Майя Бэнкс. Всем бедам вопреки

   Но она сказала, что не умеет целоваться! Вздор! Девчонка – прирожденная обольстительница и целовала его со смесью чувственности и наивности, вызвавшей в нем столько противоречивых эмоций, что он был совершенно ошеломлен.
   – Думаю, ты все делаешь правильно, – пробормотал он, – но на всякий случай неплохо бы еще потренироваться на мне.
   Ее трясло от нервного смеха, звучавшего в его ушах звоном серебряных колокольчиков.
   – Поцелуи – это удивительно хорошо, если все делать как следует, – заметил он, пытаясь припомнить, когда в последний раз наслаждался чем-то сладостным вроде простого поцелуя.
   – Как следует?
   – Да.
   – Покажи мне.
   Он широко улыбнулся и притянул ее к себе, после чего нагнул голову и прижался губами к бьющемуся на шее пульсу. Она подскочила и громко вздохнула, прежде чем растаять в его объятиях. Он проложил дорожку из поцелуев к ее ушку и лизнул мочку, как восхитительную сладость.
   Ее пальцы впились в его руки. Она повернулась так, что перетянутые груди крепко прижались к его груди. Это убивало его, тем более что теперь он знал, что скрывается под перевязью.
   – О да, целоваться так приятно.
   Ни за что на свете он не собирается просто лежать с ней в постели в эту ночь. Он обещал себе и Рионне, что ничем не причинит ей боли, иначе завтрашнее путешествие будет для нее весьма неудобным. Но это не означало, что он не сможет насладиться ее шелковистой кожей!
   Кэлен дергал за рукава ее платья, пока оно не сползло с плеч. Она немедленно застыла и оттолкнулась от его груди, протестующе сжав губы. Открыла рот, но тут же закрыла и посмотрела на Кэлена.
   – Я хочу хорошенько рассмотреть тебя. А потом покажу, что поцелуи бывают разными, не говоря уже о том, что есть местечки, поцелуи которых доставляют немало наслаждения.
   – Вот как… – выдохнула она. Зрачки ее расширились, а щеки и шея порозовели. – Что мне нужно делать?
   – Ничего, девочка, – улыбнулся он. – Я сам все сделаю за тебя. Ты должна просто лежать и наслаждаться.

Глава 6

   Хрипловатый голос Кэлена словно иголками колол кожу, вызывая где-то глубоко внутри странные желания. Он встал, увлекая ее за собой, и поставил на ноги. Прежде чем она смогла справиться с внезапно образовавшейся в душе пустотой, он стал снимать с нее платье, обнажая щиколотки и коленки.
   Она чувствовала себя греховной и распутной. И что всего поразительнее, ей это нравилось. Кто и когда обвинял ее в чувственности? Называл женщиной, способной вскружить мужчине голову?
   Непристойная дрожь послала озноб по ее животу, по мере того как подол платья поднимался все выше. А когда платье упало на пол, Рионной овладела паника.
   Одетая только в одну сорочку, вряд ли служившую препятствием для его пытливого взгляда, она изнемогала от стыда и краснела все сильнее. Он смотрел на нее так, словно хотел проглотить живьем. Словно был хищником, охотившимся на добычу. Ей следовало бояться, но на самом деле она чувствовала приятное предвкушение.
   – Мне не следовало так спешить. Нужно было получше насладиться зрелищем, но я нетерпелив и не смогу ни минуты дольше выносить такое возбуждение. Я просто должен увидеть тебя, девочка. И так хочу коснуться, что меня трясет.
   Рионна никогда не падала в обморок. В жизни не теряла сознания, но сейчас колени предательски подгибались, а голова кружилась так, что она боялась упасть.
   Она словно лишилась тела и плавала в каком-то восхитительном облаке сна, от которого не хотела пробуждаться. Только ее сны раньше не были такими чувственными, и в них не появлялся великолепный воин, стоявший перед ней. Охваченный дрожью желания. Глядя на нее, как на единственную в жизни женщину.
   Он в мгновение ока избавил ее от сорочки, и на ней неожиданно осталась только перевязь, обхватившая груди. По ее телу прошел озноб, хотя она совсем не замерзла.
   Он долго смотрел на перевязь, прежде чем поднять глаза.
   – Странно скрывать такое сокровище женской красоты. Ты себя стыдишься?
   Рионна поспешно опустила глаза.
   – Нет… то есть да. Может быть. Они мешают, – выдавила она.
   Кэлен хмыкнул:
   – Я разрываюсь между желанием запретить тебе прятать их и позволить показывать только мне.
   – Ты… тебе они нравятся?
   – О да, девочка. Мужчины обожают подобные вещи. Но мне они понравятся больше, когда я сниму эту перевязь.
   Он повернул ее к себе спиной, осторожно развязал концы полотняной ленты и стал разматывать, перекидывая с руки на руку, пока груди не вырвались на волю.
   Он бесстыдно смотрел во все глаза, хотя не только на ее груди. Теперь, когда она была совсем обнажена, он не торопился, разглядывая ее тело с головы до кончиков пальцев. И вдруг взглянул в ее глаза. Из груди вырвалось хриплое дыхание.
   – Ты прекрасна.
   Его ладони заскользили по ее телу, благоговейно гладя. Ее груди отяжелели. Заныли. И напряглись. Соски сморщились и затвердели, умоляя о прикосновении.
   Она затаила дыхание, когда он провел пальцами по соскам. Стрелы изысканного наслаждения пронзили живот до самого лона. Там, внизу, повлажнело. Она набухла и… горела.
   И еще пыталась удержаться на ногах, но он наклонил голову, и губы сомкнулись на тугом соске. Рионна ахнула и пошатнулась.
   Он со стоном подхватил ее, повернулся, шагнул к кровати и, не выпуская Рионну, упал на нее. Она ударилась спиной о соломенный матрас.
   Его губы завладели ее губами так, что она задохнулась. Когда он поднял голову, она с трудом втянула в легкие воздух. Прежде чем Рионна смогла прийти в себя, он провел горячими губам по ее подбородку к шее, ниже и стал сильно сосать сосок. И с каждым движением его губ она стонала все громче под бушующими волнами страсти. Он обводил языком каждый бугорок, лизал и прикусывал, пока она не стала извиваться, окончательно потеряв голову.
   Он вел себя как изголодавшийся человек, давно не видевший куска хлеба. И все же оставался необычайно нежен, хотя временами был груб, и это ее смущало.
   Она хотела большего. Нуждалась в большем. Но не была уверена, чего хочет и в чем нуждается.
   Он лизал ее грудь, пока один бутон не очутился на краю его губы. Он стал сосать его, прикусывая, тянул зубами, пока она, вскрикнув, не впилась ногтями в его широкие плечи.
   – Кэлен, пожалуйста. Милосердия!
   Он поднял голову. В глазах отражались пляшущие языки пламени.
   – Милосердия? Но я не знаю, что это такое. Уверяю, ты будешь молить о большем. Обязательно.
   Он целовал ложбинку между грудями и тихо бормотал:
   – Ты прекрасна, Рионна. Никогда не прячь то, чем наградил тебя Господь. На тебе Божье благословение.
   Она впитывала его слова сердцем, получая утешение, в котором нуждалась, сама того не ведая. Как может этот резкий, неподатливый человек говорить, подобно поэту? Он жесток. Его слова суровы. Он часто унижал ее. Не щадил чувства. А теперь ухаживает, как за возлюбленной.
   Он целовал ее тело, двигаясь все ниже, пока не накрыл губами пупок. Прикусил чувствительную плоть.
   И снова на ее коже выступили гусиные мурашки. Но он, к ее полному потрясению, опускался все ниже. Раздвинул ее бедра так, что его голова оказалась над венериным бугорком.
   Он не может. Не осмелится…
   О Боже, он осмелился.
   Запустил пальцы в кустик волос, скрывавший пульсирующий центр ее женственности, разделил ноющие набухшие складки. Она была так ошеломлена, что не смогла возразить, когда он прижался поцелуем к ее влажной плоти.
   Она дрожала так, что тряслись даже бедра и колени. Груди напряглись, упруго торчали и так нестерпимо ныли, что хотелось сбросить кожу.
   И тут он лизнул ее. Прежде чем обвести языком крохотный комочек нервов, о существовании которого она раньше не подозревала.
   Он нежно поцеловал ее и стал сосать крошечный бугорок, пока Рионна не превратилась в сгусток желания. О да, он точно не солгал насчет поцелуев.
   В ней все сильнее копилось ощущение чего-то неизбежного. Тело превратилось в туго сжатую пружину. Наслаждение расцветало, становясь почти болезненным, спускаясь все ниже, до пульсирующего бутона, который Кэлен продолжал немилосердно терзать.
   Сейчас она просто разлетится на миллионы осколков, но каждый раз, когда Рионна думала, что это произойдет, наслаждение только усиливалось, доводя ее до безумия.
   – Кэлен! Пожалуйста, я не знаю, что делать!
   Он продолжал целовать ее изнемогающую плоть.
   А когда поднял голову, глаза горели хищным светом.
   – Дай себе волю, девочка! Ты борешься с неизбежным. Клянусь, я не сделаю тебе больно. Тебе будет хорошо. Расслабься и позволь мне любить тебя.
   Его слова накрыли ее теплым покрывалом и успокоили разгулявшиеся нервы. Когда его губы снова коснулись ее, она вздрогнула и закрыла глаза, напряжение снова стало расти. И все началось сначала.
   – Ты на вкус, как чистый мед. Никогда не пробовал ничего слаще. Я схожу с ума от желания. Ты все, что я искал в женщине, Рионна. Не скрывай этого и не стыдись.
   Слезы обожгли ее глаза. Она трепетала с головы до ног, не только от наслаждения, но и от эмоций, копившихся в груди. Эмоций, которые выпустил на свободу он.
   Сегодня она впервые чувствовала себя женщиной. Прекрасной и желанной. Какой и должна быть невеста. Именно так она должна была себя чувствовать в день своей свадьбы. Не отвергнутой невестой, нежеланной и ненужной заменой.
   Его язык снова обвел набухший бутон и скользнул внутрь, ошеломив ее силой ощущений. Она выгнулась и наконец освободилась от мучительного давления, накопившегося где-то внутри.
   Это было необыкновенным, потрясающим и абсолютно чудесным событием в ее жизни. Она летала. Взмыла невозможно высоко и очень мягко опустилась на землю.
   Закрыла глаза и растеклась по постели, словно все кости расплавились и больше она никогда не шевельнет даже пальцем.
   Тело все еще билось в конвульсиях, и крохотные волны бурлили в крови. Плоть между ног пульсировала, слегка ныла как напоминание о его поцелуях.
   Она в жизни не представляла, что может быть такое. Это неприлично… ни одна женщина не рассказывала ей ничего подобного. Он не просто поцеловал ее, как обещал. Он лизал ее. Сосал…
   Неужели существуют еще более интимные вещи между супругами?
   Рионна довольно улыбнулась, пораженная тем, насколько она счастлива в этот момент. Не важно, что будет завтра, она навечно сохранит в памяти эту ночь.
   Она почувствовала, что Кэлен встал с кровати. Но не нашла в себе сил открыть глаза и посмотреть, в чем дело.
   Через минуту он снова лег и накрыл их мехами. Его разгоряченное тело обожгло ее.
   Не имея опыта в подобных делах, она не знала, что должна делать. Отец с матерью никогда не спали в одной комнате и уж точно не спали в одной постели. Зато и Мэйрин, и Кили каждую ночь спали с мужьями. Те просто не позволили бы им спать отдельно, да и сами подруги этого не хотели. Но может, так принято только у Маккабе? Может, они так стремятся владеть своими женщинами, что не выпускают их из виду? Или просто хотят защитить…
   Рионна решила, что ей все равно. Что с ней может случиться? Заслужит осуждение Кэлена? Он и так постоянно журит ее.
   Она повернулась и прижалась к мужу. Сначала ей показалось, что она сделала что-то не так, потому что он заметно напрягся. Но постепенно расслабился, а потом обнял ее за талию и привлек к себе, так что она прижалась носом к ложбинке между его ключицами.
   – Кэлен!
   – Что, девочка?
   – Ты был прав.
   – В чем именно?
   – Поцелуи. Это так чудесно. И еще ты прав насчет того… есть… много других… мест… где поцелуи доставляют наслаждение.
   На этот раз он тихо хмыкнул:
   – Спи, Рионна. Завтра нужно рано вставать. Впереди тяжелый путь.
   Она вздохнула, закрыла глаза и, перед тем как заснуть, подумала, что все это осуществление брака не так уж плохо…

Глава 7

   Кэлен был в дурном настроении. Он всю ночь не сомкнул глаз. И наконец сдался, когда не смог вынести пытки обнаженным телом Рионны. Встал, облегчился, но плоть по-прежнему оставалась каменно-твердой.
   Ее вкус по-прежнему оставался на языке. Запах наполнял ноздри. Стройное тело стояло перед глазами, и он не мог избавиться от соблазнительного образа Рионны, извивавшейся под его губами.
   – Иисусе сладчайший, – пробормотал он.
   Вожделеть женщину, которая уже доставила ему и клану столько неприятностей!
   Он овладеет ею, как только они прибудут на место. А потом станет держать на расстоянии. Просто он слишком долго был без женщины, и ему необходимо мягкое податливое тело. Да, в этом вся беда. Ему нужна разрядка, и тогда он придет в себя, и никто не сможет им манипулировать.
   Зная, что никто еще не проснулся, он спустился во двор. За ночь снега нанесло немало, и дорожки были засыпаны. Кэлен выругался и покачал головой, глядя на белое покрывало.
   Но по крайней мере сейчас небо было ясным. Сияли луна и бесчисленные звезды. Было светло почти как днем.
   – Доброе утро, Кэлен.
   Он обернулся и увидел стоявшего неподалеку Гэннона.
   – На улице холодно, Гэннон. Где твои меха?
   – Не хочу, чтобы они промокли еще до начала поездки, – ухмыльнулся Гэннон. – Боюсь, по пути мы замерзнем.
   Кэлен молча изучал воина, так долго служившего его брату. Более преданного человека Кэлен не знал. Он был рад, что Гэннон теперь с ним, но это же и тревожило.
   – Как думаешь, почему Юэн посылает тебя со мной?
   Прежде чем ответить, Гэннон оглядел дом и двор, где они много лет тренировались. На крошившиеся стены, которые теперь стали чинить на деньги из приданого Мэйрин.
   – Будет трудно покинуть дом, который столько лет был для меня родным. Но все меняется. Юэн женился и уедет в Ним-Аленн, как только окрепнет Изабель. Аларик станет лэрдом. Да. Все меняется, и, по правде говоря, я жду новых приключений. И с радостью поеду с тобой к Макдоналдам.
   – Я тоже рад, что ты едешь с нами. Трудно будет обучить Макдоналдов воинскому искусству. У нас не так много времени. Юэну не терпится раз и навсегда избавиться от Дункана Камерона.
   – Как и нашему королю.
   – По разным причинам. Но тут ты прав.
   – Поскольку мы оба встали, можно подготовить коней к путешествию. Вчера вечером я велел погрузить сундуки на телеги. Подождем, пока твоя леди-жена проснется, прежде чем пуститься в путь?
   Кэлен насупился. Его леди-жена спала, как ребенок, пока он терзался от боли.
   – Я разбужу ее, как только приготовимся к отъезду. И хочу попрощаться с братьями и их женами.
   – Ты открываешь новую страницу в своей жизни, – торжественно заметил Гэннон. – Разве всего две недели назад ты представлял, что станешь лэрдом своего клана, женишься на такой красавице и расстанешься с домом Маккабе?
   Кэлен ответил не сразу. Слишком встревожил его вопрос. Правда была уродливой, отвратительной. Вечной пыткой.
   – Это я виноват в том, что нам пришлось столько лет бороться. Я обязан братьям стольким, что вряд ли когда-нибудь смогу отплатить по достоинству. Мое согласие на женитьбу дает Аларику то, чего он хотел больше всего на свете, и поможет Юэну защитить жену и ребенка. Я женился бы на Рионне Макдоналд даже в том случае, если бы она была сифилитичной шлюхой. Я бы женился на ней, чтобы брат был счастлив, и никогда бы не пожалел.
   – Как тебе повезло в том, что я не сифилитичная шлюха!
   Обернувшись, Кэлен увидел стоявшую в нескольких шагах Рионну с лицом, превратившимся в бесстрастную маску.
   Он тихо выругался, Гэннон издал нечленораздельный возглас. Ну почему, стоит появиться Рионне, как Кэлен вечно делает что-то не так?! Вечно все портит?!
   – Рионна…
   Она повелительно подняла руку, словно отдавая приказ замолчать, и он покорно повиновался.
   – Не стоит извиняться, муж мой, за то, что сказал правду. И я тоже не имела ни малейшего желания выходить за тебя, но как ты верно заметил вчера вечером, иного выхода у нас не было. Может, лучше идти вперед, чем снова и снова воскрешать в памяти прошлое?
   В ее голосе звучало столько обиды и боли, что у него сжалось сердце. Но в глазах стыл холод. Рионна держится идеально, только голос ее выдает. Кэлен ранил ее. Жестоко.
   – Тебе не следовало выходить из дома. Утро выдалось холодное. Что ты делаешь здесь в этот час?
   Несмотря на пронизывающий ветер, она даже не вздрогнула, хотя ее одежда мало подходила для такой погоды.
   – Я проснулась, когда ты встал, поскольку знала, что нужно выехать пораньше. Поездка не слишком длинная, но снег нас задержит. Я хотела помочь тебе готовиться.
   – Вы так заботливы, миледи, – заметил Гэннон, – но мой долг помочь вашему мужу. Было бы неплохо, если бы вы переждали в тепле и не подвергались опасности заболеть.
   Кэлен грозно глянул на не вовремя вмешавшегося Гэннона. Эти слова должен был произнести он. Сразу видно, какое действие они произвели на Рионну. Взгляд немного оттаял, она расслабилась.
   – Я хотела попрощаться с Кили, Мэйрин и малышкой.
   Кэлен кивнул:
   – Я позову тебя, когда настанет время отъезда.
   Она сухо кивнула и вернулась в дом. Кэлен вздохнул и глянул на Гэннона.
   – Нужно расчистить дорожки. Начнем прямо сейчас.
 
   Рионна подождала, прежде чем войти в комнату Кили, пока не уверилась, что Аларик встал. Все воины Маккабе вставали рано, но последние несколько недель Аларик не отходил от постели Кили.
   Заметив, что Аларик вновь вошел в спальню с завтраком для Кили, Рионна постучалась и выждала несколько секунд, прежде чем войти.
   При виде Аларика она расправила плечи.
   – Я бы хотела попрощаться с Кили, если сегодня утром она чувствует себя лучше.
   – Разумеется. Заходи. Она ест и ворчит, что приходится целыми днями валяться в постели.
   Рионна ухмыльнулась раздраженному тону Аларика. Кили сидела в постели. На щеках появился легкий румянец, которого не было накануне.
   – Я пришла попрощаться.
   Кили расстроенно нахмурилась:
   – Так скоро? Я надеялась провести с тобой больше времени.
   Рионна уселась на край кровати и сжала руку Кили.
   – Ты приедешь ко мне, когда окрепнешь. А может, и я вернусь навестить тебя. Мы замужем за братьями. И будем часто видеться. Я надеюсь, что ты будешь ухаживать за мной, когда появится первый ребенок, и больше не станешь делать глупости и вредить себе.
   Глаза Кили весело блеснули.
   – Как прошла ночь с Кэленом?
   – Ненавижу его. Ведет коварные вкрадчивые речи, но за стенами спальни превращается в самого наглого и глупого болвана!
   – Дай ему время, Рионна, – вздохнула Кили. – Он хороший человек. Тебе нужно заглянуть глубже, чтобы это обнаружить.
   – У меня нет твоей веры, Кили, – поморщилась Рионна.
   – Я хочу, чтобы ты была счастлива. Пообещай, что дашь ему шанс!
   – Обещаю только не воткнуть ему кинжал в живот, пока он спит, – буркнула Рионна.
   Кили рассмеялась:
   – Пока это все, о чем я прошу. Будь здорова и счастлива, Рионна. Пришли гонца сообщить, как ты устроилась, и дай знать, что благополучно прибыла. Я буду ждать новостей и о твоем первом ребенке.
   Рионна встала и наклонилась, чтобы поцеловать Кили в щеку.
   – Думаю, я никогда не рожу ребенка, если он не научится в нужные моменты закрывать рот.
   – Такому искусству не обучился еще ни один мужчина, – ухмыльнулась Кили. – Но помни все мои советы. Пусти в ход свои женские чары, и обещаю, что он иногда станет закрывать рот.
   Рионна сидела на коне, обозревая строй Макдоналдов, сильно поредевший с тех пор, как она видела его в последний раз. Ее сердце болело за людей, которые предпочли принять сторону отца.
   Это люди, среди которых она выросла. Некоторые были молоды и сбиты с толку разглагольствованиями отца о преданности клану и недоверии к Маккабе. Воины постарше, видимо, были возмущены изгнанием своего лэрда и последовали за ним без уговоров.
   Трудно было предугадать, что случится, когда Рионна и Кэлен вернутся в ее родной дом и объявят Кэлена новым лэрдом. Конечно, люди ожидали, что Рионна когда-нибудь выйдет замуж и ее муж станет вождем их клана, но это не должно было произойти так скоро.
   Она вздрогнула от порыва ветра. Меховая накидка была совсем выношена, а одежда не подходила для путешествия в такую погоду. Когда они ехали в дом Маккабе, погода была не по сезону теплой, но сейчас зима вступила в свои права, и у Рионны не было подходящей одежды, чтобы выдержать такой беспощадный холод.
 
   Кэлен и командир его гарнизона ехали впереди. Рионна немного отстала. Ее окружали четверо солдат Макдоналдов, и муж ни разу не обернулся, чтобы посмотреть, как она. Да она этого и не ожидала. Судя по тому, сколько внимания он ей уделял с начала путешествия, она с таким же успехом могла вообще не существовать.
   Вместо того чтобы помочь ей сесть в седло, он вообще не обращал на нее внимания с тех пор, как она услышала его слова, обращенные к Гэннону.
   – Мне он не нравится, Рионна, – пробормотал ехавший рядом Джеймс.
   Она подняла голову, чтобы убедиться, что Кэлен не подслушал изменнического заявления, и только потом повернулась к молодому воину. Саймон, отец Джеймса, согласно кивнул:
   – Мне он тоже не нравится, девочка. Король и Маккабе оказали нам дурную услугу. Они плохо обошлись с твоим отцом.
   Рионна сжала зубы так, что заболела челюсть. Вряд ли стоит высказывать истинные чувства. Не могла же она признаться, что тоже не любит нового лэрда, но и защищать отца не желала.
   – Лучше всего дать ему шанс, – тихо пробормотала она, не сводя глаз со спины Кэлена. – Он кажется хорошим и справедливым человеком.
   – Он не обращается с тобой почтительно, как ты того заслуживаешь, – сердито заметил Артур, ехавший с другой стороны.
   Рионна с удивлением повернулась и оглядела всех воинов, ехавших позади Кэлена и Гэннона. Никто не радовался назначению нового лэрда. Губы их были плотно сжаты, глаза – злы и беспощадны.
   – Верно, что никто из нас не хотел этого брака, и нам придется привыкать друг к другу, – добавила она. – Кэлен никогда не представлял, что станет лэрдом нашего клана. Подумайте, как бы почувствовали себя вы, если на свадьбе брата вам навязали его отвергнутую невесту?