Меньшов Виктор. Сокровища Чёрного Монаха

   - Да, братцы мои, - сердито почесал бровь дед, - наворочали вы дел, как на танке проехали. Видите, до чего доводит самоуправство? Сестру в больницу загнали, до воровства докатились...
   Он смотрел на нас укоризненно, даже, как мне показалось, брезгливо. Я почувствовал, что стремительно и густо краснею. Наклонив голову, я скосился на Кольку. Маркиз испытывал похожие чувства. Он тоже опустил голову, но все же собрался с духом и проворчал:
   - Мы же хотели как лучше. Мы же для всех старались. Кто-то сказал, что цель оправдывает средства.
   - Это иезуиты так говорили, - быстро и зло отреагировал дед. - А Достоевский, например, говорил, что ничто в мире не стоит слезы ребенка.
   Мы молчали. Только тяжело сопели носами. И что нам было сказать? Молчание прервал дед.
   - Ладно, что толку носами шмыгать? Нужно что-то делать. Давайте обедать, а потом расскажете, что узнали, и будем думать. Тоже мне, сыскари.
   Обед прошел молча. После еды мы с Колькой без споров убрали со стола и вымыли посуду.
   - Ну, выкладывайте, - лаконично скомандовал дед, устроившись с чашкой кофе в кресле.
   Я только рот открыл, а Неукротимый Маркиз уже орал на всю квартиру, повествуя о наших приключениях. О том, как мы наблюдали за Черным Монахом Александром, как он встречался с бригадиром реставраторов из фирмы "Лад", как они договаривались о встрече с иностранцем в кафе, как засекли нас с Колькой, и пришлось отправлять в кафе Аленку, а она по глупости объелась мороженым и только успела сказать, что завтра заказчик покупает картину у Черного Монаха. СОКРАТИТЬ В КНИЖНОМ ВАРИАНТЕ, ОНИ ЖЕ ЧИТАЮТ БЕЗ СОКРАЩЕНИЙ, НЕ НАДО ПОВТОРЯТЬ.
   - В какое время приедет иностранец? Куда? Как он выглядит? - спросил дед. - На чем он приезжал в кафе?
   - Мы не видели, на чем он подъезжал и как выглядел, - вздохнул я. Он, наверное, был уже в кафе. Мы с Колькой побоялись в окна подсматривать, нас бригадир с Черным Монахом могли узнать. ОНИ ЖЕ УКАЗЫВАЛИ НА Монаха АЛЕНКЕ, И ОН СИДЕЛ ЗА СТОЛИКОМ ОДИН. Спугнуть их побоялись. И уходили они без иностранца, поэтому мы и Аленку не сразу забрали, ждали. А встретятся они у бригадира.
   - А где этот ваш бригадир живет, знаете? - безнадежно вздохнул дед.
   - Конечно! - выкрикнул Маркиз. - Мы за ним следили!
   - Ну что ж, - дед почесал бровь ОПЯТЬ?. - Придется завтра караулить покупателя. Вот задали вы мне задачку!
   - Может быть, ты, дедушка, позвонишь в милицию? - осторожно спросил я.
   - И что я им расскажу? - развел руками дед. - Что завтра какой-то иностранец будет покупать у некоего монаха какую-то картину?
   - Почему какую-то?! - хором выкрикнули мы с Колькой. - "Бобыля" он будет покупать!
   - Да что вы говорите? - хитро прищурился дед. - Они вам сами об этом сказали?
   Мы с Маркизом переглянулись и нехотя покачали головами.
   - Мы сами слышали, как бригадир говорил монаху, что есть покупатель, с которым нужно встретиться в кафе. Он говорил, что покупатель готов купить картину, нужно договориться о цене.
   - А кто сказал, что эта самая картина - "Бобыль"? - нетерпеливо переспросил настырный дед.
   - Никто, - вздохнул я, понимая, куда клонит дедушка. - При нас они картину не называли, даже говорили "клиент готов купить товар".
   - Ну вот, - развел руками дедушка. - Сами видите. Что же мы скажем милиции? Приезжайте, обыщите чужую квартиру, там хотят продать какую-то "вещь". А если они речь идет о какой-то их собственной картине? Или вообще о чем-то другом? Вы же даже не уверены, что у них покупают именно картину. С такими уликами никакой прокурор разрешение на обыск не даст...
   - Но они же продадут "Бобыля" иностранцу! - воскликнул я.
   - А ты видел у них эту самую картину? - насупился дед. - Ну вот и помалкивай. Пока своими глазами не увидим краденое, мы не имеем права их в чем-то обвинять.
   - Значит, в милицию мы звонить не будем? - упавшим голосом спросил Колька.
   - Обойдемся без милиции, - решительно поднялся с кресла дед. - Что-то мне здесь самому не нравится. Попробуем завтра понаблюдать за квартирой. А там видно будет. Только смотрите! Без меня ни шага, ни звука!
   Дедушка заставил нас подробно рассказать, где живет бригадир, потом ушел. Вернулся только к вечеру. Оказалось, он успел съездить к Аленке в больницу, отвез ей сока. В палату его не пустили, но он видел ее в окошко. Потом дедушка побывать возле дома, где жил бригадир и составил подробнейший план подъезда, самого дома и всех проходных дворов вокруг него. Весь оставшийся день он строго втолковывал нам с Колькой, что нужно делать, и, главное, чего ни в коем случае делать не нужно. Вечером он заперся в другой комнате и долго куда-то звонил.
   На следующее утро дедушка поднял нас рано, заставил одеться понаряднее, зачем-то повесил на шею Кольке фотоаппарат, и мы отправились к дому бригадира.
   Перед уходом он еще раз предупредил нас:
   - Учтите! Мы не в "казаки-разбойники" играть идем! Мы только наблюдаем и больше ничего. Без моей команды - ни звука, ни шороха. Ясно?
   Мы так старательно закивали, что у меня даже шея заболела. Дедушка недоверчиво хмыкнул, но промолчал. Перед тем, как запереть дверь, дедушка потрогал рукой косяк.
   - А почему ты всегда, когда уходишь, косяк трогаешь? - спросил я.
   Дедушка заворчал что-то неразборчивое, завозился с ключом и только выйдя на улицу, смущенно пояснил:
   - Мы, сыскари, народ немножко суеверный. У нас у каждого свои приметы есть. У кого-то пиджак счастливый, кто-то через порог с правой ноги шагает. А я вот косяк трогаю, вроде как, чтобы домой вернуться. Глупости это, конечно.
   Он еще больше засмущался, и понесся вперед, заложив руки за спину. Мы едва успевали за ним.
   В подъезде бригадира мы поднялись на третий этаж и устроились на подоконнике в лестничном пролете. Как раз над нужной квартирой. Дедушка расстелил газетку, разложил бутерброды, и мы поняли, зачем он заставил нас одеться нарядно.
   Жильцы, спускавшиеся по лестнице, при виде двух нарядных мальчишек с фотоаппаратом должны были думать, что мы - туристы, нагулялись по Москве и забежали в подъезд перекусить.
   Впрочем, предосторожности были излишними. Дом словно вымер. Мы промаялись в подъезде часа два, но ни одна дверь не открылась. Колька от скуки налег на бутерброды, которые стали так стремительно исчезать, что дедушка вмешался:
   - Ты бы, брат, пореже, что ли, заглатывал. А то всю нашу конспирацию уничтожишь.
   - Что же мне теперь - голодной смертью скончаться?! - выкрикнул Колька.
   На наше счастье крикнул он с набитым ртом, поэтому вопль получился приглушенным, но я все же дал ему тычка в бок, а дедушка сердито погрозил пальцем.
   - Ты, дружок, стой спокойно, - проворчал он. - И не ори. Слышишь, как здесь тихо? Не забывай, каждый громкий звук в квартире слышно. А нам еще стоять и стоять здесь.
   - И долго? - жалобно скривился Неукротимый Маркиз, который терпеть не мог бездействия.
   - Это ты у них спроси, - дедушка показал пальцем вниз, на квартиру бригадира. - Сколько нужно, столько и будем стоять. Иногда сутками в засаде сидят. А вот воды ты зря столько выпил, здесь туалетов нет, а на улицу я тебя не выпущу.
   - А я уже хочу! - испугался Колька. - Что же мне делать?
   - Что, что, - передразнил его дедушка. - Беги наверх, посмотри, может там чердак есть. Только на цыпочках!
   Колька кивнул и крадучись, по стенке, пошел вверх по лестнице. Не прошло и двух минут, как внизу хлопнула дверь, и кто-то стал быстро подниматься. Я сунулся было к перилам, чтобы заглянуть вниз, но дедушка перехватил меня за плечо и оттащил назад.
   Шаги замерли под нами, раздался приглушенный звонок, загремели запоры, и дверь открылась.
   - Господин Дорофээф тут живет? - спросил мягкий баритон с акцентом.
   - Тут, тут, - прогудел Черный Монах. - Проходите, не стойте.
   Дверь прикрылась.
   - Не заперли, - прошептал я.
   Дедушка, который тоже напряженно вслушивался, кивнул. Он тихо спустился, сделав мне знак оставаться на месте. Я свесился через перила. Дед приник ухом к шели. Потом огляделся и осторожно потянул дверь на себя. Она без звука приоткрылась, и дедушка проскользнул внутрь.
   Я постоял с минуту и на цыпочках скатился вниз. Дверь так и осталась незапертой, и я шагнул в темноту. Тут же натолкнулся на дедушку, который бесшумно стукнул меня по затылку за самоуправство.
   Мы с дедушкой стояли в прихожей, в комнату вела еще одна дверь, тоже чуть-чуть приоткрытая, и дедушка, затаив дыхание, вслушивался в доносившиеся оттуда голоса. Я из-за его спины ничего не слышал.
   Время тянулось бесконечно, я устал стоять и стал шарить по стене, собираясь сесть на корточки. Рукой я натолкнулся на что-то мягкое и потянул, и тут на меня сверху что-то обрушилось. Я испугался и вскрикнул. Дверь в комнату распахнулась, на пороге стоял высокий монах Александр в джинсовом костюме, с волосами, собранными на затылке в хвост.
   Я сбросил упавшее на меня пыльное пальто. Дедушка молча отстранил Александра и вошел в комнату. Я последовал за ним.
   В комнате было совсем пусто. На стенах свеженькие обои, посреди комнаты круглый стол, накрытый неряшливой скатертью, на которой стояла большая черная сумка. Сумка была открыта, и из нее выглядывала доска. У меня в висках застучало и во рту пересохло: вот она - картина!
   Перед столом стояли бригадир и невысокий, пожилой, круглолицый мужчина, очень мне знакомый, только я никак не мог вспомнить, где его видел.
   Мужчина задернул на сумке молнию, а бригадир потянулся к лежавшим на столе долларам.
   - Я попросил бы вас, господа, ничего на столе не трогать, - сухо сказал дедушка.
   Бригадир удивленно вскинул брови, помедлил, но все же деньги не взял, только прикрыл их газетой.
   - У нас, кажется, гости? - спросил он, вопросительно глядя на монаха.
   - Я не знаю, откуда они взялись, - поспешил ответить тот.
   - Господа, - прервал их дедушка. - У нас всего одна просьба: покажите нам картину, которая лежит в сумке, и мы уйдем.
   - Почему я должен показывать моя сумка? - возмутился иностранец. Что тут произошло?
   - А не пошел бы ты, дедушка, из чужой квартиры? - двинулся в нашу сторону бригадир.
   Дедушка ничего не успел ответить, потому что за его спиной распахнулись двери, и в комнату вошли три милиционера во главе с Колькой.
   - Вот они, которые картину украли! - заорал Маркиз, указывая на недоумевающих бригадира, монаха Александра и иностранца.
   - Я протестую! - возмутился иностранец. - Я куплял картина! Это законно!
   Он возмущенно обернулся к продавцам.
   - Вы меня обмануль?! Вы украль, вы не сам писаль картина?!
   От волнения он искажал слова еще больше.
   Милиционеры переглянулись, и один из них попросил:
   - Граждане, давайте успокоимся. Сейчас разберемся. Покажите картину.
   Иностранец расстегнул сумку и выложил на стол... четыре новенькие иконы, написанные на досках...
   Мы долго извинялись, особенно дедушка. Милиционеры тоже извинились и ушли, мы понуро поплелись следом. Откуда мы могли знать, что Александр иконописец и изредка пишет иконы на заказ, для иностранцев, что нарушением закона не является, хотя по его службе, послушанию, делать это ему не положено.
   Глава двенадцатая
   "Плохой" дом
   - Ну, братцы-кролики! - возмущенно повертел головой дед, как только мы вышли на улицу. - Это надо, же в такую авантюру меня втянули! И я, старый дурак, тоже хорош - поверил...
   - Они нас обманули, - засопел носом Колька. - Здесь что-то нечисто, это плохой дом...
   - Да что ты говоришь? - возмутился дед. - Теперь дом плох. И чем же?
   - Я поднялся на пятый этаж, а там все двери настежь открыты. Я заглянул - квартиры се пустые, брошенные, в них никто не живет. Зашел в туалет - ни воды, ни света...
   - Ты серьезно говоришь? - нахмурился дед.
   - Конечно! - заорал Колька, к нему вернулся голос.
   - Пошли, - скомандовал дед, разворачиваясь к злополучному дому.
   Мы поднялись на пятый этаж. Все оказалось именно так, как говорил Колька: квартиры были давно покинуты жильцами, всюду царило запустение. Обои на стенах висели клочьями, полы почти всюду вскрыты, в одной из квартир стоял камин, украшенный отбитыми изразцами. Ни в одной из квартир не было ни воды, ни света.
   Более того, квартиры ниже были так же покинуты, только двери кто-то старательно прикрыл.
   Но самый главный сюрприз ожидал нас на том этаже, куда мы вломились в квартиру, в поисках картины. Дверь в квартиру была распахнута настежь. Дед сделал нам знак оставаться на месте, а сам решительно шагнул в открытую дверь.
   Мы с Колькой остались на площадке и стояли, вытянув шеи, прислушиваясь к происходящему в квартире.
   - Что за черт! - воскликнул откуда-то из глубин комнат дед.
   Мы рванулись в квартиру. Дед стоял возле открытой двери во вторую комнату. Я заглянул ему через плечо и увидел комнату с оборванными обоями и развороченным полом.
   - Это фиктивная квартира, - вздохнул дед. - Нас провели.
   - Какая квартира? - переспросил я.
   - Фальшивая, - пояснил дед. - Эти прохиндеи нашли брошенный дом, сделали в одной из комнат косметический ремонт, а в другую комнату даже дверь не открывали.
   - А зачем?! - выкрикнул Колька.
   - Наверное, не хотели свой настоящий адрес показывать иностранцу, проворчал дед.
   - Значит..., - начал я.
   Но дед меня сердито перебил:
   - Ничего это не значит. Александр монах, ему торговать иконами запрещено, он мог опасаться. У них с этим строго. Одним словом, как бы то ни было, вы больше никуда свои курносые носы не суйте. Поверьте, без вас есть кому картину искать. Поняли меня, горе-сыщики?
   Что нам оставалось? Мы уныло покивали в ответ. Дед велел нам идти домой, а сам куда-то заспешил.
   Мы с Маркизом плелись домой.
   - Но ведь они что-то скрывают! - выкрикнул Маркиз.
   - Наверное, - согласился я. - Зачем бы им тогда такое кино с квартирой устраивать? А что делать?
   - Нужно продолжать следить за ними! - заявил Колька.
   Я задумался. Конечно, дед запретил нам что-то делать. Но нельзя же ничего не делать! Я согласно кивнул.
   - Только, Маркиз, без маскарада, - предупредил я приятеля.
   - Как скажешь! - завопил он, радуясь, что я согласился продолжить слежку.
   Но радовался он рано. Мы просидели в кустах во дворе Зачатьевского монастыря три дня, но ни Черный Монах, ни бригадир не появлялись. На четвертый день из разговоров реставраторов мы узнали, что бригадир неожиданно уволился.
   Не знаю, как у меня, а у Маркиза физиономия вытянулась, как Останкинская телебашня. Наверное, у меня лицо было не лучше. Оборвалась последняя ниточка. Где теперь искать бригадира и Черного Монаха? Мы дежурили и у церкви, в которую Александр ходил, и в Зачатьевском монастыре, но никто из них не приходил. Все было ясно - они испугались и спрятались.
   Как ни странно, но именно исчезновение наших подозреваемых воодушевило Маркиза.
   - На воре и шапка горит! - заявил он. - Значит, не зря мы за ними следили!
   - Может, и не зря, согласился я. - Да только что толку? Где мы теперь их искать будем?
   - А знаешь что, пошли к Святу! - проорал Маркиз. - Черный Монах к нему в гости приходил, Свят наверняка знает, где он живет!
   - Точно! - заорал я, наверное, заразился от Кольки.
   Мы подхватились и почти бегом рванули к Святу.
   Но радовались мы напрасно: Свят не знал, где живет монах Александр. Он даже не помнил, кто их познакомил. Широкая душа, Свят принимал в доме всех, кого приводили его друзья - художники и реставраторы. В его доме собирались иконописцы, артисты, коллекционеры, писатели, монахи, даже бомжи. Одни появлялись и пропадали, другие, как Александр, иногда заглядывали, но запомнить кто и откуда появился в его доме Свят не мог. Слишком широко были распахнуты его двери.
   - А зачем вам Александр нужен? - спросил Свят. - Если что-то отреставрировать, это ко мне, я вам за так сделаю. Александр, он бесплатно делать не будет. Да и реставратор он неважный. Вот иконы он знатно пишет. Новодел у него качественный получается.
   - Что такое "новодел"? - вспомнив, что уже слышал это слово, спросил я.
   - Видишь ли, - подбирая слова промычал Свят. - Есть антиквар, это старинные предметы, подлинные работы старых мастеров, старые вещи. А есть новодел, работы сделанные сегодня, но под старину.
   - Это как матрешки на Арбате?! - проявил знания Колька.
   - Что-то вроде, только матрешки с Арбата это даже не новодел, это кич, дурной вкус. А новодел может быть очень талантливый и вполне самостоятельный. Например, иконопись. И сегодня есть, например, иконописцы, работы которых по настоящему талантливы. Есть много мастеров, возрождающих традиции старых мастеров. Например, гончары, мебельщики. Есть устоявшиеся народные промыслы: Палехская лаковая роспись, Дымковская игрушка, Жостовские подносы. Много всего, талантами наша Россия богата...
   - А иностранцам новодел интересен? - спросил я.
   - Смотря какой и каким иностранцам, - пробасил Свят. - Среди них есть и настоящие коллекционеры, те ищут работы только по настоящему талантливых мастеров, а есть обычный турист, так тому подавай матрешек с Арбата.
   Свят посмотрел на часы и заторопился:
   - Если вам интересно, я потом объясню. А сейчас мне некогда, я на выставку опаздываю, меня пригласили на открытие.
   - Что за выставка? - из вежливости спросил я.
   - В клубе кладоискателей выставка "Московские клады".
   - Шутишь?! - гаркнул Колька.
   - Почему шучу? - удивился Свят. - Хотите, пойдем со мной, сами увидите.
   - А разве есть такой клуб? - не поверил я.
   - Конечно, есть, - уверенно ответил реставратор. - И клады настоящие находят. Сами увидите.
   Глава тринадцатая
   Клуб кладоискателей
   Выставка разместилась в четырех залах знакомого нам музея частных коллекций. По дороге туда Свят рассказал нам кое-что о клубе. Оказалось, что он объединяет энтузиастов, которые обследуют старые дома, подвалы. Отыскивают в старинных книгах и рукописях упоминания о всевозможных кладах.
   - И находят клады?! - задохнулся от волнения Маркиз.
   - Находят, - кивнул Свят. - Вот идет Сергей, он как раз член клуба, я вас познакомлю, он вам лучше расскажет.
   Свят окликнул идущего впереди полного мужчину лет сорока, одетого в джинсовый костюм. Он представил нам его и сказал:
   - Сережа, вот эти молодые люди в некотором роде твои юные коллеги, тоже изыскатели. Они даже один клад нашли, портрет Пугачева, кажется, прижизненный...
   - Не может быть! - встрепенулся Сергей. - Это нонсенс, это все равно, что обнаружить экземпляр прижизненного издания "Путешествия из Петербурга в Москву"!
   - И все же, кажется, это оказалось возможным. Впрочем, картина пока у знакомых экспертов, так что о подробностях не выспрашивай, после, клянусь, сами все расскажем. А ты пока расскажи ребятам, как вы клады ищете.
   - Конечно! - поджал пухлый подбородок Сергей. - Я вам расскажи, а вы меня "завтраками" накормите. Скажите хотя бы, где нашли портрет?
   - Извини, Сережа, не могу, - развел огорченно руками Свят.
   - Ладно, понимаю, вздохнул кладоискатель. - Только слово - мне первому расскажете. Лады?
   - Конечно! Клянусь! - радостно заулыбался не любивший приносить никому огорчений Свят.
   - Ну, смотри, - погрозил пухлым пальцем Сергей и без перехода обратился к нам: - Вы, ребята, если не заболели кладоискательством, лучше бросайте, пока не поздно. Иначе будете такими же несчастными людьми, как я.
   - Чем же ты так несчастен? - хмыкнул Свят.
   - Никто мне не верит! - театрально воздел руки Сергей. - Вы посмотрите на меня, ребята, никакой личной жизни, даже машины нет, пешком хожу. В наше время кладоискательство одни разорения приносит, если, конечно, это не черное кладоискательство...
   - А в чем разница? - спросил я.
   - Мы, если что-то исторически ценное находим, сдаем государству, за процент, а черные кладоискатели на себя работают, часто на заказ старые квартиры обдирают: лепнину сбивают, кованые решетки, даже ручки медные. И клады, если что находят, стараются налево сдать. Трудно с ними конкурировать - у них и оборудование новейшее и за сведения они платить могут.
   - Какие же клады в Москве найти можно? - полюбопытствовал Колька.
   - Множество, - удивился вопросу кладоискатель. - Придешь на выставку, сам увидишь. Только на территории Кремля столько кладов нашли - прорва. И в старых домах много чего. Купчики денежки прятать любили, простой люд, эти больше в погребах, а купчики на чердаках - там чаще бумажные деньги находят. В революцию дворяне многое прятали в тайниках, вот там действительно ценные вещи, только это большая редкость...
   - Почему? - встрял Маркиз.
   - Почти все особняки дворянские кладоискателям известны, так что где могли, там все обшарили. Если только тайники ненайденные, вот для этого и нужны сведения: письма, дневники. Все денег требует. А где их брать?...
   Мы с Маркизом готовы были высыпать на голову кладоискателя гору вопросов, но на его счастье, мы пришли к музею и он поспешил с нами распрощаться, увидев группу знакомых.
   Свят тоже направился к знакомым реставраторам, а мы с Колькой пошли по залам. Поначалу клады разочаровали нас. Под стеклом лежали черные или позеленевшие от времени монеты, ветхие бумажные деньги, большие, как простыни. Какие-то ржавые украшения, никакого блеска серебра и золота, никаких россыпей драгоценных камней.
   Возле одной из витрин одновременно с нами остановился Сергей. Он словно подслушал наши разочарованные мысли и сказал:
   - Представляете, ребята, все эти деньги и предметы свидетели веков. Вот эти вот украшения, возможно, носила на шее пра-пра-прабабка кого-то из вас. На эти вот монеты ваши предки, возможно, покупали резную колыбель вашим прародителям. Представляете?
   Странное дело: мы сразу же посмотрели на монеты и украшения другим взглядом, стали вчитываться в подписи, где было сказано какому времени принадлежит находка, когда где и кем была найдена.
   Я так погрузился в созерцание, что вздрогнул от неожиданности, когда Маркиз сильно толкнул меня в бок. Я обернулся, собираясь дать сдачи, но увидел, что Маркиз показывает мне пальцем в соседний зал. Я повернулся в ту сторону и обомлел... Там возле витрины с изразцами стоял прораб, которого мы безуспешно разыскивали.
   Не успел я ему помешать, как Маркиз рванул в соседний зал. Он так заспешил, что зацепил на ходу стул и с грохотом его опрокинул. Конечно же, все обернулись в его сторону.
   Маркиз попытался сделать вид, что это не он и спрятаться за спины, но было поздно - бригадир нас увидел и заспешил из зала. Я бросился за ним, стараясь прятаться за посетителями.
   Когда я выскочил из зала, на лестнице было пусто. Не мог бригадир так быстро спуститься вниз. Я огляделся и увидел справа от себя маленькую дверь. Я вошел и оказался в длинном коридоре, в конце которого была еще одна дверь, с надписью на ней: "Служебный выход". Дверь эта оказалась заперта, наверняка бригадир, знавший здесь все ходы и выходы ушел через эту дверь.
   Я понуро вернулся в зал. Маркиз, к моему удивлению не последовавший за мной, о чем-то оживленно разговаривал с Сергеем.
   Терпеливо дождавшись, когда он закончит, я подошел и сказал:
   - Ушел бригадир. Через служебный выход ушел.
   - Ничего, - подмигнул Маркиз. - Я про него кое-что у Сергея выспросил, он, оказывается, его знает. Это черный кладоискатель. Он как раз работает на заказ, выворачивая кованые решетки и считается специалистом по изразца, поэтому получает солидные заказы...
   - Ну и что? - разочарованно поморщился я. - Подумаешь. И что нам пользы от этих сведений?
   - Чудак! - заорал разозлившийся на мою тупость Маркиз. - Помнишь старый дом?! Помнишь изразцы?!
   Конечно, я помнил! Как только сам сразу не догадался, что если бригадир специалист по изразцам, наверняка это он отбивал на заказ изразцы в том доме. И наверняка вернется, изразцы еще оставались.
   Глава четырнадцатая
   Охотник за изразцами
   Мы договорились с Маркизом, что сегодня же к ночи пойдем в тот самый дом, в котором нас так лихо провели бригадир и Черный Монах. Долго в этот вечер я таращился в темный потолок, стараясь не уснуть, но все же задремал и проснулся, услышав свист за окном. Это был Маркиз. Я встал, торопливо оделся и тихонько подошел к двери в соседнюю комнату.
   Дедушка с присвистом похрапывал. Я на цыпочках прошел через его комнату и вышел на площадку, но только я хотел прикрыть дверь, как оттуда вышла, тоже на цыпочках, Аленка, уже одетая.
   - Ты куда это ночью? - прошипел я.
   - Я с тобой, - упрямо заявила сестра.
   - Там же ночь, страшно, - попугал я.
   - А вы как же? - спросила Аленка. - Я с вами.
   Я посмотрел на ее сжатые губы и махнул рукой, легче танк развернуть, чем мою сестренку.
   Мы вышли на улицу, где от нетерпения подпрыгивал Маркиз.
   - А она куда?! - вскрикнул он, увидев Аленку.
   - Если ее домой отправить, она деду все скажет, - развел я руками.
   - И если опасность будет, я как завиззю! - заявила Аленка.
   - Ну, если завизжишь, тогда пойдем, что с тобой делать, - согласился Маркиз.
   Брошенный дом ночью выглядел совсем по другому, чем днем. Черные окна смотрели пугающим слепым взглядом. В подъезде каждый шорох заставлял вздрагивать. Аленка вцепилась мне в ладонь двумя руками и прижалась ко мне.
   Даже Маркиз замолчал, слышно было только его прерывистое дыхание, он тоже побаивался.
   Мы осторожно поднимались по лестнице ступенька за ступенькой, стараясь ни за что не зацепиться и не зашуметь, чтобы не спугнуть бригадира, если, конечно, он был в доме.
   - А если его здесь нет? - шепотом спросил Колька.
   - Будем ждать, он должен появиться.
   Но бригадир был здесь. Еще не доходя до нужной квартиры мы услышали приглушенное постукивание, это охотник за изразцами отбивал с камина плитку.
   Мы проскользнули в квартиру, тихо прошли на кухню, оттуда хорошо было видно бригадира. Он стоял на коленях возле камина, возле него стояла на полу лампа "летучая мышь", а сам он постукивая молотком по долоту осторожно отбивал керамическую плитку, украшенную причудливой росписью.