И потому, когда момент зачатия случался, энергии у них на высшей точке были. И свидания они друг другу никогда не назначали.
Шёл каждый к месту выбранному сам, когда хотел. С рассветом, каждый день приходил всегда первым Радомир, и следом на коне своём являлась Любомила.
Через неделю Радомир соорудил шалаш, похожий на чудный домик. Два с половиной метра в ширину и три в длину. Вкопал он жерди в землю и сделал стены из сплетённых веток, перекрытие из жердей и веток сделал.
Всё это высохшей травой влюблённые закрыли, а внутри все стены, потолок покрыла Любомила тканым полотном. И сделала постели две: солому положила, наверх сено, покрыла полотном постель.
Когда сооружён был домик чудный, влюблённые в нём часто ночевали, но в близость интимную не вступали. Считалась оскорблением для будущих детей такая близость, до венчания, до сотворения гнезда.
К тому ж, влюблённым было чем заняться. Радомир принёс широкую дощечку, на ней участка план резцом изобразил и обозначил стороны все света, восход, закат отметил Солнца, восхождения Луны. Ещё и днём, и ночью наносил на план силу движенья, направленья ветра.
Любомила часто к краям участка подходила, долго стояла, воображением рисуя картины с будущими насажденьями, и подходила к плану Радомира, сверяла, не навредит ли ветер им иль тень.
Когда зима настала, Любомила реже посещала владения любви. Она в доме родителей своих полотно ткала, рубашку Радомиру с любовью вышивала.
Но Радомир часто в поместье будущее приезжал, по-прежнему ветров движенье отмечал, запоминал, как снег ложится.
Так делали из года в год ведруссы календарь погодный. Дощечки со схемами такими в каждой семье ведрусской были, погоду с точностью на год вперёд тогда определять могли, и даже на два года или три.
Казалось, проще было взять скопировать подобный календарь с родительского, но не совсем он точным будет. Ландшафт у местности чуть-чуть другой, и от ветерка растения мог закрывать пригорок иль лесок. Зимой сугробы разными могли быть.
Когда весна настала, в мыслях и Радомира, и Любомилы был завершён проект, они ранней весной вновь стали вместе жить в домике своём.
Теперь колышками с ленточками, веточками все насаждения отметить предстояло им, согласовать проект друг с другом. А Радомиру предстояло выкопать колодец, родничок огородить.
Осталось две недели перед тем, как можно в землю саженцы садить, и начали влюблённые готовиться к венчанью.
В селенье пошли сначала в то, где жил жених, затем в село невесты. И заходили в каждый дом, хозяев приглашали на венчанье. Прихода их с волненьем в каждом доме ждали.
Хотелось каждому взглянуть на их любовь и дар определить для будущего дома их живого. Когда младая пара сад посещала, двор хозяйственный иль дом, они хозяевам немного говорили слов.
Одну лишь фразу каждому. Такую вот примерно: «О, как прекрасна ваша яблонька» или «Осмыслен у котёнка взгляд», «Тактичен, работящ у вас медведь».
Для каждого, кто слышал похвалу влюблённых деревцу, растущему в саду, или котёнку, живущему у них, это означало признание достойной жизни хозяев, а также, что они хотели б у себя иметь такое растение или животное.
В дом молодых не приглашали и не угощали их ничем. Заведено не зря так было у ведруссов. Ведь отказаться от приглашенья и угощенья нетактично будет молодым, но если бы они засиживаться в гостях стали, то не успели бы все семьи до венчанья обойти.
Нарушил правила слегка Арга, друг с детства Радомира. Когда к ним в дом влюблённые вошли и с отцом стали говорить, вдруг выбежал Арга, из стойла вывел чудо-жеребца, которым восхищалось всё селенье, волнуясь, говорить стал:
— Пожалуйста, возьмите от меня коня. По-прежнему к себе не подпускает он никого, с тех пор как покорён на ярмарке был Любомилой.
Отец на сына хитро посмотрел, сказал:
— Быть может, ты, Арга, объездчиков к коню не подпускаешь? Сам почему-то его не объезжаешь.
Слегка смутившись, отвечал Арга:
— Не объезжаю, сам решил, пусть будет вольным этот жеребец всегда, теперь решенье поменял, возьмите у меня коня, — и повод Любомиле протянул.
— Спасибо, — Любомила отвечала, — коня взять не могу, к другому он привык, но если есть жеребёнок от него, мы с благодарностью его бы взяли.
Когда обход поместий завершили молодые и настал назначенный всем день, из двух селений с рассветом спешили на участок их и стар и млад.
Встали люди по границе участка земли, что молодые сухими ветками обозначили. А в центре, рядом с шалашом, холмик возвышался из земли, украшенный цветами. На холм тот поднялся Радомир, с волнением он излагал перед собравшимися людьми проект поместья будущего.
И каждый раз, когда указывал юноша на место, где расти должно какое-то растение, из круга внимающих ему людей вперёд выходил человек и вставал на указанное Радомиром место.
А держал вышедший человек в своих руках саженец растения, которое называл Радомир. И каждому, из круга выходящему, кланялся народ.
Ведь, вышедший был удостоен похвалы младых, когда они поместья обходили, за то, что смог прекрасное взрастить. А значит, вышедший был удостоен похвалы Создателя — Отца всего, всех любящего Бога.
Закончив оглашение проекта, Радомир сошёл с пригорка, подошёл туда, где Любомила его стояла, с волнением и трепетом следившая за всем происходящим, взял за руку её, на возвышение возвёл степенно.
Теперь влюблённые вдвоём стоят на возвышении. И Радомир слова пред всеми говорит: — Любви пространство здесь я не один творил. Со мною рядом и пред вами, люди, вдохновение прекрасное моё.
Сначала взгляд пред всеми опустила девушка, а лучше девою её назвать.
Краса у каждой женщины своя. Но могут быть моменты в жизни каждой женщины, когда над всеми возвышается она. В сегодняшней культуре нет таких моментов. Но тогда...
Вот взор свой к людям устремила Любомила. В единый слился возглас восхищенья всех людей, пред ней стоящих. На лике девушки не дерзкая, но смелая улыбка засияла. Энергия Любви её переполняла.
Сильней обычного румянец на щеках играл. Здоровьем пышущее тело девы и яркость глаз теплом окутали людей и всё в пространстве вокруг них. На миг всё замерло вокруг.
Богиня молодая пред людьми во всей своей красе сияла. Залюбовались люди восхищённые виденьем.
И потому не сразу к пригорку, где влюблённые стояли, родители девицы степенно подошли в сопровождении пожилых и юных членов всего семейства.
Остановившись у пригорка, сначала поклонилось семейство молодым, потом спросила мать девицу — дочь свою:
— Вся мудрость рода нашего в тебе, скажи нам, дочь моя, ты видишь будущее тобою выбранной земли?
— Да, мама, вижу, — отвечала Любомила.
— Скажи мне, дочь моя, — мать продолжала, — всё из показанного будущего нравится тебе?
— Проект изложенный моей душе по нраву. Но всё ж, хочу своё чуть-чуть добавить.
С пригорка быстро спрыгнув, вдруг побежала меж людьми Любомила к краю будущего сада. Остановилась и произнесла:
— Здесь дерево с листвой игольчатой должно взрастать, а рядом с ним берёзка. Когда подует ветерок с той стороны, он встретится с сосны ветвями, потом берёзки, потом деревьев ветви ветерок попросит спеть мелодию. Ни разу в точности она не повторится, но каждый раз усладой станет для души.
А здесь, — девица в сторону чуть отбежала, — а здесь цветы должны расти. Вначале красный цвет пусть запылает, здесь — фиолетовый чуть позже, здесь — бордовый.
Любомила разрумянившаяся, как будто фея, по будущему саду танцевала. И снова в кругу оставшиеся люди в движенье приходили, спешили, семена неся в руке к тем точкам на земле, которые определяла пылкая девица.
Закончив танец свой, она вновь к пригорку подбежала и, рядом встав с избранником своим, произнесла:
— Теперь прекрасным будет здесь пространство. Картину чудную взрастит земля.
— Скажи всем людям, дочь моя, — к девице снова обратилась мать, — венцом всему кто будет над прекраснейшим пространством этим? Кого из всех живущих на земле людей своей рукой могла б ты повенчать?
И повернувшись к жениху, невеста отвечала:
— Венец достоин тот принять, чья мысль способна прекрасным будущее сотворять, — и рукой коснулась плеча любимого, который рядом с ней стоял.
Он опустился перед нею на одно колено. И девушка на голову ему венец красивый, сплетённый своими руками из трав пахучих и цветов, степенно возложила.
Потом, три раза проведя по волосам повенчанного правою рукой, левой голову его к себе чуть приклонила.
Потом с колена встал венценосный Радомир. А Любомила спустилась с пригорка и голову свою слегка в покорности склонила перед ним.
Теперь, как было принято, к пригорку подошёл юноши отец и всё его семейство. Подойдя, остановились в почтенье, и отец у сына венценосного, над всеми возвышавшегося, спросил:
— Кто ты, чья мысль Любви пространство сотворять способна?
И Радомир держал ответ:
— Я сын твой и я сын Творца.
— Венец возложен на тебя — великой миссии предвестник. Что будешь делать, венценосный, ты, имея над пространством своим власть?
— Прекрасным будущее буду сотворять, — звучал ответ.
И снова спрашивал отец:
— Где силы будешь брать и вдохновенье, мой сын и венценосный сын Творца?
— В любви!
Опять звучал вопрос:
— Энергия Любви блуждать способна по Вселенной всей. Как сможешь ты увидеть отражение любви Вселенской на земле?
— Есть девушка одна, отец, и для меня она — энергии Любви Вселенской отраженье на Земле, — и он, при этих словах, спустился к Людомиле и, взяв за руку, на возвышение снова возвёл.
И две семьи в единую сливались группу, и обнимались, и шутили, и смеялись все.
Потом всех юноша благодарил, и начинали все свои дары живые сажать в том месте, где указал им раньше он.
Те, кому не было указано место, где сажать, шли по границе, ранее отмеченной, участка и с песней хороводной бросали в землю семена, с собою принесённые.
Прошло всего лишь несколько минут, а сад чудесный был заложен. И снова венценосный юноша, подняв вверх руку, в тишине сказал:
— Творцом подаренные твари человеку пусть будут рядом в дружбе с нами жить.
И те, кто приготовил им в подарок животных, подходили к шалашу, неся в руках котёнка, иль щенка, или телёночка на поводке ведя, иль медвежонка. Арга, друг Радомира, им обещанного жеребёнка подарил.
Затем, плетнями из ветвей быстро пристроили к шалашу загоны. И вскоре временное жилище молодых было заполнено животными, тоже молодыми. И в этом был великий смысл: перемешавшись меж собою, они навечно будут в дружбе жить, заботиться и помогать друг другу.
Приняв дары, вновь молодые всех благодарили, и после этого с хороводами да песнями, как было принято, гулянье радостное началось. А молодые, со своими родственниками, удалились каждый в свой дом. Две ночи и день один они теперь друг друга не увидят.
За это время, лучшие из двух селений мастера сделанный заранее сруб дома в поместье перенесли, накрыли крышу, настелили пол, заделали все щели мхом и травами. И женщины лучшие плоды поставили в том доме новом.
Две матери постель покрыли льняным покрывалом. И на вторую ночь покинули все люди поместье. Энергия Любви над ним витала в ожидании влюблённых молодых.
И отнеслась к появлению этого чувства, как к новому члену своей семьи, направленному Богом, в качестве помощника в воспитании маленькой девочки. А может, и как основного воспитателя.
В итоге, бабушка помогла девочке понять, что хочет великая энергия Любви от неё, указывая простым, понятным ребёнку языком на конкретные действия.
Девочка с вдохновением начинает познавать науки, премудрости бытия, совершенствует собственный дух и тело.
Кто главным был в успехе Любомилы? Бабушка, мудрые учителя-волхвы, сама девочка или неутомимая, великая энергия Любви?
— Думаю, если убрать усилия энергии Любви, то все другие участники воспитания девочки едва ли могли дотянуть до половины достижения. Но, не будь их, энергия Любви вряд ли могла одна направить девочку по правильному пути.
— Значит, произошло совместное творение, и радость всем от созерцания его. А это, как раз, то, чего желает Бог от человека.
— Согласен. Сам свадебный обряд — это вообще непревзойдённый по красоте, смыслу и рациональности праздник-шедевр. Если сравнивать его с сегодняшними свадебными обрядами, то получается: мы превратились в оккультных идиотов.
Что остаётся молодым, после современной свадьбы? Воспоминания о катаниях на машине почему-то к «вечному огню», пьянка в кафе или ресторане, крики «горько» да публичные поцелуи, растрачивающие энергию, предназначенную для зачатия ребёнка.
После ведрусского обряда венчания, остаются молодым не воспоминания, а реальный дом, с радостью построенный лучшими мастерами, сад с множеством растений, посаженных руками родственников, друзей, соседей по проекту молодых влюблённых.
— Фактически им остаётся истинное пространство Любви. Святое, истинно Божественное, живое гнездо, в котором впоследствии и произойдёт зачатие ребёнка.
Свидетелями на ведрусском обряде венчания выступают не двое, как сейчас, друзей, а все родственники, вся округа, и ставят росписи не на клочке бумаги, а на земле живым твореньем.
Молодые, в свою очередь, вместе сдают экзамен, перед всем селением рассказывая о своём проекте будущего родового поместья. Думаю, то, что они представляют, неизмеримо выше сегодняшних докторских диссертаций.
Конечно, материализация живого пространства, дом, хозяйство, красота действий, с помощью которых они создаются, несомненно, важный фактор. Но, не менее важным является еще один невероятный аспект.
Посмотри, кто венчает молодых. Не родители, не какой-то случайный человек из загса или священник, которого зачастую видят в первый и последний раз.
Любомила венчает Радомира сама!
Она надевает ему на голову, при всех собравшихся, венец. Такое действие могут совершать поистине дети Бога. Этот психологический фактор — не так прост, как может показаться на первый взгляд.
Человек, позволяющий регистрировать свою любовь каким-то случайным людям, на подсознательном уровне уже снимает с себя ответственность за дальнейшую судьбу семьи. Любомила, наоборот, возлагает её на себя.
Между современными регистрирующими свой брак молодожёнами и Богом — много условностей. Это и благословение родителей, и регистрация в загсе, и священник в церкви.
Между ведрусскими молодожёнами и Богом — никого. Следовательно, их брак может благословлять только сам Бог.
И Он действительно это делает реальным проявлением, ещё до возложения венца. Он посылает им взаимную любовь. Ведруссы знали, как её принять и сделать вечной.
А что же происходило перед зачатием в Ведрусский период жизни людей?
Зачатие
Состоялся обряд венчания. Но молодые не прыгают сразу в кровать для совершения известных действий первой брачной ночи, после свадебной пьянки.
Их не заставляют родственники ложиться в постель, а потом показывать всем присутствующим на свадьбе окровавленную простыню, как это делалось во многих свадебных обрядах, особенно на Кавказе.
Молодые влюблённые уходят каждый в свой родительский дом. Спят, принимают омовение. И в этом действе также кроется великий смысл.
Проходят волнения, связанные со сдачей проекта поместья. Волнения, связанные с самим венчанием, где они полностью были заняты друг другом и находились на пике, пусть и приятного, но всё же, нервного напряжения.
Они отдыхают, отсыпаются в доме своих родителей, конечно же, думая друг о друге.
Через два дня происходит их первое свидание, как мужа и жены. И к этому моменту, всё подготовлено к зачатию их ребёнка.
Дело здесь не только в материальных благах. Дом, тёплый загон для живности, и огород, и сад важны, конечно.. Но также важным будет душевное и физическое состояние молодых.
Проснулся до рассвета Радомир. И никого не разбудив, венец одев, рубашку с вышивкою матери с собою взял. Он побежал к ручью, что брал исток от родника.
Луна путь предрассветный освещала, гирлянды звёзд ещё мигали в вышине. В ручье омывшись, он надел рубашку, быстро пошёл к заветному творенью. Небеса светлели.
И вот стоит он в месте том один, где праздник был ликующий селений двух недавно, которое мечтой своей творил.
Какая сила чувств и ощущений в человеке может быть в момент такой — не осознать тому, кто не испытывал подобного ни разу.
Можно сказать, Божественные возникли в человеке ощущения и чувства. И нарастали ожиданьем трепетным рассветного луча, в котором... Вот она! Она, его прекраснейшая Любомила! Освещена лучом рассветным, она бежала на свидание к нему и сотворенью своему.
Виденье во плоти спешило к Радомиру. Предела совершенству нет, конечно, но время вдруг остановилось для двоих.
Они вошли в тумане чувств своих в дом новый. Яства на столе, манящий аромат цветов сухих шёл от покрывала с вышивкою на постели:
— О чём ты думаешь сейчас? — она его горячим шёпотом спросила.
— О нём. О нашем будущем ребёнке, — и вздрогнул Радомир, взглянув на Любомилу. — О, как же ты красива! — он, не сдержавшись, очень осторожно своей рукой её плеча коснулся и щеки.
У Любомилы с Радомиром не просто радость на душе была: они, в беззвучном ликовании, смотрели друг на друга.
«Мой муж, — беззвучно про себя шептала Любомила, — мой муж, спасибо небу и Вселенной всей. Какое счастье — жизнь в любви Ты даришь людям, Боже правый».
«Моя жена», — на Любомилу глядя, думал Радомир. Он прикрывал глаза, вновь открывал, чтобы её увидеть, будто бы, внезапно. Будто видение в мире лучшее. Будто явление богини самой главной перед ним. Но не «будто» видел он перед собою богиню Любомилу. Богиню Радомир видел наяву.
Дыханье жаркое Любви двоих окутало и унесло в неведомую высь.
Никто за миллионы лет не сможет в деталях описать, что происходит с ней и с ним, когда в любви порыве обоюдном, для сотворения сливаясь воедино, подобие своё и Бога люди вершат.
Но знали точно люди-боги из Ведической культуры: когда необъяснимое вершится чудо, соединяя двоих, впоследствии останутся они каждый сам собою. И, в то же время, в необъяснимый миг вздрогнет Вселенная, видение взирая: Душа младенца босиком по звёздам ножками перебирая, к Земле стремится, собою двух и третьего в едином воплощая.
Рассвет переходил в счастливый день. И поднималось солнце над землёю. Светило ярче тоненьким лучом в то место, где стояли боги на земле. И больше солнца света невидимым и благословенным сиянием энергия Любви, подарок Бога земным богам, собою их озаряла.
И ликовала энергия Любви! Разумна ли она? Разумна! Как чувства все — частички разума, она средь всех важнейшею считалась Богом. Когда творилось Богом сотворение великое Земли, Он говорил Любви:
— Спеши, Любовь Моя, спеши не рассуждая. Спеши с последней искоркой своей. Энергией великой благодати окутай их, всех будущих Моих сынов и дочерей.
Теперь, когда в любви у Любомилы и Радомира зачатие произошло, к Богу Любовь взывала:
— Невидим Ты, Творец Великий. Но дети видимы Твои. Невидимой была и я. Теперь я вижу отражение своё на лицах у Твоих детей. Они Твои и будто бы мои. Детей хочу их нянчить и понять, как смог предвидеть Ты, Творец Великий, меня отдав всю без остатка от Себя? Как мог предвидеть благодать земную? Явись во всей красе Своей в величье перед детьми.
Шептанием ветерка едва заметного Бог отвечал Любви:
— Собою не посмею отвлекать детей Своих от сотворенья их великого и вдохновлённого. И ты, Любовь Моя, не обожги сердца младые в порыве ликованья своего. Я помню, как Меня ты обжигала благодатью энергии своей. Я чувствую, сейчас ты так же обжигаешь с ликованием наших детей.
— Мой Бог, не обжигаю, согреваю. Ты произнёс «наших детей», я вздрогнула слегка лишь, на мгновенье энергии прибавилось во мне. Но я сдержала их, не обожгла. Ты произнёс: «наших детей», так значит, и чуть-чуть они мои.
— Те, кто рождён будет в любви, поймут, кто мать их и отец.
— Владимир, нелегко, быть может, осознать, но ты понять попробуй. У ведруссов в зачатии детей совсем не главной связь интимная была.
То, что сейчас в постелях творят люди, называя своё действо занятием любовью, Любовь лишь оскорбляет, унижает Бога. Удовлетворение вожделения они получат лишь на миг, и оно, я думаю, не может даже в сотой доли сравниться с тем, что было предопределено от Бога человеку.
Ведруссы видели друг в друге не объект плотских утех, иное.
Когда у Любомилы и Радомира желание возникло сотворить ребёнка, они не видели его отдельным от себя. Культура чувств в те времена иной была.
Влюблённые муж и жена друг в друге видели дитя. И ласки оттого их совсем иными были. Влекла не страсть соития к друг другу их. Влекло великое стремленье к сотворению.
И Любомилу Радомир обнял, словно дитя своё. Погладил нежно волосы рукой, груди упругой коснулся он, плечи гладил, целовал её ладони. Она его лицо руками трогала и плечи. За шею нежно взяв, к своей груди, словно дитя, прижала...
Трактатов в мире множество, людей пытающихся соитию интимному учить. Но не было, не будет никогда трактата, способного ведрусское зачатие представить.
Тела влюблённых не главную в них играли роль. Тела лишь волю и желания исполняли людей. В другом в то время измеренье пребывали люди. Когда великое деяние свершалось, они на Землю возвращались.
Полученное удовлетворение не скоротечным было. Оно навечно с ними оставалось, как будто к совершенству высшему приподнимало на одну ступеньку человека.
Свершалось, Радомир, как будто в забытьи, будто не возвращаясь из неведомого ранее им измерения, поцеловал Любомилу, будто рождённое дитя, уснул в блаженном сне. Не могут не уснуть мужчины, может оттого, что хочется вернуться снова им туда.
Но Любомила не спала. Она в себе частичку необычную, как будто, ощутила. С постели встала, подошла к окну. В окно светило солнышко и разделяло подоконник на светлую и теневую часть.
По стыку света и тени Любомила пальцем провела, с запястья сняла тесёмочку льняную, её и положила на стык света и тени. Ведруссы всегда день и мгновенье зачатия отмечали.
Потом в том месте, где венчание происходило, сажали дерево, чей ствол мог ровным быть. Напротив дерево второе сажали в момент, когда свет и тень на подоконнике своею границею с тесёмочкой льняною совпадали. Второе дерево в тени от первого ствола сажали.
Такое действо позволяло им всегда вспомнить мгновение зачатия дитя. И гороскоп, от этого мгновенья если считать, всегда точнее будет. Хотя ведруссы знали о расположении планет, об их влиянии на плоть, они, планетам вопреки, могли деянья успешные вершить, энергией великой обладали.
Между деревьев этих впоследствии сливали воду родовую, плаценту клали в землю. И повзрослевший человек, в свой день зачатия, ложился спать в том месте.
Расположение планет слегка менялось год от года, и человек всю информацию, из Космоса идущую, мог ощущать в ночь сна такого.
Не разумом, скорее подсознаньем, чувством. Вплоть до творения всего земного Богом. И если был недуг какой-то иль печаль, в том месте сон их изгонял. Но очень редко недуги плоть ведрусскую могли настичь.
Служило место им зачатия для сна, для осознанья мирозданья в основном.
Телегонию можно победить
— Анастасия, слышал я: волхвы умели побеждать явление телегонии, то есть, последствия добрачной связи. Если женщина имела добрачную связь, первый мужчина, как теперь известно, непременно оказал влияние на внешность и характер ребёнка, который будет зачат другим мужчиной, ну, например, мужем этой женщины.
Если они, перед зачатием, совершат обряд венчания, о котором ты рассказала, с последствиями добрачной связи у женщины будет покончено раз и навсегда?
— Владимир, не всегда ребёнок походить на первого мужчину должен. Бывает яркость событий новых, ощущений чувств стирают информацию о прежних неудачных связях. Но всё же, у ведруссов есть обряд, способный старое, ненужное стереть помочь.
Мужчину, женщину он очищает, три мысли в нём участие принять должны. А чьи, ты сам попробуй догадаться.
— Лучше расскажи сразу сама, Анастасия. У меня и так от всей этой информации мозг перекалился.
— Хорошо, расскажу. Но очень важно, чтобы люди сами научились выводы делать, нужные для себя.
— Когда-нибудь научатся, а сейчас, лучше расскажи, потому что вопрос — очень важный.
— Тогда задай вопрос в полном объёме об интересующем тебя.
— Это, как в полном объёме?
— Владимир, ведь тебе же известно, что это явление затрагивает не только женщин, но, в равной степени, мужчин. Добрачная связь мужчины точно такое же оказывает воздействие и на будущего ребёнка. И от самой порядочной, девственной девушки может родиться не её ребёнок, если мужчина не девственник. Ты знаешь об этом, Владимир?
— Да, Анастасия, к сожалению знаю. Читал, как один солдат, возвращаясь после службы в армии, напился спиртного на вокзале и переспал с проституткой-азиаткой.
Домой в свою деревню приехал, женился на девушке, которая его ждала, родился у них ребёнок со смуглой кожей и раскосыми глазами. Все стали девушку обвинять, а в округе ни одного азиата и близко не было. Но я думал, о мужчинах необязательно говорить.
Шёл каждый к месту выбранному сам, когда хотел. С рассветом, каждый день приходил всегда первым Радомир, и следом на коне своём являлась Любомила.
Через неделю Радомир соорудил шалаш, похожий на чудный домик. Два с половиной метра в ширину и три в длину. Вкопал он жерди в землю и сделал стены из сплетённых веток, перекрытие из жердей и веток сделал.
Всё это высохшей травой влюблённые закрыли, а внутри все стены, потолок покрыла Любомила тканым полотном. И сделала постели две: солому положила, наверх сено, покрыла полотном постель.
Когда сооружён был домик чудный, влюблённые в нём часто ночевали, но в близость интимную не вступали. Считалась оскорблением для будущих детей такая близость, до венчания, до сотворения гнезда.
К тому ж, влюблённым было чем заняться. Радомир принёс широкую дощечку, на ней участка план резцом изобразил и обозначил стороны все света, восход, закат отметил Солнца, восхождения Луны. Ещё и днём, и ночью наносил на план силу движенья, направленья ветра.
Любомила часто к краям участка подходила, долго стояла, воображением рисуя картины с будущими насажденьями, и подходила к плану Радомира, сверяла, не навредит ли ветер им иль тень.
Когда зима настала, Любомила реже посещала владения любви. Она в доме родителей своих полотно ткала, рубашку Радомиру с любовью вышивала.
Но Радомир часто в поместье будущее приезжал, по-прежнему ветров движенье отмечал, запоминал, как снег ложится.
Так делали из года в год ведруссы календарь погодный. Дощечки со схемами такими в каждой семье ведрусской были, погоду с точностью на год вперёд тогда определять могли, и даже на два года или три.
Казалось, проще было взять скопировать подобный календарь с родительского, но не совсем он точным будет. Ландшафт у местности чуть-чуть другой, и от ветерка растения мог закрывать пригорок иль лесок. Зимой сугробы разными могли быть.
Когда весна настала, в мыслях и Радомира, и Любомилы был завершён проект, они ранней весной вновь стали вместе жить в домике своём.
Теперь колышками с ленточками, веточками все насаждения отметить предстояло им, согласовать проект друг с другом. А Радомиру предстояло выкопать колодец, родничок огородить.
Осталось две недели перед тем, как можно в землю саженцы садить, и начали влюблённые готовиться к венчанью.
В селенье пошли сначала в то, где жил жених, затем в село невесты. И заходили в каждый дом, хозяев приглашали на венчанье. Прихода их с волненьем в каждом доме ждали.
Хотелось каждому взглянуть на их любовь и дар определить для будущего дома их живого. Когда младая пара сад посещала, двор хозяйственный иль дом, они хозяевам немного говорили слов.
Одну лишь фразу каждому. Такую вот примерно: «О, как прекрасна ваша яблонька» или «Осмыслен у котёнка взгляд», «Тактичен, работящ у вас медведь».
Для каждого, кто слышал похвалу влюблённых деревцу, растущему в саду, или котёнку, живущему у них, это означало признание достойной жизни хозяев, а также, что они хотели б у себя иметь такое растение или животное.
В дом молодых не приглашали и не угощали их ничем. Заведено не зря так было у ведруссов. Ведь отказаться от приглашенья и угощенья нетактично будет молодым, но если бы они засиживаться в гостях стали, то не успели бы все семьи до венчанья обойти.
Нарушил правила слегка Арга, друг с детства Радомира. Когда к ним в дом влюблённые вошли и с отцом стали говорить, вдруг выбежал Арга, из стойла вывел чудо-жеребца, которым восхищалось всё селенье, волнуясь, говорить стал:
— Пожалуйста, возьмите от меня коня. По-прежнему к себе не подпускает он никого, с тех пор как покорён на ярмарке был Любомилой.
Отец на сына хитро посмотрел, сказал:
— Быть может, ты, Арга, объездчиков к коню не подпускаешь? Сам почему-то его не объезжаешь.
Слегка смутившись, отвечал Арга:
— Не объезжаю, сам решил, пусть будет вольным этот жеребец всегда, теперь решенье поменял, возьмите у меня коня, — и повод Любомиле протянул.
— Спасибо, — Любомила отвечала, — коня взять не могу, к другому он привык, но если есть жеребёнок от него, мы с благодарностью его бы взяли.
Когда обход поместий завершили молодые и настал назначенный всем день, из двух селений с рассветом спешили на участок их и стар и млад.
Встали люди по границе участка земли, что молодые сухими ветками обозначили. А в центре, рядом с шалашом, холмик возвышался из земли, украшенный цветами. На холм тот поднялся Радомир, с волнением он излагал перед собравшимися людьми проект поместья будущего.
И каждый раз, когда указывал юноша на место, где расти должно какое-то растение, из круга внимающих ему людей вперёд выходил человек и вставал на указанное Радомиром место.
А держал вышедший человек в своих руках саженец растения, которое называл Радомир. И каждому, из круга выходящему, кланялся народ.
Ведь, вышедший был удостоен похвалы младых, когда они поместья обходили, за то, что смог прекрасное взрастить. А значит, вышедший был удостоен похвалы Создателя — Отца всего, всех любящего Бога.
Закончив оглашение проекта, Радомир сошёл с пригорка, подошёл туда, где Любомила его стояла, с волнением и трепетом следившая за всем происходящим, взял за руку её, на возвышение возвёл степенно.
Теперь влюблённые вдвоём стоят на возвышении. И Радомир слова пред всеми говорит: — Любви пространство здесь я не один творил. Со мною рядом и пред вами, люди, вдохновение прекрасное моё.
Сначала взгляд пред всеми опустила девушка, а лучше девою её назвать.
Краса у каждой женщины своя. Но могут быть моменты в жизни каждой женщины, когда над всеми возвышается она. В сегодняшней культуре нет таких моментов. Но тогда...
Вот взор свой к людям устремила Любомила. В единый слился возглас восхищенья всех людей, пред ней стоящих. На лике девушки не дерзкая, но смелая улыбка засияла. Энергия Любви её переполняла.
Сильней обычного румянец на щеках играл. Здоровьем пышущее тело девы и яркость глаз теплом окутали людей и всё в пространстве вокруг них. На миг всё замерло вокруг.
Богиня молодая пред людьми во всей своей красе сияла. Залюбовались люди восхищённые виденьем.
И потому не сразу к пригорку, где влюблённые стояли, родители девицы степенно подошли в сопровождении пожилых и юных членов всего семейства.
Остановившись у пригорка, сначала поклонилось семейство молодым, потом спросила мать девицу — дочь свою:
— Вся мудрость рода нашего в тебе, скажи нам, дочь моя, ты видишь будущее тобою выбранной земли?
— Да, мама, вижу, — отвечала Любомила.
— Скажи мне, дочь моя, — мать продолжала, — всё из показанного будущего нравится тебе?
— Проект изложенный моей душе по нраву. Но всё ж, хочу своё чуть-чуть добавить.
С пригорка быстро спрыгнув, вдруг побежала меж людьми Любомила к краю будущего сада. Остановилась и произнесла:
— Здесь дерево с листвой игольчатой должно взрастать, а рядом с ним берёзка. Когда подует ветерок с той стороны, он встретится с сосны ветвями, потом берёзки, потом деревьев ветви ветерок попросит спеть мелодию. Ни разу в точности она не повторится, но каждый раз усладой станет для души.
А здесь, — девица в сторону чуть отбежала, — а здесь цветы должны расти. Вначале красный цвет пусть запылает, здесь — фиолетовый чуть позже, здесь — бордовый.
Любомила разрумянившаяся, как будто фея, по будущему саду танцевала. И снова в кругу оставшиеся люди в движенье приходили, спешили, семена неся в руке к тем точкам на земле, которые определяла пылкая девица.
Закончив танец свой, она вновь к пригорку подбежала и, рядом встав с избранником своим, произнесла:
— Теперь прекрасным будет здесь пространство. Картину чудную взрастит земля.
— Скажи всем людям, дочь моя, — к девице снова обратилась мать, — венцом всему кто будет над прекраснейшим пространством этим? Кого из всех живущих на земле людей своей рукой могла б ты повенчать?
И повернувшись к жениху, невеста отвечала:
— Венец достоин тот принять, чья мысль способна прекрасным будущее сотворять, — и рукой коснулась плеча любимого, который рядом с ней стоял.
Он опустился перед нею на одно колено. И девушка на голову ему венец красивый, сплетённый своими руками из трав пахучих и цветов, степенно возложила.
Потом, три раза проведя по волосам повенчанного правою рукой, левой голову его к себе чуть приклонила.
Потом с колена встал венценосный Радомир. А Любомила спустилась с пригорка и голову свою слегка в покорности склонила перед ним.
Теперь, как было принято, к пригорку подошёл юноши отец и всё его семейство. Подойдя, остановились в почтенье, и отец у сына венценосного, над всеми возвышавшегося, спросил:
— Кто ты, чья мысль Любви пространство сотворять способна?
И Радомир держал ответ:
— Я сын твой и я сын Творца.
— Венец возложен на тебя — великой миссии предвестник. Что будешь делать, венценосный, ты, имея над пространством своим власть?
— Прекрасным будущее буду сотворять, — звучал ответ.
И снова спрашивал отец:
— Где силы будешь брать и вдохновенье, мой сын и венценосный сын Творца?
— В любви!
Опять звучал вопрос:
— Энергия Любви блуждать способна по Вселенной всей. Как сможешь ты увидеть отражение любви Вселенской на земле?
— Есть девушка одна, отец, и для меня она — энергии Любви Вселенской отраженье на Земле, — и он, при этих словах, спустился к Людомиле и, взяв за руку, на возвышение снова возвёл.
И две семьи в единую сливались группу, и обнимались, и шутили, и смеялись все.
Потом всех юноша благодарил, и начинали все свои дары живые сажать в том месте, где указал им раньше он.
Те, кому не было указано место, где сажать, шли по границе, ранее отмеченной, участка и с песней хороводной бросали в землю семена, с собою принесённые.
Прошло всего лишь несколько минут, а сад чудесный был заложен. И снова венценосный юноша, подняв вверх руку, в тишине сказал:
— Творцом подаренные твари человеку пусть будут рядом в дружбе с нами жить.
И те, кто приготовил им в подарок животных, подходили к шалашу, неся в руках котёнка, иль щенка, или телёночка на поводке ведя, иль медвежонка. Арга, друг Радомира, им обещанного жеребёнка подарил.
Затем, плетнями из ветвей быстро пристроили к шалашу загоны. И вскоре временное жилище молодых было заполнено животными, тоже молодыми. И в этом был великий смысл: перемешавшись меж собою, они навечно будут в дружбе жить, заботиться и помогать друг другу.
Приняв дары, вновь молодые всех благодарили, и после этого с хороводами да песнями, как было принято, гулянье радостное началось. А молодые, со своими родственниками, удалились каждый в свой дом. Две ночи и день один они теперь друг друга не увидят.
За это время, лучшие из двух селений мастера сделанный заранее сруб дома в поместье перенесли, накрыли крышу, настелили пол, заделали все щели мхом и травами. И женщины лучшие плоды поставили в том доме новом.
Две матери постель покрыли льняным покрывалом. И на вторую ночь покинули все люди поместье. Энергия Любви над ним витала в ожидании влюблённых молодых.
* * *
Смотри, что получается, Владимир. Ведрусская семья, в данном случае, семья маленькой Любомилы, восприняла появление в девочке чувства любви, как подарок Бога.И отнеслась к появлению этого чувства, как к новому члену своей семьи, направленному Богом, в качестве помощника в воспитании маленькой девочки. А может, и как основного воспитателя.
В итоге, бабушка помогла девочке понять, что хочет великая энергия Любви от неё, указывая простым, понятным ребёнку языком на конкретные действия.
Девочка с вдохновением начинает познавать науки, премудрости бытия, совершенствует собственный дух и тело.
Кто главным был в успехе Любомилы? Бабушка, мудрые учителя-волхвы, сама девочка или неутомимая, великая энергия Любви?
— Думаю, если убрать усилия энергии Любви, то все другие участники воспитания девочки едва ли могли дотянуть до половины достижения. Но, не будь их, энергия Любви вряд ли могла одна направить девочку по правильному пути.
— Значит, произошло совместное творение, и радость всем от созерцания его. А это, как раз, то, чего желает Бог от человека.
— Согласен. Сам свадебный обряд — это вообще непревзойдённый по красоте, смыслу и рациональности праздник-шедевр. Если сравнивать его с сегодняшними свадебными обрядами, то получается: мы превратились в оккультных идиотов.
Что остаётся молодым, после современной свадьбы? Воспоминания о катаниях на машине почему-то к «вечному огню», пьянка в кафе или ресторане, крики «горько» да публичные поцелуи, растрачивающие энергию, предназначенную для зачатия ребёнка.
После ведрусского обряда венчания, остаются молодым не воспоминания, а реальный дом, с радостью построенный лучшими мастерами, сад с множеством растений, посаженных руками родственников, друзей, соседей по проекту молодых влюблённых.
— Фактически им остаётся истинное пространство Любви. Святое, истинно Божественное, живое гнездо, в котором впоследствии и произойдёт зачатие ребёнка.
Свидетелями на ведрусском обряде венчания выступают не двое, как сейчас, друзей, а все родственники, вся округа, и ставят росписи не на клочке бумаги, а на земле живым твореньем.
Молодые, в свою очередь, вместе сдают экзамен, перед всем селением рассказывая о своём проекте будущего родового поместья. Думаю, то, что они представляют, неизмеримо выше сегодняшних докторских диссертаций.
Конечно, материализация живого пространства, дом, хозяйство, красота действий, с помощью которых они создаются, несомненно, важный фактор. Но, не менее важным является еще один невероятный аспект.
Посмотри, кто венчает молодых. Не родители, не какой-то случайный человек из загса или священник, которого зачастую видят в первый и последний раз.
Любомила венчает Радомира сама!
Она надевает ему на голову, при всех собравшихся, венец. Такое действие могут совершать поистине дети Бога. Этот психологический фактор — не так прост, как может показаться на первый взгляд.
Человек, позволяющий регистрировать свою любовь каким-то случайным людям, на подсознательном уровне уже снимает с себя ответственность за дальнейшую судьбу семьи. Любомила, наоборот, возлагает её на себя.
Между современными регистрирующими свой брак молодожёнами и Богом — много условностей. Это и благословение родителей, и регистрация в загсе, и священник в церкви.
Между ведрусскими молодожёнами и Богом — никого. Следовательно, их брак может благословлять только сам Бог.
И Он действительно это делает реальным проявлением, ещё до возложения венца. Он посылает им взаимную любовь. Ведруссы знали, как её принять и сделать вечной.
А что же происходило перед зачатием в Ведрусский период жизни людей?
Зачатие
Состоялся обряд венчания. Но молодые не прыгают сразу в кровать для совершения известных действий первой брачной ночи, после свадебной пьянки.
Их не заставляют родственники ложиться в постель, а потом показывать всем присутствующим на свадьбе окровавленную простыню, как это делалось во многих свадебных обрядах, особенно на Кавказе.
Молодые влюблённые уходят каждый в свой родительский дом. Спят, принимают омовение. И в этом действе также кроется великий смысл.
Проходят волнения, связанные со сдачей проекта поместья. Волнения, связанные с самим венчанием, где они полностью были заняты друг другом и находились на пике, пусть и приятного, но всё же, нервного напряжения.
Они отдыхают, отсыпаются в доме своих родителей, конечно же, думая друг о друге.
Через два дня происходит их первое свидание, как мужа и жены. И к этому моменту, всё подготовлено к зачатию их ребёнка.
Дело здесь не только в материальных благах. Дом, тёплый загон для живности, и огород, и сад важны, конечно.. Но также важным будет душевное и физическое состояние молодых.
Проснулся до рассвета Радомир. И никого не разбудив, венец одев, рубашку с вышивкою матери с собою взял. Он побежал к ручью, что брал исток от родника.
Луна путь предрассветный освещала, гирлянды звёзд ещё мигали в вышине. В ручье омывшись, он надел рубашку, быстро пошёл к заветному творенью. Небеса светлели.
И вот стоит он в месте том один, где праздник был ликующий селений двух недавно, которое мечтой своей творил.
Какая сила чувств и ощущений в человеке может быть в момент такой — не осознать тому, кто не испытывал подобного ни разу.
Можно сказать, Божественные возникли в человеке ощущения и чувства. И нарастали ожиданьем трепетным рассветного луча, в котором... Вот она! Она, его прекраснейшая Любомила! Освещена лучом рассветным, она бежала на свидание к нему и сотворенью своему.
Виденье во плоти спешило к Радомиру. Предела совершенству нет, конечно, но время вдруг остановилось для двоих.
Они вошли в тумане чувств своих в дом новый. Яства на столе, манящий аромат цветов сухих шёл от покрывала с вышивкою на постели:
— О чём ты думаешь сейчас? — она его горячим шёпотом спросила.
— О нём. О нашем будущем ребёнке, — и вздрогнул Радомир, взглянув на Любомилу. — О, как же ты красива! — он, не сдержавшись, очень осторожно своей рукой её плеча коснулся и щеки.
У Любомилы с Радомиром не просто радость на душе была: они, в беззвучном ликовании, смотрели друг на друга.
«Мой муж, — беззвучно про себя шептала Любомила, — мой муж, спасибо небу и Вселенной всей. Какое счастье — жизнь в любви Ты даришь людям, Боже правый».
«Моя жена», — на Любомилу глядя, думал Радомир. Он прикрывал глаза, вновь открывал, чтобы её увидеть, будто бы, внезапно. Будто видение в мире лучшее. Будто явление богини самой главной перед ним. Но не «будто» видел он перед собою богиню Любомилу. Богиню Радомир видел наяву.
Дыханье жаркое Любви двоих окутало и унесло в неведомую высь.
Никто за миллионы лет не сможет в деталях описать, что происходит с ней и с ним, когда в любви порыве обоюдном, для сотворения сливаясь воедино, подобие своё и Бога люди вершат.
Но знали точно люди-боги из Ведической культуры: когда необъяснимое вершится чудо, соединяя двоих, впоследствии останутся они каждый сам собою. И, в то же время, в необъяснимый миг вздрогнет Вселенная, видение взирая: Душа младенца босиком по звёздам ножками перебирая, к Земле стремится, собою двух и третьего в едином воплощая.
Рассвет переходил в счастливый день. И поднималось солнце над землёю. Светило ярче тоненьким лучом в то место, где стояли боги на земле. И больше солнца света невидимым и благословенным сиянием энергия Любви, подарок Бога земным богам, собою их озаряла.
И ликовала энергия Любви! Разумна ли она? Разумна! Как чувства все — частички разума, она средь всех важнейшею считалась Богом. Когда творилось Богом сотворение великое Земли, Он говорил Любви:
— Спеши, Любовь Моя, спеши не рассуждая. Спеши с последней искоркой своей. Энергией великой благодати окутай их, всех будущих Моих сынов и дочерей.
Теперь, когда в любви у Любомилы и Радомира зачатие произошло, к Богу Любовь взывала:
— Невидим Ты, Творец Великий. Но дети видимы Твои. Невидимой была и я. Теперь я вижу отражение своё на лицах у Твоих детей. Они Твои и будто бы мои. Детей хочу их нянчить и понять, как смог предвидеть Ты, Творец Великий, меня отдав всю без остатка от Себя? Как мог предвидеть благодать земную? Явись во всей красе Своей в величье перед детьми.
Шептанием ветерка едва заметного Бог отвечал Любви:
— Собою не посмею отвлекать детей Своих от сотворенья их великого и вдохновлённого. И ты, Любовь Моя, не обожги сердца младые в порыве ликованья своего. Я помню, как Меня ты обжигала благодатью энергии своей. Я чувствую, сейчас ты так же обжигаешь с ликованием наших детей.
— Мой Бог, не обжигаю, согреваю. Ты произнёс «наших детей», я вздрогнула слегка лишь, на мгновенье энергии прибавилось во мне. Но я сдержала их, не обожгла. Ты произнёс: «наших детей», так значит, и чуть-чуть они мои.
— Те, кто рождён будет в любви, поймут, кто мать их и отец.
— Владимир, нелегко, быть может, осознать, но ты понять попробуй. У ведруссов в зачатии детей совсем не главной связь интимная была.
То, что сейчас в постелях творят люди, называя своё действо занятием любовью, Любовь лишь оскорбляет, унижает Бога. Удовлетворение вожделения они получат лишь на миг, и оно, я думаю, не может даже в сотой доли сравниться с тем, что было предопределено от Бога человеку.
Ведруссы видели друг в друге не объект плотских утех, иное.
Когда у Любомилы и Радомира желание возникло сотворить ребёнка, они не видели его отдельным от себя. Культура чувств в те времена иной была.
Влюблённые муж и жена друг в друге видели дитя. И ласки оттого их совсем иными были. Влекла не страсть соития к друг другу их. Влекло великое стремленье к сотворению.
И Любомилу Радомир обнял, словно дитя своё. Погладил нежно волосы рукой, груди упругой коснулся он, плечи гладил, целовал её ладони. Она его лицо руками трогала и плечи. За шею нежно взяв, к своей груди, словно дитя, прижала...
Трактатов в мире множество, людей пытающихся соитию интимному учить. Но не было, не будет никогда трактата, способного ведрусское зачатие представить.
Тела влюблённых не главную в них играли роль. Тела лишь волю и желания исполняли людей. В другом в то время измеренье пребывали люди. Когда великое деяние свершалось, они на Землю возвращались.
Полученное удовлетворение не скоротечным было. Оно навечно с ними оставалось, как будто к совершенству высшему приподнимало на одну ступеньку человека.
Свершалось, Радомир, как будто в забытьи, будто не возвращаясь из неведомого ранее им измерения, поцеловал Любомилу, будто рождённое дитя, уснул в блаженном сне. Не могут не уснуть мужчины, может оттого, что хочется вернуться снова им туда.
Но Любомила не спала. Она в себе частичку необычную, как будто, ощутила. С постели встала, подошла к окну. В окно светило солнышко и разделяло подоконник на светлую и теневую часть.
По стыку света и тени Любомила пальцем провела, с запястья сняла тесёмочку льняную, её и положила на стык света и тени. Ведруссы всегда день и мгновенье зачатия отмечали.
Потом в том месте, где венчание происходило, сажали дерево, чей ствол мог ровным быть. Напротив дерево второе сажали в момент, когда свет и тень на подоконнике своею границею с тесёмочкой льняною совпадали. Второе дерево в тени от первого ствола сажали.
Такое действо позволяло им всегда вспомнить мгновение зачатия дитя. И гороскоп, от этого мгновенья если считать, всегда точнее будет. Хотя ведруссы знали о расположении планет, об их влиянии на плоть, они, планетам вопреки, могли деянья успешные вершить, энергией великой обладали.
Между деревьев этих впоследствии сливали воду родовую, плаценту клали в землю. И повзрослевший человек, в свой день зачатия, ложился спать в том месте.
Расположение планет слегка менялось год от года, и человек всю информацию, из Космоса идущую, мог ощущать в ночь сна такого.
Не разумом, скорее подсознаньем, чувством. Вплоть до творения всего земного Богом. И если был недуг какой-то иль печаль, в том месте сон их изгонял. Но очень редко недуги плоть ведрусскую могли настичь.
Служило место им зачатия для сна, для осознанья мирозданья в основном.
Телегонию можно победить
— Анастасия, слышал я: волхвы умели побеждать явление телегонии, то есть, последствия добрачной связи. Если женщина имела добрачную связь, первый мужчина, как теперь известно, непременно оказал влияние на внешность и характер ребёнка, который будет зачат другим мужчиной, ну, например, мужем этой женщины.
Если они, перед зачатием, совершат обряд венчания, о котором ты рассказала, с последствиями добрачной связи у женщины будет покончено раз и навсегда?
— Владимир, не всегда ребёнок походить на первого мужчину должен. Бывает яркость событий новых, ощущений чувств стирают информацию о прежних неудачных связях. Но всё же, у ведруссов есть обряд, способный старое, ненужное стереть помочь.
Мужчину, женщину он очищает, три мысли в нём участие принять должны. А чьи, ты сам попробуй догадаться.
— Лучше расскажи сразу сама, Анастасия. У меня и так от всей этой информации мозг перекалился.
— Хорошо, расскажу. Но очень важно, чтобы люди сами научились выводы делать, нужные для себя.
— Когда-нибудь научатся, а сейчас, лучше расскажи, потому что вопрос — очень важный.
— Тогда задай вопрос в полном объёме об интересующем тебя.
— Это, как в полном объёме?
— Владимир, ведь тебе же известно, что это явление затрагивает не только женщин, но, в равной степени, мужчин. Добрачная связь мужчины точно такое же оказывает воздействие и на будущего ребёнка. И от самой порядочной, девственной девушки может родиться не её ребёнок, если мужчина не девственник. Ты знаешь об этом, Владимир?
— Да, Анастасия, к сожалению знаю. Читал, как один солдат, возвращаясь после службы в армии, напился спиртного на вокзале и переспал с проституткой-азиаткой.
Домой в свою деревню приехал, женился на девушке, которая его ждала, родился у них ребёнок со смуглой кожей и раскосыми глазами. Все стали девушку обвинять, а в округе ни одного азиата и близко не было. Но я думал, о мужчинах необязательно говорить.