звать его Стью. Отец говорил, что он шотландец
– это имя как раз подойдет к нему… Эй, мистер Стью! Ха-ха-ха! Ловко я выдумал, а?
– Ха-ха-ха! – расхохотался и брат. – Отлично, Гарри! Ты всегда был ловок на выдумки. Недаром тебя в Индии часто тузили за это.
– А мне все-таки хотелось бы знать, где эта Корве… или как ее там?.. Норвегия, что ли? – сказал Гарри. – Погоди! Вон идет наш повар, давай спросим у него.
– Эй, Роберт! – обратился он к проходившему мимо субъекту в белом колпаке – Не знаешь ли ты, где Норвегия?
– Нор-ве-ги-я? – протянул повар. – Право не знаю… не слыхал что-то… Наверное, где-нибудь около Индии. Там все такие чудные названия.
– Около Индии? – повторил Гаральд, покачав головой. – Не может быть. Мы сами только что оттуда, но я никогда не слыхал, чтобы там была такая страна.
– Ну, я уж, право, не знаю, господа! – отвечал сконфуженный повар. – Вот спросите у учителя: он наверное знает, недаром учителем состоит. А мое дело – кухня. Простите, спешу, боюсь – каплун пережарится.
Так мальчикам в этот день и не удалось узнать, где находится страна, в которую они собрались ехать.
На другой день к ним приехал их наставник. Мальчики были в саду и вели жаркий спор о месте, где должна находиться Норвегия. Вопрос этот их так занимал, что они в это утро, против обыкновения, не сломали ни одного дерева и ничего не попортили в саду.
– Здравствуйте, мои молодые друзья! – вдруг раздался позади них приветливый голос.
Мальчики поспешно обернулись и увидали шедшего к ним учителя. На этот раз они оба точно по команде сняли шляпы и поклонились.
Учитель улыбнулся и пожал им обоим руки.
– А где ваш отец? – спросил он.
– Кажется, в кабинете, – сказал Гаральд, вертя в руках шляпу.
– Наденьте вашу шляпу и сходите к отцу узнать, могу ли я его видеть,
– продолжил Стюарт, тон которого был немного повелителен.
Гаральд с некоторым удивлением взглянул на учителя и, прочитав на его лице подтверждение приказания, повиновался и пошел в дом.
– А вы, молодой друг, – сказал Стюарт тем же тоном Гарри – проводите меня в дом, я еще не совсем хорошо освоился с расположением комнат.
Гарри тоже не без удивления посмотрел на наставника, но, тем не менее, повиновался и пошел к дому.
Стюарт снова улыбнулся и последовал за мальчиком.
За обедом полковник и учитель говорили о каком-то общем знакомом. Оба мальчика вслушались в разговор.
– Ведь у него, кажется, двое сыновей, – говорил полковник. – Я слышал, что они уже почти взрослые.
– По летам – да, – отвечал Стюарт, – а по всему остальному они – настоящие дети.
– Да что вы! Ведь старшему уж чуть ли не двадцать лет.
– Это ничего не значит. Есть люди, которые всю жизнь остаются детьми. Возмужалость зависит не от лет, а от степени развития человека. А вы посмотрите на его сыновей: ведь стыдно глядеть на них. С ними ни о чем говорить нельзя, их ничего не интересует кроме драк и разных проделок, свойственных только дикарям да деревенским мальчишкам. Представьте: когда я вчера сообщил им, что собираюсь в Норвегию, то даже старший не посовестился спросить, где находится Норвегия. Как вам это нравится?
– Ужасно! – сказал полковник, взглянув мельком на своих сыновей.
Оба мальчика чувствовали, как они краснеют, и им казалось, что учитель рассказывал именно о них, а не о каких-то других мальчиках.
Учитель, как бы ничего не замечая, продолжал:
– Они очень удивились, когда узнали, что Норвегия одно из самых северных государств, и что главный город этого государства – Христиания.
«Наконец-то я вспомнил, где эта проклятая Норвегия, – подумал Гаральд, – это такая длинная полоса земли около Северного моря, и под нею торчит маленькая Дания. Эге! Значит, я все-таки ученее того большого болвана, о котором говорит учитель».
– Многие думают, – продолжал Стюарт, – что путешествие по Норвегии вовсе не интересно, но это неправда. Там здоровый климат, много очень красивых мест и такое множество всяких зверей, что можно целые дни охотиться.
– А там есть реки? Можно ловить в них рыбу? – спросил Гаральд.
– Конечно, есть, мой друг, – отвечал Стюарт – и даже очень много – и рек, и озер.
– Ишь ты! – радостно вскричал мальчик, взглянув на брата.
– Попросите папу подарить вам по ружью и несколько удочек, – продолжал наставник. – Мы там будем охотиться и ловить рыбу не ради одной забавы, но и для пищи. Мы можем попасть в такие места, где нет людей и не у кого купить съестных припасов, и должны будем сами доставать себе пропитание.
Оба мальчика так заинтересовались предполагаемым путешествием, что засыпали учителя разными вопросами.
– Да когда же мы отправимся? – каждый день спрашивали они то отца, то учителя.
– Скоро, скоро, потерпите немного! – говорил отец.
– Учитесь пока стрелять и вообще обращаться с огнестрельным и холодным оружием. Это вам необходимо, – советовал Стюарт.
Мальчики с удовольствием последовали его совету. Отец подарил им по хорошему легкому ружью с полным прибором, и в несколько дней они порядочно выучились владеть им под руководством учителя и самого полковника. Кроме того, последний подарил им по паре пистолетов и по охотничьему ножу. Довольные этими подарками, мальчики не расставались с ними и ходили вооруженные с головы до ног. Даже ложась спать, они клали под подушку пистолеты, а в головах ставили ружья.
Наконец сборы окончились, мальчики простились надолго с отцом и отправились со своим наставником в путь. Хотя они еще и не поняли, нравится ли им учитель или нет, но уже чувствовали, что начинают сильно привязываться к нему, не решаясь только из ложной гордости высказывать этого вслух.
2. ПЕРВОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ
Они направились сначала в Лондон, а потом в Грэвзенд. Главная достопримечательность этого города – обилие раков. Каждый встречный нес кулек, наполненный раками, в каждой лавке непременно торговали раками. Отовсюду только и слышалось: раки, раки! Казалось, весь город состоял из одних раков, и даже воздух был пропитан ими. Раков подавали ко всему: и утром к завтраку, и днем к обеду и вечером к ужину, так что нашим путешественникам всюду стали мерещиться одни раки, и они очень обрадовались, когда, наконец, попали на шхуну, и «рачий город», как прозвали его мальчики, стал мало-помалу исчезать из виду.
Через день, когда путешественники были уже далеко от берега, оба мальчика заболели морской болезнью. Мучаясь этим неприятным недугом, они уже начали раскаиваться в своей решимости путешествовать и смотрели на Стюарта как на своего врага. Последний, однако, не обращал ни малейшего внимания на их оханье и дерзости. На третий день им стало лучше, они успокоились и даже попросили прощения у своего наставника, терпеливо переносившего все их выходки во время болезни и не переставшего ухаживать за мальчиками.
Прошло еще два дня. Мальчики окончательно оправились, и им стало уже надоедать это однообразное и крайне медленное, по их мнению, плавание по Северному морю.
– Мы, кажется, никогда не доедем! – жаловался Гарри.
– Это верно, мы ползем как черепаха! – сказал Гаральд. – Эй, вы, послушайте-ка! – обратился он к капитану, – нельзя ли нам плыть поскорее?
Капитан обернулся и, засунув руки в карманы по обычаю моряков, прищурился и сказал с напускной строгостью:
– Меня зовут вовсе не «Эй, вы!» Кто это вас обучал такому обращению со старшими?
– Извините, капитан! – сконфуженно пробормотал мальчик. – Но нам, право, так надоело глядеть на это море: все вода и вода…
– Вам надоело глядеть на море! – вскричал моряк. – Да я тридцать лет смотрю на него и все еще не насмотрюсь! Скучать на море! Да разве это возможно? Оглянитесь-ка кругом! Можно ли досыта насмотреться? Вглядитесь в воду, – ведь она живая, ведь каждая капля ее содержит в себе целый мир! Посмотрите вверх: видали ли всех этих птиц? Глядите, как они весело реют в воздухе, смотрите на их отражение в воде. Вон поднимается ястреб-рыболов. Скоро он стрелою бросится вниз и схватит зазевывавшуюся рыбку, неосторожно выплывшую на поверхность. Скучать на море! Да знаете ли вы, молодой человек, что вода – начало всего существующего, что она дала жизнь всему живому на земле? Изучайте природу, мой друг, и начинайте изучение ее с воды – и, верьте мне, вы не будете никогда скучать. Вот идет ваш наставник. Спросите его и он подтвердит его слова. Мистер Стюарт, – обратился капитан к подходившему учителю, – ваш воспитанник жалуется, что мы слишком тихо плывем. Не запрячь ли уж вам морского змея, как вы думаете, а? – прибавил он с улыбкой, ясно говорившей, что он был знаком с наставником мальчиков и уже посвящен последним в тайну относительно их воспитания.
– А разве действительно существует такой змей? – с любопытством спросил Гаральд.
– Говорят, существует, хотя я лично не видел его, – отвечал капитан.
– Но я вам могу указать человека, видевшего этого змея.
– Вы говорите об этом Омсене, капитан, – сказал подошедший молодой человек, которому на вид казалось не более двадцати лет.
– Именно, – ответил моряк. – Вот эти молодые люди желают поймать на удочку морского зверя, я и советую им обратиться к Омсену, который видал уже змея и может научить и, как это сделать, – прибавил он с улыбкою.
– Да разве это можно, капитан, когда в нем около шестисот футов длины?! – вскричал незнакомец.
– Для детей все возможно, мой друг! – засмеялся моряк.
– Неправда, мы не говорили этого, он все врет! – засмеялся с обычной своей грубостью Гаральд.
– Болтает как сорока! – поддержал брата и Гарри.
Капитан молча пожал плечами и отошел от мальчиков, а Стюарт строго посмотрел на них. Они поняли свою грубость и сконфуженно потупились.
– Оле Омсен расскажет вам об этом змее, – продолжал молодой человек.
Этот молодой человек будет встречаться в нашем рассказе; необходимо рассказать о нем несколько слов. Звали его Винцентом. Он был родом швед и направлялся теперь на родину. Среднего роста, сильный и мускулистый, Винцент представлял собою олицетворение силы, красоты и здоровья.
– Кто этот Оле Омсен? – спросил Гарри.
– Это тот самый норвежец, о котором вам говорил капитан. Он много путешествовал и теперь служит здесь матросом.
– А он говорит по-английски?
– Немного говорит. Я сейчас позову его, – проговорил Винцент и пошел разыскивать норвежца.
– Какой славный молодой человек! – произнес Стюарт по уходе Винцента.
– Совсем еще мальчишка, – сказал Гарри, не любивший, когда при нем хорошо отзывались о ком-либо из молодых людей. – Он немного старше меня, – прибавил он, сделав презрительную мину.
– Да, ему не будет еще и двадцати лет. Но он гораздо развитее и вежливее вас, – заметил Стюарт.
– У вас все развитее и вежливее меня! – огрызнулся Гарри.
«Неужели я в самом деле так груб и невоспитан?» – все-таки мелькнуло у него в голове.
В это время подошли Винцент и норвежец.
Последний был высокого роста, белокурый, с большими серыми глазами и открытым лицом. На вид ему казалось лет сорок.
– Вот Оле, – сказал Винцент, представляя матроса.
– Оле! Какое чудное имя! – не утерпел не заметить Гарри.
– Полное его имя – Олаф, а Оле – сокращенное, – пояснил Стюарт. – Это имя дорого для каждого норвежца, потому так звали одного из великих королей. Я когда-нибудь вам расскажу об этом короле. Расскажите, пожалуйста, что знаете о морском змее, – обратился он к норвежцу, – нас очень интересует.
– Раз я был на одном судне, совершавшем рейсы между Африкой и Европой, – начал норвежец. – Мы шли на всех парусах к Атлантическому океану. Я был свободен от службы и лежал на палубе, покуривая трубочку и калякая с товарищами. Вдруг по слышались крики: «Морской змей! Морской змей!» Я вскакиваю и бегу к борту корабля; там уже столпились все наши; смотрю через борт и вижу на поверхности воды какое-то страшное чудовище неимоверной длины. Чешуя его так и сверкает на солнце.
– А какая его величина? – спросил Стюарт.
– Да футов около шестисот, не меньше. Голова у него змеиная, плавает он с каким-то особенным треском и издает сильный мускусный запах. Подойти же поближе мы не решились: мне думается, что достаточно было бы одного взмаха его страшного хвоста – и наше судно взлетело бы на воздух.
– Глупости! Я этому не верю! – вскричал Гарри.
– Это просто сказки! – прибавил и Гаральд.
– Зачем говорить так о том, чего вы не знаете? – заметил Стюарт. – Всего меньше исследовано море, а мало ли в нем чудес! Может быть, наступит время – и мы будем иметь в музее чучело морского змея, как имеем скелеты мамонта и других земных чудовищ, теперь уже исчезнувших. Морской змей тоже, вероятно, одна из исчезающих форм.
Слова эти заставили задуматься даже мальчиков.
Между тем наступило полное затишье, и шхуна неподвижно стояла на одном месте. Экипаж воспользовался этой остановкой и принялся за рыбную ловлю. Мальчики присоединились к матросам и помогали или, вернее, мешали им вытаскивать сети, ловить прыгавшую на дне лодок рыбу и перетаскивать ее на шхуну.
День прошел весело. К вечеру подул свежий попутный ветерок, и шхуна пошла на всех парусах. К утру, когда рассеялся туман, вдали показался Христиания, и ясно обрисовались берега Норвегии. Стюарт позвал обоих мальчиков на палубу. Шхуна шла быстро, очертания берега делались все яснее и яснее. Вскоре стали уже заметны холмы, покрытые лесами.
– Что это за земля виднеется там? – спросил Гарри.
– Это Норвегия, а вот и Христиания, – отвечал наставник.
– Значит, мы уже прошли Северное море и теперь плывем по этому… как его?.. – сказал Гаральд.
– Северное море осталось за нами, и мы теперь проходим Скагеррак, – продолжал Стюарт.
– Скагеррак! – вскричал Гаральд. – Какое смешное название! Постойте… около этого Скагеррака я видел на карте еще одно более чудное название… как его?..
– Да, припомните, как называется другой пролив, которым можно пройти в Балтийское море? – спросил Стюарт.
– Сейчас, сейчас, мистер Стюарт, подождите… Кар… Кит…
– Каттегат! – подсказал Гарри.
– Совершенно верно, Гарри, вы лучше знаете географию, – сказал учитель.
– А мы войдем в этот пролив? – продолжал Гаральд.
– Нет, мой друг. Каттегат останется у нас внизу, с правой стороны.
В этой беседе мальчики и не заметили, как шхуна подошла так близко к городу, что можно было видеть дома и сады.
Вскоре путников и их багаж пересадили в лодку и высадили на берег. Гавань была запружена судами всех наций. Точно лес, всюду виднелись мачты голландских, норвежских, французских, итальянских, русских, американских и других кораблей. На пристани стоял настоящий гул от смешанных криков и говора на всевозможных языках.
Выйдя на берег, наши путешественники совершенно бы растерялись в этой толпе, если бы не встретили своего знакомого Винцента, которому они очень обрадовались.
– Вы куда? – спросил он.
– Нам это безразлично, – ответил Стюарт. – Сначала нужно бы разыскать какую-нибудь гостиницу. Там мы оставим свои вещи, закусим и отправимся осматривать город.
– Ну, на это вам не много понадобится времени. А потом?
– Потом я желал бы пробраться вглубь страны. Мне знакома Норвегия только по книгам и рассказам. Говорят, много хороших мест есть между Христианией и Бергеном.
– Да, это правда. Я тоже еду в Берген. Хотите ехать вместе? Я знаю эти места и, может быть, буду вам полезен дорогою.
– Благодарю вас, вы очень любезны. С удовольствием принимаю ваше предложение. Но на чем мы поедем?
– А вы не видали здешних экипажей?
– Нет еще.
– Смотрите, вот вам образец, – и Винцент указал на проезжавшую мимо таратайку.
Это был какой-то странный экипаж с высокой спинкой, запряженный одной лошадью. В нем сидел, вернее – полулежал, растянувшись во всю длину, пассажир. Сзади, на запятках, стоял кучер и управлял оттуда лошадью через голову пассажира.
– Какие чудные тележки! – вскричал Гаральд. – Как же мы влезем в такой экипаж?
– Каждый из нас сядет в отдельную таратайку. Они приспособлены только для одного пассажира, – заметил, улыбаясь, Винцент.
– Вот это отлично! – воскликнул Гарри. – Джерри, – обратился он к брату, – мы можем сами править.
– Это мы увидим! – произнес Стюарт. – А теперь пойдемте в гостиницу.
По дороге они наняли четыре таратайки к завтрашнему утру и, придя в гостиницу, плотно закусили, напились чаю и отправились осматривать город.
На другой день, рано утром, путешественники уселись в эти оригинальные экипажи и отправились в путь.
Дорогою Гаральд вздумал разговориться со своим кучером, который был одних лет с ним и так смешно коверкал известный ему небольшой запас английских слов, что Гаральд не утерпел и стал его дразнить. Кучер обиделся остановил лошадь, соскочил на землю и проговорил наскоро подбирая английские слова и немилосердно их коверкая:
– Я не хотеть ехай… смеяться меня… Ходить вон! – и он с угрожающим видом подошел к своему пассажиру, хохотавшему до упаду при виде жестов норвежца.
Через день, когда путешественники были уже далеко от берега, оба мальчика заболели морской болезнью. Мучаясь этим неприятным недугом, они уже начали раскаиваться в своей решимости путешествовать и смотрели на Стюарта как на своего врага. Последний, однако, не обращал ни малейшего внимания на их оханье и дерзости. На третий день им стало лучше, они успокоились и даже попросили прощения у своего наставника, терпеливо переносившего все их выходки во время болезни и не переставшего ухаживать за мальчиками.
Прошло еще два дня. Мальчики окончательно оправились, и им стало уже надоедать это однообразное и крайне медленное, по их мнению, плавание по Северному морю.
– Мы, кажется, никогда не доедем! – жаловался Гарри.
– Это верно, мы ползем как черепаха! – сказал Гаральд. – Эй, вы, послушайте-ка! – обратился он к капитану, – нельзя ли нам плыть поскорее?
Капитан обернулся и, засунув руки в карманы по обычаю моряков, прищурился и сказал с напускной строгостью:
– Меня зовут вовсе не «Эй, вы!» Кто это вас обучал такому обращению со старшими?
– Извините, капитан! – сконфуженно пробормотал мальчик. – Но нам, право, так надоело глядеть на это море: все вода и вода…
– Вам надоело глядеть на море! – вскричал моряк. – Да я тридцать лет смотрю на него и все еще не насмотрюсь! Скучать на море! Да разве это возможно? Оглянитесь-ка кругом! Можно ли досыта насмотреться? Вглядитесь в воду, – ведь она живая, ведь каждая капля ее содержит в себе целый мир! Посмотрите вверх: видали ли всех этих птиц? Глядите, как они весело реют в воздухе, смотрите на их отражение в воде. Вон поднимается ястреб-рыболов. Скоро он стрелою бросится вниз и схватит зазевывавшуюся рыбку, неосторожно выплывшую на поверхность. Скучать на море! Да знаете ли вы, молодой человек, что вода – начало всего существующего, что она дала жизнь всему живому на земле? Изучайте природу, мой друг, и начинайте изучение ее с воды – и, верьте мне, вы не будете никогда скучать. Вот идет ваш наставник. Спросите его и он подтвердит его слова. Мистер Стюарт, – обратился капитан к подходившему учителю, – ваш воспитанник жалуется, что мы слишком тихо плывем. Не запрячь ли уж вам морского змея, как вы думаете, а? – прибавил он с улыбкой, ясно говорившей, что он был знаком с наставником мальчиков и уже посвящен последним в тайну относительно их воспитания.
– А разве действительно существует такой змей? – с любопытством спросил Гаральд.
– Говорят, существует, хотя я лично не видел его, – отвечал капитан.
– Но я вам могу указать человека, видевшего этого змея.
– Вы говорите об этом Омсене, капитан, – сказал подошедший молодой человек, которому на вид казалось не более двадцати лет.
– Именно, – ответил моряк. – Вот эти молодые люди желают поймать на удочку морского зверя, я и советую им обратиться к Омсену, который видал уже змея и может научить и, как это сделать, – прибавил он с улыбкою.
– Да разве это можно, капитан, когда в нем около шестисот футов длины?! – вскричал незнакомец.
– Для детей все возможно, мой друг! – засмеялся моряк.
– Неправда, мы не говорили этого, он все врет! – засмеялся с обычной своей грубостью Гаральд.
– Болтает как сорока! – поддержал брата и Гарри.
Капитан молча пожал плечами и отошел от мальчиков, а Стюарт строго посмотрел на них. Они поняли свою грубость и сконфуженно потупились.
– Оле Омсен расскажет вам об этом змее, – продолжал молодой человек.
Этот молодой человек будет встречаться в нашем рассказе; необходимо рассказать о нем несколько слов. Звали его Винцентом. Он был родом швед и направлялся теперь на родину. Среднего роста, сильный и мускулистый, Винцент представлял собою олицетворение силы, красоты и здоровья.
– Кто этот Оле Омсен? – спросил Гарри.
– Это тот самый норвежец, о котором вам говорил капитан. Он много путешествовал и теперь служит здесь матросом.
– А он говорит по-английски?
– Немного говорит. Я сейчас позову его, – проговорил Винцент и пошел разыскивать норвежца.
– Какой славный молодой человек! – произнес Стюарт по уходе Винцента.
– Совсем еще мальчишка, – сказал Гарри, не любивший, когда при нем хорошо отзывались о ком-либо из молодых людей. – Он немного старше меня, – прибавил он, сделав презрительную мину.
– Да, ему не будет еще и двадцати лет. Но он гораздо развитее и вежливее вас, – заметил Стюарт.
– У вас все развитее и вежливее меня! – огрызнулся Гарри.
«Неужели я в самом деле так груб и невоспитан?» – все-таки мелькнуло у него в голове.
В это время подошли Винцент и норвежец.
Последний был высокого роста, белокурый, с большими серыми глазами и открытым лицом. На вид ему казалось лет сорок.
– Вот Оле, – сказал Винцент, представляя матроса.
– Оле! Какое чудное имя! – не утерпел не заметить Гарри.
– Полное его имя – Олаф, а Оле – сокращенное, – пояснил Стюарт. – Это имя дорого для каждого норвежца, потому так звали одного из великих королей. Я когда-нибудь вам расскажу об этом короле. Расскажите, пожалуйста, что знаете о морском змее, – обратился он к норвежцу, – нас очень интересует.
– Раз я был на одном судне, совершавшем рейсы между Африкой и Европой, – начал норвежец. – Мы шли на всех парусах к Атлантическому океану. Я был свободен от службы и лежал на палубе, покуривая трубочку и калякая с товарищами. Вдруг по слышались крики: «Морской змей! Морской змей!» Я вскакиваю и бегу к борту корабля; там уже столпились все наши; смотрю через борт и вижу на поверхности воды какое-то страшное чудовище неимоверной длины. Чешуя его так и сверкает на солнце.
– А какая его величина? – спросил Стюарт.
– Да футов около шестисот, не меньше. Голова у него змеиная, плавает он с каким-то особенным треском и издает сильный мускусный запах. Подойти же поближе мы не решились: мне думается, что достаточно было бы одного взмаха его страшного хвоста – и наше судно взлетело бы на воздух.
– Глупости! Я этому не верю! – вскричал Гарри.
– Это просто сказки! – прибавил и Гаральд.
– Зачем говорить так о том, чего вы не знаете? – заметил Стюарт. – Всего меньше исследовано море, а мало ли в нем чудес! Может быть, наступит время – и мы будем иметь в музее чучело морского змея, как имеем скелеты мамонта и других земных чудовищ, теперь уже исчезнувших. Морской змей тоже, вероятно, одна из исчезающих форм.
Слова эти заставили задуматься даже мальчиков.
Между тем наступило полное затишье, и шхуна неподвижно стояла на одном месте. Экипаж воспользовался этой остановкой и принялся за рыбную ловлю. Мальчики присоединились к матросам и помогали или, вернее, мешали им вытаскивать сети, ловить прыгавшую на дне лодок рыбу и перетаскивать ее на шхуну.
День прошел весело. К вечеру подул свежий попутный ветерок, и шхуна пошла на всех парусах. К утру, когда рассеялся туман, вдали показался Христиания, и ясно обрисовались берега Норвегии. Стюарт позвал обоих мальчиков на палубу. Шхуна шла быстро, очертания берега делались все яснее и яснее. Вскоре стали уже заметны холмы, покрытые лесами.
– Что это за земля виднеется там? – спросил Гарри.
– Это Норвегия, а вот и Христиания, – отвечал наставник.
– Значит, мы уже прошли Северное море и теперь плывем по этому… как его?.. – сказал Гаральд.
– Северное море осталось за нами, и мы теперь проходим Скагеррак, – продолжал Стюарт.
– Скагеррак! – вскричал Гаральд. – Какое смешное название! Постойте… около этого Скагеррака я видел на карте еще одно более чудное название… как его?..
– Да, припомните, как называется другой пролив, которым можно пройти в Балтийское море? – спросил Стюарт.
– Сейчас, сейчас, мистер Стюарт, подождите… Кар… Кит…
– Каттегат! – подсказал Гарри.
– Совершенно верно, Гарри, вы лучше знаете географию, – сказал учитель.
– А мы войдем в этот пролив? – продолжал Гаральд.
– Нет, мой друг. Каттегат останется у нас внизу, с правой стороны.
В этой беседе мальчики и не заметили, как шхуна подошла так близко к городу, что можно было видеть дома и сады.
Вскоре путников и их багаж пересадили в лодку и высадили на берег. Гавань была запружена судами всех наций. Точно лес, всюду виднелись мачты голландских, норвежских, французских, итальянских, русских, американских и других кораблей. На пристани стоял настоящий гул от смешанных криков и говора на всевозможных языках.
Выйдя на берег, наши путешественники совершенно бы растерялись в этой толпе, если бы не встретили своего знакомого Винцента, которому они очень обрадовались.
– Вы куда? – спросил он.
– Нам это безразлично, – ответил Стюарт. – Сначала нужно бы разыскать какую-нибудь гостиницу. Там мы оставим свои вещи, закусим и отправимся осматривать город.
– Ну, на это вам не много понадобится времени. А потом?
– Потом я желал бы пробраться вглубь страны. Мне знакома Норвегия только по книгам и рассказам. Говорят, много хороших мест есть между Христианией и Бергеном.
– Да, это правда. Я тоже еду в Берген. Хотите ехать вместе? Я знаю эти места и, может быть, буду вам полезен дорогою.
– Благодарю вас, вы очень любезны. С удовольствием принимаю ваше предложение. Но на чем мы поедем?
– А вы не видали здешних экипажей?
– Нет еще.
– Смотрите, вот вам образец, – и Винцент указал на проезжавшую мимо таратайку.
Это был какой-то странный экипаж с высокой спинкой, запряженный одной лошадью. В нем сидел, вернее – полулежал, растянувшись во всю длину, пассажир. Сзади, на запятках, стоял кучер и управлял оттуда лошадью через голову пассажира.
– Какие чудные тележки! – вскричал Гаральд. – Как же мы влезем в такой экипаж?
– Каждый из нас сядет в отдельную таратайку. Они приспособлены только для одного пассажира, – заметил, улыбаясь, Винцент.
– Вот это отлично! – воскликнул Гарри. – Джерри, – обратился он к брату, – мы можем сами править.
– Это мы увидим! – произнес Стюарт. – А теперь пойдемте в гостиницу.
По дороге они наняли четыре таратайки к завтрашнему утру и, придя в гостиницу, плотно закусили, напились чаю и отправились осматривать город.
На другой день, рано утром, путешественники уселись в эти оригинальные экипажи и отправились в путь.
Дорогою Гаральд вздумал разговориться со своим кучером, который был одних лет с ним и так смешно коверкал известный ему небольшой запас английских слов, что Гаральд не утерпел и стал его дразнить. Кучер обиделся остановил лошадь, соскочил на землю и проговорил наскоро подбирая английские слова и немилосердно их коверкая:
– Я не хотеть ехай… смеяться меня… Ходить вон! – и он с угрожающим видом подошел к своему пассажиру, хохотавшему до упаду при виде жестов норвежца.