Младший так ничему и не научился, к тому же не получил он и богатств Старшего, на которые так рассчитывал. Только и досталось ему, что скакун белый.
   И тогда от обиды пошёл он к отцу, и всё ему рассказал. О том, как его научили нажаловаться на Старшего мать и дед, злой Колдун.
   Только тогда узнал Белый Колдун, кто его жена. Выгнал он её из дома.
   А Младший, так ничему не научившийся, стал Серым Колдуном, потому что всё умел делать только кое-как.
   И куда-то пропал Серый Колдун. А Старший, ставший Чёрным Колдуном, должен был нести на себе заклятие до тех пор, пока его кто-то в карты не обыграет. А для того, чтобы этого не случилось, Белый Колдун наложил такое заклятие, по которому выиграть у Старшего мог только тот, кто был не человек и не существо.
   Потому и не мог никто выиграть тысячу лет, пока не появился в Чёрном Замке красавец Балагула, сын человека и лешачихи, не человек и не существо.
   Всё это Чёрный Колдун рассказал Балагуле, а тот поведал мне, по дороге через Гиблое место.
   Осторожно обходя белевшие повсюду кости, мы прошли почти половину пути, когда на нас упала тень.
   Сначала я подумал, что это опять Чёрный Колдун накрыл нас плащом волшебным, но услышал рядом крик:
   - Летит! Летит!
   Глава двадцать шестая
   Победитель страха
   Я поднял голову и увидел, что прямо с неба падает на нас, изрыгая из пастей огонь, ящер.
   Огромные крылья с перепонками, похожие на крылья летучей мыши, поддерживали в воздухе многотонную тушу, покрытую блестящей чешуёй, с длинным хвостом, усеянным шипами, о трёх извергающих огонь головах на длинных змеиных шеях.
   - Чудище! Чудище! - закричали Домовой и Балагула.
   А трёхглавое Чудище развернулось и сделало ещё один заход.
   Вот уже несколько Чёрных Воинов упали на землю, обожжённые огнем, исчезли, испарившись без следа три Тени, попавшие в пламя. Покатился по земле Фомич, пытаясь погасить на себе вспыхнувшую одежду.
   Лежал на земле Кондрат, а сверху Балагула лупил по нему какой-то тряпкой, сбивая пламя.
   Хорошо обученные Чёрные Воины рассыпались по полю и пытались поразить Чудовище на подлете мечами.
   Чёрный Колдун развернул свой плащ и звал укрыться под ним.
   Но никто не шёл в укрытие, все остервенело пытались сражаться с Чудищем, не желая уступать. Тени бестолково метались по полю, но отважно бросали в гигантского трёхголового змея палки и метали камни, что, впрочем, не причиняло летающей крепости заметного ущерба и беспокойства.
   Чёрные Воины действовали более осмысленно. Они построились в каре и попытались забросать Чудище дротиками, большинство из которых отлетели от него как соломинки, но всё же два-три дротика достигли цели, воткнувшись в незащищенное брюхо.
   Чудище, обозлённое таким дерзким поведением, выплеснуло на слуг Колдуна целый фонтан огня. Чёрные Воины дрогнули, и каре рассыпалось.
   Тени даже не убегали, а если и убегали, то толпой, и когда Чудовище настигало, они несли сразу большие потери.
   Оглобля и Фомич, вставший на ноги, выбирали момент для разящего удара, но враг был многоопытен в ратных делах, не зря поле было усеяно костями Воинов. Крылатое Чудище на удар меча не подлетало, взмывая вверх над нашими головами, предварительно выплюнув в нас фонтаны огня из трёх глоток разом.
   При этом Чудище прекрасно разбиралось, кто и чем вооружен и, меняя тактику, атаковало по-разному.
   Пока я, заворожённый этой страшной красотой боя, наблюдал за происходящим, Чудище развернулось, и я с опозданием заметил, что на этот раз летит оно прямо на меня.
   Я отчетливо слышал рёв огня и свист крыльев.
   - Беги! Беги! - кричали мне.
   Но я встал, расставив поудобней ноги, упёршись покрепче в землю. Когда Чудище, немного поторопившись, выплеснуло огонь к моим ногам, я вскинул обрез и выстрелил из двух стволов.
   Тут же меня отбросила на землю горячая волна, волосы затрещали, лицо опалил невыносимый жар...
   Когда я с трудом привстал с земли, вытирая обожженное лицо, то увидел, что Чудовище ещё раз разворачивается в мою сторону. Потом услышал почему-то радостные крики, и приглядевшись увидел, что одной головы у Чудища как не бывало.
   Но радоваться было рановато, особенно мне. Чудище летело в мою сторону. Я пошарил по земле и подобрал обрез. Быстро загнал в стволы два патрона картечи, взвёл курки и ещё раз выстрелил в налетающую на меня махину...
   Очнулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо. Я с трудом приподнял голову и увидел склонившегося над собой Балагулу.
   - Ничего, - успокаивал он меня, вытирая подолом грязной рубахи моё лицо. - Сейчас подойдёт Борода, и мы тебе смажем ожоги...
   Я оглянулся. Чудовище сидело на земле. Я оттолкнул Балагулу и рванулся к обрезу, который лежал рядом, но когда я сунулся по карманам, то патронов не обнаружил. А патронташ я где-то обронил.
   Я беспомощно оглядывался, не зная, что предпринять. А к Чудовищу, обступая его со всех сторон, надвигались, сомкнув ряды, Чёрные Воины и воинственно настроенные Тени. Но тут над полем раздался богатырский посвист. Все остановились и оглянулись.
   К Чудищу через все поле шёл Оглобля. Без шлема, отбросив в сторону щит, сжимая в каждой руке по мечу.
   - Эй! Ты меня помнишь?! - выкрикнул он Чудищу.
   - Помнюууу... - прогудело Чудовище, вывалив из оставшейся целой пасти клубы чёрного пара.
   - Ты меня тогда испугало, но сегодня - не твой день!
   - Иди сссюда... Ближжже... - прошипело Чудовище.
   Тут я заметил, что одно крыло у него повисло, и взлететь оно не может. Я злобно порадовался, что мой выстрел попал по назначению.
   С другой стороны на помощь спешил Фомич, размахивая мечом, но Оглобля остановил его:
   - Не мешай, друг! Это - мой личный враг! Это - мой страх, и победить свой страх я должен сам.
   Фомич остановился, но совсем рядом, зорко наблюдая за каждым движением Чудища и сжимая в руке меч, готовый в случае необходимости прийти на помощь.
   Теперь они разместились так: перед носом, а вернее, перед двумя оставшимися носами Чудища стоял Оглобля. Справа, чуть в стороне, но готовый в любой момент вступить в бой, - Фомич. С другой стороны, примерно на таком же расстоянии, как и Фомич, - Колдун, накинув край плаща на плечо, внимательно наблюдая хищным и цепким взглядом за происходящим.
   Все остальные были чуть подальше, но так же готовы при необходимости немедленно вступить в бой.
   Чёрные Воины, воспользовавшись паузой, перестроились. Тени с дротиками в руках были теперь в середине каре, окружённые Чёрными Воинами.
   Тишина повисла над полем. Гиблое Место дышало гибелью и гарью.
   Оглобля быстрыми шагами приблизился к Чудищу, и завертел с бешеной скоростью мечами над головой.
   Чудище закрутило головами, пытаясь понять, откуда последует удар, а Оглобля между тем нырнул ему под брюхо и атаковал его лапы. Он сильно посёк одну, обрубив на ней когти, а вторую глубоко рассёк, разрубив сухожилия.
   Чудище взревело, и попыталось опалить огнём Оглоблю, наклонив одну из голов. Но, опалив Оглоблю, оно опалило и себя.
   Оглушённый и обожженный, Воин вынырнул из-под Чудища, и вовремя, потому что оно покатилось по земле, воя от ран и ожогов.
   Оглобля стоял, ожидая атаки Чудища.
   Но тут выскочил вперёд не протрезвевший до конца Балагула, и набросился на Чудище с палкой, молотя его по хвосту:
   - Вот тебе, курица несчастная! Не смей моих друзей обижать! - орал он. - Я тебе покажу, откуда хвост растёт!
   Хвост Чудища незаметно отодвинулся в сторону, изгибаясь всеми шипами, готовясь к смертельному удару.
   Оглобля, опытный воин, закричал Балагуле, предупреждая об опасности:
   - Отойди! Отойди!
   Но винные пары и отсутствие сопротивления со стороны Чудища лишили Балагулу благоразумия. Он всё так же остервенело молотил по хвосту палкой, и совершенно не видел надвигающейся на него смертельной опасности.
   Хвост Чудища взметнулся, наперерез бросился Оглобля, успев вытолкнуть из-под удара Балагулу.
   Раздался грозный рык, повалил чёрный дым, взметнулось облако пыли, а когда оно рассеялось, мы ахнули: Оглобля лежал неподвижно, отброшенный в сторону мощным ударом. Балагула сидел на траве, ошалело мотая головой.
   Чудище тихо рычало, иногда даже повизгивало. Кусок хвоста у него был начисто обрублен. Очнувшись, оно стало подниматься на раненые лапы.
   Фомич тут же бросился на него, а с другой стороны Чёрный Колдун ловко набросил свой плащ сразу на обе головы Чудища.
   - Руби его! - закричал Колдун Фомичу.
   Но тот стоял, и знаком остановил двинувшихся ему на помощь Чёрных Воинов.
   - Ну, мышь летучая! - рявкнул он. - Стряхивай плащ с глаз. Я хочу, чтобы ты кое-что увидел перед смертью. Ну?!
   Чудище сбросило плащ и в ярости оглянулось на Фомича.
   Тот выставил вперёд щит. Тот самый щит с серебряной подковкой на красном фоне. На нее-то и показывал Фомич Чудищу.
   - Узнаёшь подковку? То-то! Мы - Русичи! Мы наследники самого Георгия Победоносца! Нас можно убить, но победить нас никто никогда не сумеет!
   И Фомич бросился на Чудище. Ему удалось подойти к нему совсем близко, оно не решалось извергать пламя, боясь ещё раз опалить само себя, а пыталось достать Фомича зубами, ударить лапой или крылом.
   Всё это ему плохо удавалось, мешали многочисленные ранения, полученные в жестокой битве. Но всё же оно собралось с силами. Чудище сделало рывок, щёлкнуло пастью, и тут же его голова полетела на землю.
   Чудище зарычало, взвыло, забило обрубком хвоста, а Фомич в это мгновение запрыгнул ему на спину и отсёк последнюю голову.
   Из обрубка шеи повалил густой чёрный дым. Чудище сморщилось, как воздушный шарик, из которого выпустили воздух.
   Фомич, не обращая внимания на радостные крики и на звон приветствующих его мечей о щиты, побежал к Оглобле.
   - Ты слышишь?! Слышишь?! Это твою победу приветствуют храбрые воины. Ты победил, Оглобля! Ты победил самого страшного врага - свой страх!
   Оглобля медленно открыл глаза и сказал, с трудом произнося каждое слово:
   - Это не я... Это вы победили Чудище...
   - Мы все победили Чудище, вместе с тобой, а свой страх ты победил сам, в честном поединке.
   Оглобля слабо улыбнулся и посмотрел кругом:
   - Всё. Ухожу я от тебя, Фомич. Не смогу я тебе дальше помочь. Ты уж извиняй, если что не так. Придётся Кощея тебе одному воевать, без меня. Впрочем, вон сколько у тебя помощников... Если встретишь в Царстве Мертвых... Да нет, не встретишь... Я сам её найду. Куда бы я ни попал... Куда бы я ни попал...
   Он замолчал. Оглобля ушёл в самый дальний свой последний поход. А может, продолжил тот поход, который начинается у каждого из нас с рождения: умирать и снова возрождаться, и снова умирать...
   Царство Мёртвых - это нечто неведомое...
   Ушёл Оглобля. И насыпали посреди Гиблого Места Курган, под которым схоронили отважного Воина, так и не сумевшего вернуть в мир живых свою любимую, и погибшего, помогая вернуть чужую, которую так никогда и не увидел.
   - Ну что, пошли? - спросил Чёрный Колдун, когда мы все молча постояли у Кургана, прощаясь с другом. - Вот она, Мёртвая Гора, ждет нас.
   Мы все посмотрели туда, куда он показал. Там сверкала полированными гранями абсолютно гладкая Гора. Чёрная, высоченная, крутая, на вершине которой росло такое огромное дерево, что даже снизу его было видно.
   - Ну, вот мы и дошли. Ещё немного, и наш путь завершится. Вот там, на верхушке этого Самшита - сундук, - сказал Фомич. - Дело за малым. Залезть на скалу и взять то, что нужно...
   Он помолчал, разглядывая Гору, и добавил:
   - Если нас допустят...
   Мы пригляделись и увидели, что у самого подножья Горы выстроились стройные шеренги Воинов. Их было очень много. Чёрными рядами сомкнулись они вокруг Горы, образуя живой щит. Колыхался над ними целый лес копий, сверкали мечи. Сплошная стена стали и железа преграждала нам путь.
   - Всё лишнее оставляем здесь, - распорядился Фомич. - Даже еды с собой не брать, лишнюю одежду оставить. Победим, - найдём чем отпраздновать, а нет, так нас самих вороны склюют.
   Быстро собравшись, выбросив без сожаления всё лишнее, мы присели немного отдохнуть перед боем.
   Откуда-то сверху, над нашими головами раздалось печальное:
   - Ку-ку! Ку-ку!
   - Никак наша Кукушка? - вскинулся я.
   - Откуда? - лениво отозвался Балагула, сидевший на земле, вытянув ноги и с блаженством шевелил чудовищными когтями. - Да и голос у нее живой, а у нашей противный, механический...
   - Кукушка, кукушка, сколько мне лет жить осталось? - спросил я.
   - Ку-ку-ку-ку-ку...
   Щедрая кукушка отвалила мне столько сотен лет, да так быстро, что я даже со счёта сбился.
   - Спасибо, птица! Столько люди на свете не живут, сколько ты мне наобещала! - рассмеялся я.
   - А мне сколько лет жить? - высунулся Балагула.
   Кукушка молчала.
   - Кукушка, кукушка, сколько я лет жить буду?
   Опять тишина.
   Балагула занервничал:
   - Сколько я лет жить буду, птица страшная?! - заорал он, вскакивая на ноги и прыгая около дерева.
   - Ты прямо сейчас помрёшь, я тебя сама заклюю! За голос механический! - ответила наша Кукушка, а это была именно она.
   - Ты что это без спроса сюда прилетела? - строго спросил её Фомич.
   - А кто такие вещи спрашивает? - обиделась Кукушка.
   Они о чем-то спорили, галдели. А я прикрыл глаза и вспомнил, как вошёл впервые в Сторожку...
   Всего два-три дня назад у меня была другая жизнь, совершенно не похожая на эту: фантастическую, наполненную опасностями и приключениями.
   - Вставай! Битву проспишь! - крикнули у меня над ухом.
   Глава двадцать седьмая
   "Есть упоение в бою..."
   Я вскочил и увидел движущуюся на нас лавину вражеской армии. Но испугаться времени не было. Фомич и Чёрный Колдун расставляли наших бойцов в каре.
   По краям поставили Чёрных Воинов, которым повязали на рукава белые шарфы, чтобы в бою своих не посечь.
   Кондрату и Балагуле на этот раз поручили выносить из боя раненых, помогать Бороде. Они попытались спорить, но Фомич только рукой махнул.
   Наше маленькое войско, построенное треугольником, повёрнутым острым углом к врагу, стояло на месте, ожидая.
   Воины Кощеевы надвигались всё ближе, ближе... Качались выставленные вперёд копья, казалось, слышен уже мерный шаг чёрных шеренг...
   Вдруг, не дойдя до нас, эта лавина, которую, казалось, ничем не остановить, сама застыла как вкопанная.
   Первая шеренга расступилась. В образовавшееся в рядах пространство выехал верхом на белом коне всадник. Он был весь в сером, с длинным копьём в руках.
   Всадник выехал на середину между шеренгами своих воинов и наших, поднял вверх руку и прокричал:
   - Вызываю на поединок! Выходи, кто смелый!
   И поднял коня на дыбы, удерживая его так уздой.
   - Вот балбес, коня портит, - зло пробормотал Чёрный Колдун. - Знаете это кто? Это - мой братец, Серый Колдун.
   И не сказав больше ни слова, сбросил с плеч свой плащ мне на руки, а сам пошёл, почти побежал, навстречу всаднику, через всё поле. Почти без доспехов, с непокрытой головой, без лошади, без копья, с одним мечом в руке, даже щит не взяв.
   Мы ахнули от такого безумного поступка. Враги же наши, наоборот, возликовали, застучали мечами о щиты, разразились победными криками и придвинулись ближе. Мы продвинулись на такое же расстояние.
   Чёрный Колдун подошёл почти вплотную к брату. И тут случилось самое невероятное: он вложил меч в ножны.
   Брат же его, не обращая внимания на то, что противник безоружен и беззащитен, направил коня вскачь прямо на Чёрного Колдуна, целясь копьём ему в сердце.
   Взметнулась пыль, и всем нам показалось, что длинное копьё пронзило Чёрного Колдуна насквозь...
   Серый Колдун едва не вылетел из седла, пронзив пустоту, перед ним никого не было, а Чёрный Колдун стоял у него за спиной.
   - Ты с кем это воюешь, братец? - спросил он насмешливо всадника.
   Тот яростно вскрикнул и ещё раз развернул коня на брата. Конь всхрапнул, и понёсся, только пыль столбом...
   Чёрный Колдун даже не пошевелился. И только когда кончик копья уже коснулся его груди, он просто хлопнул в ладоши...
   Взвилась пыль чёрной тучей. А когда она осела, - мы увидели Чёрного Колдуна уже верхом на белом коне, а брата его - сидящим на земле, тыкающего копьём куда-то в воздух, воображая себя всё ещё сидящим в седле.
   Чёрный Колдун подъехал к нему, похлопал по голове, прикрытой шлемом, мечом, держа его плашмя:
   - Не бери чужого! - пожурил он брата. - Сколько тебя, мелкого пакостника, учили? Зачем моего коня взял? Не по Сеньке шапка! Вставай, что лежишь? Давай продолжим. Ты же просил поединка...
   - Это нечестно! - заорал, вскакивая, Серый. - Что это за поединок?! Ты верхом, а я - пеший!
   - Да неужели нечестно? - издевательски удивился Чёрный Колдун. Только что всё было наоборот, и ты даже не вспомнил о честности. Ну да что же, будь по-твоему, если ты так говоришь. Не стоило бы, но я слезу.
   Чёрный Колдун соскочил с коня, пронзительно свистнул, конь звонко заржал, встал на дыбы и... исчез.
   Чёрный Колдун со свистом рассек воздух мечом и сказал:
   - Ну, давай, подходи поскорее, братец. Сегодня мне очень некогда. Да и бесполезно тебе ума вкладывать, если за столько лет не вложили. Давай сегодня мы с тобой все наши семейные отношения и закончим...
   Не дождавшись конца его слов, не дожидаясь, когда брат поднимет меч, Серый бросился вперёд, осыпая его градом ударов.
   Длинное копьё, мешавшее в пешем бою, он отбросил в сторону, рубился мечом, прикрываясь большим щитом.
   Но его брат взялся за дело всерьёз: двумя мощными ударами он рассёк щит брата пополам, третьим ударом сбил с него шлем, потом с печальным звоном разлетелся на куски меч Серого и безжизненно повисла рука.
   Чёрный Колдун подошёл к нему вплотную, опрокинул брата на землю ударом кулака и занёс над ним меч.
   - Пощады! - истошно завопил Серый Колдун.
   Воинство Кощея возмущённо загудело, а в наших рядах раздались дружный смех, улюлюканье, свист.
   - Ну-ка, встань! - велел Чёрный Колдун.
   Серый осторожно поднялся, пугливо скосившись на меч в руках брата.
   - Повернись! - скомандовал тот.
   Серый помедлил и повернулся к брату спиной, втянув голову в плечи, ожидая смертельного удара.
   И удар последовал.
   Правда, не смертельный, но весьма ощутимый. От пинка под зад Серый пролетел носом по пыли Гиблого места и замер, распластавшись на земле.
   - Вперёд, Чёрные! - скомандовал кто-то в стане Воинов Кощея.
   И они двинулись на нас чёрной стеной, наклонив копья. Правда, уже не такими стройными рядами, как вначале, поражение их военачальника подействовало.
   - Не двигаться! - взял на себя командование нами Чёрный Колдун. Стоять на месте! Стрелять из луков!
   Осыпаемые градом стрел и дротиков, Кощеевы воины несли огромные потери, но шли вперёд упрямо и упорно.
   Вот они уже почти рядом.
   Вот уже копья вплотную...
   - Вперёд! - закричал Фомич, разметав частокол ощетинившихся копий, и врезаясь в ряды Кощеевых воинов.
   - Дай-ка мне мой плащ... - протянул руку Чёрный Колдун.
   Я протянул ему плащ, он развернул его и бросил в воздух. Плащ поплыл, распластавшись чёрной птицей над полем битвы, становясь все больше и больше...
   Вот он завис над воинами Кощеевыми, и плавно опустился на них сверху. И произошло чудо: мы видели их совершенно отчетливо, а они словно ослепли: метались, натыкались один на одного, рубили друг друга...
   - Ну что, Балагула?! Отслужил я тебе хотя бы малость?! - весело прокричал Чёрный Колдун.
   - Спрашиваешь! - отозвался Балагула, вглядываясь в сражение, и от нетерпения скрёб ногтями ног землю.
   - Вот и славно, дружище, - тронул его за плечо Чёрный Колдун. Пойду я, пожалуй, разомнусь...
   Чёрный Колдун обнажил меч и последовал в гущу боя за Фомичом. Я двинулся за ним. Может быть, я был и не очень умелый воин, но сейчас каждый меч был на счету.
   И вдруг Черный Колдун, который шёл впереди меня, остановился и стал падать. Я подбежал и увидел в спине у него рукоять кинжала.
   Оглянувшись, я увидел Серого Колдуна, убегающего в сторону своих, спешащего скрыться в рядах Кощеевых Воинов.
   Крикнув Балагуле и Бороде, чтобы они помогли Чёрному Колдуну, я бросился вдогонку за Серым.
   Ярость прибавила мне сил. Я догнал его в три прыжка. Он только и успел, что оглянуться. Меч мой описал дугу, и голова Серого покатилась по пыли. Обезглавленное тело сделало еще пару шагов, постояло, и рухнуло, выбросив вперед руки.
   - Серого Колдуна убили! Серого Колдуна убили! - молнией пробежало по рядам сражавшихся.
   И Кощеево Воинство дрогнуло. Шаг за шагом они стали отступать, теснимые нами. Вот мы уже прижали их к самой Мёртвой Горе. Их задние ряды упёрлись спинами в её полированные склоны.
   Казалось ещё чуть-чуть... Ещё самая малость...
   Бой пошёл не на шутку. Колдовство плаща кончилось, и шла уже не битва - сеча. Теперь я понял, что это такое: никто уже не фехтовал. Никто не куражился воинским искусством, на искусные выпады ни у кого не оставалось сил. Все устали и рассвирепели. Теперь просто секли один другого мечами яростно и свирепо безо всякой пощады.
   И всё же, несмотря на отчаянное сопротивление, нам удалось смять первые ряды врагов, они полегли, как трава под взмахами косы.
   Казалось, что победа вот она, рядом, мы уже держим её в своих руках, но тут из-за Горы, обойдя её с двух сторон, нам в оба фланга разом ударили два отряда Кощеевы, спрятанные в резерве, в засаде.
   Отряды были не очень многочисленные, но зато отлично обученные. Левый отряд возглавлял Белый Всадник, навстречу ему, с большим трудом, но всё же успел развернуть искусным воинским маневром часть наших воинов Фомич, чем значительно ослабил удар. Но всё же этому отряду удалось отсечь от остальных часть наших Воинов во главе с Фомичом.
   А на нас справа летел отряд, во главе которого выделялся смутно знакомый мне рыцарь со змеиной головой.
   - Двупалый! Двупалый! - закричали наши Воины.
   - Развернулись! Фронтом! - с удивлением услышал я свой собственный голос, раздающий команды.
   Худо-бедно, но мне удалось, как и Фомичу, развернуть часть наших бойцов и против второго отряда, которым командовал Двупалый.
   Развернуться мы развернулись, но нас окружили. Теперь все три наших небольших отряда сражались каждый в полном окружении.
   Наши ряды таяли, многочисленный враг пересиливал.
   И когда мне уже показалось, что всё, конец, нет сил не то что для удара, а просто для того даже, чтобы поднять меч, - в это время, торжественно и призывно, пропела над полем боя серебряная труба.
   Это было так неожиданно, что всё на поле битвы остановилось на мгновенье, оглянувшись на этот звук.
   Посреди поля стоял Витязь в блестящих доспехах. Он запрокинул голову и трубил сигнал. А за его спиной разворачивались в боевые порядки, выставив вперёд копья, загородившись червонными щитами, знакомые Витязи из Кургана.
   Воодушевленные неожиданной помощью, мы ринулись вперёд с удвоенной силой. Вот тут-то я и получил удар по голове чем-то тяжёлым...
   Когда я очнулся, надо мной стоял рыцарь со змеиной головой. Он ждал, когда я приду в себя.
   Я машинально нашарил на земле рукоять боевого меча, но поднять его у меня сил уже не было.
   - Что, ослаб?! - усмехнулся Двупалый. - Знаешь, кто я? - он посмотрел на меня и с удивлением спросил. - Неужели это ты убил моего брата - Трёхпалого?!
   Я молча кивнул. Отпираться было стыдно, а ответить не было сил. Чтобы не упасть перед ним, я опёрся на руку и натолкнулся ладонью на приклад своего обреза, который уронил в пылу боя.
   Двупалый, собираясь разрубить меня пополам, взмахнул надо мной тяжёлым мечом, держа его двумя руками...
   - Как же надоели вы мне, твари беспалые... - с трудом прошептал я, нажимая на курки обреза.
   Он постоял ещё несколько мгновений, выронил меч, наклонив голову, удивленно рассматривая Гиблое Место сквозь дырку, которую проделала в нем картечь. Потом он поднял невидящие уже глаза на меня и упал замертво.
   Только тогда я опять услышал шум боя. С трудом привстал и огляделся.
   Часть Кощеева войска добивали у склона Мёртвой Горы, которая полностью оправдала своё название, поскольку была завалена у подножия горой тел.
   Небольшому отряду удалось вырваться, и он отходил в сторону Терновых Зарослей, никем не преследуемый.
   Остатки войска Кощеева сложили мечи, а поскольку дрались они достойно и не по своей воле, их всех отпустили с миром, отобрав оружие.
   Витязи из Кургана потерь почти не понесли, зато Чёрные Воины Колдуна, участвовавшие в битве с самого начала, понесли большие потери, а оставшиеся в живых были почти все ранены. Теней вообще практически не осталось.
   - Погиб Чёрный Колдун, - сказал подошедший Борода. - Перед смертью он велел передать Балагуле, что всё, что в Замке, под Замком и сам Замок всё это его, Балагулы. И ещё он сказал, и просил передать всем, с кем он шёл в бой, что сегодняшний день был самым настоящим днём в его жизни...
   Я подумал, что для меня, возможно, этот день тоже станет самым настоящим днём в моей простой жизни.
   - А на фига мне всё это богатство? На фига мне этот самый Замок, если Чёрного Колдуна там не будет, - захлюпал носом Балагула. - С кем я в карты буду играть? С Кондратом можно и в погребе в дурака резаться...
   И он отвернулся.
   Тем временем надвигался вечер, наше время было на исходе, и мы решили не откладывая штурмовать Гору.
   Глава двадцать седьмая
   Пещера Кощеева
   Посередине Мёртвой Горы была площадка с пещерой Кощея. Её хорошо было видно снизу. По скользким склонам карабкаться было совершенно бесполезно. Пробовали вставать друг другу на плечи, но, прикинув высоту, на которую нужно было подняться, отказались от этой идеи...