Страница:
Единственное, чего я не хотел - это превращать ребенка в орудие воздействия на меня. Использование ребенка в разборках между мужчиной и женщиной - один из самых распространенных приемов, который используют родители для удовлетворения жажды господина и жажды контроля. В первую очередь подобные манипуляции наносят вред самому ребенку, записываясь в его модель мира как стереотип поведения в семье.
Я навсегда запомнил слова Учителя, сказавшего, что я не должен пытаться воспитывать ребенка, рожденного без моего согласия, к тому же женщиной с противоположными взглядами на жизнь и воспитание детей.
- Вмешиваясь в жизнь такого ребенка ты лишь травмируешь и его и самого себя, - сказал Ли. - В него ты привнесешь двойственность, которой и так с лихвой наградит его мать, и сам ты в душе будешь страдать, видя свое бессилие в том, чтобы сделать его модель мира гармоничной и чистой. Только человек, близкий тебе по духу может быть твоим сыном и братом, вне зависимости от того, течет ли в его жилах твоя кровь.
Я прекрасно понимал, что хотя Галя и была готова на все ради ребенка, она, сама того не желая, передаст ему значительную часть противоречий своей модели мира, и не хотел усугублять ситуацию своим вмешательством. В конце концов, Галя завела этого ребенка обманным путем, и она сама должна была нести ответственность за это решение. Наверняка в Галиной интерпретации эта история прозвучала бы совсем по-другому, но сейчас вы увидите ее такой, какой Галя записала ее в своем дневнике, ярко отражающем противоречия в ее отношении к жизни и к мужчинам и ее неумение, несмотря на страстное желание, понять саму себя.
Подобные искажения модели мира характерны для многих людей, и я собираюсь прокомментировать их, потому что, осознав их на конкретном примере, становится гораздо легче видеть их в самом себе и исправлять их таким образом, чтобы ваша модель мира не приносила страданий вам самим и окружающим вас людям.
Итак, обратимся к дневнику.
Сексуальная энергия у них в основном сублимировалась при чтении книг, особенно тех, в которых умствование сочеталось с высоким эмоциональным страданием и накалом.
Одним из любимых героев того периода был князь Мышкин, болезненные переживания которого были столь хорошо описаны Достоевским, что читатели впитывали в себя его мировоззрение вместе с оргазмическими потоками, возникавшими при сопереживании сценам страсти, безумных страданий, внутренних противоречий и смерти.
В моде было приводящее к сходным результатам творчество писателей-экзистенциалистов, также причинявшее достаточно вреда нормальному развитию человеческой психики.
В результате стереотипом поведения интеллигентного человека стала склонность к глубоким внутренним переживаниям в сочетании с интеллектуализированием и философствованием над неразрешимыми и не имеющими однозначного ответа вопросами.
Во всем дневнике Гали красной нитью проходит неспособность жить настоящим моментом, получать удовольствие от окружающего мира, который, в ее воображении, мы находим разделенным на две половины - мир радости и мир тьмы. Не обращая внимания на реальный мир, окружающий ее в настоящий момент и не несущий в себе никакой угрозы, она предается размышлению над вопросами, не имеющими однозначного ответа, и потому совершенно бессмысленными:
"Какой он будет? Буду ли я? Перейду ли эту грань? Это тоже лезвие бритвы."
Размышление над подобными вопросами порождает оргазмические потоки, удовлетворяющие жажду ощущений намеренно провоцируемым страхом неопределенности. Поскольку в Галиной модели мира не было заложено четкого умения наслаждаться жизнью и общением с людьми, жажду ощущений ей приходится удовлетворять за счет самых стереотипных для такого рода людей чувств - страха перед будущим и страдания. Мазохизм - это кайф на страдании. Духовный мазохизм - неотъемлемая черта многих русских интеллигентов. Духовный мазохизм - бесконечное размышление над неоднозначными или не имеющими решения вопросами - самый простой способ для интеллектуала в случае недостаточной или неудовлетворяющей половой жизни пробудить в себе оргазмические ощущения, иногда доводящие до экстаза, а иногда просто достаточные для удовлетворения жажды ощущений, в случае, когда реальная жизнь и реальные взаимоотношения с людьми не могут ее полностью удовлетворить.
Неистребимая склонность кайфовать на интеллектуальных построениях ярко просматривается и в письме, написанном мне Галей в тот период:
То, что гораздо разумнее было бы сознательно избрать светлую сторону, не приходит ей в голову, потому что в таком случае она потеряла бы единственный источник ярких ощущений и оргазмических переживаний - страдание от осознания двойственности мира и неспособности справиться с этим печальным фактом. То, что она никак не может разобраться в происходящем служит оправданием того, что она не пытается и на самом деле не хочет найти конструктивный выход из ситуации, и это позволяет ей пребывать в привычном и удобном, хотя и не слишком приятном состоянии интеллектуального самокопания.
Характерным является то, что почти все фразы в письме являются обобщениями, и обобщениями очень широкими. Это тоже одна из разновидностей подсознательного самообмана. За нагромождениями обобщений Галя старается замаскировать самую банальную, самую примитивную вещь, которая на самом деле ее тревожит.
Признать ее открыто Галя неспособна, потому что тогда она лицом к лицу столкнется с основными противоречиями, заложенными в ее модели мира, а это было бы равносильно тяжелейшему внутреннему конфликту, способному сломать или уничтожить ее модель.
О том, чего же она не хочет признать, и какого рода внутренние конфликты приводят к подобному состоянию, я расскажу позже, продолжая комментировать страницы ее дневника.
Далее следует абзац о том, что нам не нужно больше встречаться. Это письмо было написано задолго до рождения ребенка, когда она на самом деле и не думала порывать со мной связь, а я тем более никогда этого не предлагал. Предложение разрыва было очередной регулярно повторяющейся игрой, которую Галя подсознательно вела.
Если бы я согласился и бросил ее, то я подтвердил бы ее теорию о том, что все мужчины достойны презрения, и решение стать матерью-одиночкой было принято совершенно правильно, поскольку лишь ребенок может стать существом, которое будет ее любить.
Если же я не пытался бросить ее, то, с одной стороны она продолжала поддерживать необходимую ей любовную связь, а с другой стороны, всегда имела повод демонстрировать мне свои душевные терзания, навешивая на меня вину в том, что со мной она не может быть счастливой, и приобретая таким образом рычаги эмоционального манипулирования а, заодно, снова подтверждая свою теорию, что все мужчины достойны презрения, и она сделала правильный выбор, решив стать матерью-одиночкой.
В любом случае она укрепляла свою искаженную модель мира, предпочитая чувствовать себя правой, чем быть счастливой.
Далее, она приписывает мне свои мысли о том, что общение с ней - тягостная обязанность для меня, и что она кажется мне смешной.
Это - очередная разновидность игры, поскольку я или вынужден признать,что она права, и оказаться неискренним притворщиком, непонятно с какой целью выносящим беременную женщину, или я должен начать оправдываться, оказываясь в психологически невыгодном положении, потому что она в любом случае продолжала бы отыскивать новые фантазии и обвинения, получая удовлетворение в роли безвинной страдалицы.
Не желая втягиваться в подобные игры, я продолжал вести себя нейтрально, относясь к ней терпеливо и доброжелательно, но в данном случае эта тактика не срабатывала, да я, честно говоря и не пытался, и, наверно, не смог бы перестроить ее модель мира. Итак, я оставался в роли стороннего наблюдателя, и жажды, не находившие утоления из-за моего отказа от игры, нарастали, усиливая общую неудовлетворенность и внутренний конфликт.
Очередной разновидностью ловушки является фраза:
"А теперь попробуй быть мужчиной, а не мальчишкой, и помоги мне обрести спокойствие." Подтекст ее таков, что если я не помогу ей обрести спокойствие - значит я не мужчина, а следовательно, как и все прочие мужчины достоин презрения, так что ее модель мира снова оказывается верной.
Поскольку помочь Гале обрести спокойствие за всю ее жизнь как до, так и после встречи со мной не удалось ни одному мужчине, с тем же успехом она могла предложить мне достать луну с неба. В результате, я оказывался ответственным за ее душевное смятение, и, кроме того, я не был мужчиной.
Переваливание ответственности на других и на обстоятельства звучит и в утверждении, что если бы с детства ей не пришлось участвовать в серьезных семейных отношениях, то она могла бы быть музыкантом и любимой женой. Думаю, что многие женщины, принимавшие участие в серьезных семейных отношениях, стали любимыми женами. Одно другому не противоречит.
Теперь вернемся к продолжению дневника.
Действительно, из данного отрывка мы можем ясно заключить, что Галя рассчитывала встретить мужчину, лишенного человеческих слабостей, способного без всяких затруднений читать чужие мысли ("которому не нужно будет себя объяснять"), обладающего гениальной способностью избегать даже малейших конфликтов ("не нужно будет тратить время на выяснение недоразумений, - их не будет, - мы ведь люди, умеющие думать") и в своих эмоциональных переживаниях полностью в любое время дня и ночи совпадающего с Галей ("мы одинаково остро будем ощущать жизнь, пить сполна чашу, которую она нам поднесла"),
Мне кажется, что любой "человек, умеющий думать", способен сообразить, что даже отыскать мужчину, лишенного слабостей, особенно в глазах женщины, излишне склонной к феминизму - задача почти безнадежная, а если добавить к этому еще и способности к ясновидению и телепатии, - то, увы, это уже просто дохлый номер.
Подобное отношение к избраннику обычно является отражением глубинной установки, заключающейся в том, что настоящих мужчин не существует, и поведение женщины, даже если она с пеной у рта будет убеждать вас, что мечтает встретить своего принца, каждый раз будет неизменно направлено на то, чтобы доказать отсутствие в природе настоящих мужчин.
Видимо, если речь шла о замужестве, кандидат не был уж слишком Гале отвратителен, но наличие слабостей и отсутствие телепатических способностей как обычно, оказались решающим аргументом в пользу продолжения поисков принца.
Но, как и должно было быть по сценарию, принц так и не встретился, но зато наша героиня окончательно убедилась, что мужчины ее не интересуют. Посмотрим, что было дальше.
Через все писания Гали просматривается одна мысль - нет человека достаточно тонкого и способного мыслить, чтобы понять ее душу и принять ее, восхищаясь тем, что она именно такая. Но ей ни разу не пришло в голову, способна ли она понимать мужчин и принимать их такими, как они есть.
Эта неспособность к полноценному контакту с окружающими людьми, в частности, с мужчинами, и определила ее состояние одиночества и погруженности в "мой мир, четко определенный, уже захлебывающийся в себе, но МОЙ" (в дневнике слово "мой" подчеркнуто).
Подобное заточение себя в собственный крошечный мирок установок и погружение в самокопание вместо того, чтобы наслаждаться прекрасным миром, населенными самыми разными и интересными людьми можно было бы сравнить с добровольным заключением в одиночную камеру. Поскольку такой тип поведения также является довольно распространенным, возникает естественный вопрос: в чем преимущество добровольного заточения в тюрьму?
Ответ может показаться абсурдным, но тем не менее это так: тюрьма с ее стандартным неизменным распорядком, регулярным приемом пищи и уверенностью в завтрашнем дне дает человеку ощущение безопасности. Известны многие случаи, когда человек, долгое время просидевший в тюрьме, не мог привыкнуть к жизни на воле и снова стремился обратно в тюрьму, где жизнь была простой и ясной, отсутствовал страх перед будущим и неуверенность в собственных силах.
Подобное поведение свойственно не только человеку, но и животным. Джеральд Даррелл в одной из своих книг рассказал о том, как в какой-то из латиноамериканских стран он собрал довольно большую коллекцию животных, но не смог вывезти ее, поскольку в стране произошел военный переворот. и речь шла только о том, чтобы самим выбраться оттуда.
В ожидании самолета Даррелл открыл клетки и выпустил животных на волю. И, как не странно, животные, достаточно долго пробывшие в неволе и привыкшие к уходу и регулярной кормежке, упорно отказывались от свободы, и снова и снова возвращались в свою тюрьму, не желая расставаться с удобным и безопасным существованием.
Даже вступив в связь со мной, пусть только с целью завести ребенка, Галя не подумала выйти из своего мира навстречу новому любовнику, попытаться увидеть мир его глазами, нет, она дала своему избраннику "право на меня, на вторжение в мой мир", видимо считая, что это - особая и уникальная привилегия.
В таком случае не удивительно, что после года общения она "ничего не знает о своем избраннике, кроме его рассказов обо всем и ни о чем". Трудно поверить, что "человек, умеющий думать" за год знакомства не способен ничего узнать о своем партнере, тем более, что я, по натуре открытый к общению, не делал из своей жизни и мировоззрения особых тайн.
Подобное заявление лишний раз доказывает, что человек, погруженный в собственный замкнутый мир, реально не способен общаться, поскольку все его внимание и силы затрачиваются на поддержание своего внутреннего мира, на постоянное подтверждение своей правоты и подавление той части личности, которая отказывается эту правоту признать, на нескончаемое копание в собственных внутренних противоречиях, которое становиться делом исключительной важности и которое не заканчивается никогда, обеспечивая человеку не очень занимательное, но все-таки занятие, подобное нетрудной и отвлекающей от мыслей работе заключенных в тюрьме.
Чем более искажена модель мира, чем больше в ней заключено внутренних конфликтов, тем больше энергии и сил требуется человеку для ее поддержания, и у него просто не остается возможности поддерживать гармоничный и плодотворный контакт с внешним миром и окружающими людьми.
Продолжим чтение дневника.
Я навсегда запомнил слова Учителя, сказавшего, что я не должен пытаться воспитывать ребенка, рожденного без моего согласия, к тому же женщиной с противоположными взглядами на жизнь и воспитание детей.
- Вмешиваясь в жизнь такого ребенка ты лишь травмируешь и его и самого себя, - сказал Ли. - В него ты привнесешь двойственность, которой и так с лихвой наградит его мать, и сам ты в душе будешь страдать, видя свое бессилие в том, чтобы сделать его модель мира гармоничной и чистой. Только человек, близкий тебе по духу может быть твоим сыном и братом, вне зависимости от того, течет ли в его жилах твоя кровь.
Я прекрасно понимал, что хотя Галя и была готова на все ради ребенка, она, сама того не желая, передаст ему значительную часть противоречий своей модели мира, и не хотел усугублять ситуацию своим вмешательством. В конце концов, Галя завела этого ребенка обманным путем, и она сама должна была нести ответственность за это решение. Наверняка в Галиной интерпретации эта история прозвучала бы совсем по-другому, но сейчас вы увидите ее такой, какой Галя записала ее в своем дневнике, ярко отражающем противоречия в ее отношении к жизни и к мужчинам и ее неумение, несмотря на страстное желание, понять саму себя.
Подобные искажения модели мира характерны для многих людей, и я собираюсь прокомментировать их, потому что, осознав их на конкретном примере, становится гораздо легче видеть их в самом себе и исправлять их таким образом, чтобы ваша модель мира не приносила страданий вам самим и окружающим вас людям.
Итак, обратимся к дневнику.
"Прошел январь, уже февраль 1982года. Я сижу дома, набираюсь сил и физических, и, главное, душевных, чтобы во всеоружии вступить в новую для меня жизнь. Пока ничего не задумываю, кроме имени человечка, которого я жду.Здесь мы сталкиваемся со стереотипами мышления, типичными для интеллигенции шестидесятых-семидесятых годов. В первую очередь за счет подавления сексуальной и эмоциональной сферы у них обнаруживалось явное доминирование интеллекта, то есть головы над сердцем и телом. Отчасти это было данью моде, отчасти - уступкой среде, в которой социальный престиж во многом определялся уровнем интеллекта, и интеллектуальные изыскания в области философии вкупе с размышлениями над абсурдными с точки зрения логики и здравого вопросами типа "Спасет ли красота мир?", "Имеет ли жизнь смысл?", "Существует ли высшая справедливость?", "Что было раньше - яйцо или курица?", были признаком высокого умственного развития и хорошего тона.
Он будет Шурка. Долгожданный, выстраданный морально. Какой он будет? Буду ли я? Перейду эту грань? Это тоже лезвие бритвы. Два мира по разным его сторонам. Один - оптимистический, радостный, полный забот, тревог, волнений, в общем - нормальный человеческий. Другой - тьма, обиды, разные комплексы, подозрительность. Какая моя сторона?"
Сексуальная энергия у них в основном сублимировалась при чтении книг, особенно тех, в которых умствование сочеталось с высоким эмоциональным страданием и накалом.
Одним из любимых героев того периода был князь Мышкин, болезненные переживания которого были столь хорошо описаны Достоевским, что читатели впитывали в себя его мировоззрение вместе с оргазмическими потоками, возникавшими при сопереживании сценам страсти, безумных страданий, внутренних противоречий и смерти.
В моде было приводящее к сходным результатам творчество писателей-экзистенциалистов, также причинявшее достаточно вреда нормальному развитию человеческой психики.
В результате стереотипом поведения интеллигентного человека стала склонность к глубоким внутренним переживаниям в сочетании с интеллектуализированием и философствованием над неразрешимыми и не имеющими однозначного ответа вопросами.
Во всем дневнике Гали красной нитью проходит неспособность жить настоящим моментом, получать удовольствие от окружающего мира, который, в ее воображении, мы находим разделенным на две половины - мир радости и мир тьмы. Не обращая внимания на реальный мир, окружающий ее в настоящий момент и не несущий в себе никакой угрозы, она предается размышлению над вопросами, не имеющими однозначного ответа, и потому совершенно бессмысленными:
"Какой он будет? Буду ли я? Перейду ли эту грань? Это тоже лезвие бритвы."
Размышление над подобными вопросами порождает оргазмические потоки, удовлетворяющие жажду ощущений намеренно провоцируемым страхом неопределенности. Поскольку в Галиной модели мира не было заложено четкого умения наслаждаться жизнью и общением с людьми, жажду ощущений ей приходится удовлетворять за счет самых стереотипных для такого рода людей чувств - страха перед будущим и страдания. Мазохизм - это кайф на страдании. Духовный мазохизм - неотъемлемая черта многих русских интеллигентов. Духовный мазохизм - бесконечное размышление над неоднозначными или не имеющими решения вопросами - самый простой способ для интеллектуала в случае недостаточной или неудовлетворяющей половой жизни пробудить в себе оргазмические ощущения, иногда доводящие до экстаза, а иногда просто достаточные для удовлетворения жажды ощущений, в случае, когда реальная жизнь и реальные взаимоотношения с людьми не могут ее полностью удовлетворить.
Неистребимая склонность кайфовать на интеллектуальных построениях ярко просматривается и в письме, написанном мне Галей в тот период:
"Мне хорошо с тобой и плохо, и радостно, и грустно, и просто, и легко, и тревожно, и беспечно. Чего больше? Весы - баланс. Бухгалтер. Это слово себя изжило. Это понятие само перешло в другую категорию. Теперь важно вроде другое в работе по этой профессии - понять механизм, найти приложение силы к рычагу, ту главную точку, чтобы хотя бы рассмотреть то, что пытаешься понять.Это любопытное произведение написано вполне в духе того времени. Вначале мы встречаем сонм общих фраз, являющихся вариациями на тему свободных ассоциаций. Эти свободные ассоциации снова отражают полярное разделение мира на его светлую и темную сторону, между которыми, как обычно, пребывает Галя, не зная, какую из них избрать.
Ничто в мире не постоянно, все усложняется, переполняется избыточной информацией, и когда-нибудь будет взрыв. Теория относительности.
Может и правда все было давным-далеко, потом превратилось в прах, теперь опять возродилось и снова ведет к краху?
Наверное правда. Это ведь противоестественно, что обычное, нормальное нужно считать глупостью, нужно его бояться, скрывать, и, наоборот, глупость человеческая возвеличивается.
Как болит голова моя бедная. Хочу думать только о тебе, о нас, но не умею уйти от нахлынувшей на меня волны пессимизма, усталости, чувства ненужности своей в этом мире.
Мне так нужны твои слова, как солнце цветку. А как же тот кактус, который цветет один раз в своей жизни? Он тоже цветок. Я люблю кактусы, потому что сама из их породы - долготерпение их суть, а потом неуемная сила цветения. Хорошо-то как!
Мне действительно претит половинчатость. Или все, или ничего. Не все можно делить. Есть вещи, по сути своей однозначные, и если их разобрать, то теряется сама их суть.
Не хочу, чтобы ты меня сравнивал, не хочу тебя прирученного, не хочу больше видеть твоих тренировок на себе. Ты почти достиг совершенства в части искренности. Поздравляю. А теперь попробуй быть мужчиной, а не мальчишкой, и помоги мне обрести спокойствие. Мне сейчас трудно это сделать самой, почти невозможно, так как прежние способы аутотренировок исключаются, а новыми не овладела к сожалению.
Ты мне даешь возможность уединения, которого я всегда не любила, а теперь и вовсе страшусь. Слишком много нового стало во мне, непонятного, несвойственного, и одной с этим оставаться трудно. Но, как ты когда-то сказал, - сама себе такой путь выбрала, вот и довольствуйся. А значит и к выводам пришла соответственным.
Нам не нужно больше встречаться. Ты стал тяготиться этой своей обязанностью, а я даже в своих глазах становлюсь смешной. Если раньше наши отношения были тайной, то теперь они становятся явью, а это в твои планы не входило.
Поэтому уходи, пока не поздно, и мне легче будет, если совесть моя будет чистой. Не сможешь ты жить и так, как спланировал свое будущее. Это пока мать жива, а потом нужен будет тебе человек, о котором хоть раз в неделю надо будет заботиться, если не сделает тебя рабом. Наверное, мы с тобой будем друзьями, но для этого нужно время, чтобы забыть. Давай попробуем это сделать.
Ты понимаешь, что вся моя писанина получается не от лучшего состояния духа, но так длится давно. Я всегда помню о пропасти, разделяющей нас. Здесь никакой оптимизм не поможет. А он у меня тает, как льдинка, а помогает мне жить мой неизменный дух противоречия. А насколько его хватит?
Ты в последнее время стал удивляться, что во мне много истинно женского. А кто же я? Если бы с раннего детства мне не пришлось участвовать в серьезных семейных отношениях, - кто знает, какой была бы я, и как бы жизнь моя сложилась.
Была бы музыкантом, растила бы детей, была бы непременно любимой женой. А так воспитала в себе мужественную женщину. Ни себе, ни другим радости.
Вот хотела пожить по твоим законам, радоваться жизни, просто тому, что живу, что люблю, что умею наслаждаться. Но это жизнь одного дня, а он не один теперь, а превратился в целую вереницу дней, и не только моих.
Опять судьба-пересмешница. Опять испытания на прочность, опять мужество. И так мне уготовано вероятно до конца дней моих. Наверно, у радости тоже должен быть обеспеченный тыл.
Поздравляю тебя с Новым годом. Пусть он принесет тебе новые яркие впечатления."
То, что гораздо разумнее было бы сознательно избрать светлую сторону, не приходит ей в голову, потому что в таком случае она потеряла бы единственный источник ярких ощущений и оргазмических переживаний - страдание от осознания двойственности мира и неспособности справиться с этим печальным фактом. То, что она никак не может разобраться в происходящем служит оправданием того, что она не пытается и на самом деле не хочет найти конструктивный выход из ситуации, и это позволяет ей пребывать в привычном и удобном, хотя и не слишком приятном состоянии интеллектуального самокопания.
Характерным является то, что почти все фразы в письме являются обобщениями, и обобщениями очень широкими. Это тоже одна из разновидностей подсознательного самообмана. За нагромождениями обобщений Галя старается замаскировать самую банальную, самую примитивную вещь, которая на самом деле ее тревожит.
Признать ее открыто Галя неспособна, потому что тогда она лицом к лицу столкнется с основными противоречиями, заложенными в ее модели мира, а это было бы равносильно тяжелейшему внутреннему конфликту, способному сломать или уничтожить ее модель.
О том, чего же она не хочет признать, и какого рода внутренние конфликты приводят к подобному состоянию, я расскажу позже, продолжая комментировать страницы ее дневника.
Далее следует абзац о том, что нам не нужно больше встречаться. Это письмо было написано задолго до рождения ребенка, когда она на самом деле и не думала порывать со мной связь, а я тем более никогда этого не предлагал. Предложение разрыва было очередной регулярно повторяющейся игрой, которую Галя подсознательно вела.
Если бы я согласился и бросил ее, то я подтвердил бы ее теорию о том, что все мужчины достойны презрения, и решение стать матерью-одиночкой было принято совершенно правильно, поскольку лишь ребенок может стать существом, которое будет ее любить.
Если же я не пытался бросить ее, то, с одной стороны она продолжала поддерживать необходимую ей любовную связь, а с другой стороны, всегда имела повод демонстрировать мне свои душевные терзания, навешивая на меня вину в том, что со мной она не может быть счастливой, и приобретая таким образом рычаги эмоционального манипулирования а, заодно, снова подтверждая свою теорию, что все мужчины достойны презрения, и она сделала правильный выбор, решив стать матерью-одиночкой.
В любом случае она укрепляла свою искаженную модель мира, предпочитая чувствовать себя правой, чем быть счастливой.
Далее, она приписывает мне свои мысли о том, что общение с ней - тягостная обязанность для меня, и что она кажется мне смешной.
Это - очередная разновидность игры, поскольку я или вынужден признать,что она права, и оказаться неискренним притворщиком, непонятно с какой целью выносящим беременную женщину, или я должен начать оправдываться, оказываясь в психологически невыгодном положении, потому что она в любом случае продолжала бы отыскивать новые фантазии и обвинения, получая удовлетворение в роли безвинной страдалицы.
Не желая втягиваться в подобные игры, я продолжал вести себя нейтрально, относясь к ней терпеливо и доброжелательно, но в данном случае эта тактика не срабатывала, да я, честно говоря и не пытался, и, наверно, не смог бы перестроить ее модель мира. Итак, я оставался в роли стороннего наблюдателя, и жажды, не находившие утоления из-за моего отказа от игры, нарастали, усиливая общую неудовлетворенность и внутренний конфликт.
Очередной разновидностью ловушки является фраза:
"А теперь попробуй быть мужчиной, а не мальчишкой, и помоги мне обрести спокойствие." Подтекст ее таков, что если я не помогу ей обрести спокойствие - значит я не мужчина, а следовательно, как и все прочие мужчины достоин презрения, так что ее модель мира снова оказывается верной.
Поскольку помочь Гале обрести спокойствие за всю ее жизнь как до, так и после встречи со мной не удалось ни одному мужчине, с тем же успехом она могла предложить мне достать луну с неба. В результате, я оказывался ответственным за ее душевное смятение, и, кроме того, я не был мужчиной.
Переваливание ответственности на других и на обстоятельства звучит и в утверждении, что если бы с детства ей не пришлось участвовать в серьезных семейных отношениях, то она могла бы быть музыкантом и любимой женой. Думаю, что многие женщины, принимавшие участие в серьезных семейных отношениях, стали любимыми женами. Одно другому не противоречит.
Теперь вернемся к продолжению дневника.
"Оказывается, то новое состояние, в котором я сейчас нахожусь, не такое уж и плохое. Я вспоминаю себя десять лет назад, когда возникла ситуация, при которой я должна была решать свою дальнейшую судьбу. Но при всей моей мобильности в этом вопросе - создавать или нет семью, заводить ребенка , терять два года минимум из жизни - я оказалась очень недальнозоркой. Это я теперь понимаю, спустя десять лет.Здесь мы сталкиваемся с типичным для многих женщин искажением модели мира, которое впечатывается в нее с детства, и которое можно назвать "ожиданием принца".
Тогда я танцевала, много ездила по стране, строила всякие прожекты насчет своей семейной жизни, а главное - не было во мне самой того главного состояния женщины, не родилось еще женское начало, которое сметает все на своем пути, и никакие логические постройки, никакие доводы не способны сдержать этот внутренний напор природы.
Тогда, десять лет назад, я думала, что рядом со мной должен быть человек, которому не нужно будет себя объяснять, тратить время на выяснение недоразумений, - их не будет, - мы ведь люди, умеющие думать, что мы одинаково остро будем ощущать жизнь, пить сполна чашу, которую она нам поднесла. О детях я не думала. Прежде всего рядом друг, а дети - производное. Смешно вспоминать.
Друга я так и не встретила, не появился он на моем пути. Я постепенно превращалась из мечтательницы в нечто среднего рода. Мужчины меня не интересовали. Всегда хотелось подчеркнуть их никчемность, слабость, беспомощность, потому что сама всего умела добиться и достичь."
Действительно, из данного отрывка мы можем ясно заключить, что Галя рассчитывала встретить мужчину, лишенного человеческих слабостей, способного без всяких затруднений читать чужие мысли ("которому не нужно будет себя объяснять"), обладающего гениальной способностью избегать даже малейших конфликтов ("не нужно будет тратить время на выяснение недоразумений, - их не будет, - мы ведь люди, умеющие думать") и в своих эмоциональных переживаниях полностью в любое время дня и ночи совпадающего с Галей ("мы одинаково остро будем ощущать жизнь, пить сполна чашу, которую она нам поднесла"),
Мне кажется, что любой "человек, умеющий думать", способен сообразить, что даже отыскать мужчину, лишенного слабостей, особенно в глазах женщины, излишне склонной к феминизму - задача почти безнадежная, а если добавить к этому еще и способности к ясновидению и телепатии, - то, увы, это уже просто дохлый номер.
Подобное отношение к избраннику обычно является отражением глубинной установки, заключающейся в том, что настоящих мужчин не существует, и поведение женщины, даже если она с пеной у рта будет убеждать вас, что мечтает встретить своего принца, каждый раз будет неизменно направлено на то, чтобы доказать отсутствие в природе настоящих мужчин.
Видимо, если речь шла о замужестве, кандидат не был уж слишком Гале отвратителен, но наличие слабостей и отсутствие телепатических способностей как обычно, оказались решающим аргументом в пользу продолжения поисков принца.
Но, как и должно было быть по сценарию, принц так и не встретился, но зато наша героиня окончательно убедилась, что мужчины ее не интересуют. Посмотрим, что было дальше.
"Но так длиться долго не могло. Все должно иметь завершение, оконченность. А у меня даже горизонт не просматривался. Захотелось пожить в жизни, которую сама придумала, но проверка практикой обожгла, подсказала, что такое не для меня. Если нет друга, то нет и той семьи, которую я себе представляла. Сознание подсказало новый жизненный вариант, выход из тупика. Нужен отец моему ребенку.Здесь мы встречаемся с признанием, еще не достаточно осознанным, того, что модель мира Гали не соответствует реальности ("захотелось пожить в жизни, которую сама придумала, но проверка практикой обожгла, показала, что такое не для меня. Если нет друга, то нет и той семьи, которую я себе представляла"). Это могло бы послужить толчком к изменению взгляда на мир, на семью, на взаимоотношения с мужчинами, но не стало таким толчком. Снова сработал стереотип, что лучше быть правой, чем счастливой. Пересмотреть свои взгляды на мужчин означало бы признать, что сама схема ее жизни, ее убеждения были ошибочными.
Прагматизм? Да, но оправданный всей моей предыдущей жизнью. Честный, порядочный. Появился интерес к жизни, нет, грубо говоря, охота. Правда, мои вожжи уже настолько взяли надо мной верх, что слово "охота", обычное, из природоведения, мне не подходит. Однако, я определяю свое состояние последних трех лет именно так.
Итак, я смотрела на мужчин с позиции самки. Я выбирала. Не друга, не попутчика в жизни, не приятеля, а отца своего будущего ребенка.
Этот отбор не был лихорадочным, хотя мои физические возможности уже давали тревожные сигналы. Я оценивала всех подряд с одной точки зрения, и знакомых и незнакомых. Мои поездки благоприятствовали этому.
Но вот что странно, - природа природой, а психология, человеческое начало все-таки очертили строгий порядок выбора. В фокусе оказался один-единственный, которому дано было мной право на меня, на вторжение в мой мир, до этого четко определенный, уже захлебывающийся в себе самом, но мой.
Уже год я живу по новым правилам, ничего не знаю о своем избраннике, кроме его рассказов обо всем и ни о чем. Это счастливый год, беззаботный, пряный, медовый. Мой год, год петуха. Хоть день, да мой, хоть миг. Да наш. Такое долго не длится, я знаю. И не строю никаких планов на будущее, не живу надеждой, не мечтаю, а просто так существую, как все."
Через все писания Гали просматривается одна мысль - нет человека достаточно тонкого и способного мыслить, чтобы понять ее душу и принять ее, восхищаясь тем, что она именно такая. Но ей ни разу не пришло в голову, способна ли она понимать мужчин и принимать их такими, как они есть.
Эта неспособность к полноценному контакту с окружающими людьми, в частности, с мужчинами, и определила ее состояние одиночества и погруженности в "мой мир, четко определенный, уже захлебывающийся в себе, но МОЙ" (в дневнике слово "мой" подчеркнуто).
Подобное заточение себя в собственный крошечный мирок установок и погружение в самокопание вместо того, чтобы наслаждаться прекрасным миром, населенными самыми разными и интересными людьми можно было бы сравнить с добровольным заключением в одиночную камеру. Поскольку такой тип поведения также является довольно распространенным, возникает естественный вопрос: в чем преимущество добровольного заточения в тюрьму?
Ответ может показаться абсурдным, но тем не менее это так: тюрьма с ее стандартным неизменным распорядком, регулярным приемом пищи и уверенностью в завтрашнем дне дает человеку ощущение безопасности. Известны многие случаи, когда человек, долгое время просидевший в тюрьме, не мог привыкнуть к жизни на воле и снова стремился обратно в тюрьму, где жизнь была простой и ясной, отсутствовал страх перед будущим и неуверенность в собственных силах.
Подобное поведение свойственно не только человеку, но и животным. Джеральд Даррелл в одной из своих книг рассказал о том, как в какой-то из латиноамериканских стран он собрал довольно большую коллекцию животных, но не смог вывезти ее, поскольку в стране произошел военный переворот. и речь шла только о том, чтобы самим выбраться оттуда.
В ожидании самолета Даррелл открыл клетки и выпустил животных на волю. И, как не странно, животные, достаточно долго пробывшие в неволе и привыкшие к уходу и регулярной кормежке, упорно отказывались от свободы, и снова и снова возвращались в свою тюрьму, не желая расставаться с удобным и безопасным существованием.
Даже вступив в связь со мной, пусть только с целью завести ребенка, Галя не подумала выйти из своего мира навстречу новому любовнику, попытаться увидеть мир его глазами, нет, она дала своему избраннику "право на меня, на вторжение в мой мир", видимо считая, что это - особая и уникальная привилегия.
В таком случае не удивительно, что после года общения она "ничего не знает о своем избраннике, кроме его рассказов обо всем и ни о чем". Трудно поверить, что "человек, умеющий думать" за год знакомства не способен ничего узнать о своем партнере, тем более, что я, по натуре открытый к общению, не делал из своей жизни и мировоззрения особых тайн.
Подобное заявление лишний раз доказывает, что человек, погруженный в собственный замкнутый мир, реально не способен общаться, поскольку все его внимание и силы затрачиваются на поддержание своего внутреннего мира, на постоянное подтверждение своей правоты и подавление той части личности, которая отказывается эту правоту признать, на нескончаемое копание в собственных внутренних противоречиях, которое становиться делом исключительной важности и которое не заканчивается никогда, обеспечивая человеку не очень занимательное, но все-таки занятие, подобное нетрудной и отвлекающей от мыслей работе заключенных в тюрьме.
Чем более искажена модель мира, чем больше в ней заключено внутренних конфликтов, тем больше энергии и сил требуется человеку для ее поддержания, и у него просто не остается возможности поддерживать гармоничный и плодотворный контакт с внешним миром и окружающими людьми.
Продолжим чтение дневника.
"Февраль - мой месяц. Трудный, непонятный, резкий и ясноокий, и хмурый, обещающий и ненадежный - все, что хочешь, встретишь в нем. А самое главное - все об этом знают, и принимают его таким, и готовятся к встрече с ним вот таким. Никому не дает покоя, и сам ни на час не останавливается на одном уровне. Странно, неужели все, родившиеся в этом месяце, такие?
И все-таки мне не нравится, что я не знаю своего нового друга, плохо знаю. Это часто приводит к мысли, что меня обманывают. Трудно так сразу менять свои принципы. Никогда не шла даже на откровенный разговор не узнав, не поняв человека. А здесь все иначе. Поддалась обаянию теории тантра. А кроме того, уже год вынашиваю мысль о ребенке.
Но если уже добилась своего, зачем мне теперь этот человек? Я его терпела, когда еще не достигла основной цели. А теперь почему терплю? Перестраховка? А вдруг еще раз пригодится? А если нет?
Глупый он. Думает, что я к нему привязалась, что он мне нужен, что вообще у меня к нему чувства есть. Ничего нет. И даже он мне надоел. Его упорная повторяемость. И еще, - это наверное самое главное, - мне не нравится, что он в доме уже не гость, и не хозяин, и не квартирант, и не любовник. Теперь он от меня ждет чего-то. Чего? И должна ли я ему? За что? В общем, не нужен он мне.