— Что-то у меня голова закружилась, — пожаловался Саша, чувствуя, как порывы внезапно налетевшего ветра делают его тело легким и невесомым.
— Все в порядке. Так бывает, когда образ мира меняет свои очертания, — донесся до него голос Даоса, исчезнувшего за темной пеленой.
— Я думаю, — сказал Саша.
— О чем же, если не секрет?
— О любви.
— Здорово, — завилял хвостом щенок. — Любовь — это я понимаю. Отличная штука. Может, поделишься плодами своих раздумий? Любопытно узнать, что новенького ты сможешь изобрести о любви, после того, как с умным видом объяснил солнцу, ветру и пустыне, что они не только не умеют любить, но и вообще ничего не смыслят в этом тонком вопросе. А твое глубокомысленное заявление, что любовь — это то, что превращает свинец в золото, а золото вновь прячет под землей? У бедной пустыни от него чуть ум за разум не заехал. Ты сам-то хоть понял, что сказанул?
— Эти слова не для ума, а для сердца, — махнул рукой Саша. — Для того, чтобы их понять, нужно проникнуть в Душу Мира.
— Нам, собакам, не надо никуда проникать, — тряхнул ушами Мелхиседек. — Мы, как солнце, ветер или пустыня, составляем часть Души Мира. Не будем дискутировать насчет того, прячет любовь золото под землей или нет. Лучше объясни мне совсем простую вещь: можно ли предавать свою любовь и тех, кого любишь?
Юноша удивленно посмотрел на щенка.
— Почему ты об этом спрашиваешь?
— Потому что ты думаешь сейчас именно об этом. О том, предал ты свою любовь или нет. Разве я не прав?
— Странно. Я полагал, что знаю и понимаю все на свете, а сейчас не могу ответить на самый простой вопрос: предал ли я свою любовь. Целый год я мечтал о дочке лавочника, жил воспоминаниями о ней. Каждый день я рассказывал овцам о том, как сильно люблю ее. Я мечтал жениться и остаться с ней навсегда. Так было до тех пор, пока Мелхиседек не сказал, что моя мечта — отыскать сокровища.
— Богатство оказалось для тебя важнее, чем любовь, — вздохнул щенок. — Ситуация более чем типичная.
— Причем тут богатство? — нахмурился юноша.
— Вряд ли бы ты рисковал жизнью, пересекая пустыню, если бы знал, что найдешь под пирамидами поношенный арабский бурнус или пару войлочных тапочек, — пояснил свою мысль пес. — Насколько я понимаю, речь шла о больших деньгах.
— О сокровищах, — уточнил Саша.
— Сокровища — синоним больших денег.
— Давай не будем спорить о терминах, — поморщился юноша.
— Не будем, — согласился щенок. — Только, по-моему, если человек отправляется на край света за большими деньгами, даже не попрощавшись при этом с любимой девушкой, а потом находит себе другую, это и называется «предать свою любовь».
— Но царь Салима… — начал Саша.
— Помнишь, что больше всего впечатлило тебя в царе Мелхиседеке? — перебил его пес. — Его нагрудник из чистого золота. Если человек, таскающий на себе целое состояние, отправляет тебя в Египет за сокровищами, это производит впечатление. Ради такого можно и о любви позабыть.
— Ты не прав. Просто это не была любовь моей жизни.
— Откуда ты можешь знать, если предал свою любовь, даже не испытав ее?
— В пустыне у меня было предчувствие, что дочь суконщика уже давно позабыла меня и вышла замуж.
— Подумаешь, предчувствие! Заядлые игроки, прежде чем продуться в пух и прах, тоже предчувствуют, что именно в этот день они огребут целое состояние.
— Игроки-то тут причем?
— При том, что, как правило, человек предчувствует или то, что хочет, или то, чего боится, а не то, что есть на самом деле. Вот почему предчувствия так часто обманывают.
— Ты намекаешь, что предчувствие меня обмануло?
— Именно так, — кивнул Мелхиседек. — Ты убедил себя, что девушка тебя позабыла и вышла замуж, чтобы не чувствовать себя неловко. Ты ведь пообещал ей вернуться через год, но не сдержал своего слова.
— Что за глупости ты говоришь! — возмутился Саша. — В пустыне моя душа совершила быстрое погружение во вселенский поток жизни, в котором судьбы всех людей связаны между собой. Нам дано знать все, ибо все уже записано. Мактуб. Овладев Всеобщим Языком, я познал настоящее и прошлое всех на свете.
— Настоящее и прошлое ты познал, а то, что сокровищ под пирамидами не было, не сообразил?
— Это другое дело.
— А по-моему это то же самое. Спорим, твое предчувствие о дочке суконщика не имело никакого отношения к вселенскому потоку жизни? Просто ты успокаивал так свою нечистую совесть.
— И как же мы это проверим?
— Очень просто. Навестим твою первую любовь. Отсюда до ее города всего четыре дня пешего пути. На коне за день доберемся.
— Я спешу к Фатиме, — возразил Саша.
— Когда-то ты точно так же спешил к дочери суконщика. Или ты боишься узнать правду?
— Я ничего не боюсь.
— Значит, едем?
Юноша задумался.
— Давай, не дрейфь! Иначе мы так и не узнаем, кто из нас прав, — подзуживал его Мелхиседек.
— С одним условием. Если прав буду я, и дочь суконщика окажется замужем, ты прекратишь болтать глупости, а впредь станешь только лаять и скулить, как все порядочные собаки.
— Согласен, — воскликнул щенок и весело завилял хвостом. — Рад, что мы договорились. Только у меня почему-то есть странное предчувствие, что нам предстоит еще много долгих и задушевных бесед. Может, моя душа тоже погрузилась во вселенский поток жизни?
— Понятия не имею, куда погрузилась твоя душа, — вздохнул Саша. — В любом случае, завтра история нас рассудит.
— История, как всегда, солжет, — подмигнул ему пес.
— Что же ты понял?
— Сантьяго воплощал в жизнь несбывшуюся мечту человека, создавшего его. Вот почему царь Салима внушил пастуху, что его мечта — искать сокровища, и тот бросил ради этого дочь суконщика, в которую был влюблен.
— Тебе потребовалось слишком много времени, чтобы заметить очевидное, — усмехнулся Ли. — Тем не менее, в том, что ты сказал, заключена лишь частица Истины.
— Мне только не совсем ясно, о какой мечте идет речь. Говорить на Всеобщем Языке? Превращаться в ветер? Отыскать сокровища?
— Ты же читал книгу, — пожал плечами Даос. — Ответ содержится в ней. Коэльо отдал одиннадцать лет изучению алхимии. Он не мог примириться с мыслью о том, что его земное существование когда-либо прекратится, и растратил лучшие годы своей жизни на безуспешные попытки создать Эликсир Бессмертия, дарующий человеку вечную жизнь. Тогда он был молод и, вероятно, считал, что молодость знает, а вся Вселенная помогает истинно желающему осуществить его мечту.
Не добившись успеха, он разочаровался и прекратил эксперименты, но через шесть лет, встретив Учителя Раму, снова продолжил свои поиски — на сей раз в области человеческого духа, а не химических соединений. Неудачу в опытах с эликсиром Коэльо компенсировал мыслью о том, что он заговорил на Всеобщем Языке, постиг Душу Мира, открыл Свой Путь и Знаки Бога, то есть стал алхимиком второго типа. Мне кажется, тем не менее, что в глубине души Коэльо все-таки сомневался в собственных достижениях — можно перехитрить свой ум, но трудно обмануть душу.
Люди не любят проигрывать. Когда они не в силах осуществить свои желания в реальной жизни, они реализуют их в фантазиях, в иллюзиях или в творчестве. Тщедушный философ воплотил свою мечту, опубликовав книгу о сверхчеловеке. Коэльо написал книгу про Вселенную, которая помогает страстно желающему осуществить то, что он хочет. В «Алхимике» само существование человека изначально подразумевает бессмертие, а его предназначение на Земле заключается в воплощении в жизнь собственных желаний.
Сантьяго не помышляет об алхимии, но перо автора упорно подталкивает его в нужном направлении до тех пор, пока пастух не превращается в алхимика второго типа. Так родилась красивая сказка о Судьбе, Пути и Вселенной, а Коэльо, отождествляя себя с пастухом, ощутил, что исполнил свою мечту, достигнув Великого Творения, составной частью которого является Эликсир Бессмертия.
— Но Вселенная действительно помогает человеку осуществить его желания?
Ли рассмеялся.
— Иногда да, иногда нет. Вспомни притчу о Даосе и Судьбе. Все зависит от того, во что ты веришь. У каждого человека своя Вселенная. Коэльо считает, что его Вселенная помогает осуществить сокровенные желания, моя Вселенная полна невыразимой гармонии и красоты, но не потворствует человеческим страстям. Может быть, когда-нибудь и ты откроешь свою собственную Вселенную…
Каждая из этих Вселенных — всего лишь искаженное человеческим сознанием представление о некой невыразимой и непостижимой Истине, которую можно называть Дао, Абсолютом, Богом или Первопричиной Всех Вещей.
— Значит, я, подражая Сантьяго, тоже пытаюсь осуществить несбывшуюся мечту Коэльо? — спросил Саша.
— Не ты один. Многие другие юноши, подобно тебе, жаждут оказаться на месте испанского пастуха, следовать своей Судьбе и искать сокровища. Желания людей нередко являются отражением чьей-то чужой мечты — родителей, наставников, любимых, лидеров или кумиров. Бывает, правда, что, подчеркивая свою индивидуальность, человек идет наперекор всем и вся, создавая своеобразную антимечту, проявляющуюся в отрицании общепринятых ценностей и стремлений.
Желание Коэльо добиться успеха в алхимии предопределили мечты тысяч его предшественников, жаждущих получить состав, который превращал бы свинец в золото и даровал бессмертие.
Упорство в достижении цели достойно всяческой похвалы, но истинная мудрость заключается в том, чтобы не идти на поводу у желаний, а, постигая их скрытую природу, сознательно формировать свои мечты, так, чтобы они были не только осуществимы, но и шли во благо.
— Все это слишком сложно, — вздохнул Саша.
— Простые задачи не могут стать вызовом для человеческого духа, — пожал плечами Даос.
— Ничего я не боюсь, — возразил Саша. — Просто мне есть о чем подумать.
— Дорогу сокращает беседа, — не отставал от него назойливый щенок. — Как насчет того, чтобы усладить слух друг друга мудрыми и поучительными историями?
— Я уже три раза пересказал тебе «Алхимика», — заметил Саша. — Других мудрых и поучительных историй я не знаю.
— Ладно, — вздохнул пес. — Раз из тебя клещами слова не вытянешь, придется мне отдуваться за двоих. Притча, которую ты услышишь, не совсем обычная. На первый взгляд может показаться, что речь в ней идет о коварной колдунье-лисе, но на самом деле в ней говорится о правде. Помнишь, на базаре ты спросил меня, что такое правда?
— Помню, — кивнул юноша. — А ты ответил, что правду можно определить многими, нередко противоречащими друг другу способами.
— Сейчас я подарю тебе еще один взгляд на правду, — торжественно изрек щенок. — Притча, которую я тебе расскажу, называется «Жена-лисица».
Влюбилась как-то лиса в крестьянина. Пришла к нему и давай объясняться в любви, а тот в ответ: «Не могу я тебя любить, у меня жена есть».
— Дурак ты, — говорит лисица. — Жена у тебя злая, да сварливая, неряшливая, да некрасивая, не любит тебя и давно извести хочет.
— Что ж, — отвечал крестьянин. — Такая моя судьба.
На том разговор и кончился…
Украла лисица большой котел, наполнила водой и поставила на перекрестке дорог на огонь. Проходит мимо жена крестьянина и спрашивает:
— Что ты тут, лисица, варишь?
— Со всех сторон света собрала я счастье, удачу и богатство, — отвечает лисица, — положила их в котел и варю колдовское зелье. Тот, кто искупается в нем, станет всех краше, богаче и счастливее.
— А если я в котле искупаюсь, — спрашивает коварная женщина, — стану ли я всех краше, богаче и счастливее?
— Конечно, станешь, — отвечает лиса. — Только готовлю я то варево для себя и никому другому не позволю в него окунуться.
— А готово ли варево? — спрашивает жена крестьянина.
— Давно готово, — говорит лисица. — Вот сейчас сниму с себя шкуру и влезу в котел.
Не успела лиса эти слова произнести, как женщина прыгнула в котел и сварилась. А лисица, долго не мешкая, сняла с нее кожу и напялила на себя. Потом повернулась мордой на восток и стала читать заклинания, одно длиннее другого.
Не успело солнце скрыться за верхушками деревьев, как превратилась лиса в прекрасную девушку, похожую на жену крестьянина, как бывает похожа красивая дочь на уродливую мать.
Приходит крестьянин домой, а его у порога с поклоном встречает молодая жена. Вошел в дом, а там все прибрано, пылинки не найти, повсюду шелка да наряды, а в сундуках золотые и серебряные монеты поблескивают. Удивился крестьянин, обрадовался, но виду не подал. Сытно поужинал и лег спать с молодой женой.
Так, в довольстве и неге прожили они год, но однажды дождливой осенней ночью постучался в их жилище странствующий даос и попросился на ночлег.
Приютил крестьянин даоса, утром вышел проводить его до ворот, а гость и говорит:
— Знаешь ли ты, с кем делишь пищу, кров и постель?
Улыбнулся крестьянин и спрашивает:
— А станет ли мне от этого знания лучше жить?
Задумался даос, покачал головой и, ничего не сказав, пошел своей дорогой.
Недаром говорят старики: «В мире людей правда нужна не всем и не всегда, потому как не каждому от нее лучше жить становится».
— Что, интересно, ты хочешь сказать этой притчей? — спросил Саша.
— Ты уверен, что желаешь знать правду? — в свою очередь осведомился щенок.
— Правду о чем?
— О дочери суконщика, например.
— Почему ты все время пытаешься сбить меня с толку?
— Я не сбиваю тебя с толку, — возразил Мелхиседек. — Я всего лишь показываю тебе, что реальность не всегда соответствует твоим представлениям о ней. Вопрос в выборе. Что предпочтительнее — неверные, но комфортные для тебя образы, или правда, лишающая тебя комфорта?
— И что же лучше?
— Кажется, я тебя об этом спрашиваю.
— А сам ты что думаешь?
— В мои планы не входит дивить тебя плодами своей мудрости, — пародируя Сантьяго, с высокопарной напыщенностью произнес пес. — Тебе самому придется найти ответ.
— Вредничаешь?
— Нисколько, — встряхнул ушами щенок. — Наоборот. Делаю твою жизнь интересней.
— Ладно, — вздохнул Саша. — Может, ты и прав. Кстати, откуда тебе известны даосские притчи?
— Все собаки немножечко даосы, — играя с кончиком собственного хвоста, усмехнулся Мелхиседек.
— Что же в этом удивительного? — пожал плечами Ли. — Сюда возвращаешься ты, а не испанский пастух. Откуда ему знать о том, что происходит в этой комнате?
— Я бы предпочел все помнить, — вздохнул Саша. — Мне было бы легче тогда переосмыслить свою жизнь.
— Ты имеешь в виду — жизнь Сантьяго? Не беспокойся. Твой пастух не пропадет. У него крепкая основа.
— Но почему Сантьяго никогда не задумывался над тем, о чем думаю я? Почему он не замечал столь явных парадоксов и несоответствий?
— Сантьяго был пастухом, верящим, что цыгане продают душу дьяволу, и не имеющим понятия о том, где находится Египет. Он жил чувствами, а не разумом. Не удивительно, что его представления о мире весьма отличались от твоих. Его мысли были простыми, как и его жизнь: о том, что овец нельзя обучить арабскому языку, а овцы не научат его говорить по-арабски; о том, что бабочки приносят удачу, а торговец сластями печет сласти не потому, что хочет странствовать по свету, а от того, что ему нравится это занятие.
— А как нужно жить — разумом или чувствами? — спросил Саша.
— Что лучше — хромать на левую ногу или на правую? — усмехнулся Ли.
— Вообще не хромать, — сказал юноша.
— Вот видишь — ты сам ответил на свой вопрос. Неразвитый ум делает человека уязвимым. Неразвитые и неуправляемые чувства делают его еще более уязвимым. Лишь равновесие и гармония дают целостность и полноту.
Став Сантьяго, вместе с латинской внешностью ты унаследовал его образ мира, не утратив при этом свою собственную личность — иначе как бы ты понял, что твоя мечта исполнилась?
Перевоплощаясь в пастуха, ты действуешь так, как мог бы действовать он, но в то же время оцениваешь происходящее с позиции иных представлений о мире, с точки зрения Саши, обладающего более развитым и пытливым умом. Со стороны все видится совсем не так, как изнутри. Черное может неожиданно оказаться белым, а белое — черным или серым. При этом оба взгляда, как со стороны, так и изнутри лишь частично отражают истину.
Саше тесно в мире Сантьяго — ведь он подмечает то, чего не видел пастух, ограниченный узкими рамками своих представлений. Но в этом состоянии двойственности, помимо недостатков, есть и определенное преимущество, а именно преимущество выбора. Ты можешь отказаться от собственной личности, избрав незамысловатую простоту жизни пастуха, или же ты можешь, дополнив образ мира Саши интуитивно-чувственным опытом Сантьяго, перейти на новую, более высокую ступень осознания Истины. Тут все зависит только от тебя.
— Мир Сантьяго привлекал меня именно своей простотой, — сказал Саша. — А ты все усложняешь. Разве счастье не заключается в простоте? В том, чтобы жить сегодняшним днем, делая то, что доставляет тебе удовольствие?
— Ты опять задаешь вопрос, не имеющий однозначного ответа. На него можно ответить «да», «нет», или же «ни да, ни нет». С одной стороны, приятно жить сегодняшним днем, осуществляя свои желания и делая то, что доставляет тебе удовольствие. Именно так существуют животные — и они счастливы в своей безмятежности. Тем не менее, многим людям требуется нечто большее, чем покой безмятежно-рутинного существования.
— Что именно? — спросил Саша.
— Поиск Истины, — ответил Даос. — Стремление к совершенствованию. Именно оно движет миром. Именно его острее ощущает молодость, но, не умея распознать это стремление, подменяет его мечтами о странствиях, славе, любви, силе, власти или богатстве. Путь — это не только осуществление своих желаний, это стремление к расширению себя до неограниченных пределов.
К сожалению, идея самосовершенствования не очень популярна в мире, где люди затрачивают чересчур много сил, отвоевывая себе место под солнцем. Вот почему многие тяготеют к простоте, заключенной в жизни Сантьяго. Выполнив «план по приключениям» и к двадцати годам осуществив свою мечту, он собирается вернуться в пустыню, чтобы жениться на Фатиме и до самой смерти разводить овец в оазисе. Финал книги подразумевает, что это сделает пастуха абсолютно счастливым. Призрачное обещание вечного счастья — вот к чему тянутся люди, и их можно понять.
Главная привлекательность Сантьяго кроется именно в его незамысловатости. Людям трудно отождествить себя с бессмертным царем Мелхиседеком или с Алхимиком, идущими по пути совершенствования, потому что они не представляют, что нужно сделать, чтобы стать такими же. В то же время вообразить себя на месте Сантьяго может каждый, ведь он — всего лишь пастух, умеющий читать и писать.
Люди завидуют миру, в котором живет Сантьяго. В этом мире все просто и ясно, а на любой вопрос можно найти ответ, стоит лишь прислушаться к своему сердцу. К тому же в книге простота вознаграждается — бессмертный царь Мелхиседек и Алхимик настойчиво пытаются открыть пастуху нечто важное, неведомое простым смертным.
Живя в сложном, перегруженном информацией мире, люди мечтают о простоте и ясности, считая их решением всех проблем, но они не в силах перенестись в выдуманные миры. Даже очутившись в них, они, скорее всего, с удивлением обнаружили бы, что простота их не удовлетворяет.
Один американец по имени Бенджамин Хофф, написал книгу под названием «Дао Винни-Пуха». В этой книге он истолковывает слова и действия игрушечного медвежонка с точки зрения даосской философии. Автор представляет Винни-Пуха образцом высшей мудрости и призывает людей обрести счастье в простоте, уподобившись ему. При этом Хофф упускает из вида самое главное: будь люди беззаботными игрушечными медвежатами, живущими в волшебном лесу и не знающими болезней, смерти, проблем и тревог, они без всяких призывов вели бы себя с обаятельной безмятежностью знаменитого медвежонка.
Чтобы объяснить, к чемунужно стремиться, большого ума не надо, хитрость заключается в том, чтобы указать, какименно достичь желаемой цели в реальной ситуации, а не в воображаемых обстоятельствах.
Не умея правильно взаимодействовать с миром, который их окружают, очаровываясь завлекательными образами неких Абсолютных Истин, желая обрести нечто высшее, но не имея ясного представления, ни чем оно является, ни как к этому прийти, люди начинают подменять реальность воображением. Иногда они заходят в своих фантазиях настолько далеко, что принимаются отождествлять себя с эльфами, живущими в Средиземье, с игрушечными медведями, интуитивно постигшими мудрость даосизма, или же с алхимиками, погрузившимися в Душу Мира и научившимися говорить на Всеобщем Языке.
— А ты? В каком мире живешь ты? — спросил Саша. — К чему ты стремишься?
— К постижению Искусства Жизни, — улыбнулся Ли. — К постоянному совершенствованию. Я принадлежу к сообществу людей, понимающих, что истинное Искусство Жизни заключается не в красивых фантазиях и не в рутине беззаботного существования, а в том, чтобы быть на равных с окружающим тебя миром.
— Я тоже этого хочу, — сказал Саша.
— Кто знает, — пожал плечами Даос. — Может быть и тебе когда-нибудь доведется оседлать ветер.
— Прости, — растерянно сказал Саша. — Так получилось.
— Не важно, — улыбнулась девушка. — Теперь это уже не имеет значения. Главное — ты здесь. Я знала, что ты вернешься.
— Откуда ты знала?
— Я чувствовала это. Так говорило мое сердце. И еще я знала, что, увидев меня в первый раз, ты мечтал остаться со мной навсегда. Или я ошиблась?
— Ты не ошиблась, — растеряно произнес юноша. — Именно так все и было.
— Так записано, — произнесла дочка лавочника. — Мактуб. Наши судьбы были связаны между собой с тех самых пор, как ты впервые посмотрел мне в глаза. Твои губы тогда улыбнулись. Это был знак, которого я ждала. Это был чистый и внятный язык. Он не нуждался в переводе и объяснениях, как не нуждается в них Вселенная, совершающая свой путь в бесконечности.
У Саши вновь закружилась голова. На мгновение ему показалось, что он видит дочку лавочника в другой одежде — короткой кожаной куртке с молниями и заклепками. Его рука лежит у нее на талии, а в ушах свистит ветер.
— Что с тобой? Ты так побледнел! — обеспокоено воскликнула девушка, забирая его руки в свои.
— Что ты имеешь в виду? — удивленно вскинул брови Ли.
— Дочку лавочника, — объяснил юноша. — Я ошибся, полагая, что она забыла меня. Я знаю, что люблю Фатиму и должен вернуться к ней, но со мной происходит что-то странное. Встреча с моей первой любовью возродила чувства, позабытые в погоне за сокровищами. Теперь меня терзает чувство вины. Мелхиседек говорит, что я предал и ее, и свою любовь.
— Это проблема Сантьяго, а не твоя, — сухо произнес Даос.
— Но ведь я и есть Сантьяго, — напомнил Саша.
— В этой комнате ты не Сантьяго, — возразил Ли. — В любом случае, что бы я тебе ни посоветовал, ты позабудешь мои слова. Пусть пастух продолжает следовать своей Судьбе.
— Почему все так сложно? — пожаловался юноша.
— Сложность и придает процессу познания небывалую остроту. Если бы все было просто, постижение Истины утратило бы свою притягательность. Простота привлекательна для тех, чей ум ленив, а душа лишена стремления к совершенству.
— Почему же тогда говорят, что мудрость заключается в простоте? — спросил Саша.
— Снова возвращаешься к тому, что мы уже обсуждали?
— Нелегко отказаться от привычных представлений, — вздохнул юноша.
Даос молчал, задумчиво глядя в сад, зеленеющий за полуприкрытом резными ставнями окном.
— Все в порядке. Так бывает, когда образ мира меняет свои очертания, — донесся до него голос Даоса, исчезнувшего за темной пеленой.
* * *
— Так мы едем в Африку или не едем? — зевнув, поинтересовался Мелхиседек. — Ты уже битый час торчишь в порту, корабли рассматриваешь.— Я думаю, — сказал Саша.
— О чем же, если не секрет?
— О любви.
— Здорово, — завилял хвостом щенок. — Любовь — это я понимаю. Отличная штука. Может, поделишься плодами своих раздумий? Любопытно узнать, что новенького ты сможешь изобрести о любви, после того, как с умным видом объяснил солнцу, ветру и пустыне, что они не только не умеют любить, но и вообще ничего не смыслят в этом тонком вопросе. А твое глубокомысленное заявление, что любовь — это то, что превращает свинец в золото, а золото вновь прячет под землей? У бедной пустыни от него чуть ум за разум не заехал. Ты сам-то хоть понял, что сказанул?
— Эти слова не для ума, а для сердца, — махнул рукой Саша. — Для того, чтобы их понять, нужно проникнуть в Душу Мира.
— Нам, собакам, не надо никуда проникать, — тряхнул ушами Мелхиседек. — Мы, как солнце, ветер или пустыня, составляем часть Души Мира. Не будем дискутировать насчет того, прячет любовь золото под землей или нет. Лучше объясни мне совсем простую вещь: можно ли предавать свою любовь и тех, кого любишь?
Юноша удивленно посмотрел на щенка.
— Почему ты об этом спрашиваешь?
— Потому что ты думаешь сейчас именно об этом. О том, предал ты свою любовь или нет. Разве я не прав?
— Странно. Я полагал, что знаю и понимаю все на свете, а сейчас не могу ответить на самый простой вопрос: предал ли я свою любовь. Целый год я мечтал о дочке лавочника, жил воспоминаниями о ней. Каждый день я рассказывал овцам о том, как сильно люблю ее. Я мечтал жениться и остаться с ней навсегда. Так было до тех пор, пока Мелхиседек не сказал, что моя мечта — отыскать сокровища.
— Богатство оказалось для тебя важнее, чем любовь, — вздохнул щенок. — Ситуация более чем типичная.
— Причем тут богатство? — нахмурился юноша.
— Вряд ли бы ты рисковал жизнью, пересекая пустыню, если бы знал, что найдешь под пирамидами поношенный арабский бурнус или пару войлочных тапочек, — пояснил свою мысль пес. — Насколько я понимаю, речь шла о больших деньгах.
— О сокровищах, — уточнил Саша.
— Сокровища — синоним больших денег.
— Давай не будем спорить о терминах, — поморщился юноша.
— Не будем, — согласился щенок. — Только, по-моему, если человек отправляется на край света за большими деньгами, даже не попрощавшись при этом с любимой девушкой, а потом находит себе другую, это и называется «предать свою любовь».
— Но царь Салима… — начал Саша.
— Помнишь, что больше всего впечатлило тебя в царе Мелхиседеке? — перебил его пес. — Его нагрудник из чистого золота. Если человек, таскающий на себе целое состояние, отправляет тебя в Египет за сокровищами, это производит впечатление. Ради такого можно и о любви позабыть.
— Ты не прав. Просто это не была любовь моей жизни.
— Откуда ты можешь знать, если предал свою любовь, даже не испытав ее?
— В пустыне у меня было предчувствие, что дочь суконщика уже давно позабыла меня и вышла замуж.
— Подумаешь, предчувствие! Заядлые игроки, прежде чем продуться в пух и прах, тоже предчувствуют, что именно в этот день они огребут целое состояние.
— Игроки-то тут причем?
— При том, что, как правило, человек предчувствует или то, что хочет, или то, чего боится, а не то, что есть на самом деле. Вот почему предчувствия так часто обманывают.
— Ты намекаешь, что предчувствие меня обмануло?
— Именно так, — кивнул Мелхиседек. — Ты убедил себя, что девушка тебя позабыла и вышла замуж, чтобы не чувствовать себя неловко. Ты ведь пообещал ей вернуться через год, но не сдержал своего слова.
— Что за глупости ты говоришь! — возмутился Саша. — В пустыне моя душа совершила быстрое погружение во вселенский поток жизни, в котором судьбы всех людей связаны между собой. Нам дано знать все, ибо все уже записано. Мактуб. Овладев Всеобщим Языком, я познал настоящее и прошлое всех на свете.
— Настоящее и прошлое ты познал, а то, что сокровищ под пирамидами не было, не сообразил?
— Это другое дело.
— А по-моему это то же самое. Спорим, твое предчувствие о дочке суконщика не имело никакого отношения к вселенскому потоку жизни? Просто ты успокаивал так свою нечистую совесть.
— И как же мы это проверим?
— Очень просто. Навестим твою первую любовь. Отсюда до ее города всего четыре дня пешего пути. На коне за день доберемся.
— Я спешу к Фатиме, — возразил Саша.
— Когда-то ты точно так же спешил к дочери суконщика. Или ты боишься узнать правду?
— Я ничего не боюсь.
— Значит, едем?
Юноша задумался.
— Давай, не дрейфь! Иначе мы так и не узнаем, кто из нас прав, — подзуживал его Мелхиседек.
— С одним условием. Если прав буду я, и дочь суконщика окажется замужем, ты прекратишь болтать глупости, а впредь станешь только лаять и скулить, как все порядочные собаки.
— Согласен, — воскликнул щенок и весело завилял хвостом. — Рад, что мы договорились. Только у меня почему-то есть странное предчувствие, что нам предстоит еще много долгих и задушевных бесед. Может, моя душа тоже погрузилась во вселенский поток жизни?
— Понятия не имею, куда погрузилась твоя душа, — вздохнул Саша. — В любом случае, завтра история нас рассудит.
— История, как всегда, солжет, — подмигнул ему пес.
* * *
— Помнишь, я хотел узнать, чью мечту исполнял Сантьяго, а ты рассказал мне историю о тщедушном философе и его мечте о сверхчеловеке, — произнес Саша, уже привычно вынырнув из цепких объятий ветра. Он снова лежал на кровати в доме Даоса. — Кажется, я понял, что ты имел в виду.— Что же ты понял?
— Сантьяго воплощал в жизнь несбывшуюся мечту человека, создавшего его. Вот почему царь Салима внушил пастуху, что его мечта — искать сокровища, и тот бросил ради этого дочь суконщика, в которую был влюблен.
— Тебе потребовалось слишком много времени, чтобы заметить очевидное, — усмехнулся Ли. — Тем не менее, в том, что ты сказал, заключена лишь частица Истины.
— Мне только не совсем ясно, о какой мечте идет речь. Говорить на Всеобщем Языке? Превращаться в ветер? Отыскать сокровища?
— Ты же читал книгу, — пожал плечами Даос. — Ответ содержится в ней. Коэльо отдал одиннадцать лет изучению алхимии. Он не мог примириться с мыслью о том, что его земное существование когда-либо прекратится, и растратил лучшие годы своей жизни на безуспешные попытки создать Эликсир Бессмертия, дарующий человеку вечную жизнь. Тогда он был молод и, вероятно, считал, что молодость знает, а вся Вселенная помогает истинно желающему осуществить его мечту.
Не добившись успеха, он разочаровался и прекратил эксперименты, но через шесть лет, встретив Учителя Раму, снова продолжил свои поиски — на сей раз в области человеческого духа, а не химических соединений. Неудачу в опытах с эликсиром Коэльо компенсировал мыслью о том, что он заговорил на Всеобщем Языке, постиг Душу Мира, открыл Свой Путь и Знаки Бога, то есть стал алхимиком второго типа. Мне кажется, тем не менее, что в глубине души Коэльо все-таки сомневался в собственных достижениях — можно перехитрить свой ум, но трудно обмануть душу.
Люди не любят проигрывать. Когда они не в силах осуществить свои желания в реальной жизни, они реализуют их в фантазиях, в иллюзиях или в творчестве. Тщедушный философ воплотил свою мечту, опубликовав книгу о сверхчеловеке. Коэльо написал книгу про Вселенную, которая помогает страстно желающему осуществить то, что он хочет. В «Алхимике» само существование человека изначально подразумевает бессмертие, а его предназначение на Земле заключается в воплощении в жизнь собственных желаний.
Сантьяго не помышляет об алхимии, но перо автора упорно подталкивает его в нужном направлении до тех пор, пока пастух не превращается в алхимика второго типа. Так родилась красивая сказка о Судьбе, Пути и Вселенной, а Коэльо, отождествляя себя с пастухом, ощутил, что исполнил свою мечту, достигнув Великого Творения, составной частью которого является Эликсир Бессмертия.
— Но Вселенная действительно помогает человеку осуществить его желания?
Ли рассмеялся.
— Иногда да, иногда нет. Вспомни притчу о Даосе и Судьбе. Все зависит от того, во что ты веришь. У каждого человека своя Вселенная. Коэльо считает, что его Вселенная помогает осуществить сокровенные желания, моя Вселенная полна невыразимой гармонии и красоты, но не потворствует человеческим страстям. Может быть, когда-нибудь и ты откроешь свою собственную Вселенную…
Каждая из этих Вселенных — всего лишь искаженное человеческим сознанием представление о некой невыразимой и непостижимой Истине, которую можно называть Дао, Абсолютом, Богом или Первопричиной Всех Вещей.
— Значит, я, подражая Сантьяго, тоже пытаюсь осуществить несбывшуюся мечту Коэльо? — спросил Саша.
— Не ты один. Многие другие юноши, подобно тебе, жаждут оказаться на месте испанского пастуха, следовать своей Судьбе и искать сокровища. Желания людей нередко являются отражением чьей-то чужой мечты — родителей, наставников, любимых, лидеров или кумиров. Бывает, правда, что, подчеркивая свою индивидуальность, человек идет наперекор всем и вся, создавая своеобразную антимечту, проявляющуюся в отрицании общепринятых ценностей и стремлений.
Желание Коэльо добиться успеха в алхимии предопределили мечты тысяч его предшественников, жаждущих получить состав, который превращал бы свинец в золото и даровал бессмертие.
Упорство в достижении цели достойно всяческой похвалы, но истинная мудрость заключается в том, чтобы не идти на поводу у желаний, а, постигая их скрытую природу, сознательно формировать свои мечты, так, чтобы они были не только осуществимы, но и шли во благо.
— Все это слишком сложно, — вздохнул Саша.
— Простые задачи не могут стать вызовом для человеческого духа, — пожал плечами Даос.
* * *
— Что-то ты подозрительно задумчив, — произнес Мелхиседек, мягко покачивающийся на луке седла в такт плавному бегу вороного иноходца. — Сомнения замучили? Боишься встречи с дочерью суконщика?— Ничего я не боюсь, — возразил Саша. — Просто мне есть о чем подумать.
— Дорогу сокращает беседа, — не отставал от него назойливый щенок. — Как насчет того, чтобы усладить слух друг друга мудрыми и поучительными историями?
— Я уже три раза пересказал тебе «Алхимика», — заметил Саша. — Других мудрых и поучительных историй я не знаю.
— Ладно, — вздохнул пес. — Раз из тебя клещами слова не вытянешь, придется мне отдуваться за двоих. Притча, которую ты услышишь, не совсем обычная. На первый взгляд может показаться, что речь в ней идет о коварной колдунье-лисе, но на самом деле в ней говорится о правде. Помнишь, на базаре ты спросил меня, что такое правда?
— Помню, — кивнул юноша. — А ты ответил, что правду можно определить многими, нередко противоречащими друг другу способами.
— Сейчас я подарю тебе еще один взгляд на правду, — торжественно изрек щенок. — Притча, которую я тебе расскажу, называется «Жена-лисица».
Влюбилась как-то лиса в крестьянина. Пришла к нему и давай объясняться в любви, а тот в ответ: «Не могу я тебя любить, у меня жена есть».
— Дурак ты, — говорит лисица. — Жена у тебя злая, да сварливая, неряшливая, да некрасивая, не любит тебя и давно извести хочет.
— Что ж, — отвечал крестьянин. — Такая моя судьба.
На том разговор и кончился…
Украла лисица большой котел, наполнила водой и поставила на перекрестке дорог на огонь. Проходит мимо жена крестьянина и спрашивает:
— Что ты тут, лисица, варишь?
— Со всех сторон света собрала я счастье, удачу и богатство, — отвечает лисица, — положила их в котел и варю колдовское зелье. Тот, кто искупается в нем, станет всех краше, богаче и счастливее.
— А если я в котле искупаюсь, — спрашивает коварная женщина, — стану ли я всех краше, богаче и счастливее?
— Конечно, станешь, — отвечает лиса. — Только готовлю я то варево для себя и никому другому не позволю в него окунуться.
— А готово ли варево? — спрашивает жена крестьянина.
— Давно готово, — говорит лисица. — Вот сейчас сниму с себя шкуру и влезу в котел.
Не успела лиса эти слова произнести, как женщина прыгнула в котел и сварилась. А лисица, долго не мешкая, сняла с нее кожу и напялила на себя. Потом повернулась мордой на восток и стала читать заклинания, одно длиннее другого.
Не успело солнце скрыться за верхушками деревьев, как превратилась лиса в прекрасную девушку, похожую на жену крестьянина, как бывает похожа красивая дочь на уродливую мать.
Приходит крестьянин домой, а его у порога с поклоном встречает молодая жена. Вошел в дом, а там все прибрано, пылинки не найти, повсюду шелка да наряды, а в сундуках золотые и серебряные монеты поблескивают. Удивился крестьянин, обрадовался, но виду не подал. Сытно поужинал и лег спать с молодой женой.
Так, в довольстве и неге прожили они год, но однажды дождливой осенней ночью постучался в их жилище странствующий даос и попросился на ночлег.
Приютил крестьянин даоса, утром вышел проводить его до ворот, а гость и говорит:
— Знаешь ли ты, с кем делишь пищу, кров и постель?
Улыбнулся крестьянин и спрашивает:
— А станет ли мне от этого знания лучше жить?
Задумался даос, покачал головой и, ничего не сказав, пошел своей дорогой.
Недаром говорят старики: «В мире людей правда нужна не всем и не всегда, потому как не каждому от нее лучше жить становится».
— Что, интересно, ты хочешь сказать этой притчей? — спросил Саша.
— Ты уверен, что желаешь знать правду? — в свою очередь осведомился щенок.
— Правду о чем?
— О дочери суконщика, например.
— Почему ты все время пытаешься сбить меня с толку?
— Я не сбиваю тебя с толку, — возразил Мелхиседек. — Я всего лишь показываю тебе, что реальность не всегда соответствует твоим представлениям о ней. Вопрос в выборе. Что предпочтительнее — неверные, но комфортные для тебя образы, или правда, лишающая тебя комфорта?
— И что же лучше?
— Кажется, я тебя об этом спрашиваю.
— А сам ты что думаешь?
— В мои планы не входит дивить тебя плодами своей мудрости, — пародируя Сантьяго, с высокопарной напыщенностью произнес пес. — Тебе самому придется найти ответ.
— Вредничаешь?
— Нисколько, — встряхнул ушами щенок. — Наоборот. Делаю твою жизнь интересней.
— Ладно, — вздохнул Саша. — Может, ты и прав. Кстати, откуда тебе известны даосские притчи?
— Все собаки немножечко даосы, — играя с кончиком собственного хвоста, усмехнулся Мелхиседек.
* * *
— Странно, — сказал Саша, обращаясь к Даосу. — Находясь с тобой, я помню все, что произошло, пока я был Сантьяго, но, превращаясь в Сантьяго, начисто забываю о наших беседах, кроме самой первой, когда ты исполнил мою мечту.— Что же в этом удивительного? — пожал плечами Ли. — Сюда возвращаешься ты, а не испанский пастух. Откуда ему знать о том, что происходит в этой комнате?
— Я бы предпочел все помнить, — вздохнул Саша. — Мне было бы легче тогда переосмыслить свою жизнь.
— Ты имеешь в виду — жизнь Сантьяго? Не беспокойся. Твой пастух не пропадет. У него крепкая основа.
— Но почему Сантьяго никогда не задумывался над тем, о чем думаю я? Почему он не замечал столь явных парадоксов и несоответствий?
— Сантьяго был пастухом, верящим, что цыгане продают душу дьяволу, и не имеющим понятия о том, где находится Египет. Он жил чувствами, а не разумом. Не удивительно, что его представления о мире весьма отличались от твоих. Его мысли были простыми, как и его жизнь: о том, что овец нельзя обучить арабскому языку, а овцы не научат его говорить по-арабски; о том, что бабочки приносят удачу, а торговец сластями печет сласти не потому, что хочет странствовать по свету, а от того, что ему нравится это занятие.
— А как нужно жить — разумом или чувствами? — спросил Саша.
— Что лучше — хромать на левую ногу или на правую? — усмехнулся Ли.
— Вообще не хромать, — сказал юноша.
— Вот видишь — ты сам ответил на свой вопрос. Неразвитый ум делает человека уязвимым. Неразвитые и неуправляемые чувства делают его еще более уязвимым. Лишь равновесие и гармония дают целостность и полноту.
Став Сантьяго, вместе с латинской внешностью ты унаследовал его образ мира, не утратив при этом свою собственную личность — иначе как бы ты понял, что твоя мечта исполнилась?
Перевоплощаясь в пастуха, ты действуешь так, как мог бы действовать он, но в то же время оцениваешь происходящее с позиции иных представлений о мире, с точки зрения Саши, обладающего более развитым и пытливым умом. Со стороны все видится совсем не так, как изнутри. Черное может неожиданно оказаться белым, а белое — черным или серым. При этом оба взгляда, как со стороны, так и изнутри лишь частично отражают истину.
Саше тесно в мире Сантьяго — ведь он подмечает то, чего не видел пастух, ограниченный узкими рамками своих представлений. Но в этом состоянии двойственности, помимо недостатков, есть и определенное преимущество, а именно преимущество выбора. Ты можешь отказаться от собственной личности, избрав незамысловатую простоту жизни пастуха, или же ты можешь, дополнив образ мира Саши интуитивно-чувственным опытом Сантьяго, перейти на новую, более высокую ступень осознания Истины. Тут все зависит только от тебя.
— Мир Сантьяго привлекал меня именно своей простотой, — сказал Саша. — А ты все усложняешь. Разве счастье не заключается в простоте? В том, чтобы жить сегодняшним днем, делая то, что доставляет тебе удовольствие?
— Ты опять задаешь вопрос, не имеющий однозначного ответа. На него можно ответить «да», «нет», или же «ни да, ни нет». С одной стороны, приятно жить сегодняшним днем, осуществляя свои желания и делая то, что доставляет тебе удовольствие. Именно так существуют животные — и они счастливы в своей безмятежности. Тем не менее, многим людям требуется нечто большее, чем покой безмятежно-рутинного существования.
— Что именно? — спросил Саша.
— Поиск Истины, — ответил Даос. — Стремление к совершенствованию. Именно оно движет миром. Именно его острее ощущает молодость, но, не умея распознать это стремление, подменяет его мечтами о странствиях, славе, любви, силе, власти или богатстве. Путь — это не только осуществление своих желаний, это стремление к расширению себя до неограниченных пределов.
К сожалению, идея самосовершенствования не очень популярна в мире, где люди затрачивают чересчур много сил, отвоевывая себе место под солнцем. Вот почему многие тяготеют к простоте, заключенной в жизни Сантьяго. Выполнив «план по приключениям» и к двадцати годам осуществив свою мечту, он собирается вернуться в пустыню, чтобы жениться на Фатиме и до самой смерти разводить овец в оазисе. Финал книги подразумевает, что это сделает пастуха абсолютно счастливым. Призрачное обещание вечного счастья — вот к чему тянутся люди, и их можно понять.
Главная привлекательность Сантьяго кроется именно в его незамысловатости. Людям трудно отождествить себя с бессмертным царем Мелхиседеком или с Алхимиком, идущими по пути совершенствования, потому что они не представляют, что нужно сделать, чтобы стать такими же. В то же время вообразить себя на месте Сантьяго может каждый, ведь он — всего лишь пастух, умеющий читать и писать.
Люди завидуют миру, в котором живет Сантьяго. В этом мире все просто и ясно, а на любой вопрос можно найти ответ, стоит лишь прислушаться к своему сердцу. К тому же в книге простота вознаграждается — бессмертный царь Мелхиседек и Алхимик настойчиво пытаются открыть пастуху нечто важное, неведомое простым смертным.
Живя в сложном, перегруженном информацией мире, люди мечтают о простоте и ясности, считая их решением всех проблем, но они не в силах перенестись в выдуманные миры. Даже очутившись в них, они, скорее всего, с удивлением обнаружили бы, что простота их не удовлетворяет.
Один американец по имени Бенджамин Хофф, написал книгу под названием «Дао Винни-Пуха». В этой книге он истолковывает слова и действия игрушечного медвежонка с точки зрения даосской философии. Автор представляет Винни-Пуха образцом высшей мудрости и призывает людей обрести счастье в простоте, уподобившись ему. При этом Хофф упускает из вида самое главное: будь люди беззаботными игрушечными медвежатами, живущими в волшебном лесу и не знающими болезней, смерти, проблем и тревог, они без всяких призывов вели бы себя с обаятельной безмятежностью знаменитого медвежонка.
Чтобы объяснить, к чемунужно стремиться, большого ума не надо, хитрость заключается в том, чтобы указать, какименно достичь желаемой цели в реальной ситуации, а не в воображаемых обстоятельствах.
Не умея правильно взаимодействовать с миром, который их окружают, очаровываясь завлекательными образами неких Абсолютных Истин, желая обрести нечто высшее, но не имея ясного представления, ни чем оно является, ни как к этому прийти, люди начинают подменять реальность воображением. Иногда они заходят в своих фантазиях настолько далеко, что принимаются отождествлять себя с эльфами, живущими в Средиземье, с игрушечными медведями, интуитивно постигшими мудрость даосизма, или же с алхимиками, погрузившимися в Душу Мира и научившимися говорить на Всеобщем Языке.
— А ты? В каком мире живешь ты? — спросил Саша. — К чему ты стремишься?
— К постижению Искусства Жизни, — улыбнулся Ли. — К постоянному совершенствованию. Я принадлежу к сообществу людей, понимающих, что истинное Искусство Жизни заключается не в красивых фантазиях и не в рутине беззаботного существования, а в том, чтобы быть на равных с окружающим тебя миром.
— Я тоже этого хочу, — сказал Саша.
— Кто знает, — пожал плечами Даос. — Может быть и тебе когда-нибудь доведется оседлать ветер.
* * *
— Ты все-таки пришел? — задохнувшись от волнения, дочка суконщика прижала к груди тонкие смуглые пальцы. Ее мавританские глаза, напоминающие цветом спелые каштаны, широко распахнулись. — Ты обещал вернуться через год, а прошло уже три.— Прости, — растерянно сказал Саша. — Так получилось.
— Не важно, — улыбнулась девушка. — Теперь это уже не имеет значения. Главное — ты здесь. Я знала, что ты вернешься.
— Откуда ты знала?
— Я чувствовала это. Так говорило мое сердце. И еще я знала, что, увидев меня в первый раз, ты мечтал остаться со мной навсегда. Или я ошиблась?
— Ты не ошиблась, — растеряно произнес юноша. — Именно так все и было.
— Так записано, — произнесла дочка лавочника. — Мактуб. Наши судьбы были связаны между собой с тех самых пор, как ты впервые посмотрел мне в глаза. Твои губы тогда улыбнулись. Это был знак, которого я ждала. Это был чистый и внятный язык. Он не нуждался в переводе и объяснениях, как не нуждается в них Вселенная, совершающая свой путь в бесконечности.
У Саши вновь закружилась голова. На мгновение ему показалось, что он видит дочку лавочника в другой одежде — короткой кожаной куртке с молниями и заклепками. Его рука лежит у нее на талии, а в ушах свистит ветер.
— Что с тобой? Ты так побледнел! — обеспокоено воскликнула девушка, забирая его руки в свои.
* * *
— Что мне делать? — спросил Саша, глядя в прищуренные глаза Даоса. В его голосе надежда смешивалась с отчаянием.— Что ты имеешь в виду? — удивленно вскинул брови Ли.
— Дочку лавочника, — объяснил юноша. — Я ошибся, полагая, что она забыла меня. Я знаю, что люблю Фатиму и должен вернуться к ней, но со мной происходит что-то странное. Встреча с моей первой любовью возродила чувства, позабытые в погоне за сокровищами. Теперь меня терзает чувство вины. Мелхиседек говорит, что я предал и ее, и свою любовь.
— Это проблема Сантьяго, а не твоя, — сухо произнес Даос.
— Но ведь я и есть Сантьяго, — напомнил Саша.
— В этой комнате ты не Сантьяго, — возразил Ли. — В любом случае, что бы я тебе ни посоветовал, ты позабудешь мои слова. Пусть пастух продолжает следовать своей Судьбе.
— Почему все так сложно? — пожаловался юноша.
— Сложность и придает процессу познания небывалую остроту. Если бы все было просто, постижение Истины утратило бы свою притягательность. Простота привлекательна для тех, чей ум ленив, а душа лишена стремления к совершенству.
— Почему же тогда говорят, что мудрость заключается в простоте? — спросил Саша.
— Снова возвращаешься к тому, что мы уже обсуждали?
— Нелегко отказаться от привычных представлений, — вздохнул юноша.
Даос молчал, задумчиво глядя в сад, зеленеющий за полуприкрытом резными ставнями окном.