Страница:
Александр Мазин, Анна Гурова
Малышка и Карлссон-2, или «Пища, молчать!»
ГЛАВА ПЕРВАЯ
«Здравствуй, Малышка!»
Однажды большой и добрый юный тролль и злой молоденький гоблин сидели на разных берегах речки и кидались друг в друга камнями. Тролль попал пять раз, а гоблин только один. Тут по речке проплывал эльф и решил поучить их уму-разуму. В результате гоблин попал в эльфа камнем один раз, а тролль — целых четыре. Вот так добро побеждает зло.
Катя открыла глаза. Был день. В кусочке окна между шторами синело небо. Похоже, погода на улице отличная.
Катя привстала и окинула взглядом комнату. Высокий шкаф с зеркальными дверцами, полированный комод, уставленный флаконами и коробочками, антикварное кресло под ворохом одежды...
«Это же Лейкина спальня, — сообразила Катя. — Как я, интересно, тут оказалась?»
Последнее, что она помнила: заднее сиденье прыгающего по кочкам «порше», сосредоточенное лицо Карлссона и его ладонь, опускающаяся на Катино лицо...
Катя села. На ней была чужая, очень просторная ночная рубашка. И одежда, накиданная на кресле, тоже была чужая, вероятно, Лейкина. А на полу, возле кресла, белело что-то пышное, бесформенное, напоминающее грязный весенний сугроб. Приглядевшись, Катя поняла, что это свадебное платье. Причем изодранное и измызганное от подола по самый лиф, словно невеста бегала в нем по болоту. И кто же тут выходил замуж? Не Лейка же!
«Боже мой! Это же мое платье! И моя свадьба!»
Катя подскочила на постели. Она всё вспомнила. Всё! Расстрелянного Карлссона на асфальте, Селгарина, Ротгара, жертвоприношение. Безумные Дети Ши, жуткие видения, еще более страшную реальность: когда ее едва не изнасиловали. И только появление Хищника... Катя вспомнила, как грохотало ружье в руках Селгарина, пули ударяли в Хищника, отбрасывая его, но он всё равно шел на Селгарина... А потом патроны кончились, Хищник уволок Селгарина, Ротгар сбежал, и казалось: всё самое скверное — позади... А через несколько минут — она снова пленница Ротгара. И бешеная гонка, закончившаяся на болотистом берегу озера... Взмах топора, хруст, жуткая боль...
«Он же мне ногу сломал!»
Катя сбросила одеяло, задрала подол...
Нога выглядела целой — несколько синяков не в счет. Катя осторожно ощупала ее. Голень немного побаливала, не очень сильно и только если нажимать. Кате показалось, что внутри, на кости — небольшая припухлость. Наверно, перелома все-таки не было. Интересно, а ходить она сможет?
Смогла. Хотя ступать на левую ногу было больно, голова кружилась — должно быть, от потери крови.
Прихрамывая, Катя побрела к двери.
Дверь была не заперта. Опираясь о стенку, Катя вышла в коридор и тут же услышала знакомый голос:
— ... ну зачем так обламывать-то? Я, может, всю жизнь мечтал о собственном гоночном автомобиле!
Катя невольно заулыбалась. Димка тут! На кухне сидят!
Катя тихонько подошла к двери и заглянула внутрь.
На кухне витал аппетитный запах горячих тостов с сыром. За столом — Димка, Лейка и Карлссон. Компания завтракала и о чем-то спорила.
— Ты, Димка, авантюрист, — говорила Лейка, отхлебывая кофе. — Ведь посадят! Лучше продадим «порш» на запчасти, а деньги поделим. И Карлссону на паспорт хватит. Карлссон, у тебя есть загранпаспорт?
— Загранпаспорт? — Карлссон явно думал о чем-то своем.
Он сидел спиной к Кате, но она была уверена, что пререкания Лейки и Димы его не интересуют.
— Да, загранпаспорт.
— Это что? Это едят? — рассеянно спросил Карлссон.
— Карлссон!!! — возмутилась Лейка.
— Это вот такая штука, — Дима показал свой собственный паспорт.
— А-а-а... Документ... — проявил эрудицию тролль. — Нет. Документы мне не нужны. Здравствуй, Малышка.
«У него что, глаза на затылке?» — подумала Катя, но тут же сообразила, что Карлссон ее попросту учуял.
Лейка подняла глаза над кружкой, издала невнятный радостный возглас:
— Ой, Катька! Ты встала! Ты в порядке?
— Катенька! — Димка повернулся на стуле.
— Димка, ну что ты сидишь как столб? — возмутилась Лейка. — Помоги ей!
Дима бросился к Кате, подхватил ее на руки.
— Зачем? — проговорила она. — Я могу ходить.
— У тебя нога сломана, — строго произнес Дима, бережно опуская ее на подставленный Лейкой стул. На самом деле ему было приятно взять ее на руки. И Катя это знала.
— Вовремя ты проснулась, — сказала Лейка, вставая из-за стола. — Еще десять минут, и мы бы все тосты слопали. Ну, парочку бы оставили, конечно. Ты же маленькая, тебе много не надо. Чай или кофе?
— Давай кофе.
Дима глядел на Катю и аж светился от радости. Карлссон с невозмутимым видом смотрел в тарелку, но Катя уже достаточно хорошо его знала, чтобы видеть — тролля что-то гнетет.
— Нога же была сломана, — сказала Катя. — И уже зажила. Не понимаю.
— Это Карлссон тебя вылечил, — в один голос ответили Лейка и Дима.
— Правда? — изумилась Катя. — За один день? А как?
Карлссон фыркнул: не задавай глупых вопросов.
— А о чем вы тут спорите?
— Ротгар, гадюка, сбежал! — доложила Лейка. — Он специально тебе ногу сломал, чтобы задержать Карлссона. А теперь Карлссон хочет ехать вслед за ним. Но у него нет никаких документов. И денег тоже нет.
— Ну деньги, допустим, у него есть, — возразила Катя, протягивая руку к тосту. — У меня его деньги.
— Но все равно без паспорта...
— Паспорт можно купить, — сказал Дима. — Если знать, у кого.
— Ты знаешь? — спросила Лейка.
— Нет. Но я знаю тех, кто знает. Но паспорт, настоящий, не фальшивый, наверное, стоит дорого. Тысячи две или три.
— Рублей? — уточнила Катя.
— Евро.
— Боюсь, у меня столько нет.
— Я же говорю — давайте продадим «порше»! — предложила Лейка.
— Какой «порше», селгаринский? Бы что, приехали на нем в город? — ужаснулась Катя. — Нас же по нему найдут!
— Не бойся, не в город, — успокоил ее Дима. — Мы его в лесу спрятали. До города — на попутке.
— За такую тачку могут целую кучу денег дать, — мечтательно сказала Лейка.
— Она же чужая, — сказала Катя. — Как ты ее продашь?
— Так и продам. Хозяину она уж точно не понадобится.
— А если все-таки отремонтировать и самим ездить? — повторил Дима. — У нас же все документы. И права Селгарина... Только фотографию переклеить — и можно ехать куда хочешь...
— Прямиком в тюрьму, — подхватила Лейка. — Забыл, что с Селгариным стало?
— Что-что... Съели его. Карлссон, Хищник его слопал, да?
— Да, — подтвердил Карлссон. — Хищник съел сида. Это его право.
— Вот видишь! Нет трупа — нет преступления.
— Какой ты циничный, Димка!
— К тому же Карлссон сам говорит, что документы ему не нужны.
— Как это не нужны?! — возмутилась Лейка. — Документы всем нужны! И деньги всем нужны! В частности, мне не помешают. А если кое-кому хочется раскатывать на собственной тачке, то пусть он на свою долю купит «жигули».
— Почему это «жигули»? — обиделся Дима. — Может, я «форд» хочу?
— Лейка права, — сказала Катя. — Ездить на «порше» нельзя. Это машина слишком заметная. Привлечет внимание... кого не надо. Причем не только милиции. Вдруг в городе еще есть эльфы, кроме Ротгара?
— Продать! — решительно заявила Лейка. — Деньги поделить!
Дима поскучнел. В душе он понимал, что подруги правы. Похоже, мечте о собственной спортивной машине суждено было остаться мечтой еще на неопределенный срок.
— Ну ладно, — согласился он. — Допустим, мы решили ее продавать. А как? Пригоним на авторынок и повесим на лобовое стекло плакатик с ценой?
— Не болтай глупостей, — перебила его Лейка. — На такую тачку покупателей в городе раз-два и обчелся.
— На новую, — уточнил Дима. — Не подержанную и не побитую. И не краденую.
— Да, — вздохнула Катя. — В салоне ее не выставишь.
Несколько секунд все думали.
— Бандитам бы каким-нибудь продать, — мечтательно сказал Димка. — Таким, которым главное — понты, а не то, в угоне машина или нет.
— И кто найдет бандитов? — саркастически спросила Лейка. — Ты? Интересно, где и как? Ну, допустим, случилось чудо — нашел. А потом они тебя кинут или просто отберут машину, а ты им еще и должен останешься.
— У кого из нашей компании есть знакомые бандиты? — спросил в пространство Дима. — Кто-нибудь знает кого-нибудь достаточно крутого, чтобы это провернуть? Крутого и неболтливого.
— Стас? — предложила Лейка. Димка фыркнул:
— Ты еще Сережу предложи!
— А может, Колю попросить? — неуверенно проговорила Катя.
Она вспомнила, как хозяин «Шаманамы» запросто разобрался с ее похитителями. Если только он согласится...
— Какого еще Колю? — сразу ощетинился Дима.
— Знакомого Карлссона. Карлссон, может, попросишь его? Он тебя уважает.
Карлссон хмыкнул. Но согласился. Телефон «Шаманамы» нашли совсем просто — в «Желтых страницах». И Коля оказался там. И ничего не имел против того, чтобы встретиться. Когда?
— Давайте прямо сейчас! — предложила Лейка. — Мы...
— Мы, — сказал Карлссон. — Я и Малышка.
— Но почему...
— Потому, — сказал Карлссон.
— Но вы же ничего в машинах не понимаете! — воскликнул Дима.
— Можно подумать, ты много понимаешь! — тут же заявила Лейка.
— Да уж побольше, чем некоторые!
— Вот ей и расскажешь, — Карлссон показал на Малышку. А потом, в трубку: — Завтра в полдень. Где? — Он вопросительно взглянул на Катю.
— У Казанского. На мосту, где машины стоят.
Карлссон повторил.
— Договорились, — сообщил он. — А теперь расскажи Малышке, что хотел, — про машины.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Продажа «порше»
Человек на восемьдесят процентов состоит из жидкости. Тролль — тоже, но из тормозной.
Эльфийская мудрость
Катя почему-то думала, что хозяин «Шамаиамы» приедет на мотоцикле, поэтому, когда рядом припарковался джип, она не сразу поняла, кто приехал. Только когда Карлссон приветственно поднял руку, Катя поняла, что на джипе прибыл Коля Голый. Вид у джипа был заслуженный. Как у матерого помоечного кота: весь в шрамах и вмятинах.
— Здорово, — Коля распахнул левую дверцу: джип оказался праворульный. — Прыгай сюда. Что у тебя за тема?
Карлссон неторопливо занял предложенное место. Катю никто не звал, и она влезла в машину сама, без приглашения. На заднем сиденье, заполняя его примерно на три четверти, сидел Колин приятель. Один из тех, кто когда-то спас Катю от бандитов. Приятеля звали Шурин. От него густо пахло потом, табаком и машинным маслом. Когда Катя была маленькая, ее по выходным отправляли к дедушке с бабушкой. У деда тогда был «Москвич». И пахло от деда точно так же, как сейчас от Шурина. Правда, дед был невысокий, сухонький, большеглазый и внешне очень симпатичный, а у Шурина крохотные глазки терялись где-то между надбровными дугами и нижней челюстью. Но Катя всё равно ощутила к нему симпатию.
— Так что у тебя за тема, Карлссон? — снова спросил Коля. Катю он проигнорировал, даже не поздоровался.
Катя немножко обиделась.
— Машина, — уронил Карлссон. — Надо продать.
— Машина? Твоя?
— Её, — Карлссон качнул головой в сторону Кати.
— Так что за машина? «Ока»?
Катя еще больше обиделась.
— «Порше», — она хотела сказать это с достоинством, но получился какой-то писк. Ну да на фоне Колиного «бу-бу-бу» любой женский голос показался бы писком.
— Ах «порше»... — Коля осклабился. Не поверил. Даже не повернулся, так что Кате оставалось только лицезреть его загорелый череп и в зеркале заднего вида — желтую бородищу.
— Пластмассовый? На радиоуправлении? — пробасил хозяин «Шаманамы».
— Белый, — Катя проигнорировала издевательскую реплику. — С откидным верхом. У него перёд немного помятый, и там что-то скрипит внутри. Но он ездит.
Коля взглянул на Карлссона, тот кивнул. Тогда хозяин «Шаманамы» развернулся всем корпусом — к Кате.
— Ну-ка, Малышка, сначала и по порядку.
— Вообще-то это не моя машина, — честно призналась Катя. — Одного... знакомого. Но у меня на нее все документы. Показать?
— Давай!
Катя открыла сумочку и достала собранный Димой пакетик. Документы на машину (ее хозяином значился некто Прибутков), генеральную доверенность на имя Селгарина...
Коля взял техпаспорт, изучил, хмыкнул, потом исследовал остальные бумажки; страховку и прочее, сгреб бороду в кулак, посмотрел на Катю... как-то по-другому, чем минуту назад.
— Селгарин — это не тот, о котором сегодня утром в новостях говорили?
— Тот, — Катя новостей не видела, но не думала, что там показывали что-то хорошее. Что хорошего могут показать о сиде, которого утащил Хищник.
— Значит, продать... — неторопливо, размышляя, проговорил хозяин «Шаманамы». — Непростое это дело, Малышка, — продать такую серьезную машинку, даже будь она чистой. Круг покупателей узок. Кое-какие возможности у меня действительно есть. Но ты понимаешь, Малышка, что в автосалоне такую машину не выставить?
— Понимаю, — грустно сказала Катя.
— Даже объявление не дашь, — продолжал Коля. — То есть дать-то можно. Что-нибудь вроде... Продается «порше» прошлого года выпуска. Немного битый. Паленый, возможно, не в розыске, потому что хозяин точно в морге.
— Только издеваться не надо, Николай! — сердито заявила Катя. — Не можете помочь или испугались — так и скажите!
Шурин фыркнул. Катина реплика его почему-то развеселила.
Но Коля не улыбнулся.
— Не надо звать меня Николаем, — спокойно сказал он. — Я — Коля. Коля Голый. И кричать на меня тоже не надо.
— Извините, — пробормотала Малышка. Ей вдруг стало стыдно. Коля ее от бандитов спас. Если бы не он...
— Ну что такая скучная стала? — усмехнулся хозяин «Шаманамы». — Ладно, помогу я тебе. Найду покупателя. Только учти: покупатель этот — еще тот персонаж. Скажешь ему то, что мне только что сказала, могут и язык отрезать. Ну как, согласна?
— Согласна! — не раздумывая, объявила Катя. С Карлссоном она никого не боялась.
— И еще, — сказал Коля. — Машина твоя — значит, и продавать ее будешь сама. Что скажешь?
— Согласна!
— А ты, Карлссон, что скажешь? — Коля повернулся к Катиному спутнику.
— Ее машина, — флегматично отозвался Карлссон. — Пускай продает. Но я буду с ней.
— Ясное дело, — хозяин «Шаманамы» ухмыльнулся. Катя подумала, что у него вид — как у мальчишки, собравшегося нашалить. — Где сейчас эта тачка, Малышка?
— В лесу, — ответила Катя.
— Ну да, где же еще! — Хозяин «Шаманамы» ухмыльнулся еще шире, достал мобильник.
— Федот, здорово, братан! Это Голый. Тема есть... Нет, тачило. «Порш», считай, новый. Прошлого года... Нет, не в угоне, но типа того. Немного покоцаный... Нет, не при делах. Хочу дружбану помочь... Да не. Чисто конкретно... Базара нет, приезжай с барыгой... Через полчаса... А потом — куда? Куда потом ехать? — спросил он у Кати.
— По Выборгскому шоссе.
— ... Потом — к финикам, — сказал в трубку Коля. — Не... ближе... Кто сдает? Увидишь... Федот, я отвечаю. Всё, забили. Еду.
— Ну вот, Малышка, — сказал он, пряча телефон. — Едем продавать твою тачку. Не передумала?
Катя покачала головой. Она поняла, что Коля говорил с каким-то бандитом, ну и пусть. Бандит так бандит.
— Тогда садись вперед, дорогу будешь показывать.
— Но я... — Катя понятия не имела, где спрятан «порше», поскольку проспала весь путь от озера до Лейкиного дома.
— Я покажу, — уронил Карлссон. — Поехали.
Джип у бандита Федота оказался точь-в-точь как у Ротгара: такой же угловатый «мерседес». Ждал на выезде из города, сразу за постом ГИБДД.
Коля припарковался рядом (загородили половину трассы), вышел из машины.
Из «мерса» выбрался стриженый рослый парень в черной майке и просторных белых штанах. Видимо, тот самый Федот. Коля и бандит обнялись, звучно похлопали друг друга по спинам, расселись по машинам и покатили дальше. «Мерс» пристроился в хвост хозяину «Шаманамы».
Коля гнал под сто тридцать и вдобавок развлекал попутчиков историей о том, как они с друзьями весной ездили в Скандинавию: корешиться с тамошними байкерами, хотя сам Коля был не очень ревностный фанат мотоцикла. Для него и его дружбанов байк — это не фетиш, а форма экстрима. И лялькам импортным нравится. А в Швеции такие сочные ляльки!.. Таких пропорций!
И подмигнул Малышке. Дразнился.
Карлссон время от времени прерывал Колин треп лаконичными:
— Налево... направо...
Домчались быстро. Свернули на грунтовку. Попетляли еще минут двадцать.
— Стой, — скомандовал Карлссон. — Здесь. Вышли из машин.
У бандита Федота обнаружился спутник: подвижный блондинчик с маленькими усиками, на взгляд Кати, довольно симпатичный, только какой-то суетливый. Он выскочил из джипа первым.
— Додик! — воскликнул он жизнерадостно, протягивая руку оказавшемуся ближе всех Шурину.
Тот посмотрел на руку блондинчика, потом на сережку в его ухе... И руку демонстративно проигнорировал.
Блондинчик покраснел.
— Я не... — начал он.
Но его заглушил рык Коли Голого:
— Во, Федот, знакомься: братан мой, Шурин!
— Так Шурин или братан? — уточнил Федот.
— По жизни — братан, а по погонялу — Шурин, — пояснил Коля. — А это Федот, корефан мой армейский и большой человек.
— Да уж не больше тебя, — усмехнулся Федот. — Здорово, Шурин! Ты, что ли, тачило продаешь?
— Не-а, вот они, — Шурин мотнул головой в сторону Кати и Карлссона.
Глаза у бандита Федота — тусклые и равнодушные. Кате он как-то сразу не понравился. Вернее, не сам Федот. Сам-то он — красивый мужик, накачанный... Что-то в нем было такое... Как яблоко, в котором из-под глянцевой яркой шкурки просвечивает гниль. Тем не менее бандит Федот отнесся и к Кате, и к Карлссону уважительно. И никаких шуточек в Катин адрес. А назвался почему-то Иваном.
— Далеко тачило твое? — спросил он у Карлссона.
— Ее, — Карлссон опять кивнул на Катю. — Близко. Пошли.
«Порше» был крайне искусно — не увидишь, пока не подойдешь вплотную, — упрятан среди молоденьких осин.
Карлссон, Шурин и Коля в шесть рук проворно освободили его от веток и выволокли на полянку.
Федот обошел «порше», оглядел внимательно. Судя по его виду, ситуация, когда под кучей веток обнаруживается элитная иномарка, была бандиту привычна.
Закончив общий осмотр, Федот кивнул притихшему Додику. Тот мгновенно воспрял, оживился, забегал вокруг.
— Морда в хлам! — радостно объявил он. — Всё менять! Раз, два, три, четыре... Пять элементов! Минимум на пятнадцать штук. Фары, бампер... А под капотом еще что... Неизвестно...
— Так посмотри, — буркнул Федот-Иван.
— Откройте капот! — строго сказал Додик Кате. Катя хотела объяснить, что капот не открывается.
И она вообще не знает, как его открывать...
— Ключи ему дай, — вмешался Коля.
Катя послушно вручила Додику ключи. Взвизгнула сигнализация.
— Ты посмотри, какой салон, — сказал Коля Федоту.
— Угу, — отозвался Федот. — Может, себе ее взять? Как думаешь?
— Сам решай. Биография у нее сложная.
— А чё на ней?
— Вот у нее спроси, — хозяин «Шаманамы» кивнул на Катю.
— Спрошу, — с достоинством произнес Федот. — Позже. Додик, что ты там возишься?
— Не открыть, заклинило, — пропыхтел Додик, безуспешно пытавшийся заглянуть в нутро «порше».
— Помоги ему, — сказал Коля Шурину. Но и усилия Шурина ни к чему не привели.
— Вытягивать надо, — пропыхтел Шурин.
— Угу, — согласился Додик. — Считай, пропала тачка. Геометрия нарушена. Теперь...
— Ты, человечек, — перебил его Карлссон. — Нажми там внутри...
Ухватился, потянул — и капот открылся. Все, кроме Кати и Карлссона, по очереди заглянули внутрь. Додик — последним.
— Радиатор надо менять! — заявил он. — Компьютер...
— Хорош грузить, — вмешался Коля. — Просто назови цену.
Додик покосился на Федота. Тот кивнул.
— Шестьдесят, — мгновенно выдал Додик.
Теперь посмотрели на Катю. Катя молчала. Она помнила только, что Дима сказал: такая машина, новая, стоит не меньше двухсот тысяч. А битая...
— Шестьдесят пять! Но это уже всё, край! Себе в убыток. Перекрашивать — тачка-то приметная, номера перебивать...
— А номера зачем перебивать? — брякнула Катя. Она подумала, что имеются в виду госномера. Что там перебивать? Одни снял — другие повесил.
— Как это — зачем? — воскликнул Додик. — Тачка паленая! Ты, лялька...
— Базар фильтруй, — негромко и без всякой угрозы сказал Коля Голый.
Но Додик почему-то испугался, даже побледнел. Катя подумала: как он быстро цвета меняет.
— Извините, Екатерина, — пробормотал он. — Но ведь правда тачка паленая. Еще документы на нее покупать.
— Зачем? — спросила Катя. — Есть же документы. Вот! — И протянула Додику пакет с бумагами. Но изучить их Додик не успел — документы тут же отобрал Федот.
— Прибутков — это кто? — спросил он у Кати.
— Подставной, — за Катю ответил хозяин «Шаманамы».
— Ага... А этот, Селгарин, он предьявы не сделает?
Коля усмехнулся:
— Ты телевизор смотришь, Федот?
— Бывает.
— Сегодня смотрел?
— Угу. Занятный был сюжетик. Токо я не понял: нашли этого мишку?
— Это вряд ли. Ты лучше фамилию того, недоеденного, вспомни.
Федот еще раз перечитал доверенность, спросил:
— Точно? За базар отвечаешь?
— Отвечу, — кивнул Коля. — Только я еще ни разу не слыхал, чтобы мослы и субпродукты предъяву делали.
Федот сунул документы в карман, сел в «порше», посидел немного, опустил, поднял верх...
— Беру, — решил он. — Себе беру.
— Рискуешь, — заметил Коля. — Мало ли менты...
— Шерстяные — мои проблемы. Беру. Ваша цена, Катя?
— Сто! — решительно заявила Катя. Она видела, что бандиту машина нравится.
— Евро или бакинских?
— Евро!
Что такое «бакинские», Катя просто не знала. Федот подумал немного, потом кивнул:
— Беру.
— Иван Витальич! — воскликнул Додик. — Да как же... Да тут одной покраски...
— Глохни, — пресек вопль Федот. — Какая краска? Мне этот цвет нравится. Морду поправишь и всё. Ключи! — повелительно бросил он Кате.
Катя хотела спросить насчет денег, но не спросила. Вспомнила предупреждение Коли — не болтать лишнего. И молча отдала ключи. В тот миг, когда ее пальцы коснулись руки Федота, к Кате вдруг, будто из ниоткуда, пришла четкая мысль: этот человек скоро умрет. Может, даже сегодня. Это было так неожиданно и так ясно, что Катя едва не ляпнула об этом вслух. Но вовремя удержалась. Бандит все равно бы ей не поверил.
Мотор «порше» заурчал, белый красавец легко выкатился на проселок и встал за «мерседесом».
— Слышь, Федот, подгребай ко мне послезавтра в кафе, — сказал Коля.
— А чё будет?
— День рожденья у меня.
— Извини, братан, не могу, — с сожалением сказал бандит. — Дела. — Он поманил Додика, сунул ему ключи от джипа:
— Отгони к моей хате. И расплатись.
— У меня сейчас столько налика нет... — заныл Додик.
— Займи, — холодно уронил Федот. — Бывай, Голый.
И укатил.
Катя посмотрела ему вслед, подумала: если он не доедет до Питера, то у них не будет ни «порше», ни денег. Наверно, это было неправильно: когда жалко денег и машину, а человека — нет. Но жалеть Федота Катя почему-то не могла.
— Извините, Екатерина, вы не могли бы подождать с деньгами до среды? — просительным тоном проговорил Додик. — У меня сейчас очень большие проблемы...
Катя покачала головой.
— Ну хотя бы...
— Ты слыхал, что тебе Федот велел? — вмешался хозяин «Шаманамы», нависая над Додиком. — Или ты хочешь сказать: он за базар не отвечает?
Додик сник.
— Да нет, я — ничего такого, — пробормотал он. — Вот, пожалуйста, моя визитка. Там адрес есть. Приезжайте сегодня к семи вечера. Раньше, извините, никак не получится. У меня, правда, нет сразу столько наличными. К семи, хорошо?
— К семи — так к семи, — смилостивилась Катя.
На визитке было написано:
«Дональд Данилович Ющенок. Генеральный директор ООО "Балтика-автосервис-плюс"».
— Слушай, Коля, а почему машину берет Федот, а платить должен этот Ющенок? — спросила Катя, когда они вчетвером сели в машину.
— Потому что Федот — его «крыша», — ответил хозяин «Шаманамы».
— И что же, у всех владельцев автосервисов есть такие вот Федоты?
— У тех, кто сбывает ворованные тачки, — у всех, — сказал Коля. — Ну ты довольна, Малышка?
— Я буду довольна, когда получу деньги, — с достоинством ответила Катя.
Она понемногу вживалась в роль человека, у которого есть сто тысяч евро.
— Не забудь мои комиссионные, — сказал Коля. Катя могла бы сказать, что ни о каких комиссионных речи не было, но это было бы просто свинство.
— Пополам, — брякнула она.
Пятьдесят тысяч евро — тоже огромные деньги.
— Десять процентов хватит, — сказал Коля. — И послезавтра — ко мне в «Шаманаму». Празднуем мое тридцатилетие. Будет весело. Не придете — обижусь! Карлссон?
— Мы придем, — обещал тролль.
Белый «порше» птицей летел по окружной дороге, «делая» все попутные, независимо от значков на капоте. Федот был счастлив. Это была машина его мечты. Вдобавок доставшаяся ему бесплатно.
Но на подъезде к Девяткино, Федоту пришлось сбросить скорость, а потом и вовсе остановиться: пробка. Тут-то Федот и обратил внимание, что у его левой ноги что-то поблескивает.
«Что-то» оказалось платиновой цепкой граммов на двести с очень красивой висюлькой, сплетенной из платиновой же проволоки. В центре висюльки синел камешек. Натурально, сапфир. Карата на три, не меньше.
Федот покачал находку на ладони, подумал немного... Затем снял собственную золотую «сбруйку» и нацепил платиновую, которая, точно, была круче. Нет, этот «порше» определенно удачное приобретение. А если удача не будет прятать от Федота личико еще два дня, то будущая ходка через кордон принесет Федоту достаточно денег, чтобы подняться на новый уровень. Политический.