не планировал продавать. Ведь старики говорили, что его нужно раздать. Да и
главным я считал не сам Кедр, а секрет получения масла. И вообще, интересно
было узнать разную информацию, с ним связанную.
Постепенно с помощью охраны я убедился, что за мной пытаются следить,
особенно, когда на берег сходил. Но не ясно было с какой целью. Кто стоит за
следящими? Думал, думал, как быть, и решил -- чтобы не ошибиться, надо
вообще всех сразу перехитрить.
ВСТРЕЧА
Ничего никому не объясняя, я распорядился остановить теплоход недалеко
от того места, где в прошлом году произошла встреча со стариками. Один, на
небольшом катере, добрался до поселка. Капитану теплохода приказал идти по
коммерческому маршруту дальше.
Я надеялся с помощью местных жителей разыскать двух стариков, увидеть
своими глазами Звенящий Кедр, обсудить наиболее дешевый способ его доставки
на теплоход. Привязав к камню катер, я хотел направиться к одному из
ближайших домиков, но увидел стоящую на косогоре одинокую женщину и пошел к
ней. Женщина была одета в старенькую телогрейку, длинную юбку, обута в
глубокие резиновые калоши, в каких ходят многие жители северной глубинки
осенью и весной. На голове платок, повязанный так, что полностью закрывал
лоб и шею. Трудно было определить, сколько ей лет. Я поздоровался и
рассказал о двух стариках, с которыми встречался в прошлом году.
-- С тобой, Владимир, в прошлом году разговаривали мои дедушка и
прадедушка,-- ответила женщина.
Я удивился -- голос ее был молодой, дикция очень четкой, говорила
сразу на "ты" и еще имя назвала мое. Я не мог вспомнить имена стариков и,
вообще, знакомились ли мы с ними? Подумал: "наверное, знакомились, раз она
называет меня по имени." Решив тоже перейти на "ты", спросил:
-- А как тебя зовут?
-- Анастасия,-- ответила женщина и протянула руку ладонью вниз, словно
для поцелуя.
Этот жест деревенской женщины в телогрейке и калошах, стоящей на
пустынном берегу и старающейся вести себя, словно светская дама, рассмешил
меня. Я пожал ее руку. Целовать, конечно, не стал. Анастасия смущенно
улыбнулась и предложила пойти с ней в тайгу -- туда, где живет их семья:
-- Только идти нужно двадцать пять километров. Тебя это не смущает?
-- Далековато, конечно. А Кедр Звенящий ты мне сможешь показать?
-- Смогу.
-- Ты все о нем знаешь, расскажешь мне?
-- Расскажу то, что знаю.
-- Тогда пойдем.
По дороге Анастасия рассказывала, что их семья, их род из поколения в
поколение живет в кедровом лесу, по словам ее предков, на протяжении
тысячелетий. С людьми нашего цивилизованного общества в непосредственный
контакт вступают очень редко. Эти контакты происходят не в местах их
постоянного места жительства, а когда они приходят в селения, под видом
охотников или жителей, как бы из другого населенного пункта. Сама Анастасия
была в двух городах: Томске и Москве. Всего по одному дню. Не ночевала даже.
Ей хотелось посмотреть, не ошибается ли она в своих представлениях об образе
жизни людей из города. Продавая ягоды и сушенные грибы, она достала одежду и
деньги для поездки. Паспорт ей дала свой какая-то местная деревенская
женщина.
Идею деда и прадеда раздать целебный Кедр многим людям, Анастасия не
одобряет. На вопрос: "Почему?" -- она отвечала, что его кусочки
разойдутся как среди хороших, так и среди плохих людей и, скорее всего,
будут захвачены в своем большинстве отрицательными индивидуумами, и в итоге
-- принесут больше вреда, чем пользы. Главное, по ее мнению, помогать
хорошим людям, ведущим общество к свету, а не в тупик. Помогая всем,
дисбаланс добра и зла остается прежним или ухудшается.
После встречи со стариками я просмотрел научно-популярную литературу,
ряд исторических и научных трудов, в которых говорилось о необыкновенных
свойствах Кедра. Теперь я старался вникнуть и понять то, что говорила
Анастасия об образе жизни людей Кедрача и думал: "... на что это похоже?"
Я сравнивал их с семьей Лыковых, известной многим по публикациям В.
Пескова, семьей также много лет живущих обособленно в тайге. О них много
писалось в "Комсомольской правде" под заголовком -- "Таежный тупик." У
меня сложились впечатления о Лыковых, как о людях, неплохо знающих природу,
но "темных" в смысле знаний, понимания современной, цивилизованной жизни.
Здесь -- иная ситуация. Анастасия производила впечатление человека,
прекрасно разбирающегося в нашей жизни и еще в чем-то, мне не совсем
понятном. Она свободно рассуждала о нашей городской жизни, знала ее.
Мы прошли, углубившись в лес, километров пять, и остановились для
отдыха. Она сняла с себя телогрейку, платок, длинную юбку и положила их в
дупло дерева, оставшись в коротком, легком платьице. Я был поражен
увиденным. Если бы верил в чудеса, то отнес бы произошедшее, к разряду
перевоплощения.
Передо мной предстала очень молодая женщина с длинными золотистыми
волосами, великолепнейшей фигурой. Ее красота была необычна. Трудно было
представить, кто мог бы соперничать с ней из победительниц самых престижных
конкурсов красоты по внешнему виду и, как потом выяснилось, по интеллекту.
Все вместе в ней было влекущим и завораживающим.
-- Ты, наверное, устал? -- спросила она,-- хочешь отдохнуть?
Мы присели прямо на траву, и я смог ближе рассмотреть ее лицо: никакой
косметики, правильные черты, холеная кожа, совсем не похожая на обветренные
лица сибирской глубинки, большие добрые серо-голубые глаза и, слегка
улыбающиеся, губы. Она была одета в легкое короткое платьице, чем-то похожее
на ночную рубашку, но складывалось впечатление, что ей было не холодно,
несмотря на всего 12-- 15 градусов тепла. Я решил перекусить. Достал из
сумки бутерброды, плоскую бутылку с коньяком, предложил выпить Анастасии, но
она коньяк пить отказалась и есть со мной тоже не стала. Пока я закусывал,
Анастасия лежала на траве, блаженно закрыв глаза и, как бы, предоставляла
себя ласкающим лучам солнца. Они отражались, в повернутых кверху ее ладонях,
золотистым светом. Она была прекрасна и полуобнажена.
Я смотрел на нее и думал: "Ну зачем женщины во все времена до предела
оголяют то ноги, то грудь, то все сразу, с помощью декольте и мини? Разве не
для того, чтобы взывать к окружающим: " смотри, как я прелестна, как открыта
и доступна. И что остается мужчине: противостоять плотской страсти, тем
самым, унижая женщину своим невниманием, или оказывать ей знаки внимания и
нарушать закон, данный Богом?" Когда закончил закусывать, спросил:
- Анастасия, а ты не боишься одна ходить по тайге?
-- Мне тут бояться нечего,-- ответила Анастасия.
- Интересно, а как бы ты защищалась, встретившись с двумя, тремя
мужиками, - геологами или охотниками?
Она не ответила, лишь улыбнулась. Я подумал: "каким образом эта молодая
красавица, необыкновенно соблазнительная, может никого и ничего не бояться?"
За то, что произошло в дальнейшем, мне неловко до сих пор. Я обнял ее за
плечи и привлек к себе. Она не сильно сопротивлялась, хотя в ее упругом теле
чувствовалась немалая сила. Однако, ничего с ней сделать я не смог.
Последнее, что я помню перед тем, как потерял сознание, ею произнесенные
слова: "Не надо, успокойся." И еще перед этим помню, как вдруг охватил меня
невероятной силы страх. Страх непонятно чего -- как бывает в детстве
-- когда находишься дома один и чего-то боишься.
Когда я очнулся, она стояла передо мной на коленях, одна ее рука лежала
у меня на груди, второй махала кому-то вверху и по сторонам. Она улыбалась,
но не мне, а казалось, кому-то, кто невидимо окружал нас или находился над
нами. Анастасия, словно, показывала своим жестом своему невидимому другу,
что ничего плохого с ней не происходит. Потом она спокойно и ласково
посмотрела мне в глаза.
- Успокойся, Владимир, все уже прошло.
-- Но что это было? -- спросил я.
-- Не восприятие Гармонией твоего отношения ко мне. Возникшего в
тебе желания. Ты сам потом сможешь во всем разобраться.
-- Причем тут какая-то гармония? Это же ты сама стала
сопротивляться.
-- И я тоже не восприняла. Мне было неприятно.
Я сел, пододвинул к себе сумку.
-- Ну, надо же? Не восприняла она! Неприятно ей... Да вы, женщины,
только и делаете все, чтобы соблазнить. Ноги свои оголяете, грудь
выставляете, на шпильках ходите. Неудобно на шпильках, а ходите! Ходите и
виляете всякими своими прелестями, а как чуть что... "Ах, мне это не нужно,
я не такая..." А для чего тогда виляете? Лицемерки! Я предприниматель,
разных вас повидал. Все вы одного хотите, только ломаетесь по --
разному. Ты вот, для чего сняла верхнюю одежду? Не жарко ведь! Потом
разлеглась, замолчала, да еще улыбалась так...
-- В одежде мне неудобно, Владимир. Я ее надеваю, когда из леса
выхожу, к людям, чтоб как все выглядеть. Под солнышко легла отдохнуть и не
мешать, пока ты ел.
-- Не мешать хотела... Да помешала.
-- Ты прости меня, пожалуйста, Владимир. Конечно, прав ты в том,
что каждой женщине хочется, чтобы на нее обращали внимание мужчины, но не
только на ноги и грудь. Хочется, чтобы не прошел мимо тот --
единственный, который сможет увидеть большее.
-- Но здесь-то никто мимо не проходил! И что это такое большее
нужно видеть, если на первом плане ноги торчат? Какие-то вы, женщины, не
логичные.
-- Да, к сожалению, иногда, так и получается... Может, мы пойдем,
Владимир? Ты уже закончил кушать? Отдохнул?
У меня мелькнула мысль: стоит ли идти дальше с такой философичной? Но я
сказал:
-Ладно, пойдем.
ЗВЕРЬ ИЛИ ЧЕЛОВЕК?
Мы продолжили путь к дому Анастасии. Одежду свою она так и оставила в
дупле дерева. Калоши тоже туда положила. Осталась в легком коротком
платьице. Взяла мою сумку, предложив помочь нести ее. Босая, необыкновенно
легкой и грациозной походкой, она шла впереди меня, легко помахивая сумкой.
Мы все время разговаривали. Общаться с ней было очень интересно на
любые темы. Может быть потому интересно, что у нее какие -- то странные,
свои обо всем суждения.
Иногда Анастасия перекруживалась во время ходьбы. Поворачивалась ко мне
лицом, разговаривала, смеялась и так шла некоторое время, "задом наперед",
увлекаясь разговором, и не глядя подоги. Не понятно, почему она ни разу не
споткнулась, не уколола босую ногу о сучок сухой ветки? Никакой видимой
тропы на нашем пути не было, но и не было обычных таежных препятствий.
На ходу она иногда трогала или быстро поглаживала то листок, то веточку
кустика. Наклонившись, не глядя, срывала какую-нибудь травинку и... съедала
ее.
-- Прямо как зверек, -- подумал я. Когда попадались ягоды, она
протягивала их мне, и я тоже ел их на ходу. Мускулатурой какой-то особенной
ее тело не отличалось. Вообще, она среднего телосложения. Не худая и не
толстая. Упитанное, упругое - очень красивое тело. Но сила в ней, по-моему,
довольно приличная, и реакция не плохая.
Когда я споткнулся и падал, выставив вперед руки, она молниеносно
повернулась, подставила свою, свободную от сумки руку, и я упал грудью на ее
ладонь с растопыренными пальцами. Упал, не коснувшись своими руками земли.
Она удержала мое тело ладонью одной своей руки, выровняла его. При этом она
продолжала что-то говорить, нисколько не напрягаясь. Когда я выровнялся с
помощью ее руки, мы продолжили путь, словно ничего не случилось. И я
подумал, почему-то, про газовый пистолет, который был в моей сумке.
За разговорами, незаметно, мы проделали немалый путь. Вдруг, Анастасия
остановилась, поставила под дерево мою сумку и радостно сообщила:
-- Вот мы и дома!
Я огляделся. Небольшая, аккуратная поляна, цветы среди величественных
Кедровых деревьев, но абсолютно никаких построек. Даже шалаша не увидел.
Вообще ничего, даже примитивного -- ничего для жилья или временного
ночлега не увидел!
-- А дом где? Как спать, есть, от дождя укрываться?
-- Это и есть мой дом, Владимир. Здесь все имеется.
Смутное чувство тревоги стало овладевать мной.
-- Где это все? Дай чайник, чтобы хоть воды вскипятить на костре,
топор.
-- Чайника и топора нет у меня, Владимир... Костер хорошо бы не
разводить...
-- Да ты что говоришь? Чайника даже у нее нет! У меня вода в бутылке
закончилась. Ты же видела, когда я ел. Я и бутылку выбросил. Теперь только
коньяка два глотка осталось. До реки или деревни день ходьбы, а я и так
устал, пить хочу. Ты где воду берешь? Из чего пьешь?
Увидев мое волнение, Анастасия забеспокоилась, схватила меня за руку и
увлекла через полянку в лес, по пути приговаривая:
-- Только не беспокойся, Владимир! Пожалуйста. Не расстраивайся. Я
все сделаю. Ты отдохнешь. Выспишься. Я все сделаю. Тебе не будет холодно. Ты
хочешь пить? Я сейчас напою тебя.
Всего в десяти-пятнадцати метрах от поляны за кустами перед нами
открылось небольшое озерцо. Анастасия быстро зачерпнула ладошками пригоршню
воды и поднесла к моему лицу.
-- Вот вода. Попей, пожалуйста.
-- Да ты что, обалдела? Как можно пить сырую воду из какой-то лесной
лужи? Ты же видела, я "Боржоми" пил. На теплоходе мы воду речную даже для
мытья через фильтр специальный пропускаем, хлорируем, озонируем.
-- Это не лужа, Владимир. Здесь чистая, живая вода. Не убитая
наполовину, как у вас. Эту воду можно пить, она как молоко от мамы. Смотри.
Анастасия, поднесла ладони к своему лицу и выпила из них воду.
У меня вырвалось:
-- Анастасия, ты зверь?
-- Почему же зверь? Потому что постель моя не такая, как у тебя? Машин
нет? Приспособлений всяких?
-- Потому что живешь, как зверь в лесу, ничего не имеешь и, похоже,
тебе это нравится.
-- Да, мне нравится здесь жить.
-- Вот видишь, сама и подтвердила.
-- Ты считаешь, Владимир, характерным отличием человека, от всего
живущего на Земле, является наличие у него искусственно созданных предметов?
-- Да. А точнее -- цивилизованный быт.
-- Ты считаешь свой быт более цивилизованным? Да, конечно же, ты так
считаешь. Но я не зверь. Я -- человек!
КТО ОНИ?
В дальнейшем, проведя с ней три дня, наблюдая как живет одна в глухой
Сибирской тайге, эта странная молодая женщина, мне стало кое-что понятным в
ее образе жизни, но возникли некоторые вопросы к нашей.
Один из них неотступно стоит передо мной и сейчас: "Достаточна ли наша
система образования, воспитания для того, чтобы осмыслить суть бытия,
правильно расставить приоритеты в своей жизни каждому человеку? Помогает или
мешает она в осмысливании сути и предназначения человека?"
Мы создали огромную систему образования. На основе этой системы учим
наших детей и друг друга: в детском саду, школе, Вузе, аспирантуре. Эта
система позволяет нам изобретать, летать в Космос. Следуя ей, мы,
соответственно, строим и свой быт. С помощью ее мы стремимся построить свое
счастье. Мы стремимся познать Космос, атом, разные аномальные явления. Любим
очень много о них рассуждать и описывать в сенсационных статьях, в прессе,
научных изданиях. Лишь одно явление почему-то старательно обходим стороной.
Очень старательно обходим! Создается впечатление, что мы о нем боимся
говорить. Боимся потому, что оно с легкостью ломает наши общепринятые
системы образования, научные выводы, смеется над реалиями нашего бытия! И мы
стремимся сделать вид, что этого явления нет. Но оно существует! И будет
существовать, сколько бы мы от него не отворачивались, не обходили стороной.
Не пора ли присмотреться к нему внимательнее и, может быть, совместными
усилиями умов человеческих ответить на вопрос:
" Почему? Почему все, без исключения, великие мыслители, люди,
создавшие религиозные учения, разные учения, которым следует или, по крайней
мере, стремится следовать большая часть человечества, перед созданием своих
учений уединялись отшельниками, и в большинстве случаев -- в лес?
Заметьте, не в какую-то суперакадемию, а именно -- в лес!
Почему на долго уходил ветхозаветный Моисей в горный лес, а потом
вернулся оттуда, явив миру мудрость, изложенную на каменных скрижалях?
Почему Иисус Христос уединялся даже от своих учеников в пустыню, в
горы, в лес?
Почему, живший в Индии, в середине шестого века до нашей эры человек по
имени - Сиддхартха Гаутама, уединился на семь лет в лесу? Потом вышел из
леса отшельник -- Сиддхартха Гаутама к людям уже с учением! Учением,
которое и по сей день, спустя тысячелетия, будоражит множество умов
человеческих и называется оно -- Буддизм? А человека этого назвали
впоследствии -- Буддой.
Почему и наши не слишком древние предки, являющиеся теперь
историческими личностями, такими, например, как Серафим Саровский или Сергий
Радонежский, тоже уходили в лес отшельниками и через небольшой отрезок
времени постигали мудрость такой глубины, что за советом к ним ехали по
бездорожью цари мирские?
На месте их отшельничества воздвигались монастыри и величественные
Храмы. Так, например, Троице-Сергиева Лавра в г. Сергиев Посад Московской
области, и сегодня влечет толпы людей. А началось все -- с одного лишь
отшельника.
Почему? Что или кто помогал этим людям постичь мудрость? Дать знания,
приблизить их к пониманию сути бытия? Как жили, что делали, о чем думали
они, уединившись в лесу?
Эти вопросы стали возникать передо мной, спустя некоторое время, после
общения с Анастасией. Когда я стал читать все, что попадалось, что смог
найти про отшельников. Но ответа не нашел до сих пор. Почему-то нет нигде
написанного, что с ними там происходило.
Ответы на них, думаю, нужно искать совместными усилиями. Стараюсь
описать события трехдневного пребывания в сибирском таежном лесу и свои
ощущения от общения с Анастасией в надежде, что кто-то сможет постичь суть
этого явления, разобраться и с нашим образом жизни.
Пока из всего увиденного и услышанного мной бесспорно лишь одно: Люди,
живущие отшельниками в лесу, в том числе и Анастасия, видят происходящее в
нашей жизни под иным, отличным от нашего, углом зрения. Некоторые ее понятия
на 180 градусов отличаются от общепринятых. Кто ближе к Истине? Кому судить
об этом? Моя задача лишь изложить увиденное и услышанное. Дать, тем самым,
возможность определить ответ другим.
Анастасия живет в лесу, совершенно одна, у нее нет жилища, она почти не
носит одежды и не делает никаких запасов продуктов питания. Она потомок тех
людей, которые жили здесь тысячелетиями, и это словно иная цивилизация. Они
сохранились до наших дней с помощью, на мой взгляд, мудрейшего решения.
Возможно, единственно верного решения. Они растворяются среди нас, внешне,
стараясь ничем не отличаться от обычных людей, а в местах своего постоянного
места жительства, они растворяются в природе. Найти их места постоянного
обитания трудно. Присутствие человека в таком месте можно определить лишь
тем, что оно как бы более обихожено, более красиво, как ,например, таежная
полянка Анастасии.
Анастасия здесь родилась и является неотъемлемой частью природы. В
отличии от известных нам великих отшельников, она не уединилась лишь на
время в лесу, как они. Она в тайге родилась, и лишь на время посещает наш
мир. На первый взгляд, мистическому явлению, когда вдруг нахлынул на меня
сильный страх при попытке овладеть Анастасией, и потере сознания, нашлось
совершенно простое объяснение -- человек приручает кошку, собаку, слона,
тигра, орла, здесь же приручено -- ВС вокруг. И это ВС не может
позволить, чтобы с ней случилось что-нибудь плохое. Анастасия рассказывала,
что когда она родилась и ей не было еще и года, мать могла оставить ее одну
на траве.
-- И ты не умирала от голода? -- спрашивал я.
Таежная отшельница, сначала удивленно посмотрела на меня, потом
ответила:
- Проблемы питания не должны существовать для человека. Питаться нужно,
как дышать, не обращая на питание внимание, не отвлекая мысль свою от
главного. Создатель на других проблему эту возложил, чтоб человек мог жить
как человек, свое предназначенье выполняя.
Она щелкнула пальцами, и рядом оказалась белочка, которая прыгнула ей
на руку. Анастасия поднесла мордочку зверька ко рту, и белочка передала ей
из своего рта зерно Кедрового ореха. Зернышко было очищено от скорлупы. Это
не показалось мне фантастичным, вспомнилось, как в Новосибирском
Академгородке много белок, привыкших к людям, выпрашивают у гуляющих корм и
даже злятся, когда их не угощают. Здесь я просто наблюдал обратный процесс.
Но это здесь, в тайге и я сказал:
-- В нормальном, нашем мире, по другому все. Ты, Анастасия,
попробуй у коммерческого киоска своими пальцами пощелкать, даже в барабан
можешь бить у коммерческого киоска, ничего тебе не дадут, а ты говоришь
-- Создатель все решил.
-- Кто ж виноват, что человек творения Создателя решил менять? На
лучшее иль худшее, попробуй сам понять.
Вот такой диалог о проблеме питания с ней состоялся. Ее позиция проста
-- греховно мысль на пустяки такие, как питание расходовать и она не
думает о нем. А нам, в цивилизованном мире, получается надо думать?
Мы знаем многочисленные примеры из литературы, прессы, телевизионных
передач, когда младенцев, которые попадали случайно во власть дикой природы,
выкармливали волки. Здесь же поколения живут постоянно и их отношения с
животным миром иные, чем у нас. Я спрашивал у Анастасии:
-- Почему тебе не холодно, в то время как я в куртке?
-Потому, -- отвечала она, -- что организм людей, которые кутаются в
одежды, прячутся от тепла и жары в укрытия, все больше и больше теряет
способность адаптироваться к изменениям окружающей среды. У меня это
свойство человеческого организма не потеряно, потому и одежда мне особенно
не нужна.
ЛЕСНАЯ СПАЛЬНЯ
У меня не было с собой никакого снаряжения для того, чтобы спать в
диком лесу. Анастасия уложила меня в берлоге-землянке. Уставший после
тяжелой дороги, заснул я быстро и крепко. Когда я проснулся, было ощущение
блаженства и уюта, словно лежал на великолепной удобной постели.
Берлога или землянка была просторной, устлана мелкими пушистыми
веточками Кедра, сухой травой, заполняющими окружающее пространство приятным
ароматом. Потягиваясь, я раскинулся, коснулся одной рукой пушистой шкуры и
отметил, что Анастасия каким-то образом охотится. Я подвинулся к шкуре
поближе, прижавшись спиной к теплу, и решил еще подремать.
Анастасия стояла у входа таежной спальни и, увидев, что я проснулся,
сразу сказала:
-- Пусть добрым день придет к тебе сегодняшний, Владимир. Встреть и
ты его своим добром. Только, пожалуйста, не пугайся.
Потом она похлопала в ладоши, и "шкура"... С ужасом я понял -- это
была не шкура. Из берлоги осторожно стал вылезать медведь. Получив
одобрительный шлепок Анастасии, медведь лизнул ее руку и заковылял с поляны.
Оказалось, что она положила у моего изголовья сонной травы и заставила
медведя лежать рядом со мной, чтобы мне не было холодно. Сама, свернувшись
калачиком, спала у входа снаружи.
-- Да как же ты могла сотворить такое, Анастасия? Он же мог задрать
меня или придавить.
-- Это не он, а она -- медведица это. Она тебе ничего плохого
сделать не могла,-- ответила Анастасия,-- она очень послушная. Ей большое
удовольствие доставляет задания получать и выполнять их. Она даже не
шевелилась всю ночь. Носом своим мне в ноги уткнулась и замерла в
блаженстве. Только вздрагивала немножко, когда ты во сне руки разбрасывал и
хлопал ее по спине.
УТРО АНАСТАСИИ
Анастасия ложится спать с наступлением темноты в одном из укрытий,
сделанных обитателями леса, чаще всего в берлоге. Когда тепло, она может
спать прямо на траве. Первое, что она делает, проснувшись,-- бурно радуется
восходящему солнцу, новым побегам, появляющимся на ветках, новым росткам,
выходящим из земли. Она трогает их руками, гладит, иногда что-то поправляет.
Потом подбегает к небольшим деревьям, хлопает их по стволу. С задрожавшей
кроны на нее сыплется что-то, напоминающее пыльцу или росу. Потом она
ложится на траву и минут пять с блаженством потягивается и извивается. Все
ее тело покрывается словно влажным кремом. Разбежавшись, прыгает в небольшое
озеро, плещется и ныряет в нем. Здорово ныряет!
Взаимоотношения с животным миром, окружающим ее, похожи на
взаимоотношения человека с домашними животными. Во время ее утренних
процедур многие из них наблюдают за Анастасией. Сами не подходят, но стоит
ей посмотреть в сторону кого-нибудь из них и едва заметным жестом подозвать,
счастливец срывается с места и мчится к ее ногам.
Я видел, как она утром дурачилась, играя с волчицей, словно с домашней
собакой. Анастасия хлопнула волчицу по холке и стремительно побежала.
Волчица бросилась догонять и, когда почти поравнялась, Анастасия, вдруг, на
бегу подпрыгнула и в прыжке двумя ногами оттолкнувшись от ствола дерева,
стремительно побежала в другую сторону. Волчица по инерции пронеслась мимо
дерева, развернулась и бросилась вдогонку, захохотавшей Анастасии.
Анастасия совершенно не думает о проблеме одежды и питания. Ходит чаще
всего полуобнаженной или обнаженной. Питается кедровыми орехами, какой-то
травой, ягодами и грибами. Грибы ест только сушенные. Сама никогда не
собирает ни грибов, ни орехов и заготовок, запасов никаких не делает, даже
на зиму. Все заготавливают множество, обитающих в этих местах белок. В том,
что белки делают на зиму заготовки корма, нет ничего удивительного, они так
поступают повсеместно, следуя своему инстинкту. Меня поразило другое:
находящиеся поблизости белки, по щелчку пальцев Анастасии, наперегонки
стремятся прыгнуть ей на протянутую руку и дать, уже очищенное от скорлупы
главным я считал не сам Кедр, а секрет получения масла. И вообще, интересно
было узнать разную информацию, с ним связанную.
Постепенно с помощью охраны я убедился, что за мной пытаются следить,
особенно, когда на берег сходил. Но не ясно было с какой целью. Кто стоит за
следящими? Думал, думал, как быть, и решил -- чтобы не ошибиться, надо
вообще всех сразу перехитрить.
ВСТРЕЧА
Ничего никому не объясняя, я распорядился остановить теплоход недалеко
от того места, где в прошлом году произошла встреча со стариками. Один, на
небольшом катере, добрался до поселка. Капитану теплохода приказал идти по
коммерческому маршруту дальше.
Я надеялся с помощью местных жителей разыскать двух стариков, увидеть
своими глазами Звенящий Кедр, обсудить наиболее дешевый способ его доставки
на теплоход. Привязав к камню катер, я хотел направиться к одному из
ближайших домиков, но увидел стоящую на косогоре одинокую женщину и пошел к
ней. Женщина была одета в старенькую телогрейку, длинную юбку, обута в
глубокие резиновые калоши, в каких ходят многие жители северной глубинки
осенью и весной. На голове платок, повязанный так, что полностью закрывал
лоб и шею. Трудно было определить, сколько ей лет. Я поздоровался и
рассказал о двух стариках, с которыми встречался в прошлом году.
-- С тобой, Владимир, в прошлом году разговаривали мои дедушка и
прадедушка,-- ответила женщина.
Я удивился -- голос ее был молодой, дикция очень четкой, говорила
сразу на "ты" и еще имя назвала мое. Я не мог вспомнить имена стариков и,
вообще, знакомились ли мы с ними? Подумал: "наверное, знакомились, раз она
называет меня по имени." Решив тоже перейти на "ты", спросил:
-- А как тебя зовут?
-- Анастасия,-- ответила женщина и протянула руку ладонью вниз, словно
для поцелуя.
Этот жест деревенской женщины в телогрейке и калошах, стоящей на
пустынном берегу и старающейся вести себя, словно светская дама, рассмешил
меня. Я пожал ее руку. Целовать, конечно, не стал. Анастасия смущенно
улыбнулась и предложила пойти с ней в тайгу -- туда, где живет их семья:
-- Только идти нужно двадцать пять километров. Тебя это не смущает?
-- Далековато, конечно. А Кедр Звенящий ты мне сможешь показать?
-- Смогу.
-- Ты все о нем знаешь, расскажешь мне?
-- Расскажу то, что знаю.
-- Тогда пойдем.
По дороге Анастасия рассказывала, что их семья, их род из поколения в
поколение живет в кедровом лесу, по словам ее предков, на протяжении
тысячелетий. С людьми нашего цивилизованного общества в непосредственный
контакт вступают очень редко. Эти контакты происходят не в местах их
постоянного места жительства, а когда они приходят в селения, под видом
охотников или жителей, как бы из другого населенного пункта. Сама Анастасия
была в двух городах: Томске и Москве. Всего по одному дню. Не ночевала даже.
Ей хотелось посмотреть, не ошибается ли она в своих представлениях об образе
жизни людей из города. Продавая ягоды и сушенные грибы, она достала одежду и
деньги для поездки. Паспорт ей дала свой какая-то местная деревенская
женщина.
Идею деда и прадеда раздать целебный Кедр многим людям, Анастасия не
одобряет. На вопрос: "Почему?" -- она отвечала, что его кусочки
разойдутся как среди хороших, так и среди плохих людей и, скорее всего,
будут захвачены в своем большинстве отрицательными индивидуумами, и в итоге
-- принесут больше вреда, чем пользы. Главное, по ее мнению, помогать
хорошим людям, ведущим общество к свету, а не в тупик. Помогая всем,
дисбаланс добра и зла остается прежним или ухудшается.
После встречи со стариками я просмотрел научно-популярную литературу,
ряд исторических и научных трудов, в которых говорилось о необыкновенных
свойствах Кедра. Теперь я старался вникнуть и понять то, что говорила
Анастасия об образе жизни людей Кедрача и думал: "... на что это похоже?"
Я сравнивал их с семьей Лыковых, известной многим по публикациям В.
Пескова, семьей также много лет живущих обособленно в тайге. О них много
писалось в "Комсомольской правде" под заголовком -- "Таежный тупик." У
меня сложились впечатления о Лыковых, как о людях, неплохо знающих природу,
но "темных" в смысле знаний, понимания современной, цивилизованной жизни.
Здесь -- иная ситуация. Анастасия производила впечатление человека,
прекрасно разбирающегося в нашей жизни и еще в чем-то, мне не совсем
понятном. Она свободно рассуждала о нашей городской жизни, знала ее.
Мы прошли, углубившись в лес, километров пять, и остановились для
отдыха. Она сняла с себя телогрейку, платок, длинную юбку и положила их в
дупло дерева, оставшись в коротком, легком платьице. Я был поражен
увиденным. Если бы верил в чудеса, то отнес бы произошедшее, к разряду
перевоплощения.
Передо мной предстала очень молодая женщина с длинными золотистыми
волосами, великолепнейшей фигурой. Ее красота была необычна. Трудно было
представить, кто мог бы соперничать с ней из победительниц самых престижных
конкурсов красоты по внешнему виду и, как потом выяснилось, по интеллекту.
Все вместе в ней было влекущим и завораживающим.
-- Ты, наверное, устал? -- спросила она,-- хочешь отдохнуть?
Мы присели прямо на траву, и я смог ближе рассмотреть ее лицо: никакой
косметики, правильные черты, холеная кожа, совсем не похожая на обветренные
лица сибирской глубинки, большие добрые серо-голубые глаза и, слегка
улыбающиеся, губы. Она была одета в легкое короткое платьице, чем-то похожее
на ночную рубашку, но складывалось впечатление, что ей было не холодно,
несмотря на всего 12-- 15 градусов тепла. Я решил перекусить. Достал из
сумки бутерброды, плоскую бутылку с коньяком, предложил выпить Анастасии, но
она коньяк пить отказалась и есть со мной тоже не стала. Пока я закусывал,
Анастасия лежала на траве, блаженно закрыв глаза и, как бы, предоставляла
себя ласкающим лучам солнца. Они отражались, в повернутых кверху ее ладонях,
золотистым светом. Она была прекрасна и полуобнажена.
Я смотрел на нее и думал: "Ну зачем женщины во все времена до предела
оголяют то ноги, то грудь, то все сразу, с помощью декольте и мини? Разве не
для того, чтобы взывать к окружающим: " смотри, как я прелестна, как открыта
и доступна. И что остается мужчине: противостоять плотской страсти, тем
самым, унижая женщину своим невниманием, или оказывать ей знаки внимания и
нарушать закон, данный Богом?" Когда закончил закусывать, спросил:
- Анастасия, а ты не боишься одна ходить по тайге?
-- Мне тут бояться нечего,-- ответила Анастасия.
- Интересно, а как бы ты защищалась, встретившись с двумя, тремя
мужиками, - геологами или охотниками?
Она не ответила, лишь улыбнулась. Я подумал: "каким образом эта молодая
красавица, необыкновенно соблазнительная, может никого и ничего не бояться?"
За то, что произошло в дальнейшем, мне неловко до сих пор. Я обнял ее за
плечи и привлек к себе. Она не сильно сопротивлялась, хотя в ее упругом теле
чувствовалась немалая сила. Однако, ничего с ней сделать я не смог.
Последнее, что я помню перед тем, как потерял сознание, ею произнесенные
слова: "Не надо, успокойся." И еще перед этим помню, как вдруг охватил меня
невероятной силы страх. Страх непонятно чего -- как бывает в детстве
-- когда находишься дома один и чего-то боишься.
Когда я очнулся, она стояла передо мной на коленях, одна ее рука лежала
у меня на груди, второй махала кому-то вверху и по сторонам. Она улыбалась,
но не мне, а казалось, кому-то, кто невидимо окружал нас или находился над
нами. Анастасия, словно, показывала своим жестом своему невидимому другу,
что ничего плохого с ней не происходит. Потом она спокойно и ласково
посмотрела мне в глаза.
- Успокойся, Владимир, все уже прошло.
-- Но что это было? -- спросил я.
-- Не восприятие Гармонией твоего отношения ко мне. Возникшего в
тебе желания. Ты сам потом сможешь во всем разобраться.
-- Причем тут какая-то гармония? Это же ты сама стала
сопротивляться.
-- И я тоже не восприняла. Мне было неприятно.
Я сел, пододвинул к себе сумку.
-- Ну, надо же? Не восприняла она! Неприятно ей... Да вы, женщины,
только и делаете все, чтобы соблазнить. Ноги свои оголяете, грудь
выставляете, на шпильках ходите. Неудобно на шпильках, а ходите! Ходите и
виляете всякими своими прелестями, а как чуть что... "Ах, мне это не нужно,
я не такая..." А для чего тогда виляете? Лицемерки! Я предприниматель,
разных вас повидал. Все вы одного хотите, только ломаетесь по --
разному. Ты вот, для чего сняла верхнюю одежду? Не жарко ведь! Потом
разлеглась, замолчала, да еще улыбалась так...
-- В одежде мне неудобно, Владимир. Я ее надеваю, когда из леса
выхожу, к людям, чтоб как все выглядеть. Под солнышко легла отдохнуть и не
мешать, пока ты ел.
-- Не мешать хотела... Да помешала.
-- Ты прости меня, пожалуйста, Владимир. Конечно, прав ты в том,
что каждой женщине хочется, чтобы на нее обращали внимание мужчины, но не
только на ноги и грудь. Хочется, чтобы не прошел мимо тот --
единственный, который сможет увидеть большее.
-- Но здесь-то никто мимо не проходил! И что это такое большее
нужно видеть, если на первом плане ноги торчат? Какие-то вы, женщины, не
логичные.
-- Да, к сожалению, иногда, так и получается... Может, мы пойдем,
Владимир? Ты уже закончил кушать? Отдохнул?
У меня мелькнула мысль: стоит ли идти дальше с такой философичной? Но я
сказал:
-Ладно, пойдем.
ЗВЕРЬ ИЛИ ЧЕЛОВЕК?
Мы продолжили путь к дому Анастасии. Одежду свою она так и оставила в
дупле дерева. Калоши тоже туда положила. Осталась в легком коротком
платьице. Взяла мою сумку, предложив помочь нести ее. Босая, необыкновенно
легкой и грациозной походкой, она шла впереди меня, легко помахивая сумкой.
Мы все время разговаривали. Общаться с ней было очень интересно на
любые темы. Может быть потому интересно, что у нее какие -- то странные,
свои обо всем суждения.
Иногда Анастасия перекруживалась во время ходьбы. Поворачивалась ко мне
лицом, разговаривала, смеялась и так шла некоторое время, "задом наперед",
увлекаясь разговором, и не глядя подоги. Не понятно, почему она ни разу не
споткнулась, не уколола босую ногу о сучок сухой ветки? Никакой видимой
тропы на нашем пути не было, но и не было обычных таежных препятствий.
На ходу она иногда трогала или быстро поглаживала то листок, то веточку
кустика. Наклонившись, не глядя, срывала какую-нибудь травинку и... съедала
ее.
-- Прямо как зверек, -- подумал я. Когда попадались ягоды, она
протягивала их мне, и я тоже ел их на ходу. Мускулатурой какой-то особенной
ее тело не отличалось. Вообще, она среднего телосложения. Не худая и не
толстая. Упитанное, упругое - очень красивое тело. Но сила в ней, по-моему,
довольно приличная, и реакция не плохая.
Когда я споткнулся и падал, выставив вперед руки, она молниеносно
повернулась, подставила свою, свободную от сумки руку, и я упал грудью на ее
ладонь с растопыренными пальцами. Упал, не коснувшись своими руками земли.
Она удержала мое тело ладонью одной своей руки, выровняла его. При этом она
продолжала что-то говорить, нисколько не напрягаясь. Когда я выровнялся с
помощью ее руки, мы продолжили путь, словно ничего не случилось. И я
подумал, почему-то, про газовый пистолет, который был в моей сумке.
За разговорами, незаметно, мы проделали немалый путь. Вдруг, Анастасия
остановилась, поставила под дерево мою сумку и радостно сообщила:
-- Вот мы и дома!
Я огляделся. Небольшая, аккуратная поляна, цветы среди величественных
Кедровых деревьев, но абсолютно никаких построек. Даже шалаша не увидел.
Вообще ничего, даже примитивного -- ничего для жилья или временного
ночлега не увидел!
-- А дом где? Как спать, есть, от дождя укрываться?
-- Это и есть мой дом, Владимир. Здесь все имеется.
Смутное чувство тревоги стало овладевать мной.
-- Где это все? Дай чайник, чтобы хоть воды вскипятить на костре,
топор.
-- Чайника и топора нет у меня, Владимир... Костер хорошо бы не
разводить...
-- Да ты что говоришь? Чайника даже у нее нет! У меня вода в бутылке
закончилась. Ты же видела, когда я ел. Я и бутылку выбросил. Теперь только
коньяка два глотка осталось. До реки или деревни день ходьбы, а я и так
устал, пить хочу. Ты где воду берешь? Из чего пьешь?
Увидев мое волнение, Анастасия забеспокоилась, схватила меня за руку и
увлекла через полянку в лес, по пути приговаривая:
-- Только не беспокойся, Владимир! Пожалуйста. Не расстраивайся. Я
все сделаю. Ты отдохнешь. Выспишься. Я все сделаю. Тебе не будет холодно. Ты
хочешь пить? Я сейчас напою тебя.
Всего в десяти-пятнадцати метрах от поляны за кустами перед нами
открылось небольшое озерцо. Анастасия быстро зачерпнула ладошками пригоршню
воды и поднесла к моему лицу.
-- Вот вода. Попей, пожалуйста.
-- Да ты что, обалдела? Как можно пить сырую воду из какой-то лесной
лужи? Ты же видела, я "Боржоми" пил. На теплоходе мы воду речную даже для
мытья через фильтр специальный пропускаем, хлорируем, озонируем.
-- Это не лужа, Владимир. Здесь чистая, живая вода. Не убитая
наполовину, как у вас. Эту воду можно пить, она как молоко от мамы. Смотри.
Анастасия, поднесла ладони к своему лицу и выпила из них воду.
У меня вырвалось:
-- Анастасия, ты зверь?
-- Почему же зверь? Потому что постель моя не такая, как у тебя? Машин
нет? Приспособлений всяких?
-- Потому что живешь, как зверь в лесу, ничего не имеешь и, похоже,
тебе это нравится.
-- Да, мне нравится здесь жить.
-- Вот видишь, сама и подтвердила.
-- Ты считаешь, Владимир, характерным отличием человека, от всего
живущего на Земле, является наличие у него искусственно созданных предметов?
-- Да. А точнее -- цивилизованный быт.
-- Ты считаешь свой быт более цивилизованным? Да, конечно же, ты так
считаешь. Но я не зверь. Я -- человек!
КТО ОНИ?
В дальнейшем, проведя с ней три дня, наблюдая как живет одна в глухой
Сибирской тайге, эта странная молодая женщина, мне стало кое-что понятным в
ее образе жизни, но возникли некоторые вопросы к нашей.
Один из них неотступно стоит передо мной и сейчас: "Достаточна ли наша
система образования, воспитания для того, чтобы осмыслить суть бытия,
правильно расставить приоритеты в своей жизни каждому человеку? Помогает или
мешает она в осмысливании сути и предназначения человека?"
Мы создали огромную систему образования. На основе этой системы учим
наших детей и друг друга: в детском саду, школе, Вузе, аспирантуре. Эта
система позволяет нам изобретать, летать в Космос. Следуя ей, мы,
соответственно, строим и свой быт. С помощью ее мы стремимся построить свое
счастье. Мы стремимся познать Космос, атом, разные аномальные явления. Любим
очень много о них рассуждать и описывать в сенсационных статьях, в прессе,
научных изданиях. Лишь одно явление почему-то старательно обходим стороной.
Очень старательно обходим! Создается впечатление, что мы о нем боимся
говорить. Боимся потому, что оно с легкостью ломает наши общепринятые
системы образования, научные выводы, смеется над реалиями нашего бытия! И мы
стремимся сделать вид, что этого явления нет. Но оно существует! И будет
существовать, сколько бы мы от него не отворачивались, не обходили стороной.
Не пора ли присмотреться к нему внимательнее и, может быть, совместными
усилиями умов человеческих ответить на вопрос:
" Почему? Почему все, без исключения, великие мыслители, люди,
создавшие религиозные учения, разные учения, которым следует или, по крайней
мере, стремится следовать большая часть человечества, перед созданием своих
учений уединялись отшельниками, и в большинстве случаев -- в лес?
Заметьте, не в какую-то суперакадемию, а именно -- в лес!
Почему на долго уходил ветхозаветный Моисей в горный лес, а потом
вернулся оттуда, явив миру мудрость, изложенную на каменных скрижалях?
Почему Иисус Христос уединялся даже от своих учеников в пустыню, в
горы, в лес?
Почему, живший в Индии, в середине шестого века до нашей эры человек по
имени - Сиддхартха Гаутама, уединился на семь лет в лесу? Потом вышел из
леса отшельник -- Сиддхартха Гаутама к людям уже с учением! Учением,
которое и по сей день, спустя тысячелетия, будоражит множество умов
человеческих и называется оно -- Буддизм? А человека этого назвали
впоследствии -- Буддой.
Почему и наши не слишком древние предки, являющиеся теперь
историческими личностями, такими, например, как Серафим Саровский или Сергий
Радонежский, тоже уходили в лес отшельниками и через небольшой отрезок
времени постигали мудрость такой глубины, что за советом к ним ехали по
бездорожью цари мирские?
На месте их отшельничества воздвигались монастыри и величественные
Храмы. Так, например, Троице-Сергиева Лавра в г. Сергиев Посад Московской
области, и сегодня влечет толпы людей. А началось все -- с одного лишь
отшельника.
Почему? Что или кто помогал этим людям постичь мудрость? Дать знания,
приблизить их к пониманию сути бытия? Как жили, что делали, о чем думали
они, уединившись в лесу?
Эти вопросы стали возникать передо мной, спустя некоторое время, после
общения с Анастасией. Когда я стал читать все, что попадалось, что смог
найти про отшельников. Но ответа не нашел до сих пор. Почему-то нет нигде
написанного, что с ними там происходило.
Ответы на них, думаю, нужно искать совместными усилиями. Стараюсь
описать события трехдневного пребывания в сибирском таежном лесу и свои
ощущения от общения с Анастасией в надежде, что кто-то сможет постичь суть
этого явления, разобраться и с нашим образом жизни.
Пока из всего увиденного и услышанного мной бесспорно лишь одно: Люди,
живущие отшельниками в лесу, в том числе и Анастасия, видят происходящее в
нашей жизни под иным, отличным от нашего, углом зрения. Некоторые ее понятия
на 180 градусов отличаются от общепринятых. Кто ближе к Истине? Кому судить
об этом? Моя задача лишь изложить увиденное и услышанное. Дать, тем самым,
возможность определить ответ другим.
Анастасия живет в лесу, совершенно одна, у нее нет жилища, она почти не
носит одежды и не делает никаких запасов продуктов питания. Она потомок тех
людей, которые жили здесь тысячелетиями, и это словно иная цивилизация. Они
сохранились до наших дней с помощью, на мой взгляд, мудрейшего решения.
Возможно, единственно верного решения. Они растворяются среди нас, внешне,
стараясь ничем не отличаться от обычных людей, а в местах своего постоянного
места жительства, они растворяются в природе. Найти их места постоянного
обитания трудно. Присутствие человека в таком месте можно определить лишь
тем, что оно как бы более обихожено, более красиво, как ,например, таежная
полянка Анастасии.
Анастасия здесь родилась и является неотъемлемой частью природы. В
отличии от известных нам великих отшельников, она не уединилась лишь на
время в лесу, как они. Она в тайге родилась, и лишь на время посещает наш
мир. На первый взгляд, мистическому явлению, когда вдруг нахлынул на меня
сильный страх при попытке овладеть Анастасией, и потере сознания, нашлось
совершенно простое объяснение -- человек приручает кошку, собаку, слона,
тигра, орла, здесь же приручено -- ВС вокруг. И это ВС не может
позволить, чтобы с ней случилось что-нибудь плохое. Анастасия рассказывала,
что когда она родилась и ей не было еще и года, мать могла оставить ее одну
на траве.
-- И ты не умирала от голода? -- спрашивал я.
Таежная отшельница, сначала удивленно посмотрела на меня, потом
ответила:
- Проблемы питания не должны существовать для человека. Питаться нужно,
как дышать, не обращая на питание внимание, не отвлекая мысль свою от
главного. Создатель на других проблему эту возложил, чтоб человек мог жить
как человек, свое предназначенье выполняя.
Она щелкнула пальцами, и рядом оказалась белочка, которая прыгнула ей
на руку. Анастасия поднесла мордочку зверька ко рту, и белочка передала ей
из своего рта зерно Кедрового ореха. Зернышко было очищено от скорлупы. Это
не показалось мне фантастичным, вспомнилось, как в Новосибирском
Академгородке много белок, привыкших к людям, выпрашивают у гуляющих корм и
даже злятся, когда их не угощают. Здесь я просто наблюдал обратный процесс.
Но это здесь, в тайге и я сказал:
-- В нормальном, нашем мире, по другому все. Ты, Анастасия,
попробуй у коммерческого киоска своими пальцами пощелкать, даже в барабан
можешь бить у коммерческого киоска, ничего тебе не дадут, а ты говоришь
-- Создатель все решил.
-- Кто ж виноват, что человек творения Создателя решил менять? На
лучшее иль худшее, попробуй сам понять.
Вот такой диалог о проблеме питания с ней состоялся. Ее позиция проста
-- греховно мысль на пустяки такие, как питание расходовать и она не
думает о нем. А нам, в цивилизованном мире, получается надо думать?
Мы знаем многочисленные примеры из литературы, прессы, телевизионных
передач, когда младенцев, которые попадали случайно во власть дикой природы,
выкармливали волки. Здесь же поколения живут постоянно и их отношения с
животным миром иные, чем у нас. Я спрашивал у Анастасии:
-- Почему тебе не холодно, в то время как я в куртке?
-Потому, -- отвечала она, -- что организм людей, которые кутаются в
одежды, прячутся от тепла и жары в укрытия, все больше и больше теряет
способность адаптироваться к изменениям окружающей среды. У меня это
свойство человеческого организма не потеряно, потому и одежда мне особенно
не нужна.
ЛЕСНАЯ СПАЛЬНЯ
У меня не было с собой никакого снаряжения для того, чтобы спать в
диком лесу. Анастасия уложила меня в берлоге-землянке. Уставший после
тяжелой дороги, заснул я быстро и крепко. Когда я проснулся, было ощущение
блаженства и уюта, словно лежал на великолепной удобной постели.
Берлога или землянка была просторной, устлана мелкими пушистыми
веточками Кедра, сухой травой, заполняющими окружающее пространство приятным
ароматом. Потягиваясь, я раскинулся, коснулся одной рукой пушистой шкуры и
отметил, что Анастасия каким-то образом охотится. Я подвинулся к шкуре
поближе, прижавшись спиной к теплу, и решил еще подремать.
Анастасия стояла у входа таежной спальни и, увидев, что я проснулся,
сразу сказала:
-- Пусть добрым день придет к тебе сегодняшний, Владимир. Встреть и
ты его своим добром. Только, пожалуйста, не пугайся.
Потом она похлопала в ладоши, и "шкура"... С ужасом я понял -- это
была не шкура. Из берлоги осторожно стал вылезать медведь. Получив
одобрительный шлепок Анастасии, медведь лизнул ее руку и заковылял с поляны.
Оказалось, что она положила у моего изголовья сонной травы и заставила
медведя лежать рядом со мной, чтобы мне не было холодно. Сама, свернувшись
калачиком, спала у входа снаружи.
-- Да как же ты могла сотворить такое, Анастасия? Он же мог задрать
меня или придавить.
-- Это не он, а она -- медведица это. Она тебе ничего плохого
сделать не могла,-- ответила Анастасия,-- она очень послушная. Ей большое
удовольствие доставляет задания получать и выполнять их. Она даже не
шевелилась всю ночь. Носом своим мне в ноги уткнулась и замерла в
блаженстве. Только вздрагивала немножко, когда ты во сне руки разбрасывал и
хлопал ее по спине.
УТРО АНАСТАСИИ
Анастасия ложится спать с наступлением темноты в одном из укрытий,
сделанных обитателями леса, чаще всего в берлоге. Когда тепло, она может
спать прямо на траве. Первое, что она делает, проснувшись,-- бурно радуется
восходящему солнцу, новым побегам, появляющимся на ветках, новым росткам,
выходящим из земли. Она трогает их руками, гладит, иногда что-то поправляет.
Потом подбегает к небольшим деревьям, хлопает их по стволу. С задрожавшей
кроны на нее сыплется что-то, напоминающее пыльцу или росу. Потом она
ложится на траву и минут пять с блаженством потягивается и извивается. Все
ее тело покрывается словно влажным кремом. Разбежавшись, прыгает в небольшое
озеро, плещется и ныряет в нем. Здорово ныряет!
Взаимоотношения с животным миром, окружающим ее, похожи на
взаимоотношения человека с домашними животными. Во время ее утренних
процедур многие из них наблюдают за Анастасией. Сами не подходят, но стоит
ей посмотреть в сторону кого-нибудь из них и едва заметным жестом подозвать,
счастливец срывается с места и мчится к ее ногам.
Я видел, как она утром дурачилась, играя с волчицей, словно с домашней
собакой. Анастасия хлопнула волчицу по холке и стремительно побежала.
Волчица бросилась догонять и, когда почти поравнялась, Анастасия, вдруг, на
бегу подпрыгнула и в прыжке двумя ногами оттолкнувшись от ствола дерева,
стремительно побежала в другую сторону. Волчица по инерции пронеслась мимо
дерева, развернулась и бросилась вдогонку, захохотавшей Анастасии.
Анастасия совершенно не думает о проблеме одежды и питания. Ходит чаще
всего полуобнаженной или обнаженной. Питается кедровыми орехами, какой-то
травой, ягодами и грибами. Грибы ест только сушенные. Сама никогда не
собирает ни грибов, ни орехов и заготовок, запасов никаких не делает, даже
на зиму. Все заготавливают множество, обитающих в этих местах белок. В том,
что белки делают на зиму заготовки корма, нет ничего удивительного, они так
поступают повсеместно, следуя своему инстинкту. Меня поразило другое:
находящиеся поблизости белки, по щелчку пальцев Анастасии, наперегонки
стремятся прыгнуть ей на протянутую руку и дать, уже очищенное от скорлупы