Страница:
Но метка на голове хэдхантера не имела ничего общего с позорным клеймом-цифирью. Она больше походила на боевую раскраску или некий знак отличия, стилизованный под…
Что же, все-таки, это такое? То ли буквы «хэ», то ли «иксы», то ли просто косые кресты. Нет, наверное, все же «хэ». Хэдхантер. Четкое и понятное обозначение статуса. Но если так…
Борис подошел ко второму мертвецу. Выдернул из черепа копье-арматурину. Снял с трупа каску.
Ну да, и у этого тоже! «Х-х-х-х» по всей голове. Тщательно вытатуированные кресты, идентичные друг другу и совпадающие в мельчайших деталях с узором на голове мертвого водителя.
– Странно, – пробормотал Борис. – Они теперь метят себя, что ли?
В его бытность хэдхантером ничего подобного не практиковалось. Но все течет, все изменяется…
– И что это за фигня такая? – спросила из-за спины Наташка.
– Сам хотел бы знать, – буркнул Борис.
Но, впрочем, не настолько уж сильно он хотел этого, чтобы задерживаться здесь надолго. Разгадывать тайны хэдхантерской татуировки было некогда.
– Возьми у водилы ствол, запасные рожки, гранаты, противогаз и лезь в тресовозку, – распорядился Борис.
– В тресовозку?! – Наташку передернуло.
– В кабину, – уточнил Борис, собирая трофеи. – Свалим на машине. Хоть немного времени, да выиграем, пока хэды чухаются на Хуторе. Надеюсь, успеем доехать до реки.
– Думаешь, нас не заметят?
– Даже если заметят – это же их транспорт. Водитель получил приказ сменить позицию – что в это странного?
Наташка задумалась.
– Но когда пятнистые узнают…
– Они так или иначе все узнают, – Борис кивнул на мертвых хэдов.
Трупы прятать – значит терять драгоценное время. И с собой их не возьмешь: в тесную кабину мертвецы не поместятся, а фура, предназначенная для перевозки тресов заперта.
– Скромничать нам с тобой, Наташа, уже смысла нет. Залезай в кабину и поехали.
Наташка улыбнулась.
– Чего скалишься?
– Да так… Подумала… Беглые тресы угоняют у хэдов тресовозку. Та еще ситуевина.
Глава 6
Глава 7
Что же, все-таки, это такое? То ли буквы «хэ», то ли «иксы», то ли просто косые кресты. Нет, наверное, все же «хэ». Хэдхантер. Четкое и понятное обозначение статуса. Но если так…
Борис подошел ко второму мертвецу. Выдернул из черепа копье-арматурину. Снял с трупа каску.
Ну да, и у этого тоже! «Х-х-х-х» по всей голове. Тщательно вытатуированные кресты, идентичные друг другу и совпадающие в мельчайших деталях с узором на голове мертвого водителя.
– Странно, – пробормотал Борис. – Они теперь метят себя, что ли?
В его бытность хэдхантером ничего подобного не практиковалось. Но все течет, все изменяется…
– И что это за фигня такая? – спросила из-за спины Наташка.
– Сам хотел бы знать, – буркнул Борис.
Но, впрочем, не настолько уж сильно он хотел этого, чтобы задерживаться здесь надолго. Разгадывать тайны хэдхантерской татуировки было некогда.
– Возьми у водилы ствол, запасные рожки, гранаты, противогаз и лезь в тресовозку, – распорядился Борис.
– В тресовозку?! – Наташку передернуло.
– В кабину, – уточнил Борис, собирая трофеи. – Свалим на машине. Хоть немного времени, да выиграем, пока хэды чухаются на Хуторе. Надеюсь, успеем доехать до реки.
– Думаешь, нас не заметят?
– Даже если заметят – это же их транспорт. Водитель получил приказ сменить позицию – что в это странного?
Наташка задумалась.
– Но когда пятнистые узнают…
– Они так или иначе все узнают, – Борис кивнул на мертвых хэдов.
Трупы прятать – значит терять драгоценное время. И с собой их не возьмешь: в тесную кабину мертвецы не поместятся, а фура, предназначенная для перевозки тресов заперта.
– Скромничать нам с тобой, Наташа, уже смысла нет. Залезай в кабину и поехали.
Наташка улыбнулась.
– Чего скалишься?
– Да так… Подумала… Беглые тресы угоняют у хэдов тресовозку. Та еще ситуевина.
Глава 6
Мощный движок тресовозки зарокотал гулко и утробно. В первые секунды Борису показалось, что рев ожившего мотора слышен даже в Ставродаре. Пришлось убеждать себя, что стянутая к хуторскому центру хэдхантерская техника производит больше шума.
В бронированной кабине трес-транспорта, рассчитанной на одного водителя, для двоих было тесновато. Но это как раз тот случай, о котором говорится: в тесноте, да не в обиде. Борис крутил широкую баранку, пристроив трофейный автомат так, чтобы в любой момент можно было схватить оружие.
Рядом сидела Наташка. Девушка держала хэдхантерский калаш в руках. Толстые затемненные боковые бронестекла были опущены, окна – обращены в амбразуры. Между собой и девушкой Борис втиснул две гранатные сумки и запасные рожки к автоматам и подствольникам. На приборной доске лежали два противогаза. От копья-заточки пришлось избавиться: длинный арматурный прут только мешал в тесном пространстве кабины. Да и не нужен он уже.
Борис осторожно, не зажигая фар, выводил тяжелую машину из оврага. Получалось неплохо. В своем первом и последнем хэдхантерском рейде он многому успел научиться. Водить технику пятнистых тоже. Добраться бы сейчас без проблем до холмов, а там уж и до реки рукой подать.
Увы, без проблем не получилось. По ходу движения, впереди и справа, из травы вдруг поднялись три пятнистые фигуры. Еще двое хэдов вылезли из-за кустов слева. Один, размахивая руками, бросился наперерез тресовозке.
– М-мать вашу! – зло процедила над ухом Наташка.
Ну, теперь понятно, почему хэды, приставленные к машине, вели себя так беспечно и охраняли транспорт из рук вон плохо. А чего напрягаться, если Хутор вычесывают густой гребенкой, а тылы прикрыты секретами из внешней линии оцепления. И о тайном подземном ходе они, конечно, понятия не имели.
– Стой! – закричал бежавший к тресовозке хэдхантер. – Стой, мля, говорю!
За ним не спеша, с ленцой подтягивались остальные.
Борис остановил машину, не заглушая мотора. Пришлось остановиться. Чтобы взять в руки автомат. Наташка тоже схватилась за ствол.
– Наташ, только нелеталкой, – предупредил Борис.
Стрельба боевыми могла привлечь внимание хэдов из Хутора.
– Целься в руки и ноги. Если поднято забрало – можно в лицо.
Бронежилет и каску из ампуломета все равно не пробить.
– И это… Пусть ближе подойдут.
Все должно произойти быстро. Приближающиеся к машине хэдхантеры не должны вызвать подмогу.
Наташка понимающе кивнула.
– В чем дело, мля?! Куда, мля, прешь?! Мля, кто приказал покидать укрытие?! – засыпал их сердитой скороговоркой хэд, подскочивший со стороны водительской дверцы почти к самой кабине.
Автоматы в руках хэдов на тресовозку пока не смотрели. Забрала на касках не были опущены. У двоих каски и вовсе болтались на ремнях. Видимо, пятнистые в темноте еще не разглядели, кто сидит за рулем. И, видимо, они даже мысли не могли допустить о том, что в кабине тресовозки мог оказаться дикарь.
– Я, мля, кого, мля, спрашиваю, мля! А, мля?!
Разъяренный хэд вскочил на подножку кабины. Сунулся рожей в приоткрытое окно.
Искаженное от ярости лицо в татуированной сетке. Брызжущей слюной рот. Вытаращенные глаза тупого солдафона…
– От-мля! – пятнистый, наконец, понял, кто занял кабину трес-транспорта и что за штука направлена ему в морду.
Глаза хэда стали заметно больше.
– Привет, – шепнул Борис. – Мля…
И нажал на спуск подствольника.
Негромкий хлопок. Пневматический ампуломет выплюнул шприц с парализатором.
Спасая глаза, хэд резко, скорее, инстинктивно, нежели осознанно, дернулся в сторону. Шприц вошел не в левый глаз, куда целил Борис, а в висок. Под поднятое забрало. Все равно – один хрен!
Хэдхантер коротко, со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы и кубарем скатился на землю. Свернулся калачиком где-то под правым колесом: видны только согнутые в коленях ноги.
– Огонь! – приказал Борис, выпуская второй шприц-ампулу.
И услышал, как Наташка выпускает первый.
Хлоп! Хлоп! Хлоп! Хлоп!
И еще – Хлоп! Хлоп!
И еще раз – Хлоп!
Все! Готово! Полдесятка скрюченных фигур застыли в сухой траве. Кажется, хэды даже не успели сообразить, что произошло. Путь был свободен. Правда, следов на этом пути теперь оставлено больше.
Добивать парализованных и собирать новые трофеи, они не стали. Когда каждая секунда на счету и когда от утекающих секунд зависит спасении собственных шкур, это слишком дорогое удовольствие.
Борис вдавил педаль газа. Кабину чуть качнуло. Колесо переехало лежавшего внизу хэда. Этому после парализатора точно уже не очухаться. Мля…
До реки они добрались без приключений. Покидая тресовозку, Борис решил оставить хэдам гостинец. Не пожалел по такому случаю фугаски. Сунул гранату под сидение, привязал изнутри чеку к ручке чуть приоткрытой водительской двери. Потом дверь захлопнул. Теперь любой, кто будет открывать, непременно выдернет кольцо. Взрыв разнесет и кабину и человека. Да и тем, кто будет рядом, тоже мало не покажется.
Они отыскал в камышах плавучий гроб. Контейнер без крышки и с трещиной в борту лежал на том же месте, где его оставили после стычки с людоедами. Самодельное весло из ивовой ветки и полиэтиленовой обмотки валялось тут же. Авось, еще сослужит последнюю службу.
Загрузив трофеи, Борис и Наташка оттолкнулись от берега. Плыть было неудобно. Кому-то приходилось грести, кому-то – вычерпывать воду. Но половину пути они все же преодолели благополучно.
Чего, увы, нельзя было сказать о второй половине.
Хэдхантерская вертушка настигла их на середине реки. Ночь прорезал свет прожектора. Белый луч мазнул по берегу, отразился от черной воды. Достал плавучий контейнер. Ослепил…
Вертушка нырнула к реке. Прошлась, как показалось Борису, над самыми их головами.
Всплески-фонтанчики. Справа, слева. Что-то ударилось о днище контейнера. Разбилось, разлетелось осколками и брызгами.
«Шприц-ампулы!» – догадался Борис. Нелеталкой бьют! Надеются завалить прямо в контейнере и взять живыми…
Ну уж нет! В трес-рабство он возвращаться не собирался. Он там уже был, и ему там не понравилось.
Вертушка пронеслась мимо. То ли качка, то ли вихревые потоки от винта помешали стрелкам на борту поразить две живые мишени с первого раза. Но в следующий раз хэды будут бить точнее.
Вертолет заходил на второй круг.
– Ну ладно, с-суки!
Борис схватил автомат.
Руки ощутили влагу, но это не беда. Хэдхантерский калаш – надежное оружие. Стряхнув воду с автомата, Борис приложился щекой к прикладу. Прицелился…
Наташка тоже подняла автомат и держала вертушку на прицеле.
К плавучему пластиковому гробу снова приближался широкий белый луч. Пятно яркого света скользило по волнистой поверхности реки.
– Пусть подлетят ближе, – прошептал Борис.
– Пусть, – согласилась Наташка. – Пусть подлетят.
Еще ближе, и еще, и еще немного…
Они больше не гребли. Течение несло их по стремнине, раскачивая и вертя неуправляемое плавсредство. И – плевать!
Контейнер, из которого никто уже не вычерпывал воду, начал тонуть под их весом и под тяжестью трофеев.
Тоже – плевать! Лучше утонуть, чем снова надеть трес-ошейник…
Вертолет подлетел. Поймал в луч света край пластикового гроба. Завис в воздухе. Пора!
– Пли! – выплюнул Борис.
И нажал на спуск.
Наташка тоже открыла огонь.
Прожектор ударил по глазам и ослепил, но они продолжали стрелять по источнику света даже с закрытыми глазами.
Шмаляли боевыми. Длинными очередями. Не таясь уже. Чего теперь-то таиться?
Прожектор погас. В воду посыпалось битое стекло. Попали! Хоть куда-то…
Вертушка качнулась в воздухе, прянула в сторону, словно обжегшаяся птица. Взвыв моторами, ушла ввысь.
Наверное, столь яростного сопротивления от двух беглецов, застрявших на куске пластика посреди реки, пятнистые не ожидали.
Но вертолет уже заходил на новый круг. Правда, теперь – на приличном расстоянии от них. Вытянутый темный силуэт потерялся на фоне пасмурного ночного неба.
Борис выпустил вверх еще пару коротких очередей. Не особенно надеясь попасть, опустошил магазин до конца.
– Эй, там, на реке, прекратить стрельбу! – грянул сверху голос, усиленный мощными динамиками.
Словно глас небесный шел из-за туч. Оглушая, подавляя…
– Прекратить, или открываем огонь на поражение!
Ага, как же! Нашли дураков! Борис сменил магазин. Подумал мимоходом: рожок опустел слишком быстро. Следовало экономить патроны. Хотя, с другой стороны, какой смысл? Уже, наверное, никакого.
Ветер усилился, тучи разошлись. В образовавшейся прорехе, на фоне звездного неба снова можно было различить вертолет.
На этот раз первой стрельнула Наташка. Борис присоединился к чернявой.
Очередь, очередь, еще…
Им ответили. И тоже – боевыми. Хэдхантеры не любили, когда их жизнь подвергалась опасности.
Охота закончилась. Началась война. На вертушке заработал пулемет.
Сначала – предупредительная очередь – по воде. Взметнувшиеся у самого борта наполовину уже затонувшего контейнера фонтанчики были теперь гуще и выше. В лицо Борису брызнула вода.
– Прекратить стрельбу! – снова надсадно потребовал громкоговорители над головой. – Повторяю, немедленно прекратить, или…
Окончание фразы потонуло в автоматных очередях. Борис шмалял длинными, не жалея патронов. Наташка строчила коротко, в два-три патрона, но часто. Смазанный силуэт вертушки то появлялся в поле зрения, то попадал. По нему били на звук винта и динамиков. Наугад, вслепую. Срезать живучую машину никак не удавалось.
Кажется, пятнистые осознали, наконец, что беглецы сдаваться не собираются.
Вторая пулеметная очередь ударила по контейнеру. Теперь огонь велся на поражение. Как и обещали хэды.
Пули рассекли плавучий гроб надвое. И без того надтреснутый пластиковый корпус раскололся, как яичная скорлупа. Трофеи – автоматы, гранаты, боеприпасы, противогазы – все разом ухнуло в воду.
Наташка скрылась с головой. Борис тоже провалился в холодную черноту. Выронил автомат, попытался перехватить тонущее оружие за ремень. Не успел.
Ох, и неуютно же было там, внизу. Пули с глухим ватным звуком входили в воду и маленькими смертоносными торпедками проносились мимо головы.
К счастью, это продолжалось недолго.
Стрельба прекратилась.
Борис вынырнул. Отфыркиваясь и отплевываясь, огляделся вокруг.
– К берегу! – донесся до него голос Наташки.
Он едва смог разглядеть чернявую голову на деготьной поверхности реки. Вроде бы Наташка неплохо держалась на плаву. Вроде бы, правое плечо и рука не подводили девчонку. Что ж, уже хорошо…
– Плыви к берегу! – посоветовала Наташка. – Лучше – под водой!
Глубокий шумный вдох. Всплеск. Голова девушки вновь исчезла из поля зрения.
Да, плыть под водой сейчас, в самом деле, предпочтительнее: вертушка барражировала над рекой. Хэды высматривали беглецов. И не факт, что, отыскав их с Наташкой, они снова не откроют огонь.
Набрав в легкие побольше воздуха, Борис нырнул…
На берег они выбрались немного ниже по течению. Сразу же выползли из воды под густую зелень. Осмотрелись. Здесь, судя по всему, был настоящий лесной массив. Густой, необъятный. Не чета хилой рощице, выросшей на том берегу.
Вертушка упрямо кружила над рекой. Однако заметить их с воздуха ночью, без прожектора и в лесистой местности шансов у хэдов было немного.
На другом берегу прогремел взрыв. Сквозь заслон деревьев и пелену ночи пробились отсветы яркой вспышки. Борис улыбнулся: фугаска! Судя по всему, пятнистые добрались до угнанной тресовозки и кто-то сдуру полез в кабину. Что ж, теперь от трес-транспорта вряд ли будет толк.
Вертушка устремилась туда, где громыхнуло. И этим обстоятельством следовало воспользоваться.
– Бегом! – кивнул Борис Наташке. – Дергаем отсюда!
Они ломанулись сквозь заросли, не разбирая дороги. Пока над головой не стрекочет вертолет, нужно было уйти подальше.
В бронированной кабине трес-транспорта, рассчитанной на одного водителя, для двоих было тесновато. Но это как раз тот случай, о котором говорится: в тесноте, да не в обиде. Борис крутил широкую баранку, пристроив трофейный автомат так, чтобы в любой момент можно было схватить оружие.
Рядом сидела Наташка. Девушка держала хэдхантерский калаш в руках. Толстые затемненные боковые бронестекла были опущены, окна – обращены в амбразуры. Между собой и девушкой Борис втиснул две гранатные сумки и запасные рожки к автоматам и подствольникам. На приборной доске лежали два противогаза. От копья-заточки пришлось избавиться: длинный арматурный прут только мешал в тесном пространстве кабины. Да и не нужен он уже.
Борис осторожно, не зажигая фар, выводил тяжелую машину из оврага. Получалось неплохо. В своем первом и последнем хэдхантерском рейде он многому успел научиться. Водить технику пятнистых тоже. Добраться бы сейчас без проблем до холмов, а там уж и до реки рукой подать.
Увы, без проблем не получилось. По ходу движения, впереди и справа, из травы вдруг поднялись три пятнистые фигуры. Еще двое хэдов вылезли из-за кустов слева. Один, размахивая руками, бросился наперерез тресовозке.
– М-мать вашу! – зло процедила над ухом Наташка.
Ну, теперь понятно, почему хэды, приставленные к машине, вели себя так беспечно и охраняли транспорт из рук вон плохо. А чего напрягаться, если Хутор вычесывают густой гребенкой, а тылы прикрыты секретами из внешней линии оцепления. И о тайном подземном ходе они, конечно, понятия не имели.
– Стой! – закричал бежавший к тресовозке хэдхантер. – Стой, мля, говорю!
За ним не спеша, с ленцой подтягивались остальные.
Борис остановил машину, не заглушая мотора. Пришлось остановиться. Чтобы взять в руки автомат. Наташка тоже схватилась за ствол.
– Наташ, только нелеталкой, – предупредил Борис.
Стрельба боевыми могла привлечь внимание хэдов из Хутора.
– Целься в руки и ноги. Если поднято забрало – можно в лицо.
Бронежилет и каску из ампуломета все равно не пробить.
– И это… Пусть ближе подойдут.
Все должно произойти быстро. Приближающиеся к машине хэдхантеры не должны вызвать подмогу.
Наташка понимающе кивнула.
– В чем дело, мля?! Куда, мля, прешь?! Мля, кто приказал покидать укрытие?! – засыпал их сердитой скороговоркой хэд, подскочивший со стороны водительской дверцы почти к самой кабине.
Автоматы в руках хэдов на тресовозку пока не смотрели. Забрала на касках не были опущены. У двоих каски и вовсе болтались на ремнях. Видимо, пятнистые в темноте еще не разглядели, кто сидит за рулем. И, видимо, они даже мысли не могли допустить о том, что в кабине тресовозки мог оказаться дикарь.
– Я, мля, кого, мля, спрашиваю, мля! А, мля?!
Разъяренный хэд вскочил на подножку кабины. Сунулся рожей в приоткрытое окно.
Искаженное от ярости лицо в татуированной сетке. Брызжущей слюной рот. Вытаращенные глаза тупого солдафона…
– От-мля! – пятнистый, наконец, понял, кто занял кабину трес-транспорта и что за штука направлена ему в морду.
Глаза хэда стали заметно больше.
– Привет, – шепнул Борис. – Мля…
И нажал на спуск подствольника.
Негромкий хлопок. Пневматический ампуломет выплюнул шприц с парализатором.
Спасая глаза, хэд резко, скорее, инстинктивно, нежели осознанно, дернулся в сторону. Шприц вошел не в левый глаз, куда целил Борис, а в висок. Под поднятое забрало. Все равно – один хрен!
Хэдхантер коротко, со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы и кубарем скатился на землю. Свернулся калачиком где-то под правым колесом: видны только согнутые в коленях ноги.
– Огонь! – приказал Борис, выпуская второй шприц-ампулу.
И услышал, как Наташка выпускает первый.
Хлоп! Хлоп! Хлоп! Хлоп!
И еще – Хлоп! Хлоп!
И еще раз – Хлоп!
Все! Готово! Полдесятка скрюченных фигур застыли в сухой траве. Кажется, хэды даже не успели сообразить, что произошло. Путь был свободен. Правда, следов на этом пути теперь оставлено больше.
Добивать парализованных и собирать новые трофеи, они не стали. Когда каждая секунда на счету и когда от утекающих секунд зависит спасении собственных шкур, это слишком дорогое удовольствие.
Борис вдавил педаль газа. Кабину чуть качнуло. Колесо переехало лежавшего внизу хэда. Этому после парализатора точно уже не очухаться. Мля…
До реки они добрались без приключений. Покидая тресовозку, Борис решил оставить хэдам гостинец. Не пожалел по такому случаю фугаски. Сунул гранату под сидение, привязал изнутри чеку к ручке чуть приоткрытой водительской двери. Потом дверь захлопнул. Теперь любой, кто будет открывать, непременно выдернет кольцо. Взрыв разнесет и кабину и человека. Да и тем, кто будет рядом, тоже мало не покажется.
Они отыскал в камышах плавучий гроб. Контейнер без крышки и с трещиной в борту лежал на том же месте, где его оставили после стычки с людоедами. Самодельное весло из ивовой ветки и полиэтиленовой обмотки валялось тут же. Авось, еще сослужит последнюю службу.
Загрузив трофеи, Борис и Наташка оттолкнулись от берега. Плыть было неудобно. Кому-то приходилось грести, кому-то – вычерпывать воду. Но половину пути они все же преодолели благополучно.
Чего, увы, нельзя было сказать о второй половине.
Хэдхантерская вертушка настигла их на середине реки. Ночь прорезал свет прожектора. Белый луч мазнул по берегу, отразился от черной воды. Достал плавучий контейнер. Ослепил…
Вертушка нырнула к реке. Прошлась, как показалось Борису, над самыми их головами.
Всплески-фонтанчики. Справа, слева. Что-то ударилось о днище контейнера. Разбилось, разлетелось осколками и брызгами.
«Шприц-ампулы!» – догадался Борис. Нелеталкой бьют! Надеются завалить прямо в контейнере и взять живыми…
Ну уж нет! В трес-рабство он возвращаться не собирался. Он там уже был, и ему там не понравилось.
Вертушка пронеслась мимо. То ли качка, то ли вихревые потоки от винта помешали стрелкам на борту поразить две живые мишени с первого раза. Но в следующий раз хэды будут бить точнее.
Вертолет заходил на второй круг.
– Ну ладно, с-суки!
Борис схватил автомат.
Руки ощутили влагу, но это не беда. Хэдхантерский калаш – надежное оружие. Стряхнув воду с автомата, Борис приложился щекой к прикладу. Прицелился…
Наташка тоже подняла автомат и держала вертушку на прицеле.
К плавучему пластиковому гробу снова приближался широкий белый луч. Пятно яркого света скользило по волнистой поверхности реки.
– Пусть подлетят ближе, – прошептал Борис.
– Пусть, – согласилась Наташка. – Пусть подлетят.
Еще ближе, и еще, и еще немного…
Они больше не гребли. Течение несло их по стремнине, раскачивая и вертя неуправляемое плавсредство. И – плевать!
Контейнер, из которого никто уже не вычерпывал воду, начал тонуть под их весом и под тяжестью трофеев.
Тоже – плевать! Лучше утонуть, чем снова надеть трес-ошейник…
Вертолет подлетел. Поймал в луч света край пластикового гроба. Завис в воздухе. Пора!
– Пли! – выплюнул Борис.
И нажал на спуск.
Наташка тоже открыла огонь.
Прожектор ударил по глазам и ослепил, но они продолжали стрелять по источнику света даже с закрытыми глазами.
Шмаляли боевыми. Длинными очередями. Не таясь уже. Чего теперь-то таиться?
Прожектор погас. В воду посыпалось битое стекло. Попали! Хоть куда-то…
Вертушка качнулась в воздухе, прянула в сторону, словно обжегшаяся птица. Взвыв моторами, ушла ввысь.
Наверное, столь яростного сопротивления от двух беглецов, застрявших на куске пластика посреди реки, пятнистые не ожидали.
Но вертолет уже заходил на новый круг. Правда, теперь – на приличном расстоянии от них. Вытянутый темный силуэт потерялся на фоне пасмурного ночного неба.
Борис выпустил вверх еще пару коротких очередей. Не особенно надеясь попасть, опустошил магазин до конца.
– Эй, там, на реке, прекратить стрельбу! – грянул сверху голос, усиленный мощными динамиками.
Словно глас небесный шел из-за туч. Оглушая, подавляя…
– Прекратить, или открываем огонь на поражение!
Ага, как же! Нашли дураков! Борис сменил магазин. Подумал мимоходом: рожок опустел слишком быстро. Следовало экономить патроны. Хотя, с другой стороны, какой смысл? Уже, наверное, никакого.
Ветер усилился, тучи разошлись. В образовавшейся прорехе, на фоне звездного неба снова можно было различить вертолет.
На этот раз первой стрельнула Наташка. Борис присоединился к чернявой.
Очередь, очередь, еще…
Им ответили. И тоже – боевыми. Хэдхантеры не любили, когда их жизнь подвергалась опасности.
Охота закончилась. Началась война. На вертушке заработал пулемет.
Сначала – предупредительная очередь – по воде. Взметнувшиеся у самого борта наполовину уже затонувшего контейнера фонтанчики были теперь гуще и выше. В лицо Борису брызнула вода.
– Прекратить стрельбу! – снова надсадно потребовал громкоговорители над головой. – Повторяю, немедленно прекратить, или…
Окончание фразы потонуло в автоматных очередях. Борис шмалял длинными, не жалея патронов. Наташка строчила коротко, в два-три патрона, но часто. Смазанный силуэт вертушки то появлялся в поле зрения, то попадал. По нему били на звук винта и динамиков. Наугад, вслепую. Срезать живучую машину никак не удавалось.
Кажется, пятнистые осознали, наконец, что беглецы сдаваться не собираются.
Вторая пулеметная очередь ударила по контейнеру. Теперь огонь велся на поражение. Как и обещали хэды.
Пули рассекли плавучий гроб надвое. И без того надтреснутый пластиковый корпус раскололся, как яичная скорлупа. Трофеи – автоматы, гранаты, боеприпасы, противогазы – все разом ухнуло в воду.
Наташка скрылась с головой. Борис тоже провалился в холодную черноту. Выронил автомат, попытался перехватить тонущее оружие за ремень. Не успел.
Ох, и неуютно же было там, внизу. Пули с глухим ватным звуком входили в воду и маленькими смертоносными торпедками проносились мимо головы.
К счастью, это продолжалось недолго.
Стрельба прекратилась.
Борис вынырнул. Отфыркиваясь и отплевываясь, огляделся вокруг.
– К берегу! – донесся до него голос Наташки.
Он едва смог разглядеть чернявую голову на деготьной поверхности реки. Вроде бы Наташка неплохо держалась на плаву. Вроде бы, правое плечо и рука не подводили девчонку. Что ж, уже хорошо…
– Плыви к берегу! – посоветовала Наташка. – Лучше – под водой!
Глубокий шумный вдох. Всплеск. Голова девушки вновь исчезла из поля зрения.
Да, плыть под водой сейчас, в самом деле, предпочтительнее: вертушка барражировала над рекой. Хэды высматривали беглецов. И не факт, что, отыскав их с Наташкой, они снова не откроют огонь.
Набрав в легкие побольше воздуха, Борис нырнул…
На берег они выбрались немного ниже по течению. Сразу же выползли из воды под густую зелень. Осмотрелись. Здесь, судя по всему, был настоящий лесной массив. Густой, необъятный. Не чета хилой рощице, выросшей на том берегу.
Вертушка упрямо кружила над рекой. Однако заметить их с воздуха ночью, без прожектора и в лесистой местности шансов у хэдов было немного.
На другом берегу прогремел взрыв. Сквозь заслон деревьев и пелену ночи пробились отсветы яркой вспышки. Борис улыбнулся: фугаска! Судя по всему, пятнистые добрались до угнанной тресовозки и кто-то сдуру полез в кабину. Что ж, теперь от трес-транспорта вряд ли будет толк.
Вертушка устремилась туда, где громыхнуло. И этим обстоятельством следовало воспользоваться.
– Бегом! – кивнул Борис Наташке. – Дергаем отсюда!
Они ломанулись сквозь заросли, не разбирая дороги. Пока над головой не стрекочет вертолет, нужно было уйти подальше.
Глава 7
Давно Борис не чувствовал себя таким уставшим и злым. Еще бы! Два дня бесцельного блуждания по незнакомому лесу! Без оружия (если, конечно, не считать Наташкиного ножа, который не ушел на дно вместе с остальным снаряжением), без жратвы, без нормального сна. Погони, правда, не было. Вроде бы. И все же…
Все же слишком резким получился контраст после относительно спокойной отсидки на Хуторе.
Борис покосился на Наташку. Она, наверное, к такому образу жизни привыкла. А ему вот как-то не привыкалось. Что ж, добро пожаловать в новый дикий мир, господин бывший хэ…
– Стоп! – Борис почти не расслышал выдох-предостережение чернявой, но, явственно, ощутил пальцы, вцепившиеся ему в предплечье и резко дернувшие вниз.
Повинуясь, скорее, инстинкту самосохранения, чем здравому смыслу, он опустился в траву. Удивленно взглянул на спутницу.
Та приложила палец к губам и кивком указала вперед.
Ах, вот оно что! Злость и усталость помешали сразу разглядеть сквозь сплошную зелень нечто, не имеющее отношения к дикой природе, но тщательно пытающееся под нее маскироваться. Нечто оказалось средоточием размытыми пятнами цвета травы и листьев. Но ни травой, ни листьями не являлось. Камуфляж – вот, что это было.
– Хэд, – одними губами не произнесла даже, а обозначила короткий звук Наташка.
«Хэдхантер!» – пронеслось в голове Бориса. Их все-таки выследили? Они напоролись на засаду? Ну, чуть не напоролись…
Но вот что странно. Хэд находился слишком высоко над землей. Он словно парил в воздухе. Или… Или висел, что ли?
Причем как-то очень странно висел, в какой-то неестественной позе.
– Дохляк, – ошарашено пробормотала Наташка.
Да, в самом деле, пятнистый, судя по всему, был мертв.
Разглядеть его толком через кусты и деревья было непросто.
Некоторое время Борис и Наташка всматривались и прислушивались. Ничего, вроде. И никого. Да и не станут же хэды вешать своего в качестве приманки.
Борис решился подойти ближе. Шаг, еще один…
Наташка, помедлив немного, тоже двинулась следом.
Еще шаг. Еще…
Просвет. Открытое пространство.
Из густой «зеленки» они вышли к старой дороге, тянувшейся через лес.
Тело в пятнистом камуфляже покачивалось у обочины.
Хэд. Хэдхантер…
Они не ошиблись. Мертвый хэдхантер. Казненный, судя по всему.
Тело висело на обрывке провода. Ногами вверх. Почему так? Да потому что за шею вздернуть его не было никакой возможности: покойник был без головы.
Однако же! Борис от изумления застыл на месте.
Мертвец чуть покачивается. Слегка поворачивается… Как в ночном кошмаре. Где-то в районе живота прикреплена картонная табличка. На табличке – жирная корявая надпись из трех букв.
«Хэд», – прочел Борис.
Хэдхантер…
Наташка отошла к лесу. Настороженно огляделась.
А Борис никак не мог отвести взгляда от трупа.
Под трупом темнеет пятно. Засохшая почерневшая кровь. Много натекло… Над кровавым пятном и над безголовым висельником роятся мухи.
Интересно, что стало с головой мертвеца?
– Глянь-ка сюда! – позвала Наташка.
Она стояла чуть в стороне – на самой обочине. В траве перед ней тоже роились мухи.
Борис подошел. Ага, ну вот и голова отыскалась…
То, что осталось от головы, вернее. Голый череп, ошметки мяса… С головы попросту сняли кожу. Кто? Зачем? Почему?
Какой-то ритуал, что ли?
– Ну и что ты обо всем этом думаешь? – Борис повернулся к Наташке.
Девушка пожала плечами.
– Не знаю, что и сказать, – она была шокирована не меньше. – Раньше ничего такого не было. Но, похоже, в этом мире кое-что меняется. И, притом довольно круто.
– Что именно?
Странно все это было. Очень странно.
– От хэдов уже не бегут, сломя голову, – ответила Наташка после недолгой паузы. – Кто-то охотится на пятнистых и не хочет этого скрывать.
– Может, каннибалы? – с сомнением спросил Борис, глядя на освежеванный череп.
– Вряд ли. Они бы сожрали все. И уж во всяком случае, начали бы не с головы. Нет, тут другое. Это – не остаток пиршества. Скорее, это послание.
– Какое еще послание? Кому?
– Хэдам. Послание и знак устрашения.
Борис покачал головой. Неизвестно как там насчет хэдов, а вот лично его подвешенное на дереве безголовое тело и череп, с которого сняли кожу, устрашали и притом весьма. Не хотелось бы оказаться поблизости, когда этот труп обнаружат хэдхантеры.
Впрочем, и с теми, кто это устроил, тоже встречаться особого желания не было.
– Теперь понятно, почему хэды так возбудились и устраивают облавы на заброшенных Хуторах, – задумчиво проговорила Наташка. – Если у них пропадают люди, а на дорогах появляются такие знаки, пятнистые, конечно же, должны были зашевелиться.
Сзади хрустнула ветка. Борис обернулся, готовясь к драке. Наташка тоже среагировала молниеносно. Выхватила нож.
Только это им не помогло.
Из-за кустов вылетело два небольших, но увесистых булыжника. Первый больно ударил Бориса в грудь и сбил с ног. Второй попал точнехонько в чернявую Наташкину голову.
Борис услышал глухой стук. Наташка, охнув, осела на землю. Упала лицом вниз, широко раскинув руки, словно обнимая сочную траву. В черных волосах влажно блеснула кровь. Наташка не шевелилась.
Убили? Вырубили? Какой гад?!
Превозмогая боль в груди, Борис перекатился за трухлявое бревно. Хоть какое-то укрытие от каменных снарядов…
А ухмыляющиеся «гады» уже выходили из кустов. Дикие. Двое. Джинсы, майки, рваные куртки… Одежда грязная настолько, что маскирует не хуже камуфляжа. На поясе к каждого – по длинному ремню с утолщением посередине. «Пращи», – догадался Борис. Вот из чего были выпущены камешки! Еще он успел заметить мешочки с запасом камней.
Дикие явно намеревались добить жертву, спрятавшуюся за бревном.
В руках у одного – того, кто пошире в плечах, покрупнее и идет первым – устрашающего вида тесак. Что-то среднее между разделочным ножом и мачете. Незнакомец вызывал стойкую ассоциацию с мясником, вышедшим со своим рабочим инструментом из-за прилавка прогуляться. «Мясник», – мысленно окрестил его Борис.
Второй – тощий и долговязый – помахивал длинной цепочкой с тяжелой гайкой на конце. Конец цепи был намотан на кулак подобно кастету.
Странно было видеть на лице второго дикаря круглые очочки, нацепленные на маленький нос. Стеклышки, правда, треснувшие, а сломанная правая дужка держится на изоленте. Парень, похоже, страдает близорукостью. Однако это не помешало ему метнуть камешек из пращи.
Дикарь машинально поправил пальцем сползающие очки. Больше всего Бориса поразил именно этот типичный жест очкарика-ботаника.
Борис поднялся на ноги. Под правой ключицей, куда угодил пращевой снаряд, пульсировала боль. Сильно, но терпимо. Слава Богу, ребра целы. Вроде бы, целы…
Однако, вставая, он намеренно пошатнулся, демонстрируя, что держится на ногах не очень твердо. Следовало ввести противника в заблуждение, показать, свою беспомощность и неспособность к обороне. Пусть ребята расслабятся. Может, тогда и повезет…
Тут главное – не перестараться.
– Чего надо? – прохрипел Борис.
– Пожрать, – спокойно и как-то буднично ответил очкарик. – Мы с утра у вас на хвосте. Тащимся по вашим следам. Пора бы и перекусить.
Выходит, за ними следили? Причем, вовсе не хэды. Более опытные, дикие следопыты. И вряд ли менее опасные.
Дикари приближались. Борис отступал к висельнику. Бросаться в драку вот так сразу, с голыми руками, против двух вооруженных противников было бы по меньшей мере неосмотрительно. К тому же, нужно сначала убедиться, что их действительно только двое.
– Нет у нас жратвы, парни, – предупредил Борис.
– Гы! – басовито хмыкнул дикарь с мясницким тесаком. – Есть. Вы сами жратва, братан.
Хреново! Совсем-совсем хреново! Подтверждались наихудшие опасения. Каннибалы. Трупожоры. Опять… Откуда они только берутся?! Что же их так порасплодилось-то?!
И ведь снова – двое. Как тогда, у реки. Типа, мы с Тамарой ходим парой, да, мать вашу? Ну, конечно, вдвоем человечинку добыть проще.
– Ты – жратва и телка твоя, – продолжал мясник, – Хотя она и для другого сгодиться. Ничего так краля у тебя, братан. Такую поиметь надо сначала, а уж потом… Хотя знаешь, потом даже жалко такую жрать будет.
Трагедия, блин! Душещипательное признание людоеда с тонкой ранимой натурой.
– Зато мясцо какое нежное! – прицокнул очкарик.
– М-м-м, с попочки – так особенно, а?! – закатил глаза мясник.
Очкарик хихикнул.
Ублюдки! Борис попятился к Наташке. У него уже созрел план действий. Нож чернявой – вот его и ее спасение. Если бы удалось завладеть ножом…
Для этого нужно потянуть время и, не вызывая подозрений, подойти к оружию.
– Вам что, этого мало? – Борис кивнул на повешенного пятнистого.
– Тухлятина, – скривился мясник. – Пойми братан, свежее мясо оно повкуснее будет.
Ну, кто бы спорил.
– Если есть свежачок, зачем жрать падаль? – вставил очкарик. – Верно?
Верно-то оно верно. Но ведь всякая падаль когда-то была свежачком. И если каннибалы не сожрали хэда сразу, значит, Наташка права: не они его замочили.
– Это ваша работа? – Борис бросил быстрый взгляд на мертвого хэдхантера. – Нет?
– Не-а, – ответил мясник.
– Куда щемишься, сука?! – очкарик вдруг выскочил вперед, между Борисом и Наташкой.
Цепь с гирькой на конце со свистом рассекла воздух. Чуть не задела правую руку.
Борис уже приготовившийся броситься к Наташкиному ножу, едва успел ее отдернуть. Пришлось отдернуть: с раздробленной кистью толку в драке будет мало.
Очкарик взмахнул своим оружием еще раз, отгоняя Бориса от чернявой.
Шустрый малый. И что еще хуже – сообразительный.
– Ты чего дергаешься, Очко? – а вот мясник тупил.
– Этот козел нож хотел взять!
Очкарик поднял Наташкин нож сам.
– А-а-а, – осклабился мясник в лицо Борису. – Типа, самый хитрожопый, да?
Кивнул очкарику:
– Кончаем его. Потом телкой займемся.
И снова – Борису:
– Ничего личного, братан. Просто кушать очень хочется. Без обид, лады?
И нанес удар. Рубанул быстро и резко, наискось – от плеча к бедру.
Борис не рискнул перехватывать заточенную сталь. Отскочил в сторону и…
И чуть не попал под кистень очкарика. Едва-едва вывернулся. Увесистая граненая гайка на тонкой, но прочной цепке содрала кожу с левого плеча.
Сразу видно хорошо сработанный тандем. Дикие действовали четко и слажено. Заходили с двух сторон и наносили удары почти одновременно – так, чтобы жертве труднее было выскользнуть, но чтобы при этом не задеть друг друга. Очкарик, ловко орудовавший длинной цепью с грузиком, загонял жертву под рубящие удары мясника.
Рано или поздно Борис должен был попасть или под гайку, или под тесак. И скорее – рано, чем поздно. Долгого балета сейчас не получится. Время работало против него, и он прекрасно это понимал. А поэтому не стал тянуть.
Широкое лезвие блеснуло у самой шеи. Мясник по инерции шагнул вперед, предусмотрительно прикрывая голову левой рукой. Но Борис бить не стал. Сам не стал. Уклонившись в последний момент от тесака, он подался влево – к очкарику, прямо под свистящую в воздухе гайку. Прямо и чуть-чуть в сторону…
Все же слишком резким получился контраст после относительно спокойной отсидки на Хуторе.
Борис покосился на Наташку. Она, наверное, к такому образу жизни привыкла. А ему вот как-то не привыкалось. Что ж, добро пожаловать в новый дикий мир, господин бывший хэ…
– Стоп! – Борис почти не расслышал выдох-предостережение чернявой, но, явственно, ощутил пальцы, вцепившиеся ему в предплечье и резко дернувшие вниз.
Повинуясь, скорее, инстинкту самосохранения, чем здравому смыслу, он опустился в траву. Удивленно взглянул на спутницу.
Та приложила палец к губам и кивком указала вперед.
Ах, вот оно что! Злость и усталость помешали сразу разглядеть сквозь сплошную зелень нечто, не имеющее отношения к дикой природе, но тщательно пытающееся под нее маскироваться. Нечто оказалось средоточием размытыми пятнами цвета травы и листьев. Но ни травой, ни листьями не являлось. Камуфляж – вот, что это было.
– Хэд, – одними губами не произнесла даже, а обозначила короткий звук Наташка.
«Хэдхантер!» – пронеслось в голове Бориса. Их все-таки выследили? Они напоролись на засаду? Ну, чуть не напоролись…
Но вот что странно. Хэд находился слишком высоко над землей. Он словно парил в воздухе. Или… Или висел, что ли?
Причем как-то очень странно висел, в какой-то неестественной позе.
– Дохляк, – ошарашено пробормотала Наташка.
Да, в самом деле, пятнистый, судя по всему, был мертв.
Разглядеть его толком через кусты и деревья было непросто.
Некоторое время Борис и Наташка всматривались и прислушивались. Ничего, вроде. И никого. Да и не станут же хэды вешать своего в качестве приманки.
Борис решился подойти ближе. Шаг, еще один…
Наташка, помедлив немного, тоже двинулась следом.
Еще шаг. Еще…
Просвет. Открытое пространство.
Из густой «зеленки» они вышли к старой дороге, тянувшейся через лес.
Тело в пятнистом камуфляже покачивалось у обочины.
Хэд. Хэдхантер…
Они не ошиблись. Мертвый хэдхантер. Казненный, судя по всему.
Тело висело на обрывке провода. Ногами вверх. Почему так? Да потому что за шею вздернуть его не было никакой возможности: покойник был без головы.
Однако же! Борис от изумления застыл на месте.
Мертвец чуть покачивается. Слегка поворачивается… Как в ночном кошмаре. Где-то в районе живота прикреплена картонная табличка. На табличке – жирная корявая надпись из трех букв.
«Хэд», – прочел Борис.
Хэдхантер…
Наташка отошла к лесу. Настороженно огляделась.
А Борис никак не мог отвести взгляда от трупа.
Под трупом темнеет пятно. Засохшая почерневшая кровь. Много натекло… Над кровавым пятном и над безголовым висельником роятся мухи.
Интересно, что стало с головой мертвеца?
– Глянь-ка сюда! – позвала Наташка.
Она стояла чуть в стороне – на самой обочине. В траве перед ней тоже роились мухи.
Борис подошел. Ага, ну вот и голова отыскалась…
То, что осталось от головы, вернее. Голый череп, ошметки мяса… С головы попросту сняли кожу. Кто? Зачем? Почему?
Какой-то ритуал, что ли?
– Ну и что ты обо всем этом думаешь? – Борис повернулся к Наташке.
Девушка пожала плечами.
– Не знаю, что и сказать, – она была шокирована не меньше. – Раньше ничего такого не было. Но, похоже, в этом мире кое-что меняется. И, притом довольно круто.
– Что именно?
Странно все это было. Очень странно.
– От хэдов уже не бегут, сломя голову, – ответила Наташка после недолгой паузы. – Кто-то охотится на пятнистых и не хочет этого скрывать.
– Может, каннибалы? – с сомнением спросил Борис, глядя на освежеванный череп.
– Вряд ли. Они бы сожрали все. И уж во всяком случае, начали бы не с головы. Нет, тут другое. Это – не остаток пиршества. Скорее, это послание.
– Какое еще послание? Кому?
– Хэдам. Послание и знак устрашения.
Борис покачал головой. Неизвестно как там насчет хэдов, а вот лично его подвешенное на дереве безголовое тело и череп, с которого сняли кожу, устрашали и притом весьма. Не хотелось бы оказаться поблизости, когда этот труп обнаружат хэдхантеры.
Впрочем, и с теми, кто это устроил, тоже встречаться особого желания не было.
– Теперь понятно, почему хэды так возбудились и устраивают облавы на заброшенных Хуторах, – задумчиво проговорила Наташка. – Если у них пропадают люди, а на дорогах появляются такие знаки, пятнистые, конечно же, должны были зашевелиться.
Сзади хрустнула ветка. Борис обернулся, готовясь к драке. Наташка тоже среагировала молниеносно. Выхватила нож.
Только это им не помогло.
Из-за кустов вылетело два небольших, но увесистых булыжника. Первый больно ударил Бориса в грудь и сбил с ног. Второй попал точнехонько в чернявую Наташкину голову.
Борис услышал глухой стук. Наташка, охнув, осела на землю. Упала лицом вниз, широко раскинув руки, словно обнимая сочную траву. В черных волосах влажно блеснула кровь. Наташка не шевелилась.
Убили? Вырубили? Какой гад?!
Превозмогая боль в груди, Борис перекатился за трухлявое бревно. Хоть какое-то укрытие от каменных снарядов…
А ухмыляющиеся «гады» уже выходили из кустов. Дикие. Двое. Джинсы, майки, рваные куртки… Одежда грязная настолько, что маскирует не хуже камуфляжа. На поясе к каждого – по длинному ремню с утолщением посередине. «Пращи», – догадался Борис. Вот из чего были выпущены камешки! Еще он успел заметить мешочки с запасом камней.
Дикие явно намеревались добить жертву, спрятавшуюся за бревном.
В руках у одного – того, кто пошире в плечах, покрупнее и идет первым – устрашающего вида тесак. Что-то среднее между разделочным ножом и мачете. Незнакомец вызывал стойкую ассоциацию с мясником, вышедшим со своим рабочим инструментом из-за прилавка прогуляться. «Мясник», – мысленно окрестил его Борис.
Второй – тощий и долговязый – помахивал длинной цепочкой с тяжелой гайкой на конце. Конец цепи был намотан на кулак подобно кастету.
Странно было видеть на лице второго дикаря круглые очочки, нацепленные на маленький нос. Стеклышки, правда, треснувшие, а сломанная правая дужка держится на изоленте. Парень, похоже, страдает близорукостью. Однако это не помешало ему метнуть камешек из пращи.
Дикарь машинально поправил пальцем сползающие очки. Больше всего Бориса поразил именно этот типичный жест очкарика-ботаника.
Борис поднялся на ноги. Под правой ключицей, куда угодил пращевой снаряд, пульсировала боль. Сильно, но терпимо. Слава Богу, ребра целы. Вроде бы, целы…
Однако, вставая, он намеренно пошатнулся, демонстрируя, что держится на ногах не очень твердо. Следовало ввести противника в заблуждение, показать, свою беспомощность и неспособность к обороне. Пусть ребята расслабятся. Может, тогда и повезет…
Тут главное – не перестараться.
– Чего надо? – прохрипел Борис.
– Пожрать, – спокойно и как-то буднично ответил очкарик. – Мы с утра у вас на хвосте. Тащимся по вашим следам. Пора бы и перекусить.
Выходит, за ними следили? Причем, вовсе не хэды. Более опытные, дикие следопыты. И вряд ли менее опасные.
Дикари приближались. Борис отступал к висельнику. Бросаться в драку вот так сразу, с голыми руками, против двух вооруженных противников было бы по меньшей мере неосмотрительно. К тому же, нужно сначала убедиться, что их действительно только двое.
– Нет у нас жратвы, парни, – предупредил Борис.
– Гы! – басовито хмыкнул дикарь с мясницким тесаком. – Есть. Вы сами жратва, братан.
Хреново! Совсем-совсем хреново! Подтверждались наихудшие опасения. Каннибалы. Трупожоры. Опять… Откуда они только берутся?! Что же их так порасплодилось-то?!
И ведь снова – двое. Как тогда, у реки. Типа, мы с Тамарой ходим парой, да, мать вашу? Ну, конечно, вдвоем человечинку добыть проще.
– Ты – жратва и телка твоя, – продолжал мясник, – Хотя она и для другого сгодиться. Ничего так краля у тебя, братан. Такую поиметь надо сначала, а уж потом… Хотя знаешь, потом даже жалко такую жрать будет.
Трагедия, блин! Душещипательное признание людоеда с тонкой ранимой натурой.
– Зато мясцо какое нежное! – прицокнул очкарик.
– М-м-м, с попочки – так особенно, а?! – закатил глаза мясник.
Очкарик хихикнул.
Ублюдки! Борис попятился к Наташке. У него уже созрел план действий. Нож чернявой – вот его и ее спасение. Если бы удалось завладеть ножом…
Для этого нужно потянуть время и, не вызывая подозрений, подойти к оружию.
– Вам что, этого мало? – Борис кивнул на повешенного пятнистого.
– Тухлятина, – скривился мясник. – Пойми братан, свежее мясо оно повкуснее будет.
Ну, кто бы спорил.
– Если есть свежачок, зачем жрать падаль? – вставил очкарик. – Верно?
Верно-то оно верно. Но ведь всякая падаль когда-то была свежачком. И если каннибалы не сожрали хэда сразу, значит, Наташка права: не они его замочили.
– Это ваша работа? – Борис бросил быстрый взгляд на мертвого хэдхантера. – Нет?
– Не-а, – ответил мясник.
– Куда щемишься, сука?! – очкарик вдруг выскочил вперед, между Борисом и Наташкой.
Цепь с гирькой на конце со свистом рассекла воздух. Чуть не задела правую руку.
Борис уже приготовившийся броситься к Наташкиному ножу, едва успел ее отдернуть. Пришлось отдернуть: с раздробленной кистью толку в драке будет мало.
Очкарик взмахнул своим оружием еще раз, отгоняя Бориса от чернявой.
Шустрый малый. И что еще хуже – сообразительный.
– Ты чего дергаешься, Очко? – а вот мясник тупил.
– Этот козел нож хотел взять!
Очкарик поднял Наташкин нож сам.
– А-а-а, – осклабился мясник в лицо Борису. – Типа, самый хитрожопый, да?
Кивнул очкарику:
– Кончаем его. Потом телкой займемся.
И снова – Борису:
– Ничего личного, братан. Просто кушать очень хочется. Без обид, лады?
И нанес удар. Рубанул быстро и резко, наискось – от плеча к бедру.
Борис не рискнул перехватывать заточенную сталь. Отскочил в сторону и…
И чуть не попал под кистень очкарика. Едва-едва вывернулся. Увесистая граненая гайка на тонкой, но прочной цепке содрала кожу с левого плеча.
Сразу видно хорошо сработанный тандем. Дикие действовали четко и слажено. Заходили с двух сторон и наносили удары почти одновременно – так, чтобы жертве труднее было выскользнуть, но чтобы при этом не задеть друг друга. Очкарик, ловко орудовавший длинной цепью с грузиком, загонял жертву под рубящие удары мясника.
Рано или поздно Борис должен был попасть или под гайку, или под тесак. И скорее – рано, чем поздно. Долгого балета сейчас не получится. Время работало против него, и он прекрасно это понимал. А поэтому не стал тянуть.
Широкое лезвие блеснуло у самой шеи. Мясник по инерции шагнул вперед, предусмотрительно прикрывая голову левой рукой. Но Борис бить не стал. Сам не стал. Уклонившись в последний момент от тесака, он подался влево – к очкарику, прямо под свистящую в воздухе гайку. Прямо и чуть-чуть в сторону…