Мередит Дьюран. Урок для леди

   Сделав три осторожных шага, она оказалась посреди комнаты. Уже привыкшие к темноте глаза быстро обнаружили источник храпа – тучный лысеющий мужчина спал на узкой койке в углу комнаты. Должно быть, камердинер. Даже на расстоянии от него чувствовался сильный запах джина. Нелл осторожно двинулась мимо него к следующей двери, которая открылась так же бесшумно, как и первая. Нелл предусмотрительно закрыла ее за собой. Обернувшись, она увидела в дальнем углу комнаты широкую кровать под балдахином и прерывисто вздохнула. Она достигла своей цели, нашла спальню его сиятельства. В ее душе поднялась волна сильных эмоций – скорбь, обида, ярость…
   Но не страх. Это было бы слишком глупо.
   И все же она остановилась, чтобы перевести дыхание и сориентироваться в пространстве большой спальни. Вот письменный стол, вот комод с зеркалом… Стандартный набор мебели сиял тщательно отполированными поверхностями – должно быть, благодаря немалым усилиям горничной. Шторы были задернуты не полностью. Через открытое окно доносился слабый шум ветра в листве, тихий шорох какого-то ночного существа в траве сада. Высоко в ночном небе сияла луна, освещая замысловатые узоры персидского ковра на полу.
   Мрачная улыбка появилась на лице Нелл. В ее натуре было достаточно врожденного артистизма, чтобы по достоинству оценить эту сцену. Медленно подняв пистолет, она шагнула в сноп лунного света и прицелилась в кровать под балдахином.
   – Милорд, – тихо вымолвила она, – это я, Нелл, пришла навестить вас. Так проснитесь же и встретьте свою смерть, как подобает мужчине.

Глава 3

   – Мужчине? – неожиданно раздался справа от нее низкий мужской голос.
   Нелл резко развернулась, сжимая пистолет и не снимая пальца с курка. Лица Рашдена она не видела, но ленивое удивление в его голосе взбесило ее.
   – Шаг вперед! – приказала она.
   – Зачем? Чтобы вы лучше прицелились? Ну, это вряд ли.
   Наступила неловкая пауза. Нелл совсем не так представляла себе сцену убийства Рашдена. К тому же его голос звучал слишком молодо для мужчины, который бросил ее мать беременной больше двадцати лет назад. Впрочем, мать всегда называла его сущим дьяволом, а дьяволы, как известно, не стареют.
   – Только трусы прячутся в темноте! – с насмешкой воскликнула Нелл.
   – Согласен, – усмехнулся невидимка и шагнул в поток лунного света.
   У Нелл забилось сердце. Если этот человек был воплощением дьявола, то неудивительно, что так много людей продают ему свои души. Перед ней стоял высокий, широкоплечий, стройный черноволосый мужчина с насмешливыми глазами и резко очерченными губами. Он был нагим, как в день своего появления на свет.
   Мужчина засмеялся, и смех его был недобрым. В лунном свете блеснули ровные белые зубы.
   – На твоем месте я бы не стала смеяться, – угрожающе произнесла Нелл.
   – Уж позвольте мне такую роскошь, вы ведь застали меня в не совсем подобающем виде…
   Нелл невольно перевела взгляд ниже и тут же покраснела.
   – Вам нравится то, что вы видите? – тихо спросил он.
   Наверное, он заметил краску смущения на ее лице. Неужели ему не было страшно стоять абсолютно голым под дулом пистолета?
   – Хочешь отвлечь меня? – грозно спросила Нелл.
   – Разумеется, – без тени смущения ответил незнакомец.
   Она молча кивнула. Ей было совершенно очевидно, как именно он хотел воспользоваться своим телом, чтобы заставить ее забыть о цели прихода. К тому же по возрасту он совсем не подходил на роль ее отца.
   Помнится, мать говорила, что лорд Рашден никогда не был любителем спорта и большую часть времени проводил дома в праздности. Он мало интересовался своими поместьями и был весьма ленив – а дьявол это очень любит. Может, потому у лорда было столько грехов.
   Впрочем, мать никогда не умела точно и подробно описывать людей. Возможно, она просто забыла сказать, что ее любовник был настоящим красавцем с телосложением боксера? Черт побери! Должно быть, это не лорд Рашден, а кто-то другой.
   Он слегка наклонил голову набок, словно о чем-то размышляя. Нелл предостерегающе взмахнула пистолетом:
   – Даже не думай!
   – Даже и не думаю, – простодушно улыбнулся он.
   – Кто ты? – спросила Нелл, думая о том, что теперь ей делать с этим не-Рашденом. Нельзя же сказать, что она ошиблась дверью, извиниться и уйти.
   – Как? – удивленно поднял брови незнакомец. – Уж не хотите ли вы сказать, что не потрудились даже узнать мое имя, прежде чем стрелять в меня? – Он снова рассмеялся. – Нет, это становится все интереснее и интереснее!
   Мало найдется мужчин, способных шутить под дулом пистолета. Очевидно, здесь, в Мейфэре, их было больше всего.
   – Похоже, ты мне не рад? Кажется, это у меня пистолет, и это я должна смеяться, а ты молить о пощаде.
   – Молить? О пощаде?
   Он неожиданно оказался совсем близко, и Нелл невольно отшатнулась, вскрикнув:
   – Ни с места!
   – Хорошо-хорошо! Стою на месте! – вскинул тот руки с раскрытыми ладонями.
   – Так-то лучше, не то лишишься головы.
   – Хорошо, буду иметь в виду, – едва заметно улыбнулся он.
   – Значит, ты не лорд Рашден, – со вздохом полувопросительно произнесла Нелл.
   После секундного колебания он покачал головой и сказал:
   – Вообще-то я действительно лорд Рашден.
   – Ты слишком молод.
   – Надо полагать, вам нужен мой предшественник.
   Наконец-то ей пригодились уроки матери. Большинство обитателей ее квартала не поняли бы этого парня. Если бы Нелл не прочла множество книг, она бы тоже не поняла его.
   – Ты хочешь сказать, что недавно стал графом Рашденом? Ты молодой граф Рашден?
   – Да.
   Нелл помолчала, осмысливая услышанное. Затем ее охватило такое горькое разочарование, что она чуть не выронила пистолет.
   – Когда он умер?
   – Восемь месяцев назад.
   Восемь месяцев! Она чуть не разрыдалась. Значит, все было напрасно. Она опоздала со своей местью.
   – Я вижу, для вас это плохая новость, – сказал незнакомец.
   Его слова привели Нелл в чувство. Смерть старого Рашдена вовсе не была плохой новостью, если бы не тот факт, что теперь ей придется отправиться на виселицу ни за что ни про что. Вернее, за то, что она подняла оружие на человека, который ничего для нее не значил. Впрочем…
   – Ты его сын?
   Мать не говорила, что у нее есть брат. Как знать, может, брат захочет помочь ей?
   – Нет, дальний родственник, четвероюродный брат.
   Значит, родство между ними весьма призрачное – седьмая вода на киселе. Вряд ли стоит надеяться на помощь.
   – Значит, у вас зуб на покойного лорда Рашдена? – поинтересовался незнакомец. – И какой же?
   – Какое тебе до этого дело? – сердито буркнула Нелл, сузив глаза.
   – Вы держите меня на прицеле, так что мне есть дело до всего, что касается вас.
   Эти обтекаемые фразы заставили ее насторожиться. Он пытался вести с ней какую-то игру.
   – Похоже, вы… не приняли окончательного решения? – негромко спросил он.
   Это он верно подметил. Она была готова умереть на виселице, если бы смогла забрать с собой жизнь негодяя-отца ради мести за загубленную жизнь матери. Но она вовсе не хотела заставлять совершенно невиновного человека платить за чужие грехи, тем более жертвовать при этом своей жизнью.
   Пистолет, казалось, потяжелел, и Нелл перехватила его уставшими пальцами, что не укрылось от внимания незнакомца. Еще минута-другая, и он что-нибудь предпримет. Такие мускулы не могли остаться без применения.
   – Я не хочу стрелять в тебя, – сказала Нелл. – Мне нужен другой человек. Но если вздумаешь напасть на меня, я выстрелю.
   – Мне вовсе не хочется быть застреленным, поэтому я не стану нападать.
   Нелл молча кивнула, потом спросила:
   – Как ты предлагаешь завершить наше свидание?
   – Ваша речь весьма интересна. Порой кажется, что вы росли в какой-то жалкой лачуге, но иногда… Откуда вам известен литературный язык?
   – Не твое дело!
   – И лицо ваше кажется до странности знакомым…
   – Игра воображения!
   – Интересно, сколько вам лет, Нелл?
   Ей не понравилась интонация, с которой он произнес ее имя.
   – Впрочем, я и сам могу догадаться. Двадцать два, двадцать три? – продолжал мужчина.
   Он угадал. Может, он просто вел досье на всех незаконнорожденных детей старого Рашдена? Впрочем, зачем ему это?
   – Как ваше полное имя? – спросил он.
   – Пожалуй, я все же выстрелю в тебя. Сдается мне, чем меньше в этом мире Обенов, тем лучше для всех остальных, живущих в нем.
   – Я тоже не раз приходил к такому выводу, – неожиданно улыбнулся он. – Тут мы с вами единодушны. Забавно, не правда ли? – Он сделал паузу, потом продолжил: – Прошу прощения, я не представился. Мое имя Саймон Сент-Мор, а не Саймон Обен, к нашей общей, надеюсь, радости. К вашим услугам. – Он взмахнул рукой с воображаемой шляпой и учтиво поклонился, словно забыв о полном отсутствии одежды.
   – А ваше полное имя, должно быть, – он внимательно посмотрел на нее, – Корнелия?
   Она насторожилась, но тут же мысленно велела себе успокоиться – об этом вполне можно было догадаться, ведь краткое Нелл имело всего несколько вариантов полного имени.
   – Нет, меня зовут… Пенелопа.
   – Ну да, разумеется, – недоверчиво хмыкнул он. – Вы что же, и вправду собирались убить собственного отца?
   В его устах эти слова прозвучали как обвинение в библейском грехе. На какое-то мгновение она почувствовала стыд и забыла о двусмысленности своего положения. Саймон тут же этим воспользовался. Он резко шагнул вперед и, прежде чем Нелл успела выстрелить, выбил пистолет у нее из руки.
   В следующую секунду раздался оглушительный выстрел, и Саймон ловким движением скрутил Нелл руки за спиной, одновременно прижав ее к себе. Она изо всех сил пыталась вырваться, и пару раз он сдавленно охнул от ее пинков. В пылу борьбы с ее головы слетела кепка, и длинные густые волосы рассыпались по плечам.
   – Святые угодники… – удивленно проговорил он и тут же застонал от боли. Нелл укусила его за голое плечо. Оно оказалось твердым, горячим и… соленым.
   Саймон сердито выругался, и тут за ее спиной распахнулась дверь.
   – Полиция! Полиция! – раздался чей-то истошный вопль. Скорее всего это был проснувшийся от грохота выстрела камердинер.
   Нелл в отчаянии сильно ударила Саймона коленом, целясь в низ живота. Но Саймону удалось увернуться от удара, и она едва не потеряла равновесие. В последнее мгновение он не дал ей упасть, подхватив сзади рукой и прижав к себе. Она чувствовала себя бабочкой, которую вот-вот приколют булавкой к доске.
   – Не надо никакой полиции! – приказал Сент-Мор. – Приготовьте Голубую спальню.
   – Голубую спальню? – в изумлении переспросил камердинер. – Сэр, но…
   – Там есть замок, запирающийся снаружи!
   Снова хлопнула дверь.
   Свободной рукой Сент-Мор взял Нелл за волосы и запрокинул ее голову назад ровно настолько, чтобы смотреть ей в глаза. Ее затуманенное борьбой и страхом сознание снова отметило его безусловную красоту – большие серо-зеленые глаза, правильные черты лица…
   – Лучше отпусти меня! – прохрипела она, но настоящей угрозы не получилось.
   Он удивленно приподнял черную бровь.
   – Полагаю, теперь командовать буду я.
   – О, да ты извращенец? – презрительно фыркнула она, чувствуя через одежду его несомненную эрекцию.
   – Есть немного, – без тени стыда парировал Саймон и посмотрел на нее с такой недвусмысленной улыбкой, что у Нелл перехватило дыхание. – А вы?
   – Что я?
   – Что я должен думать о вас? Кто вы?
   – Никто! – выпалила она.
   – Ничего подобного, – возразил он. – Сбитая с толку маленькая девочка, вот вы кто.
   Он отпустил ее волосы, медленно провел тыльной стороной ладони по ее щеке, и от этого прикосновения дрожь пробежала по всему ее телу.
   – Чудо… или, – он понизил голос до шепота, – плод распаленного воображения… а?
   – Ты бредишь? – тоже шепотом огрызнулась Нелл. – Видно, совсем спятил!
   – Хм… тоже может быть, – задумчиво отозвался Саймон, проводя пальцем по ее шее, потом вдоль ключицы. Кажется, он не собирался останавливаться на этом. – Или же… – Его рука замерла на ее плече.
   Нелл напряглась.
   – Если такая, как ты, явится ночью в спальню к мужчине, он может подумать, что материализовалась его мечта, – тихим голосом продолжал говорить Саймон.
   Ей стало не по себе.
   – Убери от меня свои руки, – прошипела она.
   – Я бы убрал, но после сегодняшнего тяжелого дня мне трудно подчиняться чьим бы то ни было приказам. Представь: некий злодей сломал тебе жизнь, а в довершение всего в твой дом является дочь этого самого злодея и собирается прострелить тебе голову.
   Он явно имел в виду ее, Нелл. А ее отца называл злодеем.
   – Я никогда его не знала и не имею к нему никакого отношения, – торопливо проговорила она.
   Саймон приложил палец, горячий и твердый, к ее губам, заставив замолчать.
   – Тсс! – тихо прошептал он, словно успокаивая ребенка. – Это не имеет никакого значения. Ты и есть ответ на все вопросы. И ты назвала меня извращенцем… Не хотелось бы тебя разочаровывать.
   Изумленная Нелл смотрела, как он медленно наклоняется к ней, чтобы поцеловать. Отлично! Это шанс ударить его коленом в пах!
   Однако он снова взял ее рукой за волосы и так крепко прижал к себе, что Нелл не могла даже шевельнуться, не то что нанести удар. Когда его губы коснулись ее рта, она оскалилась почти по-звериному и даже щелкнула зубами. Саймон со смехом отшатнулся.
   – Я откушу тебе язык, – предостерегающе прошипела Нелл.
   – Неужели? Разве ты не должна сейчас молить меня о пощаде? – иронично поинтересовался он. Казалось, происходящее забавляло его. – Просить, чтобы я не вызывал полицию и все такое?
   Нелл на мгновение замерла. Это предложение сделки? Ее тело в обмен на ее свободу?
   – Не упусти свой шанс, – многозначительно улыбнулся он и снова наклонился к ней.
   Нелл старалась не двигаться, пока его язык медленно ласкал ее губы, прокладывая себе дорогу. Она терпела. Какой дурак откажется от такой выгодной сделки!
   Впрочем, его губы оказались… теплыми и мягкими, совсем не такими, как она ожидала. У нее неожиданно закружилась голова. Нет, так не должно быть! Ей уже приходилось отбиваться от мужских поцелуев. И всегда это были грубые и неловкие попытки пожевать или раздавить ее губы, после которых хотелось вымыть рот. То, что происходило теперь, было до странности приятно и…
   – Ну как? – шепотом поинтересовался Саймон, слегка отстраняясь от ее лица.
   – Пошел вон, – пробормотала она, из последних сил стараясь быть грозной и неприступной.
   В ответ он только рассмеялся и снова прильнул к ее губам.
   «Станет он звать полицию или нет?» – мелькнуло в ее голове. Может, ей удастся умаслить его и он смягчится? Будь что будет! Нелл смело разомкнула губы и ответила на его поцелуй.
   Саймон издал приглушенный стон удивления и еще плотнее прижался к ней всем своим мускулистым телом. Он был выше на целую голову, но ей было удобно целоваться с ним, потому что он наклонился к ней. Его губы были горячими, умелыми, дерзкими. Его руки с сильными длинными пальцами медленно, словно крадучись, двигались по ее спине все ниже и ниже, туда, где пульсировала горячая кровь. То легкие, то настойчивые массирующие движения его пальцев вызвали в ней жаркую волну почти животного удовольствия. Ей несказанно нравилось ощущать близость сильного обнаженного мужского тела, и еще этот поцелуй… Почему бы нет? Разве у нее есть какой-то выбор?
   Трепет в самом низу ее живота становился все ощутимее. Она была готова отдаться Саймону, и пусть он делает с ней все, что захочет.
   Но строгий внутренний голос велел ей сначала оговорить все условия.
   С трудом разомкнув его объятия, она торопливо произнесла:
   – Обещай, что отпустишь меня, если я сделаю это для тебя.
   От этих слов Саймон застыл на месте, словно она его чем-то напугала, потом решительно отстранился. В его серо-зеленых глазах, обрамленных густыми темными ресницами, отражался лунный свет. Нахмурившись, он пристально смотрел на нее. Было очевидно, что слова Нелл пришлись ему не по душе.
   – Увы, – произнес он наконец, – произошло недоразумение. Я так не хочу.
 
   На следующее утро Нелл проснулась в самом дурном расположении духа. Ее взбесило, что спальня оставалась запертой снаружи и никто не откликнулся на ее вопли и удары в дверь. Зря она не пристрелила этого высокомерного мерзавца вчера. Мир был бы благодарен ей за избавление от него.
   Но больше всего ее раздражал тот факт, что она спала как младенец, вместо того чтобы ворочаться с боку на бок после плачевного исхода ее предприятия. Постель оказалась такой мягкой, широкой – настоящий рай! Подушки были набиты чистым пухом, толстый матрас не издавал ни звука – хоть прыгай на нем до потолка. Поэтому Нелл заснула безмятежным сном. Вернее, сном безмозглой дуры. Только теперь до нее дошел весь идиотизм ситуации. Ей стало по-настоящему страшно. Замок закрывался снаружи, и пока она спала, Сент-Мор мог беспрепятственно войти в спальню и сделать с ней все, что заблагорассудится.
   Нелл ходила взад-вперед по комнате. Ее все больше и больше разбирала злость. Совсем рядом, за пару кварталов отсюда, голодали и мучились бедняки. Это были хорошие люди, женщины, работавшие от рассвета до заката, дети, никого не просившие их производить на свет. А здесь, в Мейфэре, дома были полны никчемной роскоши: вышитые мягким шелком тонкие простыни; причудливые столики для умывальных принадлежностей, вырезанные из темного дерева, с отполированной поверхностью; плотные шелковистые портьеры небесно-голубого цвета. Стены спальни были обиты бархатистыми на ощупь гобеленами.
   Ах, какой стульчак стоял в самом углу! Он был покрыт такой красивой узорчатой тканью с замысловатой ручной вышивкой, что у Нелл даже заболели пальцы, когда она представила, сколько труда и времени потратила на это безвестная мастерица. Невероятно! Эти богатеи холили даже свои задницы!
   Будь у нее нож, она бы непременно отрезала кусок с вышитым изображением девушки и единорога, лежащего у ее ног, чтобы потом продать. За него можно было запросто получить пять соверенов.
   Но вот ножа-то как раз у нее и не было. Накануне, пока два здоровенных лакея держали ее за руки, курносая горничная тщательно обыскала ее и отобрала спрятанный в башмаке нож.
   Для Нелл так и осталось загадкой, почему Сент-Мор не стал звать полицию. Впрочем, она не придавала этому особого значения – гораздо больше ее интересовало, что бы такое украсть. Она считала это вполне справедливым, ведь этому чертову Сент-Мору оставили его жалкую жизнь.
   Первым делом она обратила внимание на книгу, лежавшую на прикроватном столике, – страницы с золотым обрезом, красный кожаный переплет. За свою жизнь Нелл прочитала немало книг, но эта была самой красивой. В ней рассказывалось о каком-то волшебном проклятом камне. Маме бы такая понравилась.
   При мысли о покойной матери у Нелл перехватило горло и болезненно сжалось сердце. Водя пальцем по тиснению на переплете, она пыталась справиться с нахлынувшими горестными воспоминаниями. Она ничего не читала со дня смерти матери. Ее горе и ярость были слишком велики, чтобы она могла воспринимать печатное слово.
   В это утро она проснулась в чужом богатом доме и почувствовала себя так, словно очнулась от долгого, тяжелого запоя. Все ее чувства снова обострились, ее пугало все – игра солнечных зайчиков на персидском ковре, тени и шорох листвы за окном.
   Сделав глубокий вздох, Нелл постаралась взять себя в руки. За эту книгу можно было получить неплохие деньги. Сунув ее под матрас, она принялась осматриваться в поисках другой подходящей добычи.
   К тому моменту, когда в коридоре послышались шаги, она уже успела припрятать под тот же матрас, рядом с книгой, кружевную салфетку из-под вазы с цветами, фарфоровую статуэтку молочницы с блаженно-глуповатым выражением на лице и два серебряных подсвечника. Как только дверь спальни отворилась, Нелл поспешно уселась на матрас и принялась беспечно напевать какую-то мелодию.
   В комнату вошел Сент-Мор. В жилетном кармане красовались золотые часы, черные вьющиеся волосы были зачесаны назад и лежали крупными волнами, подчеркивая острые черты лица. Накрахмаленный галстук сиял безупречной белизной.
   – В одежде вы выглядите куда лучше, – солгала Нелл. – Вчера на вас просто невозможно было смотреть.
   Сент-Мор широко улыбнулся, и на правой щеке появилась ямочка. Должно быть, священники лгут о справедливости Бога. Что справедливого в том, чтобы дать такое красивое лицо человеку с большими деньгами?
   – Полноте, моя дорогая, – сказал Саймон, останавливаясь у двери. В его позе не было ничего устрашающего. Напротив, он небрежно сунул руки в карманы и беспечно покачивал головой, словно уличный музыкант, поглощенный исполнением незамысловатой песенки. – Давайте не будем начинать разговор с очевидной лжи. Я отлично выгляжу без всякой одежды, и мы оба хорошо это знаем.
   Нелл ждала чего угодно, только не такого ответа. Нужно обладать колоссальным самообладанием, чтобы парировать оскорбление похвалой в собственный адрес.
   – Да, ума вам не занимать, – сказала против воли Нелл.
   – Несомненно! – подтвердил Сент-Мор.
   Наступила пауза. Оба молча смотрели друг на друга. Лицо Саймона было совершенно непроницаемым. Должно быть, с ним трудно было играть в карты. Причем Нелл нисколько не сомневалась, что он был заядлым картежником.
   У него был рот грешника, и вчера эти губы доказали ей, что умеют очень многое. От этой мысли ей вдруг стало жарко. Она отвернулась, чтобы прийти в себя, потом снова посмотрела на Сент-Мора. Тот недвусмысленно улыбался. Он был слишком уверен в себе, чтобы думать о приличиях.
   – Похоже, сегодня вы в хорошем настроении, – произнес Сент-Мор, прерывая молчание.
   В хорошем? Значит, она тоже умеет скрывать истинные эмоции.
   – Да, мне очень хорошо, – смело солгала Нелл, чувствуя себя кошкой, которую силком затащили в воду. – Я провела чудесную ночь в отличной спальне богатого дома, причем совершенно бесплатно. Дивный выходной в Вест-Энде. Теперь я чувствую себя вполне отдохнувшей и готова отправиться в полицейский участок.
   Сент-Мор удивленно приподнял брови. Ей показалось, что это притворное удивление.
   – Прошу прощения, мне казалось, вчера я уже заявил, что не собираюсь прибегать к помощи полиции, – произнес он. – Надеюсь, страх перед полицией не помешал вам выспаться?
   И все же она никак не могла понять, почему он не хотел вызывать полицию. Впрочем, ей же лучше, так что не стоит испытывать судьбу и беспокоить этим же вопросом хозяина дома.
   – Весьма любезно с вашей стороны, – сказала Нелл. – Ну, если вы не желаете сажать меня в кутузку, тогда я пойду.
   – Вы куда-то торопитесь?
   Она заставила себя улыбнуться. На самом деле ей и впрямь нужно было в скупку.
   – Разумеется, – ответила она. – Мне нужно на работу.
   – И где же вы работаете?
   – Вряд ли вам это будет интересно.
   – Напротив, очень даже интересно, поверьте.
   Его настойчивость начала ее раздражать, и неожиданно у нее вырвалось:
   – Вы что, из числа благодетелей человечества?
   Она просто ненавидела этих лицемеров! Они приходили в дома бедняков со скорбными лицами, старательно изображали сочувствие, но на деле ничем не помогали, кроме бесплатной раздачи плохоньких шерстяных одеял и уродливых накидок со штампом какого-нибудь Общества милосердия.
   – Если вам неймется спасти чью-нибудь душу, поищите кого-нибудь другого, – резко сказала Нелл. – Мне ваша благотворительность не нужна!
   Саймон нисколько не изменился в лице, даже глазом не моргнул.
   – Кто такие благодетели человечества? – спросил он. – Сомневаюсь, что похожу на одного из них, и все же потрудитесь объяснить значение этого слова.
   – Уверена, вам знакомы подобные особы.
   – И все же?
   – Это такая странная порода людей, – медленно начала Нелл, мысленно удивляясь, к чему этот разговор. Зачем он тянет время если не собирается вызывать полицию? – Одни из них хотят привести тебя к Богу, другие вроде вас бесятся с жиру или же умирают со скуки в своих богатых домах и поэтому ради развлечения ездят в бедные кварталы, чтобы объяснить их обитателям, почему они так плохо живут, а потом снова вернуться в свои роскошные дома, так и не сделав ничего хорошего для несчастных.
   – Вы имеете в виду сотрудников Общества милосердия? – догадался Сент-Мор.
   – Сотрудников? Никогда не видела, чтобы они трудились, но сами они, видать, уверены, что их лицемерие и есть работа.
   Сент-Мор неожиданно расхохотался. Нелл лишь скупо улыбнулась, и его смех скоро затих. Слегка нахмурившись, он серьезно посмотрел на нее, чего она совершенно не ожидала. Очевидно, до него только теперь дошло, что она тоже человек, что у нее тоже есть мозги и что она тоже умеет ими пользоваться.
   – Дорогая леди Корнелия, – начал он, – вы…
   – Зовите меня просто Нелл, – перебила она. Какая еще леди? О чем это он? – К тому же мое полное имя Пенелопа.
   – Хм, – буркнул он и замолчал, не сводя с нее глаз. Потом снова заговорил: – Похоже, вы унаследовали от своего отца этот необычный шарм… как вы очаровательно вспыльчивы.
   – Спасибо, рада слышать это, – сказала Нелл. – Может, благодаря этому шарму я смогу покинуть ваш гостеприимный дом? Мне нужно зарабатывать на хлеб, и это не шутка.